Своя чужая свадьба

1.1.

Сегодня должно что-то произойти. Не знаю, откуда я чувствую это, но перемены неизбежны. С самого утра я не могу найти себе места от беспричинного волнения. В свободное время после колледжа я проверяла бухгалтерию дяди Аарона, и из-за нервов мне приходилось то и дело перепроверять каждое свое действие. Вообще-то, дядя и сам мог бы этим заняться, но он был счастлив, когда я принимала участие в его работе. Я запросто могла бы отказаться, и он ни капли не обиделся бы, но он столько сделал для меня, что я не могла подвести его ожидания.

Когда мои родители погибли в автокатастрофе, я была совсем малышкой. Дядя принял меня в свою семью и растил, как родную дочь. Он давал мне все, что было необходимо, и не было ни одного дня, когда бы я чувствовала себя одинокой. У него была и своя дочь, но он никогда не вешал на нас ярлыки и к обеим относился с одинаковой любовью.

С Джоти, – дочерью дяди Аарона и по совместительству моей двоюродной сестрой, – мы сразу же нашли общий язык. Она стала моей верной подругой по жизни, хотя иногда и вела себя как ребенок. Нам обеим с детства прививали этикет и манеры, но если я всегда вела себя как леди, то Джоти больше походила на озорного мальчишку. Из-за этого ей часто попадало от тети Кармен, поэтому я всегда старалась ее прикрыть.

Тетя Кармен – это отдельная история. Она была единственным членом семьи, который никогда не забывал напоминать мне о том, кто я есть на самом деле. Что бы я ни делала, она всегда была недовольна. Наверное, ее можно было сравнить с мачехой. Я долгое время не могла понять, почему она так относится ко мне, но, когда подросла, стала замечать, как она приходит в ярость, когда кто-либо делает мне комплименты. Она ненавидела меня за то, что я была красивее ее родной дочери, хотя я считала нас одинаковыми. И все же, стоило мне появиться в поле зрения тети, как ее настроение тут же портилось, и она демонстративно покидала комнату. Я видела, что это расстраивает дядю, поэтому всегда делала вид, что ничего не замечаю. Мне было жаль, что у нее ко мне такая неприязнь, ведь мне хотелось почувствовать материнскую любовь, но изменить это я не могла.

Впрочем, если не брать во внимание отношение тети, я была счастлива в этом доме, и у меня никогда не возникало мысли поменять семью. В свободное время, если не нужно было заниматься бухгалтерией дяди, я всю себя посвящала домашним делам: прибиралась в комнатах, готовила еду, стирала вещи. Иногда, если тети не было дома, мы вместе с Джоти закрывались в нашей общей комнате и позволяли себе всякие глупости вроде попрыгать по кровати или потанцевать под песни Майкла Джексона.

Все могло бы измениться, если бы я вышла замуж, но это не происходит не потому, что я против. В нашем обществе девочек с детства готовят к семейной жизни, учат вести хозяйство и смотреть за домом, чтобы, когда придет время, мы вышли замуж и не опозорили имя своего отца. Я получила уже более десяти предложений о замужестве, но дядя Аарон счел их всех недостойными своей племянницы. Хотя должна признаться, что выходить замуж по фотографии мне немного не по душе. Когда я была помладше, то часто мечтала, что однажды встречу человека, которого полюблю всей душой, и выйду за него. Но я уже почти закончила колледж, а принца так и не встретила. В итоге я перестала мечтать и решила довериться выбору дяди.

На улице возле нашего дома просигналила машина. Дядя, который в это время вел журнал учета, вдруг оживился и с улыбкой на лице отправился встречать приехавшего. Можно было подумать, что приехал кто-то особенный, но дядя встречал так каждого, кто приходил в его дом. Я решила не отвлекаться и продолжила свое дело, но это было непросто из-за бодрых громких голосов этажом ниже.

Внезапно в комнату ворвалась Джоти.

– Идем скорее вниз, – тараторила она. – Папа хочет, чтобы ты подала чай.

Не привыкшая ослушиваться приказов, я оставила свое занятие и спустилась на кухню заваривать имбирный чай.

