Снова ты

«Ты просто космос»

Лера

Франк — хороший мужчина.

Это действительно так. Впервые за три года мне не приходится заставлять себя, упрашивать, уговаривать. Убеждать…

Черт возьми, какой же дурой ты себя ощущаешь, когда, сидя с кем-то на свидании, пока он рассказывает о какой-то абсолютно не имеющей значения хрени, ты улыбаешься, киваешь, как кукла-болванчик с торпеды прямиком из моего детства, а про себя ведешь серьезную такую баталию:

- Лера. Послушай. Он — это очень хороший вариант. Красивый, спортивный. У него есть работа, даже больше! Он — довольно успешный в своей области мужчина! Так что давай…эт-самое, прекращай носом вертеть. Не дури. Не смей даже начинать это делать! Не смей! Я тебе запрещаю.

И все было так. Правда. После того, о чем я вспоминать не соглашаюсь ни за что, я начала ходить на свидания почти сразу. Сначала казалось, что…ну, не получается ничего из-за посыла. Мол, ты специально это делаешь! Назло всему миру! Доказать что-то хочешь! А при таких вводных, результат всегда заставляет желать лучшего — это аксиома.

Окей. Я немного притихла. Успокоилась, отступила. Решила дать себе время.

Мои свидания возобновились примерно через год, когда я познакомилась с одним итальянским художником. Мы встречались где-то месяц — не то. Уговаривать пришлось даже до начала нашего «романа», поэтому я снова отрезала.

Дальше был футболист. С ним было попроще, но опять. Я вернулась к уговорам, а когда он меня касался, все, чего мне хотелось — это бежать от него, роняя тапки.

Переступала.

Фу, это звучит еще хуже, чем то, что я уже сказала! Но так и было. Я долго переступала через себя, а потом меня перевели в новый филиал во Франции, где я получила уже нормальную должность.

Старший редактор.

Вот так! Всего за два года, а я на вершине…кстати, в вечер, когда я впервые пересекла порог нового офиса, чтобы разгрузить хотя бы половину своих коробок, я и познакомилась с Франком.

Спешить вообще не хотелось. Во-первых, он примерно из моей отрасли, только занимается книгами. У него свое издательство, и нам всегда есть о чем поговорить. Он меня понимает.

Во-вторых, он довольно-таки хороший мужчина. Мягкий, добрый, приветливый. Я никогда не видела его в плохом настроении, и он всегда улыбается.

В-третьих, рядом с ним мне хорошо. Наверно, с ним и не может быть плохо: Франк старше меня, мудрее. Он спокойный, красиво ухаживает, не давит. Он — идеал…

Но сегодня все иначе.

Обстановка между нами накалена настолько, насколько, полагаю, это вообще возможно. Мы ужинаем в одном из лучших ресторанов Парижа. С видом на ночную Сену: огни горят, мягкий летний ветерок доносит аромат цветов. Играет живая музыка…

Нет, серьезно. Франк — один из лучших мужчин в плане ухаживаний. Это всегда очень красиво, очень тактично, мягко. Это всегда…правильно. Он открывает тебе двери, отодвигает стул, интересуется делами и самочувствием. Он всегда приезжает с цветами! Умеет выбирать вино, хорошо танцует.

Секс…

Спотыкаюсь об эту мысль, подхватываю бокал вина и смотрю в сторону. Куда угодно! Лишь бы не на него…

Нет, у него нет проблем в постели. Он нежный и мягкий, трепетный любовник…

Господи! Тебя послушать…чего тебе еще не хватает?!

Я не знаю…

Франк бросает на меня колючий взгляд. Я делаю вид, что этого не замечаю, вздыхаю. Тишина давит. Вино поджигает кровь.

Может быть, не стоило мне пить…это всегда плохо заканчивается.

Я всегда оказываюсь там, где не хочу оказываться никогда! Не хочу…

Черт…

Плохой день. Сегодня он у меня с самого утра — просто дерьмо! В редакции напутали с моими юбками, прислали на фотосессию абсолютно другой оттенок, который мне…нет, серьезно?! Как собаке пятая нога! Какого черта?!

