Сны с чёрного хода 2

Глава 1

Глава 1

Литературный вечер, организованный в одном из московских театров, подходил к концу. В зале царила тёплая атмосфера — мягкий свет падал на сцену, где стоял высокий, изящно оформленный стол с бутылкой воды и бокалом белого вина. Позади него на экране проецировалась обложка последней книги Лии, чьё имя давно стало символом современной русской прозы. Её романы расходились миллионными тиражами, её читали и обсуждали, её цитаты украшали афиши книжных фестивалей. Она стала той, кого узнавали на улицах, к кому подходили с трепетом, кому присуждали премии, приглашали на интервью и творческие встречи.

Лия сидела в центре сцены, чуть наклонив голову, прислушиваясь к вопросам из зала. Она держалась уверенно, её спокойствие и лёгкая полуулыбка создавали впечатление человека, полностью контролирующего ситуацию. Она отвечала неторопливо, подбирая слова с той особенной точностью, которой славился её стиль. Казалось, она наслаждается этим вниманием, но в её глазах была тень, почти незаметная, неуловимая для большинства. Только самые чуткие могли бы заметить её в моменты тишины, когда ведущий делал паузу перед следующим вопросом, когда зрители смеялись или хлопали.

— Ваши книги наполнены глубиной, — сказал мужчина из первого ряда, поправляя очки и подаваясь вперёд. — Они словно вывернуты изнутри, будто написаны не рукой автора, а самой жизнью. Но возникает вопрос: когда вы пишете, вы проживаете истории вместе с героями, или же, наоборот, стараетесь сохранять дистанцию?

Лия посмотрела на него внимательно, словно оценивая не только вопрос, но и самого человека. Он был в возрасте, чуть старше пятидесяти, в элегантном тёмно-синем пиджаке, с небольшим проседью на висках. Интеллигентный, явно не случайный гость, а тот, кто знал её творчество.

— И так, и так, — ответила она после короткой паузы. — Иногда мне кажется, что герои ведут меня за собой, а иногда я наблюдаю за ними, оставаясь в стороне. Мне важно не вмешиваться, дать им возможность дышать, ошибаться, любить, ненавидеть. Но в то же время каждый из них — это я, в той или иной степени. Разве можно быть совершенно отстранённым, когда пишешь?

Мужчина кивнул, удовлетворённый ответом. В зале послышался одобрительный гул, кто-то зааплодировал. Ведущий, молодой человек с идеально подобранной фразой для каждой ситуации, снова взял слово, и беседа продолжилась.

Этот вечер был как сотни других. Престижное место, полный зал, интеллигентная публика, вопросы, комплименты, обсуждение её книг, смыслов, подтекстов. Всё шло по привычному сценарию, выверенному, знакомому до последней детали. Но, слушая свои же ответы, Лия вдруг поймала себя на мысли, что говорит не совсем то, что чувствует. Не потому, что лжёт, скорее, потому, что внутри неё давно поселилась пустота.

Она осознавала это уже несколько лет. Первые романы приносили восторг, возбуждение, ощущение, что она раскрывает что-то важное, улавливает тонкие нити человеческих судеб и превращает их в живые истории. Но с годами успех становился чем-то отдельным от неё самой. Книги выходили одна за другой, читатели благодарили, критики восхищались, но внутри неё постепенно исчезало то, ради чего она писала.

Лия часто задавала себе вопрос: что именно она упустила? Вроде бы у неё есть всё, о чём мечтает любой писатель — признание, финансовая стабильность, возможность не зависеть ни от кого. Она может позволить себе уехать в любое место, жить так, как ей хочется. Её зовут на премии, её романы экранизируют, её узнают на улицах. Но чем больше она достигала, тем больше росло ощущение, что что-то важное осталось где-то в прошлом.

Близкие друзья, которых она знала ещё с молодости, постепенно отдалились. Теперь вокруг неё были вежливые коллеги, уважаемые критики, редакторы, издатели, журналисты. Люди, которые восхищались её работой, но никто из них не знал её по-настоящему. Даже на таких вечерах, когда весь зал внимал каждому её слову, она ощущала одиночество, словно была заперта в стеклянной комнате, через стены которой можно говорить, но нельзя коснуться кого-то по-настоящему.

