Собственность Таира

Глава 1

– Тебе нужно выйти замуж. Срочно. Прямо сегодня. Иначе тебе, Валь, конец.

Я растерянно смотрю на нотариуса. И на «ты» перешёл, и матерится. И, кажется, крестится, протягивая мне завещание.

Вот что-то наследство от тайного родственника уже не кажется мне такой хорошей идеей.

– Нельзя указывать брак как условие… – неуверенно тяну я.

– Да, нельзя. А ты сама решишь. Но лучше бы сегодня. А ты не замужем?

– Нет.

– Вот и отлично. А то развод долгое дело. Ну, успеешь найти себе какого-то владельца частной армии. Лучше двух.

– Двух армий или владельцев?

Я окончательно теряюсь, наблюдая за нотариусом. Низенький полненький мужчина вскакивает, суетится.

Складывает документы в портфель, сминает их в ком, заталкивая побыстрее.

– А это как повезёт, Валь. Ну дело твоё. Вот, всё, наследница, – протирает платочком свою залысину. – Всё твоё.

– Погодите! Я же только согласилась. А время…

– А я всё заранее подготовил. Всё, уже оформлено. Богатая наследница. И невеста! Помни про невесту, Валь. Тебе ой как мужчина понадобится.

– Да почему?!

Я вскакиваю. Пылаю гневом. Это потому, что, мне какие-то склады завещали? Мужчина думает, что сама я не справлюсь?

– Безопаснее.

Нотариус мечется по кабинету, не отвечая больше ни на какие мои вопросы. Прячет фоторамку в карман пиджака. За пояс брюк заталкивает несколько блокнотов.

Те грозятся вот-вот выпасть, но мужчину это не заботит. Мои вопросы он игнорирует.

– Ну, это… – направляет к двери. – Покойного тебе… Удачного дня!

В груди царапает нехорошенькое предчувствие. Ну такое, размером с айсберг.

Раздирает к чертям, заставляя нервничать. Пальцы подрагивают, когда я смотрю на нотариуса.

В прошлую встречу он был нормальный. А сейчас… Трясётся, краснеет, подхватывает вазон. Распахивает дверь.

– Ой, нет-нет.

Мужичок возвращается, захлопывая дверь. Семенит к окну, открывает его, сдвигая раму вверх.

– Так надёжнее, – бормочет, выбираясь на узкую пожарную лестницу.

– Да стойте вы! – бросаюсь к нему. – Что происходит?

– А я это… Я в отпуск. Дела у меня.

– А мне что делать?

– А ты… А дальше разберёшься. Тебя отвезут и…

– Вы вызвали мне такси?

– А, нет, не переживай. Они уже сами за тобой выехали. Оперативно работают. А ты вообще крикливая?

– Эээ…

– Ну, не кричи сильно. Они этого не любят.

С этими словами мужчина захлопывает окно. Слышу только, как скрепит под ним железная лестница.

Куда. Я. Вляпалась?!

Аркадий Аркадиевич, нотариус, вёл себя совсем иначе при первой встрече.

На него так полнолуние действует? Божечки, а если он псих, и вся история с наследством – его бредовые идеи?

Так даже лучше. Ох, лучше.

Потому что не нравится мне реакция нотариуса. Сама нервозностью заражаюсь.

Дрожащими пальцами прижимаю к себе свидетельство, спешу на выход. Хочется побыстрее убраться.

Достаю телефон, чтобы рассказать сестре о происходящем. Но экран не загорается. Черт, сел!

Ладно, сейчас дойду до первого кафе. Подключу павербанк. И закажу успокоительного.

А то что-то сердечко сжимается, стучит быстро. Предчувствие гулко пульсирует в грудной клетке.

Я выскакиваю на крыльцо, с жадностью хватаю прохладный воздух. И тут же задыхаюсь.

Потому что вокруг здания выстроились огромные джипы. Полумесяцем стали, плотненько. Загораживая проход.

Ой, божечки.

Какова надежда, что люди просто правил парковки не знают?

Сердце уже не стучит – оно колотится, отдавая вибрацией по всему телу. Голова гудит. В горле першит от страха.

Я сглатываю. Это всё просто нотариус! Заразил меня своей паранойей.

А ещё, от количества мужчин, у меня голова кругом идёт. Их десятки. Стоят возле блестящих капотов, на меня смотрят.

Это ведь таксисты просто, да? Нотариус говорил что-то за то, что меня отвезут…

Есть же в городе премиум такси. А я теперь – с неплохим наследством.

И не хочу быть предвзятой, но… Большинство мужчин восточной внешности.

Божечки, пусть это будет просто такси!

Но смотрят они внимательно, зло. От их взглядов у меня коленки подгибаются.

В животе вакуум образуется, когда один из мужчин делает шаг вперёд. Привлекает всё моё внимание.

Ох ты ж…

Давно в таксистов стали брать бойцов ММА? Самых опасных, крупных и свирепых!

Глава 2

Меня трясёт от страха и ярости. Я бешено пинаю громилу, вцепившись ему в спину. Как маньяк, пытающийся задушить шкаф.

Бью его кулаками, локтями, коленями. Пытаюсь укусить. Серьёзно. Зарываюсь лицом в его спину и щёлкаю зубами, как бешеный хорёк.

– Спусти меня, чудовище! – ору со всех сил.

В ответ – тишина. Только его шаги гулко отдаются в ушах.

Он вообще меня слышит?! Или у него встроенная функция игнорировать женщин?

– Слышишь ты, ходячая мускулатура! У меня аллергия на похищения! У меня… У меня давление! Я гипотоник!

Кажется, он фыркнул. Или это был смешок? Я снова пинаюсь. И тут мир вновь переворачивается.

Мужчина скидывает меня с плеча резко, но ловко. И, пока я не успела понять, что происходит, припечатывает меня к дверце чёрного внедорожника.

Железо врезается в лопатки. А мужчина – в меня.

– Угомонись, – цедит сквозь зубы. – У тебя есть выбор. Поедешь нормально. Или в багажнике.

– А третий пункт? Ну, где я тихонько уезжаю домой.

– Есть третий варик.

Я сглатываю. Плохое предчувствие становится ещё сильнее.

Я, конечно, надеюсь, что у меня получится спастись. Но согласие этого амбала вызывает дрожь.

– Вот тебе третий вариант. Отправишься в машине с моими пацанами, – произносит низким голосом. – Они давно без баб. Ограничений я им не ставлю. Хочешь быть для них игрушкой на пару часов – милости прошу. Поедешь со мной – они не тронут.

Сердце сжимается от паники. Воздух становится вязким и плотным. Дышать становится трудно.

Мой похититель не шутит. Ни одна мышца на лице не дрогнула. Ни намёка на иронию.

Только суровость и ледяное спокойствие. Я для него – вещь. И он готов отдать её другим, если она не будет слушаться.

Мои губы дрожат. Я открываю рот, но слов нет. Только хрип.

Всё тело скручено ужасом. Слишком ярким, животным страхом.

– Так что? – скалится мужчина. – Какой вариант?

Задыхаюсь от ужаса, не могу ответить. Надеюсь, что мужчина и так поймёт.

– Словами, киса, – с нажимом.

– П-первый.

Мужчина довольно усмехается. Меня передёргивает.

Мне ни один вариант не нравится! Но в машине может быть возможность сбежать.

– Таир, – окликает один из других мужчин, ждущих в стороне. – Нужно двигать. Другие на подъезде. Хотелось бы без стрельбы обойтись.

Мой похититель лишь кивает. Таир. Имя этого громилы.

Оно слишком ему подходит. Таир. Глухое, короткое. Как выстрел. Или как приговор.

Если бы меня спросили, как зовут мужчину, который вырвал тебя из жизни, как грёбаную куклу, «Таир» был бы в топ-3.

Вместе с каким-нибудь Муратом и Рашидом.

Ну ладно, в топ-5. Ещё есть Валид и Халид, тоже звучит грозно.

Я про них статьи когда-то писала. Те ещё криминальные авторитеты!

Но мне приходится справляться с тем авторитетом, что меня в машину заталкивает.

Таир садится рядом. Слишком близко. Заполняет всё пространство. Его рука возле моего бедра.

Руки у него тоже огромные. По ним пробегают вены как толстые корни. Пальцы такие, будто могут взять мою шею и… Ну…

Здесь я фантазию остановливаю. А то у меня и так тахикардия.

Машина резко трогается с места, водитель сразу выжимает максимум.

Мы несёмся по улице, и я, вопреки инстинкту самосохранения, вдруг начинаю говорить:

– Вы знаете, что похищение – это уголовно наказуемое деяние? – выдыхаю. – Кстати, я учусь на юриста, так что могу проконсультировать. А ещё, если вы угрожаете мне насилием – это уже состав другого преступления. И…

– Умолкни. Или я найду способ заткнуть тебе рот так, что ты про статьи забудешь.

Взрыв мурашек по всему телу. Живот скручивает. Я реально чувствую, как страх течёт по венам кислотой.

