Стальные перья

Книги серии "Золотой Талисман"

Книга входит в межавторскую серию "Золотой Талисман" и продолжает линию гарпии Аэлло, принцессы Крылатого народа (Начинается линия гарпии в книге "Сестра ветра").

       Золотой Талисман - мощнейший магический артефакт - объединяет все расы. Враждующие тысячелетиями народы вынуждены существовать бок о бок. Эльфы, оборотни, гномы, гарпии - все они, став Хранителями Талисмана, учатся жить бок о бок. И всё же мир, как в пределах, так и за стенами Цитадели далёк от совершенства: одна за другой, героев подстерегают опасности. Не всегда жизненные уроки просты и безболезненны, но ни один из них не проходит бесследно для героев.

       Хранители Талисмана стоят на страже хрупкого мира, защищают Цитадель, путешествуют и попадают в самые неожиданные переделки.

Книги серии «Золотой Талисман»:

       Ворг. Успеть до полуночи

       Потерянная

       Со смертью наперегонки

       Мелкинд Виллейн

       Цитадель

       Сестра ветра

       Цитадель в Огне

       Слуга Жнеца

       Ответный удар

       Стальные перья

       Охота на полузверя

       Над серией работают:

        Гай Юлий Орловский

        Диана Хант

        Марго Генер

        Юрий Молчан

Глава 1

С бесконечной благодарностью за науку Юрию Александровичу Никитину.

Аэлло сделала круг над площадью Цитадели, что сверху похожа на колесо Золотой прялки из тронной пещеры тети Келены. Вдохнула звенящего, как хрусталь, воздуха, и, сложив крылья, решительно спикировала на дерево Каонэль.

Величественное, зеленое, с раскидистыми ветвями, но размером с небольшую башню, дерево приветливо поманило юную гарпию широким проемом окна, что ведет в комнату горгоны.

Зависнув в воздухе с распахнутыми крыльями, Аэлло аккуратно приземлилась на подоконник и застыла в проеме.

Горгона, похожая на тетку Келену и на Дару одновременно, такая же сильная и красивая, и при этом невыразимо домашняя, не заметила, как в проеме окна появилась хрупкая фигурка в длинном белом платье.

Иссиня-черные волосы Эвриала распустила по плечам, и они окутали женственную фигуру почти до колен, контрастируя с белоснежными перьями крыльев, которые горгона распахнула, заняв практически всю комнату.

Отчаянно жестикулируя, Эвриала что-то читала, нараспев, глаза закрыты, длинные ресницы поэтично подрагивают.

Аэлло склонила голову набок, замерев на подоконнике.

- Горгона слагает вирши? Это что-то новенькое, - пробормотала она под нос.

Пухлые губы Эвриалы дрогнули, и Аэлло услышала:

- Остался миг! Последнее усилье

Разгоряченных от полета крыльев…

Всего лишь миг!

И он ее найдет…

И от беды любимую спасет!

Благословление для рода Астарвардов…

Чудесный меч…

- Помолчи, вихрь меня дери! – воскликнула Аэлло, обнаруживая себя. – Не хочу слышать рифму!

Горгона ахнула, зажав ладонью красивый рот, зарделась, часто моргая, забормотала что-то невразумительное.

- Это… Это горгонский эпос…

- Побойся ветра, Эвриала! – строго, стараясь подражать голосу тетки Келены, проговорила Аэлло. – Врать не надо только! Какой еще горгонский эпос? Сама сочинила, так и скажи. И Теонарду твоему распрекрасному крылья приделала в своих фантазиях. Но какие еще разгоряченные крылья? Максимум, что у него разгорячиться может, это… это…

Аэлло запнулась, раздумывая, говорить или нет. Все-таки принцесса, а не амазонка какая-нибудь. Так и не решившись, продолжила:

- И то при условии, что рядом эта рыжая. Это максимум!

 - Ты снова их видела? – спросила Эвриала, и темные очи в бархатных ресницах заблестели.

Солнечный луч безжалостно осветил глубокие тени под глазами, красные прожилки вокруг радужки, распухшие, покрасневшие щеки и нос.

- Кого? – неестественным голосом спросила гарпия, сообразив, что, ночью, укрыв юную подругу крылом, горгона вряд ли сомкнула глаза сама. Лежала, не шелохнувшись, тихо плакала. То-то подушка была вся мокрая! И проснувшись утром, подруга тут же принялась плакать снова.

Аэлло закусила губу, сглотнув. Сердце юной гарпии сдавило шипастыми тисками – она готова была сразиться с любым исчадием тартара, вызвать на поединок стаю грифонов, оседлать смертоносный морской вихрь, только бы видеть подругу счастливой!

Пусть даже со смертным арбалетчиком.

