Свадьба года

Авторские права

Все права защищены.

Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена, распространена или передана в любой форме и любыми средствами, включая фотокопирование, запись, сканирование или иные электронные либо механические методы, без предварительного письменного разрешения правообладателя, за исключением случаев, предусмотренных законодательством Российской Федерации.

Данная книга является произведением художественной литературы. Имена, персонажи, места и события являются плодом воображения автора или используются в вымышленном контексте. Любое сходство с реальными лицами, живыми или умершими, организациями, событиями или местами является случайным и не подразумевается.

Глава 1

Майя

Это свадьба года, а я застряла на парковке автостоянки. Я не могла бы быть счастливее от такого поворота событий.

Месяцы интенсивнейшей подготовки буквально вымотали меня до последней капли энергии. Я работала настолько усердно и самозабвенно, что вчера вечером уснула прямо в ванной комнате, обнимая холодный фарфор унитаза, словно это был мой единственный друг на всём белом свете.

Этот день просто обязан пройти идеально — без единой помарки, без малейшего изъяна. Я отчаянно пытаюсь заполучить выгодные контракты на кейтеринг от богатых московских политиков, устраивающих роскошные приёмы и торжества, с тех самых пор, как основала «Кейтеринг от Майи» семь лет назад. И сегодня — это моя золотая возможность засиять ярче всех звёзд на небосклоне. Это мой единственный шанс впечатлить влиятельных людей, ослепить их своим мастерством и навсегда вывести моё имя на карту столичного кейтеринга.

Сын председателя Государственной Думы Валентина Богатырёва женится на девушке своей мечты, и я — официальный кейтеринг-провайдер на этой грандиозной свадьбе. Изысканные закуски, коктейльные снэки, роскошные четырёхблюдные ужины — всё, что только душа пожелает, я запихну это в рты почтенных гостей с таким мастерством, что они будут вспоминать об этом годами.

Моя команда, к сожалению, не так предана общему делу, как я, но я искренне надеюсь, что именно сегодня они проявят себя по полной программе и покажут, на что способны. Всё должно быть безупречно, словно произведение искусства.

— Аня! — визжу я, чувствуя, как по спине пробегает холодок ужаса. — Что ты творишь?!

Она поднимает на меня невинный взгляд, небрежно плюхая серебряную ложку для мороженого в деликатесный изысканный паштет из утиной печени, словно малыш, беспечно играющий в песочнице с ведёрком обычной грязи.

— Готовлю закуски, а как выглядит со стороны? — отвечает она с таким видом, будто это самая естественная вещь на свете.

По моей спине пробегает нервная дрожь предчувствия катастрофы, когда я вижу, как она бесцеремонно шлёпает ложку на хрустящий крекер, разбрызгивая паштет стоимостью две тысячи триста рублей за сто граммов по недавно отполированному до зеркального блеска серебряному подносу.

Моя спина напрягается, словно струна.

— Это...

— Свадьба года! — хором произносят Аня и ещё четверо сотрудников, словно заученную мантру.

Звучит почти как откровенная насмешка над моими стараниями.

Я глубоко втягиваю воздух и стараюсь не нахмуриться грозовой тучей, внимательно оглядывая нашу просторную белоснежную палатку и всех членов команды, которые изо всех сил пытаются не захихикать как школьники.

— Эти изысканные закуски не должны готовиться раньше, чем за несколько минут до непосредственной подачи на стол! — объясняю я терпеливо, словно воспитательница в детском саду. — Свадьба начнётся через два часа! Разве вы не следуете составленному мною подробному графику работы?

Моя челюсть сжимается до боли, когда я замечаю запечатанный конверт из плотной манильской бумаги, небрежно лежащий на столе рядом с Аней. Мы обе одновременно бросаемся к нему, но я хватаю его первой, опережая её всего на долю секунды.

— Серьёзно?! — спрашиваю я в полном недоумении, торопливо разрывая конверт. — Вы даже не открыли его? Даже не взглянули?

Она равнодушно пожимает плечами, словно речь идёт о чём-то совершенно незначительном.

— Вы не прочитали ни единого слова! — говорю я в полном неверии, лихорадочно перелистывая четыре десятка хрустящих страниц с важнейшей информацией, над которой я корпела целую неделю, не щадя ни времени, ни сил. — Подробное расписание походов в уборную, чек-лист требований к униформе — всё лежит здесь нетронутым!

Я резко оборачиваюсь и хмуро смотрю на происходящее, видя, как другие конверты из манильской бумаги таинственным образом исчезают с рабочих мест.

— Все! Экстренное собрание. Прямо сейчас. Все немедленно подойдите ко мне!