В гостиной за небольшим столиком сидели дядя Аарон, тетя Кармен и дядя Саймон. Он был ювелиром и по совместительству дядиным другом. С ним я была знакома еще с детских лет.

– Надо же, Махидевран, ты стала такой красавицей, что затмишь собой все мои украшения! – с улыбкой воскликнул дядя Саймон.

Я улыбнулась и машинально посмотрела в сторону тети, лицо которой стало мрачнее тучи.

– Джоти! – тут же позвала она, повернув голову в сторону лестницы на второй этаж.

– Я приведу ее, – тихо промолвила я, стараясь хоть как-то смягчить ее недовольство.

Кажется, в этот раз дядя не заметил ее мрачного настроения.

– Нужно хотя бы иногда покупать хорошие украшения, чтобы потом наши дочери блистали на свадьбах своей красотой, – услышала я за спиной его бодрый голос, в котором сквозила улыбка.

Из комнаты Джоти послышалась музыка, и я порадовалась, что сама пошла за ней, а не тетя. Я распахнула двери и увидела свою сестру прыгающей по кровати с постером Дженсена Эклза.

– Джоти, что ты делаешь?! – возмущенным полушепотом сказала я. – И почему ты до сих пор не готова?! Тетя будет в ярости, если узнает, что ты сходишь с ума вместо того, что бы заниматься!

Сестренка с улыбкой спрыгнула на пол и кинулась меня обнимать.

– Вот поэтому ты всегда меня прикрываешь! – Она звонко чмокнула меня в щеку.

1.2

При виде Джоти тетя начинает хмуриться.

– Я так из знала, что ты еще не готова, – говорит она, но Джоти лишь улыбается, отчего тетя еще сильнее хмурится.

Я обращаю внимание на то, что дядины глаза как-то странно блестят, когда он смотрит в мою сторону, но задавать ему вопросы при всех не решаюсь.

Заметив на столе пустые кружки из-под чая, я составляю их на поднос и уношу на кухню, потому что из-за дяди на меня накатывает какая-то неловкость, и мне начинает казаться, что мое предчувствие перемен вот-вот исполнится.

Пока я вожусь на кухне, дядя Саймон прощается со всеми и удаляется, держа в руках белый конверт. Меня одолевает любопытство, но я быстро избавляюсь от него: женщина не должна лезть в мужские дела. Это негласное правило в меня вколотили ещё в детстве. Вколотили в буквальном смысле.

В кухню, словно ураган, влетает Джоти.

– Ты уже слышала новость?

Я хмурюсь, всматриваясь в ее лицо.

– О чем ты?

– Дядя Саймон нашел для тебя подходящего жениха!

От удивления я чуть не уронила чашку на пол.

– Что еще за жених?

Джоти наклоняется к моему уху.

– А почему я должна тебе рассказывать? – шепчет она и со смехом уносится прочь.

Ставлю чашку на стол и бегу за Джоти, не переставая угрожать ей расправой, если она не скажет мне то, что я хочу знать. Джоти забегает в комнату старших и прячется за дядиной спиной.

– Смотри, папа, Махи пристает ко мне с вопросом: когда приедет тот парень из Омахи, чтобы жениться на ней? – на одном дыхании выговаривает она и начинает смеяться.

Я задыхаюсь от возмущения, но, в тоже время, не могу сдержать улыбки.

– Что ты такое говоришь?! Вот я тебе сейчас покажу!

Джоти перепрыгивает через кровать и уносится из комнаты.

– Махидевран, – слышу я за спиной голос дяди, и мне приходится прекратить погоню за сестрой. Я поворачиваюсь лицом к дяде Аарону, но от смущения не могу оторвать глаза от пола. – Возможно, ты удивлена, что я согласился на встречу с семьей этого парня, но я чувствую, что это именно та семья, в которую тебе следует войти. – Я чувствую его тяжелую руку на своем плече. – Уверен, что там ты будешь счастлива. Саймон с большой надеждой повез твое фото в Омаху. Но окончательное решение за тобой.

Я кивнула и вышла из комнаты.

