Содержанка для Алана

Пролог

Пролог

Басы бьют по перепонкам. Башка раскалывается. Гребанное похмелье. Не от алкоголя. От Нее… С тех пор, как она подняла на меня свои бесстыжие черные глаза, я пьяный. Ею пьяный. Каждую ночь – угар, каждое утро – жуткое похмелье, которое накатывает с осознанием того, как все это неправильно, нехорошо… Зачем мне это? Куда я иду? На голос своего члена – так бы сказал отец, как всегда любил подкалывать молодых и резвых ребят своей команды бойцов… У него тренерская дисциплина была превыше всего – все остальное – должно было оставаться за пределами октагона. До последнего у меня так получалось. Теперь – нет… С того проклятого дня, как я набивал морду противнику, чье лицо даже не помню, потому что смотрел в это время на нее, сидевшую в первом ряду, закинув небрежно нога на ногу… С тех пор перед глазами стоял только ее дерзкий взгляд – вызов…

Зачем я здесь? Зачем терплю эту бьющую по ноздрям смесь пота, алкоголя и тестостерона? Разве мне этого не хватает на соревнованиях? Зачем все эти дешевые девки вокруг? Ненавижу ночные клубы… Они для тех, кто боится смотреть своим желаниям в глаза без искажения софитов и вспышек светомузыки. Но я знаю, зачем… Я на охоте. И моя жертва передо мной… Вижу, как Она что – то шепчет этому своему козлу на ухо, улыбаясь, а потом, покачивая бедрами, удаляется в уборную, грациозно лавируя по вип – зоне. Следую за ней, пробиваясь сквозь беснующуюся в танце толпу, на входе в туалет сую в руку охраннику купюру, чтоб не мешал. Захожу внутрь…

Приглушенный красный свет, басы остаются притупленными закрытой дверью снаружи. Она стоит у крана и моет руки. Встречается со мной взглядом в отражении и дергается. Вижу, как приоткрываются пухлые губки в немом вскрике. Как расширяются зрачки ее огромных вишен – глаз.

– Вы ошиблись, Вам не сюда… Это женский туалет, – говорит тихо, в глазах страх. Наверное, я сейчас действительно страшен…

Я подхожу вплотную. Чувствую себя голодным зверем перед лакомой добычей. Потому что все эти дни, пока наблюдал за ней, очумел от нее. Одурел. Пропитался ею, как сорокаградусным спиртом…

– Ты права, мне не сюда,– вжимаю в нее свои бедра, вдавливая в белый фаянс раковины, – мне вот сюда… – шепчу, вдыхая ее аромат за ухом и накрывая ее промежность в кожаных брюках рукой.

Бэлла резко дергается, пытаясь вывернуться. Шипит, как дикая кошка, а меня это заводит еще больше. Перед глазами кровавая пелена. Я бы засадил ей прямо здесь. Может тогда это наваждение хоть немного ослабит свою мертвую хватку на моей глотке…

– Пусти меня, урод, – цедит сквозь зубы, а я, дергая ее на себя, прижимаю к своему торсу и хватаю за грудь.

– Сколько? Сколько ты стоишь? – хриплю, сглатывая слюну.

– Отвалил от меня! Быстро! – пытается рыпаться, наивная, – Не продаюсь!

– Неужели? – усмехаюсь.

– Таким, как ты, уж точно…

Я теперь уже смеюсь в голос. Это она кому заливает?

Кусаю в шею ее, чувствуя, как дергается дымящийся член. Рычу, не в силах сдержать себя.

– За деньги или без них, Бэлла, всё равно окажешься подо мной… А потом на мне… И еще в сотнях других поз, потому что с тобой я хочу попробовать всё на свете, малютка…

Глава 1

Глава 1

Алан

Чехия, Прага

Я понял, что мне этого не хватало, давно не хватало, уже месяца три. С тех самых пор, как мать спалила, что я дерусь… Сколько же было криков, сколько ругани, жуткий скандал с отцом. Это горская кровь в них играет. Я ж понимаю. И во мне она бежит диким, стремительным потоком по венам, словно река в оковах острых скал…

Я вырос между Дубаем и Флоридой. Неплохо знаю Москву, куда часто наведываюсь и планирую в скором времени там обосноваться на какое – то время. Зато на малой родине, в горах, был от силы раза два, скорее как турист. Родители – нечастые гости там, где родились и выросли, но… как бы ни было, я чувствую особую, магнетическую, почти сакральную связь с тем местом. Удивительное ощущение, одухотворяющее и в то же время, приземляющее в хорошем смысле – дающее мне какую – то крепкую, устойчивую связь с землей моих предков… Особенно ярко я ощущаю это чувство на арене… Культурный, образованный Алан тактично отходит в сторону, уступая место дикарю… Разнузданному, бесстрашному, свирепому… Такой живет в каждом из нас, кавказцев, даже самых продвинутых и далеких от традиций, пусть мы и пытаемся спрятать эту свою суть под строгие европейские костюмы с идеальной посадкой, полученные знания и современные офисные профессии.

Наверное, я бы хотел однажды вернуться туда, в горы, не навсегда, на время. Пожить той – странной, аскетичной, суровой жизнью, воспитывающей из мужчин непреклонных, непобедимых и непоколебимых бойцов. Подышать чистым, как горный хрусталь, бьющим под дых своей свежестью воздухом, поесть аскетичную, но вкусную незамысловатую пищу. Меня так сильно тянет туда… Поэтому и девушка у меня, несмотря на столько проходящих красоток, оказавшихся в моей постели, из наших. С Миленой мы встретились случайно, она прилетела из России в Штаты в гости к своей тете, с которой общается мама. У моих не так много друзей – земляков в Америке, но парочку все – таки есть. Тетя Альбина одна из них. Племянница этой тети Альбины сразу мне запала. Скромная, невинная, красивая… Она на третьем курсе медицинского. Семья хорошая, живут в Москве, но традиции чтут, связь с родиной не теряют… Одета сдержанно, скромно, и в то же время стильно… Увидел ее – и понял, что словно спокойный с ней рядом, умиротворенный. Она была, как вода, мягкая, обволакивающая, успокаивающая и питающая… От таких хорошо рожать детей… Она – моя гавань. Мой внутренний зверь довольно заурчал, дав сигнал, что нужно действовать.

Не стал ходить вокруг да около. В тот же день, после семейного ужина сказал, что она мне нравится и хотел бы пообщаться… И мы общались – созванивались, списывались. Съезжались несколько раз в месяц на свидания на нейтральной территории. С этим тоже было строго – родители ее одну не отпускали, поэтому ездила она всегда с кем – то из своих родичей. А мне это даже нравилось… Была в этом какая – то чистота, правильность, так недостающие в нашей испорченной жизни… Правда, это полностью лишало меня возможности продвинуться куда – нибудь подальше в плане более интимных отношений с ней… Мы только целовались, да и то всего раз… Пошли в кино на какую – то дурацкую комедию, в то время, как сопровождавшая ее старшая замужняя сестра с кайфом смотрела отвратительный ужастик. Этим и уговорили – очень уж она хотела на тот самый хоррор.

Мне понравилось ее целовать… Мягкие губы, цветочное дыхание, робкий стук сердца. Птичка. Да, она была похожа на маленькую нежную птичку…

Мы сразу договорились, что сватать я ее приду в этом году. Вот, окончит третий курс – и все официально объявим. Одену кольцо на палец – а там посмотрим, когда свадьбу сыграем. Милена покладистая девочка, неконфликтная… То, что нужно. Я знаю, какой вопрос то и дело крутится у нее на языке, но она так и не решается его произнести… Ее, конечно же, интересует, где мы будем жить после свадьбы. Понятное дело, ее дом – Россия. Там ее родня, ее семья, ее жизнь… Да и английский у нее пока слабоватый… Я пока для себя окончательно ничего не решил, но даже для бойцовской карьеры сейчас, скорее всего, лучше перебраться в Москву, хоть это тоже очень сильно не понравится матери. Да что ей вообще нравится из моей нынешней жизни. Она столько сил вложила в то, чтобы я стал молодым, подающим надежды архитектором… А мне все это не нужно на фиг… Я вот этим живу- кайфом, адреналином, жаждой победы… Инстинктами…

Откидываю мысли о семье. Снова возвращаюсь к реальности. А тут все то, что так люблю, как бы мама ни пыталась мне навязывать эстетику высокого искусства – вой толпы, крики девчонок, готовых ради победителя на всё, вкус этой самой победы, пусть и отдающий металлическим привкусом… Как я завожусь от этого состояния… Когда тело сливается с коллективным экстазом, подбрасываемое на вибрациях эмоций исступленной толпы, когда все мысли, чувства, эмоции в стороне и есть только октагон, а на нем он, противник – тот, кого тебе нужно ушатать…

Я часто спрашивал отца, что он чувствовал к соперникам… Ведь они формально твои враги, но… ответ меня в детстве всегда поражал… «Что угодно, только не ненависть, сынок… Главный соперник себе на ринге ты сам – со своими страхами, неуверенностью, смятением… А эти, кто стоит против тебя, просто средство победы или поражения этих твоих истинных соперников»… Тогда я не понимал его слов. Сейчас считаю их гениальными… Стоит вот так вот взглянуть на происходящее в октагоне, появляется трезвость и спокойствие, так необходимые для победы…

Я был уверен, что сегодня не облажаюсь… Просто знал. Меня интуиция вообще редко подводит. Это от матери…

До боя минут пять. Зал гудит. Я выхожу первым. Начинает играть любимый дип басс. Внутри все клокочет. Рука отца одобрительно опускается мне на плечо. Рядом верный друг и спарринг – партнер Давид, наш семейный док, еще пару человек поддержки. Не люблю толпы фанатов и свиты… Уж пока – то мне это точно незачем… Мне бы пока себя показывать, не до павлиньих хвостов, хотя отец вот никогда ничего никому не доказывал, этим самолюбованием никчемных борцух не грешил, хоть мало кто с ним по крутости мог соревноваться…

Глава 2

Глава 2

Алан

Отец никогда не брал мать на бои. Говорил мне – не место женщинам в этом месте. Не надо им смотреть на кровищу и жестокость, словно они не из нашего мира… Я всегда на это усмехался, даже в детстве, думая о бойком характере моей младшей сестры. У нее нрав был похлеще моего.Да и вообще, все эти разговоры о слабости и тонкости душевной организации женщин – по – моему, бред полный… Порой мне кажется, что женщины гораздо более жестокие и жесткие, особенно к самим себе и к другим женщинам…

Еще он говорил, что присутствие той, кто и без того волнует кровь, отвлекает от цели в бое. Мне кажется, он лукавил. Когда они сошлись во второй раз с мамой, он уже не дрался… Тренер, почетный гость, судья, эксперт… Он перешел в разряд менторов, а не тех, кому надо что – то доказывать, справляясь с эмоциями. Алмаз не брал маму на бои, потому что паталогически её ревновал… Потому что не мог терпеть на ней любых мужских взглядов – скользящих, задерживающихся с интересом, похотливых… Даже равнодушных не мог терпеть… Мне кажется, он так всю жизнь берег мать, словно вазу хрустальную, что даже когда просто кто – то с ней пересекался глазами по случайности, уже был готов рвать и метать – словно от этого хрусталь мог помутнеть.

