Соленья и варенья от попаданки, или новая жизнь бабы Зины

Пролог.

Киора открыла глаза. Из-за слёз и нечеловеческой усталости почти ничего не различила перед собой. Только какие-то неясные тени. И голоса… Знакомые голоса. Первым из них она сумела определить голос мужа — драконокровного властителя трона Тирама Влассфора IV, занявшего пост дракария со дня смерти его отца. И хотя за последние девять месяцев она слышала этот голос совсем нечасто, он врезался в её сознание выжженным клеймом.

— Этого не может быть! — прорычал дракарий в ярости. — Вы же сами говорили!..

— Не беспокойтесь, мой повелитель, — пророкотал в ответ уже другой голос. — Я обо всём позабочусь.

Киоре он тоже был смутно знаком. Но ничего удивительного, что вспомнить его она сумела не сразу. Разум её был ещё слишком туманен после тяжёлых родов, а рокот этот она слышала лишь однажды — в день собственной свадьбы.

Великий Митроил — вот, кто это был. Именно он молча указал на Киору во время ежегодного ритуала Целлианы. Девушке-сиротке выпала огромная честь стать матерью драконокровного наследника, супругой самого дракария. Во всём Торесфале не было более почётного дара для женщины. Богиня благословила Киору, а Великий Митроил подтвердил божественную волю.

Уже на следующий день в том же Храме Целлианы состоялось пышное торжество. Разумеется, к нему готовились заранее. Просто до последнего дня никто не знал, кто же невеста. Невестой стала Киора. Её согласия не требовалось. От неё вообще ничего не требовалось, кроме как произвести на свет драконокровного принца, будущего дракария, воина-дракона, чтобы защитить весь Торесфаль.

Девять месяцев Киора вынашивала дитя. Девять долгих месяцев лелеяла мечту — обнять своего ребёнка, дать ему свою любовь и ласку. Возможно, тогда и Тирам станет к ней поласковее, когда узнает, что она, Киора, отдала всю себя на благо государства, на благо рода Влассфоров, и теперь её тоже станут именовать Киорой Влассфор. У неё появится сразу всё: любимый малыш, о котором она станет заботиться, не смыкая глаз; собственная фамилия, на которую она не имела права, будучи сиротой; и, конечно, нежный любимый мужчина рядом — дракарий Тирам Влассфор IV, красивый, как лики драконобогов в Храме Целлианы, её Тирам Влассфор, её муж, которому она подарила наследника…

— Это уже не первая ваша ошибка! — резанул по ушам голос правителя. И это немного привело в чувства Киору, она стала слушать чуть внимательнее. — Как вы могли?! Снова!..

— На всё воля богини, — спокойно, но твёрдо прервал его Великий Митроил, чьи слова будто высекло в густом воздухе спальни мечом из драконьей стали. — Она даёт нам знаки, и мы должны им следовать, чтобы добиться цели. Но даже божественные предзнаменования порой ошибаются.

— И что мне теперь делать?! — нервничал дракарий.

— Новый ритуал Целлианы уже через пару месяцев. Наберитесь терпения, мой повелитель.

Великий Митроил низко поклонился. Его красный балахон, полностью скрывавший лицо, хищно сверкнул в темноте.

— Где… где мой ребёнок?.. — прохрипела Киора, когда дракарий и главный служитель культа собирались распрощаться. — Где?..

Киора попыталась приподняться на постели. Всё тело её горело и пульсировало. Она много раз теряла сознание во время родов, а крови потеряла столько, что вряд ли это совместимо с человеческой жизнью. И всё же ей удалось чуть оторваться от горы подушек, невзирая на чудовищную боль и слабость.

— Где… мой малыш?.. — слова её упали в пустую тишину.

С той же пустотой на Киору смотрели глаза Тирама и бесконечно-чёрная дыра под капюшоном Великого Митроила.

Никто из них не произнёс ни слова. Киора поняла всё сама. А последнее, что она запомнила в ту проклятую ночь, как тьма накрывает её с головой, не оставляя шанса снова увидеть свет.

Глава 1.

— Зинаида Геласимна!..

Батюшки-светы!.. Заснула! Заснула, как есть! Прямо за столом!

Вот же ж, старость-не радость… На секундочку только глаза сомкнула, а тут — хлоп! — и в сон унесло! Да и какой ещё сон… Странный, страшный, до мурашек…

Хотя знаю я, откуда сны-то эти, знаю. Всё воспоминания мои, только в другую форму обличённые, в хитрую форму, заковыристую. На то оно и подсознание, чтоб загадки всякие подкидывать, изворачиваться.

Теперь ведь тоже подсознание злодействовало, не иначе. У меня-то в своё время никаких чудных замков не было, конечно. Больница была, обычная, городская. Но акушерка с медсёстрами так же шептались, думая, что я сплю, и так же ничего сказать не смогли, когда я очнулась и стала вопросы задавать. Они, бедные, только стояли, глядели на меня да молчали. Как о таком говорить?..

— Зинаида Геласимна! — снова требовательно покликал меня Ванюша и подёргал за рукав вязаной кофточки. — Эта вам!..

Он с гордостью протянул мне букет роз, перехваченных розовой ленточкой. Я-то спросонья и не поняла, что происходит вообще. Огляделась сквозь очки, стараясь не выдать, что кимарнула на перемене.

Третий «Б» уже побежал в другой класс, на следующий урок, а пятый «А» только-только рассаживался за столы. У первоклашек сегодня совсем моих занятий не было в расписании. Чего же это Ванюша прибежал?..

Ну, тут я глаза-то пошире продрала и увидела Оленьку Золотову:

— Здравствуйте, Зинаида Герасимовна.

Оля посмотрела на меня будто бы с жалостью. А может, показалось мне. Я ж ещё туго соображала. Не узнала её даже — свою бывшую ученицу. С пятого по одиннадцатый класс была у них классным руководителем. А теперь вон — сына Оленькиного учу. Жизнь-то на месте не стоит. Детки растут. Ольку давно уж не узнать: какой она была, какой стала. А материнство ей очень к лицу — прямо расцвела моя девочка…

— Ой!.. — я с места подскочила и скорее обнимать её. — Что ж ты не предупредила, что придёшь?

— Сюрприз хотела сделать, — Оля обняла меня в ответ.

Она для меня всегда очень особенной была. Маленькая, худенькая, в веснушках. Без отца росла, мать на двух работах вкалывала. А другие дети они ведь не всегда добрые-милые, если уж по правде сказать. Обижали Ольку. К пятому классу совсем ей жизни не было, а теперь глядите-ка: красавица, молодая мама, замужняя, и муж у неё — мужчина заботливый и небедный.

— Хороший сюрприз, хороший, — обрадовалась, чуть не пустив слезу.

Ну, чего плакать-то? Это всё возраст: что ни событие — в слёзы. Иной раз совсем сдержаться тяжело бывает. И даже Ольку увидела — едва не всплакнула.

— Зина Геласимна! — опять позвал меня Ванька, протягивая всё тот же букет.

— Надо говорить: «Зинаида», — поправила его Оля.

А я поспешила перехватить подарок.

— Спасибо-спасибо, — затараторила, удивляясь, как же это ребёнок держал такую громадину. Тут же килограмм пять веса, не меньше. — Красивые очень. А в честь чего же это? — нашёлся и ещё один повод для удивления.

— Так на юбилей вам, — ответила Оля, как-то грустно улыбаясь.

— Ну, Олюнь, юбилей у меня только в пятницу будущую. Ты забыла, наверное? Замоталась совсем. Ну, ничего…

— Нет, не забыла, Зинаида Герасимовна, — прервала меня бывшая ученица, и теперь-то я уж не сомневалась, что она какая-то до ужаса печальная стоит. — Просто решила немного заранее… Конечно, с курьером можно было б прислать… Но это не то…

— С каким это курьером?.. — я насторожилась, глядя, как Оля отчего-то мнётся в нерешительности, при этом Ванька сияет, как керосиновая лампа. — Зачем же курьер?.. Да я думала, что вы заглянете ко мне, хоть на чаёк… Я вам там ещё банки с вареньем смородиновым закатала…

— Не получится, Зинаида Герасимовна.

— Чего не получится? — у меня прямо сердце в пятки упало.

— Прийти не получится, — обронила Оля.

— Мы в новый домик уезжаем! — заявил Ванька.

Да с таким пылом, будто слишком долго сдерживал в себе эту информацию, и она вылетела из него, как пробка от шампанского.

— Да знаю я, — сказала с сомнением, — к Новому Году уезжаете…

— Нет, — вновь перебила Оленька. — Завтра уже и переезжаем. Я думала, что до Нового Года останемся, но… Мужа срочно просят выйти на другой работе. Без промедления. И он не хочет разлучаться, сами понимаете…

— Да-да… — скорее на автомате ответила ей, а я сама буквально из одного шока тотчас нырнула в другой. — Значит, переезжаете?..

Оля кивнула, без слов.

Я заглянула ей в глаза. Хотела спросить: и давно она уже знает? Давно решили-то они? Видать, давно. Не сегодня же её утром муж огорошил. Наверняка знала, но молчала, ничего не говорила мне, тянула до последнего. Зачем же?..

— Не хотела вас расстраивать, — вдруг ответила Оля на так и незаданный мною вопрос. — Правда, очень не хотела. Простите, Зинаида Герасимовна. Вы столько для меня сделали. Как вторая мама мне были…

Глава 2.

Ну, да… Вторая…

А кому-то и «первая». Не у всех же детишек мамы имеются. Они меня порой в самом деле мамой называли. Вот только по-настоящему матерью я никому не стала. Учила, воспитывала многих мальчишек и девчонок. До сих пор чуть ли не всех по именам помнила. И Ольга мне была почти как родная, вправду так.

Но не родная я ей. И не была никогда. Что любила её сильно, это верно. Любила, душу вкладывала, волновалась, переживала, что рано она замуж пошла… Тут, конечно, зря волновалась. Она, вон, с мужем счастливая, сыночка родила, всей семьёй в Австралию переезжать собрались. Айтишник он у неё, муж в смысле, компьютерщик в общем, и очень востребованный.

Оля мне когда ещё полгода назад сообщила, так я не знала, как реагировать — и радовалась за неё, видя её радость, и печалилась. Олька заверила, что нескоро ещё — только к Новому Году, а теперь вот как обернулось…

Пришла я в тот вечер домой. Как села за стол с цветами этими, так и разревелась горемычно. Сижу, плачу, букет тискаю — тяжёлый, колючий, как жизнь вся моя.

Олька уезжает… И Ванюшка её уезжает… И никого у меня в целом свете не остаётся.

И что мне с того юбилея через неделю? Какая радость? Были бы дети, мои родные дети, они бы со мной праздновали. А Оля… Оля ничего мне не должна… У неё своя жизнь… И другие мне тоже ничего не должны. Потому что одна я в целом свете. Всегда кучей детишек окружённая, но всю жизнь бездетная…

Был у меня сын. Минуток десять был. Не спасли его врачи. Родился — и почти сразу дышать перестал. Словно проклятье на мне какое-то висело…

Сначала жених мой заявил, что к другой уходит, покрасивше, побогаче. Я-то из простого сословия. Полюбила деревенская дурочка городского красавца, думала, и впрямь любовь до гроба. Вроде жениться обещался, как узнал, что беременна, а потом дал дёру…

Думала, одна ребёнка подыму. Ничего, справлюсь. На меня все пальцем тыкали — незамужняя, а с пузом. Я внимания не обращала. Верила, что дитя, зачатое в любви, должно появиться на свет. Должно, не может быть по-другому.

Я ему даже имя успела дать — Ванюша. Заранее решила, что, если сын родится, будет Ванечкой. Только материнство моё продлилось недолго.

А когда узнала, что Оля своего сына Ваней назвала, подумала, что точно знак. Судьба, как есть. Хоть на её сына полюбуюсь. Его буду учить, да иногда приглядывать. У меня же после того ужаса никогда больше отношений с мужчинами получалось. Ухаживал кто-то, да я сама от них бежала, как от огня. Страшно снова в ту же воду. Страшно вновь обжечься. Так и дотянула до шестидесяти пяти — ни мужа, ни ребёнка, только чужие дети, в которых и хотелось мне видеть родных, но чудес-то не бывает.

Не бывает…

А бывает так, что снова приходится отпускать. Время-то идёт. И если для Оленьки и её доброй семьи оно только набирает обороты, то для меня это самое время — всё равно что медленная смерть…

Посидела, порыдала… Не знаю, сколько прорыдала — час, наверное, целый. А потом решила — хватит. Утёрла слёзы да пошла цветы в вазу ставить. Жалко их. Они-то ни в чём не виноваты. А цветы красивые, дорогие.

Оля мне ещё коробку конфет моих любимых принесла. Потом тысячу раз извинилась, что так вышло. Но за что мне её извинять было? Её жизнь — её решения. Обидно, что перед фактом поставили, но кто я ей?..

«Вы мне как родная, Зинаида Герасимовна…»

Ох, полно, как родная… Ну, да в добрый путь ей и её семье. Чтобы всё у них хорошо сложилось. Австралия — дальний берег, оттуда не наездишься, не назвонишься…

«Я вам в месседжере обязательно позвоню! По видео! Это бесплатно!» — пообещала Оля на прощание.

Я только рукой махнула и отпустила их с богом. По всему же ясно, что такие прощания — это навсегда.

Развязала букет, подрезала стебельки. Поставила аккуратно в вазочку. Лепота.

Ну, всё. Теперь хватит уже нюни распускать. Пора и делами заняться. Заодно — нервную систему успокоить. А моя нервная система легче всего успокаивалась, когда я при деле, занята чем-то. Как раз привезла с дачи целый мешок яблок с грушами, нужно было придумать с ними что-нибудь, покуда не пропали.

Глава 3.

Решение пришло быстро. К батарее смородинового варенья я придумала наделать ещё и яблочно-грушевого повидла. А что? Авось не пропадёт. Это с кабачками вечные проблемы бывают.

Иной раз говорят, что, ежели вам никто по осени кабачки не подарит, значит, дела ваши плохи, а с родными людьми явная напряжёнка. У меня же ситуация ровно наоборот — мне как раз девать эти кабачки обычно некуда. Уж и коллегам раздаю, и родительницам своих учеников, а их всё равно пруд пруди. Вот что значит настоящее одиночество…

Закатать их тоже, конечно, можно. Консервация — дело хорошее. Хлопотное и небыстрое, но всякие соленья-варенья надолго сохраняются. В этом их большой плюс. Просто консервированные кабачки я не особо люблю. Их свеженькими приятно пожарить на маслице да с чесночком. М-м-м... Разве что кабачковую икру уважаю, но возни с ней особенно много. Зато её разбирают на подарки только в путь, даже уговаривать не приходится.

С кабачками я в этом году, слава богу, уже расквиталась. Как раз икры и наделала, туда же добавила перцу болгарского, лука репчатого побольше, чесноку, разумеется, — без него никуда, да остатки баклажанов и патиссонов. Получилось шикарно! Мировая закуска! Оленьке я тоже пару банок подогнала. И повидла бы ей сегодняшнего передать бы… Да не судьба. Уже на выходных они улетают, Ванюшкины документы сегодня забирали. Вот так вот…

Ладно, не будем о грустном. Повидло само себя не сделает. А пропасть я ему точно не дам. Зима впереди, деткам надарю под новый год. Я на этом деле, понятно, не наживаюсь, за просто так дарю, но всегда с условием — баночки вернуть! Возвращают, надо сказать, не всегда и не все. Я не обижаюсь. Может, кто раскокал посудину, может, так просто забыл — всяко случается. Мне важней, чтобы людям радость маленькая была, оттого и мне на душе теплее становится.

Оглядев свои запасы на предмет необходимых продуктов, я быстро смекнула, что сахару у меня с гулькин нос. Так ничего не выйдет. Груши-то ещё ничего — сладкие, сахару можно самый минимум класть, а вот яблоки — вырви глаз, антоновка, крепкая такая, кислющая, аж зубы сводит. Повидло должно отличное выйти, но с сахаром жадничать не стоит, не то все труды загублю.

Глянула на время — уже восьмой час. Нормально, магазины ещё работают. А за окном уже темнеть начало. Как же, октябрь ведь. Уже и похолодало знатно, и урожай уже почти весь собран, какой только можно. Зима не за горами. А там уж Новый Год… Снова одинокий да неприкаянный…

Раньше хоть Оля заходила, да и я у неё в гостях бывала не раз, хотя всегда жутко стеснялась. Нет, принимали меня хорошо, душевно. Но всё равно ведь непросто бывает на чужое счастье смотреть, пусть и радовалась я этому счастью всей душой.

Бывало, и коллеги звали меня к себе на празднества. Совсем уж без праздника да внимания я никогда не оставалась. Грех жаловаться. Да только всякий раз под бой курантов зачем-то загадывала однажды обрести свою собственную семью… Ну, какая семья в шестьдесят пять? Да никакая, конечно. Это так, можно сказать, привычка выработалась.

