Содрогая Небеса. Восстание Тёмных

От автора

Третья часть романа "Содрогая Небеса" была написана в дальних краях, что не могло не сказаться на романе. Трепетная любовь и тоска по Родине перенесли моих героев на просторы Сибири, где и разворачивается одна из самых ярких частей романа.

Глава 1

Книга 1. Содрогая Небеса. Принц Тьмы

Книга 2. Содрогая Небеса. Сердце человека

КНИГА 3. СОДРОГАЯ НЕБЕСА. ВОССТАНИЕ ТЁМНЫХ

На пустынных серых улицах города, в день, когда солнце не светит из-за затянутого тяжелыми свинцовыми облаками неба, в час, когда на проспектах не окажется ни души, словно весь город вымер, и улицы погрузятся в гнетущую тишину, в миг, когда мусор на мокрой тротуарной плитке всколыхнется порывом ветра, посмотри вокруг, загляни в огромные, отполированные до блеска зеркальные витражи зданий, что отражают только одно: тебя и еще небольшой рваный прозрачный пакет, пролетающий мимо. Этот пакет, мелькая то тут, то там в витражах, словно не один, их много, мчится куда-то прочь. Хоть сотни его отражений в поблескивающих окнах плывут вместе с ним, пакет на улице совсем один, бросаемый порывами ветра из стороны в сторону. Куда он летит? Зачем ветер гонит его? Неужели никто не остановит его полет? Неужели этот несчастный рваный пакет так и будет лететь, никому не нужный, до бесконечности дней? Где ждет его конец? Где найдет свою судьбу? Или так и будет скитаться неприкаянный? Но, может, этот пакет хочет, чтобы ветер гнал его. Может, в этом и есть его судьба и предназначение – быть гонимым, не зная конца и края.

Нью-Йорк, Статен-Айленд, наши дни

В двухэтажном доме, что стоит обособленно на тихой улочке спального района, с самого утра тихо. В открытые на проветривание окна ярко прорываются первые лучи солнца, освещая комнаты и падая на расставленные повсюду фотографии с изображением девушки двадцати лет с ниспадающими ниже плеч белокурыми локонами и огромными зелеными глазами цвета морской волны. На всех снимках она смеется, улыбается, игриво обнимает за плечи друзей, резвится с собакой. Здесь даже есть фотография с раскопок у египетских пирамид, фотография из Антарктики с маленьким пингвиненком на руках. И таких снимков много, очень много. Можно судить, что девушка очень счастлива. Она объездила весь белый свет и побывала в каждом уголке Земли. Настолько много разных фотографий, расставленных на каждой книжной полке, столах и даже подоконниках. Кто-то заботливо их разместил, явно желая о чем-то напомнить той, чье изображение как яркое светлое пятно выделяется на снимках.

Но фотографии не помогали. Прошло уже три месяца, а девушка со снимков так ничего и не вспомнила о себе и своей прежней жизни.

Арнэлия – девушка приняла это имя как собственное, веря, что именно так ее зовут, – каждый день с интересом рассматривала снимки, слушая истории о своих приключениях. Но память не возвращалась. Фотографии помогли лишь в одном – объяснить, что окружающие ее люди действительно ее семья. На многих снимках она изображена в обнимку со своими старшими братьями Валерианом, Себастьяном, Александром и сестрой, брюнеткой Катриной. Именно последняя расставила фотографии с Арнэлией по всему дому, надеясь, что это вернет младшей сестре память. Более того, желая непременно достичь цели, она свозила Арнэлию в Нью-Йоркский университет, где младшая сестра работала когда-то заведующей лабораторией, но даже любимые пробирки не возвращали Арнэлии воспоминаний.

Ни единого просвета, что очень огорчало членов семьи, но радовало их наставника, Великого Учителя, высшего йога и буддистского монаха, странствующего по миру вот уже седьмое столетие. Он знал, что Арнэлия не должна вспоминать. Все, что она перенесла в прошлом, может убить ее. Сможет ли она принять ту реальность, которую все члены семьи от нее сейчас скрывают? Сможет ли она остаться прежней, когда вспомнит все? Не сломается ли в ней жизненный стержень, что поддерживает ее в столь непростое время? Учитель не знал ответов. И поэтому не торопил события, пытаясь, как другие, вернуть память там, где все заволокла черная пелена беспамятства. Все было неспроста, на все воля Божья, и если суждено его подопечной вспомнить, она вспомнит, если же нет, то лучше не бередить прошлое.

