Сыграем в прятки

***

***

— Ждите. Сейчас вас пригласят, — произнесла солидная женщина и удалилась, одарив меня и мой наряд косым взглядом. На самом деле, я и сама чувствовала себя дискомфортно в своих джинсах, черных кроссовках и футболке с надписью «forever» в «чистом, глянцевом» офисе. И да, я ехала на собеседование на роль… скажем прямо, если не уборщицы, то хотя бы мойщицы окон. Для студентки из деревни, без финансовой поддержки родителей любая работа, способная дать хоть какой-то доход — это счастье! И мое счастье, ждало меня здесь!

Я пристроилась на белый стерильный диван около секретарского места. Боже, да кто вообще ставит белые диваны в офисах?! И немного поерзала, устраиваясь удобнее. Я заканчивала третий курс по «направлению» финансы и, увы, дурочкой не была. Это место не отдел кадров, это место — сердце компании! Это видно по обстановке, по людям, мелькающим за толстыми прозрачными стеклами коридора! Куда меня привели? В таком виде? Скорее всего перепутали… Но дам им пару минут, пускай разбираются…

Просидев пару минут, я вскочила с насиженного места, беспокойство не давало сидеть спокойно и ждать. Прошлась по пустому помещению, разминая ноги и выглянула в окно. Высоко! Так высоко, что дух захватывает! Город как на ладони. Конечно, из окна общежития тоже видно город, но то другой город — серый, невзрачный, с узкими улицами и надоедливыми огнями рекламы. Здесь же открывалось поистине завораживающее зрелище! Город вольготно раскинулся у моих ног, и я видела лишь силуэты людей, спешащих по своим делам, красивые машины и ровные улицы, напоминающие узкие линии, утопающие кое-где в белесой дымке. Правда, сейчас меня волновал не вид из окна, а мое будущее. Мне была необходима работа. Любая! И побыстрее!

Еще немного потоптавшись у окна, я сделала шаг к темной двери и прислушалась. Внутри смежной комнаты кто-то был. Я слышала мужские голоса…

—… не злись, всему есть разумное объяснение. София уволилась не просто так, наверное, есть причина. Нет, она не сбежала… Может быть, просто устала работать с тобой. Последнее время ты совсем нетерпим… Мы найдем тебе нового секретаря. Лучше прежнего. Да хоть прямо сейчас!

Что ответил второй голос я не расслышала. Но услышав твердые шаги быстро метнулась на диван и даже руки сложила на коленях, как хорошая девочка.

Дверь быстро распахнулась и на пороге показался мужчина. И на меня с недоверием и возмущением уставились зеленые глаза.

Я моргнула. Потом еще раз. А потом издала протяжный звук, то ли стон, то ли вой, не выдержав напряжения. Прошлое и настоящие смешались в этот миг, переплелись и ударили меня, как обухом по голове. Полгода прошло! С той ночи прошло полгода!

Дышать было сложно. Перед глазами замелькали картинки воспоминаний и образов… Запотевшее окно… мужчина по ту сторону, и я на фасадной люльке в яркой оранжевой безрукавке… Темный взгляд… и «уволена» в перспективе! Огромная черная машина… наряд Мальвины… горячие прикосновения и жаркие поцелуи — и тот же исход…

Я снова моргнула. Сердце, кажется, остановилось. Предо мной стоял мужчина из моего кошмара! Мужчина, благодаря которому я постоянно ищу работу и не сплю по ночам от воспоминаний! Мужчина, из-за поцелуев которого у меня совсем не стало личной жизни, потому что с ним никто не может сравниться! Воздух резко кончился в моей груди. Этого не может быть! Да это же просто вселенская несправедливость! Только не он! Снова он?! Не может быть, у меня просто едет крыша!

— А вот и новая жертва! Ты, детка вовремя, — шутливо произнес второй мужчина, что вышел вслед за моим кошмаром. — Эй, Ден? Вы что ли знакомы? Девушка, с вами все в порядке. Кажется, у вас сейчас глазенки из орбит повыла… — молодой мужчина заткнулся на полуслове. Еще бы! Между нами не просто искрило. Вовсе нет, здесь намечался большой бара-бум!