Что мне ещё загадывать? Здоровья крепкого? А я на здоровье, тьфу-тьфу, не жаловалась. Ну, случались, разумеется, то мигрени, то давление, то спину прихватит — не без этого, возраст-то уже, поди, не детский. Но в целом я, что называется, старушенция крепкая. Сама машину вожу. А вы как думали я с грядок своих вожу огурцы с кабачками и яблоками? Не на горбу же таскать, ясное дело.

И вообще, я, можно сказать, женщина продвинутая, так-то. У меня и смартфон есть, и ноутбук — как раз Олька подарила на позапрошлый Новый год. А до этого у меня большой такой компьютер был. Ну, который с тяжёлым экраном и отдельным ящиком. Так что даже с такой техникой я почти на «ты». Давно научилась что угодно в интернете находить. И книжки я там же, бывает, почитываю. Исторические всякие люблю, но так, чтобы про любовь тоже было. Куда же без любви? Книжка без любви всё равно что повидло без сахара! Можно, но невкусно и прокиснет быстро. Короче, на любителя. А мне только с любовью подавай. Где мне ещё эту любовь взять, как не в книгах?..

А в последнее время «подсела» я, как выражается молодёжь, на всякие сказки для взрослых. Ну, «для взрослых» не в смысле непристойности всякие — боже упаси! Такое тоже попадалось, но не моё это, совсем не моё. Просто сюжеты там позакрученней и любовь совсем как настоящая. Не то что «встретились-тут же влюбились-поженились-умерли в один день», а с интригами, ссорами, примирениями, приключениями, чтобы путь к счастью был тернистый, как в жизни… Вот это самый смак.

Глава 4.

Наверное, оттого и пригрезился мне сегодня тот сон. Там вроде что-то про Империю Драконов было. Кимарнула всего на пару секунд, а как будто в совершенно другой мир успела погрузиться! Бывает же такое… А вот сюжет там даже слишком жизненный вышел. Про мою жизнь. Оттого горечь на душе до сих пор стояла ужасная…

Я как будто бы и не я оказалась совсем, а некая молодая сиротка Киора, что потеряла ребёнка, только-только успев родить. Слишком уж хорошо я понимала её горе. У нас даже цвет волос схожий был: у неё волосы длинные с фиолетовым отливом, а у меня подстриженные давно, седые, но краской затонированные. Недавно другую краску купила, на пробу. Так вышел такой ультрафиолет, что хоть на дискотеку иди и сверкай. И главное — не смывается же ничем! Въелся проклятый! Ну, не бриться же налысо? Так и хожу теперь фиолетовой.

А у Киоры такой цвет собственный вроде. Хотя почём мне знать? Я ведь её три секунды знала, в каком-то смысле была ею, как бы внутри её сознания. И все-все чувства бедняжки прочувствовала, как свои собственные… Несчастное дитя… Хоть и во дворце правителя Драконов, а всё равно обездоленная и одинокая…

Ну, ладно. Хватит уже о лирике. Пора и за сахарком дуть. А то так вот просижу до ночи, прогрущу, а ничего толкового не сделаю. Так не годится.

Вышла, значит, на улицу. Уже стемнело почти. У нас как со двора выходишь, ближайший магазин через дорогу. Очень бюджетный — «Семёрочка» называется. Там часто по акции что-нибудь продают, тот же сахар. Ежели сегодня повезёт, и цена хорошая попадётся, накуплю побольше, чтобы уж точно на весь мешок урожая хватило.

Пересекла двор, подошла к перекрёстку. Он тут без светофора. «Зебра» имеется, но водители ж не все такие законопослушные, как я, — иной раз тормозить не желают. Пролетают без остановки, будто спешат куда по срочным делам. Поэтому перекрёсток этот я всегда с осторожностью переходила. Пару раз меня едва не сносили. Пусть и не моя бы то была вина, а какая уже разница, если я коньки отброшу или вообще инвалидом останусь? Тут уж неважно, чей недогляд, результат плачевен…

Остановилась у края бордюра. Стала выглядывать по сторонам. Вечером машин обычно было немного, но оттого глядеть только тщательней надо, потому что гнали иной раз с превышением. Вот и сейчас я намётанным глазом определила, что летит чёрный внедорожник слева точно не на шестидесяти. Там вся сотенка, а то и сто двадцать. Такой точно притормаживать не станет, пусть я хоть вся в ночи фиолетом засвечусь — не успеет просто. Лучше пропустить от греха подальше.

Чёрный «джип» уже находился в каких-то нескольких метрах от «зебры». Я спокойной дожидалась, когда он унесётся в ночь, чтобы перейти дорогу. Но тут справа от меня что-то зашелестело. Я обернулась и успела лишь заметить, как мелькнула мимо невысокая тень. Мелькнула и понеслась прямо на дорогу. Мальчишка на самокате! Лет восьми! Ну, точно как Ванюшка! Хотя и вряд ли он, Золотовы ведь далеко от наших мест живут. Да и не разглядела по темноте, кто это. И происходило всё слишком быстро.

Успела лишь осознать, что беда неизбежна. Страшная беда, непоправимая. И подумать ничего не успела, и на решения времени у меня не осталось. Среагировала так, как велели мне совесть и сердце. Ни секунды не сомневаясь, бросилась следом. И как только старческие ноги успели, но успели как раз вовремя.

Мальчишку я оттолкнула подальше. Поняла лишь, что упал он на дорогу, но уже вне опасности, ему больше ничего не угрожало. Коленку, может, раздерёт, а то и просто испугается, зато не пострадает. А я…

А я и обернуться не успела больше. Яркий свет фар накрыл меня целиком, высветил меня препятствием посреди дороги. Не знаю, увидел ли водитель — так внезапно я появилась. А если и увидел, то сделать уже ничего не мог.

Последовал удар.

Боли не было. Ничего больше не было. Даже страха, даже свет пропал.

И воцарилась чернота. Беспросветная и пустая.

———————————————————————

Дорогие читатели!

Приключения бабы Зины на этом только начинаются. Оттого и ей, и мне очень важна сейчас ваша поддержка! Пожалуйста, не забывайте ставить книге звёздочку и добавлять в библиотеку! За комментарии отдельная благодарность.

Спасибо за то, что вы со мной. Постараюсь вас радовать продолжением как можно чаще, история-то большая и увлекательная.

———————————————————————

Пользуясь случаем, напоминаю, что эта книга выходит в рамках литмоба “Пенсионерка-попаданка”

Книги других авторов вы можете найти здесь:

https://litnet.com/shrt/umBq

———————————————————————

ПРИЯТНОГО ВАМ ЧТЕНИЯ!

Глава 5.

Очнувшись, первое, что я поняла, — меня нет.

Ну, прям совсем нет. Нигде. Ни физически, ни как-то ещё. Хотя как же это я тогда могла понять такое? Если меня нет, то и понимать, получается, нечем.

И всё-таки как-то же я поняла: меня нет.

Выходит, так и выглядит смерть? Ничего не остаётся? Грустненько как-то…

Но я не испытала особой грусти. Подумала только о том, что мальчишка наверняка жив-здоров. Хоть его уберегла напоследок. Яблоки только мои с грушами жалко. Пропадут ведь… Ну, и водилу того, что гнал, не думая о последствиях. Впрочем, сам дурак. Машину купил, а ума к ней не прилагалось.

— Зина!..

Ой, кто это?.. Вроде по имени меня назвали. А кто назвал? Ничего же нет.

— Зина!..

Да точно меня зовут. Зачем зовут — непонятно. Кому я понадобилась, если я исчезла насовсем?..

— Зина, здравствуй.

— Здравствуйте, — ответила не совсем ртом, потому что тела у меня не было. И даже не голосом, потому что голоса тоже, конечно, не имелось. Ответила как-то по-другому. Как именно — не объясню. А как-то, тем не менее, получилось. — Вы ко мне обращаетесь?

— К тебе, Зина.

Голос был женским, приятным, таким, я бы даже сказала, материнским что ли — так мамы к деткам своим обращаются. Впрочем, что я об этом знать могла? Только со стороны слышала, да в воображении собственном рисовала. Может, опять воображение моё чудит?..

— А вы кто? — спросила я, невольно задумавшись: а кто я-то?

Меня нет, но всё равно как-то немного есть. И помню я себя, и узнаю, и соображаю даже вроде бы неплохо. Правда, мне, наверное, испугаться положено, но страха ни грамма нет.

— Меня зовут Целлиана.

— Красивое имя.

«И необычное…» — подумала уже про себя. А главное — что-то такое смутно знакомое напоминает. В книжке что ли читала?..

А, нет! Вспомнила! В том мимолётном видении что-то говорилось о ритуале Целлианы. И о Храме ещё. Точно!

Значит, видения продолжаются? Может, я и не мёртвая совсем. Может, просто в коме лежу?.. Этого ещё не хватало…

— Спасибо, Зина, — сказала Целлиана. — Не знаю, обрадую тебя или нет, но ты не в коме. Ты погибла, спасая маленькую жизнь.

— Ну, что ж, — прикинула я, — пожалуй, меня это радует.

Не знаю, как так поняла, но как будто бы Целлиана улыбнулась. Опять же — по-матерински, по-доброму.

— Ты очень храбрая девочка, — сказала она с теплотой.

— Какая же я девочка? Мне шестьдесят пять. Почти. Было бы… Через неделю.

— Я знаю, Зина. Всё знаю про тебя.

— Прямо-таки всё? — засомневалась я.

— Всё-всё, — подтвердила Целлиана. — И хочу, чтобы у тебя сложилась новая жизнь.

— Как это «новая»? — моему изумлению не было предела. — Разве бывают «новые» жизни? Жизнь-то одна… Ну, если не считать загробной…

— Жизнь одна, Зина. В одном мире — одна. И ты свою жизнь в земном человеческом мире уже прожила. Та жизнь закончилась для тебя навсегда.

— Ага. Значит, загробная осталась? — смекнула я. — И куда же мне теперь: в Ад или в Рай?

Целлиана засмеялась, тихо и звонко, словно колокольчик вдали.

— Ни то, ни другое, Зина. Ты можешь уйти в совершенно новый мир. Пока незнакомый тебе, хотя кое-что ты о нём уже знаешь. Киора сама тебя выбрала, сама вошла с тобой в контакт. Ты ведь это помнишь?

Помню ли я Киору? Ну, конечно, помню. То ли девочка, а то ли виденье… Но очень живое и настоящее виденье, при воспоминании о котором сердце начинало щемить.

— Я думала, она мне приснилась…

— В каком-то смысле так и было, — объяснила Циллиана. — Но сон твой был правдой. Просто Киора, истратив последнее силы, отыскала в другом мире ту, чья душа и судьба показались ей близкими. Она искала помощи и утешения. Но, к сожалению, спасти Киору уже ничто не могло. Её дух истончился. Ей осталось недолго.

— Что же, бедная девочка тоже умрёт?.. — если бы у меня были в тот момент глаза, то на них бы навернулись слёзы.

Почему-то мне совсем не жаль было саму себя, но юную несчастную девушку жаль неимоверно. Она ведь совсем дитя. Восемнадцать годков. Сирота, абсолютно одинокая.

Замуж выдали за какого-то негодяя, что её ни в грош не ставил. Как инкубатор её использовал, прости Господи. Ни уважения, ни любви, ни хоть минимального внимания. Сделал дело и пошёл своими заботами заниматься, так и забыл о девочке, которая носила под сердцем его дитя.

Разве это по-человечески? Ну, и пускай что Дракон! Он дракон-то, поди, ненастоящий! Драконий облик принимать не умеет — силушки не хватает. Только драконью метку носит, но и то — ни на что негодную. Зато кличет себя драконокровным! Пафосу-то сколько! Тьфу ты! Ящер недоделанный!..

А откуда же я всё это знаю?.. Вот знаю как-то, успела понять по воспоминаниям Киоры, пока на секундочку заглянула в её сознание. Бедная, бедная девочка…

— Киора уже на последней черте, — сказала Целлиана с грустью. — Но она пребудет со мной, как только переступит невозвратный порог.

— Значит, ты — богиня?

— Так меня называют, — слегка иронично отозвалась Целлиана. — Я — первая Драконица. Матерь того мира, в который ты сможешь отправиться, если пожелаешь.

— И как я в него отправлюсь?.. Не на поезде же?

Кажется, Целлиана вновь рассмеялась:

— Нет, не на поезде, Зина. Я перенесу твою душу в тело Киоры. А её душа упокоится в моём вечном сиянии. Ты займёшь её место и продолжишь её путь, но это будет уже другой путь, который тебе предстоит пройти самостоятельно.

— А этот так называемый драконокровный Тирам останется моим мужем? — я почти возмутилась такому положению вещей.

— К сожалению, да, — вздохнула богиня. — И, увы, Тирам Влассфор IV — не самый опасный представитель мира, с которым тебе придётся столкнуться. Но ты справишься. Я верю в тебя, Зина. Ты справишься. Киоре не хватило сил и жизненного опыта, чтобы преодолеть все трудности. Последние известия окончательно погубили её, она больше не может бороться. А ты можешь. Киора бы хотела этого.

Визуализации

Дорогие читатели!

Настало время познакомить вас с главными героинями этой истории, которые вскоре объединятся в некотором смысле для продолжения пути.

А путь этот будет непростой и тернистый. Ведь мы с вами попали в Драконью Империю, в королевство (а в данном случае — Драконат) под названием Торесфаль, где правит на престоле дракарий Тирам (ударение на букву "А" — ТирАм) Влассфор IV. С ним мы тоже скоро познакомимся поближе.

А пока встречайте — Зинаида Герасимовна Карпова и юная Киора, которой даже не дали собственной фамилии, поскольку она была сиротой:

Зинаида Герасимовна прожила относительно (в сравнении с Киорой) долгую, но не очень-то счастливую жизнь. И всё же назвать эту жизнь бесполезной невозможно. Баба Зина сделала много всего хорошего для других людей. Возможно, сейчас у неё появился шанс сделать что-то для себя. Например, то, что она каждый год загадывала под бой курантов.

Кто внимательный? Кто помнит, что она там такое загадывала? М?))

А вот и Киора.

Теперь баба Зина явится миру в её облике и, возможно, однажды наведёт шороху в новом мире, где правят суровые (и не всегда милые) носители драконьей крови.

А что же драконокровному властелину понадобилось от юной сиротки? И что же стало с ребёнком Киоры?

Наберитесь терпения. Продолжение следует.

—————————————

А пока вы гадаете, что же случится дальше с бабой Зиной, позвольте пригласить вас в ещё одну новинку литмоба “Пенсионерка-попаданка”

Илана Васина

“Изгнанница в Голодные Земли, или Консервный бизнес попаданки”

https://litnet.com/shrt/utmt

—————————————

ПРИЯТНОГО ВАМ ЧТЕНИЯ!

Глава 6.

«Ты справишься моя девочка…» — всё ещё отдавался эхом в моей голове нежный голос матери неизведанного мира, когда я сама едва понимала, в каком мире ныне нахожусь.

Первым ощущением моим стала боль. Сильная. Весьма сильная. По мне как будто танк проехал, ей-богу. Тут же пришло в голову, что это наверняка из-за того, что почти танк-то по мне и проехал — тот чёрный внедорожник не уступал размерами какому-нибудь БТР.

Однако очень скоро болезненные ощущения чуть переменились и сгустились прицельно в нижней части тела. Ага, в той самой «женской» части, что сразу вернуло меня мыслями к воспоминаниям чуть ли не полувековой давности.

Мой сыночек… Мой Ванюшка…

Неужели снова окажусь в том моменте?..

— Мой сын… — вырвалось непроизвольно.

Я застонала и заворочилась. Двигаться почти не могла. Только силилась глаза открыть. Вроде и хотелось мне глянуть на то, что вокруг, и не хотелось одновременно.

Так, борясь с собой и жуткой болью, я стала шевелиться. Что-то бормотала бессвязное.

— Киора?..

Тут я, конечно, глаза всё-таки открыла. Открыла и уставилась в другие глаза, глядящие прямо и… не сказать, что очень дружелюбно. Я бы даже сказала, возмущённо, а то и вовсе — враждебно.

— Ты меня слышишь? — вопрошающий выгнул чёрные угольные брови.

Кстати, красивые брови. Как будто только что из салона красоты. Не всем такие брови от рождения даны. Мои-то всю жизнь плюгавенькие были — подкрашивать приходилось, то карандашиком, то тушью. Даже перманент делала. Неудачный. Мало того, что болезненно и ходишь, как мумия, целую неделю неумытая, так потом ещё и результат сплоховал — как у зэков синева над глазами расплылась. Ужасть…

— Киора, ты живая? — веки под теми самыми точёными бровками прищурились.

А глаза-то тоже необычные — с сапфировым отливом. Да и лицо соответствующее целому облику — чуть сухощавое, с острыми скулами, мощным подбородком. Ну, будь то реальность, где я ещё недавно пребывала, точно бы сказала, что, как пить дать, пластика. Не бывает в природе настолько красивых мужиков. Не бывает.

Но здесь, в нынешнем мире — бывало. Тем более, что передо мной был не просто мужчина, а тот самым драконокровный Тирам Влассфор IV.

