Собственность босса. Без права на отказ

Глава 1. 

– Setzen Sie sich, – произнес высокий строгий мужчина в пронзительно черном костюме и такими же черными буравящими насквозь глазами. Это означало «сядьте» на немецком.

Этот мощный немец средних лет мог стать моим боссом, и я на все готова была пойти, чтобы это случилось. Это был мой единственный шанс. Второго такого у меня точно не будет.

Я послушно села на стул, выставленный прямо напротив его стола. Легкое чувства стыда и унижения мгновенно охватило меня. Я почувствовала себя как кукла на витрине, которую разглядывает с ног до головы этот суровый немец.

Я сжала колени и чуть оттянула юбку по бедрам, чтобы ненароком не показать лишнего сантиметра своего тела. Сейчас я была в форме, в которой ходила на лекции: плиссированная юбка, белая рубашка, бордовый галстук, белые гольфы и белые кеды. Для института подобная длина юбки была нормальной, а вот для собеседования, наверное, коротковатой.

Мужчина тем временем внимательно оглядел меня, а мое лицо мгновенно вспыхнуло от смущения. Его взгляд был слишком опытным. Слишком циничным. А еще властным и безумно тяжелым. У меня аж голова разболелась от его взгляда.

– Итак, на какую должность вы подали резюме? – спросил он все тем же безупречным немецким.

Такое произношение можно получить только если всю жизнь говорить на этом языке. И говорить не просто с соседями и друзьями. У этого мужчины было именно академическое произношение. Четкое. Чистое. Словно он вырос в библиотеке или в среде высшей интеллигенции.

– Переводчица, – отвечала я так же на немецком, стараясь выдавать максимально чистое произношение и со своей стороны тоже. – С немецкого и... на немецкий.

Между тем его вопрос показался мне странным. Он ведь видит мое резюме. Вот ведь – держит в руках. Зачем он спрашивает такие очевидные вещи?

– У меня нет такой должности, – отрезал он.

Я оторопела от его ответа и не сразу нашлась что сказать.

– Она... уже занята? – осторожно спросила я.

– Нет, – он говорил красиво, но каждым ответом словно рубил голову приговоренному к казне человеку. – У меня нет такой должности, – снова повторил он.

Паника отразилась на моем лице. У меня было ощущение, что я забыла не только немецкий, но и русский. В голове стояла такая звенящая пустота, что я вот-вот готова была оглохнуть.

Меня направил сюда мой куратор. Я была одной из лучших студенток на потоке, но это не главное. Куратор знал о моей проблеме и о том, что я вынуждена учиться последний семестр. Больше денег у меня нет. Он пожалел меня и посоветовал немедленно сходить в компанию Anthrazit Gruppe, где я сейчас и находилась. Он предупредил меня, что получить это место почти нереально, но попробовать стоит. Поэтому отпустил меня со всех пар, лишь бы я успела пройти собеседование.

И вот сейчас я сидела и буквально ничего не соображала.

Как это у владельца компании нет должности «переводчик»? Я прекрасно знала что владелец компании немец, и он совсем не говорит по-русски. Ему ведь нужен переводчик! По-любому!

Но сдаваться я не собиралась.

– Тогда я пришла на должность переводчика, а не переводчицы, – нашлась я.

Может быть в интервью с этим человеком важно проявить сообразительность?

– И такой должности у меня тоже нет, – холодно возразил он.

Я выдохнула сжав зубы.

Он точно меня проявляет. Это, наверное, стресс-интервью и он просто проверяет степень моей выдержки. Я не должна сдаваться.

– А какая должность у вас есть, связанная с переводами? – спросила я, поражаясь своему смелости.

Внутри мне хотелось спрятаться от волнения и страха, но снаружи я не имела права этого показать. Я была уверена, что этот мужчина с легкостью читает язык выражений лица, жестов и положения тела.

– Тебе перечислить все? – он перешел на «ты», и я испугалась, что провалила стресс-интервью.

– Нет, – осторожно ответила я. – Позвольте мне рассказать о своих умениях, и может быть у вас найдется должность для меня?

– Будь так любезна, – едко ответил он.

– Мой уровень владения немецким языком – C1... – начала я, но мужчина снова меня перебил:

– Dein Name?

Что? Он спрашивает как мое имя просто посреди моего ответа? Но ведь оно и так написано в резюме! Большими буквами в первой же строчке!

– Лея Воронцова, – ответила я, и вновь растерялась.

Что мне делать дальше? Продолжить ответ или он настолько неинтересен этому человеку?

– Wie alt bist du? – спросил он о моем возрасте, а ведь эта информация строчкой ниже сразу после моего имени в резюме.

– Мне девятнадцать лет, – ответила я, снова чувствуя как у меня горят щеки от унижения.

– Не слишком ли ты молода для такой должности? – в его тоне послышалась насмешка.

– Я... понимаю, у меня еще нет высшего образования, – я стала глупо оправдываться, – но я учу немецкий с семи лет. Школа с углубленным изучением немецкого. Дополнительно – школа Гете с тринадцати лет. В семнадцать я сдала Goethe-Zertifikat C1. Также каждое лето я все три месяца училась в летних лагерях с изучением немецкого, и я выиграла стипендию на обучение в Германии...

Глава 2.

Я, наверное, ослышалась. Нет – совершенно точно ослышалась.

Не мог он спросить о таких вещах. Надо, наверное, подтянуть мой немецкий, раз мне могло такое послышаться.

– Ответом ты меня не удостоишь? – с насмешкой спросил он.

Я нервно сглотнула, лихорадочно пытаясь подобрать нужные слова.

– Простите, кажется, я не поняла вопрос, – проговорила я. – Вы не могли бы повторить?

– Охотно повторю, – он закатил глаза, показывая что повторит он как раз таки очень неохотно.

– Ты девственница?

Я мотнула головой. Моей первой мыслью на этот раз стало посмотреть в онлайн переводчике что означает это сочетание слов. Может быть это какое-то устойчивое выражение, типа есть ли у меня опыт работы? Что-то вроде сленга? Ведь наверняка на переговорах важно владеть не только академическим языком, но и уметь общаться с партнерами на одном с ними языке. И иногда это может быть сленг.

– Ты будешь весь день отвечать на этот вопрос? – в его глазах сверкнуло раздражение.

– Н-нет, – ответила я наугад, – у меня нет опыта работы.

– Я спросил не об опыте работы, – мужчина ни на грамм не давал мне спуска.

– Простите, я не понимаю что означает ваш вопрос, – у меня задрожали губы от волнения.

– Я спросил о твоей сексуальной жизни, – ни капли не стесняясь пояснил он. – Был ли у тебя секс?

– Простите! – я вспыхнула и резко поднялась. – Вам нужна девушка по вызову? Это не я!

– Setz dich, – он приказал мне сесть ледяным тоном, и я тут же повиновалась. – Ты уйдешь или даже встанешь с этого стула только когда я тебе это позволю. Ясно?

– Да, – я ответила шепотом, окончательно сбитая с толку.

– Ответь на мой вопрос, – потребовал он. – Я продержу тебя столько времени пока ты не ответишь.

Ладно надо думать логически: если этому типу нужна девушка по вызову, то логично, что она должна что-то уметь. А значит, ответить правду – что у меня не было подобных отношений – будет безопаснее.

– Да, я... – я запнулась, – у меня не было отношений подобного характера.

– Хорошо, – ответил он. – Тогда у меня для тебя есть должность сопровождающей персонального уровня.

Я хлопнула ресницами, даже не зная что бывает такая должность.

– Я не ищу ту, кто идет по верхам, – продолжил он. – Мне нужна девушка, которая умеет слушать, читать между строк и... молчать. Умение молчать – здесь ключевое качество. Моя работа требует безоговорочной лояльности. Подчинения. Умения действовать без вопросов. Ты умеешь не задавать вопросы, Лея?

– Я... не уверена, – я давно посыпалась на этом интервью и уже была уверена что меня не возьмут.

Я сама этого хотела. Потому что если возьмут, то уж очень какие-то странные требования ко мне.

– Значит, придется научиться, – жестко ответил он. – Ты будешь переводить все. Абсолютно. Переписку. Переговоры. Закрытые документы. Тебе придется присутствовать там, где больше никого не пускают. И ты должна будешь делать вид, что ничего не слышала и не видела. Что мгновенно забываешь о том, что только что перевела. Мне нужен человек, который будет рядом постоянно. Если я скажу приехать ночью, потому что ночью мне нужно встретиться с важным для моего бизнеса партнером, значит, приедешь ночью.

– Простите Herr...

– Herr Вейсс, – ответил он. – Мое имя Конрад Вейсс.

Как иронично! Его фамилия переводится как белый цвет, а сам он и название его компании ассоциируются с черным цветом – Anthrazit – Антрацит, что означает почти черный минерал.

– Herr Вейсс, – продолжила я. – Я не совсем понимаю... к чему тогда был тот вопрос, про... мои отношения с парнями.

– Что же тут непонятного? – он раздраженно выдохнул. – Я занятой человек. У меня есть мужские потребности, но нет времени искать кого-то. А пользоваться услугами секс-работниц я брезгую. Если ты девственница, то, уверен, у тебя нет заболеваний. Так что ты мне полностью подходишь.

Я сглотнула, не понимая что мне делать дальше.

– Завтра в восемь утра придешь в этот кабинет, – буднично сообщил он. – Без опозданий. Дресс-кода у тебя нет. И я не против если ты будешь ходить прямо так, – он указал на мое одеяние. – Так даже лучше. Пусть мои партнеры не воспринимают тебя всерьез.

– Но... – я растерянно глядела на этого Конрада Вейсса и у меня ничего не сходилось в голове.

Да, у меня было отчаянное положение, но я еще ни разу не задумалась о том, чтобы пойти в интим за деньги.

