Сосед с приветом и торт с отравой

Глава 1

Пирог с предсмертным приветом

— Я не понимаю, почему вы называете это отдыхом, — ворчала Виола, выгружая чемодан из багажника. — Тут даже Wi-Fi нет! Это же варварство, Аркадий!

— Отдых — это когда вокруг птицы, деревья и ни одного клиента с токсичным кремом, — философски заметил Аркадий, отрывая скотч с коробки, где ехал Фрейд. Тот тут же вылез и выразительно зашипел на куст с подозрительной рожей.

Загородный дом тётушки Агнессы представлял собой хижину среднестатистического волшебника: скрипучий пол, занавески в горошек и запах старых книг, запеканки и шишек. Всё было идеально… до появления Соседа.

Он возник, как джин из банки с вареньем.
— Здравствуйте, красавица! — пропел он, подскакивая к калитке. — Я — Игнатий Петрович. Местный добряк и пекарь. Примите пирог! Домашний, с черникой и лёгкой ноткой любви!

— Я Виола. Без нотки, но с аллергией на сюрпризы, — ответила она, взяв пирог на вытянутых руках.

— Увидимся завтра на дачной ярмарке! — подмигнул сосед и исчез за розами, оставив за собой аромат сахарной глазури и странное ощущение тревоги.

— Он странный, — заключил Аркадий.
— Это дача. Тут ВСЕ странные.

На следующий день Виола с Фрейдом вышли на крыльцо — и тут же услышали крик. Леденящий, пронзительный, женский.

— Это с соседнего участка! — выдохнул Аркадий.

Через десять минут на траве у дома Игнатия Петровича собрались дачники и одна сбитая с толку курица. Соседа нашли в кресле, с чашкой в руке и остатками пирога на тарелке. На столе лежала записка:

«Сладкая смерть — тоже смерть. Простите…»

— Ну вот, — сказала Виола, откидывая прядь волос. — Я знала. Ни один пирог с любовью не обходится без привета из того света.

Фрейд, между прочим, уже тщательно обнюхивал кусочек начинки. И издал зловещее: «Мрррр…»

Глава 2

Йог с курицей и первая улика

Местный фельдшер был человек обстоятельный: он приехал на велосипеде, с докторским чемоданом и булкой в кармане.
— Сердечный приступ, — резюмировал он через двадцать минут, обмахиваясь влажным лбом. — Хотя… у него язык фиолетовый. Как у баклажана, понимаете?

— Ага, — кивнула Виола. — И на баклажаны у него была аллергия. А черника в пироге — это, кстати, что-то новенькое. Обычно у Игнатия был гастрит, и он предпочитал печёные яблоки.

— Вы хорошо его знали? — удивился фельдшер.

— Я плохо знаю даже себя. Но если уж что-то пахнет черничным ядом — это точно не любовь.

Пока Аркадий допрашивал паникующих соседей (а один даже зачем-то запел гимн СНТ), Виола отправилась изучать дом Игнатия. Внутри было чисто, уютно и... подозрительно. На полке стояли баночки с травами, а на кухне — список гостей, приглашенных на завтрашний пир в честь "Пирога года".

— Вот это у нас социальная жизнь, — пробормотала она. — И кандидат на отравление уже есть.

И тут в гостиную ввалился персонаж, достойный отдельного романа: в шортах цвета сливы, с перьями в волосах и босиком. За ним вприпрыжку шла курица.

— Простите, я… кхм… Йог-Евгений. Я ухаживал за садом Игнатия в обмен на жильё. Мы с ним... практиковали трансформацию энергии через выпечку.

— И вот что-то явно трансформировалось, — буркнула Виола. — Где вы были вчера вечером?

— Мы с курицей медитировали. До полуночи. Потом он зашёл… с пирогом… но я отказался. У меня пост. И запор.

Курица в этот момент громко кудахтнула и отбежала к комоду, под которым Виола заметила маленький, ярко-зелёный тюбик. Она наклонилась и вытащила его.

— Что это?..

На тюбике было написано по-французски: Extrait de sureau toxique.
Перевод: «Экстракт ядовитой бузины».

