Сыграем в любовь?

Пролог

Несмотря на то что снег только начал сходить, физрук выгнал два класса на улицу. Выпускников, которым следовало бы готовиться к экзаменам, а не лежать неделю с простудой.

Спортивная форма была у всех одинаковой: в школе царил жёсткий дресс-код. Синие ветровки с белыми полосами и эмблемой на груди, такие же штаны. Никаких отличий, но девочки всё равно старались выделиться. Кто молнию расстегнул, кто вообще ветровку на пояс повязал, оставшись в белой футболке.

— Пять кругов по стадиону! — выкрикнул физрук.

Прозвучал свист, и два класса будущих студентов неохотно зашевелились. Одни стонали, жалуясь на жизнь, другие переговаривались и лишь единицы получали удовольствие от бега.

Стас не замечал ничего вокруг. В голове царила неразбериха…

— Вы слышали? Измайлова-старшего на взятках повязали! — нарочито громко хихикнула Калинина, специально привлекая всеобщее внимание.

— В новостях утром читал, — хмыкнул Гаврилов, который ничем, кроме внешности, похвастаться не мог. Всё, что он имел, — заслуга родителей. Впрочем, такое можно сказать почти про каждого в этой “элитной” школе.

“Отбросы…” — подумал Стас, ускорившись.

… если не обращать внимания, если делать вид, что слухи никак его не касаются, то вскоре они утихнут, и этот балаган прекратится.

Он правда в это верил.

Не прекратился. Ничего не изменилось. Хотя… стало только хуже.

Уже на турниках не только одноклассники, но и дураки из параллели, не скрываясь, перемывали отцу кости.

— … он ещё и подпольный азартный клуб содержал, — издевательски произнёс Миха, с которым отношения всегда были нормальными.

“Ха-а… и он туда же”, — мелькнула отсранённая мысль.

Все, с кем Стас раньше хорошо общался, кого считал приятелями, вдруг начали вести себя как полные кретины. И от этого… на душе становилось гадко. Настолько, что вдруг захотелось устроить хорошую драку.

… в груди кипела злость, приправленная обидой.

— Интересно, а Стаса теперь попрут из олимпийского резерва?

— Может, и из школы отчислят?

— Теперь у него ни денег отца, ни влияния…

— Эй, Измайлов! — громко позвал Усупов, мерзко скаля зубы. Стас спрыгнул на землю, утирая лоб тыльной стороной руки. — Ты теперь сын бандита? Будешь папочке передачки на зону возить?

… это была последняя капля.

Быстро сократив расстояние, Стас ударил сначала Усупова, проведя блестящий “хук”, а следом отправил и Миху в нокаут.

Калинина испуганно вскрикнула, с обвинениями накинулась справедливая Белова.

“Душно. Тошнит…” — перед глазами стояла кровавая пелена, в висках колотился пульс.

— Измайлов! — громко окликнул физрук, спеша с другого конца площадки. — К завучу по воспитательной работе, живо! Я вынужден доложить!

— Докладывайте, — безразлично отозвался Стас и, крутанувшись на пятках, направился через внутренний двор ко входу в школу.

“Не стоило приходить…” — подумал удручённо, ощущая, как всё больше скатывается на дно.

… отца задержали вчера. И с того момента жизнь превратилась в хаос.

Мать тут же побежала подавать на развод, начала собирать вещи. Приехал дед. Сказал, что сам займётся воспитанием внука.

Мнение самого внука никого не интересовало.

Поговорить с отцом так и не удалось. В груди болезненно ныло…

Казалось, будет правильным пойти в школу, чтобы не видеть того, что происходит дома. Нет, слухи были ожидаемы, но чтобы даже одноклассники опустились до подобного…

… они ведь тоже дети чиновников и бизнесменов.

“Как же мерзко…”

Но самое гадкое то, что Стас сам своим ударом поставил точку в спортивной карьере. За драку снимают с соревнований. И если раньше можно было как-то уладить ситуацию, то сейчас…

“Да какая разница? Всё кончено…”

Настроение окончательно скатилось в… бездну. Душу выедала обида на отца, душила жалость к себе и безысходность. Казалось, как раньше уже никогда не будет, не видно просвета в этой внезапно сомкнувшейся тьме.

Что делать? Как быть? У кого попросить помощи?

Так много вопросов и ни одного внятного ответа...

