Старшеклассник

1

1

В кабинет директора школы была открыта дверь. Из коридора тянуло запахом краски и необыкновенным ароматом учебного заведения, готового к первому сентября.

Это не объяснить, это можно только почувствовать – я опять иду в первый класс.

Уже учительницей.

К большому сожалению, в городе я не смогла найти работу и вот приехала сюда, в посёлок. Здесь сняла квартиру и сидела теперь, разговаривала с Антониной Васильевной.

Директриса, женщина тучная, на носу очки, волосы с начёсом убраны в высокую причёску. Видимо красила хной, но уже седина, поэтому некоторые пряди напоминали медную проволоку. На ней блузка с рукавом в три четверти, почти белого цвета, с молочным оттенком.

Она внимательно изучала моё резюме, очки сдвинула на кончик носа и посмотрела на меня исподлобья уставшими большими глазами.

— Вы поступили в педагогический колледж в пятнадцать лет? — поинтересовалась она, не то с умилением, не то с сожалением.

Окидывала мою хрупкую фигуру взглядом. Хорошо что я надела брюки, или не это её интересовало?

— Да, я поступила в пятнадцать лет, после девятого класса. Я шестилетка.

— То есть Вам сейчас девятнадцать?

Мне послышалось или она действительно простонала.

— Мне скоро двадцать, — тут же ответила я.

— Ох, не задержитесь вы у нас, Мария Николаевна, — печально вздохнула директриса и опять опустила взгляд в мои документы.

Хотела спросить у неё, почему не задержусь, но решила всё-таки себя похвалить:

— Я подготовлена и у меня есть желание работать.

— У нас педагогический состав старше тридцати лет.

Это что-то меняло?

Я говорила не просто так, я действительно подготовлена, и у меня была практика как раз в начальной школе. Но она всё видела, в моих документах написано.

Очень сильно волновалась и, когда директриса не смотрела на меня, потирала влажные ладошки об свои светло-бежевые брюки.

Конец августа, а за окном такая жара стояла, как летом.

— Мария Николаевна, а вы знаете, что такое ЗПР?

— Да, конечно, запоздалое психическое развитие.

— Так вот, таких учеников в школе большинство.

— Ничего страшного, Антонина Васильевна, у меня пройдены курсы детской психологии, и я пользуюсь различными методичками. Развитие с помощью игр и рисования. У меня хороший настрой.

— Я вижу, — она позволила себе улыбку. — Ну что же, Мария Николаевна, вы приняты. Приступайте. Через четыре часа у вас родительское собрание. Здесь список учеников, номера телефонов родителей. Ваш кабинет номер пять.

— Спасибо большое, Антонина Васильевна, — не могла скрыть радости. — Я очень рада, что вы приняли меня на работу.

Она опять тяжело вздохнула и натянула улыбку, подала мне документы, которые остались от моей предшественницы. Тоже молодая девушка, старше меня на четыре года. Сбежала. Пока мне не сказали, по какой причине. Но самая распространённая причина – декрет.

Я ещё раз поблагодарила директора, взяла бумаги и вышла из кабинета.

Школа полупустая. Ремонт уже был закончен. Очень удобно, первый этаж полностью предназначен для начальной школы и отделен от старших классов. Это очень важно. Дети обычно боятся ходить в туалет, где тусуются старшеклассники. Да и на переменах с большими ребятами сталкиваться опасно.

Коридоры, где располагались двери в классы начальной школы, уже были украшены праздничными плакатами.

Я вышла к лестницам. Одна из них, широкая вела наверх, а другая узкая вниз, там, где располагался спортивный зал.

Хотела погулять по школе, посмотреть что, где и как расположено. Четыре часа – это много времени, я успею подготовиться.

Немного волнительно, моё первое родительское собрание.

У лестницы, ведущей вниз, стояли двое взрослых мужчин в спортивных костюмах. У одного и у второго на шее висело по свистку. Возраста моего отца, с сединой в волосах, но высокие и очень крепкие. Это видимо тренеры, учителя физкультуры.

Мужчины почти одновременно повернули ко мне головы и натянули улыбки.

Я как-то по-другому представляла учителей в посёлке. Эти двое мало того, что имели атлетические фигуры, ещё и стильные. Волосы отрощенные собраны в хохолки, бородки ухоженные.

Мне даже страшно представить, сколько у таких взрослых мужчин поклонниц в этой школе. И я даже уверена, что из старшеклассниц найдутся почитательницы зрелых тренеров.

Неожиданно. Но дальше было ещё интересней.

— А кто у нас такой красивый? — выдал кареглазый мужчина, у которого тёмные волосы вились.

Если я что понимала, то чёрные пятна, которые торчали из-под ворота его футболки – это татуировки.

И вот такого взяли в школу работать?