Я резко взяла себя в руки. Оторвала взгляд от бешенного лица «старого знакомца» и перевела взгляд на шутника. Дышать стало легче. И я спокойно произнесла:

— Я пришла в поисках работы, — но взгляд сам собой возвращался к такому уже знакомому красивому лицу, метался и возвращался обратно. «Мой злодей» привалился к дверному косяку и лениво разглядывал меня, плавно скользя взглядом от летних кроссовок, вовсе не предназначенных для холодной погоды, медленно пробирался вверх по стареньким джинсам и плавно перетекал по простой хлопковой футболке к моему лицу. От этого взгляда я нервничала еще больше, краснела и злилась… Я прекрасно понимала, что здесь мне не место. Может быть, когда я закончу институт тогда…

Сейчас ошибка, совершенная женщиной кадровиком, что привела меня сюда ощущалась как своя собственная. Это не ее, а меня через пару мгновений выставят под зад коленом под громкие аплодисменты нахального брюнета!

Да, мой несостоявшийся «дружок» был красив. Я уже и забыла какой он! Высокий, обалденно притягательный с идеальной фигурой и яркими зелеными глазами. Его необычные глаза я заметила еще там, когда «каталась» на люльке и старательно натирала окна по ту сторону от «красивой жизни»! И я вру… Никогда не забывала…

— Ден? Так вы знакомы?

ГЛАВА 1

Люда

Летние каникулы пролетели как всегда быстро и наступил новый учебный год. Я любила универ, любила учиться и любила этот город — город нестандартных людей, нестандартных мыслей и огромных возможностей. Я всегда мечтала переехать сюда, всегда мечтала вырваться из деревни и показать себя миру. Я с самого детства мечтала об этом и работала над собой! Да, я хотела быть совершенством для этого совершенного города! Танцы по телику, спорт, онлайн-английский и даже… брекеты, что обошлись в копеечку моей маме — «колхознице» в пятом поколении! И теперь этот мир принадлежал мне — смелой, целеустремленной старосте курса, отличнице, умнице и красавице Люде Черешковой! Жаль, только «мир» еще не поставили в известность о его принадлежности… Жаль-жаль, но мы это исправим!

— Людка, первый день, а ты опаздываешь? — и тихий звонкий хлопок раздался позади меня, заставляя подскочить на месте.

— Наташка, ты баранка! Меня испугала, — улыбаясь произнесла я.

— Главное штанишки не намочила и это уже хорошо, — хмыкнула эта зараза и схватила меня под руку, увлекая вдоль коридора, к нужной двери.

— Смею заметить, что первый учебный день был… — я сделала вид, что задумалась, — две недели назад! Где ты пропадала, неуч загорелая! Я беспокоилась.

Обычно Наташка не пропадала надолго. Девушка писала и звонила мне все время, мы дружили, а вот тут… Вот тут две недели я не слышала о ней вестей и жутко беспокоилась.

— Отец в Италии запер, — пожала плечами девушка и хмыкнула, — замуж отдать собирается. Потому доступ к телефону, денежным средствам и прочим мелочам не давал. Учил, так сказать, уму разуму.

— Чего? За кого? — Наташка умела вот так… обескуражить с порога.

— Да, понятия не имею, — пожала плечами девушка. — Но в скором времени собираюсь выяснить. Есть у меня человечек в папкином офисе, обещал инфу добыть…

— Твой отец книжек что ли начитался… про средние века! Так это… сначала надо тогда с паранджи начинать, — хмыкнула я обозревая коротенький юбчонку на теле девушке. И весело добавила:

— В наше время насильно замуж уже не выдают. Вроде бы, — попробовала пошутить я и быстро заткнулась, увидев печальную гримасу на лице девушки.

— Корбулина, ты же врешь? Правда? Я такие шутки не люблю и… — замедлилась я, понимая, что Наташка вовсе… не шутила.

— Я единственная дочь у папули, и он хочет быть уверен, что его бизнес и его дочь будут в надежных руках. А я, как ты понимаешь, достигла детородного возраста, да и универ скоро останется позади. Потому в данный момент он рассматривает кандидатуру трех бизнес-хренов! И да, мне он их показывать не собирается. Пока что… Но обещал дать время «на подумать» и на «пообщаться»!

Я тихо выдохнула, жалея Наташку. Как говорится, даже богатые плачут. И тихо похлопала ее по плечу. «Мол прорвемся, и не такое видали!»

Девушка печально выдохнула и со всей дури распахнула дверь в аудиторию. Дверь отлетела и громко ударилась о стену, предзнаменовывая наше «вхождение внутрь».

Преподаватель экономики вздрогнул от звука и недовольно воззрился на нас:

— Корбулина, Черешкова? Снова опоздали и еще без стука?

Преподаватель экономики был дядечкой не простым, а очень даже умным и воспитанным. Только вот Наташка была той еще нахалкой, стервозной и вредной, как и положено быть единственным дочкам очень богатого родителя, спонсировавшего университет. Даже не знаю, как мы нашли друг друга. Была у меня еще одна подружка Алена, так та тихая, спокойная, скромная и нищая как я, проживающая если не в общаге, то с одной бабушкой. А эта? Эта настоящий бесище в юбке, постоянно путающий берега и втягивающий меня во всякие авантюры!

