Свекровь по соседству. Моя (не) идеальная семья

Глава 1

Если бы мне год назад кто-нибудь сказал, что я буду жить в стильной элитной квартире с гардеробной, холодильником, где кроме кетчупа и льда есть даже свежая клубника, и — главное — с Глебом, я бы только фыркнула в свой холодный утренний кофе. Потому что Глеб — идеальный мужчина во всех отношениях. Слишком идеальный. Слишком успешный. Слишком красивый. И он, как ни странно — мой.

Мы познакомились на тренинге по переговорам. Он — спикер, в костюме за сотни тысяч, с голосом, от которого даже проектор запотел. Я — официантка, разносившая в фойе кофе в бумажных стаканчиках. Он опрокинул латте себе на брюки, я дала ему салфетки и сочувственно хмыкнула:

— Вам повезло, что я промазала. Ещё несколько сантиметров влево и все.

Я была уверена, что он разозлится. Но он тихо рассмеялся, заставив мое сердце забиться быстрей. И я ощутила себя полной дурой.

И вот уже полгода мы вместе, а вчера я окончательно переехала к нему. Три мешка с вещами, шесть кактусов, ноутбук и моя коллекция кружек с едкими надписями — «Не ной — делай» и «Сама себя не погладишь — кто погладит?» — теперь стояли на белоснежной кухне с островом.

Я чувствовала себя героиней ситкома. Где закадровый смех звучал в моей голове каждый раз, когда я спотыкалась о свои же тапки, пытаясь освоиться в новой жизни: жить с любимым человеком — это, оказывается, сложно. Не потерять чувства за рутиной быта, суметь договориться и найти компромисс во всем — в каждой мелочи.

Глеб всё делал как-то… безупречно. Он вставал в шесть утра, пил зелёный смузи, смотрел на котировки. Я — врубала кофемашину в семь сорок, бурчала «убью, если не кофе» и искала свой телефон под подушкой. Но, как ни странно, это работало. Мы сумели стать настоящей семьей во всех значениях этого слова. И осталось лишь дождаться кольца на палец, чего я ждала с нетерпением.

До сегодняшнего утра. Когда Глеб, чмокнув меня в висок и застёгивая часы, бросил как бы мимоходом:

— А, кстати. Моя мама купила квартиру в этом доме. Этажом выше. Решила быть ближе к нам.

— К НАМ?

Я уронила тост лицом вниз. Маслом, конечно, но показалось, будто там, на полу, валяюсь я сама.

— Подожди. Что?

Он уже застёгивал куртку, довольно улыбаясь.

— Разве это не отличная новость? Она давно хотела сменить обстановку, и теперь сможет иногда заглядывать. Мама будет в восторге от тебя, я уверен. Ведь ты у меня — лучшая.

Я знала только одно: ни одна женщина в здравом уме не бывает в восторге от девушки, которая спит с её единственным сыном. Особенно если она — вдова с контролирующим инстинктом и собственным мнением на каждый предмет в доме. Я видела таких мам. Я однажды подала одной из них кофе без пенки. Она назвала меня тогда «неуклюжей ни на что не годной красивой куколкой».

— Глеб, ты уверен, что это хорошая идея?

Муж пожал плечами и чмокнул меня в губы как ни в чём не бывало:

— Это же временно. И мы взрослые люди. Я хочу, чтобы вы подружились.

Он ушёл. А я села за стол с остывшим кофе и посмотрела на свой блокнот, где большими буквами было написано: «Начать взрослую жизнь». Я-то думала, туда войдёт уборка по субботам и вовремя оплаченные счета.

Но встреча со свекровью — этажом выше — даже в мои самые смелые планы не входила.

Глава 2

К двери я шла как на казнь. В руках — веник, то ли для защиты, то ли для устрашения. На мне — пижама с единорогом и тапки в виде котов. Те самые, которые Глеб терпеть не может. Он обещал, что мама заглянет только ближе к выходным. Обещал, чёрт бы его побрал.

Но кто-то уверенно звонил в дверь уже третий раз. Громко и непрерывно, долбя по нервам, и будто говоря: «Открывай, все равно не спрячешься».

Я открыла. И поняла, что моя жизнь больше не будет прежней.