Умудренный опытом монах запретил было ее братьям и сестре пытаться вернуть Арнэлии память, но те все равно исподтишка, когда Учитель не видел, как они наивно считали, всячески старались помочь ей хоть что-то вспомнить.

Даже один из старших братьев, Себастьян, смертельно обиженный на Арнэлию за ее ложь и предательство, чем он искренне считал её прошлую связь с властелином Темных, возвратился из своей зарубежной поездки, желая вернуть сестру к нормальной жизни. Ведь ничего не может быть печальнее птицы, запертой в клетке. А именно такой птицей в клетке Арнэлия и была вот уже начавшийся новый, четвертый, месяц. На улице стояла августовская жара, город наполнен духотой, сейчас бы бросить все и махнуть на океан покорять волны! Но нет, Арнэлия сидит дома, как ценный узник, охраняемый зоркими стражами. Ни шагу без присмотра кого-то из семьи. Подышать свежим воздухом – только в придомовом садике. Никаких кино, кафе, ресторанов и ночных клубов. Никаких контактов с кем-либо вне дома. Все только под строгим присмотром и контролем.

Самой Арнэлии такие чрезвычайные меры объясняли тем, что из-за потери памяти она рискует заблудиться в большом городе, и девушку, не помнящую себя, может обидеть любой встречный. Арнэлия лишь молча соглашалась, даже не подозревая, что суть заключается в другом. А именно в вампирах…

Последние вот уже три месяца без устали рыскали повсюду в поисках Воина Света, блондинки с зелеными глазами и белокурыми локонами. Как верные псы, они караулили все улицы Нью-Йорка и заведения, где она могла появиться. Но ее нигде не было. Конечно, Высшие вампиры знали, где обитают Светлые. Но в район Статен-Айленд даже они не посмеют сунуться. На территории Светлых их ждала только смерть. Те не потерпят вампиров рядом со своим жилищем. Вот и приходилось безуспешно поджидать Воина Света в городе, где Арнэлия ни за что бы ни появилась.

Глава 2

А тем временем в доме на Статен-Айленд было тихо и безмятежно. Ничего не предвещало угрозу его домочадцам.

Свое очередное воскресное утро Арнэлия проводила как всегда, в гостиной, держа кружку с горячим шоколадом в руке и рассматривая свои собственные фотографии.

– Все разглядываешь себя? – спросил вошедший в гостиную старший брат Себастьян.

Было раннее утро, все еще спали, поэтому Арнэлия от неожиданности вздрогнула, услышав голос за спиной. Но, обернувшись, приветливо улыбнулась. Она специально вставала утром раньше всех, чтобы побыть с собой и своими мыслями наедине. И в сердцах огорчилась бы раннему появлению кого-либо из семьи за исключением Себастьяна. Этот брат, второй по старшинству после Валериана, всегда вызывал у нее только теплые чувства. Она интуитивно знала, что может ему доверять.

– Да, пытаюсь хоть что-то вспомнить, – радушно ответила Арнэлия и засияла улыбкой.

Себастьян улыбнулся в ответ. Он никогда не мог быть строгим или грубым с младшей сестрой. Ее улыбка прогоняла даже самое хмурое настроение.

– И как, успешно? – поинтересовался он, подходя к одной из фотографий, что рассматривала сейчас сестра.

– Честно говоря, эти снимки ни о чем мне не говорят, – глубоко вздохнула Арнэлия. Своим другим братьям и тем более старшей сестре Катрине она бы такое никогда не сказала, боясь их расстроить. Но Себастьян – совсем другое дело. Ему можно сказать все, что на душе.

Как и ожидалось, брат в ответ лишь ласково улыбнулся, а его ярко-голубые глаза наполнились нежностью.

– Вот здесь, – указал он на фотографию, где Арнэлия играет с большой рыжей собакой, – ты с Тэдом. Когда тебе исполнилось шестнадцать, все голову ломали, что же подарить нашей младшенькой Арнэлии. Выбирали что-то вроде кругосветного путешествия, но ты заявила, что хочешь только щенка. Учитель сам лично выбрал его тебе.

– А где эта собака сейчас? – поинтересовалась девушка, видя на фотографии не щенка, а уже взрослого дога.

– М-м-м, он… – замялся Себастьян и тут же нашелся: – Заболел и помер.

– Да, жаль, – и глазом не моргнув ответила Арнэлия. Ее вовсе не тронуло известие о смерти любимого питомца. Она не помнила эту собаку, как ничего другого из своей жизни.

