Советский Союз - 1986. Спец группа.

Глава 1.

Москва. Лефортовская тюрьма, следственный изолятор КГБ СССР, декабрь 1985 года.

Громко лязгнула и открылась дверь. В помещение вошел арестант, за ним доставивший его конвойный. Он обратился к сидевшему за столом человеку:

-Товарищ, майор, подследственный Панкратьев доставлен.

Сидевший за столом офицер КГБ кивнул, и обратился к арестанту:

-Садитесь гражданин Панкратьев. Я майор Комитета Государственной Безопасности. Моя фамилия Мохов. Мне поручено заниматься вами и вашим делом. У вас есть ко мне какие-либо просьбы и пожелания?

Усевшийся на стул арестант, с интересом осмотрел помещение в котором оказался и ответил:

-Нет, что вы гражданин майор, нет у меня никаких просьб или пожеланий. Значит мною теперь будет сама Лубянка заниматься? Нормально. Это получается, я теперь очень важная персона, раз по мою душу,целый майор с Лубянки пожаловал,- произнеся эти слова Панкратьев рассмеялся мелким, дребезжащим смехом.

-Итак, Панкратьев,- продолжил Мохов,- я самым внимательным образом ознакомился со всеми материалами касающимися как вас, так и с позволения сказать, вашей деятельности. Вы по прежнему утверждаете, что имеете информацию, полученную вами якобы посредством так называемых вещих сновидений о преступлениях, которые должны произойти в самом ближайшем будущем?

- Имею. Получил. Вы напрасно сомневаетесь, гражданин майор. Там в Величанске, мне тоже вначале никто не верил. Сначала менты местные, со следаком этим из Генеральной прокуратуры, все думали, мол я под дурика кошу. Потом Тарханов этот, из вашей же конторы. Потом начальник его полковник Гордеев - сомневался. Однако сбылись все слова мои то. Раз я здесь нахожусь. В Лефортовском санатории. Так, что спрашивайте не стесняйтесь, что узнать то хотите. Я вам и про шпионов всяких рассказать могу. И про них, бывает сны вижу.

Мохов вновь углубился в изучение лежащих перед ним бумаг. Затем он вскинул голову и спросил арестанта:

-Скажите Панкратьев, а зачем вы убивали женщин? Вы обвиняетесь как- ни как в совершении целых шестнадцати убийств, причем все с особой жестокостью.

-Восемнадцать!,- рассмеялся в ответ Панкратьев,- восемнадцать баб я завалил, майор. А зачем убивал? Не знаю поймешь ли ты. Но попробую объяснить тебе. Вот при тебе ксива красная, ствол ты имеешь. В общем все как надо. Целый майор госбезопасности. И идешь ты так, по улице, с этой своей ксивой и со стволом и они тебе душу греют. Мол государство дало тебе власть над всеми этими людишками, что возле тебя толкутся. Вот ты любого можешь схватить и сюда притащить. Власть тебе такая вручена. Понятно я говорю?

-Ну допустим.

-А только нет ни хрена у тебя никакой власти майор! Кажется тебе только, что она есть у тебя, а на самом деле ее нет. И не можешь ты вот так просто никого схватить и сюда притащить! Над тобой начальство твое, над ним другое начальство. Тебе вон только, чтобы меня сюда доставить и перед собой усадить, да спрашивать начать, кучу бумаг написать, да подписать понадобилось. А мне ничего этого не надо. Я сам для себя решаю, кого мне хватать, а кого не надо. А главное нет у тебя, власти над жизнью и смертью людей- человеков. Нет и не было никогда. Вместо нее так, одни бумажки. Мне никаких бумажек не надо. Я любую бабу могу кончить, если захочу. Вот душу я ее, и смотрю ей в глаза, и вижу как жизнь из нее уходит. Захочу, вовсе отпустить ее могу,захочу до конца до душу. Вот так то! А ты вот, сейчас хочешь меня кончить, я по твоим глазам вижу, что хочешь, а не можешь! Тебе никто права на это не даст. Чтобы меня кончить вам следствие провести требуется, потом дело в суд передать, короче волынки на пятилетку! А мне не надо ничего такого. Я сам для себя и суд и следствие. Как решил, так и будет. И не нужно мне этих ваших судей, да прокуроров. Понятно я излагаю? Я сам для себя решаю, кому жить, а кому умереть. Вот это и есть власть! Настоящая!

