Солнечная тайна Изабель

Глава 1

Все, что случилось со мной до того, как я совершенно неожиданным образом очутилась в чужом теле и в чужой стране, ничем другим, как дуростью назвать было нельзя. Вы спросите почему? Да потому что, взрослой сорокавосьмилетней женщине, не пристало быть такой наивной дурой, даже если ей заморочили голову нежными признаниями и клятвами в вечной любви. Но с этими стереотипами я справилась «на ура» и даже отправилась в загс, дрожа от волнения, словно невинная кокетка, будучи старше своего жениха на пятнадцать лет…

В этот «счастливый» день, я находилась в приподнятом настроении и уже вовсю представляла наш медовый месяц на Кипре. Я сняла дорогой отель, купила красивое белье и теперь с нетерпением ждала этого отдыха.

Мой будущий муж был самым шикарным экземпляром из индустрии фитнеса. Подтянутый, спортивный, с ухоженной бородкой и чистыми синими глазами, обрамленными стрелками длинных ресниц.

 Ну, не было у него миллионов и шикарных домов, но у меня они ведь были, и чахнуть над ними как злобный старик из сказки, я не собиралась. В свои года я выглядела на тридцать пять и вполне верила в то, что можно полюбить не за деньги, а за душу. Фигура у меня тоже была хорошей, благодаря спорту, массажу, дорогим маслам и кремам, что только добавляло уверенности.

Жениху Артемчику в прошлом месяце исполнилось тридцать три года, но нас эта разница в возрасте совершенно не смущала и мы наслаждались своим счастьем.

Он приехал за мной на белом лимузине и, сияя от радости, вручил букет красных роз.

- Ты шикарно выглядишь. Не устаю восхищаться тобой, дорогая.

Еще бы я выглядела не шикарно, в платье от знаменитого кутюрье и комплекте драгоценностей, стоивших как дом на побережье.

Гости ждали нас в загсе, чтобы потом отправиться в ресторан, оплаченный тоже мною…

Погода стояла жаркая, на небо не проплывало не единой тучки и палящее солнце припекало основательно. В узком платье из тяжелой ткани я сразу же взмокла, и милостиво выслушав восхищения от подруг, отправилась в дамскую комнату, чтобы немного обновить макияж.

Поискав глазами в толпе младшую сестру, я раздраженно нахмурилась – никогда ее нет рядом в нужный момент! Что ж, справлюсь сама.

Не спеша я привела себя в порядок, поправила прическу, и придирчиво оглядев себя в зеркало, вышла в узкий коридор. Пройдя несколько метров, я поняла, что завернула не туда и разозлилась. Настроят этих коробок с кучей непонятных комнат!

Быстро шагая между дверными коробками, я, наконец, услышала голоса гостей и удовлетворенно хмыкнула. Слава Богу, не пришлось носиться в поисках выхода! Мне вспомнился Фарада из фильма «Чародеи» и я снова нервно хохотнула.

Я прошла мимо очередной полуоткрытой двери и вдруг резко остановилась. Белый костюм Артемчика и золотистое платье сестренки, за которое я отвалила приличную сумму.

Сделав несколько шагов назад, я уставилась на происходящее в комнате, и мне казалось, что в этот момент мое сердце бахает, как отбойный молоток.

Артемчик жадно целовал мою Лизоньку, а она с наслаждением отвечала ему, устроившись на старом столе и обхватив моего жениха ногами.

Опомнившись, я прижалась к стенке, чувствуя лопатками ее прохладную шершавость, и прикрыла глаза, успокаивая дыхание.

Возня в комнате закончилась, и я услышала тяжелое дыхание Артемчика, а потом и его охрипший голос:

- Ничего, осталось подождать совсем немного, и Надькины деньги будут наши.

- Мне уже кажется, что этого не случится никогда! – капризно протянула моя сестрица. – Надоело ждать!

- Что ты предлагаешь, грохнуть ее сразу после свадьбы? – раздраженно произнес мой жених. – Нужно чтобы прошло хотя бы полгода! А потом может случиться все, что угодно – поскользнулась в бассейне, выпала из окна, отказали тормоза…

- Ты уверен, что все достанется нам? – нетерпеливо поинтересовалась Лизонька, и он ласково ответил:

- Конечно моя дорогая, а кому же еще? Ты – единственная сестра, а я горячо любимый муж.

Объелся груш, хотелось сказать мне, но я лишь «отлипла» от стены и твердым шагом пошла прочь, окаменев настолько, что толкни меня и я развалюсь на части, как гипсовая скульптура.

Гости что-то говорили мне, но я никого не слышала, идя между ними к выходу. Все выглядело нелепым и нереальным, словно дурной сон.

Значит я упаду в бассейн… отлично. Только вот деньги и недвижимость перешли бы не «горячо любимому» мужу, а благотворительной организации «Семицветик», помогающий детям, борющимся с раком, а бизнес – моему славному партнеру, с которым мы его и начинали. Сестра, конечно, получила бы некоторую сумму на содержание, но она была несравнима с тем, что получили бы они, не составь я завещания. Распахнув дверь загса, я подобрала длинное платье и помчалась вперед, обдуваемая жарким июльским ветром.

Подбежав к светофору, я остановилась под удивленными взглядами прохожих и тут моя нога, соскользнув с бордюра, подвернулась и словно в замедленной съемке, я начала падать на проезжую часть. Оглушительный сигнал автомобиля, визг тормозов и темнота, пронизанная красными всполохами…

* * *

- Изабель… ну пожалуйста, очнись… Изабееель…

Тоненький детский плач ворвался в мой мозг тоненькими иголочками, и я с трудом приоткрыла глаза. Господи, что происходит?

Тело жутко болело во всех мыслимых и немыслимых местах, а надо мной нависли два детских одинаковых лица, залитых слезами.

- Изабель очнииись… - снова раздалось тоненькое причитание, и я подумала, что где-то рядом лежит какая-то Изабель. Попали вместе под машину? Вполне вероятно, это было как раз последнее, что я запомнила.

Маленькие ручонки принялись тормошить меня, и я застонала, не понимая какого черта этим детям от меня нужно и где врач.

- Она приходит в себя! – радостно пропищало рядом. – Она жива!

- Дети, оставьте меня в покое… - прошептала я, ощущая невероятную сухость во рту. – Позовите врача…

Глава 2

Но полежать мне толком не удалось – прошло примерно полчаса, как внизу раздались голоса, и я приподнялась на локтях, прислушиваясь к происходящему. Неужели близнецы снова что-то натворили?

Тяжело вздохнув, я поднялась и поправила одежду, выглядевшую, по меньшей мере, странно, но и я ведь была не в двадцать первом веке.

На мне была туникообразная рубашка с широкими рукавами и длинная широкая юбка темно синего цвета. Рубашка, украшенная вышивкой и кружевами, была чистой, но не новой и на ней кое-где виднелись следы штопки. На юбке в сборку, выделялась кайма из другого, более плотного материала бордового цвета, по которой плелся рисунок из цветов. Корсаж с завязками как спереди, так и сзади не очень плотно стягивал талию и служил, похоже, больше украшением, чем поддерживающим элементом одежды. Он имел длину до талии и плотно облегал фигуру и к моему удивлению, рукава к нему были не пришиты, а привязаны тесемками.

- Донна Изабель! Донна Изабель! – громкий женский голос прервал мои размышления по поводу костюма и я, резко встав с кровати, почувствовала легкое головокружение. Тише, тише… не стоит быть такой резвой.

Глубоко вздохнув, я распахнула двери и сразу же увидела женщину лет пятидесяти, с очень располагающим, приятным лицом и взволнованным взглядом. Одета она была почти, как я, за исключением того, что ее одежда из более грубого материала не имела ярких расцветок, а волосы на макушке прикрывал накрахмаленный чепец. Черноволосая и темноглазая, она была похожа на цыганку.

- О Мадонна! – воскликнула она и ее рот вытянулся в длинную букву «о». – Что с вами, донна Изабель?! Что с вашей милой головкой?!

- Лучиана, Изабель свалилась с лестницы! – из-за ее спины появилась голова Матео, и женщина, охнув, резко повернулась к мальчишкам, которые топтались позади.

- Ах вы, негодники! Стоит мне на минуту покинуть виллу, как здесь обязательно что-то происходит! Сожгли сарай, покалечили сестру!

- Она сама упала! – воскликнул Марко и взглянул на меня такими чистыми глазами, что я не удержалась и сказала:

- Я действительно упала сама.

- Когда бежали тушить сарай? – незнакомая Лучиана укоризненно посмотрела на меня и пригрозила мальчишкам пальцем. – Сегодня на ужин придут уважаемые люди, и не приведи Господь вам что-то сотворить! Клянусь святым Франциском, я запру вас на чердаке!

Ужин? Я растерянно хлопнула глазами и мысленно застонала. Только этого еще не хватало! Мало того, что я еще толком не пойму где нахожусь, так еще и ужин, на который придут «уважаемые люди»! Наверняка я должна знать их и это будет практически испытанием - не вызывать подозрений.

- Как же быть? Ох, матерь Божья… - тем временем Лучиана прикоснулась к моей шишке и тоном, не терпящим возражений, сказала: - Идите в кровать донна Изабель, я сейчас принесу мазь и заварю траву, чтобы снять головную боль. Сколько лет служу в этом доме, и видывала многое, но эти дети, как ураган, все сносят на своем пути! По всей Энталии не найти таких сорванцов!

Она быстро пошла по коридору, а я порадовалась тому, что начинаю хоть что-то понимать. Лучиана – служит на этой вилле, я, как и мальчишки – ребенок хозяев, ведь обращается она ко мне «донна». Вопрос, где они? Или их нет? Место, в котором я оказалась – Энталия. Осталось узнать какой век и год.

- Изабель… - раздался тонкий голосок и вынырнув из своих мыслей, я увидела, что Матео держит Марко за руку и часто часто моргает, отчего мелкие бисеринки слез срывались и падали на пол. – Не продавай «Мистико соларе»! Это наш дом!

О Господи, что еще?! «Мистико соларе»… Вилла! «Солнечная тайна».

Я молчала, соображая, что происходит. Значит так и есть – родителей у этой троицы нет и Изабель, коей я сейчас являюсь, собралась продать виллу.

- Не нужно плакать, - я прижала мальчишек к себе. – Я подумаю, что можно сделать. Вы поэтому подожгли сарай, скажите честно?

- Да, - кивнул Марко, сопя носом. – Мы вообще можем все поджечь, чтобы наша вилла никому не досталась!

- Так, молодой человек! – я резко оборвала его. – Больше никаких поджогов! Ясно?

- Да…

- Вот и хорошо, а теперь идите, мне нужно подумать.

Мальчишки ушли, а я вернулась в комнату и подошла к окну. Вид из него открывался сумасшедшей красоты, и я залюбовалась раскинувшимся передо мной пейзажем – изумрудные холмы, над которыми сияло жаркое солнце, убегающий от виллы склон с ровными рядами виноградника и желтая дорога, вьющаяся к самой лазурной дали горизонта.