(История Алены написана — «Ты будешь моей»)

Вскинув руки, Наташка взглянула на часы и нахально произнесла:

— Нет, Леонид Сергеевич, никакого опоздания. В нашем распоряжении еще тридцать две секунды и этого времени достаточно, чтобы занять свое место и приготовиться к лекции.

Преподаватель поморщился и махнул головой:

— Садитесь! Но впредь, будьте добры приходить пораньше.

— Всенепременно, — нахально произнесла Наташка, самоуверенно улыбаясь и добавила тихо, так чтобы слышал лишь профессор, — я обожаю экономику и ваши лекции, — и потопала вверх, разыскивая глазами нам местечко. Профессор же зажмурился и покраснел. Вот как? Как эта девушка могла так действовать на людей? Тем более… он же старый!

Наташка звонко стучала каблучками по гладкому паркету аудитории, и все смотрели только на нее, я же тихонечко плелась сзади, чувствуя, как краснею от этого всеобщего внимания. Все парни аудитории смотрели только на нее. Наташка неизменно притягивала их взгляд своей неземной красотой, идеально загорелым телом и блондинистыми кудрявыми волосами до попы.

Мы поднялись в самый конец и пристроились к Алене, что сидела в конце аудитории, затаив дыхание.

ГЛАВА 2

Люда

— Привет, — произнесла тихо, — как обычно место на боковушке у туалета, — пошутила весело. Алена пальнула в меня недовольным взглядом и тихо пробормотала:

— Тоже почти опоздала, так что выбор был небольшим.

— Корбулина, ты такая сладкая, заводишь меня, — пробормотал с соседнего места «местный» придурок Уваров. И противненько засмеялся:

— Дашь мне?

— Зачем пасть открыл, Уваров, оттуда смердит! Захлопни поскорее, пока я не помогла. Знаешь, не зря же на маникюр ходила сегодня. Ноготки подтачивала, хочешь почешу… об твою рожу? — и Наташка вытянула вперед руку, демонстрируя Уварову свой маникюр. Парень заткнулся и отодвинулся, обиженно зашипел, проговаривая гнусности полу шепотом. Наташку он боялся, хотя являлся… по сути ей ровней. Уваров был мажором. Богатым, наглым, мерзким и с папочкой бизнесменом за пазухой! Правда внешность все же подкачала, потому был «не полный комплект», ну и соответственно девчонки на него не вешались, а он сам норовил залезть к ним под юбку. Ко мне он не лез. Правильно, для него я была никем, этаким бесплатным приложением к Наташке.

Больше за Уваровым я не следила. Раскрыла рюкзак и достала тетрадь для лекций, ручку и телефон.

— Люд, — через какое-то время пробормотала Наташка серьезным и скорбным голосом.

— Чего?

— Ты должна мне помочь… Понимаешь, просто обязана, как лучшая подруга.

Я почему-то сразу смекнула, о чем идет речь и хмуро произнесла:

— Под венец за тебя не пойду, — хмыкнула тихо и продолжила писать лекцию. Профессор, итак, посматривал на нас хмуро. Не ровен час, замечание сделает. А таскаться сто раз на зачет у меня никакого желания не было. Мне работать надо…

— Под венец и не надо…

— С папкой твоим говорить тоже не буду… Достаточно и тебя! Наверное, снова вопила в голос… а нам что? Нам теперь снова работу искать. Мы, наверное, за эти три года половину города перетоптали, а могли бы, если бы кто-то постоянно не скандалил, как сыр в масле кататься на какой-нибудь не пыльной должности при папочке и при его офисе «кофушко» разносить два раза в неделю и зарплату получать.

— Злая ты, Людка! — фыркнула девушка. — Нет в тебе доброты и сочувствия. Нет и никогда не было.

— Не злая я — справедливая. Вот ты сейчас лекцию пробормочешь, а потом голова без знаний останется. А знания — это вечное. К знаниям тянуться надо, тогда глядишь и возмездие в виде папочки не мучило бы!

— Кончай мне голову ерундой забивать. Я деньги люблю. Без них мне никак, — выдохнула Наташка. — А потому придется под отцову дудку плясать. Только я тоже не хухры-мухры! Все же тоже Корбулина! И у меня даже план имеется…

— Сразу говорю, я пас. Не до твоих планов мне сегодня, мне из-за тебя еще и лекцию переписывать… А я поспать хотела, пока возможность есть. Да и вообще… планы у меня.

