Список контактов Ёри Восемь

Глава 1

Меня нельзя назвать приятным человеком, я держу себя всегда под контролем, ни лишней эмоции, ни ненужных привязанностей. Мой терапевт убедил меня, что открывать свое сердце нужно осторожно, ведь у меня нет памяти или хотя бы зацепок о том, кем я была. И нет никого, кто бы меня искал. Таким как я легко запутаться в отношениях и эмоциях, а мир вокруг, он вовсе не добр. В целом врач был прав и мне даже нравились эти сеансы терапии, пока он не схватил меня за грудь. Подонок. Впрочем, уже на следующей неделе после инцидента он лишился лицензии и попал под следствие. Так что я выбросила терапевта из головы, а его слова — нет. Вот только как ни старайся, а ни одна стена не может быть монолитной, иногда в ней появляются трещины, иногда даже целые двери.

— Давай, детка, шевелись! — толчок в спину заставил меня вывалиться из кара наружу, почти упасть на землю. Я все же удержалась на ногах, хотя это было нелегко сделать, ноги слабо слушались после часа неудобной поездки, а руки были связаны дешевым синтетическим шнуром, отчего кожу неприятно жгло, а сами руки слегка онемели.

— Не трогайте Ёри, гады! — Анику утащили вперед — она извивалась в чужой хватке, пиналась и орала. А когда кто-то из похитителей попытался зажать ей рот, она укусила эту руку. Честно, я бы так не смогла. Брезгливо. Если бы можно было сначала чужую конечность протереть дезинфектором или вымыть хорошенько с мылом…

Впрочем, терпение у похитителей заканчивалось. И если Аника этого не видела, она слишком молода, еще не столкнулась с более жестоким обращением, то я понимала, лимит чужой доброты — даже странно, что он был — истончался. Те, кто нас похитили, судя по виду, относились к маргинальной прослойке общества Ленпорта. А в благородных бандитов я не верила.

— Аника, — позвала я ее и сделала то единственное, что могла, — застонала как бы от боли. Девочку нужно было переключить с мужчин на помощь мне. Так безопаснее.

— Где болит? — она и правда вывернулась из хватки громилы и крепко прижалась ко мне, обнимая, поддерживая.

— Уже все хорошо, — кивнула я, тихо выдыхая. Пока она рядом, я могла считать, что контролирую происходящее. Но что будет, если ее отберут?.. Аника стала первой дверью, которую я сознательно создала в своем внутреннем мире. Сложно было не принять этого ершистого, но нежного подростка. Дочь? Нет, она не могла быть мне дочерью, это было неправильно по отношению к ее умершей матери, но подопечной, племянницей — да.

— Вперед, — поторопил меня один из громил, в его руке я увидела шокер. Впрочем, оружие не торопились применять, значит, для чего-то мы им нужны. По крайней мере, Аника им нужна.

Они заявились в дом, как к себе домой. Я пекла очередной пирог — это помогало мне расслабиться — и ждала возвращения Мари. Я догадывалась, что у нее сейчас тоже непростое время. То она пропадала, то возвращалась взъерошенная и растерянная. Она и раньше забывала сходить в магазин за продуктами, возвращалась рано утром домой или занималась странными делами со своим другом, но последние дни ее поведение стало меня серьезно беспокоить. Для Мари я не открывала воображаемые двери, она как раз самостоятельно проделала дыру ко мне, достучалась, вписалась в мою жизнь… И, морлок меня побери, я теперь едва могла сдержать себя и не начать дергать ее вопросами «когда ты вернешься домой» и «кто это тебе написывает на коммуникатор». Я же не ее мать, не сестра и даже не подруга… Просто соседка.

Или нет?..

Мари не появилась, вместо нее пришли другие гости.

Их было шестеро. Они не шатались без толку по дому, я сразу поняла, что они знали, кого и где искать, знали расположение комнат. Что случится дальше, было ясно сразу. Я успела бросить коммуникатор в окно, чтобы уберечь прибор, а сама рухнула на пол. В следующий момент все взорвалось. Аника визжала — этот звук я слышала, так же как и ругательства непрошенных гостей. Разбивались стекла, падали картины со стены, трещала мебель… А потом все стихло, как если бы выключили. Я тут же взвилась на ноги: вовремя, чтобы увидеть, как низкий щуплый незнакомец прижимает к лицу Аники какую-то тряпку.

Тут я поняла еще одну вещь: они знали, что Аника эспер. Но откуда? Возможно, она кому-то сказала? Или кто-то подглядел? Хотя дом был скрыт кустами и деревьями, а в школе Аника была предельно осторожной, что бы Йозеф ни говорил, но всегда существовала случайность. Но мог ли случайный прохожий так удачно оказаться в нужном месте и в нужный час?..

Было не время для подобных размышлений. Что я знала наверняка, так это то, что не могла отдать ребенка похитителям. Внутри меня все вскипело от ярости, в висках закололо от боли, нужно было действовать. Эмоции давили, буквально требовали наконец сорвать все стопоры, прекратить контролировать каждый вздох, каждое движение и броситься вперед, чтобы наказать непрошенных гостей — будь что будет. На мгновение я почувствовала, как это произойдет — ярость, свобода и победа.

Ха. Конечно, победа, я мысленно хмыкнула.

Несмотря на свой рост и достаточно крепкую фигуру, я могла сравнить себя и похитителей. Одного-двух, может, трех, мне удастся свалить, тех, кто менее физически одарен. А остальные добьют меня. Надеяться на внезапный всплеск адреналина, на дурацкое желание «отпустить себя» или предположить, что после потери контроля я превращусь в супергероя, было глупо. Так что я поступила как обычный слабый человек: бросилась к Анике, обхватила ее руками и шумно зарыдала.

— Нет, я не дам вам ее забрать! Только со мной! Моя девочка будет со мной!..

Глава 2

Аника была готова бежать сию минуту, но я одернула ее восклицанием, протянула к ней руки. Странно, но илоец позволил это сделать. Наверное, чтобы эмоциональный отклик девочки был сильнее. За считанные минуты, которые мы провели, обнимаясь, я пыталась рассчитать шансы. Аника не босиком — это плюс, мы собирались в магазин, как только вернется Мари, но легкие кеды и джинсы с толстовкой — не то, в чем удобно бежать по лесу. Хотя не в пижаме вытащили — уже отлично.

Аника в хорошей физической форме, всегда быстро бегала, ее хвалили учителя физкультуры, а еще из-за необходимости сбегать из дома она теперь неплохо лазила по деревьям. Я знала об этом и даже проверила, насколько этот ее путь побега безопасен. Контроль превыше всего. Но пустить ее в лес ночью, когда за спиной несколько отрядов взрослых с недобрыми намерениями?.. Шансов на то, что она справится и будет водить за нос преследователей до рассвета, почти не было. А это значило, что мне придется призвать чудо и найти ее в лесу. А перед этим вырваться из плена, желательно целой и невредимой. Отличный расклад, а у меня самой какие шансы?..

Но чтобы продержаться до моего появления или любого другого спасителя, Анике нужны будут силы.

— Дайте ребенку хотя бы воды, — попросила я. — И какой-нибудь еды. Имейте совесть, она же маленькая.

