Стрим с Озимандии

Часть I. Per aspera ad astra, Глава 1.

На пиратскую засаду я нарвался в Сером каньоне, не доехав нескольких километров до границ Зеленой зоны. Так-то новички стараются не ездить через каньон, ведь это отличное место для того, чтобы расстрелять тебя сверху и собрать потом, что останется. Но я-то уже считал себя не новичком и решил срезать путь, вот и поплатился.

Сенсоры пиратов не засекли. Да и ничего удивительного – сенсоры у меня никудышные, так что мне остается полагаться только на собственные глаза. А они-то как раз отвлеклись на то, чтобы полюбоваться закатом.

Закат здесь, и вправду, поразительный. За полгода на Озимандии я так к этому и не привык, и всякий раз пробирает до дрожи. Оранжевая звезда, опускаясь за горизонт, наливается темно-бордовым цветом, словно вином или венозной кровью. А уже касаясь горизонта, она приобретает фиолетовый оттенок, и мир вокруг тоже начинает покрывается фиолетовыми пятнами. От этого сумерки здесь отливают таинственным пурпуром, и пейзаж вокруг кажется каким-то ненастоящим, словно нарисованным не вполне здоровым художником.

Одним словом, первые две пулеметные очереди были совершенно неожиданными. Ударившись о защитное поле, пули вспыхнули ослепительными голубыми цветками, а перед моими глазами загорелось алое сообщение о том, что заряд щита упал со ста процентов до двадцати восьми. И это буквально за секунду!

Благодаря щиту ни одна пуля до машины не долетела, но ударная волна, все равно, тряхнула «Волка», а звук от разрывов пуль был такой, словно по крыше машины барабанили молотком.

Крыс, до этого спавший в подвешенном к потолку гамачке, всполошился и высунул из него испуганную треугольную мордочку, завертев ею по сторонам.

В чате стрима тут же воцарилось веселье. Несколько зрителей мгновенно поставили на мой стрим желтый флаг – это значит, что со стримером прямо сейчас происходит что-то интересное. Бегите, дескать, все смотреть.

Скучающий народ, там, на Земле, очень любит глазеть на то, как здесь кто-то оказывается в смертельной опасности. Я это знаю хорошо, потому что сам несколько лет смотрел стримы с Озимандии едва ли не каждый день. Не то, чтобы они там были жестокими и бесчувственными, но события на стриме воспринимаются с Земли, как нечто, не совсем настоящее, как кино или компьютерная игра. А раз так, то и зрелища хочется полноценного, чтобы пощекотать нервишки адреналином. Если вдуматься, все мы не очень-то далеко ушли от древних римлян.

Аудитория, конечно, тут же выросла в два раза, но мне некогда было этому радоваться. Вдавив кнопку на боковой поверхности штурвала, я запустил режим слияния с ИскИном.

Это всегда непередаваемое ощущение. Как будто ты только что был тупоголовой медлительной гусеницей, а тут превратился в бабочку, расправил невесомые крылья и полетел. Мир вокруг резко замедляется, сознание проясняется, обостряются все чувства и даже появляются новые: так, заряд щита я теперь ощущаю, как некую дополнительную кожу, с которой нечто не в порядке.

Картинку вокруг я вижу в режиме кругового обзора, словно у меня не меньше шести глаз, ровненько рассаженных вокруг головы. Важные объекты красиво подсвечены разными цветами. Например, я вижу наверху каньона клубящееся алое облачко – расчетное местонахождение противника.

Голова мгновенно обрабатывает горы информации: направление ветра, углы наклона скал. Не теряю я из вида даже чатик, который, правда, теперь обновляется очень медленно.

Наверное, безопаснее было бы всегда ездить в таком режиме. Вот только это было бы не особенно зрелищно с точки зрения стрима. Для зрителей я сейчас выгляжу, как дерганный наркоман с абсолютно бесстрастным лицом. И дело не в том, что я не испытываю эмоций – еще как испытываю! Просто лицевые мышцы не успевают на них реагировать.

А вот пираты не могут сливаться с ИскИнами, их аккаунты отключены. В этом мое преимущество перед ними, но преимуществом еще нужно успеть воспользоваться. Если следующая очередь прилетит через секунду и разрежет меня пополам, никакой ИскИн меня не спасет.

– Вероятная траектория атаки рассчитана, – произнес высокий голос Кристи, и перед моими глазами появилась алая пунктирная линия, упершаяся в землю в считанных метрах от меня. Сюда будут стрелять, если Кристи рассчитала верно.

Кристи – это мой единственная друг на этой планете. По крайней мере, единственный, кто точно не предаст. Она – ИскИн, один из тех, что выдаются каждому колонисту по прибытию на планету. В базовой комплектации такие ИскИны не намного умнее обычного голосового помощника, но чем сильнее их прокачаешь, тем больше откроешь возможностей. Если рассматривать все происходящее на Озимандии, как игру, то именно Кристи – и есть игровой персонаж, которого нужно развивать.

Я притормозил и резко вывернул штурвал, чтобы уйти с траектории атаки. Серый гравий полетел из-под колес, врезаясь в стену каньона, поросшую чахлыми тонкими стеблями. Вторая очередь ударила чуть левее вычерченной Кристи линии и задела краешек моего щита.

Я стал петлять между возникающими в воздухе красными пунктирами, словно загнанный охотниками заяц. Противники действовали осторожно: выныривая из-за естественно бруствера только для того, чтобы выпустить короткую очередь и тут же скрыться. Даже мои усиленные рефлексы не позволяли выцелить их, не забыв при этом об управлении.

Глава 2

Станция Симмонс встретила меня, как обычно: шипением шлюзов, мерцанием многочисленных табло, неумолчным гамом системных сообщений.

«Добро пожаловать, на крупнейшую на планете станцию Симмонс!»

«Если вам необходим ремонт и техническое обслуживание машины, сообщите об этом нашему технику и оформите заявку!»

«Пожалуйста, отключите модули стрелкового оружия и приготовьтесь к синхронизации аккаунта с базой данных!».

«Нарушений и активных судебных разбирательств не выявлено. Пожалуйста, проследуйте на свободное парковочное место, следуя указателям на полу!».

«Бар «Старина Дэн» рад предложить вам большой выбор крепких напитков, включая аутентичный коньяк «Курвуазье». Больше ни у кого на Озимандии нет фабрикатора, способного изготовить такое! Рады видеть вас в любое время!».

На месте, где когда-то находился один-единственный павильон, площадью с хоккейную площадку, с телепортом в центре, за семь лет вырос целый город. Здесь постоянно проживало тысяч двадцать человек, и еще в несколько раз больше бывали здесь наездами, как я.

Именно здесь первый земной колонист Дэниэл Симмонс впервые ступил на поверхность Озимандии, чтобы сорок три минуты спустя погибнуть в машине, раздавленной тросовым змеем, словно консервная банка. Это был, конечно, исторический стрим. Его все смотрели – и я в том числе. Говорят, число кандидатов в колонисты за один день сократилось в несколько раз.

В честь Дэниэла станцию и назвали. Первое время существовала традиция называть базы и аванпосты в честь погибших колонистов. Но вскоре погибших стало так много, что баз на всех уже не хватало.

– Привет, Фрай! – раздалось в моем коммуникаторе, когда я аккуратно припарковал «Волка» в теплом, пропахшем маслом ангаре, на свободном месте, куда меня привела мерцающая разметка. – Я смотрю, тебя потрепало там – щиты почти на нуле. Кто это был, крабоход? Декоратор?

На экране появилось полное и усталое, обрамленное крашенными в блонд кудрями лицо Марины – техника, работающего в «Юнити». Станцию она не покидала, так что о новостях из внешнего мира узнавала, в основном, от бродяг, вроде меня.

– Пираты, – ответил я. – По глупости налетел. Еле отбился.

