Стеклянные чувства

Глава 1

— Лидия Дмитриевна, вы, как всегда, превзошли саму себя!

— Ой, Гриш, не смущай.

— Но я честен, — с пылом сказал Григорий, которого теща ласково называла Гриша и поцеловал протянутую руку женщины, которой было чуточку за пятьдесят. На самом деле матери было уже пятьдесят девять, и я прекрасно помнила первое правило, которому придерживалась матушка — не говорить о возрасте. Второе правило, которое также нельзя было нарушать — это приезжать раз в месяц на ужин с семьей.

За семь лет брака с Григорием я ни разу не пропустила семейного ужина, хотя именно сегодня отдала бы всё на свете, только бы оказаться подальше от своей семьи. Но вынужденно продолжала играть роль замечательной дочери и ласковой жены, наблюдая за тем, как муж едва ли не пел дифирамбы любимой теще, и как та с легким румянцем на щеках принимала каждое слово как должное. Этот обмен любезностями начался еще час назад и никак не мог закончиться, и я чувствовала, что вот-вот готова взорваться. Если они наконец не закроют свои рты, то...

Спрятав руки под столом, с силой вонзила длинные ногти в ладошки, оставляя на светлой коже ярко-красные отметины в виде полумесяцев. Гнев не ушел, но боль на короткое время вытеснила из моей головы дурные мысли.

— Лучше скажи мне, Гриш, как у вас там на работе? Мариша рассказывала, что в последнее время у вас там просто аврал. Что-то серьезное случилось?

Я напряглась, потому что прекрасно понимала, что мать ступила на хрупкий лед, ведь мне пришлось обманывать родительницу, лишь бы уберечь себя от лишних вопросов. Впрочем, мой муж был предупрежден и вооружен, улыбнувшись той самой сногсшибательной улыбкой, перед которой теща едва ли могла устоять, и, изобразив на лице игривое недовольство, произнес:

— Все как обычно. Кто-то косячит, а потом вся компания исправляет. А так ничего серьезного, из-за чего стоило бы переживать.

Мать театрально прижала руку к груди.

— Ну и замечательно. А то я переживаю, места себе не нахожу. Вдруг что случится, а вы не будете готовы. Вон сына моей подруги, Светланы Воронцовой, сократили, компания сейчас банкротство запустила. А у Феди ведь ипотека, жена с маленькими детьми дома сидит. Ох, времена нынче неспокойные.

Я мысленно выдохнула, но напряжение не покидало, а наоборот подстегивало выдать какую-нибудь колкость.

— Нет, у нас все спокойно в этом плане, — отозвался Григорий, продолжая с наслаждением уминать запеченную с овощами рыбу.

Я тоже пыталась поесть, но в последнее время у меня не было аппетита, и даже фирменные и действительно идеальные блюда матери не помогли побороть чувство отвращения. К горлу подступил комок, из-за которого меня стало подташнивать. Чтобы не привлекать лишнего внимания, я поправила салфетку, лежащую на коленях, и вновь приступила к еде. Точнее говоря, постаралась изобразить аппетит, с трудом проталкивая каждый кусочек еды в горло. А чтобы овощи, которые я тщательно прожевывала, не полезли обратно, пришлось часто пить воду, и вот спустя десять минут бесполезной до зубовного скрежета болтовни, которой занимались мать и Гриша, мой мочевой пузырь заставил, извинившись, отправиться в туалет.

Я оглянулась, когда выходила из комнаты и успела поймать на себе задумчивый взгляд мужа, но тот умел притворяться. Я же только училась.

Войдя в ванную комнату, прикрыла за собой дверь и щелкнула замком, хотя для этого не было причин. Но так я чувствовала себя в безопасности. Сделав дела, приблизилась к раковине и открыла кран. Холодная вода отрезвляла. Я хотела умыться, избавиться от идеального макияжа, провести мокрыми ладонями по бледным щекам, вонзить пальцы в темно-каштановые локоны, дернуть себя за волосы, чтобы заставить почувствовать что-то еще кроме боли и обиды, но застыв на месте, продолжала наблюдать за собственным отражением в аккуратном овальном зеркале и чувствовала, как пальцы немеют от холодной воды.

— Всё будет хорошо, — прошептала себе, закрывая кран. Вновь взглянула в зеркало, натянуто улыбнулась и, подмигнув, вышла из ванной комнаты.