Приложив пропуск к турникету, Стас прошёл в вестибюль и обессиленно упал на стул под молчаливым взором охранника. Уткнулся затылком в стену и закрыл глаза, позволяя отчаянию полностью завладеть сознанием.

Впервые к горлу подступили слёзы…

— Не слушай их, лучше слушай музыку, — раздался незнакомый женский голос.

Стас вздрогнул, распахивая веки, и непонимающе замер.

Над ним стояла белокурая девчонка в спортивной форме с протянутыми наушниками.

“Из параллели? Кажется, я уже видел её…” — для Стаса было обычным явлением не запоминать лица тех, кому не был представлен.

— Что ты делаешь? — спросил, неприязненно поморщившись. — Иди, куда шла… — вздохнул, вновь утыкаясь затылком в стену.

— Ага. На вот, — безразлично отозвалась девчонка и сунула в его ухо один наушник. Второй вставила в своё и села рядом. — Классика, — улыбнулась, прикрывая веки.

Стас не понимал.

“Что ей нужно?”

— Жалеешь меня?

Девчонка пожала плечами, распахнув глаза.

— Не знаю…

Честный ответ выбил из равновесия. И как реагировать? Разозлиться? Послать её? Но она ведь не сделала ничего плохого, а срывать свою обиду на другом… неправильно.

— Что теперь будешь делать? — спросила как ни в чём не бывало. Голубые глаза смотрели отрешённо, в них не было ни ожидаемой жалости, ни сочувствия. — Ты же не бросишь школу?

Стас подавил тяжёлый вздох.

— А что мне остаётся? Выслушивать этот бред каждый день?

Девчонка облизала губы, словно волнуясь, словно подбирая слова.

— Эти слухи не сделают тебя бандитом и никак не могут повлиять на твою жизнь. Только твои поступки определяют, кем ты станешь… Это не моя фраза, — добавила иронично. — Я и поддерживать не особо умею. Мама говорит, что у меня эмоциональный фон, как у зубочистки, — призналась, словно это вообще ничего не значило.

Глава 1

/Маша/

В висках болезненно колотился пульс…

Начало казаться, словно я медленно схожу с ума. Когда моя жизнь успела превратиться в это? Под “этим” я подразумевала нечто коричневое и вонючее.

Закончив элитную платную школу с золотой медалью, я искренне думала, что передо мной откроется светлое будущее, а вместе с ним и любые двери.

Поступить в престижный ВУЗ труда не составило.

Я сразу стала старостой, душой группы, любимицей педагогов, профессора и декан постоянно хвалили меня, звали на все мероприятия, ставили в пример остальным. Так когда всё изменилось? Когда я превратилась в дёрганную неврастеничку с симптомами маниакальной паранойи?

Нормально же всё было, хорошо жила.

Пока не встретилась с Андреем…

— Может, пойти с тобой? — обеспокоенно спросила однокурсница, у которой я внезапно осталась на ночь.

Я впервые попросилась к кому-то домой, впервые попросила о помощи, но теперь… думаю, что зря. От Андрея можно ожидать чего угодно. Если он причинит Ладе вред…

— Не нужно, тебе же ко второй паре, — улыбнулась как можно непринуждённее, нервно поправляя лямки рюкзака.

Лада училась в другой группе, хотя на одном со мной факультете. Просто её направление немного отличалось и наше расписание не всегда совпадало.

— Ну ладно… Будь осторожна, — неуверенно произнесла она, обнимая себя за плечи.

Родители Лады были на смене, поэтому мне повезло, но больше нельзя у неё оставаться. Андрей может разозлиться.

— Может, всё же поговоришь с родителями? — не выдержав, спросила она, отпирая замок.

Я взяла шарф, перчатки и в нерешительности замялась.

Лада не знала всей ситуации, лишь в общих чертах. Она видела меня трясущуюся в туалете, видела, как я вздрагиваю всякий раз, стоит увидеть Андрея на парковке перед универом…

Но она не знает главного. Именно родители познакомили нас, именно они настояли на нашей помолвке. Тогда всё казалось логичным и правильным…

Две интеллигентные обеспеченные семьи с правильными жизненными ценностями. Я не задумывалась о том, что мы вообще-то в современном мире живём, у меня есть право выбора, я не обязана связывать свою жизнь с тем, на кого укажут родители.