А сейчас я испытывал странные эмоции, новые… Никогда не было такого, чтобы какая – то телка из зала волновала, когда я был на октагоне… Помню постоянным фоном одичалые, похотливые крики фанаток в их отчаянной попытке привлечь внимание, но все это всегда воспринималось как белый шум. Милена, понятное дело, сама бы сюда не пришла, да я и не звал. Что ее родители подумают. Красотки с полуголыми телами, выносящие табло перед боем, тоже воспринимались, как декорации. А эта… Присутствие этой девки сегодня впрыснуло в мою кровь какой – то дикий азарт. Наверное, узнай об этом отец, сказал бы, что в стратегическом плане это было действительно неправильно… Любой опытный тренер увидел бы, что я сейчас слишком резв, агрессивен, нахрапист, расходую энергию… Я цеплял то и дело его нахмуренный, сосредоточенный взгляд, знал, что при любом исходе боя он мне всё это выскажет, но ничего с собой поделать не мог…

Я чувствовал, она смотрела на меня со своего зрительского места с края октагона… С интересом смотрела, оценивая… И меня подстегивало это знание. Хотелось произвести впечатление, хотелось показать ей себя. Наверное, то же самое чувствуют самцы в дикой природе, когда устраивают демонстративные схватки перед самками.

Я очнулся от этого аффекта, только когда рефери завершил бой моей победой нокаутом противника. Дернул головой, ощущая, как от кончиков коротких волос в разные стороны разлетаются капли пота, словно это вода. Почувствовал, наконец, металлический привкус крови во рту… Соперник лежал на полу, весь красный. Ужас. Что это было. Как я умудрился так ушатать его? Почему ничего не чувствовал все это время? Зал бесновался. Им – то как раз такое зрелище и было нужно. Кровище, тестостерон, дикость – толпа готова была платить любые деньги, чтобы смотреть как раз на такое… Отец крепко сжимал челюсть, стоя в компании Давы и нашего дока. Те радовались моей победе, в отличие от него. А я мысленно готовил себя к предстоящей лекции… Но все равно, ощущения были, как в тумане. Потому что реальностью был лишь ее взгляд. Ее такие разные эмоции во время боя – только их я и помнил – испуг, страх, восторг, восхищение… Она, кажется, почему – то болела за меня. И в момент, когда выражение ее красивого точеного лица менялось по ходу развития боя, уходила эта лощеная надменная идеальная куколка, а на ее место приходила настоящая растерянная девушка. И я до конца не мог понять, какой из этих двух образов цеплял меня сильнее, или они оба…

Ведущий все еще орал какие – то зазывные трели для толпы, на меня уже наперли пояс победителя, вот только ни ее, ни Барина я больше не видел. Видимо, в какой – то момент они ушли, когда я отвлекся.

Вышел из клетки, обнялся со своей командой. Ожидаемое «разберем после» от отца, веселые подмигивания Давида, ответственного за «культурную программу после», как это обычно бывает, когда от нескольких недель жесткой подготовки на суровой диете, сгонке жира и половом воздержании хочется превратиться в ночь после боя в дикое, похотливое животное, погрузившееся во всю гамму пороков.

– Иди, отдыхай, Алан, – говорит папа, – я в отель, перенервничал. Завтра. Все завтра.

Мы прощаемся, удаляюсь с ребятами в свою зону, а там уже все, как надо – выпивка, мини – фуршет, динамичная музыка, красотки в откровенных нарядах, облизывающие меня зазывными взглядами… При любом другом раскладе я бы трахнул сразу двоих или троих. Просто позвал бы в постель всех вместе – и они бы пошли, я знаю, сколько раз уже так было, но…

Поворачиваю голову – и снова со свистомвыдыхаю. Она стоит здесь с Барином. Растерянная, в своих мыслях. Мужик видит меня, подходит, протягивая руку.

– Молодец, Алан, красава, далеко пойдешь. Хороший бой… – говорит искренне.

– Спасибо, учусь у легенд. Все бои Ваши пересмотрел. Круто!

Барин смущается, но ему явно нравится моя лесть. Хотя правда, дерется он отменно, не как гомик, хоть и…

– Да хорош, загонять. Что там. Я ж в тяжеловесах. У нас по – другому все… В твоем весе нужно лучше телом владеть…

Слышу цоканье каблуков. Поэтому последние слова – объяснения Барина тонут в звоне, отдающем гормонами в моих ушах… Она тоже теперь подходит к нам…

– Я устала, Кирилл, может, поедем? – говорит, словно меня и не замечая.

Даже бесит это. Зачем тогда были все эти переглядки, когда я дрался в октагоне?

– Сейчас поедем, – выдает, не поворачивая на нее головы, Барин, – дай пообщаться две минуты.

– Поздравляю, – бросает она, наконец поднимая глаза на меня, но тут же опускает их так, что член снова сводит от этого порхания длиннющих ресниц – такого соблазнительного и невинного, сука, одновременно, – красивый бой…

Я усмехаюсь, радуясь внутри, что зацепился за факт нашего начавшегося диалога, как утопающий за соломинку. Ее голос очень сексуальный… Вот прям как она сама… Нежный, негромкий, и в то же время с цепляющей внутри что – то мужское, самцовое, страстной хрипотцой, эдакой вокальной поволокой…

Глава 3

Глава 3

Алан

Я уже сидел в автомобиле, когда телефон пискнул в кармане. Давид со своими дебильными смайликами и ссылкой.

«Лови, ловелас… Сайт Chtibty. Зачетный… Там только иностранцы. Регистрация в два клика. Привяжи сразу кредитку, потом со стояком обламывает этим заниматься, а ты гарантированно захочешь приват… Телки русские в основном. Посмотри топы… Там она…»

Я чертыхнулся про себя. Вот чем я занимаюсь.Лучше бы Милене позвонил. Да ведь поздно уже. И сессия у нее сейчас, экзамены, что отвлекать.Потом я, конечно, признаюсь себе, что просто находил аргументы. Я потом много аргументов буду находить.

– Что означает «приват»? – пишу в ответ, потому что правда пока не вкурил, как все это работает…

Снова смайлики в ответ.

«Когда телочка уходит с тобой в тет – а – тет. Ее тогда только ты видишь по вебкаму. Только с тобой общается… А дальше на что ее раскрутишь, то и будет…»

– В смысле? –пальцы сами отбивают вопрос.–Это как съём что ли работает…

Телефон пищит – смотрю на дисплей, Давидзвонит… Поднимаю, хоть и хочется сбросить, честное слово…

– Короче, Шерлок, легче набрать тебе, чем писать… Секса в реальном смысле там не жди. Это не сайт с проститутками. Это просто девчонки со всего мира, которые хотят заработать общением. Речь идет прежде всего о вашем разговоре, фривольном, по интересам… Есть девицы, работающие по извращенствам, есть жесткая эротика со всякой мастурбацией в эфире, есть хот флирт… Твоя красотка как раз из третьей категории – просто болтает в прямом эфире на приятные темы – легкие заигрывания, комплименты, танцы, жеманничанья, от которых так прёт мужиков. Сайт, на котором она висит, формально бесплатный… То есть система такая – хочешь чего – то большего – разговора тет – а – тет или каких – то действий модели, платишь…

– Я все равно не пойму смысл этого вашего вебкама. А на хрена мне это общение? Мне что, общения мало?

Давид снова прыскает в ответ. Ну, тебе может и хватает, а миллионам мужиков по всему миру, наверное, нет… Ты даже не представляешь, сколькие готовы платить просто за разговоры, пусть и с красивыми девочками с элементом флирта… Мир одинок, Аланчик… И даже те, кто оказывается в сорокет с тремя детьми, на поверку тоже бывают не менее одинокими, чем жители необитаемых островов… Ну да ладно, это философия… Да, и еще… Не пали, что ты русскоязычный… Сайт блокируется в России. Там такая система, специально для защиты девчонок… Они все в основном славянки. Это придумано, чтобы свои не могли вычислить и не стали прессовать или шантажировать… У нас, как ни крути, общество жестокое…

Я усмехаюсь…

– И как тогда вся страна знает, чем она занимается?