— Так-так… Пирог с бузиной, говорите? Это уже почти кулинарный терроризм.

Фрейд, лежащий на подоконнике, внезапно зашипел. На улице появился новый персонаж — женщина в шляпе с вуалью и тележкой, из которой торчал… скелет садового гнома.

— Ну всё, — сказала Виола. — Без чашки кофе я в это не полезу. Хотя нет… полезу. Слишком уж весело начинается отпуск.

Глава 3

Скелет в тележке и чай из термоса

— Простите, — сказала женщина в шляпе, остановившись на крыльце дома, — это дом Игнатия Петровича?

— Был, — уточнила Виола. — И, если вы по поводу кредита, то очередь уже выстроилась за домом. Мы теперь тут по части расследования, не ипотеки.

Женщина сняла шляпу — под вуалью скрывалось лицо благородной вдовы… или актрисы из старого сериала «Слезы над самоваром».
— Я — Лилит Львовна. Мы с Игнатием были близки. Я... хранила его гнома.

— Интимно, — сухо заметила Виола. — Он у вас, кстати, в тележке выглядывает. Симпатичный. Только без руки.

— Да, он сломался во время нашего танца на мокрой траве. Игнатий смеялся тогда… Господи, он был так жив! И вдруг — этот пирог… Я... должна узнать правду!

Аркадий аккуратно записал в блокнот:
"Лилит. Печет пироги. Любит гномов. Потенциально опасна."

Тем временем Фрейд снова начал проявлять подозрительную активность. Он подкрался к полке в гостиной и начал царапать по книжке в ярко-зелёной обложке. Виола вытащила её — внутри оказался вклеенный конверт. В нём лежала записка, датированная двумя днями ранее:

«Если со мной что-то случится — ищите в бабкином термосе. Никому не доверяй, особенно тем, кто варит чай с лавандой». — И.П.

— А вот это уже любопытно, — пробормотала Виола. — Кто такая "бабка"? Йог с курицей? Лилит с гномом? Или в прямом смысле — пенсионерка с термосом?

В этот момент как по команде к калитке подошла… бабка. Настоящая. В платке, с термосом и тортом «Птичье молоко».

— Я принесла… на поминки, — сказала она и уставилась на Виолу с выражением, которое обычно оставляют для мышей и неплательщиков за мусор.

— А вы кто будете? — спросила Виола.

— Я Маргарита Аркадьевна. Игнатий — мой племянник. И я, между прочим, не верю в совпадения. Особенно, когда они выглядят как модно одетая дама с котом. Вы кто такая?

— Я Виола. Модно одетая дама с котом и врождённой подозрительностью. А теперь — разрешите взглянуть на ваш термос?

Маргарита прижала термос к груди, как младенца.

— Это семейная реликвия. Там шиповник! Укрепляет сосуды!

— Или, возможно, разрывает их изнутри, — ласково добавила Виола.

На этом моменте Фрейд подошёл к бабке, потерся о её ногу, замер… и внезапно чихнул.

— Аллергия на бабку? — удивился Аркадий.

— Или на шиповник. Или на яд. Или на правду, которая ближе, чем кажется, — задумчиво произнесла Виола.

Она взяла термос, открутила крышку, понюхала…
— Ароматно. Но странно. Лавандой тут даже не пахнет. Скорее… мокрой корой и чем-то металлическим. Аркадий, будьте добры, отнесите это в лабораторию. Или хотя бы к тому фельдшеру с булкой — пусть вдохновится.

Аркадий взял термос с видом солдата, получившего приказ идти в разведку в резиновых тапочках.

А Виола обернулась к бабке:

— Расскажите-ка, Маргарита Аркадьевна, чем вы занимались вчера вечером после заката?

— Я? Брала ванну с солью и смотрела сериал «Тайны на чердаке».

— Очень мило, — улыбнулась Виола. — Только вот у Игнатия в записке сказано, что в вашем термосе — ключ к тайне. А вы клянетесь, что ничего не знаете. Это — совпадение?

Бабка молчала. Даже торт замер в её руках.

— Хм… — прошептала Виола. — Похоже, клубок распутывается. Но пока только на один виток…