Спаситель под личиной, или Неправильный орк

Пролог. Очень странный орк

Сознание возвращалось медленно, с трудом. Первое, что почувствовал – боль. Сильнее всего болели голова и нога, но и всё тело тоже ныло, где сильнее, где слабее. Непривычное ощущение. То есть, с болью-то я был, конечно, знаком – за свою, не самую короткую жизнь, в какие только авантюры не влезал, – но обычно регенерация справлялась с любой травмой или раной, которую ещё и не так просто было получить, за секунды. А сейчас боль длилась и длилась, не собираясь уходить. Что происходит?

Постепенно выныривая из темноты беспамятства, стал осознавать всё больше. Я лежал на странной, равномерно покачивающейся, неровной поверхности, а в лицо то светило солнце, то исчезало, и снова появлялось – это я чувствовал даже с закрытыми глазами. И ещё – слабость. Никогда себя таким не чувствовал, казалось, даже веки поднять нет сил.

Но я всё же смог открыть глаза и тут же широко распахнул их. Вот такое я точно не ожидал увидеть – надо мною возвышался орк. И не просто возвышался – он меня нёс. На руках. Как ребёнка. Я не то чтобы много знал об орках, но видеть их приходилось. И если они кого и таскали, то исключительно перекинув через плечо. И неважно кого – раненого сотоварища, связанного пленника, собственную женщину, – но только на плече.

А не так, как меня – пристроив мою гудящую голову на своём плече и аккуратно держа под спину и колени. Я так когда-то младшую сестрёнку в постель относил, когда она, заигравшись, засыпала прямо в главном зале, на полу у камина.

Наверное, я всё же чего-то об орках не знаю…

Отведя взгляд от тяжёлой серо-зелёной челюсти, огляделся, насколько мог. Орк шёл по лесу, и пробивающиеся сквозь листву солнечные лучи скользили по моему лицу, время от времени ослепляя, заставляя жмуриться. Вокруг были лишь стволы деревьев и мелкий подлесок, определить, где мы находимся, было совершенно невозможно, такой лес мог быть где угодно.

– Куда ты меня несёшь? – не выдержав, спросил у орка.

– А, очнулся, – радостно оскалился тот, сверкнув огромными клыками. – Вот и славно. Сейчас привал устроим, тебе поесть нужно, двое суток голодный, а тебе сил набираться надо, иначе не поправишься. Пить хочешь?

Я кивнул, продолжая недоверчиво смотреть на орка, который говорил правильными фразами и абсолютно без акцента. Орки так не говорят.

В это время странный орк остановился, медленно опустился на одно колено, пристроив мои ноги на другое, а освободившейся рукой снял откуда-то с пояса большую флягу и, выдернув пробку зубами, поднёс горлышко к моим губам. В пересохший рот полилась живительная влага, которую я жадно глотал и не мог напиться.

– Хватит пока, а то вырвет, – убирая от моего рта флягу, буркнул орк. – Потом ещё дам. Потерпи немного, река недалеко, там и привал сделаем, поешь.

И он снова зашагал в одному ему известном направлении. Судя по лучам солнца – на северо-запад. А ведь именно туда я и сам бы направился, если бы мог.

– Куда ты несёшь меня? – повторил я свой вопрос.

– Домой, – пожал плечами орк. – То есть, я не знаю точно, где твой дом, но о том, что вы за Хрустальными горами живёте, все знают. Туда и несу пока. А там или скажешь, куда дальше, или сам уже на ноги встанешь.

– Почему? – только и смог выдохнуть. Орки никогда и никому не помогают, если не предложить денег, они наёмники – и этим всё сказано. Они скорее прибьют тебя ради твоего кошелька, чем спасут, дадут умереть от жажды, но не напоют. – Почему ты мне помогаешь? И как мы встретились?

– Не помнишь, да? А вроде видел меня. Хотя почти сразу сознание потерял, так что, не удивительно. А что ты вообще помнишь?

Я задумался. Действительно, а как я вообще оказался в таком состоянии? Гудящая голова отказывалась вспоминать. Гудящая? Ещё и болит на затылке. С трудом поднял руку, нащупал повязку. Это у меня что, голова разбита?

– Не слабо тебя приложили, – сочувствующе хмыкнул орк. – Да и потом избили крепко. Может, потому и забыл всё? Да и кровушки с тебя слили немало, я вообще боялся, что не выживешь. Сначала-то за мёртвого принял. Но, видимо, вы крепче, чем другие расы.

– Кровь? Слили?

И тут же, мгновенно, словно вспышка, вернулась память.

Я сидел в таверне, которую мне посоветовал кузен Бастиан. Сказал – в ней варят лучший эль во всём человеческом королевстве. Эль был так себе, я и получше пил, поэтому уже собирался уйти, как вдруг – удар по затылку, вспышка боли и темнота.

Очнулся в лесу, связанный, всё тело болит, вокруг – с десяток человек в грязных лохмотьях, обвешенные оружием, один из них бьёт меня по рёбрам ногой, похоже, уже не первый раз. Другой наклоняется, приставляя к горлу нож.

– Ну, что, кончаем?

– Погодь, – останавливает первый. – Нужно сперва кровяку его слить. Знаешь, за неё колдуны сколько золота отвалят? На всю жизнь хватит!

Меня хватают и подвешивают на ветку дуба, зацепив связанными руками за сучок. Пытаюсь вырвать, обратиться – ничего не получается. Призываю магию – снова ничего. Словно я обычный человек, и всё, что могу – извиваться в руках тех, кто со смехом тащит меня на казнь. Почему? За что? Кто эти люди?

– Не старайся, дракон, ты ничего не сможешь сделать, пока на тебе эта цацка, – и главарь, то есть, я думаю, что главарь, слегка оттягивает ошейник, надетый на меня. – Ты сейчас не сильнее любого из нас. А скоро и вообще сдохнешь!

Откуда он узнал, кто я? Никто не знал. Бастиан уговорил меня на эту авантюру – путешествие по человеческому королевству тайно, инкогнито, чтобы увидеть то, чего никогда не узнаешь, прибыв с посольской миссией. И снова я поддался на уговоры, как в детстве, когда он подбивал меня на проказы, а наказание, в итоге, получал я. Но на этот раз шалость обернулась трагедией.

Где Бастиан сейчас, что с ним? Жив ли, или уже убит? И как эти люди сумели раздобыть ошейник, запечатывающий магию того, кто его носит, мешающий обороту. Его надевали только на преступников, ношение такого ошейника был самым страшным наказанием. Но как тщательно охраняемый артефакт попал к людям?

Глава 1. Метаморф

Глава 1.

Метаморф

– Ты не орк, – услышала я уверенное. – Ты – метаморф!

Вот и спалилась. Так быстро. Не совсем, конечно, но расу свою выдала. Всё же, какой догадливый мне попался дракон. Я вздохнула, закончила смазывать рану, которую два дня назад старательно зашивала, даже до конца не веря, что этот мужчина выживет, и взялась за бинт.

– Да, метаморф, – подняла глаза на внимательно рассматривающего меня мужчину, дёрнула плечом. – Это что-то меняет?

– Нет, – немного подумав, покачал головой дракон. – Но объясняет многое.

