Снежный Свет

Глава 1. Вопрос что заставил мою жизнь перевернуться

— Чего же вы хотите?

Простой вопрос, на который у меня не было ответа.

В деревне Еловка, откуда родом моя мама, существовало поверье: если отправить письмо с желанием в новогоднюю ночь, оно найдёт того, кто сможет его исполнить.

Сколько себя помню, каждый год мы с мамой и братом писали такие письма. Не для себя. В предновогодние дни мы бродили по округе, узнавали людей, выясняли, что им больше всего нужно. А потом отправляли их желания в пустоту, надеясь, что чудо всё-таки случится.

Но времена изменились.

Мама оставила нас, брат уехал за границу, а я переехала в Скалоград — большой город, где оказалась одна. Прошло уже много времени, и я успела обосноваться, обзавестись друзьями. Но каждый Новый год я отмечала по нашим семейным традициям, правда в одиночестве.

Я продолжала писать эти письма — и верить, что если чьи-то желания исполняются, значит, всё это не напрасно.

Но сегодня я впервые усомнилась в этом.

Недавно я позвонила брату, спросила, делает ли он то же самое со своими детьми.

— Мама создавала волшебство для нас, — рассмеялся Андрей. — Моим детям это неинтересно. Их вон от телефонов не оттащить.

А потом, когда узнал, что я всё ещё пишу эти письма, его голос стал жёстче:

— Ох, Ива, ты же не веришь в это, да? Тебе скоро тридцатник. Найди себе мужа, строй жизнь, а не занимайся ерундой.

Я не знала, что ответить. Его слова неожиданно задели меня.

Как я могу писать письмо для кого-то, если больше не вижу в этом смысла?

В эту предновогоднюю ночь я просто брела по заснеженному городу, сжимая в руках конверт. Адрес уже был написан, но внутри лежал пустой лист.

Я потеряла свой свет.

Время приближалось к полуночи. Окутанная снегом улица казалась пустынной, и только одинокий огонёк в витрине притянул мой взгляд.

Кафе.

Я замёрзла и, не раздумывая, толкнула дверь.

Стоило мне войти, как тёплый, пряный аромат окутал меня, и я на мгновение замерла. Яблоки, специи, лёгкая карамельная сладость — точно такой же запах стоял у нас дома, когда мама варила своё новогоднее зелье.

Компот с яблоками, нарезанными снежинками и звёздами. Она всегда говорила, что они волшебные. Воспоминание накрыло меня с головой. Я сжала пальцы на конверте и глубоко вдохнула, стараясь стряхнуть внезапную волну грусти.

Тогда я заметила её — девушку за прилавком. Высокую и неподвижную. Её кожа казалась бледной, а глаза — чёрными. Они неотрывно смотрели на меня.

Я поёжилась под её взглядом, сделала неуверенный шаг вперёд и тихо произнесла:

— Здравствуйте.

Она склонила голову набок, будто изучая меня. А потом заговорила.

— Чего вы желаете? — на удивление звонким и бодрым голосом спросила девушка.

— Чай горячий, пожалуйста.

Девушка слегка наклонилась над столешницей, что разделяла нас, и посмотрела мне в глаза.

— Вы пришли за помощью. Я задам вопрос лишь раз, и вы должны ответить прямо. Чего же вы хотите? — медленно, с расстановкой произнесла странная девушка за прилавком.

Я замерла, раздумывая над её словами. Необычный запах в кофейне мешал сосредоточиться, и мысли путались.

— Чтобы меня выслушали, — вдруг вырвалось у меня.

Девушка немного помолчала, потом кивнула. Она указала на небольшой столик у окна.

— Присядьте. Я подготовлю ваш заказ.

Она подошла к большому аппарату, с массивными трубами и включила его. Гул прорезал тишину, пол слегка задрожал.

Я уселась за ближайший столик, машинально положив рядом конверт, и уставилась в окно. На улице деревья и столбы сияли праздничными огнями, но я чувствовала лишь странную пустоту. Посмотрела на часы: 23:00. Новый год был уже на пороге.

Шаги вывели меня из задумчивости и я обратила взгляд к девушке. Она вышла из-за прилавка, держа поднос с двумя кружками.