- Пройдет еще немного времени, и оставшиеся рабочие уйдут от нас, - услышала я голос Лучианы, неслышно вошедшей в комнату. – Вы это прекрасно понимаете, донна Изабель, мы в том месяце продали все вино из старых запасов, чтобы выплатить им деньги. Больше продавать нечего.

Я обернулась к ней и молча, наблюдала, как она ставит на столик поднос с чайными принадлежностями и блюдцем с какой-то неприятной на вид субстанцией.

- Вы приняли правильное решение продать виллу. На эти деньги можно скромно жить в небольшом домишке, и не думать, как прокормить свою семью, - продолжала мягко говорить женщина, наливая чай в красивую фарфоровую чашку. – Но вы могли бы выйти замуж и тогда эти земли достались бы вашему мужу, как приданное. Мне бы не хотелось, чтобы донна жила, как обычная крестьянка.

Глава 3

Столовую я обнаружила сразу – ароматы пищи повели меня в нужном направлении, стоило только войти в арочный проем.

Комната была уютной, с камином и окнами в пол, через которые можно было выходить на терассу. Полы, выложенные красивой керамической плиткой, стены, выкрашенные в теплый желтый цвет и украшенные изящными бордюрами. На стене несколько потрескавшихся фресок, на которых изображены сценки из сельской жизни, мебель красного дерева – все это лишний раз говорило о некогда богатой жизни хозяев этой виллы.

Прямоугольный стол, накрытый белой скатертью, был умело сервирован и я подумала, что Лучиана очень хорошая помощница для этой Изабель. Девушка молодая, неопытная, двое маленьких братьев и огромное хозяйство – без толковой головы и трудолюбивых рук Лучианы не обойтись. Интересно, что держит эту женщину здесь? Привязанность к обитателям виллы? Вполне возможно, ведь она могла служить здесь долгие годы.

- Прошу вас, - снова повторила я, приглашающим жестом, указывая на стол, и гости принялись рассаживаться, гремя стульями.

Джузеппе Гуерро помог усесться своей сестре и пристроился по правую руку от нее, а его сынок сел слева от тетки.

Николло Моретти и Антонио Галли, заняли места напротив, а я, как хозяйка дома, села во главе стола.

- Угощайтесь, - мило сказала я, поглядывая на незнакомые мне блюда. – Моя Лучиана очень старалась, чтобы угодить вам.

Гости взялись за столовые приборы и первые минут десять, за столом слышался лишь стук вилок и ножей.

- Изумительное каччиаторе! – наконец произнес Джузеппе, и его сын согласно закивал головой.

- Полностью с вами согласен отец, ньокки тоже выше всех похвал! – он повернулся ко мне и с масляной улыбкой произнес: - У вас хорошая повариха, донна Изабель.

- Она не только повариха, но и моя помощница во всех делах, - ответила я, справедливо полагая, что так оно и было.

- Надеюсь, что она отправится с вами, когда вы покинете виллу? – он промокнул губы салфеткой и отставил мизинец. – Молодой девушке нужна компаньонка.

Не плохо… Они уже выселяют меня отсюда! Пусть я появилась здесь совсем недавно, и в моей голове творилось черти что, но эти слова оскорбили меня. Вернее, я оскорбилась за бедную девочку, в теле которой находилась. Господи… я представляю, если бы вместо меня здесь оказалась моя сестрица. Истерика, обмороки и печальный конец – дом для душевнобольных.

- Диего! – вдруг каркнула тетка Франческа и ударила его убийственным взглядом. – Это неприлично!

Я, было, подумала, что старая ворона одернула его из-за замечания о моем переезде из виллы, но нет… Она сложила худые, жилистые руки на животе и добавила:

- Естественно донна Изабель будет не одна! Даже если ее помощница откажется и дальше служить ей, то деньги, которые она выручит за «Мистико соларе» позволят ей нанять компаньонку. Конечно, поселиться в столь роскошном месте, как эта вилла не получится, но купить домик в приличном районе, вполне осуществимая затея. Со своей стороны я даже могу порекомендовать несколько районов с довольно недорогим жильем.

Я чуть зубами не заскрипела, слушая ее, но это было лишь начало. В разговор вступил Николло Моретти.

- Донна Изабель, если вы решите продать «Мистико соларе» мне, то я не стану торопить вас с переездом. Вы можете спокойно жить здесь, пока не найдете достойное жилье и да, я готов на свои деньги нанять вам компаньонку. Оплачу целый год.

О как! Этот разговор начинал вызывать во мне веселый интерес. Как же вам хочется этих земель… А значит, они представляют огромную ценность. Ну-ну, кто больше, господа?

Семейство Гуерро не на шутку всполошилось. Тетка Франческа сверкнула черными глазищами в прыткого Моретти и ее густые брови сошлись на переносице, а Джузеппе, внезапно севшим голосом, воскликнул:

- Не думаете ли вы сеньор Моретти, вести нечестную игру???

- Почему это нечестную? – он одернул свои короткие рукава и возмущенно погрозил ему длинным пальцем. – Не стоит так говорить, дорогой сосед! Я всего лишь хочу помочь донне Изабель! С каких пор, помощь одинокой женщине стала чем-то нечестным?!

- Не прикрывайтесь благородными намерениями! – голос Джузеппе перешел на фальцет. – Неужели вы думаете, что никто не понимает, что вы хотите завладеть «Мистико соларе»???

Я даже поставила локоть на край стола и подперла щеку кулачком, наблюдая за происходящим. Но вовремя опомнилась и снова села прямо – вряд ли так позволено сидеть благородной девице в приличном обществе. Хотя по поводу его приличности я бы поспорила.

Молчавший до этого Антонио Галли тоже подал голос. Он пригладил и без того прилизанные волосы и важно произнес:

- Я готов оплатить год обучения близнецов в папской семинарии. Ведь не в работники наниматься благородным юношам. Донна Изабель, уже сейчас пора думать о будущем ваших братьев.

Итак, он решил, что Марко и Матео ждет судьба священников. Ну, что ж, правильно – кем еще могут быть бедные дворяне?

Меня просто выворачивало от такой бесцеремонности и, сцепив под столом пальцы, я еле сдерживалась, чтобы не ляпнуть лишнего.

Пока Гуерро исходили злобой, Николло Моретти повернулся ко мне и спросил:

Глава 4

Завтрак состоял из ароматного хлеба фоккачо с сыром, сливочного масла и кофе с молоком. Но самым вкусным мне показался апельсиновый джем – прозрачный, с дольками фруктов, плавающих в янтарном, густом сиропе. Еще я обратила внимание на то, что вся посуда, от серебряных ложек и ножей, до дорогого фарфора, была в идеальном состоянии – Лучиана следила и за этим.

Мальчишки вели себя спокойно и съели все, что она положила им в тарелки. Вытерев липкие пальцы, они ерзали на стульях, готовые сорваться в любую минуту, но все же терпели, чувствуя свою вину за выпущенную свинью.

- Донна Изабель, чем вы займетесь после завтрака? – спросила меня Лучиана, подливая кофе в мою кружку. – Мне нужно сходить в город, взять в долг сахар и кофе… Если конечно Алонзо не откажет… Мы задолжали  ему за два месяца.

- Я хочу сходить на виноградники, - сказала я, но мой взгляд не отрывался от серебряных столовых приборов. – Посмотреть, как там обстоят дела.

- Ну, сходите, сходите… - вздохнула Лучиана, собирая со стола тарелки. – Только вряд ли вы там увидите что-то новое…

Марко и Матео увязались за мной и, выйдя из дома, мы пошли по узкой дорожке, убегавшей к виноградникам.

Мальчишки бежали впереди, а я с любопытством разглядывала окружавшую меня местность. Зеленые рощи, густая трава, синее безбрежное небо и щебет птиц – рай на земле, не иначе.

Когда мы приблизились к ровным рядам виноградника, я увидела трех мужчин и двух женщин, собиравших урожай. Большие корзины с виноградом стояли в траве возле высокого вяза, и рабочие наполняли их, высыпая из плетеных кошелок, собранные гроздья.

Словно завороженная я взяла одну крупную кисть и подняла ее вверх под лучи оранжевого солнца. Тяжелая, с карамельно-мускатным ароматом, она покоряла своей первозданной красотой. В каждой ягодке, пронизанной золотым лучиком, виднелась косточка, окруженная прозрачной мякотью и, не удержавшись, я с наслаждением принялась есть виноград, чувствуя, как лопается на зубах упругая кожица.

- Доброе утро, донна Изабель!

Я повернула голову и увидела мужчину лет сорока в широкой рубахе и льняных штанах. Его строгое лицо было загорелым  и обветренным, но темные глаза в сеточке морщинок, лучились добротой.

- Доброе утро, - я приветливо улыбнулась ему и смущенно кивнула на кисть винограда. – Очень вкусный.

- Да, один из ранних… - мужчина снял соломенную шляпу и неловким жестом пригладил волнистые волосы. – Донна Изабель, я прошу прощения… мы очень уважаем вас, но всем нам нужно кормить семьи… Этот виноград мы еще соберем, но потом…

Ему было неловко говорить это, но я его прекрасно понимала – кто будет работать за спасибо?

Черт, нужно было что-то предпринять, ведь если уйдут рабочие, все накроется медным тазом. Я лихорадочно соображала и тут же вспомнила серебро, которое присутствовало на столе и во время «званого» ужина и во время завтрака. Зачем эта никому ненужная роскошь? Плюс к этому дорогой фарфор… А если хорошенько перетрясти весь дом, то можно было найти еще много интересного, я была в этом уверена. Судя по тому, как это все бережно хранилось, меня ожидало немало приятных открытий.

- Я обещаю вам, что вы получите свои деньги, - твердо сказала я, глядя ему в глаза. – Не позже, чем через три дня.

Мужчина изумленно уставился на меня, а потом поклонился и побежал к остальным, похоже, делиться сногсшибательной новостью.

На этом моя прогулка закончилась и, позвав мальчишек, я помчалась домой, надеясь, что Лучиана еще не ушла.

Женщина уже вышла из дома и спускалась по лестнице, сжимая в руке плетеную корзину.

- Лучиана! – крикнула я и помахала ей рукой. – Погодите!

Она остановилась и испуганно уставилась на меня.

- Что-то случилось?

- Нет, - я с трудом отдышалась и, чувствуя, как пылают мои щеки, сказала: - Сегодня вы остаетесь дома, а завтра пойдем в город вместе.

- Это еще почему? – ее брови все больше хмурились, а во взгляде появилось подозрительное ожидание. – Донна Изабель…

- Давайте мы вернемся в дом, и я вам все расскажу, - я указала ей рукой на дверь и, покачав головой, женщина пошла обратно.

- Нет! – Лучиана схватилась за сердце и опустилась на стул. – Я не позволю! Матерь Божья, мне дурно! Продать фамильное серебро! Только через мой труп, донна!

- И не только его, - я не особо реагировала на ее гневные вопли. Истериками меня было не прошибить – бесполезное занятие. – Фарфор и остальные дорогие вещи.