Я искренне не понимала, что в этом неправильного. Я ведь примерная, послушная дочь. Делать, что тебе велят, — в порядке вещей. Так и должно быть. Безропотно подчиняться, не задавать вопросов. Не думать…

— Так и сделаю, — натянуто улыбнулась и вышла из уютной квартиры в одинокую парадную.

То, что Андрей ждёт во дворе, я знала. Увидела утром в окно его машину.

Конечно, он не мог не знать. Лично же установил на мой телефон приложение, через которое отслеживает моё местоположение. И удалить его никак. Пробовала. Андрею сразу приходит сообщение о попытке…

Он никогда не поднимал на меня руку. И не посмел бы. Это та невидимая грань, которую он не мог переступить. Пока не мог. Но кто знает, что там ждёт меня в будущем.

Андрей Макаров делал больно иначе.

Он очень медленно, но методично разрушал меня изнутри, лишая поддержки и душевного комфорта. Сначала из моей жизни постепенно исчезли все друзья, затем я перестала быть любимицей педагогов, а на третьем курсе старостой группы стала Ульянова Ната. Она давно хотела, но…

Когда я поняла, что происходит, стало поздно.

“Я сама допустила это…”

Пока спускалась в лифте, прокрутила в голове с десяток возможных вариантов, как отделаться от жениха, но ни один не показался разумным.

Три месяца назад я рассказала маме…

Рассказала о том, что Андрей контролирует каждый мог шаг, что контролирует мои встречи с друзьями, читает мои переписки, решает за меня абсолютно всё. Что носить, чем питаться, что читать.

Поначалу его поведение не вызывало особых подозрений. Он действовал осторожно. Почти никогда не повышал голос, а все свои поступки разумно обосновывал, ссылаясь на заботу обо мне.

Мне казалось нормальным больше времени проводить со своим женихом, чем с друзьями, но незаметно для себя я осталась совершенно одна, полностью потеряв контроль над своей жизнью.

Я превратилась в безвольную марионетку.

Всё, что принадлежало лично мне, — мои нервные срывы, мой психоз и моя бессонница.

Андрей так часто срывался, выплёскивал на меня свою агрессию, так часто винил во всём, что я реально начала вздрагивать от каждого шороха, начала верить в то, что ни на что не способна, что во мне как в личности нет ничего стоящего. И то, что Андрей до сих пор терпит такую, как я, — настоящая удача.

Нервно рассмеялась, запрокинув голову, и тут же разревелась, не в силах контролировать эмоции. Хорошо, что в подъезд никто не зашёл.

Достала из рюкзака зеркало, вытерла глаза, причесала волосы…

… внутри клокотала тревога. Страх сковывал изнутри.

Достала из блистера таблетку успокоительного и закинула в рот. Это то, что я могла купить в аптеке без рецепта. Обращаться к врачу мать строго запретила.

“Не вздумай даже. Хочешь испортить репутацию нашей семьи? — глядя в глаза, строго поинтересовалась она после моего рассказа и желания записаться к психотерапевту. — И прекрати накручивать себя, ты же не ребёнок. Хоть представляешь, как тебе повезло?”

— Повезло? Мне правда так повезло? — убрала таблетки обратно в карман рюкзака и вышла на улицу.

Я долгое время пыталась видеть только хорошее, находить положительные стороны, пыталась объяснить поступки Андрея, но…

… сама себя загнала в яму.

Правда в том, что я больше не могу бороться. Хочу, чтобы этот ад наконец закончился. Хочу, чтобы хоть кто-то встал на мою сторону. Протянул руку…

1.2

Андрей стоял, прислонившись к своей тёмно-синей блестящей иномарке, со скрещенными на груди руками. Каштановые волосы небрежно зачёсаны набок, ворот клетчатой рубашки распахнут, модная куртка нараспашку. Во взгляде неодобрение, губы поджаты.

“Хочу закрыть глаза и раствориться…”

Беспокойство скручивало живот, но я всеми силами старалась не поддаваться панике и страху. Кто он такой, чтобы управлять моей жизнью? Чтобы запугивать меня? Разве я заслуживаю этого?

Разве я многого прошу? Всего лишь уважения… чтобы с моим мнением тоже считались, чтобы не принимали за безвольную куклу. Я же человек…

— Зря приехал, — произнесла ровно, остановившись в трёх шагах. — Нам больше не о чем говорить, — усилием воли не отвела взгляд.

Выдержала…

Андрей хмыкнул, нервно пробежавшись языком по губам. Потёр пальцами подбородок, словно что-то обдумывая.