– Да, этот Тэд был милый пес, игривый, но однажды он съел что-то не то… – продолжал Себастьян, решив, что сестра расстроилась от известия о смерти любимца, но та его уже не слушала.

– А вот это что? – Арнэлия перешла на противоположную сторону гостиной. Себастьян проследовал за ней и увидел, как девушка указывает пальцем на водруженный на почетном месте самурайский меч. – Здесь мое имя, – прошептала она, вопросительно оглянувшись на брата.

– Да-а-а, это твой меч, все верно, – Себастьян не нашел ничего лучше, чем сказать правду.

– У меня есть меч? – в голосе сестры зазвучало недоверие.

– Звучит странно, правда? – нелепо улыбнулся он в ответ. Но, поняв, что сестру такой односложный ответ не удовлетворил, продолжил: – Раньше, в прежней жизни, ты практиковала восточные боевые искусства.

И Арнэлия, словно только того и ждала, не оборачиваясь к брату, полушепотом спросила:

– Себастьян, что со мной произошло? Что случилось со мной в прежней жизни?

Брат замер, не столько от неожиданности вопроса, сколько от его сути. Да, Арнэлия рано или поздно задала бы его. Точнее, она его постоянно и задавала, но не ему лично и не таким тоном, словно хочет поделиться самой сокровенной тайной или услышать ее в ответ. Так, с надеждой и одновременно отчаянием, спрашивают только у самых близких людей. Себастьян растерялся. Что же ему сказать?

– Ты попала в аварию… – он начал говорить версию, заранее придуманную с остальными членами семьи, но как только он запел все ту же песню, Арнэлия, не сдерживаясь, перебила его:

– Да, я попала в аварию, – не дослушала она брата, зная уже наперед, что тот скажет, – тогда почему у меня нет ни одного перелома?

И она повернулась к нему, посмотрев прямо в глаза. Себастьян хотел было отвести взгляд, но не смог. Этот проникновенный взор чистых зеленых глаз его любимой младшей сестры чуть не вывернул всю его душу наизнанку. Он понял, что просто не сможет ей солгать, но и правды сказать не смеет.

И воцарилось молчание – гнетущее, тяжелое. Но Арнэлия поняла: либо сейчас, либо никогда.

– Я хочу знать, что случилось на самом деле, – во взгляде Арнэлии читалась трепетная мольба. – Да, я потеряла память, но почему все думают, что вместе с ней я потеряла и мозги? Это так обидно.

И она тяжко вздохнула, выдавая одним движением своих поникших плеч всю тяжесть, всю тоску, что так гложет ее вот уже несколько месяцев.

Себастьян не нашелся, что ответить. Только и смог, что потупить взор в пол. Смотреть в глаза сестре больше не было сил. Они играют с ней, как кошки с мышкой, она потеряла себя и даже не имеет права на правду. Как бы он чувствовал себя в такой ситуации?

Сестра продолжала напряженно ждать ответа, сверля взглядом понурую голову брата. Это напряжение передалось и ему. У Себастьяна больше не было сил лгать сестре. Она этого не заслуживает.

– Некоторые вещи ты должна вспомнить сама, – это все, что он решился ей сказать, снова взглянув в лицо сестры своими ярко-голубыми глазами, в которых читались невероятная тревога и тоска. Тоска по тем временам, когда Арнэлия была жизнерадостной яркой девушкой, а не увядающим цветком, который хочется взять и встряхнуть, вдохнув жизнь в поникшие плечи и бледное лицо.

Глава 3

И уже этим вечером Себастьян сидел на соломенной циновке в комнате Учителя. Старый монах спокойно восседал в центре большой комнаты, которая могла показаться абсолютно пустой, но на самом деле здесь просто не было ничего лишнего. И окруженный этой изысканной пустотой и простотой, Учитель казался еще более мудрым и всесильным, чем когда-либо.

Учитель смотрел на ученика своими проницательными, голубыми, как небо, глазами.

– Хочешь ее увезти? – переспросил он еще раз своего воспитанника, после того как Себастьян поведал ему об утреннем разговоре с младшей сестрой.

– Да, ей очень тяжело так жить. Она больше не сможет. Поверьте, рано или поздно она сбежит и наломает еще больше дров.

Учитель внимательно выслушал Себастьяна, после чего невольно его взор покрылся пеленой задумчивости.

