Страж. Отверженная

Глава 1

Я бежала изо всех сил. Взятый мной темп заставлял сердце бешено колотиться в груди. Кроссовки то и дело проваливались в песок, и я старалась держаться кромки океана, поднимая в воздух фонтан холодных брызг. Едва ли я смогла бы бежать еще быстрее, даже если бы захотела. Грейс говорит, что с моим здоровьем даже ходить стоит с опаской, не то, что бегать. Слава богу, у нее хватило ума не показывать мою медицинскую карту отцу, это был бы идеальный карт-бланш в нашем вечном споре.

Мой отец мэр Ивстона, чем он безудержно гордится. Впрочем, его можно понять. Так уж вышло, что наша семья берет свое начало от печально известного Оливье Коллинза, которого вполне оправданно называют главным виновником Третьей мировой войны. Когда мир был истощен боями, а конца войны все еще не было видно, он пошел на соглашение с десятью генералами, основавшими Центральный союз. Так мой предок выторговал себе не только жизнь и свободу, но и в обмен на мирное соглашение обеспечил своим потомкам наследное право правления самым южным округом Центрального союза, Ивстоном. Даже теперь, спустя век после войны, королевская семья Фелсенов держала свое слово. За это время их отношения с Коллинзами стали почти родственными, и это неудивительно - мои предки так же оставались верны слову Оливье, став опорой королевскому правлению и главными их союзниками. Фактически Коллинзы автономно управляли Ивстоном, являясь абсолютом власти.

И хотя никто из женщин моей семьи еще не был королевой, часто они становились супругами младших принцев, отчего наши отношения с правящим домом обретали особую близость. Так мой отец являлся гофмейстером дворца, отчего я все реже бывала в родном доме, живя в королевских покоях. Более того, я и моя старшая сестра Грейс были любимыми крестницами самой королевы, которая не чаяла в нас души.

Королева Августа страстно желала родить дочку, однако все ее беременности заканчивались выкидышами. Родив сына Дориана, наследного принца, она оставила свои надежды, обратив всю свою любовь на нас с Грейс. Никого в мире, за исключением брата и сестры, я не любила так сильно, как ее. Я была лишена материнской любви, но благодаря королеве никогда этого не ощущала.

Отец всем говорил, что мать умерла, но я знала, что она была изгнана из семьи после того, как забрав нас, пыталась сбежать от отца в родной округ. Понять ее можно – у отца тяжелый характер, к тому же он привык властвовать над всеми, забывая, кто перед ним – жена или подчиненный.

Была и другая проблема – мама принадлежала к обывателям. Разделенное после войны на страты общество многое определяло в наших жизнях. Так, обывателей негласно считали самой низкой стратой. Сановники, к которым относился мой отец, видели в них едва ли не рабов. Я никогда не понимала, как моя мать вовсе оказалась замужем за ним и продержалась в нашей жуткой семейке целых двенадцать лет. Следом за обывателями шли защитники и хранители, далее наставники – представители предыдущих трех страт, добившиеся высоких успехов на своих прежних местах и сановники, окружение королевской семьи. Разумеется, все девушки из семьи Коллинзов были сановницами. Все, за исключением меня и сестры.

Грейс была старше меня на пять лет. Отец просто обожал ее, и для него стало ударом, когда она выбрала страту хранителей. Возможно, он бы перенес этот удар легче, если бы среди хранителей Грейс предпочла должность учителя или воспитателя. Нет, моя сестра замахнулась на большее – она стала врачом.

Долгие дни дворец сотрясался от криков отца. Он не мог понять, как его дочь, хрупкая леди из достойной семьи может возиться в крови, штопая раны защитников. Не знаю, выдержала бы Грейс его нападки, если бы не приезд королевской семьи. Тетя Августа, королева, тотчас встала на ее защиту. Спорить с ней отец не смел, впрочем, не оставляя надежд настоять на своем. Но, надеясь на поддержку короля Филиппа, он потерпел горькое поражение. Как раз накануне приезда королеве открылась правда о его незаконной дочери Матильде, и, снедаемый стыдом и раскаянием, Филипп поддерживал жену в любом решении. Уже через сутки после их приезда сияющая улыбкой Грейс отправилась в госпиталь на первые занятия.

Прошло немало времени, прежде чем отец успокоился. В конечном итоге у него оставались я и мой младший брат Ричард. Меня отец видел исключительно на троне. Любовь короля и королевы, интерес, который проявлял ко мне принц Дориан – все это с легкостью обеспечивало мне титул и положение, все, кроме моего решения стать защитником.