- Святой Франциск! Что происходит?! – она замерла с широко распахнутыми глазами. – Да разве можно семейные ценности продавать?

- Семейные ценности – это уважение и любовь к близким людям! Поддержка в трудные минуты их жизни, а не ложки с вилками! – гневно воскликнула я, и она закатила глаза, тихо постанывая. И чтобы прекратить эти ненужные препирательства, я воспользовалась довольно весомым аргументом. – Здесь я хозяйка и мне решать, как поступить с той или иной вещью.

Под тихие причитания Лучианы, я провела ревизию посуды и обнаружила несколько сервизов китайского фарфора, а так же три китайские вазы с пионами и бабочками. Но больше всего меня порадовало столовое серебро – вилки, ложки, ножи, блюдо, кувшин, чаша для пунша, чаша для охлаждения вина и солонка с откидной крышечкой.

Глава 5

Узнав о предложении Франчески, Лучиана схватилась за голову и снова начала причитать.

- А этот чем вам не жених? Молодой, богатый!

- Неприятные они люди и сватают меня не от того, что их Диего воспылал ко мне великой любовью, а чтобы все это заполучить! – я начинала злиться, искренне не понимая, как можно было не видеть всех этих танцев с бубном вокруг виллы. – Я не хочу отдавать свои земли только за то, что какой-то толстый обжора, решил на мне жениться!

- Я не узнаю вас… -  жалобно протянула Лучиана, оставив тесто, которое месила на большом деревянном столе. – Как будто подменили мою ласковую Изабель! Еще пару дней назад вы были такой милой деткой…

Я мысленно улыбнулась – да я и сейчас милая детка, просто не нужно пытаться обвести меня вокруг пальца и делать из меня дурочку.

Налив себе кофе из фарфорового кофейника, я откинулась на спинку стула и огляделась. Кухня была большая, выдержанная в терракотовом цвете с такой же, как и везде лепниной на потолке и стенах. Большой очаг, облицованный керамической плиткой, медная посуда, начищенная до блеска и высокие окна, прикрытые до половины светлыми, кружевными занавесками делали ее очень уютной. Тяжелая, громоздкая мебель эпохи барокко имела свой неповторимый шарм и красиво контрастировала с остальным убранством кухни. Солнце тепло поблескивало на медных поверхностях и от них по стенам прыгали солнечные зайчики. Я улыбнулась своему отражению в большом тазу и подумала, что все-таки мне нравится здесь.

- Пойду, поищу мальчишек, - сказала я и, отставив кружку, поднялась. – Что-то их не слышно.

- А чего их искать? – вздохнула Лучиана. – Сидят, небось, под большим дубом и читают сказки. Всю книгу уже до дыр истерли!

Я вышла из дома и огляделась – где же этот дуб? Но к моей радости, его густую крону я обнаружила за постройкой, в которой располагался пресс и бочки для вина.

Действительно, Марко и Матео сидели под деревом и ничего не замечали вокруг, уткнувшись в большую книгу

Дуб был просто огромным, с обломанными нижними ветвями и темной корой, заросшей изумрудным мхом. Верхние ветви раскинулись зеленым шатром и сквозь них почти не проникали солнечные лучи, делая все пространство под ними сказочным и немного мистическим.

- И что вы притихли здесь? – я уселась рядом с мальчишками и заглянула в книгу. – Какая сказка на этот раз?

- О человеке, который выходил только ночью! – радостно сообщил мне Марко. – Он женился на дочери рыбака!

- И почему же он не ходил днем? – поинтересовалась я, обнимая их и прижимая к себе.

- Потому что, этот человек днем был черепахой! – прошептал Матео. – Страшной, сморщенной черепахой!

- И что же случилось с ним потом?

- Жена очень любила его, и он превратился в прекрасного мужчину, - Марко сморщил лоб и взглянул на меня недоверчивыми глазами. – Изабель, так не может быть, правда?

- Увы, мой дорогой, в реальной жизни, мерзкая черепаха остается таковой навсегда, - честно ответила я. – Но иногда, она принимает прекрасный облик, чтобы сбить людей с толку.

Я вспомнила своего почти что мужа, и меня накрыло волной мстительного удовольствия – они с сестричкой явно не ожидали, что останутся ни с чем. Жаль, что я не увижу их лица при оглашении завещания. Ну, и черт с ними.

На следующий день, после завтрака, мы всей семьей отправились в город, набив большие холщевые сумки тем добром, которое я собиралась продать. Солнце уже поднялось над холмами и над землей поплыли  головокружительные  ароматы летних  трав. Дорога изящной лентой убегала  к полоске горизонта и казалось, что изумрудная даль плавно переходит в лазурную, с белоснежными барашками облаков.

Лучиана была недовольна и почти всю дорогу молчала, а мальчишки носились, как угорелые и их веселые визги разносились по всей округе.

Я же размышляла над тем, сколько удастся выручить денег за столовое серебро и фарфор и хватит ли их, чтобы заплатить рабочим. Я понимала, что настоящую цену мне за них не дадут, но по моим расчетам, сумма все равно должна была быть приличной.

Город произвел на меня неизгладимое впечатление...

Высокие мрачные стены из грубого камня обступили нас со всех сторон, и мы какое-то время шли по узким улочкам, которые то убегали вниз, то поднимались вверх. В отличие от открытого сельского пространства, солнца в городе было мало и лишь узкая полоска света, проникала сверху, теряясь в темных углах и сырых подворотнях. В этих улочках можно было легко заблудиться, но на стенах домов я заметила нарисованные стрелки, под которыми было написано, как выйти в определенное место.

Но что меня поразило больше всего, так  это  статуи Богородицы с младенцем, расположившиеся в нишах домов. Это было так самобытно и прелестно, что я еле сдерживала себя, чтобы не вертеть головой, раскрыв при этом рот.

Наконец, мы вышли на главную улицу, и сразу же стало куда светлее. Появились цветы на окнах и в вазонах возле дверей, радуя глаз пестрыми красками – в бесконечном сером камне стен и дорог, жители городка все же придумали, как разукрасить свою жизнь.

Немного пройдя по ней, мы оказались возле красивой церкви – светлой и легкой, у дверей которой, стояли несколько нищих в темных одеждах. Я подняла голову и увидела на одной из стен стрелку и надпись - церковь Святого Антонио.

Глава 6

Я подняла глаза и замерла, очарованная увиденным – на черном коне восседал самый привлекательный мужчина из тех, кого мне доводилось видеть. Его прямой, пронизывающий взгляд был немного ленивым, с прищуром и мне показалось, что мужчина оценивает меня.

Что ж, пусть ты и красавчик, но я не потерплю, чтобы меня называли сумасшедшей девицей, да еще и в таком тоне!

Приготовившись сказать что-нибудь язвительное, я открыла было рот, но он вдруг спрыгнул с коня и протянул мне руку.

- Давайте я помогу вам, дитя.

Черт! Я снова позабыла, что юна и невинна, как майский ландыш.

А вот мужчине на вид было лет тридцать или немного больше. Прямой нос, четко очерченные скулы и губы, немного смуглая кожа и иссиня-черные волосы делали его похожим на грека, хотя не велика разница, что грек, что энталиец...  Золотисто-карие глаза с темным ободком вокруг радужки казались теплыми, но цепкий взгляд придавал им немного ироничной колючести.

Очень высокий и грациозный, будто хищник, мужчина выглядел элегантным и подтянутым. Белоснежная рубашка с распахнутым воротом, темный жилет, бриджи, идеально сидевшие на крепких бедрах и начищенные ботфорты, говорили о высоком положении этого человека. Было в его красоте что-то дьявольское, некая притягательная загадочность, на которую женщины в любые времена летели, как мотыльки на пламя свечи.

- Так дитя или сумасшедшая девица? – не удержалась я от язвительного вопроса и схватилась за его руку.

- Сумасшедшее дитя, - он резко дернул меня вверх и я припечаталась к нему всем своим телом.

Но это длилось всего секунду и я тут же «отлипла» от него и отошла в сторону. Он усмехнулся и, нагнувшись, поднял книгу, которую я уронила.

- О, как неожиданно… - протянул он, разглядывая обложку. – Женитьба Фигаро… Любопытные литературные пристрастия для юной девушки…

- Отличное произведение, - я гордо задрала подбородок, давая ему понять, что не позволю насмехаться надо мной. – С глубоким смыслом.

- Да что вы? Как интересно… - мужчина взглянул на меня по новому, с все нарастающим интересом и легкой снисходительностью, что невероятно раздражало. – И какой же глубокий смысл скрыт в этой комедии?

 - В самом сюжете заключается насмешка над аристократией, - чеканя слова, ответила я, глядя на него в упор. - Простой слуга осмеливается оспаривать свою невесту у могущественного дворянина, и благодаря своей смекалке, ловкости и остроумию Фигаро выходит победителем в этой, казалось бы, неравной битве. Автор, осуждает структуру государства - привилегии рождения, бесчестность фаворитов, продажи судебных должностей, бесстыдство адвокатов, жадность придворных... Продолжать?

Он с трудом скрывал свое изумление, и этот факт пролился бальзамом на мою душу. Съел?

- Вы живете где-то поблизости? – спросил он, внимательно глядя на меня, и этот изучающий взгляд переместился на мои руки. -  Ваши познания говорят о замечательном образовании, а вот ваши руки…

Он резко схватил мою кисть и перевернул ладонью вверх. Я вспыхнула, понимая, на что он смотрит. Дождь начинался все сильнее.

- Что не так с моими руками? – холодно поинтересовалась я и он нахмурился.

- На них мозоли. Вы трудитесь.

- А вы считаете труд чем-то постыдным? – мне нравилось дразнить его, но в тоже время, я начинала злиться от такого неприкрытого снобизма.

- Донне из аристократической семьи не пристало заниматься ничем иным, кроме рукоделия, музицирования, посещения балов и прогулок. Любая работа приравнивает женщину к статусу прислуги, - надменно произнес он, отпуская мою руку.

Ах ты… Меня невероятно покоробило это высказывание и вырвав из его рук книгу, я сказала:

- А еще не пристало высказывать своё мнение, озвучивать свою точку зрения, а спорить молодой девушке вообще запрещено. Впрочем, как и размышлять. И если волей случая вы родились девушкой, то вся ваша жизнь в руках отца, а потом мужа!

Я быстро пошла прочь, задыхаясь от возмущения, но сделав несколько шагов, услышала его тягучий, как патока голос:

- Случай распорядился мудрее, чем мы все, вместе взятые, моя крошка. И так всегда в жизни: мы-то стараемся, строим планы, готовимся к одному, а судьба преподносит нам совсем другое. Начиная с ненасытного завоевателя, который способен проглотить весь мир, и кончая смиренным слепцом, которого ведет собака, все мы - игрушки ее прихотей. И, пожалуй, слепец, который идет за собакой, следует более верным путем и реже бывает обманут в своих ожиданиях, чем тот, первый слепец со всей его свитой.

Цитата из Фигаро… Да ты не глуп…

Я не обернулась и прибавила шагу, слыша за своей спиной тихий смех.