Ну, вот… Как там у Хаксли-то было? Приветствую тебя, о, дивный новый мир! И не пригрезилось, и не привиделось. А в самом деле случилось. Не обманула Целлиана, дай бог ей здоровьичка. Хотя какой же бог ей даст, раз уж она сама богиня?..

— Киора! — прикрикнул дракарий, когда я не отреагировала моментально на его вопросы. — Ты ещё и умом тронулась?!

Я тряхнула головой. Не столько с испугу, сколько просто от неожиданности. Всегда терпеть не могла, когда на меня орут. Тем более — мужчины. Совсем уж это как-то некрасиво…

— Ничем я не тронулась… — пробормотала, озираясь по сторонам.

Говорить получалось с трудом. Губы все иссохлись, еле двигала ими. Мысли хоть и путались в голове, а всё равно «внутри» я как будто была поживее, чем «снаружи». Слабость была лютая. Словно не ела-не пила уже несколько дней.

Память Киоры тут же услужливо подкинула осколок прошлого — так и было. Исстрадавшаясь девочка последние дни крошки в рот не брала, а перед родами ей даже воды не давали. Говорили, для её же блага. А она верила и страшно мучилась жаждой.

— То есть ты всё-таки выжила? — с каким-то раздражением констатировал Тирам.

— А как-то по-другому должно было быть? — спросила я, безуспешно укладывая в уме новый ход событий.

Трудное это дело, скажу я вам, — перемещаться в новую плоть. Такая неразбериха творится внутри, словно раскрутили на карусели, которую остановить невозможно. А тут ещё столько неудобств чисто физических.

Мамочки… Как же справиться?..

— По-другому?.. — переспросил дракарий с усмешкой. — По всей видимости, младшие служительницы что-то напутали, но мне доложили, что ты отошла к Великой Богине. Я пришёл проститься с тобой.

Тирам разговаривал с живым человеком, ну, то есть — со мной, при этом в речи его не мелькнуло ни капельки жалости. Будто он к тыкве обращается, честное слово! Я и то со своими овощами милее обходилась, чем он с собственной, между прочим, женой!

— Проститься или убедиться, что я мертва? — поинтересовалась у него, не желая, чтобы этот, пусть и крайне привлекательный, негодяй так глумился над девушкой.

— И то, и другое, — бросил небрежно Влассфор. — Ты меня подвела, Киора. Так что с твоей стороны было бы мудрым решением покинуть этот мир и больше не доставлять никому неудобств.

Ах, ты змий подколодный! Ах, ты гадёныш эдакий!

Вот было б у меня сил чуток побольше, да указка под рукой, как огрела бы прям между выразительных бровок!

Я, конечно, рукоприкладства не приемлю. Особенно с детками. Для меня это табу. Но здоровенный мужик, детина под два метра ростом с таким холёным наглым лицом и такое себе позволяет?!

Да бедную девочку тут, как рыбу, выпотрошили! Хоронить собрались чуть ли не заживо! А он!..

Я задохнулась от собственного возмущения. Ругательства так и застряли у меня в горле, но ни физически, ни морально я не могла их произнести, хотя бы понимая, что всё ещё нахожусь во дворце дракария. А тут у меня нет ни прав, ни власти, вообще никакой, даже малейшей защиты. Меня (ну, в смысле — Киору) притащили сюда, что обезьянку для потехи. Закрыли в этой спальне, и сидела она тут, куковала, пока всё не закончилось вот так — жестоко и безжалостно.

И вдруг меня прошибло потом…

— Мой сын… — вспомнила, как будто в стену врезалась с разбегу. — Где мой сын? Тирам, где мой сын?

Я уставилась на правителя умоляюще. То, что твердила мне память, казалось совершенно нереальным. Я всё напутала — переложила свою прошлую жизнь на жизнь Киоры. И хотя девочке тоже капитально не везло, не могло же так случиться, что и у этой бедняжки…

— Он умер, Киора, — обрубил Тирам Влассфор, гневно шевеля скулами. — Ты родила мне мёртвого ребёнка. К тому же без метки Дракона. Ты ни на что негодна, Киора. Совершенно ни на что.

Визуализации

Дорогие читатели, сегодня хочу вас познакомить с уже известными вам персонажами, чтобы вы себе лучше их представляли.

Понимаю, что иногда моё видение и ваши могут не совпадать. Это совершенно естественно, что вы видите бабу Зину или Киору иначе, чем я вам показываю. За это мы и любим книги! Каждый волен воображать так, как нравится. Я лишь делюсь тем, что происходит в моём воображении.

Итак, на очереди у нас Великий Митроил и Тирам Влассфор IV

—————————————

Вот так я вижу драконокровного правителя Торесфаля. Тирам Влассфор IV собственной персоной.

—————————————

Великий Митроил лица не показывает. Он главный служитель культа Целлианы, потому его земные вещи не интересуют. Или всё-таки интересуют?..

—————————————

А уже в следующей главе мы познакомиться ещё кое с кем... Не уходите надолго! Продолжение скоро!

А пока вы ждёте, позвольте пригласить вас в ещё одну новинку литмоба “Пенсионерка-попаданка”

“Забытая жена из горного края”

Ника Цезарь

https://litnet.com/shrt/uKqd

—————————————

ПРИЯТНОГО ВАМ ЧТЕНИЯ!

Глава 7.

Несколько секунд я просто глядела в эти жестокие бездушные глазищи. Но уже ничего не видела перед собой.

Мой сын умер…

Пускай малыш и был ребёнком Киоры, это она, а не я, страдала и сносила все тяжести материнского бремени, а вдобавок безразличие мужа, неприкаянность и совершенное одиночество в таком громадном и абсолютно чужом ей замке. Но сейчас я была в её теле, испытывала её физическую боль, а чувства её роднились с моими не только из памяти, не только из одного сострадания. Мне слишком хорошо была знакома именно эта боль.

Сейчас она воскресла заново. Вернулась и обрушилась без всякой жалости. Что угодно, что угодно пережить проще, чем такое… Любая смерть ужасна и разбивает вдребезги тех, кто вынужден её принимать и смиряться. Но для матери её дети — часть её души и тела, огромная часть. Это не просто потеря, это то неизбывное горе, которому нет ни конца ни края. Нет и не будет…

Слёзы застили мне глаза. Хотелось кричать и выть. Наверное, лишь стальное лицо Тирама не дало мне этого сделать. Только назло ему я проглотила свою первую реакцию и почти сдержалась.

— Где он? — голос мой прозвучал хрипло и надломлено. — Я хочу видеть его.

— Кого? — дракарий брезгливо поджал губы.

— Моего сына.

— Киора, я уже сказал тебе…

— Я слышала, что ты мне сказал, — перебила на полуслове.

Выражение лица драконокровного правители вмиг переменилось. Теперь он глядел с тем недоумением, как иной раз люди смотрят на какую-то невидаль. Ещё бы — в присутствии Тирама прежняя Киора не смела очей поднять, а всё общение с мужем для неё ограничивалось короткими утвердительными фразами. Вот только товарищ Влассфор, который мне совсем не товарищ, понятия не имел, кто перед ним отныне.

— Я хочу видеть своего сына, — повторила твёрдо, хотя голос так и норовил снова сорваться. — Покажи мне его.

— Тебе нравится любоваться трупами? — усмехнулся дракарий. — От него давно избавились.

— Как?

— Мне без разницы, Киора! — выпалил гад. — В отличие от тебя, меня не интересует такая гадость!

— Как ты можешь так говорить о собственном ребёнке? — у меня просто в голове не укладывалось, насколько же бессердечной тварью нужно быть, чтобы заявлять подобное.

— Мой ребёнок должен быть жив! А ты его убила! — заорал Тирам, отчего перед моими глазами снова потемнело. Дракарий отвернулся, будто ему надоело смотреть на меня, и заговорил вновь уже спокойнее: — Ты нездорова, это ясно. Полагаю, ты уже пребывала у невозвратной черты, но зачем-то решила удержаться за свою жалкую жизнь. Мудрость — явно не твоя сильная сторона, Киора. Теперь даже не знаю, что с тобой делать…

— Не утруждайся, Тирам, — прозвучало откуда-то справа.

Я оглянулась. В пылу ссоры и не заметила, что в спальне появился третий человек — женщина. Высокая, худая, с лицом надменным и беспристрастным. Её платье цвета аметиста переливалось в игре света на гранях драгоценностей на тощей шее, хилых запястьях и над высоким лбом. Если прежде Тирам смотрел на меня скорее с недовольством и брезгливостью, то эта мадам взирала с неприкрытой враждой.

Я узнала её. Точнее — узнала память Киоры. Дардэлла Влассфор — мать Тирама и нынешняя правительница-регент при дракарии, который не мог полноправно возглавить государство, покуда не женится и не явит Торесфалю драконокровного наследника. В текущих событиях ожидался не просто наследник мужского пола, носящий драконью метку, а сильнейший дракон, способный принимать и человеческую, и драконью ипостась.

Так уж получилось, что не все носители метки обладали подобным даром. У Тирама метка имелась, но магии он был лишён. Почему так происходило бедняжка-Киора не знала. В Доме детей Целлианы, то есть, по-нашему выражаясь — в приюте, где девочка росла с младенчества, ей объясняли, что, мол, на всё воля богини.

Однако Великий Митроил предсказал, что у Тирама Влассфора IV непременно должен родиться дракон. Собственно, потому Киору и выбрали — во время ритуала богиня указала на неё: волосы девушки засветились фиолетовым сиянием, что и стало единственной причиной, почему Киора оказалась в этом месте среди всего окружающего ужаса.

Юное создание радовалось отчаянно — о, это же такая честь! Многие знатные мужи Торесфаля являлись на ритуал, дабы найти себе спутницу, что подарит стране дракона-защитника — гордость всей торесфальской земли. Но Киору выбрал не какой-нибудь мало-мальски небедствующий торгаш (ведь за подобное «удовольствие» приходилось платить немалые деньги), а сам драконокровный Тирам Влассфор! Её ждёт прекрасная судьба!

Бедная-несчастная девочка… Пусть хоть такая радость промелькнула в её жизни. Хотя эту радость тут же втоптали в грязь. Заперли в четырёх стенах, обращались хуже, чем с мебелью. Она не роптала, наивно надеясь, что скоро всё изменится, обязательно. И всё изменилось. Увы, в худшую для Киоры сторону.

— Тирам, прошу тебя, не трать силы на это ничтожество, — процедила Дардэлла, едва ли взглянув в мою сторону, но по её интонациям стало ясно, кого она имеет в виду. — Побереги себя на для более важных дел. Империя нуждается в тебе, и не стоит отвлекаться на подобные мелкие неприятности.

— Конечно, мама, — драконокровный правитель тотчас сделался из грозного всемогущего повелителя маменькиным сыночком.

Киора не понимала, что за отношения между Дардэллой и Тирамом. Воспринимала всё как должное, не находя ничего удивительного в том, что дракарий Торесфаля всюду и всегда соглашается с матерью, следует её указке и никогда не перечит. Для Киоры само наличие мамы уже было непостижимым знанием и драгоценностью, которых она была лишена. Сколько себя помнила, Киора жила в Доме детей Целлианы при Храме с сотней таких же девочек. Лишь великая богиня была ей матерью, ей Киора посвящала свои бесконечные молитвы, сидя взаперти в этой опостылевшей спальне и дожидаясь появления на свет сына. Ничего удивительного, что в конце концов даже всесильная богиня сжалилась над девочкой и хотя бы так помогла ей.

Визуализация и вопрос в читательский зал

Дорогие читатели, спасибо вам огромное за интерес к моему творчеству, и отдельное спасибо — за звёздочки, комментарии и награды книге! Благодаря вам история бабы Зины расцветает новыми красками, а о моём произведении узнают всё больше людей, что очень важно лично для меня как для автора!

Сегодня хочу представим вам госпожу Дардэллу Влассфор, мать драконокровного Тирама.

Несомненно, барышня эта ещё проявит себя. А нам ещё предстоит разобраться в тонкостях мира, где отныне живёт баба Зина.

Мы уже знаем о драконьих метках. Знаем, что не у всех жителей Торесфаля они имеются. А, кстати, как они выглядят — эти метки?..

Немного забегая вперёд, скажу, что выглядеть они могут по-разному (например, как на рисунке), могут быть разных цветов, размеров и находится на разных частях тела.

К тому же мы уже знаем, что наличие драконьей метки не гарантирует перевоплощение в дракона. Но есть ещё один важный нюанс…

Об этом в тексте пока не упоминалось! Но вы вполне можете догадаться сами, какие ещё особенности, связанные метками и магической способностью к перевоплощению, есть этом мире?

Скоро-скоро в романе затронется и эта тема, но, сейчас я даю вам шанс поучаствовать в игре на смекалку. Даю вам сутки (до понедельника,17-го марта) , чтобы вы написали в комментариях свой вариант ответа.

Двое самых догадливых получат от меня промо на книгу “Аптекарский огород попаданки” или “Насладеница (не)счастливой сыровани”.

(Если догадливых будет больше, чем двое, то я отдам приз тем, кто напишет правильный ответ первым)

Итак ещё раз вопрос: какие особенности, связанные метками и магической способностью к перевоплощению, есть этом мире, помимо того, что не все люди с меткой становятся полноценными драконами? Или спрошу иначе: какое ещё условие должно соблюдаться носителем, чтобы перевоплощение произошло?

ЖДУ ВАШИ ОТВЕТЫ В КОММЕНТАРИЯХ!!!

—————————————

А пока вы ломаете голову и ждёте новой главы, позвольте пригласить вас в ещё одну новинку литмоба “Пенсионерка-попаданка”

“Нелюбимая жена-попаданка для герцога”

Кармен Луна, Ульяна Соболева

https://litnet.com/shrt/uV7w

—————————————

ПРИЯТНОГО ВАМ ЧТЕНИЯ!

Глава 8.

С момента ухода Тирама прошло не меньше двух минут, но ни я, ни Дардэлла не произнесли за это время ни слова. У меня на то было множество причин.

Во-первых, шок от реакции так называемого мужа. Мало того, что это никак не походило на реакцию нормального человека и уж тем более отца, который вроде бы только что потерял сына. Вдобавок дракарий Влассфор вёл себя абсолютно неподобающе для правителя. Может, я пока плохо разбиралась в Торесфальских нравах?..

Во-вторых, меня всё ещё мучила сильнейшая жажда и физическое истощение. Сознание будто бы конфликтовало с телом. Внутри меня полыхал праведный гнев, но снаружи я оставалась почти инертна и бессильна что-либо сделать.

Тем временем Дардэлла медленно прошлась по комнате. На меня она глядела искоса, будто змея, примеряющаяся, куда бы укусить побольнее.

Так что совсем не удивила её первая реплика:

— Ты оказалась крепче, чем я думала, Киора.

— Вы рассчитывали на мою скорейшую кончину, — ответила с предельной твёрдостью, что далось непросто. — Да, Тирам уже говорил мне это.

— Мы рассчитывали, что ты сумеешь исполнить свой долг, — прошипела Влассфор. — Неужели ты не понимаешь, что по твоей вине у дракария теперь нет наследника?

— Это не моя вина, — хотела выкрикнуть, но вместо крика вышел лишь слабый шёпот. — Вы же сами являетесь матерью…

— Вот именно! — перебила Дардэлла. — Я — мать! И я бы ни за что не простила себе, случись с моим ребёнком подобное! А тебе даже не стыдно, Киора!

— Что?.. — нет, ну, честное слово, это уже ни в какие ворота не лезло.

— И не смей утверждать обратного! — снова прервала меня регент. — Сейчас ты должна стоять на коленях и вымаливать пощаду, а вместо этого дерзишь собственному мужу и мне! Я прекрасно слышала, что ты требовала у Тирама.

— Я лишь просила показать мне моего ребёнка…

— Довольно! — обрубила она безжалостно. — Мне бы очень хотелось узнать, как тебе удалось нас одурачить, но, полагаю, злодеяний своих ты не признаешь.

— Каких злодеяний?..

— У твоего отпрыска, по крайней мере, должна была быть метка. Но приплод вышел из тебя такой же бракованный, как и ты. Значит, ты как-то схитрила на ритуале — подделала свечение Богини, — Дардэлла двинулась на меня, а затем резко схватила мои волосы, рывком притянула к себе. Мой слабый писк её нисколько не тронул. — Признавайся, Киора! Что ты сделала?

— Я ничего не делала! Пустите!

Попыталась отбиться, но куда уж мне в таком истощении. А Дардэлла при всей своей сухощавости оказалась удивительно крепкой. Если бы она в тот момент вздумала снять с меня скальп на живую, боюсь, ей бы это удалось. Но проклятая регентша всё-таки отпустила.

— Только из милосердия не стану тебя убивать, — процедила она сквозь зубы и отошла прочь.

Встала ко мне спиной. Плечи её держались ровно и величественно, но по напряжённой шее было понятно, что Влассфор борется с эмоциями.