Так вот, что было в том конверте! От осознания того, что скоро незнакомый мне парень будет разглядывать мою фотографию, мои щеки покраснели, и я закрыла лицо руками. Что он подумает обо мне, когда увидит мое лицо? Понравлюсь ли я ему? Захочет ли он приехать сюда, чтобы узнать меня получше и, возможно, сделать предложение?

А как насчет меня? Что если я понравлюсь ему, а он мне – нет? Или наоборот? А вдруг после свадьбы мы не найдём общий язык?

Голова начала кружиться и болеть. Как же пугала и напрягала неопределённость!

Когда я наконец добралась до своей комнаты, Джоти уже переоделась в пижаму и валялась на кровати, листая какую-то книгу.

– Ну что, ты готова выйти замуж? – с улыбкой спросила она.

Я невесело усмехнулась.

– Как я могу тебе ответить, если не знаю этого парня?

– Но разве это не здорово?

– Ни капли. Это ведь не игра в прятки, тут все серьезно. Вот окажешься на моем месте – тогда поймешь!

Переодевшись, я тоже улеглась на кровать, но долгое время не могла уснуть. Внезапно я поняла, что это была именно та перемена, которую я весь день предчувствовала, но легче мне не стало. Как раз наоборот.

Следующие несколько дней прошли как в тумане. Я вроде вела себя как обычно, помогала по дому, но мысли мои постоянно были где-то ещё. К концу третьего дня я уже нервничала так, что потеряла аппетит и сон.

Раздавшийся утром четвёртого дня телефонный звонок перевернул мою жизнь в один миг. Семья жениха вместе с самим женихом приезжают в это воскресенье, чтобы познакомиться с невестой, то есть, со мной. А это значит, что я как минимум заинтересовала его даже через фотографию.

В воскресенье наш дом на целый день забыл о том, что такое заведённые порядки и покой. Даже тётя Кармен с самого рассвета наводила чистоту и порядок на каждый сантиметр дома, готовила угощение и была чрезвычайно не довольна ситуацией. Вот если бы жених ехал за Джоти – тогда другое дело. В каком-то извращённом смысле я её прекрасно понимала, однако была расстроена тем фактом, что она относится ко мне с таким холодом. Сколько себя помню, я старалась всегда и во всём ей угодить, но ей словно было этого мало. Поначалу я думала, что делаю что-то не настолько хорошо, как мне кажется, но с возрастом вообще перестала понимать, что между нами происходит.

Джоти не отходила от меня ни на секунду, не давала мне перевести дух и хоть немного успокоиться. Она помогала мне с макияжем, причёской, одела в красивое бардовое платье до пола, состоящее сплошь из кружев, но при этом совершенно невесомое. И, если всё это я ещё могла выдержать, то её непрекращающееся бормотание о том, каким же на самом деле окажется мой возможный будущий муж меня нервировали. К трём часам дня я уже близка к тому, чтобы потерять сознание от навалившихся на меня переживаний.

1.3.

Джоти была готова буквально выпрыгнуть из своей кожи от нахлынувшего на неё возбуждения. Жаль, что у меня не было её энтузиазма: крепко вцепившись пальцами в спинку стула, я прижалась к стене, желая слиться с ней воедино.

Стоило сестре посмотреть в мою сторону, как её восторг отхлынул, и она бросила на меня недоумённый взгляд.

– А ты чего это так побелела? – возмутилась она. – Не позволю тебе испортить собственные смотрины!

Я попыталась дышать глубже. Паника потихоньку начала отступать.

– Ты-то чего переживаешь? Не на тебя же смотреть приедут...

Столько притворной невинности в её взгляде я ещё не видела.

– А может я хочу, что б ты поскорее уехала, и вся комната досталась мне одной.

Мой рот возмущённо распахнулся, а брови взлетели вверх.

– И как тебе не стыдно?!

Джоти рассмеялась.

– Ну наконец-то нормальная эмоция! А то я уж думала, ты в обморок упасть собралась.

Я рассмеялась нервным смехом.

– Только ты можешь из любой ситуации устроить балаган.

Сестра закатила глаза и встрепенулась.

