Стена

Глава 1

С лицом, полным предвкушения, Игорь Олегович зашел в небольшую гостиную, плотно заставленную старой, еще советской мебелью. Слева стоял громоздкий платяной шкаф с легкими потертостями на дверях. По другую сторону – длинный раскладной диван с деревянными лакированными подлокотниками, покрытый серым с красными ромбиками пледом. Именно к нему и направлялся Игорь Олегович, желая поудобнее усесться на свое любимое место, на котором с годами образовалась внушительных размеров вмятина. Окна сегодня были настежь открыты, но, при этом, плотно завешаны темными шторами, хоть как-то защищавшими комнату от врывавшейся с улицы невыносимой жары. Единственной не вписывающейся в этот, вызывающий ностальгию интерьер, казалась новенькая метровая плазма, располагавшаяся на коричневом серванте напротив дивана.

Зато отлично вписывался в интерьер сам Игорь Олегович. Невысокий, с полностью седыми короткими волосами и лицом, полным морщин, он выглядел лет на пять, а то и семь старше своих шестидесяти – во всем виновата служба. Отставной полковник очень ответственно подходил к ее несению, совершенно себя не жалея, и даже участвовал в боевых действиях.

Усевшись поудобнее на свое место, Игорь Олегович сначала потянулся к пульту, надежно обернутому в плотный прозрачный целлофан, но потом передумал и решил, что посидит в тишине. Хорошо, на улице никто не шумел, а жена еще не вернулась с работы. Неспешно, смакуя каждое действие, он поправил очки, наполнил свою трубку табаком, тщательно утрамбовал его, поджег и благостно затянулся.

Когда-то, когда Игорь Олегович был еще молод и холост, он курил свою трубку, когда хотел и где хотел. Но потом женился на Ирине Михайловне – некурящей, и к тому же яростной чистюле. Жена сразу, без какой-либо подготовки, начала с курением такой бой, а каком Игорь Олегович даже и в книжках не читал. Он терпел поражение за поражением по всем фронтам, но в конце концов выпросил возможность курить прямо в квартире дважды в году: на 23 Февраля и в свой День рождения. «Ну хорошо, - ответила ему тогда Ирина Михайловна, - только давай 22 февраля и за день перед Днем рождения, чтобы прежде, чем гости придут, все успело выветриться.»

Да, завтра у Игоря Олеговича будет День рождения – 61 год. Юбилей он праздновал со всем размахом, но в этот раз подумал, что дата не слишком важная и надо собрать только самых близких. Старшая дочь – Таня – живет в далеком Питере и прилететь не сможет, но зато придет его младшенькая дочь Саша, которой недавно стукнул двадцатник. Поздняя, но столь долгожданная, она была безумно любима, и что уж скрывать, малость разбалована, и отцом, и матерью. Первая дочь была воспитана ими по всей строгости, с какой только могут подойти к этому делу офицер и учитель, а Саше позволяли лишнего. Впрочем, как считал Игорь Олегович: «выросла она все равно умницей и с покладистым характером».

Также завтра на празднике будет его лучший друг Владимир, с которым они воевали вместе во 2-ю чеченскую, но не виделись уже добрых пять лет. А с Владимиром придет и его сын Кирилл. Игорь Олегович запланировал попытаться сосватать их с Сашей, потому что: «девке уже 20, негоже незамужней ходить!»

Докурив первую партию табака и забив вторую, Игорь Олегович ушел в раздумья относительно подведения промежуточных итогов своей жизни: «Тааак: дослужился до командира полка, получил медаль «За отвагу», две дочери есть. Сына нет, конечно, но старшая внука родила. Дом не построил. Так ведь квартира трехкомнатная – тоже ничего. Деревьев в молодости столько насажал, что на десять поколений вперед хватит… Машину бы поновее! Хотя, что мне ее, в гроб что ль с собой забирать? Не надо. Туда только костюм, туфли да часы. Костюм с туфлями уже в шкафу ждут, а вот часы купить надо, со старыми не хочу. На Байкал всю жизнь посмотреть хотел, так и не посмотрел… Да поздно уже, черт с ним, с этим Байкалом. Что мне теперь, на старости лет в Иркутскую область переться, что ли? Вычеркиваем. Сашку вот бы женить побыстрее, чтоб внучку еще родила, и помирать можно спокойной себе».