— А чем ты готова заплатить, чтобы у нее это было? — илоец поигрывал ножом у моего лица. Было уже не страшно, но напряжение я чувствовала такое, что ныли мышцы во всем теле. Аника, конечно же, зло захныкала, мол, не нужно мне ничего. И по правде говоря, не стоило вестись на предложение илойца. Ясно же, что он сделает какую-то гадость, а это только усугубит вину девочки. Но выбора не было.

— А что тебе нужно? — я встала на ноги, оказавшись лицом к лицу с илойцем. Он был такого же роста, мы стояли буквально нос к носу. Ожидание затягивалось.

И тут я ощутила неприятный укол, где-то у бедра. Я сразу догадалась, что происходило. Боль распространилась тонкой линией по коже, поползла вверх. Так же вверх двигалась рука илойца, а еще в тишине слышался скрип рвущейся одежды. Аника взвизгнула, когда с меня начали сползать домашние мягкие штаны вместе с нижним бельем. Рубашка спереди тоже распахнулась, срезанные пуговицы поскакали по полу.

Я с легким шипением выдохнула. Приятным было только одно — нож оказался очень острым, так что глубокая царапина — линии почти от колена и до пупка, а еще в местах, где пуговицы не хотели отрываться и приходилось кромсать ткань — кровила не так сильно и была очень тонкой. Остаться почти без одежды под взглядами мужчин — такое себе удовольствие. Впрочем, это почти никак не меняло мои шансы на спасение. Как будто наличие штанов кого-то когда-то останавливало.

— А ты стойкая, — удивился илоец. Он даже щаг сделал в сторону, как бы наслаждаясь тем, что сделал.

Я почувствовала неприятное волнение, почти страх, как бы он не придумал что-то еще, чтобы заставить меня реагировать бурно. Но тут Аника заорала возмущенно, пытаясь меня прикрыть. Ее, естественно, оттянули, а почти забытый всеми большой босс крикнул:

— Мерк! Забирай девчонку. Дай ей сумку или рюкзак, бутылку воды и чего-то пожрать. Сделка есть сделка, — он хмыкнул и многозначительно дернул бровью, указывая на то, что я даже не пыталась прикрыться. На что я только пожала плечами, смысла в этом не было. Зато те последние пару секунд, которые мне дали, чтобы попрощаться, я использовала правильно.

— Не смей за мной приходить, — шепнула я Анике. — Ты должна спасти себя. Только себя, что угодно делай!..

— Но… — всхлипнула она.

— А ты действительно стойкая, — качнул головой илоец. После вмешательства своего начальника он отошел от меня и теперь многозначительно осматривал чашки, которые успели потрескаться от всплеска силы Аники. — На участке установлены камеры…

— Илойские? — уточнила я.

— Конечно, — хмыкнул илоец.

Что ж, видеооборудование у этой расы и правда было на высоте. Это осложняло ситуацию… Хотя, кого я обманывала, все и так было хуже некуда. Я сжала плечи Аники чуть сильнее, но повторила ей еще раз:

— Твоя жизнь — в приоритете. Беги как можно быстрее и дальше.

— Правильно, малышка, беги, — в комнату зашел уже знакомый мне Мерк, он бросил Анике небольшую сумку, не особо удобную, но ее можно было повесить через плечо, а сам приобнял меня за плечи. — Мы позаботимся о твоей мамочке. Ей даже понравится.

Аника дрогнула, скрипнула зубами, но не смогла себя удержать — треснули кружки, которые так внимательно рассматривал илоец. Мужская рука тут же схватила меня за волосы, чуть ли не выдирая пряди, а потом щеку обожгло ударом. Не особо болезненным, но неприятным — всего лишь намек на то, что последует дальше. Я медленно выдохнула и потребовала:

— Иди, Аника, иди.

Чем дольше она стояла и смотрела, тем больше было шансов, что от ее контроля не останется и следа.

Мерк швырнул меня на пол в угол, как только Аника вышла из комнаты, и сам пошел следом за ней — проконтролировать подготовку как велел большой босс. Я зашипела от неприятного жжения в царапинах, а потом прикрыла лицо ладонями и застонала, потерла глаза, вспомнила все печальные фильмы — в общем, сделал все, чтобы выглядеть расстроенной и поникшей. К сожалению, чем серьезнее была ситуация, тем сильнее я сосредотачивалась на ней и уже ни о каких эмоциях речи не шло. А сейчас, увы, мне нужны были именно они.

Глава 3

Он ненормальный, вот о чем я думала почти целую минуту. Была бы рядом Мари, я спросила бы о вероятном диагнозе. Но потом мысли мои свернули к ситуации в общем.

Логично, что сам Йозеф точно не мог знать, как уничтожить эсп дочери. И у него точно нет знакомых эсперов. Значит, информация исходила от илойца, что наиболее вероятно, или от кого-то, с кем этот илоец — как же его, Иг-сардо? — общался.

Судя по увиденному, весь процесс был уже отлажен — детей забирали, иногда вместе с родственниками или дорогими людьми, над последними издевались, доводя детей до нервного срыва и полного отрицания своих возможностей. В принципе ничего нового: если человека постоянно бить по руке, когда он ею шевелит, то вскоре он перестанет так делать, опасаясь боли, а потом привыкнет обходиться и вовсе без этой руки. Или можно бить друга этого человека, что тоже сработает, эмпатию никто не отменял.

Йозеф откуда-то узнал о том, что эсп можно уничтожить. Полезно иногда шляться по подозрительным барам. Значит, ходили слухи. Он сам обратился к нужным людям, возможно, даже заплатил им. Я поморщилась — как же хорошо, что я когда-то полностью проигнорировала ухаживания Йозефа, иначе сейчас было бы куда больнее.

Но на что он надеялся потом?.. Неужели на то, что увезет разбитую Анику куда-то? Как будет чувствовать себя ребенок после такого стресса?

Да, кто-то сказал бы, что ей даже легче станет — мол, не нужно бояться попасть в спецучреждение для эсперов. Судьба Сони хорошо иллюстрировала, что может случиться в будущем. А с другой, я слишком хорошо знала, что такое — терять нечто важное. Только у меня это была память, а у Аники будет ее эсп. Ощущение неполноценности — вот что ее будет мучить, даже вина постепенно сотрется, а дыра там, где раньше был эсп, останется до конца ее жизни.

И сколько таких несчастных уже в Ленпорте? Сколько родителей решили искалечить детей, чтобы в будущем не было проблем или из-за подозрительности ко всему чужому. Сколько таких как Йозеф, которые хотели перекроить своего ребенка по образу и подобию?

Я машинально отметила, что о моей жизни или хотя бы выживании разговора вообще не велось. Замечательно. Вот так живешь рядом с человеком три года, платишь ему деньги за аренду, иногда угощаешь пирогами, а он тебя бросает на потеху бандитам. И ладно я — с Йозефом у нас ничего общего, кроме договора аренды, а если бы мать Аники была жива? Он бы просто отдал свою супругу на растерзание бандитам? Ужас.

И почему он сам не занял место жертвы? Аника ведь все равно его любила, ждала его, хотела, чтобы Йозеф был к ней добр, одобрял ее действия и уделял внимание. Она как самый обычный подросток и сопротивлялась воле отца, и не хотела терять его из виду. Ради Йозефа, чтобы спасти его жизнь, она бы попыталась стать самой хорошей дочерью. Без эспа.