Я слышу настоящую какофонию разочарованных вздохов и недовольных стонов, пока переворачиваю пустой деревянный ящик от клубники и торжественно встаю на него, словно генерал, обращающийся к своим не особо дисциплинированным войскам. Эти люди не продержались бы и одного дня в настоящей армии. Я же, напротив, расцвела бы там как цветок — у меня была бы самая безупречная униформа в истории российских вооружённых сил.

— Скольких из вас прочитали подробное руководство, которое я предоставила каждому лично в руки? — спрашиваю я, окидывая суровым взглядом всю команду.

Ни одной руки не поднимается. Ни единой чёртовой руки! Я просто не верю своим глазам.

Все мои тринадцать работников уставились на меня абсолютно пустыми, ничего не выражающими взглядами.

Мой желудок болезненно сжимается от нервного напряжения, когда я заставляю себя медленно выдохнуть.

— Мы обслуживаем кейтерингом свадьбу...

— Мы поняли! — раздражённо перебивает Аня, демонстративно поднимая руку. — Но мы ведь не на самом деле обслуживаем свадьбу года. Правда же?

Я смотрю на неё в полном шоке от такой наглости.

— Мы находимся на парковке! — продолжает она, выразительно указывая на белую разметку на сером бетонном полу у своих ног. — Мы обслуживаем только водителей лимузинов да охранников из службы охраны. Нас даже близко не подпускают к самой гостинице!

— Нас официально наняли на работу по кейтерингу эксклюзивной светской свадьбы, — говорю я, стараясь не дать своему голосу предательски дрогнуть от волнения.

— Парковки эксклюзивной свадьбы, — протяжно кашляет мой повар Денис, явно издеваясь.

Мои глаза буквально испепеляют его испепеляющими лазерными лучами ярости.

— Тебе срочно нужен леденец от кашля или что-то в этом роде? — ехидно спрашиваю я.

Он молча качает головой, его щёки мгновенно краснеют от смущения.

— Нас наняли на честную работу, — продолжаю я с достоинством, — и, парковка это или нет, мы выполним эту работу идеально, настолько безупречно, насколько это вообще возможно для обычного человека. Когда вы нанимаете «Кейтеринг от Майи», вы гарантированно получаете наилучший возможный опыт обслуживания, будь вы председателем Государственной Думы или самой царицей всея Руси.

Глава 2

Майя

София глубоко затягивается папиросой, глядя на меня покрасневшими, опухшими от слёз глазами. Она настолько прекрасна, что это почти дьявольски завораживает. Как вообще можно выглядеть ещё красивее, когда плачешь? Спрашиваю, как человек, который во время слёз выглядит откровенно ужасно — с красным носом и распухшими веками.

София — одна из тех природных темноволосых красавиц, словно созданных для того, чтобы блистать в белоснежном свадебном платье. Но дело отнюдь не только во внешности. Она столь же умна и проницательна, сколь и красива. Успешный девелопер недвижимости, чьи проекты охватывают не только всю Россию, но и ближнее зарубежье — от элитных комплексов в Сочи до торговых центров в Казахстане.

— Всё это совершенно неправильно, — произносит она, устремляя взгляд в пустоту. — Я от всей души ненавижу эту свадьбу.

— Мне кажется, всё выглядит довольно идеально, — отвечаю я, окидывая взором великолепный отель в центре нашей столицы. Солнце сияет золотистыми лучами, дует приятный прохладный бриз с Москва реки. Поистине, идеальный день для свадьбы, хотя я бы лично выбрала розово-серую цветовую гамму, чтобы она гармонично сочеталась с классической архитектурой здания в стиле модерн...

— Идеально для глянцевого журнала, — резко перебивает она, делая ещё одну нервную, агрессивную затяжку. — Но совершенно не для меня лично. Эта семья Богатырёвых — худшее, что только можно себе представить. Этот день целиком и полностью посвящён им, а не нам с Артёмом. Моих друзей и родственников даже не пустили на торжество, потому что Валентин Валентинович Богатырёв захотел произвести впечатление на своих друзей-политиков и ему категорически не понравилась «оптика» присутствия гостей, говорящих по-турецки и по-армянски.

— Это просто ужасно и несправедливо.

Она смотрит на меня широко раскрытыми, полными боли глазами.

— Да, именно так! Я прекрасно понимаю, как это звучит. Я чувствую себя всего лишь красивой декорацией в его политической карьере, а не полноценным новым членом семьи. Это совсем не то, о чём я мечтала для своей свадьбы с самого детства. Скажите честно — я что, сумасшедшая?

— Вовсе нет, вы абсолютно правы.

София предлагает мне папиросу, но я инстинктивно отмахиваюсь. Впрочем, чёрт возьми, почему бы и нет — день-то особенный. Я неумело делаю затяжку и тут же разражаюсь приступом кашля. София впервые за день искренне улыбается.

— Расскажите, как вы представляете себе свою свадьбу мечты? — интересуется она, слегка наклонив голову.

