Судьи Оцифрованного мира

Пролог. Умирающий мир

Он не мог уже больше терпеть этого. Просто не мог. Не мог сносить как шиноби и как гражданин одной из некогда самых могущественных скрытых деревень того, как медленно, но верно умирает его мир, окутанный тысячей мельчайших, невидимых глазу проводов, которые, словно нити ткани бытия, теперь опутывали все вокруг благодаря Великой Грибнице.

Ушел в небытие не просто мир шиноби, сдавшийся и проломившийся, как гнилой старый череп павшего в древней битве под копытом коня, несущего воина битвы нынешней. Ушел в прошлое мир, в котором сила приобреталась со старанием и стремлением, успех зависел от твоего искусства, неважно, ниндзюцу, тайдзюцу или кендзюцу. Теперь от него не осталось даже руин. Потому что их просто не было.

Внеземной клан Ооцуцуки и их прихвостни, Металлический Цех Марса, под руководством никому неведомых Бессмертных прочно обосновались в этом мире, обещавшим некогда быть таким уютным и безопасным под сенью Альянса шиноби. Но вот незадача – даже союз самых могущественных ниндзя не смог справится с новой, идеальной угрозой.

Металлическим машинам не нужны были сон, еда и питье, а также отправление других естественных надобностей. У них не было нужды также ни в обучении, ни росте и развитии. Даже воспроизводство их шло неестественным путем штамповки на Материнском заводе, находившемся где-то в глубине Марса и, по слухам, снабжаемым энергией чистой чакры, высасываемой из тел некогда похищенных великих ниндзя.

Возможно, что кореш Наруто и Хината первыми стали жертвой этой энергетической установки, которая из крошечного всплоха живой чакры могла сразу воспроизвести миллионы киловатт энергии! Следом за ними были похищены Киллер Би и Пятый Казекаге Гаара. Саске-сама каким-то чудом сумел избежать печальной участи, впрочем, как и всегда. Не сидится же ему на месте, да еще и Боруто, как назло, в последний раз увязался с ним якобы на поиски новой силы!

После побега Ады и Каваки в иное измерение Узумаки был сам не свой. Те слова, что бросил ему Каваки, проклиная Коноху… Они резанули его по самому сердцу.

- А ты, сучка, все же когда-нибудь ослепнешь! – сказал Каваки тогда Сараде, в чьё гендзюцу был безукоризненно пойман, впрочем, как и всегда. У Сарады все техники, связанные с шаринганом, получались почти безупречно, хотя и не с первого раза.

Боруто честно хотел тогда нанести ему смертельный удар. Но он хотел сделать это не для того, чтобы убить, а в надежде, что уродливая сущность, всецело завладевшая Каваки, отринет его и сгинет, наконец, в такое родное небытие. Момошики, видно, крепко запротестовал тогда, наложив подобное на себя, но лишь только неизвестно кем открывшийся прямо перед Каваки и Адой портал помешал его бывшим ученикам закончить начатое. Мицуки не участвовал во всем этом: был тяжело ранен, прикрывая Боруто. Отдать жизнь за свое солнце... как это страшно непохоже на Орочимару, носителем чьих, по его скромному мнению, уникальных генов он являлся.

И именно в тот момент Конохомару и понял, что он все-таки отпустил это. Отпустил свой страх и свои переживания за своих бывших учеников. Надо же! Он-то думал, что они точно никогда не будут бывшими, что он – не дед Сарутоби и не сможет вот так просто взять и практически забыть когда, когда…

Конохомару часто и тяжело задышал. Он пришел сюда, в глубину леса, окружающего Коноху, чтобы смыть с себя ежегодную скверну. В буквальном смысле соскрести ногтями накопившую за год грязь – очень жаль, что нельзя разверзнуть грудь кунаем, вынуть сердце и соскрести с него еще и тяжесть позора! Или вскрыть череп и вырезать часть мозга, которая вечно будет помнить тот день, когда их всех – всю Коноху – заставили разом отказаться от Воли Огня и присягнуть на верность Бессмертным, которых Ооцуцуки называли «истинными хозяевами этого мира, нуждающимися в вечной дани и прославлении».

Конохомару ступал неслышно. Во мраке ночного леса он казался призраком, ожившим из глубины начала истории шиноби. Дед бы точно не понял его. Он пожертвовал жизнью, сражаясь с напавшим на деревню Орочимару. А что они все?.. Что же они?

Медленно сняв с себя юката, которое он обычно одевал только в такие дни, Конохомару остался лишь в одной набедренной повязке. Он проведет обряд не сколько и не столько для собственного очищения, сколько в память деда. И всех дедов и прадедов, так или иначе сражавшихся за Коноху и Страну Огня до самого конца их жизни.

Потому что завтра должен был наступить день, в иное время ставший бы для него особым.

Подойдя к водопаду, превратившемуся от постоянного высасывания природной чакры в небольшой плещущийся ручеек с мутно-желтой водой от попадающей туда Жизненной жидкости Машин, по-простому именуемой бензином и в изобилии извлекаемой из недр Страны Земли, Конохомару, едва преодолев в себе брезгливость, прошел сквозь потоки мутной воды и направился туда, где к огромному удивлению природы, еще бился живой жилкой светлый чистый родник, будто бы души всех павших шиноби Конохи собрались и объединили свои силы в этой чистой воде!