В гостиную, где мы обычно ужинали всей семьей, возвращалась с той самой улыбкой. Обманчивой улыбкой, которая вполне могла убедить мою мать, что все в порядке, но точно ничего не скрывала от задумчивого взгляда мужа. Но мама была слишком увлечена разговором с любимым зятем, что не обратила на меня внимания. Как и Григорий, который о чем-то безустанно рассказывал, полностью очаровав тещу. Когда-то на эти же уловки легко клевала и я, но жизнь научила меня снимать розовые очки и смотреть правде в глаза.

— Ох, жаль, что Макар с Женей не приехали, — сокрушалась мать, когда мы засобирались домой.

Я только успела выдохнуть, решив, что вечер в принципе прошел без осложнений, как матушка тут же вспомнила о сыне и его невесте.

— Мам, не начинай, — поспешно вмешалась, пожалуй, даже слишком. Пришлось себя одернуть и сменить тон, с которым я могла попасть впросак и выдать свои истинные эмоции.— Ты же знаешь, что они ждали этот отпуск. Вернутся через неделю. Думаю, они только обрадуются, если ты их позовешь на ужин и чем-нибудь вкусным порадуешь.

Мой младший братец был из тех, кто все-таки да нарушает правила. Редко, но метко — как я часто повторяла про себя, пытаясь прикрыть брата. Отпуск, в который тот сорвался со своей невестой, был запланированный, но матери они сказали об этом в последний момент, и поэтому пропустили ежемесячный обязательный ужин. Еще одна маленькая проблема, с которой мне пришлось справляться, наплевав на собственные чувства.

Глава 2

Обернув влажные после душа волосы полотенцем, я забралась в кровать, откинув вязанный плед в сторону. Ноги гудели от усталости, но еще сильнее болела голова. Я и подумать не могла, что лгать так сложно, особенно тогда, когда приходится обманывать собственную мать.

Кто бы мог подумать, а я точно была уверена, что в жизни так не поступила, что мне придется обманывать, лишь бы сохранить идеальную картинку семейного благополучия. По щеке скатилась крошечная слезинка, которую я торопливо смахнула, гоня прочь непрошеные мысли.

С тех пор как Гриша подвез меня до нашей квартиры прошло два часа, но мне казалось, что я все еще слышу его усталый ворчливый голос. Но ничего кроме тишины в квартире, которую мы так тщательно выбирали, а после ремонтировали и благоустраивали, не было слышно.

Идеальное место для идеальной семьи.

Именно так я совсем недавно считала, представляя безоблачное будущее. А сегодня мой муж ночевал в арендованной квартире в нескольких кварталов от этого дома. Так было проще. Пока проще...

Большую часть пути после ужина мы преодолели в полной тишине. И лишь когда Гриша притормозил напротив дома, заглушив мотор, я слишком громко выдохнула. На языке вертелись вопросы. Миллион вопросов, на которые так и не нашла ответов, но вместо того чтобы задавать их, я потянулась за сумочкой. В этот самый миг Гриша перехватил мою руку.

Вздрогнула и уставилась на мужа.

— Так и будем молчать?

Я медленно кивнула, потому что знала, что если позволю себе сказать хоть слово, все вновь превратится в кошмар. Мы поссоримся. Еще сильнее, еще громче. Грязные обвинения посыпятся из уст друг друга. Слова — оружие, которое ранит так же сильно, как нож, вонзающийся в сердце.

— Мариш, прекрати. Я так больше не могу. Поговори со мной.

— Ты не можешь? — промолвила я, наконец освободив свою руку из захвата. Раньше мне нравились прикосновения мужа. Я каждый раз приходила в трепет, когда он ласкал теплую кожу, вычерчивая чуть грубыми подушечками пальцев невидимые узоры. Сейчас же я желала поскорее смыть его касания горячей водой с мылом. Словно грязная после прикосновений, словно контуженная после слов.

— Да, я не могу. Давай уже нормально поговорим и решим, что нам делать. Я устал обманывать всех, что у нас всё замечательно. Ты же понимаешь, мы больше не можем притворяться.

Я шумно сглотнула тугой комок, забивший горло, и покачала головой.

— Мне пора.

— Мариш!

Но я уже не слушала. Не могла слушать...

