Суженая адмирала. Полюбить врага

Глава 1. Полина. Отчаянное решение

Ослепительный белый свет заставлял слезиться глаза, а до конца коридора оставалась ещё целая сотня метров. Никогда не любила этот участок лаборатории.

Зачем тут столько ламп? Будто если не подсветить каждую пылинку, которых тут, наверняка, по пальцам пересчитать, кто-нибудь украдёт этот ценнейший семенной материал вражеских мужчин. Совершенно бесполезный, к слову, материал. Ещё ни один ребенок не родился от керима, отторжение плода производилось практически сразу после зачатия. А если ребенку удавалось выжить хотя бы пару-тройку недель, происходил выкидыш. Бедные мамочки… каждый раз сердце разрывалось, когда они теряли своих детей. И всегда удивляло, что почти никто не страдал от этого, кроме меня.

Конечно… зачем им эти проблемы? Тестируемые девушки пришли сюда, чтобы заработать, а не чтобы воспитывать детей в одиночестве. Будущие «мамочки» готовы были отдать своего ребенка сразу, как только он родится. У них есть возможность остаться с ребенком после его рождения, это предусматривалось контрактом, но пока никто до сих пор так и не воспользовался пунктом «последующее материнство». И никто до сих пор так и не родился…

Я бы не смогла так. Не смогла отдать своего ребенка… Девушки боялись, что на них будут показывать пальцем, презирать, ненавидеть за то, что они воспитывают ребенка от врага. Что, прогуливаясь по улицам, беловолосый мальчик или девочка будет собирать взгляды прохожих и гневные восклицания в свою сторону. Но будь это мой ребенок, я бы все это выдержала. Вот только никто из подопытных не готов был идти на такие жертвы. Они согласились предоставить свою утробу для нужд Конфедерации, и не более того.

И с одной стороны я даже рада, что эксперимент хотят закрыть, а с другой… столько сил, времени, моих бессонных ночей, когда я носилась с каждой девушкой, когда ей становилось плохо… и Конфедерации просто нужны эти дети. Земля потратила на проект миллиарды, если не триллионы. Без детей-телепатов нам не выжить.

- У тебя сегодня смена допоздна? – спросил Оливер, мой коллега – высокий кареглазый брюнет с такой улыбкой, что тебе хочется просто растаять. Он был просто сногсшибательно красив, и я все время задавала себе вопрос, что же он забыл здесь, в лаборатории? И вообще в науке… с его харизмой нужно было сниматься в фильмах. - Карл заболел. Просил заменить его. У начальства отмечаться не захотел, потому что это его второй больничный, могут и втык дать.

Вздохнула. Нас, учёных, эксплуатируют по полной программе. Сверхурочные, длительные смены. А зарплата остаётся на том же уровне. Конфедерации так нужны новые изобретения, новые решениях их проблем, так почему бы не заплатить за нашу работу больше? Этот вопрос оставался открытым уже долгое время.
- Не могу, ты же знаешь. Ходят слухи, проект К-45 хотят закрыть. Мы же с тобой договаривались...

- Помню, помню... Я прикрою тебя, не волнуйся, - улыбнулся Оливер, когда мы почти уже дошли до терминального отсека. Может, он и бабник, но зато друг замечательный. Никогда не подведет. – Введешь ты себе эту новую сыворотку. Отчаянная ты, Полина. Как истинный учёный сначала проверяешь свои изобретения на собственной шкуре… Кстати, ты уже выбрала кандидата на место своего первого мужчины?

Оливер всегда был бесцеремонным. Вот так запросто говорить о таких вещах очень нетактично с его стороны. Но Оливер и тактичность — вещи несовместимые. Да что он вообще забыл в науке?

- Нет, не выбрала, - ответила, красная как рак. На фоне светлого коридора это, наверное, было очень заметно. Да ещё я рыжая, почти как алый закат… может, Оливер не заметит моего смущения на фоне «огненных» волос? - И вообще, Оливер, неприлично задавать девушкам такие вопросы.

- Так может я первым быть хочу?

Дыхание сперло. Ну уж нет.

- Ты-то? – возмутилась. – Да ни за что в жизни. Ты же бабник, каких свет не видывал. К тому же, не в моем вкусе.

- А какая разница, во вкусе или нет. Тебе же на разок. А что бабник – это хорошо. Я столько женщин видел, что тебе точно не будет больно. Тут главное опыт, а не…

- Ну, знаешь, - перебила его с возмущением. – Мне не важен опыт. Мы – коллеги и нам, к слову, дальше с тобой работать и пересекаться в научной среде. Мне нужен кто-то… кто-то незнакомый, кого я никогда больше не увижу.

Оливер усмехнулся, тряхнув гривой черных волос.

- Какая ты наивная… думаешь, в этой твоей мифической научной среде люди почкованием размножаются?

- Знаю, на что ты намекаешь. Что все друг с другом давно переспали. Я в это не верю.

- Зря, - подмигнул Оливер. – Из первых рук информацию получаешь. Кстати, есть два вопроса.

- Задавай.

- Первый. Почему ты всё ещё целка?

- Корректней, пожалуйста.

- Девственница.

- Мне было не интересно.

- Верю. Второй вопрос. И какие мужчины тебе нравятся?

- Длинноволосые блондины, - посмотрела на Оливера многозначительно, набирая код приборной панели. Он-то в мои вкусы точно не входит. – Удовлетворен?

- Ха! Вполне. Значит, не встретила того единственного. Так и запишем. Может, мне перекраситься?

Покачала головой.

- Да уж… С твоими аппетитами я начинаю подозревать, что все наши потенциальные роженицы беременны не от семенного материала керима, а от тебя!

- Вот тут ты ошибаешься, - важно сказал Оливер, буквально «вплывая» в отсек. – Если бы они были беременны от меня, каждая бы родила. У меня семя крепкое!

Фыркнула, войдя вслед за ним.

Отсек закрывался наглухо, и внутри было совсем не так, как снаружи. Здесь обитал целый мир, уютный теплый уголок, где жили наши девушки.

Бальный зал, огромная гостиная с мягкими диванами и дизайнерской обстановкой, удобная столовая, спортивный зал, несколько спален и бассейн. К тому же имелся так называемый «живой уголок», где можно было отдохнуть среди раскидистых папоротников, лиан и понюхать ароматные цветы с успокаивающими флюидами. В главной гостиной был даже интерактив с видами Земли, где на большом окне отображался большой город с прекрасными закатами и рассветами. Рожай только и рожай! Здесь мечтал бы пожить каждый, кто находился на орбите. Конечно, если бы кто-нибудь знал об этом месте. Конфедерация соблюдала строжайшую секретность.

Глава 2. Антарес. Сражение

Провода энариа-связи плотно крепились к моим вискам, солнечному сплетению и пальцам. Сейчас я походил на напичканного железом киборга, восседающего на железном троне с самыми чувствительными сенсорами фиксации энергии. Они улавливали каждое движение моих мыслей, и для того, чтобы отдать приказ, мне требовались миллисекунды.

Казалось бы – открой рот и произнеси приказ четко и громко, и тебя услышат… но когда перед тобой целая вражеская армада кораблей, и тебе нужно вывести свой флот из окружения, каждая секунда на счету. Мне некогда набирать воздух в лёгкие. Некогда размыкать губы. Некогда высекать слова из своей глотки.

Я – адмирал керимского флота планеты Баллу, обладающий профильной тактической телепатией и управляю каждым кораблем, что перешёл в мое командование.

Тактика – мой конек. Я чувствую каждое движение противника и знаю, как добиться победы.