— Не злись. Перепишешь. И поспать успеешь. А вот подругу из злобных когтей папенькиных прихвостней спасти можно и не успеть! А тогда как спать-то будешь, Людка? Совесть же проснется и спать уже не даст. Есть будет. Поедом, — хмыкнула Наташка, помолчала с минутку. И добавила:

— А о планах твоих, подружечка, услышать все же хочу.

— Меня Фил во «Вкусочку» пригласил, — пожала я плечами, — а халяву я люблю, потому отказаться никак не могу, сама понимаешь, — улыбнулась. Да, мы девчонки из общаги такие… меркантильные, особенно когда в желудке пусто.

— Да ладно? Фелипушка решился на подкат? — вытаращила глаза девушка. — Все ближе нашу мадам-недотрогу к постели двигает?

— Брось! Озабоченная… Лучше лекцию пиши!

Звонок прозвенел неожиданно громко. Наташка первая вскочила с места и зацокала тонкими каблучками к выходу. Мне ничего не оставалось, как поспешно спихнуть вещи в рюкзак и отправиться в след за ней.

— Красивая ты, Наташка, только стервозная, — произнесла я ей в спину. — Доброты в тебе нет, наглость одна, — хмыкнула весело. Критика Наташке никогда не мешала. Впрочем, из моих уст Корбулина воспринимала ее как комплимент.

— Вот кто бы говорил! — выдохнула тихо. — Сама Фелипчика пользуешь всяко-всяко, а сама не даешь! Или ты искренне считаешь, что парень тебе сумки таскает с рынка, в киношку водит, вкусняшками кормит от большой и щедрой души? Так вот, дорогая моя Людочка, открою тебе большой секрет — это не так. И ты тоже стерва. Только скрытая, умная и меркантильная. Кстати, наглости в тебе тоже навалом.

Я смерила подружку высокомерным взглядом, и первая выплыла на улицу. Выдохнула в голос и подставила лицо теплому ветерку и солнышку, что ярко светило и радовало глаз.

— И, заметь, я не осуждаю. Завидую. По-хорошему. Мне бы такую светлую и чистую любовь, как у Фила к тебе, — выдохнула глухо. — И в ЗАГС хочу и во «Вкусочку», и цветочки чтобы дарил и в рот мне заглядывал, как щенок влюбленный…

— Наташ, все у нас будет. Точно говорю будет. Посмотри на себя ты красивая, стройная, богатая и добрая, хоть и скрываешь это чаще всего. Ты хороший человек Наташ. Очень хороший. Найдется парень, что полюбит тебя не ради денег и…

— Стоп. Кстати, о деле. Про отца я не шутила. Он реально хочет подложить меня под одного из своих партнеров… Хотя нет, они вроде как в возрасте… Короче у него три кандидата на роль моего супруга. И вот все эти кандидаты будут на одном приеме… И мы должны там быть!

— Мы?

— Мы! Без тебя мне не справиться! Знаешь, как я боюсь туда идти?!

Я с любопытством покосилась на Наташку и выгнула бровь от удивления. Что делать мне на таком приеме я понятия не имела, да и что делать там Наташке, кстати, тоже.

— Хочешь, чтобы нас поперли оттуда с помпой? Скандал закатить хочешь, чтобы всех претендентов разом отсеять?

— Вовсе нет, скорее наоборот… Хочу на мальчиков-зайчиков полюбоваться в среде их обитания, — хмыкнула Наташка и резко добавила, — я беру на себя организацию, а ты — наш внешний вид. Мы должны выглядеть восхитительно! И в то же время не привлекать излишнего внимания. Строгость, классика, скромность — наше все.

ГЛАВА 3

Люда

Мы преодолели мини-парк, что раскинулся перед родным университетом и свернули на соседнюю улицу. Общежитие находилось совсем рядом, Наташка же жила за городом в элитном коттеджном поселке, что примостился на берегу местной реки и добиралась исключительно на своей красной тачке. Вот тут, около пешеходного перехода мы обычно расставались. Но не в этот раз. В этот… Наташка молча ползла сзади и как-то подозрительно шмыгала носом и о чем-то думала. А когда Наташка думала… всем становилось плохо.

— Может быть, ты права. Может быть, стоит попасть на прием в качестве… уборщицы или официантки. Тогда нас точно никто не выгонит и не заметит. Обслугу чаще всего не замечают… — произнесла задумчиво девушка.

