Спускаясь в Тлиллан

Глава 1

Тлиллан Тлапаллан – «земля черного и красного», срединное небесное царство, куда попадают только обретшие мудрость Кецалькоатля.

Также Тлиллан был темным святилищем, куда входил тлатоани, владыка народа, во время обряда коронации. Там он проходил испытание среди высочайших звездных богинь, рискуя потерять рассудок и саму жизнь.

Из записной книжки профессора космологии Хосе Дионисио Эррера

***

Мы живем в океане темной материи, но очень мало знаем о том, чем она может быть.

Из курса «Физика темной материи и темной энергии» Танедо

2097 год

Космический корабль-тюрьма «Исход»

Уровень 2 (гражданский)

— Встаньте на белую линию, друг за другом. Поднимите руки вертикально вверх. Не опускайте их до тех пор, пока не услышите звуковой сигнал, пожалуйста. — Бесстрастный женский голос командовал, все находившиеся в зале для медицинского обследования повиновались. — Начинаю обратный отсчет. Десять... Девять... Восемь...

Рина чувствовала, как кровь медленно отливает от пальцев рук. Они подрагивали. Ее взгляд был устремлен в затылок полноватой женщины средних лет, с коротко стрижеными темно-русыми волосами с проседью.

За что бедняжку?.. Хотя что гадать — за преступление, так или иначе связанное с деторождением. На подобные рейсы другие не попадают...

Преступление самой Рины Темировой, гражданки Рокитая тридцати четырех лет от роду, лингвиста-переводчика, состояло в самовольном отказе от деторождения и пропаганде контрацептивов. Так гласило обвинительное заключение Комитета по воспроизводству населения страны. Основание — статья 73 УК Рокитая, пункты 2 и 4. За нарушение хотя бы одного из них полагался тюремный срок длиной в жизнь. А поскольку отцы нации не допускали лишней траты даже столь жалкого ресурса, как отказницы, Рину отправили по этапу в космос, на освоение одной из недавно открытых планет-колоний. Называлась эта планета Мглой, и имени полностью соответствовала — даже после терраформирования могла похвастаться мрачнейшими ландшафтами, тяжелейшими погодными условиями и такими видами фауны и флоры, которые препровождали жалких хомо сапиенс на тот свет за кратчайший срок. Отчего ее все-таки колонизировали? Деньги. Тамошние полезные ископаемые добыть на истощенной, приблизившейся к порогу экологической катастрофы Земле было бы невозможно и за тысячу лет. Прибыль семисоткратно перекрывала расходы, а значит, владельцы горнодобывающих корпораций, в том числе и государственных, могли бросать в пасть ада сколько угодно биоматериала.

Мужчины-рабочие могли приехать туда двумя способами — добровольно по контракту и принудительно по этапу. Женщины — только по этапу, потому что у них было гораздо больше здравого смысла. Женщин на Мгле не хватало, их разбирали сразу же по прибытии, а потом...

Рина вздрогнула и согнула было пальцы, как когти, но тут же опомнилась и попыталась расслабиться.

Компьютер запустил сканирование, ориентируясь на белую линию и вшитые в зэка нейрочипы.

Голубое кольцо света ползло от ее макушки к груди, к талии, к коленям и ниже, к стопам ног.

— Выполняется процедура полного сканирования. Не двигайтесь, пожалуйста, это может помешать процедуре и вызвать дополнительные задержки в вашем перемещении по кораблю...

Проклятый ИИ снова командовал ею и всеми остальными женщинами, стоящими в ряд на проклятой белой линии. Как овцами, которых гонят на убой. А Мгла... Это же почти мгновенная смерть, и повезет, если сначала убьют, а после изнасилуют, а не наоборот. Такими «приключениями» хвастались вернувшиеся рабочие-контрактники на Земле. И их никто не осуждал, наоборот, им хлопали и смеялись, она сама была свидетелем такого сборища в одном подпольном клубе-казино. Несчастные женщины-заключенные стали прахом чужой планеты, о них никто не сказал доброго слова, их имена внесли в списки «необходимых для блага государства жертв»...

Рина почувствовала нарастающий прилив знакомой ярости и закрыла глаза, пытаясь при помощи глубокого дыхания сбросить напряжение. Если ее сейчас сканируют, все изменения в пульсе и дыхании, не говоря об уровне гормонов и мозговой активности, видны, как на ладошке, тюремному офицеру-медику Ван Яну, который изучает новеньких с той стороны стены.

Опасно привлекать к себе их пристальное внимание. В этом она успела убедиться задолго до того, как попала сюда.

Коротко прогудел сигнал. Рина открыла глаза и опустила руки.

— Благодарим вас за сотрудничество. Через одну минуту откроется дверь в коридор С. Пожалуйста, пройдите по коридору к залу С-А, где вас встретит старший офицер-надзиратель Лидия Синельникова. Исключения — те заключенные, чьи номера я назову сейчас, им следует встать у стены слева...

ИИ начал перечислять отбракованных женщин. Названные медленно, едва шевеля ногами, сходили с белой линии и становились вдоль стены слева. Семь человек. Все разного возраста, с разными типами фигур, хорошенькие и некрасивые. Все опустили головы, стараясь не встречаться взглядами с «нормальными» зэка.

— А что с ними сделают-то? — сзади раздался хриплый шепот. — Слышь, подруга, что будет, а?