-Только почему то вы ни одну из своих жертв, так и не пощадили Панкратьев,- заметил на это Мохов.

-Ну, а что я по твоему на дурака, что ли похож? Я ее пощажу, а она ментов по моему следу приведет! Ладно гражданин майор, давай к делу. Что там вам, на Лубянке, от меня нужно? Говори.

Через три часа майор Мохов вошел кабинет своего непосредственного шефа исполняющего обязанности начальника специальной группы при КГБ СССР — полковника Захарова.

-Ну как вам, наш новый подопечный?- спросил он Мохова, - проходите садитесь.

-Ну так сразу и не скажешь, впечатлений масса! Во- первых, он конечно законченный мерзавец.

-А во- вторых?

-А во- вторых, он безусловно представляет для нас определенную ценность. Субъект безусловно знающий. Только вот я бы не доверял ему вот так без оглядки.

-Ну никто ему доверять безоглядно и не собирается. Тем не менее, тем не менее, в этом Панкратьеве есть безусловно, что то такое, что заинтересовало нас. Поэтому он и передан в распоряжение нашей спец группы. Вы надеюсь подробно изучили отчет полковника Гордеева из Величанского областного управления?

Мохов в ответ, кивнул головой.

-Вот напомню вам, - Захаров надел очки и раскрыл лежащую перед ним папку,- Панкратьев Константин Григорьевич 1944 года рождения, уроженец села Петровское Константиновского района Величанской области, образование среднее специальное, работал водителем в автоколонне номер...ну это так детали, а вот главное: - По месту прежней работы характеризовался отрицательно, часто нарушал трудовую дисциплину, выходил в рейс в состоянии алкогольного опьянения, имел приводы в милицию, неоднократно попадал в вытрезвитель. В тоже время в никаких противозаконных деяниях более крупного масштаба замечен не был. В общем обычный шофер — выпивоха, мелкий бытовой хулиган, которых у нас имеется предостаточно. Ничего необыкновенного. Как то трудно представить, что все это время Панкратьев только и делал, что искусно маскировал свою подлинную сущность. Далее, в июне 1979 года наш подопечный попадает в ДТП и с черепно мозговой травмой средней тяжести оказывается в одной из городских больниц Величанска. Там он неожиданно впадает в коматозное состояние из которого выходит спустя двое суток. И вот тут то начинается самое интересное. Впал в кому один человек, а вышел из нее совершенно другой. С прежним выпивохой, хулиганом и прогульщиком произошла разительная перемена. Панкратьев бросил пить. То есть совершенно. Порвал все отношения со своими прежними собутыльниками. Быстро уволился из автоколонны и устроился работать водителем на торговую базу. Причем самое интересное, что характеристику с прежнего места работы ему выдали просто замечательную! Почитаешь ее и только можно восхищаться. Не человек, а золото! Настоящий герой труда!

Глава 2.

Москва. Июль 1986 года.

Я с Юлией возвращались из города Первоуральска, куда мы были отправлены своим непосредственным начальством в срочную служебную командировку.

В этом городе, как оказалось, уже больше двух лет орудовал серийный убийца, охотившийся на детей и молодых женщин, этакий уральский аналог Чикатило. На его совести было двенадцать убийств, совершенных, как водится у этой публики, с особой жестокостью. На счету этого ублюдка в человеческом обличье, к моменту нашего приезда, было семь детей и пять молодых девушек.

Доблестная милиция, города Первоуральска, как водится, с самого начала, занялась знакомым мне по Величанску делу, именуемым заметанием мусора под ковер. Чины тамошнего УВД, практически до последнего отрицали наличие в их городе серийного маньяка, что безусловно не могло не осложнить поиски преступника.