— Ты правда решила, что можешь расторгнуть помолвку в одностороннем порядке?

Стиснула пальцы, сжимая зубы. Дыхание непроизвольно участилось, стало тяжелее.

“Почему каждый раз мне так трудно в его присутствии?”

— Хватит, — выдохнула глухо. — Пожалуйста, остановись. Я правда больше не могу… если тебе хоть немного меня жа…

Андрей не позволил договорить. Стремительно оказался рядом, заключил в крепкие объятия.

— Потом поговорим. Мы оба погорячились… — прошептал, целуя меня в волосы.

… тело покрылось липкими мурашками, к горлу подкатила тошнота.

“О, нет. Снова… снова он так делает…”

— Андрей, — произнесла сдержанно настолько, насколько это возможно. Ни в коем случае нельзя срываться. Нельзя повышать голос, нельзя показывать эмоции. Нельзя ни в чём его обвинять. Если только дам возможность зацепиться… снова буду виновата. — Я устала. Наша жизнь превратилась в “день сурка”, тебе не кажется?

На лице парня угрожающе дрогнули желваки.

“Боже… я снова совершила ошибку…”

— Очень жаль, что два года, которые мы провели вместе, напоминают тебе “день сурка”, — процедил язвительно, отталкивая меня. — Все мои старания для тебя вообще ничего не значат? Почему ты вечно обесцениваешь мои труды?

Прикрыла глаза, сжимая пальцами переносицу.

— Мы топчемся по кругу. Поэтому я и сказала, что нам пора…

— Хватит! — внезапно рявкнул он и со всей дури ударил кулаком по боковому зеркалу, сломав его. — Садись в машину!

Я вздрогнула, внутренне задрожав…

“Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу!..”

Меня начало колотить, затряслась губа, и я прекрасно знала, что это значит.

“Нет-нет! Пожалуйста, только не сейчас!”

— Маша, нет. Ты опять? — застонал Андрей, хватаясь за волосы. — Снова я монстр, да? Довёл бедняжку? А ничего, что мне тоже фигово?!

— Мне нужно на пары. Потом поговорим, — произнесла безжизненным тоном и, резко крутанувшись на пятках, поспешила в сторону автобусной остановки, зная, что Андрей не побежит следом.

Для него гордость превыше всего. Даже странно, что он устроил прилюдный скандал и даже сломал зеркало. Раньше я имела возможность спасаться на улице, в общественных местах, зная, как важно для него мнение окружающих.

Свои истерики с порчей имущества он закатывал исключительно дома за закрытыми дверями, а на людях сохранял репутацию образцового жениха.

“И в полицию не обратишься…”

Я честно думала о том, чтобы заявить на него. Но тут был ряд нюансов.

Мы с Андреем помолвлены и живём вместе. Никаких доказательств психологического насилия у меня нет, а рукоприкладством он не занимается. Более того, родители сразу же заберут заявление, как только я его подам. У отца широкие связи, труда не составит…

Поэтому я твёрдо решила расстаться, даже если меня выгонят из семьи, если родители навсегда откажутся от меня. Плевать.

“Нет никаких сил и дальше чувствовать себя настолько жалкой. Хочу остановить это безумие. Сойти на следующей станции…”

Только дошла до остановки, как рядом притормозила до отвращения знакомая машина. Зажглись аварийные огни, опустилось стекло пассажирского места.

— Садись, — требовательно произнёс он.

Я обхватила себя руками, взволнованно заозиравшись по сторонам. Люди заинтересованно косились. Просигналил подъезжающий автобус…

“Он же никогда не нарушал правил…” — подумала удручённо и забралась в салон.

Сегодня Андрей вёл себя нетипично. Причина в том, что я оставила кольцо и не ночевала дома? Я ни разу не предлагала расстаться…

Обижалась, не разговаривала, но всегда мирилась, чаще первой шла на контакт, действительно ощущая за собой вину. Ещё и умудрялась оправдывать его дрянное эгоистичное поведение.

“На что я потратила два года?”

Устроила рюкзак на коленях и пристегнула ремень безопасности.

… машина плавно тронулась с места и влилась в общий поток.

Ехали молча. Я просто смотрела в окно, радуясь, что хотя бы сегодня удалось избежать нервного срыва. Последний раз был особенно страшен…

Я не могла вдохнуть. Глотала воздух, захлёбываясь рыданиями. И чтобы хоть как-то справиться с эмоциями, укусила себя за мышцу на руке. Было больно, но зато отрезвляюще.