– Бывает, – ответила Марина. – Машина-то цела?

– Как видишь, – я похлопал перчаткой скафандра по железному боку машины. – Тысяч пять выйдет ТО?

– Сейчас гляну, – проговорила она, щелкая пальцами на том конце. – Может, и больше. Щит у тебя мощный, а разрядили его капитально. Я тебе пришлю счет на почту, ладно?

– Только ты уж постарайся, чтобы не очень большой, – ответил я. – А я тебе шоколадку занесу.

– Дождешься от вас, – с улыбкой заявила Марина и отключила связь. Фабрикаторы даже второго уровня не справлялись с производством шоколада, который можно было бы есть: выходила либо лютая горечь, либо приторная патока. Так что шоколад был на Озимандии продуктом довольно дорогим, и обещанием его подарить не стоило разбрасываться.

Я выбирался из машины и, разминая затекшие ноги, стал смотреть, как управляемый Мариной ремонтный робот спускается с потолка ангара. До вечера мне еще предстояло кое-чем заняться.

***

Первым делом я заглянул в святая святых станции – первичный терминал. Когда-то, он был единственным рукотворным объектом на планете – за исключением созданных озимандийцами, конечно. Затем «Юнити» – первая созданная колонистами корпорация – купила лицензию на здешнюю территорию и постепенно построила все остальное: ангары, жилые модули, магазины, коридоры. Не сама построила, конечно: оплатила постройку на орбите и спуск всего добра на поверхность.

Но когда-то этот отсек был единственным пристанищем для людей на Озимандии. Поэтому относятся к нему с некоторым трепетом, словно к храму чужой и таинственной религии.

Терминал представлял собой просторное помещение с высоким молочно-белым куполом. Возле самой его вершины яркая лампа, похожая на рукотворную звезду, лила вниз холодный хирургический свет.

Здесь в любое время суток толпится народ. Вот и сейчас мне пришлось отстоять очередь длиной человек в десять, прежде чем я добрался до терминала – белой полированной колонны с экраном, выраставшей прямо из пола. Таких терминалов в зале было не меньше десятка, и каждый был нарасхват.

– Пользователь идентифицирован, – раздался в моей голове приятный мелодичный голос, стоило мне прикоснуться к экрану. – Vogelfrei, колонист 7 уровня, без корпорации. Текущий ЭОН – 3,64 единицы. Доля собственного удержания – 0,91 единица. Хотите сдать добычу?

Я провел пальцем по появившейся кнопке, и невесомый ЭОН тут же вытек мерцающей струей из моего запястья и скрылся внутри колонны.

– На ваш счет перечислено 18 523 мерита. Желаете продать долю собственного удержания или направить ее на развитие?

Я секунду пошевелил в воздухе пальцами, раздумывая. Лишние деньги мне, конечно, не помешали бы. Но если все время продавать весь ЭОН – так никогда и не прокачаешься. Смирившись с тем, что в ближайшее время придется экономить, я выбрал второй вариант.

– Поздравляю, вами достигнут восьмой уровень, – пропел голос таким тоном, словно и в самом деле был рад за меня. – С доступными умениями вы можете ознакомиться в справке. Обращаю внимание на то, что с восьмого уровня доступна к развитию ветка лидерских умений.

Я даже усмехнулся. Вот что мне точно никогда не потребуется, так это лидерские умения. Лучше взять что-то более полезное: например, возможность обращаться с сенсорами второго ранга. Ну, и установить уже, наконец, себе эти сенсоры, чтобы не попадаться больше так глупо. В другой раз так не повезет.

Задумавшись об этом, я поймал на себе хмурый взгляд молодого парня в черном скафандре с незнакомой мне эмблемой: перекрещенные черные мечи на алом фоне. Ну, да, тут очередь.

Я отошел, уступая место вояке, принадлежавшему, должно быть, к одной из недавно созданных небольших корпораций. В последнее время они возникали, как грибы после дождя: все хотели составить конкуренцию «Юнити» и «Эдисону». Вот только разместить базу в освоенной части планеты стоило неподъемных денег, так что приходилось сперва колесить по планете без базы вообще, а затем создавать аванпост где-нибудь в диких неисследованных местах. То и дело то одна такая группа энтузиастов, то другая исчезала с концами. Хорошо если оставались хотя бы видеозаписи, чтоб понять, что случилось.

Глава 3

Забравшись в узкое вместилище, похожее на слегка увеличенный в размерах гроб, я закрыл за собой дверь, вставшую на место с едва слышным шипением, и оставившую меня наедине с холодным голубоватым сиянием подсветки.

– Кристи, включи космос, – попросил я. Это была моя любимая настройка для стен капсулы.

В ту же секунду подсветка исчезла, и за каждой гранью капсулы замерцала бесконечная россыпь звезд. Выглядело это так, словно капсула дрейфовала в открытом космосе, медленно вращаясь вокруг своей оси. Иллюзия свободы и одиночества посреди тесного человеческого склада.

Гектор привычно забрался прямо по голым стенам на потолок и завис там, словно авангардный светильник, водя розовым носом из стороны в сторону.

С первого взгляда его действительно можно было принять за обычную крысу, но выдавали лапки с круглыми утолщениями на пальцах, а также цепкий хвост, который он использует, как пятую конечность.

Rattus osimandiae - необычные животные, даже по меркам местной причудливой фауны. Не обладая, на первый взгляд, никакими особенными способностями, они умудряются каким-то образом выживать даже в местах, кишащих мобами, где почти никаких других животных нет.

А еще они отчего-то совсем не боятся людей и довольно легко приручаются, чего трудно было бы ожидать от зверюшки, живущей в столь суровых условиях.

Вообще, иметь своего питомца считается на Озимандии делом хорошим. Некоторые заказывают с Земли – благо, мы можем иногда получать оттуда посылки. Например, сюда присылают котят. Этих особенно любят девушки: кошка у стримера – это сразу +5 к мимишности. А если какой-нибудь хам напишет в чате стрима «покажи киску», можно с невозмутимым видом повернуть виртуальную камеру и продемонстрировать свернувшегося в корзинке кошака. Шутка древняя, но до сих пор все смеются.

Вот только в условиях Озимандии кормить котика ежедневно мясом –дорогое удовольствие. Всеядный грызун, привыкший питаться местными злаками, выходит куда экономичнее, а няшности тоже хоть отбавляй.

Отрегулировав через приложение жесткость матраса, я потянулся и уставился в потолок, за которым медленно вращались вокруг меня фальшивые звезды. Спать еще не хотелось.

Я щелкнул пальцами, и из воздуха сгустилась полупрозрачная, чуть мерцающая менюшка личной консоли. Так, пришла платежка из банка по очередному взносу. Это завтра, не будем сегодня о грустном.

Приглашение на презентацию новой корпорации «Черная сталь» в бразильском баре «Ягуар». Напитки за счет корпорации.

Широко живут ребята. Можно было бы и сходить на халявную-то выпивку, вот только…

Когда я долистал сообщение до конца, то увидел приложенную фотографию. С нее на меня глядел тот самый стример, которого сегодня транслировали в баре: темноволосый мужик немного постарше меня с чуть тронутыми очень ранней сединой висками и аккуратно подстриженной бородкой.

С фотографии он смотрел слегка сверху вниз, на лице застыла маска аристократического достоинства, а на плечо он небрежным жестом положил ручной бластер, что придавало ему вид бывалого вояки.

Я закрыл сообщение. Нет, на этого смотреть не пойду.

Поизучав минут пять свежие новости и убедившись, что ничего особенного на планете за день не произошло, я вывел на возникший перед глазами экран «Первого всадника» - ретроигру, в которую любил играть еще мой отец в юности. На Земле совсем недавно вышел ее очередной ремастеринг, а файлы оттуда сюда передаются беспрепятственно.

