Спа, где вас ждут

Часть 1. Шелест чего?

Когда Ника впервые увидела объявление о приёме на работу в спа-салон, она решила, что "Шелест Водорослей" — это, возможно, не салон, а арт-инсталляция или очень тихая рыбацкая база, где под плеск прибоя рыбам читают мантры. Или, как минимум, новое экосознательное кафе, где подают кофе с водорослями и чувством эковины. Но, что ни говори, название притягивало. Не так, как запах пиццы на лестничной клетке — но всё же.

Объявление было лаконичным:

«В спа-салон «Шелест Водорослей» требуется администратор. Работа с людьми, без физических нагрузок. График гибкий, коллектив спокойный, интерьер нейтральный. Зарплата — выше минимальной на тысячу. Приятные бонусы. Опыт не требуется, чувства юмора — приветствуется».

Чувство юмора у Ники было. Опыт отсутствовал с обеих сторон — как в работе администратором, так и в посещении спа-салонов. Коллектив "спокойный" внушал некоторую тревогу: уж не сидят ли они все в позе лотоса и не пьют ли розмариновый настой через стеклянные трубочки? Но… тысяча — это всё-таки тысяча.
А у Ники на тот момент закончились не только финансовые «подушки безопасности», но и подушки вообще. Точнее, осталась одна, с замятой этикеткой «Пух, 2008 год», в которую Ника спала лицом, как в альбом с воспоминаниями.

Кофе тоже закончился. Последнюю порцию она сварила на воде, в которой до этого заваривала ромашку (случайно!). Получилось что-то философское, отчасти грустное, отчасти расслабляющее. После этого Ника решила, что пора найти работу.

На собеседование она шла в своём самом нейтральном наряде — джинсы без дырок, футболка без ироничных надписей, волосы собраны в хвост с видом «у меня всё под контролем, почти».
Салон находился в переулке с говорящим названием — улица Тихая. Дом под номером семь был выкрашен в пастельную лаванду и источал запах эвкалипта, хотя поблизости не наблюдалось ни дерева, ни масла, ни даже конфет с этим вкусом.

На двери висела табличка с надписью:
«Мы не открыты. Мы приоткрыты»,
и ниже:
«Пожалуйста, входите неспеша».

Ника на всякий случай постучала кулачком в дверь и вошла. Внутри всё действительно напоминало одновременно и салон, и арт-инсталляцию. Тёплый свет, шум невидимого водопада, музыка, похожая на дыхание спящего кота. В воздухе витала смесь аромата лемонграсса и чего-то, что можно было описать только как «однажды я отдыхал на Бали, но не помню когда это было».

За стойкой администратора сидела женщина в сером свитшоте и с лицом человека, который провёл три жизни на берегу моря, читая Пруста. Она медленно подняла взгляд:

— Вы к нам… по шелесту?
— Я, эээ… по объявлению, — ответила Ника, чувствуя, что с этого момента жизнь явно свернёт куда-то в сторону аромалампы.

Женщина кивнула и жестом пригласила её присесть в кресло-мешок.
— Вас зовут?
— Ника.
— Очень уравновешенное имя. Это хорошо. У нас тут никуда не спешат. Даже с вопросами. Поэтому их будет немного.

Ника кивнула. Она была готова ко всему. Почти.

— Скажите, если бы вы были запахом, то каким? — спросила женщина.
— Простите?
— Ну, мы все — запахи. Я, например, эвкалипт с оттенком лаванды. А вы?

Ника на секунду задумалась. Первое, что пришло в голову, — это "кофе с грустью и намёком на корицу", но она быстро собралась:
— Наверное… ваниль с надеждой.
— Великолепно, — сказала женщина и записала что-то в блокнот. — Вы приняты.

Так Ника стала администратором спа-салона с самым успокаивающим названием — "Шелест Водорослей". Она ещё не знала, что впереди её ждут сеансы «дыхания в синхрон с нефритовым камнем», клиенты с философскими вопросами и шампунь, пахнущий «тишиной». Но в ту минуту она просто выдохнула. И впервые за долгое время почувствовала, что всё как будто должно быть в порядке. Или, по крайней мере, с мягким освещением и бесплатным чаем с лемонграссом.

