Сразись или умри

Пролог

«Каждому, кто в ужасе оглядывается на свое прошлое.

Я знаю, вы непременно найдете в себе силы двигаться дальше».

Легкий холодок пробежался по моей коже в тот самый момент, когда я заглянула в глаза Риккардо. Мы стояли в центре небольшого зала. Тусклый свет свечей озарял темное помещение. Раньше я не любила подобные места: они напоминали мне о том времени, которое так хотелось забыть. Огонь одной из свеч полыхнул, и на секунду я увидела в этом силуэте оскал Даниэле Капуччо. Человек-призрак, что преследовал меня всюду. Яростная решимость пошатнулась, обжигая кожу в том самом месте, где когда-то была оставлена его метка. Риккардо, заметив перемену, встал передо мной, заслоняя своей широкой спиной весь свет, и я тут же успокоилась.

Я сделала небольшой шаг к алтарю, унимая дрожь в ногах, и мысленно напомнила себе о важности того, что сейчас происходило. Вокруг меня собрались члены клана Cosa Nostra. Их лица были серьезными, а взгляды полны ожидания. Некоторые из них выражали неодобрение, но навряд ли бы нашли в себе смелость противостоять воле Дона. Я знала, на что шла, и уже давно все для себя решила. Этот момент определял мою судьбу, разделяя жизнь на “до” и “после”. Инициация. Священный ритуал посвящения “Пунчута”. Я была готова пройти его, несмотря на то, что всю жизнь хранила в сердце надежду разорвать всякую связь с миром мафии.

Теперь все изменилось. Я изменилась. И прежние убеждения стали бессмысленны, поскольку реальность напомнила о себе. Мне надоело убегать, прятаться за хлипкими стенами, в надежде, что они никогда не рухнут. Я больше не жертва — теперь я Аличе Кастелано, жена самого могущественного человека на Сицилии. А это значит лишь одно — пришло время вытащить голову из песка и возвращать долги.

Чтобы стать сильнее, нужно непременно сломаться. Нет, не до хруста костей. Это слишком просто. Любой перелом заживает со временем. Но те раны, что скрыты под ребрами, в самых легких, будут преследовать всю жизнь. Однажды ты непременно сможешь собрать себя по осколкам. Заметешь свой прах в мусорный совок, смешаешь с цементом и слепишь каменную статую. Твое тело окрепнет, трещины разгладятся. Да только вот кожа станет холодной. Я не смогла простить свою слабость и решила стать сильнее. Ради себя. Ради своей семьи. Ради Риккардо.

— Спрашиваю тебя в последний раз, Аличе, — прерывая тишину, уверенно выдал Дон. — Ты действительно готова пойти на этот шаг? Потому что, когда ты станешь частью семьи, обратной дороги уже не будет. Если ты все еще сомневаешься, сейчас самое время отступить.

Семья превыше всего — я прекрасно помнила об этом. Однако даже мысль о том, что мне придется пожертвовать многим ради клятвы, которую я собиралась произнести, не могла остановить меня.

— Я готова, — без доли страха твердо заявила я. — Я готова произнести клятву.

Риккардо посмотрел мне в глаза в последний раз. В его взгляде все еще плескались несогласие и надежда на то, что я передумаю, но мужчина уже давно смирился с моим решением. Он кивнул старейшине клана. С глубокими морщинами на лице и взглядом, пронизывающим до самой души, тот подошел ко мне с золотой булавкой в руках. Он медленно проколол ей мой палец, и я почувствовала, как по коже пробежала легкая волна боли. Это было не просто прикосновение — это был символ той цены, которую каждый платит, вступая в семью. И теперь эту цену должна была заплатить я.

Капли крови, выступившие из раны, упали на изображение Мадонны Аннунциаты — покровительницы Cosa Nostra. Ее лик смотрел на меня с добротой и силой, словно призывая к честности и смелости. Я знала, что теперь я не просто женщина, пришедшая в этот мир, не просто жена главы клана; теперь я стала частью чего-то большего — частью семьи.

Старейшина произнес слова молитвы. Внимая каждому его слову, я почувствовала, как во мне возрастает сила. Я смотрела на Мадонну. Ее образ больше не пугал меня, а лишь наполнял решимостью. Затем старейшина взял изображение и передал его мне. Я знала, что должна сделать дальше — сжечь в своих руках, пока произношу слова клятвы.

Я поднесла изображение к своему сердцу и уверенно произнесла:

— Я клянусь в верности Cosa Nostra. Если я предам ее, пусть плоть моя сгорит в Аду, как горит этот святой.

Огонь обжег руки, охватывая образ Мадонны. Пламя вспыхнуло ярко, и я смотрела, как оно пожирает картину, превращая ее в пепел. На этом все. Обратной дороги больше нет.

— Я вхожу в семью живой, и мне придется выйти из нее мертвой.

Слова клятвы звучали в зале, как заклинание. Когда последний уголок изображения сгорел дотла, я опустила руки и встретила взгляды присутствующих. Они смотрели на меня с уважением и одобрением.

Глава 1

Аличе

Много ли из нас тех, кто в ясный солнечный день станет с нетерпением ждать надвигающихся туч? Я всегда задавалась этим вопросом и, из вредности, редко когда брала зонт с собой. Даже когда прогноз погоды напрямую намекал на грозу, даже когда промокала до нитки и обходила большие лужи стороной, даже когда подолгу лежала в постели, страдая от простуды — все равно. Взять с собой зонт тогда для меня означало предать само солнце. Глупо, знаю. Я всегда отвергала правду. Сначала это был просто дождь, а потом люди.

— ПТСР, — абсолютно уверенно заявил психиатр, спустя несколько сеансов со мной.