… след так и не прошёл.

На коже расплылся уродливый синяк и кровоподтёки.

Андрей украдкой покосился на меня. Во взгляде царила злость и ни грамма сожалений.

“Он вообще любил меня когда-нибудь?”

Вопроса о том, осознаёт ли он свои действия неправильными, уже не стояло. Не осознаёт. И никогда не осознает. Я просто должна раз и навсегда разорвать эту больную связь между нами, только тогда смогу дышать полной грудью. Наслаждаться жизнью, снова завести друзей…

1.3

***

Привычное место Андрея на парковке было занято. Выругавшись и ударив по рулю, заставив меня вздрогнуть, он свернул на другое место.

… внутренности скручивало тревогой.

“Ненавижу, когда он так делает…” — закусила костяшку указательного пальца и отвернулась к окну.

Чтобы найти свободное место, пришлось объехать главное здание и встать у корпуса спортивного подразделения. Идти отсюда пешком далековато, но время ещё позволяло. Только… я совершенно точно не хотела идти в компании Андрея.

Было бы хорошо, если бы он начал меня игнорировать. Я бы точно не была против…

— Спасибо, что подвёз, — я собиралась выйти, но он снова заблокировал двери.

Судорожно выдохнула, на секунду прикрывая глаза.

— Ой, только не делай такое лицо, — неприязненно скривился он, в голосе слышалось отвращение.

— Слушай. Если я так противна тебе, зачем ты вообще меня удерживаешь? — спросила ровно, глядя в его глаза.

Раньше мне нравился их цвет. Цвет прозрачно-голубого неба. Он казался мне тёплым и солнечным… смотря в глаза Андрея, я чувствовала себя счастливой.

“Разве можно так заблуждаться? Или я просто слепо обманывалась и глупо радовалась этому?”

— Ты не понимаешь? — раздражённо сощурился он. — Ну давай представим, что мы сейчас разорвём помолвку, и куда ты пойдёшь? Вернёшься к родителям? Думаешь, тебя пустят обратно после того, как опозорила их? Мои предки точно молчать не станут, — заявил настолько самодовольно и надменно, что меня затошнило.

“Как же мутит…”

— Так ты просто обо мне заботишься? — поинтересовалась без тени насмешки. — Или всё-таки за себя переживаешь? Андрей… я тоже очень хорошо знакома с твоими “предками”, — намекнула, выделяя пальцами кавычки. — Знаю, чего ты боишься. — На лице парня дрогнули желваки.

— Да что ты можешь знать! — огрызнулся он, вновь выходя из себя.

— Не пытайся использовать меня, — произнесла, ощущая, как начинает бить внутренний мандраж. — Открой двери.

— Я не закончил! — рявкнул он так, что я невольно зажала уши ладонями, содрогнувшись. — Ты!.. да сколько можно строить из себя жертву?! Тебе нужно просто делать, что я говорю, и быть послушной! Это так сложно для тебя?!

Я начала задыхаться, затряслись руки… к горлу подкатил ком горечи.

— Пожалуйста. Открой. Двери, — процедила, делая рваные вдохи. — Не хочу больше слушать этот бред. Всё кончено! — нажала кнопку на приборной панели и выскочила на улицу, роняя вещи.

Схватила рюкзак, закинула его на плечо и кинулась к толпе студентов, собравшихся у входа.

“Только не иди следом. Только не иди следом!”

— Идиотка! — послышался раздражённый крик мне вслед, и я просто ускорилась.

… пискнула сигнализация.

Я запнулась, леденея от ужаса. Медленно обернулась.

Андрей уверенно шёл за мной, перекидывая ремень сумки через плечо.

“Нет-нет! Зачем ты делаешь это? Зачем продолжаешь преследовать?!”

Я запаниковала. В висках застучал пульс, сдавило болью грудь, и даже ноги подкосились. Перед глазами расплывался туман.

Я перестала что-либо соображать, и только в голове билась мысль: “Нужно что-то сделать. Хочу закончить это, прекратить раз и навсегда…”

Налетев на парня, стоящего в компании других студентов, я непроизвольно вцепилась в отвороты его куртки. Подняла рассеянный взгляд, столкнувшись с пронзительным взглядом глубоких карих глаз.

“Почему такое знакомое лицо?..”