Часть 2. Чай, пледы и капитан Клёцкин

Спа-салон "Шелест Водорослей" располагался в полуподвале с окнами на уровне газонов, через которые можно было наблюдать, как медленно ползут улитки и как уверенно идут на свидание коты. Особенно один — рыжий, наглый, с короткими лапами и странной походкой капитана старого пиратского судна. Его, как позже узнала Ника, звали Капитан Клёцкин, и он был неотъемлемой частью салона. Почти как чайник. Или как эвкалипт.

Первый рабочий день Ники начался в 11:11 — "время, когда вселенная особенно восприимчива к новым началам", как мягко объяснила ей Мирослава, хозяйка салона и человек с голосом, будто говорила она вечно через сон и кружевные занавески.

— Всё, что тебе нужно знать, — сказала Мирослава, — это как правильно предлагать плед, нести чай и не мешать Капитану Клёцкину медитировать на клиентских сумках.

Собственно, салон действительно пах эвкалиптом. И влажными полотенцами. И чуть-чуть печеньем, хотя официально ничего съестного на территории "Шелеста Водорослей" не было, кроме мятных леденцов, один из которых однажды завалился за кресло и после был объявлен артефактом.

Ника медленно впитывала новый мир. В её прошлом не было ничего подобного — до этого она работала в маленькой типографии, где принтер называли "Зверем", а слово "релакс" употребляли только в выражении "вам тут не релакс, дедлайн горит!". Поэтому первые дни в спа-салоне были похожи на пребывание в чужой, но невероятно вежливой вселенной, где даже кофемашина тихо вздыхала, прежде чем выдать капучино.

Пледы были всех пастельных оттенков: "молочный чай", "каменный берег", "воспоминание о мяте" и один, который почему-то назывался "утренний якорь". Его, кстати, предпочитал Капитан Клёцкин, если клиент не принес достаточно увесистую сумку, на которую можно было бы с комфортом опуститься всем своим кото-существом.

Капитан Клёцкин вообще был отдельной философией. Его звание никто не оспаривал, хотя ни морей, ни кораблей за ним не числилось. Он мог провести три часа, пристально глядя в диффузор с лавандой, а потом внезапно прыгнуть в корзину с тапочками, словно проверял боевую готовность флота. Однажды он издал глубокое «мрр», когда Ника выдала клиентке халат не того оттенка — и с тех пор она сверялась с Клёцкиным взглядом перед тем, как нести бельё.

Работа администратора оказалась удивительно похожей на медитативную игру. Сначала Ника научилась раскладывать пледы с театральной грацией, как будто делала подарок каждому креслу. Затем — выносить чай с лимонником и не терять тапочки, даже если они предательски скользили по полу. А позже — произносить фразу "глубокий вдох" с такой убеждённостью, будто от этого зависел мировой баланс.

— Глубокий вдох… и ещё один… — говорила она даже тогда, когда клиент просто пришёл уточнить, «пилинг с элементами минерализации» — это больно или приятно.

Поначалу Ника пыталась записывать в блокнот названия процедур. "Обёртывание гармонией", "Сеанс безмятежности", "Арома-путь к себе"… В какой-то момент она поняла, что большинство из них можно спутать с названиями музыкальных альбомов или сборников стихов в мягкой обложке.

Парадоксально, но именно эта неконкретность действовала на неё успокаивающе. Когда ты не уверен, что будет дальше — но знаешь, что точно будет плед, чай и Капитан Клёцкин, наблюдающий за всем с философским прищуром, — это рождает особую форму доверия к миру.

— Как вы тут расслабляетесь? — спросила Ника у массажиста Вани, человека с руками пианиста и глазами усталого ангела.

— Мы тут не расслабляемся, — ответил он, — мы тут перетекаем из одного состояния в другое. А потом идём за зефирками к Мирославе.

Вечером, вернувшись домой, Ника впервые за долгое время не включила телевизор для фона. Она просто сидела, укрывшись старым пледом (не «молочный чай», конечно, но в духе), и думала о том, как странно всё устроено. Ты можешь сидеть без работы, без кофе и почти без надежды — а потом внезапно оказываешься в подвале, где тебя называют запахом и дают обниматься с рыжим котом. И это — работа.

Она выпила ромашковый чай, впервые не добавив в него ни сахара, ни сомнений. И подумала, что может быть, быть «ванилью с надеждой» — это не так уж и плохо.