Испытывая облегчение от того, что можно больше не скрывать свои возможности, я изменила обе руки и начала накладывать повязку. Облик орка давал кучу преимуществ, самым главным из которых была безопасность, но были и неудобства. Например, приходилось много есть, чтобы поддерживать эту махину. И разные мелкие действия не получались. Зашить эту рану я бы руками орка точно не смогла бы. Хорошо, что я могу трансформировать тело по своему желанию.

Правда, этим-то я себя и выдала.

– Так, нога готова, давай, голову посмотрю.

Голова заживала хорошо, мазь матушки Руби не подвела. Когда-то Руби смазывала ею мои разбитые коленки и царапины, оставленные котёнком, теперь эта же мазь помогает вылечить дракона. Снова щедро смазав рану, а заодно и ссадины на лице, и наложив свежую повязку, я полюбовалась на дело рук своих, аккуратно уложила мужчину обратно на плащ и отправилась к костру, проверить, не подгорел ли наш ужин.

– Почему именно орк? – первое, что спросил Вэйланд после долгого молчания, во время которого мы расправились с кроликами – он с одним, варёным, я с тремя, жаренными.

– Самый безопасный облик. Даже разбойники не решаются связываться.

– Пожалуй, – согласился дракон. – То, что произошло два дня назад, очень наглядно это подтвердило.

Да, тот день я теперь надолго запомню. А ведь не планировала вмешиваться. Просто когда услышала крик – решила посмотреть, нет ли для меня самой опасности. А потом – словно какое-то помутнение. Обжигающая ярость. Дубина в моей руке, крушащая чужие черепа, словно перезревшие тыквы. Ни жалости тогда, ни раскаяния сейчас.

Руби говорила, что принимая чей-то облик, мы можем перенять так же его способности, а ещё, в нагрузку – некоторые черты личности. Или не совсем личности, просто нечто, что свойственно тому виду.

Я это заметила давно, ещё когда стала обращаться в волка, чтобы охотиться. Кроме быстрых лап и острого нюха, я получала ещё и несвойственный мне азарт погони и жажду крови. Но в целом, я оставалась собой. Мои мысли, мой разум. Я себя не теряла, просто получала некое дополнение, чаще полезное.

Так и два дня назад. Прежде, путешествуя орком больше месяца, я ничего необычного не чувствовала. Да, сила, да, неутомимость. Прожорливость – куда ж без этого. Но это всё относилось к телу. Каких-то изменений в чувствах и разуме я не замечала. Но когда увидела, как разбойники – а эту братию я люто ненавидела с тех самых пор, когда сама едва не погибла в грязных лапах им подобных, – не просто грабят и даже убивают – они пытают! Вот тогда и сорвалась.

Очнулась уже среди валяющихся на земле трупов, держа за горло главаря. Одно слово проникло в мой, затуманенный яростью разум.

Дракон.

Меня всегда завораживали эти прекрасные, сказочные существа. С детства я старалась узнать о них всё, что возможно. Собирала сказки, легенды, замучила расспросами учителя расоведения. И когда сбежала из дома и могла пойти куда угодно – ноги сами понесли меня в сторону Хрустальных гор.

И теперь, из бессвязной речи перепуганного до полусмерти человека, я вдруг узнала, что дракон – здесь, совсем рядом. Это помешало моей руке сразу сжаться на горле разбойника.

Он умолял сохранить ему жизнь, готов был отдать за это самую большую свою драгоценность – кровь дракона. Идиот даже не понимал, что настоящую ценность имеет лишь кровь настоящего дракона, крылатого, причём отданная добровольно. А кровь несчастного, что они убили, ничем не отличалась от крови любого человека. Впрочем, откуда ему знать, сомневаюсь, что это убожество когда-либо училось в школе.

Мне стало безумно жалко сказочное существо, чья жизнь так нелепо оборвалась. Но как этим оборванцам удалось захватить того, кто считался неуязвимым и благодаря своей способности превращаться в огромную крылатую ящерицу, и магии, которой обладали все драконы даже в человеческом виде? Очень сильной магии, человеческим магам до такого уровня – как до звезды. Поэтому, решив повременить с уничтожением этой мрази, я задала ему вопрос.

Тогда-то и узнала об ошейнике. И о том странном незнакомце, что нанял разбойников похитить, увезти как можно дальше в лес и убить дракона. Вызнав всё, что возможно, я без колебаний свернула рассказчику шею, а потом решила похоронить несчастного. Но когда снимала тело с ветки, услышала тихий стон.

Дракон был ещё жив!

Мысленно ругая себя, что сразу не проверила его, а потратила время на расспросы, кинулась на помощь. Спасибо урокам Руби и её матушки, кровь я остановила быстро, и рану зашила – впервые в жизни, но хотя бы знала, что нужно делать, – и голову перевязала, и остальные ушибы и ссадины смазала. Собранные Руби мне в дорогу снадобья очень пригодились, не зря я их с собой всё это время таскала, и именно их спасла, вырвавшись из лап тех, первых разбойников, потеряв остальное своё имущество.

Поняв, что дракон, похоже, выживет, задумалась. Проще всего, конечно, было бы отнести его в столицу, которую я обошла стороной всего пару дней назад. Так я и сделала бы, если бы разбойники сами напали на дракона и ранили его. Но был кто-то ещё, тот, кто заплатил за его смерть. И что помешает ему закончить свой замысел, пока бедняга слаб и вообще без сознания?

Нет, туда нельзя. Кто бы это ни был, пусть верит, что его замысел осуществился. А я отнесу дракона к тем, кто сможет ему помочь. Хотя бы ошейник с него снимут.

Глава 2. Прошлое

Глава 2

Прошлое

«Малышка?» – мысленно ахнула я, пытаясь понять, чем себя выдала.

– И где твоя мамочка? – Вэйланд протянул руку и ласково погладил меня по морде.

– Вэйланд, ты чего? Это же я, Элай! – смогла, наконец, ответить я, и мысленно ахнула – даже голос был девчачий. И, кстати, не мой голос, а какой-то совсем уж детский.

– Элай? Ну, конечно… – мужчина вновь откинулся на импровизированное ложе и разочарованно вздохнул. – А я-то подумал – меня нашли. Только удивился – кто додумался взять в лес младенца?

– Я что, выгляжу младенцем? – сложив крылья и встав, я оглядела себя, насколько могла. Всё точь-в-точь, как на картинке в моей любимой книге. Я столько раз её рассматривала, что знала наизусть каждую чешуйку, каждый узор на морде и крыльях, каждый коготок. И когда решила превратиться в дракона, стала точно такой же, как он на том рисунке.

– Ты размером с младенца, – внимательно разглядывая меня, ответил Вэйланд. – Пожалуй, даже немного меньше. Но почему девочка?

– Это единственное качественное изображение дракона, которое я видел, – пожала я плечами. – И в той сказке дракон был мужского пола.

– Да, про нас, действительно, очень мало знают, – тихонько засмеялся мужчина. – Поверь – ты именно девочка. Маленькая самочка. У самцов шире морда, ноздри по-другому вырезаны, чешуя на щеках не так лежит, четыре, а не два шипа на висках, гребень другой формы. Да много всего, не перечислишь. Это как для тебя отличить мужчину от женщины – легко, и достаточно одного взгляда. А для какой-нибудь рыбы, будь они разумными, все люди одинаковы.