С улыбкой вспоминаю свою любимую Светочку. Теперь я ее, конечно, понимаю несколько лучше: иногда кажется, что тебя окружают круглые идиоты…

- Ты улыбаешься, - произносит Франк.

Я хорошо знаю французский, это бонус. В школе его еще изучала, ну и потом…изучала дальше. Просто так. Мне нравится, как этот язык закладывается в тебя, и я мечтала говорить на нем бегло. Собственно, как сейчас.

- Просто вспомнила кое-что.

- Что?

- Ничего важного, - мотаю головой, жму плечами и смотрю в свою тарелку.

На ее дне грустные, мертвые креветки крутят у виска: что ты творишь?! Делаешь ведь только хуже!

Неприятная рябь идет по коже. Я ежусь, Франк пару раз кивает и тоже опускает взгляд в тарелку. Спроси у него что-нибудь! Давай! Ну…боже, Лера. Тебя всему учить нужно?!

- Как прошел твой день?

- Нормально, - отрезает он, не поднимая глаз.

Воспитания не позволяет ему закончить на этом — я знаю. Поэтому через пару мгновений и несколько глотков из бокала он добавляет:

- Спасибо, что спросила.

Убейте меня…

Разговор не клеился изначально, а теперь все стало еще хуже. Я снова закрываюсь, он злится. Все логично. Здесь некого винить, кроме меня самой — я и только я великий зодчий.

Я одна…

Франка раздражает эта моя скрытность. Он чувствует какую-то стену, хотя я ее упорно не замечаю!

Конечно, это ложь. Стена есть, пусть я в этом никогда не признаюсь, но да. Она есть. Я и ее великий зодчий, к слову, но как иначе жить теперь? Без понятия.

Мне страшно.

И нет желания подпускать кого-то максимально близко. Все как будто бы не то, хотя…уверена, это просто бред. Я заморозилась изнутри, в этом причина.

Основная боль и причина всех моих бед…

Не понимаете, о чем я? Как хорошо, если так...мне вот подобным похвастаться не судьба.

Когда мы выходим из ресторана после напрочь заваленного свидания, я знаю, что сейчас это произойдет. Он терпел слишком долго, и он устал это терпеть. Тем более в свете последних событий…чтоб их.

- Лера, я хочу поговорить, - произносит он возле своей машины.

«Лев Толстой»

Лера

Когда я захожу в свою квартиру, то раздеваться не спешу. Накатывает какое-то мощное разочарование…от самой себя.

Прижимаюсь спиной к дверям, прикрываю глаза и шумно выдыхаю. Когда ты обижаешь хорошего человека, так всегда происходит. Это неприятно. Не скажу, что обижать людей в целом приятная вещь, хотя тут тоже, знаете…как карта ляжет. Я никогда не считала и не буду считать, что стоять на страже своих личных границ и интересов — это преступление.

О да…

Мамин пример научил меня, что пока ты будешь позволять вытирать о себя ноги, всегда найдется тот, кто этим правом с удовольствием воспользуется! Так устроена жизнь. Слабые люди, словно магниты, тянут на себя…не то чтобы даже сильных, скорее, мразей. Как мой папаша — того хлебом не корми, дай самоутвердиться за чей-то счет.

Ха! Попробовал бы он со мной так, зубы бы обломал. Может быть, поэтому и не пробовал — чувствовал.

Но! Все это не касается Франка. Он просто оказался не в то время, не в том месте — и порой я действительно так думаю…

Зря ты меня встретил, малыш. Я же с пулей в башке! На дистанции, на страхе. В вечном желании обороняться, потому что мне страшно…подпустить кого-то, значит, вложить ему в руки оружие, которым тебя так просто убить…

Уж мне ли не знать!

Нет, я не могу себе позволить такой роскоши. Но если так подумать…смог бы он разрушить меня?