Я растерялась от такой фамильярности, только усмехнулась.

— Рыбкина Мария Николаевна, — представилась я. — Первый «В» класс.

Второй тренер резко прищурил глаза, нахмурил широкие брови, глядел на меня свысока пронзительно. Хищный какой-то. Я уже испугалась, а он улыбнулся, вполне искренне и открыто.

— Самоделов Григорий Петрович, а это Хрен с Горы…

— Хренсгоров Владимир Амосович, — рассмеялся его друг.

— Очень приятно, — вытянулась я по струнке и, с дежурной улыбкой на губах, отвернулась от мужчин.

Мне с ними часто не придётся сталкиваться. Скорее всего, такие рослые, сильные мужчины работают именно с подростками. А у малышей чаще всего учителя физкультуры – милые бабульки. По крайней мере, в других школах я встречала только таких.

Мне бы от старшей школы отделиться в свой маленький мирок с детками.

Прошла на вахту, чтобы взять ключ.

— Зоя Ивановна, мне дали пятый кабинет! — торжественно, с радостью объявила я добродушной женщине-вахтёру.

— Машенька Николаевна, я так рада, что ты будешь у нас работать.

Она улыбнулась и подала мне ключ.

Мне нравилось, что в этой школе не будет второй смены. То есть кабинет я ни с кем не буду делить.

Это просто потрясающе!

2

Очень люблю сидеть одна в классе, смотреть на пустые парты.

Совсем скоро здесь все стульчики будут заняты малышами. Моим первым первым «В». Выключила свет и закрыла кабинет.

Моя работа на сегодня закончилась.

Ключ оставила вахтёрше и, пританцовывая, вышла из школы.

Горели высокие фонари, и вечер позднего лета был наполнен теплом, пронизан маленькими капельками прохлады.

Тёмный лес за школьным стадионом на фоне тёмно-фиолетового неба, усыпанного яркими звёздами, смотрелся как вырезанный чёрный трафарет. И вовсе меня не пугал, наоборот привлекал. Я давно не была на природе.

Вся моя жизнь проходила в городе, и я бы с удовольствием погуляла по этому посёлку. Не по центральной улице, не по коттеджным районам с богатыми домами, такого добра и в городе можно насмотреться. А вот настоящую дикую природу ещё найди.

Ведь в другом конце посёлка, не там где я живу, а ближе к реке, хотя река здесь почти со всех сторон, она огибала этот посёлок, совсем рядом есть заповедник. И мне хотелось там побывать, посмотреть на красоту природы.

И возможно, я найду здесь друзей. С этим у меня некоторые проблемы. В школе и в колледже я была самой младшей. И в компании меня брали нехотя. Я сходилась с людьми, но только на почве общественной деятельности. Вместе гулять и тусоваться никак не получалось. Я просто многое себе не могла позволить. Это внутри, некий протест. Я не принимала ценности, которые навязывало общество. И я боялась… Реально боялась некоторых шумных и развратных компаний. Избегала их всеми путями.

Никого на школьной площадке не встретила. Поглядела на здание школы, в окнах не горел свет. Территория огорожена кованым забором. Яркие фонари работали.

Я спокойно зашла за школу, там по дорожке должна была пройти к воротам и почти сразу выбраться к белому кирпичному дому, который стоял углом и вёл на Торговую площадь.

Не знала, зачем Григорий Петрович такого наговорил мне про этот посёлок. Единственное, людей мало на улице, а так всё тихо и прилично.

— Девушка! — послышалось рядом.

Я остановилась. До дома из белого кирпича не дошла. Здесь дорожка терялась между высокими деревьями и кустами. На ней стоял парень в спортивном костюме.

— Девушка, помогите, пожалуйста, — встревоженно обратился он.

— Что случилось?! — обеспокоенно пошла к нему. В сумку сунула руку и достала телефон. — Нужно вызвать скорую или полицию?

— Да, пожалуйста, посмотрите! Нужно ли вызвать скорую?

Я прибавила шаг.

Вообще никогда не думала, что такое бывает, что так сразу можно влипнуть.

Знаете, как в детстве, игра такая: пока стоишь на свету – ты жив, попал в тень – ты пропал.

А Григорий Петрович вот только что предупреждал!

***

Наверное самая страшная ситуация в моей жизни случилась в раннем детстве, когда умерла мама. Тогда я ещё полностью не осознала, что произошло.

Но вскоре ощутила пустоту и серьёзную потерю. Мне всё время казалось, что мама скоро вернётся, и я никак не могла свыкнуться с мыслью, что её больше нет. Впоследствии, когда у меня были конфликты в школе, иногда даже в колледже, хотя в особо напряжённые ситуации попадать не приходилось, я начинала вспоминать тот момент, когда осталась без мамы. То есть хуже уже не будет.

Спасало.

До этой минуты.