На пороге стояла она. Мать Глеба. Её строгий серый костюм сидел идеально, как будто она его только что отгладили. Светлые волосы идеально уложены, губы накрашены тем же цветом, что и маникюр. И взгляд. Холодный, прищуренный, оценивающий. Как будто я была йогуртом с просроченным сроком годности. Это просто не мог быть кто-то иной, я была уверена.

Она окинула меня взглядом с головы до тапок.

— Здравствуйте, — сказала я, пытаясь улыбнуться. — Вы, наверное…

— Да. Мама Глеба, Светлана Павловна, — отрезала она. — А вы… его соседка?

Очень умно.

— Нет, — откашлялась я, удержав на губах неприличные слова. — Я — Лика. Его девушка. Мы живём вместе.

Женщина приподняла бровь. Не удивлённо, скорей раздражённо.

— А Глеб дома?

— Нет, на работе. Но вы можете войти. Хотите чаю? Кофе?

— У вас есть жасминовый без сахара?

Нет. У нас есть горький со вкусом разочарования. Прямо как твой взгляд.

— Э… нет. Но у нас отличный черный. В пакетиках. Очень… крепкий.

Она прошла вглубь квартиры, как королева, осматривающая свои новые владения. Нагло и бесцеремонно. Задержалась у шкафа с нашими фото: я в объятиях Глеба, лохматая, счастливая, в майке с надписью «лучше быть странной, чем скучной».

— Уборку делаете? Похвально. Хотя, - она демонстративно провела пальцем по полке и скривилась. – Убираться тут придется долго. Небось раз в месяц это делаете?

— Раз в год, — язвительно ответила я, стискивая веник. — Но я подрабатываю официанткой. Так что, если что-то разольёте — отреагирую мгновенно.

Светлана Павловна обернулась, скрестила руки на груди.

— Сколько вы уже встречаетесь?

Скрипнув зубами, я нехотя ответила.

— Полгода.

Моя будущая свекровь пренебрежительно усмехнулась.

— Это… немного.

— Ну, в ваших глазах — да. А в жизни с Глебом — это почти вечность.

Между нами повисло напряжённое молчание. Светлана смотрела на меня так, будто решала в голове сложную задачку. А я мёртвой хваткой вцепилась в веник, до ужаса мечтая, чтобы она поскорей ушла.

Женщина отмерла и медленно подошла ко мне. Я думала, она скажет что-то вроде «береги его» или «следи, чтобы он вовремя кушал, спал по ночам и не забывал зонтик во время дождя».

Но вместо этого она наклонилась ко мне чуть ближе и произнесла очень тихо:

— Послушайте, Лика. Я не хочу вам мешать. Но… я должна быть уверена, что вы не охотитесь за тем, что он может вам дать.

Я заморгала часто, чувствуя, как внутри закипает гнев.

— А что он может мне дать? Посудомоечную машину?

Светлана Павловна пожала плечами.

— Деньги. Статус. Безопасность. Не надо строить из себя невинность, девочка, ты всё понимаешь, я уверена.

— Понимаю, - мрачно усмехнулась я. – Только вы меня с кем-то путаете. Я не охотница. И действительно люблю вашего сына.

Недовольно поморщившись, женщина поджала губы, явно не веря мне.

— Скажем так, — она смерила меня взглядом. — Вы… не совсем его уровень.

Я улыбнулась. Так вежливо, что щеки свело.

— Это вы о тапках? Поверьте, я могу быть и очень разной. Особенно с теми, кто пытается меня укусить.

Она улыбнулась мне тоже. Приторно до ужаса.

— Посмотрим, девочка. Я за тобой наблюдаю, учти.

А потом она ушла, оставив за собой запах дорогих духов и ощущение, будто по мне только что проехался каток.

Я села на диван, уставилась в точку и прошептала:

— Господи, она живёт над нами. За что мне это?

Глава 3

Я готовилась, как к первому свиданию. Нет, даже хуже — как к визиту налоговой инспекции с собакой-ищейкой. Потому что в этот вечер должна была прийти она.

Моя будущая свекровь. Светлана Павловна. Женщина-аргумент, железная леди.

И как я и думала, всё самого начала пошло не так.

Светлана Павловна пришла в две минуты восьмого. И через пару минут у неё был полный список претензий.