— Вы, наверное, уже хотите закры… — начала я, но слова застряли в горле, когда она поставила передо мной кружку. В нос ударил тот самый, знакомый аромат детства. В кружке был горячий компот, а на дне виднелись нарезанные яблоки — звёздочками и снежинками, прямо как когда-то делала мама.

Слёзы подступили к глазам. Как? Я подняла взгляд на девушку.

— Как мне к вам обращаться? — спросила она, мягко улыбнувшись. — Простите, что не сделала вам чай. Я уже отключила горячую воду. Но это напиток... сделанный по семейному рецепту. Решила, что вы не будете против разделить его со мной.

Я сжала пальцы вокруг кружки. Горячая посуда согревала ладони, а в груди поднималась странная тяжесть. Слёзы снова предательски жгли глаза. Я молча кивнула.

Какой странный вечер...

— Можете звать меня Ива. Моё полное имя — Ивана. А как вас зовут?

— Нектей, — ответила она. — Расскажи мне свою историю.

Даже имя у неё странное. Может она придумала себе псевдоним?

Я молчала, опустив взгляд на горячую кружку, крепче сжимая её в ладонях. Пар поднимался вверх, окутывая меня тёплым, пряным ароматом. Я сделала глубокий вдох и, не поднимая глаз, тихо заговорила. Рассказала о нашей традиции. О том последнем Новом годе, который запомнился мне сильнее всего. Мне было семнадцать, брату — двадцать один, а маме уже семьдесят. Наш последний Новый год вместе.

Мы, как всегда, писали письма.

Голос предательски дрожал, а по щекам катились слёзы. Я не вытирала их, просто продолжала говорить.

Мама написала письмо для нашей соседки, чей сын пропал без вести. Старая женщина угасала на глазах: не ела, не пила, целыми днями сидела на лавке, перебирая чётки и молясь о его возвращении.

Брат выбрал друга — тот переживал трудные времена. А я написала письмо для одинокого старика, которого встретила на улице. Я попросила, чтобы он нашёл свой дом.

Я глубоко вздохнула, опуская взгляд в кружку, где плавали яблочные звёздочки.

— А та бабушка? Вернулся ли её сын? — тихо спросила она.

Я сжала пальцы на тёплой керамике.

Глава 2. Тихон Яков

С утра меня разбудил телефонный звонок. Моя подруга орала во весь голос, что мы должны немедленно собираться на праздник. Она сообщила, что торт уже заказан, колпачки с надписью «С Новым годом!» для всех коллег куплены. Затем внезапно замолчала, выдержала драматическую паузу и с подозрением в голосе добавила:

— А вот насчёт белых лилий я не уверена…

Я протяжно зевнула в трубку, почесала макушку.

— Будут, — ответила я, сползая с кровати.

«Вот откуда у Ленки столько энергии с утра пораньше?» — сонно подумала я, снова зевнув.

Мой взгляд начал метаться в поисках телефона, чтобы посмотреть время, пока подруга тараторила о планах на утро: что лучше не опаздывать к трём, что я не могла её подвести.

Мне понадобилось удивительно много времени, чтобы осознать — она всё это время говорила в телефон, который был у меня в руке. Закатив глаза на свою глупость, я наконец посмотрела на экран.

Почти двенадцать! Я же опаздываю!

— Увидимся вовремя! — воскликнула я, швырнула телефон на кровать и рванула в ванную.

Включила душ, одновременно намазывая зубную пасту на щётку.

Мой взгляд скользнул в зеркало.

Бох Мой! Какая я опухшая!

Собиралась я со скоростью света, задержавшись лишь на секунду, чтобы нанести макияж. А, к чёрту его! Волосы никак не сушились под феном, платье казалось неудобным.

Наконец, выбежав из квартиры, я замерла перед своей маленькой машиной.

Заваленной снегом.

По самую крышу.

Ночью и утром снег валил без остановки, а уборочные машины сгребали сугробы к обочинам. Пришлось бежать на метро.

В голове крутилась какая-то мысль. Что-то важное. Что-то я забыла...

Цветы!

Помчалась в другую сторону.

Поздравила всех с Новым годом в цветочном магазине и, наконец, опоздав всего на полчаса, подбежала к месту встречи, где уже собрались коллеги из нашего бухгалтерского отдела.

— ИВА! — сквозь зубы процедила Ленка, растягивая моё имя так, что оно прозвучало угрожающе.