Я задумчиво прикусываю нижнюю губу, мысленно перебирая варианты.

— Честно признаюсь — я никогда серьёзно об этом не размышляла.

Она изучает меня взглядом так внимательно, словно пытается понять, к какому редкому виду человеческих существ я отношусь.

— Вы действительно никогда не представляли собственную свадьбу? Ни разу?

— Ну понимаете, я не смогла бы пригласить родителей — это обернулось бы настоящей катастрофой. Они бы препирались и скандалили всё время, причём меня бы никогда не простили, если бы я пригласила одного, а другого оставила за бортом. Так что нам с будущим мужем пришлось бы остаться вдвоём. Где-нибудь в по-настоящему романтическом, уединённом месте. Например, на красивой вилле у самого берега моря.

— Вилла на берегу моря? — переспрашивает она с нарастающим интересом.

Я неожиданно для себя увлекаюсь этой фантазией и начинаю говорить с воодушевлением.

— Да, представьте себе — только мы вдвоём под бескрайним небом. Это было бы невероятно романтично, немного эгоистично и при этом — чистейшая магия. Мы бы наняли местного чиновника из ЗАГСа, чтобы он поженил нас прямо на песчаном пляже под шум прибоя. — Теперь я ясно и отчётливо вижу эту восхитительную картину перед внутренним взором. — А потом попросили бы двух случайно проходивших мимо молодожёнов стать нашими свидетелями, и они наверняка стали бы нашими друзьями на всю оставшуюся жизнь. После роскошного пикника прямо на тёплом песке и наблюдения за потрясающе красивым закатом мой новоиспечённый муж развёл бы романтический костёр на пляже. Мы включили бы спокойную, мелодичную музыку и танцевали бы всю ночь напролёт под россыпью ярких звёзд, с волшебной полной луной, мерцающей серебристыми бликами на спокойной тёплой воде. А затем мы занялись бы любовью прямо на мягком пледе, и я заснула бы совершенно счастливая и умиротворённая, в крепких объятиях моего нового мужа, под убаюкивающий, мерный шум морских волн.

Я закрываю глаза и ещё немного погружаюсь в эту сладостную фантазию, почти физически ощущая солоноватый вкус морской воды на губах и утешительное тепло сильных мужских рук. По всей коже пробегают мурашки от этих ярких образов. Хватит, Майя! Большие романтические моменты определённо не твоё ближайшее будущее.

Когда я с усилием отгоняю эту легкомысленную фантазию и открываю глаза, София уже яростно указывает на меня дрожащим пальцем, а её слёзы словно по волшебству высохли. Пепел отрывается от кончика её папиросы, пока её указательный палец нервно рассекает воздух вверх-вниз.

— Да! Да, именно так!! Вот именно это я и хочу для себя!

Внезапное и совершенно ошеломляющее чувство нарастающего ужаса буквально захлёстывает меня, когда София резко спрыгивает с промышленного морозильника и встаёт с железной решимостью, написанной на красивом лице.

— Огромное спасибо вам! — восклицает она, энергично раздавливая недокуренную папиросу каблуком туфли. — Просто неоценимое спасибо! Как вас зовут, милая?

Безумное, почти маниакальное желание выпалить «Аня» внезапно вспыхивает в моём мозгу, но я глубоко втягиваю воздух и решительно отгоняю эту мысль.

— Майя.

— Майя, — повторяет она, тепло и благодарно улыбаясь. — Я бы ни за что не решилась на подобный шаг без вашей поддержки и вдохновения.

«Ох, чёрт возьми». Это определённо нехорошие новости. Теперь она превратилась в женщину с чёткой миссией, лихорадочно начав перечислять неотложные задачи.

Глава 3

— О чём речь? — спрашиваю я, торопливо шагая следом за Людмилой Игоревной по мраморным ступеням роскошного отеля. Мелкие волоски на затылке встают дыбом от нервного напряжения, когда мы проходим мимо офицеров Федеральной службы охраны в тёмных костюмах и входим в величественный холл с позолоченными колоннами и хрустальными люстрами. Чувствую себя совершенно не в своей тарелке — словно простая деревенская девчонка, попавшая в логово столичной элиты.

— О чём речь? — переспрашивает Людмила Игоревна, грозно приподнимая тонко выщипанные брови. — О коктейльных салфетках в гостиной для особо важных персон.

— Ах, вот что... — выдыхаю я с заметным облегчением, уже мысленно прикидывая, сколько потребуется времени на восполнение недостающих принадлежностей. — Я немедленно займусь пополнением запасов, Людмила Игоревна.

— Мне совершенно наплевать на эти чёртовы салфетки! — взрывается она, повышая голос до того уровня, когда эхо отражается от высоких сводов потолка. — Жених и невеста исчезли в неизвестном направлении! И это исключительно твоя вина, Майя.