— Уборщица — не вариант. Вряд ли тебе вместе со шваброй дадут подобраться к гостям. И уж тем более рассматривать их никто не даст. А официантка… У нас и опыт имеется, — пробурчала я, вспоминая нашу с Наташкой предыдущую работу. Вот так вот работали на приемах в дорогом ресторане, деньги хорошие получали… А потом отец Наташкин узнал. Расстроился, что его политика лишения Наташку карманных денег ни к чему не приводит. Взбесился. Дочь-официантка, видимо, не вписалась в его семейный «дресс-код»! Один звонок, и мы остались без работы, но опыт, да, имелся…

А вообще я до сих пор не знаю, как мы с Корбулиной нашли друг друга. Разные мы! Из других миров! А вот… притянулись. Я-то девушку еще на первом курсе заметила. Красивая, стройная, натуральная блондинка притягивала взгляд, где бы не находилась. А вот как заметила меня Наташка… до сих пор ума не приложу. Просто села Наташа однажды рядом со мной на паре и с тех самых пор так и сидит по правую руку от меня!

— Нат, а почему ты познакомиться с претендентами не хочешь? Ну…как папа велит, по-нормальному. Может быть, и понравится кто, все же родитель родной чадушке плохого не посоветует. Богатые и успешные… они ж не все только с цифрами дружат, мозг, наверняка, там тоже имеется… А где мозг, там и защита… Да и симпатичные среди папиных партнеров, наверняка, имеются. А где деньги, там и Канары? А где Канары, там и жизнь красивая…

Наташа взглянула на меня недовольно, от обиды и бешенства ее симпатичное личико вытянулось и скривилось.

— Ох, Людка, меркантильная ты девица! А любовь? Как же любовь?

— Ну, я тебе же не в кровать с ними со всеми тремя предлагаю лечь. А посмотреть только… вдруг кто и сгодится. А любовь, любовь дело наживное, а кушать хочется всегда, — пожала я плечами. Мне голодранке и сироте иногда очень сложно было понимать Наташку. Говорю же разные мы, с разных планет!

— Ты сейчас сладко про любовь поешь, потому как папа тебя кормит и поит, образование оплачивает, машину тоже. А вот не будет папки, что делать будешь? Правильно, плакать будешь и в жизни этой свое место искать, по камням голой попой скакать… А папа твой пристроить тебя хочет. Бизнес в надежные руки передать и свою кровиночку за твердую мужское спину определить!

— Ты знаешь, Люда, я не против за богатого… Но только если ради этого самого богатства… То фу! Гадость какая! Может быть, ты права, и я мира этого не видела, только любовь, как и здоровье за деньги не купишь! Вот только представь — вышла ты значит замуж и каждый раз тебя в кровать чужой мужик тащит. Голый свой орган к тебе пристраивает… И там, кстати, нет на нем ничего, ни плавок от Дольче, ни часиков золотых, ни карточек платиновых между ягодиц не запихано… Там только он! Чужой мужик, от которого тебя воротит!

— Права ты, Наташка, во всех смыслах права. Но и я, и папа твой тебе добра желаем. Повторюсь еще раз, не в кровать тебя тащат, а только на смотрины! Глядишь, если эта троица не зайдет, то папа твой других кандидатов подгонит…

— Так я же согласна! Только сама хочу… эти самые смотрины себе устроить! Помоги мне, Людка! Отец меня только к тебе отпускает. Ты для него морально устойчивая, благовоспитанная девушка… А значит на ночевку к тебе выпустит без проблем! А там мы на прием проберемся и посмотрим, чего там дают… Молодцы или стручки вялые, на цифрах помешанные!

Тут Наташка улыбнулась и тихо произнесла:

— Я без машины сегодня. Отец отнял. Так что до вечера, моя карета подошла.

Я моргнула глазами, наблюдая самую необычную картинку. Наташка. Красивая, стройная в коротенькой замшевой курточке и на высоченных каблуках впихивалась в переполненный троллейбус. Протиснулась, встала у окошка и помахала мне рукой.

На удивление стояла теплая осень. Середина сентября, а на улице яркое обжигающие солнце. Чудо-чудное! Бабье лето в разгаре. Противно пиликнул телефон и я, поморщившись достала старенький, потрепанный смартфон.

«Готовься! Надо тщательно проработать план!» — сообщение в мессенджере радовало двадцатью сердечками и целой толпой улыбающихся рожиц. Как ей удается в такой позе еще и писать?

ГЛАВА 4

Люда

— Что мы имеем? — тихо произнесла Наташа, развалившись на моей кровати в комнате общежития. — Претендент номер один, номер два и номер три — все важные шишки, директора и учредители фирм, так или иначе связанных с отцом. Думаю, все они претенденты на партнерство в его бизнесе…

— Что еще узнала? Подробности есть?