Но что происходит? Ладно я замерла, потому что до смерти напугана, но почему этот незнакомец даже не пытается меня отцепить? Ничего не произносит, хотя его друзья в явном недоумении?

Я уже хотела отступить, виновато извинившись, как услышала противный голос за спиной:

— Эй, Волгина, хватит бегать. — Сердце пропустило удар… — Прошу прощения, моя деву…

Содрогнувшись всем телом, я привстала на носочки, обхватила шею незнакомца руками и отчаянно прижалась к его губам…

Занавес. Полный абзац. Немая картина. И мне до безумия страшно открывать глаза!

— Ты вообще свихнулась?! — зарычал Андрей, попытавшись схватить меня.

Я инстинктивно прижалась к незнакомцу, не в силах пролепетать хоть что-то. Язык заплетался, а горло нещадно жгло от частого прерывистого дыхания. Горели лёгкие…

— Руки, — низким голосом в приказном порядке произнёс парень, осторожно задвигая меня себе за спину. От его тона волосы на затылке зашевелились. — Оглох? Руки убрал. Свободен.

Мои глаза ошарашенно распахнулись. И, несмотря на мгновенный инстинктивный страх, я намертво вцепилась пальцами в его куртку. До побелевших костяшек…

— Ты что несёшь? — недоумённо огрызнулся Андрей.

— Молодой человек, — притворно улыбнулся рядом стоящий блондин. Видимо, приятель моего спасителя. — Ступайте по своим делам, — протянул приторно-сладким голосом. За безобидным тоном таилась опасность: не надо быть очень проницательной, чтобы это понимать.

… Андрей тоже не дурак.

— Потом поговорим, — выплюнул холодно и, судя по всему, пошёл прочь.

Я не осмеливалась выглянуть из-за широкой спины парня, в которого вцепилась мёртвой хваткой.

— Эй, ты там жива? — безэмоционально позвал он, заставив меня дёрнуться от неожиданности.

— Да малышка совсем напугана, — дружелюбно улыбнулся блондин, пытаясь заглянуть мне в лицо, но незнакомец внезапно развернулся и закрыл мне обзор своей рукой. — Стас?

— Довольно, Клим. Идите без меня, — произнёс жёстко и, взяв меня за руку, потащил за собой.

Даже если бы я захотела вырваться, то не смогла бы. Хватка железная, но…

— Помедленнее… — попросила сипло, едва успевая переставлять ноги.

“Наверное, он сильно зол…” — но, как ни странно, в этой нелепой ситуации мне впервые не было страшно.

Точнее, мне уже всё равно, что вообще будет дальше…

Глава 2

/Стас/

Ясные, прозрачно-серые глаза девчонки, дрожащей в руках, словно промокший под дождём щенок, пробуждали воспоминания. Ненавистные. Которые хотелось стереть из памяти, но они, подобно яду… отравляли существование.

Меньше всего Стас желал столкнуться с кем-то из прошлого. Из того неприглядного прошлого, напоминающего гниющее болото, что неизбежно затягивало…

… в груди всколыхнулась злость.

“Она это специально? Почему из всех людей повисла именно на моей шее?! Считает, что я что-то должен?” — от неприятных мыслей застучало в висках.

— Прошу прощения… мне больно, — сиплый, прерывистый голос заставил остановиться, изумлённо моргнув.

Стас недоумённо посмотрел на свою руку, крепко державшую девчонку за запястье, и разжал пальцы.

На лице “старой знакомой” отразилось непонимание, быстро сменившееся виноватым выражением.

— Я доставила тебе проблем. Прости, — напряжённо вымолвила она, опуская голову. — Не хотела, чтобы так вышло, и ты… мне очень жаль. Если скажешь своё имя, я позже отблагодарю, — промямлила невнятно, заметно волнуясь.

— Имя? — недоверчиво переспросил Стас, вскинув бровь. — Ты действительно не знаешь или просто притворяешься?

“Это какой-то дурацкий план привлечь моё внимание?”

В последнее время сумасшедшие “фанатки” подуспокоились, практически перестали преследовать. Только шкафчик в гардеробной по-прежнему ломился от записок, которые в него пихали. Казалось, подобное вытворяют только в школе, никак не на третьем курсе универа, но нет. Девочкам, оказывается, нравится писать “любовные послания”, ну, или это новые веяния моды…

“Так, может, и Волгина… Нет...” — пришлось оборвать себя на середине мысли.

