Сногсшибательный (у)дар, или Драконище, ты попал!

Глава 1

Горон Клейн

— И чем же обязан такой чести? — Я пытаюсь казаться бесстрастным, но нотки сарказма всё равно прорываются.

Даже позавтракать не успел, а они уже тут как тут: дружная троица из Верховных. Три въедливых старика, видящих во мне кого угодно, но только не будущего короля.

— Нам стало известно, что ваша невеста прилетает сегодня, — заявляет первый.

— Не терпится с ней познакомиться, — поддакивает второй.

Хорошо хоть не прибыли ночью, чтобы караулить Элистрен у ворот. Будь их воля, они бы здесь поселились, чтобы таскаться за мной день и ночь.

— Моя невеста вряд ли появится раньше обеда. Путь из Левальдии неблизкий.

— Премного наслышан о леди Амери, — подаёт голос третий советник, игнорируя мой намёк. — Безупречная драконица из безупречного рода. Вы счастливчик, Горон! В сложившихся обстоятельствах вам очень повезло.

Своё замечание, что и ей повезёт тоже, если благодаря мне её голову увенчает корона, оставляю при себе. Интересно, сколько лет этому дракону? Судя по его виду, он пережил и войну с крогхами, и восстания Бездушных. Эти трое, вместе с остальными членами Высшего круга, сделают всё возможное, чтобы найти во мне малейший изъян. И в Эли будут искать. Но как верно заметил Верховный, моя невеста — само совершенство.

Не успеваю об этом подумать, как на губах появляется усмешка. Она-то совершенство, а вот я… Единственный сын умершего короля.

Ублюдок.

Бастард.

— Если вас не обременит наше присутствие, Горон, мы подождём, — тихо, но настойчиво говорит самый молодой из троицы, лорд Стинрод.

— Надеюсь, не откажетесь от чашки корфа, — смиряюсь я с ролью радушного хозяина. Велев слуге подать горячий напиток в кабинет, приглашаю драконов следовать за мной.

Пока идём по коридору, они продолжают совать нос в наши с Элистрен отношения. Говоря откровенно, я не собирался жениться в ближайшее время, но смерть отца заставила пересмотреть планы на жизнь.

— Его величество умер, не оставив королевству законного наследника, — звучит обеспокоенный голос Галуа — того самого столетнего старика. — Мы должны быть уверены, что никто из претендентов на трон не совершит подобной ошибки.

— Рано говорить о наследнике. Мы ещё даже не поженились. — Я открываю дверь в кабинет и замолкаю, потому что мысли о будущем с Эли выветриваются из головы от вида незнакомой девицы у меня на столе.

— Невеста? — удивлению лорда Стинрода нет предела.

— Леди Элистрен Амери? — недоверчиво уточняет Галуа.

— Она же… голая, — в шоке выдыхает третий, Геренс Херби.

Я смотрю на девицу, нагло рассевшуюся на моём письменном столе, и чувствую, как внутри пробуждается огнедышащий зверь. Пока ещё не буквально, но, кажется, не придётся ждать инициации, чтобы раскрыть в себе пламя.

Что я там говорил про изъяны? Эта девчонка кто угодно, но только не моя драконица. Не голая, конечно, но… Шлюхам в доме претендента на трон точно не место! Зачем-то отмечаю странные чулки на длинных ногах и возмутительно короткое платье. Некоторые корсажи длиннее, чем эта тряпка!

Интересно, от кого «подарочек»?

Мысленно припомнив всех исчадий мрака, переступаю порог кабинета.

— Извините нас. — Закрываю дверь перед опешившей троицей и подхожу к той, что может стоить мне трона.

Ева Жарова

Я открываю глаза, чувствуя, как нос продолжает щекотать приторно-сладкий аромат. Бывает, после выступлений некоторые идиоты, не способные отличить танцовщицу от стриптизерши, пытаются всучить мне деньги. Я вежливо отказываюсь, спешу исчезнуть, но в этот раз дорогу преградил мужчина с букетом.