Когда небеса низвергли из себя всю воду, которой были наполнены, я успела заскочить в большую постройку с высокими деревянными воротами. Я не заходила в нее до этого, а сейчас она находилась ближе, чем все остальные сараи и, скользнув между тяжелыми створками, я оказалась в… конюшне.

Стойла были пусты, но легкий запах ее бывших обитателей еще витал в жарком, сухом воздухе. Я насчитала двенадцать денников* – столько же здесь когда-то было и лошадей. Но мое внимание привлекла сломанная коляска, неуклюже раскоряченная в куче соломы. Ее внешний вид был абсолютно достойным – от кожаного откидного верха, до добротных, легких колес и не нужно было быть специалистом, чтобы понять, что у этой чудесной вещи, сломана рессора.

Глава 7

На следующий день я принялась за воплощение своего плана и еще до завтрака начала исследовать комнаты виллы. Решив, что на чердаке вряд ли найдется нечто стоящее, я отложила его осмотр на потом и углубилась в изучение комнат на втором этаже. Кроме моей спальни и спальни мальчиков, здесь находилось шесть комнат для гостей и две хозяйских в дальнем конце коридора. В них я задержалась дольше, чем в остальных, с интересом разглядывая бережно хранимую историю людей, когда-то живших здесь.

Мужская спальня была строгой, без каких либо излишеств и в ней расположились лишь большая кровать, шкаф и небольшой стол-бюро. На нем были аккуратно расставлены письменные принадлежности, и лежала стопка чистой бумаги, будто хозяин вот-вот должен прийти и взяться за написание письма. Серебряный подсвечник сразу исчез в моем мешке, а следом за ним туда отправилась и чернильница.

Спальня хозяйки выглядела нежной и очень женственной, с изящной мебелью и милыми безделушками, среди которых были статуэтки пастушек, чайный сервиз, зеркальце в позолоченной оправе и шкатулка для драгоценностей. Она, конечно же, была пуста и я подумала, что нужно обязательно выведать у Лучианы о ее содержимом. Вместо колец и браслетов в шкатулке лежала небольшая библия, и я аккуратно взяла ее в руки. Пролистав пожелтевшие страницы, я вдруг обнаружила запечатанный конверт без каких либо надписей, но внутри точно что-то было и, решив, что разберусь с этим позже, засунула его в карман.

Мое внимание привлекла искусно написанная картина, висевшая напротив кровати, и я подошла ближе, с интересом глядя на людей, изображенных на ней. Это была семья – красивая женщина в светлом платье, которое мягкими складками лежало у ее ног, строгий, но привлекательный мужчина в бархатном камзоле и девочка лет десяти с милой родинкой на щечке. Так это же я!

Приблизив нос к краю полотна, я прочла: «Барон Лусио ди Кантини, баронесса Аллегра ди Кантини и донна Изабель ди Кантини».

Ха! Да я дочь барона! Вот так дела… Значит, я не просто хозяйка виноградника, а настоящая аристократка! Удивительно…

- Простите меня, - прошептала я, глядя на когда-то счастливую семью. – Я всего лишь пытаюсь спасти все, что принадлежало вам. Чтобы мальчики не остались на улице.

Со стороны окна послышался легкий шум и, обернувшись, я увидела белую голубку, сидящую на карнизе. Она несколько секунд смотрела на меня темными бусинами глаз, а потом, красиво взмахнув крыльями, взмыла вверх и растворилась в солнечных лучах.

- Драгоценности? – Лучиана тяжело вздохнула, поглядывая на полный мешок, который я поставила на кресло в гостиной. – Да, у вашей матушки было много украшений. Сеньор Кантини всегда одаривал свою супругу прекрасными вещами. Но увы, когда после его похорон, я поднялась в комнату сеньоры Аллегры – шкатулка была пуста. Скорее всего, украшения украли слуги. А я так надеялась, что удастся что-то сохранить для вас…

- Ничего, не стоит терзать себя, - я тоже вздохнула – с драгоценностями дело пошло бы куда веселее. – Мы выкарабкаемся и без них.

- Все, что принадлежало вашему отцу, пришлось продать до последней запонки, - Лучиана уставилась в окно невидящим взглядом. – Господи… все изменилось за один миг… Счастье покинуло «Мистико соларе».

- Оно еще может вернуться сюда, - сказала я и обняла ее. – Просто нам всем нужно очень постараться.

- Но как вы решились войти в комнату родителей? – она подняла на меня глаза. – Вы не были там после смерти отца.

- Пришло время бороться с призраками прошлого, - уверенно сказала я и добавила: - На днях нам понадобится телега, чтобы отвезти кое-что из мебели в ломбард.

- На ней Густаво возит корзины с виноградом, но я думаю, он с удовольствием отвезет нас в город. После вчерашнего, люди очень благодарны вам, донна, - ответила Лучиана, уже не противясь моим идеям. – А сейчас помогите мне с завтраком, раз вы уже на ногах. Скоро мальчики проснутся, а я обещала им блинчики.

В этот день работы было столько, что я еле доползла до кровати, желая одного – спокойно умереть.

Густаво возил с виноградников урожай, и мы всей семьей давили его в деревянном чане, хорошенько вымыв до этого ноги.

- У нас же есть пресс, - я покосилась на чан, полный винограда. – Зачем давить ногами?

- Человеческие ноги лучше пресса для винограда, - смеясь, ответил мужчина. - Ноги выдавливают из кожуры все, что нужно, но не способны раздавить косточки, придающие вину горечь. А это очень важно для хорошего напитка, донна. Из того, что вы давите сейчас, получится замечательное вино.

Оказалось, что метод давления винограда ногами имеет и определенные преимущества - ступни человека более чувствительны, чем пресс, и они быстро находят какие-то сгустки и комки нераздавленного винограда на дне емкости или по ее углам. Они также чувствительны к температуре отдельных участков и  более прохладные, говорили о том, что в этом месте плохо идет процесс брожения, который, как известно, сопровождается выделением тепла.

Я, конечно, с трудом представляла, как можно пить вино после чужих ног, но тут же вспомнила занимательный факт из прошлой жизни - такой способ изготовления вин  можно было встретить среди небольших производителей и в моем времени. А вот в крупных объемах это делалось только в Португалии. Там это было не только данью уважения традиции, но и необходимостью, поскольку это лучший способ давить виноград для премиального Порто*. Но там всего около двух процентов Порто изготавливается таким способом, и это лучшие его марки.

Глава 8

Я решила ничего не говорить Лучиане, чтобы она не начала накручивать себя беспочвенными фантазиями и оставила в тайне нашу встречу с маркграфом. Но сама постоянно думала о ней, гадая – чем все это обернется для меня и не станет ли он мстить мне за самодура. Хотя, если честно, я очень сомневалась, что он способен затаить зло из-за такой мелочи. Да, маркграф был немного высокомерным и слегка надменным, но он не был подлецом. У них другие глаза.

Вернувшись домой, я пошла в кабинет и села за расчетные книги, желая подсчитать каждую копейку, которую мне придется потратить в следующем месяце. Нужно быть экономной и в то же время не обижать людей, ведь на них держится все мое хлипкое хозяйство.

Через час я потерла глаза, в которых рябило от цифр, и сладко потянувшись, машинально засунула руку в карман. Что это?

Так это же найденный мною конверт! Я совершенно забыла о нем и сейчас с интересом покрутила его перед глазами. Вскрыв его ножом для писем, я скользнула взглядом по густым строчкам и замерла, поняв, что обнаружила кое-что интересное. Вот так дела!

«Дорогая моя Изабель, если ты читаешь это письмо, меня уже нет в живых. Я хочу попросить прощения за то, что своим недостойным поведением заставил тебя страдать. Я отдался своему горю и совершенно забыл о своей семье, которая в столь трудный час, нуждалась в моей поддержке. Мои пагубные увлечения привели к ожидаемому результату – я задолжал приличную сумму денег и скорее всего, меня не оставят в живых. Но я позаботился о вас и, собрав все украшения вашей матушки, передал их сеньору Карерро. Этот добрый человек дал слово, что если со мной что-то случится – он сразу же вернет драгоценности, чтобы вы могли продать их и обеспечить себе достойное существование. Расписка находится в документах, в нижнем ящике стола, а ее копия в моей комнате, спрятанная в книге Исаака Ньютона «Хронология древних царств». Мне очень жаль, моя дорогая дочь, что так получилось. А еще мне стыдно за свою непростительную слабость, недостойную мужчины. Я всегда любил, и буду любить вас и надеюсь, что своим последним поступком, исправлю хотя бы малую часть того, что натворил. Барон Лусио ди Кантини.»

Дрожащими руками я вытащила ящик и, поставив его на стол, принялась рыться в бумагах, внимательно рассматривая каждый листок. Но расписку я так и не обнаружила. Перерыв все, что было можно, я оставила это безрезультатное дело – Карерро уничтожил ее. Для этого у него была масса времени.

Откинувшись на спинку стула, я уставилась на устроенный мною беспорядок, пребывая в полнейшем шоке. Итак, похоже, барон не сам свалился с лошади – ему помогли и он предчувствовал такой поворот событий. А еще, этот пресловутый сеньор Карерро, прибрал к рукам драгоценности несчастных сирот, попутно опустошая последние запасы «Мистико соларе». Ничего не скажешь, добрый человек…

Я аккуратно сложила письмо и засунула его в конверт, предполагая, что оно тоже может служить доказательством, а поэтому должно быть сохранено.

Поднявшись наверх, я обыскала комнату барона, но никаких книг там не обнаружила, а вот Лучиана дала мне маленькую, но надежду.

- Книги с комнаты дона Лусио, мы снесли в библиотеку. Вы спросите у мальчиков, донна, они там каждую книгу наизусть знают.

Марко и Матео выслушали меня и все вместе мы отправились искать Исаака Ньютона.

- Только мы взрослые книги не читаем еще, а среди наших я такую не видел, - виновато сказал Матео и посмотрел на Марко. – А ты?

- Нет, не видел, - пожал плечами его брат. – А зачем она тебе, Изабель?

- Там спрятана одна важная бумага, - объяснила я. – И если мы ее найдем, то наша жизнь изменится в лучшую сторону.

- Мы будем искать! – горячо заверил меня Марко и схватил за руку. – Ты можешь положиться на нас!

- Спасибо дорогой, - я прижала мальчишек к себе. – Вы у меня самые настоящие мужчины!

В библиотеке было немного мебели, но она, как и вся остальная в этом доме, выглядела изящной и дорогой. В левом углу расположился круглый стол на резной ножке, а возле стены стояли два красивых шкафа со стеклянными дверцами. Такие же шкафы были и на противоположной стороне. На стенах висели портреты каких-то людей в золоченых рамах и их хмурые лица отражались в огромном овальном зеркале.

Большие, широкие окна со светлыми шторами выходили на терассу, а между ними раскорячился пузатый комод, заполненный книгами. Стены библиотеки радовали глаз мягким охровым цветом, как и чистый пол благородного, орехового оттенка. Диван, несколько кресел и небольшая софа у окна, все это располагало к долгому и приятному времяпрепровождению с книгой.