Мамы много лет в живых нет, а я-то есть!

Попыталась подумать, что мама умерла. Но это мысль была настолько далёкая, а мои события происходили настолько быстро, и были они шокирующими, что следовало спасаться иными способами.

Свет фонаря остался за спиной. Меня под белы рученьки прихватили два здоровых бугая. И я только набрала воздух в грудь, чтобы закричать, как мне рот заткнули. Подняли прямо над землёй и потащили в кусты.

Считанные секунды.

Я не успела сообразить, что происходит. Мне стало страшно до ледяного пота. Сердце бешено стучало в груди. Распахнула глаза и поняла, что нужно сопротивляться. Сделала рывок, но физические силы явно неравны.

Какая-то суматоха, ветки бьющий меня по лицу.

Мотнула головой.

— Помогите! — закричала я, как только почувствовала отсутствие чужих пальцев на лице.

— Тебе нужна скорая? Она предлагала скорую вызвать, — послышался голос рядом.

Дикий смех, темнота. У меня вырвали из рук сумку.

— Откуда такая мелкая взялась?

— Неместная тинка, ночью одна ходит.

— Не ночь, вечер ещё. Одета прилично как училка.

— Так может училка?

— А какая разница?

А разница оказывается была. Напор спал, меня уже не так активно скручивали.

Они смеялись, от них пахло спиртным и помойкой. Было их трое или четверо, я даже не могла рассмотреть. Свет фонарей до кустов не дотягивался.

Меня поворачивали так, как им было удобно, пытались справиться, но я из последних сил успела ещё раз крикнуть:

— Помогите!

Как же страшно. Кошмар ледяными щупальцами сердце скручивал. Тело холодело и превращалось в камень от постоянного жёсткого сопротивления.

Здоровые парни. Куда же мне против них?!

Эти мгновения длились, казалось бесконечно. Перед глазами всё мелькало, мир дёргался, прыгал, вертелся вокруг меня.

Рёв мотора, звуковой сигнал, матерщина.

Меня бросили, чужие руки перестали трогать. Я быстро поднялась на ноги и двинулась на свет, расправляя перед собой колючие ветки кустов и невысоких деревьев, которые так густо росли возле школы. Это неправильно и даже опасно.

Не могла сделать вдох, ноги подкашивались, я сильно ослабла.

Всхлипывала, на глазах пелена слёз, горло сковали стальные невидимые ошейники. Мне и обидно, мне и горько, мне и страшно!

— Эй, котёнок, жива? — усмешливый голос совсем рядом.

Я не видела, кто это говорил. Волосы выбились из причёски и липли к лицу, слёзы пеленой.

— М-моя сумка-а! — смогла выдавить из себя, хватая воздух порциями.

Потрогала руками человека, пытаясь опереться на него. Я падала, всё, ноги не держали от пережитого кошмара.

3

Но я не могла сопротивляться томящему, странному желанию прикоснуться, которое родилось во мне и трепетным теплом разлилось по всему телу, приятной, медовой волной. И мне захотелось идти с ним за руку, чтобы вот такой большой, высокий и красивый парень был рядом со мной. И мне бы не было страшно. Теперь больше никогда. В голове какой-то туман, и появилось желание опереться на что-то основательное, пусть бы это была его рука.

Успела испачкаться на земле, в этих кустах.

Мои пальцы чуть коснулись его ладони, и побежала по телу волнительная дрожь. Когда Саша сжал кулак, скрыв мою миниатюрную руку в своей ладони, я облегчённо вздохнула.

Потеряла все силы и очень хотела домой, в уютную квартиру, которую сняла.

Там у меня есть вкусный чай и пирожное с воздушным сливочным кремом.

Парень опустил наши руки и неспешно повёл меня по тропинке.

За ручку как парочка.

С высоты своего роста огляделся вокруг. Потом взгляд опустил, и я… посмотрела на асфальтовую дорожку.

Почему-то мне в этот момент было стыдно именно перед Григорием Петровичем. Предупреждён – значит вооружён. А я не сумела воспользоваться его советом и попала в такую ужасную ситуацию. Сама пошла в кусты, в темноту. Кошмар!

Неожиданно появилось желание стать серой мышкой и забиться куда-нибудь в норку.

А ещё мне очень неловко идти с незнакомцем за руку в сторону своего дома. Но очень нужен этот проводник – взрослый, сильный парень.

— Ты приезжая? — поинтересовался он.

— Да, — тихо ответила я.

— Давно в посёлке?

— Вчера вечером приехала, — потерянным голосом ответила ему.

— У нас опасно гулять девушкам по ночам, особенно перед выходными.

Не стала говорить, что меня уже предупреждали на этот счёт.

— А что в школе делала? Ты ведь из школы шла, или в школу наоборот?

Не хотела отвечать.