- Не притворяйся! – воскликнула горгона, отворачиваясь, чтобы гарпия не увидела ее слез.

Не удосужившись сложить крылья, видимо, чтобы Аэлло не могла приблизиться, Эвриала нервно схватила деревянную щетку. Дрожащей рукой она принялась ожесточенно чесать густые, отливающие синевой, локоны.

- Видела? Признавайся! – повторила горгона и ойкнула, когда щетка запуталась в волосах.

Рванула, чем только больше навредила, щетка застряла почти намертво. Горгона пыталась вытащить ее, еще больше запутывая, и, наконец, бросила это неблагодарное занятие, поступив, как все женщины мира в подобной ситуации – села прямо на пол и разрыдалась.

Аэлло перепрыгнула через распластанные по полу белым покрывалом, могучие крылья. Испуганно хлопая ресницами и бормоча слова утешения, она принялась обнимать подругу.

- Не убивайся так из-за этого…

- Я не из-за него плачу-у, - выла горгона. – Не из-за Теонарда-а…

- А из-за кого? – спросила гарпия и сглотнула.

- Не из-за кого! А из-за того! из-за этого… из-за того, что волосы теперь придется обреза-а-ать!

- Ничего и не придется, ты только сиди спокойно, не дергайся, сейчас все будет, - пообещала Аэлло и принялась осторожно, волос за волосом, спасать прическу подруги.

Горгона еще пару раз всхлипнула, шмыгнула покрасневшим носом, прошептала:

- Так значит видела?

- Этого предателя? – сурово уточнила Аэлло, сосредоточившись на щетке, чей край робко выглянул из густой шевелюры.

Глава 2

Спикировав прямо к закрытым воротам, Аэлло набрала побольше воздуха в грудь и покрыла костяшки пальцев стальными чешуйками.

На гулкий и решительный стук никто не вышел.

- Эй! – крикнула гарпия. – Теонард! Выходи сейчас же!

Ей по-прежнему никто не открывал.

- Теона-ард! У меня срочное дело! Срочнее некуда!

Не собираясь сдаваться, Аэлло развернулась к двери спиной и принялась колотить ногой.

- Горное Лихо! Ты чего так расшумелась?

Проходящий мимо гном застыл на месте, могучие ручищи сложил на груди. Васильковый взгляд так и впился в гарпию, куцая курчавая борода даже вперед подалась от любопытства.

- Привет, Тарнат, - поздоровалась Аэлло. – Не до тебя сейчас. У меня к Главе дело.

- Какое-такое дело? – спросил гном и поскреб макушку.

- Важное, - решительно ответила Аэлло. – Важнее не бывает!

- Если такое важное, надо совет собирать, - резонно заметил гном.

Аэлло скрипнула зубами.

- Не настолько важное, чтобы разбирать его на совете, - процедила она. – Но настолько, чтобы решить его с Главой прямо сейчас! Промедление просто смерти подобно!

- А чьей смерти?

У гнома даже глаза расширились.

Аэлло назидательно подняла палец.

- Это, - сообщила она. – Не твое дело. И не мое! Это вообще Глава решить должен, и как можно быстрее, потому что его касается. То есть не только… но в первую очередь – его!

Тарнат тяжело вздохнул и пожевал губами.

- Ну ладно, - сказал он. – Если такое важное, и если ты мне все равно не скажешь…

Аэлло сверкнула зеркальцами глаз.

- Если ты скажешь сейчас, что все это время знал, где Теонард, и заговаривал мне зубы…

Тарнат поднял руки в примирительном жесте.

- Тише, тише! Ничего я зубы не заговаривал, это как-никак не по Вежеству! А поинтересоваться должен был! Для порядка…

- Где он?! – гневно вскричала гарпия, нетерпеливо подпрыгнув над землей. Для пущего эффекта она приняла боевую форму, отразив солнечный свет мириадами стальных чешуек.

- Ты бы так не делала, а? – попросил Тарнат, заслоняя глаза рукой. – Секунду назад девочка-девочкой была, даже весьма хорошенькая, хоть и тощевата на мой вкус… А так прямо чудище какое-то!

Аэлло вернула основную форму и устало произнесла.

- Я знаю, что сейчас сделаю. Я убью тебя, Тарнат. И мне станет легче.

Гном возмущенно взмахнул ручищами.

- Меня-то за что? – воскликнул он. Но, встретившись с хмурым взглядом зеркальных глаз, поспешно добавил: - Брестида поехала в дозор в сторону Ялдарии, и Глава вместе с ней…

Он не успел договорить, как Аэлло издала воинственный клич гарпий и крылатым смерчем взмыла в небо.

Тарнат поковырял пальцем в ухе.