– Вы же… Вы же обещали не трогать… – бормочу я, едва слышно. – Если первый вариант.

У меня голос дрожит. И я сама дрожу. Таир поворачивается ко мне, холодно усмехается.

– Разве? – тихо. – Я сказал, что мои пацаны тебя не тронут. А про себя я ничего не обещал.

Я замираю. Только глазами хлопаю. Медленно. Потому что если быстро – он может расценить это как приглашение.

А я не хочу узнать, как он затыкает рты. Точно не хочу.

Замолкаю. Хотя мне очень хочется крикнуть, что это всё ошибка. Что он перепутал меня с кем-то.

Что я просто студентка. Юрист. Я гуманитарий, чёрт побери! Я даже перцовый баллон не умею правильно открывать!

Но я молчу. Потому что страх – отличный учитель молчания. А у Таира очень убедительная методика.

Но…

Глава 2.1

Я привожу дыхание в порядок. Стараюсь собраться. Пальцы подрагивают, внутри всё стягивает от паники.

Мысленно проклинаю нотариуса. Хоть бы вместе с собой в окошко забрал.

А так – только подставил.

Но с ним я разберусь потом. А пока стараюсь отвлечь Таира, пока складываю кирпичика плана в единое целое.

– Послушайте… – начинаю я неуверенно. – Я понимаю, что вы человек сложный. Скорее всего, травмированный. У вас, наверное, тяжёлое детство. Вас кто-то обидел. И теперь вы мстите женщинам. Ну, или людям. Всем, кому не повезло оказаться рядом.

Таир медленно поворачивает голову. Чёрные глаза сверкают. Лицо каменеет, черты лица заостряются от сжатой челюсти.

Желваки начинают танцевать, вызывая в груди волнение. Будто тяжёлый булыжник глотнула.

– Это не осуждение! – быстро добавляю. – Это эмпатия. Уважение к вашему пути. У вас случилось что-то плохое. И вы… Вы не умеете иначе, кроме как… Ну… Похищать.

Таир хрипло втягивает воздух. Я вижу, как его рука на сиденье сжимается в кулак.

Цепляю носком туфли ручку сумочки, подтягиваю её ближе к себе. Стараюсь не палиться.

– Может, вы просто не получили базовой привязанности в детстве…

– Ты хочешь сдохнуть? – уточняет низким голосом. – Или ты по приколу лечить меня решила?

– Нет-нет! Я просто… Ну, знаете, есть такая теория привязанности. И вообще, человек, действующий в состоянии аффекта, может быть освобождён от ответственности. А вы определённо в аффекте…

Он разворачивается ко мне всем телом. Глаза сверкают. Мужчина нависает.

– Замолчи, пока я тебя не выбросил на трассе. Прямо сейчас. Без остановки.

– Просто… – начинаю лепетать я. – Просто у меня такое чувство, что вы не из тех, кто обнимается по утрам.

Таир замирает. Тишина. Он смотрит на меня, будто он меня не от нотариуса забрал, а от психиатра.

– Что? – цедит он.

– Ну… Просто кажется, что вы не фанат обнимашек. Вот и всё. Я ж не психолог, я просто… Наблюдаю. А всем нужны обнимашки! Вы подумайте об этом. А пока… Пока я вам конфетку дам!

Я тут же резко хватаю свою сумку, начинаю копаться внутри. Использую оправдание, которое даёт мне фору в несколько секунд.

Маленький баллончик попадает под пальцы. Лак для волос. Дорогая штука, между прочим.

Не думала, что захочу её потратить на громилу.

– Ты чего там копаешься, киса? – Таир скашивает на меня взгляд.

Я улыбаюсь нервно. А потом резко выхватываю свой баллончик. Щёлк – и струя летит ему прямо в глаза.

– ААА, БЛЯДЬ!

Таир отшатывается, прижимает ладони. Мат льётся лавиной.

Машина дёргается, водитель орёт:

– Таир, что?!

Громила трёт глаза. Смотрит на меня. Выдыхает сквозь зубы.

Глаза у него красные, опухшие. Я, наверное, и правда могла ему повредить что-то.

Он смотрит на меня лютым зверем. Обезумевшим. Я съёживаюсь.

– Тебе пиздец, — рычит он.

– Это была… Самозащита?

Я не жду его реакции. Быстро, судорожно шарю по карману двери. Попадается что-то круглое, холодное. Бутылка. Маленькая. С водой.

– Простите, мистер похититель, но… – шепчу, и со всей силы кидаю в его голову.

Бах.

Таир ловит бутылкой в висок. Морщится, отворачивается. Я пользуюсь моментом.

Дёргаю ручку двери. Не поддаётся. Сердце тормозит от паники. В груди давит. Я дёргаю ещё. Снова.

Резко соображаю: блокатор! Этот чёртов фиксатор на двери. Проклятая безопасность! Дрожащими пальцами отдёргиваю его вверх.

Щелчок. Есть.

Резко дёргаю ручку – дверь распахивается. А машина всё ещё едет. Быстро. Очень.

Воздух врывается в салон ураганом. Волосы назад, дыхание перехватывает. Дверь тянет за собой.

Мгновенно теряю равновесие. Выпадаю. Но не вся. Успеваю вцепиться в ручку изнутри. Висну.

Задница и ноги ещё в салоне, а всё остальное – уже снаружи. Полувисящая, полусмертельная поза.

Ветер бьёт в лицо, колени цепляются за край сиденья, но скользят. Дорога внизу. Близко. Слишком близко.

Я срываюсь на крик:

– СТОООЙ! СТОЙ! Я УПАДУ! Я УПАДУУУ!

Меня трясёт от ужаса. Пальцы слабеют, но я вцепилась так, что ногти врезаются в пластик. Хочу жить. Проклятие, как же хочу жить!

Слёзы застилают глаза. Машина не тормозит. Ветер свистит.

Я буквально чувствую, как смерть касается меня. Ещё чуть-чуть – и я выскользну.

Земля кажется живой. Ближе, ближе. Камни, пыль, асфальт. В любой момент могу врезаться в неё лицом.

Меня качает. Я не выдержу. Руки уже предательски скользят. И я понимаю – это всё.

Глава 3

Я сижу, вжавшись в кресло. Стараюсь слиться с кожей салона. Может, если повезёт, я просто исчезну.

Таир внимательно следит за мной. Дышит тяжело. Брови сведены, скулы ходят.

Сглатываю. Размышляю: что быстрее спасёт – извинения или молитвы?

– Это… Это всё случайно! – тараторю с такой скоростью, что сама себя еле понимаю. – Я… Я хотела духи достать, правда! Ну, пшыкнуть на вас. Вместо объятий.

Он не отвечает. Просто дышит. Хрипло. Глубоко. Я уже чувствую, как у меня уши краснеют от страха.

– А лак… Ну, я перепутала! – не сдаюсь. – Оно ж всё одинаковое! Баллончик как баллончик! Я не специально! Там даже этикетка отклеилась. А водичку кинула – это, ну, чтобы смыть! Ну правда! Я ж девочка, я сразу в режим спасения кожи пошла. Сначала, типа, ожог, потом нейтрализация!

Я несу полный бред. Но тормозить не могу. Потому что, если я замолчу – он что-нибудь сделает.

А я не уверена, что готова к этому «что-нибудь».

– А дверка… Ну, там проветрить! Да! Лак – он же стойкий, резкий, химия сплошная! А вы такой… Серьёзный мужчина. У вас, наверное, лёгкие дорогие. Вам нельзя такое вдыхать. Я… Я о вас заботилась!

И тут я замолкаю. Потому что Таир… Он моргнул. Один раз. Медленно.

И этого уже достаточно, чтобы мои голосовые связки пережало. С трудом сглатываю.

Мысленно себе гробик выбираю.

– Ты, блядь… – цедит он. – Ты решила, что я на эту херь поведусь? Ты отбитая совсем?

Я киваю. Улыбаюсь. Нервно. Поджимаю губы и киваю ещё раз.

Отбитая лучше мёртвой. Я согласна.

Таир вскидывает брови. Медленно откидывается на спинку сиденья.

Я сглатываю. Тело дрожит. А мозг – нет. Мозг отключился, собрал чемоданы и уехал. Навсегда. На Бали.

– И учить меня нельзя сейчас. Я… Я просто не выспалась, – продолжаю взволнованно. – Неделя на кофеине. Вот прям неделя. Без сна. Сессия, стрессы, преподаватели-садисты. Мозг не варит! Он…

– А он у тебя, блядь, есть? – рявкает.

– Что? – туплю.

– Мозг. Он у тебя, сука, есть?!

Киваю. Очень быстро. Так быстро, что чувствую, как этот самый мозг болтается внутри черепа, как желе в микроволновке.

– Он есть. Честно! – прижимаю ладонь к груди, будто клянусь. – Просто не в рабочем состоянии. Учить меня сейчас толку нет. Не дойдёт. Лучше дать мне отдохнуть. Желательно дома. Одной. Под одеялом. С котом. Или без. Как вам удобнее.