– Пойду, разведаю обстановку, а ты не вздумай терять сознание, пока меня не будет!

Пригрозив мне напоследок пальцем, она с весёлой улыбкой скрылась за дверью. Чтобы хоть как-то успокоиться, я принялась мерять шагами комнату.

Джоти не было слишком долго, по крайней мере, мне так показалось. За это время меня посетила, наверно, добрая тысяча мыслей, одна другой страшнее. Может, жених передумал, и все уехали? Или дядя пытается уговорить их хотя бы краем глаза взглянуть на меня? А вдруг они приехали без жениха, потому что за эти четыре дня ему подвернулась партия повыгоднее, и они хотят сообщить об этом?

Когда же сестра наконец вернулась, я уже изнывала от любопытства и страха.

– Ну?! – тут же накинулась я на вошедшую. – Он действительно приехал?

– Конечно, приехал, – она выпуталась из моих холодных рук и приобняла за плечи. – Но больше я не скажу ни слова. А тебе пора уже встретиться со своей судьбой лицом к лицу.

Именно в этот момент мои ноги словно одеревенели; ещё минуту назад я яростно носилась по комнате, но услышав, что сейчас встречусь с женихом, тело оцепенело. Джоти подтолкнула меня к выходу, и я чудом не упала, ощущая себя цирковым акробатом на ходулях.

Пока мы медленно спускались на первый этаж, сестра говорила мне какие-то ободряющие слова, но я слышала их как сквозь вату. Не припомню, чтобы в своей жизни я хоть раз нервничала так же сильно, как сейчас. Даже когда я поступала учиться в экономический колледж, мои колени тряслись не так сильно. Если бы сейчас мне сказали, что ведут на смертную казнь, думаю, было бы не так страшно.

Вот наконец показался вход в гостиную. Я на секунду остановилась, чтобы перевести дух, а то, чего доброго, действительно грохнусь в обморок. До затуманенного сознания снизошла мысль о том, что я так и не удосужилась посмотреться в зеркало перед выходом, так что понятия не имела, как сейчас выгляжу. Наверное, видок у меня ещё тот. Но я не рискнула возвращаться в комнату и исправлять это досадное упущение, потому что знала, что обратно у меня уже вряд ли хватит храбрости вернуться.

Глубоко вдохнув, я сделала шаг в просторную комнату. Чтобы не растерять своё шаткое самообладание, я вперила глаза в пол.

– А вот и моя племянница, – рядом со мной появился дядя Аарон и я, подняв глаза на его улыбающееся лицо, попыталась улыбнуться в ответ.

Правда, улыбка вышла очень вялой и неуверенной, потому что меня всё ещё потряхивало от волнения.

– Здравствуй, Махидевран, – услышала я незнакомый женский голос.

Больше изучать пол я не могла, это было бы невежливо. Глубоко вздохнув, я подняла глаза и посмотрела на удивительно хрупкую молодую девушку. Она была всего лет на пять-семь старше меня; её тёмные волосы были убраны в высокую причёску, а искусный макияж делал и без того прекрасное лицо ещё более идеальным. Я столкнулась взглядом с проницательными серыми глазами, но они не показались мне холодными. Как раз наоборот, – они излучали столько добра, тепла и света, что я наконец смогла выдохнуть и расслабиться. Рядом с ней сидел мужчина; резкие черты его лица могли бы напугать меня, если бы он не одарил меня подбадривающей улыбкой. Судя по руке, которой мужчина слегка приобнимал девушку за плечи, эти двое явно были женаты; в противном случае они бы не посмели сидеть так близко друг к другу.

Наконец, я перевела взгляд чуть влево и замерла посреди вдоха. На меня смотрела – точнее, прожигала во мне дыры – пара глаз нереального тёмно-синего цвета. Контуры и черты лица были настолько идеально-правильными, словно художник, рисовавший его, вложил в него всю свою душу. И даже строгий костюм не мог спрятать от моего взора спортивное подтянутое тело, когда я смогла оторвать глаза от его лица.