- Ну и голосок… Банши обзавидуется, - пробормотал он под нос, прежде, чем пойти дальше по своим делам.

***

- Брестида, - повторила Аэлло, как заклинание, кружа над речкой.

Ни амазонки, ни Теонарда она не встретила на вылете из Цитадели, хоть летела медленно и низко, пристально вглядываясь вниз.

Колесо Цитадели осталось позади, и под крылатой фигуркой оказалось старое капище. С выжженной дочерна земли поднялась стая ворон. Встретившись в воздухе с гарпией, птицы раскаркались, что заставило Аэлло взять выше, раздраженно хлопая крыльями.

- Совсем плохие! – крикнула она им с высоты. – Всех в Цитадели перебудили!

Посчитав, что была с нахалками слишком вежливой, Аэлло постучала большими пальцами по лбу, что на языке сестер ветра означает «дуры».

Поравнявшись с клином диких гусей, Аэлло, для разнообразия, пристроилась сзади.

Летящий перед ней гусь выгнул шею, уставился на гарпию маленькими злобными глазками. Во взгляде превосходство, мол, «моя птица сильная, твоя – слабая»! Аэлло отлично знала, что гусь неспроста летит слегка сбоку впереди летящего, так легче поймать крылом вихревые потоки, которые передний оставляет позади. Впереди летит сильнейший – вожак, самые слабые и молодые птицы – позади.

Гусь, что минуту назад перестал быть задним, гагнул что-то самодовольное, даже шею выгнул горделиво.

- Дурак, - сообщила ему гарпия. – Не будь за тобой меня, такой слабой, ты не почувствовал бы себя таким сильным.

Решив проучить наглую птицу, гарпия нырнула под косяк, усиленно работая крыльями. Пролетев вперед, пристроилась перед вожаком. Тот недовольно забил крыльями, но все же встал немного сбоку. Клин враз перестроился. Вихревые потоки от крыльев гуся не шли ни в какое сравнение с гарпийскими, и вся стая довольно загоготала, приветствуя нового вожака. А кто-то даже что-то обидно прогагал старому.

Глава 3

Завидев вдалеке платформу на трех опорах, на которой расположилось жилище Керкегора, Аэлло взяла вверх. Надменный птеринг выделяет всех крылатых, но в его внимании есть что-то от снисходительности взрослой птицы к неоперившемуся птенцу.

Увидит гарпию – до смерти заболтает, а спорить до хрипоты о том, чье могущество могущественнее – ветра или Пернатого Бога, Аэлло не в настроении, как и о том, у кого больше «чести» - у птерингов или у гарпий.

Все-таки немного задержалась, чтобы сделать круг над собственными землями.

Гордо прошлась взглядом по нескольким пологим холмам, рощице низкорослых деревьев. Завидев, что в зеленом полотне робко проклевываются желтые, голубые, красные искры скромных полевых цветов, гарпия довольно улыбнулась.

- Чудесное место, - сказала она, - просто чудесное! И Эвриала по соседству, а значит, и пироги!..

- Летаем? Парим? Наблюдаем? – клекот птеринга вывел из задумчивости, Аэлло перевернулась в воздухе и уставилась на птеринга.

Керкегор прищурился, разглядывая гарпию. Распластав крылья, он заскользил рядом, явно ожидая ответа.

Понимая, что разговора не избежать, гарпия постаралась ответить приветливо, но сухо, чтобы не вызвать новых вопросов.

- Да вот… решила полетать над своими землями… Очень уж здесь красиво!

Она чаще заработала крыльями, взмывая ввысь и оставляя Керкегора внизу, когда вслед ей раздалось:

- А что красивого-то? Ни платформы, как у меня, ни скалы, как у горгульи, ни даже самого захудалого дерева, как то, на котором ты сейчас ютишься! Просто пустая земля!

- Это дерево Каонэль-то захудалое?! – возмутилась гарпия, с запозданием понимая, что ее все-таки втянули в склоку.

Она снизилась, так, чтобы их лица с птерингом оказались на одной высоте. Гневно взглянув в глаза Керкегора, круглые, почти птичьи, в окружении мелких перьев, гарпия запальчиво произнесла:

- Да если бы ты знал, как у Каонэль уютно и удобно, и дома всегда пахнет лесом, и листва шелестит, ты бы трижды подумал, прежде чем возводить свою платформу! Вот!

Птеринг задумчиво прищурился, даже покосился назад, словно хотел взглянуть на эльфийское дерево новым взглядом, но в последний момент передумал.  

- Пусть так, - сказал он запальчиво, - пусть там удобно, уютно, шуршит листвой, и все такое! Но у Каонэль свое дерево есть, и у меня платформа есть, и у других хранителей дома тоже есть… Почти у всех! А вы с горгоной как перекати поле, то к Страгу переберетесь, за Араоном ухаживать, то опять к Каонэль. Можешь обижаться, но этот твой полет над собственным пустым участком - чистой воды извращение!