– Надеюсь, когда я увижу драконов воочию, то пойму разницу, – смущённо почесала когтём нос. – В любом случае, эти крылья, хоть и девчачьи, укрыли нас от грозы. Удобно.

– Гроза? А я и не заметил, – дракон огляделся, заметил влажную землю под кронами деревьев, куда не попадали яркие солнечные лучи.

– Ты спишь очень крепко, и это хорошо. Во сне выздоравливаешь. Я сейчас на охоту сбегаю, а пока кролики будут жариться – посмотрю, как там твоя рана. – Подцепив передней лапой одежду, я поковыляла к кустам, но, уже почти скрывшись в них, оглянулась и нахмурилась. – И не вздумай без меня вставать! Вернусь – помогу, если что понадобится. А без меня – лежи. Или сиди. Помни, от этого зависит твоё выздоровление!

– Да, нянюшка, обещаю, – Вэйланд сделал большие глаза и закивал. – Я буду хорошо себя вести, только не лишай меня сладкого!

Мысленно улыбаясь, я оставила вещи за кустом, уложив одежду на сапоги, чтобы не промокла, а потом обратилась в волка и принюхалась. Дракон шутит – это хорошо, значит, его самочувствие улучшается. Вот и славно, вот и… Добыча! Не уйдёшь! Поймаю! Моя добыча!!!

Спустя недолгое время, я вернулась к своим вещам, таща на себе дикого кабанчика – повезло. Будь я обычным волком, я бы с ним не справилась, но я же могла менять размеры, так что шансов у кабанчика не было, к тому же, это был почти поросёнок, до взрослого ему расти и расти. За кустами вновь стала орком, оделась и, выйдя на поляну, подозрительно взглянула на пациента.

– Ты был хорошим мальчиком?

– С места не двинулся!

– Молодец. За это получишь вкусняшку.

На «вкусняшку» Вэйланд морщился, кривился, жаловался, что с детства варёную печёнку не любит. Но всё же съел, поскольку Руби говорила, что это очень полезно при кровопотере. За это получил щедрый кусок жареной свинины. Не самая полезная еда, особенно на завтрак, но, видимо, даже лишённые магии драконы имели такие же лужёные желудки, как и орки. И вскоре от кабанчика остались лишь обглоданные косточки, которые мы оставили лесным жителям.

– Из тебя получился неплохой дракончик, наверное, никто из наших не заметил бы разницы, пока ты не заговоришь, – сделал мне комплимент дракон, когда мы шли в сторону деревни, где я надеялась пополнить припасы – до Хрустальных гор такими темпами нам добираться ещё неделю, не меньше.

– Мне нужно видеть того, в кого я превращаюсь, хотя бы на картинке, – я пожала плечами. – Повезло, что в той сказке художник так постарался, делая иллюстрацию. Может, даже сам видел дракона. Точнее – дракониху. И не знал разницы, вот я и получился девчонкой.

– А прежде ты в дракона превращался?

– Да, один раз. – Я задумалась и решила всё ему рассказать. То есть, почти всё. Дорога дальняя, скучно же просто так идти, а засыпать Вэйланд пока не спешил, сразу видно – ему становится лучше. – Я тогда просто человеком был. Конечно, отличался от себя настоящего, роста прибавил, мускулов нарастил, но это не помогло. Оказалось, одинокий путник – лакомая добыча для разбойников, вот я и нарвался на них. Наверное, меня бы уже в живых не было, но меня книга спасла.

– Книга?

– Мне кормилица книгу сказок подарила, когда я в детстве заинтересовался драконами. И я её с собой забрал, на память. Когда меня схватили, я просто растерялся. У нас нет разбойников, понимаешь? Страна маленькая, преступности практически нет. Мне бы превратиться в медведя – и я бы их порвал, но я словно в ступор впал. А когда один из разбойников стал вышвыривать из моей котомки вещи, наверное, в поисках денег, книга выпала и раскрылась на странице с драконом. И меня словно осенило – вот оно, спасение. И я превратился. В первый раз. Вырвался у них из рук – они ж ошалели просто, – схватил котомку в зубы, и бежать!

– Бежать? А почему не улетел?

– Как будто я умею! Я и птицей-то долго учился, а у вас совсем другие крылья, я попытался, но запутался в них, упал. Меня чуть не поймали, но я обернулся, заорал со страху – и нечаянно устроил пожар. Не знаю, спаслись ли они, я через реку перебрался, удрал от того пожара. Надеюсь, никто кроме них не пострадал…

Я до сих пор чувствовала вину из-за того, что мог погибнуть кто-то невиновный. Долго слонялась в виде собаки по соседнему городку, прислушивалась к разговорам. Так ничего и не узнала, но если бы пострадал кто-то из местных жителей – дровосек или охотник, – об этом бы болтали на каждом углу.

Глава 3. Жар

Глава 3.

Жар

– А что тебя так удивляет? Думаешь, не смогу научить? – дракон вроде бы даже обиделся.

– Но ты же не можешь сейчас превратиться, как же будешь мне показывать?

– Показать, конечно, было бы нагляднее, но ты прав, сейчас не могу. Но я могу объяснить.

– Я привык наблюдать и повторять. Хотя, собаки и птицы вряд ли могли бы мне объяснить, как и что они делают. Ладно, сейчас постель нам устрою, и попробуем.

Спустя какое-то время я прохаживалась по поляне, уже в виде девочки-дракончика, и медленно и старательно делала то, что велел мне Вэйланд. Управлять драконьими крыльями было гораздо труднее, чем птичьими, они были сложнее устроены, нужно было сгибать и поднимать их под особым углом.

Это немного напоминало уроки танцев в детстве – левую руку так, правую ногу туда, локоть выше, спину прямо. И ты принимаешь жутко неустойчивую позу и думаешь лишь о том, как бы не упасть. И лишь гораздо позже, когда освоишь все движения, они постепенно складываются в танец. А спустя ещё месяц танцуешь, даже не замечая, куда руку, куда ногу, всё происходит само собой.

Вот и теперь – я расставляла и поворачивала крылья, а Вэйланд командовал:

– Левое чуть выше, нет, не так, смотри, у тебя провисает, натяни перепонку, нет-нет, не пальцы... так, уже лучше.

Была бы я человеком – с меня бы уже ручьями тёк пот. До меня не сразу дошло, почему было так сложно, ведь птичьи крылья я уже освоила, вроде бы, ничего принципиально нового. А вот и нет – очень даже новое. Крылья птиц – это те же руки, а вот крылья драконов – это третья пара конечностей. И у меня мозги плавились, когда я пыталась этой третьей парой управлять, всё время на передние лапы сбивалась.

Наконец, видимо, оценив мой загнанный вид и жалобный взгляд, Вэйланд улыбнулся.

– Совсем я тебя загонял, малышка? То есть, прости, Элай. Давай спать, а завтра вечером ещё потренируемся.