Конохомару улыбнулся, протянул руку и легонько тронул пальцем бьющую вверх прямо из скалы воду. Не водопад, конечно, но, присев на корточки, можно и кое-как обмыться настоящей, чистой водой. Он нашел этот родник еще пару месяцев назад, но просто не мог даже взять воды в чайник из такой редкости и красоты. Однако завтра он должен быть полностью очищен, с соблюдением всех норм, обрядов и церемоний. Потому что завтра…

Внезапно Конохомару показалось, что он видит рядом свою собственную тень. Он вздрогнул, по привычке сжал руку, думая о том, что несмотря на строжайший запрет для шиноби использовать здесь чакру, кто-то все-таки решился его нарушить. Но кто? Кто отважился? Неужели Мицуки или Сарада?!

Часть 1. Искры мятежа

Завершив ритуал очищения, Конохомару, тяжело вздыхая и внезапно чувствуя себя намного старше своих тридцати с небольшим лет, отправился обратно в деревню. Шикадай не последовал за ним. Он решил еще немного прогуляться тут, у последней обители чистой воды, ещё не успевшей до конца подвергнуться необратимым изменениям природы. Он не нервничал, потому что уже все решил для себя.

Завтра, когда на инаугурацию нового Хокаге соберутся уважаемые люди Конохагуре, он на правах нового главы клана Нара дождется прибытия делегации Ооцуцуки и мягко, но настойчиво потребует объяснений.

В то, что эти, как они сами себя называли, «высшие существа», осмелились убить семью Хокаге, Шикадай не верил. Такие люди больше нужны в качестве заложников, чтобы потом стать предметом торга на изрядно расшатанной политической арене мира шиноби. Когда-то и он задумывался о политике, всё оглядываясь на отца, который, сколько себя помнил Шикадай, был помощником Хокаге, а затем и сам стал Хокаге. Мама тоже играла важную роль – была послом и гарантом мира между двумя Великими скрытыми деревнями, Суной и Конохой. И дядя Казекаге...

Шикадай нахмурился, вспоминая о своих родственниках из деревни Скрытого Песка. Он нервно заходил по краю грязного берега, совершенно не обращая внимание на то, что его обувь уже намокла и в нее могли попасть части Грибницы. К счастью, не было еще ни одного случая, чтобы человек заразился через одежду. Но его сейчас это мало волновало.

Семья Казекаге была полностью уничтожена, как и большинство шиноби Песка, во время последнего нападения на Сунакагуре Цивилизацией Идеальных Машин Марса Непобедимого. И если родиной Ооцуцуки считалась Луна, то созданная ими рукотворно жуткая цивилизация металлических машин обитала на Марсе. Некогда, судя по россказням Йодо… сказать или не сказать, как же это там мать всегда говорила о покойниках…

Шикадай закрыл глаза и замотал головой. Он отказывался в это верить. Да, он плохо знал воспитанников своих дядей – три ребенка на двоих вечно занятых мужчин всегда казались ему чем-то непонятным. Хотя мама Темари и утверждала, что в стране Ветра иметь воспитанников и учеников по праву считалось хорошим делом, но все равно Шикадаю всегда было немного непонятно, с чего нужно было приближать к себе фактически чужих детей, пусть даже если у тебя и нет своих собственных. С Шинки он был знаком плохо, потому как угрюмого, действительно невероятно похожего по своему внешнему виду на неприкаянное создание, Шинки редко выпускали за пределы Страны Ветра. Знал только, что тот был почти что сыном дяди Гаары, да и сходил с парнем на несколько миссий, во время которых слышал от обладателя железного песка только нравоучения о том, каким должен быть настоящий шиноби. Желание общаться от этого не прибавилось, а уж со втором парнем из команды Шинки Шикадай вообще ни разу не разговаривал, потому что тот или стеснялся, или отвечал что-то невпопад от того же самого смущения, особенно, когда рядом находился отец Шикамару. Видно, Арая все же фанател от гениального стратега Конохи не меньше, чем Йодо – от матери Темари.

Йодо… Шикадай улыбнулся, вспоминая о ней, но потом его губы тотчас же сжались в полоску. Вот кто проводил у них много времени по прошествии экзамена на чуунина, тренируясь вместе с матерью, у которой в ученицах числилась еще и Мирай Сарутоби. Правда, Мирай не очень любила спарринги, но именно в поединках с Шикадаем управление стихией Ветра у нее получалось гораздо лучше.

Основные тренировки с гостьей из Скрытого Песка обычно проходили на одном из закрытых полигонов главной семьи Нара, внутри фамильного леса в настолько глухом месте, что даже знавший Олений Лес вдоль и поперек Шикадай так ни разу и не нашел его. Когда он спросил у матери, почему все проходит в такой секретности, то получил довольно резкий ответ, заключающийся в том, что она, Темари, была, есть и остается химе Сунакагуре, а у каждой Скрытой деревни есть свои секретные методы и приемы владения чакрой и добавила, что он и его отец, Шикамару, вообще-то тоже не спешат распространяться о своих додзюцу, а уж во время игры в шоги к ним так вообще не подойдешь!

Шикадай тогда мать понял, но к Йодо начал относится с каким-то недоверием. Неужели эта девочка сумела настолько расположить к себе суровую Темари Песка, что та согласилась передать ей свои секреты управления Режущим Ветром?!