Узнав о моем желании защищать Союз с оружием в руках, отец попросту не поверил. Я была более послушной дочерью, чем Грейс, и для отца все выглядело не более чем шуткой. Однако, убедившись, что я не шучу, он обрушил на мою голову весь свой гнев. Моя жизнь превратилась в ад. Отец сутками запирал меня в доме, уверенный, что заключение сломит меня, и я уступлю его намерениям, согласившись на брак с Дорианом.

Когда стало ясно, что это не действует, отец поделился новостью с королевской семьей, и тетя Августа взяла меня в оборот. Ее попытки переубедить меня были ничуть не лучше гнева отца, - я любила королеву всем своим сердцем, и, слыша ее слова о чувствах ко мне и мечтах законно назвать своей дочерью, я ощущала себя неблагодарной дрянью. Даже Дориан снизошел до личного разговора.

Оскорбленный чередой моих отказов, последние полгода он хранил упорное молчание, стоило мне с ним заговорить. Теперь же подталкиваемый матерью, Дориан отбросил в сторону гордость, предприняв еще одну попытку заручиться моим согласием. Получив очередной отказ на предложение руки и сердца, он направился к отцу.

Целые сутки король хранил упорное молчание относительно моей дальнейшей судьбы. Обычно подростки сами решали, какой страте они посветят жизнь, в моем же случае такое простое решение стало государственным вопросом. С одной стороны он не мог противиться моему решению, с другой я была Эйвелин Коллинз, леди Ивстон, единственной кандидаткой на роль будущей королевы.

Глава 2

Эту ночь я провела без сна. То и дело я воображала себя то дворцовым стражем, то женой Дориана, и от подобных мыслей мне становилось еще хуже. К утру меня начало мутить, и, когда Грейс вошла в комнату утром, то нашла меня в самом плачевном состоянии, нежно обнимающей унитаз.

- Отравилась? - с профессионально-оценивающим взглядом спросила она. Я покачала головой. - Нервы. Что же, думала, конфедераты пугают тебя больше, чем старина король. Или ты на стене тоже метила углы перед боем?

Я не смогла ей ответить, терзаемая очередным спазмом. Грейс сочувственно поглядела на меня и, удалившись в свою комнату, вернулась уже с аптечкой. Лишь со второй попытки мне удалось проглотить таблетку, и, запив ее стаканом ледяной воды, я в изнеможении откинулась на ледяной кафель ванной.

- Что с тобой происходит? Ты никогда прежде так не раскисала. В чем дело? В отце или Дори?

- В том и другом. И страте. Боже, это так сложно! Может мне стоило пойти в хранители и обучать детей математике. Грейс?

Сестра расхохоталась. Хлопнув меня по колену, она уселась рядом со мной на полу.

- Ты знала, на что шла. У меня не хватило бы на это храбрости, Эйви. Когда отец набрасывался на мать с кулаками, ты первой кидалась ему наперерез. И ты никогда не боялась воспротивиться ему, как это делала я. Ты стала ставленником, потому что не в силах пройти мимо нуждающегося в твоей помощи. Ты никогда не думаешь о себе и жить не можешь, не испытывая чувство ответственности за чью-то судьбу.

Вспомни, как ты всегда выгораживала Рика перед воспитателями? Как бросилась за лошадьми, когда вспыхнула конюшня. Или вывела нас из джунглей, когда Ричард сбежал с виллы, а мы, погнавшись за ним, потеряли тропу. Я тогда страшно струхнула, а ты все два дня вела себя просто образцово. Не знаю, чем бы все обернулось, не утяни я тебя следом. Все это характеризует тебя как прекрасного защитника, во всяком случае, что касается личных качеств, и тем более прекрасную кандидатку на роль королевы. Тебе бы радоваться, а не раскисать. Что бы ты ни выбрала, во всем ты добьешься успеха.

- Думаешь? - с надеждой спросила я, и Грейс смерила меня насмешливым взглядом.

- Вставай. Мне не терпится увидеть, что там приготовила тетя Августа.

Слова Грейс вселили в меня толику уверенности. После бессонной ночи вид у меня был самый плачевный, и я потратила немало времени и усилий, пытаясь привести себя в порядок. После вчерашнего конфуза я хотела загладить свою вину и расстаралась, как только могла. Увидев меня, Рик насмешливо присвистнул, а отец даже нашел слова похвалы, вероятно решив, что мои усилия объясняются намерением принять предложение Дориана.

Я даже согласилась взять водителя, хотя от нашей виллы до королевского дворца было всего двадцать минут неторопливой ходьбы по пляжу.

- Интересно, почему отец не переехал во дворец? - прошептала Грейс, когда мы устроились на заднем сидении. - Я полагала, что пока ты живешь со ставленниками на стене, а я при госпитале, он вовсе его не покидает.