Таир вдыхает. Долго, шумно. Как будто на секунду дал себе установку не придушить меня. Пока.

– И… – решаю добить комплиментом. – Вам красные глаза очень идут. Красивенько. Оттеняют кожу.

Его челюсть сжимается, над бровями проступает напряжение. Вены на шее – как шнуры.

Мужчина превращается в тикающую бомбу.

Я вжимаюсь в сиденье ещё глубже. Ручки складываю на коленях, как хорошая девочка.

Он на грани.

И меня спасает то, что Таир отвлекается. Поворачивается в сторону дома, к которому мы приближаемся.

Огромные кованые ворота. Каменная кладка, охранники, камеры. Всё серьёзно. Жутко.

Машина прокатывается по мощёной дорожке. Тормозит. Таир выходит. Без слов. Просто хлопает дверью так, будто её винтили к кузову на века.

Я подхватываю сумку, выдираю документы из сиденья, цепляюсь за них, как за спасательный круг.

Вылезаю за мужчиной. Страшно от мысли, что я не выберусь отсюда.

Таир кидает на меня взгляд. Суровый, острый. Без слов приказывает следовать за ним.

Я подчиняюсь. А что делать? Я без шеста, чтобы через забор перепрыгнуть. В другой сумочке забыла.

Мы проходим по широким коридорам. Оказываемся в кабинете. Пахнет табаком и кожей.

Таир усаживается в кресло. Закуривает. Я мнусь на месте. Не знаю, куда деть себя. Воздух плотный. Тишина звенит.

– Что вам вообще нужно от меня? – выпаливаю наконец. – Вы… Вы ошиблись. Сто процентов. Я обычный человек. У меня, ну… Стипендия. Понимаете? Студенческая. У меня даже подписка на сериалы просрочена.

Таир затягивается. Выпускает дым медленно. Как будто даже дым у него угрожающий.

– Я прекрасно знаю, кого похитил, – произносит он низко. – Валентину Сивцеву.

Мир замирает. Меня прошибает холодным потом. Глаза удивлённо распахиваются.

Я сглатываю. Раз. Второй.

А после начинаю улыбаться.

– Ой, а это не я, – выпаливаю я. – Вы перепутали.

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

Вышло две главы, листаем - - - - - - - - - - >

Глава 3.1

< - - - - - - - - - - Вышло сразу две главы! Убедитесь, что читали прошлую)

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

Таир усмехается. Так, как будто я сама себя закопала, а он просто подсыпал сверху земли.

– Не пизди, – он бросает на меня взгляд.

– Нет-нет, я не обманываю! – качаю головой. – Я клянусь, честно! Я не Сивцева. У вас ошибка! Я вас не виню, с кем не бывает! Мы просто забудем об этом. Ну, бывает, промахнулся человек. Давайте не будем усугублять. Я никому не скажу. Вообще. Ни слова. Вот и разошлись. Ну, я пошла?

Слова вываливаются из меня, как монетки из сломанного автомата.

Поворачиваюсь к двери. Медленно. Но делаю шаг. И тут Таир прижигает на меня взглядом.

О боги… Как один взгляд может быть тяжелее бетонной плиты? Как он может прибивать к полу, как ржавый гвоздь? Я замираю.

– Ты, может, и Коршунова по документам, – медленно говорит он. – Но ты дочь Сивцева.

Я хлопаю глазами. Внутри – пожар. Землетрясение. Торнадо. Всё вместе. Мир рушится с грохотом.

– Или мне тебя лучше Сивой звать? – добавляет он с нажимом.

Я сдуваюсь. Словно воздух из меня выпустили. Ноги становятся ватными.

Я машинально падаю в ближайшее кресло. Сажусь, подгибаю ноги, обхватываю себя руками. Сердце колотится, как бешеное. Голова кружится.

Я действительно Коршунова. С самого рождения. Но фамилия того, кто оставил мне завещание – Сивцева.

– Почему Сивая? – выдыхаю я, еле слышно. – Как Сивый? Это… Это его кличка? Вы его знали?

Голос предательски дрожит. В груди всё переворачивается.

Мне хочется сбежать подальше. И хочется остаться. Узнать больше об этом Сивом.

А Таир – ключик.

Я всю жизнь я пыталась узнать, кто он. Мой отец. Настоящий.

Мама всегда уворачивалась от этой темы. Замыкалась. Иногда даже голос повышала, что было для неё редкостью.

И я верила.

Мама говорила, что он – Коршунов. Женились давно, потом не сложилось, разошлись, и он ушёл. Ушёл в море. Погиб.

Моряк, капитан. Романтично, грустно, и вроде бы всё логично.

Я строила в голове картинки. Высокий, с сединой на висках, в форме. Смотрит в горизонт. Пишет письма. Потом – исчез. Как в кино.

И я верила.

До тех пор, пока мне не исполнилось девять.

Был какой-то праздник. Люди в квартире. Куча взрослых, запах селёдки под шубой, кто-то пьёт, кто-то курит в окно.

И я слышу разговоры. Кто-то упомянул рейсы моего отца. Якобы отца. Почему?

А потому что в девять я очень хорошо считала.

И его рейс с марта по сентябрь – был классным, наверное. Только я февральская.

Пару сложений, проверка на калькуляторе и… Мама забеременела плюс-минус в мае.

Та-да-да-дам.

А он, якобы отец, был на другом конце планеты.

Сначала думала, что мама изменила. Потом – рыла глубже. Смотрела старые бумаги, фотографии, даты.

Узнала, что они даже не жили вместе. Что брак – фикция. Для галочки. Чтобы никто не обсуждал. Чтобы не позориться.

В моей семье репутация очень ценится. Слишком уж.

А я… Я стала Коршуновой. Не зная настоящего отца.

Я всё время хотела узнать больше об отце. Докупаться до правды. Узнать свои корни.

И у меня появился шанс. Это наследство. Это чёртово завещание. Этот безумный нотариус. Всё это – мост.

– Он… Сивый… – начинаю дрожащим голосом. – Он правда мой отец? Я не знала ничего. Честно. Я узнала только из-за этого наследства.

Я запинаюсь. Внутри всё крутится, как бельё в машинке. Пытаюсь пошутить:

– Если оно вам так надо, я могу отказаться. Правда. Мне не жалко. Хотите – всё ваше.

Таир усмехается. Холодно. Остро. Кожа покрывается мурашками. Дыхание перехватывает, когда мужчина подаётся вперёд.

– Нихуя, – бросает он. – Не получится.

– Ну почему? – бормочу я. – Я могу отдать всё. Ну правда. Мне не нужно ни складов, ни… Ни вот этих вот… Ангаров, или что там ещё было в списке. Я могу отказаться.

– Ты уже приняла. Подпись черкнула. Всё. Назад дороги нет. Но с долгами придётся разобраться. Отработать по полной.

– Я не знала! Мне не объяснили! Этот придурок нотариус только крестился и орал про мужа! Меня никто не предупредил, что… Что там долги или ещё что-то! Если бы знала – отказалась бы сразу!

Таир смотрит с прищуром. Курит медленно, затягивается глубоко. А потом хрипло смеётся.

– Официальных долгов – нет, – произносит он, смотря мне прямо в глаза. – Бумажки чистые. Но Сивый многим дорогу перешёл. Много врагов завёл. Много сделал… Лишнего.

У меня в животе всё сжимается. В голове проносится один вопрос: что значит «лишнего»?

Глава 4

Я трясусь. По-настоящему. Даже ресницы дрожат, как будто боятся смотреть в ту же сторону, что и я.

«И все хуже меня» – крутится в голове, как зловещая присказка. Как проклятие.

Как название дешёвого хоррора, где главная героиня умирает в первой же серии. А я… Я явно не файнал гёрл. Я максимум – та, что поскальзывается и ломает ногу в самый ответственный момент.

Фантазия несётся галопом: толпа уголовников, вся в чёрном, с цепями, с татуировками.

Один с золотым зубом, второй с бензопилой. Кто-то щёлкает пальцами, кто-то уже примеряет на меня мешок.

А у меня на всех лака не хватит, чтобы отбиваться!

Таир усмехается, замечая мою реакцию. Упитывается ею. Как хищник, который питается страхом.

– А при чём здесь я вообще?! – вырывается из меня. – Он должен. Я не при делах! Я откажусь от наследства, ради бога. Но я же не могу вернуть миллионы! У меня нет миллионов! У меня даже подписка на музыку через месяц закончится! Это… Это глупо! На детей ответственность перекладывать! Кто так делает?!

Таир усмехается. И усмешка эта – медленная, опасная. Раздражающе уверенная.

– А на кого ещё, киса? – бросает он. – С трупа денег не получишь.

Он откидывается в кресле. Но взгляд у него загорается. Внимание мужчины плотное, тяжёлое.