Я растерянно качаю головой, чувствуя, как мой желудок болезненно сжимается от осознания масштаба происходящего.

— Клянусь вам, это зашло слишком далеко. Поверьте мне на слово — это была совсем не моя идея устраивать подобное представление.

Людмила Игоревна бросает на меня взгляд такой силы, что даже легендарная Медуза Горгона позеленела бы от зависти, и с высоко поднятой головой, источая аристократическое достоинство, устремляется вверх по парадной мраморной лестнице с резными балясинами.

— Хорошо, хорошо, признаю — поездка на море была моей идеей, — говорю я, торопливо поднимаясь за ней по ступенькам и слегка задыхаясь от волнения, — но я никогда, слышите, никогда не предлагала им сбежать, как беглым влюблённым из романа!

Людмила Игоревна внезапно останавливается и резко разворачивается на середине лестницы под огромной картиной с изображением охоты. Я невольно сглатываю комок в горле, когда она смотрит на меня сверху вниз с высоты своего положения и социального статуса, угрожающе тыча изящно маникюрным пальцем мне прямо в лицо.

— Она уехала именно из-за тебя, девочка. И ты это немедленно исправишь, понятно?

Что это вообще означает? Нет невесты — нет свадьбы. Как можно исправить то, что невозможно исправить по определению?

Я глубоко вдыхаю прохладный воздух с лёгким ароматом дорогих французских духов, пытаясь успокоить эту совершенно безумную ситуацию и привести свои мысли в порядок.

— Людмила Игоревна, я думаю, если мы сделаем шаг назад и трезво посмотрим на сложившуюся ситуацию с разных сторон...

Но она уже уходит, не дослушав мои оправдания. Я тяжело вздыхаю, глядя на развевающуюся розовую шаль из натурального шёлка, струящуюся за её плечами, пока она продолжает величественно подниматься по лестнице, словно императрица, направляющаяся к трону. Мне ничего не остаётся, кроме как следовать за ней.

Людмила Игоревна не произносит ни единого слова и даже не удостаивает меня взглядом, пока мы проходим через великолепные залы отеля с антикварной мебелью и коллекционными картинами. Повсюду расставлены огромные цветочные композиции из белых лилий и красных роз, а сотрудники Федеральной службы охраны в штатском незаметно прячутся за массивными вазами из уральского малахита, внимательно наблюдая за каждым нашим движением. Они заметно настораживаются и переговариваются в миниатюрные рации, когда Людмила Игоревна проходит мимо решительной походкой человека, привыкшего к власти.

Две массивные двери из карельской берёзы с позолоченной фурнитурой ожидают нас в конце длинного коридора, устланного персидским ковром, и с каждым шагом в их направлении я чувствую, как моя уверенность тает, а рост уменьшается на добрый сантиметр.

Охранник в чёрном костюме с едва заметным наушником в ухе мгновенно подскакивает с кресла и почтительно открывает тяжёлую дверь, стоит лишь Людмиле Игоревне приблизиться. Она не сбавляет темпа, решительно вторгаясь в огромный конференц-зал с видом на прекрасные пейзажи.

Я следую за ней, чувствуя, как сердце бешено колотится где-то в районе горла.

Первое, что я замечаю, — это Михаил, сидящий за гигантским столом из красного дерева размером примерно с небольшой автомобиль. Его мускулистые руки скрещены на широкой груди, лицо напряжено и сосредоточенно, а тёмные волосы, как всегда, непривлекательно длинные и слегка растрёпанные. Он сидит настолько далеко от своего отца, насколько это физически возможно в пределах одного помещения, словно готов в любую секунду сорваться с места и выпрыгнуть в окно к воронам, кружащим над отелем.

Мой взгляд невольно устремляется к Валентину Валентиновичу Богатырёву. Я физически ощущаю мощную ауру власти и влияния, исходящую от этого человека, пока он сидит во главе стола в идеально сшитом костюме от лучших московских портных, неторопливо разговаривая по защищённому телефону глубоким, властным голосом с лёгкими нотками подмосковного говорка.

— Понял, Виталий Владимирович. Тогда увидимся сегодня вечером на торжественном приёме.

Я невольно подпрыгиваю от неожиданности, когда массивная дверь за моей спиной захлопывается с глухим звуком.

Наши глаза с Михаилом на миг встречаются, и в его тёмном взгляде читается смесь раздражения и обречённости, после чего он демонстративно отворачивается к окну. Напряжение в воздухе становится настолько густым, что его можно резать ножом, когда председатель Государственной Думы заканчивает разговор и кладёт трубку.

— Вот она, — произносит Людмила Игоревна, указывая на меня изящным жестом и одновременно витая вокруг стола подобно хищной птице.

Валентин Валентинович внимательно изучает меня проницательным взглядом опытного политика и нажимает кнопку на многоканальном телефоне.