Противник решил атаковать наши фланги и мышцы мои напряглись. Места крепления энариа-связи начали покалывать, когда я считал волнение капитанов кораблей, знающих, что мы находимся в меньшинстве.

- Тарос, убрать пушки и включить двигатели на ускорение, - отдал мысленно приказ дальнему гарнизону и тут же почувствовал сомнение Тароса – капитана дальнего судна с правого фланга. – Выполнять приказ.

Он сделал так, как сказал ему адмирал. Он не пожалеет об этом. Но сейчас…

Раса вайнов хороша своей многочисленностью и тяжёлым вооружением, но у них есть два существенных недостатка – неповоротливость их кораблей и потеря ориентации, когда они нарушают строй. Расколи их шеренгу надвое, и вскоре они рассыпятся по космосу, словно жемчужины с лопнувшего ожерелья.

Это недостаток их психологии, их коллективного зависимого от толпы разума. Именно поэтому корабли вайнов крепятся друг к другу энергетическими связями, которые нам предстоит сейчас разорвать.

- Харман и Варго, когда Тарос пройдет по центру, прикройте его перекрёстным огнем. Ваша задача – расширить раскол, который он внесёт в шеренгу врага.

«Так точно», - принял я мысленный сигнал и стал ждать, пристально вглядываясь в свою телепатию.

Когда первые корабли проскочили по центру долгой шеренги вайнов, их «цепочка» дрогнула. Обескураженные, они просто не могли осознать такую наглость. В них не стреляли, не пошли на таран, не окружили в надежде зайти с тыла. Три корабля Тароса на полной скорости проскочили вглубь их построения, словно юркие мотыльки, не сделав ничего, что могло бы повредить врага.

Тяжёлые пушки грохнули, выпуская энергетические заряды по моим подчинённым, но, конечно же, промахнулись. Слишком неповоротливые.

Вот оно. Сейчас. Секунду… моя телепатия на несколько минут вперёд почувствовала, что выстрел внесёт хаос в их ряды, и теперь я видел, как именно – один из залпов вражеских орудий попал по своим же, и ровный строй вайнов исказился, потерял связи между кораблями.

- Пора, - крикнул я мысленно, и нейросеть на той стороне преобразила мои мысли в решительный приказ.

Корабли моего флота открыли огонь, уворачиваясь от разрозненных залпов врага. Раньше мы держались на расстоянии, но теперь пришло время рисковать. В телепатии всегда была доля риска, иначе война бы не была войной.

Иначе мы не завоюем Велену – ценную планету с полезными ископаемыми, которая стала не интересна Земле, но за которую нам пришлось побороться с вайнами.

Провода на моем теле натянулись до предела, как и мои мышцы, кожа заболела от ответных импульсов, моих мысленных ресурсов едва хватало, чтобы корректировать ход каждого нашего корабля.

Висок пронзила острая боль. Один подбили.

Допустимые потери. Это я чувствовал своей телепатией.

«Срочная эвакуация», - бросил я Аганту, капитану штурмового крейсера, которого постигла разгерметизация. – «Мы подберём капсулы спасения после битвы».

Маленькие белые точки спасательных шлюпок усеяли космическое пространство посреди энергетических залпов и снующих туда-сюда штурмовых кораблей. На первый взгляд – хаос. Но это было не так. В моих глазах этот хаос был управляемым, и управлял им я. Космос светился золотистыми телепатическими нитями, подсказывая мне варианты событий, исхода битвы, а главное – намерение врага.

Я чувствовал его своей кожей, своим нутром. Я знал, что он хочет сделал в следующий шаг.

Этот шаг я ему сделать не дам.

- Харман, ты рядом с их центральным линкором. Они хотят взорвать парализующую экто-бомбу, направив импульс на нас. Залпы из всех орудий и сматывайтесь оттуда. Пусть утонут в собственном же дерьме.

Я наблюдал, как Харман разворачивает все пушки в сторону вражеского линкора, в огромный ущерб себе – без ответного огня вайновские штурмовики начали усеивать обшивку нашего корабля залпами.

Это не важно… важно – уничтожить бомбу.

Меня тряхнуло. В наш линкор врезалась ударная волна, и аварийные системы завизжали. По приборам пошли помехи, и на секунду я ослеп. Но лишь на секунду…

В следующее мгновение перед моими глазами расцвел боле-голубой цветок с рваными энергетическими лепестками, и уголки моих губ победно приподнялись. Шеренга вайнов рассыпалась, а взорвавшаяся бомба грязным пятном расплылась в самой гуще их флота, парализовав центральную нервную систему своих же солдат.

Нашему флоту оставалось только уничтожать вайнов по одному, их корабли рассыпались по космосу, как я и предполагал. Вайны вместе – мощь, но вайны по отдельности лишь мишень для уничтожения.

Мое тело вспотело и я чувствовал, как мои ментальные силы истощились. Это был не трудный бой, но в последнее время моя лютэн-энергия не пополняется, и после того, как я держу на связи весь подконтрольный флот я чувствую опустошение.

Глава 3. Полина. Пижамная вечеринка

Последние три дня немного кружилась голова, но это означало, что сыворотка начала действовать и шла первая фаза трансформации. В этот самый момент подопытные обычно чувствуют, как по крови " бегают теплые букашки". Конечно же, это исключительно субъективные ощущения, и к реальности они не имеют никакого отношения, но временами мне казалось, что я тоже их чувствую. Иногда совершенно явственно ощущалось, что вены начинают теплеть, и меня бросало в жар. Однажды ночью я проснулась и обнаружила, что они светятся. Я знала, что это лишь стандартная фаза перестройки организма, но в ту ночь меня все равно объяла паника.

«Спокойно, Полина, это совершенно нормально», - бормотала я себе под нос, но не могла не испытывать волнения. А потом все закончилось… вены перестали светиться, теплота ушла и стало совершенно спокойно. Только начало потягивать и немного крутить внизу живота. Это означало, что на подходе вторая фаза.

- Теперь я не смогу забеременеть от мужчины человеческой расы, - изливала душу своей подруге, Глории, которая была не то, чтобы далека от мира науки… она обходила его стороной. Глория была художником, считая, что точные науки и всяческие расчеты убивают ее творческий потенциал. Но мы дружили с первого класса и для меня она сделала редкое исключение. Даже интересовалась иногда чем-нибудь. – Вторая фаза делает мою яйцеклетку невосприимчивой к сперме человеческих мужчин, подготавливая ее для оплодотворения семенным материалом керимов.

- Семенной материал, - рассмеялась Глория, тряхнув смоляными кудряшками. Она повертела бокал вина легким движением запястья и залпом осушила его. – Выражения-то какие! Поверь мне, уж много чести называть мужскую сперму семенным материалом. Этого "добра" в их мошонках пруд пруди, чтобы так трепетно к нему относиться...

- Глория, ну ты чего, - покраснела. Глория иногда была совершенно бесцеремонный девчонкой. Ей недавно исполнилось двадцать семь и она считала, что уже достаточно стара, чтобы не испытывать никаких комплексов. – У нас так принято. Называть сперму семенным материалом. Да я и привыкла уже. Тем более мужчины керимов отличаются по физиологическим…

- Да конечно! – прыснула Глория, плеснув мне в бокал ещё вина. Алкоголь никак не действовал на сыворотку в моей крови и мы решили устроить с ней девичник, эдакую пижамную вечеринку. Отметить скорое окончание моей девственности. – Поверь мне, мужчины везде одинаковы. Что на Земле, что на Марсе, что на Кроносе, что на… как ты говоришь, эта планета называется?

