Суженая темного мага

Глава 1

Что может быть лучше, чем принять пенную ванну после утомительного осеннего дня? Только принять ванну с бокалом красного полусладкого. Слушая аудиокнигу, я расслаблялась в горячей воде, потягивала вино и заставляла себя не думать об отчете, который, как говорит начальник, нужно «сдать вчера». Этот отчет не я должна сдавать, просто на меня, как на самого ответственного работника, как всегда повесили чужое дело!

Хитрые все – как начинаются сложности, уходят на больничный, а Нелли делай в сжатые сроки свою и чужую работу!

— Помнишь меня?

Программа зависла, что ли? Или реклама вылезла? Я потянулась к телефону, вещающему со стиралку, заметила краем глаза движение и замерла.

Мужик. Рослый, длинноволосый, одетый невесть во что. Да уж, не думала я, что меня может вынести с двух глотков вина… Хотя после такой рабочей недели всякое возможно.

Мужик улыбнулся и шагнул к ванне; наклонившись и упершись об нее руками, он вгляделся в мое лицо.

— Боже… — выдохнула я, похолодев в горячей воде.

— Угадала, — произнес мужик, продолжая меня рассматривать. — Встань, я хочу на тебя посмотреть.

Страшные кадры из криминальной хроники пролетели у меня перед глазами в считанные секунды, и я выдавила:

— Я сделаю, что хотите, только…

— Конечно, сделаешь, — мягко проговорил мужик. — Встань.

Кто он? Как проник в квартиру? Что ему нужно? Насильник? Грабитель? А может, сумасшедший, в такой-то одежде? Если сумасшедший, то лучше делать, как говорит. Я поднялась, все так же держа бокал в руке, а из телефона продолжал литься приятный голос чтеца, излагающего увлекательный детектив. А у меня тут в реальности криминал… или ужасы.

Мужик выпрямился тоже, медленно осмотрел меня, начав с лица. Протянув руку, он забрал у меня бокал, попробовал вино и заявил:

— Я тебя заберу.

— К-куда?

— Себе.

Надо с ним во всем соглашаться, узнать, один ли он, а потом, как выдастся возможность, ухватить что-то крепкое и треснуть его по башке, или выскочить в коридор и убежать. Да, пожалуй, убежать – самое лучшее. Главное усыпить бдительность этого типа.

Он протянул мне свободную руку – видимо, хочет, чтобы я вышла из ванны. Я не стала медлить, приняла его руку и вышла на коврик. Мужик явно заинтересовался медленным стеканием воды и пены по моему телу, глотнул еще моего вина и сказал сочувственно:

— У тебя нет шансов.

Кошмар. Страх меня заморозил, и все же я осмелилась спросить шепотом:

— Почему?

— Ты мне понравилась.

Психопат, однозначно!

Однако и с таким можно договориться.

— Ты один? — задала я еще один вопрос.

— Да, — ответил он, снял полотенце с крючка и подал мне. Я не стала вытираться, сразу обернула полотенце, благо что его размер позволяет, вокруг груди, и зафиксировала край. Прикрывшись, спросила нарочито спокойно, хотя голос все равно выдал страх:

— Нравится вино?

— Я ожидал худшего, — заявил психопат, допил вино и оставил пустой бокал на стиралке. Взяв мой телефон, он поставил на паузу аудиокнигу, поглядел что-то, перелистнул и заключил:

— Не самый лучший аппарат.

— Мне нравится…

— Гадать тоже нравится? Вызывать духов?

Мне стало себя жаль.

Неужели так должна кончиться напряженная рабочая неделя – встречей с душевнобольным в расписном халате наверняка китайского производства? Все, никаких отчетов! Как разберусь с этим психопатом – а я разберусь! – сразу уйду в отпуск, и ямбись оно хореем, это маячащее повышение!

— Идем на кухню, — велел мужик.

Разумеется, я послушалась; с душевнобольными надо быть аккуратной. В коридоре никого не обнаружилось, дверь заперта, грязных следов не наблюдается, хотя на улице туман, дождь и грязь. Значит, он приехал на машине, раз его обувь чиста (обувь, кстати, тоже какая-то странная, с острыми носками), открыл дверь ключом и вошел. Но откуда он взял ключ? Я вроде бы свой не теряла и никому не давала.

Но закрыла ли я дверь, когда пришла?

— Кроме меня никого, — сообщил мужик, заметив, что я поглядываю по сторонам.

— Значит, ты пришел один?

— Не пришел.

Ну да, приехал. Мы прошли на кухню. Ноут, вазочка с печеньем, подувядший букет, который я сама себе недавно купила, половинка шоколадного батончика в обертке. Психопат заинтересовался холодильником; подойдя, он снял с него блокнот на магнитике с маленьким карандашом, вручил мне, велел сесть за стол и писать: «Квартиру завещаю…»

— Завещаю? — воскликнула я, не выдержав.