Я посмотрела на высокие шкафы, забитые книгами и поняла, что целого дня не хватит, чтобы пересмотреть каждую из них.

- Не расстраивайся, - Матео заметил выражение моего лица. – Мы завтра начнем искать твою книгу.

- Чтобы я без вас делала? – я потрепала их по густым волосам. – Мои помощники! Только прошу вас, очень осторожно – бумага невероятно ценная!

- Будь спокойна, - деловито ответил Марко. – Мы ведь уже взрослые.

 - Конечно и очень самостоятельные, - подтвердила я с улыбкой. – Я знаю, что на вас можно положиться.

Когда Лучиана узнала о письме барона и о драгоценностях, переданных Карерро, схватилась за сердце и медленно опустилась на стул.

- Ох…ох… Мое сердце не выдержит такого! Как же так! Он ведь казался таким добрым, таким благородным человеком! Каков обманщик! Матерь Божья!

- Вы знаете, где находится его контора? – спросила я и подала ей стакан воды. – Выпейте и успокойтесь. Завтра я поговорю с ним по душам.

Глава 9

- Наконец-то! Массимо, мы приехали еще час назад, но ты почтил нас своим присутствием только сейчас! Это не очень вежливо с твоей стороны!

Немолодая, но все еще очень привлекательная женщина, осуждающе посмотрела на вошедшего в гостиную маркграфа. У нее были густые, темные волосы, пронизанные седыми прядями, благородное лицо с черными пытливыми глазами и по-королевски прямая осанка. Бежевое платье из тяжелого бархата было украшено богатой вышивкой из серебряных нитей, а декольте в виде каре обрамляло нежнейшее кружево. Туго затянутый корсет подчеркивал по-девичьи стройную фигуру, и все ее движения были плавными и грациозными.

- Матушка, прошу прощения, что заставил вас ждать, - Массимо склонился и поцеловал изящную руку, унизанную перстнями. – У меня были кое-какие дела.

- Доротея, ты до сих пор не можешь принять того, что наш дорогой Массимо не юнец с жидкими усиками и у него есть обязанности!

Еще одна женщина, полная противоположность матери маркграфа, приблизилась к ним и с любовью взглянула на него.

- Здравствуй дорогой.

Это была невысокая, полненькая дама с веселыми, озорными глазами и милыми ямочками на щеках. Серебристые локоны красиво обрамляли ее головку, а пухлые щеки сияли румянцем.

На ней было шелковое платье модного зеленого цвета, расшитое черными цветами, а декольте прикрывала кружевная косынка.

- Тетушка Марселла! Я очень рад вас видеть! – Массимо поцеловал мягкую ручку, пахнущую вербеной, и она тут же потрепала его по голове.

- Не устаю восхищаться тобой! До чего же хорош!

- Надеюсь, ты выпьешь с нами чаю? – Доротея не могла долго обижаться на сына и уже смотрела на него с обожанием. – Хотя, после дороги, я бы выпила хорошего вина.

- Конечно, я выпью с вами и вина и чаю, - рассмеялся маркграф и помог женщинам устроиться за небольшим столиком возле окна. – Для вас, дамы, у меня всегда найдется время. Как вы перенесли дорогу?

- Ужасно! – Доротея потерла виски и, схватив со стола веер, принялась обмахиваться им. – Жарко! Насекомые залетают в открытые окна! А если закрыть их, то наваливается такая духота, что невозможно дышать полной грудью! У меня так затекли ноги, что я еле сняла туфли!

- Ваша светлость, вы слишком изнеженны! – захохотала Марселла и ее объемные формы заколыхались под тонким шелком. – Хотя я и выше вас по положению, но не ною, как вы!

Массимо с трудом сдерживал улыбку, наблюдая за матерью и теткой – он ужасно соскучился по ним.

- Наше положение одинаково! – фыркнула Доротея. – Мы обе – вдовы!

- Ну не скажи… - Марселла подмигнула племяннику. – Ты – вдова маркграфа, а я – герцога.

- Маркграфы почти, как герцоги и имеют сходную власть! – на бледных щеках вдовствующей графини заалели пятна от возмущения.

- Это да, но во время походов им всегда приходилось следовать за герцогским знаменем! – язвительно парировала Марселла, и Массимо решил, что пора заканчивать с этими выяснениями, чей статус выше.

- Когда я увидел, сколько экипажей прибыло с вами, я грешным делом подумал, что вы решили переехать в мой дом навсегда.

- О нет, дорогой, - тетка широко улыбнулась. – Тебе нужно совершенно другое общество. Более молодое и привлекательное, да Доротея?

- Мы привезли к празднику поваров и еще кое-каких слуг, - вдова маркграфа стрельнула в свою сестру недовольным взглядом, все еще нервничая из-за их легкого, но вечного спора. Спорить они любили обе и делали это часто и с удовольствием. – На праздник «Сиреневой ночи» в замок прибудут высокородные гости и все должно быть на высшем уровне! И кстати, все они, будут со своими отпрысками…

- Вы намекаете на женскую половину этих отпрысков? – Массимо веселился вовсю и, отправив слугу, принесшего вино, сам наполнил бокалы.

- Ты сам выразил желание жениться, - Доротея пригубила рубиновую жидкость и блаженно прикрыла глаза. – И самый лучший способ рассмотреть невест – это маскарад на празднике «Сиреневой ночи». После полуночи все снимут маски, и ты сможешь выбрать достойную девушку, а до этого, пригласить на танец их всех, чтобы перекинуться парой слов.

- Только ты забыла сказать, что среди этих милых дам, будут и богатые вдовы, желающие заполучить маркграфа в мужья и донны, внешность которых похожа на смертный грех, - снова хохотнула Марселла. – Их мамаши вдребезги разобьются, чтобы подсунуть свое чадо.

- Что ты такое говоришь! – Доротея повернулась к сыну и сказала: - Не слушай ее, все девушки милы и воспитаны!

- Особенно милы дочери графа Алехандро де Биетти, - не унималась тетушка, принимаясь за второй бокал. – У Лауры огромный нос, с такими широкими ноздрями, что в них поместится рыночная площадь и церковь святого Антонио! А Кьяра прячет под платьем кривые ноги, покрытые черными волосами!

- О Господи, ваша светлость, откуда вы знаете, что творится под юбкой у дочери графа де Биетти?! – Массимо громко захохотал, не в силах больше сдерживать себя.

- Об этом судачит весь высший свет, - она довольно заерзала в кресле, поглядывая на свою сестру, у которой рот принял вид вытянутой буквы «О». – Да, да! Ноги видела портниха, снимавшая мерки на платье для маскарада! Кстати, дорогой, обе сестры нарядятся пастушками – старайся держаться от них подальше.

Глава 10

Пока мы помогли раненым, успокоили и накормили детей, за окнами забрезжил рассвет.

Нужно было что-то делать – люди оказались на улице, и у большинства из них не было даже во что переодеться. Я отвела Густаво в сторону и сказала:

- Нужно поехать в город и купить одежду людям. У меня есть кое-какие сбережения, их должно хватить.

- Да вы что? – мужчина изумленно уставился на меня. – Вам самой эти деньги пригодятся!

- И оставить их в горелом тряпье? – я похлопала его по руке и добавила: - Густаво, это мои люди и я должна заботиться о них.

Он больше ничего не сказал, лишь кивнул головой и пошел в конюшню за Красоткой – спокойной, ласковой лошадкой, которая возила урожай с виноградников и на которой мы возили добро к ростовщику.

Я вернулась домой, чтобы переодеться и взять деньги, пока Густаво готовит телегу и тут же была затянута Лучианой на кухню.

- Донна Изабель, у меня есть идея, по поводу деревенских. Помните, что за виллой есть домишки? Маленькие, с покосившимися крышами, в них когда-то дворовые слуги жили. Если их немного подремонтировать, то они будут вполне пригодны для жилья. На первое время сойдет, а там видно будет.

- Это замечательная идея! – я на радостях обняла свою предприимчивую помощницу. – Думаю, мужчины с легкостью приведут их в порядок! Я вернусь из города, и мы посмотрим на эти домишки.

- А зачем вы в город собрались? – Лучиана удивленно посмотрела на меня. – И не сказали ведь ничего…

- Хочу одежду купить для людей, - ответила я, ожидая протеста с ее стороны, но она неожиданно поддержала меня:

- Это правильно, донна. Они благодарны вам будут и всегда помогут. Вы скажите Густаво, что бы он провел вас в лавку готовой одежды. У Кривой Сильвии отменные вещи – простые люди если сами не шьют, то только у нее их и покупают . Идите, собирайтесь, а я пойду мерки сниму с погорельцев.

Через час мы с Густаво и еще несколькими мужчинами ехали по пыльной дороге в сторону города, изнывая от невыносимой духоты и палящего солнца. Я решила подстраховаться и взяла с собой самых больших парней, которым подыскала кое-какие вещи в шкафу барона. Они были немного малы на этих здоровяков, но все лучше, чем рубахи да штаны с дырами, в пятнах от копоти и сажи.

 Сидя на мягком сене, я изучала листок с размерами и количеством одежды – восемь юбок, восемь женских блуз, восемь передников и столько же платков с корсажами. Семь мужских рубах, семь жилетов и семь бриджей. Так же ко всему этому нужно было купить гетры и чепцы. Для детей был отдельный список, но вещи ребятишек не сильно отличались от того, что носили взрослые.

Лавка Кривой Сильвии пристроилась одним боком к мясному прилавку, а вторым к булочной и когда я увидела ее хозяйку, то сразу поняла, отчего у нее такое прозвище – женщина имела небольшой горб, и ее правое плечо было ниже левого. Но это никак не отразилось на ее подвижности, и как только я вошла внутрь лавки, Сильвия выскочила из-за прилавка и суетливо завертелась вокруг меня.

У нее были темные волосы, прикрытые белоснежным чепцом и на удивление миловидное лицо с яркими, выразительными глазами. Простая блуза с изящной вышивкой на рукавах, однотонный корсаж, умело подогнанный под ее своеобразную фигуру и длинная юбка синего цвета, выглядели очень чистыми и аккуратными. На вид ей было около сорока лет, а возможно и меньше.

Лавка была небольшой, но набитой товаром под завязку. На высоких стеллажах лежали рулоны простой ткани, среди которой были лен, сукно и шерсть темных цветов. На прилавке стояли бобины с нитками и ящик с разноцветными лентами. Грубо вырезанные, деревянные манекены демонстрировали женский и мужской костюмы, которые носили небогатые горожане или деревенские жители.

- Чем я могу вам помочь донна? – она окинула меня быстрым, оценивающим взглядом. – У меня есть чудесные юбки из плотного льна и…

- Мне нужно все, что есть в этом списке. В вашей лавке я найду столько вещей? - я протянула ей листок и, пробежав по нему глазами, она удивленно приподняла брови.

- Думаю, я смогу найти все, что вам нужно, - Сильвия еще раз взглянула на меня и сказала: - Вы готовы выложить приличную сумму?