Но, кажется, сам Йозеф отлично представлял, что будет дальше. Жертву покалечат. А самому ложиться на этот алтарь, чтобы сделать дочь такой, как ему хотелось, нет, он на такое согласен не был.

Отвратительно. Я глубоко вздохнула, сдерживая тошноту.

— Эй, детка, не сиди на полу, — услышала я требование, но только подтянула колени к себе ближе. Оказалось, что илоец уже вышел из комнаты, а мне сейчас протягивал руку Мерк. — Давай, вставай, будем вместе смотреть занимательное шоу.

— Рубашку дашь? Или штаны? — спросила я, а он рассмеялся:

— Может, тебе еще ключ от банковской ячейки?

Я пожала плечами, потому что от подарков никогда не отказывалась и банковская ячейка с ключом — хорошая вещь, но Мерк, по всей видимости, шутил и издевался надо мной. К его сожалению, большая часть этих шуточек проходила мимо меня. Мой мозг был занят разработкой плана, как сбежать.

Но, увы, через стены я не научилась просачиваться. Так что оставалось стянуть рубашку на груди и пойти за Мерком.

Мы прошли по коридору и вышли в большой зал — прямоугольный, явно жилой, здесь стояли койки и какие-то шкафы, было несколько столов, холодильники, в углу ютились кухонные мелочи. Но один угол был занят десятком мониторов — больших — диагональ, наверное, с мое предплечье. Трансляция шла с каждой камеры в лесу прямо на мониторы — удивительное достижение технической мысли! Я даже залюбовалась происходящим.

Это у Мари с техникой все было более чем отлично, она вечно таскала странное оборудование к себе в комнату. А мне… И хотелось заниматься чем-то подобным, интересным, и одновременно я опасалась, что мне не понравится. Или что понравится и придется себе отказывать в чем-либо, чтобы не бросить это хобби. Любая техника — и старая, и новая — стоила немало денег.

В основном на экранах был лес и стены, на одном — картинка с песчаной отмелью небольшой речушки, а еще просматривался вход в чащу, рядом с которым собрались несколько групп людей. Аники нигде на камерах не было видно… А, нет, вот она мелькнула, перебиралась через поваленное дерево. На мониторе она была совсем мелким человечком, видимо, камеры прикрутили где-то высоко.

Понемногу я осматривала комнату дальше. Здесь были окна, но маленькие и под самым потолком. Дотянуться возможно, если вскочить на стол, но пролезу ли я? Окна слишком узкие, наверное, предназначены только для того, чтобы проветрить помещение.

— Все, пусть выдвигаются, — скомандовал Мерк, и его помощники быстро застрочили сообщения на коммуникаторах. Я дернулась, поняв, что это он о преследователях Аники. Но то, что последовало дальше…

Глава 4

Я выбежала в лес, как только убедилась, что никого больше в доме не осталось. Кухарку и охранника я закрыла на складе с продуктами, а бандиты… Ну я честно собиралась отдать их правосудию, правда, если бы на них упала крыша, не особо расстроилась. Сообщения ушли на экстренные номера полиции — и нашей, и илойской. Обращаться к илойцам, учитывая, что среди бандитов был представитель этой расы, было как-то не по себе. Хотя в илойском уржаде безопасности основные должности, особенно оперативные, были заняты эсперами — вот такой вот интересный момент, так что и не написать туда было глупо.

Местонахождение дома сторож не скрывал, вообще бандиты не скрывались, вокруг все равно не было действующих ферм или других поселений. Оставалось надеяться, что в полиции не примут мои сообщения за шутку. А мне нужно было отправляться в лес.

Места здесь были нехоженые — густой смешанный лес, озерца и несколько бурных речек, которые брали свое начало у гор, возвышавщихся над лесом. В эту сторону от Ленпорта не было широких трасс или больших поселений. Я могла вспомнить только небольшую охотничью деревню, но и она была восточнее. Предположительно и до Искажения здесь ничего не было: или недостаточно населения было для роста города, или эти земли были под защитой.

Это место, как ни странно, мне уже было знакомо. Где-то в этих лесах, в часе езды от Ленпорта я впервые появилась, точнее, моя нынешняя история началась. Я брела-брела, пока не оказалась на какой-то тропе, чудом не умерла от голода и жажды и, наконец, наткнулась на людей. Хотя нет, эсперов. Я нахмурилась, сосредоточилась на воспоминаниях — те дни выглядели смазанными, нечеткими, но кажется первыми встречными все же были эсперы. А потом мной занимались уже люди. Хотя эсперы мне могли и привидеться, память о том времени нечеткая.

Сейчас важнее было найти Анику. Работа предстояла нелегкая. Мониторов уже не было, чтобы ее отследить. Благо, преследователи особо не скрывались: я услышала их буквально через минут пять, стоило зайти в лес глубже. Видимо, основной отряд оставил пару караульных, чтобы Аника не проскочила каким-то чудом обратно к дому. Мой шаг почти сразу стал еще тише и аккуратнее.

«Что ж ты подкрадываешься?» — это я слышала не раз, но никогда не уделяла этому внимание. Казалось, что я просто хожу как все. Как раньше мои пальцы с уверенностью сжимали нож и четко нарезали хоть кубиком, хоть соломкой ингредиенты на очередной салат или пирог, так сейчас я спокойно сжала рукоять шокера и прицелилась.

Морлок меня сожри, скорее всего, в той жизни, которую я не помнила, оружие мне в руки попадало. И стрелять я тоже умела, пусть и не с первого раза освоилась с шокером. Караульные не ожидали моего нападения. Я связала их ремнями, отобрала оружие и полезные мелочи, вроде пояса. Увы, чужие штаны пытались слететь. Также в их коммуникаторах было много информации, их стоило припрятать. А еще можно было отправить на последний из номеров, с которым бандит переписывался и достаточно по-простому, сообщение «Ну что там у вас?».

Ответ пришел почти сразу.

«Что, делать нечего? Сидите, небось, на пеньке и дрыхнете. А мы тут за этой мелкой дурой прыгаем».

«Такая шустрая?», — быстро набрала я ответ, выдохнув с облегчением. Значит, с Аникой пока все было хорошо.

«Не знаю я, что сейчас эти дети читают или смотрят, но она тут вообразила себе дикаркой: то ветками нас закидала, то каких-то ловушек навязала, то яму хворостом накрыла, так Юджин чуть ноги не переломал!»

Я мысленно поблагодарила Йозефа хотя бы за то, что не возражал, когда Аника в позапрошлом и прошлом году захотела отправиться в школьный лагерь. Кажется, там их учили бегать, прыгать и не теряться, оказавшись за пределами города. В этот год, как бы Аника ни просила, ничего не вышло, она еще взрослее стала, подростковые эмоции бушевали и сила тоже увеличилась.

«Так вам помочь, может?» — отписалась я в ответ.

«Сиди, где посадили, а то Курт тебе голову оторвет. Мы почти зажали ее к восточной стене».

Это все, что мне было нужно. Ну разве что я чуть замешкалась, потому что совершенно не разбиралась, какая из этих стен — восточная. Пришлось растормошить одного из пленных и вытащить у него изо рта кляп. Он было набрал в легкие воздуха, видимо, чтобы заорать, но молнии, скользнувшие по моему предплечью, заставили его подавиться воздухом. В принципе мне даже кляп не стоило вытягивать, пленному достаточно было взглядом указать на левую стену.