— Тс-с-с, — он приложил палец к губам, — я не собираюсь убивать тебя. Просто заберу.

— Но зачем тогда завещание? Что тебе нужно?

— Все.

— Бери! Все бери!

Глава 2

Маг ушел или попросту исчез; я не обратила внимания на способ его перемещения. Меня заботила лишь я сама, постаревшая и ослабевшая. Поднявшись кое-как, я дотащилась до кресла, где меня ждал ленивец, взяла его и прижала к сердцу. Сердце билось сбивчиво, бешено, слишком опасно для моего состояния; повернувшись, я осознала, что мне срочно надо присесть, и опустилась в кресло.

Это сон, просто сон. Затейливый кошмар.

На самом деле я не старая. Не старая.

Мне все снится, и скоро все кончится. А пока… пока надо держать хорошую мину, чтобы проснувшись, не стало за себя стыдно. Маг мне попался коварный, забрал силы и молодость, но он просто играет со мной, запугивает, чтобы я сделалась покладистой и больше не раздражала его сопротивлением.

Держись, Нелли. Не хватало еще бояться какого-то патлатого мага…

Только вот страх по желанию не выключить, и когда в комнату вошел кто-то, я одеревенела от напряжения, а в моем новом старом возрасте деревенеть опасно. Ко мне подошел субъект лет сорока-сорока пяти, бледный, тощий, однако с животом; я не смогла рассмотреть в подробностях его лицо и одежду.

— Ты Нелли? — вопросил брезгливо субъект.

— Да, — хрипло ответствовала я.

— А ну вставай! Неча в хозяйском кресле сидеть!

Прищурившись, я попыталась разглядеть лицо субъекта и проговорила:

— Мхрр-фхррр…

Надо бы прокашляться. Я кашлянула, и получилось что-то вроде вороньего искаженного карканья; субъект аж подскочил.

— Молодой человек, — сказала я уже более разборчиво, но все равно хрипло, — я сюда не села, а упала. Ноги уже не те – сам понимаешь.

— Это хозяйское кресло. Встань.

— Ну так помоги мне.

Он помог – подошел сбоку, ухватил за руку, дал опору. Я поднялась, взяла ленивца.

— Это еще что такое? — удивился субъект.

— Игрушка.

— Чего ж она такая страшная?

Сам ты страшный! Я кашлянула, и субъект, отпустив мою руку, он еще раз меня оглядел, покачал головой и заявил:

— Хозяин велел отправить тебя на кухню; есть там каморка.

М-м-м, каморка.

— Сколько тебе лет?

— Не помню, — зачем-то соврала я, силясь разглядеть субъекта.

— Все ты помнишь! А ну говори правду!

Я кашлянула снова – не нарочно, просто понадобилось, но на субъекта это произвело устрашающее действие, и он немного оробел, даже на шаг отошел.

— Ладно, — раздосадованно произнес он, — сначала тебе надо поесть и окрепнуть. Идем.

Я пошла. Медленно, осторожно, привыкая к новому весу и новым возможностям. Ничего нигде не заболело, но сильная слабость валила с ног, пошатывала. Субъект вздохнул раз, другой, взял меня за руку и вот так и повел.

— Па́ут, имение хозяина, стоит на костях, — начал он. — Земля здесь бесплодная и холодная, вытягивает из всего сущего жизнь. Поэтому ты должна запомнить несколько важных правил. Первое: каждый день принимать поддерживающие эликсиры; я выдаю их по утрам. Если не принять эликсир, ты постареешь… еще больше.

— Куда уж больше?

Молодчик – для меня сейчас все молодчики – хмыкнул и продолжил:

— Второе: нельзя ступать на землю. Третье: не ходить в подвал, даже если потянет туда со страшной силой. Я – управляющий и ответственен не только за порядок и комфорт в Пауте, но и за расход магических эликсиров, необходимых для поддержания жизни в имении. Ты все поняла?

— Да, — покладисто проскрипела я.

— Для тебя я господин управляющий.

— А? Что ты сказал? — притворилась я плохо слышащей.

Управляющий рявкнул:

— Я господин управляющий!

— Кто господин?

Мы меж тем прошли к лестнице. Обстановку я даже не пыталась рассмотреть: не для моего нынешнего зрения эта задача. Раздраженный управляющий начал помогать мне спускаться, и вот тогда я поняла, что тяжко мне придется, если надо будет часто пользоваться этой лестницей – ноги задрожали уже на третьей ступени.

Что-то темное пронеслось мимо, вернулось, остановилось и поглядело на нас. Прищурившись, я разглядела мужчину моих лет – моих настоящих лет – и мужчина мне пришелся по нраву. Не вижу, конечно, его лица, но рост у него хороший, фигура тоже, волос черный, улыбка белозубая.