Мне так стыдно, что на меня напали. Хотя не стоило стыдиться, ведь я уже не ребёнок и мне обязательно нужно будет написать заявление на бандитов, которые совершили ограбление. Да! Должна вести себя как взрослый человек. Но это сложно сделать, я после нападения плохо соображала, и мне казалось, если Саша сейчас замолчит и перестанет со мной общаться, я впаду в истерику. Опять начну плакать.

— Эй, котёнок, ты разговариваешь? Хотя нет, ты не котёнок, ты - мышонок, — он рассмеялся. И я чувствовала его пристальный взгляд.

Мы шли мимо большого углового дома из белого кирпича, направлялись в арку.

Появилось очень много людей, спешили, суетились, и ездили машины.

Я оглянулась. Буквально двести метров, и вот она цивилизация. А там страшные и мрачные кусты, которые случайно поглотили меня, и я чуть в них не пропала.

Опять по телу дрожь. Неожиданно стало холодно.

— Ты чего? — обеспокоенно спросил Саша, накреняясь ко мне. — Не бойся, найдётся твоя сумка. Лёха, брательник мой уцепился, теперь не отпустит.

Парень расстегнул свою лёгкую спортивную куртку и накинул мне на плечи.

Это было неожиданно. Я растерялась и даже остановилась. Одежда оказалась невероятно тёплой. И я укуталась в неё, не зная, что парню ответить.

— Спасибо, — с опозданием сообразила я.

Ещё раз подняла на него глаза. А он смотрел, смотрел, не отрывая взгляд от меня.

Я натянула улыбку, она видимо немного кривая получилась.

— Пожалуйста, Масяня. Как тебя ласково называть?

— Я не знаю, — пожала плечами. — Можешь Мария Николаевна.

— Как? — он залился смехом, привлекая внимание прохожих. — Ты что, шутишь? Это ласково, Мария Николаевна?

— Нет, я не шучу. Ладно, всё я поняла, прости, — усмехнулась горько и шмыгнула носом.

Просто иногда нужно выходить из образа учительницы начальных классов, иначе моя личная жизнь никогда не станет полноценной.

— Папа и братья называют Манюня.

— Манюня, — умилённо протянул парень, нависая надо мной. — Слушай, вот прямо в точку! Ты настоящая Манюня.

Я сама зарделась и отвела взгляд. Теперь улыбка была не напряжённая. Я куда-то поплыла. И мне не понравилось, что я неожиданно так впадаю в эйфорию. Такое чувство, что те самые папа и братья рядом и ничего страшного больше не произойдёт. А ведь на самом деле, у меня украли сумку, что-то плохое чуть со мной не сделали. И держит меня за руку совершенно незнакомый человек. И я не могу с полной ответственностью сказать, что он с теми гадами из кустов не знаком и не из одной шайки.

— Мне, наверное, нужно написать заявление, — прошептала я.

— Напишешь, если что-нибудь пропадёт. А так я даже представления не имею, что писать будешь. Ты хоть запомнила их?

Я отрицательно покачала головой, глядя в его красивые глаза, напоминающие крепкий чай.

— Лёшка допустим, скажет, кто такие. Но я боюсь, что Лёха их догонит, и там будет драка, а ему нельзя светиться в полиции. Так что давай, если сумку вернём, все документы будут на месте, то не надо. Лёха пацанов отп… отметелит, точно тебе говорю, он сегодня бешеный.

— Зачем драка? Нужно вызывать блюстителей порядка.

— Манюня, — он сказал моё имя с большим удовольствием, — больные придурки встречаются.Просто так никто не будет хватать на улице красивую девушку и тащить в кусты. Это нужно пресекать.

— Именно властям, а не другим парням.

— Я буду спорить на этот счёт, — ласково прошептал он и смотрел на меня с настоящим восхищением.

Саша не просто держал меня за руку, он делал мне массаж: крутил мои пальчики и натирал мою ладонь. И от этого я почему-то очень сильно расслаблялась. Контраст между диким страхом и расслабленностью привёл к настоящему блаженству. Я не шла, а плыла рядом с ним, напрочь забыв, о полиции и бандитах. Не буду с ним спорить.

— А чем занимаешься, Манюня?

Улыбка сползла с моего лица. Сейчас признаться ему и всё закончится.

Вот так я познакомилась однажды с привлекательным парнем. Он мне такой же вопрос задал. Я тогда с гордостью заявила, что педагог начальных классов. Учусь.

4

Я бы могла пригласить его к себе и угостить чаем, ведь он мой спаситель. Но будет ли это прилично? Когда так хочется ближе познакомиться, то вполне. Но с другой стороны, там ещё брат, который точно мне не нужен. Двоих парней я не приглашу к себе, не хватало из одних кустов в другие загреметь.