– Да, – произнес он как бы про себя, – птица всегда стремится на волю, – и задумчивый взгляд мудрого старца устремился за окно. – Даже приучив ее к клетке, стоит открыть дверцу, как она тут же улетит. Знает, что погибнет, но все равно улетит, – заключил он, глубоко вздыхая.

Воцарилась тишина, которую Себастьян не смел нарушить. Учитель размышлял, и не стоило его отвлекать. После некоторого молчания старец снова произнес в пустоту:

– Умереть ради одного вольного взмаха крыльев, – он говорил словно сам с собой, глядя вперед затуманенными глазами. О чем он думал? Что видел? Никто не знал.

– Пусть будет так, – тут же его лик переменился, став решительным и твёрдым, а взгляд его небесных глаз прояснился, вернувшись к Себастьяну. – Но перед этим стоит провести обратное посвящение.

При этих словах Себастьян весь невольно сжался, словно его окатили ледяной водой. Ритуал обратного посвящения означал только одно - возвращение к смертной жизни.

– Прошу Вас, – он кинулся в ноги Учителя: – Не делайте этого!

Старец невольно удивился такой мольбе.

– Ты хочешь увезти ее и помочь начать новую жизнь, оставляя бессмертной?

– Да, именно так.

– Но ты подвергаешь ее невероятной опасности! Стоит любому Темному существу почувствовать ее светлую энергию, как тут же об Арнэлии узнают Высшие вампиры. Оставлять ей бессмертие очень рискованно.

– Я знаю, но все-таки прошу. Есть шанс, что Арнэлия вспомнит.

– Но если этого не произойдет, ты подвергнешь ее бесконечному преследованию. И вместо счастья в новой жизни она получит обратное – страх, горечь, безысходность и… – Учитель ненадолго задумался, – и желание умереть.

– Да, я понимаю это умом, – горячо заговорил Себастьян, – но не могу принять сердцем. Не могу принять, что она больше не будет одной из нас.

– Сердце не самый лучший советчик в таких ситуациях.

– Но именно сердце нам дал Господь и душу, которая живет в нас от биения сердца, – Себастьян не сдавался.

Учитель промолчал. В голосе ученика было столько мольбы, надежды и веры, что это невольно заставило его задуматься.

– Ты понимаешь, что будет, если она попадет в лапы вампиров? Она не умрет смертью обычного человека, она будет мучиться в агонии. Ты готов взять за это ответственность? Ответственность за ее мучения, если они найдут ее?

– Да, готов! – без капли сомнения, твердо сказал Себастьян, подняв решительно голову и прямо взглянув в глаза наставнику.

– Я сам отдам свою жизнь, но не дам сестру в обиду!

– И ты готов посвятить годы, десятилетия, а может, даже столетия, охраняя ее? – испытывал до конца своего ученика мудрый старец.

– Да, я готов посвятить этому всю свою жизнь! – слова шли из самого сердца Себастьяна. И он никогда не был так в чем-то уверен, как сейчас.

– Это из-за меня сестра попала в такую ситуацию, – искал убеждающие доводы ученик. – Я самым первым узнал, что она общается с Темным. Не знал, что это Принц Тьмы, но знал, что он могуществен и силен. И ничего не сделал тогда. Оставил все как есть и позволил ей плыть по течению. Вот она и запуталась в сетях Тьмы. Если бы я с самого начала что-то предпринял, ничего бы этого не произошло. Это всецело моя вина. И я готов нести свой крест до конца жизни, расплачиваясь за то, что оставил ее один на один с самим слугой Дьявола. За то, что, упиваясь своим самолюбием и гордыней, не поддержал сестру, не разделил ее переживания и боль в трудную минуту, а просто уехал, сбежал, словно от прокаженной. Во всем этом моя вина. И потеря сестрой памяти, и все, что с ней произошло, – моя вина.

И Себастьян отчаянно ударил себя кулаком в грудь, показывая, какую боль ему причиняет собственное раскаяние.

– В этом не только твоя вина, а нас всех, – решил успокоить своего ученика старец, положив руку на его мужественное плечо, – и всем нам нести за это ответственность. Хорошо, – согласился он, – пусть будет так, как ты хочешь. Хоть я до сих пор не понимаю, почему ты желаешь сохранить ей бессмертие, если от него уже нет никакой пользы, только угроза.

– Я хочу попробовать ей все рассказать, – искренне ответил Себастьян, – рассказать о том, кто она.