— Константин Петрович, не соединяйте больше никаких звонков до особого распоряжения.

— Слушаюсь, Валентин Валентинович.

Он уже облачён в безупречно сидящий смокинг, подчёркивающий его широкие плечи и мощные руки бывшего спортсмена. Трудно испытывать страх перед человеком в элегантной бабочке, но этому мужчине каким-то образом удаётся производить устрашающее впечатление. Он действительно пугающий в своей невозмутимой уверенности.

Глава 4

Майя

— Оно определённо маловато, — обеспокоенно морщится Инесса, наш свадебный координатор, когда я вхожу в роскошный номер для невесты в подвенечном платье Софии.

— Ты так думаешь? — саркастично отвечаю я, стараясь дышать ровно.

Платье безжалостно сдавливает мне рёбра. Я буквально задыхаюсь, отчаянно пытаясь нормально дышать.

Молния застегнулась только на три четверти, и я отчётливо чувствую, как она медленно, но неумолимо сползает вниз под давлением.

— Твоя грудь буквально взрывается из этого платья, — безапелляционно заявляет Людмила Игоревна, брезгливо сморщив нос. — У меня такое ощущение, что я должна кидать в тебя пластиковые бусы, как на Масленице.

Я неуверенно подхожу к большому зеркалу и громко ахаю от увиденного:

— Я просто не могу это надеть. Я непременно попаду в список «Десяти самых вульгарных невест года» какого-нибудь жёлтого издания.

Платье действительно великолепное и, вероятно, потрясающе смотрится на хрупкой фигуре Софии. Она стройная и изящная, и этот смелый глубокий вырез идеально подчёркивает её небольшую грудь и едва заметное аристократическое декольте. Я же гораздо пышнее телом, и мои естественные формы в этом платье выглядят совершенно неуправляемо. Я буквально вываливаюсь из него самым неприличным образом.

Инесса деловито подходит и начинает профессионально осматривать платье со всех сторон. Её проницательные зелёные глаза за элегантной чёрной оправой очков сосредоточенно изучают моё совершенно неподобающее декольте. Я сразу понимаю, что она превосходный специалист своего дела, и она мне уже искренне нравится. Она красива от природы, но умело приглушает свою привлекательность, чтобы не отвлекать внимание от невесты: её светлые волосы идеально прямые, а строгий серый деловой костюм выглядит безупречно профессионально.

— Нам срочно нужна опытная портниха, — говорит она, резко поворачиваясь к Людмиле Игоревне. — Не думаю, что у нас достаточно времени для серьёзных переделок.

— Я справлюсь собственными силами, — уверенно заявляет Людмила Игоревны, ставя свой бокал шампанского на прикроватный столик и решительно подходя ко мне. — Я была профессиональной портнихой целую жизнь назад, ещё до замужества.

Мы с Инессой в откровенном шоке смотрим на неё.

— У меня не всегда был богатый влиятельный муж и полный штат домашней прислуги, знаете ли, — объясняет она, начиная энергично дёргать и тянуть платье в разные стороны, заставляя меня неловко двигаться вместе с ним. — Нужно обязательно ослабить здесь, и вот здесь, и здесь, и ещё вот здесь...

Ещё одно назидательное «и здесь», и я её непременно ударю.

— Инесса, немедленно позвони на ресепшн и скажи, чтобы срочно принесли профессиональную швейную машинку.

Инесса стремительно бросается к телефону, словно послушный породистый спаниель.

— Я далеко не волшебница, дорогая, — предупреждает Людмила Игоревна, переходя за мою спину и осторожно ослабляя тугие бретели. — Так что не возлагай на меня слишком больших надежд.

— Это крайне обнадёживает.

Наши глаза встречаются в большом зеркале:

— По крайней мере, я абсолютно честна с тобой.

— Возможно, даже слишком честны, — недовольно бормочу я себе под нос.

Она прекрасно слышит мои слова. Вот незадача.

Я с большим трудом сглатываю, когда её глаза опасно сужаются:

— Слишком честно было бы сказать тебе, что, если ты каким-либо образом это испортишь, мы полностью уничтожим всю твою жизнь. Для тебя это будет настоящей трагедией. Для меня же — просто лёгким развлечением.

Из меня вырывается жалобный писк, когда она резко дёргает бретель, болезненно расплющивая мне рёбра. Я отчаянно пытаюсь понять, шутит ли она на самом деле.

Она определённо не шутит.

— Попрощайся навсегда со своим разрешением на торговлю продуктами питания и напитками, — дёргает ещё сильнее, — с лицензией на продажу алкогольных напитков, — очередной болезненный рывок, — с бизнес-разрешением и всеми остальными документами, — ещё один рывок.

У меня определённо будут синяки в мою предполагаемую свадебную ночь.