Черт…

Прикусываю губу, смотрю на яркие лампы в потолке. Такое ощущение, что они вдруг освещают не только каждый угол, но и все мои тайны. Страшная правда заключается в том, что где-то глубоко внутри, я точно знаю, что у Франка все равно никогда не получилось бы…И не из-за того, что он какой-то не такой. Или я дура (что, бесспорно, само собой), но…словно он тоже не то…

Боже мой…

Тихий стук моего сердца отдается эхом по пустым комнатам. Неприятные мысли ершатся внутри, как ядовитые змеи.

Я не хочу об этом думать! Словно чувствуешь себя лжецом, но дело-то совсем не в этом! Правда. Мне просто кажется, что большая любовь, где все складывается идеально — она бывает всего раз в жизни. И…у меня такая уже была.

Черт-черт-черт…

Так и знала. Нельзя было пить это гребаное вино! Я всегда попадаю вместе с ним туда, куда совсем не хочу, боюсь возвращаться…

Протяжный, мерзкий вой разносится эхом. Я вздрагиваю, а потом улыбаюсь. Обычно, нет. Обычно я злюсь, но сегодня так благодарна…

Опускаю глаза. Прямо передо мной сидит здоровый, рыжий кот с потрепанным ухом и наглым взглядом короля этого мира!

- Надеюсь, вы не ждете поклона? - интересуюсь тихо.

Кот поднимает голову, принюхивается пару раз, качнув головой. Я издаю смешок.

Да. У меня теперь есть кот! Ему всего три…хотя, кому я вру? Без понятия, сколько ему лет. Я завела его почти сразу, как покинула Россию. Знаете? Назло.

Он ненавидел котов…

А я пошла и взяла самого страшного, с самым мерзким характером из всех возможных! Теперь вот... живу. Нет, не жалуюсь и не ропщу — на самом деле, вкупе с отвратительным характером идет какая-то самобытная, исключительная нежность…

Скидываю свои шпильки, поднимаю сумочку с пуфика, потом подхожу к животине, беру его на руки, и вместе мы заходим в гостиную.

Здесь черт ногу сломит.

Я не неряха, правда. У меня есть веские аргументы — свадьба. Три дня я перебираю все свои вещи, продумывая каждый образ, а как по-другому? Меня пригласили не на обычное торжество любви. О нет…

Но об этом я сейчас думать не хочу. Безумно устала…

Падаю на диван, открываю ногой ноутбук и пока он загружается, откидываюсь на спинку и шумно выдыхаю. Кот тарахтит трактором, и даже это он делает на свой манер! Сипло как-то…Вот об этом я и говорила: его привязанность исключительна, эксклюзивна и как будто бы секретна и интимна.

Только для меня.

Остальных этот в меру упитанный демон просто презирает! И я не шучу. Когда ко мне приезжают мои сотрудники, они надевают на ноги защитные накладки, потому что эта рыжая бестия сразу же идет в глухую оборону — защищает то ли меня, то ли свою территорию…

Не знаю.

Но вот что примечательно: он уж точно не будет себя раздавать направо и налево, если даже его положительно внимание нужно заслужить!

Хах…забавно…

Я выстроила стену, за которую не пускаю никого, но там уже есть кто-то. Он…мой рыжий, маленький друг. Неужели так же происходит со всеми безумными кошатницами? И это не шутки? Они поэтому заводят себе миллион хвостатых, да? Потому что, как и я, только с животными не ощущают себя обнаженными и безумно уязвимыми?

Фу. Неприятные мысли…

Ежусь, поднимаю свое огромное чудо, сажаю на диван. Он смотрит на меня так, словно я ему вместо привычной печенки дала кусок огурца — то бишь, испортила всю жизнь.

Издаю тихий смешок.

- Что?

В ответ тишина — один только характер. Он отворачивается, поднимает дыбом хвост, показав мне свою задницу, и сбегает.

Замечательно…

Обидела. И его тоже, молодец, Валерия! Сегодня твой день.

Пик-пик

Мой мак издает тихий треск, а на губах появляется улыбка. Я знаю, что это значит. Знаю, кто это написал…

Наверно, это тоже об одиночестве, но все-таки…

Придвигаюсь ближе к столу, тяну на себя компьютер и захожу на свою страницу.