Должно быть, со стороны это выглядело немного дико: живя в мире, напоминающем ролевую игру, я, чтобы отвлечься от него, играл в другую. Но для меня игры еще на Земле были привычным способом снять стресс, так что и здесь я не стал изменять привычкам.

Джойстик или что-либо подобное был мне не нужен. Мой персонаж на экране двигался, повинуясь моим мысленным командам, так что я мог откинуться на подушку, закинуть руки за голову и погрузиться в мрачный, но притягательный мир.

Однако сегодня игра не слишком меня занимала. Я отчего-то ударился в воспоминания – должно быть, все дело было в разговоре с Хосе, а может быть, просто в алкогольной сентиментальности. Он сказал, что у меня нет цели. Да, пожалуй.

Когда в контакт с Землей вступили Тлаку, я еще был подающим большие надежды работником солидной фирмы, счастливо женатым, к тому же, и даже представить себе не мог, что когда-нибудь стану межзвездным колонистом. Помню, как ехал по пробкам с работы домой и слушал вполуха трансляции, где бесчисленные самозваные эксперты обсуждали, действительно ли мы вступили в контакт с инопланетянами, или все это какая-то мистификация.

Поначалу информации не было совсем никакой. Были смутные слухи о том, что рядом с китайской лунной базой приземлился внеземной аппарат – по сети гуляли даже какие-то мутные и малодостоверные снимки. Все смеялись, постили мемы, снимали забавные ролики, но при этом в воздухе висело что-то такое, от чего нездешний холодок полз вдоль позвоночника. Неужели? И правда, свершилось?

И в какой-то момент официальные источники один за другим начали подтверждать: действительно, с нами вышли на контакт, и не только с китайцами, а со всеми правительствами, подробности скоро опубликуют.

Позже в сети появилось видео с посланием инопланетян: человекообразное существо с бледной кожей, длинными тонкими конечностями и удивительно выразительными зелеными глазами, зачитало на хорошем английском весьма дипломатичныйи обтекаемый текст о том, что они не имеют агрессивных намерений и рассчитывают на долговременное сотрудничество.

За спиной у существа в иллюминаторе виднелся лунный пейзаж. Как мы узнали позже, Тлаку привычны к пониженной гравитации, и условия Земли для них были бы почти невыносимы, так что на планету они даже не садились, все контакты были на Луне и на околоземной орбите.

Помню, именно глаза существа отчего-то поразили меня сильнее всего: в кино глаза у инопланетян обычно безжизненные, и поэтому-то не особенно веришь в их реальность. А тут на меня с экрана смотрело существо, похожее на человека лишь отдаленно, но при этом с живой мимикой и пронзительным взглядом.

Глава 4

Выехав из Симмонса на рассвете, я уже к полудню добрался до первых неестественно вздувшихся холмов Свалки. Место это назвали Свалкой еще первые колонисты, хотя вопрос о том, было ли оно действительно мусорным полигоном или чем-то иным, оставался открытым.

Так или иначе, ряды холмов, поросших кое-где чахлым лесом, протянулись на много километров, и каждый из них внутри был наполнен чем-то определенно не природного происхождения.

Стоило только копнуть рыхлую почву на полметра вглубь, как ты почти гарантированно натыкался на спрессованный слой металлических листов, пластиковой пленки, трубок из непонятного черного материала, названного обсидианитом, проволоки, фольги, полуразвалившихся механизмов. И среди всего этого то тут, то там рождественскими огоньками светились сгустки ЭОНа. Несколько часов упорного рытья среди рассыпающихся в руках металлических пластин почти всегда вознаграждали тебя одной десятой единицы или около того. А могло повезти найти крупный самородок

Свалка была излюбленным местом новичков. Пожалуй, нигде больше нельзя было найти ЭОН, оставаясь в относительной безопасности. Относительной – потому что мобы здесь тоже встречались, хотя и куда реже, чем за пределами Желтой зоны.

Копающиеся здесь низкоуровневые колонисты – вроде меня – гордо называли себя старателями. Те же, кто перерос Свалку, презрительно именовали нас мусорщиками.

Въехав на вершину пологого холма, я вылез из машины и проследил за тем, как из заднего отсека медленно вылез неуклюжий прямоугольный робот на гусеничном ходу. На Озимандии таких называли харвестерами. Я точно не знал происхождения этого слова – кажется. что-то связанное со старинными играми.

Вытянув толстые манипуляторы, похожие на рачьи клешни, харвестер съехал вниз по пандусу, загудел сервоприводами и принялся вгрызаться в почву, смоченную ночным дождем. Я похлопал его по поцарапанной пластиковой бочине и отошел немного в сторону.

Небо затянуло плотной пеленой облаков и Шелли – местная звезда – проглядывала сквозь них тусклым оранжевым пятном. В прошлый мой приезд сюда на соседнем холме суетилась небольшая партия приключенцев, приехавших на базовых трициклах: видать, совсем новички. Однако сегодня их видно не было, и, насколько хватало глазу, я был здесь совершенно один.

Убедившись, что харвестер приступил к работе штатно, я переключил внимание на чатик – пожелать тамошним завсегдатаям кому доброго утра, а кому – вечера.

На Озимандии как нигде чувствуешь относительность времени. Сутки здесь длятся двадцать два с половиной земных часа, а год – двести шестьдесят три дня. Все это, разумеется, никак не синхронизировано со временем, по которому живут мои подписчики, тем более, что и сами они находятся в разных часовых поясах. Поэтому в разговоре приходится уточнять, день у них там или ночь, а иной раз путаешься даже в том, зима на календаре или лето.

В чате не происходило ничего необычного. Парень с ником Alphamale с упоением рассказывал, как ему недавно удалось закадрить девушку фантастической красоты. На моей памяти это была примерно пятнадцатая история такого рода, рассказанная им. Менялись подробности знакомства и характеристики девушек, но общая канва оставалась прежней.

Старожилы чата мягко подшучивали над ним, намекая на то, что его девушка, наверное, и сейчас смотрит стрим вместе с ним. Даже две девушки: правая и левая.

Включившись в чат, я стал болтать с народом. Когда используешь ментальный интерфейс, можно успеть переброситься словом почти с каждым за считанные секунды. Я благодарил тех, кто недавно отправлял донаты, вставил шутливую реплику в обсуждение похождений Alphamale, сделал комплимент единственной в чате девушке…

– Внимание! – произнесла вдруг Кристи, и я махнул рукой, сделав мелькавшие перед глазами строчки чата прозрачными до неразличимости и прислушавшись.

Вибрация. Едва заметная дрожь прямо под ногами. Я и сам почувствовал ее еще около минуты назад, но не придал значения – решил, что это из-за работы харвестера.

А вот Кристи все правильно поняла.

– Кристи, оно ползет снизу? – спросил я.

– Да, – ответил ее мелодичный голос, – по расчетам, у тебя около минуты.

– Твою мать! – я думал, хотя бы минут пять у меня еще есть.

Опрометью ворвавшись в машину и даже не продезинфицировав скафандр вопреки всем правилам, я схватился за штурвал и вдавил кнопку, на ходу раздавая мысленные команды.

Харвестеру – немедленно прекратить рыть и улепетывать вниз по склону. Кристи – проверить оружейные системы и приготовиться. Броневику – дать задний ход, отъехав подальше от места, где вот-вот должен был выбраться на поверхность моб.

То, как именно появляются мобильные аккреции – мобы – науке доподлинно неизвестно. Главным образом, потому, что эта самая наука не особенно-то стремится на Озимандию, и изучением ее занимаются, в основном, дилетанты, вроде меня. Основная теория гласит, что сгусток ЭОНа при определенных условиях может притягивать к себе окружающее вещество – грунт, мусор, камни, что угодно – и преобразовывать их в некую структуру, способную передвигаться и даже атаковать.