Однако времена все же похоже настали все таки иные. Один из местных журналистов сумел добраться до Москвы и рассказать своему старому приятелю, занимавшему важный пост в союзном МВД, о том, что происходит в его родном городе и как местные правоохранительные органы, фактически потворствуют деятельности, маньяка, о котором среди местного населения ходили уже леденящие кровь слухи.

Медленно, но колеса огромной машины МВД, все же завертелись в нужном направлении. Была создана следственная группа, которую возглавил знакомый мне с Юлией, еще по Величанску, следователь по особом важным делам Вадим Константинович Карамышев.

Именно он, обратившись к нашему непосредственному начальству, сумел добиться того, что я и Юлия были включены в состав следственной группы. Оказывается, что еще в Величанске, Заварзина и я произвели на него неизгладимое впечатление. Юлия своими способностями, а я моей отвагой, проявленную при поимке Нечаева- Панкратьева.

Местное милицейское начальство, вначале крайне скептически отнеслось к нам. Особенно этот скепсис касался Заварзиной и ее необычных способностей. Мне бросилась в глаза ироничная ухмылка, подполковника Лучина, начальника районного УГРО, на подведомственной территории которого и произошли три самых последних, по времени, убийства, когда Юлия впервые в составе группы выехала на место недавнего убийства. Ухмылка не покидала лицо подполковника и все то время, пока он наблюдал за действиями Юлии при осмотре места происшествия. Похоже Лучин и его коллеги не могли взять в толк, зачем в составе московской следственной группы приехала эта молодая,красивая женщина, которая в довершении всего корчит из себя не больше и не меньше, как ясновидящую.

Однако иронии и скепсиса заметно поубавилось, когда съездив пару раз на место недавних убийств Юлия довольно точно описала и их обстоятельства, включая самые мелкие детали, которые совершенно нельзя было узнать из материалов дела, а так же внешность предполагаемого убийцы и даже назвала его примерный адрес проживания.

За домом подозреваемого было установлено наблюдение и накануне нашего отъезда из Первоуральска он был схвачен с поличным, когда в очередной раз вышел на свою страшную охоту. Затем при обыске в его доме были найдены вещественные доказательства, неопровержимо указывающие на его причастность ко всем этим преступлениям.

После всего этого, отношение местного милицейского начальства, к Юлии поменялось полностью на противоположное. Провожавший нас в аэропорт, подполковник Лучин, долго тряс ей руку, рассыпаясь при этом в благодарностях и комплиментах «уму и необычайным способностям дорогой Юлии Сергеевны.»

Накануне нашего отъезда пришла еще одна весть, которая до нельзя встревожила нас. Произошла тяжелая авария на Западно Сибирской АЭС. Из первых довольно бессвязных сообщений по телевизору были неясны масштабы случившегося несчастья. Понятно было одно, авария очень значительная и сопровождалась человеческими жертвами.

Услышав о произошедшем, я сразу вспомнил слова нашего непосредственного начальника по спец группе полковника Захарова, что все меры по докладной написанной Заварзиной, в которой она предупреждала о вероятной катастрофе на Чернобыльской АЭС приняты и ничего подобного даже близко опасаться не стоит. Меры были приняты, но они оказались все же недостаточны.

Услышав о случившемся несчастье Юлия буквально переменилась в лице. Я долго успокаивал ее, говоря, что именно она ни в чем не виновна, что все зависящее от нее она сделала и сделала на совесть. Что возможно произошедшая авария, все же не такая ужасная, как авария на Чернобыльской АЭС, которая произошла в том времени, и в той реальности в которых она прожила свою первую жизнь. Но похоже мои слова и мои утешения действовали все же слабо.

Тем не менее к моменту нашего отъезда обратно в Москву, стало заметно, что Юлия несколько успокоилась...

В аэропорту мы довольно быстро поймали такси и погрузив в багажник свои вещи поехали домой.

Из приемника в машине до нас доносился бархатный голос диктора читавший сводку новостей на радиостанции «Маяк». Речь шла как раз о катастрофе на Западносибирской АЭС. Судя по новостям была создана правительственная комиссия по ликвидации последствий аварии которую возглавил заместитель Председателя Совета Министров СССР Щербина. Утверждалось так же, что аварийный реактор цел и остальные реакторы на АЭС работают в штатном режиме. Судя по всему дела обстояли все же не так трагично, как мне показалось вначале, и у меня немного отлегло от сердца.