Таир сканирует меня. От волос до кончиков пальцев. Его взгляд двигается медленно. Плотоядно.

Будто он сейчас решает, с какого куска меня начать.

И мне становится по-настоящему страшно.

Мурашки прокатываются по телу. Волной. Холодной. И липкой. Таир не торопится.

Его глаза скользят по моим плечам, шее, груди. Не нагло. Не как у уличного придурка. Хуже.

Таир смотрит, будто я вещь. Как драгоценность на витрине. Или, что хуже – как трофей.

Я сглатываю. Стараюсь не дышать. Замираю в кресле, не зная, куда деть руки.

Смотрю на мужчину растерянно. Испуганно. С глазами, полными вопросов, сомнений и, возможно, тупости.

– Но это неправильно, – не могу успокоиться. — Я не могу отвечать за кого-то другого. За человека, которого я даже не знала!

– У Сивого было много секретов, – тушит сигарету в пепельнице. – Много тайников. Все хотят до них добраться. Все. И каждый думает, что ты знаешь, где искать.

– Я не знаю! Я его вообще никогда не видела! Он мне никто! Я думала, что мой отец вообще другой человек! Это же бред – требовать с меня то, о чём я не знаю.

Таир склоняет голову чуть вбок. Как будто рассматривает меня под новым углом. Или приценивается.

– Других вариантов нет, – говорит спокойно. – Ты единственная связь с Сивым. Живая. Законная. С фамилией. С подписью. Значит, ты – точка входа.

– Но я ничего не знаю! Я правда…

– А кто даст гарантию? Пиздишь ты, не пиздишь… Может, вспомнишь. Может, у тебя в башке что-то всплывёт. Слово. Имя. Адрес. Фото. Бумага. Что угодно. А пока не всплывёт – тебя будут дёргать. Допросами. Напугать. Купить. Переиграть. Уговорить. Выманить.

Меня бросает в холод. Я вжимаюсь в кресло. Но Таир не останавливается.

– А если окажется, что ты бесполезна… – он делает паузу. Не торопится. Смотрит мне в глаза. – Избавятся. Или… Используют. По назначению.

Я замираю от ужаса. Меня действительно могут использовать. Как ключ. Как инструмент. Как вещь.

И если я не подойду…

Глаза расширяются сами по себе, когда я представляю, что со мной сделают.

Таир поднимается. Медленно, демонстративно. Без резких движений. Но от этого только страшнее.

Он тянется в полный рост, как хищник, которому уже не нужно торопиться. Добыча – вот она. Дёргаться смысла нет.

Я сжимаюсь в кресле, инстинктивно втягиваю голову в плечи. Следую за ним взглядом. Бояться я умею. А вот защититься – не факт.

Таир обходит кресло. Я выворачиваю голову, чтобы не терять его из поля зрения. Но он уже у меня за спиной.

И это самое будоражащее ощущение из возможных.

– Тебя не спросят, – произносит он, наклоняясь ближе. – Ты уже вляпалась в эту историю, киса. Глубоко. Обратно не вылезешь.

Я чувствую, как его ладони ложатся мне на плечи. Сдавливают мышцы. Я дышать перестаю.

– Тебе понадобится защита, – продолжает он. – Но… За неё придётся платить.

Его руки начинают двигаться. Медленно. Без спешки. Пальцы скользят вниз, мимо ключиц.

Прямиком к груди.

Ой.

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

Внимание! Это не учебная тревога! У книги появился БУКТРЕЙЛЕР! Горячий, огненный, ух!

На страничке книги нажимаем вкладку "буктрейлер" и наслаждаемся!

А у кого не открывается - можно заглянуть в мой тг-канал, там тоже будет. Найти можно по моему имени)

Глава 4.1

Я вжимаюсь в кресло. Глубже. Сильнее. До скрипа в спине.

В голове воет первобытный сигнал тревоги, как у животного, которое чует волка за спиной.

Таир наклоняется ближе, его дыхание касается шеи. А я…

Я будто оцепенела. Сжалась до состояния комка.

– Кто-то спёр, кто-то платит, – почти равнодушно произносит Таир. – Кто-то должен – кто-то отдаёт. Кто-то – телом. Угадаешь, кис, какой твой вариант?

Я не дышу. Тело сковывает судорога. Кровь будто тормозит в венах.

Его пальцы двигаются дальше. Скользят вниз. По центру груди. Между.

– У тебя тело правильное, киса, – шепчет он. – С такими формами тебя радо все примут в качестве платы. Хочешь знать, сколько мужиков в очереди?

Я не дышу. Едва получается покачать головой. Нет! Я не хочу знать. Никак!

У меня в глазах темнеет. Страх накрывает волной.

Я подскакиваю с кресла резко, будто током шарахнуло. Поясницей врезаюсь в край стола, аж зубы сжимаются.

Вскрикиваю от боли и шока. Смотрю на него.

Меня трясёт. Как будто внутри врубили миксер и забыли выключить.

Таир реально намекает на… Секса хочет?

Чтобы я собой расплачивалась?

От одной мысли меня выворачивает. Это мерзко. Грязно.

У меня трясутся руки. Подрагивают губы. Это несправедливо!

Слёзы подкатывают. Я даже не знала отца! Я не могу расплачиваться за его грехи.

Я не буду расплачиваться за мужика, которого никогда в жизни не видела.

Я хочу домой. В свою спокойную жизнь. Со злыми преподами и нотациями от мамы.

Согласна на ужасные семейные вечера, где каждый рассказывает, как жить нужно.

Фиг с ним, пусть мама снова мне жениха ищет. Всё лучше, чем то, что происходит сейчас.

– Я не… – начинаю, но голос срывается.

Мысли скачут. Пытаюсь найти варианты. Как выбраться. Что сказать. Как отыграть.

Сглатываю. Шарю взглядом по комнате. Боковым зрением замечаю мини-бар.

О…

О!

– Я… – выдыхаю. – Я веду переговоры только пьяной.

– Чего, бля? – Таир приподнимает бровь.

– Ну. Я… Я в трезвом виде – плохой коммуникатор. Неуверенная. Пугаюсь. Заикаюсь. А если вы хотите, чтобы мы обсудили, эээ, «оплату», то… Ну, без ста грамм я не вывезу. Наливайте.

Возможно, у меня худший план в истории человечества. Но это хотя бы план.

И я им горжусь!

Таир не отвечает сразу. Просто смотрит. Пронзительно. Прищуривается.

– Значит, пьяная, да? – тянет медленно.

Я киваю. Торопливо. Слишком активно, как будто подтверждаю диплом по пьянству:

– Ну, да. Самая убедительная версия себя. Я… Как бы… Флюидная, когда накатит. Меня это… Хороший виски прям возбуждает!

Таир не комментирует. Только отворачивается. Идёт к бару. А у меня есть секунд десять.

Я бросаю взгляд на ближайший стул. Оцениваю его. Крепкий. Деревянный.

Божечки… Если там кто есть, пожалуйста, помогите, а? Сберегите от смерти.

Меня.

Таира не обязательно.

Я резко хватаю стул. Поднимаю. Молюсь, чтобы мужчина не обернулся раньше времени.

И…

Со всей силы обрушиваю стул ему на спину. Грохот. Хруст. Деревянные ножки разлетаются в разные стороны.

Я остаюсь с двумя обломками в руках. Таир покачивается. А потом…

Медленно оборачивается. Смотрит на меня ошарашенно и зло.

Я роняю обломки на пол. Поверит, что это у него стулья сами по себе летать начали?

Сейчас он меня будет убивать. Медленно. Жестоко. С выражением.

Всё тело вибрирует, мысли скачут. Не знаю, как теперь выбираться из этой ситуации!

Есть только один вариант.

Я кидаюсь на мужчину с диким воплем. Запрыгиваю на его спину, висну.

Обвиваю руками за шею, ногами за талию. От нашего столкновения Таир начинает пошатываться.

Я чувствую, как его корпус наклоняется вперёд, и сердце замирает. А ну-ка…

Падай! Вырубайся!

Но нет. Мужчина выравнивается. Руки его тянутся назад. Он пытается схватить меня.

Вот и я начинаю тыкать пальцами в его шею. Сбоку. Сзади. Под ухом. Прямо в позвоночник.

Таир издаёт рык, но я не торможу.

– Блядь, ты что делаешь?! – орёт он, пытаясь нащупать меня руками.

В фильмах показывают, что достаточно одного нажатия, чтобы человек отключился. Волшебная кнопочка.

Где же одна?

Глава 5

Таир дёргается. Рывками. Грубо. Мощно. Его руки сжимаются на моих лодыжках.

Я сильнее впиваюсь пальчиками в его шею. Словно это джойстик от консоли, и я всеми силами пытаюсь нажать нужную комбинацию.

Где же эта чёртова кнопочка?!

Ну же, ну же, давай, обморок, сработай!

– Не дёргайся! – предупреждаю. – А то я петь начну. Шансон! А пою я плохо. И… И духов натравлю! Предки у меня злые!

