Свёкр и его брат для сладкой конфетки

1

— Иван Петрович, можно к вам? — неуверенно захожу в кабинет к своему свёкру.

— Входи, Диночка, — слышу необычно приветливый голос, которым он никогда не разговаривал со мной раньше.

Это придаёт мне сил и уверенности.

Дело в том, что мой свёкр — владелец огромной кондитерской фабрики, на которой я работаю технологом.

И я всегда мечтала изобретать шоколад, создавать новые вкусы, поэтому после колледжа сразу же устроилась сюда на работу.

И здесь же познакомилась со своим мужем, Лёшей.

Но я тогда и подумать не могла, что он сын самого владельца.

И мой свёкр всегда держит дистанцию.

И если бы только это было проблемой.

Проблема совсем в другом: мой свёкр — невероятный красавчик из списка Forbes, завидный холостяк, по которому текут слюнки у всех красоток страны.

И он всегда со мной невероятно холоден.

Сдержан.

Соблюдает строгую субординацию, так же, как и со своим сыном.

И мало кто знает, что он вообще мой свёкр.

Он даже на нашей свадьбе появился всего на пару минут…

И я не хочу пользоваться своим положением, но шоколад — это моя жизнь, моя страсть…

И я наконец-то изобрела новый вкус, и он должен его попробовать, увидеть.

И тогда, возможно, моё изобретение запустят в производство.

Это моя тайная мечта.

И вот теперь, с дрожащими коленками я протискиваюсь в его кабинет.

Оглядываюсь по странам: все стены обиты деревянными дорогими панелями, посреди комнаты стоит огромный внушительный стол, а в кресел сидит он, мой свёкр.

Как всегда робею при одном только взгляде на этого мощного властного самца, которого у нас на фабрике боятся абсолютно все: начиная от коммерческого директора и заканчивая последней уборщицей.

Потому что все знают: Иван Петрович Леденцов — самый строгий и справедливый руководитель.

За малейшую ошибку в работе он увольняет без разговоров.

Но и за хорошую работу он тоже награждает щедро…

Как странно, для меня раньше он никогда не делал никаких поблажек, и уж тем более всегда обращался ко мне по имени-отчеству, будто мы и не родственники вовсе: Дина Павловна.

А тут вдруг «Диночка». Возможно, это хороший знак, и я смело вскидываю на него глаза.

Задираю повыше подбородок и распрямляю плечи, чтобы казаться уверенней, чем я есть на самом деле.

Потому что в присутствии этого красавчика любая начинает таять, как шоколадка…

2

Только сейчас он не смотрит мимо меня, как обычно делает это, словно я совершенно пустое место.

Просто одна из его сотрудниц.

Сейчас его взгляд буквально прожигает меня насквозь.

Скользит со вкусом и удовольствием сверху вниз, не пропуская ни одного вкусного изгиба моего тела…

Вот его бирюзовые яркие глаза задерживаются на моих скулах, и те вспыхивают, как два алых фонарика…

Опускаются ниже, на мои губы, и я невольно облизываю их: мне кажется, они мгновенно пересохли от одного только этого невероятно жаркого взгляда.

Вот уже я чувствую жар на коже в районе шеи и ямочки у ключицы, и тонкая капелька пота стекает между моими грудями в разрезе белоснежного кондитерского халатика…

Невольно поправляю пуговичку на халате, и это тоже не ускользает от его внимательного взгляда, который теперь словно обрисовывает полукружия моих мягких высоких грудей, как две бриоши, выступающих из выреза.

Чувствую жар и странное томление внизу животика: мне холодно и горячо одновременно.

Сглатываю, пока взгляд свёкра уже опускается ниже к моему животу, на который я машинально опускаю ладони, и дальше с явным удовлетворением рассматривает мои стройные ножки в чулках и на каблучках.

— Так что тебя привело ко мне, Диночка? — наконец-то с довольным видом, словно он только что напился холодной воды в жару, откидывается мой свёкр с своём президентском кресле. — Я весь к твоим услугам, девочка, — сверлит он меня своим пронзительным взглядом, и мне становится не по себе.

Он никогда не был раньше таким.

Не вёл себя так со мной.

Словно что-то переменилось.

Как-будто внутри этого взрослого красавчика переключили программу, и теперь высокомерный ягуар превратился в сладкого котяру.