-Вот, вот! - говорил таксист оживленным голосом,- понастроили этих самых реакторов, чтоб их. Вот и рвануло! От этого самого атома добра не жди! Говорят на этой самой АЭС тысяча человек погибло! Да еще сколько то по облучались. А нам по новостям только и говорят, что мол все нормально, ситуация под контролем. Чтобы значит паники не было. А потом то и выяснится, что ничего нормального и нет! Эх дурят нашего брата, как есть дурят! Никто правды то и не говорит!

Под аккомпанемент таких вот речей мы наконец доехали до нашего дома. Выходя из машины я нагнулся к таксисту и сказал ему довольно таки суровым голосом:

Глава 3.

Ессентуки- Москва июль 1986 года.

Самолет из Москвы прибыл в аэропорт Минеральных вод с небольшим опозданием. Выйдя из самолета мы добрались до железнодорожного вокзала, где сели в электричку Минеральные воды- Кисловодск, чтобы проследовать в город Ессентуки, где в санатории «Хрустальный» специализирующемся на лечении заболеваний пищеварительной системы мне и Юлии предстояло провести ближайшее время.

В санатории нам отвели номер на двоих, расположенный на втором этаже. Согласно ориентировке данной нам Захаровым одноместный номер в котором остановился Фишман располагался по соседству с нашим, в одном и том же крыле здания санатория.

Номер мне очень понравился. Он был небольшим и дышал каким то уютом. Подойдя к окну я потрогал бархатную портьеру и восхищенно поцокал языком.

Во время обеда Заварзина указала кивком головы, на столик, стоящий у окна слева от нас.

За ним я увидел Льва Борисовича Фишмана собственной персоной. Его соседками были две дамы бальзаковского возраста. Фишман, что то говорил им и судя по восторженному выражению их лиц, он успел уже основательно проехаться по их ушам. По первому моему впечатлению, я сделал вывод, что Лев Борисович является порядочным ловеласом.

Второй раз мы увидели его на следующий день, когда посетили своим присутствием источник минеральной воды. Наш клиент стоял возле одного из павильонов и судя по всему просто глазел на окружающих.

Увидев его Заварзина как то сразу подобралась. Отделившись от меня, она пошла по направлению к клиенту. Поравнявшись с Фишманом, она вдруг оступилась, покачнулась, и видимо, чтобы не упасть схватила его за руку.

-Ой! Извините меня!- воскликнула она,- видимо каблук подвернулся.

Фишман повернулся к Заварзиной и на его лице появилась улыбка.

-Ну,что вы милая девушка, мне совсем не трудно. Только вот почему такая прелестница ходит одна и без сопровождения? Тем самым подвергая себя не нужному риску падения!

-Еще раз извините, мне право очень неловко. А я здесь вообще то не одна. Я с Сашей, моим мужем. Только он отстал по пути. А вот и он! Саша подойди сюда быстрее!- скороговоркой произнесла Юлия.

Я подошел и представился Фишману.

-Александр Солдатов.

-Лев Борисович Фишман,- и он протянул мне руку.

Рукопожатие у Фишмана было, как пишут в плохих романах- «крепким и энергичным».

-Юлия Сергеевна Заварзина, жена этого растяпы, можно просто Юля,- сказала Заварзина,- что же ты Саша, бросил меня одну- одинешеньку! Я вот едва- едва не расшиблась! Спасибо вот, Льву Борисовичу, он поддержал меня в трудный момент!- произнося все это Юлия обиженно надувала губки.

-Я же говорил тебе, куда ты надеваешь эти каблучищи! - решил подыграть ей я,- надела бы кроссовки и все было нормально! Нет обязательно надо одеть туфли со шпильками! Теперь не плачь, извините Лев Борисович, за доставленное беспокойство!- обратился я уже к Фишману.

-Ну,что вы! Право не стоит. Никакого, такого беспокойства вы мне не причинили. Я всегда рад оказать помощь ближнему. И не ссорьтесь, пожалуйста из-за всякого пустяка!- Фишман казалось выглядел, воплощенной доброжелательностью.