Ну как? На мою — это громко сказано. Я теперь большой человек. Мои соцсети — это сплошные модные буклеты, где-то реклама. Где-то еще что-то, но все в основном о работе. Личного там мало, а если совсем откровенно, то нет вообще. Там я широко улыбаюсь, показываю свою прекрасную, «идеальную жизнь», но она…это просто пластмасса. И ничего настоящего…

Для настоящего у меня есть эта страница. Никаких фотографий, никакой личной информации. Черный кот Салем из старого сериала про маленькую ведьму, его острая шутка на аватарке и чужое имя…

Лев Толстой

«Теплота родных глаз»

Лера

На следующее утро ни о какой трагедии, само собой, я больше не думаю. Как только встает солнце, а мой будильник издает противные звуки — все отрубается моментально. Зато включается боевой режим Валерии. То есть, рабочий.

Все утро я вишу на телефоне и очень стараюсь быть хорошим начальником. В смысле…мне всегда виделась, что когда я займу это место, то ни за что не повторю судьбу Светочки! Особенно когда она меня обижала своими фирменными шпильками в самое сердце. Я буквально слышу, как я злобно шушукаюсь в курилке со своими коллегами и выговариваю:

- Ни за что такой не стану! Никогда! Нет! Нет! И еще раз НЕТ!

На практике, разумеется, жизнь сама за тебя располагает, не задавая вопросов и не интересуясь твоим мнением.

Ощутив на своей шкуре весь тот вес ответственности, начинаешь на мир иначе смотреть. Когда твоё имя и твоя репутация зависит от качества материала, который ты подаешь — тем более. Так что, как-то так. Я стала такой же начальницей, как моя «любимая» мадам Сатана.

За это утро мое имя и репутацию попытались испортить ровно семь раз. Юбки, опечатки, не те фотографии, не тот вариант статьи, дебильные и неуместные комментарии — список нот в моей личной какофонии истерики можно перечислять еще долго. В итоге я орала, брызгала слюной и придумывала обидные клички и, ах да, кажется, даже поинтересовалась не роняла ли моих «коллег» мама в детстве. На французском это звучит странно, если честно. Красивый язык пытается нивелировать смысл, а они из-за своего менталитета еще и не врубаются в значение моего острого сарказма. Ну или предела сучьего бешенства — это с какой стороны посмотреть. Думаю, для них все вместе и сразу.

Боже.

Иногда мне стыдно. Может быть, будет стыдно еще и сегодня, когда я буду пересекать половину мира, чтобы добраться до точки назначения.

Ах да. Кстати, о ней.

Хотя для начала, думаю, стоит рассказать немного про эту свадьбу. Конечно, «свадьба» — это очень слабо сказано. По меньшей мере событие века! И то. Такого красочного эпитета будет мало, чтобы описать весь размах предстоящего мероприятия, но другого у меня нет.

Это будет событие века! Не каждый день наследник многомиллиардного состояния решает, что он нашел свою женщину, с которой готов провести остаток своей жизни.Конечно, теперь я очень слабо верю в незыблемость брака, но с другой стороны…и не я выхожу замуж. Моя подруга.

Да, я попала в список вип-персон благодаря невесте. Каталине.

Когда я покинула Россию и приехала работать, как оказалось, была не единственное «счастливицей». Мы с Каталиной, как оказалось, метили на одно и то же место.