Гарпия возмущенно заморгала, но решила не показывать, что оскорбилась.

Пожав плечами, невозмутимо произнесла:

- Вообще-то все идет по плану! Все так и задумано!

- Что задумано? Летать над своими пустыми землями и вздыхать, глядя на жилища остальных? Странная задумка, Аэлло, очень странная!

- Именно, что задумка, - подтвердила Аэлло. – Чтоб ты знал, принцесса Жемчужного Ожерелья не имеет права на собственный дом, пока не выполнит долг перед сестрами. А вот когда выполнит… Когда выполню! Разгромлю захватчиков-нефилимов, и прославлюсь как самая великая свершительница крылатого народа – тогда построю здесь такой дом, что все окрестные птеринги ахнут!

Керкегор возмущенно заклекотал что-то на неизвестном Аэлло наречии, но глядя на ее удивленное лицо ответил по-человечески:

- Чтобы ты знала, птеринги ахают редко, даже никогда! У нас устройство клюва не подразумевает такого непотребства! А лучше жилища, чем моя платформа, здесь ни у кого нет! И даже не рассчитывай на мой голос, когда захочешь себе нечто подобное!

Аэлло расхохоталась, запрокинув голову, и смеялась долго и с удовольствием.

- Платформа? – издевательски переспросила она. - Наследнице жемчужного престола подобает жить на парящем острове, и этот самый остров вскорости здесь воспарит!

Гордо дернула подбородком, развернулась в воздухе, и полетела дальше.

Вслед ей раздалось обиженное:

- Настроения нет, Аэлло? Так бы и сказала! Зачем сразу ругаться-то…

Пролетая над пустыми, равнинными землями банши, Аэлло суеверно пощелкала пальцами.

Внизу замелькали домики с просторными конюшнями. Мимо них тянется вереница женщин в кожаных доспехах, с прямыми, как жердь, спинами. Амазонки лениво покачиваются в седлах. Проследив за процессией, Аэлло так разозлилась, что черную уродливую скалу Мелисс и дом Гнура пролетела практически не заметив. Только когда увидела купол жилища ихтионки, ощутила, как выдохлась.

Все-таки пролетела чуть дальше, к самому морскому берегу, и чуть ли не кубарем скатилась по воздушным потокам, балансируя крыльями.

Наконец, сохранив равновесие, сложила крылья, и поздоровалась:

- Привет, Каонэль.

Эльфийка сдержанно улыбнулась, отвечая на приветствие.

Глава 4

Гарпия вихрем спикировала к жилищу Селины, но оказалось, что ихтионка уже сидит перед малахитовым куполом. Взгляд рубиновых глаз устремлен вдаль, где синие воды Атлантии сливаются с небесной гладью. Хмурая, сосредоточенная, губы сжаты в одну линию. Она обняла руками колени, чуть раскачиваясь вперед-назад и не посмотрела вверх, когда солнце закрыла тень.

Когда рядом с ней упал взъерошенный серый комок, оказавшийся гарпией, даже бровью не повела.

- Селина! Селина! – позвала гарпия.

Ихтионка взглянула на нее, словно видит впервые.

- Ну что, будешь слушать про свое откровение? – спросила гарпия, хмурясь.

Вид ихтионки ей совсем не понравился. Бледнее обычного, что кажется совсем невозможным, учитывая, что морская дева выросла под толщей воды, не видя солнца, но еще и какая-то дерганная, нервная, с пустым взглядом. Дрожащими руками ихтионка пригладила волосы, затем провела по коленям, покрытым чешуей.

- Какое откровение? Кого слушать? – невпопад спросила ихтионка, часто моргая.

Отвернувшись, снова уставилась на горизонт, омываемый водами Атлантии.

- Селина, - позвала гарпия, и, чтобы как-то отвлечь ихтионку сказала совсем не то, что собиралась. - Магия Талисмана действует! Я метаю перья уже усилием мысли! Смотри!

Ихтионка послушно уставилась на серое крыло, наведенное на верхушки волн.

Селина не успела ничего понять, когда стальная радуга срезала верхушку волны и попрыгала по остальным, наконец, погрузилась в воду. На том месте, где перо ушло под воду, выпрыгнул дельфин, и, описав дугу, скрылся под водой.

- Надеюсь, я не ранила его, - пробормотала Аэлло, но выражение лица Селины осталось прежним.

- Селина! Да что с тобой такое? – позвала гарпия, и легонько потрясла ихтионку за плечи.