— А то! Даже фоточки удалось добыть, — хмыкнула Наташка и протянула ко мне свой смартфон. — Вот этот красавчик Урбетов Вениамин Александрович. Кодовая кличка «Веник». Но это, между нами, на любимой работе его кличут Бульдогом, а еще «валерьянкой». Второе дамы придумали. Директор, как же без этого. Красавчик. Сама видишь. Любит путешествовать, телок, кофе и свою фирму. Согласно моим данным девки на него гроздьями вешаются, а он, собственно, и рад.

— Красивый, мощный… Смотри под рубашкой бицепсы, трицепсы и что там у них еще… прячется. Не удивительно, что девчонки от него без ума. Глаза красивые, голубые, как озера. Улыбка мальчишеская. Фигура обалденная…

— Людка очнись! Бабник он! Жуткий, между прочим! Перетрахал все, что движется!

— Нечего на человека наговаривать. Может он просто свою одну единственную не нашел! А как найдет, так сразу остепениться…

Наташка дернула пальцами и недовольно хмурясь «перелистнула» на экране картинку. На меня смотрел очень красивый мужчина. Ярко-зеленые глаза, благородное лицо и короткий черный ежик волос.

— А как это чудо зовут? — выдохнула с придыханием. — Неужели этот тоже бабник?! — выдохнула громко. — Хотя нет, не осуждаю. Самой бы хоть погреться в лучиках его улыбки! — хмыкнула весело. А Наташка пнула меня локтем в бок, чтобы, так сказать, относилась к делу серьезно.

— Денис Анатольевич Ремизов. Зам директор и учредитель фирмы «Орбита». Образование сплошь заграничное, возраст и сама видишь подходящий. Тридцать лет исполняется в ноябре, скоро значит… Сплошь положительный. Хороший начальник, не тиран, общительный, богатый. Не простой. Папка у него «бизнесменит» где-то за границей, хотя и в России фирма имеется, мама наша — русская! — Наташка покрутила телефон с фотографией мужчины в своих руках. Выдохнула. Сосредоточилась. И продолжила:

— Девушка у него есть. Карина. Постоянная, то есть долговременная. По описанию фифа и совершенно ему не подходит. По последним сплетням там разлад наступил, но информация не проверенная. Свечку-то никто не держал и почему у него вставать на нее перестало никто не знает. Но этот факт тоже надо учитывать. Узнать, насколько все там серьезно. Не хотелось бы оказаться замужем и на бобах одновременно! Большая и светлая любовь она такая! Ты вроде бы и замужем, а у мужа через стенку эта самая любовь завалялась, — хмыкнула Наташка.

А я взглянула на девушку и поняла, что полностью с ней согласна. В том плане, что девушка решила с претендентами разобраться сама.

— Дальше что?

— Дальше только положительные качества. Вежливый, добрый, начитанный, вкус имеется, вредных привычек никаких. Патологический чистюля и трудоголик! На развлечениях, корпоративах и прочих увеселительных мероприятиях в непристойном виде замечен не был. Приезжает, поздравляет сотрудников с праздниками и сваливает в закат.

— Сноб и алкоголик?

— Подозрительно совсем не пьет, — хмыкнула Наташка и продолжила, — третий кандидат. Смотри!

— Молоденький какой!

— И я удивилась… Не молоденький, просто поджарый и выглядит моложе своих лет! Познакомься. Отличник МГУ Фирсов Тимур Анатольевич. И тоже бизнесмен. Фирма небольшая, но стремительно развивающаяся. Уже две крохотных дочерних фирмы имеются в столице, и еще две в глубинках где-то затерялись. Что-то с животноводством и землями связано. Канцтовары из Китая, цветочки, огурчики, конструкторское бюро и крохотное производство рядом с ним. Делают шкафы какие-то для оборудования. А еще пшеницу выращивают и огурцы в теплицах.

— Какая многосторонняя личность. Цветочки сам выращивает? — пыхнула я от описания этого самого Фирсова и снова взглянула на его фотографию. Что-то в нем было… жесткое, целеустремленное. Взгляд умный. И вид заносчивый. На фото он улыбался, но эта улыбка настораживала. Фирсов был высокий, и не прямо худой-худой, скорее просто обычный… Но это просто у парня на спорт времени могло катастрофически не хватать, а образ жизни не дал мяса наесть.

— Выращивает! А еще кофе любит… какое-то крутое, марку запамятовала, и обожает бельгийский шоколад. Жрет его тоннами. В остальном… весь такой положительный. Волосы собирает в хвостик, очки протирает, на слюнявчик не капает…

— Одним словом, папка твой подошел к делу ответственно. Наши парни как на подбор! Брутальный альфа-самец, заграничный принц и местный мачо-ботан! Делаем ставки господа?