Ой…

Мои ногти случайно соскальзывают. Царапают кожу.

Рык превращается в рёв:

– Бешеная сука!

Мужчина дёргается всем телом. Разворачивается, сметая всё на своём пути.

Бар-глобус улетает в сторону с грохотом. Бутылки разлетаются. Алкоголь выливается на пол.

Наверняка дорогой. Очень дорогой. Дорогой, как моя жизнь в этот момент.

– Сука… – цедит он. – Я тебя… Блядь!

Рявкает, когда у меня почти получается придушить его.

Дверь резко распахивается, влетают три охранника. Застывают на пороге.

Пялятся. Не двигаются. Один даже губы приоткрыл.

– СТЯНИТЕ С МЕНЯ ЭТУ ЕБАНУТУЮ! – рявкает Таир.

Ну вот. Обижают без повода.

Между прочим, оскорбление личности – это статья!

Охранники опомнились. Бросаются к нам. Один хватает меня за талию, второй за плечи, третий вообще за ногу.

– Не трогайте! – воплю я, цепляясь за Таира сильнее. – Нет! Он меня убьёт!

Пальцы вцепляются в его рубашку. Хватаюсь. А после раздаётся оглушающий треск.

Я замираю.

– Ой…

Смотрю, на то, как рукав отходит от шва. Ой-ой.

Меня быстро и уверенно отдирают. Двое удерживают за плечи. Я дрыгаюсь, но не помогает.

Таир поворачивается. А взгляд у него…

Это взгляд человека, который тебе ничего не простит.

Никогда.

Сердца начинает выстукивать с двойной скоростью.

Таир потирает шею. Там, где я оставила царапины. Три чёткие полоски. Я их даже отсюда вижу.

Я нервно сглатываю.

Ну всё. Конец. Сейчас точно грохнут. Прямо тут.

Божечки, простите мне, все мои мысли, действия, и особенно лайки на фотки бывших.

Таир делает шаг вперёд.

Я вздрагиваю. Даже охранник за спиной дёргается, как будто боится, что я опять заору.

– Вар на подъезде, – негромко сообщает один из охранников. Тот, что стоял ближе к двери.

Таир замирает. Плечи остаются напряжёнными, но лицо меняется.

Кривится, сжимает челюсть. И, наконец, выдыхает:

– Девчонку в спальню. Мою.

– Нет, подождите… – начинаю, но меня уже тянут.

На второй этаж. Ступени под ногами скользят. Руки охраны – железные. Никаких уговоров. Только вперёд.

Я пытаюсь обернуться. Краем глаза замечаю, как Таир идёт следом.

Меня буквально заталкивают внутрь просторной спальни.

Я испуганно отступаю, когда Таир входит в комнату.

А рядом – ни одного стульчика!

– Тебя спасает только то, что ко мне приехали, – бросает он зло. – Вернусь – с тобой закончу.

– Я… – выдыхаю. – Простите. Это… Это было состояние аффекта. Я не со зла. Это… Стресс. Ну, вы же знаете. Паника. Инстинкт. А ещё, у меня гиперответственность и нарушенная регуляция…

Он не смотрит. Но я вижу, как жилка на шее пульсирует. Нужно срочно исправлять ситуацию.

Комплименты!

Они всегда помогают!

– И вообще, – пытаюсь улыбнуться. – Вы такой добрый. Мне свою спальню отдали. Это… Очень щедро.

– Завязывай вякать, – перебивает он. – Молчать начнёшь – может, целой останешься. Комната моя. Я здесь сплю. А ты – будешь со мной.

У меня перед глазами темнеет. Внутри всё падает.

– А может… – начинаю осторожно. – А может, вы себе другую спальню найдёте? Вот что вам так нравится?

– Матрас тут мне нравится, – рявкает Таир. – Ясно?

Я вздыхаю. Ну да. Конечно. Опускаю взгляд в пол. Не знаю, как ещё налаживать контакт.

Нужно ведь как-то адекватно общаться.

Ладно, про доброту комплимент не зашёл. Но ведь про внешность Таир должен оценить!

– Вам… – поднимаю взгляд. – Вам очень идут царапины на шее.

Таир замирает.

Выражение лица меняется мгновенно. Брови опускаются. Скулы напрягаются.

Мужчина не отвечает. Просто резко разворачивается.

И вылетает из комнаты. Громко хлопает дверью. Я подпрыгиваю от звука.

Глава 5.1

< - - - - - - - - - - Вышло сразу две главы! Убедитесь, что читали прошлую)

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

Я стою посреди комнаты. Оглядываюсь. Комната большая. Строгая. Без показного шика.

Мужская. Холодная. Никаких безделушек, фото, книг. Шкаф. Тумба. Стеклянная бутылка на столике. Закрытая. Шторы плотные, не видно света снаружи.

Я подхожу к окну. Отодвигаю шторы. Рассматриваю высокий забор, тяжело вздыхаю.

Всплеск адреналина уходит, и на меня накатывает отчаяние. Давит, приземляет.

Вокруг нет ничего, что я могла бы использовать в качества оружия. Ноль защиты.

Обессиленно опускаюсь на кровать. Как я докатилась до этого?

Наследство? Подумаешь, пара складов. Не зря мама говорила, что не стоит мне про отца спрашивать.

А я ведь думала, что она просто капризничает! Из женской обиды ничего не говорит.

Могла ли мама знать? Что у отца были какие-то долги, и его ищут все кому не лень.

А нашли меня. Заперли в чужом доме. В комнате мужчины, который смотрит на меня, как на то, что он имеет право забрать.

Обнимаю себя за плечи. Я вздрагиваю, стоит подумать, что Таир вернётся. Постарается взять меня силой. И кто его остановит?

Захочет свою «плату» и возьмёт.

А я платить не хочу!

Я зажимаюсь сильнее. Закрываю глаза, чтобы не видеть ни этой кровати, ни этих стен, ни себя в этом положении.

Как выйти отсюда живой? Целой? Как убедить его, что я не предмет, не залог, не плата?

Я не привыкла сдаваться. Но и идей – ноль. Пустота. Все идеи разлетелись. Остался только страх и глухое желание не дать себя растоптать.

Я раздражённо падаю спиной на кровать. Матрас подо мной мягкий. Чуть пружинит.

Хороший, зараза. Качественный. Я даже чуть подпрыгиваю на нём, не специально – просто тело реагирует.

– Понятно, почему он хочет только на нём спать. Это ортопедический рай.

Резко сажусь. В голове проносится вспышка. Идея! Не гениальная, но я сейчас не очень переборчивая.

Я подскакиваю. Бросаюсь к двери. Дёргаю ручку, но дверь оказывается закрытой.

Я так и думала, но проверить стоило. Ладно, тогда будем действовать по-другому.

Я распахиваю окно. Придирчиво рассматриваю раму. Да, должно получиться!

Быстро стягиваю с кровати одеяло. Подушки. Простыню. Всё лишнее летит в сторону.

Если Таир так уж привязан к этому матрасу – пусть получает. Я ему его вынесу. А себе комнату оставлю.

Вот только сдвинуть матрас оказывается непросто. Он дико тяжёлый! Я упираюсь в него бедром, толкаю – и ничего.

– Ты из чего, из свинца?! – шиплю, вцепившись в край. – Давай, дружочек, пошли, тебе пора в экспедицию.

Подхватываю, тяну – и тут же понимаю, что переоценила свои амбиции. Матрас чуть наклоняется, а я почти теряю равновесие.

Он тяжёлый, огромный. Двигается сантиметр за сантиметром, медленно.

Пыхчу, толкаю, упираюсь коленом, одной ногой сползаю с кровати. Почти в шпагате.

Матрас, наконец, сдвигается. С глухим звуком, как будто недовольно пыхтит сам.

Я падаю на пол, зажав угол под мышкой. Ещё рывок. Фух! Стягиваю его на пол.

Убираю волосы с лица, фыркаю. Ладно. Кто на юрфаке учится, тот просто так не сдаётся.

Я тяну матрас к окну. Пот заливает лоб, ткань липнет к спине. Ноги дрожат. Ладони горят.

Подтаскиваю вплотную. Окно распахнуто. Ветер щекочет волосы. Я опираюсь на подоконник, оглядываюсь.

Матрас почти стоит. Осталось только выбросить.

Толкаю. Он скрипит. Я пинаю. Он давит назад. Я подворачиваю плечо, вдавливаю колено под центр тяжести.

– Давай! – выдыхаю с надрывом. – На волю! Там тебя будут любить!

Он поддаётся. Чуть. Падает наполовину. Зависает. Я толкаю со всех сил, надеясь не улететь следом.

Матрас вылетает. Раздаётся грохот.

Я скидываю волосы с лица, вытираю лоб. Сердце колотится, как бешеное.

Всё, теперь Таир может спать где угодно. Его ничего не ограничивает. А спать на свежем воздухе очень полезно, между прочим!