– Зачем? – я, пошатываясь, подошла к постели и рухнула под бочок мужчины прямо в виде дракончика. Было лень даже шевельнуться, не то что идти в кусты обращаться и переодеваться. Ладно, почти всю прошлую ночь так проспала, и ничего. – Зачем это нужно учить сейчас? Через несколько дней мы доберёмся до Хрустальных гор, с тебя снимут ошейник – и я смогу увидеть, как именно крылья держать и поворачивать. – И уже себе под нос: – В зале для танцев хотя бы зеркала были, а тут всё на ощупь...

– Я понимаю, что тебе сложно, малышка, тьфу, то есть, Элай. Но до меня лишь сегодня дошло, что просто так нам через те горы не перебраться. Есть перевал, но идти по нему долго и трудно. Прежде я с такой проблемой и не сталкивался, мы просто перелетаем через горы, но сейчас я этого не смогу. А вот ты сможешь.

– Я мог бы слетать орлом.

– А на помощь ты орлом позвать сможешь? – заинтересовался Вэйланд. – Ты можешь говорить, когда в облике животного или птицы?

– Нет, не могу, – мой энтузиазм тут же сдулся. – Мне доступно лишь то, что могут те, в кого я превращаюсь. Иногда даже меньше. Но не больше. Ещё хорошо, что вы, драконы, можете говорить в обоих обликах. Ладно, ты прав, учиться нужно. Если не сумею – пойдём пешком. Но я буду стараться, обещаю!

И очень быстро уснула, укрыв нас обоих крыльями.

Следующий день прошёл спокойно и ничем примечательным мне не запомнился. Завтрак купленными продуктами, путь по лесу, охота, жареные кролики на обед, снова идём по лесу. На ужин запечённая в углях форель. И разговоры. Они скрашивали однообразие нашего похода. Вэйланд рассказывал о том, как устроено королевство драконов, которым правит король с помощью совета – у нас было примерно так же.

Только в совет драконов входили те, кто мудрее, и доказал это на деле, а у нас – кто лучше в зверя превращается. То есть, совет драконов имел практическое значение и помогал своему королю править, а наш был неким аксессуаром при правителе. Попасть в него было очень почётно, но толку от таких советников было мало. Раз в месяц наш король собирал совет, ставил его в известность, что именно он собирается сделать или изменить в королевстве, получал официальное одобрение, и члены совета разъезжались по домам, очень собой довольные.

Наверное, когда-то давно, и наш совет приносил пользу, для чего-то же его создали изначально. Но теперь всё сводилось к одному только позёрству.

Всё это я узнала, подслушав разговор отца с дядей моей матери. Тот имел вторую категорию, состоял в совете и регулярно приезжал в гости, чтобы напиться, поучить всех жизни и укорить тем, что из восьми детей отца лишь двое унаследовали от родителей третью категорию, а пятеро – жалкую четвертую, хорошо хоть, не позорную пятую. С младшим братом пока ничего не ясно, но имея лишь одного сына, мой двоюродный дед считал себя победителем, поскольку ВСЕ его дети были третьей категории, «все один», да. И ни одного – четвертой или пятой.

Жаль, не удастся ткнуть ему в нос моей высшей, наверное, лопнул бы от зависти. Вот он-то, напившись, и рассказывал отцу, а заодно и мне, сидящей на подоконнике за шторой – мы тогда в прятки играли, а они зашли в ту комнату, где я скрывалась, – как именно всё происходит в совете. А я всё это рассказала Вэйланду, да. Нужно же было что-то рассказать, а о личном я старалась не говорить, боялась себя выдать. Хватит того, что он постоянно сбивался на «малышку», когда я была дракончиком, а я вздрагивала – мне каждый раз казалось, что он узнал мой секрет, – и очень боялась, забывшись, заговорить о себе в женском роде.

Во время сегодняшнего урока мне уже удавалось понемногу вспархивать, зависая невысоко над землёй, Вэйланд радовался моим успехам и хвалил меня, но сил эти занятия у меня отнимали прорву.

– Почему я так устаю? – пристроившись мордой ему на грудь, спросила, когда мы уже лежали в импровизированной постели. Большинство ушибов, в том числе и на груди, у дракона зажили, поэтому я уже не боялась причинить ему боль, вот и жалась к нему, нуждаясь хоть в чьей-то близости.

Глава 4. Спасение

Глава 4.

Спасение

– Помогите!!!

Крылья с трудом удерживали меня в воздухе, но я продолжала трепыхаться, повторяя и повторяя призыв о помощи, едва не срывая горло. Не знаю, услышали ли меня, но один из драконов обернулся. Ободрённая этим, я из последних сил забила крыльями, пытаясь удержаться на лету, но понимая, что ничего не получается, что я падаю.

Я не боялась разбиться, земля, точнее, горы, уже более пологие за грядой тех, высоченных, заснеженных, была далеко внизу, и я всегда успею вновь превратиться в орла и спланировать, не разбившись. Но пока могла, я оставалась дракончиком и орала, не переставая:

– Помогите!

Земля была уже близко, я только собралась обратиться, как шлёпнулась животом на что-то твёрдое, чего подо мной не было ещё секунду назад. Но даже не ушиблась, поскольку это «что-то» аккуратно подхватило меня снизу, удерживая от падения.

– Всё в порядке, малыш, я тебя поймал, – услышала я над собой низкий голос. – Не бойся.

Открыв глаза – и когда я успела зажмуриться? – увидела перед носом огромную тёмно-серую чешуйчатую ладонь. Пожалуй, я могла бы уместиться на ней вся, если бы свернулась клубочком, такая она была большая. А сама я, свесив лапки и крылья, лежала на не менее огромном предплечье.

– Откуда здесь взялся ребёнок? – другой голос. Стараясь отдышаться, подняла глаза и увидела напротив чёрную драконью морду, конечно же, тоже огромную, внимательно меня разглядывающую.

Да, я с детства мечтала увидеть драконов, но не настолько же близко! У него зубы, как моя нога, ну, ладно, полноги. Он меня проглотит и не заметит! Да, я знаю, что драконы разумны, и всё такое. И всё равно жутко.

– Он взялся словно из ниоткуда. Я услышал крик, оглянулся, а он падает. Опоздай я на секунду, и этот малыш рухнул бы на камни. Удивляюсь, что так долго продержался.

Когда очень нужно, я и не такое могу!

– Малышка, – поправил его чёрный. – Это девочка.

– И верно, – лапа подо мной развернулась так, что я увидела ещё одну громадную морду, серую, которая внимательно меня разглядывала. – Действительно, девочка. Кроха, как ты сюда попала?

– Прилетела… – горло саднило, дыхание ещё не успокоилось, слова удавалось выталкивать из себя с огромным трудом. – Мне нужен… маг… Сильный…

– Мы все здесь маги, – третий голос. Повернула голову – ещё дракон, коричневый. – Зачем тебе маг?

– Мой друг… ранен… сильно… умирает… помогите!

– Среди нас нет лекарей, тебе к человеческим магам нужно, – покачал головой первый.

– Погодите, откуда у нашего детёныша возьмётся друг-человек? – возразил третий.

– Друг… дракон… умирает…

– Это невозможно, – покачал головой чёрный. – Нас нельзя смертельно ранить. Мы исцеляемся за минуты. Разве ты не знаешь?

– Она малышка совсем, – заступился за меня первый. – Может, и правда, не знает. Кроха, объясни толком, что случилось с твоим другом? И где он?