– Ну, со страной ты хватанул… Бэлла хоть и красотка, но поверь мне, есть рыбы намного пожирнее… И наглее, и отвязнее, у которых реально на этом самом вебкаме большой бизнес поставлен… Она просто попала… такое тоже часто бывает. Ты ж понимаешь, все эти ограничения условны – у нас сейчас ви – пи – эны, все почти ездят по миру, многие на английском говорят… Короче, слили ее фотки в сеть, написали, кто такая… Это менеджеры, скорее всего, у них же доступ к документам девушек. Не поделила с ними какой – то заработок – вот и прилетела ответочка…

Не стал больше у него ничего спрашивать. Хватит уже этих смешков. Самому гнусно от всей этой ситуации… Может все – таки мозг включится и не буду х… ней страдать…

Снова писк телефона. Матерюсь вслух. Ну что еще…

«Она там под ником Свити…»

Сука… и что же меня так повело по какой – то левой бабе. Откидываю телефон в сторону. Ругаюсь вслух. Свити. Сладкая. И правда сладкая… До сих пор ноздрям щекотно, стоит только подумать о ее ванильном запахе… Резко тряхнул головой, слишком много я времени трачу на мысли о грязной продажной телке… Потом я пойму, почему же она меня сразу так сильно зацепила. Но это будет только потом… А сейчас я наивно полагал, что просто поиграюсь, что все происходящее – не один большой ядерный апокалипсис в моей жизни, а просто игра…

Я зашел в холодный от кондиционера номер. Сразу направился к бару. Налил себе вискаря, осушил рокс одним глотком, даже не успев добавить льда и дать ему немного растаять в янтарной жидкости. Нужно было хотя бы немного снять напряжение, так и не отпустившее налитые свинцом мускулы еще с боя. Уставился на лежащий на столе ноут. Усмехнулся себе под нос…

Неужели я буду это делать? В сущности, а почему бы и нет? Ведь этим действительно занимаются миллионы. Не секс по телефону, так порнуха, не порнуха, так этот новомодный вебкам… Как – то так странно устаканилось в коллективном сознании современного общества, что такими вещами баловаться незазорно и все это делают, что это, мол, естественная потребновть организма… Правда, «индульгенция» работает только в одну сторону- если ты «потребитель»… А вот если ты сам генерируешь этот контент-пощады не жди. Общественное порицание обязательно настигнет тебя, будь ты эскортницей, проституткой, веб-моделью или порноактрисой… Я и сам их всех осуждал. Бл…дство это все, как ни крути… Вот не могу я представить, что моя Милена вдруг возьмет и даже просто включит порнуху. Не поверю никогда… Мысль о невесте сейчас самому не понравилась. Отогнал ее быстро подальше и включил компьютер…

Все оказалось действительно просто. Пару кликов, придуманный ник, предварительный ввод данных для онлайн – оплаты. Через пять минут я был уже в системе. С удивлением уставился на десятки окошек с девочками… Сотни хештегов и поисковых слов, куча подгрупп. Все как на рынке.Любой товар за ваши деньги. Захожу в категорию «хот флирт», как учил Дава, и реально, вижу ее в топах. Узнаю сразу. Она онлайн, сидит на стуле за компом, явно в гостиничном номере, как и я. Еще бы, она ж в отеле, наверняка. Барин притащил ее из Москвы на бой сюда. В груди снова начинает свербеть, когда думаю о нём, хоть я понимаю, что,скорее всего, Давид не гонит об ориентации Барина и он правда ею просто прикрывается. Ну, не смотрел он на нее сегодня, как на свою бабу, но все равно неприятно…

Глава 4

Глава 4

Алан

Я проснулся с очень странным, противоречивым ощущением на душе, списывая головную боль на такие характерные для ранней осени в Чехии тяжелые свинцовые облака за окном, явившие комнате свой мрачный лик, стоило мне только раздвинуть плотные шторы.

Развернулся, снова плюхнулся в постель. Во сколько я лег? В 3 – 4 часа ночи? Не помню… Сколько мы с ней проболтали? Тоже толком не помню. Наверное, можно понять, если посмотреть последние списания с карты. Что точно припоминаю – как я покупал время с ней в привате каждый раз по максимуму – на час, а уведомления все пищали и пищали, что наш лимит опять истекает…

Бэлла… Свити… Все происходящее было действительно странным. От того, что такая, как она, сидела там, по ту сторону экрана и продавала себя… Да, это была именно продажа, а как иначе назвать необходимость общаться с первыми встречными мужиками, выслушивать от них всякую, в том числе извращенную, чушь и при этом делать вид, что все это ок? Да и наш разговор… Я ожидал, что она будет другой. Более развратной, вызывающей, заигрывающий… Нет… Бэлла оказалась очень естественной, даже какой – то, мать его, ранимой, что дико сбивало с толку, а главное, как мне показалось, тонкой и неиспорченной… Самому смешно от этого глупого вывода. Неиспорченная? Девушка, работающая ввебкаме? И всё же… Наверное, человек, идущий таким путем, должен быть хорошим актером. Его удел – притворяться. Я не исключаю, что она грамотно нащупала почву в общении со мной и повела разговор, выстраивая его именно так, чтобы зацепить меня. Чтобы я и правда думал, что она прекрасная, возвышенная нимфа. А с другими она, может, и была развратной шлюшкой. С другими… От этой мысли внутри все заклокотало…

– Так ты любишь рисовать? – спрашиваю ее, как только мы переходим в приватный чат и ее больше не видят эти гребанные козлы…

– Люблю… – улыбается естественно, непринужденно. Наверное, это хорошо, что она не видит моего лица. Ей так легче. А мне… Мне тоже.Я не готов признаться пока ни ей, ни всему миру, ни даже себе, что больше всего сейчас хочу не невесте своей отвечать, которая звонит за последние тридцать минут уже третий раз, а смотреть на эту красавицу, слушать ее… Зависать на ней…

– А что рисуешь?

– Ну, по – разному. Я самоучка. Мой потолокпока – студия ИЗО в нашей школе. Так что в основном руководствуюсь чувствами и эмоциями. Ну и как рука ляжет. Люблю рисовать лица… Глаза… Мне кажется, глаза многое говорят о человеке. Хотя зачем я это рассказываю… Звучит очень банально, все так говорят, наверное…

– Любимый художник?

– Ван Гог…

– Почему именно Ван Гог? Разве это тоже не банально?

– Нет, не банально… Я люблю Ван Гога не за «подсолнухи», как другие… И даже не за отрезанное ухо… Непризнанный гений, пугавший современников своим новаторством, резкостью и несдержанностью… Ему удалось продать всего несколько картин при жизни. Людям понадобилось не одно десятилетие, чтобы понять и осознать величие гения его несдержанных, подчас даже резких полотен. Смотрели «Сны Акиры Куросавы» Мартина Скорсезе? «Пейзаж, похожий на картину, не годится для картины… Когда я вижу красоту природы, я просто растворяюсь в ней. А потом, будто во сне, картина получается сама собой. Но ее так трудно удержать внутри. И тогда я разгоняюсь, как паровоз. Я работаю, как раб». Удивительный человек… Бессмертное творчество…

Я одновременно удивляюсь и усмехаюсь про себя. Какой забавный у нее английский – с ошибками, но такой беглый, а главное – она легко и непринужденно передает мысли, далеко не глупые мысли, такие не заучишь шаблонно, чтобы произвести шапочное впечатление. Это многого стоит…

– А Вы? – спрашивает она инициативно, – любите рисовать?

Самое забавное в моей ситуации, что ведь я правда, люблю… Дело в том, что моя мать – крутой архитектор, которая в буквальном смысле слова посвятила свою жизнь тому, чтобы я пошел по ее стопам, выбрал «благородную» профессию, как она любила говорить, косвенно намекая, что дело отца – всемирно известного бойца, пусть и принесшее ему славу и богатство, это далеко не тот путь, который стоит выбирать мальчику, родившемуся, как говорят в США, с серебряной ложкой во рту (прим. to be born with a silver spoon inone’s mouth – родиться в богатстве и достатке). Так вот, в моей ситуации смешно то, что я тоже архитектор. По крайней мере, отучился на архитектурном, вот только никакой тяги работать по специальности у меня никогда не было… Зато была тяга к боям… Извечная драма нашей семьи и постоянный повод для моей матери переживать и закатывать сцены отцу…

– Люблю… – выдаю я, – и неплохо, кстати, умею это делать.

Не знаю, зачем я это добавил, точно не для того, чтобы хвастануть. Наверное, чтобы ее заинтересовать, повести разговор на эту тему дальше…

– Вы художник?

– В каком – то смысле, – отвечаю, усмехаясь про себя, – я архитектор. Правда, не работаю по специальности.

С лицом Бэллы происходит что – то удивительное. Оно вмиг озаряется, становится таким восторженным, искренним.

– Архитектор… Это моя мечта… Я считаю, на свете нет профессии лучше и благороднее.Созидать, облагораживать пространство вокруг себя…

– Сколько тебе лет? Все еще впереди. Научишься…

Она воодушевлена, закусывает губу, видимо, думая, говорить мне правду о возрасте или нет.

– В смысле, еще не поздно поступить в институт… Или ты уже учишься?

– Не учусь… – отвечает она, словно вмиг погрустнев, – мне девятнадцать. Пробовала, но провалилась. Не… смогла поступить…

Я понимаю, что она врет. Не пробовала она. Не знаю, что там у нее за история, но явно не сказочная. Думаю, в вебкам, как и в эскорт, как и в проституцию не идут от хорошей жизни…

Девятнадцать… Господи, совсем еще малютка.Мне даже в мои двадцать пять кажется, что вся жизнь впереди, что весь мир вокруг меня старее и мудрее, а ей всего – то девятнадцать…

Я снова всматриваюсь в лицо Бэллы. Я теперь понимаю, почему при таком огромном количестве предложений на этом рынке она так популярна, почему в топах… Бэлла – как соприкосновение с произведением искусства. И дело не в том, что она пытается поразить первого встречного этой своей любовью к классике и достойными хобби. Она на физическом уровне очень искренняя. Красивая. Породистая. Штучный экземпляр, эксклюзив.Девочка, как же ты сюда попала. Как тебя угораздило.