— Очень смешно, — заулыбалась Наташка, — и во всей этой глупой ситуации радует только одно!

— Что же?

— Что согласно Российскому законодательству у меня есть право голоса, в отличие от той же коровки, которую ведут на заклание и имени не спрашивают!

— А это, кстати, выход! — выпалила я.

— Чего?

— Ну, если парни тебе не понравятся, то мы можем собрать на них компромат, отдать его твоему отцу и тогда… пусть ищет новых кандидатов! А пока ищет… ты может сама до настоящей любви созреешь!

— Созреешь тут… с такими нервами!

Девушка гулко глотнула и плюхнулась на спину, растягиваясь в звезду на моей кровати. Выглядело это забавно. Ноги и руки свисали как у тряпичной куклы, подозреваю Наташка именно так себя и чувствовала сейчас. Куклой марионеткой, угодившей в лапы хитрому кукловоду! Впрочем, драматизировать я не собиралась. Толку от этого никакого, нужно выход искать.

— Мужиков мы обсудили, теперь хочу услышать план полностью. Место и время действия.

— Все просто. Будет банкет в честь заключения какого-то важного договора в ресторане «Астория», там будут все сливки местного «бизнесменского» общества.

— Так, хорошо. А что там будем делать мы?

— Мы будем секретарями, — усмехнулась Наташка, — новыми секретаршами моего папочки! Точнее ты старой, а я новой! Или, наоборот, Тамара Михайловна дала добро и снабдит нас нужной и необходимой информацией.

ГЛАВА 5

Люда

Институт, общага и снова институт. Время до дня «Х» пролетело незаметно. А потом наступил вечер и сопутствующие ему проблемы.

— Наташ, мне что-то страшно, — пробурчала я, стягивая двумя руками замок на спине девушки.

— Страшно? Платье плохо сидит?

— Да нет, ты довольно мило выглядишь, — тихо произнесла я, рассматривая подружку. Наташка выглядела, если не великолепно, то очень хорошо. Простое скромное коктейльное платье до середины бедра, туфельки балетки и хвостик на затылке, волосы не белые, а тоником в русые покрашены, в купе с простыми классическими очками делали ее этакой умницей-скромницей секретаршей. Да и я была под стать ей, правда волосы розового цвета выбивались из этой простоты и ярким пятном бросались в глаза.

— Может тоником замазать? Время еще есть, — произнесла я тихо, трогая свои розовые кудряшки. Кстати, покрасила меня в розовый Наташка самолично. Проспорила я ей. Однажды на свою голову. Еще два месяца с розовой шевелюрой ходить и ненужное внимание к себе привлекать!

— Да брось! Главное сиди и не отсвечивай, и на тебя никто и внимания не обратит! Портить такой шикарный цвет грешно ради такой мелочи, да и спорили мы на полгода, а прошло только четыре месяца! Так что носи и раскрепощайся, — хмыкнула эта нахалка.

— Все так плохо? — произнесла я тихо. На самом деле из уст подруги слышать подобное было неприятно. Но Наташка была своеобразным человеком — она никогда не врала и не смягчала суровую правду. Не смягчила ее и сейчас.

— Люда — ты красивая, скромная и чистая девушка. Фигурка у тебя закачаешься, если удастся ее увидеть под объемными мешковатыми свитерами и бесформенными линялыми джинсами. И я тебя люблю. Ты единственный человек в мире, которым я дорожу, ну кроме отца, конечно. Но… Прости за откровенность, но с парнями у тебя туго… из-за этой самой твоей чистоты и непорочности. Парни в наше время любят доступность и это прискорбно.

Я знала, что в чем-то Наташка была права. Но спать с кем-то в глупой попытке отыскать свое счастье мне не хотелось. Хотелось сначала любви. Той самой… чистой и непорочной! Уверенности! Уважения! Мечтаний о совместном будущем! И только потом отдать свое тело вместе с душой. В общем, по-другому я не могла и не хотела. Но время шло и уже реально хотелось влюбиться… Я тихо выдохнула и потопала к шкафу. Из приоткрытого окна с порванной москитной сеткой в комнату врывался сквозняк. И я замерла, втягивая в себя прохладный воздух.

С комнатой в общежитие мне повезло. Жила я одна, пусть эта удача и была временной. Машка, что жила со мной взяла академ на этот год, но место за собой в общежитии сохранила. Потому комната была в полном нашем распоряжении. Две, стоявшие друг напротив друга кровати, застеленные простыми синтепоновыми одеялами, стол-парта по центру, компьютер с принтером, шкаф и стены с обоями в цветочек — вот и все мое богатство. Но, если честно, я радовалась и этому.

