Снова ты?

Глава 1. Студенческие будни

— Итак, решение систем линейных уравнений методом Гаусса, — произнёс спокойно обаятельный препод. Аккуратно уложенные русые волосы и томный взгляд с поволокой вынуждали думать о чём угодно, только не об учёбе. — Рассмотрим ряд уравнений с неизвестными. Числа А - это коэффициенты при неизвестных Х. Объединяем все уравнения в систему. Эта система может иметь: одно решение, бесконечное множество решений или не иметь решения вообще...

Нуднейшая лекция по высшей математике тянулась долго и медленно, действуя на нервы, словно игрушечный синтезатор с садящимися батарейками. При этом голос профессора звучал ненавязчиво и даже успокаивающе. В какой-то момент, одна из "прилежнейших" студенток курса, почувствовала невероятное гипнотическое воздействие приятного мужского тембра. Её веки отяжелели, сомкнулись и уже в следующее мгновение девушка погрузилась в сладкую дрёму.

— Кхе-кхе, девушка! — послышалось над ухом и рука студентки, взметнувшись вверх, качнулась в воздухе, в попытке отогнать навязчивый голос, мешающий такому сладкому сновидению.

— Девушка, я конечно понимаю, что высшая математика – она не для всех, но вы бы хоть вид сделали, что слушаете. Но спать это... это...

Где-то на задворках спящего подсознания, начинают всплывать обрывки брошенных кем-то фраз. Затем приходит осознание – кем именно они брошены и девушка, резко распахнув свои карие глазищи, вскочила со стула и треснулась макушкой точно о подбородок препода.

— Чёрт! Ты что творишь! — выкрикнул профессор, хватаясь пальцами за стремительно обретающую цвет и объем гематому на своём ошарашенном лице.

— Ах! — всплеснула руками девушка, растерянно таращась на пострадавшего. — Прости, простите, простите! Я не хотела.

Несвязный лепет сопровождался сожалеющими всхлипами. Девушка не понимала за что ей хвататься и какие действия совершать. Каждое последующее, казалось глупым и бессмысленным. Ладошки, с её приоткрытого рта, переместились на подбородок преподавателя. Тот принялся сопротивляться и, отпихнув её руку, начал сам растирать ноющее место.

— Так и челюсть выбить не долго, — ворчал профессор, корча лицо в недовольной гримасе. — Чёрт меня дёрнул к тебе подойти. Спала бы себе дальше.

— Я спала?! — букавально выкрикнула возмущённая студентка, и, повертев головой, растерянно добавила: — А где все?

— Твои товарищи более ответственны, в отличии от тебя. Они отправились на другую пару. Одна ты тут загораешь. Чего тебе дома-то не спалось?

— Не ваше дело! Где хочу там и сплю! Понятно?! — протараторила на автомате студентка. И вот кто за язык тянул? На носу экзамен по вышке, а тут такое. Сессия не за горами. Вот дура-то.

Но слово не воробей, вылетит – не поймаешь. Вот и "воробей" Тани вылетел и удобно обосновался на плече препода по математике.

К слову сказать, математика – это вообще для неё наука из области запредельного. Ага. Английский, география, история... даже химия, но только не математика. К счастью или к сожалению: ни химии, ни географии – на экономическом факультете не было, зато математика очень даже. Ещё и с неприятным бонусом – высшая!

Подбородок препода страшно припух. Сердобольная Таня схватилась за сумочку, немного порылась в ней и достала из своих стратегических запасов флакончик своих любимых духов. Стеклянный. Ошарашенный преподаватель вскинул на девушку испуганный взгляд и замер.

— Добить решила?

— Да вы что! — возмутилась студентка. — Вы за кого меня принимаете? Просто они с освежающим эффектом. Сейчас пшикнем и...

— Не-ет! Совсем сдурела?! — вскрикнул препод. — Тряхнуло меня, а мозги видимо твои повредились.

— Что-о?! — губки студентки распахнулись в обиженной букве "О". — Да что вы себе позволяете?!

— Не хватало мне перемещаться весь день по институту благоухая женскими духами. Уй! Дай сюда! — потянувшись к флакону, он выхватил его из рук девушки и приложил холодное стекло к пульсирующей ссадине. — О-о-о, так-то лучше, — протянул он на выдохе, расплываясь в благодатной улыбке и слегка прикрывая глаза.

Именно в этот момент Тяню опять, словно в плечо пнули рот раскрыть и подтвердить святую истину: "Язык мой - враг мой":

— Ну вот видите? Что бы вы без меня делали?

На препода, словно ушат воды ледяной выплеснули. Распахнув глаза, он злобно уставился на девушку:

— Без тебя, я бы сейчас не раны зализывал, а в местном буфете пил кофе с булочками! Ясно тебе?!

И что вы думаете? Как по-вашему поступила Таня? Промолчала? Застыдилась? Извинилась? Да нет конечно. Она как завопит:

— Да подавитесь вы своими булочками! — и схватив со стола записи по "любимому" предмету, бросилась вон из аудитории.

— Ты где была? — поинтересовалась симпатичная блондинка, уже много лет обладающая статусом Лучшей Таниной Подруги. Ага. Если совсем точно, то с трёхлетнего возраста, когда они в детском саду кавалера не поделили: оттаскали друг друга за косички, вволю наревелись, потом отколошматили этого "казанову" и, удовлетворённо переглянувшись, решили, что такие "мужики слабовольные" им на фиг не сдались. Вот с того самого дня девчонки и поняли, что им веселее вместе и всякие там балласты, в виде слабаков, им не нужны.

— Где была?! Где была?! — передразнила Таня злобно. — Разбудить меня не могла! Подруга называется!

— В каком смысле "разбудить"? — вытаращила огромные голубые глаза Оксана.

— В прямом! — бурчала Татьяна, суетливо копошась в своей студенческой сумке, пытаясь выудить нужную тетрадь. — Вырубилась я на математике.

— Да ну-у?! И что? — Оксанка заворожённо таращилась на подругу, задумчиво наматывая вокруг пальца золотистый локон.

— А то, что Захар Андреевич сам лично соизволил меня разбудить.

— И что?

— Ты чего заладила как попугай: и что, и что, и что...

— Так ты не объясняешь ничего толком! Что мне остаётся? — фыркнула Оксана обиженно, надув при этом пухлые щёчки и выгнув дугой красивые бровки.