Зачем он это делает, сказать сложно. Тут неплохо бы сперва разобраться с тем, что вообще такое ЭОН, а с этим у земной науки сплошные вопросы. Так или иначе, мобы неразумны: по крайней мере, если считать, что разумные существа способны к контакту. Действуют они скорее инстинктивно, но это не значит, что они неопасны.

Глава 5

Кабинет, в который я заглянул, по земным меркам был не безумно просторным. Там такой подошел бы начальнику средней руки. Тем более, что переход многих компаний на работу с ИскИнами вызвал переизбыток офисных площадей, так что оставшиеся живые менеджеры могли расположиться с комфортом.

Но по меркам скученной Озимандии это была, конечно, невероятная роскошь: целая комната со столом для совещаний, подвешенным под потолком огромным шаром люксового голопроектора и панорамным окном с видом на окружившие Симмонс холмы.

– А, Глеб, здравствуй! – проговорил хозяин кабинета, вставая из-за прозрачного стола, настолько хрупкого на вид, что мне, наверное, страшно было бы за ним сидеть, и протягивая мне длинную жилистую ладонь.

С Кади мы были на «ты», несмотря на то, что наш статус на этой планете был совершенно не сопоставим. Заместитель Председателя Правления корпорации «Юнити» – это в переводе на земные реалии… ну, как вице-президент США, например. Я, однако, знал его еще с Земли, где он работал некогда в Антимонопольной службе и пару раз пересекался со мной по рабочим вопросам.

Он был, наверное, в числе первой или второй сотни земных колонистов на Озимандии. И, наверное, один из очень немногих, кто, попав на планету тогда, дожил до наших дней. Свой немного странный ник «Кади» он придумал, сократив свое имя «Аркадий». Кроме того, это, кажется, означало «судья» на каком-то языке, что было созвучно нынешнему статусу Кади: он курировал, в том числе, судебный департамент.

Его стримы я смотрел с самого начала, не раз донатил ему, а когда сам собрался на Озимандию, спрашивал у него совета. Меня он называл своим крестником – так здесь обычно звали тех, кто пришел на планету под твоим влиянием.

Я пожал протянутую мне хозяином руку и сел на мягкий стул напротив него, он же опустился в свое навороченное левитирующее кресло и сладко потянулся. Его гладко выбритая голова поблескивала в льющихся из окна оранжевых лучах Шелли, а орлиный нос отбрасывал на щеку длинную тень.

– Могу тебе выпить предложить, крестник, – произнес он. – Но сам, извини, не буду. Через час совещание с Председателем – он этого жутко не любит. Араб, что с них взять.

– Нет, спасибо, – ответил я. Мне хотелось поговорить на трезвую голову.

– Ну, тогда рассказывай, – сказал он, сложив руки на столе. – Какие-то проблемы с выплатой кредита?

– Нет, с этим все нормально, – ответил я. На кредит мне и в самом деле грех было жаловаться – его я получил на льготных условиях, тоже благодаря знакомству с Кади. – Но я хотел узнать, нельзя ли мне увеличить кредитный лимит. Например, под залог, или если я поручителя найду.

– Что это ты? – невыразительные брови Кади слегка приподнялись.

– Видишь ли, я… у меня появилась идея создать корпорацию, а там же нужно за лицензию платить, потом за участок. Плюс, обзавестись шмотом минимально необходимым. Тысяч двухсот должно хватить, если не зарываться.

– Ты? Корпорацию? – Кади явно сделал усилие, чтобы его вопрос не прозвучал слишком уж насмешливо, но ему не удалось.

– В общем-то, да, – я сделал вид, что не заметил его реакции. – Я проработал бизнес-план. Если хочешь – скину тебе. Можно заняться гриндом в горах на востоке, там по расчетам должно быть много нетронутых месторождений. Это намного выгоднее, чем на Свалке, но нужна команда, и я подумал…

– Слушай, Фрай, давай говорить, как взрослые люди? – произнес Кади, убрав виртуальный экран, в который пялился в продолжение моего не слишком убедительного монолога. – Ты – хороший парень и много способен добиться здесь. И я всегда рад тебе помочь. Но корпорация… разве это твое?

Я опустил глаза, словно школьник, не сделавший домашку.

– Я думаю, что мое, – ответил я, постаравшись, чтобы голос звучал как можно тверже. – Я следил за событиями здесь с самого начала, я много знаю о планете, и о том, как все устроено.

– Много об этой планете даже я не знаю, – покачал головой Кади.

– Я командовал людьми на Земле, – ответил я. – Я был начальником отдела, в конце концов. Все эти мальчики и девочки, которые лезут сейчас в командиры – большинство из них даже такого опыта не имеет. Серьезно, Кади, я справлюсь. Если ты не веришь, я могу оставить акции корпы вам в залог.

– И нафига они нам? – Кади покачал головой. – Такие акции ничего не стоят.

Я открыл, было, рот, чтобы что-то возразить, но тут же осознал, что возражать, собственно, и нечего. Со стыдом я начал осознавать, что не подготовился к разговору, очень для меня важному.

– Слушай, Глеб, ты думаешь, я не понимаю? – спросил Кади, взглянув на коммуникатор и сбросив щелчком какой-то, должно быть, не слишком важный вызов. – Я отлично понимаю тебя. Тебе надоело гриндить на Свалке и выполнять копеечные квесты. Ты хочешь как-нибудь так – ррраз! – и запрыгнуть на другую ступеньку, верно?

Я неуверенно кивнул.

– Вот видишь! – он улыбнулся, довольный своей прозорливостью. – Но почему вы все думаете, что корпорация – это самый простой путь? Вот кого ты сейчас в нее наберешь?

– Можно устроить презентацию… – начал я.

– И набрать на ней тот сброд, который прибежит на халявную выпивку? – Кади усмехнулся. – Нет, серьезно, без своей корпорации можно отлично развиваться. Можно погриндить уровня до десятого, накопить денег на летающую машинку со стелс-модулем, заделаться штурмовиком-разведчиком. В любой корпе такого с распростертыми объятьями примут, даже у нас. Можно вложить ЭОН в крафтовую профессию, собрать интересный фабрикатор и после этого вообще в поле не выходить. Куча есть вариантов – чего тебя именно сюда понесло?

Глава 6

За следующие три дня я посетил еще несколько кабинетов в Симмонсе, а также смотался на соседние крупные станции: Дик и Кори. Но эти визиты не принесли мне ничего, кроме чувства усталости и разочарования. На четвертый день я был вполне убежден в том, что никакой помощи ниоткуда не получу, и что Кади был совершенно прав: нечего мне соваться в эту сомнительную историю.

Чтобы поговорить хоть с кем-то без глупых заискиваний, я зашел-таки к Марине, перекинулся парой слов и передал обещанную плитку молочного шоколада в тонкой бумажной обертке, купленную на станции Кори, славившейся своими сладостями.

Выйдя от Марины, я начал про себя репетировать то, что отвечу Gleo, когда он снова мне позвонит. Да, я уже знал, что отвечу ему. Что я не рыцарь Персиваль, чтобы искать долбанный Святой Грааль, неизвестно кем и где закопанный, и бог весть какими силами охраняемый. Что таким Персивалям уже счет пошел на сотни, и большая их часть бесславно сгинула. Что при всех моих проблемах, жизнь мне еще не надоела, и я как-нибудь проживу ее без приключений, насколько это возможно на населенной жуткими монстрами планете.

И в тот момент, когда эта филиппика окончательно оформилась в моей голове, Кристи, как обычно, невозмутимо сообщила о входящем вызове.

«На ловца и зверь бежит!» - подумал я, дав команду соединять меня с вызывающим, даже не уточнив его ник.

На экране появилось незнакомое мне лицо девушки с чуть припухлыми по-детски щечками, обрамленное каре темных волос.