-А позвольте узнать у вас, молодые люди, вы местные? Или так же, как и я приехали поправлять свое здоровье?- продолжил он.

-Так же, как и вы,- ответил ему я.

-Прелестно, прелестно. А из какого вы санатория?

-Из «Хрустального».

-Что вы говорите! Да мы с вами соседи! Представьте и я из «Хрустального». А в каком номере вы изволили остановится?

-В двести двадцатом.

-Александр, Юлия, я не перестаю удивляться изгибам судьбы! Вы живете в двести двадцатом, а я в двести двадцать седьмом. Да мы с вам не просто соседи. Мы с вами очень близкие соседи! Только вот почему я не видел вас раньше?

-А мы только вчера днем заехали,- ответила ему Юлия.

-А откуда вы прибыли, разрешите узнать, уж простите меня старика, за это мое назойливое любопытство. Но мне всегда приятно общаться с молодежью.

-Ну, что вы! Какой вы старик!- возмутилась Юлия. - вы очень приятный, солидный? молодой мужчина! Никакой вы не старик! А прибыли мы из города Величанска. Слыхали про такой?

-Увы, милая Юлия, увы! В сравнении с вами я и есть самый настоящий старик. Так, что не льстите мне понапрасну. А про Величанск мне доводилось слышать. И не только. Я там бывал. По служебным делам конечно. Приятный город. Такой прелестный представитель милой провинциальной России. И люди там на мой взгляд живут, очень не плохие. В общем о вашей малой родине у меня остались самые наилучшие воспоминания. А чем вы там занимаетесь в этом вашем Величанске? Если не секрет конечно.

-Да какой там секрет! Я и Саша преподаем в местном университете. Мы историки. Готовимся к защите кандидатских диссертаций.

-О молодая поросль отечественной науки! Уж извините меня, за мой высокопарный слог. Завидую вам. А я всего лишь скромный торговый работник. Работаю рядовым клерком в Мосгорторге.

Услышав это, я усмехнулся про себя, зная, что Фишман никакой не рядовой клерк, а один из заместителей главы Мосгорторга. И кроме того по самым разным кубышкам у него попрятана, наверное не одна сотня тысяч. И в советских рублях и зарубежной валюте. И по настоящему, исходя из сегодняшних реалий завидовать, как раз, должны были мы ему, а не он нам.

Так разговаривая с нашим новым знакомым, мы направились по направлению к выходу. Заварзина казалось превзошла саму себя. Она блестяще исполняла роль, этакой кокетливой дурочки- простушки, стремящейся любой ценой произвести нужное впечатление на «солидного мужчину». Я еще покосился на ее сегодняшний наряд, состоящий из очень короткого сарафана на бретельках ( который кстати был ей очень к лицу) и вспомнил физиономию Левы Фридмана, когда Заварзина пожаловала ко мне в общежитие два года назад в похожем прикиде. Примерно такая же физиономия была сейчас у Фишмана, бросавшего украдкой взгляды на ноги Заварзиной.

Мы попрощались с Львом Борисовичем уже в санатории на нашем этаже. Мы пошли в свою комнату, он в свою.

глава 4.

Ессентуки — Москва июль 1986 года.

Чертыхаясь я спешно одевался.

-Скорее,скорее, Санечка, мы можем опоздать,- говорила мне Юлия.

Одевшись наконец я быстро направился к двери.

-Пистолет взял?- спросила Заварзина.

-Взял, взял. Не волнуйся. И пистолет и ксиву. Ну, веди!

Выбежав из здания санатория, мы в очень быстром темпе проследовали по его территории, затем стали переходить дорогу, держа курс в сторону расположенного неподалеку парка.

-Он, что встал сегодня по раньше, на свою пробежку?- спросил я бежавшую впереди Юлию,- вот чудак! Не спиться некоторым после вчерашнего. Не вышел бы, глядишь его и не похитили бы. И я сон бы интересный досмотрел. А так вставай ни свет, ни заря! Беги спасай, похищенного гражданина Фишмана!