— Игор, кто это? — спросил мужчина.

— Нелли, — ответил Игор. — Новый сосуд хозяина.

— Новый? Не сказал бы…

— А тебя как зовут? — полюбопытствовала я.

— Андрос.

— Ты симпатичный, Андрос.

Он рассмеялся:

— Ну, спасибо, тетушка.

«Тетушка?» В данном моем состоянии это комплимент.

— Ты подъемник починил? — спросил у Андроса Игор.

Глава 3

Несколько дней я прожила сносно, курсируя между кухней да своей каморкой, спала побольше, благо что меня за это не ругали, а когда не спала, за мной всегда кто-то приглядывал – Донка, ее сын Андрос, Ленутка или Винни, вознамерившийся узнать, что это за мир такой «Планета Земли». Да-да, именно «Земли» – так парнишка усвоил.

Донка меня работой не нагружала, наоборот, делала послабления. Видела она, что с утра, после принятия обязательной дозы эликсира, я еще держусь бодрячком, а уже к обеду засыпаю на ходу или даже стоя, а к вечеру и вовсе в ногах начинаю путаться. Да и Игора интересовало только, не одряхлела ли я еще больше, а не качество моей работы.

С каждым новым рассветом мир становился более тусклым: бледнели краски, исчезали чувства, пропадала память. Даже самая простая работа стала для меня слишком сложной, и я совершенно обессилела. Когда мне осталось плохо даже после принятия утреннего эликсира, Андрос по наказу матушки отнес меня в каморку. Потом явился Игор, спросил о чем-то, сунул мне под нос смоченный какой-то гадостью платок.

Я скривилась; управляющий обрадовался и заявил уверенно:

— Выкарабкается!

— Нет, совсем плоха, — возразила грустно Донка.

— Мне бы… — слабо проговорила я, — мне бы…

— Чего тебе? — тут же склонилась ко мне женщина.

— Мне бы кофе…

А что? Кофе бодрит, и мне ой, как надо взбодриться. А то, кажется, упокаиваюсь, а в двадцать семь это обидно.

— Чего-чего?

— Ко… — начала я и вынужденно закончила, отправившись в забытье.

Но и там меня в покое не оставили, растормошили.

— Нелли, — прозвучал холодный повелительный голос.

Я открыла глаза – с трудом, правда – и увидела Морхорна. Что характерно, вокруг искушающе сгущалась темнота, но я почему-то увидела лицо некроманта очень четко. Оно, бледное да высокомерное, казалось подсвеченным, а в серых глазах светилась жуть.

— Она умирает, — заявил Морхорн. — Земля моих предков вытягивает из нее остатки жизненных сил.

— Неужели ничего нельзя сделать, хозяин?

Игор; не обо мне, шельма, беспокоится, а о хозяйском имуществе.

— Сосуд пуст.

— Так жива ведь еще…

— Это ненадолго.

— А может эликсира ей поядреней?

— Сосуд пуст, — повторил Морхорн. — В таком ни одна магия жизнь не удержит. Люди слабее с каждым поколением. Эта преступница получила свое. Найди Андроса и вели ждать меня в гостиной.

— Да, хозяин.

— А сам возьми сосуд и отнеси в подвал.

— Уже? Так ведь она же…

— Сейчас.

Управляющий наклонился ко мне и взял на руки; я почувствовала себя легкой-легкой и даже пальцем пошевелить не смогла, осталась безвольной дряхлой куклой в руках управляющего. Он понес меня куда-то; несмотря на мою легкость, это далось ему нелегко: Игор вздыхал, постоянно менял положение рук, тащился медленно…

Вокруг меня как и раньше была лишь темнота, и если бы не выдохшийся Игор и его сетования: «Такая растрата», «Надо было девку покрепче брать», я бы начала паниковать, ничего не видя и толком не ощущая своего тела.

Наконец, меня опустили на что-то, уложили; мои глаза были открыты, но я ничего не видела, если не считать темноты. А еще потянуло снизу холодом необъяснимым, необычным, поползло по ногам, задышало в лицо…

Игор охнул; что-то тихонько хрустнуло.

— Ох, спина, — сдавленно проговорил управляющий.

«Тебе бы спортом заняться», — подумала я.

Игор ушел, с ним ушли и звуки, запахи – ушла жизнь. Я осталась лежать где-то в подвале имения мага-некроманта из другого мира, слабая-слабая… Что со мной станет дальше? Я умру, когда уйдут последние силы? А дальше?