И всё же, несмотря на такие внешние данные, в ответном взгляде незнакомца отчётливо сквозило смущение и растерянность. На смену моему страху пришло удивление: у меня не получалось осознать, как в таком невероятно мужественном человеке могли иметься столь человечные чувства. Это вселяло небольшую надежду на то, что мы, быть может, поладим, если захотим пойти дальше.

1.4.

Во время всего разговора с его семьёй я старалась не смотреть на жениха, чтобы не растерять остатки самообладания. Почему-то он всем своим видом начисто лишал меня способности говорить. При этом сам так и не задал мне ни одного вопроса, хотя их у него должно было быть не мало. Зато его брат и невестка не давали мне закрыть рта. Их интересовали даже самые незначительные события моей непримечательной жизни. Какое мороженое я люблю? Какую одежду никогда бы не надела? Где хотела бы побывать?

Каждый новый вопрос заставлял меня на мгновение потерять нить разговора, потому что темы менялись в мгновения ока. Иногда я сбивалась, краснела и пыталась заново сориентироваться в пространстве.

Когда их интерес, наконец, был удовлетворён, гости позволили мне покинуть их шумную компанию: они должны были поговорить с женихом наедине, согласиться ли он взять меня в жёны. А пока они добивались ответа от Фабиана, меня начала активно терроризировать Джоти.

– Ну и что ты думаешь?

Я могла выбрать любой из двух возможных вариантов, потому что моё мнение спросят лишь после того, как свой ответ даст жених, хотя я не узнаю его до тех пор, пока между собой не договорятся родственники с обеих сторон. Но ведь сестра просила дать ей ответ сейчас, и мне очень хотелось сказать ей «да». Но что если Фабиан решит иначе? Я не смогу каждый день выдерживать сочувствующие взгляды родственников, которые будут знать о том, как сильно я хотела этого брака.

Но врать или обижать Джоти мне совершенно не хотелось, поэтому я пыталась как-то сменить тему разговора.

– Мне страшно.

Она удивлённо округлила глаза.

– Да что тут бояться? Бедный парень с тебя глаз не спускал! Я уж думала, он без них останется...

– Очевидно, он был слишком разочарован увиденным. Иначе почему не задал мне ни одного вопроса?

Джоти посмотрела на меня таким недоверчивым взглядом, что я почувствовала смятение.

– Ты что, действительно ничего не поняла?

Теперь пришла моя пора удивляться.

– Ты о чём?

– У него ведь разве что слюни не капали на ковёр! Я бы нисколько не удивилась, если б он взвалил тебя на плечо и уволок к себе домой.

Мой рот раскрылся от изумления.

– Что ты такое говоришь! Ничего подобного не было!

Джоти снисходительно улыбнулась.

– Ты или слепая, или глупая. Разве на тебя можно смотреть по-другому?

Ответить помешал возникший на пороге дядя Аарон.

– Ну что, Махидевран, что ты решила? – с каким-то детским восторгом поинтересовался он.

Больше тянуть с ответом я не могла, но язык почему-то словно прирос к нёбу, поэтому я коротко кивнула. Лица дяди и сестры засветились от радости, а я лишь ещё больше смутилась. Ликуя, дядя вновь покинул меня. Что же всё-таки ответил Фабиан?

– Ты дурочка, если думаешь, что он может ответить отказом, – словно прочитав мои мысли, сказала Джоти. – Он уже спит и видит тебя своей женой.

– Перестань молоть ерунду, – с новой силой вспыхнула я.

От волнения никак не получалось усидеть на месте. Вновь эта непонятная дрожь, стоит мне только представить проникающие в душу тёмно-синие глаза. Неужели я хоть немножечко могу ему нравится?

Я помотала головой. Нет-нет, нельзя давать себе ложную надежу, которая после может разбиться о скалы реальности. Лучше просто попытаться успокоиться и дождаться ответа.

– И долго ты ещё будешь мельтешить перед глазами? – проворчала Джоти. – У меня уже всё рябит и голова кружится.

– Ты можешь отсюда выйти, я тебя не держу.

Сестра вскочила на ноги, преградив мне путь, и схватив за плечи, хорошенько встряхнула.