- Ты спрашивала у Рика?

- Нет. Он в последнее время редко бывает дома. Вот будет умора, если он все свое время проводит среди обывателей, решив стать одним из них. Отца удар хватит.

- Главное, чтобы этот удар не обрушился на него, - пробормотала я. Прошло три года со дня нашей ссоры, я не один десяток раз успела побывать в госпитале с разными травмами, но ту единственную пощечину от отца так и не сумела забыть. И хотя он снизошел до того, чтобы попросить прощения, глубоко в сердце я все еще хранила на него обиду.

Лакеи, встретившие нас у ворот королевского дворца, тотчас передали Грейс приглашение к королеве. Что касается меня, то никаких распоряжений на мой счет со стороны короля не поступало, а потому, не придумав ничего лучшего, я поднялась в свою комнату.

Я не была здесь с тех самых пор, как получила разрешение присоединиться к ставленникам. Все вещи остались на прежних местах, некоторые из них я даже не сразу вспомнила, и, окончив осмотр шкафа, в нерешительности замерла посреди зала, не зная, чем еще заняться.

Лакеи уже должны были сообщить страже короля о моем приезде, но приглашения от него по-прежнему не было. В конце концов, почти заставляя себя, я направилась к единственному человеку, который мог бы меня занять. Дориан вполне ожидаемо находился в своих покоях и занимался государственными бумагами. Когда страж сообщил о моем приходе, он дважды переспросил, очевидно, уверенный в том, что это Грейс.

- Раньше меня пускали к тебе без доклада, - не дожидаясь приглашения, я прошла в комнату.

- Удивлен тебя здесь видеть, - произнес он, отправляя стража обратно. - Ты по делу?

- Нет. Просто решила навестить тебя перед встречей с королем. Мы нечасто общались в последнее время.

- И все чаще это общение заканчивалось ссорой.

Я промолчала. Мне и без того было крайне неуютно рядом с ним.

- Ладно, не станем, - Дориан пригласил меня к столу, где в огромной вазе горой лежали фрукты. - Ты обдумала предложение отца?

- Да. Наверное, он прав. Едва ли для меня найдется место где-нибудь помимо дворца. Не знаю, насколько я подхожу для программы, но, кажется, у меня нет особого выбора.

- Значит, теперь ты присоединишься ко двору? - задумчиво произнес Дориан. - И что дальше?

- Дальше я стану ходить на занятия, - упорно избегая его взгляда, ответила я.

- Эйви, - он тяжело вздохнул, - неужели ты считаешь, что мне нравится вся эта ситуация? Брак проблема всех мужчин в нашей семье. Но это неизбежность, от которой ещё никто не смог отмахнуться. Я понимаю твои чувства, но и ты должна меня понять. Рано или поздно я должен принять решение, и я не знаю никого, кто бы подходил на эту роль лучше, чем ты. Я знаю вашу семью с детства, и искренне к вам привязан. Ты человек из моей среды, а не какая-нибудь леди Майклстон в шкуре из скальпов убитых конфедератов.

Несмотря на всю не ловкость, я не смогла удержаться от смеха. Дориан улыбнулся.

Глава 3

Неделя, предшествующая приезду защитниц, пролетела для меня почти незаметно. Все свободное время я проводила в покоях королевы, которая хотела знать решительно все о трёх годах, прожитых мною в качестве ставленницы. Грейс заглядывала к нам крайне редко - ей нужно было уладить множество дел в госпитале, прежде чем приступать к работе во дворце.

Не видела я и Дориана. Кажется, после возвращения из воронов он стал считать себя знатоком в военном деле, и теперь почти все время проводил в компании Сиберта и командора Уилкарда. Подробности я узнавала от королевы - меня и близко не подпускали к восточному крылу, где находился главный штаб охраны.

Впрочем, это было не самым худшим. В пятницу королева огорошила меня тем, что жить мне придётся вместе с остальными девушками. Специально для нас подготовили просторную комнату с балконом, впрочем, просторной её можно было счесть лишь для одиночного проживания. Я никогда в жизни не жила с кем-то вместе. Даже на стене мне по настоянию отца предоставили отдельную комнатушку.

Брать с собой, опять же, ничего не позволялось за исключением самых необходимых вещей. Проверив собранную мною сумку, леди Адамс выставила меня из собственной комнаты и заперла её на ключ, пообещав свободный доступ в том случае, если моя компания понадобится его высочеству.

Впрочем, наутро королева велела мне выбрать несколько платьев для повседневной носки - всем остальными девушками их должны были сшить портные после начала программы. Единственным плюсом во всем этом стала возможность первой выбрать себе кровать, чем я и воспользовалась. Слабое утешение, и все же я почувствовала себя немного лучше.