Бежавшая впереди Юлия ничего не отвечала мне на это мое бурчание.

Оказавшись в парке мы побежали по асфальтированным дорожкам в его глубь. Затем Заварзина свернула с дорожки на широкую тропинку по обе стороны которой рос густой кустарник и вдруг резко остановилась.

-Вот. Кажется здесь. Да именно здесь его и схватили. Видишь, кажется следы волочения. Видимо его вначале оглушили, а уже потом отволокли к машине. Явно неподалеку стояла машина.

-Ну и где мы его будем теперь искать, Фишмана этого? Если его погрузили в машину, то и он и его похитители уже давно тю- тю!- попробовал возразить я, - по моему здесь уже, как говориться медицина уже бессильна. Надо срочно звонить ментам и этому капитану Ашанину. Пусть они принимают срочные меры. Может еще успеют.

Но Юлия, как всегда в таких ситуациях ничего не стала отвечать мне. Она постояла еще несколько секунд и вдруг быстро пошла назад по тропинке. Выйдя на асфальтированную дорожку она прибавила темп, направляясь в сторону выхода из парка. Мне не оставалось ничего иного, как послушно следовать за ней.

Мы выбежали из парка и помчались вверх по улице. Юлия все прибавляла и прибавляла скорость. Мы уже бежали по улице изо все сил.

Она вдруг резко затормозила возле тропинки идущей между двух домов. Быстро нагнувшись, она осмотрела грунт и указывая мне рукой сказала:

-Видишь, совсем свежие следы протекторов. Они где то здесь. Видимо у них, что то случилось с машиной. Как я понимаю, дальше по этой тропинке пустырь. Видимо они там. Надо решаться действовать. Так, Саша, я пойду вперед, а ты постарайся обойти их с тыла. Давай!

-Погоди, не гони, давай хотя бы осмотримся,- ответил ей я и осторожно, стараясь не шуметь пошел вперед по тропинке.

Тропинка действительно выходила на довольно большой пустырь, располагавшийся сразу за домами и окруженный довольно густыми зарослями конопли. Посередине пустыря стояла белая «тройка» с открытым капотом, возле которого толклись и о чем то оживленно спорили два здоровых мужика одетых в джинсовые костюмы. У меня сразу возникло нехорошее предчувствие,что эти мужики пришли на дело не пустые и у каждого у них имеется по стволу. Фишмана же нигде видно не было, как видно похитители запихнули его в багажник машины.

-Так, - сказал я шепотом Юлии.- я попробую обойти их с той стороны, - и я махнул в сторону многоквартирного дома, стоящего с другой стороны, прямо напротив пустыря. А ты стой здесь и как увидишь меня, выходи и попробуй отвлечь внимание этих абреков. Только осторожнее, они наверняка вооружены. Ну с Богом!

Быстрой рысью я направился в сторону этого дома, обходя пустырь по широкой дуге. Я добежал до расположенной возле подъездов детской площадки и направился в сторону пустыря, который был скрыт от обзора высокими растениями конопли.

Осторожно раздвигая растения я подошел к краю пустыря. Впереди на небольшом расстоянии я увидел двух мужиков кавказской наружности, споривших о чем то на незнакомом мне языке. Из всех слов, что произносили они мне был понятен лишь русский мат, которым они обильно оснащали свою речь.

Тут впереди раздался звук шагов, и я услышал громкий голос Заварзиной:

-Ой, мальчики! Как хорошо, что я вас повстречала! Не подвезете домой, бедную, уставшую, одинокую женщину? А то я себе все ноги сбила! Не боитесь, я вам бензин оплачу! Довольны будете!- и остановившись она громко и правдоподобно икнула.

Оба абрека синхронно повернули головы в ее сторону и один из них сказал угрожающим голосом:

-Вали отсюда билять!

-Мальчики, а что вы обзываетесь?- продолжала Заварзина,- какая я вам «билять»? Вы, что бензин зажали?

Один из абреков выдал длинную матерную тираду и сжав кулаки направился было в сторону Юлии.

Я понял, что настала моя очередь и выйдя из зарослей конопли сказал громким голосом:

-Эй, земляк, отвали от женщины! Отвали кому говорят!