С течением времени подозрений у Шикадая становилось все больше, и, поразмышляв немного, он не нашел ничего лучше, как выловить Йодо в бургерной, куда она частенько заходила вместе с Сарадой и Чо-Чо после тренировки.

Сделав знак Чо-Чо, что, мол, он бы хотел поговорить с Йодо «о делах», Шикадай добился того, что его сокомандница и, по совместительству, лучшая подруга, от который у них с Иноджином до поры до времени вообще не было никаких секретов, ушла и увела прочь увлеченно рассказывавшую о библиотеке клана Учиха Сараду. Шикадай тогда еще подумал, что Сарада все-таки не совсем Учиха. Те всегда представлялись ему подозрительными и скрытными, а эта черноглазая девчонка была открытой и даже в чем-то доверчивой. Прямо как Сакура-сан.

Йодо осталась допивать сок, и тут-то Шикадай подсел к ней. От неожиданности девушка едва не подавилась, и Шикадай галантно подал ей салфетку, чем заслужил удивленный, но все еще неодобрительный взгляд.

- Что ты тут делаешь? – всем своим видом пытаясь показать абсолютное безразличие, спросила тогда Йодо. Но от взгляда Шикадая не укрылось то, что она покраснела. – Ты давно тут стоял? Подслушивал, что ли?!

- Больно нужны мне ваши женские дела, - махнул тогда рукой Шикадай, и тут Йодо покраснела еще сильнее и прямо заерзала на месте.

Часть 2. Разительные перемены

Поначалу Шикадай напрягся, но, узнав человека, относительно успокоился.

Сарада Учиха. Интересно, она-то что тут забыла? После исчезновения Каваки и фактического перехода контроля над всеми Великими Странами в руки клана Ооцуцуки и их металлических марионеток Боруто и Саске Учиха сумели сбежать от направленных за ними преследователей и спрятаться в каком-то очередном подпространстве или иной червоточине между мирами. Шикадай в этом не разбирался. Это был удел таких как Денки Каминаримон – вот уж кто совершенно освоился в мире без чакры, постепенно взяв в свои руки дело отца и расширив его! Теперь люди, в том числе и шиноби, нуждались в техническом оснащении как никогда. С одной стороны, это было в чем-то хорошо, потому что вся поддерживающая инфраструктура деревни стала лучше. Повсюду появилось электричество и подведенные коммуникации – вода и климат-контроль в домах! Дело совершенно неслыханное, как любила приговаривать бабка Йошино. Электронные беспроводные средства связи повсюду заменили не обеспечивавшие нужную скорость провода. Иноджин нашел себя, занимаясь их проектированием и отладкой. Он сейчас почти намертво прилип к Денки и Сараде, во всем помогая им в вопросах создания сетей инфраструктуры, благо генетика и воспитание родителей позволяли. А Сарада…

Вот кто бы мог подумать, что у таких увлеченных лишь своим призванием родителей (Шикадай никогда не строил иллюзий по поводу Сакуры-сан и Саске-сана) могла вырасти настолько прагматичная дочь.

О да! Сарада была хозяйкой в самых лучших традициях, восходивших еще ко времени основания Конохи!

Шикадай не любил об этом думать, но, смотря на Сараду, он часто ловил себя на мысли, что кроме одновременно традиционных и достаточно вольных взгляда отца и заботливости и самопожертвенности матери Сарада полной ложкой отсыпала себе ещё и домовитости и рачительности дядьки Канкуро, который часто наведывался в Коноху лечиться не только от своей хронической язвы, но и от хронического раздолбайства. Шикадай не раз слышал из обрывков разговоров отца и матери, что Наруто и Гаара договорились о том, что дядя Канкуро параллельно будет по-свойски присматривать за Сакурой и малолетней Сарадой, пока Саске-сан мотается по мирам, заставляя их обитателей считаться с интересами Конохи.

Молодой Нара всегда невольно хмыкал, когда думал о том, как в приватном разговоре между уважаемыми каге Великих стран дядя Гаара, как всегда картинно разведя руками и постучав себе указательным пальцем по правому глазу, смолвил о том, что «за одинокой женщиной нужен присмотр, а то как бы не пустила по ветру имущество мужа». И, наверное, Наруто-сама тогда тоже долго отшучивался, пока Сарада-сан в какой-то момент самолично не разнесла взятый ей же в ипотеку новый дом!..