Холод пополз к груди, и я заснула… по крайней мере, решила для себя, что это сон. Но в сон этот заявился нежелательный элемент, причина моих злоключений – Морхорн. Он, как и раньше, в каморке, сумел каким-то образом стать видимым для меня. Лицо – надменная маска, взгляд – торжество и удовлетворение. А гаже всего то, что он – это сила. Когда вокруг темнота и холод, он аж светится, и меня тянет к этой силе, как листочки тянутся за светом.

— В моей власти отогнать от тебя смерть, — промолвил Морхорн и коснулся меня.

Я почувствовала знакомое тепло; сила выгнула мое сухое тело, наполнила жизнью. Я вдохнула хрипло, раскрыла глаза шире. В голове прояснилось, сил прибавилось, зрение вернулось; сделав несколько быстрых вдохов-выдохов, я даже смогла приподняться и оглядеться.

Пахнет сырой землей и пылью; вокруг темнота, но уже не полная и ирреальная, а нормальная, понятная темнота, в которой видны белеющие кости.

— Как бьется твое сердце, — улыбнулся некромант. — Я прощу твою глупую выходку, Нелли. Она была рождена страхом. Если ты извинишься и покоришься тому, что ты сосуд моей силы, я тебя спасу.

Спасешь после того, как сам же почти убил? Тебе не только сосуд нужен, но и игрушка, иначе бы ты так долго не разглядывал меня тогда в ванной и не нарядил бы в платье с золотой вышивкой. Нет уж, рабство не по мне, даже рабство в золоте и атласе. Ты не первый, кто положил на меня глаз: случалось, на работе ко мне тоже подходили взрослые дяди с предложением «обеспечить, помочь», и я только презрительно хмыкала. Меня не только в другой мир, меня хоть в ад затащи – я пошлю к черту.

Глава 4

Внутри оказался мужской труп. На этом можно было закрыть крышку и задвинуть гроб обратно, но я вместо того принюхалась – запаха разложения не чувствуется, зато угадывается призрак духов. Да и в общем труп выглядит хорошо сохранным: кожа мертвенно-бледная, но ни одного пятнышка нет на этом заостренном надменном лице с обескровленными поджатыми губами.

Сразу видно, родич Морхорна – такой же высокомерный тип, даже в смерти. Хотя и смерть у него не нормальная: видимо, магия имения поддерживает труп таким. Наряд на славу: голубой кафтан с богатой вышивкой, жилет с золотыми пуговицами, белая когда-то рубашка, бархатные штаны, ботинки с пряжками. Приглядевшись, я заметила, что труп приколот к обшивке гроба за края одежды, а его руки и ноги перевязаны лентами с надписями.

Морхорн может поднять кого угодно умершего, и этот труп, как мне кажется, недавно поднимали… если я уберу эти булавки и развяжу ленты, не встанет ли он? Сейчас любая суета в Пауте мне на руку: если Морхорн будет занят трупом, у меня появится шанс сбежать.

Я вернулась к двери, вышла; прошла дальше, в коридор, открыла дверь, выводящую из подвала. Итак, пути отступления есть, а Игор закрыт. Надо решаться – времени у меня мало. Я вернулась к трупу, подошла; он все так же не проявлял активности. Что ж, посмотрим, что будет дальше. Я вдохнула глубоко, размялась, чтобы ничего не заклинило при возможном поспешном бегстве, затем склонилась над трупом.

Нет, это слишком, надо уйти!

И все же моя рука, тонкая, сухая, в пигментных пятнах, потянулась к первой булавке… решившись, я вытащила ее.

Ничего не произошло. Я стала вытаскивать одну булавку за другой; закончив, развязала ленту сначала на ногах, потом на руках. Выдохнула, отошла.

Тишина, покой – никто не восстает; Игор и тот еще в себя не пришел и голоса не подал. Надеюсь, я не убила управляющего… Я снова осторожно подошла к гробу, заглянула в него.

Никаких изменений – труп остался трупом. Естественно… чего я ждала? Тут нужна магия, а я лишь человек… отчаявшийся человек, готовый на все, чтобы спастись.

— Поцеловать тебя, что ли, спящий красавец, чтобы ты встал? — проговорила я.

Труп открыл глаза.

Я отпрыгнула назад с ловкостью, которая посрамит даже кошек, и упала, потеряв равновесие, на задницу; пузырек с эликсиром провалился под платьем к животу, и я прижала его рукой – не разбился бы.

Труп поднялся, разлепил рот и зашипел.

Я попятилась к выходу, потом, вскочив, выбежала и закрыла за собой дверь. Сделала я это крайне своевременно, потому как едва я закончила, в нее ударили с немалой силой. Я бросилась к следующей двери, открыла ее, захлопнула, закрыла.

— ХОЗЯ-Я-ЯИН! — раздалось оттуда, где я заперла Игора.

Управляющий жив – это хорошо. Он зовет Морхорна – это плохо.