– Я хочу, чтобы ты производила именно такое впечатление на моих партнеров, какое производишь сейчас, – продолжал он как ни в чем ни бывало. – Веди себя поглупее. Улыбайся, хихикай, заигрывай во время встреч. Не бойся, никому из своих партнеров я тебя не предложу. Мне можешь переводить неумело. Пусть все думают, что ты толком ничего не понимаешь. Но при этом все запоминай и наедине детально рассказывай обо всем, что ускользало от моих глаз и ушей.

– Но... – меня все еще волновала не работа, а то самое дополнение к работе.

Глава 3.

Я пулей выбежала из здания компании Anthrazit Gruppe и так помчалась по улице, будто за мной гналась стая собак. Сердце колотилось в груди, как пойманная в капкан птица. Воздух обжигал легкие. Ветер рвал волосы с лица, слезы бежали от страха за сестру. При всем при этом я не разъединила разговор и продолжала говорить с сестрой.

– Они вначале звонили в дверь? – спросила я, несясь по проспекту.

– Да! – плакала Ася. – И я как дура спросила «кто там». Прости меня, пожалуйста! Я не должна была!

Я прекрасно знала что к нам могут прийти подобные личности, поэтому мы с сестрой уже два месяца назад договорились, что она никому не открывает дверь, не спрашивает кто пришел, и не отвечает на незнакомые номера, если меня нет рядом.

Почему же сегодня она обо всем забыла?

– Слушай меня внимательно, – голос у меня сорвался от быстрого бега, но я должна была помочь Асе. – Беги в кладовку. Сейчас же! Закройся и спрячься за стремянкой. Там у нас навалено много всего. Тебя не заметят. Поняла меня?

– А если меня найдут? – она загремела там чем-то, и я поняла что она уже прячется в кладовке. – Что они со мной сделают?

– Не отключайся, – я едва могла говорить. – Просто молчи в телефон. Если найдут... дашь мне трубку. Ясно?!

– Да, – всхлипнула она. – Я поняла.

– Только не ударься! – я очень боялась за ее здоровье. – Прошу аккуратнее!

– Я поняла, – прошептала она. – Я люблю тебя.

– И я тебя, – выдохнула я. – Они тебя не получат!

Я больше не могла говорить. И бежать.

Мне нужен транспорт.

Я добежала до остановки, где можно было взять на прокат электросамокат. Приложив мобильный к штрихкоду, я разблокировала самокат, встала на него и полетела дальше. Это было в первый раз, когда я использовала такой вид транспорта, но любой другой мне бы пришлось ждать очень долго.

К счастью Anthrazit Gruppe находился всего в двух кварталах от моего дома. Я быстро успела доехать, и все еще слышала сопение сестры в телефоне.

– Я приехала, – хрипло сообщила я ей в трубку. – Поднимаюсь.

Лифт тоже как назло никак не спускался, так что я понеслась пешком на пятый этаж, и только я завернула на нашу лестничную площадку, как тут же угодила прямо в лапы двум жутким хмырям.

– О, птичка вернулась, – усмехнулся один из них. Широкоплечий, с бычьей шеей, в куртке, из которой торчала цепь. – Мы уж думали, придется за тобой в школу ехать.

– Я... не в школе учусь, – зачем-то ответила я.

– А нам насрать, – усмехнулся второй. – Мы бы тебя везде нашли.

– Отпустите... – я забрыкалась в руках одного, а второй – более сухощавый и взрослый, шагнул внутрь квартиры. Дверь уже была взломана.

– Ты ведь тут не одна живешь, – ухмыльнулся второй. – Сейчас найду подружку и для себя.

– Нет! – взвизгнула я, а у самой сердце забилось в висках. – Нет, прошу вас! Говорите со мной! Не заходите! Я... заявлю на вас, если...

– Заявишь? – второй повернулся ко мне и придвинулся максимально близко к моему лицу. – Слышал, Саня? Эта мелкая сыкуха заявит на нас.

Бугай усмехнулся и крепче сжал меня за плечи, причиняя существенную боль.

– А может мы на тебя заявим? – продолжал издеваться второй. – Тебя арестуют и твоя сестричка останется одна. А мы вернемся за ней.

Я вся побледнела от этих слов, но держалась из последних сил, чтобы не показать свою уязвимость. К тому же я никак не могла отдышаться. Меня мутило после бега и все двоилось в глазах.

– Прошу вас... я найду деньги! – начала я уже привычную для меня песню. – Обещаю! Я устроилась на работу! Мне будут хорошо платить. Я все отдам!

– Ты должна была все отдать еще три месяца назад, – напомнил второй. – А с того момента пенни кап-кап каждый день. С каждым днем ты должна все больше.

– Я все верну! – я сама не верила в то, что говорила. Но мне нужно было получить еще отсрочку. – Прошу вас! В последний раз!

– Слушай сюда, сыкуха, – второй обхватил меня за щеки, пока первый еще сильнее сжал мне плечи. Так сильно, что я бы уже заплакала от боли, но я слишком боялась, чтобы дать волю эмоциям. – У тебя два дня. Нам насрать где ты найдешь деньги. Продавай что хочешь: себя, свои органы, или свою сестру. Через два дня вопрос не решиться – мы найдем вас обеих. Ты отправишься в СИЗО, сеструху твою передадим в органы опеки. Попробуешь сбежать, мы тебе ноги оторвем. Все поняла, мандавошка?

– Все... поняла... – у меня сжалось горло от страха и подступающих слез.

– Тогда вперед, – бугай отшвырнул меня вперед, а я влетела в свою прихожую и ударилась носом об пол.

Было очень больно и мгновенно захотелось прочихаться, но я сдержала себя. Даже не позволила себе зажать нос рукой.

– До скорого, мандавошка, – бросил второй, и они наконец скрылись в лифте, а я закрыла себе нос и постаралась унять боль. Затем я стала чихать.

Когда же первый приступ ужаса прошел, я постаралась закрыть дверь, но увидела что эти двое взломали замок и дверь теперь не то что на ключ не закрывалась, а даже не захлопывалась.

Глава 4.

Я сидела на кухне, прижимая к носу салфетку с засохшей кровью. Кухня была такой же унылой и тихой, как и все остальное в этом доме. Молча покачиваясь в стуле, я пыталась настроить себя на нормальный лад. Прошло уже два часа, как ушли коллекторы, но я все еще не могла успокоиться. С каждым вдохом казалось, что воздух в квартире становится все более тяжелым, а голова все более сжатой от мыслей.

Мне нужно было делать дела – сходить в магазин, купить продукты, вызвать слесаря, чтобы починить замок на двери. Я знала, что обязана это сделать. Но мои ноги словно налились свинцом, а страх, не дающий мне покоя, сжимал грудь.

Коллекторы.

Я до ужаса боялась увидеть их снова. Мне казалось, что стоит теперь покинуть квартиру, как они тут же поймают меня и переломают ноги, а потом отправят мою сестренку в детский дом.

Как я вообще оказалась в этом аду? Как я могу поверить, что за два дня смогу добыть ту сумму, которую они требуют? Я схватила телефон и снова открыла банковское приложение. Оставшаяся сумма на счету была почти нулевая, а долг... Он как гора, которая с каждым днем только растет, угрожая зажать нас с Асьей.

Вместо того чтобы делать что-то полезное, я сжала телефон в руках и снова посмотрела на экран, который ничего не мог мне предложить. Я должна была что-то сделать. Но что? С тех пор как мои родители погибли в аварии, я ни на один день уже не могла избавиться от мыслей о долгах.

Я порой ненавидела весь мир за это. Вместо того, чтобы оплакивать родителей, чтобы хоть на минутку вспомнить о них, я должна была думать только о том где найти денег.

Вообще-то до того как у Аси случился тот ужасный приступ, мы были вполне обеспеченной семьей. Мы жили в достатке и не считали деньги. Мама с папой давали нам хорошее образование и мы не знали бед. Но внезапно у Аси случился спонтанный пневмоторакс. Это пузырик воздуха в легком, который вызывает сильную боль.

Чтобы ликвидировать пузырик необходимо делать дренаж, затем серию операций и очень мучительная болезненная реабилитация. После операций Ася была настолько беспомощной, что не могла не то что вставать с постели, а даже не могла самостоятельно переворачиваться. Конечно, она не могла при всем при этом ни есть, ни спать. Она высохла в тот момент почти под ноль.

Все коварство этого диагноза было в том, что нельзя сказать что же стало причиной, а еще то, что никто не мог дать гарантию что такого больше не повторится. Но пройти через ту жуткую боль, через которую прошла Ася было за гранью реальности.

За все это время родители влезли в миллион долгов и даже заложили квартиру, чтобы обеспечить Асю всеми способами лечения. И вот, когда самой страшное уже было позади, родители отправили нас с Асей в санаторий на финальное лечение. И вот как раз после того как они нас отвезли на летний отдых, на обратном пути родители разбились на горной дороге.

С того момента у меня просто все отключилось. Я ни разу не заплакала об утрате родителей и до сих пор не могла принять эту реальность. Меня так поглотили все эти проблемы с оформлением опеки и поиском денег, что я больше ни о чем не могла думать.

Больше ни один знакомый нашей семьи уже не давал мне в долг, и я с каждым днем все больше впадала в отчаяние.

И сейчас, после встречи с коллекторами, я не могла собраться. Мне было страшно даже пошевелиться за столом. Казалось, что меня тут же схватят и начнут издеваться.

Но мне нужно встать. Я должна вызвать слесаря! А еще я должна быть сильной. Ради Аси. Она сейчас была моим единственным маячком, ради которого я еще могла хоть что-то делать, хотя горе давно уже выжало меня до нуля.

– Лея, – Ася подсела ко мне и я тут же изменилась в лице. Придала себе вид сильной и задумчивой девушки. – Ты как? Может Михаила Александровича вызовем?

Михаил Александрович был нашим соседом с четвертого этажа. Он очень помогал нам с похоронами и оформлением документов. А еще у него были золотые руки и он взял шефство за нашей квартирой по мужским обязанностям.

Если я вызову его, то он может быть починит нам замок бесплатно.

– Да, – согласилась я. – А я как раз думала о нем! Я сейчас вызову.