– Узнав одно, она захочет узнать все, – справедливо предположил Учитель.

– Понемногу я расскажу ей все, что смогу. Пусть на это уйдут десятилетия, но она сможет принять себя снова как Воин Света. Я не позволю Принцу Тьмы победить. Он сломал ей жизнь, сломал ее всю. И я не отдам ему больше ни капли жизни Арнэлии.

Глава 4

Рано утром следующего дня на семейном совете Себастьян торжественно объявил остальным, что они с Арнэлией уезжают. Самой виновницы утреннего сборища не было: Арнэлия еще спала, даже не подозревая, как старший брат бьется за ее право на новую жизнь и счастье.

Конечно, новость не слишком обрадовала собравшихся. Особенно был непримирим Валериан – самый старший из всех и глава семьи, несший полную ответственность за любое решение.

– Если вампиры пронюхают, где вы, вам несдобровать, – он никак не мог согласиться с решением Себастьяна.

– Они не пронюхают, мы поедем в такую глушь, что нас не найдут.

– Не держи вампиров за дураков. Они рано или поздно узнают, что Арнэлии нет в Америки, и начнут искать ее по всему свету. Это вопросов месяцев, не более.

– Узнают они или нет, зависит только от вас, – защищал свой план Себастьян, – если вы будете также изображать бурную деятельность и якобы защищать Арнэлию, то они не скоро прознают. За это время у Арнэлии будет шанс все вспомнить.

– Себастьян, вампиры, конечно, тупые существа, но не все, – вмешалась уже Катрина, жгучая брюнетка, старшая сестра Арнэлии и великая охотница за нечистью, настолько она ненавидела вампиров и не упускала шанса прикончить любого, попавшегося на ее пути, – есть еще Высшие вампиры, которых не получится дурачить слишком долго.

– Сделайте все, чтобы они не заподозрили, – настаивал Себастьян, добиваясь своей цели. – Начните облаву на них, отвлеките, чтобы у них не было возможности думать об Арнэлии. После смерти Принца Тьмы у них сейчас много забот. То оборотни выходят из подчинения, то свои же вампиры становятся все более неконтролируемыми.

– Ты так говоришь, словно жалеешь, что Принц Тьмы отправился в Ад, – язвительно заметила Катрина.

– Я не о том, Кэти, – именно так называли ее в кругу семьи, – ты слышишь только то, что хочешь, – возразил Себастьян. – Я говорю о нашем шансе вывезти Арнэлию незамеченной и помочь ей вернуть навыки.

– Ты хочешь снова помочь ей стать Воином Света? – спросил третий брат, всегда неунывающий и жизнерадостный Александр.

– Именно. Если она не восстановит свои навыки и не вернется на путь воина, то Темные победили. Им даже убивать ее не придется. А зачем? Она и так сейчас не способна причинить им вред.

– В его словах есть логика, – обратился к Валериану Александр. Как всегда, младший из трех братьев старался воспринимать все в радужных тонах, искренне считая, что это лучший способ решить проблему.

Невольно он посмотрел на Кэти, ища поддержку, но та лишь хмуро морщила лоб, думая о чем-то своем.

– Это слишком опасно, – снова не согласился Валериан.

– Не более опасно, чем если она перережет себе вены, – и Себастьян встал со стула, придавая еще больший вес своим словам.

– Арнэлия действительно это сделает, – признался он откровенно в своих собственных опасениях. – Не сегодня, так через неделю. Она действительно в отчаянии.

Все невольно вздохнули, понимая, что Себастьян не приукрашивает состояние их младшей сестры. Они и сами видели, как с каждым днем свет все больше и больше гаснет в ее когда-то всегда искрящихся зеленых глазах.

– Но вы будете где-то там, одни – это с трудом укладывается в моей голове, – не унимался Валериан.

– Все вместе мы поехать не можем, тогда Темные точно заподозрят что-то неладное, – предположил Себастьян.

– И навещать вас мы не сможем, чтобы они не проследили, где вы, – продолжила Кэти за брата.

– Тогда с ней полечу я! – неожиданно предложила она, тоже встав со стула. – Я ее сестра, у нас с ней больше общего.

– Общего по половому признаку? – ехидно заметил Александр и сразу получил от Кэти подзатыльник.

– Больно же! – искренне застонал брат.

Эта небольшая стычка немного разрядила обстановку.

Себастьян улучил момент и подошел вплотную к Валериану, полагая, что так его слова будут более убедительными для всегда спокойного и рассудительного старшего брата.