— Спасибо за сотрудничество. Оставлю вас, ребята, авось не сожрет никто, — хлопнула я одного и второго по макушке и побежала в нужную сторону.

В лесу было темно, но не настолько, чтобы ничего совсем не видеть. Приходилось ступать везде осторожно, да, но и бандитов получилось разглядеть издали. Вот мелькнули несколько светлых пятен, кажется, кто-то осматривал округу с фонариками, я поспешно припала к земле и сосредоточилась. Молнии пока не сверкали, но ощущались, поверхность кожи покалывало, волосы вообще чуть ли не дыбом пытались встать. Из-за этого я и шокер опасалась постоянно в руке держать, еще испорчу что-то в нем. Когда разряды вспыхивали интенсивнее и мне становилось больнее, я опускалась на землю, прижималась к влажной листве и представляла в голове заслон. Собирала чуть ли не по кирпичикам свою треснувшую стену, которая помогала мне контролировать эмоции и делала мою жизнь проще.

Пока я раздумывала, как подступить к группе бандитов, они нашли Анику. По крайней мере, я так поняла из их криков. Пришлось бежать вперед без особого плана. Притаиться за деревом, стрельнуть из шокера в одного — он как раз закуривал сигарету и лицо было четко видно. Кашель — у него не получилось вскрикнуть, я зажала рот рукой — никого не встревожил. Я положила свою жертву, связала и двинулась дальше по широкой дуге.

Глава 5

В большом полицейском каре было уютно, тихо и пахло лекарствами. Я почти не чувствовала рук, разве что приятное покалывание — это подействовали все те мази и притирания, которые на мне использовали. Кроме полиции, на месте находилась еще и машина медицинской помощи. Как только было признано, что Аника не опасна, разве что для себя, нас передали под контроль илойского уржада безопасности. Точнее, Анику передали, а я настояла, что последую за ней. Не хватало еще оставить ребенка в одиночестве. Ей и так досталось.

Сейчас Аника сопела, укутанная в одеяло, используя мои колени как подушку. Даже немного завидно, мне нельзя было вот так просто отключиться, если я хотела быть в курсе происходящего. Усталость, конечно, накатывала. И действие лекарств понемногу влияло, заставляя зевать.

Но я отвлекалась: старательно прятала нос в бумажном стаканчике с кофе и решала — сделать глоток или все-таки не мучить себя. Ладно бы еще кофе был с молоком, сладкой пенкой и сиропом, тогда потерпеть можно было, но черный… И не проверишь заранее, сколько сахара положили. На запах черная жижа была не так и плоха, все-таки встречалось хуже. Проверено опытным путем: никакой бодрости этот напиток мне не приносил. Но, может, я смогу переключиться?..

— Не нужно себя заставлять, — услышала я совет и покосилась на сидящего на месте водителя эспера.

Я даже зависла на долгие секунды, удивленно хлопая глазами, совсем забыла, что в каре не одна. Женщина улыбнулась и протянула мне бутылку.

— Возьми воду.

Я, не возражая, обменяла стаканчик с кофе на бутылку минеральной воды. Правда, открыть ее было сложно, потому что руки мне обработали и перебинтовали.

— Давай помогу, — предложила женщина и лихо открутила крышечку. Вода и правда немного прояснила мысли. И я уже внимательнее посмотрела на эсперку — ведь именно она создала ту молнию — незнакомая, светловолосая, с длинным лицом, приятными округлыми чертами и загадочной улыбкой на губах. Даже отсутствие дневного света не могло скрыть, что женщине было немало лет — видны все морщинки и седина в волосах. Она расслабленно развалилась на сидении и покуривала самодельную сигаретку, впрочем, пахло на удивление приятно.

— Я — Иррис, — представилась мне женщина. Я вопросительно посмотрела на нее, ожидая продолжения, и она рассмеялась. — Иррис — это мое имя. И сразу на «ты», о своем возрасте я и без напоминаний помню. Значит, это из-за тебя мой внук ввязался в эту авантюру с людьми?

— Ваш… Твой внук?..

— Эльяс, — добавила она, но имя у меня не вызвало никаких ассоциаций, из-за чего Иррис вздохнула и хмыкнула: — Говорила же ему и не раз, представляйся именем, потому что Ауринко в каждом отделе уржада безопасности есть, а иногда и целый отдел — одни Ауринко. Большая у нас семья.

— А-а, — поняла я, в голове наконец сошлось. Значит, того Ауринко, который помог Соне, звали Эльяс. Надо бы запомнить. — Нет, не совсем. Моя соседка, хм-м, подруга помогла тем детям, а я только проконтролировала, что и как.

— Отличный контроль, — она рассмеялась. — Настолько хорош, что тех детей так и не нашли, если бы ты не подала им знак. Мой племянник проверял. И как так вышло?..

Я только пожала плечами. Я точно ничего не делала. Возможно, посоветовала Соне стирать все их следы, она же поглотитель, так пусть постарается, чтобы ничего позади них, способного выдать их местонахождение, не нашлось. Возможно, предложила создавать ложные следы по лесу при помощи того же эспа — ломать ветки, срывать листья, путать преследователей. Может, что еще что наговорила: в случае чрезвычайной ситуации из меня как из бездонного кувшина лились идеи — не просто первые пришедшие на ум, а продуманные элементы общего плана.

Вот только сегодня мой взвешенный подход к сложностям и их преодолению дал сбой. В итоге я, конечно, спаслась, но повторять весь этот комплекс странных упражнений желания не было.

— А ты и правда молниями бросаешься? — сменила я тему. Иррис усмехнулась:

— Ауринко всегда были генераторами. Одними из лучших и сильнейших. Так что да, бросаюсь, — она демонстративно положила руку на короткий жезл у себя на поясе. Я уже видела его, просто не обращала внимание — ну оружие ближнего боя, на манер светового меча. Сейчас уже никого этим не удивить. Но Иррис распоряжалась им немного иначе — молния не сорвалась у нее с рук, как это было со мной. Разряды сконцентрировались в жезле и сорвались не с пальцев, а из каменного стержня. Мне показалось, что «лезвие» этого меча сделано из прозрачного камня.

— А просто пальцем ткнуть и выпустить молнию можешь? — поинтересовалась я. На что она рассмеялась:

— Это только в крайнем случае, иначе буду выглядеть так, как ты — плохо. Кожа с руки не слезет, но ожоги возможны. В тому же молния — это очень энергозатратно, не все могут так. В основном это мелкие или тонкие и длинные искры. Впрочем, каждый использует свой дар по-разному, главное, определить, какие у тебя сильные, а какие слабые стороны. Эльяс, например, читает мысли…

— Что, правда? — я нахмурилась, не хотелось бы мне, чтобы в мою голову заглядывали.

— Нет, конечно, — рассмеялась Иррис. — У тебя сейчас такое выражение лица было, как будто ты решаешь — придушить ли Эльяса за то, что он мог прочитать в твоей голове, или нет. Так вот придушить не выйдет, он ужасно изворотливый. К тому же он просто может определить ложь, но для этого нужно как минимум держать подозреваемого за руку.