— В очереди за цветами стояла, — выдохнула я, согнувшись пополам и пытаясь отдышаться. Внутри всё горело от бега, стало невыносимо жарко, и я поспешно расстегнула куртку. Хотела ещё что-то добавить, но только махнула рукой.

— Ладно, все в сборе! — скомандовала Лена.

Она была самой молодой в коллективе, занимала самую низкую должность. Но командовала всеми так, словно мы ей принадлежали. Раздавала поручения, следила за порядком. В ней погибала душа главного бухгалтера. Всё-таки ими рождаются.

Мы дружной колонной зашагали по скрипучей дороге, посыпанной солью и песком.

Лена во весь голос заявляла, что городские власти делают всё, чтобы процветал сапожный бизнес. Ведь, по её словам, такая дорога разъедает обувь за секунды. И ей придется покупать следующую пару обуви вот уже завтра.

Между делом я рассказала, как меня чуть не сбили прямо на Новый год.

И, конечно же, нарвалась на комментарии от Ленки.

Замолчала она только, когда мы подошли к дому нашей начальницы.

Наша директор первого января устраивала грандиозный праздник в своём огромном доме. Видимо, чтобы сотрудники не забывали, как хорошо мы помогаем ей жить.

— Мои дорогие! — приветствовала она нас, распахивая двери.

— Ох, Ивочка, как тебе к лицу морозный румянец! Ах, мои любимые лилии! Ну что вы, что вы! Не стоило же! Проходите, располагайтесь.

Наша директор была, безусловно, интересной женщиной. Она говорила с артистичностью, добавляя в голос лёгкую, сексуальную хрипотцу. Всегда носила высоко закрученные, идеально уложенные волосы. Её яркий макияж подчёркивали алые губы, выкрашенные в безупречно нанесённую помаду.

Этот образ в ней почему-то не выглядел дешёвым и смотрелся весьма органично.

Она приняла наши подарки и, пожелав всем счастья, сказала проходить в просторный зал. Сама она поторопилась скрыться где-то в другой комнате. Людей ожидалось много. Весь первый этаж её дома был предназначен для таких вот мероприятий. Они даже наняли шефа и бармена.

Выполнив свой долг, обменявшись любезностями, я направилась к столику с напитками. Новый год всё-таки, а я до сих пор не отметила.

Мои мысли унеслись к тому самому компоту из странной кофейни. Нужно будет туда вернуться…

— Пшшш! Ива! Ива! — раздался настойчивый шёпот.

Я замерла и начала оглядываться. Неужели послышалось?

— Здесь! Я здесь!

Я сделала шаг в сторону, заглянула за огромное цветочное дерево. За ним виднелась дверь, ведущая на веранду. Уже собираясь выглянуть в окно, я вдруг почувствовала, как кто-то приблизился прямо к моему уху.

— Ну наконец-то! — голос был возмущённым и нетерпеливым. — Весь день пытаюсь тебя дозваться!

Я вздрогнула и резко обернулась. Передо мной стоял невысокий паренёк. Худощавое лицо с острыми скулами, большие светлые глаза с оттенком голубизны, вздёрнутый нос и широченная улыбка. Взъерошенные волосы. Он развёл руки в стороны, будто представляя себя.

— Ну! Узнаёшь? — спросил он с игривой улыбкой.

Я нахмурилась. Была уверена, что вижу его впервые. Не припоминала, чтобы у нашей директрисы были дети такого возраста, а если и были — меня с ними точно не знакомили.

— Ну как же! — воскликнул он, а затем, понизив голос и оглянувшись по сторонам, добавил: — Тихон я! Яков.

Я продолжала смотреть на него, не понимая. Фамилия прозвучала знакомо… Ну да, Яков вроде как на слуху.

— Да сын же я Демьяна Якова! — счастливым шёпотом заявил парнишка, приподняв нос и блеснув глазами.

Сочетание имени и фамилии показалось мне знакомым. И вдруг… осознание накрыло меня, как волна. Демьян Яков! Это же имя, на которое я отправляла своё письмо!

Но… откуда этот мальчишка мог знать?

Мои мысли тут же унеслись в сторону теорий заговора. Кто-то за мной следил? Прочитал письмо? Решил подшутить?

Но кто?

Я быстро огляделась. Вокруг — друзья, коллеги, знакомые. Никто из них не обладал таким чувством юмора, чтобы провернуть подобное.