— Это вам. — В полумраке едва различима улыбка на тонких губах.

Он суёт цветы и исчезает. Растерянно вдыхаю странный, незнакомый запах, и… всё, занавес. В глазах темнеет, становится плохо, огни ночного клуба гаснут, словно съеденные тьмою. Кажется, теряю сознание; возможно, падаю. А спустя секунду открываю глаза и недоумённо выдыхаю:

— Ох, нифига же…

Ночной клуб? Нет, не видели. Лихо свистящие и аплодирующие зрители? И рядом не пробегали. Несмотря на головокружение, картинка перед глазами быстро обретает чёткость: три книжных стеллажа сливаются в один, окно в снежинках перестаёт множиться, а в вычурном светильнике на стене, оказывается, горит одна свеча, а не шесть.

Нет, это точно не ночной клуб, а какая-то жесть.

Не успеваю так подумать, как дверь в эту самую жесть открывается, и всё становится ещё чудесатее. На всякий случай украдкой себя щипаю.

Не помогает.

Это что же я вдохнула, что помимо викторианской комнаты мне мерещится… такое? Мужик в мундире — одна штука. И ещё трое, маячащих у него за спиной, не то в сюртуках, не то в камзолах.

Господи-и-и…

— Извините нас, — заявляет незнакомец в костюме военного.

И при этом так на меня смотрит, словно хочет сожрать, не дожевать и выплюнуть себе под ноги. Хлопнув дверью перед нарядными пенсионерами, приближается с недобрым прищуром. Даже не здоровается, зараза. Хватает за плечи и встряхивает так, что книжный стеллаж снова начинает расплываться перед глазами, как кубик льда, упавшего на раскалённый камень.

Глава 2

Я оборачиваюсь и сталкиваюсь взглядом с чудо-блондинкой, как будто сбежавшей со съёмок исторического фильма. На первый взгляд в ней всё идеально, а потому её и правда можно принять за диво дивное, а не обычную девушку вроде меня и моих испуганно застывших помощниц. На незнакомке роскошное платье из шёлка, щедро «сдобренное» кружевами, трехъярусное колье — настоящее произведение искусства, и к нему такие же эпатажные кольца с серёжками.

— Я вас спрашиваю! — голос красавицы взлетает на октаву выше, и градус очарования заметно понижается. Не спасают даже прелестные цацки.

Ну и крикливая дамочка.

— Почему на этой девк... лейри... моё платье? Кто. Она. Такая?! Отвечайте!!!

И это называется представительница высшего сословия? Моим воспитанием никто не занимался, мама тяжело болела, отцу было плевать, но даже для меня, простой девчонки, эта блонда ведёт себя слишком бесцеремонно.

— Агата, Хлоя, что здесь происходит? — продолжает она нетерпеливо добиваться ответов. — Почему вы вынуждаете меня по сто раз спрашивать об одном и том же?!

Псина в руках у хамоватой Барби подгавкивает хозяйке, словно её тоже возмущает наличие незнакомой девколейри в доме его светлости.

— Мы... — изображает книксен не то Агата, не то Хлоя.

— Мы не в курсе, миледи, — несмело подхватывает вторая, тоже кланяясь.

— Нам просто велели помочь лейри... — взгляд в пол.

— Хозяин разрешил взять одно из ваших платьев, — финал повествования.

— Горон? — ещё больше краснеет блондинка, при этом глядя на меня с таким видом, словно я всю семью её убила, а потом станцевала лезгинку на их могилах. — Да как он... А я... — начинает задыхаться и, кажется, вот-вот заплачет. Картинно топнув ногой в туфельке с бантиком, таким же розовым, как и бант на шее у собачки, истерично восклицает: — И часто в отсутствие своей невесты он раздевает здесь всяких шлюх?!

Вот вам и будущая королева.

Тоже начинаю терять терпение и злиться. Пусть я девушка стойкая, но не настолько же! Да, раздевал, было дело. Но этой истеричной невесте знать о первых минутах нашего с принцем знакомства точно не следует.