Глава 6

Мне часто снился этот сон, настолько часто, что я больше не путала его с явью. Впрочем, это не помогало, я продолжала обмирать от страха и безнадежности, а потом просыпаться с криком.

Все начиналось в лесу. Вокруг сильно пахло влагой, неприятный холодок пробирался сквозь куртку, под ногами пружинила плотная подстилка из листьев и веток. Фонарик дрожал в моей руке, но без него найти хоть что-то было невозможно. Я что-то искала. Какое-то место? Что-то потерянное?

Тропинка вилась между деревьев, а цивилизация с асфальтовой дорогой, фонарями и гулом машин осталась далеко за спиной. Отчего-то я чувствовала неуверенность, но упрямо шла вперед.

Я в очередной раз медленно выдохнула, сквозь зубы выругалась — слова было не распознать — и попыталась осмотреться. Ночью деревья казались одинаковыми, не отличались друг от друга совершенно, а может, сон так искажал окружающую меня действительность. Найти нужное место теперь было почти невозможно. Кажется, я искала поляну, да, небольшое пятно, не заросшее деревьями и колючими кустами. На поляне я потеряла... Хм-м, я не могла вспомнить, что именно потеряла, но, видимо, что-то важное и нужное, раз мне пришлось рыскать в лесу с фонарем посреди ночи. Если не найду, то случится что-то плохое, в этом я была уверена. И кто-то будет печалиться и рыдать. Но кто, я не помнила.

Фонарь неожиданно мелькнул, как если бы садились батарейки. В неверном свете все на мгновение показалось не таким — деревья из обычных хвойных превратились в диковинные папаротники и синие огромные фикусы, а трава раскрасилась в фиолетовые оттенки и засверкала мелкими белыми цветочками. Я зажмурилась, стукнула фонарь о бедро — и все стало на свои места.

Или не стало?

Я покосилась на ближайшее дерево — белое, с гибкими ветвями и темными, почти черными в свете фонаря листьями. Оно меня беспокоило, но почему, я так и не смогла понять. Или вспомнить. Под ногами вдруг провалилась земля — я же должна была увидеть овраг, но почему-то не увидела. Хотя вроде бы проверяла, куда иду. Но в этом сне овраг просто появился за секунду до того, как я шагнула вперед.

Падение было неприятным, одно спасло — пологие стенки оврага. Я, естественно, измазалась грязью, мокрые листья застряли в волосах и забрались под куртку. Кстати, а чего я надела куртку? Вокруг не так и холодно, температура воздуха, наверное, градусов двадцать. Хотя нет, куртка нужна, меня в последнее время трусило от холода... Или не от холода?

Тело было тяжелым и неповоротливым. Оно такое уже давно. Кажется, давно.

Но я продолжила карабкаться по склону оврага, потому что мне нужно было найти… Что именно?

Я схватилась за голову, пытаясь привести свои мысли в порядок. Стены оврага сужались, меня мутило. Ориентиры стирались. Из земли вырастал светящийся мох и цветущий папоротник. Но последний же не цветет! Это болезнь или отравление? С галлюцинациями и бредом?..

Или я просто сходила с ума?

Фонарик вывалился из моей руки, и я осталась в призрачном белесом свете. Я бездумно осмотрелась, до боли щипая себя за бедро, но ничего не помогало. Тошнота стала сильнее. Теперь я не только не помнила, зачем сюда пришла, я не могла сосредоточиться и на мысли — куда именно я пришла. В какой-то лес?..

По крайней мере, я могла сказать вслух свое имя, это уже радовало на фоне какого-то странного склероза. Мое имя… Как же меня зовут?! Но вместо ответа была только пустота. Я схватилась за голову, но отдернула руки, почему-то это действие вызвало еще большую тошноту.

Шевельнулось какое-то прозрение — то, что я искала, могло помочь от тошноты. Значит, мне — кем бы я ни была — срочно нужно было вернуться туда, откуда я пришла. Я сделала шаг вперед — и замерла.

Там, наверху оврага, стояло нечто — я видела только его силуэт — темный, жуткий, хищный. Оно принюхивалось ко мне, тянуло ко мне свои лапы. Лапы ли? Но темнота и правда расходилась волнами, меркли мхи и папоротники. Темнота подступала к моему сознанию, по капле сжирая те крохи, которые остались…

Бежать?..

Проснулась я как обычно — подскочив на кровати, готовая сорваться с места. Сердце стучало как сумасшедшее, в груди все сжалось, а футболка промокла на спине почти полностью. Футболка?

Я медленно выдохнула и принялась осматриваться. Сон все еще морочил голову, заставлял быть настороже. Находилась я в спальне, с виду гостевой — слишком мало личных вещей и других мелочей вокруг. Пара безликих статуэток не в счет. Одно выделялось — какой-то медицинский монитор, датчики которого я нашла у себя на груди. А так на руках были новые повязки, одежду мне тоже сменили, а от тела пахло чистотой и не было разводов грязи на ногах. Что же это получалось? Меня кто-то вымыл и одел?.. И где я?

Паника захлестнула меня с головой, неизвестность пугала настолько, что было сложно взять себя в руки. Я метнулась к двери, дернула ее — и та открылась. Уже хорошо. За дверью был коридор, безликий, но все же на медицинский центр не похоже. Скорее на чье-то заброшенное жилье. Я на всякий случай вернулась и взяла одну из статуэток, чтобы себя защитить. Молнии молниями, но их еще уметь вызывать нужно так, чтобы без рук не остаться.

Монитор запищал, стоило мне снять датчики, но почти сразу успокоился. Я настороженно на него покосилась, еще раз огляделась, но камер наблюдения не нашла. Но тревога не пропала.

Уезжала я с эсперами. Но мало ли… Аники нет рядом, еще и вид из окна был непонятен — какие-то здания. Я не смогла понять, как раздвинуть странные жалюзи, и пришлось высматривать в щель, что же там снаружи.

Глава 7

— Ёри, ты проснулась! — Аника бросилась ко мне сразу же. Пакеты из ее рук упали на пол, что-то звякнуло, а изнутри выкатился крупный апельсин. Сзади что-то проворчала Соня. Но на моей шее уже сомкнулись руки Аники, так что реагировать на что-то или кого-то кроме нее стало проблематичным. А обнять в ответ… Я осторожно прикоснулась к спине Аники, с удивлением отмечая, что руки особо не болели. Хотя могла бы и раньше заметить это, например, когда лапала Ялмари.

— Привет, как ты тут? — спросила я, отстраняясь. Аника тут же выпрямилась, осторожно коснулась пальцами бинтов на моих руках.

— Извини, тебе, наверное, больно…

— Нет, — мотнула я головой и хотела добавить, что совершенно здорова, но тут раздался голос Ялмари:

— На ожоги мы нанесли особый сорт ундинорских водорослей, ускоряющий регенерацию тканей. Их высушивают, растирают, потом смешивают с обезболивающей смесью. Результат вполне сносный, хотя и не так быстро действует, как на ундиноров. Ты просто не чувствуешь боли, но процесс еще далеко не закончен.