Глава 2. Виделись

По длинным институтским коридорам Татьяна неслась со скоростью сверхзвукового самолёта, в надежде побыстрее добраться до местной кафешки.

Оксанка, едва поспевающая за подругой, пыталась на ходу что-то бурчать:

— Вот теперь ты мне всё расскажешь. Не вывернешься.

— Оксан, давай потом. У нас ещё две пары впереди.

— А как мне по-твоему усидеть эти две пары? — возмущалась Оксанка, нагоняя подругу и продолжая ворчать уже в самое ухо. — Я должна мучиться, прикидывая все варианты того, как твои духи попали к Захару? И между прочим, пока мы не дошли до кафе, придумай какой-то более-менее правдоподобный ответ, потому как — Они случайно выпали из сумочки — не прокатит.

— Почему это? Ты мне не доверяешь?

— Ты сейчас шутишь, да? Огроменный стеклянный флакон с ароматической жидкостью, случайно выпавший из сумочки. Ага. Конечно поверила.

— Ой! Ты как эта… Мисс Марпл. Вот ты кто!

— Это ещё кто такая? Актриса какая-то?

— Оксанка, ну какая актриса? Сыщица это из Агаты Кристи. Ладно. Забей!

— Мне, если честно, пофиг кем ты там меня назовёшь, но правду я от тебя добьюсь.

Под ехидное хмыканье Татьяны, девушки вошли в кафе. Ну как вошли — протиснулись, распихивая локтями проголодавшихся студентов, в надежде урвать хотя бы вчерашние булочки и забросить их в, напевающие осенний блюз, желудки.

Столпотворение возле прилавка и повсеместная давка создавали впечатление, что их скромное студенческое кафе — на сегодняшний день — осталось единственным открытым объектом общепита во всём городе. Тем не менее, девушки умудрились-таки пробить себе путь к витрине с бутербродами.

За прилавком стояла раскрасневшаяся тётя Люба — женщина средних лет с пышной россыпью кудрей собранных на макушке форменным чепчиком — недовольно фыркая, словно необъезженная кобылка и принимала заказы.

— Тёть Люб, — радостно воскликнула Таня, подмечая, как их взгляды, с этой воистину героической женщиной, встретились. — Дайте нам два пончика и по кружечке латте.

Едва завидев Татьяну, пышногрудая как эти пончики буфетчица, расплылась в широкой улыбке и тут же обслужила. А знаете почему? Да потому что в этой жизни надо не только самим уметь «пробиваться», но и помогать «пробиться» ближнему. Каждый божий день, Таня заталкивает тётю Любу — с её немалым весом — в переполненный трамвай, налегая на внушительный зад буфетчицы своей «могучей» спиной. Да-да. Вы всё правильно поняли. Они садятся на одной остановке и сорок минут до института у них проходит в «тесном» так сказать общении.

— Спасибо, тёть Люб! — бросила Таня, прижимая к груди заветную сдобу.

— Да на здоровье, Танюш! — проводила улыбкой «подругу» и тут же, переменившись в лице, грозно фыркнула: — Кто там следующий?!

От её гортанного окрика Оксанка испуганно вздрогнула, едва не выронив дымящуюся чашку с латте.

Когда девушки, осмотревшись по сторонам, приметили освободившийся столик и приземлились, Оксана склонилась и изумлённо прошипела:

— Как тебе это удаётся? Она же ходячая атомная бомба, готовая взорваться от одного лёгкого нажатия маленькой кнопочки.

— Просто я знаю где эта кнопочка и веду себя осторожно, — хихикнула Татьяна, с наслаждением надкусывая глазированный пончик и сдабривая его добротным глотком обжигающего напитка.

— А мне не подскажешь, — услышала девушка знакомый мужской голос, и едва не поперхнулась очередным кусочком, зажатым между ровными белыми зубами. — Просто у меня лекция через четверть часа, а я торчу тут уже минут сорок.

В этот момент, в маленькой хрупкой, но ловкой девушке, резко проснулось чувство вины перед пострадавшим от её ру… головы, преподавателем, который мало того, что покалечен, так ещё и голоден. Решительно поднявшись со своего насиженного местечка, она бросилась вновь на амбразуру — тараня недовольную публику и бесцеремонно прорываясь обратно к прилавку.

— Тёть Люб, ещё пончик с кофе и… и бутерброд с колбасой.

Женщина безропотно выдала заказ, да ещё прикрикнула на группу разволновавшихся первокурсников.

Под голтение суетящихся студентов, Таня вернулась обратно к столику. Пихнув «добычу» в руки обалдевшему Захару Андреевичу, она так же невозмутимо уселась обратно на свой стул и продолжила трапезу.

— Но… но как?! — только и смог выдавить препод.

— Приятного аппетита, Захар Андреевич! — буркнула в ответ Таня, отчётливо давая понять, что продолжать диалог она не намерена.

Лишь спустя минут пять, шокированная подруга смогла выдохнуть.

— Так, ну всё! Хватит! — протерев уголки рта, Оксанка решительно смяла использованную салфетку и бросила её на стол. — Немедленно объясни, что происходит?!

Невозмутимая Таня, неспешно дожевала и допила уже остывший латте, абсолютно не реагируя на возмущение подруги.

— Понятно! Дурочку включила. Ну ты же меня знаешь, я не я, если не вытрясу из тебя правду.

— Мы на лекцию опаздываем! — произнесла невозмутимо девушка, постукивая указательным пальцем по золотистым часикам на левом запястье.

— Ла‐адно. Лекция так лекция, — протянула Оксанка, хмуря брови. — Но я от тебя не отстану. Так и знай.

Согласно кивая, Таня направилась к выходу, прокладывая дорогу и себе и назойливой подруге.

После окончания лекций, девчонки выпорхнули на улицу, жадно вдыхая весьма бодрящие потоки порывистого ветра, налетевшего из-за угла.

— Я тебя внимательно слушаю, — подперев худосочные бока кулачками, Оксанка остановилась, перегораживая путь подругу своим «могучим» телом.

— Ну и нудная же ты, Петрова! Напомни мне, при каких обстоятельствах мы стали подругами?

— Та-аня-а, я жду, — протянула блондинка нетерпеливо.

— Уй! Не отстанешь ведь…

Оксанка злорадно скалясь, склонила голову набок.

— Уснула я. На его лекции. Он подошёл. Разбудил меня. Я со сна подскочила и врезала ему макушкой прямо по подбородку. Всё! Конец истории!