- Я чувствую, Аэлло, - наконец, слабым голосом сказала ихтионка. - Чувствую приближение самой смертоносной из магий… Магии воды… Кто-то подчиняет воду, каплю за каплей, ручей за ручьем. Скоро ему покорятся реки… Вода повинуется его воле, и он движется к берегам Атлантии… Он идет за мной, Аэлло.

- Это магия воды-то смертоносная? – возразила гарпия. – Да ты только вспомни, через что мы тут прошли! Самой не верится!

Быстрым движением ихтионка накрыла ладонью кристалл, сверкающий на груди. Выражение лица морской девы стало беспомощным, губы задрожали, как будто вот-вот заплачет. Отчаянно жестикулируя, ихтионка сбивчиво заговорила.

- Аэлло, поверь! Все это состоит из воды! Это – вода чистая, я имею ввиду воды Атлантии, водоемы… А это – да, да, мы с тобой! Наша плоть – тоже вода, с примесями, но их мало. Кровь – вода, Аэлло… Ты, я… Аэлло, все мы – состоим из воды. Ты представить себе не можешь, на что способен тот, кто ей овладеет… Тот, кому покорится вся вода нашего мира, обретет мировое господство! Власть над всеми живыми существами! Я чувствую, что он все ближе и ближе!

- Ерунда, - перебила ихтионку гарпия, легонько тряся за плечо. – У нас Талисман, ты что, забыла? Пусть только сунется, мы его враз!

Селина посмотрела на нее с робкой надеждой.

- Ты в самом деле так думаешь? – спросила она.

Гарпия передернула плечами.

- А как же! Если он вообще посмеет сюда сунуться! И потом: я помню, ты рассказывала о военной мощи ихтионов. Да и видя, на что способен твой трезубец, слабо верится, что кто-то рискнет сунуться в Атлантию! 

Увидев, что щеки Селины перестают быть прозрачными, а становятся обычными, бледными, гарпия просияла.

- Расскажи, что я говорила на берегу, - попросила Селина.

Гарпия нахмурилась, видимо, чтобы лучше сосредоточиться, укусила себя за палец. Ойкнула и нехотя заговорила.

- Кажется, ты говорила что-то о каком-то Рубиновом Трезубце… Вроде бы кто-то его нашел, в пути, что ли, или что-то в этом роде. И теперь этот Рубиновый Трезубец питается жизнью.

- Демон, - прошептала побелевшими губами ихтионка. – Демон, заключенный в рубин, питается жизнью.

- Точно, демон! – обрадованно согласилась Аэлло. - У ихтионов этот демон отбирает камни души, у гарпий силу, у горгон бессмертие, а людей вовсе высасывает, как паук мух… Чем сильнее тот, у кого демон камня забрал силу, тем сильнее его новый хозяин. Кажется, ты говорила, что тот, кому служит демон рубина сейчас, поклялся извести все ихтионье племя… чтобы… чтобы властвовать над всей водой этого мира…

Аэлло приложила пальцы к вискам и поморщилась.

- И что никто не успеет опомниться, никто не успеет ничего понять, как воды Атлантии вскипят! И что-то про ихтионов еще, но ты не договорила… Да ерунда это, Селина! У тебя самой трезубец такой силы, что сравнится, должно быть, лишь с легендарным мечом семи ветров Аэлло Великой! А еще у нас есть Талисман! Забыла? Уж его мощи никто не способен противостоять! Забыла, что Чародей говорил?

- Ой! – пискнула Селина, хватаясь за кристалл на груди.

Глава 5

В жилище Селины есть своя прелесть – все-таки дом ихтионки. Купальные чаши, мраморные бассейны, фигурные фонтаны и водопады скрывает от посторонних глаз малахитовый купол, как круглая крышка защищает от мух изысканное блюдо. Если б не купол, чередование чаш и бассейнов можно было бы принять за причудливый канделябр с чашами с водой вместо подставок под свечи. В другой стороне, ближе к выходу, огромный бассейн с чистейшей водой.

Аэлло сначала хотела искупаться в нем, и уже свесила с бортика обнаженные ноги, принявшись болтать ими в воде, когда все же сделала выбор в пользу купальной чаши.

- Если бы только не вероятность намочить крылья, - с сожалением произнесла она, оглядываясь на бассейн.

Отметив, что в чаше вода теплее, Аэлло довольно улыбнулась и тут же забыла о бассейне. Она уселась на теплое мраморное дно, предварительно раскрыв крылья и растопырив их в стороны, чтобы не потяжелели. Юная гарпия подставила ладони под водопадик и с наслаждением умылась теплой ароматной водой. Крылья, расправленные по бокам, напоминают искусно отделанные ширмы, на стальных перьях играют блики от света и воды. Аэлло тут же представила, что попала в сказочный грот, только для фэйри и сказочных водяных фей.