– Ну уж нет! Стоит только оставить тебя одну, как ты тут же понапридумываешь себе кучу всякой несуществующей ерунды! Потом отпаивай тебя маминой настойкой... А мне, знаешь ли, не хочется тратить время на то, чтобы привести тебя в чувства, когда впереди столько всего нужно подготовить к твоей свадьбе!

Я нахмурилась.

– Ты так говоришь, словно это решённый вопрос.

– Так и есть! А если ты – глупая слепая девчонка, это уже не мои проблемы.

– Ах ты невоспитанная девчонка! – воскликнула я и попыталась ухватить её за ухо, но Джоти ловко извернулась.

Позабыв о том, что я всё ещё не получила ответ, я бросилась вслед за убегающей сестрой, стараясь при этом не сшибить мебель и не испортить платье. Когда она была мною благополучно поймана, я принялась нещадно щекотать её, не давая даже вдохнуть, не то что попытаться подразнить меня.

Через десять минут мы обе выдохлись, и тревога вновь затопила меня. Джоти на это лишь неодобрительно покачала головой.

На первом этаже послышался шум. Мы обе резко вскочили на ноги и переглянулись.

1.5.

С минуту я разглядывала его лицо, на котором начало отражаться сомнение. И это всё? Вот так просто? Никаких вопросов, предостережений или условий со стороны жениха мне не ждать? Разве такое бывает? Он просто обязан был предупредить меня о том, чего никогда с моей стороны не потерпит, что мне запрещается носить или говорить, ну или, на худой конец, просто спросить, умею ли я присматривать за домом. Так почему же Фабиан ничего не сказал? Быть может, он не хочет лишний раз видеть моё лицо?

– В чём дело, Махи? – услышала я обеспокоенный голос дяди и почувствовала его ласковую руку на своей голове. – Ты не рада? Или изменила своё решение?

Я подняла на него изумлённый взгляд. Право поменять своё решение относительно свадьбы в нашем мире предоставлялось исключительно семье жениха. Даже если бы невеста вдруг поняла, что совершает ужаснейшую ошибку в своей жизни, у неё не было иного выбора кроме как выйти замуж за своего избранника. Эти правила укоренились уже давно, и их нарушение каралось самым строжайшим образом. Исключения не делали никому.

И всё же, даже несмотря на это, мой дядя готов был пожертвовать всем ради моего счастья. Но, в силу собственного воспитания, я бы не смогла отказаться, даже если бы очень этого хотела.

«Какое бы бремя ни выпало на твою долю, ты должна с достоинством нести его», – единственный важный совет, который я, будучи ещё малышкой, получила от тёти Кармен.

Кое-как совладав с собственным телом, я вдохнула поглубже.

– Что ты, дядя, я вовсе не передумала, – как можно увереннее произнесла я. – Просто я слегка... взволнована, вот и всё.

Не могла же я сказать ему, что всё произошедшее кажется мне странным сном, в котором незнакомцы соглашаются жениться на незнакомках, не требуя ничего взамен!

Но, как оказалось, сегодня Джоти взяла на себя обязанность говорить за меня.

– Знаете, папа, Махидевран на самом деле не была уверена, что жених даст своё согласие на этот брак, – сказала она таким тоном, словно не было во всём мире вещи забавнее.

Дядя удивлённо вскинул брови.

– Неужели, Махи? Мне даже в голову не пришло, что ты можешь сомневаться. Вот я был уверен в том, что всё пройдёт, как надо! – В его голосе было столько убеждённости в своей правоте, что я озадаченно нахмурилась. – Да и выражение лица Фабиана, когда он увидел тебя, о многом мне говорило.

Вот как? Выходит, Джоти была права, и я действительно не замечала ничего вокруг?

Я не привыкла скрывать что-либо от дяди Аарона, да и очень хотелось поделиться с кем-то переживаниями, но Джоти не смогла бы дать мне совет, а тётя не стала бы даже слушать.

– Вам не кажется странным, что... что Фабиан... – я на мгновение запнулась, произнося его имя, – не задал мне ни одного вопроса? Они ведь всегда есть. Не могут не быть. Его родные интересовались абсолютно всем, а он даже рта не раскрыл.