- Баллу.

- Что на Баллу! Если они действительно наши родственники…

- Если быть точнее, дальние…

- Ой не нуди! Ты иногда бываешь такой заучкой. Я столько из энциклопедии не узнаю, сколько от тебя.

- Так ведь это хорошо. А то не знала бы ничего, кроме своих кисточек и распылителей, - кольнула Глорию «по живому».

Она действительно не очень любила читать, и большинство информации получала от меня. Мы были поразительно разные, но почему-то все равно дружили.

- А вот правду говоришь! – рассмеялась Глория, покраснев от половины бутылки вина, старательно влитой в себя за последний час. – Была бы я неотёсанный и грубой, и не вышла бы за Поля, процитировав стихотворение Пушкина в тот чарующий вечер. Это ты меня научила! Он любит Пушкина. А я люблю, когда он выставляет мои картины у себя в студии.

- Ох, Глория, Глория… - покачала головой. Моя творческая подруга хоть и творческая, но никогда не забывала о своей выгоде.

- Так вот что я скажу. Все мужчины одинаковы – хоть на Земле, хоть на Баллу. А если мы ещё и родственники, так тем более. И поверь, сперма у этих Керимов не волшебная. Точно такая же, как у всех мужчин. И они такие же озабоченные козлы, как и наши, земные!

- Глория, так ты ведь замужем за Полем! Как ты можешь называть его козлом? Он помогает тебе во всем.

- Да, - кивнула Глория, - Но он не перестает быть озабоченным и иногда просто невозможно упрямым. Любимым озабоченным козлом, - не перестает смеяться Глори. – Помогал бы он мне, откажись я с ним спать и выйти за него замуж?

- Эм… думаю, нет, - озвучила «горькую» правду. – Как бы ты не была талантлива, он нашел бы другую творческую личность…

- Вот! – ткнула в воздух пальцем Глория. – И керимы такие же! Они платят за любовь, они тоже добиваются женщин, так же хотят их трахнуть и ничего не делают просто так. Поверь, среди них козлов не меньше, чем среди наших. А, может, даже и побольше!

- Мне все равно, какие там мужчины. Мне они не нужны. Я подсажу безликий семенной материал, подходящий по параметрам, и выношу ребенка без отца.

- Ик… а что ты собираешься потом с ним делать? Не отберёт ли Конфедерация?

- Не отберёт. Я не дам забрать моего ребенка. Если ребенок родится телепатом, он будет нуждаться в матери, и Конфедерация пойдет навстречу. А если он окажется обычным… всем будет плевать. Люди просто будут тыкать пальцами в мою сторону, потому что я родила от врага, вот и все.

- Ай-яй-яй… ну зачем тебе такие жертвы, Поля? Жила бы себе, занималась наукой, ещё ученей бы стала… как-никак двадцать пять лет тебе, а голова тяжёлая уже, как чугунная гиря.

- Я делаю это ради человечества. Керимы скоро догонят нас в технологиях и захватят Землю.

Глория помрачнела. Когда заходил разговор о враждебной расе, нам всегда становилось не по себе.

Когда-то очень-очень давно, примерно двести тысяч лет назад очень развитая раса вирейнов прилетала на Землю и переселила очень перспективных человекоподобных обезьян сапиенсов на далёкую планету, которую называли Баллу. Она была близнецом Земли: размер, климат, магнитное поле, удаленность от их теплого солнца… в общем, практически идентичная нашей планете, поэтому керимы проходили эволюцию параллельно с нами, но в пятисот тринадцати световых лет от Земли. И всё-таки различия между планетами были. Размер звёзд, скорость движения земной коры, космическое излучение…

Глава 4. Антарес. Собрание

Гулкое эхо пролетало по просторным мраморным коридорам, я мерно отчеканивал шаг, ударяя по каменному полу подбитыми металлом подошвами. Они и так знают, что я недоволен. Пусть теперь и слышат это.

Приглашать адмиралов для обсуждения переговоров с Землёй – пренебрежение, граничащее с унижением. Мы проливали свою кровь, теряли солдат и отрывали отцов от семей не затем, чтобы однажды договориться отдать землянам часть космоса. Или… нечто большее? Они не заслуживают ничего. Паразиты и отбросы, которые должны находиться разве что на помойке, не имеют права ни на что.

- Адмирал Антарес, вы как всегда секунда в секунду, - прокуратор Мантисса расплылся в своей дипломатической улыбке, льстиво погладив белоснежную тунику, в которую замотался по самые уши. Его блестящая лысина отражала слепящий свет холодного солнца, бьющего в высокие арочные окна. – Ни мгновения раньше, ни мгновение позже. Только вы поразительно пунктуальны, и я очень ценю это. Присаживайтесь. Раз уж подошло время, мы начнем немедленно.

Мантисса мягким жестом указал на высокое кресло за круглым столом, высеченным из черного Дарвинского дерева. Здесь же сидели мои коллеги – шесть адмиралов из военных высшего звена, трое дипломатов при дворе Императора и два телепатических аналитика. Все они являлись представителями дворянских родословных, включая меня. И все имели исключительные телепатические способности.

- Начнем, - громыхнул адмирал Варгос, широкоплечий, рыжекудрый и рыжебородый, хлопнув по черной поверхности стола. – Но вы должны понимать, господин прокуратор, что нам не нравится эта затея. Переговоры с Землёй – нежелательное мероприятие.

Значит, не я один недоволен таким раскладом дел. Варгос и другие адмиралы поддержат меня, без сомнения. Оставалось только выяснить, кому принадлежит эта сомнительная идея. Ответ на вопрос я получил незамедлительно – прокуратор Мантисса обладал отличной дипломатической телепатией и не дал нам и шанса на возражения:

- Увы, господа адмиралы, мне и самому не по нутру эти переговоры, - расплылся он в лягушачьей улыбке. – Но так желает Император. А его слово – закон. Хвала Императору, - подкрепил хвалебным восклицанием свои аргументы прокуратор.

- Хвала Императору, - подхватили адмиралы, славя верховного главнокомандующего, в том числе и я.

Так вот значит оно что... нам не оставили маневра для отступления, для какого-либо возражения или даже на корректировку курса. Лететь на Землю - без обсуждения. Я сжал зубы до скрипа, желваки на моей челюсти заиграли. Трудно было сдерживать гнев, но я должен был. Долг - превыше всего. Слово Императора - закон. Любой военный должен был уметь сдерживать свои эмоции, а гнев в первую очередь. Гнев затмевал разум и мешал принимать холодные решение. А холодность взглядов была главной чертой моего характера. Изменять ей я не собирался.

Значит, мой помощник Клио все-таки не ошибся. Нужно будет присмотреться к нему получше, и, быть может, дать ему повышение.

Раз уж переговоры - личная инициатива Императора, значит, нам всем не отвертеться. Но для подобного решения нужны были веские причины. Вряд ли Баллу пошла на уступки только потому, что впала во внезапную сентиментальность. Ни я, ни остальные военные такой слабостью не страдали. В то, что императорский двор внезапно подобрел я тоже не верил.

Приемный зал имел высокие своды, широкие окна и тонкие резные колонны по углам, обвитые красным плющом. На столе почти ничего не было, кроме информационных пакетов, кувшинов с вином и таблиц для голосования. Но последние нам бы и не понадобились – решение уже принято. Оставалось узнать, кто из нас семерых отправится на Землю. Посылать всех адмиралов в лапы к землянам совсем не целесообразно. Если случится облава в тылу врага, Баллу потерпит тяжёлые потери без опытных военачальников.