Сглотнув, я заерзала в кресле и с трудом нашла в себе силы заглянуть ему в глаза:

— Что это значит? — мой голос хрипел. То ли от нервов, то ли от самого того факта, что я теперь говорила без запинаний.

— Посттравматическое стрессовое расстройство, — пояснил мужчина. — Обычно возникает после травмирующих событий в прошлом, с которыми психика впоследствии не в состоянии справиться, поэтому просто вычеркивает их из памяти. Иногда частично, иногда целыми фрагментами. В вашем случае мозг вычеркнул целых полтора года событий. Но вы и сами прекрасно об этом осведомлены.

Я промолчала, обдумывая его слова.

— Чем это опасно?

— Из-за того, что ваш мозг исключил травмирующие воспоминания, нервная система перестала нормально функционировать и перешла в режим постоянного стресса. Каждый раз, когда вы сталкиваетесь с триггерами, ваше тело будто переживает события заново. Это не просто проблема, а, скорее, физиологическая дисфункция. Она опасна тем, что у обычного человека в стрессовом состоянии мозг вырабатывает нужный уровень кортизола, заставляя его организм быстро прийти в норму, а у вас этот процесс длится значительно дольше и может с легкостью растянуться на годы.

— Мои ранние проблемы с речью могли быть связаны с этим?

— Вероятнее всего, да. Когда нервная система перестает нормально функционировать, появляются различные симптомы. Например, отсутствие сна, потеря памяти, физическое истощение, апатия или наоборот чрезмерная агрессия. В особых случаях физическая боль отдельных частей тела без выявленных на то медицинских причин. Нарушение речи тоже может быть сопутствующим симптомом.

— Не знаю, что и сказать… — пробормотала я, пребывая в легком шоке от услышанного.

— Я не хочу запугать вас, синьорина Аличе. Моя задача — помочь вам. Но в данной ситуации мои руки связаны до тех пор, пока вы сами не захотите принять эту помощь, — особо участливо заявил он.

Я сжала руки в замок настолько сильно, что мои костяшки побелели.

— Что… Что я должна сделать, чтобы прийти в норму? — уже более решительно спросила я.

— В первую очередь вы должны быть абсолютно честны. Не только со мной, но и сами с собою. Я выпишу лекарства, которые позволят вашему организму постепенно прийти в норму и улучшить сон. Но чтобы сохранить этот эффект, нужно будет пройти длительную терапию. Не знаю, насколько длительную, но уверен — пока вы сами того желаете, она будет не безнадежной. Другой вопрос, готовы ли вы пойти на это?

Мужчина заглянул в мои глаза, терпеливо ожидая ответа. Я не чувствовала давления со стороны, скорее, наоборот: его слова заставили задуматься. И если раньше я искала причины лишь в себе, избегая всякого разговора о прошлом, то сейчас я прекрасно осознавала — моей вины здесь не было изначально. Я должна принять все как есть, насколько бы сложной ни была правда. Должна двигаться дальше.

— Да, я готова, — ни секунды больше не думая, заявила я.

***

Мы столкнулись в холле дома посреди ночи. Я и мой только что вернувшийся с работы муж. Риккардо выглядел усталым — не сомневаюсь, Каморра доставила ему множество проблем в последнее время. Теперь он появлялся дома еще реже, в основном ночью. Заметив меня, мужчина удивился, но отчего-то тут же перестал хмуриться.

— Аличе, ты чего не спишь? — притянув к себе за талию и поцеловав в висок, низким баритоном спросил он.

— Голова разболелась, наверное, побочка из-за новых таблеток, — призналась я.

— Мне позвонить врачу? — тут же заволновался он, с особой внимательностью вглядываясь в мое лицо.

— Нет, не стоит, — отказалась я, чувствуя небольшую неловкость. — Думаю, скоро пройдет.

Риккардо стянул с себя ненавистный галстук и бросил на первую попавшуюся тумбочку. Несвойственная ему нервозность отражалась в каждом движении мужчины.

— Что-то случилось? — обеспокоено спросила я.

— Нет, — слишком резко ответил он, но осознав это, сразу смягчился. — Не хочу, чтобы ты думала об этом. Лучше сосредоточься на своем лечении.

Я не сдержала порыв и взяла мужа за руку. Мне не нужно было его слов, чтобы понимать происходящее. Конфронтация с Каморрой с каждым днем явно только усугублялась. Cosa Nostra и мой прежний клан La Stidda ежедневно теряли большое количество солдат.

— Надеюсь, не кто-то близкий… — тихо сказала я, искренне страшась услышать ответ.

— Нет, — избегая моего взгляда, выдал Риккардо. — Но от этого все равно не легче.

— Мне жаль. Если бы не я, этого всего не случилось бы.

— Не смей обвинять себя в этом, — вспыхнул он, разворачиваясь ко мне. — Я не позволю никому обвинять тебя. Даже тебе самой, Аличе.

Его слова заставили меня улыбнуться. Риккардо постоянно вызывал во мне противоречивые эмоции, но он никогда не позволял мне впадать в отчаяние.

— Пойдем спать, думаю, ты очень устал, — сказала я и поцеловала мужа в щеку.

Но Риккардо, естественно, не устроил подобный расклад, и в моменте он потянулся за другим, менее невинным поцелуем. Его страсть с легкостью могла заставить мои ноги подкоситься, но я гордо держалась, наслаждаясь лаской и отдавая себе во всем отчет. Правда, длилось это недолго, и в какой-то момент я сдалась и предательски повисла в его объятиях.

— Никогда не говори мне, что я устал, — оторвавшись от моих губ, на самых низах прорычал он. — Потому что для меня это как вызов — доказать тебе обратное, моя маленькая птичка.