– Лея, – Ася взяла меня за руку.– Давай я тоже на работу устроюсь? Доучиться можно и потом. Сейчас нам нужно выбраться из этой ситуации.

– Нет, – я категорично мотнула головой. – Никакой работы. Ты еще не до конца восстановилась.

– Но я хорошо себя чувствую! – возразила Ася.

– Ты весишь тридцать восемь килограммов в семнадцать лет, – напомнила я. – Ты еще не восстановилась. Ни о какой работе не может быть речи. И к тому же я нашла работу для себя. Обещают хорошие деньги. Я просто завтра попрошу аванс и нам будет чем расплачиваться.

Я врала. Конечно, я не рассчитывала на аванс. Сумма по недельному жалованью, конечно, очень хорошая, но я еще ни дня не проработала. А Конрад Вейсс весьма четко дал мне понять какой именно работой я буду заниматься.

Да, ради сестры я готова продать себя, но этого все равно не хватит. За два дня найти эту сумму невозможно.

Что же мне делать?!

Я не успела додумать эты мысль, так как уже дозвонилась до Максима Александровича. Он согласился прийти и мне стало морально чуточку легче. По крайней мере, пока он будет чинить замок, то приглядит за Асей, а я сбегаю за продуктами.

Глава 5.

Я стояла у двери офиса Anthrazit Gruppe и смотрела на свое отражение в матовом стекле. В белой блузке, плиссированной юбке, серой кофте и кедах я смотрелась студенткой, а не кандидатом в переводчики господина Вейсса.

И хоть я прекрасно помнила какое впечатление должна производить на его партнеров, и что у меня еще есть дополнительные обязанности, сейчас меня почему-то больше всего заботил мой внешний вид.

Глупо, но может быть мой мозг просто пытался сконцентрироваться на чем-то менее пугающем, поэтому я никак не могла перестать одергивать на себе юбку и кофту.

Но все же мне пора. Уже без десяти восемь. Я не могу опаздывать.

Я поднялась на нужный этаж и прошла по коридору. Едва я оказалась в приемной, как секретарь господина Вейсса сообщила мне на немецком с красивым произношением:

– Herr Вейсс ждет вас.

Я сглотнула волнение и в очередной раз поправила на себе кофту и юбку, а затем постучала в дверь.

– Komm rein, – раздалось из кабинета, что означало «входи».

– Доброе утро, Herr Вейсс, – вполне уверенно проговорила я, но последние буквы «проглотила», так как наткнулась на черный пронизывающий взгляд моего босса.

Конрад Вейсс стоял у панорамного окна, в идеально сидящем костюме цвета мокрого асфальта, с планшетом в руке. Стоя он казался таким высоким и большим, что у меня почему-то подкосились колени, но я прикусила себе язык, чтобы сохранить уверенность.

Конрад скользнул по мне взглядом, оценив мой вид и, кажется, остался довольным.

– Ты пришла, Лея, – констатировал он, будто не ожидал от меня другого решения. – Хорошо. Тогда соберись, мы сразу поедем на первую встречу.

– Сразу? – почему-то повторила я, хотя прекрасно поняла Вейсса с первого раза.

Я во второй раз прикусила себе язык, чтобы наказать себя за неуверенность. Мне стало больно. Даже появился солоноватый привкус во рту. Это заметно взбодрило меня и я расправила плечи.

Конрад тем временем отвернулся от окна, прошел мимо меня и коротко бросил:

– Посмотрю как ты справишься со своими обязанностями, – продолжал он, что-то лениво просматривая в планшете. – Учти: никакие оправдания не пройдут. Мне нужен результат сразу. Здесь и сейчас. Поняла меня?

– Да, – я чуть сжала кулачки, так как моя уверенность скакала от полного нуля до твердой десятки каждую секунду. – Я помню: я не должна показаться профессионалом вашим партнерам.

– Надо же, какая внимательная, – едко усмехнулся Вейсс. – Молодец. Но запомни вот еще что: ты не просто неумелый переводчик. Ты глуповатая стажерка. Мой переводчик заболел. Ты – замена на один день. Глупенькая девочка, неуверенная в себе, с мягким голосом и румянцем на щеках. Теряйся, хихикай, улыбайся, и переводи так примитивно как будто у тебя всего две извилины. Если они будут думать, что я плохо понимаю происходящее, то расслабятся. А ты, Лея, все запомнишь. Все, что я упущу. А потом перескажешь. До последней интонации. Справишься?

Я уверенно закивала, хотя внутри была совсем не уверена в своих силах. Это не просто задание. Это игра. Интеллектуальная, жесткая, требующая предельной концентрации. И цена проигрыша – больше, чем просто испорченные переговоры – это деньги, которые мне так нужны.

– Не слышу ответ! – Вейсс нахмурил брови.

– Да, – ответила я, чуть хрипло. – Я постараюсь все сделать как можно луч...

– Постараешься? – его бровь возмущенно приподнялась. – Мне не нужны старания. Мне нужен результат.

Он вдруг шагнул ко мне и встал так близко, что я ощутила аромат его кожи: ледяной, морозный и... дождливый. Я с трудом подавила дрожь не только от страха и волнения, но и от его холодного парфюма. А еще глаза Вейсса... в них было столько энергии и чего-то такого темного и леденящего, что мне аж в туалет от страха захотелось.

– Ты к полу приросла? – он нахмурился. – Иди уже. Я же сказал, выезжаем сейчас.

– Извините, – пробормотала я и отступила назад.

Вейсс лишь раздраженно закатил глаза и пошел к двери, бросив мне:

– Иди за мной.

Мы вышли из здания и подошли к машине Конрада: черный угрожающий угловатый внедорожник с агрессивным разрезом фар. Казалось, что даже машина Конрада способна на нападение.

Нет, это уже слишком. Я должна собраться. Понятно, что мне страшно, но этот человек явно не склонен давать второй шанс. Мне нужно всеми силами ухватиться за эту возможность, и просто взять себя в руки.

Конрад тем временем завел машину и выехал с парковки.

По пути он молчал и продолжал просматривать что-то в своем планшете. Я же смотрела в окно, побаиваясь смотреть на Конрада. К тому же... уже дважды я заметила как взгляд Конрада скользнул с планшета на мои ноги, и я неловко пыталась сложить руки на коленях так, чтобы это выглядело естественно, но при этом все мне прикрывало.

Получалось с трудом.

Наконец мы подъехали к высокому стеклянному зданию на окраине делового района. Мы вышли из машины прямо на въезде на парковку, и Вейсс небрежно бросил ключи смотрителю парковки.

– Скажи ему, чтобы припарковал мою машину и отнес ключи хозяину ресторана, – приказал мне Конрад, и я тут же подошла к смотрителю парковки.

Глава 6.

Мы шли к комнате конференц-зала в небоскребе с тонированными стеклянными стенами, в котором царил запах дорогого кофе, стекла, мужского парфюма и власти. Все вокруг кричало об успехе и амбициях. О хищном, выверенном холодном расчете.

Конрад шел первым. Его шаги были размеренными, тяжелыми, как будто каждый шаг подтверждал его силу. Я семенила чуть позади, будто тень, едва поспевая за ритмом Конрада. Да, мне и нужно было создавать впечатление неопытной и неуверенной стажерки, но рядом с Конрадом это получалось само собой. Я просто не могла собраться.

Когда мы вошли, то в комнате нас ждали трое мужчин. Один – постарше, с сединой на висках, с пронзительным аналитическим взглядом. Второй – молодой, холеный, в костюме с дерзко расстегнутым воротом. И третий – какой-то совсем неприметный, но от его взгляда мне сразу стало неуютно.

– Добрый день, Herr Вейсс, – первым заговорил самый старший и поднялся, чтобы пожать Конраду руку. – Рад вас видеть с... вашей переводчицей... или родственницей?

Мужчина явно растерялся. Я не выглядела как подчиненная Вейсса. И да, меня скорее можно было принять за его сестренку, племянницу или даже дочь, но никак не за переводчика.

Конрад требовательно взглянул на меня, и я, спотыкаясь на каждом слове, перевела услышанное. От волнения, у меня даже ухудшилось произношение, но Конрад все равно меня понял.

– Объясни кто ты, – тихо бросил он, усаживаясь на свое место.

– Меня зовут Лея, – с волнением продолжала я. – Я стажерка. Переводчик господина Вейсса слег с простудой, поэтому сегодня я его буду заменять.

– Удачи тебе, Лея, – подбодрил меня все тот же мужчина постарше, но я поняла, что он делает это неискренне, а скорее с усмешкой.

Я на мгновенье взглянула на Вейсса, просто чтобы зарядиться хоть капелькой уверенности, а он твердо кивнул мне, словно понял что мне нужно.

Вейсс начал говорить – нарочито медленно и четко, чтобы я не упустила ни одного слова. Я понимала, что нельзя мне сейчас показывать свой уровень синхронного перевода, и что следует объяснять все своими словами после паузы, как будто мне нужно время на осмысление.

Когда я пару раз перевела совсем примитивно, то увидела усмешку на лице как раз того третьего мужчины, взгляд которого было так тяжело вынести. Я поняла, что он владеет немецким и явно насмехается над моей работой.

Но я продолжала, не скрывая своего волнения. Сейчас эта легкая дрожь в голосе была мне на пользу.

Диалог лился неспешно.

Вчера вечером я заранее подготовилась. Тщательно прочитала всю имеющуюся информацию в сети по компании Anthrazit Gruppe. Не сказать что бы я что-то поняла. В интернете было написано, что это – технологическая группа, которая занимается разработками искусственного интеллекта, Big Data, нейросетями и стартапами. Вроде, если кратко и прозрачно, то Антрацит занимается инновациями, технологиями будущего и этот Антрацит поглощает маленькие стартапы как акула мальков.

С одной стороны Антрацит щедро платит за новые идеи и привлекает все больше гениальных умов, а с другой стороны в том же интернете гуляет информация, что Антрацит просто скупает по дешевке действительно стоящие идеи, а потом реализует как свои. Кроме того, Антрацит тщательно контролирует любые новые объединения и мгновенно рушит их, чтобы убивать конкурентов на корню.