— Во-первых, одевает, а не раздевает, — прерываю истеричку и скрещиваю на груди руки, словно пытаясь от неё отгородиться. — Жалко платье? Могу отдать — не проблема. Агата, Хлоя, помогите снять это!

Хорошенький ротик невесты округляется от удивления. Наверное, ждала, что и я тоже буду мямлить как служанки. И пока она хлопает ресницами, пытаясь сообразить, что ответить, я продолжаю:

— Во-вторых, не поспешила ли леди с выводами? Девка, шлюха... Что за приступ ревности? Ладно, если бы я оказалась голая в постели дракона... Можно было бы и поскандалить, если так хочется. Но вот я здесь, прилично одетая в компании служанок.

— В моём платье!

Достала со своим платьем.

Псина в руках блондинки начинает недобро рычать, а потом вдруг спрыгивает на пол, подлетает ко мне пушистым метеором и... демонстративно задирает заднюю лапу.

Семью я её точно убивать не стану, но каблук так и чешется наступить на наглую шавку!

Нам с шавкой везёт: в мою сторону не летит фонтанчик пренебрежения и наглости, а блохастая мелочь избегает знакомства с моей шпилькой.

— Конан, не смей! — раздаётся от двери уже знакомый голос, и собаки возле меня как ни бывало.

Не то под диван улизнула, не то сразу в камин самоубиваться от страха. От этого рычанья даже у меня что-то внутри на пару секунд задрожало.

— Горон? — оборачивается к жениху блондинка и... снова становится дивом дивным. — Милый, а я как раз знакомилась с твоей гостьей, — сироп из неё так и льётся. — Вот только она не пожелала представиться, а я уже всю голову сломала, гадая, кто же эта красавица.

Точно артистка. Вряд ли здесь уже снимают фильмы, но в театре такая бы пригодилась.

— Добро пожаловать, Элистрен, — отвечает дракон и продолжает вроде невозмутимо, но как будто борясь с желанием усмехнуться: — Вижу, мою кузину ты обнаружила быстрее, чем я узнал о твоём приезде.

— Кузину? — с явным облегчением выдыхает блондинка, после чего с медовой улыбкой добавляет: — Как же я рада наконец-то познакомиться с твоими родными! — Мирая? — оборачивается ко мне очаровательное создание. — Или Эсилда?

— Вторая, — говорю я и уточняю, не собираясь отказываться от своего имени: — Для друзей и родных просто Ева.

И так осталась без всего. Даже без одежды.

Но хоть в своём, хоть в другом мире я не перестану быть Евой!

Горон

— Какое неожиданное... событие, — бормочет себе под нос один из драконов. Я стою к ним спиной, поэтому не знаю, который.

Добавив себе в корф напиток покрепче, чтобы в ближайшие несколько часов случайно кого-нибудь не сжечь, оборачиваюсь к Верховным. И продолжаю думать об одной сероглазой проблеме с ногами от ушей и повадками дикой кошки.

Тут же ругаю себя за мысли, которым в моей голове точно нет места. Нашёл о чём думать! О ногах залётного подарка. Я злюсь на себя, троицу стариков, которые не торопятся покидать мой дом, и неизвестно, когда получится от них избавиться. Злюсь на девчонку, но особенно на того, кто подкинул мне это «счастье».

Визуалы

Дорогие читатели, как вам такие Ева, Элистрен и Горон?) С Конаном в ближайшее время тоже познакомимся поближе, он в этой истории не последний персонаж:)

Ева

Горон

Элистрен

Глава 3

Едем с псиной. Молчим. Обладатель могучего имени неотрывно смотрит на меня, устроившись на маленькой подушке; я по большей части смотрю в окно. Интересно же, куда занесло! А занесло ни много ни мало в город а-ля викторианский Лондон или, может, на полстолетия раньше. Именно таким я представляла этот великолепный мегаполис в эпоху истинных джентльменов и леди в шикарных нарядах. Одеты, к слову, здесь по-разному. Одни прохожие кутаются в тонкие на вид пальто, другие утопают в мехах. Улицы тоже разные. Некоторые настолько узкие, что карета блондинки с трудом в них ввинчивается, другие поражают своим простором и великолепными видами. И чем дальше едем, тем сильнее концентрация красоты и великолепия.