Аника, конечно, чуть ли не отпрыгнула от меня, и выражение лица у нее стало таким виноватым, что я рассердилась и повернулась к Ялмари. Хотелось нашипеть на него за то, что напугал ее. Но стоило мне посмотреть на эспера — а он стоял в дверях, сложив руки на груди — растрепанный, домашний, босой — как из головы вымело все нормальные мысли и в животе ощутимо так приятно потянуло. Как по щелчку пальцев вспыхнуло возбуждение. Я мотнула головой, закусила губу, чтобы получить немного отрезвляющей боли, и отступила. Мои передвижения не остались незамеченными: Ялмари наоборот чуть нагнулся вперед, как будто собирался приблизиться.

— Ой, давайте распаковывать покупки! — снова вмешалась Соня. Она старалась казаться серьезной, но уголки губ то и дело изгибались.

— Пойдем? — посмотрела на меня Аника.

— Да, я сейчас, идите, — сказала я ей и наклонилась, чтобы поднять укатившийся апельсин.

Удалось украдкой выдохнуть и потереть лоб, лучше бы еще голову под холодную воду опустить, вдруг сознание прояснится. Не нравилось мне то, что и со мной, и вокруг меня происходила какая-то ерунда. Недовольство снова вырвалось крошечными молниями на ладонях. На оранжевой корке апельсина остались черные пятна.

— Все будет хорошо, — апельсин из моих рук вынули, Ялмари провел своей ладонью по моим, впитывая молнии. — Я уже договорился, после обеда съездим к Ауринко, там помогут.

Заботливый какой. И, морлоки его побери, кажется, скрыть свои неожиданные способности мне уже не удастся. Хотя, может, это и к лучшему, потому что я не знала, что делать, если в следующий раз я поджарю не апельсин, а продавца апельсинов, который мне свистнет в спину. А поглотитель — отличный вариант на тот период, пока я снова не восстановлю свой контроль. Не было же подобных проблем целых три года, а значит, можно сделать так, чтобы и дальше не возникало никаких штормов из молний.

Мысль, что способности появились недавно, я сразу же отвергла. Не помнила я ничего за собой такого загадочного. А вот тот период, который исчез из моей памяти, был под подозрением.

— Ты думаешь, я — эспер? — спросила я, глядя ему в лицо. Уголки его губ шевельнулись, выдавая улыбку:

— Я уверен. У меня есть доказательства, Ёри. Но сначала обед. После обеда нас ждет много дел.

Он испарился вместе с апельсином, а я пошла к девочкам, которые шуршали пакетами. Не в каждом были продукты, почти половина оказалась занята самыми разными вещами — от одежды до предметов гигиены. Я посмотрела, как Аника прикладывала к себе очередные штаны, и предложила:

— Думаю, мы сможем заехать после обеда за твоими вещами домой. Да и мне нужно взять что-нибудь из одежды. Там, конечно, беспорядок, но… Что не так?

Они смотрели на меня с растерянностью, Аника почти сразу отвернулась, прижимая к груди покупки, а потом и вовсе убежала по коридору куда-то. Я дернулась за ней, но Соня остановила меня.

— Пани Восемь, лучше не надо, — а когда я вопросительно уставилась на нее, то последовало пояснение. — Анику зарегистрировали как эспера…

— И что? — вырвалось у меня, а в голове уже мелькали все те беседы с Мари — о будущем Аники и школах для эсперов.

— Вы и сами понимаете, да? Теперь она должна находиться под надзором, пока не проведут проверку ее способностей — по направленности и силе — и не назначат наставника. Тогда ей дадут встретиться с родителями или опекунами. Но пройдет еще полгода, если не больше, когда наставник будет полностью уверен, что она контролирует себя достаточно, чтобы отпустить ее из школы на выходные…

— Вот только я не родитель и не опекун, — пробормотала я и, кусая губу, упала в ближайшее кресло. Да, Аника мне не дочь и не родственница, я ей официально никто, всего лишь соседка, которая печет сладкие булки. Чуть больше связей, чем с кассиром в супермаркете, но недостаточно для каких-либо решений.

— Но, может, ее отец подпишет доверенность?.. — предложила Соня и невесело улыбнулась, понимая, что сказала откровенную чушь. Да, Йозеф мог бросить в сердцах, мол, забирай себе Анику, она мне больше не дочь, и другие пафосные, жестокие слова. Но на самом деле он без выгоды для себя не почешется и, скорее всего, уже сбежал из Ленпорта.

А может, и не сбежал. Дом бросить — это не в его стиле. Насчет имущества он переживал.

Глава 8

Ялмари ушел, оставив меня в растерянности. Зачем он все это делал? Зачем обещал то, что не мог дать? Или мог? Но причины я не видела. Оставалось надеяться, что ответы мне дадут, как и было обещано — после обеда, в гостях у Ауринко.

А еще понимала, что Аника это не товар на полке в супермаркете и не цветок на чужой клумбе, законы были написаны и исполнялись обеими сторонами — и эсперами, и людьми. Да и просто оставить себе человека нельзя. Но я как обычно решила все сама, не спрашивая никого, поставила перед фактом. Мои психологи мне не раз говорили, что так делать неправильно, сначала нужно уточнить мнение другого человека. А вот потом, если все согласны, то почему бы и нет?

Я потопталась на месте, заглянула в пакеты, которые остались в кухне, неожиданно там, кроме еды, была одежда на кого-то с моим размером и ростом. Неужели мне? Наверное, мне. Я быстро впрыгнула в первые же штаны и майку и пошла решать проблемы, которые сама же создала. Мне нужно было поговорить с Аникой.

— Эй, привет, — я быстро нашла ее в одной из комнат и даже постучалась прежде, чем войти. Дверь была приоткрыта, значит, Аника допускала, что к ней придут гости, может, даже ждала. Увидела я то, что ожидала, раскиданные вещи и грустного расстроенного подростка. — Будь уверена, я не Йозеф, я тебя не брошу. Найдем способ, как…

— Никто тебя не просит, — перебила она меня со злостью. А может, это было отчаяние? Кто ж их, эти эмоции, способен точно распознать?

— Не захочешь жить со мной, хорошо, я не настаиваю, — со скрипом мне удалось из себя выдавить. Но все же это было не по-моему, не так, как я распланировала, поэтому я не удержалась и добавила: — Но я хочу, чтобы ты была рядом.

— Ну вот зачем я тебе? Если даже папе… — в слезах не договорила она и отвернулась. А я поняла, что отшутиться не получится, всерьез задумалась и осторожно, с трудом формулируя ответ, произнесла:

— Ни за чем…

— Вот видишь!..

— Дослушай, — резко остановила я ее и продолжила: — Действительно ни за чем. Я не ищу от тебя какой-то пользы, реальной пользы. И я не знаю, есть ли понятная причина. Но ты… моя.

— Твоя? — выдохнула она едва слышно и уставилась на меня.

— Да, я решила, что ты — моя. Не дочь, не… А, морлок, не знаю, как объяснить. Я хочу, чтобы ты была счастлива и в безопасности, — уже более уверенно сказала я. Все-таки мои внутренние ощущения порой были странными и могли напугать, ну, мне так казалось. — Хочу, чтобы ты была рядом. Или в досягаемости и на связи, даже когда ты вырастешь и уедешь, заведешь друзей и семью. Мне важно знать, что…

— Спасибо, — она кинулась ко мне, не дослушав, крепко обхватила за талию, уткнулась в грудь, вытирая слезы. Все еще ребенок, хотя иногда Аника уже была не по возрасту стойкой. Я погладила ее по плечу и уточнила:

— Тебя не смущает, что я к тебе в семью набиваюсь? Может, я на наследство напрашиваюсь?