Если честно, у меня вчера мурашки бежали, пока я все это читала. Казалось, будто Конрад Вейсс создал свою компанию, чтобы тихонько и без лишних трепыханий со стороны конкурентов захватить весь мир. И тогда ему будут полностью подчинены такие сферы как контроль информации, цензура, сбор, а еще важнее вывод данных. То есть, фактически, Антрацит собирается выдавать только ту информацию людям, которая ему выгодна для дальнейшего развития.

Фактически, так можно переписать любую информацию и выдавать ее как единственно верную. Это как историю переписывать и внедрять учебники по ней в умы юных школьников.

В общем, вчера я понадеялась, что на мой страх повлияло отсутствие знаний в сфере искусственного интеллекта и технологий.

Может на самом деле все не так страшно?

Мужчины тем временем обсуждали модель обработки данных, которую хотели внедрить в рамках стартапа: построение нейросетей, машинное обучение в реальном времени, автоматический анализ поведенческих паттернов. И сначала я просто переводила. Но чем больше вникала – тем холоднее становилось внутри.

Это была не просто инновация. Это была машина слежки. Алгоритмы, которые учатся быстрее человека. Которые читают эмоции, прогнозируют действия и способны «незаметно подталкивать к нужному решению».

Манипуляция. Масштабная, скрытая, законная. Все то, что я уяснила вчера.

И Конрад – один из тех, кто держит в руках все рычаги управления.

Мой голос в процессе перевода дрогнул лишь раз – когда я произносила термин «обратное влияние через подмену контекста». Конрад сразу глянул на меня. По легенде я была еще слишком неопытна, чтобы перевести термин по такой узкой специальности. Это могло вызвать подозрения и у партнеров. Но я тут же выкрутилась.

Я быстро набрала это сочетание слов в онлайн переводчике и показала это Конраду.

– Я не знаю что это, но оно так переводится, – я изобразила на лице неловкость и растерянность.

Глава 7.

У меня перехватило дыхание от этого жеста.

Если до этого момента я представляла свои дополнительные обязанности чем-то еще таким призрачным и невнятным – может даже вообще неприятной шуткой Конрада, то сейчас я увидела, что он настроен серьезно.

Что он готов облапать меня даже на людях. И даже если этот жест был скорее в качестве моей защиты от чужого внимания мужчин, то все равно он был... слишком горячий, фамильярный и властный.

Меня всю обожгло от этого жеста – не только стыдом, но и... чем-то еще. Странным. Непонятным. Опасным.

Тот неприятный тип, снова усмехнулся, прекрасно понимая как именно я получила место стажерки в рядах Конрада, и наконец отвел взгляд. А Конрад просто убрал руку, будто ничего не произошло.

Переговоры продолжились, и я постепенно стала улавливать стратегию Конрада.

Первая часть переговоров длилась целый час. Конрад дотошно требовал во всех деталях ответ на тот или иной вопрос. Он словно выматывал своих партнеров этой дотошностью. Доводил ровно до того состояния, когда они уже не могли держать на лицах свои ледяные маски, а их нервная система потихоньку расшатывалась.

Через час я стала их бесить не меньше Конрада. Мало того что мои мозги устали и я теперь все чаще тупила и не могла иногда подобрать нужного слова, так еще мой язык стал заплетаться и произношение захромало.

Я еще никогда в жизни не переводила так много на такую сложную и специфичную тему.

Конрад же с ледяным спокойствием продолжал допытываться до каждой мелочи.

Второй час подходил к концу и у меня уже саднило в горле от грубоватого произношения, а еще в буквальном смысле натерся язык. Немецкий и так не самый плавный язык для произношения. Ко второму часу я уже стала произносить русские слова с немецким акцентом. Я все больше произносила З вместо С, и именно кончик языка у меня буквально жгло от этого звука.

Когда Конрад со спокойным лицом принялся обмусоливать одно и то же на третий час, у всех сдали нервы. Партнеры все чаще пропускали крепкое словцо, а я деликатно не переводила грубоватые выражения. Тот, кто понимал немецкий, заметил это и наверное как-то сообщил остальным. Так как после этого они общались еще меньше сдерживаясь в словах.

И ровно через три часа сорок пять минут после нашего знакомства, Конрад наконец сказал, что теперь ему все ясно и он готов заключить сделку. Озвучив свои условия, он предложил заключить контракт, но партнеры остались недовольны ценой.

И тогда переговоры продолжились, а Конрад стал методично дожимать партнеров. Он был так спокоен и уверен, что даже мне уже хотелось ему шею свернуть, а уж все партнеры сидели с красными от гнева глазами.

На отметке в пять часов шестнадцать минут партнеры сдались и согласились на все условия Конрада. Тогда он немедленно вызвал своего юриста, который как оказалось все это время ждал команды за дверью, и сделка была оформлена.

Едва это случилось как все трое его партнеров синхронно закурили, а Конрад все с тем же бетонным спокойствием попрощался и покинул комнату.

– Что ж, Лея, ты справилась, – сказал он, пока я еле плелась за ним на подкашивающихся ногах.

Я никогда в жизни еще не чувствовала себя настолько измочаленной. Если бы Конрад меня сейчас отпустил, то я бы мгновенно рухнула и заснула от усталости.

– Пойдем пообедаем, – предложил он. – Ты выглядишь непривлекательно.

Я лишь кивнула, так как мой язык был больше не способен поворачиваться.

Мы вышли из здания и сразу оказались возле ресторана. Здесь подавали бизнес-ланч, и у меня предательски заурчал живот. Я ничего не поела с утра, и сейчас потраченная энергия требовала восполнения.

Конрад завел меня в зал, но потом потребовал у официанта отдельную кабинку. Затем он дождался пока нам подадут блюда, и так же дождался, когда я съем половину своей порции, а затем потребовал:

– Рассказывай, – сказал он. – Все. Без купюр.

Я начала: интонации, скрытые смыслы, то, о чем они не сказали напрямую. О моделях влияния. О тестировании на живых людях. О внедрении в образовательные и медицинские платформы. Я пересказала все, что заметила. А он слушал, как хищник, который выбрал добычу, и явно остался доволен своим выбором.

Когда я закончила, он посмотрел на меня.

– Очень недурно, – произнес он. – Актерская игра... чуть переигрываешь, но сойдет. Интеллект выше ожиданий. Запоминание – почти идеальное. И что самое главное... – он вдруг схватил меня за подбородок и заставил посмотреть прямо в его антрацитовые глаза. – Ты умеешь молчать и терпеть.

Я сглотнула волнение.

– Я... старалась, – выдохнула я, а по моему телу прошлась дрожь от прикосновений Конрада.

– Пожалуй, не стоит тебе больше ходить на встречи в этой юбке, – он опустил взгляд на мои ноги, которые прекрасно просматривались сквозь стеклянную столешницу. – И заигрывать с моими партнерами тоже не стоит.

– Я не заигрывала, – взволнованно продолжала я.

Мне бы замолчать или извиниться. Зачем я оправдываюсь? А если Конрад посчитает что я спорю с ним?

– Ты мне перечишь? – он чуть склонил голову, а в его глазах вспыхнул нехороший огонек.

Глава 8.

Я даже не сразу поняла, что произошло. Мне казалось, что перед поцелуем должно идти хоть что-то еще. Какие-то слова – хоть что-то! Но то, что сделал Конрад было таким будничным. Он словно заказал для себя бокал сока и сейчас просто испивал его. Без всякой нежности и симпатии.

Я чуть подалась назад, пытаясь отстраниться, но Конрад больнее сжал мне челюсть, показывая что не дает мне никакого выбора. Я должна делать только то что угодно ему.

Я тихо пискнула и уперлась ладошками в край стола, чтобы сделать вторую попытку оттолкнуться. Мое сердце стучало как бешеное. Паника затрудняла дыхание. Страх душил.

А что если Конрад захочет взять меня прямо тут – в этой кабинке?

Я прекрасно понимала что это все равно произойдет. Если не сейчас, то в течение дня или вечером. Или завтра. Вряд ли Конрад даст мне время привыкать постепенно. Но все равно сейчас я была просто в ужасе от происходящего.

– Лея, – шепнул он, когда на минуту отстранился от моих губ, – а твой трепет очень вкусный. Мне нравится.

У меня дрожала челюсть от страха, и я все еще упиралась ладошками в край столешницы.

Может на этом все? Может сейчас Конрад меня отпустит?

– Убери руки к себе на колени, – приказал он обволакивающим, но вместе с тем хищным голосом. Он все еще сжимал мою челюсть, причиняя мне боль.

Я взглянула на Конрада несчастным взглядом.

Я не готова. Я боюсь! Зачем он дает мне такой приказ?

Несмотря на свой страх, я все же подчинилась, испуганно глядя Конраду в глаза и взглядом наивно прося его защиты.

Уложив руки на коленях, я сжала их в кулачки, словно уговаривая себя тем самым сжать свою волю и проявить ее наконец.

– Умница, – Конрад кровожадно улыбнулся и ослабил хватку. Теперь моя челюсть хотя бы не болела.

А потом он снова впился в мои губы еще требовательнее, чем до этого. Я до боли сжала себе колени, боясь всего на свете.

Ровно до этого момента я считала себя очень сильной. После смерти родителей мои эмоции вообще никогда не прорывались наружу, но сейчас, Конрад словно пробил маленькую брешь в моей броне. Эмоции и чувства еще нисколько не прорвались наружу, но эта брешь уже была опасностью для меня. Что я больше не могу держать свою жизнь под контролем.

Конрад проник в мой рот языком, а я... впустила его.

Разве я могу отказать?

Мой босс стал ласкать мой язык своим – все так же требовательно и напористо, а я так хотела, чтобы я и сейчас морально ничего не чувствовала! Но не получалось. Я все чувствовала. Намного больше, чем хотела.