- Я заплачу, - мне пришлось достать кошель с деньгами и потрясти у нее перед носом.

- Сейчас все будет, донна! Сильвия мигом все устроит! Глазом моргнуть не успеете!

Она действительно очень быстро собрала все вещи и вскоре на широком прилавке лежали аккуратные стопки.

Я засунула покупки в мешки, привезенные с собой, и расплатилась с Сильвией, которая светилась от счастья. Еще бы! За один раз продать столько товара!

Проезжая мимо конторы Карерро, я заметила, что на дверях висит огромный замок, а вывеска отсутствует. Неужели его арестовали? И хорошо. Поделом мерзавцу!

Когда мы вернулись домой, меня ждал сюрприз – в «Мистико соларе» прибыли гости.

Я с некоторым волнением увидела во дворе виллы вооруженных людей и, соскочив с телеги, помчалась к дому.

- Донна! Донна! – Лучиана вся дрожала от возбуждения. – У нас! У нас!

- Что у нас? – мне сделалось дурно – неужели опять что-то случилось?!

Глава 11

Домишки, о которых говорила Лучиана, оказались совсем неплохими. Построек было всего пять, и я решила поселить там семьи с детьми. Мужчины сразу же принялись за ремонт крыш, женщины выметали мусор, чистили очаги и белили стены. Мы с Лучианой помогали им, чем могли и даже мальчишки присоединились к общему труду, таская маленькие ведерки с водой в большую кадку.

После обеда я навестила Вихря и как всегда принесла ему гостинцы, которым он был несказанно рад. Конь фыркал, кивал головой, и я даже расчесала ему густую гриву, после чего заплела по бокам косички.

- Какой красавец… - приговаривала я, водя щеткой по его бокам, старательно обходя рану. – Скоро будем ездить с тобой на прогулки, пощипаешь травку, воздухом подышишь…

Вихрь слушал, прял ушами и его умные глаза почти с человеческим пониманием смотрели на меня. Нужно вывести его хотя бы в оливковую рощу, ведь постоянно находиться в конюшне, еще то испытание.

После общения с Вихрем, я нашла Густаво и попросила его провести меня в деревню, чтобы оценить масштабы бедствия. Проходя мимо виноградников, он грустно покачал головой и тяжело вздохнув, сказал:

- Стоит жара и виноград начинает вялиться прямо на кустах… Сколько урожая пропадет за это время… Вы уж извините нас, донна…

- Вам не за что извинятся, - твердо сказала я и спросила: - Есть же еще более поздние сорта, ведь так?

- Да, конечно, - кивнул он. – На них вся надежда.

- Но почему же… - я подошла к виноградному кусту и, сорвав гроздь уже подвявшего винограда, поднесла ее к носу. – Мммм… какой аромат.

А ведь из заизюмленного винограда тоже делают вино, например, мое любимое - Passito di Pantelleria, насыщенное ароматами фруктов, вяленого инжира, фиников, изюма и меда.

- Густаво, из этого винограда мы тоже сделаем вино, - я с удовольствием съела виноград, наслаждаясь его теплым, сладким вкусом. – И оно будет даже лучше, чем обычное.

- В смысле? – мужчина остановился и с интересом взглянул на меня.

- Мы оставим гроздья на лозе, чтобы ягоды усохли почти до состояния изюма. Потом, как обычно это делается, отправим его под пресс, приготовим сусло, - я воодушевилась этой идеей и Густаво тоже. Он снял шляпу, почесал голову и с уважением протянул:

- А в этом что-то есть… Давайте попробуем! А если вяленый и раздавленный виноград добавить в уже перебродившее вино и вызвать еще одно брожение?

- И чего мы добьемся? – я тоже остановилась и, задрав голову, смотрела на высокого Густаво, освещенного яркими лучами полуденного солнца.

 - Вино приобретет дополнительную крепость, новый вкус и аромат, - ответил он и покачал головой. – Вы прирожденный винодел, донна! Видать гены вашего покойного батюшки дают о себе знать.

Ага, как же… Это дает о себе знать моя богатая жизнь, в которой я пила самые лучшие вина…

Когда мы завернули за холм, я охнула, увидев страшную картину – закопченные коробки домов, рухнувшие крыши, выгоревшие сады и почерневшая трава. Запах гари коснулся моих ноздрей, и у меня сжалось сердце – кто мог совершить столь чудовищное преступление? Зная, что в окутанных ночным сном домах есть женщины и дети, этот человек не пожалел и их.

Мы пошли по улице, внимательно рассматривая каменные остовы, и я вдруг заметила в кустах по ту сторону дороги, какое-то движение и до моих ушей донесся странный звук, похожий на тоненькое подвывание.

- Густаво, смотри!

Мужчина направился туда, а я пошла за ним следом и чем ближе мы подходили, тем отчетливее становилось тихое повизгивание.

Раздвинув ветви, Густаво присел, и я выглянула из-за его плеча – на траве, рядом с мертвой матерью плакали двое белых щенков.

Собака лежала, вытянув лапы, на ее морде застыла гримаса ужасных мук, а язык вывалился и посинел.

- Ее отравили, - сделал вывод Густаво, указав на клочья пены вокруг рта бедняги. – Похоже, что те, кто поджог деревню, сначала отравили собак каким-то очень сильным ядом. Это собака погибшего Арила… Она успела оттащить щенков в безопасное место и умерла, а тела остальных собак, сгорели при пожаре.

Ничего не оставалось делать, как забрать щенков с собой. Они притихли на моих руках, и казалось, уснули.

- Вот вам еще забота, - усмехнулся Густаво, а я с нежностью посмотрела на сопящих крох и сказала:

- Мальчишки будут в восторге. Пусть дают им имена и учатся быть ответственными.

- А что вы хотели увидеть в деревне? – вдруг спросил Густаво и я честно призналась:

- Мне хотелось посмотреть – можно ли отремонтировать дома. По-моему можно, да? Починить крыши, вставить рамы.

- Вы что, собираетесь отстраивать деревню?! – на лице мужчины отразилась вся гамма чувств, которые он испытывал. – Донна, это стоит огромных денег!

- Что же это за хозяйка, которая не заботится о своих людях? После работы человеку нужно возвращаться в теплый, уютный дом, тогда и трудиться он будет с душой. А это нужно нам всем, не так ли?

- Мне порой кажется, что вы не юная девушка, а умудренная опытом сеньора! – рассмеялся Густаво. – Удивительно, как это все в вас сочетается!

Глава 12

Лучиана пребывала в полнейшем шоке от такого общества за один раз собравшемся в нашем доме и когда я поднялась наверх, чтобы привести себя в порядок перед обедом, возбужденно сказала:

- Донна, это невероятно! Маркграф! Его матушка! Вдовствующая герцогиня! Чем я буду их угощать? Они, наверное, привыкли деликатесы разные кушать, а я министроне* приготовила!

- Не переживайте вы так, - успокоила я ее, быстренько умывшись над фарфоровым тазом. – Ваша стряпня, не сравнится ни с какими деликатесами!

Она помогла надеть мне чистое платье и прошептала:

- Неужели графиня знала донну Аллегру?

- Похоже на то, - я пригладила волосы и посмотрела на нее. – И нам это на руку. Когда и кому мешали связи?

- Они что, хотят, чтобы вы присутствовали на балу в замке? – Лучиана затянула ленты на моем корсаже и придирчиво осмотрела со всех сторон. – Красавица!

- А почему бы и не поприсутствовать? – я озорно улыбнулась. – Все-таки мой отец барон и я имею право на такие развлечения!

Снизу раздалось веселое тявканье, и я отправилась к гостям, дабы их не пришлось спасать от любопытных носов Марко и Матео.

Гости пили кофе в гостиной и мальчишки с любопытством разглядывали незнакомых им людей, стоя в дверях. Щенки уселись у их ног и виляли хвостами, высунув языки.

- Поздоровайтесь с его светлостью, - я подтолкнула близнецов к маркграфу. – Это мои братья – Марко и Матео.

- Добрый день, ваша светлость, - в один голос звонко произнесли они, и Массимо улыбнулся им.

- Приветствую сеньоры, мне очень приятно познакомиться с вами.

Малышня тут же заважничала и бочком направилась к графине и тетушке Марселле.

- Ваша светлость, - Матео приложился к ручке матери маркграфа и брови женщины поползли вверх.

- Мое почтение, - Марко согнулся пополам, заложив руку за спину, и проделал тот же ритуал с вдовствующей герцогиней.

Женщина расхохоталась и весело воскликнула:

- Мадонна! Да они чудесны!

Я тоже была приятно удивлена – мои братья оказались галантными кавалерами, не смотря на столь юный возраст.

- Сеньоры, вы составите нам компанию за обедом? – совершенно серьезно поинтересовалась графиня, и Матео так же серьезно ответил ей:

- Мы с братом просим прощения, ваши светлости, но нас за завтраком заставили съесть слишком много каши.

- Раз так, то мы не смеем настаивать, - маркграф веселился во всю, глядя на близнецов. – Было приятно познакомиться с вами.

Мальчишки важно дошли до дверей, но как только оказались за ними, помчались сломя голову под звонкий лай Чикко и Пеппе.

- Какие очаровательные сорванцы! – восхитилась тетушка Марселла. – Из них вырастут покорители женских сердец!

- Дорогая, как тебе удается совмещать заботу о виноградниках и вилле с воспитанием мальчиков? – графиня выглядела удивленной. – Ты сама еще находишься в таком нежном возрасте…

- Мне пришлось рано повзрослеть, - ответила я и заметила, как Массимо смотрит - он словно изучал меня, словно хотел докопаться до скрытых глубин, но у него это не получалось и он загорался еще сильнее.

- Да, судьба оказалась жестока к вам, - вздохнула женщина и в это время в гостиную вошла Лучиана.

- Прошу к столу.

Вопреки переживаниям бедной женщины, ее министроне понравился всем, а особенно тетушке маркграфа, которая не скупилась на похвалу. Я догадывалась, что Лучиана стоит за дверями, слушает, что говорят о ее стряпне и довольно улыбается.

- Изабель, детка, мы хотим сделать тебе подарок, - графиня отложила приборы и промокнула губы салфеткой. – Платье. В нем ты отправишься на бал. Завтра на виллу приедет портниха и снимет с тебя мерки.

- Но… - я хотела возразить, но герцогиня не дала мне этого сделать.

- Никаких «но», дорогая! Просто прими от нас этот дар. Тем более, он от чистого сердца.

- Советую не отказываться, - смеясь, шепнул мне маркграф. – Иначе эти сеньоры устроят скандал.

- Я все слышу! – тетушка Марселла пригрозила ему пальцем. – Несмотря на возраст, у меня отличный слух!

Уже на улице, после того, как Массимо помог своим родственницам устроиться в экипаже, он задержался  и сказал:

- Донна Изабель, я прошу прощения за моих неугомонных сеньор. Мы отняли у вас много времени, и подозреваю, что наше неожиданное появление, добавило вам хлопот.