С минуту полюбовавшись игрой света на стальных перьях и полупрозрачном малахите, Аэлло зажмурилась и подставила голову под теплые потоки. Запустив пальцы в волосы, потерла их.

В этом положении ее и застала Брестида. Ступая на цыпочках, амазонка подошла к купальне и высыпала в чашу, из которой течет водопад на голову гарпии, какой-то темный порошок. Вода тут же зашипела и окрасилась в фиолетовый, в воздухе запахло розами и сиренью. Несколько секунд Брестида с мстительным наслаждением на лице наблюдала, как темно-фиолетовые струи покрывают, словно цветным платком, склоненную головку гарпии, а затем вышла также тихо, как и вошла.

Стоило двери в купол ихтионки захлопнуться, как по обнаженной коже плеч и рук гарпии потянуло холодком, воздух в купальне пошевелился, словно зевая в томной неге этого царства воды и чистоты.

- Селина, это ты? – позвала Аэлло, не открывая глаз.

Ей не ответили, но она готова была поклясться, что несколько секунд назад слышала чью-то легкую поступь, словно кто-то на цыпочках пробежал по мраморным плитам пола. 

Аэлло отбросила мокрые волосы за спину. Прежде чем открыть глаза, хорошенько потерла их. Вроде чей-то силуэт мелькнул за полупрозрачной малахитовой стеной, а может, показалось.

Опуская пальцы в теплую воду, Аэлло блаженно смежила веки, чтобы в следующий миг заорать и подскочить на месте, выплеснув добрую половину содержимого чаши на мраморный пол.

Белые плиты тут же окрасило розовым.

Как и белые кудри гарпии.

Спустя несколько секунд злая, в прилипающем к мокрой коже платье, стараясь не распахивать крылья, чтобы не порушить все к вихрю в хрупком доме Селины, гарпия выскочила за двери.

Ихтионка сидит все в том же положении, обнимая колени руками и смотрит на морской горизонт, словно не двигалась с места со вчерашнего дня. На лице – то же отстраненное выражение, только сегодня ихтионка кажется еще бледнее. Глазища красные – не только радужка, но и белки, а веки усталые, припухшие.

Когда тень от серых крыльев гарпии упала ей на лицо, а расправленное крыло заслонило море, Селина подняла глаза на Аэлло.

Ничуть не меняясь в лице, ихтионка меланхолично произнесла: 

- А тебе идет.

И опять уставилась вдаль.

Аэлло задохнулась, набирая побольше воздуха в легкие, собираясь заорать так, чтоб у Южной речки птицы с веток попадали, но, прежде, чем гарпия успела что-то сказать, Селина невинно спросила:

- Тебя нашла Брестида?

Аэлло выдохнула.

Нахмурившись, она провела носком сандалика линию на земле.

- Брестида? – переспросила она, щурясь.

- Ну да, - удивляясь непонятливости Аэлло, подтвердила Селина. - Она искала тебя, буквально несколько минут назад. Я сказала, что ты у меня.

- А она что?

Ихтионка пожала хрупкими плечиками.

- Она сказала, что принесла тебе красящий цветочный экстракт, как обещала. Я спросила ее, не злится ли она, что ты ее… немного… подстригла.

Произнося «немного», ихтионка потупилась, даже щеки заалели, что говорит о том, что ихтионка преуменьшает реальную картину.

- А она?

- А она сказала, что грех обижаться на убогих… И что-то вроде того, что на детские выходки надо отвечать детскими выходками, мол, не убивать же тебя теперь. Но ты не переживай, я сказала ей, что ты очень сожалеешь… Ты же сожалеешь, правда? И что вчера ты собиралась извиниться… Ты же извинишься перед Брестидой, Аэлло?

По мере рассказа ихтионки щеки Аэлло багровели, а глаза щурились, пока не превратились в узкие зеркальные щелки. Селина, не замечая настроения гарпии, продолжала:

- Она зашла… а потом сразу вышла. Аэлло…

Глава 6

Над головами захлопали крылья.

Задрав лица, Теонард и Керкегор разжали руки. На землю перед ними опустилась горгона, прижимая короткое платье к бедрам.

Вид у Эвриалы встревоженный: изящные брови нахмурены, ресницы хлопают, губа закушена.

- Что здесь происходит? – спросила она, окидывая взглядом взъерошенную гарпию.

Аэлло, отплевываясь, отряхнула руки, крылья пару раз хлопнули за спиной, пока гарпия складывала их поудобнее. Затем, пригладив мятое платье, она принялась яростно продергивать пальцы сквозь розовые, до середины бедра кудри.

По мере того, как пальцы Аэлло продирались сквозь розовую шевелюру, изящные брови горгоны приподнимались. Эвриала даже рот открыла, переведя взгляд на Теонарда и хлопая ресницами.