Добравшись до квартиры, вошла в пустой дом и на мгновение испугалась — а если все так и закончится? Одна в бескрайней пугающей пустоте. Но через мгновение страх отступил. Из спальни выглянула сонная Мурка. Несколько раз моргнув, она взглянула на меня, зевнула, потянулась и направилась неспешным шагом на кухню, ясно давая понять, что кое-кто еще не ужинал.

Я тихо выдохнула и уронила сумку, прижимая ладонь к груди. Сердце бешено колотилось.

«Как долго это будет продолжаться?» — голос Гриши все еще звучал в моей голове.

Я и сама бы хотела знать, как долго смогу тянуть время, отодвигая неизбежное. Нам придется расстаться. Придется признать, что нет и не было идеальной семьи, которую мы так тщательно изображали. Все слишком сложно и запутанно.

И вот спустя два часа я лежала в кровати. Взяла книгу, которую начала читать еще три недели назад, но так и не смогла сдвинуться с двадцать четвертой страницы. С того самого момента, как все полетело в бездну.

Что-то шевельнулось в ногах, и я отложила книгу в сторону, взглянув на кошку. Мурка сидела на левой половине постели. На пустующей и холодной половине и смотрела на меня с осуждением.

— О нет, не смотри так, — отмахнулась, косо глянув на пустую половину кровати. — Он не придет. Я же тебе говорила.

Кошка продолжала сидеть неподвижно и ждать. Мы обе понимали, кого именно ждет Мурка. Его любимица. Та, ради которой Гриша едва не рискнул головой, когда полез в канализационный люк, чтобы достать упавшего котенка, барахтающегося в грязи. Жизнь Мурки висела на волоске. Она едва не погибла. Гриша не был большим любителем животных и не стремился обзаводиться домашним зоопарком, но, когда услышал жалобное мяуканье, не смог пройти мимо. Так в нашем доме появилась эта вредная белоснежная как пушистый первый снег кошка, с зелеными глазами и длинными усами. И она смотрела на меня так, будто я должна была немедленно отправиться за Гришей, чтобы вернуть мужа домой. Лишь бы Мурка могла наконец лечь ему под бок, довольно заурчать и задремать, когда ее нежно поглаживают по набитому животику.

— Он не придет. Запомни уже. И перестань меня доводить своим... этими... взглядами... — грозно глядела на кошку, пока собственный голос надломлено хрипел.

Я похлопала по свободному месту рядом с собой, но кошка не сдвинулась с места. Она ни за что на свете не ляжет под мой бок, ведь я выгнала ее хозяина из дома. Технически не выгоняла, а мы вместе приняли решение пожить по отдельности, чтобы переварить произошедшее и подумать над будущем.

Над тем будущем, которого у нас не будет.

— Ну как знаешь, — фыркнула и соскользнула с постели. Нужно было вернуть влажное полотенце на сушилку, а волосы привести в порядок. В этот самый миг зазвонил телефон, отчего я вздрогнула, резко обернувшись на звук.

Глава 3

— Марианн, ты слышала что-нибудь о Лесе из отдела доставки? Говорят, она разводится.

Я вздрогнула и взглянула на коллегу. Мы потихоньку собирались в зале для переговоров на очередную летучку, и вроде бы ничего не предвещало беды, пока не прозвучал вопрос, заданный Алиной таким голосом, будто она только что поведала мне сокровенную тайну. Коллега сидела рядом со мной и хлопала длинными густыми ресницами, от тяжести которых, скорее всего, по вечерам у нее болели веки, но та упрямо каждый месяц записывалась к своему мастеру по наращиванию и выбирала самый «тяжелый» вариант для своих «выразительных» глаз. Я не судила девушку. Алина была в активном поиске, о чем не раз успела сообщить мне, и, похоже, она воспринимала меня как подругу. Иначе почему каждый раз, когда в компании появлялись сплетни личного характера, Алина мчалась ко мне и приносила новости?

В ответ я пожала плечами и отвернулась, сделав вид, что сосредоточена на заметках в своем ежедневнике, пока Алина, наклонившись поближе, не продолжала щебетать о предстоящем разводе коллеги из отдела доставки.

— Если честно не удивительно, что она подает на развод. Говорят, что ее муж...

— Алин, — понизив голос, простонала я, оторвавшись от ежедневника. Стоило мне услышать упоминание о муже, и не важно в каком контексте, весь мир задребезжал перед глазами, — давай не будем это обсуждать. Все же это их дело, тем более личное. Нас оно никоим образом не касается.