Она мотнула головой, вытирая нос о мою одежду, и неожиданно захихикала.

— Хорошо, тогда так и решим, — с облегчением произнесла я. А то как-то не по себе было. Вдруг Аника откажется, а у меня уже все решено: что я буду участвовать в ее жизни. В ее жизни и жизни Мари…

Морлоки, Мари!

— Мы забыли про Мари! — охнула я. — Надо же предупредить!

— А-а-а! Она приедет, а там дом вверх ногами, да? — охнула Аника и заметалась по комнате, выбирая одежду. — Надо ехать… А нас пустят?..

— Я все узнаю, возможно, у кого-то есть ее номер коммуникатора, — поспешила я ее успокоить. — Спокойно собирайся. И помни, никто никого не бросает.

С Мари связаться не получилось: ее коммуникатор не принимал сообщения. Я беспокойно принялась ходить из угла в угол, с трудом уговорив себя откусить от бутерброда, который сунула мне в руку Соня.

Что я упустила? А вдруг в доме остались бандиты? А Мари вернулась без своей охраны, например… Еще в нашем районе в последнее время неспокойно, то нападения, то убийства. Но тут в комнате появился Ялмари с такой радостью на лице, что я буквально наскочила на него:

— Ну что там?

Я удачно вспомнила, что номер Мари был еще у Ауринко, того полицейского. Конечно, это ничего бы не изменило — сообщения все равно не дошли бы, но вдруг у полицейских свои возможности и каналы получения информации о владельцах коммуникаторов.

— Я нашел, как связаться с твоей подругой. Ее коммуникатор обнаружили где-то за Ленпортом, но он и не нужен. Кажется, у нее проблемы, но какие, Ауринко точно не знает, это дело сейчас ведет другой отдел, так что точно известно будет только после завершения операции. Он отправил сообщение своему коллеге из лэрдов и получил ответ. Она в безопасности и под присмотром полиции, возвращается в Ленпорт. Ты сможешь ей написать, Ауринко уже подъезжает, даст тебе свой коммуникатор…

— Спасибо, — и я погладила его по плечу, как будто это было для меня самой обычной вещью — трогать незнакомых людей. Или эсперов. Никогда за собой такого не замечала.

Ауринко, тот который Эльяс, приехал за нами на полицейском каре. Кажется, кто-то пользовался служебным положением и вне работы, но, может, эсперам дозволялось такое? Соня осталась дома, а Анику мы взяли с собой. Пока Эльяс помогал нам с ней устроиться удобнее, я заодно проверила, каждого ли эспера мне теперь хочется потрогать. Но ощущения от прикосновения отличались, странная шутка внутри отозвалась теплом, но броситься на шею Эльясу, повалить его на пол и зацеловать — нет, такое желание даже не шевельнулось.

Глава 9

Он произнес это так, как будто слова могли что-то изменить во мне. И я замерла, ожидая: вот-вот внутри что-то дернется, вернется память, и я пойму… Так, стоп, что именно я должна вспомнить? Свою эсперскую жизнь? Идиотизм.

Первым моим порывом было рассмеяться, ведь какая я ему могла быть Ёрдис, да еще и любимая. Да, притяжение у нас с ним было, спорить нечего, но я — человек, медосмотры тому доказательство, а он — эспер. Мы друг друга встретили недавно, и недели не прошло. Но я на всякий случай спросила:

— Ялмари, ответь честно. Ты ведь не человек, да? Тебя принесло вместе с остальными эсперами Искажением, да?

— Да, ты права, — растерянно ответил он, видимо, ждал от меня другого. Может, я должна была броситься ему на шею? Хотелось бы, потому что привлекательная шея, как ни крути, но нет, так не работает. Возможно, сработало бы года три назад, когда я вышла из леса без памяти. Тогда можно было меня убедить в чем угодно. Я бы поверила, что чья-то любимая Ёрдис. Но пролетали дни, никто меня не искал, и жизнь шла дальше своим чередом. Работа, дом, булочки.

Я приложила ладонь к его щеке — гладкая, ни следа щетины, у эсперов не росли бороды. Ялмари улыбнулся, чуть повернул голову, прижался губами к моему запястью. Это ощущение было приятным, если сильно-сильно сосредоточиться на нем, то можно было подумать, что я почти знаю его. Воображение у меня хорошее, заставить себя поверить в это я бы могла. Но ложь не стала бы от того менее лживой.

— Зачем ты издеваешься надо мной? — спросила я, улыбаясь.

Ялмари вздрогнул и медленно отстранился.

— Что? Нет… — мотнул он головой. Но я уже встала из кресла.

— Ёрдис, послушай. Мы так ждали… — попыталась обратиться ко мне женщина, имени которой я не знала. Я повернулась к ней и пожала плечами:

— Кто вам всем эта Ёрдис? Дочь? Внучка? Племянница или просто родственница? — я указывала на них пальцем.

— Сестра, старшая, — исправил меня Эльяс. — И жена Ялмари.

— Даже жена, — кивнула я, благодаря за информацию, и повернулась к остальным. — Я, конечно, соболезную вашей утрате, но не позволю над собой издеваться. Да, у меня нет памяти, но это не значит, что я должна поверить в любую ересь, которую вы мне хотите рассказать. К тому же я человек и всегда была человеком. Даже если у меня и есть родственники, то это не вы. Так что прощайте.

— Мы еще увидимся, — сказала Иррис.

Что ж, она была права, пока рядом со мной Аника, от эсперов никуда не деться. А молнии… Дно! Я хотела разобраться с молниями, но это «Ёрдис» меня так выбесило, что перед глазами потемнело. Это «Ёрдис» звучало, как если бы они действительно были в моем прошлом. Бред, какой же бред!

— Всенепременно, — хмыкнула я, предпочитая оставить за собой последнее слово, и добавила: — Возле окна можно было и не стоять. Что бы вы мне ни сказали, оно не заставит меня выброситься из окна. Я люблю себя живой.

— Ёри, подожди, пожалуйста, — услышала я слова своего «мужа», но дверь уже захлопнулась. В коридоре было тихо, я слышала, как где-то в соседних комнатах Аника о чем-то болтает и смеется, отвечал ей уже знакомый девчачий голос. Пусть смеется, ей это только на пользу, слишком многое за эти дни ей пришлось испытать. А мне сейчас нельзя показываться ей на глаза, улыбнуться я бы не смогла.

Я дернула первую попавшуюся открытую дверь и попала в туалетную комнату. Обычные кабинки, ряд умывальников, зеркало отразило мое растерянное усталое лицо, растрепанные волосы и общее отвратительное состояние — серую кожу, бинты на руках, одежду новую, но не мою, сидящую на мне не так, как я привыкла. Чужая жизнь. Я впилась пальцами в белую столешницу, наклонилась вперед и уткнулась в холодное зеркало лбом. Стало чуть лучше. Голова горела, в груди болело, глаза пекло, а кожа на руках зудела — жизнь казалась паршивой донельзя. Но это не конец, всего лишь неприятный день, неприятный разговор. Просто нужно взять себя в руки.

