Строптивый орк для полковника

1

На это свидание я собиралась со всей тщательностью, на которую была способно от покалывающих тело иголочек возбуждения. Нет, в самом деле, даже в дурном сне или самом сладком кошмаре я не могла вообразить себе такую удачу. Так что потирала руки и едва ли не свернула себе мозги в трубочку, от попыток удержать в узде разошедшиеся нервишки. То и дело в груди вспыхивало раздражение, а кобура с волшебной палочкой противно упиралась в рёбра при патрулировании. Но нет, неделю я честно отпахала и теперь заслуживала свою толику удовольствия.

— Вы уверены? — судорожный и испуганный писк сорвался с мужских губ и повеселил меня, вырывая из зыбкой задумчивости.

— В чём? — я не прекратила вязать тугие узлы, радуясь, что выбрала чёрную верёвку, а не классический красный вариант. — Договаривай уж!

Любезничать с угодившим ко мне в руки мажонком, я не собиралась. Хотя надо было бы вспомнить, хотя бы, как его звать-то? Хагрис? Дампай? Эбрри? Память услужливо отказывалась помогать и подсказывать имя игрушки, подвернувшейся так удачно, после трёхдневного рейда, проведённого задницей в болоте, в бесцельных попытках поймать банду наркоторговцев, промышляющих палёными зельями грёз. Смешной: вздёрнут задом кверху, а всё никак не понимал, что, согласившись раз, на переправе коней не меняли.

— Я всегда считал, что соитие должно приносить обоим любовникам удовольствие, — повиляв задницей, высокопарно выдала эта детина стоеросовая. — А тут пока не тянет.

Судорожно вздохнув, с отчаянием поняла, что не мой клиент, а так пустая трата моего времени и нервов. Предстояло развязать всю сотворённую красоту и отправить идиота лесом на все четыре стороны. Пинком под зад, разумеется, чтобы в следующий раз научился точнее выражать мысли и внимательнее читать объявления о секс знакомствах на одну ночь и тем более переписки, которые начинались после первого письмеца. Чего он хотел от постельных утех с прекрасной феей? Нежности? О, это я умела… По своему вкусу, разумеется! Путы вязала не слабо, но в меру крепко — так, чтобы конечности из-за нарушенного кровообращения не немели, а освободиться было слабо даже нашему штатному домушнику. Восемьдесят лет службы и сотни грамот и наград тому прямое доказательство!

Но, и чтобы угодивший в мои изящные руки мужчина не сбежал, всегда заранее накладывала сеть ограничивающих чар. Судя по тому, что этот недотёпа дёргался, как в жопу ужаленный, любовные игры не оценил и понятия не имел, что значило «ищу послушного и ласкового котёнка, способного развеять досуг заскучавшей госпожи». Но собственных трудов было откровенно жаль. Связала его так, чтобы колени оказались подтянуты к туловищу, а руки приведены к груди. А ведь парнишка не противился до тех пор, пока я не перевернула и не вздёрнула его кверху задом и с придыханием не закусила губу от потрясающего вида. Получилось и вправду на диво прекрасно, хоть картину рисуй.

— С чего взял, что не получишь удовольствия в моих руках? — я погладила темно-зелёную ягодицу и подумала о том, что со стороны в самом деле выглядеть композиция должна была весьма забавно и умилительно. — К тому же этот ты сам согласился на это, прочитав объявление. Силком я тебя сюда не тащила и раз пять уточнила, всё ли будет хорошо и всё ли тебя устраивает в наших дальнейших взаимоотношениях.

— Когда я говорил, что хотел экзотической практики, то не думал, что она… — запнулся тот на полуслове и попытался переварить увесистый шлепок по ягодице — Что вы вообще собираетесь со мной сделать? Ай, что…

Упругие полушария сжались и приятно налились коричневым цветом, раздражая зелёную шкуру орка. Мгновение… Два… Расслабились… Я смогла разглядеть анус, тёмный и плотно сжатый, немного подрагивающий в страхе. Не растраханный, хотя в чате тот упоминал, что пол любовника не имел для него значения. Значит, всегда был только сверху и в самом деле не представлял, на что нарвался. Вялый член с моё предплечье и довольно крупные яйца, поросшие тёмными жёсткими волосками, безвольно болтались широко раздвинутых ног, надёжно зафиксированы с туловищем.