Именно! А я всё еще думала, кого же он мне напоминает сегодня.

Довольного голодного котяру, который смотрит на крошечную птичку.

И сейчас прыгнет и сожрёт её…

— Иван Петрович, я изобрела новый сорт шоколада, — начинаю я, и понимаю с досадой, что вся уверенность словно вдруг снова испарилась из меня.

Как воздух из надувного шарика.

Я должна выглядеть профессионально и спокойно!

Пытаюсь взять себя в руки.

— Как интересно, — насмешливо ползёт вверх одна его бровь, он неопределённо хмыкает, и я понимаю, что я теряю его внимание.

Его терпение.

Очередная глупая дурочка с амбициями.

Припёрлась на ковёр к олигарху и требует, чтобы он посмотрел на её изобретение.

Да к нему толпы таких как я приходят каждый божий день!

Даром, что я его невестка.

Хотя, судя по его взгляду, он даже забыл, что мы родственники.

Словно видит меня впервые.

Да и вообще, он, кажется, немного изменился с последнего раза, как я его видела.

Обычно он носит строгий дорогой костюм, рубашку и галстук, а сейчас я вижу, как три верхние пуговицы у него расстёгнуты, и дикая густая поросль чёрных смоляных волос выбивается из-под изысканной ткани…

Сидит, откинувшись в кресле, чуть сполз вниз, широко расставив ноги, и мой взгляд нечаянно падает на его ширинку, которая очень двусмысленно топорщится от залома ткани…

Ого!

Ошпарившись от этого зрелища, вновь вскидываю глаза на его лицо, и, наконец-то собравшись с духом, выпаливаю:

— Желание!

— Что? — удивлённо ползёт вверх красиво очерченная бровь.

Похоже, мне удалось его зацепить, и я, воодушевлённая тем, что поймала его на крючок, продолжаю, не давая ему помниться:

— Шоколад под рабочим названием «Желание», — тараторю я. — Мной были проведены многочисленные исследования, испытания, и я могу с уверенностью заявить, что мне удалось создать стопроцентный афродизиак, — уже уверенно продолжаю я. — Это произведёт самую настоящую революцию в шоколадной отрасли. Да что там в шоколадной, во всей пищевой промышленности! — гордо заявляю я. — Мой шоколад не только изысканный, невероятный на вкус, но он ещё способен распалять чувственность, либидо, разжигать желание… — смотрю я на своего свёкра, и вижу, как теперь уже обе его брови ползут удивлённо вверх.

Он задумчиво потирает свой подбородок, рассматривает меня уже с интересом охотника.

Я вижу странный блеск в его глазах.

Азарт.

Главное, чтобы он не принял меня за сумасшедшую!

И словно пытаясь опередить его мысли, я продолжаю:

— Только не подумайте, что я всё выдумываю. Что я сошла с ума. Я очень серьёзный специалист. И я долго трудилась над своим изобретением. Начала ещё в колледже. И я специально пришла работать на вашу фабрику, чтобы воплотить свою мечту в жизнь! И я считаю, что мне это удалось! — с триумфом смотрю я на Ивана Петровича.

— Хм… Очень необычно… Нестандартно, я бы сказал… — продолжает он потирать свой подбородок, не сводя с меня своего жаркого взгляда. — И что же, ты проводила лабораторные испытания?

Сверлит меня взглядом.

Взглядом не мужчины, снисходительно общающегося с очередной дурочкой, а взглядом бизнесмена, с интересом выслушивающего деловое предложение.

— А как же! — гордо рапортую я. — На кроликах! — и вижу, как он запрокидывает голову назад, и его стройное подтянутое тело начинает сотрясаться от громкого смеха.

— Диночка, мы не можем пропустить в производство продукт, который испытывали только на животных, — наконец-то, отсмеявшись, снова возвращается он к нашему разговору, и я чувствую, как я теряю его.

Я не могу этого допустить!

Он должен увидеть моих кроликов!

— Пойдёмте со мной. В лабораторию. И вы всё увидите сами! — перебиваю я своего свёкра. — И ещё, — сглатываю сухой комок в горле. — Ради науки и ради своей мечты я готова провести испытания на человеке. На себе лично, — смотрю я прямо в его глаза, не отводя взгляда.

Ради этого я готова на всё.