— Ага. Всё говоришь? А что же он с твоими духами по всему институту носится, тебя разыскивая?

Глава 3. Ну и сюрприз

Таня перевела взгляд на подругу, которая виновато смотрела то на неё, то на препода.

— Добрый вечер, Захар Андреевич! — процедила Оксанка сквозь зубы.

— Добрый, — произнёс Захар строго. — Я смотрю, моё напоминание о зачёте вы проигнорировали.

— Да нет, — виновато пролепетал Петрова пожимая плечами. — После бассейна мы сразу же за учёбу.

— Надеюсь, — голос препода звучал нарочито придирчиво, а взгляд злобно сверлил нерадивых студенток. Особенно ту, что сейчас брезгливо водила ладонью по своему «осквернённому» влагой телу. — А то смотрю, пока, вы только в родной речи искусно практикуетесь. Видимо, осваивая все грани Великого и Могучего.

Услышав слова адресованные именно ей, отличившаяся за один день дважды, Таня, словно ошпаренная выскочила из воды и оставляя за собой лишь влажный след, направилась к раздевалкам.

Скинув влажный купальник, она обтерлась полотенцем и принялась спешно одеваться. Следом вошла Оксана.

— Ну прости. Я же не знала, что он тоже сюда припрётся.

Таня, никак не реагируя, продолжала молча одеваться.

— Тань, ну ты чего?

В ответ тишина.

— Неужели ты думаешь, что это как-то отразится на завтрашнем зачёте?

В ответ гневный взгляд.

— Та-а-ань…

— До завтра, Петрова, — бросила девушка и покинула раздевалку.

В кабинете математики повисла гнетущая тишина. Не смотря на, относительно молодой возраст преподавателя, его уважали и даже боялись. В свои двадцать восемь, он был весьма собран, категоричен и амбициозен. Институтские байки о его придирках на зачётах и экзаменах передавались из уст в уста среди студентов и складывались в легенды. Его слава Редкостного зануды, обгоняла его на поворотах и неслась вперёд него, как звук сирены на спасательных машинах.

Вот и сегодня, усевшись за своим столом, он сосредоточенно пялился на список студентов, которым предстоит сегодня зачётная мука. Все, с замиранием сердца, ждали начала боя. А он не спешил.

Самодовольная улыбка блуждала по выхоленному лицу и не предвещала ничего хорошего.

— Ма-атрицы… — наконец протянул он. — Что ж, пожалуй начнём. Может быть есть добровольцы?

Под добровольцами, как вы понимаете, подразумевались самоубийцы, готовые сдаться в его лапы без долгих мучений.

Прищуренный взгляд пробежался по перепуганным лицам студентов и на красивом — немного бледноватом — лице расцвела победная усмешка.

— Что-ж, вижу желающих нет. Тогда начнём по списку. Кто там у нас первый? Авдеев! Жду-с… уважаемый.

Здоровенный широкоплечий парень встал и, несмелой такой походкой, ринулся к доске. Как только тот поравнялся с доской, Захар — глядя на верзилу снизу вверх — ехидно протянул:

— Итак, господин Авдеев, нарисуйте нам матрицу три на три, с произвольными элементами.

Ничего не выражающим взглядом, Авдеев глянул на преподавателя и усмехнулся.

— Какие-то проблемы? — Захар развернулся в полкорпуса, и, взглянув в глаза студента, повторил в утвердительной форме: — Какие-то проблемы.

Амбал перевёл взгляд на шушукающуюся аудиторию.

— Понятно, — усмехнулся Захар игриво. — Нужна помощь зала. Кто может помочь? Может девушки? — глаза препода загорелись азартным блеском.

— Можно я? — вызвалась Оксанка и вся аудитория облегчённо выдохнула.

Продефилировав между столами по узкому проходу, она подошла к доске, и, зажав между тонкими пальчиками кусок обработанного известняка, принялась с азартом чертить эту чёртову матрицу.

Захар Андреевич наблюдал за ней исподлобья и согласно кивал. Наконец, отряхнув ладошки, Оксанка повернулась к преподу.

— Ты у нас кто? — спросил математик.

— Петрова я. Оксана Петрова.

— Молодец, Петрова. А теперь умножь эту матрицу на два.

Оксанка, кивнув, вновь потянулась за мелком, и, впечатав перед скобками внушительную двойку, произвела умножение.

— Что-ж, Петрова, вижу что готовилась. Давай зачётку и можешь быть свободна.

Довольная Оксанка победно улыбнулась излучающим зависть однокурсникам и с наслаждением проследила как Захар ставит свой размашистый росчерк в её новенькой зачёточке.

— Прошу! — зачётка перекочевала в руки Таниной подруги.

— Спасибо, Захар Андреевич.

Она развернулась к ошарашенной аудитории, и, показав язык, спешно покинула аудиторию.

Дальше, в режиме офлайн, зачёт протекал долго, мучительно, а для кого-то даже катастрофично.

Когда в опустевшем кабинете остались лишь несколько человек, Захар вильнул головой Татьяне в приглашающем жесте. Нехотя, девушка оторвала свой онемевший зад от жёсткого стула, и — на ватных ногах — проследовала к доске.

— Итак, будь так любезна, преобразуй обычную матрицу в транспонированную, — начертив что-то на доске, он передал мелок Тане, глядя с вызовом в её — полные грусти — шоколадные глаза.

Слова были излишни. Взгляд девушки был красноречивее любых слов.

Лицо Захара расчертила кривая усмешка, и, забрав мелок обратно, словно какую-то ценную реликвию, он принялся энергично вертикальные столбцы преобразовывать в горизонтальные.

— Вот это и есть транспонирование, — произнёс он театрально разведя руки, — и если бы ты готовилась, то непременно это знала бы.

Потупив взор, Таня замерла, словно провинившаяся школьница перед недовольным учителем.

— Может хотя бы скажешь, как обозначается транспонированная матрица? — поинтересовался он с надеждой.

Таня знала, но осознавая что её это уже не спасёт и зачёт безнадёжно провален, предпочла промолчать.

Открыв зачётку, Захар пробежался взглядом по остальным зачётам.

— Как я погляжу, с другими предметами у тебя трудностей нет.

— Это не ваше дело!

— Безусловно… Татьяна… — прочёл он в зачётке и перед фамилий запнулся: — Ты ещё и Захарова.

— А что в этом такого? Разве это редкая фамилия?

— Да нет. Я так. К слову. Что же, придёшь ко мне через недельку на пересдачу, — захлопнув зачётку, он передал её девушке.