И тогда в Коноху начал часто заезжать на какие-то «совместные миссии» дядя Канкуро, не забывая попутно починять местному народу за небольшую денежку всякие электропароварки да утюги и облагораживать вместе с Сарадой старую территорию клана Учиха. Шикадай был почти на сто процентов уверен, что это дядя Канкуро научил Сараду считать деньги, сначала смачно сплевывая себе на палец, «чтоб ни одна бумажка не прилипла», а потом первые три-четыре купюры отправляя к себе в потайной карман и уже дальше отсчитывая нужную сумму. Это дядя, процентов сто, не меньше, научил Сараду как можно выгодно продать старую древесину почти пропавшего леса угодий Учиха на мебельные заводы в Стране Железа, рассказав не менее скупому генералу Мифуне про моду на старину. И как высадить новые саженцы быстрорастущих пород и почти каждый год продавать пусть за маленькие, но деньги, опилки на прессовку в Скрытый Песок и что килограмм выращенных в теплице под искусственным освещением помидоров может хорошо продаваться, когда у остальных они еще только цветут! Конечно, для всего этого требовались работники, и только дядя, будь он неладен, мог надоумить Сараду на такое кощунство, как раздавать мон Учиха направо и налево, намекая, что «везде надо иметь своих людей, как говорил и делал еще Сасори-сама, а Сасори-сама херни не скажет!»! Однако потихоньку-помаленьку квартал клана Учиха стал отстраиваться на старом месте и наполняться людьми, а Сарада стала реальной, а не номинальной химе. С шаринганами же проблема была тоже решена, правда, относительно недавно. Денки предложил попробовать одну из новейших разработок – линзы дополненной реальности. Шикадай прямо так и видел, как новоявленный глава компании Каминаримон демонстрирует Сараде красные линзы с разным количеством томоэ, которые активируются при распознавании сложения печати сосредоточения. Сарада новодел оценила, впрочем, как и довольно многие в Конохе. Ведь кто из подростков (да и взрослых) деревни не мечтал иметь шаринган, как у Учиха! Итак, Сарада, нынешняя глава клана Учиха, давно, обоснованно и довольно стремительно метила в Хокаге…

Сарада приблизилась к нему и посмотрела на Шикадая в упор, ожидая, что он первым начнет разговор. Нара немного повернул голову и тоже через плечо посмотрел на нее.

- Есть новости от Саске-сана и Боруто?

- Никаких.

- Ясно.

Сарада, как всегда, сдержанно высказывалась о ситуации.

- Тоже пришла полюбоваться на последний оплот умирающего мира? – Шикадай кивнул на тихо плещущий по камням ручей, искрившийся светом луны.

- Давай оставим иронию, Шикадай. Миру, возможно, действительно осталось существовать считанные месяцы, а ты предлагаешь мне любоваться природой. – Тон Сарады был как всегда тверд и сух. – Просто тут меньше вероятность прослушки, а я хочу посоветоваться с тобой по поводу того, что нам делать в связи со сложившейся ситуацией?

- А ты что предлагаешь? – Шикадай вообще не надеялся на ответ, но неожиданно получил его.

- Для начала, - Сарада последовательно размяла свои кулаки. – Надо найти способ стать хоть немного сильнее. И умнее, потому что уничтожение природной чакры тоже необходимо остановить. Чем больше мы уступаем любому из наших противников – тем больше не удаляем, а приближаем наш конец не просто как воинов-шиноби. А как людей. И это, - тут она тряхнула своими растрепанными черными волосами, сделавшись сейчас еще большей Учиха, чем когда-либо, - нужно сделать как можно быстрее.

Часть 3. Открывая себя

В ту ночь Шикадай не смог заснуть. Сначала он бесцельно бродил по полупустому дому, безрезультатно вслушиваясь в ночные звуки. Потом отправился на веранду, где они с отцом обычно играли в шоги или обсуждали последние новости. В последнее время, еще до пропажи Шикамару, они почти перестали общаться. Бремя Хокаге на отца навалилось, конечно, далеко не внезапно, но те обстоятельства, при которых это случилось, могли бы поколебать любого, даже самого стойкого шиноби.

Клан Нара всегда отличался своей рассудительностью, хотя и некоторой небрежностью и, чего уж говорить, склонностью к лени – качеству, издревле считавшемуся недостойным для воина-ниндзя Конохи. Хотя некоторые, в частности Денки и Арая, в силу своей «некомплементарной философии программистов», как любил называть их пространные речи более конкретный Шинки, считали лень основным двигателем прогресса.

Еще одной особенностью Нара был безупречный контроль над своим додзюцу.

Тени. Их использование было основным элементом техники теневого клонирования, так или иначе повсеместно использовавшейся в деревне Скрытого Листа. За всю свою жизнь Шикадай видел десятки способов её исполнения, возможно, ещё и потому, что близко общался с Боруто, для которого эта техника была коронной. Шикадай как-то спросил у матери, пользуются ли в Скрытом Песке чем-то подобным, на что она, хитро улыбнувшись, ответила, что, вопреки расхожему мнению, что она обладает только стихией Ветра, еще в бытность чуунином наставница Маки обучила ее дзюцу Скрывающего Полотна. Оказывается, не только песочные клоны и деревянные куклы были в ходу в качестве элементов для сокрытия и подмены. Куноичи Песка использовали для этого полотна вееров или просто куски ткани, пропитанные собственной чакрой. Бывали и исключения, когда такой техникой пользовались мужчины, но они, обычно, перенимали ее от своих матерей и бабушек. Шикадай в который раз удивился, насколько техники двух Великих деревень отличаются, но, в отличие от Футона, заниматься еще и изучением каких-то редкостей совершенно не хотелось. Тени были его коньком. И Шикадай, как и его отец, лучше всего разбирался именно в использовании теней. По крайней мере до одного момента думал, что разбирался.

- Использование Стихии Ветра и просто, и сложно одновременно, - как-то начала мать, когда они после памятного всем в клане Нара решения Шикадая о том, что он точно будет продолжать идти по пути ниндзя, в очередной раз упражнялись в использовании Стихии Ветра на одной из закрытых тренировочных площадок в лесу Нара. Нужна.. – и тут Темари, раскрыв веер, размахнулась и ударила ветровой волной куда-то над верхушками расположенных поотдаль сухих деревьев. – Высокая концентрация.