Красивое, страстное и яркое имя. В целом, она почти такая же. Катарина родилась в семье русского бизнесмена и испанской фотомодели. Из-за своих корней она очень неплохо говорит по-русски, правда, жаль, половины моих шуток ей тоже приходится объяснять — не понимает. Уровень юмора в Европе все равно другой, даже если твой папа все еще просит варить ему борщ раз в неделю. Катарина редко бывала в России. Если точнее, она ездила туда исключительно в детстве, пока были живы родители ее отца, а потом…смысла уже не было. Ее родители развелись, когда ей стукнуло шестнадцать, и те моменты, которые она провела в поместье своего папули, были лишь их моментами. Ну, насколько это возможно, конечно же…

В основном Ката жила с мамой, училась и мечтала. Так вышло, что она тоже, как и я, мечтала когда-нибудь вырасти и работать в журнале. И так уж вышло, что, как наследнице, ей удалось получить определенные протекции. Поначалу это очень сильно злило: ее отец играл в гольф с хозяином нашего концерна, и именно он договорился, чтобы Кату взяли в штат.

Согласитесь, неприятно. Ты пашешь, как проклятая, ты горишь и мечтаешь, а потом бам! И приходит такая вот наследница, чтобы отобрать твои лавры. Со мной, разумеется, вышло не так. Во-первых, за меня горой стояла Светочка. Она топила и выбивала мне место, как тигрица, что за своих детенышей готова разодрать любую глотку, какой бы она ни была прокаченной. Во-вторых, сама Ката так не хотела.

Не знаю…вполне вероятно, все эти басни Крылова о том, какие наследники «плохие и высокомерные» — это всего лишь слова по итогу? Или это мне так везет. Рома тоже не был любителем выезжать за счет связей своего отца, он считал такое поведение оскорбительным.

«Будто я сам ничего сделать не могу» - вечно шипел он, и да. Знаю. Снова говорю о нем, но это лишь для того, чтобы…не знаю для чего. Ладно, я правда не знаю. Иногда на меня просто накатывает, да и у меня нет особых вариантов для сравнения, чтобы описать ситуацию настолько детально и четко.

Рома не был гандоном в широком понимании этого слова. По крайней мере, как человек…ну или…ха! Какой бред несу, я в курсе. Боже, наверно, у меня что-то с головой, раз я думаю о нем так…и вообще думаю.

При чем тут этот козел?! Правильно, мимо. Ката. Мы говорим о ней и будем говорить о ней дальше.

Так вот. Ката оказалась очень хорошей девчонкой, которая не хотела забирать у кого-то что-то, а просто хотела и сама найти место в этом мире. Из-за Светочки и не меня не послали, нас обоих взяли в штат, и по итогу мы очень сильно сдружились. Обе примерно одного возраста, я совсем немного старше. Обе вдали от своей семьи. Обе занимаемся одним делом, мечтаем о похожих вещах — нам всегда было о чем поговорить! И, в конце концов, мне очень нужен был друг. Как и ей тоже…

Ката познакомилась со своим будущем мужем на одной из сходок ее отца. Это был чей-то юбилей, и как только она увидела Алекс — все сразу же изменилось. Она поняла, что нашла свое. И да, так бывает. Однажды со мной тоже такое случилось — удар в удар, и все. И больше некуда бежать…

Они встречались около года. Еще до того, как я переехала во Францию. Потом они расстались. Это продлилось еще три месяца. Как раз в тот период мне предложили работу в новом штабе. Ката не хотела оставаться на прошлом месте и поехала со мной — так мы оказались здесь. Во Франции, в квартире ее отца.

«Разные»

Лера

Поездка в машине проходит…медленно. Это первое определение, которое приходит мне на ум, и за него мне почему-то стыдно. Как, в принципе, и за второе тоже.

Скучно.

Слово пробивает меня насквозь, и, если честно, оно выглядит хуже, чем какой-нибудь огромный томагавк, прилетевший прямо тебе в грудину. По сути своей, два слога, а какой же вес они имеют, согласитесь. Раз у меня в воображение такие кровожадные картинки возникают…

Неловко тру руки, глядя на то, как одно здание сменяется вторым. До аэропорта мне добираться примерно минут сорок, что в России бы заняло, дай бог, минут пятнадцать. Это немного раздражает. Я живу здесь довольно долго, но никак не могу войти в этот ритм. Он слишком планомерный, слишком размеренный, слишком…черт возьми, медленный и скучный!

Успокойся. Они все такие. Европейцы — они такие!