– Добрый день, – произнесла она очень высоким – чтобы не сказать «писклявым» – голосом и уставилась на меня.

– Добрый, – согласился я. – Чем обязан?

– Вы ведь Фогельфрай, верно? – уточнила она. – У меня к вам… в общем, я хотела сделать вам предложение.

– Большое спасибо, – усмехнулся я, – но, мне кажется, что мы все еще недостаточно хорошо знаем друг друга.

– Да, конечно, – ответила она, кажется, не оценив шутку. – Меня зовут… в общем, мой ник здесь Astra. Это не в честь цветка, а просто…

– Потому что «звезда»? – уточнил я.

– Ну, и поэтому тоже, – она кивнула, а мочки ушей покраснели. – Если вы не против, мы могли бы встретиться и поговорить где-нибудь. Мы обычно снимаем переговорную.

– А «мы» – это кто? – уточнил я.

– Я и наша команда, – ответила она

«Вот ведь, даже у этой девчонки есть своя команда, и только я один, как карась в канализации», – промелькнуло у меня в голове.

– Приходите тогда в «Старину Дэна», – предложил я.

Девушка на экране слегка скривилась.

– У меня нет лишних денег, чтобы тратить их на подобные заведения, – ответила она. – Да и там слишком шумно, чтобы большой компанией что-то обсуждать.

– Я не люблю большие компании, – ответил я. – Предлагаю обсудить все сначала вдвоем. И я угощаю, конечно же.

На секунду Астра замялась, забавно закусив губу и уставившись куда-то вверх.

– Ладно… хорошо… – произнесла она с забавной серьезностью в голосе. – Тогда встретимся там через час?

Я кивнул, и она торопливо отключила связь.

***

Она ждала меня у дверей «Старины Дэна», боязливо оглядываясь на проходящих внутрь посетителей. Низкорослая и хрупкая на вид, она напоминала подростка, и сходство усиливалось из-за джинсового костюма, отдаленно похожего на школьную форму и старомодных очков в тонкой оправе.

Астра

Пока я шел на это странное свидание, то успел понять, кто она такая и откуда взялась: одна из тех студентов, о которых говорила Чжоу. Но что они могут мне предложить?

– Я не опоздал? – спросил я, машинально скосив глаза на запястье, на котором, впрочем, не было никаких часов.

– Нет, что вы, это я зачем-то раньше пришла, – ответила она и протянула руку к сидящему на моем плече Гектору. – А это кто? Это rattus osimandiae, да? Настоящая?

– Ага, – кивнул я. – Настоящий гекконоидный крыс. Его Гектор зовут.

– Он не укусит? – девушка остановила протянутую руку в нескольких сантиметрах от маленького розового носа, который с интересом к ней принюхивался.

Я улыбнулся и покачал головой.

– Он никого не кусает, – сказал я. – Он добрый.

– Говорят, когда-то они были ручные, – сказала Астра, осторожно проводя пальцем по мягкой шерстке на загривке крыса, отчего тот прикрыл глаза и распластался у меня на плече. – У озимандийцев. Что это домашние животные.

– Кто знает, – я пожал плечами. – Они, в самом деле, словно нас ждали.

– Я обязательно заведу себе такого, – сказала девушка. – Их же здесь много, правда?

– Здесь, в Зеленой зоне, их почти нет, – ответил я. – Ну, только ручные, как у меня. Но за Серым каньоном их уже можно встретить.

– Вот об этом я бы и хотела поговорить, – сказала девушка, направившись ко входу в бар.

Глава 7

Насчет выезда на рассвете я, конечно, был излишне оптимистичен. К тому времени, когда наша нестройная колонна покинула тяжелые раздвижные ворота Симмонса, оранжевое светило Озимандии уже высоко стояло над горизонтом, хоть и было скрыто густыми комковатыми облаками.

Не меньше двух часов ушло у меня на то, чтобы сперва разобраться с криво смонтированным модулем Пауля, лично заглянуть в каждую машину для проверки припасов, помочь ребятам правильно настроить рестрим и еще раз свериться с маршрутом.

Отдельного немалого труда мне стоило выстроить хоть какое-то подобие походного порядка. Впереди летел управляемый Касуми дрон. За ним следовали мы с Хагеном, готовые стрелять в любой момент. Замыкал шествие Норберт, чьей задачей было жахнуть ракетой по моей команде. В середине, держа дистанцию, ехали остальные. У половины команды оружейных модулей не было вовсе, так как в базовый трицикл больше одного модуля не воткнешь. Так что над ними Астра держала общий щит – слабенький, зато накрывавший собой сразу пять сгрудившихся трициклов, похожих на выводок неоперившихся птенцов.

Первые несколько часов пути прошли спокойно, как я, впрочем, и ожидал. Дорог на Озимандии нет – за исключением нескольких грунтовок между станциями в Зеленой зоне – но двигаться по степи было легко и относительно безопасно.

Несколько раз навстречу нам попадались машины старателей – в основном, «Волки», вроде моего. Однажды небо с гулом прорезал тяжелый «Дракон», похожий на огромный вагон с маленькими крыльями. Должно быть, кто-то из крупных корпораций отправлял груз на дальнюю базу.

Навигатор, по которому мы шли, то и дело издавал настороженный писк, извещая о том, что мы подошли близко к одной из «красных точек» – мест, где отмечались нападения. Здесь, вблизи Зеленой зоны, их было не так уж много, и они, в основном, были старыми.

Трансляцию вся группа включила в режим рестрима той картинки, которую передавала Касуми. Во-первых, потому что с дрона картинка получалась красивой. Во-вторых, сама Касуми тоже была ничего, да еще и за словом в карман не лезла, так что на роль штатного комментатора подходила отлично. Таким образом, сейчас ее видели все подписчики всех членов группы, ну, и мои заодно.

Некоторые из подписчиков, особенно мои, поначалу удивлялись. Раньше-то я никого не рестримил, и потому зрители поначалу заваливали чат удивленными смайликами, а потом начали строить предположения о том, что это за Касуми и откуда она взялась. И, конечно же, первая версия была в том, что Фогельфрай, наконец-то, нашел себе на Озимандии девушку, с чем все тут же бросились меня поздравлять, сдобрив поздравления шуточками различной степени пошлости. Пришлось вклиниваться в чат и опровергать, но опровержения заглушались взрывами ответного юмора. Самым частым пожеланием было постримить для постоянных зрителей не только из кабины «Волка», но и из спальни. Завязалось даже обсуждение, кто сколько готов задонатить за такое.

– Вижу движение на холме слева, – сообщила Касуми, мгновенно приняв серьезный тон, возможно, от смущения.

Ее дрон, описав плавный полукруг, завис чуть в стороне от холма и навел камеру на пологий склон, поросший редколесьем. По склону медленно сползала бесформенная груда металла, опирающаяся на десяток тонких ног разной длины.

– Крабоход, – сообщил Норберт, как будто я и без него не видел. – Долбануть по нему?

– Побереги ракету, – ответил я. – Их у тебя две всего, а мы еще даже полпути не проехали. Мешает он тебе, разве?

– Так ведь в нем ЭОНа, небось...

– Не так уж много, – я покачал головой. – В городе больше найдем.

Колонна медленно двигалась дальше, но дрон первое время присматривал за мобом, чтобы тот не вздумал выстрелить нам чем-нибудь в спину: с такой здоровенной твари станется. Впрочем, вскоре стало ясно, что мы его внимание не привлекли, и можно сосредоточить на дороге.

Свалка закончилась, и кругом снова потянулась унылая степь, заросшая буровато-зеленой травой с мелкими острыми листьями. Справа от нас проявился среди облаков тонкий мечевидный силуэт Белой Башни – крайне опасного места, к которому даже прокачанные отряды корпораций не рисковали приближаться.