– Сделав это, мы дадим ей шанс. Арнэлия хочет этого, она хочет уехать и начать все сначала. Мы не имеем права лишать ее такой возможности.

Валериан внимательно слушал Себастьяна, когда тот продолжал:

– Да, мы не боги, мы не можем все предусмотреть и защитить Арнэлию от всех опасностей. Но и не имеем права распоряжаться ее жизнью на свое усмотрение. Если ей суждено умереть, она умрет. Но пусть она сделает это хотя бы в борьбе за себя. Каждому из нас я пожелал бы именно такой смерти. Не в постели, не в отчаянном одиночестве, а в борьбе с верой в жизнь, с верой, что все еще можно изменить. Мы должны вернуть Арнэлии ее жизнь, ее веру, брат, должны.

Судя по глубокому вдоху Валериана, стало ясно, что он совершает над собой поистине титаническое усилие.

– Хорошо, пусть будет так, – сказал он быстро на выдохе, прикрыв глаза, словно боялся передумать.

Себастьян ободряюще похлопал его по плечу. Он понимал чувства главы семьи. Если с Арнэлией что-то случится, Валериан всю жизнь будет винить себя в дальнейшем, как Себастьян винил себя во всем, что случилось с Арнэлией в прошлом.

Глава 5

Чтобы максимально скрыть передвижения брата с сестрой, остальные члены семьи разработали сложный план.

Решено было поменять сестер местами. Благо они были практически одного роста и имели схожие размеры. В ход пошли всевозможные ухищрения в макияже и гриме, чтобы сделать брюнетку блондинкой, а блондинку – брюнеткой. Карие глаза Кэти – зелеными, а зеленые глаза Арнэлии – карими.

Но эксперимент удался. Человеку, не знающему сестер лично, сложно было бы угадать, кто из них настоящая Арнэлия, а кто фальшивая. На это и надеялись Валериан с Себастьяном, когда разрабатывали план по тайному вывозу девушки из страны.

– Нет, не пойдет, – недовольно поморщился Александр, когда две сестры уже готовы были выйти из дома.

– Кэти – хамовитая, наглая, развратная брюнетка, прости, сестра, – бросил он Катрине через плечо. – Но передо мной сейчас стоит скромная монастырская мышка! – он указал пальцем на Арнэлию в образе старшей сестры.

И правда, она стала брюнеткой с карими глазами, но манера поведения в корне отличалась от повадок Катрины. Арнэлия была скромной, мягкой, чувственной, воспитанной девушкой. Каждый жест ее тела выдавал в ней благородного белого лебедя, а не черного наглого ворона, которым являлась Катрина. Вампиры, что могли знать Арнэлию ближе других, сразу заметили бы подмену.

Что же делать? Решение пришло само собой – хорошенько напоить Арнэлию спиртным, чтобы ее манеры стали более развязными и взбалмошными. Эффект был достигнут. Арнэлия ругалась как сапожник, вешалась на своих братьев и вела себя более чем по-хамски. Она была отвратительна!

И тайная операция началась.

Себастьян, Арнэлия и Александр сели в одну машину, Катрина в образе младшей сестры, стараясь вести себя максимально скромно, что было для нее несвойственно, села в авто с Валерианом. Перед ними стояла задача засветиться всем вместе в городе перед вампирами. Что не составляло труда, ибо сотни вампиров следили за каждым их передвижением. Достаточно было просто выйти на ближайшей заправке в магазин, и весть о том, что Светлая, которую так рьяно ищет их старшая госпожа Элеонор, тут же разлетелась по всему городу. Вампиры тучами стали слетаться на злосчастный супермаркет, готовые наброситься на него в любой момент.

А тем временем настоящая Арнэлия мчалась в машине с братьями в аэропорт. Все еще будучи пьяна, она бессвязно что-то лепетала, улыбалась, размахивала во все стороны руками. Ведь она была на свободе! Но этого от нее и ожидали Себастьян с Александром. Ни одному вампиру и в голову не придет, что эта взбалмошная пьяная брюнетка – объект их поисков. Так все трое беспрепятственно добрались до аэропорта, где Арнэлию посадили в частный самолет вместе с Себастьяном, после чего воздушное судно, как птица, быстро взлетело в ночное небо.

– Прощайте, – помахал Александр рукой вслед удаляющимся в небе огонькам.