Я задрожала сильнее, уже боясь не столько Конрада или будущей близости, сколько своих собственных чувств. Если я сейчас сломаюсь и расклеюсь, то не смогу быть опорой для себя и своей сестры. От моего внутреннего состояния буквально зависит жизнь сестры. Я должна собраться. Через не могу.

И тут я отстранилась. Резко, но без всякого вызова. Без намека на конфликт. Я просто сделала это и испуганно взглянула на Конрада. Я ничего не могла сказать. Я очень боялась, что он меня уволит прямо сейчас. Мне казалось, что даже стены этой кабинки стали сжиматься, грозясь уничтожить меня.

– Ты боишься меня? – зловещим шепотом спросил он.

– Да, Herr Вейсс, – ответила я. – Боюсь.

– И все равно посмела прервать поцелуй? – продолжал он, словно опять тестируя меня как на первом интервью.

– Простите, Herr Вейсс, – пробормотала я. – Теперь вы меня уволите?

Конрад молчал, а я уже понимала что это ответ «Да».

– Пожалуйста, не увольняйте, – попросила я, а в моих глазах блеснули слезы. – Мне очень нужно это место. Мне нужны деньги. Послезавтра мне с сестрой уже негде будет жить. Простите, что отстранилась, я просто... испугалась, но остаться на улице с сестрой еще страшнее.

– Успокойся, – небрежно фыркнул он. – Я и не собирался тебя увольнять. Мне даже нравится, что ты не совсем бесхребетная. Впрочем, я и так это заметил еще на собеседовании. Ты умеешь молчать. Умеешь терпеть. И умеешь действовать вопреки своим страхам. Интересные качества. Я бы назвал их противоречивыми, но сейчас вижу, что ты действуешь не из противоречия, а из отчаяния. А в минуты отчаяния, когда даже такую крошку как ты прижать к стене, то она вполне может укусить.

Я продолжала мелко дрожать и не смела убрать руки с колен, но мне как будто стало немножечко спокойнее. Я поняла что Конрад не из тех, кто увольняет за одну ошибку. Скорее он из тех, кто наказывает и дрессирует человека, пока тот не начнет делать то, что ему нужно.

– А теперь расскажи мне что это за история с тем, чтобы жить на улице с сестрой, – спокойно продолжил он, будто минуту назад не сдвинул огромный пласт в моих эмоциях, который ничем невозможно было сдвинуть.

На мгновенье у меня появилась надежда. А вдруг Конрад мне поможет? Вдруг поможет материально? Может быть он сможет добиться для меня отсрочки у коллекторов?

Но что-то внутри меня не позволяло открыться ему.

Я совсем не знаю этого человека. Не знаю на что он способен. Конрад Вейсс – холодный циничный карьерист. Даже если он поможет мне, то может заманить в другую кабалу.

Глава 9.

Конрад ненавязчиво смотрел как Лея ела, и спокойно изучал эту девушку.

Пока у него были неясные ощущения. Он еще толком не понимал действительно ли он сделал правильный выбор. Да, у Леи было блестящее владение языком. Именно такое, какое ему было нужно!

Трудность работы с Конрадом была не только в большом объеме и иногда нестандартных обязанностях. Основная трудность была понимать его речь. Конрад говорил длинными предложениями, использовал много синонимов и выражений, какие обычно используются в литературе.

Конрад читал огромное количество книг, в том числе старинных, поэтому его речь уже с юности была насыщенной и богатой. Не любой переводчик имел такой же словарный запас, чтобы уловить каждый оттенок того или иного выражения. Прибавить сюда и специфическую тематику его работы.

Но Лея справилась. Пока что не слишком умело и гладко, но справилась. Ей мешала только неуверенность и неопытность в ведении длинных бесед. По словарному запасу у Конрада не было к ней претензий.

А уж по внешности... Конрад только предвкушал то, как Лея станет его любовницей.

Ему нравились такие девушки: молоденькие, но у которых уже что-то есть в голове. Которые умеют подстраиваться, выкручиваться, самостоятельно жить. Которые держат свои эмоции и чувства под замком, как и личные темы. Конраду не нужны ни драмы, ни пустые разговоры со своими любовницами. Ему нужна только работа, результат и секс. Ничего лишнего. И ему казалось, что Лея как раз не станет навязывать ничего лишнего.

Вот только это ее странное высказывание...

Почему она сказала, что послезавтра ей с сестрой будет негде жить? У нее нет денег заплатить за аренду съемной квартиры или что-то в этом роде?

– Закончила? – спросил он, когда Лея перестала есть.

И хоть она не доела до конца, но эта девочка явно не привыкла к сытным обедам.

– Да, – ответила он, не поднимая взгляд. – Спасибо, Herr Вейсс. Простите, я... мне так неловко...

– Что такое? – спросил он, смотря на трепетные губы Леи. Она явно очень волновалась.

– Я... у меня мало денег... – она продолжала мяться. – Я должна была сразу сказать... Я понимаю...

– Обед за мой счет, – отрезал Конрад, догадываясь что послужило волнением для Леи. – Ешь, если ты не закончила.

– Я закончила, спасибо большое, – сказала она, но так и не подняла взгляд.

Дальше Конрад повел Лею в свою машину и привез обратно в офис.

– Реши все вопросы с HR менеджером и возвращайся в мой кабинет, – сказал он, оставив ее возле нужной двери. – Даю тебе ровно час. И учти: я ненавижу опоздания. Даже на минуту. Поняла меня?

– Да, Herr Вейсс, – Лея кивнула опустив голову, а Конрад скользнул взглядом по ее рубашке, что целомудренно закрывала девичью грудь.

Самая обычная рубашка – ни на размер больше, ни на размер меньше. Лея явно не пыталась ни скрыть свою фигуру, ни подчеркнуть. Но все же она смогла раздразнить этим искушенного Конрада. Таких «правильных» любовниц у него еще не было. Поэтому ему было еще интереснее подразнить Лею в отместку.

Наконец Лея скрылась за дверью HR менеджера, а Конрад тут же позвонил одному из своих подчиненных:

– Хельмут, зайди. Это срочно.

Конрад не успел даже дойти до своего кабинета, как уже встретил в приемной того самого Хельмута.

Хельмут Штрауб был его помощником по внутренней безопасности и личным поручениям. Высокий, холодный и строгий мужчина, бывший офицер военной разведки. Конрад обычно использовал все варианты ведения собственного бизнеса, поэтому офицер весьма часто исполнял его поручения по разведке.

– Ко мне устроилась новая девочка, – сразу начал Конрад. – Лея Воронцова. Вот ее резюме. Пробей мне все по ней. Как и когда умерли ее родители, как ей удалось оформить опеку над сестрой, не будучи трудоустроенной, чем болеет ее сестра и что с их жильем. Она бросила фразу, что послезавтра ей будет негде жить. Так же узнай кем работали ее родители, может быть их убрали не случайно. Это все срочно.

– Я все понял, Herr Вейсс, – сухо ответил Хельмут. – Я могу идти?

– Да, – Конрад отпустил его и вернулся к своим делам.

Через сорок минут Хельмут Штрауб вернулся в кабинет к Конраду с полным досье на Лею Воронцову.

Конрад открыл досье и внимательно все изучил.

Лея – дочь весьма интеллигентных и состоятельных родителей. Ее отец литературный переводчик, а мать учитель музыки в консерватории. Поэтому как заметил Конрад у Леи такое благородное понимание языка. Наверное, она была папиной дочкой, а отец привил ей любовь к языку, и в большей степени к литературному.

У Леи не было других родственников, поэтому никто ей не помогал, когда у нее случилась утрата по родителям. У нее действительно много просроченных кредитов, а ее квартира в залоге. Коллекторы уже требуют с нее выплаты, включая штрафы за просроченные платежи.

Конрад был не жалостливым человеком. Но он невольно отметил капельку уважения к Леи, раз она не расклеилась, а сжала зубы и вгрызлась в эту жизнь. Так же Конрад прочитал, что с опекунством ей помог некий Мохов Михаил Александрович, который живет двумя этажами ниже. У него есть какие-то связи в органах опеки, поэтому Лее позволили стать опекуном. Так же выяснилось, что оказывается Лея уже трудоустроена у все того же Михаила Александровича.

Глава 10.

HR менеджер к счастью владела русским языком, так что я смогла хоть немного отдохнуть от немецкого произношения.

Однако был один нюанс – я не взяла свою трудовую книжку. Я понимала, что это ужасно глупо, и что это грозит мне увольнением, но я очень надеялась, что мне удастся как-то выкрутиться.

– Простите, пожалуйста, – прям с порога начала я, – я понимаю, что веду себя непрофессионально, но... я так нервничала с утра, что забыла свою трудовую. Мне ужасно неудобно. И я не ожидала что она понадобится прямо сегодня. Я думала у меня будет какой-то испытательный срок...

– Присаживайтесь, – сухо скомандовала мне Мария Борисовна – HR менеджер. – Наверное, вы не понимаете, Лея Владимировна, как вам повезло. Это место может открыть вам многие двери в карьере, а вы так безответственно себя ведете. Может быть проще открыть вам новую трудовую? Вряд ли вы в своем возрасте наработали очень много.

Да, это был бы выход, но мне нельзя было рисковать. Любая ошибка могла грозить мне потерей опеки над сестрой.

– Пожалуйста, извините, – ответила я, – но та запись жизненно важна мне. Я не могу ее лишиться.

– Тогда я в самом деле могу оформить вас только на испытательный срок, – ответила женщина. – И оплачиваться он будет в половину жалованья. Учтите это.

Я сразу поникла. Мне нужно было что-то придумать.

– А если я привезу ее завтра, – с надеждой продолжала я, – тогда работа на испытательном сроке продлится один день?

– Нет, – строго отрезала женщина. – Минимальный срок испытательного срока – две недели.

Я тревожно заметалась взглядом по кабинету в поисках решения проблемы.