Вот так я попыталась облечь в словесную форму то сомнение, что глодало меня с тех самых пор, как я предстала перед семьёй жениха.

Задумавшись, дядя склонил голову.

– В обычной ситуации, я уверен, он подверг бы тебя самой настоящей словесной пытке.

Я снова непонимающе нахмурилась.

– «В обычной ситуации»? Что ты имеешь в виду?

Дядя ласково улыбнулся.

– Да ведь парень потерял дар речи, когда увидел мою красавицу-племянницу! Не мудрено, что он не мог вымолвить ни слова! Так что его родственники спрашивали и от его имени тоже, и спрашивали  даже всякую мелочь, так как не знали, что именно будет для него важным, когда он наконец сможет прийти в себя.

Ну вот, и дядя туда же. Они с Джоти сегодня явно были на одной волне, потому как не допускали ни малейшего сомнения в том, что мне скажут «да». Но я знаю как минимум одного человека, который был бы несказанно рад, если бы сегодняшние смотрины прошли из ряда вон плохо. Порой мне кажется, что тётя Кармен отдала бы все свои драгоценности в обмен на то, чтобы я исчезла из её жизни, и желательно не замуж.

Я помню, что раньше мне часто снился сон, в котором она вдруг осознавала, как была неправа по отношению ко мне и начинала вести себя со мной благосклонно, словно мать с дочерью. А после неизбежно наступало утро, и я просыпалась на сырой от слёз подушке, снова и снова пытаясь понять, чем заслужила её пренебрежение.

– Знаешь, Махидевран, давным-давно я пообещал своему брату – твоему отцу, – что его девочка будет счастлива, что бы ни случилось, – начал дядя Аарон неожиданную исповедь, и все мои мысли о предстоящей свадьбе, а заодно и тревоги улетучились. – И, что бы тебе сейчас ни казалось, как бы напугана или обеспокоена ты ни была, я уверен, что в этой семье тебе будет так же хорошо, как было все те годы, что ты провела с нами.

На его глаза навернулись непрошеные слёзы, да и я сама недалеко от него ушла. Когда в семье рождается мальчик, это становится поводом для гордости; мать может быть уверена в том, что её чадо навсегда останется с ней; а вот когда на свет появляются девочки, матери заранее оплакивают их уход, потому выйдя замуж, девушка покидает отчий дом и входит в семью мужа. Это не пугало меня. Родственники жениха показались мне очень добрыми и порядочными людьми в отличие от жениха, истинную суть которого я так и не смогла понять.

1.6.

Чтобы не расстраивать родных, я старалась не хмуриться и попыталась улыбнуться, но провести проницательного дядю мне не удалось.

– То, что ты беспокоишься – нормально и вполне естественно, Махидевран, – ласково улыбнувшись, он снова погладил меня по волосам. – Любая девушка на твоём месте чувствовала бы себя так же. Ведь вы покидаете родной дом и входите в совершенно незнакомую семью. Но я уверен, что за эти полгода ты сможешь хорошенько узнать не только Фабиана, но и всех его родственников. Хотя они уже сейчас производят хорошее впечатление.

– А если они притворяются? – сорвался с губ пугающий меня вопрос.

Я даже не была уверена в том, хочу ли знать ответ.

– Ни один человек не смог бы притворяться настолько искусно, детка. Я даже взял на себя смелость исподтишка понаблюдать за ними. Это действительно хорошая семья, Махи. Честные и открытые люди. Тебе нечего бояться.

Холодные пальцы страха, сковывающие сердце, наконец, разжались, позволяя нормально дышать и думать. В конце концов, отступать уже было поздно, осталось только покориться своей судьбе.