— Почему вы так жестоки? — спросила я, силясь понять, как вообще в одной женщине может умещаться столько ярости. — Даже не дали мне возможности попрощаться с собственным ребёнком…

— Скажи спасибо, что ещё дышишь, — прошипела Дардэлла. — Тот позор, который ты принесла, ничем не искупить. Ты разрушила надежды тысяч сердец. Торесфаль, как никогда, нуждается в драконах-защитниках. С каждым днём мы всё больше теряем свои позиции в борьбе с Мирендалем, с этими подлыми чернокнижниками. Солдаты проливают кровь, и весть о новорожденном принце-драконе подняла бы их боевой дух, но ты не справилась, Киора. И тебе нет прощенья.

— Вы несправедливы… Вы не были никогда на моём месте, — оправдывалась я на последнем рубеже терпения, хоть и знала, что не сумею достучаться до этой женщины.

— Ошибаешься. Я была на твоём месте, — заявила Дардэлла.

— Вы?.. — искренне удивилась я. — Каким же образом?

— Некогда я также была выбрана из Детей Целлианы. Так что мне известно, какая это ответственность, какое доверие мне оказывают. Но, в отличие от тебя, я не позволила себе подвести дракария.

— Но ведь ваш сын тоже не стал Драконом… — вырвалось у меня, и я тут же осеклась.

К сожалению, было уже поздно. Дардэлла услышала мои слова, что разозлило её только больше. Она резко развернулась и опалила меня взглядом. Я думала, как минимум, набросится и начнёт душить.

Однако регент только покачала головой:

— К тебе слишком хорошо относились, Киора. В моё время Детей Целлианы воспитывали куда строже, быстро выбивали всю дурь. И ты тоже поначалу производила впечатление достаточно воспитанной, хоть и глупой. А теперь к твоей глупости прибавилась дерзость, что лишь ещё раз подтверждает глупость. Думаешь, тебя станут жалеть из-за какого-то мёртвого ребёнка? Думаешь, у тебя появилось какое-то право открывать рот и что-то требовать? — регентша едко усмехнулась. — Поблажки закончились для тебя, Киора. Ты больше не заслуживаешь ни доверия, ни доброты. И раз уж Богиня оставила тебя в живых, так тому и быть, но с этой минуты ты больше не являешься женой дракария, и пусть твою дальнейшую судьбу также определят драконобоги, а не я.

Дардэлла трижды хлопнула в ладоши. При этом ни один мускул на её лице не дрогнул, словно и не живой она была, а какой-то куклой, роботом, похожим на человека, но начисто лишённым чувств.

Повинуясь сигналу, двери спальни тотчас распахнулись, и оттуда ринулись к моей постели двое мужчин в чёрных кожаных сюртуках с узорами в виде фиолетовых вышивок. В полумраке комнаты нити их одежды светились, что давало понять — на охранников наложены защитные чары, и они гораздо сильнее, чем обычные люди, поскольку магия их бережёт и придаёт сил.

— Постойте… Что… Что вам нужно?.. — проронила я в ужасе, когда эти двое схватили меня за руки и принялись стаскивать с кровати.

Никакого труда для них это не составило. Меня подняли насильно, заставили встать на ноги, но, поскольку стоять я едва могла, потащили волоком на выход.

— Что вы задумали?! — голос наконец прорезался, но едва ли мне это помогло. — Дардэлла, я же ничего не сделала!

Визуализация и продолжение угадайки

Наша баба Зина попала так попала, да?..

Что же с ней будет теперь?.. Куда её утащили?

Узнаем уже в следующей главе.

Давайте пожелаем ей удачи. Ведь наша старушка-молодушка просто так не сдастся, это точно.

А сейчас новый раунд предыдущей угадайки.

Увы, в прошлый раунд никто не сумел дать верный ответ на мой вопрос. А я был уверен, что с полпинка угадаете!

Может, я как-то не так его задал?..

ДАВАЙТЕ ПОПРОБУЕМ ЕЩЁ РАЗОК!

—————————————

Итак ещё раз вопрос:

Кто НЕ может стать драконом, даже имея метку? (Подсказка: это не относится к личным качества человека)

ЖДУ ВАШИ ОТВЕТЫ В КОММЕНТАРИЯХ!!!

—————————————

А пока вы ломаете голову и ждёте новой главы, позвольте пригласить вас в ещё одну новинку литмоба “Пенсионерка-попаданка”

Алена Ягинская

“Лапша от попаданки, или держи ушки на макушке, дракон!”

https://litnet.com/shrt/uCxw

—————————————

ПРИЯТНОГО ВАМ ЧТЕНИЯ!

Глава 9.

Не обращая внимания на жалобные вопли, двое мужчин волокли меня по коридорам замка. Киора плохо знала внутреннее устройство этого здания, она почти не покидала собственной, пускай и довольно комфортабельной, темницы. Да и вряд ли бы ей заранее показали, куда её отволокут после родов. Может, и не так плохо, что бедняжка о том уже никогда не узнает. Боюсь, её нервная система этого бы не выдержала, будь прежняя владелица тела ещё жива.

Да и моя нервная система начала откровенно сбоить, когда я поняла, что тащат меня не просто в темницу, а в настоящее подземелье — тёмное, страшное, сырое. Ей-богу, как из фильмов ужасов! Шершавые каменные стены, гул шагов, разносящийся по длинным тоннелям. Ни одной живой души кругом! Только зарешёченные камеры. В некоторых из них находились узники, но я так и не успела понять — живые они или уже отмучались.

То, что мне предстояло мучиться здесь, попросту не укладывалось в голове. Как?.. КАК?! Как это несчастное создание могли вот так бросить в этот колодец, холодный и жуткий. За что? За какие прегрешения? Что за сердце надо иметь, чтобы обойтись с невинной душой подобным образом?!

И всё же бросили меня равнодушно и без всяких церемоний — прямо на грязный, сырой пол, в одной тонкой сорочке на голые камни. Бросили и заперли. Оставили совершенно одну, напуганную, продрогшую и обессиленную.

— Вы не имеете права! — вырвалось у меня вслед уходящим охранникам.

Они даже не обернулись. Надзора ко мне никакого не приставили. А действительно, чего тут охранять? Сиротку, дай бог, сорока килограммов весом, у которой после родов ещё половина тела с трудом двигалась?

Мда…

Кое-как отползла от прутьев. В углу была навалена солома, колкая, вонючая, но всё же немного мягче, чем пол, на котором ещё почки отморозить не хватало.

Я свернулась клубочком и попыталась осознать своё новое положение. Незавидное положение, надо сказать. И как теперь выбираться? Что же, я тут так и сгнию заживо?..

Было б неплохо, если бы в мире, где существуют драконы и всякие магические штуки, у меня бы тоже имелись сверхъестественные способности. Но, увы, в этом мы с Киорой тоже были родственными душами — ни у неё, ни у меня никакой магии не имелось. То, что она сумела как бы телепатически связаться со мной в другом мире, было не более чем последним волеизъявлением бедняжки, отчаянной попыткой сделать хоть что-то, чтобы не оставаться одной в свой последний миг. Теперь её исстрадавшаяся душа упокоилась, а моя только-только ступила на этот путь, и, что называется, из огня да сразу в полымя.

Интересно, долго собираются меня здесь держать?.. Неужели Тирам не поинтересуется, куда подевалась его жена?.. Впрочем, он и раньше-то не больно интересовался такими вещами, что ему до меня теперь?..

С другой стороны от решётки донёсся звук шагов. Охранник?..

Шаги приближались медленно и величественно, явно никуда не торопясь. Может, всё-таки дракарий соизволил явиться?..

Идущий, вероятно, отличался немалым ростом и массой тела — вряд ли это женщина. Каждый шаг отражался раскатистым эхом по каменным сводам.

Я притаилась. Сначала завидела слабое свечение — от факела, визитёр освещал им себе путь. Наконец, тяжёлая поступь приблизилась настолько, что я сумела разглядеть полы плаща — красные. А затем подняла взгляд выше.

Лица не разглядела. Да и вряд ли хоть одна живая душа в нынешнем мире когда-либо видела это лицо. Ибо его всегда скрывал широкий капюшон, под которым зияла концентрированная тьма. С трудом верилось, что где-то внутри неё спрятан человеческий облик.

— Здравствуй, дитя, — поприветствовал хриплый голос, который сейчас разговаривал значительно тише, чем на свадебной церемонии.

— Великий Митроил, — я с трудом приподнялась с соломы, — надеюсь, вы пришли извиниться и забрать меня отсюда.

— Извиниться? — он как будто бы удивился. — Неужели ты ещё не поняла, Киора?

— Что я должна понять? — кое-как села, а затем встала на ноги, медленно приблизилась, стараясь не шататься из стороны в сторону.

Великий Митроил стоял возле металлических прутьев. Куда он смотрел, было не разобрать. Но не сомневалась, что смотрит он на меня. А на что ещё тут было смотреть?

— Что дела твои плохи, дитя, — пророкотал главный служитель культа Целлианы. — И у тебя не так уж много вариантов, как справиться со своим положением.

— Внимательно слушаю эти варианты, — ответила я, подойдя почти вплотную.

Мне хотелось увидеть хоть какой-то проблеск под капюшоном — заглянуть в глаза Митроилу. Но, кажется, у него не было глаз. Кажется, он весь состоял из бесконечной пустоты.

Может, почудилось, но он вроде бы усмехнулся:

— Молись, дитя. Тебе следует молиться усердно, как ты умеешь.

— Этот вариант отпадает, — огрызнулась в ответ. — Я уже пробовала и не очень-то помогло. Ещё варианты будут?

Великий Митроил помолчал. Похоже, разглядывал меня пристальней. Скорее всего, он заметил перемены, которые произошли с Киорой. Ещё буквально несколько часов назад она и пискнуть не смела наперекор своим мучителям.

— Ты ещё можешь послужить государству, — после долгой паузы ответил служитель культа.

— Каким образом?

— Отправишься на Самариз, где станешь моими глазами и ушами в Доме Приятствий.

То есть, по-простому говоря, Великий Митроил предлагал мне стать «жрицей любви» в соответствующем заведении для моряков. Самариз — ближайший остров в Колючем море, не принадлежащий Торесфалю. Эта земля была, по сути, ничьей. Там обитали пираты, торговцы и другие искатели приключений, лёгкой наживы и просто скрывающиеся от правосудия.

О Самаризе ходили легенды. Даже Киора слышала о них, хотя сначала почти не покидала стен Храма, а затем была заперта в этом проклятом дворце. Но и ей доводилась слышать об этой земле обетованной, или скорее — о самом опасном и жестоком месте, где приличной девушке делать было нечего.

Визуализация и новая подсказка

Друзья, верного ответа в комментах пока нет) Жду-жду…

Очередная подсказка уже в следующей главе! Не пропустите!

А сейчас поделюсь с вами визуализациями к моему роману:

ВАШИ ОТВЕТЫ НА УГАДАЙКУ ВСЁ ЕЩЁ ЖДУ В КОММЕНТАРИЯХ!!!

—————————————

А пока вы ломаете голову и ждёте новой главы, позвольте пригласить вас в другую новинку литмоба “Пенсионерка-попаданка”

Адель Хайд

“Вторая молодость Фаины”

https://litnet.com/shrt/uPV4

—————————————

ПРИЯТНОГО ВАМ ЧТЕНИЯ!

Глава 10.

— Самариз?.. — уточнила я, с трудом представляя, как такая идея пришла в эту тёмную голову под капюшоном. — Что же я должна буду делать?

— Ничего особенного, — небрежно бросил Великий Митроил. — Жить, выживать. И узнавать последние новости, коими полнится та земля, особенно — Дом Приятствий. А затем отправлять эти новости мне. Другого от тебя не требуется, Киора. Согласись, невелика цена за жизнь и свободу.

— Очень сомневаюсь, что останусь свободна в Доме Приятствий.

Пусть я не знала всех правил нынешней реальности, но здравый смысл подсказывал, что ни в одном из миров девушки в подобных заведениях не обладали никакими правами. Это натуральное рабство и унижение. И на это предлагал мне пойти великий служитель Целлианы, дабы остаться живой? Интересно, а как сама Целлиана отнеслась бы к подобному?

— Если тебе дорога жизнь, то стерпишь, — равнодушно отозвался Великий Митроил. — Ты уже стояла у невозвратной черты, но сделала всё, чтобы не переступить её. Теперь ты в заточении, которое, гарантирую тебе, продлится столько, сколько у тебя хватит сил дышать. Но я предлагаю тебе выход…

— Сделку, — перебила я.

— Называй, как хочешь, Киора. Твоя жизнь в твоих руках.

— Ошибаетесь, — проскрежетала я зубами, хватаясь за решётку. — Вы говорите о выборе, но никакого выбора не предлагаете, кроме как стать вашей марионеткой.

— Тебе больше нравится обживаться в этой камере? — нет, мне не послышалось, Великий Митроил смеялся, глумливо и жестоко.

У него была власть, свобода и неприкосновенность. У меня же не было ничего. В любой момент меня могли убить. Даже странно, что не пришибли сразу. Ещё и ребёнка у меня отобрали, не дав взглянуть, попрощаться, а теперь намеревались продать в рабыни для утех.

— Скажите, где мой сын, — попросила я подавленно. — Вы ведь знаете, где он.

Служитель молчал, не двигался. Красная ткань плаща мерещилась течением кровавой реки из-за отсветов огня на факеле. Но сама фигура Митроила точно окаменела на несколько секунд. Я не могла разобрать, а дышит ли он вообще.

— Твоё дитя пребывает в лучшем мире, Киора, — наконец, ответил служитель, твёрдо и повелительно. — Тебя больше не должно это заботить.

— Он жив? — я ещё крепче впилась в холодный металл и приникла к решётке, поддавшись внезапному порыву. — Просто скажите, он жив?

— Тебе уже всё было сказано, Киора, — отрезал Великий Митроил. — Думай о себе. Раз уж тебе не дано стать матерью, позаботься хотя бы о сохранении собственной жизни и распорядись ею правильно.

Его слова обожгли меня изнутри.

«Не дано стать матерью…»

Я была матерью. И в каком-то смысле оставалась до сих пор. Мать, похоронившая собственного ребёнка, не перестаёт быть матерью. Вот только в этой жизни мне не дозволили его похоронить, а значит, для меня моё дитя всё ещё оставалось живым, кто бы что ни говорил.

И в то же время я понимала: в чём-то этот безжалостный демон под красной накидкой, которого у меня язык не поворачивался назвать человеком, был прав. Мне уже сказали достаточно, чтобы прийти к мысли — я не найду даже следов пепла своего ребёнка, а о моей жизни не позаботится никто, кроме меня самой.

Взгляд переместился на узкую прореху в плаще Великого Митроила. Оттуда на меня зорко и неподвижно глядел единственный глаз, с помощью которого главный служитель культа Целлианы мог рассмотреть метку на теле человека, — Око Дракона, магический амулет, выполненный из алацирса, драконьего стекла, и драгура, драконьей стали. Именно этим артефактом проверяли каждую девушку во время ежегодного ритуала в честь богини.

Меня тоже касался этот амулет, подтверждая, что я являюсь носителем метки. А после богослужения и специальных омовений волосы мои засветились фиолетом, и метка тоже стала переливаться новыми цветами, когда Око Дракона направило свой немой взор.

— Вы точно уверены, что у моего сына не было метки? — зачем-то спросила, понимая, что вот-вот могу потерять сознание.

Тело страшно истощилось. Я хотела есть и пить, да и просто немного отдохнуть. Мне жизненно был необходим сон хотя бы на несколько часов. И теперь я держалась за решётку, чтобы не упасть.

— Око Дракона не ошибается, — заявил Великий Митроил. — Я тоже не ошибаюсь, — подчеркнул он с нажимом. — Уверен, и в тебе не ошибусь. Ты должна всё хорошо обдумать, Киора. Я дам тебе сутки на размышления.

— Для начала дайте мне еды и воды, — потребовала тихо, но уверенно.

Служитель сделал выразительную паузу, а затем изрёк:

— До встречи, Киора.

Он развернулся и собирался уйти.

Я остановила его вопросом, в котором, как сама заранее понимала, не было никакого смысла:

— Тирам знает, где я?

Великий Митроил остановился на несколько секунд. Ответил, стоя ко мне спиной:

— Ему больше нет до тебя дела, Киора. Через три месяца пройдёт новый ритуал Целлианы, где нашему дракарию богиня изберёт новую жену. А тебя больше не существует. Ни для кого. Постарайся сделать так, чтобы ты не исчезла хотя бы для самой себя.

Не дожидаясь моей реакции, главный служитель двинулся по коридору, и вскоре свет его факела померк, поглощённый одним из тоннелей подземелья.

Визуализация и долгожданный ответ на мой вопрос

Друзья, ну, наконец-то!

Я уже думал всё — останемся без победителя! Ан-нет! Всё-таки нашлись догадливые!

Хотя, честно, мне казалось, вопрос крайне простой и бесхитростный.

Итак, давайте ещё раз:

Кто НЕ может стать драконом, даже имея метку?

Правильный ответ: ЖЕНЩИНА!