– Там, – я махнула лапкой, сама уже не соображая, в какой стороне находится Вэйланд. – За горами… снаружи. Где водопад…

– Снаружи? – нахмурился третий. – Что, если это ловушка? Я бы не советовал вам, ваше величество…

– Ловушка? Чья? И ты хочешь сказать, что, кто бы там ни был, он послал заманить нас в ловушку младенца? – это первый.

– Странный какой-то младенец, – четвёртый голос где-то за спиной. Даже оборачиваться не стала – сил не было. – Уж слишком хорошо разговаривает для своего возраста.

– Пожалуйста… – похоже, я сейчас разревусь. – Помогите! Вэйланд умрёт…

– Кто?! – взревел чёрный дракон, к которому обратились, как к величеству. Так же к королям обращаются, да? Ой! Я съёжилась и прижалась крепче к лапе своего спасителя.

– Не пугай ребёнка, Эверилл, – тот тут же отодвинул лапу вместе со мной от страшной чёрной морды и заслонил другой ладонью. Потом повернул меня лицом к себе. – Скажи, кроха, что тебе известно о Вэйланде?

– Он ранен. Умирает! – говорить становилось всё проще, горло перестало саднить. Может, это то самое драконье быстрое исцеление? Пользуясь этим, я зачастила. – На нём ошейник, который магию блокирует. Его предали и хотели убить!

– Кто предал?! – снова заревел чёрный дракон.

– Он сам скажет, только спасите его.

– Я бы всё равно не советовал вам, ваше величество, – снова третий.

– Оставь свою паранойю, Савьер! – оказывается, первый тоже может рявкать не хуже чёрного. – Нас пятеро, мы одни из самых сильных магов нашего королевства. Кто способен нам противостоять, по-твоему? Или, считаешь, что я слишком стар, чтобы дать отпор?

– Пока вы тут ругаетесь, Вэйланд там умирает! – я уже просто обозлилась и не думала, что говорю. Тут каждая минута на счету, а они! – Если так меня боитесь… – это я уже третьему дракону, добавив в голос ехидства.

– Я ничего не боюсь! – возмущённо взревел тот.

Да что ж они все орут-то так? Я ж оглохну скоро. Зажала уши, точнее, слуховые отверстия, лапками и отвернулась от третьего, вопросительно посмотрела на первого, вроде бы самого адекватного. И, судя по всему, самого старшего.

– Показывай дорогу, малыш, – серый дракон взлетел, и я осознала, что всё это время драконы вовсе не висели в воздухе, как мне казалось, а опустились на скалистый склон горы. Но я видела перед собой только огромные морды, и оглядеться как-то не догадалась.

– Снаружи. У водопада. Я покажу!

Ух, как мы летели! Теперь я знаю, что такое скорость, когда драконы действительно торопятся. Я испуганно обхватила лапу дракона всеми своими лапками и крыльями тоже, хотя они, бедные, еле шевелились и вряд ли помогли бы удержать меня от падения. Заметив это, дракон осторожно накрыл меня ладонью другой лапы, придерживая.

Спустя несколько минут мы уже перелетали через Хрустальные горы недалеко от водопада.

– Там! – теперь я уже точно знала, куда тыкать лапкой. – На опушке, возле речки. Во-он, лошадей видите? Он там!

Глава 5. Приглашение

Глава 5.

Приглашение

После слов Вэйланда, на несколько секунд воцарилась ошеломлённая тишина, потом коричневые хором загомонили:

– Как? Невероятно! Как он мог? Да что ж такое творится? Собственного брата!?

Они были возмущены, ошеломлены, удивлены, но вот чего я не услышала – недоверия. Ни в словах, ни в интонации. Вэйланду поверили сразу и без колебаний, а это о многом говорило.

Седой покачнулся и словно спал с лица. Тяжело опустившись на землю, он обхватил голову руками и стал слегка покачиваться, бормоча совершенно убитым голосом:

– Мой внук... моя кровь... и предатель.

Мне стало его так жалко, сразу вспомнилось выражение «раздавлен горем», теперь я знала, как это выглядит.

И лишь отец Вэйланда не дрогнул.

– Расскажи подробно, как всё было, – спокойно попросил он.

– А ты, похоже, не удивлён? – мой дракон вопросительно взглянул на отца.

– На твоём ошейнике стоял дополнительный запор. Тот, кто его ставил, старался затереть след своей ауры, кого-то другого он, возможно, смог бы ввести в заблуждение, но не меня. Это дело рук Бастиана, я сразу это понял. И слова Элая о предательстве... Картина сложилась. Просто я хочу знать – как?

И Вэйланд рассказал.

Как кузен подбил его попутешествовать по человеческому королевству инкогнито, уехав, никому ничего не сказав, чтобы не навязали охрану. «Что с нами может случиться, с нашей-то магией и мгновенным исцелением?» – спросил он. Говорил, что частенько так развлекался. Действительно, показал много интересного, например, подпольные крысиные гонки – такого наследному принцу точно никто не покажет. Ну и ещё много всего – тут мне показалось, что Вэйланд слегка смутился.

В итоге, поход в таверну, где готовят «самый лучший эль в мире», ничем не насторожил, даже тем, что в последний момент у Бастиана нашлись срочные дела. Тот даже предлагал перенести поход в таверну, чем окончательно усыпил бдительность кузена.

– Я-то, дурак, сам ему предложил идти на то свидание, мол, ты же в той таверне не раз в одиночку бывал, со мной-то что случиться может? А вот случилось. Удар по голове сзади – и всё. Очнулся уже в лесу, в лапах разбойников.

Дальше Вэйланд рассказал, как с него пытались сцедить якобы волшебную кровь, а я задумалась. Когда я превращаюсь в дракончика, то могу выдыхать огонь и, кажется, исцеляюсь тоже. Ну, горло-то прошло. Впрочем, это ещё проверить нужно будет, не знаю как, но придумаю. Так вот, может, и моя драконья кровь такая же волшебная, а значит – дорогая? Тогда можно было бы продавать её магам и жить на это, всё лучше, чем мешки грузить да бревна таскать.

Кстати, о брёвнах. Я давно приметила неподалёку ствол упавшего дерева и теперь вытащила его на поляну и предложила всем присесть. Коричневые гордо отказались, а мы вчетвером разместились почти с удобствами. Седому я даже пустую седельную сумку на бревно подстелила, но он, похоже, этого даже не заметил. Он сидел, уже не держась за голову и не раскачиваясь, просто глядя куда-то вдаль с каменным лицом, но теперь хотя бы уже не на земле.

Потом мне пришлось пересказать то, что узнала от главаря разбойников, дословно повторив описание заказчика. Слишком уж приметным был его перстень, а уж в сочетании с цветом волос...

Седой – надо бы спросить его имя, – который во время моего рассказа вроде бы немного успокоился, свыкся с мыслью, что ли, вступил в разговор, рассказав мне, что светлые волосы у драконов редкость, у большинства тёмные. Но его прабабка была из эльфов. Дети и последующие поколения потомков у неё все были черноволосыми, но вот у Бастиана подобный признак вынырнул, видимо, и с материнской стороны где-то в роду была эльфийка.