- Зачем? – с интересом спросил Шикадай, про себя искренне не понимая, какое тут нужно умение – ведь у его мамы владение Режущим Ветром всегда получалось на раз-два.

Темари с силой поставила веер на рыхлую лесную почву и со стуком закрыла его, резким движением забрасывая за спину.

- Все дело в том, дорогой мой наследник клана Нара, что все техники Сунакагуре основаны на работе с природной чакрой. В Конохе утверждают, - и тут она поправила один из сбившихся хвостиков коротких светлых волос, - что источник чакры находится только внутри нас. И, погружаясь все глубже и глубже в себя, мы можем использовать все больше и больше этой энергии. Следуя этой логике, мы должны отрешаться от внешнего мира и, тем самым, раскрывать свои внутренние, глубинные силы. В случае с Огнем и Молнией это обусловлено возможностями тенкецу. Если это Вода и Земля, то всё обеспечивает прямое взаимодействие со стихиями, что тоже довольно просто, учитывая что наши ноги всегда имеют соприкосновение с землей, а пары воды содержатся в окружающей пространстве в достаточно количестве, чтобы активировать связанную с ними технику. А вот Ветер…

- А Стихия Ветра: Прорыв у Мицуки? – Шикадай сейчас действительно заинтересовался словами матери. – Эта техника ведь тоже основана на концентрации глубинной чакры Ветра и ее выброса с помощью сильного выдоха?

- Возможно, что так, - улыбнулась Темари и потрепала сына по голове. – Ты такой же наблюдательный, как и твой отец. И такой же умный.

- Ты поэтому за него замуж вышла? – внезапно спросил не в тему Шикадай.

-Ну… - тут мать отвернулась и немного замялась, а потом, вновь повернувшись и похлопав себя по внезапно заалевшим щекам, поднесла указательный палец к самому носу Шикадая и строго произнесла:

- Нечего сейчас тему переводить! Знаем мы твою лень.

- Я и не перевожу, мам, – хмыкнув, Шикадай посмотрел на нее и спросил далее:

- Ну так в чем же причина? Какой особенностью обладают техники Скрытого Песка?

Немного помолчав, мать все же ответила:

- В их основе обратная ситуация. Концентрация идёт не внутрь себя, а направлена во внешний мир. Раньше все люди владели подобным свойством и утерянная ныне техника Мокутона тому пример. О ней мне рассказал твой отец.

- Я слышал, - кивнул Шикадай. – Первый Хокаге мог заставить лес вырасти на ровном месте. Но я всегда думал, что это из-за особенностей клеток Хаширамы, но все сведения о них засекречены и доступны для изучения только со специальным допуском, начиная с уровня джоунина.

- Не беспокойся, - Темари махнула рукой. – Я это просто знаю. Методом простых рассуждений, как бы сказал Шикамару.

Часть 4. Великие Машины

Страна Ветра. Где-то в окрестностях Пустоши Демона. Год назад

Сильный ветер проносился над окраинами одноименной страны. В том месте, где она встречалась с редколесьем и саванной, поросшей густой желтой травой в человеческий рост, начиналось взморье. Залив Акулы, бывший некогда усеянным некрупными портовыми поселками, в которых в былые времена кипела бойкая торговля, издревле являлся исходной точкой всех торговых морских путей Страны Ветра. Бедная на плодородные земли, но богатая ресурсами, Казе но Куни опиралась на порты залива, как на свое спасение в голодные годы. Однако сейчас торговли не было. Десятки тысяч беженцев с островов Водной конфедерации ринулись туда в поисках спасения от убивающей их на островах Грибницы, обосновавшейся на поверхности океана. Под воздействием невидимого мицелия океан у островов зацвел и задохнулся. Бело-серые нитевидные образования стали выходить на сушу и быстро встраивались в окружающие растения, животных и даже людей! Обладатели гриба становились безвольными. Вся их чакра каждый день медленно утекала на корм паразиту. Судоходство встало. Жизнь на островах медленно, но верно, ввергалась в хаос – зараженные становились подобны живым мертвецам… Единственным выходом и спасением виделся побег в другие великие страны в надежде, что там им помогут. Многие в буквальном смысле переплывали океан и оказывались в Стране Ветра. Но и тут их поджидала опасность, падавшая с неба.

Машины Марса. Механический народ, некогда созданный первыми Ооцуцуки и со временем почти вышедшие из-под их контроля, превратившись в самостоятельные организмы, если, конечно, можно было так назвать десятиметровые махины, отдаленно напоминавшие уродливых деревянных кукол самых разнообразных видов – от похожих на диковинных фантастических металлических животных-гигантов до повторяющих своей формой и строением людей, но тоже огромных и металлических.

- Их способности поражали воображение, возможности их стальной мощи были куда больше сил сотен простых шиноби, а нейросетевой интеллект не мог ошибаться…

- А вот тут я бы поспорил, - звякнуло кольцо на ноге из вольфрамового сплава, но Арая не обратил на это внимания. Он уже привык к нему.