Если у него хватит смелости спросить телефон, я обязательно дам. Сама точно не решусь.

Мы прошли мимо торговой площади. Много ярких неоновых вывесок. Красиво смотрелись в темноте фонарики на деревьях. Людей много и машин. Здесь не страшно.

С ним не страшно.

***

— Ты в этом доме снимаешь квартиру? — нахмурился Саша, разглядывая обычную панельную пятиэтажку.

Почти во всех окнах горел свет, делая эту ночь ещё ярче, а место рядом с домами безопаснее.

— Да, в первом подъезде, — ответила я.

Пока он глянул в сторону, лучше его рассмотрела.

Он мне невероятно нравился! Хорошенький такой. Как из моей юношеской мечты.

— В этом доме только одна квартира сдаётся, — констатировал Саша.

Я удивлённо уставилась на него. Хотя, что тут удивляться, посёлок, все друг друга знают, и всё что происходит у всех на слуху.

— И я в курсе, кто сдаёт квартиру. Корсаров Мирон с женой.

— Точно, — подтвердила я.

И надо привыкнуть к тому, что я буду как на выставке.

Все знают, где ты живёшь, и видят, с кем ты идёшь. А ещё слухи распространяются очень быстро.

Я правильно рассуждала. Хотя меня ещё никто не знал здесь, Сашу могли знать многие, потому что он то и дело кивал кому-то и два раза по пути пожал руки пацанам. А у них такие слащавые, лукавые улыбочки на лицах!

Блин, а я грязная! В кустах валялась. И вроде очистила брюки… Ещё и в куртке Саши.

Главное, не переживать.

Хороший парень, уже мой герой. Пусть смотрят и знают, что я с хорошим парнем общаюсь.

— Квартиру сдаёт молодая супружеская пара, — почему-то рассказала я, хотя Саша всё знал. Не перебил меня, слушал внимательно. — Приятные в общении, она беременная, на ранних сроках. У них есть большая собака, ротвейлер. Очень умный пёс, с добрыми глазами. И это несмотря на то, что порода не предполагает доброты.

— Сторожевой. Тут главное воспитание и дрессировка, — со знанием дела заметил Саша.

— Соглашусь. Мирон машинами занимается. Предлагал услуги по ремонту. У меня нет машины, — пожала я плечами.

— У меня тоже нет, пока мотоцикл. А ты одна снимаешь квартиру? — осторожно так прощупывая почву, спросил Саша.

— Я? — встрепенулась.

Как он мог подумать, что у меня кто-то есть. Если бы был, я б не вляпалась в такую историю.

— Нет, я одна живу и одна снимаю квартиру. А ты где живёшь?

— Я с родителями. Но могу к тебе переехать, если пригласишь.

Он расплылся в улыбке, глаза заблестели, лицо приобрело мечтательный оттенок. Кажется я ему сильно понравилась.

— Да, с родителями жить тяжело, но я не приглашаю. Мы едва знакомы.

— Очень жаль, — не обидевшись, усмехнулся он. — Я в принципе так, на будущее.

— А-а, — с пониманием кивнула и усмехаясь, — тогда, мечтать невредно.

— А что? Меньше платить придётся.

Финансовый вопрос с таким папой, как у меня, особо не тревожил. Меня возмутило, что он парень быстрый.

Саша подмигнул:

— Я тебя спас, ты должна мне поцелуй.

Он сказал это, когда мы прошли под очередной аркой между разными домами, и до моего подъезда оставалось несколько шагов.

Я вроде продолжала идти, а он за руку держал и тормозил ход.

Расстроилась и отвернулась от него.

Слишком быстро, неудобно и неуютно.

— Да ладно, Манюнь, — разочарованно выдохнул парень. — Не хочешь, не надо. Я пошутил. Просто красивая девушка, какой-нибудь богатый мужик на машине подъедет, и не вспомнишь мой мотоцикл.

Просто невыносимый мальчишка, вогнал меня в краску и я захихикала, как последняя дурочка.

Между домами на Торговую площадь проходили по тропинке люди. И с площади шли, а потом исчезали между деревьями.

В этом посёлке кругом деревья, много укромных уголков, которые нужно избегать.

Всё произошедшее свалилось на меня тяжёлыми переживаниями и неприятными ощущениями. Я чувствовала царапины на лице и руках. И синяк на бедре, это я неудачно упала на землю. Я даже задыхаться начала, теперь уже не от страха, а от возмущения. Как же так случилось?

Нужно написать заявление в полицию, в сумке был мой паспорт и трудовой договор. Но самое главное – списки учеников, кто сдал деньги на тетради. Всё что касается меня и моей личности может пропасть, а учеников и их родителей я подставлять не имела права. Такая у меня совесть. На неё, кстати, можно удачно надавить, как папа делал очень часто, и выбить из меня разные вещи. Но те, кто давят, обычно остаются за бортом моей личной жизни.