Раздумья Игоря Олеговича вероломно прервал хлопок входной двери – пришла Ирина Михайловна.

- Фу! Накурил-то! Вся хата в дыму! – не скрывая раздражения, проворчала она из коридора.

- Сегодня можно! Все по закону! – парировал Игорь Олегович. Его жутко бесило, что даже в его «законные» два дня в году, и в те жена покоя не дает.

- По закону у него... И что теперь, всю квартиру дымом надо провонять? Завтра гости придут и будут нюхать, вот здорово!

- Я курю в квартире всего два раза в год! В год! – еще более выразительно второй раз повторил Игорь Олегович, - и тут ты меня притесняешь! И ведь договорились же! В конце концов, я заслужил делать, что хочу! Я – боевой офицер с наградами! - от возмущения у него даже дернулся глаз.

- Оййй… боевой он! – с ехидной улыбкой повторила зашедшая в комнату Ирина Михайловна, - напомни мне, когда ты в последний раз боевой-то был? – супруги взглянули друг на друга и захохотали.

Глава 2

Александра шла по оживленной улице, наполненной пылью от снующих туда-сюда автомобилей и смешанным запахом парфюмерии и пота от проходящих мимо людей. Жара стояла невыносимая, и Саша уже много раз пожалела, что не взяла такси, а решила немного прогуляться. К счастью, до родительского дома осталось только свернуть во дворы и пройти по ним еще метров сто.

Девушка была ростом ровно со своего отца, которого шла поздравлять. Правда, по меркам мужчины, Игоря Олеговича даже с натяжкой нельзя было назвать высоким. Одета Саша была в снежно-белого цвета джинсы, такого же цвета сандалии и полупрозрачную синюю блузку, через которую были отчетливо видны ее небольшие, но упругие и крайне правильной формы груди, слегка колыхавшиеся в такт шагу.

Саша прекрасно понимала, что их видно, однако ее не то что не смущали посторонние взгляды, а наоборот, даже нравились и забавляли. Женщины, проходя мимо, бросали взор и тут же отводили глаза, а мужчины (причем неважно, было им 15 или 70) найдя взглядом ее соски, уже не могли оторваться до того момента, пока смотреть становилось невозможно. Александра в этот миг чувствовала себя королевой, центром мира. Она шла, надменно улыбаясь и периодически сдувая прядь своих шелковых светлых волос, падающую на лицо.

И вот, наконец, освежающая прохлада подъезда. От облегчения Саша даже звучно вздохнула. Родители жили на втором этаже типичной серой советской пятиэтажки. На пролете она притормозила, прислушалась, нет ли в подъезде еще кого, и достала из синей сумки Louis Vuitton бюстгальтер. Без него зайти домой к родителям она бы не рискнула даже за деньги. Ловко его надев, она шустро двинулась наверх, к до боли знакомой двери, обитой черной, местами потрескавшейся кожей.

Через несколько секунд замок зашуршал, дверь со скрипом открылась, и с улыбкой от уха до уха дочь встретил ее отец.

- С Днем рождения папочка! – умиляя голос произнесла Александра и тут же прильнула к нему, обняв за шею и чмокнув в губы.

- Сань, не слишком ли ты голой ходишь? – отодвинув после объятий от себя дочь, поинтересовался Игорь Олегович. Таким голосом, что было совершенно непонятно, отчитывает он ее или просто шутит.

- Пааап, ну отстань, сколько раз тебе объяснять - сейчас так модно. И хватит уже меня так называть, я - дочь, а не сын, - улыбаясь, но ворчливым голосом ответила Саша.

За день до этого

Открыв глаза, Саша, не поднимая с подушки головы, переставила будильник на десять минут вперед и погрузилась в легкий сон.

Она шла в незнакомом месте вдоль высокой серой бетонной стены, находившейся посреди пустыря. Был вечер, смеркалось, поддувал холодный ветерок и, казалось, вот-вот пойдет дождь. Девушка начала задумываться, а почему посреди пустыря стоит бетонная стена и как она тут вообще оказалась. Внезапно она поняла, что не помнит, как сюда пришла и куда вообще идет. По телу пошел холодок, а на руках и шее выступили мурашки. В этот момент вдалеке показались два светящихся кругляшка, еле заметные через полумрак и легкий туман. «Фары», - сразу догадалась Александра. Кругляшки начали беззвучно приближаться, а Саша ускорила темп. Ей и так было страшно, а тут еще какая-то машина едет.