Хлопнула дверь, и внутрь еще кто-то зашел. Первым моим порывом было забежать в ближайшую кабинку, влезть на унитаз и спрятаться. Но это не в моем стиле, так что я сжала сильнее зубы и приготовилась.

— Мы не договорили, — сказала Иррис.

— А ты явно не знаешь, когда стоит оставить человека в покое, да? — резко ответила я. Помнила же, как по-доброму ко мне отнеслась эспер, но все перечеркнул сегодняшний разговор.

— Знаю, но это не тот случай, — она прислонилась к стене и сложила руки на груди. А мне оставалось либо выбежать из комнаты, либо продолжить то, чем я занималась. Я выбрала последнее, набрала в ладонь воды и умылась, охлаждая лоб.

— Хочешь продолжить собрание здесь? — хмыкнула я.

— Нет, здесь только я, — вздохнула Иррис. — Если, конечно, ты не хочешь, чтобы тебя хватали за руки и ноги, уговаривая остаться.

— А ты не будешь, значит?

— Не буду, понимаю, что бесполезно. Надо было слушать голос разума, а мы преждевременно обрадовались. Но когда ожидание слишком долгое, а надежда все призрачнее, потом сложно себя сдержать…

— Зачем я тебя слушаю сейчас? — вздохнула я, снова прикладывая к голове мокрую ладонь. Что-то мелькнуло на периферии зрения, я машинально вскинула руку и поймала полотенце. Да, с ним действительно было лучше. Иррис заслужила мой кивок.

Глава 10

Чтобы добраться в квартал алаи, к нашему с Аникой дому пришлось вызвать такси. Ялмари растерянно признался, что водить не умеет и учиться как-то не приходило в голову. Если кто-то нуждался в его помощи, то присылали кар или за ним заезжал Эльяс. Что касалось работы, так больница недалеко, если нужно у кого-то что-то спросить, были коммуникаторы. А прогулки куда-то за пределы квартала Ленпорта, вообще какие-либо прогулки, его не интересовали.

— Ты вообще где-то бывал? — поинтересовалась я.

— Нет, и желания не было… — мотнул он головой.

Спрашивать, почему так, я не стала. В принципе это было ясно еще со слов Иррис. Поэтому книгу — ту самую про физиологию — я держала под рукой. Как только выдастся минутка, сразу сяду за чтение.

Такси пришло достаточно быстро, мы погрузили вещи и пустились в неблизкую дорогу через весь город — из небоскребов эсперов в холмистые кварталы алаи, застроенные частными небольшими домиками.

Все здесь мне было знакомо. Пришлось за эти три года посмотреть на Ленпорт во всех его проявлениях. Работу без образования проще всего найти в сфере доставки — доставляли все, от документов до свежего белья и еды. Так что когда я увольнялась из очередного бара или кафе, к моим услугам было бесконечное множество курьерских фирм. Этот заработок помогал оплачивать аренду и не жить впроголодь, пока не найду новую, более оплачиваемую работу. Конечно, потерявшим память какое-то время даже небольшое пособие полагалось, но инициативу быстро прикрыли где-то в конце первого года, когда появилось слишком много желающих из других городов. Они прослышали, что здесь условия лучше, и стали собираться в Ленпорте.

А вот мне… да, мне никогда не хотелось уехать отсюда. Хотя психологи советовали переезд, мол, он убережет меня от депрессии, потому что иначе я, сама того не понимая, буду искать знакомые виды и не находить. Я поверила, что кому-то это точно помогло, но сама проверять не стала. Если вышла из леса рядом с Ленпортом, значит, так тому и быть.

В доме горел свет, а на участке бродили незнакомые мужчины в рабочей форме. Один возился с дверью, а его коллега правил ступеньку у крыльца. Она западала уже год, если не больше. На яркой клеенке лежали инструменты. Значит, Мари все-таки вызвала ремонтников?

— Мне помочь? — спросил Ялмари, но я отмахнулась.

— Нет, видишь, и так полон дом народа. Сейчас узнаю, что за фирма работает, найду Мари, поговорю с ней. А сумки не тяжелые, здесь идти два шага… И у тебя же есть еще дела? — спросила я, чтобы не казалось, что я его выгоняю. Ялмари вздохнул и вручил мне пакет с вещами.

— Да, мне и правда нужно заехать за лекарствами для тебя. Мазь нужно будет сменить и повязки тоже, — он напомнил мне, что я еще не здорова. — Но потом, я же могу прийти? Ты меня пустишь?

— В дом? — переспросила я, потому что вопрос звучал, как будто не здание имелось в виду, а жизнь и моя собственная спальня.

— Да, в дом, — подтвердил он.

— Да, конечно, — согласилась я… и судя по легкой улыбке, которая появилась на губах Ялмари, все-таки что-то этакое было в его предложении. Кажется, мне книга не только по физиологии эсперов нужна была, но еще и по традициям. Впрочем, скоро я увижу Мари, а она была лучше целой библиотеки.

Ялмари уехал, а мы с Аникой собрали сумки и направились к дому. Калитка даже не скрипнула, ее смазали, поправили и, наверное бы, и покрасили, если было бы на то желание хозяев.

— Добрый день! — привлекла я к себе внимание ремонтников. А когда они обернулись, поняла, что они не люди. Хотя и похожи. Выбор был не особо большой. Только лэрдов я толком не видела. Ремонтники вежливо ответили и посторонились, пропуская нас.

Аника удивленно охнула, когда мы вошли, что ж, я ее понимала. Не знаю, где эту бригаду нашла Мари, а точнее, ее новый знакомый, но дом стал выглядеть куда лучше, чем был в тот день, когда я пришла арендовать свою комнату. Ничего существенного не поменяли. Убрали все следы буйства бандитов и Аники, поправили все полки и покосившиеся перила, сменили коврики и столик у двери, в углу появилась новая банкетка и смотрелась удивительно органично. Светильники работали все, даже те, которые уже второй год ремонтировал Йозеф.

Я быстро заглянула на кухню — здесь пока разрушения еще были видны, но ремонт шел полным ходом. И на столе лежал мой коммуникатор. Я обрадовалась и сразу схватилась за него. Сообщений не было. Но, в принципе, если наши с Мари проблемы наложились друг на друга, то их и не должно быть. Ее коммуникатор нашли же где-то за городом.

Кстати, о Мари…

Я бросила вещи в своей комнате — она не пострадала — и поднялась на третий этаж. Дверь в комнату Мари была приоткрыта, так что стучать я и не подумала. Если приоткрыта — значит, можно войти.

Я вошла и замерла на пороге: Мари прижимал к кровати какой-то мужик. Большущий. Опасный. В моем доме. Порыв возник тут же, но только вместо того, чтобы схватить мужика за воротник и вышвырнуть из дома пинками, я выставила вперед руку с коммуникатором и...

Прибор поджарился в ту же секунду и стал своего рода проводником. То есть разряд молнии не пробил дыру в незнакомце и стене, а разветвился, впился в стены белыми лучами, вонзился в потолок, добил все светильники и наконец успокоился. Заняло все это от силы несколько секунд. Но незнакомцу хватило, кажется, и долей секунды, чтобы скатиться с кровати, открыть окно, выпрыгнуть из него и таким образом оказаться в максимальном удалении от меня.