Глава 2

Космический корабль-тюрьма «Исход»

Уровень 2 (гражданский)

Русоволосую женщину с синяком звали Олесей Ливневой, она действительно была учительницей, только не музыки, а математики, не замужем и бездетна. Она представилась сразу же, как только за их с Риной спинами захлопнулась решетчатая дверь камеры — торопливо, глотая окончания слов и то и дело хватаясь пальцами за горло, будто что-то ее душило.

— ...Понимаете, мы с Павликом старались почти пятнадцать лет подряд, не пропускали ни единого цикла, столько визитов к врачам, столько попыток ЭКО, и все впустую, я просто была готова опустить руки, Павлик вообще пережил тяжелейшую депрессию, а потом этот новый закон об обязательном деторождении и Комитет, мы снова пытались, но что-то пошло не так, и моя врач-гинеколог сообщила куда следует, я ее не виню, у нее семья, а за недонесение грозит сами знаете какой штраф, и вот я в тюрьме, Павлик сказал, что во всем моя вина, что я просто психологически отторгаю возможность рождения ребенка от него, подал на развод, его я тоже не виню, время такое, сложное, не терять же все из-за бесплодной жены...

Рина устало села на свою койку и указала соседке на оставшуюся:

— В ногах правды нет. Сядьте, отдышитесь. Водички вон налейте из умывальника, стакан в выдвижном столике, видите зеленую кнопочку на стене?

— Ой, и правда, — Олеся перестала комкать ворот своей кофты и поспешила к кнопке и заветному крану. — А вам? Простите, не знаю, как вас...

— Рина. Темирова. Нет, спасибо, не хочу пить пока. — Что-то упиралось в поясок, она вначале не поняла, потом дошло — это же тот предмет, от великанши-азиатки. И вот загадка, прямо на ладони. Шоколадная конфета в золотом фантике.

Глядя на подарок, Рина почувствовала, как что-то дернулось глубоко внутри и застонало. Больно. Черт побери, как же больно здесь, в волчьей яме, столкнуться с проявлением чьей-то доброты!

К тому же это опасно, потому что доброта расслабляет и смягчает. А смягчаться — табу. Тут только закаленные дотянут до финала, каким бы он ни был.

Так что Рина молча протянула подарок соседке.

— Что вы, это же натуральный шоколад! Это... Дорого и редко кому достается! — Ливнева замахала руками и даже закашлялась, видно, вода попала не в то горло.

— Берите или выкину в мусорку, — жестко сказала Рина. — Ну!

Та покорно забрала конфету, мгновение ее разглядывала, потом сунула под подушку.

— Жалко сразу съедать, — по-детски пояснила она. — Хоть полюбуюсь попозже, вспомню об оставленной Земле...

— Как хотите, конечно, только лучше не вспоминать, — пожала плечами Рина. — От сантиментов тут толку нет. Полезнее сосредоточиться на текущем моменте и составлять планы на ближайшие месяцы полета, чтобы не свихнуться от скуки. Лично я собираюсь завтра же сходить к старшему офицеру Синельниковой и попроситься в дежурные по столовой. Хорошо бы также взять разрешение на посещение тренажерного зала хотя бы разика три в неделю. Вы не хотите со мной?

— О, вы правы, планирование всегда полезно, — Ливнева поерзала по койке, устраиваясь поудобнее, и отставила допитый стакан на тумбочку в изголовье. Склонила голову, и непослушная прядка упала вниз, оставляя в тени глаза. — Только... Лучше сходите сами к ней. Она как-то... В общем, мне кажется, вам без меня просить будет удобнее.

— А поче... — Рина снова увидела синяк и осеклась. — Угу. Поняла.

Что там говорила Синельникова о психопрофилях? Ну, тут все ясно с первого взгляда. Тютя мягкотелая. Послушная, вежливая, ведомая. И разумеется, теперь она будет смотреть на соседку коровьими глазами и ждать полезных инструкций «Как выживать в женской пересылке и не сломаться в первые десять минут». Везет же на таких вот...

Рина подавила тяжкий вздох. Ложась и отворачиваясь от Олеси к стене, она поклялась страшной клятвой: думать о себе в первую очередь, а если тюте приспичит познавать местные обычаи, пусть делает это на собственном горьком опыте. Она Ливневой не пастушка и не подружка. Просто оказались вместе в одной душегубке, только и всего.

Сон пришел далеко не сразу. А провалившись в темноту, ничего приятного Рина не нашла — лишь сумасшедший побег от какого-то разъяренного, преследующего ее по пятам врага. И разглядеть, кто это, не удавалось, потому что каждый раз, оборачиваясь на ходу, она видела только одно.

Пустоту.

***

Космический корабль-тюрьма «Исход»

Уровень 3 (технический)

С одним из светодиодов фотобиореактора, который выращивал пищевые водоросли и очищал воздух и воду, что-то стряслось. После осмотра стало ясно: контакты проще поменять на новые, чем чинить. А новые лежали где-то в складских глубинах, и топать туда нужно пешком — если считать от лифта, то минут десять минимум. И потом еще десять обратно.

Подсматривать в план-схему не потребовалось. Старый Моисей Ли знал ветвистые коридоры нижнего уровня, как свои пять пальцев. Да и ЗСЖ, то есть замкнутую систему жизнеобеспечения, знал до последнего винтика и трубочки. Потому и занимал должность главного инженера-техника «Исхода» без малого двадцать лет, и собирался занимать еще столько же. А что, сроки жизни нынче увеличились благодаря массовому редактированию генома, да и внедрение новейших наноботов по дополнительной медицинской страховке позволяет превзойти легендарных долгожителей с японских островов.