Экипаж слегка потряхивает на выбеленной снегом брусчатке, а кованые ворота зданий, мимо которых проезжаем, кажутся отлитыми изо льда, а не металла. За ними роскошные здания с укутанными в белые «шубы» садами. Не знаю, сколько сейчас времени, но когда подъезжаем к дворцу из фантастической сказки, вдоль дороги сами собой начинают зажигаться фонари, и в окнах особняка, словно по щелчку пальцев, появляются отблески пламени.

— Жаль, ты говорить не умеешь, — обращаюсь к мелкому обладателю банта. — Я ведь даже не знаю, что это за город и страна. Будь ты собакой разумной, мы бы с тобой нашли общий язык. А так только и хватает ума, чтобы рычать на несчастную попаданку.

Конан (предсказуемый наш) традиционно зарычал.

Вздохнув, возвращаюсь к созерцанию зимнего сада. Такого красивого, что кажется ненастоящим. Многочисленные дорожки, ведущие к заснеженным беседкам, изящные статуи и скамейки. Вдалеке виднеется фонтан, но рассмотреть как следует не успеваю. Карета останавливается, и кучер спешит распахнуть дверцу перед новоиспечённой лейри.

Опережая Конана, добираюсь до крыльца. Не знаю, что за обогреватель установлен в карете, но ехала я с комфортом. А вот на улице, судя по ощущениям, лютые морозы! И двух минут хватает, чтобы почувствовать себя сосулькой. Поэтому не успеваю войти в дом, как мне тут же предлагают переместиться в гостиную, чтобы погреть заледеневшие косточки у камина. Эймет, мой провожатый, передаёт служанкам хозяйский приказ, и те развивают бурную деятельность. И пяти минут не проходит, как я уже пью чай с булочками, сижу в кресле возле камина, утопив босые ступни в медвежьей шкуре, и чувствую себя почти нормально.

Всё-таки хорошо, что приняла предложение Элис-как-то-там, не то тринь, не то трам. В общем, та-ра-рам. Пока она с Гороном, немного приду в себя, соберусь с мыслями и решу, куда дальше двигаться.

Во-первых, нужно дождаться магии. Такая плюшка подкидышу вроде меня точно не помешает. Во-вторых, понять, куда попала. В-третьих, выяснить, что из себя представляет обладатель бесценного дара в моём лице и насколько может быть опасен. Дальше...

Зеваю и вдруг ощущаю, как веки становятся тяжёлыми, почти неподъёмными. Тело будто немеет, и моя попытка поставить опустевшую чашку на столик оканчивается провалом. Глухой стук — это фарфор выпадает из ослабевших пальцев. Слышу какое-то шебуршенье и, прежде чем свет окончательно гаснет, успеваю заметить запрыгнувшего в кресло Конана. Влажный нос собаки утыкается мне в щёку.

— Уйди, мелочь, — пытаюсь прогнать скулящее животное, но, кажется, только в мыслях.

Язык перестаёт слушаться, и меня стремительно затягивает во тьму. Остаётся надеяться, что когда та рассеется, я буду дома. Отходить от странного сна, дивясь своей бурной фантазии, и готовиться к встрече с маклером.

* * *

— Она что... умерла?

— Мне так везти не может...

— Что ты сказал, милый?

— Не обращай внимания. Эсилда-а-а... Ева! Да проснись же!