Так как Фабиан всё же изъявил желание жениться на мне, нам предстояла церемония обручения – этим же вечером в кругу близких людей. Пока дядя Аарон и брат жениха отправились в ювелирный за помолвочными и обручальными кольцами, Джоти и София прибрали меня к рукам, чтобы к возвращению мужчин я выглядела подобающим образом. Моё бардовое кружевное платье сменило бежевое атласное и совершенно простое. Ни лент, ни кружев, ни рюшей, ни бисера, даже никаких украшений, – скромная простота, как того и требуют правила. Волосы убраны в высокую причёску, макияж стёрт до последнего грамма, ведь жених должен видеть естественную красоту невесты. К своему счастью, единственная косметика, которой я пользовалась – это тушь, но и её я старалась не применять слишком часто.

К тому моменту, как всё было готово, и мужчины вернулись, меня уже спустили вниз под чутким присмотром моей почти что невестки и сестры. Тётя Кармен ожидаемо отказалась даже просто для приличия присутствовать на церемонии. Пришлось делать вид, что меня это ни капли не задевает. В конце концов, скоро я исполню её мечту – навсегда исчезну из её жизни.

Гостиная была обставлена цветами – и когда только успели? – и благоухала. От такого количества букетов мои глаза разбежались, но ровно до того момента, пока я не наткнулась на ответный взгляд Фабиана. Он больше не был растерян; скорее даже наоборот, его уверенный изучающий взор основательно прошёлся по мне с головы до пят, словно он только теперь впервые увидел меня. Парень тоже был одет довольно просто – белый льняной костюм и в тон им полу-броги. И тоже ничего лишнего. Даже свои дорогущие часы с запястья снял.

Для женщины простота одеяния означает, что мужчина берёт её не за приданое или какое-либо вознаграждение, а выбирает её саму. И хотя это может показаться довольно странным, такое случается весьма редко. Всё реже в последнее время. Уже давно вошло в привычку заключать обоюдовыгодные браки ради денег, статуса или других привилегий. Тот факт, что между нами проходит такая церемония, дорогого стоит.

Но то, что жених одет в подобной простоте, говорит о том, что он солидарен с невестой. Его не смущает то, что на социальной лестнице я стою ниже него на несколько ступеней.

Фабиан принимает меня такой, какая я есть. Учитывая такой расклад, я надеялась, что когда-нибудь мы сможем привыкнуть друг к другу и своим новым ролям.

Меня подводят прямо к жениху. Не знаю, откуда, но я нахожу в себе силы поднять голову и стараюсь перебороть своё желание сломя голову броситься наутёк. Я, конечно, не отрицала, что со временем должна буду выйти замуж, но надеялась, что это случится не так скоро. Все эти внезапные перемены до чёртиков пугали меня.

Горячие пальцы коснулись моей руки, и я вздрогнула, опустив взгляд. Словно в замедленной съёмке я наблюдаю, как скользит прохладное серебро, занимая своё законное место на безымянном пальце правой руки, и меня бросает в жар. Щёки моментально вспыхивают малиновым румянцем, и осознание этого заставляет меня ещё больше смущаться.

Вновь подняв глаза, я утыкаюсь в тёмно-синий взгляд, неотрывно следящий за тем, как меняются эмоции на моём лице. Как будто он боится пропустить хоть малейшее изменение в мимике или жестах. Словно для него это действительно важно. Мне неловко от такого взгляда, но настаёт моя очередь, и я опускаю глаза, прерывая контакт и стараясь отдышаться за этот короткий перерыв. Едва прикасаясь пальцами к кольцу, надеваю его на правую руку Фабиана, стараясь не задеть его кожу, чтобы не смутиться окончательно. Однако по завершению действия убрать руку мне не удаётся, так как Фабиан сжимает её в своей, отчего я испуганно поднимаю голову. Он не может ко мне прикасаться, пока что нет. Лишь после того, как мы дадим друг другу клятвы перед алтарём и поклянёмся в верности, он сможет дотронуться до меня. Я оглядываюсь, боясь скандала, но присутствующих внезапно словно перестала интересовать наша пара, – все смотрели куда угодно, только не в нашу сторону. Лишь по озорному взгляду Джоти, которая с повышенным интересом изучала стену, я поняла, в чём дело.

Они специально отвернулись.

От такой новости я совсем растерялась. Такие вольности ведь запрещены, они не могут не знать об этом; и всё же пошли на такой риск, чтобы... что?