Глава 4. Ночной визит

Татьяна

Сидя перед компьютером, я устало перемещала пальцы по кнопкам. Сосредоточившись на работе, даже не услышала тихие шажочки за спиной и только почувствовала, как тонкие тёплые пальчики обвили мою шею.

— Приветики, систер! Что делаешь? — задребезжал голосок младшей сестрёнки Юльки.

— Привет, малышка! Да вот, презентацию монтирую на трудовое право.

— М-м… — промычала разочарованно Юлька. — А я думала, что ты мне поможешь.

— А что у тебя?

— Математика. Функции эти несчастные. Знаешь — линейная, квадратичная… — протянула сестра с досадой.

— Математика? Юль, ну ты же знаешь, что я в математике, как свинья в апельсинах, ни фига не разбираюсь.

— Ты же будущий экономист! Тань!

— Вот именно — будущий! Надеюсь, что и с математикой я когда-нибудь подружусь.

— Так что тебе мешает начать дружить с ней прямо сейчас! Ну, Тань, помоги. На тебя вся надежда.

— Ладно, — сжалилась старшая сестра. — Тащи свой учебник. Сейчас что-нибудь сварганим.

Счастливая Юлька опрометью понеслась в свою комнату и, спустя пару минут, вернулась сжимая в руках математику за седьмой класс.

— Та-акс, что там у нас? — Таня нетерпеливо потерла ладошки друг о друга и принялась листать учебник, периодически поплёвывая на указательный палец. — Задание-то какое?

— Там на семнадцатой странице… 108 кажется. Открой.

Найдя нужную страницу, Таня просканировала задание внимательным взглядом тёмных, словно безлунная ночь, глаз и воскликнула:

— А-а… ну так это мы сейчас в два счёта! — она взяла листик и карандаш, и, начертив таблицу, внесла значения функции и принялась чертить график.

Спустя пару минут, Таня протянула заполненный лист совершенно обалдевшей от восторга сестре.

— Танька, ты гений! — выдохнула Юлька заворожённо глядя на мудрёный график выведенный умелой рукой сестры.

— Да ну тебя. Скажешь тоже. Просто нам недавно эту тему наш математик разжёвывал.

В голове девушки всплыл сегодняшний провальный зачёт и она, злобно закусив губу, задумчиво посмотрела в сторону окна.

— Обожаю тебя и твоего математика, — воскликнула Юлька радостно. — Дай Бог ему здоровья!

«Деспот! Ещё здоровья ему. Ага. Как же!» — подумала Таня, а вслух сказала: — Звезданутый мужик, но в математике и правда шарит.

— Спасибочки, Танюша! — Юля обхватила сестру за плечи.

— Мама в рейсе?

— Ага. Приедет завтра вечером, — кивнула мелкая, тряхнув двумя забавными косичками.

— Ты что-то поела?

— Ага, — махнула рукой Юлька неопределённо. — Пачку Ролтона схомячила и пару бутеров с колбасой.

— Это не еда! — возмутилась Татьяна. — Сейчас суп сварю.

— Так уже семь вечера! Не надо.

— Ничего страшного. Не захотим сегодня, на завтра будет.

— Ты самая лучшая сестра на свете, Тань!

— И ты самая лучшая.

Забрасывая морковку в бурлящую жидкость, Таня ловко нарезала картофель и лук. В этот момент затрещал телефон брошенный на столешнице возле окна.

Петрова.

Протерев влажную ладонь о махровое полотенце, Таня ответила на вызов.

— Привет, Тань!

— Привет.

— Дуешься?

— Вот ещё! У меня полно своих забот.

— Дуешься, — протянула Оксана утвердительно. — А я вот с Игорьком гуляла. Только домой пришла.

— Рада за вас, — произнесла Таня спокойно, поглядывая одним глазом в сторону кастрюли с кипящим варевом. — У тебя всё?

— Тань, ну прости, что не подождала. Мне Игорь просто позвонил…

— Когда же вы снюхаться-то успели?

— Так это… пока ты от Захара Андреевича по раздевалкам бегала, он мне свой номерок нарисовал. Кстати, как зачёт? Сдала?

— Нет.

— В смысле «нет»?

— В прямом, Оксан, в прямом смысле. Прости, у меня много дел.

— Так ты на работе? Чего сразу не сказала? Я бы…

— Не работе я, Оксан, дома. Но мама в рейсе.

— Понятно. Юлька на тебе.

— И это тоже, — кивнула Таня. — Прости, — в трубке послышались короткие гудки.

— Юля! Юль! Я салатик приготовила, иди поешь.

Из своей комнаты, вытаскивая наушники, вышла Юлька.

— Оу, шуба — моя любимая!

— Да так, мини версия.

Подхватив вилку, девчушка загребла увесистую порцию и отравила её в рот.

— М-м-м… Танька, ты божественно готовишь! Повезёт же твоему мужу.

— До этого ещё далеко, — поморщилась Таня, с азартом помешивая почти доварившийся суп.

— Далеко? — Юлька даже жевать перестала. — Странно. У вас там в институте, все с закрытыми глазами что ли ходят? Почему на такую красотку как ты ещё никто не клюнул? — девушка принялась изучающе рассматривать собственную сестру, словно увидела впервые.

— Не, не, не… мне вот этой радости не надо. Хватает того, что Оксанка вся в любви погрязла. Причём каждую неделю в новой.

— Ну, твоя Оксанка — это особый случай.

— Даже спорить не стану, — хихикнула Таня. — Мы вчера в бассейне были, так она уже успела и там парня подцепить.

— Во даёт! — прыснула заливистым смехом Юля. — Нигде не пропадёт!

— Юль, у тебя там как с карманными деньгами? — улыбка сползла с лица заботливой сестры.

— Ветер третий день в карманах гуляет. У мамы зарплата только через неделю.

Таня сходила в коридор, и, порывшись в сумочке, извлекла несколько бумажек.

— Возьми! — она протянула купюры Юльке.

— Откуда?! — ротик сестрёнки распахнулся от изумления.

— Ну я же не за «спасибо» в ресторане, по ночам, посуду намываю.

— Спасибо, Тань! — Юля прижалась к сестре и крепко обняла. — Я подрасту и тоже куда-нибудь на подработку устроюсь. Обещаю.

— Ты сейчас про учёбу думай, а не про работу. Окончишь школу, поступишь в институт, а хорошая работа сама найдется.