Нет, терпеть этот скулёж было невыносимо противно. Зря, получается, я столько времени угрохала, чтобы влезть в свой самый офигенный латексный костюм и подобрать игрушки по размеру. Опять не любовник, а горе какое-то… Кто же меня так проклял, что попадаются одни сосунки, не понимающие, на что вообще подписываются. Вроде орк, должен башкой шевелить… А нет, всё туда же. С горем пополам предстояло распутывать и отпускать на все четыре стороны. Даже не так: дать магического пинка под накаченный зад, чтобы надолго отпало желание хоть когда-нибудь заходить на сайты интим знакомств на одну ночь. Выругавшись, взялась за узел и дёрнула за конец верёвки.

— Осторожнее! — взвыл орк, выгнул спину и мотнул головой так, что густая грива чёрных волос рассыпалась по белоснежному постельному белью.

— То есть не хочешь, чтобы я тебя развязала, — съязвила я и аккуратно пробежала пальцами по бёдрам.

— Хочу, но можно же это сделать осторожнее! — зарычало это недоразумение и закатило синие глазищи.

— Я осторожно, — нарочито ласково протянула я и, хотя любовник не видел моего лица, улыбнулась и лизнула пересохшие от желания губы. — Даже кожу не содрала, не говоря о переломах и вывихах.

Ну откуда на мою многострадальную голову свалился такой педант? Такому только в тоскливой миссионерской позиции трахаться, ночью, с выключенным светом, под одеялом! Навалился на любовницу или любовника и дёрнулся два десятка раз взад-вперёд, и не искал бы «экзотическую практику» на свою многострадальную задницу! Хотя последняя его и привела в мои руки. Ну теперь уже не было смысла горевать о том, что назад не воротить. Возиться с этим идиотом, мне достопочтенной стопятидесятилетней феи из убойного, было не с руки.

2

В итоге тряпьё валялось, смятое, у кровати, причёске пришёл конец, и в моей несчастной жизни также наблюдался полнейший крах. Ещё бы с букетом припёрся, придурок! Воюя с очередным узлом, подумала о том, что всё это оказалось зря. Хотя лучше бы в самом деле пришёл с подарками, тогда бы всё закончилось раньше и не так болезненно. Я отходила бы его розгами и выставила вон, подальше от ночного и трепетного сердца. Утехи не закончились бы так плачевно, точнее, они бы просто не начались. И без того редкие постельные утехи закончились таким идиотизмом, хотя всё так прекрасно начиналось.

— Очень жаль, — этот безымянный идиот, стоял и прикрывал одеждой так и не вставший член. — Фигура-то диво, как хороша! Не зря же фея!

— И что? — вскинув бровь, я посмотрела на него так, что тот подавился.

К чему вообще прозвучал вопрос, ответ на который я и так прекрасно знала? Да, тело изящное, хрупкое, нежное и воздушное, бёдра узкие, на животе отчётливо видны изящные скульптурные мышцы. Грудь не очень большая, зато не обвисшая, с задорно торчавшими бледно-розовыми сосками. Любой занюханный король, вожак или другая коронованная хренотень, был бы счастлив взять замуж прекрасную фею из семейства грёз. Правда, ни один мужик при власти и чине, даже самый занюханный, не позволил бы мне вытворять с собой то, что я так нежно любила. Я в несколько шагов подошла к несостоявшемуся любовнику и встала напротив. Тот даже в лицо не поменялся. Неужели ему так понравилась девичья фигурка, медленно стареющей феи?

— А теперь выкладывай, что ты имел в виду под «экзотической практикой», — затребовала я, подбоченившись и не капли, не стыдясь своего разнузданного вида.

— Видите ли, — замямлил и потоптался тот на месте, явно силясь подобрать правильные слова, — когда я говорил про «экзотическую практику», то подразумевал вовсе не секс...

— А что же, позволь узнать? — я усмехнулась. — Танцы на костях? Кровопускания? Живодёрство?

— Да нет же! — осоловело заморгал тот синими глазищами на половину морды. — Мне бы было любопытно узнать, сильно ли секс с феей отличается от, скажем, от секса с простой орчанкой. Но всё же, я тут немного за другим.

— Ха, надеюсь, ты понял! — я не смогла не позлорадствовать и отошла. — Просто у меня нет желания возиться с тем, кто тратит моё время.

— Возьмите меня на практику, мадам полковник? — неожиданно выдала эта стоеросовая дубина и уставилась на меня взглядом побитой собаки.

Хотелось вышвырнуть этого дуралея на улицу в чём мать родила и желательно в кратчайшие сроки. И никогда не вспоминать об этом фиаско, но… Я справилась со злополучной горловиной пушистого свитера и успокоилась, силясь понять, что это только что было. Хорошо бы орчанское чучело осмелилось уточнить это до того, как пожаловало ко мне домой в единственный выходной за месяц. Получил бы по смазливой морде, которой даже аккуратно подстриженная бородка не придавала мужества, и навеки зарёкся бы приближаться хоть к одному служивому с идиотскими вопросами.