- У Императора должны быть веские причины, чтобы вступить в переговоры, - озвучил я свои мысли, положив руки на стол и даже пальцем не прикоснувшись к вину. Остальные адмиралы тоже не сделали ни глотка, хотя дипломатам то и дело подливали стройные белокожие служанки с глазами цвета серого камня. Их тела были плотно обтянуты парчой и кружевами, но меня они совсем не трогали. Это лишь дипломатическая уловка во избежание возможных возражений. Маневр. Услада глаз и усыпление бдительности. Прокуратор Мантисса, видимо, слишком самонадеян. Адмиралами не становятся те, кто меняет свой долг на девичьи прелести. – Я решительно не верю в то, что мы пошли навстречу землянам только потому, что пожалели их.

Мои слова позабавили всех, кто находился в зале, послышался громогласный хохот. Я тоже рассмеялся. Жалость по отношению к врагу… действительно смешная шутка.

- Наша разведка доложила, что земляне адаптировали одну очень важную технологию, которая у них уже была… но они, так сказать… расширили область ее применения.

- Технологии… мне до сих пор не верится, что такие низменные отбросы способны сотворить что-то стоящее в этом мире, - проворчал, нахмурив лоб. – У них нет ничего действительно ценного. Горы на Баллу выше, чем на земле. Моря шире. Здания устойчивей и искусней. Корабли больше, мужчины крупнее и крепче. Наверняка, женщины у землян уродливы, как ящерицы в горах Торма.

Эта шутка тоже позабавила моих коллег и мы вместе смеялись под звон хрустальных бокалов. Однако, прокуратор Мантисса оставался таким же льстивым, таким же спокойным и таким же себе на уме. Мне это не нравилось.

Глава 5. Антарес. Развод

Я стоял у обширного стеклянного окна, в полный мой рост и шириной в стену. Отсюда открывался прекрасный вид на горы. Хребет Оллея тянулся снежной ниточкой по горизонту, протыкая белесые шапки каменными иглами. Я любил здесь бывать, величественные красоты родной планеты успокаивали нервы. Я скучал, родная Баллу. Жаль, что мне придется улететь. Надеюсь, это ненадолго.

Солнце уже начинало садиться, и белый снег медленно окрашивался в розовый. Скоро горизонт станет кроваво-алым.

Хм… может, не подходящее время я выбрал, но отбытие через несколько часов. Тянуть не имело смысла. Я стоял, любуясь видами планеты Баллу на верхнем этаже семейной виллы, сцепив руки за спиной. Ноги мои были расставлены на ширине плеч. И все же, даже в собственном доме я не мог толком расслабиться. И вовсе не потому, что душой находился ещё там, в космосе, где нужно быть начеку каждую секунду.

Мой брак – сплошное испытание. Уже спустя два месяца я глубоко пожалел, что заключил этот союз. Но слово есть слово, и я считал своим долгом исполнить его до конца.

Полная документация о разводе лежала на длинной столешнице-баре, прямо рядом с графином родниковой воды.

Она будет кричать. Она будет рвать и метать. Она будет рыдать и увещевать, лить сладкие речи в мои уши, а потом раскроит мне лицо острыми когтями. Ей понадобится стакан воды, чтобы смочить свое горло.

Это не женщина. Это бешеная фурия. Желание иметь дитя затмило мой разум, и я готов был смириться с любым дурным характером, лишь бы получить долгожданного наследника.

У меня напряжённая работа, где каждый день ходишь по краю, и я совсем уже не в том возрасте, чтобы вестись на сумасбродных, истеричных особ, падких на деньги и статусы. Мне нужна совсем другая женщина. Умная, теплая, веселая… лёгкая. Тяжести мне хватает и в пылу боя. Элиссия "легкой" совсем не была. Она не была даже соблазнительной. Была бы у нее хоть капля ума, я бы радовался, как ребенок. Но и этим ее обделила судьба. Куда я смотрел?

Через неделю мне исполнится уже тридцать и я надеялся, что она подарит мне ребенка. На все был готов закрыть глаза... слишком высока была цена, но я согласился ее заплатить. Как выяснилось, все было зря.

- О, дорогой, ты уже прилетел? – Элиссия вплыла в комнату, тряхнув крашеными рыжими волосами. Веснушки на ее лице тоже были искусственными. – Прости, что я тебя не встретила… замоталась.

- Наверное, была со своим любовником, - холодно ответил. – До меня дошли слухи, когда я вернулся с похода. Хорошо, что к тому времени Совет уже дал развод, иначе я бы жаждал мести за поруганную честь. Так что ты трахалась с другим уже не будучи моей женой.

Тишина за спиной означала, что эта ядовитая фурия притаилась, раздумывая над следующим прыжком. Пусть не пытается оправдаться в своей измене. У меня есть все доказательства.

- Это потому, что ты никогда меня не любил, - послышалось холодное за спиной. Злится. – Это была даже не измена… месть! У нас брачный контракт на два года, а ты через полтора умотал на свою войну и от тебя ни слуху не духу. Я полгода тебя не видела! - зашипела Элиссия мне в спину. – Полгода одному, вдали от дома. Наверняка ты там тоже кого-нибудь трахал!

Признаться, я действительно ушел на войну и не был дома полгода. У меня была возможность взять Элиссию с собой и поместить вдали от решающих боев, но улетал я не затем, чтобы снова терпеть ее общество. Слишком тяжёлое бремя брака легло на мои плечи, я просто пытался дотянуть до времени окончания контракта.

- Я всегда был честен перед тобой и сразу сказал, что не испытываю никаких чувств. Но ребенок должен был родиться в законном браке и я дал тебе выбор. Ты его сделала. У нас был заключён официальный брак. И какие бы отношения у нас ни были, я хранил тебе верность, - отчеканил совершенную правду. – Потому что это мой долг.

- Долг, долг! – взвинтилась фурия и я повернулся. – Вечно ты о своем долге! Ты даже женился на мне из-за этого дурацкого долга!

Она была как всегда одета с иголочки: длинное платье в пол, с открытыми плечами и грудью, диковинная прическа, спадающая на плечи тяжелыми кудрями и витиеватое ожерелье с красными сапфирами, сцепляющее шею, как ошейник. Элиссия следила за собой настолько, что походила на искусственную куклу. Наверное, мало что в ней еще не поддалось преобразованию. Как минимум грудь – точно. Я даже не вдавался в подробности, что именно она себе отрезает или вкачивает на этот раз, просто молча платил и все.

С чего я решил,что она вообще может родить мне ребенка?

- Ты знаешь, что военная телепатия – телепатия высшего порядка, она не передается абы как. Моя лютэн-энергия должна выбрать женщину, которая сможет передать способности потомству. К сожалению, за всю свою жизнь я не встретил такую женщину, которая бы активировала мой потенциал и сделала мою сперму способной к зачатию, - тяжело вздохнул. – Но генетические тесты показали, что есть шанс зачать ребенка с Элиссией Сарма. Тебя подобрал глобальный каталог совместимости. Поэтому я рискнул. Не посмотрел ни на твой статус, ни на характер, вообще ни на что. Я лелеял только один призрачный шанс. Я обманулся. – пристально посмотрел на Элиссию, сжавшую свои кулачки от гнева. – Я взял тебя из самого низшего сословия сомнительного дворянства. У тебя не было ни состояния, не статуса. Я возвысил тебя ради того, чтобы ты родила мне. От тебя требовалось только одно – вести себя прилично, достойно девушке своего статуса. И что ты сделала? Опозорила меня.