Я догадывалась, к чему мог привести столь нелепый и даже отвратительный разговор, и была рада, что мне хватило смелости заткнуть вовремя коллегу, пока та не перешла черту. Но не о чувствах коллег я заботилась, а о собственной безопасности. Ведь и мой маленький счастливый, как раньше казалось, мир трещал по швам, и вот-вот должен был превратиться в миллион осколков. Если уже не рассыпался...

Взглянула на коллегу. Алина, впрочем, согласно кивнула, но нижнюю губу прикусила, словно обиделась. Я понадеялась, что в ближайшие пару недель Алина перестанет таскать мне на своем сорочьем хвосте сплетни.

Переговорная стала заполняться сотрудниками компании, и вскоре здесь стало так многолюдно, что Алине было чем себя занять. Она тут же отвлеклась на девочек из бухгалтерии, вступив в обсуждение предстоящего отпуска одной из них, что не заметила, как я, закатив глаза, отвернулась от их шумной компании и принялась с удвоенным усердием делать пометки в ежедневнике. На самом деле я не была так занята, как хотела казаться. Всего лишь желала, чтобы никто меня больше не доставал. Услышав про предстоящий отпуск одного из сотрудников, я тоже задумалась — может и мне взять перерыв и на пару недель забаррикадироваться в квартире, пить зеленый чай с травами, играть в гляделки с Муркой и наконец-то придумать, что делать с мужем. Как нам теперь жить дальше? Вопрос повис в воздухе, пока я не услышала внутренний голос, прошептавший:

«Развод»

Словно гром среди ясного неба. Я не хотела думать об этом, но с каждым вдохом, с каждой прожитой в подвешенном состоянии минутой все больше начинала задумываться над тем, насколько плохо разводиться. Или хорошо. Раньше я никогда не думала о том, что моя семейная жизнь может закончиться именно так, но всё изменилось... Все так изменилось...

Я тихо вздохнула, чиркая на полях закорючки, когда рядом со мной на освободившееся место кто-то сел. Подумала, что вернулась Алина, но мазнув взглядом по опустившейся на столешницу мужской ладони сразу же осознала свою ошибку. Сглотнув, я оторвалась от ежедневника и увидела, что рядом со мной сидел Денис Артемьев из финансового отдела.

— Привет, — улыбнулся он той самой лучезарной улыбкой, от которой половина женского коллектива компании едва ли не падала в обморок. И только я была холодна с Денисом. У меня не было причин злиться на Артемьева, но в то же время я совершенно спокойно реагировала на его сногсшибательное обаяние. О чем мне много раз сообщала Алина.

— Привет, — ответила в тон, стараясь не смотреть в голубые глаза Дениса.

Я надеялась, что в моем голосе оказалось достаточно холода, чтобы парень не лез ко мне с пустой болтовней. Даже простую беседу между двумя коллегами я вряд ли выдержу, а если еще Алина вернется и вмешается в диалог, то мне впору будет хвататься за голову.

Прошлую ночь я почти не спала. И если бы меня терзали ночные кошмары, но нет. Я проводила ладонью по холодной простыне, вспоминая, как совсем недавно в нашей кровати спал Гриша, и не могла поверить, что мужа рядом нет.

Его вина. Не моя...

Закусила губу, вновь возвращаясь к своей записной книжке, надеясь, что смогу выдержать еще один рабочий день. Лишь бы поскорее закончилась летучка и я вернулась в свой тихий маленький кабинет, где окунусь с головой в работу и не буду вспоминать, что и всю следующую ночь в моей постели будет холодно и одиноко.

Бархатистый смех, раздавшийся совсем рядом, вынудил меня вырваться из плена печальных мыслей и еще раз взглянуть на Артемьева. Денис увлекся беседой с коллегами, сидевшими чуть в стороне, перебрасываясь с теми ничего не значащими для меня фразами. Я с силой сжала ручку, стараясь не прислушиваться к голосу Дениса. Особенно к его смеху. Алина как-то сказала, что так должен смеяться ангел. Впрочем, она имела свойство идеализировать всё и всех, пока находилась в активном поиске, и даже на Дениса покушалась, но вскоре поняла, что заводить отношения с коллегами дурная примета и решила отказаться от этой затеи. Чему я была безгранично рада. Только служебного романа под боком не хватало для того, чтобы написать заявление на увольнение и сбежать подальше от творящегося вокруг балагана.