Как ни крути, та Мария Волгина, которую он знал, не может быть его “фанаткой”. Скорее всего, эта бесхитростная девчонка действительно просто не узнала его.

— Если приглядеться, твоё лицо кажется знакомым, — как и ожидалось, задумчиво произнесла она. — Мы уже встречались?

“Это даже не смешно…” — раздражённо подумал, криво ухмыльнувшись.

Даже непонятно, что хуже… То, что Волгина кинулась на первого попавшегося незнакомца или то, что даже сейчас не вспомнила человека, с которым готовилась к выпускным экзаменам.

“Последние два месяца я проводил с ней больше, чем с другими за целый год…”

— Не знал, что в юном возрасте альцгеймер тоже может настигнуть, — произнёс безразлично, наблюдая за тем, как лицо девчонки становится ещё более растерянным. — Идём, — махнул рукой. — Провожу тебя.

Опаздывать не хотелось, но… состояние Волгиной не казалось нормальным.

“Что с ней случилось за три года?”

— Как ты узнал, что я учусь в главном корпусе? — замявшись, спросила она и огляделась по сторонам.

“Так опасается того парня?”

— Ну, в нашем я тебя не встречал, да и на студентку спортподразделения не тянешь, — произнёс Стас, засовывая руки в карманы куртки.

Подставиться под шаг коротышки было непросто…

“Почему она совсем не выросла? Или это я действительно так сильно изменился, что не узнать?”

— Вспомнила! — внезапно воскликнула она, остановившись. Серые глаза удивлённо расширились, лицо стало по-детски наивно-забавным. — Неужели, Измайлов?!

— Вау-у, ты правда нечто, — усмехнулся Стас, разглядывая бывшую знакомую по-новой. Сначала подумал, что из них двоих она совсем не изменилась, но если подумать… нет, сколько ни думай, Волгина всё та же. Огромные глазища на кукольном фарфоровом лице, губы бантиком и те же светлые длинные волосы, которые, как он думал, крашеные… — Хочешь сказать, что так запросто набросилась на незнакомца с поцелуями?

… девчонка покраснела.

— У меня не было выхода… — пробормотала, теребя собственные пальцы. — Если это спасёт меня от… неважно. Просто спасибо за помощь и ещё раз прости, — произнесла твёрдо, наконец посмотрев в глаза.

“Надо же, я думал, духу не хватит. Хватило…”

— Не делай то, за что потом будет стыдно и не придётся извиняться, — осуждающе покачал головой и возобновил шаг. — Своими опрометчивыми действиями ты доставляешь проблемы другим… — добавил жёстко, вновь раздражаясь. Накатила глухая злость.

— Прости… — виновато промямлила она, семеня следом.

— Что мне твоё “прости”? — огрызнулся через плечо. — Слухов теперь не избежать, уже сегодня форум будет завален фотками и сообщениями о нас. Чем ты думала вообще?

Лицо Волгиной приобрело странное выражение печальной отчуждённости.

— Да ни о чём я не думала… Мне действительно жаль, что втянула тебя в это. — Во взгляде появилась подозрительная решимость.

“Неужели что-то задумала?”

— Если жаль, то больше не появляйся передо мной, — произнес ровно, прекрасно зная, как жестоко прозвучат его слова. Но… подобное лучше отсекать сразу. — У меня нет желания сталкиваться с тобой вновь. Ты должна понимать, насколько мне неприятны встречи с “людьми из прошлого”...

Как ни странно, девчонка просто кивнула и до самого конца не проронила ни слова.

— Мы оба опоздали на пары… — подавив вздох, произнёс Стас, посмотрев на наручные часы. Волгина запрокинула голову, с тревогой посмотрев на окна третьего этажа. — Я не хочу знать, что с тобой произошло, но если тот ограниченный достаёт тебя, обратись в полицию.

… девчонка горько усмехнулась.

— Спасибо за совет, — произнесла иронично, на краткий миг будто бы став собой прежней. Той беззаботной одиннадцатиклассницей, которая помогала с алгеброй и русским, когда все остальные отвернулись… — Знаю, что ты не рад встрече, а я вот напротив. Приятно видеть, что ты вырос и, судя по всему, идёшь по своему пути. Ты молодец, — улыбнулась искренне и, махнув рукой, поспешила подняться по ступеням крыльца главного корпуса.

“Даже в такой ситуации подбадривает человека, который для неё ничего не значит…”