Железная хватка на моих плечах прерывает сон, в котором я... Хмурюсь, пытаясь ухватиться за убегающие образы: тени на стенах горной пещеры, то сливающиеся с отблесками льда, то расползающиеся паутиной ночи. Голоса, разносящиеся по горному нутру тревожным эхом... Заледеневшие цветы, опадающие к моим ногам осколками, и хищный взгляд незнакомца, в глаза которого смотрю, не способная отвернуться. Смотрю и вижу, как зрачки вытягиваются в чёрные полосы, радужки желтеют, и в глубине этих звериных глаз вспыхивает пламя. Ослепляющая волна жара несётся ко мне, уничтожая лёд, что меня окружает. Рычание, утробное, первобытное, страшное, заставляет сердце сжиматься, а от голосов вокруг хочется потерять сознание:

— Дитя хаоса...

— Проклятая...

— Погубишь его и себя...

— Ты ему не нужна!

— Лучше схожу за нюхательной солью... С ней определённо что-то не так!

Тихий скрип двери сливается со смутно знакомым голосом, а в следующее мгновение меня оглушает не менее грозное рычание, чем у той пещерной твари:

— Е-ва! Очнись!!!

Не выдержав «жарких» объятий, вскрикиваю и... драконолорд от меня отлетает. В буквальном смысле слова. Нет, я, конечно, в фитнесе не первый год, а до этого всю сознательную жизнь занималась танцами, но чтобы швырять здоровых мужиков в штору... И этого со мной раньше тоже не случалось.

День чудес продолжался.

Впрочем, уже не день, а глубокий вечер. Темень за окном непрозрачно на это намекала. Но ещё темнее был взгляд Горона, которым он буквально пронизывал меня насквозь.

Глава 4

Горон

За минувший день я успел сто раз проклясть своё решение ввязаться в эту грязную игру под названием «Борьба за трон». Трон, на который мне всю жизнь было плевать. Плевать, но... Я обещал. Обещал матери, когда она умирала. Обещал таким, как она: слабым, беззащитным, притесняемым. Не способным противостоять силе нашего мира, его неизменной элите — драконам.

Мой отец, один из сильнейших драконов Дарверры, был той ещё скотиной. Животного в нём было больше, чем человеческого, а власть, почти безграничная, окончательно его ослепила.

Опороченную девицу не возьмёт замуж ни один уважающий себя лейр. От неё откажется семья, её будут ненавидеть и презирать, а свои дни с большей вероятностью она закончит в безымянной могиле.

Отец знал это, но не остановился. Жизнь Лианы Клейн, женщины, подарившей мне жизнь, закончилась в тот самый момент, когда Авар Второй обратил на неё внимание. Она это понимала, но...

Но королям не отказывают.

Не отказывают драконам.

Перед дракверами — неинициированными и теми, кто уже прошёл обряд, принято покорно раздвигать ноги. Делать это с улыбкой и томными вздохами. Радоваться, что на тебя обратили внимание, и следующие несколько дней (недель, если повезёт) с тобой будут развлекаться. Ты станешь любимой куклой, ни в чём не будешь нуждаться, а потом...

Унижения, лишения и безымянная могила.

Моей матери, можно сказать, повезло: она забеременела и родила сына. Если бы не я, бастард, она бы и нескольких лет не прожила. Но не имея сыновей, вообще не имея детей в браке, его крогхово величество изволили озаботиться судьбой бывшей любовницы и её отродья. По крайней мере, так меня называла (да и продолжает называть) её величество вдовствующая королева Демелза.

Её я тоже не сбрасываю со счетов. Вполне возможно, это она подослала девчонку, чтобы скомпрометировать, дать Верховным повод от меня избавиться.

В общем, подозреваемых немало, а доказательствами пока даже не пахнет.

Завтра же отвезу девчонку к Джаго. Возможно, он сумеет распознать, чья на ней магия.

Кстати, о магии. Выброс силы в доме Элистрен, которым меня окатило, был, мягко говоря, немаленький. По-хорошему, девчонку не у невесты оставлять надо и не в отель селить, а изолировать. Запереть где-нибудь, чтобы забыть о её существовании хотя бы на время. Но тогда чем я лучше отца? Такой же ублюдок, без угрызений совести избавляющийся от «лишних» и неугодных.

