Снежок в тирольке

— Чай?

Конечно, чай, что может быть лучше, чем ехать в поезде через заснеженные поля, оцепеневший от холода лес, мимо заледеневших домов деревень и пить чай в стаканах с подстаканниками. Пусть хоть какие новшества в транспорте появятся, поезда и чай в поездах должны сохраниться. Гениальность изобретения железных дорог и поездов совсем не в масштабах перевозок. Нет, гениальность в размеренном стуке колес. Этот ритм и этот звук столько языков в дороге развязали, столько тайн вытряхнули.

— Уж больно шапочка у вас занятная.

— Аутентичная, — сказал Ник.

Пожалуй, что проводнику поезда эта информация и не нужна. Аутентичная. Еще какая аутентичная!

— Что-то к чаю?

— Да, пожалуй. На ваше усмотрение. Что посоветуете? А хотите — почайничайте со мной.

Чай с соседкой по купе и проводницей. Слово за слово, глоток за глотком. Бутерброд и имбирное печенье.

— Перед Новым годом возвращаетесь домой?

— Можно и так сказать…

— Секретничаете? Интересничаете?

— Пожалуй, что нет. Расскажу, но ведь не поверите. Или скажите, что дурачок. А так… Почему бы нет? Расскажу.

Мы с компанией друзей решили встретить Новый год в горах. Это была суперглупость и суперсмелость, которая бывает только в юности. Потом эти обе болезни постепенно проходят у большинства людей.

Мы вооружились парой палаток и спальными мешками, мы взяли с собой горелки и горючее, мы полагали, что одна пара ботинок — это допустимо на три-четыре дня зимой в горах.

Я помню то ощущение, что нам всё нипочем, когда я затянул потуже лямки рюкзака, проверяя, всё ли на месте. Снаряжение было очень объемным и тяжелым. Балбесы, четыре самоуверенных балбеса. Декабрьский ветер бил в лицо, заставляя щуриться. Чего нам не сиделось в городе? Нам нужна была встряска. Мы были щенками, которые вот-вот станут взрослыми: силы прут наружу, а мирного применения им еще не найдено.

На вокзале, как и во всем городе, царила предпраздничная суета — всё подлежало беспощадному украшению гирляндами, каждое окно и витрина подверглись нашествию новогодних огоньков и подсветок. Нам же четверым нужен был «иной путь».

— Ну что, банда чёкнутых, готовы к самому необычному Новому году в жизни? — с напускной бодростью спросил Макс, хлопая перчатками.

Лиза, самая осторожная из нас, нервно поправила шарф:

— Всё равно кажется, что мы слишком рискуем. Снаряжение‑то… не альпинистское.

Кто бы слушал эту Лизу? Девчонка! Вечно они. Пусть валит отсюда, но Артём сел на своего конька – неискоренимый оптимизм.

— Зато приключение настоящее! — отмахнулся Артём. — Никаких отелей, никакого «всё включено». Только мы, горы и полночь под звёздным небом.

Я молча кивнул. Я вдруг засомневался, глядя на Лизу, сомневался, но отступать было поздно. Даже не поздно. Отступать было невозможно, мы словно заложники друг друга уже не могли слушать голос разума. Мы слушали только подначки друг друга. Идея отправиться в горы родилась спонтанно: четверо студентов отвергли шаблонное празднование. Новый год в горах. Без турбаз, без проводников. Только компас, палатки и минимальный набор припасов.

Мы вышли на станции, примыкающей к горному массиву. По-моему, поезд приедет туда часа через три. Так?

— Да, по графику через три. Не было еще случая, чтобы шли не по графику. Но в горах и палатке. Зимой? Ночью? Ну глупость же! Хоть живы остались? – проводник удивляется. Я и сам бы удивлялся.

— Нет, живы не все. Я там погиб.

Проводник смеется. Да, есть такая заезженная шутка. Или не шутка.

Тропа к горному массиву поначалу казалась мне совсем простой — укатанная лыжня, редкие деревья, солнечный свет, пробивающийся сквозь хвою. Еще была возможность вернуться. И надо было вернуться. Через пару часов пути мы уже видели, что небо затянуло свинцовыми тучами. Воздух стал колючим.

— Похоже, будет снег, — пробормотал я, глядя на небо.

— Да ладно, не паникуй, — усмехнулся Макс. — Максимум — пару снежинок.

Но «пара снежинок» на глазах превратилась в плотную завесу уже через час. Ветер усилился, заметая следы, а тропа исчезла под свежим покровом. Лиза остановилась, тяжело дыша:

— Мы теряем направление. Компас барахлит из‑за этих скал, а видимость — ноль.

Мы стояли у самого подножия гор. Логично было развернуться и идти назад. Но меня уже самого было не образумить.

— Переждем снегопад и поднимемся в горы.

— Надо ставить палатки, — решительно сказал Артем. — Дальше идти бессмысленно, пока снегопад не закончится.

И тут Лиза увидела площадку под навесом скал. Для этого нам нужно было немного подняться. Мы решили карабкаться. Для четырех молодых идиотов всё нипочём.

Они едва успели натянуть тенты, прежде чем метель превратилась в настоящую бурю. Ветер выл, словно живое существо, пытаясь сорвать укрытия. Внутри единственной маленькой палатки (только одну и успели поставить) было тесно, холодно и темно. Фонарь, в целях экономии заряда, был поставлен на минимум.