Блин. Без подушки ему грустно будет, наверное. Ладно, я сегодня добрая, мне не жалко.

Подхватываю с пола подушки, выбрасываю и их в окно. Берусь за одеяло. Скручиваю его в плотный рулон.

Идеально! Всё аккуратненько приземляется на матрас. А я, оказывается, с хорошим прицелом.

Сама себя мысленно хвалю. Прямо ощущаю, как внутренний голос выдаёт золотую звёздочку на дневник выживания.

Опираюсь на подоконник, смотрю вниз. С каждой секундой начинаю щуриться всё сильнее.

А если… Ну вот чисто теоретически…

Матрас мягкий. Высота не критическая.

Глава 6

Смотрю на матрас. Прищуриваюсь. Прицеливаюсь. Рассчитываю угол. Мне кажется, что это очень плохая идея.

Да нет, кажется. Всё будет хорошо. Не высоко же.

Я в детстве с деревьев вон сколько прыгала. И жива! Там, правда, скорее кустик был. И прыгала я в озеро…

Но неважно. Меня вон, матрасик манит. Если решусь – лепёшкой стану? Или нет?

Высота не смертельная. Если приземлиться правильно. Если не свернуть себе шею. Если ветром не унесёт.

Прикусываю губу. «Если» очень много, но ведь я могу и попасть!

Блин, ну а как по-другому? Выйти в коридор и вежливо попросить?

Дяденька, отпустите, я просто девочка с неудачным завещанием.

Так и вижу, как Таир открывает мне ворота и лично до города сопровождает. Угу.

Постукиваю пальцами по подоконнику. Сердце бьётся где-то в горле. Живот сжат в узел. У меня дыхание перехватывает от сомнений.

Прыгать? Или не прыгать?

А прыгать-то как? Солдатиком? Бомбочкой? Ну не рыбкой же! В этом я уверена.

Раздаётся щелчок. Кто-то открывает замок. Я резко оборачиваюсь, видя, как дверь распахивается.

На пороге оказывается Таир.

Точно надо прыгать! Поздно сомневаться. Если я окажусь под этим громилой, то всё равно лепёшкой стану.

Я разворачиваюсь резко. Колени пружинят, руки хватаются за подоконник. Вскарабкиваюсь. Пальцы дрожат, но я не останавливаюсь.

Ноги подкашиваются, когда оказываюсь на подоконнике. Смотрю вниз. Ветер обжигает лицо.

Страх поднимается из недр души. Ощущаю, как немеют пальчики, запястья. Я словно каменею, когда понимаю, как на самом деле высоко.

Ещё раз осматриваю матрас. Он же огромный. Промазать – это надо постараться.

Я, конечно, старательная… Но уверена, что у меня всё получится. А как окажусь на земле – тогда и подумаю, как мне сбегать дальше.

Сгибаю колени, мысленно крещусь. Ещё чуть-чуть, ещё секунда – и я в воздухе. Свобода. Побег.

Хруст, возможно.

Я практически отталкиваюсь, когда вдруг – резкий рывок.

Меня дёргают назад. Плечи сдавливает чья-то рука. Сила, с которой меня тянут, вырывает дыхание.

Меня буквально швыряют обратно в комнату. У меня кое-как получается удержать равновесие, не завалиться назад.

Таир дышит тяжело. Сжимает пальцы в кулак, от чего на предплечьях выступают жилы. Смотрит так, словно я призналась, что Сивый – это на самом деле я.

Глаза распахнуты, брови уползли к тёмным волосам. Челюсть сжата.

– Мог бы и не так грубо, – шиплю. – Я же чуть не упала!

– Ты чуть, блядь, башку себе не проломила! – рявкает зло. – Но, сук, да, запнуться и жопу повредить – это страшнее. Как тогда приключения на неё искать будешь?!

Мужчина словно кипит. Гнев пульсирует вокруг него, сгущает воздух. Я инстинктивно отступаю.

Поджимаю губы. Не знаю, что делать. Куда деваться. Мой очередной план провалился.

– Да лучше уж прыгнуть! – выпаливаю. – Чем дождаться, пока ты меня изнасилуешь! Между прочим, изнасилование – это тяжкое преступление. До пятнадцати лет, если без смягчающих. А у нас их нет. Если что, я это в суде озвучу. Всё расскажу! И тогда…

– Так, блядь!

Таир рявкает, заставляя замолчать. Он отворачивается. Проходит по комнате.

Ведёт ладонью по волосам, ерошит их. Тяжело дышит, ведёт челюстью.

А чего это он нервничает? Это я тут на грани. Это у меня проблемы.

Мужчина резко выдыхает. Поворачивается обратно ко мне. Успокаивается. Наверное.

– Так, – повторяет уже сдержанно. – Я, блядь, не знал, что у меня тут дело с ебанашкой. Не с того начал.

Я хлопаю глазами. Поджимаю губы ещё сильнее. Ну классно вообще. Я ему комплименты, а он мне диагноз ставит.

Внутри скребёт обида. Колючая. Он мог бы хотя бы… Ну, не так. Я же даже про шею говорила.

А она у него не то чтобы прям сильно красивая. Мощная и огромная! Но я постаралась.

А он – ноль благодарности.

– Не собираюсь я тебя трахать, – бросает он. – Не упала ты мне нахер. Мне есть с кем время провести. Адекватных, блядь, предпочитаю. А ты меня не вставляешь. Не мой типаж. Мне нужно только одно. То, что было у Сивого.

– Так я ведь отдаю! – тут же вспыхиваю. Опять он оскорбляет! Не вставляю. Ну и отлично! – Всё! Я же не против. Хоть сейчас. Правда. Я не могу отдать то, что не знаю.

– Вспомнишь, – цедит Таир. – Или узнаешь. Мне похуй. Но пока это не будет у меня – я тебя не отпущу. А отпущу – попадёшь к другим. Пока спрятанное не получит кто-то, ты хер куда уйдёшь. Короче. У меня есть к тебе предложение.

Таир делает шаг ближе.

– И тебе его лучше принять.

Как думаете, что предложит Таир?)

Глава 6.1

Я стискиваю пальцы. Ногти врезаются в ладони.

Божечки.

Сейчас он точно предложит стать его вещью. Отрабатывать долг телом. Или чем похуже.

Голова идёт кругом.

В груди сдавливает.

Не могу. Я не буду. Я…

Я делаю глубокий вдох. Стараюсь собраться. Предложение это ведь намёк на переговоры, да?

А переговоры – это мой фронт.

Я учусь ради этого. Живу ради этого. Нюансы, условия, оговорки – это всё моё.

Я справлюсь.

– Первое, – тараторю, не давая себе времени испугаться. – Самое важное. Условие номер один: никакого секса. Ни в каком виде. Ни по дружбе. Ни по глупости. Ни как часть договора. Ни намёков, ни приставаний. Никогда. Ни за что. Даже если я стану последней женщиной на земле. Всё. Это база. С этого начинаются любые переговоры.

Я вываливаю всё залпом. Дыхание сбивается. Но внутри – стойкость.

Ладно, не любые переговоры. Но, очевидно, с этим мужчиной только так можно что-то обсуждать.

Таир смотрит. Молчит. А потом – усмехается. Медленно. Сухо. Губы чуть поднимаются в одном углу.

– Ты мне не нравишься, киса, – бросает. – Не заводишь. Ты не возбуждаешь, Валя. Ты раздражаешь. А это разные жанры. Так спокойнее? Трахать буду других, кто более подходит на эту роль. А тебе другая работа найдётся.

Слова – как пощёчина. Он говорит это спокойно. Почти буднично.

Щёки горят от злости и унижения. Сам ко мне лез, а теперь…

Можно подумать, он сам мечта! Тестостероновый переросток. Пф-ф.

Мечта всех девочек. Ага. Особенно тех, кто хочет умереть от сердечного приступа до тридцати.

Выдыхаю. Один раз. Второй. Подтягиваю к себе остатки достоинства. Удерживаю лицо беспристрастным.

– Хорошо, – отлично. – Что ты хочешь предложить?

Таир облокачивается на подоконник. Достаёт портсигар, вытягивает одну сигарету зубами, зажимает.

Зажигалку щёлкает одной рукой, подносит к кончику. Пламя освещает его скулу, грубую щетину.

Я аккуратно присаживаюсь на каркас кровати. Тверденько, но пойдёт.

Но подушечку нужно было оставить. Эх, слишком я добрая, отдала всё Таиру.

– Сивый был не просто барыгой, – говорит он. – Он был жадным. И тупым. Умел нарываться. На таких же, как он. Только хуже.

Он поворачивается чуть. Скользит по мне взглядом. Ровным. Изучающим. Продолжает:

– Есть те, кто просто хотят вернуть своё. Бабки. Пай. Информацию. Нормальные. Относительно. Они не трогают девок. Смотрят по-деловому. А есть мрази, – говорит вкрадчиво. – Которым всё равно. Которым только повод дай.