— Ага. Это ты у нас умная и на бюджет поступила. А у меня математика и история просто атас.

— Вот потому и надо учиться. Может даже дополнительно позаниматься, — Таня была настойчива.

Глава 5. Вот так приехали

В шоке, и это мягко говоря, Таня стояла на собственном балконе, а напротив неё ОН.

— Что… что вы здесь делаете?

— А ты?

— Я… Я здесь живу!

— Слушай, Захарова, у тебя сейчас появился шанс получить зачёт по математике. Автоматом.

— Неужели, вы именно для этого здесь… — её взгляд заскользил по обнажённому торсу препода, — в таком виде?

Скрестила руки на груди, девушка смотрела на него надменным взглядом. Мне сгонять за зачёткой?

— Я серьёзно, а ты…

— И я серьёзно. Какого чёрта вы делаете на моём балконе?

— Дело в том… что я гостил, так сказать, у твоей соседки, а там…

До Тани не сразу, но дошёл смысл сказанных им слов и она начала громко хохотать.

— Захарова, прекрати смеяться и окажи своему преподавателю первую помощь.

— Вам… вам искусственное… искусственное дыхание сделать? — хохотала девушка, сгибаясь пополам и крепко держась за живот. — Ой я не могу. Или… или жгут наложить? Сейчас аптечку найду. Вам жгут на какое место?

— Захарова прекрати! Дай мне хотя бы плед замотаться. Осень на дворе.

— Ага. И вы в пледе тут торчать намерены?

— А у меня есть варианты?

— Ну… ко мне что ли заходите. Я вроде не такой деспот, как вы!

— А родители что скажут?

— Ничего не скажут. Мы с сестрой дома одни. Она спит в другой комнате. Идёмте.

Неуверенно, но Захар проследовал за гостеприимной хозяйкой. Войдя в комнату, он огляделся по сторонам.

— Всё так прямо зефирно-ванильно у тебя.

— Я сейчас выставлю вас обратно!

— Ладно, молчу.

Подойдя к шкафу и наклонившись, Таня начала рыться в собственных вещах.

«Чёртова девчонка в этом коротком халатике, который ничего не скрывает! — он бесстыдно таращился на привлекательный зад, пока его обладательница склонялась всё ниже и ниже. — Чёрт возьми! Да какой же садист придумал стринги?!»

— Да где же она? — бубнила Таня себе под нос. — А-а, вот! — девушка протянула замёрзшему математику свою, самую любимую, широкую рубаху в крупную клетку. — Ничего более подходящего для вас у меня нет.

Захар взял рубашку, демонстративно пялясь на что угодно, только бы не на девушку.

Как и стоило ожидать, рубашка не сошлась, но хотя бы немного прикрыла его оголённый торс.

— А снизу… может есть какое-нибудь полотенце?

— Есть конечно. Сейчас принесу.

Абсолютно непринуждённо, вихляя задом, Таня направилась к двери.

— Захарова… ты это… прикройся сама чем-нибудь, — сказал он заикаясь.

И только после этих слов до неё дошло, что одета она не на много больше, чем он.

Таня резко вернулась к шкафу и достала ещё одну рубашку… для себя. Натягивая при этом ещё и короткие шорты.

— Так лучше?

— Значительно. У тебя красивая татуировка на ноге, но может есть брючки подлиннее.

— Ну знаете ли! И это мне говорит человек, представший предо мной в один трусах!

— Ладно. Прости. Неси полотенце.

Таня тихонько вышла из своей комнаты и, крадучись, пробралась в ванную, боясь разбудить Юлю. Найдя нужное полотенце, таким же способом, вернулась назад.

— Вот. Самое большое.

Захар схватил полотенце и обмотал его вокруг пояса.

— Видок так себе, — брякнула Таня, оценив внешний вид ночного гостя.

— Хватит пялиться. Я итак чувствую себя последним идиотом.

— Так вы у кого были? У Софьи?..В смысле у Софьи Константиновны?

— Слушай, да ты догадлива, Захарова, не по годам.

— А чего тут отгадывать. Только с её балкона — в нашем доме — мужики в одних трусах скачут. Не иначе как Алла Изидоровна явилась?

— Какая-то очень тучная и грозная тётка.

— Изидо-оровна, — губы Тани растянулись в ехидной усмешке. — Мама её.

— Да уж. Такой на глаза лучше не появляться. Грозная женщина.

— В прошлом году один с балкона от неё сиганул.

— В смысле с балкона? — Захар метнул взгляд в сторону окна. — Тут же… третий этаж.

— Да зима была. Сугробы высоченные.

— Ну он хоть… одетый был?

— Да нет, — пожала плечами девушка. — Как вы… в одних трусах. Но правда Софья ему потом что-то скинула.

— Я такое шоу впервые видела. Но вы, Захар Андреевич, своим появлением его перещеголяли. Кстати, может мне сходить к ней за вашими шмотками?

— Ага. Иди конечно! Три ночи!

— Боже! Три ночи! Я же завтра опять усну на математике и мой преподаватель будет о-о-очень зол!

— Очень смешно, Захарова, Ха, ха, ха!

— Ладно. В отличие от вас, я человек адекватный и не собираюсь никого терроризировать.

— Ты про зачёт что ли? Сама виновата. Надо было подготовиться.

— Да не было у меня прошлой ночью времени на подготовку!

— Понимаю. Ненасытный молодой человек?

— Не ваше дело! — фыркнула девушка.

Препод затих и тихонько присел на небольшой диванчик у противоположной стены.

Тишину нарушил его урчащий желудок и Таня уставилась на него.

— Вы голодный?

— Ерунда. Не обращай внимание.

— Я вечером селёдку под шубой приготовила и супчик с курочкой.

— Желудок опять запел.

— Идёмте на кухню. Я вас накормлю.

Захар лишь кивнул, не проронив ни слова.

— Только тихонько, а то Юля проснётся и я не знаю как мы объясним ваше присутствие.

Он кивнул и молча уселся на стуле возле небольшого «острова».

— Супчик будете?

Захар кивнул кивнул.

— Сейчас разогрею.

Таня достала салат из холодильника и водрузила его напротив Захара.

— М-м… как пахнет. Селёдку под шубой не ел с прошлого нового года.

— А что Софья Константиновна не балует вас такими изысками?

— Ой, да она вообще готовить не умеет, — бросил он небрежно, уплетая салат. — Повезёт же твоему мужу. Очень вкусно.