Повторяю себе, как мантру, которую я непрестанно зачитываю каждый раз, когда ощущаю внезапный прилив того самого раздражения. Одна из причин моей такой успешности здесь заключается в том, что я все делаю быстро. В смысле…это называют красивым словом «многозадачность», а по факту я не могу отделаться от мысли, что дома считалась бы одним из самых слабейших игроков в команде. Дела, которые я планирую тут на неделю, по факту у нас делают за пару дней! И я не знаю, как это работает…а может быть, это у меня только так работает? У той, кто прописалась на работе и обычно редко вылезает за пределы своего офиса…

Боже. Вполне вероятно, мне надо попить успокоительных.

Тру глаза, чувствую, как Франк бросает на меня взгляд. Мы не говорили всю поездку, хотя он встретил меня почти тепло. Снова его показательная вежливость, снова его галантность. Он поцеловал меня в щеку, держа так, словно я хрустальная ваза, потом пожал руку Славе и забрал мои чемоданы, набитые, по словам брата, камнями. Даже не пискнул! Погрузил спокойно в багажник, потом даже дверь мне открыл!

Серьезно.

Он. Открыл. Мне. Дверь.

Вы это слышите вообще?! После всего! После того как я в открытую проигнорировала наши отношения, даже не заикнувшись о совместной поездке на свадьбу! Это ведь звоночек, будь здоров! Когда твоя пара не зовет тебя с собой на свадьбу близкой подруги — будь начеку! Это почти всегда означает только одно: тебя не рассматривают всерьез.

Меня это, само собой, не касается.

Ха…ты так в этом уверена?

Противные, черные мысли в голове образуют тени и хихикают. Я себя чувствую еще более гадкой. Возможно, если бы я имела смелость заглянуть себе в сердце, я бы поняла, что это далеко не так. И дело тут не во Франке, не в том, что он ездит, соблюдая все правила, включая гребаный, скоростной режим, или ведет себя подобно джентльмену серебряного века (или когда они там носили фраки и смешные, высокие шляпы?) Даже после того, как я с ним поступила — нет. Дело тут именно во мне, ведь возможно, я в целом никого не воспринимаю всерьез. Не хочу. Не хочу этого больше, ведь так и не пережила, когда впервые решила прожить с кем-то эту жизнь…

Твою мать…

- Почему ты хочешь жить со мной? - выпаливаю, хотя и не хочу.

На самом деле, если положить на чашу весов разговор с Франком и мои мысли, я все равно выберу первое. Что угодно. Даже сожрать таракана — лишь бы не погружаться туда.

Где больно.

Франк удивленно бросает на меня еще один взгляд, на который я по-прежнему не отвечаю. Делаю вид, что этого не чувствую и, тем более, не вижу — тупо уставилась в лобовое.

Мы сворачиваем влево.

- Прости…не понял вопроса.

- Он простой, что в нем непонятного? - огрызаюсь, но сразу себя одергиваю и прикрываю глаза. Шепотом добавляю, - Прости…

Франк тихо вздыхает и мягко выворачивает руль еще раз налево.

- Ничего страшного. Сложная ночь?

Блядь!

Вот извините, но…блядь! Какого черта?! Почему ты не можешь на меня наорать, ведь я заслуживаю этого! Веду себя, как сука! Хамлю! я не пригласила тебя на свадьбу, в конце-то концов! Хотя я знала, что должна была.

Я знала.

Да…не такая уж ваша покорная слуга и дура. Конечно, я понимала, что, имея стабильные, взрослые отношения, мне нужно было предложить поехать со мной. Тем более, Ката дала мне приглашение, на котором написано «+1».

Она ведь знает о Франке! Они знакомы. Он ей нравится. И да, если спросить ее, она меня тоже не поймет — никто, кажется, никогда не понимает…

Чего тебе не хватает?!

Дура.

Чего?!

Мужчина-мечта. Без вредных привычек, с головой, со стабильным заработком и отличными манерами. Заботливый. А ты с ним…маешься. Как в клетке…

Боже, заткните меня, умоляю!