Теперь оба абрека так же синхронно повернулись в мою сторону. Стоявший слева, недолго думая, выхватил из кармана куртки нож- выкидуху, раздался щелчок и из рукоятки вылетело лезвие.

-Эй парень, а ну бросил перо на землю, быстро! Я не шучу,- крикнул ему я и выхватив пистолет навел ствол на абрека с ножом.

Но видимо соображали они все же туго, поскольку, абрек стоявший справа быстро полез во внутренний карман джинсовой куртки, очевидно намереваясь достать оружие по серьезнее.

Я больше не стал медлить не секунды и тут же выстрелил. Пуля ударила абрека точно под правую ключицу. Издав громкий вопль он рухнул навзничь на землю. Я тут же навел ствол на голову второму из похитителей и произнес грозным голосом:

-Не понял еще? Сейчас я тебе башку прострелю поймешь. А ну бросай перо на землю! Вот так. А теперь доставай ствол. Осторожно и медленно. В сторону бросай. Молодец! Теперь ложись на землю, мордой вниз, руки за голову. Быстрее!

Не спуская глаз с улегшегося на землю похитителя, я подошел к брошенному пистолету, отбросил его в сторону ударом носка своего кроссовка и подошел ко второму абреку.

Он катался на земле издавая при этом громкие вопли, пытаясь зажать рукой простреленную ключицу из которой фонтаном била кровь.

глава 5.

Москва июль 1986 года.

В Москву мы возвращались в довольно подавленном настроении.

Чтобы там не говорить, но первое самостоятельное, а главное, казавшееся в начале таким несложным задание мы с фактически провалили. Безусловно нас ожидал гнев нашего непосредственного начальника полковника Захарова. От этой мысли я чувствовал себя довольно неуютно.

Пословица гласившая что «первый блин всегда комом» утешала слабо. Конечно обстоятельства сложились таким образом, что не оставляли нам иного варианта действий, выбор на самом деле у нас был не велик и я понимал это, прокручивая всякий раз в своей голове все обстоятельства случившегося, но успокоение все не наступало и не наступало.

Юлия видимо тоже чувствовала себя неважно, но ничего не говорила насчет этого мне. Всю обратную дорогу она продремала в кресле самолета.

Когда мы оказались дома, она прошла на кухню и вытащила из шкафа бутылку вина, поставив ее на стол.

-О! Крымское!- сказал я увидев бутылку,- по нынешним временам дефицитная вещь. Где достала?

-В нужном месте и у нужных людей. Садись. К шефу с отчетом нам только завтра, а сегодня будем пить! Смоем этим вином горечь неудачи! Не знаю как ты, а я пожалуй напьюсь сегодня в стельку!

-Не боишься, что шеф завтра учует перегар? И кстати одной бутылки маловато будет, чтобы «в стельку».

-А,- Юлия махнула рукой,- ничего я уже не боюсь. А мало нам с тобой не будет. На этот случай у меня вторая бутылка припасена. А не хватит второй, есть и третья. Так, что давай садись. Начнем нашу тризну!

Назавтра, ровно в одиннадцать мы переступили порог кабинета полковника Захарова.

Шеф встретил нас , как и ожидалось, с грозным видом. Несколько минут он не произнося ни единого слова изучал наши лица, словно видел нас первый раз в своей жизни. Затем он спросил меня до нельзя ехидным тоном:

-Скажите, лейтенант Солдатов, а кто и где учил вас так хорошо стрелять? Не просто хорошо, а можно сказать - отлично! Что молчите? Я внимательно жду вашего ответа на этот мой в сущности очень простой вопрос.

В ответ мне не оставалось ничего иного, кроме как виновато развести руками. Мне действительно было очень стыдно за этот мой дурацкий выстрел.