- Что вы, вам не стоит извиняться, - ответила я, улыбаясь графине, которая наблюдала за нами из окошка кареты. – Я рада, что познакомилась с ними. Они замечательные!

- С этим не поспоришь, - маркграф поцеловал мне руку и запрыгнул в седло. – До встречи, донна Изабель.

- До встречи, ваша светлость, - я еще долго смотрела на удаляющийся экипаж и всадника на темном жеребце и не могла перестать улыбаться.

- Это просто чудо какое-то… - тихо произнесла за моей спиной Лучиана. – Не иначе, как его светлость неравнодушен к вам!

Глава 13

Гроза разразилась в тот момент, когда мы устроились за столом. В столовой было уютно, горели свечи, плотно задернутые шторы не пропускали в комнату яркие отблески молний и лишь раскаты грома сотрясали каменные стены «Мистико соларе».

Родриго сидел напротив меня и выглядел довольным и умиротворенным.

- Благодарю за комнату, которую вы мне выделили, дорогая кузина, - сказал он, накладывая в тарелку овощное рагу. – Из нее прекрасные виды из окна! Виноградники, как зеленое море! Эти земли стоят огромное количество денег!

Я молча слушала его, предвкушая дальнейшее развитие событий, а кузен продолжал «радовать» меня своими радужными мечтами. Положив на стол кожаную папку, он хлопнул по ней рукой и деловито произнес:

- Вот это документы, подтверждающие мою принадлежность к роду ди Кантини, а так же прошение на имя маркграфа, чтобы он подтвердил передачу земель в мое распоряжение. И вот еще что, если у вас остались какие-то сбережения от отца или украшения от покойной матери, прошу передать их мне – так будет надежнее. И хочу вам сказать, кузина, что я невероятно сожалею о смерти ваших родителей. Баронесса ведь умерла родами, не так ли? Мне нужно обязательно посетить могилы, дядюшки, донны Аллегры и почившего младенца.

- Какого младенца? – переспросила я, глядя на него невинными глазами.

- Почившего, - он недоуменно посмотрел на меня и добавил: – Ваша матушка ведь скончалась родами?

- Матушка да, - кивнула я и отложила салфетку, прикрывавшую мои колени. – Но никаких почивших младенцев не было.

Я поднялась и, открыв двери, крикнула:

- Лучиана! Приведи мальчиков! Кузен Родриго хочет познакомиться с ними!

- Каких мальчиков? – мужчина напрягся, поглядывая на двери. – О ком вы говорите, донна Изабель?

- О ваших кузенах – Марко и Матео ди Кантини, - стараясь выглядеть серьезной, ответила я. – Они так похожи на своего отца… Чудесные ребята.

Мальчишки вошли в гостиную, и я просто умилилась их преобразившейся внешности – чистенькие, аккуратно причесанные, в белоснежных рубашках и черных бриджиках, они были похожи на маленьких принцев.

- Добрый вечер, сеньор Родриго, - в один голос поздоровались они с обалдевшим кузеном. – Мы очень рады видеть вас в своем доме.

Лучиана поставила для них тарелки и, скрывая улыбку, вышла из гостиной.

- Почему вы сразу не сказали мне, что у вас есть братья? – кузен нервно поправил воротник, словно он не давал ему дышать.

- А разве вы позволили мне это сделать? – спокойно ответила я и продолжила ужинать. – Мне кажется, вы были так увлечены своими идеями о будущем «Мистико соларе», что слышали только себя.

- Что ж… Я счастлив, что барон оставил наследников, и в будущем эти земли будут управляться мужчиной, - кузен взял себя в руки, что делало ему честь. – Но все же, я настаиваю на нашем браке. Вам нужна помощь в управлении поместьем до совершеннолетия мальчиков.

- Мне кажется, что вам стоит найти себе жену, которая станет разделять ваши взгляды и последует за вами в Индию, - как можно дружелюбнее ответила я, понимая, что бедняга итак испытал шок. – Своими виноградниками я в состоянии управлять сама и мне не нужны опекуны. Даже в вашем лице, кузен.

- Вы молодая девушка! Это просто неприлично самой заниматься хозяйственными и денежными делами! – Родриго раздраженно оттолкнул от себя тарелку. – Донна Изабель, вы должны…

- Я никому, ничего не должна, - мое дружелюбие моментально испарилось, и я превратилась в сплошной лед. – И никто не может выдать меня замуж без моего согласия.

- Может… - выражение его лица вдруг стало неприятным и ехидным. – Если я обращусь к маркграфу, он обязательно примет правильное решение! Я потратил столько денег на дорогу сюда не для того, чтобы так просто сдаться и уехать, слушая малолетнюю девицу!

- Обращайтесь куда хотите, - не знаю почему, но я была уверена в том, что маркграф ни за что в жизни не заставит меня выйти замуж за этого человека. – Могу пожелать вам удачи в этом нелегком деле.

В его глазах вспыхнуло возмущение, но он промолчал и, схватив бокал с вином, осушил его до дна. Похоже, Родриго собирался идти до конца.

Ужин прошел в напряженном молчании и, отказавшись от чая, кузен откланялся и ушел к себе. В гостиную заглянула Лучиана и, волнуясь, спросила:

- Ну что?

- Он был не очень рад новым членам семьи, - засмеялась я, любуясь близнецами, которые с удовольствием ели ореховый пирог. – Но нам абсолютно плевать на его чувства, правда, сорванцы?

Братья закивали и радостно заулыбались, не переставая выковыривать пальцами орехи из ароматного мякиша.

- Вы же сыновья барона! – я шлепнула их по ручонкам и пригрозила: - Не будете вести себя за столом подобающим образом, запру в чулане!

- Нееет, - Марко хитро прищурился. – Ты нас любишь.

- А вы этим бессовестно пользуетесь! – я не могла не улыбаться, глядя на них, и в мою голову вдруг пришла волнующая мысль – у меня ведь тоже могут быть дети, которых не случилось в прошлой жизни.

* * *

Глава 14

- И что, это действительно так важно для тебя, Массимо? – красивый, молодой мужчина с узким, породистым лицом, внимательно наблюдал за маркграфом, который сжимал бокал с вином, стоя у распахнутого окна. – Ну и пусть бы он женился на этой своей кузине и забирал ее в Индию. Что такого? Все равно эта малышка не сможет руководить землями. Женщины вообще не способны руководить! Если только корзиной с рукоделием!

- Я сейчас удивлю тебя, герцог, но Изабель ди Кантини разительно отличается от девиц ее возраста. Она умна и смышлена не по годам и порой мне кажется, что внутри этого юного создания прячется проницательная и взрослая натура, - ответил Массимо, задумчиво рассматривая вино на просвет. – Она принимает смелые решения и идет до конца.

- Как ты интересно рассказываешь о ней… - собеседник маркграфа не сводил с него взгляда. – Я непременно должен увидеть ее.

- Винченцо, на празднике будет масса незамужних девиц, - Массимо нахмурился. – Не…

Он не успел договорить, как в комнату вошли графиня и тетушка Марселла, а следом с ними ворвался и их бесконечный спор.

- Нет, Марселла, мы не станем заставлять девиц танцевать гальярду*, которую не танцуют уже сто лет! – возмущалась Доротея. – Только для того, чтобы ты разглядела их ноги под юбками!

- Это очень шикарная идея! – Марселла топнула ногой и тут же расплылась в улыбке. – Винченцо! Когда ты приехал, сынок?

- Ночью, моя дорогая матушка, - он поцеловал ее в розовые щечки и приложился к руке Доротеи. – Я рад видеть вас, тетушка.

- И я рада, племянник, - графиня ласково погладила его по лицу. – Как дела в герцогстве? Все в порядке?

- Все просто замечательно, - ответил Винченцо и весело произнес: - И возможно, что на празднике «Сиреневой ночи» я тоже найду себе жену.

- Оооо! Дорогой! – Марселла всплеснула руками и в ее глазах блеснули слезы. – Неужели я дождусь внуков?

- Матушка, еще ничего не произошло, а вы уже настроили планов! – воскликнул герцог, но она тут же грозно нахмурилась.

- Просто я хочу, чтобы ты, наконец, остепенился и перестал портить девиц, Винченцо! Или ты думал, что до меня не доходят слухи о твоих развлечениях?

- Вы слишком рьяно опекаете меня, - красивый рот герцога недовольно скривился. – Я уже взрослый мужчина и вполне могу обойтись и без ваших нравоучений.

- Марселла оставь его, - Доротея прервала ее еще не начавшийся протест. – Лучше радуйся, что Винченцо стал задумываться о женитьбе!

Массимо молча слушал их разговор и в нем все больше укреплялось сомнение в том, что герцог действительно собирался жениться. Снова очарует пару тройку вдовушек и со спокойной душой уберется к себе в поместье.

- Мне бы хотелось прогуляться, - раздраженно сказал Винченцо и, поклонившись графине и своей матери, пошел к дверям. На полпути он обернулся и спросил: - Массимо, ты со мной?

- Да, я с удовольствием составлю тебе компанию, - маркграф направился вслед за ним, замечая краем глаза, как тетушка шепчет ему одними губами:

- Повлияй на него!

Господи, как?! Читать ему нравоучения? Этого еще не хватало.

Массимо вспомнил визит кузена-священника из Индии и не смог сдержать улыбки – ужасно неприятный человек… Отказ подействовал на него удручающе – священник абсолютно не понимал, почему маркграф отказывается содействовать ему в этом богоугодном деле. Но Массимо не мог отдать ему Изабель. Он еще не знал, что с ним происходит, но ощущал, что после каждой их встречи, чувство собственности становится все сильнее.

Кони вынесли мужчин на вершину зелёного холма, откуда открывался захватывающий вид на роскошную долину, похожую на изумрудное море. В ее объятиях серебрилось большое озеро, окруженное несколькими рядами остроконечных кипарисов, и легкий ветер доносил до них аромат каких-то полевых цветов.

- Как же здесь красиво… - Винченцо подставил лицо ласковому ветру, и он растрепал его густые волосы. – Я всегда завидовал, что ты живешь в столь живописном месте.

- Я не виноват, что ты выбрал городскую жизнь, - усмехнулся Массимо. – У тебя есть и загородные резиденции. Почему бы тебе не пожить там?

- Там нужно жить с семьей… В уединении с очаровательной женщиной, которая будет дарить свое общество днем и свое тело ночью, - герцог хитро взглянул на маркграфа. – Скоро ты обзаведешься всем этим в полной мере, да, дорогой кузен? Например, охмурив малышку Изабель, имя которой не сходит у тебя с языка.

- Не знаю, - Массимо на секунду представил Изабель своей женой, и внутри разлилось уже знакомое чувство теплоты. – Я еще не думал об этом.

- Это и есть та самая вилла «Мистико соларе»? – Винченцо кивнул на оранжевую крышу, спрятавшегося за оливковой рощей дома.

- Да, это она, - маркграф покосился на кузена, на лице которого читался явный интерес. – А что?

- Да ничего, просто своим рассказом об удивительной хозяйке этого места, ты вызвал во мне интерес к ее особе, - честно признался герцог и Массимо вдруг отчетливо понял, что совершил ошибку, рассказав ему о Изабель.