- Почему ты всегда такой ласковый?! - рычу, резко повернувшись на него, - Ты никогда не орешь на меня, даже если я этого откровенно заслуживаю! Ты никогда не ругаешься. Даже сегодня! Наш вечер вчера явно заканчивался не так, как ты хотел бы, но ты здесь! Везешь меня в гребаный аэропорт, и даже дверь мне открыл!

Франк выслушивает спокойно. Мне кажется, что у него даже мускул на лице не дрогнул! А я тяжело дышу. Мне крышу рвет, и изнутри меня разрывает.

Я не могу понять…почему так? И как «так» может быть на самом деле?

- Я просто тебя уважаю, - коротко отвечает он, пожав плечами. Как бы невзначай.

Машина снова трогается с места. А я нет. Я зависла, смотрю на его профиль и разобраться не могу — мне так сложно во все это поверить, господи…

Так разве бывает? Когда все по-настоящему?…

Мы с Ромой редко ссорились. Это правда. Но! Это всегда было метко, так сказать. Орали громко, размахивали руками. Пару раз я била посуду. Затем следовал секс, и уже после, лежа на его груди, мы тихо мирились, приходя к закономерному компромиссу.

А здесь? Этого нет и в помине.

- На свете живет сто миллиардов женщин…

- Ну…это ты загнула, - усмехается он, но я игнорирую.

- Почему я? Мы ведь такие разные с тобой, Франк. Я тебе совсем не подхожу.

«Белое платье»

Лера, много лет назад

- …Не могу поверить, что делаю это!

Рома смеется, выруливая с парковки у сотого, наверно, памятника «истории», где обычно принято фоткаться всем невестам и женихам!

Мы не стали исключением.

В основном из-за родителей, разумеется. Для них же это безумно важно…Если честно, мне даже кажется, что для них это важнее и торжественнее, чем для нас. «Брачующихся».

Фу, просто отвратительное слово. Когда в ЗАГСе дама с пышной укладкой произнесло его (еще так помпезно вздернув подбородок), я думала, что умру со смеху. Чуть не сорвала регистрацию…Ну, мы с Ромой на пару. У нас так часто бывает: если один начинает хихикать, второго уже тоже хрен остановишься, собственно. Теперь на фотографиях с ЗАГСа мы будем похожи на раков.
«С вашими-то красными лицами», - прошипела мама потом, - «Лера, господи! Неужели нельзя было потерпеть со своими "хи-хи-хи"?!»

На самом деле, нельзя было. Правда. Я старалась: говорю же, как мне кажется, родителям эта церемония гораздо важнее, чем, собственно, нам. Мне бы хватило и «по-быстрому», а потом тихонько посидеть в кругу семьи.

Я не хотела сказки.

Я просто хотела быть с ним…

Улыбаюсь, повернувшись лицом к Роме. Он сейчас безумно хорош собой. Потому что счастлив…Я это вижу и чувствую душой, а счастье, как известно, идет абсолютно всем.

Видимо, почуяв, что его разглядывает, Измайлов отвлекается на мгновение, бросает на меня взгляд.

- Чего ты?

Я мотаю головой.

- Ничего…ты просто такой красивый сейчас.

Роме это льстит. Он немного раздается в плечах и очень фальшиво фыркает, чтобы как бы отмахнуться.

- Ой, да брось.

- Это правда…мне кажется, ты сейчас очень счастлив.

Мой муж (и да!!! Это действительно так! Он — мой муж!!!») фиксирует свое внимание на мне гораздо дольше, чем до этого, серьезно кивает и уже без улыбки произносит:

- Я действительно очень счастлив, Лер.

Я знаю…

- Даже несмотря на то, что я вынудила тебя украсть у отца машину, потом запихнуть себя в нее вместе с моим огромным платьем и дать по газам? Без ресторана? Прямо с фотосессии?

Измайлов тихо смеется. Машина останавливается на светофоре, он берет мою руку в свою, переплетает пальцы и подносит ее к губам, оставляя нежный, ласковый поцелуй.

