Спираль

Пролог. Витрина Спирали

Первая свеча вспыхнула сама собой, когда люди только собирались на площадь.
Я протискивалась сквозь толпу и подумала: если это чудо, то оно подозрительно красиво. С детства я любила смотреть, как пламя колышется в банке с водой — в этом было больше волшебства, чем в любой рекламе. Там огонь жил своей жизнью: то тянулся, то зевал, то вдруг решал, что ему скучно, и гас. А тут всё слишком нарядно, слишком отрепетировано. Даже голуби будто знали, когда им хлопать крыльями.

Белая ночь делала город похожим на аквариум: воздух прозрачный, дома мерцают изнутри, и даже голуби ведут себя прилично — сидят, как зрители, на карнизах. Толпа стекалась со всех улиц. Кто-то ел сладкую вату, кто-то спорил про цены на билеты:
— Дороже, чем в театр!
— Зато магия настоящая!

У киосков продавали пряники с символом спирали, глазурь на них блестела, как лакированные пуговицы. Мальчишка в картонной короне изображал ведущего и командовал маме:
— Ты в восторге, давай хлопай!
Мама с серьёзным видом послушно хлопала, и мальчик так гордился собой, будто уже поступил в Спираль экстерном. Люди смеялись, снимали всё на телефоны — каждый втайне чувствовал себя участником великого чуда, хотя вокруг пахло жареным луком и мокрым асфальтом. Из-за ларька кто-то ругался из-за очереди, кто-то менял мелкие деньги: чудо чудом, а сдача — по расписанию.

Везде стояли палатки: «Свеча с золотой каймой! Флажки Спирали детям!»
Пахло жжёным сахаром и жареными орехами.
Я встала на носки, пытаясь рассмотреть сцену. Над ней висел баннер: «Истинная магия здесь». И всё действительно выглядело так, будто она — здесь, за тканями, увитыми спиралями.

Сцена горела светом. Огромные свечные колонны обжигали воздух, хор детей в белых рубашках пел что-то напевное, но слишком правильное — будто учили не песню, а инструкцию. Один мальчишка зевнул, другой сбился — и тут же поймал строгий взгляд ведущего. Где-то сбоку оператор подпрыгивал на месте, чтобы поймать хороший кадр, и его пуховик шуршал на каждый «та-дам» хора.

Журналисты бегали между штативами, вспышки щёлкали, как комары.
Один что-то вещал в микрофон:
— Сегодня город увидит чудо — момент, когда Спираль открывает путь к высшей магии!
Толпа радостно ахнула.

— Горожане! — загремел ведущий. — Сегодня Спираль открывает вам тайну!
Он говорил с пафосом актёра, уверенного, что играет самого себя.
Слова лились, как сироп: вечная память, бессмертная сила, чудо для каждого.
Рядом женщина всхлипнула, мужчина поднёс ребёнка повыше:
— Смотри, сынок, запомни этот день.

Хор перешёл на другую ноту, и по полу сцены пробежали огненные линии — спирали.
— Вода хранит память! — провозгласил ведущий.
— Огонь отвечает! — вдохновенно добавил кто-то из чиновников.
Толпа закричала «ура».
Я невольно улыбнулась: всё это было слишком красиво, чтобы быть правдой.

И тут случился первый сбой. Один из чиновников наклонился, чтобы зажечь свою свечу, — и она тут же погасла.
— Знак! — крикнули из толпы.
— Спички сырые! — подхватили другие.
Ведущий не растерялся:
— Иногда духи выражают несогласие! — и улыбнулся так, будто несогласие духов — лучший подарок публике.

Я прищурилась.
Возле чиновника, между бликами и дымом, мелькнула фигура: мужчина в рубахе с закатанными рукавами. Он дул на свечу. Рабочие руки, простое лицо, и какая-то спешка — не сценическая, настоящая.

Рядом стоящая женщина толкнула меня локтем:
— Что смотришь, девочка?
— Там кто-то… — начала я, но хор взял ноту, как крышка от кастрюли, и весь шум ушёл в звон. Женщина одобрительно кивнула сцене, будто это она руководила чудом.
Когда я снова взглянула, место у свечи было пусто, только дым тянулся вверх тонкой ниткой — как след от чьего-то дыхания.

Я моргнула — он исчез.
Показалось? Может. Но когда свеча снова вспыхнула, он появился вновь — сердитый, будто предупреждал кого-то. На этот раз я успела разглядеть ещё одну деталь: на локте у него была заплатка, не театральная, настоящая, из тёмной ткани.

«Зачем он мешает?» — думала я.
Толпа восторженно гудела, дети тянулись к пламени, продавец семечек рядом со мной шептал: «Берите горячие, сегодня точно помогут!» — а я всё смотрела туда, где мерцала его тень.

Символы на полу вспыхнули золотым, свет стал почти нестерпимым.
Ведущий воздел руки:
— Пусть Спираль соединит нас!
Голос хора поднялся на высокую ноту, пламя свечей взмыло выше человеческого роста.
И всё же рядом с чиновником свеча опять потухла.
Дух появился третий раз — и на его лице читалось отчаяние.

Я замерла. Толпа не замечала ничего — для них чудо продолжалось.

«Истина с нами!» — кричали люди.
Женщина рядом закрыла глаза и шептала:
— Я видела мужа — он подмигнул мне через пламя!
Девочка с бантом копировала жесты чиновников, поднимая руки вверх, как в игре «повтори». Парень в шарфе снимал сторис и шептал телефону:
— Ребят, это было космос, просто космос.
Кто-то падал на колени, кто-то плакал, кто-то спорил о том, из чего сделаны свечи, — потому что чудо чудом, а состав интересует всех.
Я стояла и чувствовала, что чудо хрупкое, как мыльный пузырь: чуть подуешь — лопнет.

Когда хор стих, ведущий торжественно объявил:
— Город благословлён!
Свечи гасли одна за другой, оставляя дымные спирали.
Толпа взорвалась аплодисментами. Журналисты брали интервью:
— Что вы чувствуете?
— Историю! — кричали люди. — Мы видели историю!

В этот момент у меня в голове тоже зазвенело — не от восторга, от копоти. Дым жёг глаза. Я отступила на шаг, и на меня тут же наступили.
— Осторожней! — сказала я.
— Осторожней? — переспросила женщина с флагом. — Да это же святое дело, куда тут осторожней!

Я молчала.
Ворчун из нашей коммуналки потянул меня за рукав:
— Пошли скорее, троллейбус уйдёт, — сказал сосед так, будто это и есть главное чудо вечера — успеть на транспорт.
Но я всё смотрела на сцену, где догорала последняя свеча. Мне хотелось дождаться конца, как будто я считала: раз погаснет последняя — можно будет честно вздохнуть.