Холодная пустота заполняет мой желудок. Я прекрасно знала, что это чрезвычайно плохая идея, но теперь уже слишком поздно отступать. Людмила Игоревна буквально распнёт меня на кресте.

— Мой супруг — исключительно влиятельный человек в этой стране, — продолжает она своим ледяным тоном. — С не менее влиятельными друзьями во всех эшелонах власти. Как тебе перспектива долгой, изнурительной налоговой проверки твоего крохотного бизнеса? Звучит заманчиво? Только представь себе тысячи страниц мелкого шрифта каждую божию неделю. Чёрт побери, мы даже можем заставить начальника районного отдела полиции лично являться на каждое твоё жалкое мероприятие и устраивать грандиозную сцену, требуя немедленно поговорить с тобой по серьёзному делу.

Ледяной холод пробирает меня до костей, пока я смотрю в её абсолютно безжалостные глаза:

— Вы просто злая женщина.

— Я — необходимое зло, милая девочка, — отвечает она, ещё раз болезненно дёрнув платье. — За каждым по-настоящему великим мужчиной всегда стоит абсолютно безжалостная женщина. А Валентин Валентинович Богатырёв станет величайшим политическим деятелем в истории нашего Отечества. Я просто выполняю свою часть работы. Инесса! Где швейная машинка?

Инесса прижимает телефонную трубку к плечу:

— Принесут в ваш номер через десять минут.

— Скажи, что жду через пять минут, не больше.

Я делаю восхитительный глубокий вдох, когда Людмила Игоревна наконец расстёгивает молнию, и платье становится заметно свободнее. Ну, настолько свободнее, насколько это вообще возможно на моей пышной фигуре.

Она помогает мне осторожно снять платье и комкает его в своих опытных руках, пока я быстро хватаю шёлковый халат с кровати и торопливо надеваю его.

— Скоро вернусь с готовым результатом, — обещает она, забирая свой недопитый бокал шампанского и уходя с платьем под мышкой.

Глава 5

Майя

— Я действительно рада, что ты здесь со мной, — говорю я Ане, крепко сжимая её руку и стараясь не сломать ей пальцы от волнения. Она выглядит просто сияющей в синем платье подружки невесты, которое, естественно, сидит на ней идеально, словно было сшито специально для её изящной фигуры.

— Это будет невероятно весело! — восклицает она, подпрыгивая на ходу, пока мы торопимся по длинному коридору к конференц-залу. Мне приходится сосредотачиваться изо всех сил, чтобы не упасть в этих проклятых туфлях, которые оказались на два размера меньше моих, и даже при такой осторожности я умудряюсь споткнуться пару раз о собственные ноги.

— Весело?! — Мы сворачиваем за угол, и я внезапно останавливаюсь как вкопанная, глядя на массивные закрытые деревянные двери конференц-зала, которые нависают над нами словно врата в преисподнюю. Я делаю глубокий вдох, чувствуя, как желудок превращается в узел от нервного трепета. — Нам придётся притворяться совершенно другими людьми перед семью сотнями самых влиятельных людей в стране! Некоторые из них — настоящие сотрудники Федеральной службы охраны. Они сразу поймут, что я лгу по тому как дышу. Я самый ужасный лжец на всём белом свете!

— Это правда, — смеётся Аня, не скрывая веселья. — Помнишь тот случай, когда Алексей уронил все закуски с подноса, а ты придумала совершенно нелепую историю про стаю бездомных собак, которые якобы ворвались на кухню, когда клиент поинтересовался, что же произошло?

Моя челюсть напрягается, пока она сгибается пополам от хохота. — Я не совсем так это помню, но в целом да. Я отвратительно вру. Я никогда не смогу этого сделать!

Аня обхватывает мою руку и решительно тянет к устрашающим дверям. — Расслабься, Майечка. Это всего лишь свадьба. А свадьбы — это всегда весело!

— Не тогда, когда ты сама невеста!

Инесса догоняет нас и проносится мимо с деловым видом. — Готовы? — спрашивает она, хватаясь за массивные дверные ручки из карельской берёзы.

Я собираюсь сказать категоричное «нет», но она уже распахивает обе двери одним драматическим движением. — Представляю вашему вниманию — невеста!

Михаил и его семья сидят вокруг длинного полированного стола из дуба с несколькими новыми лицами и невысоким лысеющим священником. Инесса единственная хлопает в ладоши при моём жалком торжественном входе.

Все одеты в роскошные свадебные наряды, но в строгом конференц-зале это выглядит совсем не празднично, а скорее, как деловое совещание в костюмах.

Валентин Валентинович встаёт во главе стола, его внушительная фигура председателя Государственной Думы доминирует в помещении. — Майя, проходи, пожалуйста.

Аня вприпрыжку входит в зал, энергично махая рукой всем присутствующим. — Привет всем! Я Аня, подруга Майи!