— Смущаясь, Таня отвернулась к плите, вроде как наблюдая за супом.

Дымящаяся пиала возникла на столе вместе с пакетом сметаны и несколькими порциями аккуратно нарезанного хлеба.

Глава 6. Зануда

— Предположим, что у нас есть график функции f, зависящей от X. И нам нужно найти площадь криволинойной трапеции ограниченной прямыми А и В. Функия непрерывная — это значит, что у неё нет точек разрыва.

Таня исподлобья поглядывала на Захара, периодически прикрывая ладошкой широко раскрывающийся от зевоты рот.

«Интересно, он рассказал Софье о том, что провёл эту ночь у меня? О боже, это звучит пошло, даже в мыслях! Нет, я, конечно же, не ханжа, но претендовать на чужих мужиков не в моих правилах. Да я, если уж совсем откровенно, вообще ни на кого не претендую! Тем более на этого. Нашёлся тут, герой-любовник. По балконам скачет в одних трусах. А Софья! Тоже хороша! На фига мужика звать домой, когда мать под дверью стоит со сковородкой в руке на перевес. Озабоченные!»

Ход мыслей прервала тяжёлая рука, неожиданно опустившаяся на её плечо. Девушка вскинула испуганные глаза цвета горького шоколада и тут же встретилась с тёплым взглядом нависшего над ней мужчины.

— Я же тебе разрешил…

— Помню. Спасибо. Но я не пропускаю лекции без повода.

— Вот как? Похвально. Тогда иди к доске и начерти график функции зависящий от Х и найди площадь криволинейной трапеции.

Отложив записи в сторону, она медленно приподнялась, не разрывая с Захаром зрительного контакта прошипела тихо, но чётко:

— А селфи я конечно зря не сделала.

Отодвигая Захара в сторону хрупкой рукой, проследовала к доске, при этом виляя бёдрами, как самая высокооплачиваемая модель мира, на показе. Ага.

Сухо покашливая и поправляя, начавший поджимать, галстук, Захар проводил Таню смущённым взглядом.

Прихватив кусок известняка, она приподняла руку и принялась чертить график. Тщательно выводя буквы и цифры, начала вычислять интеграл.

Но её спесь очень быстро стихла, как только она почувствовала горячее дыхание над твоим ухом: — А ты молодец. Не ожидал. У тебя есть… способности.

— Не поверите. Сама в шоке! — процедила девушка сквозь зубы. Я могу идти?

— Конечно, Захарова.

Таня опять фыркнула, тряхнув тёмной россыпью шелковистых волос с синими прядями, прямо перед носом застывшего Захара.

Продефилировав к своему столу, она плюхнулась на стул и отвернулась к окну, словно эта лекция её больше не интересовала.

Опомнившись, математик продолжил:

— Кто нам начертит график с неизвестными Х1 и Х2?

«Вот же деспот! Ну ничего. Появишься ты ещё на моём балконе, я тебе не то что одежду дам, а ещё и последнее сниму, и спасателей вызову, пусть парни поржут. Надо было уже вчера так сделать, а не салатом его кормить с супчиком. Не ценят люди доброту. Нет… не ценят.

По окончании лекции, Таня торпедой неслась по коридору. Бедная Оксанка едва за поспевала за подругой.

— А можно узнать, что это за брачные игры вы сейчас устроили?

— О чём ты?

— Я о Захаре Андреиче и о тебе.

— Глупости не болтай.

— Глупости говоришь? А то я не вижу, как он на тебя смотрит.

Таня резко остановилась и Петрова со всей дури налетела на неё. Обернувшись, она с вызовом взглянула на подругу:

— Любопытно. О-очень любопытно. И как же он на меня смотрит?

— А я скажу! — выкрикнула Петрова запальчиво: — Со зверским аппетитом. Вот как! Словно хочет наброситься и съесть.

— Оксана, займись своим Игорем.

— Ага! Я так и знала! Сработала защитная реакция. Так, давай колись. Что у вас?

— Петрова, не беси меня, а. Ничего у нас нет!

— Ладно. Пусть так. Сама проколешься. Меня Игорь в клуб пригласил. С нами пойдёшь?

— Нет. Я работаю.

— Ты даже не спросила когда.

— Когда?

— В субботу. Ты выходная. Упс…

— В пятницу надо зачёт идти пересдавать. А там посмотрим.

Добротно вспенивая поролоновую губку, Таня уж больше получаса как натирала до блеска огроменную кастрюлю. Где-то в основном зале, гремя стульями, шоркалась уборщица. На кухне опустевшего ресторана, Таня была совершенно одна.

Четверг — это традиционно её рабочий день. Горы грязной посуды и натруженные мозолями руки, которым предстояло хорошенько поработать.

Да, конечно же, отец платит алименты и мама неплохо зарабатывает, но ей так не хотелось просить денег на свои женские потребности и, особенно, на невинные развлечения — вроде театра или кино.

В свои девятнадцать, она прекрасно могла заработать сама, но вот учёба в дневное время не позволяла найти более достойную и хорошо оплачиваемую работу. Потому — ночь, ресторан, грязная посуда и она в аккуратном фартучке с губкой в руках.

Время от времени, поглядывая сквозь огромное окно на ночной город, она тяжело вздыхала.

Завтра зачёт… пересдача, а она тут. Опять придётся не спать до утра, вызубривая занудную теорию. Почему-то сейчас вспомнился Захар. Впрочем, не удивительно. Завтра довольная ухмылка, растянет его пухлые губы до ушей, когда он увидит её сонную рожу, а особенно, когда поймёт, что нерадивая студентка опять не готова.

— Вот назло ему всё выучу! Не на ту напал! Выучу уже ради того, чтобы эта наглая улыбочка не светилась на его выхоленной роже. У-уф… Это же додуматься, заставить меня чертить эту чёртову функцию! И это после того, что я для него сделала! Неблагодарный Подожди, подожди… устрою я тебе, — бубнила она себе под нос не замечая того, как уборщица зашуршала у неё за спиной, подозрительно поглядывая на, проклинающую кого-то в сердцах, посудомойку.

Таня замолкла, ужесточив натирание противня из-под запечённого гуся.

Закончив работу лишь в два часа ночи, она медленно брела по опустевшему ночному городу. В голове только матрицы и функции приправленные резкими словечками из высшей математики.

«Вот дерьмо! Как я сейчас всё это выучу? Ничего. Выучу! Вы-у-чу! Повторяла она как мантру и незаметно добрела до дома.