Как же я переживала за сумку!

— Манюнь, что печальная такая?

— А твой брат долго будет ездить? — поинтересовалась я, не желая заходить в подъезд.

— Оставь мне свой номер телефона или давай я провожу тебя до квартиры, — его слова показались мне слишком навязчивыми. И я уже подумала, что молодой человек не столь прекрасен, как я его выдумала. Хотя совершил для меня подвиг. — Если найдём сумку, я принесу её тебе.

— Должна идти в полицию. Я знаю, здесь полицейский участок недалеко, и он работает круглосуточно.

Саша навис надо мной, напирал, и я вынужденно сделала шаг к подъезду.

Парень неожиданно прихватил меня за талию, потом аккуратно залез в карман своей куртки, которая продолжала висеть на моих плечах, достал телефон.

Нашёл чей-то номер. Глаз с меня не сводил, позвонил.

— Манюнь, а ты что такая красивая? — тихо поинтересовался он и усмехнулся.

Я недовольно сжала губы и сложила руки на груди, с укором глядя на долговязого парня.

Он усмехнулся, слушая гудки, а потом громко начал говорить:

— Лёха, как дела? Девушка собралась в полицию заявление писать. Понял. Хорошо, ждём.

5

Квартира трёхкомнатная после капитального ремонта. Стены белые с золотистыми разводами, потолок низкий, натяжной, внутри подсветка. Чисто и уютно.

Конечно, там где я жила раньше, в родительском доме всё гораздо богаче, но здесь приятно, потому что это моё жилище, пусть и съёмное, здесь я хозяйка.

Одна проблема у меня в самостоятельной жизни – что приготовила, то и съела, а готовить я не умела, поэтому на ужин у меня чай и пирожные. Откровенно сказать, рассчитывала на цивилизацию, что здесь можно сделать заказ еды. Нет, я не бедствовала, я не простая учительница начальных классов, которая будет зарабатывать себе на жизнь именно преподаванием в школе. Папа хоть и поссорился со мной окончательно и бесповоротно, всё-таки подкидывал деньжат мне на карточку. Кроме того, у меня три брата, которые считали своим долгом тоже меня чем-нибудь “угостить”.

Но даже с деньгами на карточке в данном населённом пункте сильно не забалуешь.

Магазин в моём доме, можно было купить салатики и готовую еду. Ещё здесь было кафе, можно сходить поужинать. Но я что-то теперь побаивалась выходить из своей квартиры поздно вечером.

А насчёт доставки еды, не знала пока, есть такое у них или нет.

Я буду постоянная клиентка или научусь готовить, в конце концов.

Разделась и пошла первым делом в душ, чтобы смыть с себя этот злосчастный вечер. А может он был самым важным в моей жизни, потому что я встретила парня, который невероятно мне понравился. До этого у меня были проблемы с личной жизнью.

И если Саша больше не вернётся, то я, наверное, буду страдать.

Уже начала.

Такое яркое чувство, тревожащее меня.

А мне казалось, я буду любить только свою работу.

В этот вечер холодно, и я надела тёплую пижаму, заварила себе чай на маленькой кухне, достала пирожные.

Разложила ноутбук. Каркас, отходил от экрана, побаивалась, что крышка лопнет. А деньги я экономила.

Радости моей не было предела!

Родители уже создали группу в соцсети и активно приглашали знакомых.

Там даже уже шло обсуждение полным ходом, и обсуждали именно меня. Что я маленькая, что от старшеклассницы ничем не отличаюсь, и никто понятия не имеет откуда я взялась и какой у меня уровень. Господин Лисицын Сергей связался с директрисой. Антонина Васильевна ему популярно объяснила, что Мария Николаевна – дипломированный специалист, и что молодые специалисты готовы работать с современными детьми по новым методикам. Молодой педагог лучше адаптируется к условиям работы, общению с родителями. После этого меня часть родителей очень сильно защищала.

Григорий Петрович появился почти вместе со мной. И я тут же написала:

— «Здравствуйте. Не будет ли это сложно, сделать для детей из цветной бумаги геометрические фигуры для первых уроков математики?»

И выяснила, что будет очень сложно. Некоторые не хотели этого делать, другие готовы заплатить, лишь бы ничего не делать. И углублялись в межличностное общение.

Я больше не приставала с этим вопросом. Сама подготовлю всё для работы малышей. И вообще поставила себе галочку, что этих родителей нужно меньше напрягать.

Спросила, кто поможет мне класс нарядить. Здесь было большое воодушевление.

А ведь у меня всё хорошо!

***

Проснулась от звонка будильника на телефоне. Нащупала его спросонок, отключила, а потом вспомнила, что будильник не стоит, мне же не на работу.