У меня пересыхает во рту. Грудь сжимается. Я аккуратно сглатываю, обхватываю себя за локти.

– А ты… – осмеливаюсь. – К каким относишься ты?

Таир молчит. Долгое мгновение. Потом усмехается. Холодно. Без веселья.

– Я где-то посредине, – отвечает он, затягиваясь. – Мораль для меня есть одна. Моя. Но и без тормозов не живу.

Я выдыхаю. Но не расслабляюсь. Тормоза Таира – это ещё вопросик большой!

То, что для меня уже повод к психиатру походить – для него будничное дело.

– У Сивого было много тайников. Не все знали где. Не все – что в них, – затягивается. – Но те, кто знал, теперь пойдут на всё, чтобы добраться. Потому что там – не просто бабки. Там данные, которые нужны многим.

Я киваю. Да. Я это уже поняла. Слишком много людей за мной охотятся, чтобы всё было просто про склады и гаражи.

– Но я же… Я не знаю. Ну правда. Откуда мне?

Таир снова затягивается. Дым обвивает его лицо, стелется по воздуху.

– Ну, это уже наша задача, – бросает он спокойно. – Осмотреть всё. Проверить. Перекопать, если надо. Сивый не был идиотом. Эти данные… Он их годами собирал. Подбирал. Хранил. И он бы не просрал её просто так.

Таир затягивается, смотря прямо мне в глаза. По коже бежит холодок.

– Он оставил тебе наследство, подставил, – цедит Таир. – Не просто так. Он знал, что тебе пиздец будет. А если вывел из тени – должен был подстраховаться. Даже если ты пока ничего не знаешь. Он должен был сделать так, чтобы ты нашла способ защиты.

Он тушит сигарету о подоконник. Выбрасывает окурок в окно.

– И вот когда ты узнаешь, – Таир хищно усмехается. – Я буду рядом. Мы всё расследуем. Перевернём каждый угол. И когда найдём то, что мне нужно – я это заберу.

Я облизываю губы. Внутри всё трясётся, но я держусь. Воздух густой, каждая мысль отдаётся эхом в висках.

Сглатываю, пытаюсь привести в порядок дыхание. Понимаю, что всё звучит вполне нормально.

– Хорошо… – выдыхаю. – Если вы действительно ищете что-то конкретное… Я отдам. Всё. Но…

Таир поднимает бровь. Чуть. Едва заметно. Но я уже на старте.

Глава 7

– В смысле фамилию? – выдыхаю, вцепившись пальцами в ткань платья.

У меня в голове что-то щёлкает, но сигналов не поступает. Всё сбоит. Слова не складываются в смысл. Он…

Что он только что сказал? Даст мне свою фамилию?

– То есть… Вы… – я осекаюсь, потом собираюсь с духом. – А какая у вас фамилия?

Таир хмыкает. И, конечно, тянет с ответом. Подходит ближе, неспешно, как будто не вешает на меня сейчас самый охренительный сюрприз дня.

– Исмаилов, – бросает.

Я моргаю. Нет, я не буду спорить. Валентина Исмаилова звучит не прям ужасно, но…

Исмаилов… Хм, что-то знакомое. Очень смутно. Что-то в груди сжимается.

Чёрт! Я когда-то точно видела эту фамилию. Мельком. Где-то в документах. Или в статье.

Да! Я писала статью по праву. Про превышение полномочий прокурором в одном громком деле.

Там был какой-то мутный эпизод – кого-то посадили, подделали доказательства. Речь шла о мужчине, которого называли то ли Валидом, то ли Халидом. Но кличка у него была жёсткая. Что-то вроде Мясник. Или Палач?

Дело громкое, но расплывчатое. Много странных моментов. Я тогда ещё акцент делала не на самой сути обвинения, а на этическую сторону.

Как работает закон, когда всем очевидно, кто виновен, но улик нет. Можно ли поступиться формальностями ради результата?

И где грань между правосудием и беззаконием, когда тебе кажется, что ты знаешь правду?

И вот где-то в том деле, мельком, фигурировала фамилия Исмаилов. В сводке свидетелей, кажется.

Я поднимаю глаза на Таира. В горле пересыхает. Жар поднимается к лицу, и в то же время по спине пробегает холод.

Он.

Он точно из них. Из тех, кто выступал на стороне Палача!

С кем закон даже не пытается спорить. Кто не подчиняется, а диктует.

Раз Таир дружит с такими…

Значит, он такой же.

– Ох… – вырывается у меня, почти беззвучно.

Конечно, я догадывалась. Что не продавец цветочков меня похитил. Таир не прост.

Но вот теперь – это подтверждение. Имя. Связи. Круги, в которых он вращается.

Он один из них. Из тех, про кого пишут статьи с чёрными заголовками. Тех, кого боятся.

– А насколько ваша фамилия знаменита? – осторожно спрашиваю. – То есть… Вы говорите, что мне никто ничего не сделает. Но прям вот… Только фамилии достаточно?

Таир ухмыляется. Поднимает бровь. Медленно делает шаг ко мне. Его походка – размеренная, тяжёлая.

– Ты даже представить не можешь, киса, – тянет он. – Скажешь мою фамилию – двери откроются. Пушки опустят. И головы сами на плаху лягут.

Я сглатываю. Стараюсь не дрожать. Не показаться глупой. Не растеряться.

– А если я просто… Ну, сама сменю фамилию? Вот стану Исмаиловой, и всё? Тогда меня никто не тронет? Зачем мне с вами договариваться?

Таир смотрит на меня, как будто я только что призналась, что верю в единорогов и плачу налог в Грибное Королевство.

Его брови поднимаются медленно. Взгляд – тяжёлый, снисходительный.

– Ты ебанулась, да? – хмыкает он. – Хотя кого я спрашиваю? Точно ебанулась. Думаешь, дело в буквах в паспорте? Моя фамилия это вес. Это страх. И ты будешь никем с этой бумажкой. Пока я не скажу иначе.

Он смотрит так, будто может раздавить меня одним словом. В этом взгляде – надменность, уверенность. Скулы сжаты. Жилы проступают на шее.

– А как тогда? – растерянно хмурюсь. – Скажете, что удочерили меня?

Таир скалиться начинает. А до меня медленно начинает доходить. Что именно имел в виду мужчина

Фамилия! Мне!

Брак?!

Он предложил… Выйти за него?

Мир перекашивается. Я хватаю воздух ртом, будто меня кто-то ударил под рёбра. Мотаю головой.

– Нет. Нет-нет-нет! – шепчу. – Ты это серьёзно? Это… Свадьба?!

– Это лучшая защита, – спокойно бросает Таир. – Со мной тебя никто не тронет. Ни до, ни после.

Я подскакиваю. Резко. Сердце колотится, будто изнутри хочет вырваться. Бьюсь бедром об каркас кровати, чуть не падаю.

– Замуж?! – у меня срывается голос. – Я не буду выходить замуж! За тебя? Ты… Ты сам говорил, что я тебе не нравлюсь!

– Так я трахать и не буду, – спокойно. – И рядом с собой держать не собираюсь. У меня свои представления о том, какая должна быть жена.

Он делает шаг. Смотрит в упор. Глаза у него тяжёлые. Резкие. В голосе – снисходительность.

– Послушная, – чеканит. – Спокойная. Не суёт нос не в своё. Не орёт. Не срывается. Делает, как сказано. Знает, где её место. Благодарна за любое слово.

Мне будто в лицо вылили ведро льда. Я хмыкаю. Голову поднимаю.

– Ну это точно не про меня, – поджимаю губы. – Я так не умею.

Глава 7.1

Матрас мне всё-таки возвращают. Трое охранников втаскивают в комнату огромный матрас, за ними ещё один хмурый мужчина.

С кучей подушек, одеялом и комплектом постельного белья. Настолько чистого, что я даже запах кондиционера чувствую.

Ух. Ладно.

Возможно, Таир и не такой уж плохой? В следующий раз, в качестве благодарности, меньше его лаком заливать буду.

Или… Может, он просто не хотел, чтобы я всё-таки попробовала прыгнуть из окна.

Я прошу у охранников ещё принести мне листок и ручку. Мне нужно обдумать все условия, записать их.

Мужчины ничего не говорят, уходят. Я смотрю им вслед недовольно. Так принесут или нет?

Или Таир настолько шизанулся со своей идеей «жена должна молчать», что даже охранники соблюдают тишину?

Но всё же один из мужчин возвращается спустя минут пятнадцать. Дверь чуть приоткрывается. Появляется рука. Суёт мне кусок картонки и толстый фломастер.

Я благодарно улыбаюсь, но тут же начинаю хмуриться, когда рассматриваю картонку.

Это… От коробки из-под печенья? Серьёзно? Я поднимаю взгляд на охранника. Тот мнётся на пороге.

– Самое неопасное, что нашли, – бормочет и тут же исчезает, словно его ветром сдуло.

Хлопок. Замок. Я стою, держа в руках картонку и фломастер, и туплю. Серьёзно? Я не киллер. Не маньяк.