Да, я могла бы отпроситься и съездить за ней. Созвониться с дядей Мишей, ведь он устроил меня своей помощницей в службу опеки. Я ни дня фактически не работала у него, так как он настаивал, чтобы я проучилась столько, сколько могла. Но все равно увольнение может затянуться. А вдруг мне не отдадут книжку раньше двухнедельного срока?

– Я согласна на испытательный срок, – вздохнула я.

Да, деньги мне сейчас очень нужны. Но если из-за этой трудовой я стану ненадежным опекуном, то я себе никогда этого не прощу.

– Согласна она, – фыркнула Мария Борисовна, а я чуть сжала губы на ее грубость. – Да любой бы родину продал за такое место и такую зарплату! А она, видите ли, согласна!

Да, возможно, ее распирает гордость от того, что она работает в такой большой и престижной компании, но все же мне казалось, что на такой должности так себя не ведут. Я ведь не к ней нанимаюсь, а к Конраду. Почему она позволяет себе так грубить?

– Вот временный трудовой договор, – она распечатала мне документ. – Подписывай скорей.

Я взяла документ и стала внимательно читать.

Мария Борисовна с укором взглянула на меня, явно ожидая от меня немедленного подписания, но я уже привыкла во всем быть осторожной.

Наконец, я убедилась что во временном договоре нет опасных для меня пунктов и подписала.

Мария Борисовна назвала мне номер кабинета, в котором я буду работать и указала взглядом на дверь, явно прогоняя меня.

Я вышла, но вспомнила, что забыла свои солнцезащитные очки, поэтому вновь вошла в кабинет без стука и случайно услышала как Мария Борисовна ворчит:

–... каждую шлендру его оформлять! Согласна она на две недели...

Я застыла в дверях, сглотнула, но указала на свои очки на стуле.

– Забирай, – Мария Борисовна закатила глаза, не стесняясь того, что мне пришлось услышать.

Мне же все стало понятно. Наверное, Конрад постоянно делает подобные предложения девушкам, а значит все здесь будут воспринимать меня как его подстилку.

Но меня это не сильно задело. Мне все равно как меня будут воспринимать. Мне главное заработать денег!

Дальше я вошла в свой кабинет и меня встретили двое моих будущих коллег: мужчина и женщина. Мужчина представился Гансом. Он был переводчиком всей юридической документации. Ведь для такой работы нужно не только знать юридический немецкий, но и быть подкованным во всех юридических тонкостях.

Женщина представилась Евой и в ее обязанности входила деловая переписка. Здесь уже нужна была дипломатия и хорошее знание психологии, конфликтологии и НЛП, чтобы любую ситуацию обращать в плюс своему патрону.

Они оказались доброжелательны ко мне ровно до того момента, как я назвала свои функции в этой компании. В эту же секунду на их лицах отразились скептические улыбки.

– Лея, вам наверное не сюда, – елейным тоном сказал Ева. – Своих личных переводчиков Конрад держит всегда при себе. Точнее у себя в кабинете. Ведь личный переводчик может понадобиться в любую минуту, да?

Я поняла, что они имели в виду и снова никак не отреагировала.

Мне лучше сходить к Конраду и лично его спросить где мне сидеть.

– Спасибо, – холодно ответила я и покинула кабинет.

Да, это все неприятно. Да, я чувствую себя так, словно я извалялась в грязи. Но я в очередной раз запретила себе испытывать хоть какие-то эмоции. Я должна быть сильной и собранной ради сестры.

Глава 11.

Я выждала ровно час, как и было велено. Секунды тянулись мучительно медленно – каждая из них будто давила на плечи грузом. Наконец я решилась: поправила волосы и придала себе спокойный вид. Затем постучала в дверь и вошла в кабинет Конрада.

Он поднял на меня взгляд от бумаг. Его взгляд был таким холодным, что у меня внутри что-то сжалось.

– Оформилась? – спросил он. – Все документы отдала?

– Herr Вейсс, я оформилась пока на испытательный срок, – ответила я, а у самой задрожали коленки. Я не сомневалась, что это не понравится Конраду.

– Интересно почему? – он откинулся на спинку кресла и прищурился, словно снова проверял меня.

– Herr Вейсс, я... – я сглотнула, так как ни одно оправдание не лезло в голову.

Под пристальным взглядом Конрада у меня просто все отключилось, сюда же добавилась усталость. Я растерялась окончательно.

– Подойди ко мне, – приказал Конрад.

Его тон был очень холодным. Он явно был недоволен, и на первый взгляд казалось, что недоволен он именно мной.

Но что за это время я сделала не так?

Тем временем я подошла к Конраду, а он поднялся из-за стола и встал предо мной во всей своей мощи. Я почувствовала себя маленькой девочкой перед большим строгим учителем.

– Послушай меня, Лея, – Конрад обхватил пальцами мой подбородок и задрал его вверх, – я хочу, чтобы ты сразу запомнила две очень важные вещи. Первая – никогда не ври мне. И вторая – никогда не играй против меня. Поняла меня?

– Да, Herr Вейсс, – я ответила шепотом. – Вы злитесь на меня из-за того, что я не принесла трудовую, да?

– Я не злюсь, Лея, – ответил он. – Когда я буду злиться, тебе не придется об этом спрашивать. Ты будешь знать точно. Я просто предупреждаю: если попытаешься хоть в чем-то сыграть против меня, то я испорчу тебе жизнь. Поняла?

– Да, Herr Вейсс, – прошептала я дрожащими губами, ничего не понимая.

– Ладно, – Конрад тут же стряхнул с себя плохое настроение. – У нас еще куча дел. Садись сюда, – он указал взглядом на офисный стул возле своего кресла. – У меня важный созвон. Будешь переводить.

Я кивнула и села на стул. На стуле я вся съежилась. Сжала колени, чуть ссутулилась, сцепила руки. Я чувствовала себя выбитой из колеи и мне нужно было хоть немного времени, чтобы отдышаться. Но его у меня не было.

Конрад сел рядом и сразу запустил видеозвонок на своем ноутбуке, я же сглотнула и напряженно взглянула в экран. Мне казалось, что этот день не закончится никогда. И еще, прямо сейчас я не могла найти в себе внутреннюю опору. Я ощущала что у меня нет защиты против Конрада. Вообще никакой. Стоит ему только захотеть, и он размажет меня по стене только лишь словами.

Я ощущала себя в ловушке. Прижатой к стене. Я не могла отступить, но и сделать шаг вперед тоже не могла.

– Добрый день, Herr Вейсс, – на экране проявилось видео мужчины – собеседника Конрада. – Спасибо, что позвонили мне лично. Для меня это большая честь.

Я тут же стала переводить это Конраду, но мой голос сильно дрожал. Как и кисти рук. Но дрожь в руках еще можно было скрыть, а дрожь в голосе нет.

Когда я закончила переводить, то приготовилась услышать ответ Конрада, но его не было.

Секунда. Вторая.

Я не понимала почему Конрад молчит. Может связь прервалась?

– Я перезвоню через пять минут, – вдруг сказал он. – У меня срочный звонок.

Я перевела это его собеседнику, и сразу после этого Конрад захлопнул свой ноутбук.

Я же еще сильнее сжалась на своем стуле.

Неужели я опять сделала что-то не так?

– Вы увольняете меня, Herr Вейсс? – спросила я, боясь поднять голову.

– Нет, – усмешка скользнула в его голосе. – Я даю эти пять минут тебе. Успокойся. Соберись. Учись быть профессионалом.

Я кивнула и стала глубоко дышать, чтобы поскорее успокоиться, но Конрад снова вмешался.

– Я нанес тебе угрозу не потому что ты мне не нравишься, – он вновь поднял мое лицо за подбородок, но на этот раз не сжимал меня до боли. – Я лишь расставил границы. Чтобы ты знала свое место. И... возможно, я заранее уберег тебя от ошибки. Быть приближенной ко мне означает абсолютную верность. Любую твою ложь я расценю как неверность, а уж за проступок я накажу тебя так, что ты очень долго будешь жалеть. Я предупредил тебя заранее. Сэкономил тебе время и нервы. Поняла меня?

– Да, Herr Вейсс, – ответила я и мне действительно стало немного легче.

Выходит, Конрад просто предупредил меня наперед? Я не сделала в итоге ничего плохого?

– Выдыхай, Лея, – снова усмехнулся он. – И скажи, когда будешь готова. И учти: это в первый и в последний раз, когда я дал тебе поблажку. Работаем, поняла меня?

– Да, Herr Вейс, – привычно ответила я. – Простите меня. И... я готова.

– У тебя еще минута, – Конрад закатил взгляд, вновь показывая что я для него слишком глупа как человек, но я уже не обижалась.

Да, чтобы узнать Конрада, мне придется набить шишки об его острые углы. Но все же теперь я увидела в нем профессионала, а не самодура.

Глава 12.

Мне удалось собраться и вновь включиться в работу.

Конрад опять позвонил своему собеседнику, а я стала переводить. Мой голос больше не дрожал. Да, я была все еще уставшей, но это не мешало моей работе. Мое произношение вновь стало четким и понятным, а слова не саднили горло.

Созвон продолжался два часа и он касался тех самых переговоров, что были с утра. Конрад сообщил о покупке интересной идеи и стал раскрывать ее собеседнику. Затем она стали накидывать варианты как выжать из этого небольшого стартапа максимум.

После этих двух часов моя работа не закончилась, и теперь я поняла почему я именно «личная» помощница Конрада. Ему действительно постоянно нужен был переводчик. По любым вопросам. Так что после созвона он потребовал меня позвонить в доставку еду. Затем забронировал столик в ресторане на вечер. После этого поговорил с дизайнером, который прислал ему эскизы на согласование. Так же мне пришлось переводить созвон Конрада с управляющим банком. Он договаривался о получении крупного кредита на раскрутку новой идеи. И после этого было еще с десяток звонков, и на всех требовались мои мозги и мой голос.