Усталость валила с ног. Даже не переодевшись, она рухнула на мягкую кровать и сладко уснула.

Глава 7. Вот так встреча

Татьяна

Лекции пролетели очень быстро и я, на ватных ногах, направилась в кабинет математики.

Тихонько постучалась, и, не дождавшись ответа, приоткрыла дверь.

Лучше бы я послушалась Оксанку и перенесла зачёт. Но нет… Я же упёртая. Раз Андреевич велел сегодня, значит сегодня.

В дальнем углу аудитории спорили двое.

— Захар, милый, ну прости что так вышло. Я же не знала, что она придёт, — Софья виновато вырисовывала пальчиком узоры на широкой груди математика.

— Да брось. Как вышло, так вышло. Забудь!

— Но дорогой… я вновь хочу увидеться, — голос казался на столько капризным, будто говорит не взрослая женщина, а маленькая девочка.

— Сонь, у меня работы много. Некогда расхаживать по гостям.

— Ну ми-и-илый, — она начала водить ладошкой по его плечу. — Ты всё-таки злишься?

И что вы думаете я? Тихонечко смотаться за дверь? Нет, конечно! Демонстративно, с диким грохотом, я отодвинула свой стул и, плюхнувшись на него, принялась копошиться в своей сумочке, в поисках записей по «любимому"предмету.

Парочка обернулась.

— Таня? — вытаращила глаза Софья. — А что ты здесь делаешь?

— Зачёт пришла сдавать. Мне Захар Андреевич велел сегодня.

— А стучаться тебя не учили? — прогремел голос препода.

— Учили. Но у кого-то видимо со слухом проблемы! — парировала я, теряя терпение.

— Татьяна, ну как ты разговариваешь? С учителем! — возмутилась уже Софья.

Я же, демонстративно отвернувшись, продолжила невозмутимо изучать записи. По крайней мере очень старалась — невозмутимо.

— Захар, ты тут давай помягче. Танечка моя соседка, — зашептала Софья кокетливо и тот чуть не ляпнул, что прекрасно это знает, но вовремя спохватился.

— Ладно. Я пожалуй пойду. Захар Андреевич, моё предложение в силе.

Дверь хлопнула.

Мы оба молчали.

В какой-то момент, Захар взглянул мне в глаза и тихо спросил:

— Готовилась?

— Частично.

— Иди сюда и зачётку возьми.

Неспешной походкой я подошла к доске и слегка облокотилась на неё, при этом, согнув колено, уперлась каблуком в стену.

Просканировав меня с ног до головы он недовольно фыркнул:

— Юбочка не коротковата?

— Вам-то какое дело до моей юбочки? У вас вон… сама королева благопристойности. На неё и смотрите, а не на простую студенточку в короткой юбчонке.

Он молча опустил взгляд и начал перебирать какие-то листки.

— Я так понимаю, мне сегодня на ночь балкон не закрывать?

Он молчал, а меня его спокойствие — с прямой пропорциональностью — напрягало.

— Зачётку давай.

Я тяжело сглотнула, но продолжала стоять.

Он, не оборачиваясь, повторил:

— Давай зачётку.

— Мне не нужны подачки, — вроде как недовольно фыркнула, но сама от этого в восторг не пришла.

Он встал и медленно подошёл ко мне. Подошёл так близко, что я почувствовала его горячее дыхание где-то в районе правого уха.

Склонившись к моим приоткрытым губам, проговорил тихим таинственным голосом:

— Гордая значит?

— Принципиальная.

— Ладно. Сделай транспонацию вот этой матрицы, — он взял мелок и что-то начертил на доске. Потом развернулся и, глядя мне прямо в глаза с неким вызовом, передал мелок.

Начать-то я начала это дурацкое преобразование, но при этом, я каждой клеточкой своей кожи, ощущала его близость. Каждой! Вот засада, а! Он, будто специально, не отходил ни на шаг.

В моей голове, вместо матриц, уже нарисовалась совсем другая картина:

«Как его руки скользят по моим бёдрам вниз — медленно плавно, задирая юбку и сжимая упругие ягодицы крепкой хваткой. Его голова слегка наклонена, а чувственные губы нежно касаются моей шеи.

Жаркий поцелуй взрывает сознание и мы, словно одержимые, прижимаемся друг к другу, окутывая порочной страстью…»

— Что-то не так? — спросил Захар и почему-то таким чувственным голосом, что мои ноги — против моей воли — задрожали.

— Помочь… Таня? — продолжил он чувственную пытку, доводя меня едва ли не до оргазма.

Тряхнула головой, чтобы сбросить с себя дурмановы сети этого искусителя и принялась быстренько что-то вычерчивать на доске.

— Умница, — он резко отошёл, и, усевшись за свой стол, раскрыл зачётку и поставил свой росчерк.

— Не смею больше задерживать, — произнёс он равнодушно и погрузился в свои математические дебри.

Трясущимися от волнения руками, я запихала в сумочку все свои вещи и с раскрасневшимися щеками вылетела из кабинета.

Тяжело дыша, я прислонилась спиной к двери и тихо простонала:

— Захарова, ты влипла!

Вечером мы встретились с Оксанкой и Игорем, и втроём сходили в бассейн.

Забавно было наблюдать, как они теперь вдвоём борются с моей фобией, всячески пытаясь убедить, что вода — это сплошное удовольствие.

Впрочем, это меня, конечно, забавляло, но вот смущало другое.

Они постоянно целовались и нежились.

Будучи девушкой… редко целованной и так же редко милованой, я правда комплексовала и невероятно злилась… на саму себя.

— Девочки, — начал Игорь торжественно. — Завтра в клуб идём.

— Ага, — заулыбалась Оксанка. — Танюха, ты наряд выбрала?

— Может вы всё-таки вдвоём. Я как-то…

— О-о, началось, — протянула Оксанка недовольным голосом. — Думаешь всем места не хватит? Мы втроём идём в клуб и это не обсуждается.

— Я ещё доклад по философии не написала, — придумывала на ходу что могла.

— В воскресенье напишешь ты свой доклад, — настаивала подруга.

— Вот именно, — поддакивал Игорь.

— Ладно. На сегодня по домам, — скомандовала Оксанка и вылезла из воды. — Кстати, как там твой зачёт?

Я чувствую, что у меня щёки вновь вспыхнули. Руки вспотели.

— Что? — приметила она моё замешательство. — Только не говори, что опять придирался?