Слева то и дело попадались знаменитые круглые рощи. Высокие белесые стволы, увитые грибными лианами, образовывали почти геометрически ровные фигуры, словно боясь выйти за границы магического круга.

Логику озимандийских ландшафтов я никак не мог понять, и это порой сводило меня с ума. Посреди степи здесь могла вырасти одинокая острая скала, в горах встречались круглые кратеры, словно выдолбленные взрывами. Леса перемежались с песчаными дюнами, а кое-где встречались вкрапления настоящих пустынь.

Было принято считать, что все эти странности – результат попыток озимандийцев изменить климат планеты, возможно, неудачных. Собственно, озимандийцами мы называли их лишь условно: считалось почти установленных фактом, что это не их родная планета. Несколько тысяч лет назад они пришли сюда, чтобы несколько сотен лет назад исчезнуть. Что с ними случилось? Вымерли ли они или просто ушли отсюда? А может быть, до сих пор где-то скрываются, вдалеке от исследованной нами зоны?

Может быть, что-то в климате планеты им не нравилось. Например, слишком мягкая смена сезонов. Ось вращения Озимандии наклонена к плоскости эклиптики не так сильно, как у Земли, и от этого времена года здесь выделяются не столь отчетливо. Если так, то пришельцы могли попытаться терраформировать планету, подогнав ее под свои стандарты. Может быть, это им удалось, а может быть – нет. Не зная этих стандартов, трудно судить.

Глава 8

– Это было очень неосторожно с твоей стороны, вести их всех прямо к Мертвому городу, – голос Glео звучал неодобрительно, но в то же время довольно мягко, словно нестрогий начальник укорял подчиненного. Меня такой тон покоробил, но осаживать его я не стал, памятуя о том, что он сделал.

– Я все понимаю, – ответил я, отгоняя Гектора, принявшегося небольно покусывать мои пальцы. – Я, наверное, просто забылся. Как будто мне самому двадцать лет.

Разговор наш происходил в капсуле отеля, куда я завалился, обессиленный после двухдневной поездки: глаза слипались, пальцы слегка дрожали, голова гудела из-за передоза боевого режима. За время обратного пути мне приходилось включать его еще дважды.

Звездное небо вращалось вокруг меня, и лишь один небольшой квадратик на его фоне был просто черным: место для изображения, которое Glео снова не стал передавать. Несколько секунд мой собеседник молчал. Мне подумалось, что он, должно быть, укоризненно качает головой.

– Тебе придется научиться больше не забываться, – ответил он ровным тоном. Это не был приказ. Это была констатация факта.

– А если я не хочу учиться? – спросил я. – Если я не хочу нести ответственность за весь этот детский сад?

У меня даже глаз дернулся при мысли о том, каково было возвращаться в Симмонс. Началось с того, что мой приказ возвращаться породил бурную дискуссию.

Говоря откровенно, в этом был виноват я сам. Выезжая с базы, я не обозначил перед ребятами ясно и четко, что в этой поездке я главный, и мои приказы – закон, а без этого я нянчиться с ними не буду. Это привело к тому, что возвращаться большая часть команды решительно отказалась, объявив меня перестраховщиком.

В итоге мне пришлось битый час перекрикивать всю ватагу, во главе с Норбертом и Хексеном. Я ожидал, что хотя бы Астра за меня вступится, но поддерживала меня как-то вяло и принужденно. Чувствовалось, что ей ужасно хочется поскорее увидеть инопланетный город, и это желание сильнее элементарной осторожности. Уже в этот момент я почувствовал, что в будущем нужно будет держать ухо востро – в том числе, и с ней.

Неприятности на этом не закончились. На обратном пути дорогу нам преградил давешний крабоход: огромный, неповоротливый, и явно скрывающий в массивном панцире тяжелую пушку. Тут мне пришлось буквально бросаться наперерез Норберту, вознамерившемуся снова жахнуть ракетой, и орать, что если он не остановится, я брошу их прямо здесь и пусть на мою помощь не рассчитывают. Со стороны это, должно быть, смотрелось некрасиво, но нервы у меня были натянуты так, что хоть смычком на них играй.

Совсем без стычек, впрочем, не обошлось, и уже в Желтой зоне пришлось отбиваться от полудюжины окопавшихся на склоне холма кротовых пинсеров, разрядивших наш щит окончательно несколькими меткими выстрелами из рельсометов. С этими, впрочем, справиться удалось, и даже ЭОНом в итоге разжились, что придало поездке хоть какой-то смысл.

– Да пойми ты, этот «детский сад» – все, что у тебя сейчас есть, – в голосе Glео послышались умоляющие нотки. – Тебе нельзя их потерять. Других не будет.

– Послушай, это все зашло слишком далеко, – начал я речь, которую обдумывал еще с момента, когда освещенная рассветными лучами черная арка скрылась за горизонтом. – Ты заставил меня влезть в хрен знает что, а я даже не знаю... вообще ни хрена! Я тыкаюсь, словно слепой щенок, нагромаждая ошибку на ошибку! Не хватало еще только кого-нибудь из этих детей угробить!

– Вся жизнь наша из этого и состоит, – философски изрек Glео. – Все мы вечно тыкаемся в темноте. Разница лишь в том, что кто-то так и продолжает это делать всю жизнь, а кто-то натыкается на дверь, вылезает на свет и открывает глаза.

– Подожди, – прервал его я. – Это не главное.

– А что главное?

– Кто ты такой? – спросил я. – Я просто не буду дальше играть в эту игру, если ты не объяснишь.

На том конце мне послышался усталый вздох.

В следующий миг изображение включилось. Я увидел тело человека, накрытое прозрачным колпаком, к которому были подведены разнокалиберные трубки и провода. Над колпаком мерцал голубоватым светом голографический экран, отображавший, должно быть, какие-то жизненные показатели. Само же тело было абсолютно неподвижно – я не заметил даже, чтобы дергались ресницы.

– И… давно ты так? – спросил я.

– Уже пятнадцать лет, – ответил Gleo. – В последние лет десять, впрочем, стало полегче: появилась возможность выходить в сеть через нейроинтерфейс. Вот стримы, например, смотреть люблю. А до этого было тяжело, да.

Я покачал головой, пытаясь уложить в ней происходящее.

– И все же, я не понимаю… – начал я, раздумывая, как бы задать вопрос, не задев собеседника за живое.

– И понимать тут нечего! – оборвал меня он. – Все очень просто. Я смотрю и анализирую ежедневно кучу стримов – мне просто больше нечего делать. Я знаю об Озимандии больше, чем ты, и возможно, больше, чем кто-либо на планете. Но я не могу применить эти знания, ты просто не представляешь, до какой степени это обидно! Я хочу влиять на события. И ты – моя возможность на них влиять.

– Но почему именно я?

– Ты прошел пару важных проверок, – ответил он. – Не ты один, конечно. Но остальных разобрали раньше.

Глава 9

Пару дней спустя я, наконец-то выкроил время для того, чтобы посидеть с Хосе, который как раз заехал в Симмонс.

Мериты, полученные от Стравинского, я частично потратил на новый зенитный модуль для машины Пауля – на сей раз ракетный – а частью оставил пока при себе. Появившиеся неизвестно откуда деньги могли вызвать у ребят подозрения, а мне не хотелось отвечать на неудобные вопросы. Особенно от Астры, при встрече с которой я старательно прятал глаза и старался заговорить на какую-нибудь постороннюю тему.

Поэтому, когда Хосе пригласил меня составить ему компанию, я ухватился за возможность хоть несколько часов не чувствовать себя шпионом в тылу врага.

– Ты, я смотрю, в корпораты подался, – произнес Хосе с легкой завистью в голосе, когда мы плюхнулись на обшарпанные сиденья у стойки – все столы были заняты.

– Что-то типа того – махнул я рукой, давая понять, что тема не столь уж интересна.