– Вы можете жениться на эльфийках? – удивилась я. И на людях, похоже, тоже, если вспомнить маму Вэйланда.

– И на эльфийках, и на людях, и оборотнцы с гномками бывали, – ответил отец Вэйланда. – Я даже про одну орчанку слышал.

– У нас такое запрещено, – пробормотала я. – Даже когда мы не были в такой изоляции. Чистота крови важнее всего, потому что считается, что кровь извне ослабит способности потомства к обращению. А у нас и так больше половины жителей не могут обращаться даже чуть-чуть.

– У нас нет такой проблемы, – пожал плечами черноволосый. – На ком бы ни женился дракон, дети всегда будут драконами. Не сказать, что у нас много смешанных пар, наоборот, это редкость, мы довольно закрытая раса. Но, во всех известных нам случаях, кровь отца-дракона была сильнее. Мать могла передать детям разве что какие-то внешние признаки, цвет глаз или волос, например, или ещё что-нибудь, столь же незначительное. Не более того.

– Правда, у нас никогда никто не женился на метаморфе, – задумчиво глядя на меня, протянул дедушка. – Видимо, из-за этого вашего запрета. И не ясно, какие от такого союза получились бы дети, всё же, ваша магия тоже очень сильна. Но, кто знает? Время не стоит на месте, всё меняется. Возможно, когда-нибудь мы и это узнаем.

Мне тоже стало любопытно, кто бы родился в таком союзе? Понимала, что подобное вряд ли произойдёт в ближайшие столетия, слишком мы закрыты, слишком сильны наши обычаи, и я даже не могла представить ситуацию, которая сделала бы такое возможным. Но всё равно – было интересно.

– А где твой перстень наследника? – спросил вдруг черноволосый, глядя на руку сына.

Вэйланд пожал плечами.

– Среди вещей разбойников его не было, – вмешалась я. – Разве что кто-то его припрятал, только как-то сомнительно. Всё остальное, даже срезанные с камзола пуговицы, были в сумке главаря.

– А был ли он на вас в тот день, ваше высочество? – подал голос коричневый, тот, который Савьер.

– Конечно! Я никогда его... не снимаю... – Решительный поначалу тон сменился растерянным, Вэйланд нахмурился, вспоминая. – Нет. Я не могу этого точно утверждать. Не помню перстня на пальце. Это не значит, что его там не было, но...

Глава 6. Замок на скале

– Старухой? – хором ахнули драконы. В их голосах ясно слышалось потрясение.

– Я бы тоже подобного оскорбления не перенёс, – буркнул король.

– Кошмар! – это уже один из коричневых.

– Главное, он не сразу об этом узнал. Только когда потребовал у посла разобраться в ситуации, – хихикнул Реарден. – А посол, по глупости, и ляпнул правду. Что, мол, и торговца того, и его бабушку, уже из страны выслали и накажут по всей строгости. До этого король считал, что это была обычная женщина-метаморф, и просто был недоволен подобной попыткой манипуляции. Но когда узнал, что провёл ночь со старухой...

– Я тоже думал, что речь просто о женщине, – покачал головой Вэйланд, развернувшись на лапе отца так, чтобы смотреть на меня. – О возрасте не подумал. Для старых метаморфов ведь нет отдельного слова. Элай, или оно есть?

– Нет, – пожала плечами. – Мы сами вообще редко слово «метаморф» употребляем, так нас называют другие расы. А о женщинах мы так и говорим – женщина. Или «леди», или «крестьянка», или ещё как-то. Но не «старуха», если это не отдельное уточнение.

– Значит, вы можете менять возраст? – снова кто-то из коричневых. Мне их, конечно, представили, но драконами я их всё равно не различила бы, даже если бы и видела. А так – просто голос за спиной Реардена. – А пол?

– Конечно, могут, ты же сам видел малышку, – опередил меня Вэйланд.

– Это была случайность, я скопировал картинку из книги. – Вообще-то, не совсем, цвет получился другой, хотя обычно я точно копировала образец. – Но да, мы можем менять пол. Если ты в состоянии изменять внешность целиком, то не всё ли равно, как выглядит конечный результат? Ограничения лишь в весе.

– И вы все это можете? – тот же голос сзади.

– О, нет! От силы один из десяти, а то и реже. Категория должна быть не ниже третьей.

– У той старушки как раз третья и была, – подтвердил дедушка Вэйланда.

– И как только она согласилась? – снова голос сзади, но коричневый уже другой. – Пусть король был не в курсе, но она-то точно знала, что окажется в постели с мужчиной, который ей во внуки годится, если не в правнуки!

Я лишь дёрнула плечом. Поскольку не имела никакого представления о том, что происходит между мужчиной и женщиной в постели – Руби обещала всё мне объяснить перед свадьбой, ещё до того, как мы узнали, кто меня купил, – то не видела особой разницы. Я догадывалась, что в постели происходит что-то тайное и стыдное, так не всё ли равно, кто там с тобой, всё равно же противно? Или для мужчин всё как-то иначе?

– Деньги, – хмыкнул Реарден. – Если бы король поддержал условия договора в пользу метаморфов, те получили бы большую прибыль. И тот, кто подбил собственную бабулю на подобную авантюру, в золоте купался бы. А в итоге и весь свой народ подставил, и сам, хорошо, если жизнь сохранил. Уж не знаю, что с ними было дальше, но за такую подставу их точно по головке не погладили.

– А мы расхлёбываем всё это уже многие века, – вздохнула я. – Возможно, сами люди уже давным-давно забыли, с чего всё началось, но продолжают охранять от нас границу с не меньшим рвением. Хотя, для меня это оказалось удачей – меня бы давно поймали, если бы смогли организовать погоню. Поэтому, я должен быть благодарен тому метаморфу и его бабушке.

– Если взглянуть с такой стороны – то да, ты прав. Для кого-то потеря, а для тебя – удача. Но пока ты с нами, тебе в любом случае ничего не грозит. И никто не посмеет тебя вернуть и принудить к чему бы то ни было.

– Спасибо, ваше величество.

– Реарден, мы же договорились. Или зови просто дедушкой, я достаточно стар, чтобы ко мне так обращались даже те, кто не является моим внуком по крови, – и серый дракон подмигнул мне, широко улыбаясь.

– Долетели, – сообщил мне чёрный дракон. Ну, я думаю, что мне, остальные-то дорогу знали, видели, что подлетаем. – Матушка встречает, не усидела в доме.

Я с любопытством посмотрела вперёд, отведя взгляд от Реардена, и едва не ахнула от восторга. На вершине горы находился небольшой, но удивительно изящный замок, белый с заострёнными, ярко-голубыми крышами, несколькими высокими башнями и множеством башенок поменьше. Он весь словно бы стремился ввысь, тянулся к небу. Казалось, ещё немного – и взлетит.

Никогда не видела подобной красоты. У нас строили надёжно, основательно и приземлённо.