— Да нет, Оксан, всё нормально.

Глава 8. Почему она?

— Что означает это твоё «снова ты»? — поинтересовался Егор не скрывая любопытства.

Мужчина отодвинул от себя пышногрудую мадам и уставился на Татьяну.

— А то и значит! Это моя студентка.

— Захар, ты уже достал своими заморочками, — в общий замес встрял и Матвей. Как же без него.

— Правда, Захар, — возмутился Егор, — если она твоя студентка, это не отменяет того, что она сногсшибательная девушка.

— Ну правда, ми-илый, что тебя так разозлило? — к общей массе присоединилась и пышногрудая.

Захар закипал.

На какое-то время повисла пауза, которую прервал Матвей:

— Танечка, не обращай на него внимание, присаживайся к нам.

Егор, словно бесценное сокровище, обнял новую знакомую за талию и легонько подтолкнул к диванам.

Нехотя, Таня просеменила к столику и аккуратно присела с самого края. Егор пристроился рядом и собственнически закинул руку девушке на плечи.

Взгляд Захара скользнул по едва образовавшейся паре, но он пылал таким гневом, словно Таня в прошлом являлась его законной женой. Не меньше.

Его скулы резко очертили озлобленное лицо, а пальцы сжались вокруг массивного стакана с янтарной жидкостью. Выверенным движением, он запрокинул в себя всё содержимое сосуда и тяжело выдохнул.

Егор, абсолютно никак не реагируя на действия друга, склонился к спутнице и принялся дразнящими движениями водить кончиком языка по её уху и что-то нашёптывать.

Пышногрудая — тем временем — попыталась прижаться к Захару, но тот отстранился и потянулся к графину за очередной порцией.

— Танечка, — оживился Матвей, — ну расскажите же нам скорее, как вам наш зануда? Наверное достал вас своей математикой?

— Да нет. Захара Андреевича у нас все уважают и даже… боятся.

— О! На счёт боятся охотно верю, — развеселился Егор. — Помню, как он в армии…

— Ты поосторожнее с воспоминаниями, — перебил его Захар. — Мне её ещё два года учить, — Захар запрокинул ещё треть стакана и потянулся вновь.

Губы Егора продолжали скользить по Таниной шее. Тяжёлое дыхание обжигало. Правая рука обхватила нежный подбородок и развернула к себе.

Захар, наблюдая эту картину напротив себя, сжал стакан так, что костяшки пальцев затрещали.

— Дорогой, ну давай потанцуем, — протянула Анна — та самая пышногрудая барышня — и обхватила Захара за запястье.

— Ань, не зли меня! — Захар высвободил руку.

— Чем интересно я тебя так разозлила? — она провела ладошкой по его щеке и потянулась с поцелуем.

Взгляд Захара встретился с Таниным и он злобно воскликнул:

— Хватит!

Ничего не понимающая Анна, не на шутку разозлившись, строго проговорила:

— Да что с тобой?

Рука Егора спустилась на Танино бедро. Он нежно обвёл яркую татуировку и слегка коснулся кромки открытого платья.

Захар подскочил.

Таня аккуратно отстранилась от Егора и тоже встала.

— Я пожалуй… пойду я, Егор.

— Как? Куда? Таня! — растерялся мужчина, непонимающе озираясь по сторонам.

— Я не хочу портить праздник имениннику. Простите.

Слегка покачиваясь и эффектно виляя аппетитными бёдрами, девушка направилась к выходу.

Егор бросился следом.

Захар со всей силы ударил кулаком о стену и, откинув назад голову, до скрипа сжал зубы.

— Ну вот, — развёл руками Матвей. — Обидел бедную девочку. Совсем ты дикий стал в своём институте.

— Отвали, Матвей! Сейчас просто отвали, — прошипел Захар.

Таня шла по узкому коридору клуба, пытаясь проанализировать то, что сейчас произошло.

«Он злится на меня за то, что я появилась на его празднике или я чего-то понимаю? Я же не виновата, что Егор пригласил меня. Не знала кто его друг и на чей праздник меня приглашают. Господи, а как я теперь пойду на его лекции? Он меня поедом съест. Я зачёт еле сдала. Он не даст мне сдать экзамен».

Тем временем Захар погрузился в свои размышления:

«Опять она! Опять эта девчонка! Она с ума меня сведёт. Это какой-то рок? Почему я постоянно натыкаюсь именно на неё? Ты преследуешь меня? А, Захарова? Захарова! Для какого же Захара ты, Таня Захарова? Почему ты именно Захарова, а? Ведь ты не Егорова, ни Матвеева, а Захарова! Вот идиот-то. Она молоденькая девочка. К тому же моя студентка. К чему эти глупые рассуждения?»

Вернулся Егор.

— Спасибо тебе, друг! Она сбежала! Доставай теперь её номер. И как ты это сделаешь, меня не волнует.

— Захар! — выкрикнула Анна возмущённо. — Могу я узнать, что тут вообще происходит?

— Она студентка этого засранца, — попытался объяснить Егор, — и ей хватило одного взгляда этого… чтобы сбежать.

— Егор, ну ты тоже не прав, — вступилась пышногрудая за своего ненаглядного. — Если она его ученица, каково ему веселиться в её присутствии? Она растрезвонит другим студентам о нашей гулянке. Это не этично, — она повернулась к Захару: — Милый, я на твоей стороне.

Конечно же, Захар не сомневался ни на секунду, что Таня ничего не растрезвонит и даже вскользь не упомянет его имя. После той балконной сцены, она своей лучшей подруге не проронила ни слова. И он это знал. Чувствовал, что она не способна на подлость. Только вот он сам поступил мерзко. Сначала выставил девушку перед всем курсом у доски, на утро после ночлега у неё. Потом прицепился с этим зачётом. Надо было ещё будучи в её квартире, потребовать зачётку и поставить этот треклятый зачёт. Господи, какой же я идиот!»

Прошло две недели.

Жизнь текла в своём привычном русле. Таня посещала лекции. Ходила на работу по ночам. Пару раз составила компанию Оксане и Игорю в бассейне.

В один из дней, выходя из института, Таня заметила знакомую фигуру.

— Егор?

— Прости, я должен был найти тебя сразу, но по работе улетал из страны.

— Кем ты работаешь?

— У нас филиал одной мощной компании, связанной с энергетикой.

— Понятно. А я вот… учусь.

— Как тут наш Захар? Не обижает?

— А должен был?