- Плевать на фотосессию. Мы уже достаточно снимков сделали, родителям хватит на две жизни вперед.

- Они такие же чокнутые, да? - улыбаюсь.

Он жмет плечами.

- Не знаю…когда у нас будут дети, думаю, я тоже буду таким. А ты? Ох…боюсь себе даже представить…

- Эй! Что за намеки! Я, по-твоему, сумасшедшая?

- Если только совсем чуть-чуть, - он дергает бровями, а из меня вдруг буквально вываливается вопрос, о котором я совсем не подумала.

- Я даже не спросила, а хотел ли ты уезжать? Может быть, тебе все нравилось? И ты хотел ресторан и…

- Тихо, не тараторь, - мягко перебив меня, Рома кладет руку мне на щеку и слегка мотает головой, - Я женился на тебе, Лера, а значит, я хочу быть там, где ты.

- Но…

- Без «но». Свадьба, фотосессия, ресторан…это, по большей части, для гостей. Особенно если ты об этом говоришь открыто.

- А ты?

- А мне все равно. Я просто хочу быть рядом с тобой, ладно? Хочу сделать тебя самой счастливой. Черт, я безумно тебя хочу…

Он подается вперед, чтобы поцеловать, а я совсем не против. Отвечаю ему со всей отдачей, страстью, которую он во мне взорвал. Я тянусь к нему. Прижимаюсь. А сама думаю: какой же ты глупый…сделать счастливой?! Я уже безумно счастлива. Из-за тебя…

Не знаю, сколько проходит времени. Так всегда бывает, когда мы сильно увлекаемся — время просто перестает что-то значить. Нас отвлекает друг от друга гудящие клаксоны со всех сторон.

Рома шумно выдыхает. Потом выдыхает еще раз со смешком, отстраняется и трогает машину с места.

Моя рука все еще в его руке. Бережно и нежно…

- Чего ты хочешь? - хрипло спрашивает он.

- В смысле?

- Сейчас? Чего бы ты хотела прямо сейчас? Просто безумно. Любой каприз! Скажи мне. Я хочу выполнить любое твое желание…

Охо-хо-хо…сам напросился.

- Ты уверен, что потянешь?

Слегка прищурившись, Измайлов бросает на меня игривый взгляд под названием: не провоцируй меня, малышка. Не надо. Я итак на грани…

- Я хочу…это безумие!…

- Думаешь, меня напугать чем-то? Ха! Говори.

- В Макдональдс!

Рома на миг замирает, выпучив глаза, потом резко переводит их на меня, а через мгновение салон взрывается смехом. Моя юбка занимает почти все пространство, притом что машина у отца Ромы просто огромная! И мы мчим вперед, будто в облаке, ржем и не перестаем друг друга касаться…

- Макдональдс?

- Хочу клубничный коктейль!

- Хах…значит, это будет клубничный коктейль. Держись крепче! Доедем за десять минут.

Сейчас

Я не замечаю, как проваливаюсь туда, где была так безумно счастлива. Моя юбка действительно очень походила на пушистое облако, а внутри было такое ощущение невероятного полета…

Господи, я ни с кем и никогда так не летала.

Поэтому я помню все. Помню каждую секунду! Мы прикатили в Макдак, где на нас смотрели, как на безумных. Я получила свой молочный коктейль, а еще куриные наггетсы. Рома умял Биг Мак. Все это происходило в открытом багажнике машины, которую мы использовали вместо скамейки.

И не было ничего. Ни роскошного интерьера, ни гостей, музыки, безумного внимания, которое так нравится невестам (да и мне тоже, я прибедняться не буду). Даже цветов не было!

Хотя нет. Они как раз были. Мы снова увлеклись друг другом, поэтому свернули в ближайших мини-отель, а по пути Рома купил мне все розы, какие только были в небольшом цветочном ларьке неподалеку.

Это было безумие…

Конечно, их оказалось не так чтобы очень много! Но это было безумие…

А я смеялась…

Визуал

Напоминаю) и добавляю)

https://litnet.com/shrt/9lIa