Теонард, явно смутившись, хотел было что-то сказать, но птеринг опередил его:

- Происходит прямое доказательство, что птеринги куда умнее… прочих крылатых, - произнес он напыщенно и заморгал, когда горгона махнула на него рукой, вновь вопросительно воззрившись на Теонарда.

- Аэлло подралась с Брестидой, - пояснил тот.

Горгона почему-то покраснела.

- Аэлло, это правда? – нарочито строго спросила она.

Гарпия не ответила, только с тоской посмотрела в небо.

- Аэлло, - мягко позвала горгона.

Аэлло обреченно вздохнула.

- Да, подралась, и что? Эта простолюдинская лошадь во всем виновата! Зато ты даже представить не можешь, как здорово я ее проучила!

Под конец Аэлло перешла на крик, то ли вспомнив Брестиду, то ли не в силах совладать с волосами, не желающими ложиться ровно.

- Аэлло!

Щеки горгоны тронул нежный румянец, видимо, стыдно стало за подругу.

- Здесь мы все равны!

- Да, Аэлло! – поддержал горгону Теонард. – Мы все здесь равны!

- Кто бы сомневался! – взъерепенилась гарпия. – Конечно, ты на стороне рыжей лошади! Предатель.

Теонард задумчиво потер кончик носа и вопросительно взглянул на горгону.

Эвриала повелительно произнесла:

- Оставьте нас! Пожалуйста, - добавила она уже мягче. - Мы сами разберемся.

Когда все разошлись, горгона набросилась на Аэлло – в трепетном, бархатном голосе Эвриалы так и звенит тревога напополам с отчаяньем:

- Что происходит? Где ты была всю ночь? Аэлло! Ты могла хотя бы предупредить меня, что не прилетишь ночевать? И на кого ты похожа? Платье разорвано, вся растрепана, и, прости, не могу не спросить – что у тебя с волосами?

- У ихтионки, - невпопад ответила Аэлло, игнорируя остальные вопросы.

- А с волосами что?

- Эта рыжая лошадь покрасила, - пробубнила Аэлло, ковыряя носком сандалика землю.

- Как покрасила? Почему?

- Ну, - протянула гарпия, тоскливо провожая глазами косяк гусей, летящий по небу. – Наверно, за то, что я ее случайно подстригла.

- Что?! – изумилась горгона.

- Да, наверно из-за этого, - подтвердила гарпия, продолжая наблюдать за гусями. – Вряд ли просто сдуру.

И Аэлло помахала рукой гусям.

- Там у меня гусь знакомый, - сообщила она хлопающей ресницами горгоне. – Даже два.

Эвриала прижала пальцы к вискам, нахмурилась. Молочно-белая кожа потемнела, темные бархатные глаза нехорошо сверкнули медным отблеском.

- Аэлло! Может, хватит?! – голосом, не предвещающим ничего хорошего, проговорила горгона. И виновато добавила: - Ведешь себя, как ребенок!

Аэлло насупилась.

- Я разве виновата? Эта лошадь рыжая первая начала! Я, между прочим, тебя защищала!

Эвриала медленно закрыла и открыла глаза. В бархатном голосе зазвучала медь.

- Вот как? Меня, значит, защищала? А кто просил тебя?!

Гарпия промолчала. Но ресницами захлопала с утроенной силой.

- Аэлло! Или ты рассказываешь все по порядку, или…

- Рассказываю, - сказала Аэлло, на всякий случай шмыгнув носом.

Отлично отработанный трюк на этот раз не прошел, добрая горгона смотрела на Аэлло недовольно и требовательно. Поэтому пришлось поведать все, с самого начала: как стучалась в башню к Главе, как никто не открыл, как проходящий мимо гном сказал, что Теонард с Брестидой поехали в южном направлении, как увидела их на речке, как нечаянно, совсем-совсем нечаянно сбрила пучок с макушки Брестиды, и как та в отместку подло покрасила ее в розовый…

По мере рассказа Аэлло лицо Эвриалы вытягивалось, а в глазах плескалась тревога.

Когда Аэлло закончила живописать драку, пожаловавшись на вероломство хранителей, которые спасли амазонку от справедливого возмездия, горгона замахала на нее руками.

Глава 7

- Послушайте, - постаралась опередить воинов гарпия, - я не знаю, как там Брестида поступила с вашим воином… когда-то, но отнять Талисман невозможно.

Свирепого вида воины остолбенело уставились на девочку-подростка с розовыми волосами в длинном просторном платье.