- Успокойся, Арая, я просто шучу, - Шинки смахнул пот со лба и снова покрепче сжал в натруженных руках тяжелый молот. В отличие от своего бывшего сокомандника он видел Разумные Машины несколько иначе. Под другим углом. Арая мыслил с одной стороны, проще, а с другой – гораздо вычурнее и сложнее и там, где Шинки предпочитал действовать напролом, его названный брат искал обходные пути. И хотя они оба некогда выбрали своим путем ниндзя путь кукловода, но методы и средства у обоих молодых людей сильно отличались. Как, впрочем, и главная цель в жизни. Но об этом Шинки думал уже сотню, если не тысячу раз, а пока ему предстояло отбить еще добрую сотню металлических чушек своим кузнечным молотом, чтобы Его Машина смогла понять, а потом и повторить холодную ковку встроенными в нее прессами.

- Тебе не кажется, что Наша Машина стала обучаться быстрее? – Арая подошёл к нему, волоча за собой цепь, которой он был намертво скручен с Основным Механизмом. Он явно был намерен продолжать разговор. Шинки взглянул на него и легко улыбнулся одними уголками рта. Где-то наверху Их Машины Йодо должна была закончить наносить краску на ядро кабины или кокпит. Сейчас лифты Механизма спустят ее к ним и милостиво выдадут «биологическую пищу» в виде синтезированных из дрожжей и безвкусных, но очень питательных брикетов, вызывая праведный гнев Араи, потому что он уже давно не ел ничего сладкого. Йодо догадается пронести с собой лишнюю бутылочку универсального растворителя, и нанеся эту вонючую жидкость на кусочек синтетической ткани, можно будет «сымитировать процедуру вечернего умывания», по словам Араи. Но обучаться быстрее… на самом деле обучаться быстрее, наверное, стали всё-таки они сами.

- Нет, - определенно ответил Шинки, - Управляющая часть машины, отвечающая за обработку металлических болванок, не смогла превысить точность 89%.

- Почему? Ты ей направленно мешаешь? Или просто устаешь? – Арая кивнул на молот в руках Шинки и его невольно подрагивающие мышцы рук, а потом, усмехнувшись одними глазами из-за респираторной маски, которой с ним любезно поделилась Йодо, напомнил:

- А ведь в свое время мы и подумать не могли, что станем теми, кто мы сейчас?

- Рабами машин?

- Не-ет, - потянул Арая, а потом отчеканил каждое слово, - Профессионалами. Своего. Дела. Мастерами пути кукловода.

- А вот тут, - Шинки почесал молотом натруженую за трудовой день обнаженную спину, - ты неправ, Арая. Скорее, мы делаем то, чего хочет Машина.

- А у машин есть желания? – скепсис Араи, как всегда, был на высоте. – Я всегда считал, что каждая машина работает по алгоритму. Неважно, как она его реализует и как устроена. Программа нагрева, например, может быть одной и той же как на кухонной электропечке, так и на сталелитейной мартеновской печи. Вон!

Арая кивнул на освещавшую своим заревом огромное подземное помещение, в котором они находились, еще одну гудевшую машину.

- Матерь Машин, не правда ли, Шинки? – издевательски спросил он.

Шинки черный юмор понял и, мрачно улыбнувшись в ответ, возразил на предыдущие рассуждения Араи.

- Скорее, мы сами так считаем, - закрыв свои зеленые глаза, до этого внимательно изучающие мартеновскую печь в дальнем конце их импровизированного склепа, ответил Шинки.

Часть 5. Учиха Сарада

Сарада Учиха подняла голову, посмотрела на светлое пятно окон, закрытых по-современному, жалюзями, а потом со вздохом посмотрела на традиционные часы, восстановленные по чертежам, найденным в одном из ящиков шкафа, где хранились личные вещи отца.

Она точно не знала, кто был первым создателем этих часов. Маленькая Сарада показала эти чертежи Канкуро-но-доно, и через неделю почти точная копия была готова.

Сарада снова глубоко вздохнула и посмотрела на часы. Наверное, такие же стояли в главном доме клана Учиха, там, где родился и вырос ее отец.

Сарада вспомнила, как кукловод поставил перед ней это чудо и, достав из своей походной сумы небольшой универсальный ключ-завод, провернул его до отказа в небольшом отверстии, и внутри часов сначала послышался тихий скрежет, а потом слабый сипло скрипящий звук. Сарада почувствовала, как невольно улыбается, глядя на то, как отсчетный механизм часов начал медленно опускаться вниз по рейке, сработанной, как и корпус часов, из бронзы и дерева. Глядя на с удивлением и восхищением смотрящую на часы Сараду Канкуро тоже невольно улыбнулся. Сарада уже привыкла к его пугающе раскрашенному лицу, чем-то напоминающему ей ёкаев.

Канкуро подошел к окну и, сощурившись, поглядел на солнце.

- Полдень, - заключил он.

- Час Лошади, - поправила его Сарада.

- Мы отмечаем время пополудни, за несколько мгновений до того, как это делают все остальные в мире шиноби, - рассказал ей Канкуро. – Это удобно и при передачи точного времени с помощью радиовещания – можно передавать время на одной частоте с другой скрытой деревней, если потеряешь своих.