Глава 5

Глава 5

Алан

Я все – таки признался отцу, что планирую в ближайшее время перебираться в Москву. Он ожидаемо ничего не сказал, только губы поджал. Алмаз никогда сразу ничего не говорит, когда слышит какую – то новость, даже если очень недоволен, даже если тема сильно его цепляет. Мне бы его выдержку. Знаю, что все самое сложное впереди – и расстройство по этому поводу мамы, и тяжелая разлука с родными. Жизнь, по сути, через океан… Но я решил – сейчас это именно то, что мне нужно… И город именно тот, который примет меня энергетически. Я хочу окунуться в московский дерзкий вайб. В этот вечно не спящий, суровый, как его переменчивая погода, погрязший в пороке и жажде денег мегаполис… Тренировки во Флориде – это уход в себя, самодисциплина, самосозерцание. Это хорошо для тех бойцов, у кого на уме только победа и религия. Сейчас таких все больше. Это модно… Во мне же есть эта несдержанная энергия, за которую меня так ругает отец. Ей нужен постоянный выхлоп, иначе я начинаю косячить. В сущности, из – за этого я и подался в бои… Боялся, что мое сидение в белой рубашечке и приталенном костюме в кабинете с окнами в пол на сотом этаже выльется во что – то нехорошее для окружающих… Так что Москва, жди… Пока так. Что будет потом – посмотрим, но сейчас так правильно, что бы ни думал отец, да и Милена будет счастлива. Не придется ей уезжать далеко от родителей…

Не считая неприятного осадка от разговора с отцом, который ввергает в смятение именно этим своим многозначительным молчанием, день проходит хорошо и спокойно, я снова в ресурсе. Мысли о матери с отцом и нашей разлукеперетягивают внимание на себя. Ко второй половине дня я возвращаюсь в зал, интенсивно занимаюсь, рано ложусь спать, сознательно измотав себя так, чтобы не было мыслей на всякую херь… У меня – таки получается о ней не думать, и даже это двоякое чувство прострации отпускает.Есть вещи и поважнее в моей реальности…

Зато следующее утро встречает диким стояком. Таким, как у малолеток в пубертате – болезненным, вспухшим, каменным… Мне бы сейчас телку какую – нибудь непроблемную по – быстрому, да только не хочется. Сама мысль противна. Иду в душ, пытаюсь утихомирить свою физиологию холодными струями – не помогает.Опускаю руку на член, сжимаю его, начинаю действовать механически и… В голове вспышками Она… Нагрянула опять, как гроза… Ее улыбка, ее губы, ее глаза… Горло обдирает яростный стон – хрип, ладонь работает, как поршень, я чувствую, как накаляется кожа, а болезненное напряжение никак не отпускает, только растет внутри тела, словно готовится его вот – вот разорвать . Я извожу себя и матерюсь, но не могу кончить… Просто не могу… Впервые такое… Бью со всей дури по кафельной стене, от чего на белой плитке остается тонкая сероватая изогнутая трещина, словно змейка. Ругаюсь вслух…

Уезжаю в зал… Лучший способ скинуть напряжение – отпахать на снарядах до изнеможения, пока с тебя не сойдет десятый пот. Это уж точно поможет. Всегда помогает. У многих спортсменов золотое правило – никакого секса во время подготовки к бою и самих соревнований. Не зря ведь… Пусть невысвобожденная энергия будет направлена в нужное русло… Два с половиной часа в зале действительно заставляют меня конкретно подустать, вот только главная проблема не решена…

Как только я сажусь в авто, руки сами тянутся к телефону. Я захожу на эту проклятую страницу сайта вебкама и нервно сглатываю слюну, когда вижу под Ее аватаркой, что она в сети. Посреди бела дня… Почему?

Вступаю в общий чат – недоступно. Бл…! С силой бью по рулю. Это означает, что она с кем – то в личке… Что – то там делает очередному гон…ну…

Вдох – выдох, вдох – выдох… Пытаюсь прийти в себя… Пытаюсь успокоиться, но получается с трудом. Откидываю телефон на заднее сидение и газую, направляясь прямиком в отель. Параллельно прокручиваю в голове, как мне разузнать и через кого, что у нее там с Барином. К Давиду не хочу обращаться, значит, нужно действовать через кого – то другого. Пока не понимаю, через кого.

Мне требуется сорок минут, чтобы добраться до номера, плюхнуться на кровать прямо в спортивном костюме, в котором приехал, и снова зайти в этот гребанный чат. Свити теперь на связи с уродами в общем чате. Снова улыбается и что – то мило напевает себе под нос, то и дело откидывая с лица копну своих шикарных волос, которые мне хочется намотать на кулак с самого первого раза, когда взгляд упал на нее на боях…

Не спрашиваю и не здороваюсь. Сразу кидаю на счет сумму, троекратную ее времени за часовой приват, и перехожу в личный чат.

– Привет… – говорит она смущенно и немного ошарашенно. Словно не ожидала, что я вернусь.

– С кем общалась? – спрашиваю, едва сдерживая гнев, даже не удосуживая себя ответить на ее приветствие.

Бэлла дергается, словно я пролил кипятка на ее коленки. Я снова оставляю свою камеру выключенной, снова изучаю скрупулезно ее реакции, ее поведение. Вижу, как ее лицо меняется. Растерянности и искренности на смену приходит холод и отстраненность. Смешнее всего то, что они ей тоже дико идут. Снежная королева. Вот на кого она сейчас похожа. И у меня в голове сразу роем вьются гадкие мысли – как бы измазать ее снег чернотой реальности… Чтобы какая – то долбанная дешевка из вебкама не заставляла меня думать о ней денно и нощно, словно о наркоте…

– Есть у меня один постоянный мембер (прим. – на жаргоне вебкама – клиент), – говорит так, словно бросает мне вызов, вздергивает подбородок.

Сучка… Вот как сегодня заговорила.

– А что мне сделать, чтобы я стал твоим постоянным мембером? – спрашиваю чрезмерно резко. Так, что она снова дергается…

– Плати – и будешь… – в глазах глухая пустота .

– Зачем? Зачем ты этим занимаешься? – не выдерживаю, выдаю ей, не в силах больше играть по этим гребанным правилам флирта, делая вид, что все ок… Ничего не ок!

– Если хочешь читать мне нотации, прямо сейчас забирай свои деньги обратно – есть такая функция, пока не прошла четверть времени от заплаченного – и выходи…

Глава 6

Глава 6

Алан

Вы когда – нибудь задумывались, чтоопределяет наш жизненный путь… Дорогу, которой мы идем. Я не про божье провидение. Думаю, у Бога слишком много дел, чтобы водить нас за ручку. Я про то, что внутри нас заставляет на перекрестке сворачивать именно туда, куда мы сворачиваем. Арабы убеждены, что все предначертано. Американцы верят в то, что каждый есть творец своего собственного пути. Русские надеются на «авось». Люди моей народности верят не в судьбу, а в свод правил и обычаев, которые и определяют, что можно, а что нельзя… Подобно прокрустову ложу, они отсекают все лишнее в каждом человеке, чтобы получалось только «идеальное», в их понимании, конечно… Идеальные браки, идеальные дети, идеальная жизнь… Кто – то скажет, что такая жизнь невообразимо скучна. Кто – то скажет, что такая жизнь – лучшее из всего придуманного, потому что позволяет подстелить мягкую подушку под задницу на всех ухабах и ямах… Вот только не приведи Господь вырваться из этого круга «идеальности» или по той или иной причине в него не попасть изначально – тогда твое падение будет кровавым и болезненным, если не фатальным…

С тех пор, как я отпустил ситуацию с Бэллой, прошло не меньше пяти месяцев… За это время столько всего изменилось и столько воды утекло, сколько иногда не происходит и за несколько лет. Я все – таки переехал в Москву – полностью, кардинально поменяв свою жизнь. Хорошо, что рядом был Давид и Милена. Конечно, без них я бы как минимум чувствовал себя менее комфортно в новых условиях большого, но по сути чужого мне во всех смыслах города. Дава не подвел – именно он организовал и обустроил мою жизнь, и не только в рамках своих обязанностей как менеджер. Он действовал, прежде всего, как друг. Верный, отзывчивый, сумевший ввести меня в тусовку, благодаря чему я не только сразу сколотил мощную команду в своем бойцовском бизнесе, но и просто хорошо проводил время и чувствовал себя здесь сразу «своим»…

А Милена… Милена мой тыл… Хорошая она, мне очень с ней повезло. Вспоминаю сейчас тот день, когда говорил с Барином – и внутри все переворачивается… Наверное, если бы не то роковое совпадение, я бы не согласился с его доводами, пёр бы дальше, чтобы получить Бэллу.Мужики меня поймут – когда хочется бабу, реально хочется, когда в голове что – то щелкает и образуется ленточная петля, заставляющая твой проигрыватель снова и снова включать одну и ту же песню про одну и ту же женщину, мало какие доводы и ограничители работают… Этот внутренний ураган из гормонов, мужской тяги к победе и инстинктов и ломает семьи, заставляет совершать глупости, сокращает работу мозга до одной извилины, уходящей к причинному месту…

Помню, как все стоял и думал над словами ушедшего Барина, а телефон разрывался. Снова и снова, снова и снова. Пока я все – таки не решил раздраженно посмотреть на дисплей. Кто же все – таки меня так доканывал? Милена. Это начинало уже раздражать. Все – таки правы те мужчины, которые запрещают своим женщинам звонить им без ограничений. Есть в этом какая – то логика… Вот такая вот назойливость выбьет из равновесия даже самого спокойного, не говоря уже обо мне в моем состоянии… Ничего, научу ее. Полностью под себя подстрою. Для этого таких жен и берут – покладистых, неопытных… Одним словом, «нераспакованных» – чтобы все настройки были ручными, а не шли по умолчанию…

– Да, – отвечаю, еле сдерживая гнев.

На другом конце жалобный всхлип, сразу скручивающий мои внутренности в рог. Первая мысль – она узнала? Откуда? Ответ приходит сам, когда Милена начинает тараторить.

– Алан, такой кошмар! Никак не могу до тебя дозвониться… Папа… Попал в аварию… в реанимации… – она переходит на рыдания, душащие, жалобные, а я ничего не могу понять, в голове каша и раздрай…

– В реанимации? – успеваю произнести, но тут же слышу, как она уже просто не может говорить, мой вопрос, видимо, окончательно ее добивает – такое бывает, когда ты со стороны вдруг слышишь то, что у тебя у самого на устах – и осознание накрывает тяжело пеленой… Милена теряет самообладание, захлебывается в рыданиях. Трубку выхватывает ее мать.