- Врут! – взвизгнула Элиссия. Всё-таки недалекого ума эта женщина. – Все врут! Это была случайность! Месть! Всего раз!

Глава 6. Полина. Принц из каталога

«Высокая делегация с планеты Баллу прибыла на орбиту в наш прекрасный "Геродот", чтобы поделиться своим незаменимым опытом и обсудить с правительством Конфедерации острые, животрепещущие вопросы по поводу урегулирования конфликтных ситуаций…»

Глория сделала проектор потише, чтобы ничто не отвлекало нас от самого важного – выбора моего первого мужчины на мою первую интимную ночь.

- Уже неделю о чем-то договариваются и все договориться не могут, - проворчал Глория, выкидывая пульт на подушку. – Все дороги из-за них перекрыты, до работы не добраться.

- Ты же дома можешь работать, - рассмеялась, развеселенная вином. – А вот мне придется пробираться на работу через толпу зевак. Скоро намечается парад по поводу какого-то там праздника, на который приглашена делегация керимов. Правительство готово отмечать всякую ерунду, чтобы только найти лишний повод пышно принять наших врагов.

- У тебя неправильная гражданская позиция, - нарочито осуждающе покачала головой Глория. - Ты же научный сотрудник! Если Земля решила, что теперь они наши друзья...

- Друзья? - нахмурилась. - Никогда они не будут нашими друзьями! Слишком много у нас спорных территорий.

- Например?

- Например, землеподобная планета Земля-2, керимы называют ее Баллу-дан, то есть дочь Баллу. Считают ее своей. Они хотят и Землю, и эту обитаемую планету себе!

- Жадные какие-то.

- Еще какие жадные, - недовольно фыркнула. - А ведь мне еще доклад читать перед этими захватчиками через несколько дней.

- Да ладно! Какой?

- Генетическое сходство двух рас как предпосылки к тесному сотрудничеству, - закатила глаза. - Конфедерация хочет, чтобы я вылизывала им зад, понимаешь?

- Да ладно тебе. Ну прочитаешь ты этот доклад, отстреляешься и пойдешь по своим делам.

- Да, полчаса позора и я свободна, - вздохнула. - Ладно, не будем о грустном. Когда я рожу телепата, политика Конфедерации сразу изменится. Это мой долг как ученого. Больше керимы не посмеют нападать на нас и отнимать у нас земли. Я хотела оплодотворить себя сразу, как только стану женщиной, а тут такие нервы…

- Тогда чего же мы тянем?! Давай выбирать тебе мужчину.

- Слушай… а меня не посадят? – с опаской спросила, когда Глория открыла в сети каталог «массажных салонов» с «дополнительными услугами». – Все таки-вызывать ТАКОГО человека на дом незаконно. И вообще…

- Конечно посадят.

У меня в груди екнуло сердечко. Неужели я сяду в тюрьму за то, что хотела лишиться девственности? Ужас-то какой. Посмотрела на Глорию испуганными глазами, а она зашлась заливистым смехом.

- Ну ты даешь, Полька! Неужели ты серьезно подумала, что тебя арестуют? Ха-ха!

- Ну хватит уже, - смутилась. - Я же не знаю всех нюансов...

- Слушай, все пользуются услугами продажной любви. Тут столько военных прилетает, что, если бы правительство Конфедерации ловило всех проституток и запрещала эти «дополнительные услуги», военные подняли бы бунт. Не думай о ерунде. Подумай о себе! Посмотри, какой красавчик.

- Ой, а мне не нравится. Слащавый какой-то.

На меня глядел молодой красавчик лет двадцати-двадцати пяти, настолько ухоженный, что я спрятала ноготки в рукава свитера. Я очень давно не делала маникюр, хоть и ухаживала за собой в домашних условиях. С работой у меня совсем не оставалось времени.

- Глори, я не могу отдаться мужчине, у которого ногти в десять раз ухоженней, чем у меня, - вздохнула с горечью. – И у него губы накаченные. Ты уверена, что он натурал?

- Натуральней некуда! Написано же. Богатые дамочки только таких и выбирают. У меня есть одна знакомая коллекционерка, ей около шестидесяти…

- Ой, пожалуйста, не надо подробностей, - закрыла уши ладонями, чтобы не слышать эти непристойности. – И вообще, может, у них нет того, что мне нужно. Дай я сама кому-нибудь позвоню и все выясню.

Набрала первый попавшийся номер ближайшего «массажного» салона с выездом на дом:

- Алло.

- Здравствуйте. Вас приветствует «Тропический рай». Чем могу помочь?

- А вы нейросеть или живой человек? Мне бы проконсультироваться...

- У нас живое обслуживание. Для клиентов только самое лучшее.

- Эм.. кхм… - замялась я. – Мне бы массажиста…

- Да-да, - услужливо сказали с той стороны.

- Ну, проститута…

- Эм… кхм… интимных услуг мужского пола… - поправили меня с той стороны. – Кто именно вас интересует?

- Мужественный мужчина, желательно, с длинными волосами. Блондин…

- Внешность поддается корректировке.

- И чтобы умелый…

- У нас все умелые.

- А девственности они лишать умеют?

- Что, простите?

- Я девственница. Они достаточно квалифицированны?

- Эм…

- Алло?

- Девушка, если вы позвонили шутить шутки, то вам не по адресу.

- Но я…

- Могу дать вам другой номер.

- Хорошо. Я записываю, - записала номер, что продиктовала оператор. – А что это за номер?

- Психолога.

И связь оборвалась.

- Какая странная, - обескураженно положила трубку, даже немного обидно стало. – Я просто попросила проститута, чтобы он лишил меня девственности, а она решила, что я над ней издеваюсь…

По взгляду Глории я поняла, что она думает о всей этой ситуации примерно то же самое.

- Если ты будешь называть мужиков по вызову проститутами, то никогда не лишишься девственности, - покачала она головой. – Ты лучше о ней вообще не упоминай. Они все опытные. Скажешь как войдёт в комнату.

Глава 7. Антарес. Возмутительное предложение

Никогда не любил находиться на орбите, здесь всегда одолевает бессонница. Не имеет значения, Баллу это или Земля. На орбите звезда всегда ярче, и от этого слепящего излучения никуда не скрыться. Все эти орбитальные города… предпочитаю твердую почву под ногами, или наглухо закрытую каюту на своем военном корабле, где обжигающие лучи не выжигают твою кожу. Мы, Баллуанцы, плохо загораем. Солнце у нас холодное, сдержанное, и гораздо менее горячее, чем на Земле. Оттого и горы покрыты снегами, и нет тропических городов и обжигающих пустынь. Наша планета имеет теплые места, но горячих на ней не найти. Каков твой дом, таков и ты сам. Мы, керимы, можем быть тёплыми, но кровь в наших жилах всегда готова стать холодной и рассудительной.

На «Геродот» опустилась ночь, слепящие лучи Солнца скрылись за кривым горизонтом, но я все равно не мог уснуть. На часах стрелки уже отчеканили полночь, а я все сидел в своих апартаментах около широкого окна и разглядывал Землю.

И всё-таки как же похожи наши планеты… если бы не очертания материков, так сильно отличающихся от Баллуанских, я бы не отличил Землю от дома. Хотя Земля всё-таки кое в чем отличалась – белых снегов на ней было гораздо меньше, тем летней зелени.

В дверь постучали.

- Войдите.

Тяжелая, резная, полная вычурности дверь отворилась и в апартаменты вошёл услужливый молодой человек с рыжей копной волос.