Фары все приближались, и девушка перешла с быстрого шага на бег. Черный, пропитанный смолой и бензином гравий, глухо хрустел под ее ногами. Дышать становилось все тяжелее. А кругляшки наступали и наступали, в конце концов, оказавшись настолько близко, что начал просматриваться силуэт машины… зазвенел будильник.

Саша вскочила с кровати, тяжело вздохнула и вытерла пот со лба: «пипец, вот что с первого раза не встала», - подумала она и посмотрела на свои руки – на них были мурашки. Девушка направилась к кофемашине, попутно растирая усыпанные мурашками предплечья. А включив ее, двинулась в ванную. «Ладно, все, забыли! Прекрасное утро, а я – самая лучшая», - сказала она себе и улыбнулась.

Сегодня у Александры был важный день. Ей надо было посетить своего парня Данила, сидящего в тюрьме уже полтора года. Полюбила она его больше двух лет назад. С самого знакомства этот парень вероломно ворвался к ней в сердце, не открывая дверь. Он был хорошо собой, дерзок, весьма недурно зарабатывал и при этом вел разгульную жизнь. Сначала последний пункт Сашу немного настораживал, но она быстро распробовала образ жизни Данила, привыкла к нему и начала считать свою прошлое существование чем-то скучным и убогим. После учебы она приходила к нему домой, могла что-то убрать или приготовить, а когда он возвращался с работы, шла с ним куролесить, порой, до рассвета. А на новый день с утренним похмельем опять в колледж, но обычно не к первой паре. Да, учеба страдала, зато было весело. «Вот это жизнь настоящая! Не то, что у этих заучек», - считала Саша.

Правда, когда Данил курил траву, голову ему могло совсем снести – мог даже ударить. Но это было редко, не чаще раза в месяц. А весело было гораздо чаще, чем плохо. Так что Александра даже и не думала о том, что в ее жизни или отношениях что-то идет не так. Родителям о дружбе с Даней Саша на всякий случай не рассказывала: «Они слишком правильные, еще будут мозг мне выносить, потом когда-нибудь расскажу», - поэтому для них была сочинена история: она снимала квартиру на двоих с одногруппницей.

Идиллия Саши и Дани закончилась довольно быстро – спустя полгода. Даня устроил в кабаке пьяный дебош, немного помахал ножом и на два года загремел за решетку. Пока шел судебный процесс, Данил страстно хотел заделать Александре ребенка (на всякий случай, чтоб лучше ждалось), но, увы, не получилось – видимо, плохо старался.

Глава 3

Владимир, уже одетый в костюм, стоял в коридоре перед зеркалом от пола до потолка и поправлял галстук. Одновременно он поглядывал на родинку на правом виске, сопровождавшую его с самого появления на свет. Как ему казалось, она, итак, немаленькая, с годами увеличивалась в размерах. И вроде бы ничего страшного, но почему-то Владимир этого ужасно боялся. Да, человека, прошедшего обе чеченские войны, бросало в холодный пот, при мысли, что родинка станет больше. У людей, не раз смотревших в глаза смерти, страхи, порой, бывают странные.

Закончив с галстуком, мужчина прыснул одеколоном по обе стороны шеи и направился медвежьей походкой в комнату сына. С Кириллом у Владимира были, мягко говоря, натянутые отношения все время, сколько он себя помнил, а попытки это исправить частенько только ухудшали ситуацию. Довольно успешный и деловитый, открытый и пользующийся авторитетом у окружающих Владимир легко находил общий язык со взрослыми, но совершенно не понимал, как обращаться с детьми, поэтому в качестве отца не смог реализоваться. Сначала все время занимала служба в армии, постоянные учения, а потом бизнес, в связи с чем Кирилла Владимир видел чуть ли только не по праздникам. Потом ребенок вырос, и было уже поздно.