Но у них лица были такими серьёзными, будто я могла кого-то убить карандашиком.

Хотя… Наверное, и могла. Я не отвечаю за свои поступки, когда я напугана!

Оглядываюсь на картонку. Хм… А если хорошенько прицелиться и зарядить этой штукой по башке?

Теоретически… Картонка гнётся. Но если свернуть в трубочку…

Улыбаюсь краем губ. Ладно, потом подумаю, как фломастером защищаться.

Пока что займусь кроватью. Хотя и очень не хочется. Худшее наказание в мире – заправлять кровать.

Уверена, что изначально это как пытку придумали!

Пыхтя, натягиваю простыню. Она сопротивляется, ускользает. А поднять матрас – и вовсе не хочет подниматься.

Кое-как заталкиваю. Главное, что не буду на голом матрасе спать. Кто знает, чем Таир на нём занимаюсь.

Одеяло и пододеяльник бросаю на краюшек. Потом займусь, потому что, если сейчас… То в условиях брака я стану слишком кровожадной.

Фыркаю, сдувая растрёпанные волосы с лица. Падаю на живот, втягивая запах чистого белья. Хоть какая-то радость в этом аду.

Постукиваю фломастером по картонке, пытаясь составить чёткий план договора. Отбрасываю эмоции подальше.

Аккуратно вывожу условия. Первое и самое главное – никакого секса! Пусть не пристаёт.

Не нравлюсь я ему, подумаешь. А до этого приставал! У мужчин логика похуже женской. Поэтому нужно подстраховаться.

И вообще, пусть даже не трогает меня без моего разрешения.

Делаю пометку, что насилие и запугивание тоже запрещено. Нечего ему смотреть хищно и облизываться, мечтая меня сожрать.

Про защиту надо тоже добавить. Ведь… Ну, мало ли какие люди бывают. Не знают Исмаилова.

Так что фамилией не отделается. Пусть мне охрану выделяет и что-то для самообороны.

Фломастер чиркает по картонке тяжело. Но фантазия начинает включаться. Добавляю как можно больше бредовых вариантов.

Главным я считаю: «Оскорбления вида «ебанашка» – штраф тысяча за штуку». А нечего меня обижать!

Эти хмурые рожи сначала доводят до приступа, а потом удивляются. О, а за моральный ущерб – пожизненный запас шоколадных батончиков.

Пальцы сжимают фломастер. Он воняет дешёвым спиртом, но пока что это мой единственный инструмент свободы.

Я не собираюсь выходить замуж за мужчину. И все эти условия – лишь отсрочка. И попытка занять мозг, чтобы вновь не поглядывать в сторону окна.

Ведь матрас мне вернули, схема уже отработана…

Нет! Я постараюсь выбраться другим способом. И для этого мне нужно время. Пусть Таир думает, что я согласна.

Пока Исмаилов будет офигевать от моих условий, я буду прорабатывать нормальный и адекватный план.

Ладно, хоть какой-то план.

Например, чтобы условия были такие, что Таир креститься начнёт, и сам меня под белы рученьки вернёт к нотариусу.

Хочу настоящую, пышную свадьбу. О, и чтобы дядя Петя присутствовал. Дяди Пети у меня нет, но пусть Таир найдёт!

И комплимент каждый день. А после оскорблений – письмо с извинениями. На бумаге с красными сердечками!

Интересно, Таир сразу пошлёт? Как сильно и далеко? Потому что даже у меня эти пункты вызывают стыд.

Моя мама бы сказала, что это неподобающе и…

О! Охохо. Последний пункт! Таир должен познакомиться с моей мамой и добиться её благосклонности!

Мне даже немного жаль мужчину. Потому что общение с моей мамой пережить мало кто может!

Глава 8

У меня кое-как получается спровадить Таира. Преодолевая смущение и желание кричать. Мужчина ухмыляется, но всё же делает пару шагов назад.

– Ладно, киса. Спи. Утром продолжим наш… Медовый месяц, – ухмыляется.

– Иди вон!

Дверь захлопывается. Отлично. Я падаю на кровать. Стараюсь заснуть. Но в итоге – долго ворочаюсь.

То переворачиваюсь на спину, то набок. Сердце никак не приходит в себя. Всё кажется, что в комнате кто-то есть. Что в темноте сейчас мелькнёт его силуэт.

Каждый звук – будто выстрел. Шорохи, ветер, хруст. А когда под окном раздаются чьи-то шаги, я вообще чуть не умираю от страха.

Сон приходит только под утро. Обрывками. Рваный, тревожный. Сны какие-то липкие, давящие.

Я будто проваливаюсь в них, как в трясину. Там лица, руки, кровь, страх. И Таир. Всегда где-то рядом. То в образе монстра, то просто сам.

Просыпаюсь резко. С рывком. Вся в поту. Сердце бьётся отчаянно, на грани.

Секунд тридцать я вообще не могу вспомнить, где нахожусь. Понимаю, что прижимаю к себе картонку, как плюшевого мишку. Руки дрожат.

Воздух душный. Я медленно сажусь. Приглаживаю волосы. Одёргиваю смятое платье.

Я вздрагиваю от стука в дверь. Щелчок. Я тут же хватаю картонку, будто это щит. Или, если что, можно фломастером в глаз засадить.

В дверях появляется охранник. Тот самый, что приносил картонку. Молодой, хмурый.

– Вставай, – говорит сухо. – Таир ждёт внизу.

– А если не пойду? – вздёргиваю подбородок.

Мужчина моргает. Смотрит на меня так, как будто я предложила ему выпить бензин.

– Мне велено доставить, – он тяжело вздыхает. – Любым способом. Сказал – вынести, если откажешься. Хоть всем отрядом.

Я таращусь на него. Ну охренеть. Доброе утро, Валя. В твою честь собираются десант кидать.

Я сглатываю и медленно поднимаюсь. Хотя внутри кипит злость. Яркая, сильная.

Мне это всё не нравится!

Я не вещь. Я человек! Ну, почти юрист. А это вообще-то форма жизни высшего порядка!

– Ладно, иду сама, – бросаю. – Только не трогай меня. Ещё раз меня схватят без разрешения – я откушу. Что-нибудь.

Демонстративно клацаю зубами. Мужик хмыкает. Явно не впечатлён.

Знал бы он, сколько я стоматологу заплатила в последний раз! Понял бы всю степень угрозы!

Мы выходим из комнаты. Я иду, стараясь запоминать всё. Где поворот. Где лестница. Где выход, где, может быть, чердак или окно. Хватаю всё глазами, цепляюсь за детали.

Мне нужно что-то. Любая лазейка. Любая возможность.

С каждым шагом возрастает ощущение, что я не в доме, а в логове. И меня ведут не на встречу, а на жертвоприношение.

– Стой, – резко говорю. – Мне нужно в туалет.

– Потом.

– Нет. Сейчас.

– Там ждут.

– Отлично. Пусть ждут! Если не пустишь, я… Я начну кричать, что ты меня лапал. Хочешь, чтобы Таир подумал, что ты решил мою девственность проверить вместо него?

Мужик чуть не поперхнулся воздухом.

– Я не шучу, – я не останавливаюсь. – Я устрою истерику так, что весь дом сбежится. Ты потом сам проситься будешь меня в туалет отвести, только бы заткнулась.

Он шумно выдыхает. И кажется – сдаётся.

– Первая дверь направо. Быстро.

– Спасибо, ты очень добрый человек, – мурлычу.

Захожу внутрь и сразу запираю за собой дверь. Облокачиваюсь на неё спиной. Сердце колотится. Ладони вспотели.

Смотрю на себя в зеркало. Хмурюсь. Растерянное отражение смотрит в ответ. Волосы – спутанный веник. Платье – мятая трагедия. Лицо – смесь паники и бессонницы.

Мать бы сказала: «Ты всегда должна быть на уровне. Даже если похищена, даже если в подвале. Красота – это не для окружающих. Это броня».

Беру немного воды в ладони. Плескаю на лицо. Снова. Потом полощу рот. Пробую пальцами распутать волосы. Проводить ладонями по платью. Сгладить, что могу.

Осматриваюсь. Быстро. В туалете всё стандартно. Ни тебе вентиля, ни секретного люка.

Даже флакончики с мылом не стеклянные, а пластик. Бесполезно. Ничего острого, ничего тяжёлого.

Хм. Я думала хотя бы зубочистку найду. Но нет. Всё стерильно и безопасно.

Приходится выходить. Делаю последний взгляд в зеркало. Приподнимаю подбородок.

– Готова? – бурчит охранник.

– А у меня есть выбор? – фыркаю.

Он не отвечает. Разворачивается и идёт. Я за ним. Шлёпаю босыми ногами по прохладному полу.

Запах еды усиливается. Ммм. Меня заводят в столовую.

Просторное помещение. Светлое. Огромные окна. Длиннющий стол в центре, такой, будто готов к королевскому совету.