Аэлло, в свою очередь, изучала сагатов вблизи. Опаленные солнцем лица, вздыбленные чубы на загорелых макушках, мощные, рельефные торсы. Все, как один, огромные и коренастые, в ножнах короткие, хищной формы сабли, мотки кнутовищ на поясах. Руки лучников, что все это время стоят, натянув тетиву, перевиты веревками мышц.

На юном лице гарпии не отразилось ни одной эмоции, словно вокруг не свирепые воины, а грибы. Скрестив на груди тонкие руки, она уставилась на атамана, чуть наклонив шею.

При виде гарпии амазонка скривилась так, словно лошадь лягнула ее всеми четырьмя копытами сразу. Реакция амазонки на ее появление не ускользнула от Аэлло, и гарпия невозмутимо пожала плечами, чуть закатив глаза.

- Это еще кто? – спросил главный, ни к кому конкретно не обращаясь.

На лицах воинов красноречиво проступил вопрос: «Кто отпустил в лес ребенка?»

Брестида шумно вздохнула и чуть повела руками, которые начали затекать в неудобном положении.

- Это мой враг, - с неохотой сказала она. – А, значит, ваш союзник. Не трогайте ее…

- Не хватало еще с бабами воевать, - скривился атаман. – Тем более, с детьми.

Брови амазонки чуть поднялись.

- А я кто?

- Ты – амазонка, - отрезал он сердито. - А значит, не женщина, а исчадие Пекельного Царства.

Видимо, с последним заявлением воина амазонка могла бы поспорить, и поспорила бы, если бы Аэлло снова не вмешалась:

- Вы извините, что я вам мешаю, но, во-первых, я совсем даже не ребенок, а во-вторых, отпустите Брестиду, пожалуйста. Не знаю, что она сделала с этим вашим Красом, но все же это не повод, чтобы нападать ввосьмером на одну безоружную женщину.

Брестида нагло усмехнулась.

- Вот видите, даже ребенок понимает, что вы трусы.

Стрелы, секунду назад направленные в небо, уставились в грудь Аэлло.

Брестида щелкнула пальцами, мол, что я говорила, и весело подмигнула, но не Аэлло, а атаману:

- А ты говоришь! А вы не только с бабами, но и с детьми воюете. Да и умом не особо крепки, все в мышцы ушло.

Главный нахмурился, и, прежде, чем глубокая морщина пролегла между бровями, все четыре стрелы оказались направлены в небо. Руки лучников даже не дрогнули, даром, что держат натянутые луки уже несколько минут.

Уль обернулся к Аэлло.

- Дитя! – начал было он, но гарпия гневно топнула.

- Я не дитя, я – хранитель!

Атаман уставился на золотую пластину на тонкой цепочке на шее Аэлло, только сейчас заметив ее.

Заставив себя оторвать взгляд от осколка, он продолжил, но говорил по-прежнему так, словно объяснял ребенку:

- Эта… Эта гадина обманула Краса! Она обольстила его! Выведала все наши секреты… а затем подло убила ударом в спину! Подумай, ди… сама, нужен ли Талисману такой хранитель, как эта… эта?

Аэлло, которая в силу последних событий втайне и сама считала, что без Брестиды всем зажилось бы лучше, тем не менее, упрямо сказала:

- Но она билась за Цитадель! И она доказала, что достойна! А вы, вместо того, чтобы явиться открыто, и говорить со всеми нами, выслеживаете женщин в лесу.

На щеках атамана заходили желваки, и он нарочито спокойным тоном, от которого у Аэлло внутри все похолодело, продолжил:

- Если бы она была повинна в чем-то, имеющем отношение к настоящему, мы, сагаты, которые славимся на все Лесостепье своей мудростью и справедливостью, так бы и сделали. Но на этот раз мы пришли судить ее за былое!

Гарпия нахмурила лоб, окинула Брестиду оценивающим взглядом. Амазонка сверкнула зелеными кошачьими глазами, но взгляда не отвела.

- Хорошо, - сказала Аэлло атаману. – Судите. Мне она не дорога. И я совсем не удивлена, что она крупно насолила кому-то в прошлом.

- Ничего другого я от тебя и не ждала! – не выдержала Брестида. – Давай уже, иди отсюда!

Слово «иди» амазонка выделила особым образом, и Аэлло, которая действительно намеревалась скрыться тем же способом, что и пришла, конечно же, воинственно распахнула крылья, заставив Уля крякнуть. Порыв ветра от крыльев гарпии растрепал чубы сагатов. Оттолкнувшись от земли, Аэлло взмыла в небо.

Брестида коротко выругалась.

Опомнившийся Уль заорал на лучников:

- Это она! Это о ней маг говорил! Когда говорил остерегаться смертоносных птиц! Он следил за Чужеземьем! Да стреляйте же! Дубины!

Те недоумевали:

- По ком стрелять-то?