– Алан, мой муж сегодня попал в сильную аварию. Пару часов назад его доставили в реанимацию – вестей нет, не можем дозвониться, но… Боюсь, что… – голос пропадает. Самообладание этой взрослой сильной женщины растворяется в кислоте отчаяния и страха… Страха от мысли о потере близкого…

– Я приеду…

Отец Милены был хорошим человеком. Правильным, честным, уважаемым, с большими делами позади и не менее большими планами впереди. Детей своих хорошо воспитал. Многое им дал. Жаль, что он так и не стал моим тестем… Судьба забирает самых активных… А может кто – то или что – то еще – то самое, что все – таки и заставляет нас поворачивать в определенных местах на перекрестках нашей жизни – называйте это как хотите – мактуб, случай, предопределение… На похоронах Михаила я обещал его жене, что буду заботиться об их дочери и стану для нее хорошим мужем… Тогда мне еще казалось, что я выполню свое обещание… Вот только, когда я произносил свою клятву перед облаченной полностью в черное вдовой с большими синяками под покрасневшими глазами, кто – то там сверху усмехнулся и дернул за ниточки… А я, подобно марионетке, сам того еще пока не зная, продолжил плясать под его дудку, думая, что решаю что – то в своей жизни…

По истечении пары месяцев Бэлла стала воспоминанием из прошлого… Странным, болезненным, все еще будоражащим кровь, стоило только о ней подумать… И все же воспоминанием… Костру всегда нужны угли. Эмоциям и чувствам, будь они самые возвышенные или самые низменные, всегда необходима подпитка…

И все же я постоянно возвращался к ней в своих мыслях, спрашивал себя, как она, что с ней… С Барином мы разошлись – по понятным причинам, теперь ни о каком совместном бизнесе или наставничестве речи идти не могло. Честно признаться, я и не искал больше встречи. Потому что боялся, что снова она появится в поле зрения, а я хотел и правда стать хорошим мужем для Милены, свадьба с которой должна была быть через полгода, как только истечет траур по ее отцу. Пару раз, признаюсь, у меня был порыв зарегистрироваться под новым именем в вебкаме, но я сознательно себя останавливал… Зачем? Отец часто мне говорил, что в большинстве своих проблем мы виноваты сами. Сами ищем предлоги и поводы… Этого повода быть плохим я специально старался избежать…

Глава 7

Глава 7

Бэлла

Какого цвета ваши воспоминания? Я о картинках, которые всплывают в памяти, стоит только подумать о прошлом – детстве, юности, школе… Мои воспоминания всегда темные. Я бы даже сказала, окрашенные преимущественно в черные тона – иногда так интенсивно, что вовсе и не различишь ни места действия, ни действующих лиц…

Хотя нет… Если долго вспоминать, то все – таки что – то цветное нет – нет, да всплывет на поверхность сознания… Одно из таких светлых пятен постоянно мне снится. Я, Айза и Райка собираем у нас в палисаднике кислую салатовую алычу, пока из окна не вылезает соседка в цветастом халате с кислотно-розовыми бигуди на голове и не кричит, размахивая скалкой, что мы паразитки и не даем плодам поспеть. Мы тут же сами, подобно этой самой алыче, срываемся с веток дерева, даже не обращая внимания, как они царапают нашу кожу, убегаем, пряча награбленное в подолах платьев, скрываемся за углом и смеемся беззастенчиво и долго. До колик в животе.

– Корова бигудястая, кому они нужны спелые – только продукт переводить, – смеется Айза, кривясь от оскомины, но с аппетитом продолжая прожевывать желанный трофей. Жутко кисло. Жутко вкусно. Это вкус детства. Вкус того времени, когда я еще была живой. Когда Она была живой…

Айза – моя сестра – близнец. Она родилась на пять минут раньше меня. Может быть, поэтому всегда была такой бойкой, неунывающей, активной, в отличие от меня… Всё ей было ни по чем… Я тянулась за ней, как тонкая тростинка за лучами солнца, зная, что в них сама жизнь. Она была моим рулевым. Она была моим всем.

Мне всегда казалось, что Айза старше не на пять минут, а как минимум на пять лет. Моя опора и защита. Никогда не давала меня в обиду. И хотя нападали, как правило, всегда на нас двоих, от нее, в отличие меня, оскорбления, подколки, травля отлетали, как горох от стены. А когда она видела, как я переживаю и загоняюсь, устраивала мне такую взбучку своими оптимизмом и энергией, что все переживания и обиды снимались, как рукой.

Мы родились в небольшом поселке энергетиков, недалеко от гидроэлектростанции, обеспечивающей электричеством всю республику. И хотя население у нас всегда было интернациональное – много кого приехало и из других частей России, давление замкнутого, консервативного костяка – коренных жителей этих самых мест, представителей нашего народа, нет – нет, да ощущалось. Особенно на таких, как мы. Тех, на кого никогда не смотрят, как на равных, кто никогда не воспринимается как желанная компания для твоего ребенка, кого твоим сверстникам дозволено подколоть, обидеть и обозвать постыдным «безотцовщина» в спину, а иногда и в лицо… Да, мир не стоит, прогресс двигает человечество вперед, на месте старой деревни построили современный поселок, соорудилиогромную гидроэлектростанцию, сделалинастоящее искусственное море – водохранилище, нагнали специалистов со всей страны, а вот эти предрассудки из мозгов коренных людей вытравить так и не удалось. Иногда мне казалось, что наша жизнь здесь – как канал, протекающий посерединепоселка – пусть людям и удалось заключить бушующую воду горных рек в бетонные оковы девятиметровой глубины, от этого горная вода не стала более приветливой или спокойной – напротив, стоило подумать о том, как глубоко было там, внизу, под голубой водяной массой, какую силу сдерживали эти искусственные берега, становилось не по себе…

Безотцовщины… Наверное, едва ли в наших краях, где место семьи в обществе определяли ее мужчины, можно было придумать оскорбление хуже и унизительнее… Убийца и грабитель и тот заслуживали больше почета в этой иерархии… Мы же были изгоями с самого детства, пусть сначала, до определенного возраста, этого попросту и не понимали. Нельзя сказать, что с нами не хотели играть. Напротив, ровесники с еще не отравленным взрослыми условностями сознанием тянулись к нам, как и к любым другим сверстникам, тем более, мы были симпатичные, складные и интересные девочки. Но все дети взрослеют- и с каждым годом их мозг становился все более засорен мыслямисовсем не детского характера. Как только друзьями своих сыновей и дочерей начинали интересоваться их родители, те технично пропадали из поля нашего зрения. Достаточно было нашептать чаду о том, каким непростительным, греховным изъяном мы обладаем, как те начинали презрительно ворочать от нас носы, шушукаясь с другими за спиной.

Исключением всегда была только Райка – дочь нашей соседки Веры Павловны. Командированная из подмосковной Электростали, она преподавала русский язык и литературу в нашей школе и всегда держалась подальше от местных склок и сплетен. Муж у Веры Павловны был, хоть и жил в родном городе и приезжал к ним только по праздникам – либо они ездили туда, чем Райка обожала хвастаться при любом случае. Говорила, что вообще – то она москвичка и ездит к себе домой в столицу, хотя все мы прекрасно понимали, что Электросталь, хоть правда от столицы в паре десятков километров, это такая же Москва, как мы – супермодели. И все же мы всегда воспринимали эти ее похвастушки терпеливо. У каждого свой характер. Ее – далеко не самый плохой. Она была нашей подругой – это самое главное. Наверное, факт того, что Вера Павловна была не из наших, и позволял их семье общаться с нами и не испытывать на себе прессинга… Для остальных мы были словно с огромным клеймом посреди лба.

Я знала, что наш отец жив. Более того, у матери в паспорте все еще был штамп о браке… Только однажды я ее спросила, где отец и почему не живет с нами… Помню, как она тогда подняла на меня свои пустые, вечно уставшие, то ли сонные, то ли заплаканные глаза и ничего не ответила… Больше я не спрашивала. Он появился только однажды. Нам было по одиннадцать лет. Помню, как прибежали со школы, взмыленные после физкультуры, а во дворе стоит красный жигули, неизвестная машина, ненашенская, ни у кого из соседей не было такой… Заходим в дом – пахнет пирожками и вареной картошкой. Странно. Обычно в обед дома никого не бывает. Мать работала на хлебокомбинате и приходила только к семи вечера. С учебы мы «встречали себя сами», как любила говорить Айза – разогревали себе еду из холодильника, обязательно делали уборку, потому что мать всякий раз устраивала разнос по приходу, не разложи мы все по местам и не помой полы. Потом садились за уроки – и этот вопрос тоже контролировала сестра. А тут – шкворчание масла на кухне, какая – то суета, которая буквально ощущалась в воздухе прямо с порога… Заходим внутрь – мать дома. И даже в платье свое выходное вырядилась. На голову ободок нацепила…

Глава 8

Глава 8

Бэлла

В Электростали мы долго не задержались. Квартира Райки на поверку оказалась старенькой однушкой в обшарпанной хрущовке. Но проблема даже была не в ее состоянии. Мы сами – то не из князей родом и не в хоромах выросли. Вопрос был в том, что, судя по всему, к Райке это жилье уже не имело никакого отношения. По крайней мере, когда мы, наконец, доперли туда прямиком с вокзала на трех перекладных, выяснилось, что живет там сожительница покойного мужа Веры Павловны и в ус не дует.