Мне казалось, что этот первый день никогда не закончится. Но я тут же понимала, что лучше бы он действительно не кончался, ведь вечером меня ждет то самое пугающее «продолжение», которое меня жутко тревожило. Кроме того если этот день кончится, то наступит новый, и у меня останется еще меньше шансов решить проблему с жильем.

Я не знала чего я тянула. Мне ведь нужно уже сейчас искать съемное жилье. Даже если эти двое коллекторов нас завтра не выселят, я все равно не хочу, чтобы Ася вновь испугалась их визита. Ведь завтра они могут пойти в своих действиях еще дальше. Я должна обезопасить ее и снять жилье хотя бы только для нее.

Но все эти новые обязанности не оставляли мне ни секунды на то, чтобы собраться с мыслями, не то, чтобы начать звонить в хостелы.

Кроме того, если все будет хорошо, то Конрад заплатит мне только завтра. Без оплаты мне все равно не забронируют даже койко-место, а других денег у меня пока нет.

Поэтому, в момент, когда мне снова очень хотелось попросить перерыв у Конрада, я вспоминала обо всех этих проблемах и вновь насильно возвращала себя к работе.

Так что после всего дня, проведенного рядом с Конрадом, я чувствовала себя выжатой, как лимон, но не сломленной.

Пока.

Вечер приближался. За окном уже стало совсем темно, а меня сковала мелкая дрожь. Конрад все дольше и дольше задерживался на мне холодным циничным взглядом. Я ощущала этот взгляд затылком, кожей, каждым нервом. И это все больше сковывало меня страхом.

За весь день я так и не покинула кабинет Конрада. Только в туалет отлучилась пару раз, но у меня практически не было минуты, когда бы я смогла хоть немного выдохнуть и побыть наедине со своими мыслями.

Но все же это произошло: рабочий день подошел к концу.

Конрад захлопнул свой ноутбук и подозвал меня к себе.

– Помассируй мне шею, – приказал он.

Я сглотнула волнение и направилась к боссу. Мои коленки немного дрожали, но лицом я не выдавала своего страха.

Неужели он сделает это прямо в кабинете? Так обыденно и цинично?

Конечно, я не жду цветов и свечей, но в случае с Конрадом это было неважно. Я просто должна отдать в использование свое тело и душу, чтобы меня не уволили с этого места.

Я подошла к Конраду и застыла на секунду рядом с его креслом. Он даже не повернул головы, просто слегка склонил ее вперед, обнажая линию шеи.

– Ну и чего застыла? – холодно бросил он. – Выполняй.

Я подняла руки и осторожно коснулась его плеч через рубашку. Его тело оказалось горячим под тонкой тканью, и у меня по коже пробежала дрожь. Пальцы предательски подрагивали, но я старалась двигать ими уверенно, будто знала, что делаю.

– Сильнее, – велел Конрад. – Я не из хрусталя. И я сказал шею, а не плечи.

Я сжала пальцы сильнее и перебралась на шею. Теперь я ощущала жар кожи Конрада без ткани рубашки. Тогда я стала сильнее сжимать его мышцы и большим пальцем проходиться по шейным позвонкам.

– Да, неплохо, – он расслабил плечи и добавил с едкой усмешкой. – Ты – просто кладезь талантов.

Я продолжила массировать, пока саму меня бросило в жар. Я пыталась запретить себе чувствовать что-либо, но у меня ничего не получалось. Массаж мужчине настолько сейчас не вписывался в мою жизнь! В жизнь, где мне безопаснее быть бесполым роботом, чтобы выжить. Где мне безопаснее не только блокировать любые эмоции и чувства, но и не впускать в сердце ни капли надежды.

Любые чувства после того, что случилось с моими родителями, были небезопасны для меня. Все это время я была словно во сне. В кошмарном сне, но он все-таки был только сном. И самое страшное было для меня проснуться и понять, что это все наяву. Что от этого больше нет спасения.

Я держалась все это время, но Конрад все больше пробивал во мне эту брешь. И я не знала как мне себя защитить.

– Ты замерзла? – вдруг спросил он.

– Почему вы так решили? – едва слышно спросила я.

– У тебя руки холодные, – ответил Конрад. – И они у тебя дрожат.

Глава 13.

– Как вкусно! – Ася счастливо улыбнулась, зачерпывая ложкой горячий куриный суп. На ее щеках разгорелся румянец, а глаза засветились детской радостью, которую я так давно не видела.

Я молча смотрела на нее и ела свою порцию. На столе, кроме супа, стояли еще салат и сочные котлеты с гарниром – яркие кусочки брокколи, цветной капусты, моркови, кукурузы, аккуратно разложенные рядом с мягким рисом. Всего было две порции и это насторожило меня. Откуда Конрад узнал что надо заказать именно две порции? Зачем вообще он совершил этот странный жест?

И я бы точно отказалась и отдала бы ему все, но я не могла так поступить из-за Аси. Ей нужно хорошо питаться, поэтому здесь я перешагнула через свою гордость и приняла этот пакет от Конрада, хотя мне явно придется расплачиваться за это.

Я осторожно взяла вилкой немного риса и положила в рот. Он был горячий, рассыпчатый, пах специями и маслом. А потом кусочек котлеты… Я закрыла глаза. Я и не думала, что простая еда может быть настолько вкусной, когда ты неделями перебиваешься только бутербродами и хлебом из холодильника, чтобы сэкономить и не покупать каждый день свежий.

Мы с Асей ели медленно, будто боялись, что еда закончится слишком быстро. Каждая из нас взяла от своей порции только треть, но этого хватило, чтобы наесться. В животе разлилось приятное тепло, и впервые за долгое время я почувствовала не только сытость, но и странное ощущение – спокойствие.

Хотя я была уверена, что тревога появится уже через несколько минут, но это спокойствие я списала на вкусную еду, от которой я впервые за многие месяцы смогла расслабиться.

– Лея, смотри! – вдруг воскликнула Ася, копаясь на дне бумажного пакета. В ее пальцах мелькнул сложенный листок.

У меня кольнуло в груди. Я сразу поняла, от кого это может быть.

– Дай мне! Не трогай! – вырвалось у меня слишком резко, но я просто испугалась, что Ася прочтет то, что ее расстроит.

Я выхватила записку и развернула ее.

На белом листе было написано: «Не умри от голода раньше, чем я получу от тебя пользу»

Подписи не было, но я знала кто мог заказать такую записку. Конрад Вейсс.

Я почувствовала, как по коже пробежали мурашки. Его голос прозвучал у меня в голове – холодный, безжалостный. Я аж вздрогнула от этого.

Ася наклонилась ко мне:

– Что там написано? От кого она?

– Ни от кого… – я быстро скомкала записку. – Это просто реклама. Пишут, что они всегда рады нашим заказам.

– Лея, это было так вкусно! – Ася снова глянула на миску с салатом.

Она наверняка наелась, но сейчас не могла остановиться – слишком долго у нас не было нормальной еды.

– Доешь салат, – кивнула я. – А то вдруг испортится.

– Давай вместе? – в ее глазах снова блеснуло счастье.

Я взглянула на миску. Она была достаточно большая. Мне тоже очень хотелось съесть еще пару ложек. Но я сглотнула слюну и отказалась:

– Нет, я наелась. Доешь все сама.

– Спасибо! – Ася набросилась на миску, будто опять не ела целую вечность и принялась уплетать.

Я же взглянула на нее и у меня потеплело в душе. Впервые за полгода я увидела Асину улыбку. Уже забыла какая она. Забыла про ее ямочки на щеках. Даже сейчас, когда Ася еще не восстановила свой вес после операции на ее осунувшемся лице со впалыми щечками проступили ямочки.

Я всегда завидовала ее ямочкам. Хотела себе такие.

У мамы тоже были ямочки...

Я встряхнула головой, прогоняя все мысли о родителях.

Нет. Я не могу о них думать, иначе расклеюсь. Иначе мне будет очень больно. Иначе начну себя жалеть и потеряю все силы. Я не имею права на сантименты.

– Лея, а что будет завтра? – заговорила Ася, когда доела салат. Эйфория от вкусного ужина немного отступила и вся радость улетучилась из ее глаз. – Если они придут и заберут квартиру… Куда мы поедем?

Я посмотрела на ее испуганные глаза и заставила себя улыбнуться.

– Не заберут так быстро, – уверенно сказала я, хотя совсем не была в этом уверена. – По закону не имеют права. Может быть только арестуют...

Я врала. Я до сих пор точно не знала что сделают с нашей квартирой. Я перелопатила тонну информации, но так и не смогла разобраться что нам грозит. Вроде срок просрочки у нас не такой большой – не должны вот так просто одним днем отобрать квартиру. Да и если все же начать судиться с ними, то можно растянуть время на пару месяцев. Жить в нашей квартире может нам не разрешат, но хотя бы она еще не выйдет из нашей собственности.

Я должна что-то придумать!

– Завтра у меня будут деньги, – заверила я. – Я найду тебе временное жилье. Твои вещи перевезем дяде Мише. Я поговорю с ним. А я лучше останусь тут. Мало ли – опять нам дверь взломают и нужно будет чинить.

– Нет, я не уеду без тебя, – испугалась Ася. – Будем вместе...

– Нет, – спокойно и твердо ответила я. – Ты уедешь. Ася, пожалуйста, помни, что любая травма: удар или падение могут привести к повтору твоей болезни. Если это случится... ты ведь понимаешь, что я не смогу ничего оплатить.

Глава 14.

Я подошла к двери и закрыла глаза. Мне нужно было отдышаться. Нужно было еще немного времени, чтобы укрепить свою броню.

Я просто зайду туда и ничего не почувствую. Свет зажигать не стану. Ни на что не буду смотреть. Я только возьму то, что мне нужно и сразу уйду.

Я выдохнула и повернула ключ в двери. Она тихонько открылась и я оказалась внутри. В комнате было очень душно. Надо бы тут проветрить, но я пока не смогу.

Поэтому я пробралась по пыльному полу к маминому комоду и вновь закрыла глаза.

Не могу смотреть на все это. Даже в темноте. Даже запретив себе испытывать эмоции. Не могу!