Женщина не может стать драконом! Не бывает драконов женского пола. Почему? Об этом узнаете чуть позже. А как же Целлиана? Она ведь драконица? Конечно. Первая и единственная, матерь этого мира. Однако все остальные переродившиеся драконы — мужчины. Именно поэтому дракарию позарез нужен был СЫН.

Как об этом можно было догадаться? Ну, косвенные подсказки уже были в тексте, кто внимательно читал))) Напрямую, конечно, я ещё ничего не рассказывал.

С победителями свяжусь отдельно.

———————————

А сейчас внось поделюсь с вами визуализациями к моему роману:

Вот так может выглядеть амулет из алацирса (особого драконьего камня) и драгура (драконья сталь). Амулет так и называется Око Дракона. И у Великого Митроила как раз есть такой экземляр.

—————————————

А пока вы ждёте новой главы, позвольте пригласить вас в другую новинку литмоба “Пенсионерка-попаданка”

“Отверженная. Новая жизнь бабушки Арины”

Лина Деева

https://litnet.com/shrt/uQqA

—————————————

ПРИЯТНОГО ВАМ ЧТЕНИЯ!

Глава 11.

Снова я осталась совершенно одна практически в полной темноте. В камере не имелось ни окон, ни каких-либо источников освещения. Ничего не оставалось, кроме как вернуться на гнилую соломенную лежанку и забыться сном. Даже думать стало настолько трудно, что и на саможаление не осталось сил.

Я провалилась в густое небытие. Но, только сомкнула глаза, как меня разбудил какой-то грохот. Подскочив с места, уставилась в сторону источника звука — охранник в чёрном с фиолетовой вышивкой швырнул в мою камеру деревянную миску, откуда выплеснулось на пол нечто серо-зелёного оттенка.

— Ешь, — буркнул он и тут же ушёл, но хотя бы оставил рядом с моей камерой горящий факел.

Осторожно подползла к оставленной миске. На вид похлёбка внутри не казалась съедобной и доверия не внушала. Там же в вязкой жиже плавал кусок чёрствого хлеба. Это было даже неплохо — не сразу размяк, хоть какая-то твёрдая пища.

То, что тюремная баланда может быть отравленной, в тот миг меня не волновало. А отвращение от вида этой мерзости вообще не играло никакой роли. Вот что значит оголодать напрочь. Человек — такое существо, что приспособиться может почти к любым условиям. Условия, в которых я находилась сейчас, были, мягко говоря, кошмарными и бесчеловечными.

Однако голод взял своё. Я схватила миску и привались к стене, чтобы проглотить эту дрянь, лишь бы не помереть на радость моим мучителям. Они ведь так активно старались извести Киору, что сейчас, наверное, были прям в недоумении — как же это несчастная девочка выжила-то. Ну, ничего… Нужно подкрепиться хоть чем-то, а там, может, и новые идеи придут в голову.

Разумеется, ни ложки, ни какого-нибудь черпака мне не дали. Пришлось пить болотную кашу прямо через край, закусывая полу-размякшим сухарём. На вкус это было ещё хуже, чем на вид. Даже несмотря на голод, с первого же глотка я подавилась тошнотворной субстанцией. Нет, яда там точно не было. Зачем класть дополнительно яд в жижу, при одном взгляде на которую жить не хочется?

Пока я кашляла, пытаясь справиться с гадкими ощущениями во рту и желудке, кусок так называемого хлеба выпал из моей ослабевшей руки. Кстати, хлеб ещё можно было назвать вкусным по сравнению с похлёбкой, потому что вкуса он практически не имел. Брезгливость отошла на дальний план, и я тут же метнулась, чтобы поднять уроненную еду. Но вместо сухаря схватила что-то мягкое и тёплое…

Мягкое и тёплое тотчас запищало истошно в унисон со мной.

Крыса! Боженька светый! Крыса!!!

Не сказать, что я боялась грызунов. Да даче я с кем только не встречалась — и полёвки всякие водились, и кроты, и белки, и ёжики. Да-да, ёжики — те же крысы, только с иголками. Только почему-то ёжиками все умиляются, а при виде крыс падают в обморок.

Я в обморок падать не собиралась (только если от голода и изнеможения), а заорала просто с испугу. Ну, никак я не ожидала, что у меня в камере, оказывается, есть соседи. К счастью, хотя бы охранник не вернулся на мой вопль. Наверное, решил, что так у меня проявляется радость от употребления тюремного обеда. Я же, опомнившись от испуга, бросилась спасать свою единственную еду.

Но не тут-то было. Проворный зверёк схватил хлеб и понёсся в противоположный угол, шмыгнул под солому. Только и успела заметить тонкий хвост.

Вот за хвост-то я и схватила вора. Успела-таки! Это ж надо, как вроде бы совершенно убитый организм может вдруг среагировать! Поразительно! Буквально полчаса назад я и дышала-то с трудом, а теперь изловила крысу голыми руками.

Впрочем, слишком обрадоваться я не успела. Хвост оказался чересчур тонким, я не удержала его. Нахальный грызун скрылся в соломе. Но я не сдалась. Стала разгребать лежалые стебли, пытаясь всё-таки найти управу на своего обидчика. В считанные секунды разрыла весь угол. Увы, мерзкий крыс успел улизнуть в одну из щелей под стеной, прихватив с собой добрую часть наворованного.

Однако кое-что мне всё-таки осталось — и небольшой кусок сухаря, который просто не пролез в щель, и ещё один крохотный предмет. Он лежал аккурат под соломой в щели между двумя камнями на полу. Тот, кто его туда положил, вряд ли рассчитывал, что однажды предмет найдётся, но всё же надеялся. А надежда — это последнее, что у нас остаётся, когда остальное у нас отбирают.

Забыв о хлебе, я протянула руку и вытащила из камней маленький прямоугольник — письмо, написанное на какой-то особой бумаге, какой мне ещё не доводилось держать в руках, и сложенное в несколько раз для компактности.

Глава 12.

Затаив дыхание, развернул листок. Прищурилась, вглядываясь в чей-то красивый элегантный почерк, но едва ли разобрала слова — слишком уж темно было в этом углу. Пришлось вернуться обратно к решётке, куда ещё доставал отсвет факела. И даже с таким освещением читалось с большим трудом — за тонкой вязью просматривалось дрожание руки. Автор письма писал то ли торопливо, то ли ещё какие-то обстоятельства помешали сделать это спокойно и разборчиво. Я напрягла все силы, чтобы понять смысл написанного:

«Кажется, я умираю… Так сказали младшие служительницы… Я слишком слаба, но не это меня заботит. Мой ребёнок… Мне сказали, он родился мёртвым, но даже не дали прижать его к груди, попрощаться. Просто забрали маленькое тельце и унесли.

Но я видела, клянусь! Видела! Видела, как подрагивала его ножка. И даже слышала сквозь дымку предобморочного состояния его голосок… Мне не показалось!

Служительницы заявили, что это обычное дело, что я выдаю желаемое за действительное. Но за секунду до того, как я потеряла сознание, это воспоминание отпечаталось во мне. Я не могу ошибаться. Не могу.

Мне сказали, что это был мальчик — долгожданный наследник, но по моей вине он погиб. А ещё сказали, что у него не было метки. Неправда. Неправда! Я сердцем чувствую, что всё это ложь! Они обманывают! Они забрали моё дитя, пока я ничего не могла сделать. Зачем? Почему? За что?

Что здесь происходит? И что я могу сделать? Как мне со всем этим жить?..

Кто-то идёт. Надеюсь, это Тирам. Надеюсь, он разберётся во всём…»

На этом письмо обрывалось. И сердце моё тоже оборвалось, когда в уме мелькнула первая чудовищная догадка, а за ней — воспоминание из недавнего прошлого.

«Это уже не первая ваша ошибка! Как вы могли?! Снова!..»

Голос дракария до сих пор стоял в моих ушах. Всё это он выговаривал на повышенных тонах Великому Митроилу в тот момент, когда бедняжка-Киора уже пребывала между мирами, но каким-то чудом сумела связаться со мной, и я через неё увидела происходящее в спальне.

Это уже не первая ваша ошибка…

Снова…

О том, что правитель Торесфаля женился, ещё не было объявлено широкой общественности. Инициация супруги дракария должна была произойти в тот же день, когда объявят о появлении драконокровного наследника. Торжество в Храме Целлианы предназначалось лишь для ближайшего круга знати. По торесфальским законам, брак считался полностью действительным лишь с момента рождения детей.

А у Тирама якобы не было детей…

Что ж это получается? На самом деле у него уже был ребёнок прежде, и тоже якобы мертворождённый. И его мать также, как и я, была некогда выбрана из Детей Целлианы, а дальше её постигла ровно та же участь, что и меня — один в один…

Кем же она была?.. Возможно, я даже знала её…

К сожалению, после ритуала выбранных девушек просто забирали, не давая ни с кем попрощаться и не оповещая о том, чьими избранницами они теперь стали. Дети Целлианы верили, что такова воля богини, и что дальше каждую выбранную сиротку ждёт прекрасная судьба.

Мне, то есть прежней Киоре, назвали имя жениха только после того, как на меня указал Великий Митроил. И с этого момента я позабыла совершенно обо всём, витая в наивных мечтах.

Но кем же была та, другая, что точно также мучилась до меня?..

В Доме Целлианы у меня была подруга, Мирина — ужасно бойкая и шустрая. В сравнении с робкой и застенчивой Киорой Мирина, что называется, «давала стране угля», заставляя хвататься за головы служительниц. Она постоянно проказничала и чудила, из-за чего в приюте то и дело случался какой-нибудь переполох. Мирина была старше на три года, и младшая подруга в каком-то смысле благоговела перед непослушностью и строптивостью Мирины. Надо же… Такая смелая и отчаянная…

Служительницы постоянно ворчали, что из-за её характера Мирину никогда не выберет на ежегодном ритуале Великая Богиня. Но пару лет назад именно это и случилось, после чего Киора больше никогда не видела свою подругу.

Могла ли это быть она? Сколько здесь пролежало это письмо? Судя по состоянию бумаги — не один год, но сколько именно — неизвестно. Сказать что-то определённое по почерку тоже было невозможно. Всех девочек учили писать примерно одинаково. Ясно было одно — письмо написала одна из Детей Целлианы, одна из моих сестёр. А девочек в Доме были сотни…

—————————————

А пока вы ждёте новой главы, позвольте пригласить вас в другую новинку литмоба “Пенсионерка-попаданка”

“Молодильные баночки попаданки”

Анастасия Гудкова, Лада Орфеева

https://litnet.com/shrt/uGVI

—————————————

ПРИЯТНОГО ВАМ ЧТЕНИЯ!

Глава 13.

За такими нелёгкими думами прошло ещё несколько часов. Даже сонливость прошла, а понимание безвыходности ситуации окончательно утвердилось во мне.

Что ж это получается? Тирам уже дважды женился и дважды бросал своих неугодных жён в подземелье? Ах, простите! Не он, а его маменька расстаралась, дабы великорослый дитятко не марался. Меня вдобавок ещё в ту же камеру засадили, что и мою несчастную предшественницу.

А что с ней стало потом? Великий Митроил также предложил ей сделку стать его осведомительницей-куртизанкой на Самаизе?

Бьюсь об заклад, если той бедняжкой была Мирина, она с высокой долей вероятности послала главного служителя культа дракону под хвост. И как бы то забавно ни звучало, а с такими гадами грубости могут стоить очень дорого…

Меня аж передёрнуло при мысли, как обошлись с девочкой, если она оказалась неудобной по всем фронтам. Потому что то же самое грозило и мне…

Матерь драконья, вот это я попала! Вот это прям отличный шанс на вторую жизнь — ничего не скажешь! А главное — жизнь эта может оказаться настолько короткой и безрадостной, что мои предыдущие шестьдесят пять лет в другом мире покажутся сплошным раем и благодатью!

И как теперь поступить?..

Ну, не могла же Целлиана направить меня сюда, чтобы я попросту очутилась в ловушке и померла тут смертью храбрых, так и не увидев белого света? Нет-нет, не верю. Значит, выход всё-таки есть. Обязательно есть, обязательно…

— Что ты решила, Киора?

Я резко обернулась на звук. Великий Митроил, как и в прошлый раз, стоял возле моей решётки. Око Дракона под его плащом жадно поблёскивало при виде меня неподвижным чёрным зрачком.

Конечно, у самого по себе амулета никакой особой силы или «души» не имелось. Это был всего лишь инструмент, который в соответствующих руках выполнял одну конкретную функцию. Ну, по крайней мере, только об одной было известно Киоре, а теперь и мне. Но отчего-то присутствие данного артефакта навевало не меньше жути, чем присутствие его владельца.

Хотя вряд ли Великий Митроил сделался бы чуть приятнее, не будь у него с собой этого амулета. Скорее всего ощущения мои были навеяны пониманием, что именно с момента обнаружения метки и начались все текущие ужасы, из которых пока не видно было выхода.

— Время ответа пришло, — поторапливал служитель. — Ты обдумала моё предложение?

Ещё бы не обдумать… Только об этом и думала все прошедшие часы. А внезапная находка в камере только подлила масла в огонь.

— Объясните, что мне нужно делать, — потребовала со всей оставшейся уверенностью, осталось которой совсем немного.

— А тебе уже объяснял, Киора, — в голосе Великого Митроила как будто бы прозвучало раздражение, хотя тон его нисколько не переменился. — Ты отправишься на Самариз и будешь доставлять мне самые последние новости.

— Каким образом?

— В Доме Приятствий ты передашь их хозяину, а он в свою очередь передаст мне. Как именно — не твоя забота.

Ага, ну, как я и думала… Меня запрут, как скотину в стойле, и станут держать в рабском положении…

— А как я доберусь до Самариза?

— На корабле, разумеется, — легко ответил служитель. — А до порта тебя доставят. В целости и сохранности, — добавил он как-то зловеще.

Порт располагался в Галесе — прибрежном городе на юге Торесфаля. А в данный момент я находилась в Асеризе — столице Драконата. Отсюда до Галеса путь был неблизкий. Если, конечно, не на драконе меня доставят, что очень вряд ли.

Перерождённых драконов в государстве имелось не так уж много. Все они были исключительно мужчинами, среди женщин перерождённых не встречалось. Почему, никто не знал. Так просто повелось, и по-другому быть не могло. Оттого драконы, обладавшие невероятной силой и способностями, сами по себе являлись артефактами. И все они призывались на войну с Мирендалем, соседним государством, располагавшимся за Мятежными Горами.

Конфликт между Драконатом Торесфаль и Проторатом Мирендаль длился уже десятки лет. Так что многие жители, в том числе Киора, даже не помнили мирные времена. Война истощала ресурсы, главным из которых как раз и были драконы-защитники, и каждый из них был на вес золота. Потому транжирить такое сокровище на доставку одной-единственной опальной жены не имело смысла.

Скорее всего, меня доставят по земле. А это значило минимум две недели пути. Минимум две недели относительной свободы вне этих проклятых замковых стен. Подальше от Тирама Влассфора, его мамаши и мерзкого подземелья, где меня могла ожидать лишь смерть — медленна или быстрая, не так уж важно.

— Хорошо, — выдохнула я, слишком неожиданно даже для самой себя.

Алый капюшон дрогнул в полумраке. Мне показалось, вот сейчас я увижу под ним глаза Митроила… Но ничего подобного. Тьма в глубине осталась всё той же тьмой.

— Значит, ты согласна? — уточнил главный служитель.

— Согласна, — ответила тихо, отчего по всему телу прошёлся скребущий холодок.

— Прекрасно. Это правильный выбор, Киора.

Я думала, Великий Митроил ещё что-нибудь объяснит, даст какие-то инструкции или предупреждения. Но, судя по всему, он получил всё, что ему было от меня нужно, и сразу ушёл.

Глава 14.

— Вставай!

Грохот решётки заставил меня открыть глаза. После короткой встречи с Великим Митроилом я совершенно потерялась во времени. Не понимала, сколько прошло минут и часов, ночь сейчас или день, и как долго уже нахожусь в заключении.

Ещё дважды мне приносили еду. Она не слишком отличалась от той, что мне подали первой. И если здесь таков был паёк на постоянной основе, очень вероятно, узники тут надолго не задерживались, попросту умирая от недоедания и недостатка питательных веществ. Стало быть, предшественница моя либо выбралась отсюда каким-то чудом, либо жизнь её давно угасла.

Я же за свою жизнь намеревалась биться. Покинуть вонючую камеру — план минимум, а на дальнейшие планирования ни сил, ни фантазии пока не хватало. Нужно было дождаться непосредственного вызволения, а там уж видно будет.

Вот я и дождалась…

— Подымайся, говорю! — охранник ухватил меня за руку и сдёрнул с лежанки, заставив встать на ноги.

Поскольку мне не давали ни помыться, ни переодеться, да и кормили кое-как, самочувствие моё едва ли улучшалось. К тому же появилась ещё одна проблема, которая мучила меня страшно — грудное молоко, оказавшееся совершенно ненужным…

Благо, я ещё помнила, как боролась с тем же самым в своём прошлом воплощении. И, честно скажу, эти страдания вообще сложно с чем бы то ни было сравнить, так как они имели не только физиологический характер, но и моральный, непрерывно напоминая о том, что мой ребёнок погиб.