Их Святая Пятерка, как называли семью Воинов Света сами вампиры, впервые за многие годы разделилась. Они трое, Валериан, Александр и Катрина, останутся здесь, в Нью-Йорке, чтобы защищать жизни невинных от все более наглеющих Темных. После смерти их господина, Принца Тьмы, они совсем от рук отбились, и Александр ни на миг не сомневался, что это только начало, впереди у них много бессонных ночей, проводимых на охоте за загробными тварями. Что касается двоих, только что улетевших, теперь дело за Себастьяном. Ему был дан ровно год, чтобы вернуть Арнэлию обратно на путь воина. И Александр всем сердцем пожелал им обоим удачи.

***

Между тем возле парковки супермаркета в Нью-Йорке развернулась целая бойня. Вампиры, получив приказ немедленно атаковать появившуюся в городе Светлую, сразу же набросились на Воинов Света. Валериан с Кэти едва успели от них отбиться и сесть обратно в машину, как уже на тронувшийся джип налетали вампиры, не давая уехать, разбивали стекла, пытаясь схватить Светлую и вытащить на улицу из авто. Но Катрина с Валерианом бойко отбились от этой нечисти. Старший брат ударил по газам, и машина рванула с места, давя широкими колесами всю попавшуюся на пути нечисть, словно сухие ветки деревьев. Им все-таки удалось вырваться из кольца вампиров и помчаться обратно в Статен-Айленд.

– Фух, – радостно выдохнула Кэти, зайдя домой, – нам удалось их провести. Они поверили, что я и есть Арнэлия.

Она незамедлительно сняла с себя парик блондинки и швырнула его на пол.

– Как много вампиров ненавидят мою сестрицу, – щелкнула она языком, загибая пальцы в подсчете, – у меня не так много поклонников. Может быть, мне тоже убить какого-нибудь Высшего вампира, чтобы за мной гонялись по всему городу? Вот бы весело было!

И она бесцеремонно положила ноги на стол, не обращая внимания, как к этому отнесется Валериан. А старший брат лишь подумал, какая Катрина глупая, раз умудрилась завидовать младшей сестре даже в ее беде. Ведь человека несчастней Арнэлии трудно сейчас найти на всем белом свете.

Тем временем Себастьян с Арнэлией благополучно приземлились в Европе и уже были готовы сменить самолет. Перелетов предстояло очень много. Из Америки в Европу, из Европы в Африку, из Африки в Океанию, оттуда в Азию, и только потом в Россию. Такой сложный маршрут был разработан специально, чтобы запутать следы. Везде брались частные самолеты, и везде полеты были заявлены от разных бизнес-компаний на различные фамилии. Таким образом, все было продумано очень тщательно. Никто из членов семьи не узнает, где они, и Себастьян вернется с Арнэлией в Америку не раньше чем через год.

В Сибири

Русская Сибирь, широкая и необъятная, словно море, где люди тонут в просторах дикой природы и холода. Если кто-то захочет здесь потеряться, у него это легко получится. Бескрайние горизонты, леса и озера, широкие, глубокие реки, как русская душа, скрывают в себе многое. Пройдя тысячи километров, можно никого не встретить, и вдруг наткнуться на маленькую деревушку, где люди живут просто, без обид и зависти, без планов на будущее, любят, рождаются, умирают. Именно на окраине такой деревни на небольшой лесной опушке расположился маленький деревянный сруб. Его давно уже забросили, поэтому местные были не против, чтобы в нем поселились двое молодых людей, назвавшихся путешественниками.

– Нравится? – Себастьян распахнул перед сестрой скрипучую деревянную дверь.

Перед их взорами предстала скромная комната, обвитая по углам паутиной, а на деревянном столе, грубо вырубленном топором из цельного дерева, слоем лежала пыль.

– Это, конечно, не пятизвездочный отель, но…

– Нравится! – твердо ответила Арнэлия и уверенно шагнула через порог внутрь своего нового жилища.

– Здесь придется все почистить, – провела она пальцем по пыльной, затянутой паутиной, огромной, расположенной чуть ли не вдоль всей стены русской печке, – но после уборки здесь будет достаточно уютно.

– Тебе действительно нравится? – переспросил еще раз Себастьян, сам не веря, что такая убогость может кому-то прийтись по душе.

– Да, только посмотри, какое раздолье, – Арнэлия подошла к затянутому паутиной окну и энергично распахнула его створки. В дом тут же ворвался свежий ветерок. Девушка всей грудью вдохнула аромат лесного воздуха. Пахло хвоей вперемешку с ромашками и сухой травой.

