Стать Казекаге

Все гости уже давным давно разошлись. Бардак был убран, дети уложены спать. Шинки домывал остатки посуды. Было уже около трёх часов ночи, но его жены так и не было. Конечно, он знал не по наслышке, что она Хокаге и эта работа нелегка, но нельзя же вот так, тем более, что сегодня был не простой день. В этот день, восемь лет назад, родилась его дочь — Милико.

Она так ждала маму, ей было так обидно, когда мужчина раз за разом, час за обещанным часом говорил ей, что наверняка мама просто задерживается, обещал, что она вот-вот придёт, но прекрасно знал, раз уж его любимая женщина не пришла в назначенное время, то это значило что её точно не стоит ждать.

Когда последняя тарелка блестела от чистоты, в коридоре послышалось, как скрипнула дверь. Были слышны заплетающиеся шаги. Кто-то еле переступил порог и оперся на тумбочку, с которой всё упало.

Мужчина сразу понял, в каком состоянии его женщина. Шинки с грохотом поставил последнюю тарелку на полку и стремительно направился в коридор. Он увидел её — совершенно невменяемую Сараду, которая тщетно пыталась удержаться на ногах. Красные глаза, растрепанные волосы, запах саке — все говорило о том, как «плодотворно» прошел ее вечер.

— Сарада! — в голосе Шинки звучало неприкрытое раздражение. — Что ты себе позволяешь?! Ты хоть понимаешь, какое сегодня число?! Милико ждала тебя весь день!

Сарада попыталась сфокусировать на нем взгляд. — Шинки… прости… просто… Боруто… мы… немного… отпраздновали… и…– заплетающимся языком пробормотала она, едва не упав. Шинки подхватил ее, не давая рухнуть на пол. В его глазах читалась смесь гнева и разочарования. Он закинул ее руку себе на плечо и поволок в спальню. Уложив жену на кровать, он молча вышел из комнаты, оставив ее досыпать. Разве что, поставил рядом таз, на случай казусов. В голове роились мысли. Он понимал что у Сарады такая неподъемная ответственность перед деревней, ведь сам когда-то должен был стать таким, но не мог простить ей сегодняшнюю выходку. Хотя нет, именно сегодняшнюю. Сегодня был день рождения их дочери, особенно горько было от того, что Милико так ждала её, она несколько месяцев, нет, постоянно жаждала наступления этого дня, ведь именно тогда её мама могла быть дома, за исключением дней рождений самой Сарады и двоих её братьев. Шинки корёжило от того, что она уже не первый раз так загуливает с этим… отступником, пусть и бывшим. Шинки присел на краешек кровати дочери и погладил ее по голове. «Я обещаю, что больше этого не повторится,» — прошептал он, глядя на спящее лицо девочки. Его удручало поведение его жены, да и его жизнь в целом… — Так, отставить. Хватить киснуть. Нужно ещё приготовить завтрак для детей и найти таблетки на утро для Сарады.

В прихожей стоял пакет с подарком. Там была кукла. Хорошая такая, явно дорогая. Но это не тот подарок, что они покупали с женой, она должна была принести его во время вечера и тогда они вместе вручили бы подарок дочери, но… Значит, это подарок того прохиндея… Так бы и разорвал всё в клочья вместе с ним. Но, тогда где же наш подарок? Неужто где-то оставила по дороге домой? Или же, дома у этого… Агрх, не важно. Подарок есть — есть, ну и всё на этом. Пусть не жалуется… Так… Так… Успокойся… Фух, надеюсь что Милико понравится «новый подарок» и Сарада таки компенсирует ей недостаток внимания.

Снова загремела посуда. Из кухни доносилось шипения кипящего масла и стук ножа о деревянную доску. Внезапно заскрипела лестница, Шинки не услышал этого из-за шума на кухне, однако, раздался громкий удар о пол, и последовавшее за этим мычание. Что это? Что-то упало…? Нет, кто-то… Неужели Милико? Мужчина направился к лестнице, взяв полотенце, чтобы вытереть руки. Но обнаружил он там лишь жену, что была ещё под действием алкоголя.

— А, это ты. Чего это ты проснулась? Обычно лишь к полудню очухиваешься, после таких вечеров.

— А это н-не твой~ио дэло, понял?!

— Да понял, понял. Вставай давай — Шинки взял Сараду под руки и с трудом начал поднимать это «тело».

— А ты мнье не укАзывай, пОнял?! Сама раз… — она вновь чуть не свалилась -… разберусь.

— Да разберешься, конечно разберешься. Особенно с кем тебе пить, с кем говорить, с кем спать, с кем разгуливать… Да ведь?!

— Да! Разберусь и без тебя!

— Конечно разберешься, уже вон, разобралась… — Шинки со злостью кинул полотенце на диван, стоявший неподалёку — Где наш подарок для ребёнка? Куда дела?!

— Куда-куда… Не зна*ик*ю. Я же принесла подарок…

— Это не тот подарок, дура! Это подарок того, смазливого твоего… Любовничка!

— Да какого смазливого?! Да какого любовничка?! Ты чë несёшь?!

— Полотенце. Полотенце я несу. — Шинки взял полотенце, кинутое ранее на диван, и направился на кухню. Там уже начинала подгорать еда, потому мужчина начал поспешно мешать овощи и морепродукт на сковороде, а также залил необходимым по рецепту количеством воды и накрыл крышкой. Сарада приблизилась к Шинки, пытаясь ухватить его за плечо. — Не смей так говорить о Боруто! Он мой друг и товарищ! А ты… ты просто не понимаешь, как тяжело быть Хокаге!

Шинки резко отвернулся от плиты, брызнув кипящим маслом. " Это я-то не понимаю?! Да я всю жизнь готовился к роли казекаге, а сейчас… По чьей-то милости я тут. — произошла пауза, где Сарада пыталась как-то невнятно оскорбить суновца, но мужчины успокоился и продолжил:

— А я и не говорил, что понимаю! Но я понимаю, что сегодня день рождения нашей дочери! И что ты напилась как свинья, вместо того чтобы быть с ней! Ты хоть представляешь, как она расстроена?

— Я… я хотела как лучше… — пролепетала Сарада, опуская голову. — Мы просто отмечали… важную миссию…

— Важную миссию? — Шинки усмехнулся. — Пьянство в баре — это теперь важная миссия? Или тебе просто нравится проводить время с Боруто больше, чем с собственной семьей?

Сарада замолчала, не находя что ответить. В ее глазах появились слезы. Шинки тяжело вздохнул и отвернулся к плите. Он не хотел ссориться с ней, но ее поведение выводило его из себя. Особенно сегодня.