Воскресенье с самого утра было наполнено томительным ожиданием. Отдав мисс Адамс ювелирные украшения и косметичку, я надела скромное будничное платье и кое-как накрасилась тем, что мне было разрешено оставить. В подобном виде во мне крайне сложно было узнать леди Ивстон, тем более вероятную невесту принца Дориана.

Девушки должны были прилететь в полдень, и, присоединившись к леди Адамс, я вышла к взлётной полосе. Первым приземлился чартер из Хеллстона. Из кабины тут же появилась хрупкая азиатка и, увидев нас, поспешила навстречу. Она была очень красивой и длинные смоляного цвета волосы придавали её облику ещё больше изящества.

- Добро пожаловать в Ивстон, - поприветствовала её мисс Адамс. Нас представили друг другу. Девушку звали Келли Мур и, кивнув мне, она заняла место рядом с леди Адамс.

Не прошло и пяти минут, как на горизонте показался ещё один самолёт, на этот раз из Стивенсона. Присоединившая к нам девушка куда больше походила на защитницу, чем Келли. Леди Адамс представила её как Мэдж Рейнольдс. Та пробубнила что-то малоразборчивое нам с Келли и встала рядом со мной.

Третьей стала Амелия Стинс из Джонстона, после чего в прибытии чартеров наметился перерыв. Последней должна была прилететь девушка из Ньюстона, столицы Союза, но минуты текли, а самолёта по-прежнему не было видно. Девушки обменивались смущенными взглядами, и я ощущала страшную неловкость. Куда проще было бы ожидать их появления в комнате. Я уже пожалела, что не попросила об этой милости королеву.

Спустя четверть часа до нас донесся звук приближающегося самолёта, и вскоре мы увидели его над верхушками пальм.

- Наконец-то, - пробормотала леди Адамс.

Девушка из Ньюстона стала для меня полной неожиданностью. Она выглядела как сановница. У неё было широкоскулое круглое личико, светлые глаза под длинными пушистым ресницами, маленький вздернутый носик и пухлые губки. Белоснежные волосы обрамляли лицо точно золотая рама холст, двигалась она неторопливо и с большим изяществом.

- Сара Девлин, - произнесла леди Адамс, и Сара лучезарно ей улыбнулась. Как же она была непохожа на свою тезку из госпиталя святой Цецилии. Отчего-то появление Сары Девлин ещё больше испортило мне настроение. Её манеры казались мне искусственными и неуместными, и я сильнее чем прежде сожалела о том, что мне пришлось расстаться с большей частью своих вещей. Дорого бы я отдала за то, чтобы предстать перед Сарой Девлин в качестве леди Ивстон.

Впрочем, точно ощущая моё негодование, представляя меня, леди Адамс назвала мой титул. Вообразила я себе или нет, но на короткое мгновение глуповатая улыбочка слетела с губ Сары, и она окинула меня холодным оценивающим взглядом.

- С сегодняшнего дня вы станете жить и обучаться вместе, - добавила леди Адамс в конце своей речи, - А это значит, что мы ждём от каждой из вас уважения друг к другу. Помните, теперь вы сановницы и это королевский двор. Прошлое осталось позади, начинается новое время и вы должны измениться вместе с ним.

Проводив нас до комнаты, леди Адамс выдала всем расписание и план дворца, после чего удалилась, оставляя нас в компании друг друга.

- Так, стало быть, ты и есть та самая леди Ивстон, о которой говорят все защитники? - уронив на кровать сумку с вещами, спросила Девлин. Она уселась рядом и перевела на меня любопытствующий взгляд, точно я была невесть каким экзотическим зверем.

- Да.

- Н-да... И что же подвигло тебя бросить сытую жизнь при королевском дворце и отправиться на стену?

- Это я оставлю при себе, - больше всего на свете мне хотелось выгнать нахальную девицу прочь из комнаты. Вопросы, задаваемые ею, были объяснимы, я ожидала их с тех самых пор, как решила присоединиться к программе. Вот только интонации, с которыми они были заданы, были попросту недопустимы.

- Понятно, - пропела Девлин. - Впрочем, сановницы всегда питали слабость к мужчинам в форме. Будь я на твоем месте...

- Я леди Ивстон, страж Девлин. И участие в программе этого не изменяет. Сейчас к нам предъявляются одинаковые требования, но это отнюдь не изменяет моего положения. А потому впредь, прежде чем заговорить, подумайте о своем тоне. В подобной манере со мной могут разговаривать только мои родные, друзья и члены королевской фамилии, к которым вы не имеете никакого отношения.