– И как, выгодно? – спросил Хосе, разглядывая выпрыгнувшее из стойки голографическое меню.

– Да какая там выгода... – я нажал на кнопку в своей менюшке. – Одни убытки.

– А зачем полез в это тогда? – спросил Хосе, побарабанив пальцами по пластиковой столешнице. – Я, кстати, смотрел на работе твой стрим, где еще девочка про вашу высокую миссию говорила. Симпатичная.

– Я же тебе говорил, – я пожал плечами. – Скучно.

– Ой, да ладно, – на губах Хосе появилась лукавая улыбка. – Рассказывай. Девочка, небось, понравилась – вот и возишься с ними.

Я махнул рукой и промычал что-то отрицательное, но выглядело это, должно быть не очень убедительно.

– Да чего ты? – Хосе снова усмехнулся. – Дело хорошее. Я бы, и сам тоже непрочь... но у меня... сам знаешь...

Он замолчал, явно задумавшись о том, как могла бы сложиться его жизнь на Озимандии, если бы не семья. От таких раздумий настроение Хосе обычно не улучшалось, так что я поспешил переменить тему.

– У тебя-то как дела? – спросил я. – Не нашел клад какой-нибудь?

– Да что у меня может быть? – Хосе махнул рукой. – Все то же. Уничтожаю реликтовую флору, как тут один умник недавно на стриме про нас распинался. Просвета никакого. А клад...

Он запнулся и поморщился, словно вновь задумавшись о чем-то малоприятном.

– Да даже если найдешь этот клад, – продолжил Хосе, растягивая слова. – Он ведь, все равно, не мой будет. Премии от этих деятелей не дождешься. Хотя я, например, уже сейчас знаю, что под моей рощей что-то интересное есть.

– А почему ты так уверен? – спросил я.

– Деревья, – коротко ответил Хосе. – Когда часами смотришь на местную растительность, начинаешь кое-что замечать. Над подземными объектами озимандийцев растут немного другие деревья: крона ветвится гуще и структура у нее особенная, в вид перевернутой пирамиды. Я такие уже видел пару раз, и каждый раз под рощей оказывалось какое-то подземелье.

– То есть, ты уверен, что скоро раскопаешь какой-то объект? – уточнил я.

– Я готов поставить штуку меритов, что уже завтрашним вечером вскрою из-под зарослей какой-нибудь люк или лестницу, ведущую вниз, – заявил он.

– И что ты сделаешь тогда? – мое сердце глухо стукнуло в тот момент, когда я задал этот вопрос. В мозгу начала оформляться смутная идея, и отчего-то вспомнилось, как Glео давеча советовал хвататься за любую возможность.

– Как это, что? – удивленно спросил Хосе. – В моем контракте все ясно написано. Любой найденный мной объект – это собственность «Юнити». Как только я увижу хоть малейший артефакт искусственного происхождения на площадке, я тут же должен им сообщить.

– Слушай, Хосе, – мой голос дрогнул, и я заговорил, неестественно растягивая слова, как иногда делал, подходя к какой-то щекотливой теме. – А ты не мог бы какое-то время им не сообщать? Ну, скажем, часа три?

– В смысле, «не сообщать»? – он пристально взглянул на меня. – Чувак, у меня контракт вообще-то. Этот объект по всем правам им принадлежат. Если они узнают, что я от них утаил, там такие штрафы…

– А если не узнают? – закинул я удочку.

Такие случаи действительно бывали. Выжигатели порой забирались в найденные объекты раньше, чем до них доберутся исследователи из корпорации. Ходили даже слухи о паре-другой парней, которые сделали таким образом состояние и смогли из выжигателей прыгнуть в крутые охотники. Хосе таким не промышлял – он был для этого слишком правильным.

– Давай-ка поконкретнее, что ты предлагаешь, – он понизил голос и наклонился в мою сторону.

А я и сам толком не знал, что предлагаю. План, который родился в моей голове только что, был еще смутным и многого не учитывал. Приходилось придумывать на ходу.

– Допустим, мы подъедем к тебе, отключив трансляцию, – начал я. – Оставим машины в лагере. Двое или трое из нас пойдут через лес к люку – если там есть люк. Залезут в него, осмотрятся. Там трансляцию можно будет уже включить: скажем зрителям, что нашли люк сами случайно. У такого стрима должен быть высокий рейтинг. Плюс, если там есть что интересное, прихватываем это с собой. Но не наглеем, чтобы тебя не спалить. Договорились?

– Это большой риск, – покачал головой Хосе. – Причем, рискую, главным образом, я. Ты не представляешь, на какие бабки я попаду, если это всплывет. Меня же без штанов в поле выставят.

Глава 10

Минут пятнадцать мы спускались вниз по пологому коридору, то и дело заворачивавшему влево. Кажется, он образовывал своеобразную спираль, все глубже и глубже ввинчивавшуюся в недра Озимандии. То и дело мне приходилось спрашивать у Касуми, не сбоит ли стрим: кто знает, с какой глубины сигнал перестанет добивать до поверхности, но пока мощности хватало.

Коридор был пустым и выглядел покинутым очень давно, как , впрочем, и все на этой планете. Время от времени его перегораживали завалившиеся, крошащиеся от ржавчины металлические конструкции непонятного назначения – приходилось перебираться через них или подлезать внизу, распластавшись на пыльном полу.

На стриме тем временем все было спокойно. Народ понемногу пребывал: кажется, ничего интересного в других частях Озимандии сейчас не происходило, и люди заинтересовались тем, как группа нубов лезет в подземелье.

Касуми развлекала зрителей непрерывной болтовней, сияя голливудской улыбкой. Остальные ребята то и дело вставляли свои комментарии по поводу происходящего, их миниатюрные портреты тоже были выведены на экран стрима. Кроме Хексена, затихарившегося в своей машине и, кажется, обидевшегося на весь белый свет, да Сири, видимо, за ним ухаживавшей. Нашлось место даже Гектору: камера из моей машины показывала его, мирно спящего в подвесном гамачке под потолком.

– Как ты думаешь, что там внизу? – спросила Астра по каналу, который мы установили между собой, чтобы зрители не слышали.

– Метро, может быть, – ответил я. – Возможно, мы в какой-то технической шахте.

Под поверхностью Озимандии имелась система широких тоннелей, круглых в сечении, тянувшихся на многие километры, и уходивших куда-то в неизученные дали: возможно, даже на другие континенты. Впервые их открыли год назад, когда на окраине Мертвого города обнаружили что-то вроде лифтовой шахты, ведущей вниз. Но толком не исследовали, потому что в одну сторону тоннель оказался обрушен, а при попытке пройти в другую группа потеряла два дрона и спешно ретировалась.

Один парень из группы, что первой спустилась в тот тоннель, сказал, что это очень смахивает на метро, только рельсов не хватает. С его подачи название закрепилось, хотя, как водится, никто не знал, в самом ли деле это транспортная система, или что-то иное.

Про Метро ходили нехорошие слухи. В общем-то, на Озимандии трудно найти такой объект, про который они бы не ходили, но Метро было и впрямь довольно мрачным местом. Говорили, что ни одна из групп, что пробовали туда спуститься, не смогла провести внутри больше пары часов: накатывали необъяснимые приступы паники

Кое-кто даже говорил, что Метро – это место обитания озимандийцев, которые никуда с планеты не делись, а засели под ее поверхностью. И что те, кому хватило глупости достаточно далеко в него углубиться, с ними встретились. И, разумеется, пожалели об этом.

Так или иначе, никаких признаков того, что это действительно Метро, пока не было. Коридор был узким. Лучи наших фонариков скользили по его холодным черным стенам, почти что поглощавшим их свет. В одном месте из щели в потолке сбегал журчащий ручеек, оставивший в стене промоину. Кое-где выступали из стен ржавые, искрошившиеся остатки арматуры. Возле одной из них я разглядел что-то похожее на рисунок или схему, процарапанную прямо на стене чем-то острым: ломанные линии переплетались между собой, образовывая сложный узор, напоминающий паутину. Минуту мы постояли, разглядывая странную картинку, а затем двинулись дальше.