Или всё же не погиб?..

Записка незнакомой девушки дала мне надежду. Хлипкую надежду, эфемерную, слишком отчаянную, но оттого не менее необходимую. Мне нужно было хотя бы чуть-чуть верить в то, что эта жизнь обошлась с моим ребёнком благосклоннее.

Прижимаясь грудью к холодным камням, чтобы снять жар от невостребованного молока, я упрямо повторяла себе, что должна выстоять. Лактация постепенно сойдёт. При таком питании — может, даже через неделю. Я оклемаюсь и приду в норму, просто нужно время. Мучительное время…

И, видимо, чтоб уж совсем мне жизнь мёдом не казалась, теперь меня выволокли из камеры и потащили в неизвестном направлении.

— Иди живее, — подстёгивал охранник.

Согнувшись и обняв себя руками, я поплелась по коридору.

— Куда мы идём? — спросила без особой надежды.

Мне не ответили. Чего и следовало ожидать.

Через несколько поворотов появились ступени — наверх. Наверх — значит, к свободе. По крайней мере, так мне представлялось.

Но едва выбравшись наружу — в ночной воздух, показавшийся самым сладостным ароматом во всём мире после зловония темницы, я моментально осознала, что чаяния мои полетели в тартарары.

Меня уже поджидала повозка — телега, запряжённая парой лошадей. Проблемой оказалось том, что в задней части этой повозки находилась клетка. Деревянная, грубо сколоченная. Полагаю, в таких перевозили каких-нибудь животных на рынок или на забой.

— Полезай, — скомандовал охранник, услужливо распахивая передо мной кривую дверцу.

В качестве возницы сидел какой-то неприметный мужичок. С осоловелым видом он пялился на редкие торесфальские звёзды. На меня даже не глянул. Похоже, его не очень-то интересовало, какой груз ему вверяют и для чего. Заказ оплачен, и будет выполнен.

— Полезай давай, — торопил охранник, явно нервничая.

Он всё время оглядывался и, видимо, желал поскорее отделаться от меня. Я не стала долго сопротивляться и забралась внутрь клетки, после чего дверь захлопнули, заперли на замок, а ключ охранник бросил извозчику. Тот ловко поймал кусок металла и вновь отвернулся.

Охранник ушёл, бросив на меня последний недовольный взгляд. Впрочем, взгляд мог быть и сочувственным, но я уже ничего не соображала, поскольку не думала, что меня упекут из одной тюрьмы в другую.

Задний двор замка опустел. Лошади стояли на месте. Возница что-то проворчал себе под нос и вдруг спрыгнул со своего места. Подслеповато оглядел клетку, где сидела я, что-то ещё пробормотал и отошёл на несколько метров. Спустя минуту до меня донеслись характерные звуки — похоже, мужику приспичило до ветру, но он решил соблюсти какие-никакие приличия и не стал справлять нужду прямо у меня на глазах. Ну, что ж… Хоть на этом спасибо.

Пока он там кряхтел в отдалении, я пыталась собрать мысли в кучу и понять, как действовать дальше. Но подумать как следует не получилось, потому что рядом с клеткой вдруг появилась как-то тень — силуэт. В плаще с капюшоном.

—————————————

А пока вы ждёте новой главы, позвольте пригласить вас в другую новинку литмоба “Пенсионерка-попаданка”

“В пирогах Счастье”

Александра Каплунова

https://litnet.com/shrt/uJnb

—————————————

ПРИЯТНОГО ВАМ ЧТЕНИЯ!

Глава 15.

То, что это не главный служитель, стало понятно и по цвету одеяния — кроваво-красное облачение Великого Митроила трудно с чем-то спутать, и по росту — неизвестная тень была гораздо ниже. Но если появление Митроила здесь и сейчас было бы вполне логичным и ожидаемым, то приход кого-то другого, кто двигался в темноте скрытно, явно не желая привлекать к себе лишнего внимания, настораживало и пугало.

Вряд ли это Тирам — зачем его таиться? Вряд ли Дардэлла — она себя чувствовала на территории замка даже увереннее, чем дракарий.

Тогда кто?.. Подосланный убийца, намеренный разделаться со мной поскорее?..

Тень шмыгнула под клеткой. Я инстинктивно подалась назад, подальше от опасности. Затем силуэт вынырнул с другой стороны, где его не сумел бы разглядеть извозчик, который до сих пор кряхтел где-то в кустах.

— Киора?.. — шепнул голос.

Я выглянула одним глазом, стараясь пока не приближаться к заградительным (и кто знает, возможно, спасительным?) доскам.

— Киора! — голос позвал немного громче.

Тогда я вдруг поняла, кто это — Эллая, престарелая нянька Тирама.

Поговаривали, они находилась при дворе уже сотню нет. Наверняка преувеличивали. Но Эллая точно пережила уже нескольких правителей, в том числе отца Тирама — ныне почившего дракария Годфера Влассфора II. Со дня его скоропостижной кончины восемь лет назад торесфальский трон по сей день находился в шатком положении, ведь Тирам Влассфор до сих пор не имел ни наследника, ни жены.

По официальной версии, молодому правителю было не обустройства личной жизни. Государственные дела, в том числе война с Мирендалем, отнимали все его силы. Но я-то уже знала, что всё не совсем так, как это преподносят общественности.

— Киора!.. — вновь окликнула Эллая.

Я высунулась в отверстие между досок, желая убедиться, что не ошиблась.

— Что вы здесь делаете? — ещё сильнее удивилась я, поняв, что это действительно няня дракария.

Перехватила взгляд её полупрозрачных старческих глаз. Она была встревожена и напугана и очень торопилась мне что-то сказать.

— У нас мало времени, — быстро перешла к делу Эллая. — Меня не должны увидеть. Возьми скорее.

Она протянула мне какой-то свёрток.

— Что это?..

Я забрала из её рук неизвестную вещь, замотанную в тряпку. Предмет был довольно лёгким, вытянутым, длиной сантиметров двадцать.

— Тебя везут на Самариз, — выпалила женщина с тревогой. Некогда было удивляться её осведомлённости. — Ты не должна туда попасть. Сделай всё, чтобы этого не произошло.

— Каким образом?

— Любым, Киора. Любым, — твёрдо заявила она и быстро выглянула из-за повозки.

Кажется, в тот момент извозчик наконец довершил свой естественно-оправительный ритуал и уже собирался обратно.

— Что на Самаризе? — настаивала я хоть на каких-то объяснениях.

— Не знаю, — шепнула Эллая. — Но знаю, что ты оттуда не вернёшься живой. И ничего хорошего тебе это не сулит.

— Знаете, потому что до меня туда уже отправили другую девушку?

Эллая пристально вгляделась в мои глаза. Несколько секунд она молчала, но даже в этом молчании я расслышала ответ.

— Как её звали? — спросила я. — Девушку, что была до меня.

— Не думай об этом. Спасайся сама, — цыкнула няня. — Ей уже не поможешь.

Она хотела уйти, но я сумела перехватить её за край капюшона.

— Стойте. Вы что-то знаете…

— Я знаю многое, — Эллая быстро отвела мою руку. — Но мои знания тебе не помогут. Отныне ты твоя жизнь только в твоих руках.

— А мой ребёнок? Он жив? — я не могла отступить, покуда не получу хоть какой-то ответ.

Раздались шаги — возница приближался.

— Мне пора, — запаниковала Эллая.

— Просто скажите — «да» или «нет», — едва не выкрикнула, но благоразумия хватило удержать голос в узде.

— Я не знаю, — выдохнула старая нянька. — Прости, Киора. Это всё, что я могу для тебя сделать.

Она взяла мою ладонь и прочертила на тыльной стороне пальцем невидимый треугольник. Здесь, в этом мире, такой жест был равносилен благословлению крестом. Защитный знак, призывающий помощь высших сил.

— Пред оком Целлианы, — довершила Эллая свой жест символическими словами, которыми заканчивалась всякая молитва, что можно было бы перевести в данной ситуации как: «Да поможет тебе бог».

— Пред оком Целлианы, — повторила я эхом.

После чего чёрный плащ моментально слился с темнотой, а повозка вздрогнула — извозчик неуклюже взбирался на своё место. Через минуту моя клетка завибрировала в такт колёсам, катившим по неровностям дороги.

Глава 16.

Повозка беспрепятственно миновала дворцовые ворота. Путешествие началось. Или правильнее сказать: «Началась ссылка»? Меня ведь не на увеселительную экскурсию отправляли. А если верить словам Эллаи, то и того хуже — гнали на верную смерть. И я почему-то ей верила. В конце концов, в любом из миров должны быть добрые люди, не всем же быть насквозь прогнившими как недо-ящер Тирам и его змеюка-матушка.

Хотя я совсем не знала Эллаю. В смысле — Киора её не знала. Старая нянька всего пару раз мелькала во дворце, напоминая молчаливую и равнодушную ко всему тень. Да и выглядела она всегда абсолютно безобидно. Не опаснее доживающей свой век кошки, которую все терпят просто из уважения.

Однако её поступок показал совершенно иную сторону Эллаи: она лишь притворялась инертной и беспомощной. На самом деле некоторые старушки, коих остальные считают чуть ли не выжившими из ума, оказываются намного прозорливее, наблюдательнее и находчивее многих молодых. Короче, не стоит списывать со счетов милых бабушек просто потому, что они родились намного раньше и уже прожили большую часть жизни. Как раз по этой причине бабуси порой — единственные, кто понимает ситуацию целиком, в масштабах своего опыта.

Похоже, Эллая была именно такой старушкой. А её подарок дополнительно утвердил в данном мнении.

Убедившись, что извозчик за мной не следит, я осторожно развернула ткань свёртка и чуть не ахнула от неожиданности. Нож. И не какой-нибудь кухонный, а нож из драгура — драконьей стали, считавшейся драгоценным металлом. А считался он таковым потому, что ранил смертельно, наповал, не только людей, но и…

Меня передёрнуло от этой мысли.

Юная Киора ничегошеньки не знала о собственном мире. Какие-то слухи, легенды, байки, шепотки между девочками, которые половину своих рассказов сочиняли сами, половину перефразировали из того, что наплели им другие. Детей Целлианы содержали обособленно и уединённо от прочих людей. Считалось, что в приют помещают всех сирот Драконата, однако при Храме жили только девочки. Куда девались осиротевшие мальчики, никто особо не задумывался. Да и как было об этом думать, когда этих мальчиков никто в глаза особо не видел?

Вольнодумие вообще считалось страшным грехом среди воспитанниц. Такие, как Мирина, были большим исключением, и их поведение страшно порицалось. Ведь благопристойной торесфальке, выросшей в Доме Целлианы, был предначертан особый, сакральный путь, которому необходимо соответствовать во всех отношениях.

— Когда Богиня изберёт вас, — вещала старшая настоятельница, — вам откроются двери в Высшее Предназначение. Вы сможете отдать свой долг во славу Великой Целлианы!

Ага. Долг. Как же. Весь этот «долг» состоял в том, чтобы стать женой какого-нибудь богатенького дяди. И ещё очень повезёт, если мозгов у него окажется поболее, чем у слизняка-Тирама. А если не повезёт… В лучшем случае сошлют куда-нибудь. Например, на Самариз, в Дом Приятствий, куда ныне везли меня. Шикарное Предназначение, ничего не скажешь.

—————————————

А пока вы ждёте новой главы, позвольте пригласить вас в другую новинку литмоба “Пенсионерка-попаданка”

“Модистка Ее Величества”

Арина Теплова

https://litnet.com/shrt/uuqK

—————————————

ПРИЯТНОГО ВАМ ЧТЕНИЯ!

Глава 17.

Увы, ничего подобного Киора предвидеть не могла. С малых лет её кормили сказками, имеющими мало общего с реальностью, где теперь находилась я. И как тут девочке было не сломаться — и духовно, и физически? А опираться на её опыт вообще было делом рисковым. Зато опыту старушки-Эллаи, возможно, стоило довериться.

Жаль только, что совсем не представилось возможности поговорить с ней. Она точно знала многое и нисколько не преувеличивала, когда упомянула о своих знаниях. Зато в подарок от неё мне досталась не какая-нибудь безделушка, а клинок из драгура. И это выбор такого дара явно не был случайностью. Но что именно хотела мне сообщить старая нянюшка своим подношением?..

«Ты не должна попасть на Самариз. Сделай всё, чтобы этого не произошло.»

Отличное напутствие. Но хотелось бы какой-то конкретики, которой мне, увы, не предоставили.

Ежели б я только знала, как сбежать из этой клетки… Уж не намекала ли Эллая, что мне следует при удобном случае пырнуть ножом своего единственного охранника, по совместительству — извозчика?..

Бр-р-р…

Для такого поступка нужно было ещё как следует отчаяться. Впрочем, я была уже близка к такому исходу.

Повертев в руках нож, оглядев со всех сторон, насколько позволял скупой свет луны, я завернула его обратно в тряпицу и решила где-нибудь спрятать. Стала ощупывать пол телеги и внезапно обнаружила, что в дальнем углу что-то ещё припасено. Вещи. Похоже, Великий Митроил всё-таки додумался снабдить меня хоть чем-то в дорогу. В темноте рассмотреть толком не получилось, но я поняла, что среди прочего здесь лежала какая-то одежда и шерстяное одеяло. Очень кстати, надо заметить, поскольку ночи на севере Торесфаля были совсем не тёплыми, а на мне, кроме драной ночнушки, ничего не было.

Нож я так и припрятала в том же дальнем углу. В первую ночь уснула, укрывшись чем попало, и проспала довольно долго. После дрянной соломенной подстилки в камере одеяло и стопка вещей в качестве подушки показались нереальным блаженством, а скрип телеги даже в какой-то мере успокаивал, навевая блаженные сны.

Я всё ещё находилась в неволе, но опасности никуда не исчезли. И всё же ночное небо над головой и прохладный воздух ощущались чуть ли не райским наслаждением в сравнении с глухой и сырой темницей.

Проспала я до самого утра, так и не придумав, как буду выбираться отсюда. А по пробуждении, завидев солнечный свет, даже улыбнулась — наверное, впервые в этой своей жизни.

Потом заметила, что мы уже никуда не едем, а стоим где-то посреди леса. Извозчика на месте не оказалось. Я поискала его взглядом и обнаружила неподалёку, занятым приготовлением еды.

Глава 18.

— Дивного солнца! — выкрикнула я традиционное торесфальское приветствие.

Мне, кстати, оно даже больше понравилось, чем привычное «Доброе утро». Пожелание дивного солнца как-то особенно грело. Но почему-то совсем никак не проняло товарища, к которому я в данный момент обращалась. Мужичок только на секунду поднял голову, хмуро поглядел на меня, а затем снова уткнулся в свою деятельность.

— Э-эй!.. — снова осторожно позвала. — Как вас зовут?

Извозчик одарил взглядом исподлобья, однако вновь промолчал.

— Не хотите говорить со мной? — предположила я.

Молчание.

— Вы умеете говорить?.. — новая догадка возникла в уме, отчего я невольно поморщилась.

А вдруг Великий Митроил дал мне в провожатые немого человека? Вполне вероятный ход, если не желал, чтобы извозчик выболтал что-то лишнее.

— Умею я говорить, — тут же разрушил такое предположение мужичок. — Только не велено.

— Не велено со мной разговаривать?

Он утвердительно кивнул.

Ну, ёлки-палки, что ж делать?..

— А… А если мне очень надо… по делам сходить? — сделала ещё одну жалкую попытку о чём-нибудь договориться.

— Не велено, — угрюмо повторил мужик и куда-то ушёл.

Прекрасно. Просто прекрасно. Похоже, он действительно собрался до конца маршрута держать меня в этой клетке. И как же мне отсюда выбраться?

Спустя какое-то время извозчик вернулся. Он готовил что-то в котелке над костром и не обращал на меня никакого внимания. Когда еда была готова, наложил в миску и принёс мне. Стараясь не смотреть в глаза, протянул завтрак. Надо сказать, пахло всё-таки лучше тюремной баланды и даже вызывало аппетит.

— Спасибо, — я забрала миску, и мужик тотчас убрался подальше.

Я села на пол, принялась за еду. Что-то вроде каши с кусками вяленого мяса. Для меня — почти что пища богов после всех невзгод. Сюда б ещё огурчик маринованный из моих запасов, и вообще была бы песня. Но, как говорится, чем богаты.

Доев, безымянный извозчик вернулся, чтобы забрать миску. Я воспользовалась моментом, чтобы вновь попробовать завязать диалог:

— Мне бы всё-таки по делам сходить. Ну… понимаете? По нужде.

Поглядела на него умоляюще. Мужик ещё пуще нахмурился.

— Я же не могу прямо тут… — растерянно указала на свою клетку. — Это как-то… — хотела сказать «негигиенично», но выразилась более понятно: — Неприлично для торесфальской девушки.