Мамочка и папочка! Как же мне вас не хватает! Как же я хочу...

Слезы побежали у меня по щекам, и это было недопустимо. Я оттянула руку, а в следующий момент отвесила себе такую пощечину, что у меня в голове зазвенело.

Соберись, Лея! Твои сантименты не принесут пользы.

Сглотнув слезы, я открыла комод и выудила из него шкатулку с украшениями. У мамы было немного украшений, но все достаточно дорогие. Почти все мама продала, когда нужно было платить за лечение. Осталось всего немного.

Я сунула руку в шкатулку и выудила первое, что мне попалось. Когда же я провела подушечкой пальцев по паре сережек, то поняла какие именно это сережки. Это маленькие золотые капельки с небольшим бриллиантом внутри. И эти же сережки были на маме тогда... В день аварии. В день, когда для нас всех все закончилось...

Я снова оттянула руку, намереваясь отлупить себя еще раз, если посмею думать дальше. Но на этот раз мысли исчезли без применения силы. Голова и так трещала после первой пощечины.

Я могла бы взять другие серьги. Или браслет. Или часы. Но с другой стороны именно эти серьги вызывали самый большой ком в горле. Если я их заложу и не смогу выкупить, то может быть они в будущем не будут приносить мне так много болезненных воспоминаний.

Сжав сережки в ладонях так сильно, что они проткнули мне кожу, я закрыла шкатулку, затем комод, а потом вышла и закрыла дверь.

Меня всю мелко трясло, и я еле держалась.

Отдышавшись, я крепче заперла дверь и юркнула в ванную. Надо было переодеться и идти в ломбард. Однако в ванной, я взглянула на серьги, и у меня задрожали губы. Мысли вновь прорывались мне в голову.

Мамочка! Почему же так случилось? За что? Я бы все отдала лишь бы ты сейчас оказалась рядом! Почему не я погибла в той аварии вместо тебя? Почему не вместо тебя, папочка?

Почему не со мной случился тот пневмоторакс, а именно с Асей? Я бы все взяла на себя, лишь бы вы все были живы и здоровы!

Слезы залили мне лицо, и я не могла собраться. Не могла себя ударить, чтобы вновь прийти в себя. Я больше ничего не могла.

Тогда я просто открыла аптечку и вытащила оттуда пузырек с успокоительным. Открыв зубами защитную крышечку, я влила в себя его прямо так. Спиртовая основа мгновенно обожгла мне горло и язык, но и это же сразу ввело меня в состояние ступора. Абсолютного отупения.

Простояв так еще минуту, я набрала в ладони воды из-под крана и запила.

Это помогло. Слезы прекратились. Жалостливые мысли тоже.

Я завернула серьги в маленькое вафельное полотенце, затем переоделась и вышла из ванной.

Дальше я действовала словно робот. Я обулась, взяла кошелек и вышла из дома. Ночь меня встретила прохладой и тревожными тенями, но у меня не было на это времени. Очень быстрым шагом я поспешила к дороге, затем перебежала ее и добралась до ломбарда.

Я уже знала, что он работает круглосуточно – специально выяснила еще за месяц до сегодняшнего дня.

Затем я вошла внутрь и сиротливо встала у входа.

С работником ломбарада говорил мужчина. Сильно подвыпивший. Очевидно, ему не хватало на продолжение банкета, поэтому он пытался втюхать ему огромные настенные часы с боем. После долгих споров, он наконец получил какую-то сумму денег и, оббивая все углы, вывалился из ломбарда.

Тогда подошла я.

– Что у вас, девушка? – мужчина внимательно взглянул на меня, словно пытался заранее угадать с чем я пришла и для чего мне деньги.

Наверное, ночью к нему приходили только алкоголики или лудоманы. Я не была похожа ни на тех, ни на других.

– У меня сережки, – я передала ему сложенное полотенце, не желая посмотреть на них даже на прощанье.

Мужчина принялся разглядывать их. Смотрел под лупой. Проверил вес. В одном месте поковырял их иголочкой. Наконец он озвучил мне цену.

– Всего? – опустошенно спросила я.

Мне казалось золотые серьги с бриллиантом должны стоить дороже. Может быть этот мужчина пытается обмануть меня, но я все равно не смогу проверить его на честность. Деньги мне нужны сейчас же. Хоть сколько.

– Камушек совсем маленький, – объяснил мужчина. – Больше вы нигде не получите.

Я опустила плечи и кивнула. По крайней мере мне хватит на то, чтобы снять Асе временное жилье и купить продукты. Может быть часть из этой суммы я смогу отдать в честь погашения просрочки за платеж.

Мужчина отсчитал мне деньги и передал, а я поспешно сунула их в кошелек и уже направилась к выходу, но он меня остановил.

Глава 15.

Этой ночью я долго не могла уснуть. Веки наливались свинцом, но в голове все равно крутилась одна и та же картина: моя рука, сжимающая мамины серьги. Маленькие золотые капельки, блестящие в темноте… и все те же руки, протягивающие такие дорогие мне сережки чужому человеку.

Я продала не просто серьги. Я продала память. Продала ее так цинично и мелочно. Так быстро. Один момент и я все разрушила под корень.

Слезы подступили к горлу, но я привычно выдохнула сквозь сжатые зубы, подавив их в себе.

Что толку реветь?! Разве это поможет вернуть родителей? Разве это избавит меня от чувства вины? Разве это поможет мне найти деньги для нас с Асей?

Нет. На все вопросы ответ – нет.

Правильно ли я поступила? Отчасти да. С самого начала я наметила это как выход из крайней ситуации. Но можно ли было назвать сегодняшнюю ситуацию крайней? Разве у меня не было другого выхода? Я ведь могла предложить себя Конраду! А если не Конраду, то любому другому! Нескольким любым другим мужчинам! Я бы и то чувствовала себя не так гадко как сейчас.

Почему я не додумалась до этого днем? Почему не настояла на этом вечером? Я ведь и так почти прямым текстом согласилась спать с Конрадом, так почему не пошла на этот шаг сегодня? Неважно с какой жестокостью он это сделал бы! Неважно в каком месте! Но почему днем я не решилась на это?

Слезы вновь подступили, а я опять сжала кулаки и сердито выдохнула сквозь зубы.

Хватит! Сколько можно?! Когда до меня уже дойдет что это не шутки? Что я должна решать все дела сразу! Не тянуть до последнего! Это всегда было моим недостатком, и сейчас жизнь наказала меня за это. Я заслужила такой урок, но... осознание этого, тоже не вернет мне мамины сережки.

Я не выдержала и села на постели. Не могла принять эту ситуацию. Не могла простить себя. Не могла смириться с этим.

Я поднялась и вышла в коридор и принялась задумчиво ходить из стороны в сторону.

Может вернуться и забрать сережки? Сказать, что передумала. Что утром принесу что-то другое, что можно заложить?

Да, наверное, надо так сделать.

Я уже метнулась к стойке с обувью, но остановилась.

Я ведь сейчас думаю не о решении проблемы. Я думаю о себе. О своем чувстве вины. Это слишком эгоистично. Посмотрите-ка, я не могу, видите ли, морально справиться с этим! А как я буду завтра выкручиваться когда придут коллекторы? Куда мне спрятать Асю? Где найду деньги на жилье? А если Конрад не даст? Если скажет, что передумал и не хочет со мной спать? Если я вообще что-то напортачу завтра и он меня уволит? А если он меня покалечит? Теоретически ведь можно быть таким грубым с девушкой, чтобы покалечить ее во время секса?

Конечно можно! Все что угодно может завтра произойти! Я должна думать об Асе! Не тянуть до последнего с мыслью, а вдруг что-то решиться. Я не должна снова быть слабохарактерной эгоисткой.

Я тяжело выдохнула и опустила голову.

Сережки уже не вернуть. Никогда. Я должна смириться с этим. И я смирюсь.

Опустошенная и сломленная собственным решением, я вернулась в комнату и снова легла в постель. Ася заворочалась во сне, поэтому я притихла, чтобы ее не разбудить.

А потом я просто глядела в темноту, ощущая как еще одна часть моей души тихо умирает.

Я заснула только под утро. Просто отключилась, не испытывая ни облегчения, ни усталости. Но утро обернулось для меня настоящим кошмаром.

– Лея! – дрожащий голос Аси пробился сквозь мой вязкий сон. – Лея, вставай!

Я попыталась отмахнуться, но потом поняла: что-то случилось. Голос Аси был не просто взволнованный – в нем был панический ужас.

– Что?! – я резко вскочила на постели. – Тебе плохо? Больно дышать?

– Нет, – в ее глазах блестели слезы. – Ты разве не слышишь? Нам ломают дверь!

В первое мгновение я даже не поверила. Но уже через секунду проснулась окончательно и услышала глухие удары. Железное полотно двери жалобно стонало и скрипело, а стены тряслись. Удары шли один за другим, будто тараном.

Сердце подпрыгнуло к горлу. Я сорвалась с постели, схватила Асю за плечи.

– Быстро! Под кровать! – шепнула я, силой стащив ее с постели. – Спрячься там, скорее! Я все решу!

Но мы не успели. Последний удар оказался решающим. Замок вылетел, дверь со звоном ударилась о стену. В квартиру ввалились двое мужчин. Они мгновенно переместились из коридора в нашу с Асей комнату и обнаружили нас.

– Так, голубушки, – сказал один из них, но тот, что приходил к нам позавчера. – Веселье закончилось.

– Либо платите, либо выметайтесь, – добавил второй, тот что постарше. – У вас двадцать минут, чтобы покинуть жилплощадь.

Я прижала Асю к себе, готовясь защищать ее любой ценой.

– Но… как? Почему так быстро? Вы ведь говорили – два дня… – мой голос предательски сорвался.

– Все правильно, – ухмыльнулся первый. – Первый день – когда мы приходили. Второй – вчера. Сегодня утро. Третьего дня не будет.

Ася тихо всхлипнула, уткнувшись мне в плечо.