Полгода назад жена Владимира, Ольга, любительница поднажать на педаль газа, разбилась насмерть в автокатастрофе. Спустя еще четыре месяца после этого печального события Кирилл закончил учебу в одном из Московских университетов и вернулся в Грозный, в родительский дом, поэтому отношения в семье надо было налаживать. Но оказалось, что это не так просто. Отец и сын не могли найти ни общих интересов, ни других точек соприкосновения. Их взгляды и суждения практически по всем вопросам различались. А когда Владимир по-отечески пытался поговорить с сыном и внести некоторые правки в его воспитание и мировоззрение, делал это так грубо, как если бы хирург проводил операцию пациенту с помощью кувалды и бензопилы.

Единственное, кроме места жительства, что их объединяло – работа. На работе, как двое коллег, они идеально дополняли друг друга. Новоиспечённый менеджер и маркетолог, с горящими до работы глазами вернувшийся с учебы, в рекордно короткие сроки внес точечные настройки в давно стагнирующую охранную фирму отца. Владимир привык вести бизнес, как это было в 90-е, Кирилл же привнес новые современные подходы. Поэтому отец и сын разделились. Младшему была отдана вся внутренняя кухня конторы, а старший договаривался с государственными службами, правоохранительными органами и другими уважаемыми людьми.

Увидев, что их совместное семейное управление творит чудеса, серьезные чеченские знакомые Владимира предложили ему руководить заводом в его родном городе, так как там у него еще оставались некоторые связи. Речь шла о деньгах колоссальных, поэтому Владимир немедля решил ехать и решать вопросы на месте. Заодно и сына с собой забрал, чтобы, пока идет проектировка и строительство этого самого завода, можно было открыть еще один филиал охранной фирмы и зарабатывать на «мелкие расходы».

Пару раз стукнув по двери сына, Владимир открыл ее и недовольно пробурчал:

- Десять часов уже, а ты еще в постели. Вставай давай! Я на встречу по поводу завода, а ты чтоб через час был на фирме. С каких это пор ты на работу начал болт забивать, я что-то не понял?

- Я сегодня хочу выходной, - еле приподняв голову с подушки, промямлил Кирилл.

- Господи, когда ты вчера нажраться то успел? – как только сын повернулся, отец увидел его глаза, настолько заплывшие, что вот-вот вообще полностью сомкнутся, - и какого вообще хрена? Сегодня рабочий день!

Кирилл сделал паузу, в надежде, что отец задал риторический вопрос и сейчас уйдет, но он упорно стоял и ждал ответа, так что пришлось объясняться:

- Меня вчера Динара бросила.

- Московская эта, что ли? – Владимир немного расслабился. Он прекрасно понимал, что сын ответственно относится к работе и просто так не напьется, но испугался, что повод для этого мог быть, по его мнению, куда серьезней.

- Московская, – недовольно буркнул Кирилл.

- Я думал, вы уже расстались… ты – тут, она – там, что это за любовь такая? – отец не удержался и хихикнул.

- Я ей, между прочим, предложение сделал! Она сюда приехать должна была! – уже откровенно злясь, нагнетал Кирилл.

- Тем более! Ты ей предложение сделал, а она тебя кинула. Что это за отношения такие? Радоваться должен, что все так закончилось и не зашло дальше. И вообще, если она согласилась женой твоей стать, а потом ушла к другому, значит – шалава. Что о ней горевать?!

- Она не шалава! – приподнявшись крикнул Кирилл. В его глазах блеснул гнев, но тут же в висок ударили последствия вчерашнего вечера. Он снова рухнул на подушку и отвернулся к стене.

- А кто же еще? Хорош ныть! Другую найдешь. Завтра к Игорю Олеговичу на юбилей пойдем, познакомишься с дочерью его, она не замужем. Воспитана, судя по родителям, лучшим образом. Правда, вживую я ее видел последний раз, когда еще в класс второй ходила. Но пять лет назад фотографию мне Игорь показывал – красавица настоящая. О ней лучше подумай, а не о каких-то московских шлю…

- Не нужна мне ничья дочь, - снова прокричал Кирилл, перебив отца, - уйди, прошу тебя! И так хреново!

- Вырастила мать мямлю! Ничья дочь ему не нужна… Сын чей-то, надеюсь, не нужен? А то хрен вас знает, - недовольно пробурчал отец и захлопнул за собой дверь.