- Послушай, Винченцо, мне бы не хотелось, чтобы ты приближался к ней, - откровенно сказал маркграф, начиная злиться. – Я настоятельно прошу тебя не делать этого.

Глава 15

Первая примерка платья прошла под неусыпным контролем Лучианы и близнецов. Они придирчиво осматривали еще не готовый наряд и наконец, Матео воскликнул:

- Изабель, ты как королева!

Марко молчал, раскрыв рот и это для меня было наилучшей похвалой.

Верхнее платье «фрепон», было из сиреневого муара и стоило лучам солнца упасть на это великолепие, казалось, будто это не ткань, а струящиеся потоки воды. По разрезу шло невероятной красоты черное кружево, гармонируя с нижней юбкой «модест», которая была пошита из черного шелка, украшенного серебристыми звездами. Декольте в форме каре тоже утопало в нежном кружеве и, несмотря на то, что кое-какие детали держались на булавочках, платье было действительно шикарным.

- Спасибо дорогие, - я потрепала близнецов по головкам и вопросительно посмотрела на Лучиану, которая выглядела немного недовольной.

- Вы меня извините, донна, но это платье для взрослой женщины, а не для юной девушки! – высказалась она и поджала губы, глядя на портниху.

- Что бы вы смыслили в моде, дорогая моя! – фыркнула Эмили, перекалывая булавки на моей талии. – Это маскарад и уж поверьте мне, не все на нем должны быть нежными овечками! Тем более, маркграф ищет жену, а не пастушку для своего стада!

Лучиана ничего не ответила и, ворча себе под нос, ушла на кухню. Мальчишки умчались читать, а портниха помогла мне снять платье.

- Донна Изабель, вы будете самой красивой маской на этом балу. Уж мне можете верить! Надев мое платье, даже дурнушка становится красавицей, а вы такая хорошенькая!

- Спасибо, - я покосилась на свое отражение в зеркале и подумала, что с этим конечно трудно поспорить. – Бал уже через несколько дней, а у вас еще столько работы.

- Не переживайте, платье будет готово в срок, - она подмигнула мне. – Готовьтесь покорять свет, донна.

Если честно, я сейчас горела желанием покорять виноградники и виноделие, а не местный бомонд – мне этого хватало с лихвой в прошлой жизни. Но я, конечно, понимала, что мне нужно было выходить в люди и заводить знакомства, а еще я понимала, что очень хочу увидеть Массимо, которого не видела с момента знакомства с его родственницами.

Я сидела за расчетной книгой, когда в кабинет заглянула Лучиана.

- Донна, пришли рабочие, а с ними какой-то Бруно Граво.

- Спасибо, сейчас я выйду, - я посмотрела на часы и улыбнулась – мой «прораб» явно хотел работать и пришел еще до обеда.

Мужчины стояли во дворе, разговаривая с Густаво и спустившись вниз, я громко поздоровалась с ними.

- Здравствуйте донна! – Бруно снял шляпу и все остальные последовали его примеру. – Вот и мы.

- Отлично! – я мельком взглянула на рабочих и порадовалась тому факту, что все они оказались крепкими мужчинами, которые точно выдержат нелегкий труд. – Тогда не будем терять времени и отправимся в деревню.

Проходя мимо виноградников, я помахала своим работникам и вдруг в мою голову пришла неожиданная мысль – а где будут жить все эти люди? Не станут же они ходить каждый день в город?

Я поделилась нею с шагавшим рядом Бруно, и он усмехнулся, глядя на меня с высоты своего роста.

- Донна, мы выберем более или менее уцелевший дом и поселимся там, не волнуйтесь. Все парни привыкли к таким условиям, и нет ничего страшного в том, чтобы летом поспать на улице. Что нам понадобится, так это еда и, конечно же, наше жалование раз в неделю.

- С этим проблем не будет, - пообещала я, чувствуя облегчение. – Едой и жалованьем я вас обеспечу.

Осмотрев деревню или вернее то, что от нее осталось, Бруно подошел к нам с Густаво и сказал:

- Не все так плохо. Домам можно дать вторую жизнь, и мы с парнями возьмемся за эту работу.

- Эй, Бруно! – раздался громкий крик одного из рабочих. – Мы нашли дом, в котором крыша не сильно пострадала, и мы ее подлатаем в два счета!

- Ну вот, а вы переживали донна, - Бруно присел на холмик, поросший мелкими белыми цветами, и оглянулся. – Тут хорошо и река рядом.

- Когда займешься расчетом материала? – спросил Густаво и мужчина тут же достал из своей сумки потертую кожаную папку с толстыми бумажными листами низкого качества. Следом в его руках появилась чернильница и короткое, почти лысое перо. – Хоть сейчас.

- Тогда оставайтесь здесь, а я пойду домой и скажу Лучиане, чтобы она приготовила какой-нибудь еды, - обратилась я к Густаво. - А завтра нужно съездить в город и привезти побольше продуктов.

- Хорошо, донна, - он по-отечески ласково улыбнулся мне. - Если что, скажите нашим женщинам, чтобы помогли с обедом. Мужчины сами справятся на виноградниках.

Я попрощалась со всеми и пошла по дороге в сторону виллы, периодически оглядываясь назад – мне нравилось, что дело продвигалось вперед и вскоре я увижу новые дома с яркими крышами и зеленеющими палисадниками.

Весело шагая размашистым шагом и пребывая в отличном настроении, я услышала стук копыт и, посмотрев назад, отошла в сторону – по дороге ехала открытая коляска и когда она приблизилась на достаточное расстояние, я узнала Франческу. Она восседала на кожаном сидении с ровной спиной и держала над собой кружевной зонтик, который был такой же мрачный и темный, как и сама Франческа.

Глава 16

Лучиана нервничала с утра и после завтрака все-таки не удержалась и сказала:

- Донна Изабель, я очень волнуюсь. Вы будете на этом празднике совсем одна, а девушкам не пристало находиться на балу без сопровождения! Начнутся разговоры…

- Ничего не начнется, - я абсолютно не переживала по этому поводу. – Меня пригласили на бал матушка и тетка маркграфа, и я буду находиться в их обществе.

- Только я прошу вас, будьте осторожны, - взмолилась Лучиана и я обняла ее.

- Я буду сама осторожность. Обещаю.

Платье прибыло с посыльным еще до обеда, и я даже немного разволновалась, открывая коробку. Хоть я уже и видела его, но вместе с маской, кружевной пелериной и туфельками, расшитыми жемчугом, оно имело совершенно другой, шикарный вид.

В коробке так же лежала записка, написанная на бумаге с гербом маркграфа и красивое приглашение.

«Дорогая донна Изабель, мы с вдовствующей герцогиней надеемся, что платье и туфельки вам понравятся. Ждем вас сегодня в замке маркграфа Массимо Ногаролла к девяти часам вечера. За вами прибудет экипаж. С уважением графиня Доротея Ногаролла».

Что ж, времени у меня еще было уйма и, чтобы не сидеть в мечтаниях о сказочном празднике, я отправилась в деревню.

То, что я увидела, несказанно меня порадовало – за то недолгое время, которое там находились Бруно со своими парнями, они успели расчистить несколько домов, скинув горелые стропила, вытащив обугленные рамы и сняв двери. Густаво еще рано утром, перед тем, как уехать в город, привез им старый стол и две скамьи, которые мужчины установили под наспех собранным навесом.

Бруно Граво подошел ко мне и, поздоровавшись, протянул лист, исписанный цифрами.

- Вот примерное количество требуемого материала. Возможно, понадобится больше, но это будет видно в ходе работ.

- Хорошо, - я мельком взглянула на список и спросила: - Я надеюсь, что вы тоже поедете вместе с нами в город? Я не совсем понимаю, где все это нужно покупать.

- Конечно, - сразу согласился он. – Сначала нужно приобрести доску, а потом поехать на фабрику, где изготавливают черепицу. Можете не переживать, донна, я помогу вам во всем.

- Спасибо, - я подумала, что все-таки в моей новой жизни, хороших людей встретилось больше, чем плохих. – Вы даже не представляете, насколько мне нужна ваша помощь.

- Вот еще что… - Бруно предложил мне присесть на скамью, а сам устроился напротив меня. – Сегодня ночью я кое-что видел.

- И что же это? – по его лицу я видела, что он хочет сказать нечто неприятное.

- Какой-то человек рыскал по деревне. Я долго не мог уснуть и решил покурить трубку. Чтобы не тревожить остальных, я устроился на вон том холмике и как только достал табак, увидел чей-то силуэт, освещенный луной. Он как-то странно передвигался, жался к стенам, и мне сразу стало понятно, что это не один из моих парней, а чужак, вынюхивающий непонятно что.

Мне стало не по себе. Неужели вернулся поджигатель?

- Вы догадываетесь кто это, да? – Бруно внимательно наблюдал за мной.

- Нет, но возможно это тот самый негодяй, который поджог деревню, - ответила я, понимая, что он может провернуть это снова и сгорят заново отстроенные дома.

- Значит, нам стоит каждую ночь вести дежурство, - сразу предложил Бруно. – У меня есть ружье и уж поверьте, никто не посмеет сунуться сюда.

Мне стало немного лучше, но само по себе это происшествие заставляло задуматься – кому-то мало того, что сгорела деревня и меня никак не хотят оставить в покое. Нужно поговорить с Густаво и решить, что со всем этим делать.

Я вернулась домой, но рассказывать Лучиане ничего не собиралась, ведь женщина все принимала так близко к сердцу и лишний раз волновать ее не хотелось. А волнений ей хватало. Еще у дверей я услышала ее гневный голос и заглянула на кухню.

- О Боже, что это такое?! – я расхохоталась, увидев мальчишек, понуро стоявших перед Лучианой. Они были в муке с головы до ног и даже их темные кудри выглядели припудренными париками. Кухня и щенки, тоже «пострадали» от этого мучного снегопада и я очень хорошо понимала разгневанную Лучиану. – Что случилось? Марко, Матео!

- Мы хотели испечь тебе пирог, - Марко тяжело вздохнул и тихо добавил: - Но все пошло не так…

- Я никогда это не отмою! – бедная женщина схватилась за голову. – Сколько муки испортить! О Мадонна!

- Значит так, - я со всей строгостью посмотрела на близнецов. – Сейчас вы идете в душ, а потом возвращаетесь сюда и отмываете кухню.

- Но Изабель… - Матео поднял на меня жалобные глаза. – Мы не можем мыть… мы не умеем…

- Я не желаю ничего слышать, - ледяным тоном произнесла я, отчаянно стараясь не смеяться, глядя на них. – Немедленно в душ и обратно на кухню. Нужно учиться исправлять свои ошибки.

Вздыхая и шмыгая носами, мальчишки поплелись к дверям, а Лучиана медленно опустилась на единственный чистый стул. Мы посмотрели друг на друга и принялись хохотать.

Когда кухня приняла свой изначальный вид, прошло не менее двух часов и за все это время братья не сказали ни слова, послушно делая все, что им говорили.