Сарада кивнула. Она уже знала, как правильно поддерживать связь с помощью гарнитуры наушников – их Седьмую команду уже тогда укомплектовали усовершенствованными рациями Каминаримона-но-данна. Однако настолько глубоко в механизмах, как назначенный для нее в качестве сессё («яп. Попечитель») Канкуро-но-данна, Сарада не разбиралась. Как и в тонкостях управления имущественными делами или создания новых техник. До поры до времени…

Вот и сейчас, смотря на то, как часы стучат все медленнее из-за окончания завода на отметке «Тигр» или почти три часа утра, Сарада тяжело вздохнула и, задув стоявшую перед ней уже порядком оплывшую восковую свечу, тихо закрыла очередную книгу из чудом пережившей все перипетии истории Тайной библиотеки клана Учиха.

Она изучила их все. Ну или почти все. Со времен основания Конохи клан бережно собирал и накапливал знания, касающиеся своих додзюцу. И это были не только Шаринган и Стихия Огня. Но и близкая к Огню Стихия Молнии, способности к которой тоже часто появлялись у представителей клана в различных вариациях, а также Стихия Инь, которая, как оказалось, была неотъемлемой частью стихии Инферно – основной составляющей техник, связанных с развитием Шарингана.

Сарада медленно сняла очки и аккуратно помассировала глаза. С момента пробуждения Мангекё прошло уже более пяти лет, а она до сих пор не овладела всеми его возможностями в совершенстве. Да, конечно, она уже использовала переданную ей Аматерасу на уровне своего отца в молодости, но у нее никак не получалось не только улучшить технику, увеличив ее дальность, но и удерживать ее дольше восьми минут. Вот если бы она могла накапливать чакру, как матушка...Но в последнее время отношения с матерью становились все более и более напряженными. Но тут было немудрено.

В отличие от многих людей Сарада любила сидеть в темноте. Внутри темноты ей легче думалось, да и просто можно было снять очки и закрыть часто болевшие от напряжения глаза. Всё же она не чистокровная Учиха и её глаза не способны переносить перегрузки использования Шарингана. За силу приходилось платить слабеющим зрением, и матушка, конечно же, переживала. Но еще больше Сакура переживала за то, что Сарада может когда-то пойти по пути своего отца. Особенно после исчезновения Боруто и его нынешнего непонятного статуса для Конохи.

Сарада потерла виски. В голове всегда начинало больно стучать, когда она думала о нём.

Боруто. Она всегда невольно выделяла его среди прочих. Как, впрочем, и все в Конохе, и не только в Конохе. Она и Мицуки были привязаны к нему с образования их Седьмой команды вплоть до сегодняшнего времени. Но если Мицуки смог в итоге пробиться сквозь стену времени и пространства и теперь снова видится с Боруто чаще, потому что они теперь вместе работают над каким-то из проектов Ооцуцуки, на который подписался Орочимару, то она… И вообще помнит ли он её? Или Сарада для него – это лишь случайные встречи мимоходом. Украдкой, между миссиями обоих. Горячие, порывистые, необузданные. Среди шелковых покрывал или на грубом полу дешевой гостиницы.

Сарада вновь тяжело вздохнула и закусила губу.

Мама бы точно не одобрила.

Знает ли отец про то, что они встречаются? Непонятно.

И можно ли назвать короткие час-два встречами в прямом смысле этого слова?

И даже сейчас, занятая делами нового, возрожденного клана Учиха, Сарада всё равно не переставала думать о Боруто. И если Шикадай правда говорил с ним… Правда говорил…

- Возможно, мы скоро встретимся снова.

Сарада выдохнула. Ее рука, звякнув браслетами для накопления чакры, которые помогали ей более тонко контролировать стихию Молнии, резким жестом распахнула темный плащ и прошлась по своей фарфорово-бледной при свете дня, аристократически прекрасной шее, плавно перешла на грудь, в конце концов грубо сжав ее, пальцами перебрала чуть выпирающие ребра, далее опустилась на плоский подтянутый живот, слегка зацепившись длинным ногтем за ямочку пупка… Стоп! Она не Боруто и не сумеет сделать всё так же быстро, остро-сладко и яростно. Стоит подождать его объятий и его порыва. Свои собственные ласки даже близко не стоят рядом с ласками любимого мужчины, но Сарада так истосковалась, что даже едва не рассмеялась, вспомнив, как в детстве недоумевала, когда мать в свои выходные дни вдруг взглянув на висевшую дома фотографию молодого отца, начинала ходить из угла в угол и чему-то тихо улыбаться, а потом терла себе раскрасневшиеся шеки и шею. Да.

Часть 6. Принцесса Шарингана

Внезапно Сарада почувствовала чью-то сильную чакру. Источник чакры двигался, методично вырубая её телохранителей – лучших ниндзя, искусственный шаринган которых был наиболее совершенен и близок к оригиналу. Ничего, пусть подойдет поближе. Сарада прекрасно знала кто это и зачем пришла.

- Сучка! - губы Сарады дрогнула в полуулыбке, превратившейся в хищный оскал, а свой тихий шепот во тьме показался ей криком. – Я знала, что ты придешь, как только перехватишь хотя бы какую-то информацию о Боруто.

Громким хлопком в ладоши Сарада зажгла электрический свет.