Взгляд напротив вновь посуровел. Я видела, что возница решает, как правильно поступить. То ли не дали ему инструкций на данный счёт, то ли опять же сказали не выпускать. Но кому же охота ехать две недели с таким грузом позади?

— Ладно, — проворчал он и достал ключ, стал отпирать клетку. — Только без дуростей.

— Конечно, — пообещала я, а сама внимательно проследила, откуда извозчик достаёт ключ и куда затем прячет.

У него было металлическое кольцо на поясе, куда, крепились сразу несколько предметов. Ключ был одним из них. Но среди прочего были и какие-то мешочки, вроде кисетов, в которых, возможно, лежали деньги.

—————————————

А пока вы ждёте новой главы, позвольте пригласить вас в другую новинку литмоба “Пенсионерка-попаданка”

“Хозяйка чайной плантации. Последний шанс для старой девы”

Северина Рэй

https://litnet.com/shrt/uWtg

—————————————

ПРИЯТНОГО ВАМ ЧТЕНИЯ!

Глава 19.

Смываться прямо сейчас из-под пристального надзора было бы слишком опрометчивым решением. Во-первых, мужичок следил со всей возможной внимательностью, у меня бы просто не получилось от него скрыться — он так и ждал подвоха в любой момент. Во-вторых, моё физическое состояние пока находилось не на высоте. Для начала неплохо бы окрепнуть, оглядеться, понять, где нахожусь, и, в конце концов, понять, куда же направиться. Не забываем, что я находилась в абсолютно чудом мире, о котором не имела ни малейшего понятия, даже с учётом воспоминаний Киоры.

Если заручиться хоть каким-нибудь доверием у моего соглядатая, обмануть его станет гораздо проще. Да, это подло. Но, как говаривали в моём предыдущем мире, хочешь жить — умей вертеться. Ну, правда ж, не убивать же его, бедолагу? По всему было видно, что согласился он на эту работёнку не от хорошей жизни. Видимо, обещанные деньги сыграли решающую роль. Извозчик сам был не рад сторожить меня, а в его взгляде вперемешку с недоверием читалась ещё и жалость. Он мне в отцы годился, если не в дедушки.

— А что это за лес? — попутно оглядывая местность, осведомилась я.

На развёрнутый ответ рассчитывать не приходилось. Как и в принципе на какой-либо ответ.

— Лес как лес, — буркнул мужичок.

Для первого раза неплохо. Наверняка поговорить ему жуть как хотелось. Скучно же столько часов без разговоров трястись на телеге.

Мы зашли поглубже в чащу. Я отыскала глазами самое пригодное для моей задачи место и двинулась туда. Возница не выпускал меня из виду.

— Вот только не говорите, что будете наблюдать. Иначе у меня ничего не получится, — пожаловалась я. Мужик стушевался, но отворачиваться не стал. — Честно, я не сбегу. Просто дайте мне пару минут.

— Где тебя потом искать? — рассердился он. — Сейчас как дашь дёру, и поминай, как звали.

— А вы хоть знаете, как меня зовут?

Вместо ответа он отвернулся. Хотя бы можно было совершить моцион без свидетелей, что я и сделала.

— Мне бы ещё помыться… — попросила я, закончив первую часть необходимых гигиенических процедур. — Есть здесь какая-нибудь речка или ручей?

— Дальше будет, — к моему удивлению, отозвался дядечка. — Поехали.

Ладно, допустим. Сразу наглеть, конечно, не надо. Достаточно того, что мне дали полторы минуты безнадзорного существования. Уже победа.

Мы вернулись обратно к нашей телеге. По дороге я рассматривала местность — пыталась сопоставить с тем, что видела в своём мире. В общем-то ландшафт не сильно отличался от какой-нибудь средней полосы: похожая растительность, небо и трава, воде и зверьё какое-то было.

Я ведь в деревне росла. Это потом в город переехала, в педучилище поступать. А всё детство носилась по таким же лесам — деревушка наша глухой была, полувымершей. Вся молодёжь разъезжалась кто куда: кто в райцентр, кто и в столицу, кто просто по более крупным городам. А чего у нас было ловить? Только природой и любоваться. Хотя много ли для счастья надо? Свой домик, сад, огород, да чтоб близкие люди рядом. Не многоэтажки и всякие хитрые устройства жизнь лучше делают, а люди, которым мы небезразличны, о которых любо-дорого заботиться и день ото дня дарить своё тепло. А все эти карьеры, деньги, конкуренция, борьба за власть — тьфу ты! Развлечение для недалёкого ума. А кто поумнее, тот жизнь понимает быстро и просто. Потому что жизнь она ж ведь простая, как две копейки.

И всё же мне потребовалась целая жизнь, чтобы осознать эту простую истину. А кто-то ведь совсем никогда не успевает понять. Некогда. Банально некогда. Всё кружимся-кружимся, а о настоящем, о родимом порой подумать некогда. Какими-то глупыми всякими ценностями живём, которые нам телевизор навязывает, а своими ж мозгами и помыслить не получается, когда вокруг такой шум и суета.

Зато мне теперь думалось прекрасно. Думать-не передумать, пока волочились мы по просёлочной дорожке. Телега скрипела, клетка шаталась. Неровные колёса неуклюже переваливались по кочкам. Храпели лошади, кряхтел возница. А я любовалась квадратиком неба, просвечивающий между досок. Солнце поднялось высоко. Значит, время близилось к полудню.

Он сытого желудка даже снова захотелось спать. Но я не спала, а думала…

Визуализация

Я долго пытался нагенерировать, как выглядит та самая телега с клеткой из досок. Увы, сегодня нейросеть меня что-то не понимать))

Это самое близкое к тому, что я хотел получить изображение. Но дырок там должно быть побольше.

—————————————

А пока вы ждёте новой главы, позвольте пригласить вас в другую новинку литмоба “Пенсионерка-попаданка”

“Гончарное дело попаданки или Кирпич на вашу голову”

Дара Хаард

https://litnet.com/shrt/ughZ

—————————————

ПРИЯТНОГО ВАМ ЧТЕНИЯ!

Глава 20.

Мысли мои текли стройно и неспешно, и как-то незаметно переросли в натуральные мечтания. Всё-таки как удивительно сложилась жизнь: я ведь в прежнем своём мире мечтать практически перестала. А о чём мне мечтать было? Ну, правда. Я ж почему книжки-то сказочные читать начала? Потому что о своей жизни ничего нафантазировать не могла. Что там могло быть чудесного? Всё понятно, предсказуемо, серо, обыденно. Никакого волшебства. А тут…

А тут я начала всё заново. Да, фиговенько начала, мрачненько. Но у меня было молодое тело и целая громадная неизведанная вселенная кругом. Так почему бы не предаться мечтам?..

Например, что выберусь из этой клетки (как — непонятно, но сейчас не так уж важно), обзаведусь своим домом, своим хозяйством. Чем-нибудь займусь полезным. Детишек учить, наверное, уже не получится, я сама, по здешним меркам, пока дитё (ну, почти). Зато могу чего-нибудь выращивать, соленья те же самые делать. Интересно, торесфальцы любят всякие соленья-варенья? Память Киоры на данный счёт помалкивала. Местная пища, которую она знала, была либо свежеприготовленной, либо сушёной, вяленой, как мясо, которое извозчик в кашу покрошил. Стало быть, мне есть чем удивить здешние места.

А ещё могу…

Телега резко затормозила. Возница соскочил на землю и направился куда-то в заросли с двумя бурдюками. Ага, за водой пошёл. Вернулся с уже наполненными сосудами, уложил их на телегу.

— Простите!.. — неловко позвала я, выглядывая в отверстие. Он обернулся. — Помните, я недавно про речку спрашивала?..

Мужик насупился. Конечно, он всё помнил.

— Ну, пожалуйста, — жалобно попросила. — Мне хоть немного в порядок себя привести…

Посопел он, посопел, да и открыл мою темницу. Проводил к ручью, где мне удалось умыться и немного сполоснуть тело, кое-как, но лучше, чем ничего. В этот раз я тоже никакого побега не планировала, так что, совершив необходимые ритуалы, тут же двинулась за извозчиком обратно. Кажется, он маненько расслабился.

Стали подниматься по пригорку. Мужичок шёл немного позади. Под ногами была напитанная влагой почва и редка трава — довольно скользкое сочетание. Я шла босой, но довольно ловко справилась с подъёмом, а извозчик вдруг оступился. Нога у него подвернулась, и как шмякнется он снова вниз.

Можно было бы воспользоваться моментом и бежать, куда глаза глядят. Только я не привыкла так поступать. Даже не особо задумываясь, сразу бросилась ему на помощь и помогла встать. Он так уставился на меня, как будто я — первый человек в жизни, кто протянул ему руку.

— Вот так, аккуратно вставайте. Не ушиблись? — поинтересовалась, пока он подымался.

Возница мотнул головой и опять нахмурился.

— Давайте вместе взбираться будем, — предложила ему.

И мы неторопливо продолжили маршрут вверх. При моей поддержке он вышел обратно на ровную поверхность без проблем. Пошли к телеге. Мужик открыл дверь, подумал и подал уже мне руку, чтобы я могла легче вскарабкаться.

— Спасибо, — поблагодарила с улыбкой.

Последовал очередной затравленный взгляд. Затем дверь захлопнулась, щёлкнул замок. Но извозчик не ушёл сразу.

— Брунар.

— Что?.. — не поняла я.

— Зовут меня Брунар, — повторил он сердито и всё-таки ушёл.

Вскоре повозка двинулась дальше.

Глава 21.

Можно было бы надеяться, что теперь Брунар немного потеплеет и всё-таки начнёт со мной немного общаться. Однако, озвучив своё имя, извозчик снова погрузился в угрюмое молчание. Ближайшие двое суток прошли в тишине, если не считать звуков окружающей природы. Селений и уж тем более городов по пути не попадалось. Полагаю, мой провожатый специально обходил населённые пункты стороной и двигался подальше от чужих глаз.

На третий день пошёл дождь. В мою клетку стала проникать вода. Брунар остановил повозку и закидал крышу травой и ветками. Защита получилась не слишком надёжной, но течь немного перестало.

— Спасибо, Брунар, — поблагодарила я, когда возница уже собирался снова меня покинуть.

Сам он натянул дорожный плащ, и вода с капюшона капала непрерывно, что наверняка не доставляло ему особого удовольствия.

— Может, стоит переждать непогоду? — мягко предложила я, заметив, что тучи только сгущаются, а дождь усиливается.

— Не выйдет, — проворчал Брунар.

— Почему?

Он подумал несколько секунд, прежде чем дать ответ:

— Бедовая Пустошь, — неопределённо кивнул подбородком. — Лучше побыстрее проехать.

Бедовая Пустошь… Так вот где мы сейчас находились. И действительно, лес сменился на иной ландшафт. Кругом стояли мрачные сопки, покрытые редкой растительностью. Деревьев было не видать. А те, что попадались, высотой были невелики, скорее кустарники, и зелень на них просматривалась скудная, хотя в Торесфале уже наступила весна, а мы двигались в сторону юга. Должно было становится всё теплее и теплее. Однако то ли из-за сырости, то ли просто из-за перемены погоды заметно похолодало.

Я надела всё, что было мне припасено в дорогу. Тут имелось простое платье, накидка, что-то вроде платка и стоптанные сапоги из кожи грубой выделки. В общем, не последний писк моды, но страшнее было бы, если б прозвучал мой собственный последний писк перед тем, как окончательно отморозились бы придатки.

Брунар вернулся на своё место. Телега заковыляла дальше.

Я пыталась вспомнить, что мне известно о Бедовой Пустоши. А известно оказалось немного. Всё, что знала об это Киора, так это то, что данное место проклято, и лучше сюда никогда не заглядывать. Очевидно, Брунар поддерживал данное мнение, но пока что оно ничем не подтверждалось, кроме жутковатых пейзажей и малоприятного дождя.

А дождь, надо заметить, расходился всё пуще. Вскоре он перерос в настоящий ливень. Поднялся ветер, снёс часть набросанной листвы и веток. Клетку снова начало заливать. На полу уже растеклась приличная лужа. Я фактически сидела в ней, зубы принялись отбивать чечётку.

— Брунар! — позвала я в спину извозчику. — Может, найдём укрытие получше, пока не пройдёт дождь?

— Не пройдёт! — крикнул Брунар. — Если уж полил, то это надолго.

— Ну, хоть немного просохнуть. Я уже замёрзла.

— Выберемся — отогреешься.

— А если заболею? А если умру? Меня ведь живой доставить надо, правда?.. — это был единственный аргумент, который я сумела придумать.

Аргумент слабый, но я очень надеялась, что он подействует.

—————————————

А пока вы ждёте новой главы, позвольте пригласить вас в другую новинку литмоба “Пенсионерка-попаданка”

“Изгнанная жена. Мама-попаданка для дочери дракона”

Елена Белильщикова

https://litnet.com/shrt/ucrt

—————————————

ПРИЯТНОГО ВАМ ЧТЕНИЯ!

Глава 22.

Меж тем непогода разыгрывалась лютая. Ливень и не думал прекращаться, уже перерастая в настоящий шторм. Видимость упала настолько, что я из отверстия в клетке даже не видела голов впереди идущих лошадей.

Брунар спрыгнул в пропитанную влагой землю, взял под уздцы одну из лошадок и пошёл пешком. Наверняка он тоже уже вымок нещадно, но мы продолжали идти сквозь дождевую мглу. Похоже, укрытия просто не находилось. Извозчик что-то сердито бормотал себе под нос, наверняка проклиная погоду.

Наконец, в одной из сопок я с трудом заметила тёмное пятно, похожее на углубление:

— Кажется, вон там можно спрятаться! — крикнула Брунару. — Вон там! Слева!

Он повернул лошадей туда. Я оказалась права: небольшое углубление в сопке вполне могло вместить в себя двух человек. Брунар отпер мою дверь, и мы добежали до укрытия. Коней пришлось оставить под проливным дождём. Жалко бедных животин, но что поделать в такой ситуации? Когда-нибудь ведь погода успокоится.

Брунар умудрился сложить крохотный костёр из оставшихся здесь же более-менее сухих веток. Огонь вышел ненамного больше, чем от горящей свечи, но хоть какой-то свет и призрак тепла. О том, чтобы готовить на таком костре, не могло быть и речи. Оставалось лишь ждать улучшения погодных условий.

Я заметила, что Брунар держит поблизости свой меч. Причём его оружие также было выполнено из драгура. Интересно, это он обо мне так заботился или?..

— Как думаете, долго нам тут сидеть? — спросила я, пытаясь хотя бы мысленно согреться и не дрожать.

Возница помолчал. Думала, уже и не ответит, однако ему, скорее всего, тоже уже надоело молчать:

— Бедовая Пустошь… — проворчал он, глядя на хилый огонёк. — Одним небесным драконобогам ведомо, сколько лить будет.

— А почему эту Пустошь называют Бедовой?

— Все знают, — нахмурился Брунар и тяжело вздохнул, когда я покачала головой. — Здесь Тиморд Влассфор V полёг со всей армией против захватчиков из Дальних Земель. С тех пор тут невесть что творится…

Его передёрнуло, и меня тоже пробрал озноб.

Тиморд Влассфор V — дальний предок Тирама Влассфора IV, моего недо-дракона недо-мужа — считался последним Истинным Драконом, правившим единой Империей Драконат. После нападения захватчиков из Дальних Земель Моркендаль государство долгое время пребывало под чужим правлением, драконы стали вырождаться. И лишь сто лет назад Влассфоры снова вернули себе трон, подняв восстание. После чего государство разделилось на Драконат Торесфаль и Проторат Мирендаль, куда бежали иноземные захватчики. Они унесли с собой самую главную реликвию драконокровных — рог первого дракона, точнее — драконицы, Целлианы.

Конфликт с Мирендалем не стихал до сих пор. Ходили слухи, что вот уже несколько лет наши враги используют самые бесчестные способы борьбы, применяя чёрную магию и воскрешая мертвецов, которые становились ужасными созданиями — торгаллами. А в народе их звали по-простому — неживуны. Правда это или нет, я понятия не имела. По крайней мере Киора считала, что всё это действительно только слухи, что-то вроде детских страшилок на ночь. И по тем же слухам, одолеть неживуна можно лишь оружием из драгура.

Я снова покосилась на меч Брунара, вспомнила и о своём клинке, оставленном в клетке, и почему-то немного пожалела, что не захватила его с собой.

Визуализации

Я вам всё рассказываю об оружие из драгура, рассказываю… А как оно выглядит?

Вот сегодня ИИ меня слушается получше, поэтому меч и нож получились такими, как я их вижу:

В общем, красивые вещицы, да? Ждём, что же будет дальше)))

—————————————

А пока вы ждёте новой главы, позвольте пригласить вас в другую новинку литмоба “Пенсионерка-попаданка”

“Марь Иванна и очень плохой дракон. Поварская школа попаданки”

Юна Рунова

https://litnet.com/shrt/uQD6

—————————————

ПРИЯТНОГО ВАМ ЧТЕНИЯ!

Глава 23.