Скандальная, нетрезвая бабенка не стала церемониться с двумя «сцыкухами», как она нас назвала – вместе со своим дружком – собутыльником тут же погнала взашей из заплеванного подъезда. Еле ноги унесли тогда… Райка, конечно, шла к остановке и возмущалась, что сейчас же позвонит в полицию и разгонит эту шайку – лейку, но как – то ее голос звучал неуверенно и наигранно… Не знаю, что там за этим стояло – все – таки какая – то мутная история с документами на эту комнатушку, о чем подруга решила умолчать, или просто банальный страх перед теми, кто наглее и борзее… Короче, обещанного жилья у нас не было… Да и Райка не была Айзой, как бы я ни пыталась подсознательно найти себе нового сильного лидера рядом. Авантюристка, сумасбродка – да, но смелячка – едва ли…

– Да и что здесь делать, в этой дыре… – опасливо оглядывая по сторонам спальный район Электростали, вещала она в ожидании маршрутки до железнодорожной станции, – наша цель – Москва, Белка… Что время терять… Поехали, попытаем счастья там. Я на Ц**не (прим. портал для покупки и аренды жилья) уже, вон, загуглила несколько предложений по съёму комнаты. Мать дала мне тридцатку на первое время – что – нибудь да найдем, а там и работа подвалит…

Ни о какой учебе мы тогда еще не мечтали. Вернее, каждая, конечно, хотела бы получить достойную профессию, но на тот момент цели были более приземленные и насущные – заработать себе хотя бы на кусок хлеба и хоть как – то закрепиться в этом сумасшедше активном, сумасшедше красивом, сумасшедше жестоком городе. Москва обескураживает с первого взгляда. Своими темпами, своими масштабами, своим богатством, своими возможностями… Помню, как мы вышли на перроне Павелецкого вокзала, пробрались к выходу сквозь карканье ушлых таксистов и буквально ошпарились, как от кипятка, этой бурной энергетикой столицы. Шикарные машины быстро проносились по Садовому кольцу. С надменным пренебрежением на нас сверху смотрели окна дорогих домов центра, яркими витринами сверкали рестораны и салоны красоты, попасть в которые я тогда даже и не мечтала… Сколько таких голодных до хлеба, счастья и богатства девочек вышли точно так же из дверей Павелецкого вокзала за эти годы – и не сосчитать… Сколько нашли в Москве свое место, сколько здесь потеряли, сколько вернулись с разбитым сердцем и пустыми карманами восвояси, сколько не вернулись вообще…

– Знаешь, сейчас освоимся, а там можно будет и про заочку подумать… – строила очередные грандиозные планы Райка. Мне было приятно ее слушать, хоть я особо ей и не верила. Райка была мечтательницей. Она конечно же пребывала в убежденности, что станет великой актрисой… Кто ее знал – не сомневался бы, что другой профессии она себе придумать просто не могла…

А я… Я пока задвинула все свои мечты глубоко и подальше… Не до этого было… Не мой удел был мечтать…

Нам тогда еще никто не подсказал, что нельзя голословно верить фото на сайтах, нельзя перечислять деньги загодя, оплачивая жилье, которое не видели, даже если арендодатели на тебя и давят фразой типа «не внесете аванс, сдадим другому, а предложение лучшее на рынке»…Съемная комната в коммуналке оказалась тем еще клоповником. Находиться там было не просто неприятно, небезопасно с учетом соседей – то ли беспробудных алкоголиков, то ли наркоманов, мы так и не успели от ужаса разобраться.

На следующее же утро, не спав ночь напролет из – за шумной гулянки за стеной, мы с Райкой задались новой целью – найти что – то поприличнее, жаль только, что за этот хламник уже успели внести три тысячи – и никто, конечно же, теперь нам эти деньги возвращать не собирался…

– Ладно, перекантуемся до конца недели –может что подвернется… Есть же пока мамкина заначка…, – успокаивала то ли меня, то ли себя подруга.

Я не хотела зависеть от Райки, мне было неудобно, что у меня в кармане дырка от бублика, а она тратит последнее из отданного матерью. Я уважала Веру Павловну. Она всегда относилась ко мне хорошо. Более того, именно ей я обязана сносным знанием русского и английского языков. У нас в поселке к иностранным языкам относились скептически, пренебрежительно. Никто в школе не уделял время английскому, нарочно числился такой предмет в программе – выпускаясь, все дежурно знали четыре слова и три фразы в духе «вот из ёр нейм», а Вера Павловна ведь отучилась в педагогическом в Москве. Она говорила, у меня склонность к гуманитарным наукам, легко они мне даются…

– Учись, Бэллочка, не для оценок учись, для себя… Девушка, много читающая и знающая литературу, да еще и способная пару слов к месту сказать на английском, в цене золота нынче… Я вот это все время своей Райке говорю, да ей как об стенку горохом…

– Зачем здесь мне это, тетя Вера… Вы же видите, как ко мне относятся…

– Земля большая, Бэллочка… И круглая, – говорила она и многозначительно смотрела вдаль.

Да, большая и круглая… Я только потом до конца поняла значение ее слов… Много лет после…

Так и получилось, что Вера Павловна иногда со мной занималась. Дала мне хороший самоучитель, советовала находить в интернете и смотреть на английском фильмы, слушать песни и стараться улавливать смысл… И литературу я поглощала полками… Любила уходить в вымышленный мир книг из школьной библиотеки, отстраняясь от реальности…

Вот только мои занятия едва ли придали мне больше очков в глазах потенциальных работодателей сейчас. Всем им были важны только дипломы и корочки, которых у меня не было… Только лишь выпускник школы не мог рассчитывать на какие – то заоблачные доходы и прекрасные вакансии, даже если и обладал нужными навыками…

Глава 9

Глава 9

Бэлла

– И что ты надумала? – напряженно морщит лоб Райка, смотря на меня?

А у меня голова кругом. Ничего я не надумала. Но только точно знаю – под него я не лягу. Ни за что… В голове на репите его слова…

– Дура набитая… Ты кому решила отказать? Перед кем цену набиваешь? Да я тебя засажу, если завтра вечером не принесешь мне на стол всю недостачу! Пятьдесят косарей с тебя, овца! Десятка сверху штрафом за дерзость!

Я стояла и тряслась от страха. Господи, где я найду такую сумму… Как смогу выпутаться из этой ситуации…

– Зачем, Малхаз? Ты ведь знаешь, я ни при чем… последней не я уходила из магазина… – попыталась воззвать к его разуму и хоть каким – то остаткам порядочности, если она вообще когда – то у него была…

Помню, как он за секунду оказался подле меня, с силой схватил за волосы и придавил к стене так, что голова шандарахнулась о бетон, обдав затылок тупой болью.

– Я тебе все еще вчера сказал! Не будет денег – отдашь натурой, сучка! Тоже мне! Цаца нашлась! Вычесывается она, нос вертит! Да это я тебя сейчас так на своем хере поверчу, что закачаешься… короче, даю тебе неделю – не будет денег, можешь сразу приходить без трусов, усекла? Или пойдешь отсасывать у ментов и барыг в тюрягу, я тебя точняк засажу… И не за такие деньги идут по статье, овца, поняла?!

Его гадкие руки долго после ощущались на моей коже болезненным зудом. Я не смогу… я не хочу… – только эта мысль била в висках идеей – фикс…

– Слушай… – вдруг деловито и задумчиво произнесла Райка , когда я сидела на кухне, рассказывая о своих неприятностях и заливая остывший чай слезами,– знаешь – ка что! Я тут вчера лазила на НН (прим. – условный сайт по поиску вакансий) – и смотри, что нашла… Хотела для себя приберечь, но раз уж такая пьянка пошла…

Мой телефон жалобно пискнул с сообщением – скриншотом от Райки. Вот так – то всё и закрутилось…

Я перечитывала объявление снова и снова, пытаясь понять, в чем же подвох…

«Вакансия оператора ПК. Гибкий график работы, время вы выбираете самостоятельно. Выплаты сразу после смены на руки. Заработок 3000 – 5000 тыс. в день и выше!

Требования: коммуникабельность, пунктуальность, как минимум начальное знание английского языка обязательно!

Обязанности: ведение переписки в режиме онлайн с клиентами фирмы. Подробности в ЛС ( прим. – личные сообщения)».

Работа в офисе? Личное общение? В чем подвох? Откуда такие деньги? Если это рядовой колл – центр, то что – то с чем – то не вяжется…

Написала. Что было делать? В личке что – то более конкретного мне тоже не написали. Дали адрес – как ни странно – частной квартиры, куда нужно было подъехать на собеседование.

Унылый подъезд с домофоном, третий этаж, обычная дверь… из странного – количество объективов камер. Внутри меня встречает миловидная блондинка Анна, наигранно любезным тоном начинающая мне задавать наводящие вопросы, стоит мне только оказаться в коридоре квартиры, которая и внутри весьма условно походит на офис…

– Откуда ты о нас узнала? – не снимая с лица приторную улыбку, спрашивает меня она. –Давно в Москве? Хочешь быстро подзаработать?

Последнее я хотела как никогда в жизни… Это мной, собственно, и двигало… Иначе бы развернулась, только завидев подъезд… Ну не могут приличные конторы располагаться в старых жилых домах на третьем этаже…

Получив дежурные, ожидаемые ответы, Анна начинает раскрывать передо мной карты…

– Знаешь, что такое «вебка»? Нет? – поднимает бровь в ироничной усмешке. – странно. Об этом сейчас даже последний лох слышал… Короче, это общение с иностранцами на специализированных сайтах. Флирт, просто разговоры по душам, умение выслушать – короче, кто на что горазд… Английский какой в тебя? – спрашивает она, как ни в чем не бывало… Будто только что мне говорила о том, как сходить купить мороженое, а не о каком – то левом, сомнительном деле…

Я тушуюсь… Честно говоря, не этого я ожидала… Слышала о чем – то подобном, что вебкам – это как порно, что это неправильно, грязно…

– Простите… – перебиваю ее, чувствуя, как краской наливаются мои щеки, – я… не готова раздеваться, не готова делать всякие вещи на камеру… – начинаю, запинаясь, оправдываться, на что получаю очередной надменно – насмешливый взгляд.

– Да кому здесь нужны твои раздевания… Что, думаешь, уникальная? Сиськами и письками мало кого удивишь в вебкаме – здесь этого добра завались. Вопрос в твоем умении выстраивать общение, в коммуникабельности, дисциплинированности, потому что у нас здесь не проходной дом, а солидная организация с графиком работы, трудовым договором и взаимными обязательствами сторон… попробуй – не понравится – уйдешь сегодня же. Но хотя бы две тысячи рублей получишь – мы так платим всем новеньким за тестовую сессию…

По факту «солидная организация» оказалась не вебкам студией, так как это запрещено нашим законодательством, а местом, где арендуют помещение под офисную работу. График – жестко регламентированная смена от четырех до девяти часов без права перерыва на туалет, перекур, сон, использование телефона или еду. Если вдруг приспичит – только с согласования с менеджером, то есть этой самой Анной. Вокруг этих правил строились и так называемые «взаимные обязательства», и трудовой договор – ни к чему не обязывающая ту сторону анкета под ознакомление, где лишь перечислялось, что ты должна, но ни слова об обязательствах фирмы, а еще столбцом прописывались многочисленные штрафы за отступление от правил.