Интерьер комнаты был почти точной копией обстановки в рабочем кабинете Фугаку Учиха, и поражал своей логической законченностью и минимализмом, присущим архитектуре всех старых кланов ниндзя. Никаких новомодных аляповатых картинок, никаких семейных портретов в пол. Никаких гребанных статуй из Страны Воды, на которые бы, наверное, плевался дед Фугаку, мир его праху. Рабочий кабинет Сарады Учиха, как и весь её дом был выполнен полностью из дерева. Пропитанного новейшими составами, увеличивающими долговечность и препятствующими разрушению от времени, конечно же. Но это всё-таки были дерево и бамбук; длинное котацу, выполненное из цельных деревянных досок, а не из этого «прессованного дерьма», как бы справедливо отметил Канкуро-но-доно, как и деревянные места для рассаживания, которые сама Сарада не позволила обить ни кожей, ни шелком. «Я же не для задницы Даймё стараюсь, а задница настоящего шиноби не приучена к пуховым подушкам. Оставьте непристойную роскошь для Страны Ветра, вычурность форм – для Страны Воды, инкрустацию камнями – для Страны Земли и, наконец, всю эту вашу офисную мебель кабинетам боссов Страны Молнии! Шиноби Страны Огня признает только хорошие, добротно скроенные деревянные лавки!» Но кое-что из современного Сарада все-таки оставила: электрическое освещение, управляемое с помощью её чакры и хлопков в ладоши. И, конечно, компьютер, куда без него! Она ещё не совсем поехала на традициях клана, чтобы вести всю документацию в свитках!

- Давно не виделись, Сумирэ Какэй! – Сарада громко и четко поприветствовала ночную посетительницу, потревожившую её покой и сильно потрепавшую лучших бойцов - Учиха Изаму, Учиха Кэтцу и Учиха Такаши, о чём она так же не преминула упомянуть.

При вступлении в клан и вживлении искусственного шарингана Сарада разрешала оставлять новым членам собственные имена, однако за три года совместных миссий и каждодневных тренировок эти трое стали для Сарады по-настоящему родными, и сейчас она чувствовала их боль от заблокированных и разорванных атаками Сумире точек тенкецу, как свою собственную. Сэкки из Камня научил её этому. В тот момент, когда она спасла его жизнь во время нелепого инцидента с лошадью, он рассказал ей об умершей сестренке и о том, что она, тогда еще четырнадцатилетняя Сарада, напоминает ему её, но только уже взрослую. Он подарил ей медальон из вулканического обсидиана, вделанного в древесину орехового дерева – оберег его сестренки и то единственное, что осталось ему в память о семье и доме, которые были уничтожены селевым потоком. И назвал её сестрой. А на её вопрос о том, как он может называть сестрой человека, не родного ему по крови, Сэкки ответил лишь то, что…

- Для меня членом моего клана является каждый, кто делает дела моего клана, - отчеканила Сарада в ответ на поданную ей с поклоном пластинку с голограммой Ооцуцуки, где официальным языком содержалось обычное бла-бла-бла о том, как она смеет самовольно возрождать официально исчезнувший клан и что они уже оповестили об этом истинного главу, Саске Учиха – да пусть он побыстрее прекратить такое самовольство!..

Сумирэ Какей, одетая в стандартную форму члена АНБУ, хотя и была лучшей ученицей господина Сая Яманака, но из-за некогда вскрывшейся неблагонадежности, преемницей и кандидаткой на пост главы так и не стала. Господин Сай, ожидаемо, готовил под это дело своего сына, Иноджина. Но умная и честолюбивая девушка и здесь не растерялась, проявив недюжинный талант к проведению расследований и расшифровке перехваченных переговоров. Да, скромница Сумире была лучшая в этом деле, и она об этом прекрасно знала. А ещё у нее были шикарные волосы, нежный персиковый цвет кожи и большая упругая грудь с учетом тонкой талии и довольно широких бедер. На фоне Сумирэ Сарада казалась куда более угловатой, будто бы нарисованной тушью художника резкими линиями, хотя приятными выпуклостями природа и её не обделила.

- Центральный аппарат АНБУ получил это донесение от контролирующих наш сектор Вселенной Ооцуцуки еще неделю назад. Почему сообщаете только сейчас? - спокойно спросила Сарада, чуть глубже сдвинув очки к переносице. Тот самый жест, когда она была целиком и полностью уверена в полученной информации. Ещё бы: по совету старого песчаного интригана Канкуро Сарада научилась держать своих шпионов буквально в каждой дырке Конохи! Сейчас Сумирэ должна понять, что Сарада в курсе и перехвата информации с ее личного канала связи тоже. Поэтому она уверенно продолжила:

- А вот к сохранности секретности личной связи у меня есть вопросы.

Сарада села в более свободную позу и скрестила руки на груди. Она ждала. Чистосердечных признаний, кончено же. Сумирэ вообще никогда не умела играть вдолгую. Это явно не её. Как и карьера в высших эшелонах АНБУ Конохи. И как бы она ни была сильна, характер Сумирэ, слишком мягкий и легко проседающий даже под вежливым, но сильным давлением, портил ей все перспективы.

- Как он? – то, что она расколется так быстро, Сарада явно не ожидала. И это настораживало еще больше. – В каком он сейчас измерении, с какими координатами?!

Ее голос заметно подрагивал, как и кончики пальцев. Активированный всего на несколко мгновений шаринган Сарады заметил, как увеличилось биение на венах запястий Сумире.