-Вот так лейтенанты Солдатов и Заварзина, своей бездарной работой быстро и успешно провалили всю операцию. Во- первых, вы допустили похищение Фишмана. Нет, вот посмотрите на них,- Захаров казалось вошел в раж,- два здоровых лба, прошедшие специальную подготовку не уследили за одним человеком и не сумели обеспечить его безопасность. Как могло получится, что Фишман, оказался в этом парке, в где его уже ждали похитители с машиной, в шесть утра и один- одинешенек? И это при том, что лично я уже инструктировал лично вас, и лично, вот в этом кабинете, насчет того, что вокруг Фишмана происходит, что то неладное. Было это или не было? Ответьте мне Солдатов! По моему это я всего несколько дней назад, очень настойчиво рекомендовал вам прихватить с собой в командировку свое табельное оружие. Естественно вовсе не затем, чтобы вы палили из него налево и направо! Ну, что вы все молчите? Я жду вашего ответа.

Вот, что мне оставалось делать кроме того, как в очередной раз виновато развести развести руками? Вместо меня ответить попробовала Юлия.

-Товарищ полковник, Фишман предлагал нам присоединится к нему во время его утренних пробежек в парке. И мы собирались воспользоваться этим его предложением. Но в вечер накануне своего похищения, он пригласил нас сыграть с ним в преферанс. Мы пришли к нему в номер и играли до начала второго ночи. Очень устали. У меня и Саши, виновата,лейтенанта Солдатова, и мысли не могло возникнуть, что Фишман ни свет ни заря, после всего выйдет на эту свою пробежку. Мы были уверены в том, что он будет отсыпаться.

-Ага, то есть вместо того, чтобы исполнять как следует свои непосредственные служебные обязанности и контролировать каждый шаг своего подопечного, вы перекидывались с ним картишки? Очень хорошо! И много вы выиграли, лейтенант Заварзина? Фишман человек не бедный и думаю, мог бы ради ваших прекрасных глаз проиграть вам тысченку — другую! Как, удалось вам, облегчить бумажник уважаемого Льва Борисовича Фишмана? А дальше насладившись своим выигрышем вы пошло ложиться на боковую с чувством исполненного долга. Так или не так лейтенант Заварзина? Отвечайте! Не слышу вашего ответа!

В ответ Юлия лишь смиренно потупила свой взор.

-Вы должны были постоянно! Слышите постоянно, держать Фишмана в поле своего зрения. Ни оставляя его одного не на минуту. Вас было двое, понимаете двое! И вы вдвоем не смогли проконтролировать одного человека. И это несмотря на то, что вы были предупреждены о той непростой обстановке, что складывается вокруг Фишмана! Допустив его похищение вы в процессе освобождения Фишмана, наворотили дров еще больше! Кто вас учил так стрелять Солдатов! За каким хреном вы прострелили артерию этому Ахмерову? Да так удачно, что он не дожил до прибытия в больницу! А второй задержанный разыгрывает из себя невинного барашка! Мол ничего он не знает и не ведает, а просто помог кунаку в его просьбе. И вот, что нам всем делать со всем этим? Перед Фишманом вы раскрылись, ниточку ведущую к организаторам его похищения оборвали. Вы полностью провалили, порученную вам операцию. Полностью! Причем задание данное вам было не сказать, чтобы было особенно сложное. От вас лейтенант Заварзина требовалось только, используя свои выдающиеся внешние данные, втереться в доверие к старому ловеласу Фишману. А вам лейтенант Солдатов в это время, нужно было контролировать обстановку так сказать по внешнему периметру. Но вы и с этим не справились!

-Что же мне, по вашему, надо было ложится в постель к этому Фишману?- обиженным тоном спросила Юлия.

-Если надо для пользы дела, то и в постель бы легли!- Захаров энергичным движением рубанул ладонью воздух,- здесь КГБ, а не институт благородных девиц. Легли бы в постель к Фишману и точка! От вас не убудет. А Солдатов в это время сторожил бы вас. В нашей с вами службе никакие сантименты не допустимы. Мы здесь для того, чтобы охранять и защищать интересы государства! Понимаете государства! И всех тех миллионов людей, что вот сейчас идут по улицам за пределами этого здания. У нас все методы хороши, если они способствуют пользе дела. А вопрос нарушили или не нарушили вы при этом обет супружеской верности обсудили бы потом вдвоем, на семейном совете. Тет- а- тет.