– Да я бы все отдала за такой дом, – прошептала она восторженно, наслаждаясь лучами летнего солнца, бьющими в окно. – Здесь я свободна, а что может быть важнее? – она повернула к брату свой восторженный лик.

Себастьян невольно опустил глаза от неотразимой улыбки, сияющей на ее белоснежном лице. Арнэлия всегда была обворожительной, а сейчас тем более. Свежий воздух, смешанный с волей, явно пошел ей на пользу. Ее восторженное настроение передалось и ему. А заброшенный, покрытый паутиной и пылью деревянный сруб на опушке леса преобразился, вдруг стал уютнее и светлее. Неужели только от одного присутствия его сестры?

Невольно Себастьян вспомнил о Принце Тьмы, отдавшем свою жизнь за Арнэлию. Если эта девушка одной своей улыбкой преображает весь мир вокруг, что же говорить о ее пламенном сердце? Трудно не влюбиться. Вот и Принц Тьмы не устоял. В его темном мире, среди мрака и бесконечной ночи, лучик света в виде Арнэлии был ценным сокровищем Темного властелина.

От мыслей о Принце Тьмы Себастьян невольно поморщился. Незачем вспоминать. Дело прошлой давности, которое с годами покроется такой же пылью, что лежит сейчас на необъятно-огромной русской печи, занимающей половину хижины. Да, Арнэлия начнет здесь новую жизнь. И если даже все вспомнит, то пойдет дальше своей дорогой. И Себастьян, как никто другой, поможет ей в этом.

Хорошо, что они забрались в столь непроходимую глушь. Именно такой дом они искали: дальше от цивилизации, дальше от людей и прохожих троп, русская глубинка, где никому нет дела до того, кто ты и зачем пришел, в такие места люди приходят забыть о прошлом, забыть о себе. Именно здесь его младшая сестра начнет все сызнова.

Арнэлия еще раз окинула сруб внимательным взглядом. Да, работы предстояло много. Но она не боялась труда. Целыми месяцами просиживая в Нью-Йорке, она страдала от бездействия. Здесь, наоборот, жизнь закипела. Это был ее новый дом. Да, пыльный и убогий, но в полном ее распоряжении. Глядя на полевую траву на опушке, что возрождается заново с лучами солнца после холодной ночи, Арнэлия чувствовала, что рождается вновь вместе с ней.

И выйдя утром босиком еще на влажную от росы траву, вобрав пальцами ног эту зеленую свежесть, раскинув руки на восход и набрав полную грудь свежего воздуха, бежать и бежать вдоль по склону навстречу солнцу! Свобода… именно когда жизнь вырывается из оков, как никогда ценится это слово. Свобода – запах диких ромашек и полевой травы.

И недели не прошло, как маленький деревянный сруб засиял от чистоты, а из печи пахло вкусным хлебом. Это Себастьян выменял у местных жителей муку на мех. Пока Арнэлия прибирала дом, он ходил в лес каждое утро и охотился: на мелких пушистых зверьков, на рыбу в реках, которой здесь было очень много.

Иногда он брал с собой и Арнэлию. И стоя сейчас по колено в реке, она пыталась поймать на свое острое копье, сделанное братом, хоть какую-то рыбешку.

Словно подражая медведям, она одним мощным ударом пыталась поразить цель. Но добыча упорно не хотела попадаться горе-охотнице.

– Ты так всю рыбу распугаешь! – подтрунивал над ней Себастьян, видя, как Арнэлия, доведенная до отчаяния неудачами, уже едва не голыми руками бросалась на рыбу, что все равно умудрялась от нее ускользать, в ответ продолжая плавно и спокойно рассекать воду плавниками, словно издеваясь над девушкой.

– Медведи и то аккуратней! – кричал ей брат с берега, когда Арнэлия, оступившись на камне в воде, с размаху рухнула всем телом в реку, подняв много брызг и, конечно же, распугав всю рыбу.

– Вместо того чтобы умничать, лучше научи! – огрызнулась промокшая сестра, карабкаясь обратно на берег.

Себастьян принял упрек без единого слова, сразу подошел к Арнэлии, забрав копье, и уверенно устремился в воду. Девушка последовала за ним. Что ж, пусть покажет свое мастерство. Но рыба не спешила возвращаться. Брат замер в ожидании, застыв не дыша. Все его тело напряглось, готовясь к одному-единственному молниеносному удару.