Едва она появилась на пороге, даже не сказав «добрый вечер», как сразу зарыскала взглядом по сторонам, словно взяв след.

— У вас пыль под ковриком.

— Что это за ужасные занавески? Вы их что, на помойке нашли?

— Чем это так воняет? Ах, это твоя туалетная вода? Ясно.

Глеб, конечно, пытался сгладить углы, увидев, как я начинаю закипать.

— Мам, не начинай. Мы просто поужинаем. Не придирайся по мелочам.

Обернувшись на него, женщина ядовито улыбнулась, будто гадюка, собравшаяся укусить.

— Конечно, дорогой. Я только посмотрю, как вы тут устроились. И не такие уж это мелочи!

О, посмотрит она. Видимо, через микроскоп разглядывать будет.

Я жарила курицу, проверяя температуру духовки чаще, чем успевала дышать. Картошка запеклась идеально, салат был свеж, вино — хорошее и дорогое. Даже свечи поставила для красоты. Чуть не сожгла скатерть, и всё ради того, чтобы впечатлить мать Глеба.

— У вас духовка неправильно работает. Углы у ковра завернулись. В ванной плесень, я её чую. А вино — не дышало. Вы дали ему подышать?

Вину — да. А вот я уже задыхаюсь.

— Лика старалась, — вставил Глеб, перехватив мой злобный взгляд.

— Конечно. Я вижу, как старалась. Прямо… с душой. С деревенской такой душой.

Я сжала вилку так сильно, что едва не погнула её. Но удержала себя в руках ради Глеба.

Ужин прошёл в напряжённой вежливости. Я ловила себя на мысли, что ем как на экзамене: с выражением лица «всё нормально», хотя хотелось зарыдать в картошку.

— И как вы познакомились? — спросила свекровь, осторожно отставив бокал.

— В кафе, — начала я, улыбаясь воспоминанию. — Я работала там официанткой, и он заказал слишком много кофе. Пролил его на себя, и вместо того чтобы разозлиться, засмеялся. Совершенно сумасшедший мужчина.

— И вправду сумасшедший, — усмехнулась женщина. — Раз уж начал встречаться с кем попало.

— Мама! — выдохнул Глеб сердито.

— Простите, — я больше не улыбалась, чувствуя, что ещё немного, и взорвусь. — Вы сейчас меня назвали «кем попало»?

— Я никого не имела в виду, это вы сами себе додумали. Но если вы приняли эти слова на свой адрес — задумайтесь.

Ах так?

Я встала. Медленно, с достоинством.

— Простите, но я сейчас задумалась… о десерте. Вам подать пирог, испеченный кем попало, или обойдетесь?

Светлана Павловна прищурилась, глядя на меня, как удав на кролика.

— Не утруждайтесь. У меня аллергия на выпечку. Особенно дешёвую.

Я поставила тарелку на стол и мило улыбнулась:

— А у меня — на чужих матерей. Особенно… дешевых.

В комнате повисло молчание, а на лице женщины отразился шок. Даже Глеб замер, как статуя, будто готовясь к взрыву. Кажется, никто ещё так не отвечал его матери, оставшись после этого в живых. Но я не собиралась бояться её, и если уж муж не может защитить меня от матери, то я сделаю это сама.

Спустя долгую минуту тишины, наполненную напряжением и ощутимой угрозой, Светлана Павловна неторопливо встала, поправила жакет, выпрямив спину, словно царица, и с укоризной глянула на бледного сына.

— Пожалуй, я пойду. У вас… просто чудесная атмосфера... Спасибо за прекрасный ужин.

Она вышла, с силой закрыв за собой дверь, будто выстрелила, и я вздрогнула, разом растеряв всю показную храбрость.

Глеб повернулся ко мне с ошарашенным лицом.

— Это было… Сильно.

— Я знаю, — выдохнула я устало, скидывая фартук. — Ужин года. Особенно финал.

Муж усмехнулся и потянулся ко мне, обнимая.

— У тебя будут проблемы с ней, ты же понимаешь?

— У меня уже проблемы. Я с тобой живу.

Мы оба рассмеялись, будто ничего такого и не произошло. Но где-то глубоко в душе я знала: эта женщина не сдастся.