Сначала мне показалось, что гора, а скорее скала, на которой построен замок, абсолютно неприступна. Но когда драконы подлетели ближе и на мгновение зависли над крышами, прежде чем опуститься на просторный двор, то я заметила, что дальняя сторона горы не такая обрывистая, и, хоть и крутая, но подняться по ней, при желании, вполне можно. К тому же, в отличие от трёх остальных сторон, её покрывала растительность – трава, кустарники и, ближе к земле, невысокий, жиденький, но всё же лесок. А чем более пологим становился склон, тем тот лес был гуще, постепенно переходя в такой же, по которому я шла последние несколько недель.

Драконы по одному опускались на широкий двор с каменным парапетом, окружающий замок. Достаточно широкий, чтобы на нём могли сразу приземлиться несколько драконов, но они делали это по одному. Сразу же принимали человеческий облик и отходили в сторону, уступая место следующему. Может, таковы правила этикета? Не знаю. Но когда Реарден, пропустив вперёд коричневых, опустился последним, во дворе он оказался единственным драконом.

Аккуратно положив ладонь на каменный пол, чтобы дать мне сойти, он тоже обратился. Поэтому наше приземление заняло чуть больше времени, чем у остальных. Может, потому он и пропустил их вперёд, чтобы не задерживать? Я заметила, что коричневые превращались едва ли не на лету, опуская на камни лошадь, а потом спрыгивая рядом уже человеком. Да и Вэйланд с отцом сделали нечто подобное, разом спрыгнув около женщины, единственной, кто был во дворе в момент нашего возвращения.

И лишь когда мы все стояли во дворе уже людьми – и орком, – откуда-то появилась пара слуг, ну, я так думаю, что это были слуги, и увели лошадей куда-то за замок. Может, с той стороны конюшня? А может, их вообще повели по горе вниз, как-то сомнительно, что у драконов есть конюшня в замке, зачем лошади, если можно летать?

Глава 7. Обед

Глава 7

Обед и совет

Меня начала захлёстывать паника, но, как обычно в подобные моменты, я словно бы услышала строгий голос Руби: «Успокойся и начни думать!» Пару раз глубоко вздохнула, вроде бы паника отступила. Начала думать.

Первое – даже если я и осталась навсегда дракончиком, это ещё не конец света. Дракон – это намного лучше, чем орк, орёл или вообще какая-нибудь химера.

Второе – драконы имеют две ипостаси. Раз уж я настолько вжилась в образ, что смогла выпускать огонь и исцеляться – хотя насчёт последнего не до конца уверена, – значит, и назад в человека превратиться смогу.

Миг – и я вновь вижу в зеркале девушку. Ну, вот, никуда моя магия не делась, можно расслабиться и попробовать снова воспользоваться ею. Вот в зеркале снова мой «брат-близнец», вот орк, орёл, волк, большая сова, небольшая лошадь, огромная крыса... Обращение не занимало и секунды, я, как и прежде, прекрасно владела своим телом. Можно выдохнуть. И задуматься – что же произошло? Почему я не смогла даже слегка изменить дракончика? Самую малость? Совсем чуть-чуть?

Решила ещё кое-что проверить. Стала собакой, а потом начала творить с ней всё, что только в голову приходило. Отращивала шерсть до пола, а потом убирала совсем. Отрастила рога, сначала коровьи, потом оленьи, которые придавили мою голову к полу. Убрала их, занялась хвостом. Потом вторым, третьим. Вскоре у бедной зверюшки, отражающейся в зеркале, было семь разных хвостов, от поросячьего, до павлиньего, плюс пятая нога. Одно ухо было кошачье, другое овечье, изо рта торчали кабаньи клыки, на задних лапах – копыта, на передних – человечьи пальцы. И ко всему этому – орлиные крылья. Красота получилась неописуемая, такое во сне приснится – не проснёшься.

Убедившись, что тело всё ещё подвластно мне полностью, я вновь стала дракончиком-девочкой. И так этой девочкой и осталась, потому что не смогла изменить на теле дракончика ни единой чешуйки.

Странно, непонятно, но совершенно нет времени задумывать над этим. Потом, позже, вечером, когда меня никто не будет ждать.

Быстро оделась – вещи оказались впору, лишь в плечах широковаты. Но править фигуру не стала, обещала тощенького – получайте. А вот туфли оказались велики – и вот тогда-то я и поняла, что занимаясь лицом и фигурой, упустила из вида стопы, да и кисти тоже. Но мне простительно – я впервые менялась не по образцу, а создавала совершенно новое существо. «Собранный по кускам» орк и пятиногая собака с семью хвостами не в счёт – у каждой отдельной части тела был некий прообраз, хорошо мне знакомый. А с пареньком Элаем всё было не так. Я словно на новый уровень шагнула – менялась не по образцу.

Привычно подогнав ноги под размер туфель так, чтобы не жало и не тёрло – я такому с детства обучена, а вот те, у кого пятая категория, всегда с новой обувью мучаются, – и увеличив кисти, бросила последний взгляд в зеркало и вышла в коридор.

Вэйланд, подпиравший стену напротив моей двери, удивлено поднял брови, оглядел меня от макушки до носков туфель и присвистнул.

– Теперь понятно, почему тебе пришлось в орка превращаться. В таком виде по лесам ходить – только беду накликивать. А тебе, правда, уже девятнадцать?

– Пра... – пискнула я, и, пока прокашливалась, притворяясь, что поперхнулась, быстренько изменила гортань, нарастив кадык. – Правда, – уже мужским голосом. И ведь не солгала! – Знаю, что выгляжу моложе своих лет, – вру, я про это даже не подумала, пока он не сказал, – но я ещё расту. И вырасту!

Ух, чуть не спалилась. Сложно без образца новое тело создавать, про всякие мелочи забываешь. Когда видишь прототип – всё на автомате получается, тут уж наша магия помогает, даже думать не нужно, а вот когда по частям...

– Конечно, вырастешь, – Вэйланд потрепал меня по макушке, – не сомневаюсь. Может, я просто привык тебя видеть огромным орком, и теперь ты кажешься мне слишком маленьким. Пойдём, а то я ужас, какой голодный. Надеюсь, дед уже рассказал бабушке про Бастиана, не хотелось бы сообщать ей об этом самому.

И, приобняв за плечи, Вэйланд повлёк меня в нужном направлении. А мне, если честно, тоже было ужасно непривычно, что тот, кого я недавно носила на руках, теперь возвышается надо мной на целую голову. А ведь я не была низенькой, даже парень из меня вышел среднего роста. Но, может, драконы сами по себе выше людей, а значит, и нас, ведь без своей магии мы от людей вообще ничем не отличаемся. Говорят, что наши предки были людьми, а потом у некоторых из них небеса послали дар превращения. Так появились метаморфы.

Вэйланд тоже успел принять ванну – от него пахло намного лучше, чем даже после утреннего купания, – и переодеться, но бриться пока не стал, наверное, тоже торопился. Его костюм был похож на тот, в котором было старшее величество, только камзол был немного светлее, и узор другой, а отделка такая же – серебряная вышивка. Хотя, это же, наверное, и есть одежда его деда, своего-то у него здесь ничего нет. Или есть?