Они просто молча смотрят на неё, пока она садится на свободный стул. Чёрт побери. Единственное свободное место оказывается рядом с Михаилом. Мои ноги уже нестерпимо болят в этих слишком маленьких туфлях, так что я иду и крайне неохотно сажусь рядом с ним, стараясь держать своё тело как можно дальше от его персоны.

— Почему эта женщина одета в платье Софии? — спрашивает девушка лет двадцати с таким же цветом волос, как у Михаила и Артёма. На ней точно такое же синее платье подружки невесты, как у Ани, и она явно их сестра — семейное сходство налицо.

— Майя, позвольте представить — моя дочь Мария, — говорит Валентин Валентинович, медленно садясь обратно в своё кресло. — А вот эти двое — шаферы, Роман и Олег. Младшие двоюродные братья моих детей.

Роман ухмыляется мне так многозначительно, будто точно вводил слово «невеста» в поисковик на порносайте, а Олег, которому от силы тринадцать лет, едва отрывает взгляд от своего смартфона.

— Нет простого способа это сообщить, — хмурится Валентин Валентинович, и его голос звучит особенно властно. — Артём и София... сбежали.

Мария громко ахает от неожиданности.

Я с трудом сглатываю комок в горле, когда он указывает на меня своим массивным перстнем. — Вот её замена.

Мария выглядит совершенно потрясённой. — Ты ведь сейчас говоришь это не серьёзно, папа!

— Ни при каких обстоятельствах свадьба не может быть отменена, — говорит Валентин Валентинович, решительно поднимая руку. — Это вопрос государственной важности.

Людмила Игоревна вмешивается в разговор. — Вы же знаете, как упорно ваш отец работал ради этого торжества. Поверьте мне, никому из нас не захочется жить с ним под одной крышей, если всё пойдёт наперекосяк.

— Спасибо за поддержку, Людочка, — с горькой иронией в голосе произносит Валентин Валентинович. — Но она права. В общении я буду просто ужасен.

Михаил, презрительно фыркнув, скрещивает мощные руки на груди. — То есть, это, типа, шаг вперёд от твоего обычного «отвратительного» поведения? Ты это хочешь сказать?

Суровые глаза Валентина Валентиновича сужаются и буквально пронзают сына насквозь. Михаил отвечает точно таким же непреклонным взглядом, и воздух в конференц-зале мгновенно накаляется на несколько градусов от напряжения.

— Михаил будет заменять Артёма в роли жениха, — вмешивается Людмила Игоревна, пока семейное противостояние не переросло в открытый конфликт. — А Майя заменит Софию. Никто из гостей не узнает подмены. Церемония будет... театральной.

Священник, сидящий рядом с Людмилой Игоревной, начинает нервно ёрзать на стуле, внимательно слушая. — Вы хотите, чтобы я провёл фальшивую венчальную церемонию в доме Господнем?

— Вы всё равно получите свои пятьсот тысяч рублей, отец Сергий, — отвечает Валентин Валентинович напряжённым, но твёрдым голосом.

— Должен сказать откровенно, — произносит отец Сергий, поднимаясь с места с глубоко оскорблённым видом, — я крайне возмущён подобным предложением. Мне совершенно некомфортно с этим соглашением. Господь наш...

— Миллион рублей, — рявкает Валентин Валентинович, не дав ему договорить.

— Пожалуй, это не так уж и плохо, — быстро говорит отец Сергий, небрежно садясь обратно на своё место. — И если это воля Божия, то кто я такой, чтобы вмешиваться в Его планы?

Глава 6

Майя

Инесса тараторила план мероприятия, пока я устраивалась на кожаном сиденье лимузина, обтянутом натуральной кожей с декоративной строчкой. Она говорила так быстро, словно пулемётная очередь, что у меня начинала раскалываться голова от попыток уследить за этим потоком слов.

— Итак, венчание в церкви, вы обвенчаны, многие лета, следующий этап — праздничное шампанское на ступенях у церкви. Официанты будут ждать с серебряными подносами работы тульских мастеров и хрустальными бокалами из богемского стекла. Следующий этап — мы сразу же переводим вас с Михаилом к Москве-реке для фотосессии на набережной.

Она листала страницы на своём планшете в кожаном переплёте, а у меня голова шла кругом от этой карусели событий. Всё будет хорошо, не так ли? Я смогу это выдержать. Или всё-таки нет?

— О, превосходно! — воскликнула Инесса, глядя в тонированное окно лимузина. — Вот и Михаил приехал. Михаил Валентинович!

— Нет, не зови его сюда... о, чёрт побери.

Он заметил её призывный жест и направился к нашему автомобилю вместе со своей младшей сестрой Марией. Зачем Инесса это сделала? Может быть, есть другой лимузин, в который я могла бы пересесть и избежать этой неловкой встречи...