Протоколы. Эти земляне используют строгие дипломатические протоколы, по которым нас должны обслуживать огненноволосые и блондины, чтобы мы чувствовали себя «как дома». Ни одного брюнета, шатена или розоволосого. Я обращал внимание на жителей «Геродота», здесь царит воистину цветовое безумие. Зелёные волосы, алые, жёлтые, черно-фиолетовые… У нас так не принято.

Земляне считают, что мы слишком консервативны. Поэтому помещают гостей в классические помещения с мягкими диванами, большими кроватями и подушками из золотых наволочек, безвкусными длинными торшерами в каждом углу комнаты. Кроме всего прочего, в моем номере находилась ещё огромная ваза из роз, стоящая на центральном столе из белого мрамора.

Ненавижу цветы.

- Как проводит свое время господин Антарес Девот? Адмирал южной флотилии Баллу доволен нашим гостеприимством? – расплылся в улыбке рыжий, так сейчас и вытечет из своего черного строгого костюма с бабочкой. – Время позднее. Простите за вмешательство, но мы заметили, что вы имеете некоторые проблемы с адаптацией к циркадным ритмам Земли… я…

- Следили за мной?

- Нет, что вы!

Конечно следили. Не удивлюсь, что в этой комнате все просто напичкано камерами и прослушкой. Благо, у меня хватает мозгов, чтобы не обсуждать со своим помощником ничего, кроме отвратительной моды и погоды. По крайней мере, во время визита на орбиту Земли.

- Если вам скучно, мы можем предложит ряд увлекательных аттракционов, которые помогут Вам, достопочтенный адмирал Антарес, познакомиться с культурой нашей планеты.

- Например? – настороженно спросил, взглянув на него с некоторой долей заинтересованности. Пришлось оторвать взгляд от созерцания орбиты через окно и сменить уже надоевшую позу. – Вы пичкали меня жирной экзотиченской едой, преподнесли личный космолёт для индивидуального пилотирования, мне даже запонки с рубинами подарили и именной инкрустированный бриллиантами кинжал с титановой рукоятью. Скажи мне, черт тебя дери, что ещё вы хотите предложить мне, чтобы подкупить мое мнение?

- Ну что Вы, господин Антарес… вы ошибаетесь, мы…

- Говори.

Этот рыжий малец все равно должен будет сказать. Он пришел сюда с очередным идиотским заданием и не может уйти с пустыми руками. Он все равно предложит мне какую-нибудь ерунду, которая должна «задобрить» меня, повлиять на окончательное решение, заставить смягчиться по отношению к Земле.

Каждый член делегации проходил через это. Но если дипломаты, аналитики и высокие чины падки на все блестящее и жирное, мы с адмиралом Тоуреном не обольщались на их дешёвые подачки. Именно дешевые. Потому что за еду и космолеты родную планету не продают. Ее вообще не продают, за подобные «предложения» я мог и спросить с землян.

Мы с Туореном остались вдвоем, наш третий коллега, увы, не смог полететь на Землю - Император призвал его на дальние рубежи.

Попытка подкупить адмиралов материальными благами я мог принять за оскорбление. Они думают, мы настолько малодушны, что соблазнимся блестящими безделушками? Глупцы. Правильно сказал прокуратор Мантисса – нельзя брать сюда своих жен, и правильно он решил, что послал нас с Туореном. Чтобы мнение адмиралов ничто не поколебало – мы смотрим трезвыми глазами, не признающими лести.

- Видите ли… - замялся «сотрудник гостеприимной комиссии», - У нас есть… Эм… кхм ..

- Не тяни. Ты не девка на выданье, можешь говорить нормально. Или забыл, зачем тебя сюда послали?

- У нас есть прекрасные предложения для очень… кхм… очень интимного досуга, - выпалил перепуганный парнишка. – Вы никогда не забудете этих встреч… самые прекрасные представительницы земной цивилизации на любой вкус.

Я громогласно рассмеялся. Вместе со мной рассмеялся и парнишка, которого, как мне помнится, звали Джейкоб. Вот надоедливая заноза. Я резко перестал смеяться, и он вместе со мной.

Глава 8. Антарес. Дьяволица

- Вы простите… не включайте, пожалуйста, свет, - донеслись мелодичные нотки голоса, ласкавшие слух щекотливым невесомым пёрышком.

Что ж, у нее чарующий тон, что заставляет дребезжать сердце в груди, но и только. Одним только сладким голосом адмирала не сломить. Земляне… я знаю все их уловки. Думает, при сумерках я не увижу ее недостатков? Глупая женщина. Видимо, она очень плохо подготовлена, ибо не знает, что керимы видят в сумерках лучше, чем днём. Неласковое солнце Баллу заставило наши глаза приспособиться к скудному свету, и я увижу ее морщинки, все нескладности этой женщины так, словно это было бы днём.

Красота. Земляне думают, это лишь внешность? Ха-ха! Нет… вовсе нет. У керимов совсем другие критерии красоты. Они намного глубже, чем земные. Это не внешность, это индивидуальность. Телепатия оставила глубокий отпечаток на всем, что мы делаем, и на оценке грации женщин это отразилось в самой большей степени.

Мы видим тончайшие женские черты, мы читаем их характеры, переплетающиеся с их внешностью, и уже потом решаем, красивы они или нет. Да, определенно, земляне и понятия не имеют, что такое красота, раз позволяют себе называть красивыми куски мяса, продающие себя за деньги.

Моя жена Элиссия всегда говорила, что я не разбираюсь в женщинах. Быть может, она права. Быть может, я не ощущаю их эмоции и чувства, но я мужчина, и уж красивую девушку от уродины могу отличить. Шлюхи красивыми не бывают. Особенно, если они пытаются спрятать свои недостатки за спасительным полумраком.

Скромная комнатушка встретила меня длинным коридором с новенькими, но все же скудными на рисунки обоями. Я не стал снимать кашемировые пальто, которое по протоколу выдали мне уже наши дипломаты. Чтобы я выглядел, как ОНИ и не выделялся. Проигнорировал длинную вешалку с раскидистыми лапами на верхушке и двинулся дальше - в уютную человеческую комнатку, откуда услышал дурман женского голоса. Раздеваться мне было незачем, ведь я скоро уйду отсюда. Я был твердо уверен, что не поведусь на ласковые и льстивые речи. Даже если она будет возвеличивать меня до небес. Шлюхи всегда льстят. Они готовы на все ради денег.

По стенам тянулись новогодние гирлянды, сглаживая густую темноту. В центре стояла огромная кровать, предназначенная для мягких и долгих сношений, мебели было по минимуму… эта комнатушка была создана для бесстыдных, порочащих честь благородного человека встреч. Девушка сделала шаг вправо из-за угла, будто пряталась от меня там. Давай, покажи себя. Думаешь, этой темнотой сможешь обмануть мою телепатию? Я все равно увижу все земное уродство, что мне предложи…

О БОГИ! Она стояла, нервно теребя тонкий поясок домашнего халата и смотрела на меня огромными бездонными глазами. Увидев ЕЕ в нежном свете гирлянд я потерял дар речи. Горло мое онемело, застыло, покрылось морозным инеем, не давая выдавить из глотки ни слова. Я стоял молча, пронзая, выпивая, лаская ее тело жадным взглядом: ее шелковистые огненно-солнечные волосы, немного растрёпанные, стекающие на плечи блестящим бурным потоком, ее белую шейку, просящую поцелуев, ее румяные щеки, покрытые аристократическими веснушками и румянцем смущения, ее полные груди, спрятавшиеся в складках махрового халата. Ее большие серые глаза тянули меня, словно магнит, прося нырнуть в бездонный омут и отдать жизнь, утонув в бездне желания и страсти. Передо мной стояла не просто женщина – передо мной явилась Богиня Утренней Зари, что проходится по вершинам гор, даруя планете новый рассвет. Прекрасная, как само солнце и жгучая, как лавовый поток в жерле вулкана. Идеальная. Бездонный сосуд соблазна, доверху наполненный желанием. Я почувствовал, как мои чресла напряглись почти до боли, член налился, оттопырив штаны.