Мы спустились по широкой лестнице – не по той, по которой пришли, – на один этаж, и, свернув налево, вошли в не очень большую комнату, всего раза в три больше спальни, которую мне выделили. Уютная, залитая солнцем, льющимся из высоких стрельчатых окон, обставленная минимумом мебели, так же неброско, но элегантно, как и все остальные помещения, что я видела. Посредине – стол, примерно на десятерых, но накрытый на семь персон. Пять мест были заняты, два – пустовали, видимо, в ожидании нас. Чуть в стороне, рядом с небольшим столиком на колёсиках, заставленным посудой и блюдами – некоторые были накрыты крышками, – стояли два лакея в сине-белых ливреях.

Пока шла, ведомая Вэйландом, к столу – если бы не его рука на плече, я бы застыла в растерянности в дверях, – рассматривала тех, кто нас ждал. Оба короля, королева – её глаза покраснели, словно она недавно плакала, а возле губ появилась скорбная складка, – Савьер и ещё один пожилой, точнее даже старый дракон, мне незнакомый.

Глава 8. Полетаем?

8 глава

Полетаем?

Вэйланд расхохотался. Громко, от души. Я видела, что и на лицах остальных присутствующих замелькали улыбки. Но Савьер быстро справился с собой и покачал головой.

– Ах, Элай, я и сам бы с удовольствием его выпорол, но увы. Это невозможно. И тебе именно я не могу этого позволить?

– Почему именно вы?

– Потому что королевская семья неприкосновенна. Ударить принца – это уже преступление, сродни государственной измене. А я отвечаю именно за то, чтобы ничего подобного не происходило. И как бы руки не чесались самому отлупить Бастиана – ни я, ни кто-либо ещё, этого не сделает. К сожалению.

– А-а?.. – я вопросительно взглянула на теперешнего короля, потом на бывшего.

– А нам по статусу не положено, – верно истолковав мой взгляд, криво улыбнулся Реарден.

– Ясно, – вздохнула я. – Жаль.

– А вы кровожадны, молодой человек, – усмехнулся Лихнис.

– Видели бы вы его, – обиженно мотнула головой в сторону Вэйланда, – шесть дней назад, не говорили бы так. На нём же места живого не было, его ногами избивали. Рёбра все синие были. Чудо, что не сломаны, наверное, вы, драконы, даже без магии крепче людей.

Королева ахнула, с ужасом глядя на Вэйланда.

– Бабуль, я в порядке. И вообще – первую пару дней без сознания был, самое болезненное пропустил.

– Ты прав – крепче, – ответил на мой вопрос Лихнис. – По крайней мере – кости. Их не так-то просто сломать.

– Это хорошо, тут Вэйланду повезло. Но всё равно – мне не нравится, что Бастиан вообще никаких страданий не испытает.

– Он испытает моральные страдания, – напомнил мне король. – Иначе ошейник не был бы самым тяжёлым из всех наказаний, что у нас есть. К нему приговаривают очень редко. И никогда – на такой длительный срок. Поверь – Бастиан получит своё сполна.

– А как у вас наказывают тех, кто не дотянул до ошейника?

– Как правило – лишением каких-либо благ или запретом на что-то. Каждый случай индивидуален, проступки, которые не тянут на наказание ошейником, рассматривает не королевский суд, а глава рода каждого провинившегося. Уж он-то лучше знают, чем на того воздействовать.

– А вот у нас тех, чьи провинности не тянут на тюрьму или порку, заставляют делать что-то неприятное. Выносить ночные горшки или свинарники чистить.

– И за что, например, если не секрет? – поинтересовался Савьер.

– Лакей пьяным попался отцу на глаза, две служанки подрались из-за парня прямо у всех на глазах, поварёнок супницу разбил, – начала я вспоминать то, чему сама была свидетельницей. – Служанки два месяца горшки выносили, лакея в свинари перевели на месяц, поварёнок две недели драил котлы.

– А идея-то неплохая, – Реарден переглянулся с Эвериллом. – С ночными горшками у нас туго, они только у малышей бывают, да ты и сам, наверное, это понял, – это уже мне, – котлы и свинарники чистят магией. Но, если поискать, то всегда можно найти какое-нибудь занятие, которое для принца будет достаточно неприятным и унизительным.

– Хорошая идея, – кивнул мне король. – Спасибо, Элай. Я что-нибудь придумаю.

– И как долго Бастиану придётся этим заниматься? Тем, что ты придумаешь? – похоже, в королеве взяла верх бабушка. – Да, он ужасно виноват, ему нет оправдания. Но ведь тогда получится сразу два наказания. И ошейник, и работа. А это уже несправедливо. А с другой стороны – не отменять же ошейник!

– А почему бы и нет? – задумался король. – Мам, ты подала мне хорошую идею. Допустим, на какой-то срок мы просто обяжем Бастиана заниматься неким… хммм… не самым приятным для него делом. Без права на отказ. Допустим… ну, пусть будет месяц. А дальше предложим выбор – если он согласится делать это и дальше, уже добровольно, то срок ношения ошейника сократится. Чем дольше работает – тем меньше носит ошейник. Над сроками и их соотношением я ещё подумаю, но общая мысль, надеюсь, всем ясна?

– Более чем, – ответил Реарден, остальные молча кивнули. Даже королева. И даже я.

– Мне это нравится, отец, – кивнул Вэйланд. – Спасибо, Элай, за отличную идею. С удовольствием посмотрю на Бастиана, который будет лопатой махать или щёткой орудовать.

– Вот и славно. Как говорится, одна голова хорошо, а семь – лучше. Сам бы я вряд ли так быстро решил эту проблему. Теперь осталось дождаться возвращения Бастиана и послушать, что именно он нам расскажет. Ну а сейчас – все свободны.

Мужчины начали вставать, но замерли, услышав очередное:

– А-а?..

– Да, Элай? – король посмотрел на меня с каким-то весёлым предвкушением. – Тебе ещё что-то в голову пришло?

– Да, – кивнула я, и присутствующие опустились обратно. – Я вот тут подумал…

– Я уже заранее согласен, – тихонько засмеялся Вэйланд.

– А можно этого Бастиана… напугать?

– Как именно? – король поставил локти на стол, сцепил пальцы и, опустив на них подбородок, заинтересованно уставился на меня.

– Вот вы сказали, что за покушение на члена королевской семьи полагается казнь, – это я Лихнису. – И что раньше ничего подобного у вас не случалось.

– Верно.

– А что, если вы скажете Бастиану, что за его преступление ему положена смерть? – снова взглянула на короля. – Так скажете, чтобы он подумал, что это и есть приговор. А когда он напугается, добавите, что своей монаршей властью, например, из любви к его родителям и бабушке, вместо казни приговариваете его к ошейнику и исправительным работам.

Король расхохотался. Громко, раскатисто, откинувшись на спинку стула. Очень похоже на то, как недавно смеялся его сын. А вот сам Вэйланд не смеялся. Он смотрел на меня очень серьёзно.

– Элай, будешь моим главным советником, когда я взойду на трон?

– Что? – ахнула я.

– Если ты сейчас, в девятнадцать, выдаёшь идею за идеей, то что же будет дальше?

– О… – Это ж тогда мне придётся всю жизнь мужчину изображать? А я, где-то в глубине души, всё-таки надеялась, что когда-нибудь, лет через сто, уже смогу не скрываться и, где-нибудь среди людей, создам семью. А то, что сейчас выдаю себя за парня – вынужденно и, надеюсь, временно. – А я могу подумать?