Я бросилась к лестнице; бежала я так, словно от этого зависит моя жизнь, но не забывала придерживать рукой пузырек на животе. Открыв дверь, я выбежала из подвала и… врезалась в Морхорна.

Пузырек с эликсиром таки выпал и покатился по полу.

— Кто тебя выпустил? — бросил Морхорн. — Кто посмел?

— Там труп! — вскричала я, решив сместить с себя фокус.

— Что?

— Труп! Там труп!

Из подвала раздался шум; Морхорн секунду-другую стоял с окаменевшим лицом, затем пошел на шум, но пошел вместе со мной – вот в чем оказия. Подвальная дверь распахнулась, ударилась о стену, и нам явился собственно труп: нарядный, взъерошенный, очевидно неразумный и очень опасный.

Морхорн отпустил меня, махнул рукой и что-то повелительно произнес; сильный порыв невесть откуда взявшегося ветра сорвал с моей головы чепец.

Труп кинулся к нам, и они с магом схлестнулись; пока они были заняты друг другом, я поползла подальше, не забыв подобрать выпавший пузырек с эликсиром. Оказавшись подальше, я осмелилась подняться и, не оборачиваясь, свернула. Коридор – о счастье! – оказался знакомым, и я добежала до кухни. Ворвавшись во владения Донки и врезавшись в стол (какая-то посудина слетела на пол), я хрипло выдохнула.

— Нелли? — поразился Фредд.

— Мненадбеат! — выпалила я.

— Что? — ошалело уточнил Фредд.

— Бежать мне надо! Прямо сейчас! Иначе пришьют меня как собаку!

— Так не сбежать отсюда, — убила меня Донка, — в Паут можно только переместиться.

— Переместите меня!

— Это только маги могут…

Я вскричала в отчаянии, и слуги отшатнулись. Сбежать нельзя, умереть нельзя – захочет Морхорн, поднимет мое тело… Что же делать? Как выпутаться?

Некромант появился среди кухни; не знаю, как он понял, что я здесь. Подойдя, он схватил меня за руку и потащил куда-то; полагаю, что обратно в подвал.

— Хозяин! — вышла вперед Донка. — По…

— Молчать!

Донка замолкла. Меня выволокли в коридор; я начала сопротивляться, ногами притормаживать. Нет, нет, нет, в те холод и темень я не вернусь! Морхорн так и поволок меня по полу; сначала я и слова вымолвить не могла от страха, потом прошипела на манер недавно восставшего трупа:

Глава 5

— Эй!

Я разлепила веки и увидела лоснящееся мужское лицо.

— Эй! Ты меня слышишь?

Я разлепила губы и ответила… то есть попыталась ответить – слова не получились. Это еще что за шуточки? Я закашлялась, прочистила горло, но снова не смогла и слова произнести.

— Кивни, раз немая, — усмехнулся тот, кто на меня смотрит.

Мало того что Морхорн похитил меня, состарил, запирал, так еще и голос забрал! Я запыхтела возмущенно и начала подниматься.

— Не бузи, — покачал мужик головой. — Я тебе молока принесу. Пьешь молоко-то?

Я кивнула и осмотрелась. Пол каменный, грязный – давно, видимо, не подметали; я на мохнатом и тоже не самом чистом меховом покрывале. Стены голые, без картин и полотен; по обе стороны от двери на стене установлены в держателях факелы, и оттого внутри светло. Рядом со мной, у стены, деревянный стол, заваленный стеклянными сферами, и табурет, а в другом углу куча дребедени: какие-то инструменты, перья, нитки, пуговицы, кошели, пряжки…

Где я? У кого? Морхорн уже продал меня?

Я двинулась, охнула и констатировала, что постарела еще лет на двадцать, если судить по ухудшившемуся самочувствию. А ведь еще недавно благодаря эликсиру козочкой скакала… Пока я потягивалась и искала позу, в которой мои кости не так уж скрипят, вернулся мужик с деревянным стаканом и вручил его мне со словами:

— На. Молока согрел, яйцо взбил, винца капнул и масла добавил. Это тебя поставит на ноги.

Ой ли? От такой смеси и поплохеть может… Но есть хочется, да и силы надо восстановить. Я осторожно взяла стакан, посмотрела на пышную розоватую пену, понюхала «коктейль», попробовала. На вкус терпимо.

Мужик поглядел на меня оценивающе и подошел к столу. Взяв одну из стеклянных сфер, он поднес ее ко рту, нашептал что-то, и когда сфера окрасилась малиновым, опустил на стол. Затем взял другую сферу и произвел с ней те же манипуляции. Сферы пошли в дело одна за другой; я прихлебывала молоко с вином и яйцом и внимательно наблюдала за действиями этого типа.

— Послания, — пояснил он, заметив мой интерес. — Маги слово наживую отправляют.

Я хотела спросить о механизме данной волшбы, но дар речи меня покинул. Точнее, его забрали, наверное. И все же это лучше, чем гнить в подвале Айдов. Огромный плюс моего положения в том, что я больше не в руках Морхорна, чтоб его черти драли… Но есть и огромный минус: я не знаю, что будет со мной дальше.

Я допила питье, облизнула губы и продолжила наблюдать за типом. Коренастый, с животом, на голове залысины; рубашка навыпуск, красная – прямо красная-красная, и первые несколько пуговиц расстегнуты, чтобы, наверное, густую черную поросль на груди продемонстрировать. Штаны бархатные, темно-зеленые, протертые в нескольких местах. Ботинки протерты тоже, но мне нравится мощная высокая подошва.

Кто же этот красавец в красной рубашке? Мой новый хозяин?

Ответ на свой вопрос я вскоре получила: посреди комнаты появился худой скуластый старец в синем кафтане до пола. Старец посмотрел на меня; глаза у него маленькие, темные, но сверкают по-особенному.

— Человек, — произнес старец сухо, скрипуче.

— Да, мой господин, — мужик в красной рубашке обогнул стол и встал рядом со мной. — Это Нелли, преступница; господин Айд поймал ее через зеркала, выпил из нее, сколько надо, и продал.

— Мог бы и полный сосуд продать, а не остатки, — проворчал старец. — Такую старуху никто не купит.

— Объявление дал?

— Да, мой господин.

— Дорого такого человека не сбыть, но ты все равно не продешеви.

— Да, мой господин.

— Напомни, что если сосуд старый, тянуть из него с умением надо, помаленьку. И ни в коем случае адептам сосуд не продавай! Эти так и рыщут в поисках подпитки, им и старуха за счастье пойдет. Еще ничего не умеют, а мне потом в Ковене отчитываться за их провалы. Понял? Никаких адептов!

— Да, мой господин.

Старец больше и не глянул на меня, исчез, а мужик продолжил заниматься своими делами. Я же, согретая молоком, улеглась на покрывале, подоткнула его, чтобы поудобнее было, и задремала. Дрема перешла в крепкий и, надеюсь, восстанавливающий сон. Разбудили меня негромкие голоса:

— …нет, такая не годится.

— Силы в ней еще достаточно.

— Что же тогда она такая старая?

— Она еще помолодеет, вот увидите.

— Нет, такую не надо!

Неизвестный покупатель ретировался, и я так его и не увидела, продолжила притворяться спящей. Но после него явились и другие – некоторые заходили одновременно, другие по очереди, и все до единого остались недовольны.

— Это? Это сосуд? Разве сосуды бывают такими?

— Почему ее продали?

— Ужасно выглядит…

— Еще и немая?

Помощник мага и так и этак пытался меня прорекламировать, использовал все возможные в данной ситуации маркетинговые стратегии, но они провалились, потому что внешний вид товара – это главное, а мой вид оставляет желать лучшего.

Глава 6

Девочка отвела меня на кухню. Печи я не увидела, только хорошенькие, с цветочками, шкафчики, и – плиту. Девочка указала мне на угол; там за ширмой обнаружились большой чан и два ведра с водой.

Флоря проверила температуру воды в ведрах, сочла удовлетворительной и заполнила чан водой до половины, а мне велела раздеться и лезть внутрь. Спорить я не стала – кожа зудит от грязи, да и представить страшно, какие ароматы я источаю после купания в болоте. Очутиться после холодного смрада болота в блаженно горячей воде – это, наверное, что-то сродни воскрешению из мертвых.

Когда я опустилась в воду, ко мне заглянула Флоря и подала мочалку и мыло; велев мне хорошенько помыться, она заявила, что согреет в плите еще воды, чтобы я потом могла ополоснуться. Я отмокла, расслабилась, затем начала мыться – грязи с меня сошло столько, что вода быстро потемнела, но и осадок тоже опустился быстро. За это время Флоря согрела мне еще воды для ополаскивания и принесла одежду – мужскую, правда.

После ополаскивания чан заполнился водой полностью; я вылезла, стараясь не думать о том, как усохло мое некогда аппетитное тело, вытерлась полотенцем, которое Флоря оставила на ширме, и оделась. Мужская сорочка, мужские штаны, мужские носки – и женский платок, который я надела крест-накрест, чтобы он сошел за своеобразный свитер.

Когда я вышла из-за ширмы, Флоря оценивающе меня оглядела.

— Другое дело! — одобрила она. — Садись есть.

Мы сели за небольшой стол; взяв ложку, я принялась есть кашу – крупа похожу на пшенку, но иной привкус; в общем, не распознать, да и зачем? Главное, это еда и нормальная на вкус. Флоря придвинула ко мне и кружку с каким-то горячим ароматным питьем; когда я попробовала его, то узнала «перевар» – горячий напиток на меду с травами. Перевар я уже пробовала в Пауте.

Помывшись, одевшись в чистое и подкрепившись, я почувствовала себя лучше. Но когда хлопнула входная дверь, напряглась…

— Лео тебя не тронет, — как бы между делом сказала Флоря, — он не из поганцев.

В кухню зашел упомянутый; я повернулась к нему и онемела бы от удивления, не будь уже немой. Вместо неустойчивого грязного субъекта в черном я узрела чистого, устойчивого светловолосого парня лет двадцати пяти, одетого во влажную рубаху, прилипающую к торсу, и свободные штаны. Надо же, какой…

Я неожиданно для себя засмущалась и взгляд отвела; маг же дошел до стола, глянул, что мы едим, и спросил у Флори:

— Давно перевар ставила?

— Горячий; садись с нами, — ответила девочка.

Маг взял тарелку и ложку, и наложив себе каши, сел к нам за стол. Какое-то время мы трое молча ели; мне с каждой секундой становилось нервознее, но не из-за страха.

Я один раз глянула на парня, другой.

Внешность у него – вау, по крайней мере, на мой вкус. Лицо узкое, тонкий нос чуть загнут, губы четко очерчены, брови черные, прямые, и под ними светятся такие же черные глаза. И при таких жгучих очах – светлые волосы чуть ниже плеч, и не русые, а именно соломенные. Тело тоже не подкачало: парень хоть и худ, но рост у него прекрасный, плечи широкие, руки красивые, а пальцы длинные, с аккуратными ногтями.

Когда я покосилась на мага в очередной раз, он произнес:

— Не надо бояться, Нелли.

Надо же, запомнил!

— Я Лео, — продолжил красавчик, — если тебя интересуют детали, то полное мое имя – Леонид ферн Ко́стер. Ты в моем доме. Я не буду использовать тебя как сосуд. Ты свободна, но просто так я тебя не отпущу, потому что отпустить тебя – это значит отправить на смерть. В тебе сейчас любой опознает человека и сдаст магам, а маги думать не станут – выпьют и дело с концом.

— Пусть остается у нас, — вклинилась Флоря: — А что? Ну, куда может пойти старый слабый человек? Кто о нем позаботится?

В глазах ребенка все просто, но я отлично помню, что вчера было на болоте, да и маг смотрит отнюдь не спокойно – волнуется, напряжен. Тот Левент сказал ясно: сосуд адептам не продавать, а Лео – адепт, насколько я могу судить. По крайней мере, по возрасту должен быть адептом.

— Действительно, — промолвил маг, — тебе, Нелли, лучше пока побыть у нас. Дом не из богатых, но голодной ты не останешься. И без дела тоже – Фло нужна помощница.

— Да, нужна, — призналась девочка, — в доме полно забот, и я одна устаю. Сто раз уже говорила Лео: заведи жену, нужна в доме хозяйка, а он все отмалчивается. Уже двадцать семь, а все не женится. Где это видано?

— Фло, я же сказал, — усмехнулся Лео, — сначала я выдам замуж тебя.

— Я хочу замуж в восемнадцать, а ты к тому времени уже совсем стариком будешь. Нет уж, тебе надо прямо сейчас жениться, но какая девушка согласится жить в таком доме? Бросай магию и дуэли; нам дом надо в порядок привести, забор починить.

Надо же, какая хозяйственная Флоря! Я с умилением поглядела на малышку; в мои десять я интересовалась мультиками, а не обоями.

— Но раз теперь у нас есть Нелли, все изменится, — воодушевилась девочка. — Мы приведем дом в порядок, так что тебе не будет стыдно привести сюда невесту. Да и тетки с рынка кудахчут, что негоже мне одной дома оставаться, пока ты в городе шашкаешься, а теперь я им буду говорить, что…

Глава 7

Гули знатно повеселились в доме: выбили окна, расцарапали стены, содрали обои, раскорежили пол, разодрали диван, не говоря уже о том, что повсюду оставили свои склизкие и вонючие следы. Больше всего пострадали коридор, лестница и гостиная; на кухню они сунулись, высунулись и ушли.

Увидев последствия веселой ночки, Флоря преисполнилась жаждой мести и, сжав руки в кулаки, прорычала:

— Ух, я им… пусть только сунутся еще!

Я с сочувствием поглядела на девочку. Я тебя понимаю: незваные гости это зачастую само по себе неприятно, а уж когда эти гости мертвы и разлагаются, да еще и мебель попортили, то и вовсе озвереть можно. Скрипнуло; это Леонид, насупленный, грязный и усталый, вошел в дом. Обведя взглядом открывшийся печальный вид, он прошел в гостиную и сел-упал на разодранный диван. Флоря пошла было к нему, но, вляпавшись в нечто непонятного происхождения, остановилась и пролепетала:

— Окон нет… полы пробиты… дверь висит… дом провонял... навсегда! НАВСЕГДА!

Это истерика; я пошла на кухню за водой: девчонке надо глотнуть воды, она и так уже наоралась за ночь. Обойдя грязные места, я взяла кружку, налила в нее воды из не тронутого графина и вернулась в коридор, однако Флори там уже не было. Я заглянула в гостиную, но девочки не оказалось и там.

— Пошла приданое проверять, — пояснил Леонид.

Этому бы тоже водички. Я подошла к нему и вручила кружку; маг взглянул на нее, взял, но вместо того чтобы попить просто плеснул водой себе в лицо. Я забрала кружку и вернулась на кухню: кто-то из нас должен позаботиться о завтраке, сытном завтраке, потому что работы нам предстоит море…

Однако только я на кухню зашла, как Леонид поднялся и метнулся в коридор, а потом послышались голоса. Я выглянула в окно и увидела Игора. Управляющий Паутом стоял около крыльца и, держа у лица платок, что-то говорил Леониду; я приоткрыла окно.

— …безобразие! Вонь дошла до самого Паута, а уж дым! И в каком виде вы показываетесь гостям? — брезгливо дернул губой Игор.

— Не нравится мой вид? А мне не нравится, когда на мой дом насылают гулей! — прошипел Леонид.

— Что? — очень искренне возмутился Игор. — Вы, кажется, умом повредились! Нет здесь гулей уже много лет!

— А это что тогда? — Лео указал вдаль, где за деревьями вился дымок.

— Не знаю я, что там, и знать не хочу! У меня наказ от хозяина: вычистите тут у себя все, чтобы нам не пахло, приберитесь, и чтоб больше таких безобразий не было. А вечером сюда…

Лео схватил Игора за шею и поднял; я охнула, впечатленная.

— Слушай ты, — прорычал маг так, что пробрало и меня, — передай своему хозяину, что сегодня я заявлю на него в Ковен о покушении на убийство.

Игор захрипел, ногами в воздухе задрыгал, платочек выронил. И все же выдавил:

— Отпу… отп…

Леонид отпустил Игора, и тот рухнул на землю – на ту самую землю, где побывали недавно гули. Управляющий резво поднялся, отряхнулся и бросил:

— Я все передам хозяину!

— Передай, — зло отозвался Леонид.

Нижняя губа Игора задрожала – то ли заплакать собирается, то ли взбешен; затем управляющий развернулся и торопливо побежал по заросшей, но еще виднеющейся дорожке. Там, наверное, его ждет какое-то транспортное средство. Лео не сдвинулся с места, пока управляющий не пропал из виду, затем вернулся в дом.

А я, качая головой, сосредоточилась на первоначальной задаче: приготовить завтрак.

Леонид запретил убираться, чтобы маги из Ковена зафиксировали следы нападения. Услышав о Ковене, Флоря угрюмо взглянула на мага и сказала:

— Ну и что Ковен? Ковен тебе дом не вернет. Ничего хорошего здесь уже не получится. Только сжигать и новый отстраивать, но на такой земле только идиот строиться будет.

Леонид покосился на девочку и напомнил:

— Это издревле земля моих предков.

— А что, предки не могли выбрать землю получше?

— Флоря!

— Что Флоря? Ведь это так и есть, — ответила девочка. — В деревне верно говорят: нельзя здесь жить, у самих болот. А уж теперь, когда другие узнают, что у нас гули побывали, все…

— Что все?

— Никто на мне не женится, — прошептала девочка. — Я и так некрасивая, бедная, а теперь… теперь уже точно никто никогда меня не полюбит! Лучше бы меня сожрали гули!

Я покрылась мурашками, и дело не в жалобах Флори. Леонид тоже что-то заметил.

— Нелли, — произнес он напряженно. — Сиди как мышка. Когда закрою дверь, подымись на второй этаж и запрись. Маги прибыли.

Маги, значит. Понятно. Попадаться им на глаза мне действительно не хочется – а то высосут еще остатки жизни и все, финита ля комедия. Флоря мобилизовалась, слезы высохли, и она шепнула:

— Я тебя отведу и спрячу, если что.

Леонид вышел из дома. Когда он, как и сказал, закрыл дверь, мы с Флорей направились к лестнице; я остановилась, как вкопанная, услышав голос Морхорна.

— Ну же, идем! — потянула меня Флоря, но я покачала головой и прошла на кухню, откуда из окна открывается вид на двор; девочка последовала за мной и стала главной наблюдательницей: если Морхорн ее заметит, ничего не случится. А я так, чуть-чуть гляну…