Она вышла из театра поздно, когда большая часть публики уже разошлась, оставив лишь небольшие группы за столиками в фойе, обсуждающие услышанное. На улице было прохладно, воздух пах осенней листвой и влагой — за день шёл дождь, и теперь асфальт отливал жёлтым светом фонарей.

Шофёр её машины, молодой парень в сером пальто, уже ждал у входа.

— Домой? — уточнил он, открывая переднюю дверь.

Лия кивнула, но, сев в машину, не спешила говорить. Она смотрела в окно, наблюдая, как промокшие улицы тянутся за стеклом, размытые огни фонарей отражаются в лужах.

— Может, проехать через центр? — предложил водитель. — Пробок почти нет, можно немного прокатиться.

Лия задумалась. Обычно после таких вечеров ей хотелось сразу домой — снять неудобные туфли, умыться, взять бокал вина и просто молчать. Но сегодня что-то было иначе.

— Да, проедем, — ответила она, и водитель плавно вырулил на широкую дорогу, ведущую в сторону центра.

Она смотрела на Москву, которая была её домом столько лет, но сейчас казалась чем-то чужим. Стеклянные здания, яркие рекламные экраны, вывески кофеен, люди, переходящие улицу, не замечая друг друга.

Иногда Лия ловила себя на мысли, что живёт не свою жизнь. Словно это не она, а кто-то другой ведёт её по намеченному пути, а она просто следует сценарию. Сценарию, который писала когда-то сама, но теперь забыла, почему выбрала именно эти страницы.

А может, ей просто казалось, что всё написано заранее? Может, у неё ещё есть шанс что-то изменить?

Лия сидела на заднем сиденье, глядя в окно, и думала о том, как странно устроена жизнь. Всё, о чём она мечтала в юности, сбылось — писательская карьера сложилась блестяще, её книги выходили миллионными тиражами, её цитировали, ждали её новых романов, а критики находили в её прозе глубину, с которой соглашались даже те, кто раньше её недолюбливал. Казалось бы, можно расслабиться, наслаждаться результатами своих трудов, черпать вдохновение в той самой свободе, к которой она так стремилась. Но почему тогда внутри всё чаще появлялось ощущение, будто что-то ускользнуло, осталось за горизонтом, в каком-то другом времени, в той версии её жизни, которую она не прожила?

Глава 2

Глава 2

Лия открыла глаза, но ещё несколько секунд оставалась неподвижной, прислушиваясь к себе. Голова немного кружилась, тело казалось неподъёмным, словно её вытянули из глубокой, вязкой воды, а теперь нужно привыкнуть к воздуху и свету. Сон, который она видела, всё ещё витал в сознании, не давая ей сразу понять, где именно она находится. Тёплое осеннее солнце пробивалось сквозь тонкие занавески, скользило по стенам, по знакомым очертаниям мебели, по светлому пледу, небрежно сброшенному на край кровати. Всё выглядело так, как должно, но Лия не могла отделаться от ощущения, что нечто важное ускользает, что реальность чуть сдвинулась, словно книга, закрытая на одной странице, а открытая на другой.

Она сделала глубокий вдох, наполняя лёгкие воздухом, но в нём не чувствовалось свежести. В комнате стоял едва уловимый, но отчётливый запах кофе, словно кто-то недавно поставил чашку на стол, а теперь ушёл, оставив после себя слабый аромат. Лия нахмурилась, но пока не двинулась с места. Её разум ещё не до конца покинул тот сон, в котором она снова была двадцатилетней, снова сидела в тесной аудитории, ловила взгляд Александра, чувствовала, как внутри вспыхивает то чувство, от которого когда-то бежала. И теперь, проснувшись в своей привычной жизни, она не могла сразу отпустить его.

В груди всё ещё оставалось странное, щемящее тепло. Воспоминания, пробудившиеся во сне, держались за сознание, как сухие листья, прижатые к стеклу ветром. Она не хотела их стряхивать. Тот мир был слишком реальным, слишком ощутимым, чтобы просто раствориться в утренней рутине. Лия помнила, как свет падал на деревянные парты, как в воздухе витал запах мела, как в коридорах звучали приглушённые разговоры. И, главное, как её взгляд невольно цеплялся за Александра — молодого, полного внутренней силы, уверенного в себе. Он не знал тогда, что станет для неё таким важным. Он и не мог знать.