Звонить продолжало.

Села растрёпанная в своей тёплой пижаме, лицо руками протёрла. И не сразу вспомнила, где проснулась.

Всё-таки я всю жизнь прожила в одной квартире, в одной комнате. А здесь самостоятельная жизнь, своё жильё, съёмное, но я одна.

Улыбнулась сама себе.

Наконец-то свобода!

Звонили в дверь. У хозяев есть запасные ключи, но они естественно не будут заходить ко мне без звонка. А кроме хозяев никто прийти не мог.

Шлёпая тапками, подошла к двери, посмотрела в глазок и замерла.

— Кто там? — спросила я, хотя прекрасно видела кто там.

— Манюнь, привет! Как насчёт покататься?

— А не слишком рано? — испугалась и начала метаться.

Надо было ему не отвечать.

Волосы причесала, потом пригладила нервно.

Он опять позвонил.

— Нормально, Манюнь! Проснись, красавица, проснись и дальше по тексту!

Кричал сквозь дверь, она надёжная, но видимо, косяки слабоваты, звукопроницаемость отменная в этих квартирах. Если я слышу, значит и соседи тоже.

— Хотел пригласить прокатиться в город!

Я тут же открыла дверь.

— Извини за мой вид, — выпучила на него глаза. — Но мне срочно нужно в город!

Какой же он красивый. Просто Аполлон Бельведерский! Великолепный и надушился ещё каким-то дешёвым парфюмом.

Я улыбнулась, понравилась видимо серьёзно, хотел от меня взаимности.

А я, блин, в пижаме, растрёпанная.

Он тоже с улыбкой смотрел на меня. Вытащил руку из-за спины, а в ней букет цветов полевых.

Я обалдела, подошла ближе, замерев на пороге квартиры. Уставилась на невероятной нежности цветочки. Просто в моей жизни никогда не было полевых цветов. Дорогие букеты были, а таких нет. А вот эти цветы - живые, простые, но при этом такие нежные.

— Спасибо, — выдохнула я и вдохнула запах колокольчиков и ромашек. — А что до сих пор цветут?

— Да, это поздние, — пожалуй плечами парень.

— Проходи, пожалуйста, — я торопливо отошла в сторону, пуская к себе. — У меня, к сожалению, ничего нет даже к чаю. Я сейчас быстро соберусь.

— А куда ты едешь? — побежала на кухоньку, чтобы поставить цветы.

— Да мне всё равно, я сейчас свободен. Саша снял обувь, с интересом разглядывал квартиру.

Он одет, как вчера, это же куртка, джинсы с дырками.

Куртку скинул в прихожей на вешалку. Чёрная футболка подчёркивала его красивую атлетическую фигуру.

— Ты занимаешься спортом? — я стеснялась смотреть на него, но взгляд предательски лип к Саше.

— Да. Постоянно, — улыбнулся он, разглядывая гостиную.

6

Оставался один день до начала учебного года, и после изнурительного рабочего дня родители собрались вместе со мной, чтобы нарядить наш класс. Принесли шарики, ровно по количеству детей, их мы подарим первоклассникам. Половину суммы на шарики внесла я, другую половину Сергей Лисицын. Он, кстати, пришёл, единственный из отцов.

Женщины, которые присутствовали, нагло с ним заигрывали, вот просто откровенно. И в основном Маркова Екатерина Марковна, как ни странно.

А Сергей очень сильно смущал меня своими пристальными взглядами и неоднозначными улыбками. Вот этого я не хотела, понравиться одному из родителей, к тому же Сергей был намного старше меня. Он вдовец или разведённый, не знала. Я же к нему только по делу обращалась, а так избегала всеми путями. Вроде и увиливать нельзя, но и на прямой контакт выходить неприятно.

Навели невероятную красоту перед самым первым сентября.

Родители вскоре ушли, а я осталась одна.

Класс преобразился.

Оставила в ящичке свою сменную обувь и побежала домой.

Пора учиться готовить. Рецепт возьму из интернета, у меня теперь парень, его нужно кормить.

С опаской шла по дорожке, где на меня напали.

Днём она казалась совершенно безопасной. Те кусты, в которых я валялась, стояли голыми, вовсе не дремучими. Рядом дом, ходили люди.

Нападение в прошлом, как в злом сне, будто не со мной это случилось. Я спокойно прошла дальше по Торговой площади к своему дому.

Напротив моего подъезда стоял мотоцикл, и красивый парень щёлкал семечки, разговаривал с пацанятами лет девяти. Увидев меня, Саша семечки убрал в кожаную короткую куртку. Теперь он выглядел, как байкер, и сапоги у него высокие с острыми носами.

— У тебя всё в порядке? — встревоженно спросила я, подойдя к нему.