Поэтому я молча дождалась, когда тот оденется, и заперла за ним дверь, так и не проронив ни слова. Подойдя к мягкому диванчику, уселась и уставилась на развороченную постель в доме, который я давно обустроила для игр. Ну что за идиотизм! Курсанты не могли держаться подле меня даже месяца, исчезали, не поставив в известность, и бежали кляузничать начальству. Мол, спасите, помогите, убивают несчастных дитяток. А как они собрались в ловчих отрядах-то работать? Коли пошли в уголовный, должны были это понимать. Жизнь не сахар.

Поэтому вымотавшись на работе, в проволочках со званием, из-за отсутствия курсантов под крылом, и вечного нудного бряцанья начальника, я решила развеяться. Завела любовничка на одну ночь! Блин, что же мне так не везло? Наутро после феерического провала я, само собой, поднялась злой, нервной и жаждущей чей-нибудь крови или задницы. Наскоро позавтракав и запив остывшим с ночи чаем, я отправилась в отдел, в надежде забыться в ворохе рутинной работы и кучке прилетевших за выходной писем. Всё же это мой долг, как офицера и пренебрежительное отношение к возложенным на меня обязанностям, не красило бы послужное дело. Потому следовало выкинуть всю придурь из головы и забыть об орке, как о страшном сне.

Работа всегда отвлекала меня от непрошенных дум и слишком сильного желания свернуть кому-нибудь шею. Дел всегда много, в таком безумном месте, как дальние рубежи, где лютовали бандиты всех мастей, иначе быть не могло. Хороших офицеров мало. Редко кто соглашается селиться в такой глуши, а ещё больше переживают за семьи. Ничего удивительного: бездарей и лентяев тут вырезали сразу, а кто выживал, сам мало чем отличался от бандитов. Последнему курсанту, приставленному ко мне, видите ли, не нравилось, что наставница требовала каждый день сдавать физподготовку и таскать камни с водопада, хотя это их, ученическое, дело. Не хотели подохнуть, за «спасибо», должны были, не языком чесать, а мускулами и магией заниматься. Но нет же, все мнили себя офицерьём при погонах.

Задумавшись, я, злая от дурных мыслей, едва не поскользнулась на каменной ступеньке и не собрала носом знаменитый билль о правомерности и законности, коим украшалась площадка перед входом в здание правопорядка. Проклятый основатель с его дерьмовой лестницей и тупыми шуточками! Медленнее не пошла, ибо в груди всё буквально звенело от напряжения и желания придушить кого-нибудь. Мало того что драгоценное время тратилось попусту, так ещё и дел в очередной раз после выходного должна быть целая гора. Кто бы сомневался, что дорогие коллеги свалят на прогульщика всю грязную работу. Это уже что-то в виде традиции нашего скромного управления.

3

— Доброе утро, я кадет Поленейского военного училища Лавтен Дзерг, — отрапортовал тот по полной форме. — Можно у вас спросить?

— Спрашивай, — усмехнулась я, скинув плащ полицейского в кресло и забрав кипу бумаг. — Только быстрее. У меня мало времени! И твоей милостью куча работы, которой не предшествовало и толики веселья.

Нет, ну вы только посмотрите на этого! Я мгновенно подобрала много нелестных слов, только вслух не произнесла ни одного. Окинула гневным взглядом собеседника и потёрла виски, гудящие от напряжения. Драться-то хоть умело недоразумение это? Хотя вроде бы не из второсортной академии, должны были научить. Если так, он скоро поймёт, что шутить над начальством себе дороже. Этот орк наверняка ещё не понял, судя по тому, что поглядел с опаской на увесистые тома с делами, которые я бережно перекладывала на свой рабочий стол. Я несколько раз тихо хихикнула себе под нос, после скрестила руки на груди и посмотрела в голубые глаза, на удивление чистые и безмятежные. Ну какой, к чертям, полицейский из этого... Неприличных слов подобралось ещё больше, а выбрать самое смачное оказалось затруднительно, поэтому обошлось без оскорблений.

— Постойте, я… — он замялся и поднял на меня честные глазищи, — говорил на полном серьёзе. Я очень сильно хочу стать вашим подопечным и пройти практику в этом месте!

— Курсантом? — я усмехнулась и едва в голос не заржала.

— Ну да, — поддакнул Дзерг. — Если думаете, что я слабак, то напрасно. Я лучший на курсе и хочу пройти практику там, где никто не решается, и под руководством той, кто до сих пор слывёт живой легендой.