Из самого странного- было запрещено говорить на русском, даже слушать русскую музыку – сначала я думала, это такой шовинизм. Потом поняла, что дело в том, что в нашей стране этот бизнес действительно запрещен и никак не регламентирован законодательством. Наши работодатели делали вид, что защищают нас – наши права и репутацию, так как в России вебкам – модели ни с чем хорошим не ассоциировались, на деле же просто прикрывали себя…

– Ты сейчас дашь мне паспорт, но не волнуйся, у нас полная конфиденциальность по документам. Никаких реальных имен, никаких сливов… Ты просто точно знай, что это безопасно. На этих сайтах русских не бывает. Там только иностранцы. Из своих тебя никто узнать не должен… Работай себе спокойно…

Глава 10

Глава 10

Бэлла

«Значит ты шлюха, Бэлла Альбертовна?»

Перечитываю это сообщение в Вотсаппе стеклянными, немигающими глазами снова и снова. Не верю… Не может быть… Как? Аня ведь говорила, что все максимально дискретно… Что информация никуда не просочится… Что на сайте русских нет… И правда ведь не было, да даже если бы и были – Россия огромная… Где Россия, а где я со своего маленького депрессивного поселка на юге страны…

Тогда как?! Как, объясните мне, информация с сайта обо мне оказалась в группе моей проклятой школы?! Как мои фотографии разлетелись за считанные минуты по всем пабликам республики с пометкой «позор нации», «шкура», «шалава», «прирезать эту мразь»…

– Успокойся, Бэлла! Еще ничего не произошло! Подумаешь, пишут! – пытаясь казаться уверенной, утешает меня Снежана…

Но я ее даже не слышу… Прямо сейчас по моей голове набатом стучит боль, отчаяние… И сожаление… Правда последнее чувство растворяется само собой, только появившись – потому что внутренне еще два месяца назад, когда я только влезла в эту авантюру, смогла примириться со своей совестью, что другого пути у меня не было… Да! Не было! Как я еще могла заработать эти проклятые деньги! Как бы я отдала этот навязанный мне долг Малхазу! Не хотела я с ним спать, и как бы это ни звучало для моралистов, вебкам давал мне возможность не ложиться под кого – то. Да, я выставляла себя на сайте. Да, я флиртовала и ворковала с мужчинами, готовыми мне платить за приятное для них виртуальное общение. Да, иногда они задавали мне неудобные вопросы и в целом вели себя странно, но ведь любой человек, вынужденный по работе общаться с большим количеством людей, сталкивается с разными человеческими экземплярами. Понятие «нормальности» в нашем обществе очень относительные… А сами мы нормальные? А что нас делает странными? А судьи вообще кто? Имеем ли мы право вот так безапелляционно кого – то судить?!

Я не оправдывала себя. И никогда не рассматривала вебкам в качестве постоянного дела. Когда в первый же день вместо обещанных минимаьных двух тысяч я заработала двадцать штук на руки, поняла, что выход есть… Что не все потеряно… Что я не только верну Малхазу долг, возможно, у меня и правда появится шанс не только сметать с пола стружки от ногтей и заусенцев, а инвестировать в себя, в учебу…

Помню, как в конце первой тестовой смены Аня зашла в мой личный кабинет и присвистнула, увидев сумму донатов, а я неловко улыбнулась.

– Молодец, Бэлла, – сказала она мне, впервые посмотрев не так уж и высокомерно – пренебрежительно, – Хорошо пошла! Но ты, конечно, сильно губу не раскатывай. Я же говорила, что новичкам в первое время почти всем фартит. Потом промо – этап закончится, будет сложнее, сразу из рейтинга выпадаешь, заново все приходится набирать и уже без таргет – турбин промоута, но все равно, шансы есть у тебя неплохие быть не в хвосте, а в голове… Я посмотрела немного твоего стрима, честно говоря, чтобы понять перспективность – ты молодчина. И английский у тебя сносный, и за разговор хорошо цепляешься… Давай так – завтра позову нашего фотографа. Он сделает тебе несколько хороших фоток для портфолио. У всех популярных вебкам моделей есть качественное портфолио. Твои фотки у белой стенки сегодняшние, которые мы сделали, конечно, ничего, но надо тебя двигать дальше. Сколько было приватов?

– Четыре, – отвечаю я, краснея, а сама прям чувствую, как вибрируют нервы по всему телу . Популярность? Какая популярность! Я никогда не была популярной и едва ли искала такого статуса, особенно здесь, в вебкаме… Мне бы, напротив, втихую…

– А нужна ли эта популярность, Ань? – осторожно спрашиваю я, а она хихикает.

– Ну, ты даешь… Ты хоть понимаешь, какое бабло можешь срубить, если правильно все пойдет! В вебе долго не задерживаются год – полттора от силы – это супермаксимум. Конкуренция слишком большая. Да и платежеспособная пубика в целом одинаковая… Мужики по природе полигамны, милая моя… И в реальной жизни, и в виртуальной им подавай разнообразие, – печально усмехнулась себе под ном, – За это время, Бэлла, надо выжать из этого дела по максимуму. Я, вот тоже в вебкаме трудилась. Зарабатывала средне. Но на то, чтобы в Москве осесть, хватило. Правда, видишь, мечту свою не реализовала, хоть и хотела пойти на программирование. Ну, здесь другое. Мозгов Бог не дал… Вот, теперь менеджер здесь… А что, тоже карьера… Кстати, ты присмотрись на будущее… Менеджерами в вебстудию берут только после того, как сама поработала в этой сфере.

Увидев мою реакцию и что явно такая перспектива меня не особо привлекает, Анна снова усмехнулась.

– О, да ты у нас тоже из мечтателей, да? Актриса? Певица? Модель? Кто? – саркастично спросила, особо не ожидая моего ответа. Просто, конечно же, лишний раз осадила на землю, как это любили делать стрелянные воробьи в Москве. Кроме Снежанны. Вот она не осаживала никогда. Всегда слушала, как я мечтаю…

– Сложно было? Извраты? – возвращает тему в прежнее русло Аня.

Я качаю головой отрицательно. Правда, мне повезло, наверное… Двое мужчин, с которыми я говорила, оказались просто приятными собеседниками, которые рассказывали мне о своих семейных проблемах – один не мог никак оправиться после потери жены, другой устал от семейной рутины и троих детей. Еще двое – просто зашли, заплатили за приват полчаса, сделали пару комплиментов, а потом сами вышли из чата…

– Такое тоже бывает. У них ведь своя жизнь, – поясняет Анна, – может быть, жена постучалась в комнату, вот он и свернул общение – усмехается, – ты, главное, помни, что может быть по – разному, не всегда на той стороне экрана рыцари без страха и упрека. И гадости тоже будут говорить, и показывать будут… И тебя могут вынуждать на это. Ты ж понимаешь, их наоборот заводит, что ты в «хот флирте» и официально не раздеваешься… Это мужской интерес, так сказать, как в постель затащить недотрогу в реальной жизни – им дико хочется тебя раскрутить на выход из твоих границ в привате. Ну а ты смотри сама по ситуации… Всегда можно повышать ставки… Я считаю, если деньги плывут к тебе – лови их все, не упускай… На худой конец, перед тобой только экран… Ты всегда можешь думать о том, что раздеваешься перед собой, а не перед ними… Вон, многие говорят, что все эти наши гаджеты – айфоны, айпады, компы – это и так средство постоянной слежки за нами… так может мы давно уже и без собственного ведома раздеваемся перед кем ни попадя на камеру, а главное, душу свою раздеваем, скидывая в эти непонятные «айклауды» и «диски» и прочие хранилища террабайты нашей жизни и мыслей…

Глава 11

Бэлла

Не знаю, это называется первая любовь или роковая встреча… Только с той самой секунды, как наши глаза встретились, во мне что – то незримо изменилось… Словно долго сдерживаемая внутри пружина вдруг разом раскрылась…

Может я придумывала себе это, но во время всего боя между нами была какая – то особая, только нами ощущаемая связь… Он то и дело переводил на меня глаза. А я впервые в жизни их не отводила, когда мужчина вот так вот нагло, в открытую на меня смотрел… Это было каким – то сумасшествием. Меня не смущали брызги крови, которую я не переношу с детства, не смущали совершенно очумелые крики толпы, не смущало, что наш интерес друг к другу, откровенный, беззастенчивый, могут увидеть и другие… Я просто не могла не смотреть… И когда он накаутировал противника и первым делом, когда отвел глаза от его обездвиженного тела, понял свой огненный взгляд на меня, я точно знала, что он посвятил эту победу мне… Между ног горел какой – то дикий, первобытный огонь… Конечно, я понимала, что это… Все девчонки читают о таком чувстве в любовных романах, украдкой вырванной из библиотек взрослых… Но проживала эти чувства в первый раз…

Когда Барин потащил меня за кулисы и мы снова с ним встретились, теперь уже в непосредственной близости друг от друга, это состояние никуда не делось, а только усилилось. Я словно кошка, вдыхала воздух вокруг и чувствовала, как мои легкие наполняются его маскулинным ароматом, действующим на меня похлеще любого феромона… Это почувствовал даже мой «псевдопарень», поспешно отправивший меня подальше…

Я продолжала находиться в этом странном состоянии даже в отеле, уже успев принять душ и остыть… Даже когда выходила в очередной раз, согласно графику, в эфир… Наверное, этим я тогда объяснила себе, что так легко и интересно полилось мое общение с тем новым мембером, который попросился в приват и начал рассказывать мне про живопись… В какой – то момент я даже испугалась – наш разговор стал слишком личным, слишком искренним. Как минимум, с моей стороны. Старожилы веба объясняли – так делать нельзя. Нельзя подпускать человека с другой стороны экрана слишком близко в свою жизнь… Поэтому я решила отстраниться, отдалиться, закрыться… Слишком много я странного и глупого начала делать с того самого вечера боя. И одним из самых странных было это мое ощущение некой духовной близости с этим мембером. Страшно себе было признаться, но глубоко в душе я ждала этого своего собеседника. Мне снова хотелось с нимпообщаться. Редко когда встретишь мужчину, с которым оказываешься настолько на одной волне…

Когда поняла, что мои мысли навязчивы, когда в моем воспаленном сознании по какой – то неведомой причине воедино слились этот боец Алан и тот загадочный мужчина из веба, у которого даже псевдоним словно играл со мной злую шутку – Делон – стало ясно, что надо заканчивать.Эта больная фантазия не доведет до добра.Наверное, это у меня такая форма нервного срыва…