— Конечно, всё в порядке, — улыбнулся уголками рта. — Я привёз тебе домашней еды, но можно заточить на природе, — он повернулся, показывая мне солидный кожаный рюкзак за спиной.

— Мы куда-то едем? — нахмурилась я.

— Как же, я тебе сказал, вечер бардов в лесу.

— А что, прямо сейчас?! Просто завтра первое сентября, и мне нужно выспаться.

— Конечно, выспишься, я ненадолго тебя украду.

Улыбнулся своей потрясающей улыбкой.

— Хорошо, — согласилась я, — подожди, потеплее оденусь.

— Готов ждать тебя вечно, Манюнь.

Мальчишки захихикали.

— Всё, пацаны, отбой. Шлемы охранять не надо.

Ребята скуксились, носы наморщили. Они так хотели ещё денежек подзаработать.

Я торопилась, взлетела к себе в квартиру. Пыталась одновременно убрать волосы и натянуть тёплые колготки под джинсы. Лес – это холодно. Кроссовки, свитер, сверху куртка. Я готова к очередному путешествию со своим парнем.

***

Высокий густой лес, недалеко речка, и большая поляна была приспособлена как раз для пикников. Народу собралось тьма-тьмущая. У дороги машин наставили. Но для мотоцикла Саша нашёл место, малогабаритный транспорт удобен. Шлемы мы взяли с собой.

За плечами его рюкзак с едой, а я была голодна, поэтому немного мёрзла, и Саша скрыл мою руку в своих широких ладонях, натирал её и неожиданно поцеловал.

Он вообще был невероятно ласков и обходителен со мной. И сердце замирало от его внимания.

Атмосфера творческая. Звучали гитары, в разных местах пели песни, ставили палатки. Люди приехали сюда с ночёвкой, пахло дымом и походной едой.

Молодые люди, но были и взрослые. Как Саша сказал: «Олды». Настоящие музыканты, они держались своей компанией, потому что у них будет выпивка. Мужчины и женщины, девушки и юноши.

Несколько художников, пока ещё не стемнело, заканчивали свои работы на пленэре. Я уже было потянулась к ним, но Саша вёл меня целенаправленно к трём большим палаткам синего цвета, напротив которых горел костёр, и был установлен стол из досок, очень низкий. Вместо лавок два бревна, там тусовались наши ровесники.

Увидев Сашу, один из парней засвистел, поднялся с места и, бросив чистить картошку, подошёл к нам.

— Познакомься, Манюнь, это мой друг Петруха Фёдоров.

— Петро, это любовь всей моей жизни, Манюня.

— Маша, — представилась я и подала долговязому парню руку.

Петя приблизительно такого же роста, как и Саша, но не такой крепкий, худощавый, отчего я даже подумала что он намного младше нас. Может даже в школе учится. Его лицо широкое, нос-картошка и пухлые губы. Детское лицо.

— Как хорошо, что вы пришли! Маша, очень приятно. Присаживайтесь к нам.

Над костром висел большой котелок, туда скидывали картошку, макароны и тушёнку. Саша выложил домашнюю еду. Стол ломился от разных яств походного разлива. Мы сели рядом с весёлым, шумным народом.

Ужин, после которого будет большой концерт.

***

Но ужин всё равно проходил под музыку. Все смеялись, веселились. В такую компанию легко влиться, когда все доброжелательные. И особенно, когда со мной Саша.

Он прижал меня к себе. А ещё кормил с пластиковой вилочки, и ничего более чудесного не происходило в моей жизни.

Горячую похлёбку разливали по алюминиевым тарелкам, по пластиковым стаканчикам разливали походный чай.

Петя Фёдоров играл на гитаре и вместе с каким-то парнем пел очень старую, забытую песню. Кажется эта песня Окуджавы.

Однозначно, решение приехать в этот посёлок было правильным. Ничего подобного в своей жизни не ощущала. Раньше никто меня не приглашал на такие вечера. Я понимала, что здесь всё будет по-взрослому ближе к ночи. Но ближе к ночи мы отсюда уедем, потому что завтра первое сентября

Сквозь шум я потянулась к Саше и на ухо ему прошептала:

— А у Пети есть девушка?

— Да, была, — мой парень кивнул, маленький кусочек жареной сосиски отправил мне в рот. — Она училась в музыкальной школе, каждый день устраивала ему концерты, поэтому они расстались.

— Понятно, — усмехнулась я. — Петя младше нас, да?

— Да.

Он смотрел на меня. Уже было темно, и глаза его казались чёрными, они отражали пляшущее пламя костра и завлекающе поблёскивали. Саша наклонился ко мне, совсем близко… И прикоснулся к моим губам. Я ощутила чувство падения, но падать далеко не пришлось, я лежала в его руках. Он укрыл меня, сладко целовал, влажно и трепетно, словно на ощупь шёл внутрь меня.