Засыпаю с мыслями о незнакомке, этой Еве, и, наверное, потому вижу странный, граничащий с безумием сон. Девчонка в моей постели, тянется ко мне, как жаждущая ласки кошка, а я, словно несдержанный мальчишка, только и думаю о том, что буду сейчас с ней делать. Сорву сорочку, попробую на вкус эти розовые горошины... Услышу в ответ покорный стон-шёпот и, наконец раздвинув стройные ножки, доберусь до того самого, что утром осталось без моего внимания.

Мне хочется сделать это сейчас же, вопреки здравому смыслу и тихому голосу внутри, напоминающему, что я уже почти женатый драквер. Мне хочется её! Её губ, её тела. Ощутить вкус её страсти и...

И я улетаю. Но не к облакам и звёздам, как пишут в любимых девичьих романах. Я вылетаю из собственной кровати, словно и не здоровый мужик, не драквер, а мячик для крокета — любимой игры королевы.

— Совсем охренел?! — возмущается девчонка.

Хотя если кому и возмущаться, так это мне. Спал себе спокойно (почти спокойно), никого не трогал (почти не трогал) и вот оказываюсь на холодном полу.

Мысленно выругавшись, поднимаюсь. Пару секунд девица смотрит на меня, вытаращив глаза. Потом, явно смутившись, отворачивается.

— Одевайся и уходи! А лучше, уходи и потом делай что хочешь! Иди впечатляй невесту, служанок своими впечатляющими причинда... — Она осекается и, покраснев ещё сильнее (это заметно даже в полумраке), тихо добавляет: — Короче, вали.

— Вали? — Я хватаю перекинутые через спинку кресла штаны, быстро надеваю.

— Исчезни, проваливай, сгинь! — едва ли не шипит, снова распаляясь. Невольно отмечаю, что румянец ей к лицу и отблески почти погасшего в камине пламени делают её густую копну ярче, будто поджигая упавшие на лицо пряди. — Это моя комната! Нигде от тебя нет покоя!

— Вообще-то моя, — отвечаю я, и девчонка начинает растерянно озираться. Зашнуровав штаны, тянусь за рубашкой. — Валить, как ты выразилась, из своей спальни я не собираюсь. Но очень хочу понять, как ты здесь оказалась.

Пару секунд она молчит, глядя мне прямо в глаза, а потом тихо роняет:

— Задница.

Ева

А как ещё это назвать? Задница как есть! Ладно, если это разовая акция. Но вдруг, только закрыв глаза, я буду тут же переноситься под этого... этого... впечатляющего!

Я здесь уже ничему не удивлюсь и за себя, как выясняется, не ручаюсь. Ева, ты сошла с ума! Нашла, к кому лезть и под кем таять!

Он, между прочим, уже почти женатый и вообще дико меня раздражает. Раздражает как минимум тот факт, что я его подарок. Ну и в принципе мужик с фиговым характером.

Глава 5

Выскочив в коридор, Конан резко притормаживает.

— Сын...

Но сынуля на него не обращает внимания.

Значит, не слышит. Значит, я всё ещё единственный союзник величества.

— Кузина... — Лорд здоровается со мной с таким видом, словно видит перед собой преступиницу-рецидивистку.

— Кузен, — отвечаю ему в тон, едва не выплёвывая коротенькое слово.

Горон морщится, Элистрен хлопает своими длинющими ресницами. Чувствует напряжение, но явно не понимает, в чём заключается его источник. Не знает, что этой ночью произошло между мной и драконом.

— Нам пора ехать.

— Куда? — интересуюсь резко.

Хоть убейте, но не стану любезничать с этим гадом.

— Я тебе уже говорил.

— Не припомню.

Вместо того чтобы ответить мне, гад обращается к своей невесте:

— Я обещал дяде показать Еву одному... хм... лекарю. У кузины бывают периоды... странного поведения. Вот как сейчас. Именно поэтому я не хотел, чтобы она жила с тобой. Именно поэтому она приехала в столицу. За помощью.