Я сознательно игнорировала Делона, хотя видела, что он онлайн. А когда после нескольких попыток в течение пары дней начать со мной общение снова он перевел мне на счет астрономическую сумму и буквально потребовал тет – а тета, мысленно даже была рада, что он был груб и приказал снять свитер. Именно тогда впервые я и сняла что – то на камеру… Я сделала это специально, себе назло… Чтобы запомнить… Чтобы не питать иллюзий… Каким бы ни было душевное общение, какую бы близость ты ни испытывала интуитивно к человеку по ту сторону экрана, суть происходящего между вами не меняется – ты товар, и он вправе за свои деньги приказывать… А я должна была просто знать свое место . Не фантазировать наивно, не питать глупых иллюзий…

И все равно, удариться о камни реальности, когда он – таки разоблачил себя, было не менее больно… Этим самым мембером все – таки оказался Алан… И хотя глубоко внутри интуиция мне с самого начала это подсказывала, шок все – таки накрыл… Алан был бойцом с ринга – мой собеседник в вебке – эстетом, говорящим о живописи, тонкой натурой… Как такое возможно? Так или иначе, он изначально все про меня знал, когда шел в этот чат и начинал общение… Наверное, еще и ухмылялся вместе со своими дружками… Больно было еще и от того, что я теперь точно знала, что он в курсе, чем я занимаюсь… Смешно, наивно, глупо… Но рано или поздно в жизни даже самой прожженной шлюхи наступает такой мужчина, рядом с которым хотелось бы ластиком стереть все то грязное, что было в прошлом… Мне хотелось, чтобы тот мужской восторг в его глазах, который я видела на октагоне, никогда не помутнел от разочарования и пренебрежения… Чтобы я осталась в его памяти как та, кому можно посвятить победу, а не та, кого можно купить на полчаса и попросить снять трусики или свитер перед монитором…

Когда Алан вломился в туалет в клубе, чтобы поговорить со мной, не поверила. Он слишком красив, богат, известен, чтобы думать обо мне. Рядом с таким будет любая. Зачем ему вебкамщица.Поиздеваться? Поприкалываться? Развлечь себя и окружающих? Еще одного предательства, еще одной боли я не переживу… Нет…

Рассказала все Барину, выдала ему все, как на духу. И про то, что между нами, правда, вспыхнул тогда взаимный интерес, что может отчасти и я виновата, что посылала ему сигналы глазами… И про общение в вебе, и про туалет… Он обещал разобраться. Разобрался. Больше Алана в моей жизни не было… И я даже со временем отошла от этого помешательства. Не зря ведь говорят – с глаз долой – из сердца вон…

Все – таки Барину я была бесконечно благодарна. Он реально помогал. Защищал. Оберегал. Пока не произошла эта проклятая авария… В тот день, когда на трассе Москва – Тверь перевернулся его джип, перевернулась и вся моя жизнь… Я снова в одночасье оказалась безумно одинокой овечкой в окружении стай волков… Теперь уже очень сильно голодных волков… И клыки у них были подлиннее, чем у Малхаза и всяких диванных абьюзеров, способных только строчить гадости в личку…

Когда я вышла из дома и увидела стоящий у подъезда с работающим мотором огромный черный внедорожник, внутри что – то ухнуло. Не заезжали просто так в наш двор такие машины… Что – то здесь было не так… Быстро отвела глаза в пол, засеменила в направлении главной дороги, где народу было больше, чем у нас, здесь, в тупике. Машина поехала за мной. Помню это шуршание покрышек о только – только оголившийся после зимы асфальт, с то и дело встречающимися ледяными проплешинами… Словно хищник крался за мной. Хищник, знающий уже наверняка, что жертва в его руках. Характерный звук опускающегося окна. Приглушенная музыка.

Глава 12

Бэлла

Я поднялась наверх, приняла горячий душ, выпила теплого чая. Тут же открыла ноут и зашла на агрегатор авиабилетов. Выбрав знакомое чешское направление, забронировала утренний рейс на завтра. Прага мне была более – менее знакома. Там я смогла бы быстро освоиться… На часах еще не было четырех дня. Быстро пошла собирать вещи. Снежана еще не пришла. Сегодня она должна была вернуться с работы в семь вечера. Придет – поговорим… Может и ее уговорю ко мне приехать в ближайшем будущем…

Время пронеслось незаметно за хлопотами. Когда, наконец, я увидела, что уже почти девять, внутри что – то заворошилось… Снова моя интуиция начала подкидывать нехорошие сюжеты и прогнозы в голову… Такого никогда раньше не было, чтобы она задерживалась. Ей из салона идти минут десять от силы… Среди недели никаких незапланированных выходов не бывает… Набрала телефон. Один раз, второй – тишина. На третий, после долгих – предолгих гудков трубку все – таки подняли. На заднем плане я сразу услышала всхлип – и душа ушла в пятки.

– Привет, красивая. – знакомый голос, от которого тошнота сразу подступила к горлу, – некрасиво нас сегодня прервали… Давай – ка что ли продолжим общение… Я тут успел уже познакомиться с твоей подругой… Короче, спускаешься через пять минут вниз. Там машина тебя будет ждать… И попробуй только набери очередному своему мажористому защитничку… Душу я их манал – нашла меня кем пугать, курица… Подругу живой увидеть хочешь – веди себя послушно…

Я не спорила и не отнекивалась. Я не могла так подставлять единственного близкого человека… Не должна она из – за меня страдать… Нечестно это… Она мне так помогла, а я ее не просто вместе с собой затащила в грязь, я ее жизнь поставила под угрозу. На автомате кинула телефон в сумку. На автомате закрыла дверь в квартиру. На автомате спустилась вниз .

Все тот же пугающего вида внедорожник стоял заведенным у подъезда В темноте, со включенными фарами и дымящейся выхлопной трубой он выглядел, как монстр… Не стала дожидаться приглашения. Нырнула внутрь, обнаружив, что кроме того самого бородатого водителя никого в салоне не было.

Он не поздоровался. Просто стартанул с места. А я в ужасе смотрела на проплывающий за окном вечерний город, живущий своей суетливой и органичной жизнью – кто – то быстро бежал по улице по делам, кто – то скучал на светофорах в автомобиле, слушая радио, рестораны и кафе приветливо светились уютом своих залов, супермаркеты пестрели изобилием товаров, потихоньку зажигались огни окон в квартирах – а мне хотелось орать во все горло, звать на помощь, попытаться хоть кого – то из этой идилличной картины привлечь к своему страху и отчаянию… Вот только я почему – то точно знала, что мне никто не поможет. Я как была в этой городской клумбе сорняком, так и оставалась…

Сжала руку в кулак. Попыталась незаметно просунуть кисть в сумку. Нащупать телефон. Пока просто нащупать. Пока не уверюсь, что со Снежей все нормально, ни о каких попытках позвать на помощь и речи быть не может…

– Сумку сюда дала, – раздался спереди грубый голос, – овца.

Он все видел… Всё… Надежды не было… Теперь уж точно…

На этот раз мы не приехали ни в ресторан, ни к частному дому, ни к офису… Машина уже успела пересечь МКАД и неумолимо неслась в направлении области… Еще пару десятков километров – и мы повернули на узкую проселочную дорогу, уходящую влево от шоссе. Мои предположения о том, что мы едем в загородный дом, не оправдались, когда машина вдруг резко затормозила у обочины рядом с еще одним внедорожником. Тоже, судя по всему, из моего утреннего кошмара, резко ставшего реальностью… Теперь, наверное, мне нужно было начинать молиться, зная, что впереди только тьма, а я вдруг поняла, что не чувствую ничего, кроме ярости… На эту жизнь, на свою проклятую судьбу, на себя… Да, я была так зла на себя в этот момент. Что оказалась здесь… Что бултыхалась, как лягушка в колодце все эти годы, как стала взрослой, а вылезти так и не смогла… да и пыталась ли я вылезти? Не искала ли подсознательно самых легких путей? А были ли они – эти самые легкие пути… Возможно, и права была Айза – зачем жить, если исход и так предопределен… Одни превращаются в грязь лишь после смерти, становясь прахом… А мы были, есть и будем грязью с рождения…

– Выходи… – грубый голос вернул меня из мыслей.

Я помнила, как дрожали руки и словно в судорогах сводило пальцы, когда я дергала на себя ручку. Только сейчас увидела стоявшего в окружении еще двоих мужиков виновника моего «торжества» – этот самого урода Кесаря с лопатой в руках. Мне не надо было подходить к ним, чтобы понять, что он уже успел выкопать яму… Длинную, узкую яму… Как для гроба. Для трупа… Вот и ответ на все мои вопросы… Вот чем закончится мой сегодняшний вечер…

Стало страшно… По – настоящему… По – звериному… Все другие эмоции вмиг отступили, остался только этот самый страх…

– Где Снежана? – прокричала я ему, давясь от собственных эмоций.

Он усмехнулся и поманил меня пальцем.

Я не пошевелилась…

Первым начал движение в мою сторону один из его амбалов. Он, видимо, отдал ему команду, как псу… Тот поспешил исполнить…

Он был возле меня в два шага, схватил за шкирку, притащил к Кесарю и кинул к его ногам, словно я тряпка. В ту же секунду лицо обожгла хлесткая пощечина.

– Что я говорил, соска? Воспитывать придется тебя… – усмехнулся криво. – схватить…

Я почувствовала на себе грязные руки качков, с силой впившихся в мое предплечье, обездвиживая, в то время, как эта тварь быстро расстегнула и сорвала с меня куртку и разом разорвала футболку, оголив грудь.

– Какие буфера, – гадко усмехнулся, начав мять мою кожу. Тут же с мясом была вырвана молния на джинсах. – Посмотрим, что здесь интересного – приспустил трусы, шлепнул по лобку так, что я скрючилась…

Мрази гадко заржали.

Дальше уже была не я… Ярость клокотала в моем горле все сильнее, словно его обжигал сорокаградусный спирт. Либо сейчас, либо всё – сказала я себе. Воспользовалась тем, что они все расслабились, поняв, что добыча уже в руках, начали перекидываться грязными шуточками в мой адрес.