Он-то собственное отражение хоть раз видел? Этот Лавтен, собственное отражение как раз таки видел и понимал, что хрупкая фея на фоне здоровенного орка, как минимум не рационально, как максимум это меня должны были трахнуть раз двадцать на несчастном столе. Вон какая рожа гаденькая и клыкастая. Выбрил, будто не на собеседование, а на свидание притащился, и тёмные патлы вымыты, словно не в племени обучался, а при королевском дворе. И простенькая льняная рубаха чистенькая, хоть и мятая. Только цветочного благоухания и не хватало для полноты облика.

Несмотря на умытую рожу и чистую рубашку, на слабака он не походил. Плечи крепкие, запястья, выглядывавшие из-под засученных рукавов, жилистые, ладони широкие, в мозолях от меча. Оружие, такие руки держать привычны. Меч, как пить дать, не красоты ради болтался в ножнах, а чтобы при случае мог защитить себя или просто кому урок жизни преподать. Я хмыкнула и почесала подбородок, рассмотрев рукоять как следует, после заглянула в загорелое орчье лицо. О, я давно поняла, как отпугнуть подобных этому мужчин, если не хотела иметь с ними ничего общего. По орочьим-то меркам я диво, как хороша, да и по человеческим не дурна. Для фей, правда, слишком… Короче, не так всё и не то, если о благородной фее разговор вести.

— Думаю ли я, что ты подходишь на эту должность? — хмыкнула я и приподняла бровь. — Раз лучше меня знаешь, о чём думаю, зачем припёрся?

— Я? — Лавтен сморщил чуть приплюснутый нос и тряхнул головой. — Говорю же: очень хочу стать хорошим офицером, а ещё слышал, что от вас сбегают всякие слабаки, которые не хрена не учились и не нюхали в жизни дерьма. Пограничные земли непраздная прогулочка. А я вырос в месте, где смерть, благословение. Не иначе. Потому готов на всё, чтобы вы меня в курсанты взяли.

Ух, вежливый какой! Ещё и на «вы» со всеми расшаркиваниями ножкой и прочими аристократическими проволочками! А ещё, видать, не первый день в боёвку метил, раз выведал сплетни, которые обо мне ходили в определённых кругах. Я-то никому, даже начальнику, не обмолвилась и словечком, что когда-то давно, состояла в элитном отряде на службе у короля и оттого гоняла своих подопечных до изнеможения. Я даже не обругала всех тех, кто сбежал через неделю, потому что уже пару лет подобная брань походила на жалобы за стаканчиком в баре на углу. Нелегко всё делать самой, однако я справлялась, и вешать на себя смерть недотёп не желала.

Я отвернулась, чтобы не подать вида, как мне польстило, что юнец захотел стать не просто офицером, а хорошей боёвкой с шансами на выживание, и увидел в непутёвой фее, гордого и ценного наставника, который оправдает его ожидания. Я сняла с плеча мундир, залатанный, местами с прожжёнными дырами от боевых проклятий, резко выделявшийся на фоне чистой и опрятной белоснежной рубашки юнца. Я бросила взгляд на заваленный документами рабочий стол, после заглянула в смотревшие с надеждой орчьи глаза. Что ж, раз юнец захотел, значит, нужно взять его, железо эдакое, пока оно горячо, и начать ковать прямо сейчас. Вдруг, что путное и выйдет.

Перво-наперво следовало проверить, откуда растут руки у Лавтена, странное имя для орка, хоть и запоминающееся. Тот даже не скривился, услыхав приказ разобрать документы и сделать картотеку по поступившим делам. И прекрасно знал, с какой стороны подойти и что первым делом следовало налить чайку и запастись терпением. Ну, ещё богам помолиться, вдруг снизойдут. Я решила дать юнцу шанс. Будет на кого взвалить мелочь вроде варки кофе и таскания многотомных томов для прокуратуры и обвинения. А пока я залюбовалась тем, как быстро на чистой рубашке и умытой роже осели пятна от чернил, и тем, что Лавтена это ни капельки не взволновало. С нашей бюрократией невозможно остаться чистым, и нужно родиться полным дураком, чтобы считать иначе.

— Где у вас бюро правовой дисциплины и обоснования? — поднял тот на меня честные-пречестные глазищи.

— С артефактом любой дурак рукожопый сможет, так что либо делай без него, либо проваливай! — меня не страшило, что я вновь останусь без кадета, ибо лучше никого рядом, чем невесть кто. — Это твоя проверка, сможешь, подумаю над твоей просьбой, не сможешь, то и у нас тебе делать нечего.