- Вы простите, что я вот так, без ничего… даже шампанское не открыла… ой, а вам пить, наверное, нельзя на работе… - щебечет мой сосуд соблазна, вливая ядовитое желание в мои уши. – Ох… я так волнуюсь… очень волнуюсь, несу всякую ерунду. Вы, наверное, устали с дороги? Может, снимите пальто?

Ее пушистые ресницы стеснительно моргают и она смотрит на меня так робко и так испуганно, как пугливая ортена-лань на летнем цветущем лугу. Ее взгляд туманит мне разум и я, словно заворожённый, сваливаю с плеч начавшее мешаться пальто. За ним полетела рубашка, я даже не заметил, как просто разорвал ее на себе, и пуговицы отлетели в разные стороны. Я обнажил широкую и твердую грудь, готовый кинуться вперед.

- Ох… какой конфуз, - шепчет прекрасное создание, глядя на мое могучее тело испуганными глазами, а я уже сокращаю между нами расстояние. – Так задумано? Извините, я просто не вдавалась в подробности по поводу всех нюансов вечера…

Что она там говорит? Я не слышу… только мелодичные звуки льются и льются, достигая самого нутра и сводя с ума. Странный сладостный туман будто окутал меня с ног до головы, отключив мозг, напрягая тело, направив его только на одну цель – овладеть этим прекрасным, нежным цветком Утренней Зари.

Я нависаю над ней быстро, она даже не успевает закончить фразу. Всего лишь мгновение вглядываюсь в ее испуганный взгляд и успеваю произнести «не бойся», прежде чем впиться в ее влажные, теплые, вожделенные губы. Мои руки обхватывают девушку за талию, пальцы мнут ее мягкие бока, спускаясь ниже – к двум порочным полушариям, которые я сминаю и глажу, окончательно теряя голову.

Я ласкаю, нет, выпиваю ее, утоляя жгучую жажду, съедающую мое нутро. Мой язык проходится по ее влажным робким губам, которые девушка не решается приоткрыть, но я проявляю настойчивость и раскрываю ее, словно драгоценные створки, внутри которых прячется природный жемчуг. И я достаю эту драгоценность своим языком, срывая самое сокровенное, влажное, вкусное. Я пью ледяные хрустальные реки и самое дорогое изысканное вино. Наши языки переплетаются, мой напористый и ее, податливый и очень неуклюжий, а оттого возбуждающий.

Глава 9. Антарес. Страсть

Тело, еще несколько мгновений назад словно налитое свинцом, сейчас вдруг воспарило над полом, и я вскочил, окрыленный мыслью о том, что сейчас окажусь рядом с вожделенной женщиной. Ненадолго, лишь затем, чтобы разочароваться в ней, но все же окажусь...

Я вернулся обратно в комнату, почему-то, сам того не осознавая, закрыв за собой дверь и наглухо защелкнув замок. Около девушки я оказался уже в следующее мгновение, а ещё в следующее принялся развязывать на ней поясок. Как только пояс мягко скользнул вниз, я тут же распахнул ее халат.

И....когда я увидел налитые упругие груди с большими темными сосками, когда почувствовал, как грудь медленно поднимается и опускается, нервно и волнительно дыша, то понял – все, это проигрыш. Полная капитуляция без права переговоров. Мой мозг окончательно отключился, ладони легли на мягкую талию, пройдясь лёгким касанием до бедер. Шелковистая, теплая, ароматная кожа… и крутые бедра, слегла полноватые и упругие.

Нет, не было в этой женщине ни капли изъяна, она была чистейшей богиней красоты. А я пропал.

Никогда со мной не случалось ничего подобного, я всегда держал себя в руках, а здесь просто не смог сопротивляться, выстроить тактику, хотя бы распланировать маршрут отступления… и это застало меня врасплох.

Я навис сверху, взял ее голову в ладони, она раскрыла рот для поцелуя и я впился в сочные ароматные губы. Ее полная грудь легла в мою вторую ладонь и я сжал ее, ощущая, как мое тело получает блаженство, несравнимое даже с самой крупной победой. Большой палец коснулся затвердевших сосков и слегка сжал их, из тонкого горлышка девушки вырвался едва слышимый стон, он впился мне в мозг, я отпрянул и прильнул ртом к ее соскам.

Девушка застонала сильнее, когда я начал ласкать ее груди, впиваясь в них до изнеможения. У кого ещё найдутся такие большие, такие чувствительные, таким вкусные соски? Нет таких женщин на всей Баллу…

Нет, не могу больше терпеть. Расстегнул ремень, сбросив с себя штаны и освободился от нижнего белья. Подхватил девушку на руки и понес на кровать. Когда я положил ее на мягкое одеяло, она сильно зажмурилась.

- Что такое? – спросил.

- Не хочу смотреть вниз. Мне говорили, что размеры, скорее всего, будут большие. Я чтобы не пугаться сильно.

Какая скромная шлюха, подумалось мне и я сразу же скривился от того, что подумал об этой девочке, об этом воплощении красоты и непорочности как о шлюхе. Удивиться бы, но я был слишком возбужден, чтобы думать и удивляться. Мой член торчал вверх, высосав из моей головы все мозги, которые в ней были, и так пылал от вожделения, что готов был взорваться.

Хотелось приласкать девочку, покрыть ее тело поцелуями, попробовать сладкий нектар, что тек у нее между ног, но я просто не мог больше терпеть.

"Умру", - подумалось мне, когда я допустил, что хоть на секунду продолжу прелюдию, которой по сути не было, - "Умру тут же, если не войду в нее прямо сейчас".

Накрыв нежное белое тело собой, я раздвинул врата в долину наслаждения и толкнулся вперед. Моя телепатия подсказала мне как попасть точно и я двинулся до упора.

- Ааа! - взвыл я от удовольствия, когда вошёл во влажное, теплое лоно.

Это был стон наслаждения и облегчения одновременно, ибо я уже готов был сойти с ума.

Девушка вздрогнула и вскрикнула, трепыхнувшись подо мной, но я удержал ее своей стальной схваткой, иначе мой не маленький и, скажем так, каменный член мог сделать ей больно.

По обыкновению, я мог держаться столько, сколько понадобится. Сколько того захочет женщина, чтобы получить полноценное удовольствие. Столько, чтобы, излившись, семени хватило для зачатия ребенка. Но сейчас вся выдержка и правила летели к чертям. Я просто не выдержал.

Желание было настолько велико, что тело подвело меня, член внезапно дернулся, и я, как прыщавый подросток в самый разгар пубертатного возраста излился внутрь сосуда вожделения и соблазна, на несколько десятков ударов сердца растворившись в полном блаженстве.

Я ощутил тысячу своих побед над сильнейшими вражескими флотилиями в одно мгновение. В короткий промежуток высшего пика наслаждения лоно прекрасной рыжей дьяволицы наполнилось моим несдержанным, густым от желания семенем.

Тяжело дыша, я обнимал свою любовницу, чувствуя парящую слабость в теле и сладкое изнеможение. Я обнимал что есть сил мягкое, словно облака, тело, прижимая к своей неспокойной груди.

Умереть бы сейчас… слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Но я не умер. До моего слуха донёсся тихий, сдержанный плач.