– Жаль Хекса, – произнесла вдруг Астра ни с того, ни с сего.

– Сам виноват, – я пожал плечами, вглядываясь в кромешную тьму за очередным поворотом. – Что за нелегкая его потянула?

– Я видела, как он с Наоми разговаривал, когда мы подъехали, – ответила она. – Наверное, звал ее стрим смотреть. Еще бы: он бы стал первооткрывателем у нее на глазах. Она, наверное, подключилась смотреть, хотя у нее сейчас ночь глубокая. А вышло вот как…

Я подумал, было, пошутить на тему того, что если бы Хексен не сломал ногу, Астры бы здесь не было, но вовремя прикусил язык.

– Ничего, – ответил я. – У нас впереди еще много интересного, успеет покрасоваться перед…

– Подожди, что это? Ты видишь? – перебила меня Астра дрогнувшим голосом, и протянула тонкую руку вперед. Там, метрах в тридцати, тоннель круто поворачивал влево, и из-за поворота как будто проглядывало едва заметное зеленоватое свечение.

– Погаси фонарь, – сказал я, и тоже выключил свой.

Ошибки не было. За поворотом коридора колыхался зеленоватый огонь, то приближаясь к углу, то отдаляясь. Я двинулся вперед осторожными шагами, сделав Астре знак стоять на месте.

Едва я заглянул за угол, как источник света скрылся за следующим поворотом. Я успел рассмотреть лишь силуэт, стремительно убегавший за угол на десятке тонких паучьих ног. Тело существа – если только это было живым существом – испускало опалесцирующий свет ЭОНа.

– Кристи, что это было? – спросил я.

– Недостаточно данных для идентификации, – ответила она. – Изображение нечеткое.

– Ребят, а вы это видели? – спросил я по внутреннему каналу.

– Похоже на крабохода, – неуверенно предположил Норберт. – Маленького совсем.

– Скорее на ЭОН-концентратор, – неуверенно произнес Хаген.

Глава 11

Астра отстранилась и взглянула на меня испуганно.

– Сколько их? – спросил я.

– Десять... кажется, – ответил Пауль. – У меня ракет столько нет! Они же нас разхреначат здесь, Фрай!

– Занимайте оборону! – скомандовал я, судорожно размышляя о том, как, собственно, ее занимать. – Я наверх.

– Я тоже! – решительно ответила Астра.

– Погоди, – я взял ее за плечи. – Сначала демонтируй проектор. Мы должны хоть что-то отсюда унести.

– Ты сегодня говорил, что кто-то должен управлять щитом! – сказала она и рванулась из моих рук, так что едва удержал ее.

– Подожди! Со щитом справится Сири. Сири, слышишь?! Беги в машину Астры, щит на максимум. Сможешь сконцентрировать?

– Не знаю... попробую... – ответила Сири.

– Астра, выковыривай эту штуку, это приказ, – как можно тверже сказал я. – Там тысяч сто, может, зарыто, а то и больше. Мы не можем их потерять, слышишь?!

Астра коротко кивнула, и я рванул наверх, мысленно выдохнув.

– Все к моей машине, – бросил я. – Норберт, давай в нее, включи в ней щит на максимум и беги обратно в свою.

– Есть, – коротко ответил он.

– Все машины должны быть не только под Астриным щитом, но и под моим! – бросил я уже через нейроинтерфейс. Говорить на бегу было тяжело, как и бежать в гору в скафандре.

– Они... уже близко?.. – спросил я, преодолев примерно половину пути наверх, и почувствовав, что начинаю выдыхаться. Глаза застилал пот – впервые я пожалел, что ни разу не посетил спортзал в Симмонсе. Впрочем, абонемент туда съел бы львиную долю моих доходов.

– Близко... уже очень... – лицо Пауля на экране было бледным, губы заметно тряслись, пальцы летали над панелью модуля, готовясь к стрельбе.

– Касуми... выводи картинку... с радара! – я остановился на секунду, повиснув на груде металлолома, преградившей путь. – Все должны видеть... что они делают!

– Уже вывела, – деловито ответила Касуми, и я поразился ее самообладанию. Словно и не на нее сейчас посыплется с неба свинцовый дождь!

Я пролез в дыру между двумя ржавыми прутьями, противно скрежетнувшими по обшивке скафандра, и бросился скорее бежать вперед.

Касуми между тем вела стрим с холодным спокойствием. Она попросила зрителей глянуть, не стримит ли кто-нибудь прямо сейчас атаку дронами, но таких, конечно, не нашлось. На нас напали отнюдь не дураки.

Наконец я выскочил из коридора в то самое помещение с трубами, с которой начался наш с Астрой спуск в Тартар. Сверху, из люка сюда падал столб тусклого света – там, на поверхности уже было утро. И только теперь до меня дошло, что я не знаю, как буду подниматься наверх, если только меня кто-то не вытянет.

Но тут я заметил, что до начала налета Хосе успел навязать на тросе несколько узлов, что при должной сноровке могло помочь мне выбраться.

Однако стоило только мне занести ногу, примериваясь к первому узлу, как в наушниках раздался панический крик Пауля: «Приготовьтесь, сейчас долбанет!».

Секунду спустя над моей головой раздался оглушительный взрыв, а красноватый свет встающего солнца заглушила голубая вспышка – это в наш щит ударила первая ракета.

– Они издали пальнули! – сообщил Пауль. – Я не смог ракету перехватить. Попробую достать дрон нашей ракетой. Остальные, кажется, штурмовые. Сейчас подойдут и начнут палить.

Под его дрожащий голос я лез наверх, обливаясь потом и с трудом удерживаясь, чтобы не соскользнуть.

– Кристи, помоги им! – проговорил я сквозь зубы, подтягиваясь к очередному узлу и уже видя прямо над своей головой светлый круг люка.

– Принято, – невозмутимо ответила Кристи, и на периферии моего поля зрения появилась панорама лагеря, к которой хищным полукольцом приближались красные точки дронов – семь или восемь штук, Пауль уже запустил ракеты и проредил их строй.

Высунув голову из люка, я успел заметить, как первая очередь с грохотом ударила в щит, взметнув множество голубых фонтанчиков. В ответ жахнула еще одна ракета с машины Пауля – кажется, последняя – и застучал яростно пулемет Норберта.

Я бросился к нашему лагерю, где все машины сбились в кучу рядом с моей и с огромным грузовиком Хосе.

Вокруг меня творился ад. Пулеметные очереди низвергались с неба, словно огненный дождь. Пространство вокруг было прочерчено алым пунктиром – это Кристи подсвечивала мне наиболее опасные места. Я бежал, лавируя между этими видными только мне линиями, словно лыжник на слаломной трассе.

– Еще один есть! – крикнул Пауль, и я краем глаза увидел, как где-то вдалеке, над степью, падает вниз черная точка, оставляя за собой дымный след.

Секунду спустя что-то неразборчиво крикнул Норберт, и еще один дрон, уже поближе, вспыхнул, обрушившись вниз.

Я подбежал к машине и схватился за ручку двери, когда перед глазами сверкнула новая голубая вспышка, а затем раздался громкий треск, похожий на звук помех в эфире. У меня внутри похолодело. Я хорошо знал этот звук: он означал, что щит больше не держит. Я повернул голову на звук и увидел, что один из трициклов буквально разорвало очередью пополам. Мимо меня пролетело оторванное от оси переднее колесо, а вслед за ним упало на землю что-то похожее на кусок толстого шланга. Когда я понял, что это оторванная нога в скафандре, меня едва не вывернуло наизнанку.