Я оглядывалась по сторонам в поисках спасительного выхода, пока он открывал дверцу и забирался внутрь салона, обитого дорогой кожей.

Его лицо заметно помрачнело, когда он увидел меня внутри автомобиля.

— Я обсуждаю план мероприятий с Майей, — пояснила Инесса, отодвигаясь по кожаной скамье, чтобы освободить место для него и Марии. — Итак, для церкви запомните три важных момента: венчание, шампанское и фото-видео съёмка.

— Разве это не четыре момента? — поинтересовалась Мария с лёгкой иронией в голосе.

Инесса взглянула на свой планшет, наморщив аккуратно выщипанные брови.

— Ты уверена, что хочешь выйти замуж за представителя этого семейства? — спросил меня Михаил с откровенно недоверчивым выражением лица.

— Слишком поздно размышлять об этом, — ответила я, нервно теребя складки свадебного платья из французского шёлка. — Я уже пожала руку твоему отцу. Мы заключили джентльменское соглашение.

— О, поверь мне на слово, он разорвал бы это соглашение в клочья, если бы это принесло ему хотя бы малейшую выгоду, — проговорил Михаил с горькой усмешкой.

Мария посмотрела на старшего брата с нескрываемой усталостью в глазах. У неё был взгляд совершенно нормального человека, которого судьба заперла в дисфункциональной семье политиков.

— Что ж, если кто-то и нарушит наш контракт, то это определённо буду не я. Как бы заманчиво это ни звучало в данный момент.

Лимузин плавно тронулся с места, и я сделала глубокий вдох, наполняя лёгкие прохладным кондиционированным воздухом. Это действительно происходило. Я и впрямь решилась на этот безумный шаг.

— Превосходно, — продолжила Инесса, возвращаясь к своему детально проработанному плану. — Татьяна будет фотографировать счастливую пару у воды на набережной, а на банкете будут работать ещё несколько фотографов и целая бригада видеооператоров.

— Зачем такое количество фотографий? — вздохнул Михаил с плохо скрываемым раздражением. — Ведь это же имитация. Неужели фотосессия действительно необходима?

— Валентин Валентинович желает использовать их для своей предвыборной кампании, — пояснила Инесса деловито.

Михаил покачал головой с выражением глубокого разочарования. — Конечно же, желает.

— А видеозапись будет использована в качестве фонового материала для его предвыборных роликов, когда он будет выставлять свою кандидатуру на пост президента Российской Федерации.

Мария и Михаил обменялись многозначительными взглядами. Между ними прошло что-то неуловимое, какой-то молчаливый язык родственных душ, который я не могла понять. У меня не было братьев и сестёр, поэтому я не владела этим особенным языком взаимопонимания.

— Следующий этап — торжественная линия приёма гостей, — продолжала Инесса в своём стремительном темпе, словно пулемётчица, — короткий перерыв, пока уважаемые гости разыскивают свои столы согласно рассадке, следующий этап — первый танец новобрачных под живую музыку.

Я резко выпрямилась на сиденье, охваченная внезапным, пронзительным чувством ужаса. Тело покрылось холодной испариной. Пальцы впились в твёрдое кожаное сиденье так, что костяшки побелели.

— Танец? — прошептала я, балансируя на самом краю настоящей паники.

Грудную клетку словно сдавило железными тисками. Мне показалось, что я задыхаюсь в этом роскошном салоне.

— Да, конечно, первый танец молодожёнов, — проговорила Инесса таким тоном, словно речь шла о чём-то совершенно обыденном.

Но это был танец перед семьюстами важными персонами! Это определённо не было чем-то обыденным!

— Ты в порядке? — поинтересовалась Мария, внимательно вглядываясь в моё лицо.

Должно быть, я была бледна, как моё свадебное платье, потому что все присутствующие внезапно сосредоточили на мне своё пристальное внимание.

— Что-то не так? — обеспокоенно спросила Инесса.

— Я не танцую вообще.

— Совершенно никогда?

— Не танцевала с шестилетнего возраста.

Мария фыркнула с плохо скрываемым презрением. — Простите, а где, вы говорили, отыскали эту особу? На автостоянке возле супермаркета?

— Я работаю в сфере кейтеринга, большое спасибо за понимание, — отрезала я. Мне она нравилась гораздо больше, когда была на моей стороне.

— Ты не танцуешь? — переспросила она, повышая голос до почти истерических ноток. — Совершенно вообще?

Создавалось впечатление, что события этого дня постепенно доводили Марию до белого каления, потому что она вдруг закипела от нескрываемого раздражения. Либо её очень сильно раздражали люди, которые принципиально не танцуют.

— Я на дух не переношу ночные клубы с их оглушительной музыкой.

— Я тоже их терпеть не могу, — согласилась она, — но разве ты не танцуешь иногда, когда остаёшься дома одна? По гостиной или на кухне во время готовки?