- Что случилось? – вдруг очнулся я, глядя в заплаканные глаза Полины.

- Больно, - шмыгнула она носом.

Мой взгляд вдруг скользнул вниз – к ее бёдрам и я второй раз за вечер потерял дар речи. Она была девственницей. О Боги начала и конца мира, ее невинная кровь размазалась по бёдрам, пачкая белую кожу в алый, смешавшись с моим семенем, превращая невинную девушку в женщину с поруганной честью.

Земляне… это все коварные земляне. Я не знал, меня никто не предупредил. Джейкоб-таки решил подложить под меня девственницу, чтобы угодить высокому гостю с вражеской планеты. На секунду меня охватил холодный гнев, ведь первая волна вожделения схлынула, и мозг начал худо-бедно соображать. Однако, в следующую секунду я вдруг осознал, кто передо мной.

Она сама согласилась на это. Она получила за это деньги. Она – шлюха. Не стоит ее жалеть, она явилась сюда специально, чтобы получить свои деньги и прекрасно знала, на что шла.

Но вдруг я понял, что во мне говорит обида. Обида оттого, что девушка отдала мне свое девство не по своей воле, а за деньги. Разве достойно благородному человеку идти на поводу обиды? Да… она шлюха… но шлюхой сделал ее я, прямо сейчас.

«Не хочу больше об этом думать», - решил я, зная, что ее выбор жизненного пути никак не повлияет на эту ночь, на наше время, проведенного вдвоем.

Я был первым мужчиной этой проститутки, которая решила дорого продать свою девственность. Я чувствовал, что ее скромность и стыдливость настоящая, и ее девственность только подтвердила мои догадки, что эта девушка – хрупкий нежный цветок.

Глава 10. Полина. Нарушение договора

И все-таки какой-то он странный. Я так разволновались вчера, что меня не слушались ни руки, ни ноги, да и голос тоже подвёл. Сама себя не узнавала, хотя вполне ожидала, что меня буквально парализует перед самым главным… ох, как-то все прошло не по плану, и совсем не так, как я себе представляла. И тем более не по заказанному прайсу с оговоренными мероприятиями.

Но меня предупредили, что проститут… ох, нельзя называть его так даже в мыслях... парень по вызову может изменить параметры встречи по своему усмотрению. Но я не подозревала, что он изменит настолько сильно…

В общем, и парнем этого мужчину назвать было сложно. Брендан Тарлинг лежал на кровати, лишь слегка прикрыв причинное место кусочком одеяла и спокойно спал. Его широкая мускулистая грудь была словно высечена из камня, хотя я знала что она очень теплая и кожа там абсолютно человеческая. Только если пощупать получше, мышцы под кожей были очень твёрдыми и тренированными. Ох… как вспомню, мурашки по коже. Не думать об этом, не думать... уже утро, пора собираться.

Брендан совсем не походил на 27-летнего парня, скорее, выглядел как мужественный и опытный мужчина. И опытный совсем не в сексуальном плане, хотя и в этом тоже… но… он совсем не был похож на того, кто изнежен богемной жизнью.

Конечно, с дополнительными изменениями, которые я попросила учесть при выезде на заказ Брендан очень пришелся мне по вкусу. Прямо такой, о котором я мечтала. И вовсе не гуманоид, как пророчила мне Глория. Но кроме всего прочего было в нем что-то… что-то такое, что совсем разнится с образом мужчины по вызову. На его лице не были заметны отпечатки улыбок, даже ухмылки, которую я видела на фотографии. Он был постоянно серьезен, целую ночь. И ни разу даже не рассмеялся. От этого мужчины веяло ветрами, морозом, камнем и войной, а совсем не ежедневными фуршетами, пластическими операциями и возлияниями в обществе старых богатых дам…

Широкая грудь медленно вздымалась и опускалась, а я следила за ней, будто загипнотизированная. Широкие плечи, крепкий торс, длинные белоснежные волосы, растрёпанные по плечам и крепкие руки, у которых была просто стальная хватка… и несколько шрамов на виске и лбу. Ему бы поменять пластического хирурга, если тот оставляет такие заметные отметины на коже…

Я проснулась раньше, приняла душ и оделась построже, чтобы выглядеть серьезней, а Брендан так и не проснулся.

В руках я держала конверт с деньгами, которые хотела отдать прямо ему в руки. Агенство, видимо, предпочитало наличку и не желало светить своими "доходами" по электронке. Поэтому только наличные. Конечно, я могла оставить их на столе и уйти… но возникло желание перекинуться парой словечек перед расставанием. Все-таки Брендан стал моим первым мужчиной. Конечно, для него я буду лишь очередной клиенткой в бесконечном потоке женщин, но его я запомню на всю оставшуюся жизнь… и не то чтобы в позитивном ключе.

Да, это была очень странная ночь. И, если честно, она оставила в душе весьма неоднозначные впечатления.

Брендан сказал, что профессионал. А по итогу у меня сложилось впечатление, что он отвратительный мужчина по вызову, и денег, которые я должна была ему отдать, мне очень жалко. Он не сделал ничего из того, о чем было заявлено.

Сначала мы должны были поговорить, примерно полчаса. Узнать друг друга получше, немножко выпить, чтобы расслабиться. Это первый пункт договора.

Во втором значился медленный танец и стихотворение. Да вот. Я заказала красивое стихотноверние моего любимого поэта и доплатила за него целый десять тысяч монеро! А этот самый натуральный гад не только не выучил его, но даже и не прочитал! Разве мои просьбы настолько непосильные? Только немножко романтики...

И список моих претензий к работе этого «специалиста» совсем не заканчивался, а, скорее, только начинался!

Так же мы условились медленный переход к «делу», он должен был ласкать меня долго и успокаивать, потому что я сразу предупредила, что потеряю дар речи и самообладание. В агентстве уверили, что Брендан сделает все как надо.

А этот, не побоюсь сказать мужлан не только не успокоил меня, так ещё и набросился как самое что ни на есть ненасытное животное, повалил меня на кровать и вошёл почти без прилюдий! И мне было больно, когда он двигался внутри. Хорошо, что недолго. Брендан закончил быстро и вышел.

Если честно, это было ужасно. Совершенно ужасно и совсем не стоит своих денег. Правда, что было потом…

Потом мне понравилось. Как только Брендан увидел, что я была девственницей, то сразу поменялся. У него даже выражение лица изменилось. Он начал наконец-то ласкать меня и боль внизу живота чудесным образом исчезла. Наверное, я просто расслабилась. А его объятья… действительно были нежными, хоть и напористыми, и даже в чем-то захватническими.

Когда Брендан засыпал, то обнимал меня нежно и не отпускал до самого утра. Это было ужасно романтично и приятно. Вне сомнения, эта часть ночи мне понравилась. Но остальное всё равно оставалось отвратительным.

Я одного только не пойму. Почему он продолжил, когда кончил в первый раз, лишив меня девственности? Контракт, по идее, был окончен и мы могли не продолжать. Просто поговорить и лечь спать, ведь Брендан был оплачен на всю ночь.

А вместо этого он закончил ещё три раза, и того четыре раза за ночь. И в нем оказалось столько спермы, что он буквально заляпал меня всю, потому что внутри моего лона уже ничего не помещалось. Все бедра, весь живот, все простыни были перепачканы в его сперме.

А я думала, что у проститутов остаётся мало семени в семенниках, когда они часто эякулируют. Может, для меня копил? Хотя какой в этом смысл? Какой вообще смысл кончать четыре раза за ночь, если тебе ещё работать целый день?