Лия моргнула, возвращая себя в настоящий момент. Она по-прежнему лежала в постели, но теперь уже отчётливо ощущала границы своего тела, реальность своей квартиры, устоявшийся ритм жизни, от которого её на мгновение оторвал этот сон. Она провела рукой по простыне — ткань тёплая, мягкая, но чужая её внутреннему состоянию. Слишком современная, слишком далёкая от той шероховатой студенческой жизни, которую она только что пережила во сне. И всё же она не могла просто встать и начать день, как если бы ничего не произошло.

Ностальгия поселилась в ней, окутала её, как тонкая паутина. Не просто по юности, не просто по тому, кем она была когда-то. По чему-то большему. По чему-то, что она потеряла, но до сих пор не могла назвать. Лия зажмурилась, пытаясь заставить себя отпустить это ощущение, но оно не уходило. Оно жило в ней, заполняло её, делало воздух плотнее, мысли — медленнее.

Она снова глубоко вдохнула. Запах кофе ещё держался в комнате, но теперь к нему примешивалось что-то ещё — лёгкий, почти неуловимый аромат книги, пролежавшей на полке слишком долго. Лия знала этот запах — смесь старой бумаги, чернил и времени. Он не мог появиться просто так. Ей казалось, что раньше его здесь не было. Или был, но она никогда не замечала?

Лия приподнялась на локтях, волосы сползли с плеч, щекоча кожу. Комната выглядела привычно, но ей всё равно казалось, что что-то в ней изменилось. Возможно, свет падал по-другому, возможно, тени были чуть длиннее, чем обычно, возможно, запах кофе задержался слишком надолго. Всё казалось на месте, но ощущение нереальности не уходило.

Она медленно села, опустив ноги на пол. Деревянные доски приятно холодили ступни. Вдохнула ещё раз, словно пытаясь убедить себя, что всё так, как должно быть. Но вместе с воздухом в её сознание снова просочился образ Александра — сосредоточенного, слегка хмурого, поправляющего очки перед тем, как сказать что-то, что заставит всех замереть в ожидании. Она закрыла глаза, снова видя его перед собой. И это было мучительно. Не из-за сожаления, не из-за воспоминаний, а потому, что ощущение его присутствия было настолько сильным, что казалось настоящим.

Она провела ладонями по лицу, пытаясь избавиться от этого ощущения, но не смогла. Она вернулась. Не только во сне. Что-то в ней изменилось, словно сон вытянул наружу то, что годами было спрятано глубоко внутри.

Лия встала. В комнате было тихо, только слабый шелест листвы за окном напоминал, что за стенами дома живёт другой мир. Мир, в котором она должна жить. Но внутри всё ещё жила другая реальность, не отпуская её обратно.

Лия сделала несколько шагов по комнате, ощущая, как пол приятно холодит босые ступни. Она двигалась медленно, машинально касаясь предметов, словно пытаясь убедиться, что они реальны. Подошла к комоду, провела пальцами по гладкой деревянной поверхности, задержала взгляд на книге, лежащей у изголовья кровати. Её закладка находилась не на том месте, где она остановилась накануне. Но разве это не могла быть её же рассеянность?

Она повернулась и направилась к двери, ведущей в коридор. Ощущение лёгкого головокружения не уходило, но теперь оно сопровождалось странной, необъяснимой тревогой. Как будто всё вокруг оставалось прежним, но в то же время что-то было не так. Неуловимая разница, от которой становилось не по себе. Не изменилось ничего значительного – те же стены, те же предметы, та же расстановка, но стоило посмотреть чуть внимательнее, как возникало ощущение, что детали сместились, как если бы кто-то сдвинул их на миллиметр в сторону.

Она прошла в гостиную. Здесь тоже всё выглядело привычно: мягкий диван с пледом, небольшая стопка книг на журнальном столике, недопитая чашка чая, оставленная с вечера. Но что-то в этом всём не давало ей покоя. Лия машинально взяла в руки книгу, полистала страницы, но не нашла в ней ничего странного. Тот же текст, знакомые строки. Она положила её обратно, прижала пальцы к вискам и глубоко вдохнула. Возможно, дело в сне. Возможно, он был настолько реальным, что теперь её мозг не сразу может перестроиться на настоящее.