Помощью? Убить мало этого недоящера. Теперь я ещё и с приветом, а он само воплощение заботы и братской опёки. Врезать бы, да только со стороны это как раз и будет выглядеть, как очень странное поведение неадекватной девицы.

— Ты мне ничего не говорил... — растерянно бормочет Эли.

— При Верховных о таком упоминать не стоило, а после уже было не до того, — продолжает вдохновенно врать негодяй.

— Интересно, кто же тебя такую особенную, иномирную, ему подбросил, — с глубокомысленным видом вставляет величество. — Кто удружил сначала с моим убийством, а потом с подарочком сыну?

Я, разумеется, молчу. Если начну отвечать чихуахуа, меня тогда уже точно где-нибудь запрут.

— Ох, тогда я даже не знаю... — Элистрен грациозно заламывает свои нежные ручки. На меня не смотрит, словно обсуждают не живого человека, а какой-нибудь подсвечник: впишется в интерьер или, может, сразу на барахолку, а скорее — в помойку. — Если считаешь, что твоей кузине будет лучше где-нибудь в другом месте...

— Считаю, — серьёзно кивает драконопиранья. — Для всеобщего блага.

— Моё мнение, я так понимаю, никто спрашивать не собирается, — мрачно бросаю я.

Дракон подхватывает меня под локоть и начинает быстро уводить по коридору. При этом шипит на ухо:

— Своё мнение будешь демонстрировать в своём мире, Ева. Сейчас важно, для тебя и меня, разорвать эту клятую связь!

— И что потом? — Я пытаюсь притормозить, но кандидат в короли упорно тащит меня в холл. Оттуда за ворота роскошного дома к чёрной карете, по дороге вырвав у служанки отороченную мехом накидку, которую небрежно брасает мне на плечи. Ёжусь от пронизывающего холода, и непонятно, что холоднее: зима в этом городе или же взгляд дракона. — Не станет между нами связи — и что дальше? Поможешь вернуться домой? Или выбросишь за порог, как ставшую ненужной дворняжку?

Несколько секунд он молчит, неотрывно глядя мне в глаза, а потом бесцеремонно, почти грубо запихивает в карету. С такими успехами уже к концу дня я окончательно возненавижу этого недочеловека.

— Потом — посмотрим. Сначала связь, остальное после.

Драконолорд отходит, чтобы назвать кучеру адрес, и я чувствую, как что-то мелкое и пушистое забирается мне под юбки. Замирает у ног, бормочет:

— Интересно, что он задумал и к кому повезёт. Я прямо заинтригован.

А вот я снова зла. И это ещё мягко сказано! Вот бы проснулась магия. Размазала бы по стенке кареты мерзавца!

Увы, никаких перемен я в себе не ощущаю, кроме того, что эмоции бурлят, как вода в закипевшем электрочайнике. Мерзавец забирается в карету, устраивается напротив, и мы начинаем ехать. Едем долго. Очень. Или, может, просто каждая секунда в обществе этого Горона подобна вечности, а его глаза, время от времени впивающиеся в меня как острые осколки льда, — пытке.

Отворачиваюсь, невольно перехватив очередной драконий взгляд, и слышу:

— Мне жаль, что всё так сложилось. Как ты понимаешь, я ничего из этого не желал.

— Что не даёт тебе права вести себя как последний негодяй.

— Осторожнее, девочка, ты разговариваешь с возможным наследником, — вякает чихуахуа.

И тут же взвизгивает, потому что носок моей туфли приземляется ему не то на лапу, не то на хвост.

Реакция у его сыночка молниеносная. И секунды не проходит, как тот хватает меня за юбку и резко дёргает. Вверх. Куда ж ещё...

— Не надоело? Хотя бы одна наша встреча может обойтись без этого?!

Вместо ответа дракон впивается в собаку-отца взглядом:

— Конан? Ты что здесь делаешь?!

— Не Конан, а Великий Авар Второй, глупый ты ребёнок. Родную кровь не узнал... Стыд тебе и позор.

Экипаж останавливается, и лорд раздражённо выдыхает: