Сумка, посох и удача! (1)

Часть первая. Король и Демон. Глава 1

Эта книга написана давно, что называется достал из сундучка. Решил развлечь тех читателей, которые ждут мою новую, обещанную книгу. И пока я собираюсь мыслями и силами на новую, почему бы не показать вам старую. Сразу скажу, данная книга нравится не всем, есть такие, кто писал восторженные отзывы и требовали написать продолжение, есть такие, кто говорили, мол, книга говно. При чем так говорили в основном девушки. Не совсем понимаю. что в этой книге так не зашло (или не туда зашло)) милым дамам.

А значит, эта книга не для тех девочек).

И еше штрих: 1 глава Второй части посвящается некоторым авторам-девушкам, любящим писать об оборотнях и мужских гаремах)) Хотя нет, посвящение начинается чуть раньше с 9 главы первой части, но там лишь касательно, типа дела издательские)

.

.

Кресло власти сработано

не по мерке головы

Станислав Ежи Лец

1

Ненормальный мирок, я вам скажу, эта Гильда. Все здесь не по-людски: то войны из-за какой-нибудь легкомысленной принцессы, то бунтуют ремесленники. Бывает, чудище вылезет из трясины и кушает народ в ближайших населенных пунктах. Или мертвецы просыпаются на кладбищах и нахально разбойничают ночью и среди бела дня. В городах же воры, пьяницы, шарлатаны и просто сволочи - все то, что свойственно мирам, задержавшимся в той бесноватой стадии развития, когда о правах человека никто слухом не слыхивал и жизнь человеческая не стоит копейки. В общем, нехорошо здесь. А в королевстве Кенесия, - это которое по границе Средних гор - там совсем нехорошо. И надо же было такому случиться, что именно туда меня толкнула неласковая рука судьбы.

Роль руки в моем случае играло банальное распределение. Закончил я обучение в Московском университете прикладной магии и бытовых чудес, почти успешно сдал выпускные экзамены и… по этому неладному распределению меня прямиком сюда, на Гильду. Особого выбора, увы, не было. Университет наш секретный: если в родном мире кто-то остается для тайной работы, то исключительно детки магистров, деканов, их племянники или смазливые как бы племянницы. Остальных срочно распределят в другие миры. Даже отдышаться после выпускной вечеринки не дают. Тянешь карточку-лотерейку, где черными трагическими цифрами выведен номер мира для приложения твоего магического опыта. Затем горестно следуешь к трансмировому порталу, и куратор группы тебе под зад коленом.

Вот точно так и со мной случилось. В зал, где заседала комиссия по распределению, зашел я почти последним из наших. Обстановка в зале для кого торжественная, а для кого крайне скорбная. Цветы, цветы кругом: в огромных хрустальных вазах, у портрета изначального магистра, на столе у членов комиссии. В общем, точно на похоронах. Наших на похоронах. Магистры все в парадных мантиях и своих придурашных шапочках. И я стою перед огромным круглым столом в жуткой нерешительности. На бордовом сукне всего пять карточек: выбор более чем скромный.

- Булатов Игорь, - улыбается мне декан демонологического факультета. - Не тяните время, а тяните карточку. Мы с нетерпением ждем. Ждем куда вас…

Он не договорил, наверное, намеренно. Но его шутку оценили члены комиссии – послышались смешки.

- Ага, сейчас, - сквозь зубы произношу я. Тянуть не хочу, но моя рука сама ползет к средней беленькой карточке, точно ведомая незримым демоном. Дрожит, но все равно приближается к роковому выбору. Пальцы сжимают гладкий пластик. Переворачиваю. Подкатываю глаза к потолку. Все-таки роняю взгляд на карточку и читаю вслух: - Номер тысяча семьсот тридцать семь. Гильда, - сердце падает вниз, и голова на шее качается, точно не на Гильду мой билет, а прямиком на гильотину. Чувствую, еще секунду и я буду в отключке. Если честно, то с отключкой мне бы разыграть спектакль не помешало. Уж если не с отключкой, то с глубокой степенью паники – это бы мне помогло кое-что на Гильду переправить. И с этим «кое-что» дожидался меня возле зала с распределительным порталом Марат Гулиев. О, мать грешная, если бы кто-нибудь из магистров узнал об истинном устройстве этого «кое-что», то меня бы не на Гильду – меня бы послали на… нет, меня посадили бы на кол, хотя средневековые истязания в нашем университете пока не практикуются.

- Булатов! Как же тебе повезло! Поздравляю, орел наш волшебный! - приводит меня в чувства голос куратора. - По Гильде ты курсовую писал. Знаешь этот мирок. Знаешь наизусть.

- Знаю. Поэтому… Господа магистры, позвольте перетянуть? Ну, пожалуйста, еще одну попыточку! Уважаемые! Солнцеподобные! Пожалуйста, только не Гильда! - взываю я к членам комиссии, но больше не от скорби, а так, от придури.

Они, конечно, неумолимы. Взирают молча с милыми волчьими усмешками. Сукины дети! Мстите мне?! Мало я у вас крови попил за шесть лет! Надо было всю! Эх, был бы у меня, хотя бы малый шанс вернуться оттуда, я бы за все это отыгрался!

Меня под руки подводят к ментальному излучателю, где память о родном мире должна частично стереться и наполниться дополнительными сведеньями о Гильде. В результате этого я должен стать по менталитету близким к коренным гильдийцем. Однако мы, студенты давно узнали одну хитрость: нужно голову от ментального потока чуть вправо наклонить, и при этом настойчиво, без перерыва напевать какую-нибудь песенку. Если все сделать правильно, то память обо всем родном из башки не выветрится, а чужеродная информация… уж как ляжет. Так я и сделал. С трудом вынес их ментальную пытку, чуть не разрыдался, когда под конец злая машина пыталась меня убедить, что я не курю и не помню, как целуется лаборантка из алхимического модуля. Все же и здесь я выстоял, только крепче пальцы крестиком сплел за спиной – эту фишку мне накануне Серж подсказал.

Глава 2

Я растянулся на земле, вдобавок меня щедро присыпало фруктами и накрыло корзиной. Плащ мой порвался, и посох куда-то унесли катастрофические силы. Но больше я переживал не за посох с плащом, а за свой желтый саквояж. В нем имелось довольно приличное количество склянок с пивом и водкой, даже шампанское и коньяк на особо праздничный случай. Если хоть часть из этого добра разлилась, то пострадали бы очень важные вещи. Последствия могли оказаться ужасными. Да, и прежде эта сумка совершала серьезные кульбиты, но благодаря особо организованному пространству, внутренние сотрясение в ней мало отражали внешние потрясения. Но все же я несколько перепугался.

Озабоченный судьбой драгоценных для меня вещей, я повернулся, приподнял голову и сквозь прутики корзины увидел, что мой багаж покоится на горке яблок возле повозки – видно тайная сила рун защитила его от большой беды. Попутно я узрел, что дверка кареты распахнулась, и на землю ступил субъект в дорогом бархатно-синем костюме и крайним недовольством на физиономии, подчеркнутом искривленным носом. Следом за ним появилась дама в голубом, расшитом жемчугом платье. Она была настолько хороша, что я сразу перестал поносить в мыслях глупого кучера и даже думать о своем саквояже.

- Вы не ушиблись, госпожа Силора? - подавая руку, спросил субъект с искривленным носом.

- Извините, графиня! Пожалуйста, простите! - заблеял возница, отбросив поломанный хлыст и подбегая к карете. - Все из-за этого сумасшедшего! Надеюсь, вы не пострадали?

- К счастью, ни царапинки. Только брошка куда-то отлетела, - она улыбнулась очаровательной улыбкой и посмотрела на меня (вернее, на корзину, покоившуюся на мне). - Интересно, что с этим несчастным? Надеюсь, он не разбился насмерть.

- Вы говорите о мерзавце, чуть не разнесшим наш экипаж? - переспросил мужчина в бархатном костюме и дернул кривым носом.

- О, со мной все в порядке, госпожа Силора! - демонстрируя, что меня записывать в мертвецы еще рано, я откинул корзину и живой, здоровенький вскочил на ноги. - Отлично себя чувствую. Признаться, даже рад этому маленькому происшествию.

Я подошел ближе, разглядывая молодую графиню, с которой меня свел Паленок и его взбесившийся лошак. Вблизи кенесийка была еще более восхитительна, чем виделась мне через ивовые прутья корзины. Ее волосы цвета спелой пшеницы золотились на солнце, в глазах было столько глубокой синевы, что я испытал легкое головокружение. Расшитое мелкими жемчужинами декольте едва сдерживало ее часто вздыхавшую грудь. Боги, а может здесь в этом захудалом королевстве не так скверно?

- Каков наглец! - негромко, но вполне ясно произнес спутник графини.

Наверное, он имел в виду меня, и я поторопился изменить мнение о себе на более привлекательное:

- Позвольте представиться, госпожа Силора, - сказал я, делая еще один решительный шаг. - Блатомир. Маг, специалист по древним культурам, знаток тайных знаков и символов, алхимик, философ и ваш покорный слуга, - более я перечислять своих достоинств не стал, подумав, что остальное просто не поместиться в ее прелестной головке.

- Знаток тайных знаков? - переспросила графиня. В ее поначалу холодных глазах начал разгораться интерес. – Маг и философ?

- О, да. Во мне множество всяких необычных талантов. Одну минутку, госпожа, - решив преподнести Силоре маленький презент в честь знакомства, я быстро шмыгнул к волшебной сумке.

Прежде чем открыть замок, я увидел приближающегося тяжким бегом Паленка. Но не владелец повозки озаботил меня, а кавалькада всадников, поднимавших пыль по дороге, которой недавно ехала карета графини. Здесь во мне снова пробудился дар предвидения. Пробудился как-то нехорошо, зашевелился в голове и сообщил, что наездники появились не вовремя и не к добру. Может, разумнее покинуть это место и сделать ноги к городским воротам, но я никогда не был трусом. Тем более не думал малодушничать рядом с милейшей госпожой Силорой. Вытащив из сумки «Поляроид», я пренебрежительно глянул на субъекта в бархатных одеждах, ворчавшего рядом с кучером, и попросил графиню отойти на пару шагов в сторону, так чтобы за ней был более живописный вид, чем поломанная дверка кареты.

- Госпожа Силора, один миг внимания. Сейчас выйдет маленькое волшебство. Очень редкое волшебство, - объяснил я, ловя ее светлый лик видоискателем. - Пожалуйста, не двигайтесь! Улыбочку!

Едва я успел нажать на кнопку, запускавшую механизм фотокамеры, как сзади послышалось жалобное завывание, и чьи-то цепкие пальцы дернули мой плащ.

- Вирг Всемогущий! Вы разорили меня! О, Пресветлая Юния! - причитал Паленок, поминая имена богов и часто дыша. - Что наделало ваше ненормальное колдовство! – он попытался обратить меня к разбитой вдрызг повозке.

- Друг, отвали от меня, - вежливо попросил я. - Видишь, я с графиней общаюсь.

В этот момент, выплевывая свежую карточку, зажужжал "Поляроид". Звуки неведомой штуковины привели Паленка в чувство близкое к панике: он отскочил от меня и схватился за голову. Воспользовавшись минутной свободой, я подошел к госпоже Силоре и вручил фотографию.

- Это мой портрет?! Всего за одно мгновенье, – изумилась она, разглядывая изображение, все яснее проступавшее на картонном прямоугольнике.

- Всего за одно мгновенье. Сущая мелочь при моих магических возможностях, - сообщил я и коснулся ее руки. Мой правый глаз узрел милую улыбку на ее губах, краешек левого уловил приближение кавалькады всадников.

- Какой маленький портрет! Возмутительно маленький, - скривившись, сообщил гильдиец в бархатных одеждах. – И вы, госпожа Маниоль, здесь на себя не похожа. Ни капли не похожа. У вас другой цвет лица. Сдается мне, что волшебство это недоброе, связанное с демонами.

- И прическа у вас, госпожа, обычно другая, - заметил кучер, заглядывавший через мое плечо. – Боюсь, что магия здесь вредоносная. Она портит ваш светлый образ.

- Мой светлый образ подпортило ваше неумение управлять лошадьми, - отозвалась графиня. – Принеси лучше мою сумочку. Надо себя привести в порядок. Я же не могу предстать перед маркизом Вашабом в таком виде.

Глава 3

Все-таки я не умер. Разве на том свете может быть такой дерьмовый привкус во рту? Еще раз поводив по небу языком, я причмокнул и убедился: привкус во рту был отвратительным, а значит я был жив. Скорее всего, меня опоили какой-то гадостью. Зачем им это понадобилось после удара по затылку? Наверное, они слишком боялись меня. Несмотря на неудачный эпизод с кунг-фу, страх людей маркиза Вашаба передо мной был столь велик, что они трепетали даже перед моим бессознательным телом.

Я пошевелил руками, ожидая услышать звон цепей. Но ничего подобного до ушей не донеслось. Более того, руки мои были свободны. И ноги тоже. Для меня, ожидавшего ощутить неподъемные кандалы, свобода явилась святейшим откровением. Я поднял голову и решительно распахнул глаза.

Через минуту-другую напряженного созерцания, я определил, что тюрьмой моего страдающего тела оказалась небольшая комната, убранная довольно прилично. Диван, на котором я лежал, стопроцентно не походил на казематную циновку. В противоположном углу находился стол на резных ножках, с керамической вазой, не лишенной изящества. Стену украшал гобелен, изображавший сцену орлиной охоты. Рядом с тумбочкой, где лежал мой свернутый плащ, размещался здоровенный комод с фигурками богов по углам.

Я встал и хотел подойти к столу, но тут же охнул, испытав сильную боль в груди. От этого моя память окончательно прояснилась и из горла вырвалась следующие слова:

- Ах ты, нечистая скотина! Глупое, похотливое животное! Как халь, что я был так нежен с твоей задницей!

На самом деле, не стоило жалеть посох. Следовало засунуть его в ишака до конца.

Подойдя к зеркалу, я расстегнул рубашку и принялся разглядывать лиловый след копыта, на фоне которого темным изгибом проступала подковка. Символ удачи многих миров мне почему-то доставлял столько боли и столько неприятностей.

Я даже не знал, где нахожусь, и что меня ждет в следующую минуту. Мой посох – мое верное орудие волшебства исчезло. Пропала волшебная сумка, с ней Книга и целый арсенал бесценных вещей. Большинство из них никогда и ни за какие деньги не купить в Кенесии. Да и денег у меня с собой… Я схватился за пояс и нащупал кожаный мешочек. Странно, но дружки маркиза не тронули кошелек. В нем по-прежнему имелось с полсотни гавров и еще горстка медных дармиков (фальшивых, разумеется).

Шагнув к единственному в этой комнате окну, я отдернул занавес и посмотрел вниз. С высоты третьего этажа моим глазам предстала мощеная площадь с двумя каретами и людьми в строгих красных кителях возле лошадей. От площади начинались сады, длившиеся до крепостной стены.

Вероятно, я находился во владениях маркиза Вашаба. Неплохо устроился, негодяй. С размахом, истинно королевским размахом! Такое имение возле столицы, несомненно, стоило безумных денег и значительных связей при дворе короля Люпика Третьего. Впрочем… Здесь мое сознание посетила очередная неприятная мысль: «а что, если я нахожусь не возле Рорида?». Ведь неизвестно, сколько я был в отключке… часы, может, дни. За это время меня могли увезти очень далеко. Может быть, на ту сторону Средних гор или на запад, к Волнистому морю. Оставалось непонятным, зачем люди маркиза сохранили мне жизнь? Зачем куда-то перевозили и для чего держат в столь подозрительной комнате? Вероятно, я им нужен для каких-то недобрых дел. Ведь из живого мага можно извлечь чуть больше пользы, чем из мертвого.

Постояв недолго у окна, поглядев на фонтаны и роскошные мраморные фигуры в саду, я совершил важное открытие: на окне не имелось решеток, и створки его открывались простым поворотом ручки. Бежать через окно третьего этажа, конечно, хуже, чем через двери первого, но все-таки это шанс уклониться от той участи, которую мне приготовил Рерлик. Я огляделся и подумал, что из скатерти и занавеса можно сделать подобие длинной веревки и спуститься по ней почти до самой земли, не рискуя сломать ноги. Стоило только дождаться сумерек.

Тут я вспомнил, что куратор не успел забрать мои наручные часы и хлопнул себя по лбу:

- Болван! Как ты мог забыть про часы!

Я приподнял рукав. Новенький «Ориент» показывал 15.26 по Москве. И главное дата: 13 июня. Значит, с поправкой на местное время, мое пребывание на Гильде составляло чуть более суток. Иначе: ударили меня по затылку вчера, а очнулся я сегодня. И сейчас чуть за полдень. До сумерек еще часов восемь. Нужно было как-то продержаться это время. У меня созрел отличный план: сделать вид, что я по-прежнему без сознания. Для этого всего лишь требовалось снова лечь на диван и не подавать признаков жизни, кто бы сюда ни вошел.

Я так и хотел сделать, однако затее помешали шаги в коридоре. Крайне подозрительные шаги и тихие голоса. Они приближались, и похоже, идущих интересовала именно моя волшебная персона. Еще оставалось достаточно времени, чтобы лечь на диван, закрыть глаза и даже сложить руки на груди. Однако я сделал следующее: схватил со стола большую керамическую вазу, быстро и бесшумно подбежал к двери и затаился по правую сторону от нее.

«Ну давайте, заходите, сучьи отпрыски!» – мысленно произнес я. В моих руках очень большая и очень дорогая ваза. Ага, вот даже рубеннское клеймо. Как приятно будет опустить ее на голову первого вошедшего!

В эти мгновения мною целиком завладело желание отомстить. Если мне бьют чем попало по затылку, то почему я не могу разбить прекрасную вазу о черепушку одного из своих обидчиков? Мне этого хотелось, столь невыносимо, что я снова почувствовал, как свербит шишка позади ушей и ноет копытце с подковкой, отпечатавшееся на груди.

Едва двери открылись, и в комнату вошел невысокий улыбающийся человечек в синем сюртуке, я приподнял вазу повыше и опустил на его голову со всей возможной силой, проревев при этом:

- Ну здравствуй, маленький гаденыш!

Его башку спасло то, что ваза была очень хорошего качества из тонкой, истинно рубеннской керамики. Жалобно звякнув, она разлетелась на мелкие куски, не причинив кенесийцу тяжкого вреда. Он лишь заорал, схватившись за голову. Отскочил к стене и уставился на меня безумными глазками. Сейчас он выглядел так словно мозги его потряс не удар великолепным сосудом, а некая чудовищная и неожиданная идея.

Глава 4

Пройдя в южное крыло дворца, спустившись по широкой лестнице, мы вышли в сад и двинулись по дорожке между магнолий. От цветочного запаха воздух казался пьяным и сладким. Под ногами хрустела гранитная крошка, а за ветвями, белыми от цветов, журчал фонтан. В общем, сад был вполне королевский. Его великолепный вид даже несколько улучшил мое мнение о Люпике Третьем и мирке, в который меня занесло университетское распределение.

- Сюда, пожалуйста, господин Блатомир, - маркиз коснулся моего локтя, увлекая меня по дорожке, отходящей от аллеи. – Элсирика должна ждать там.

Едва мы миновали клумбу ирисов, как нам открылась беломраморная беседка. На ступеньки вышла тучная пожилая дама в роскошном платье и немолодой субъект с тростью. Мишура и золотые ордена во множестве украшали его торжественный мундир.

Из этой сладкой парочки Элсирикой, скорее всего, являлась пожилая дама. Она приветствовала нас улыбкой поварихи, у которой сгорел праздничный пирог. Я тоже улыбнулся и подумал: «Неужели эту кухарку они пророчили мне в конкуренты в розыске Сапожка?! Агата Кристи нашлась на мою голову!»

- Приветствую, восхитительная э-э… Элсирика, - воскликнул я, не доходя до ступенек и игнорируя ее протянутую для поцелуя руку.

- Это герцогиня Клуфра Паноль, - наклонившись к моему уху, быстро прошептал Нестен.

- Черт! – я растерялся лишь на один миг: порозовел, почесал за ухом. И тут же легко исправил положение: - Шутка, ваша светлость. Надеюсь, развлек вас. М-м, моя прелесть - без особого аппетита я приложил губы к ее сморщенной руке.

Оторвавшись, обратился к субъекту, отягощенному орденами:

- Получается, вы – Элсирика?

- Это супруг герцогини, уважаемый герцог Горис Паноль, - прогнусавил мне в другое ухо Рерлик.

- О! Приветствую, господин Паноль! Рад до сумасшествия! – я изобразил на лице восхищение, отпустил любезный поклон и принялся искать взглядом неуловимую Элсирику.

В беседке ее точно не было. Я озирался и ощущал, что эта мерзавка где-то здесь. И еще задницей чувствовл: с семейством Паноль я угодил в неловкое положение. Герцог о чем-то ворчал подскочившему к нему Дереваншу. А его красотка-жена продолжала глупо улыбаться, как будто помимо пирога у нее сгорела утка с яблоками и полкухни в придачу. Причем улыбалась она всей душой и именно мне.

- Опля! – услышал я сзади, и тут же мои глаза закрыли мягкие ладони.

- Госпожа Элсирика! - на этот раз я угадал безошибочно.

Повернулся и обомлел. Вообще-то, меня трудно удивить. Все странные вещи, даже чрезвычайно странные, которые происходили перед моими глазами, никогда не доводили меня до того состояния, когда открываешь рот и при этом не можешь произнести ни звука. Даже в темном университетском подвале, когда на меня напал дух магистра Шарипова я не был в той точке предельной растерянности. По крайней мере, тогда, при виде синей рожи магистра, я смог открыть рот и заорать благим матом. А в этот раз я только рот открыл и замер в глупейшей позе, вытаращив глаза и вытянув руки вперед.

Передо мной стояла Рябинина! Та самая Анька Рябинина! Я узнал ее сразу. Ни прошедшие годы, ни кенесийский непривычный наряд с пышным бантом на плечике не изменили Анну Васильевну: те же насмешливые серо-голубые глаза, тот же лик принцессы Марго из старого французского фильма. И те же распущенные опасно-рыжие волосы. От их вида чувствуешь себя беспокойно, будто при пожаре. Хороша сучка! Я всегда хотел ее трахнуть. И она всегда ускользала от этого приятнешего волшебства. Она дразнила не только меня но и большую часть парней старших курсов.

- Маг Блатомир? – проговорила она с явной издевкой, будто перед ней появился Волк из сказки про Красную Шапочку, неумело прикинувшийся Бабушкой. И ее следующей репликой по всей логике должно быть: «а чего у вас такая кислая улыбка? Зубы болят?» но вместо этого она проворковала: – Наслышана, наслышана. Из каких же далей занесло вас в благословенную Кенесию?

«По идиотскому распределению из родимого университета», - хотел сказать я, но вместо горестной правды сообщил:

- Волей всевышних из Героны, госпожа Э-э…

- Элсирика, - хором подсказали маркиз Вашаб и граф Ланпок.

- Слава богам, ваше знакомство счастливо состоялось! Уверен, вы легко подружитесь, - подытожил герцог Горис Паноль. – Дружба – важнейшая дело в нашем непрочном мире, особо если приходится вместе идти к возвышенной цели.

- Тем более если к столь возвышенной цели, как поиски чьего-то сапожка, - заметил я. При мысли о дружбе с Эльсерикой у меня встал член.

- Да, да! – подтвердил герцог, утверждая мою мудрейшую мысль постукиванием трости. – Сапожка Пелесоны! Мы очень рассчитываем на вас! Боги, храните нашего короля!

- Господин Блатомир… - бархатным голоском проговорила Элсирика и отчего-то замолчала; в глазах ее вспыхнул и погас веселый отблеск.

- Можно просто – Блат, - сказал я. – Чего уж там, если нас связывают такие трогательные обстоятельства.

- Блат, извините, что я так вот из-за спины… Поставила вас в неловкое положение, - губы ее скруглила ангельская улыбка. – Мне и в голову не могло прийти, что вы спутаете госпожу Паноль, а затем и самого герцога со мной.

- Я никого не спутывал. Это была шутка, - огрызнулся я. – Но ладно, извинения приняты.

- Вот и чудесно. А теперь поспешим к Его Величеству, - вмешался граф Ланпок. – Думаю, он уже оджидает нас.

С этими словами Нестен взял Элсирику под руку и зашагал в сторону небольшого пруда, блестевшего за деревьями. Я в сопровождении Дереванша и Вашаба направился туда же. По дороге меня мучили опасения, что Элсирика наговорит графу чего-нибудь не того. Мало ли что на уме у взбалмошной девицы. А сведений, касающихся меня, в ее головке должно сохраниться ой как много! Я старался держаться поближе к ней и Ланпоку, прислушиваясь к их разговору. Увы, говорили они так тихо, что до моих ушей долетали лишь отдельные слова вроде: «очаровательно», «глупость», «грешить», «нежное волшебство» и редкие взрывы смеха Элсирики.

Глава 5

Маркиз вывел нас не через главные ворота, а через неприметную калитку в высокой стене. За стеной слева до Железного моста тянулись пыльные кварталы ремесленников. Прямо перед нами блестели воды Лорисиды, по которой лениво плыла галера; вдали качалось несколько рыбацких лодок. Отсюда виделось, как на той стороне реки прачки стирали белье и там же, на мелководье резвились мальчишки. По набережной на том берегу проехала вереница повозок.

От чего-то мне казалось, что я видел этот мир, видел уже тысячи раз. Просто я его немного забыл, и вот теперь память возвращается отдельными картинками, запахами, звуками. Может быть, это было навеяно эффектом ментального излучателя, и я как бы внедрялся в чужое пространство, словно Штирлиц в хоры Третьего Рейха. А может, Гильда вовсе не была столь чужим и зловредным мирком, полным средневековых глупостей, как мне представлялось в университете, и моя вечная душа с легкостью ассимилировалась здесь.

- Эй, господин Блатомир, - оборвала мои мысли Элсирика. – Так и будем грязной речкой любоваться?

- Сейчас, Элсирика, дайте хоть отдышаться после королевского приема, - я расстегнул сумку и быстренько вытащил початую пачку сигарет.

Щелкнул зажигалкой. Ароматный дым «Честерфилд» окончательно привел меня в чувства.

- Ой, а дай закурить, - она схватила меня за руку. – Три года ничего приличного не курила.

- Еще накуришься, Рябинина, - строго сказал я, заметив, что за нами приглядывают два подозрительных типа, остановившихся у поворота дороги. – Идем отсюда. Веди меня в какую-нибудь приличную таверну.

- «Гордый орел» подойдет? Впрочем, чего я с тобой церемонюсь? Сигарету зажал, ведешь себя неадекватно. Отведу к «Устрице», где обычно останавливаются отъявленные жмоты и жулики, - она решительно направилась к мосту.

- Да не зажал я. Найдем укромный уголок, и будет тебе и сигарета, и «Клинское» с чипсами. Авось и чего поинтереснее будет. Не с пустыми руками здесь великий маг Блатомир, - для убедительности я тряхнул сумкой и, перехватив посох, зашагал быстрее, чтобы поспевать за ее длинными и проворными ножками.

- Тогда идем в «Гордый орел», - решила она с вдохновением. – Определенно в «Гордый орел». И гуляем на все. На все твои, разумеется.

- Идем. А пока идем, госпожа Анька, расскажи, каким же чудесным образом ты здесь очутилась. Помнится, тебя еще с третьего курса отчислили за прогулы. И как ты здесь, без университетского образования, магических и прочих важнейших умений?!

- Найдем укромный уголок, тогда и расскажу, - с полной взаимностью передразнила она меня, сверкнула глазами, и пошла дальше, покачивая бедрами столь соблазнительно, что вопрос идти ли за ней в таверну, как бы не стоял. Взамен очень твердо стоял… сами знаете. Как же хороша эта сучка!

Перейдя по мосту, мы направились к центру Рорида. Хотя я отлично помнил план города, но одно дело план (хоть и трехмерный со всеми подробностями, которые может передать ментальный излучатель), а реальный Рорид дело совсем другое. В лабиринтах узких улочек с двухэтажными обшарпанными домами, глухими подворотнями, черными кошками, постоянно перебегающими дорогу, я бы заблудился. Только благодаря Рябининой минут через десять хождений мы выбрались к Храмовой площади и двинулись в сторону рынка.

Перед святилищами Греда и Юнии, бросавшими огромные тени на мостовую, толклось много народу. Близилось вечернее служение, и сюда съезжались экипажи, запряженные холеными лошадьми, и хлипкие повозки. Возле фонтана у статуи богини остановилось несколько богато украшенных карет, а напротив шумела пестрая толпа простолюдинов. Здесь пахло магией, сочащейся из дверей храмов. Так же здесь витал стойкий запах воровства и глупости.

Хотя мне было интересно посмотреть на религиозную массовку, которая должна начаться с закатом солнца, то есть вот-вот, мы не стали задерживаться. Пошли по мостовой мимо продуктовых лавок, заваленных фруктами, овощами, мешочками с зерном и мукой. Анька рассказывала, как она очутилась во дворце Люпика, получив тайное приглашение от герцога Паноль с размашистым лозунгом в конце записки: «Вы должны послужить королю и королевству! Не вздумайте отпираться - надежда только на вас!». Потом, со слов Рябининой, она очень удивилась, когда узнала, что надежда возлагалась не только на нее одну, а еще на неизвестного субъекта, упомянутого в пророчестве от жрицы Юнии, как человека издалека, надругавшегося над лошаком и находящегося возле графини Маниоль. Но подлинное изумление ее постигло, когда она увидела этого «неизвестного субъекта». Увидела, как его в бессознательном состоянии люди маркиза Вашаба волокли к дворцу. Разумеется, «субъектом» был я, с ушибленной копытом грудью, оглушенный ударом по затылку.

Неожиданно, Элсирика прервала рассказ на том месте, где состоялось ее знакомство с моим бессознательным телом. Остановившись, кивнула на трехэтажное здание желтого кирпича с острыми башенками по углам:

- Вот и «Гордый орел», - сообщила она. – Кухня здесь приличная. Получше, чем в университетской столовке. Хотя сейчас я бы променяла котлетку с компотом на самое изысканное блюдо, - она зажмурилась, будто представляя запах и вкус столовских котлет. - Знаешь ли, тоска иногда мучает. Но для меня ничего уже не вернешь. Все где-то там, за тысячи лет, за слоями чужих пространств. И при моей настоящей жизни жалеть особо нечего. Ладно, идем. И комнатку здесь же снимешь с чистой постелью и видом на Трисвятый магистрат.

- Вот это ты врешь, - заметил я, еще раз представив в уме план города. – Трисвятый в другом месте – возле Прозрачных прудов.

- Нет. На самом деле здесь многое иначе. Выкинь из головы, чему тебя учили. Тут-тук, - она постучала пальчиком мне по лбу. – Ваши знания во многом ошибочны.

- Ваши… Элсирика Рябинина, а ты себя уже к гильдийцам причисляешь? – спросил я, морщась от мысли, что наша Анька теперь считает себя совсем не нашей.

- Проживешь здесь год-другой и ты гильдийцем станешь до кончиков волос, - успокоила она, уступая дорогу стражам в железных помятых шлемах. - И магистратом лучше тебе любоваться в окошко. Все равно там твоих умений не оценят, только наживешь себе врагов. Запомни, Булатов, ты здесь никто. Нравится быть Блатомиром – будь им, только не ори на каждом углу, что ты великий маг. Я сразу смирилась, что никакая я не волшебница, а просто госпожа Элсирика, и благодаря этому я вполне сносно здесь существую.