Ночь снаружи опускалась быстрее обычного. Уже через час должно было стемнеть окончательно, а буйная стихия, кажется, лишь набирала обороты. Если Брунар прав, и дождь затянется на многие часы, то нескоро мы отсюда выберемся и далеко не уедем.

— А разве не было другой дороги? — зачем-то спросила, даже понимая, что вертать назад поздно, но о чём-то же говорить нужно было.

— Так короче, — хмуро отозвался Брунар. Должно быть, он сам жалел, что отправился через эту Пустошь. — От окраины Пустоши до Тихой Мельницы уж рукой подать…

— До Тихой Мельницы?.. — я прищурилась, а извозчик немедленно стушевался. — Разве мы не в Галес едем?

— В Галес, в Галес, — раздражённо ответил он, словно сболтнул что-то лишнее или непозволительное.

— А что там, в Тихой Мельнице?

— Ничего.

Брунар резко замкнулся в себе и нахохлился, как огромный престарелый воробей.

— Там ваш дом?.. — осторожно уточнила я.

Извозчик упёрто молчал.

— Брунар, у вас есть семья?

Молчание. Только губы как-то по-детски прикусил.

— У меня вот нет семьи, — продолжила спокойно и мягко. — У меня родился сын, но он умер при родах…

— Нам нельзя говорить, — буркнул Брунар, но совсем беззлобно, точно с обидой на этот нелепый приказ.

— А у вас дети есть?

Я терпеливо подождала, когда мужичок встретится со мной глазами.

— Дочка, — сказал тихо. — Одних годин с тобой. Или помладше чуть. Четырнадцатый ей будет.

Я не сдержала улыбки:

— Как её зовут?

— Нира.

— Красивое имя. А её мать? Ваша жена…

Брунар медленно вдохнул и шумно выдохнул. Я же видела, как ему хочется поговорить о своей семье. Называя имя дочери, он прямо посветлел, точно костерок наш, что почти уже прогорел, снова вспыхнул с новой силой и осветил немолодое суровое лицо.

— Сималла, — наконец, признался Брунар.

Однако в уголках его глаз затаилась некая печаль, причины которой я знать, конечно, не могла.

— Стало быть, это они живут в Тихой Мельнице?

Он кивнул. И я всё-таки набралась смелости задать новый вопрос:

— Вы ради них согласились меня отвезти, да?

И снова длинная пауза в разговоре. Но я уже знала, что Брунар непременно заговорит.

— Хозяйство у нас было своё, — начал он сдавленно. — Небогатое, но ладное. Жили, бед не знали. А год назад Сималла в горы пошла да сорвалась уступа. Перебило ей спину.

— Она… погибла?

— Нет, — Брунар мрачно сдвинул брови. — Только с тех пор ни живая, ни мёртвая. Ходить не может. Сказали… — прошлялся сдержанно. — В порту мне сказали, есть один мирендальский колдун…

«Мирендальский…» — отметила я про себя. Значит, от отчаяния Брунар готов был идти за помощью даже к заклятым врагам государства.

— На Самаризе живёт, — продолжал он. — Путь неблизкий. И затратный. И колдун тоже немалую плату требует. Вот и подрядился я на один корабль… — он понизил голос до шёпота и договорил: — К самому Райланду Колючему.

Мне это имя ни о чём не говорило. Только позабавила сия то ли фамилия, то ли прозвище.

— А там уж, знаешь, — говорил всё также шёпотом Брунар, — среди мореходов всякого народца полно. Тут мне и предложили работёнку...

Он снова поджал губы, возможно, в знак извинения, которого так и не прозвучало. Да и не нужны мне были никакие извинения. И так всё стало предельно ясно. В таких делах, что в предыдущем моём мире, что в этом, всё было совершенно одинаково: несчастный человек, обычный трудяга просто хотел помочь любимой семье любым способ. Разумеется, он знал, что соглашается не на благое дело, но и примириться ему было непросто с тем, что обязан вести в ссылку совсем юную девушку.

Визуализация

Дорогие читатели,

скоро в книге произойдёт поворотный момент, а пока наши герои застряли в неприветливых землях Бедовой Пустоши, и, возможно, именно здесь придут самые важные решения…

—————————————

А пока вы ждёте новой главы, позвольте пригласить вас в другую новинку литмоба “Пенсионерка-попаданка”

“Ушастый бизнес попаданки, или Спасти наследника империи”

Александра Бессмертных, Александра Неярова

https://litnet.com/shrt/uJVp

—————————————

ПРИЯТНОГО ВАМ ЧТЕНИЯ!

Глава 24.

Очередное затишье стало скорее необходимой частью этой беседы. По крайней мере, для меня. Хотелось всё как следует обдумать, но в то же время в голове назойливо зудел новый вопрос.

— Сколько вам за меня пообещали?

Странно о таком спрашивать, правда?.. Но очень уж хотелось узнать, почём нынче в Торесфале экспресс-курьер неугодной жены самого дракария.

— Тридцать дракатов, — признался Брунар, потупившись.

Не сомневалась, что сказал он чистую правду. Мой соглядатай казался мне человеком честным — ему легче совсем ничего не говорить, чем выдумывать ложь. А я уж в людях, тьфу-тьфу, кое-как разбиралась. Хоть и с маленькими людьми в основном работала в прошлой жизни, то есть с детишками, а с их родителями так иначе дело приходилось иметь. И там уж каких только экземпляров ни попадалось: и хвастуны, и задиры, и затравленные души, и, конечно, добрые-честные. Порой они вот точно такими, как Брунар, бывали — с виду угрюмые и нелюдимые, а душой настоящие, чистые, пусть даже не все их поступки были исключительно святы. А кто из нас ангел? Тут ведь и контекст важен: Брунар, например, за грязную работёнку взялся не от хорошей жизни, но с благими намерениями. Умолчим, куда зачастую как раз благие намерения и приводят.

Значит, тридцать дракатов… Для меня это прозвучало как «тридцать серебряников». Аналогия слишком тщеславная, а уж сопоставить две эти суммы у меня бы не получилось: я не жила во времена Римской Империи, а в Торесфале находилась без году неделю. Однако интуиция подсказывала, что деньги эти были весьма значительными.

— Пятнадцать сразу уплатили, — продолжал Брунар. — Пятнадцать потом обещались.

— Как только я окажусь в порту Галеса на корабле? — догадалась я.

Извозчик утвердительно кивнул, а потом вдруг спросил:

— Как тебя зовут?

— Зина, — без промедления ответила и уж потом опомнилась, что назвала не то имя.

Впрочем, почему не то? Вполне себе то. Я ведь не перестала быть собой, оказавшись в теле Киоры? Не перестала. А как насчёт маскировки? Может, кто-то да знает, как завали очередную жену Тирама, ну, мало ли. Зачем мне называть имя, за которым стояло столько бед и несчастий, а вдобавок стелился мрачный шлейф Великого Митроила, который отправил меня фактически как рабыню в Дом Приятствий?

Нет-нет, мыслить нужно было стратегически. А главная стратегия состояла в том, что мне нужно как-то скрыться, начать новую жизнь и сделать так, чтобы следа моего никто никогда не отыскал. Вот только как в этом случае разминуться с Брунаром?..

Просто так по доброте душевной он меня, разумеется, не отпустит — это было ясно, как день. Может, и жалел меня, может, и сочувствовал, может, даже видел во мне собственную четырнадцатилетнюю дочь, а только у него имелась своя важная цель, и за ценой он стоять не собирался.

Визуализация и маленькая справка

Для лучшего понимания поясню некоторые моменты о денежных отношения в Торесфале. Баба Зина, да и Киора, плохо разбираются в местной валюте. А меж тем в ходу в этом мире несколько вариантов монет:

Дракат — можно считать аналогом золотой монеты

Целлат — примерно серебряная монета

Торин — медяки, гроши.

Чтобы вы понимали, за Киору заплатили дракатами и заплатили совсем немало. То есть у Брунара ОЧЕНЬ серьёзный денежный соблазн.

Представим, как могли бы выглядеть самые ценные монеты в Торесфале:

Ну, думаю, интуитивно понятно, какая где)))

Читаем дальше)

—————————————

А пока вы ждёте новой главы, позвольте пригласить вас в другую новинку литмоба “Пенсионерка-попаданка”

“Госпожа следователь, или Мария Сергеевна снова в деле”

Хелен Гуда, Агния Сказка

https://litnet.com/shrt/u6Sq

—————————————

ПРИЯТНОГО ВАМ ЧТЕНИЯ!

Глава 25.

При переборе вариантов самым гуманным казалось бежать при первом же удобном случае. И то, конечно, без последствий бы не обошлось. Для моего соглядатая в том числе — его ведь по головке не погладят за промах. И уж наверняка Великий Митроил позаботится на этот счёт…

Но, если абстрагироваться от того, что мой побег мог выйти боком Брунару, то в первую очередь я должна была думать о себе и ставить на первое место себя. Мало того, я также должна была судить холодно и расчётливо насчёт того, как сумею выжить после побега. Как в любом из миров, в Торесфале для выживания нужны были деньги. Пока единственным вариантом достать их представлялась кража у Брунара. Дело подлое и низкое. Но не подло ли было держать в клетке ни в чём неповинную девушку?..

А всё-таки не привыкла я так поступать. Не умела никогда идти на сделку с совестью. За шестьдесят пять лет прошлой жизни так и не научилась «плевать на всё и чихать на всех». Может, пора уже было освоить такой навык?..

— Зина… — повторил Брунар. — Нездешнее имя. Не с Мятежных ли Гор часом?.. — он прищурился, а затем махнул рукой, так и не дождавшись моего ответа: — Вижу, что ты воспитанница Целлианы. Там, говорят, сироткам самые древние имена дают.

— Верно говорят, — улыбнулась я, понимая, что Брунар вряд ли знал многое об укладе жизни Детей Целлианы.

Наверняка простым людям это место казалось чуть ли не привилегированным, элитарным. В каком-то смысле так и было: девочки ни в чём не нуждались, но росли будто в консервной банке, не соприкасаясь с внешним миром, а внешний мир в свою очередь имел слабое представление о том, что происходит за стенами Дома Целлианы.

Впрочем, Брунар попал в точку — воспитанниц часто нарекали редкими именами, которые слагались по канонам из особых предписаний в соответствии с датой поступления под опеку. А уж догадаться, что я была одной из сирот, было совсем просто — по цвету волос.

— Где же ты провиниться успела?.. — пробормотал Брунар и снова оборвал сам себя: — Не моё это дело.

Он снова сделался угрюмым и отстранённым. Да я и не собиралась в подробностях объяснять, как так случилось, что меня выперли из замка дракария под конвоем и пожелали избавиться, отправив на Самариз. Полагаю, Брунар тоже не дурак и вполне мог сложить в уме «два плюс два»: раз ссылают прочь из Драконата, значит, кому-то не угодила из «больших шишек», а его дело маленькое — выполнить поручение, забрать оставшиеся деньги и попытаться вылечить жену.

В общем, никакого другого выхода я не видела, кроме побега. На него и нацелилась. Вдобавок ещё раз присмотрелась к тому, что Брунар всегда носил при себе: скорее всего, в одном из мешочков на кольце у его пояса как раз и находились полученные дракаты — пятнадцать монет.

Много это или мало? Честно, я понятия не имела, но скорее всего на первое время должно хватить.

А что насчёт маршрута?.. У Брунара вроде была какая-то карта — я заметила во время путешествия в его руках похожий свёрток.

А транспорт?.. Пешком далеко не утопаю. Из двух лошадей можно забрать одну. Киору обучали верховой езде. Правда, без седла придётся туго, но лучше, чем на собственных ногах.

Глава 26.

Итак, решение было принято — побег. Осталось дождаться подходящего момента. Можно было бы бежать ночью, когда Брунар заснёт. Но проклятый дождь так и лил непрестанно, да и мой охранник спать не укладывался.

Он зорко следил за происходящим на улице. И чем пуще негодовала стихия, тем смурнее становилось лицо Брунара. В конце концов, я и сама устала и незаметно уснула. А проснулась оттого, что меня трясли за плечо.

— Зина, Зина!.. — негромко позвал Брунар. — Подымайся.

— Что?..

Спросонья я туго соображала. Но затем догадалась глянуть на выход из нашего укрытия — дождь прекратился.

— Поехали, покуда стихло.

Уже поднявшись, поняла, что проворонила, возможно, самый удачный момент для своего плана. Может, очнись я немного раньше, застала бы Брунара спящим и сумела бы улизнуть. Впрочем, не похоже было, что он вообще глаза смыкал. Извозчик выглядел усталым и состарился будто бы ещё на десяток лет, но для него было важнее доставить меня в Галес в кратчайший срок и забыть, как страшный сон.

— Полезай, — сказал Брунар, подойдя к вымокшей насквозь телеге.

Сказал не без сожаления, но строго и непреклонно.

— Можно я с вами поеду рядом? — попыталась я не угодить вновь под замок. — Там сыро и жутко…

— Полезай, — повторил Брунар сердито.

Наверное, ему было неприятно. Но мне, как ни крути, было неприятно вдвойне. Мой план опять оказался под угрозой срыва. Теперь нужно было вновь дожидаться удачного стечения обстоятельств. Если таковые ещё представятся…

Я залезла внутрь клетки. Брунар закрыл замок, повесил ключ на кольцо. Я не без сожаления проводила его взглядом. Повозка тронулась.

Почва была мягкой и топкой из-за дождя. Лошади еле-еле передвигались. Колёса телеги то и дело вело из стороны в сторону. Оттого двигались мы с черепашьей скоростью.

Я отыскала свой нож в темноте, развернула. Чёрная драконья сталь красиво переливалась фиолетовыми вкраплениями в проблесках унылой луны, стоявшей высоко в небесах. Часто наползали тучи, и тогда становилось совсем темно и страшно, но даже тогда драгур излучал слабое свечение, свойственное этому металлу.

Телега скрипела весьма громко, почти оглушительно на фоне гулкой тишины окружающего пространства. Если очень аккуратно, неспеша и с предельной осторожностью расковырять ножом какую-нибудь доску в полу, Брунар вряд ли услышит. Дерево сырое, податливое, а драгур — крепкий сплав. Может, не сразу, а постепенно, за несколько приёмов мне наверняка удастся проделать себе лаз и выбраться из клетки.

А что потом?..

Сбежать под покровом темноты в чём есть? Опрометчиво.

Каким-то образом добраться до Брунара и под угрозой смертельного оружия отобрать у него деньги, припасы, лошадь, а затем уже скрыться?.. Я, конечно, на многое была способна от отчаяния, но вряд ли бы, пусть и уже пожилой, но пока ещё крепкий мужчина в самом деле испугается девочку с ножом. А у меня вряд ли хватит духу угрожать настолько уж свирепо.

Оставалось только освободить себе проход, а затем всё-таки выждать, пока Брунар не ляжет спать. Не сможет же он совсем без отдыха. Чуть позже он остановится, сделает привал. К тому времени я уже покончу с досками и буду сидеть тихо. Главное — не уснуть и не привлечь к себе внимания.

Я перебралась поближе к стенке с дверью и стала примеряться к доскам. Наконец остановилась на той, что показалась мне наиболее податливой. Приступила к делу. Отковыривала ножом буквально по щепке, получилось почти неслышно. Дело заспорилось и получалось даже чуть быстрее, чем я рассчитывала.

Однако тут повозка резко затормозила. Я притихла. Прислушалась.

Затем перебралась к ближайшей стенке за спиной Брунара.

— Что такое?.. Привал?

Он молчал. Насторожённый взгляд сканировал пространство. Нет, не похоже, что Брунар собрался спать.

— Что случилось?.. — снова попыталась выведать причину остановки.

— Плакучий Туман, — сказал Брунар.

Я заметила, как в черноте ночи от земли беззвучно стелется серое марево, словно облако с бледным зелёным оттенком.

— Это опасно?..

— Надеюсь, что нет, — выдохнул извозчик и пробормотал тихонько: — Пред Оком Целлианы…

Он вновь взялся за поводья. Мы продолжили маршрут, уходя всё глубже в распространяющуюся дымку. Вскоре она почти полностью поглотила нас вместе с телегой. Я ощутила неприятный кисло-сладкий запах, от которого щекотало в носу. Но, по крайней мере, ничего другого страшного пока не происходило.

Затишье, увы, продолжалось недолго. Через некоторое время воздух наполнился странным тревожным гулом. Гул постепенно нарастал.

— Брунар, что это?.. — шепнула я.

Извозчик нервно сглотнул:

— Сопки плачут по ушедшим…

От этого монотонного гудения начинала болеть голова, но почему-то мне казалось, это ещё не самое ужасающее, что может случиться.

Увы, я оказалась права.

Лошади опять встали и недовольно захрапели. Брунар тоже встревожился не на шутку. Он пытался присмирить животных, которые месили землю копытами, будто от страха.

— Брунар, что происходит?

Извозчик не отвечал и только сильнее натягивал поводья, стараясь вернуть управление.

— Брунар, чего они испугались?

Ответа мне уже не потребовалось, потому что я собственными глазами увидела то, что вынырнуло из серо-зелёного тумана.