С грустью я посмотрела на собственное тело, что отражалось в зеркале шкафа и резко отворила створку. «Подобрать» наряд для себя я не успела. Платье для Наташки я добыла у Алены. Мы дружили и хоть девушка и удивилась, но без вопросов принесла его в универ. А что одеть мне? На самом деле одеть было совершенно нечего, кроме джинсов, пары блузок и свитеров в моем гардеробе ничего не водилось. Правда имелась одна вещь — тонкое трикотажное платье, простое, удлиненное и совершенно обычное, которое вполне должно подойти. Я со вздохом раздвинула вешалки и извлекла на свет Божий свой наряд. Прямое, черное, с высоким горлом и голыми плечами. Кто-то бы сказал — классика, я бы сказала просто платье. Невзрачное, темное, совершенно обыкновенное и далеко не новое — выпускное из школы. Одним движением я натянула его на себя, и уселась на кровать натягивать телесные капроновые колготки.

— Эй, подруга, у тебя белье, верх и них разного цвета.

— И что?

— Так себе подготовка, — хмыкнула Наташка, осматривая меня со всех сторон.

— Ну так мы идем тебе жениха присматривать, я-то тут причем?

— А вдруг? А ты не в форме… — хмыкнула девушка.

— Отстань а? Итак, тошно. Как на эшафот собираюсь, честное слово! Предчувствие внутри поганое. Думаю, выгонят нас взашей при всем честном народе. Позору не оберемся.

— Да, брось разводить панику. Мы же не в бар собираемся, а на серьезное мероприятие, цель которого заработать немерено бабла. Все заняты будут заключением контрактов и облизыванием друг у друга ж***п. Ресторан дорогой, выпивка крепкая, дядьки солидные соберутся… Некогда им будет тебя под зад коленкой за дверь выпихивать. Да и если что, я там была. Все входы и выходы знаю. Балкон на первом этаже имеется. Шикарный, но главное низко. Не дадим себя обидеть, свалим по-тихому и делов!

— А поедем туда на чем? На самокатах? — решила я перевести тему. На самом деле тащиться на важный прием, когда тебя не приглашали было страшно. И я еще почему-то надеялась, что Наташка передумает. Глупая такая надежда…

— Наш шофер отвезет, на папиной машине. Мне показалось это логично. Ну, мы ж его секретарши… Кстати, давай собираться скоро прибудет уже.

— С ума сошла? Он же отцу твоему нас заложит при удобном случае! — я нервно сглотнула и устремила недовольный взгляд на Наташку.

— Вообще-то, он свой парень. Надежный. Не в первый раз меня выручает… Да и убивать никого мы не планируем!

— Ладно, ты все это придумала — тебе и разбираться с последствиями, если что. В конце концов, за незаконное проникновение на банкет в тюрьму, надеюсь, не сажают, — пыхнула я тихо и подошла к Наташке. — Стой ровно, попробую уложить твои пакли по-простому, чтобы в глаза так сильно не бросались. А то слишком красивые, длинные и ухоженные. Не по секретарской зарплате.

Я аккуратно собрала волосы девушки в хвост, выпустив две кудрявые прядки по контуру лица и завязала прозрачной резинкой. Простенько, но выглядело замечательно. Высокий хвост необычайно шел Наташке, делая ее лицо немного наивным и детским. Сейчас, без яркой косметики, без распущенных до талии волос и вызывающего наряда девушка была не похожа сама на себя. Вместо уверенной, красивой, знающей себе цену нахалки, обожающей красную ядреную помаду, стояла очень красивая женственная скромница.

ГЛАВА 6

Люда

— Чего?

— Ты великолепна и притягиваешь внимание. Глаза горят! Губки – бантики! Фигуру только подчеркивает это платье и… Ты все равно слишком заметная!

— Пусть. Главное я не похожа сама на себя, а значит меня вряд ли узнают в будущем!

— Может я не поеду? Зачем мне с тобой? Дождусь тебя здесь…

— Мне нужна моральная поддержка. Это, во-первых. А во-вторых, у Золушки была крестная фея и при данном раскладе ты она и есть. Так что без тебя мне просто не хватит смелости, — Наташка плюхнулась рядом со мной на кровать, плечи ее поникли, а с лица лужицей сползла задорная улыбка. Только сейчас я поняла, девушка на грани отчаяния. Ей страшно, тяжело и плохо… И рядом только я! Одна я — рядом. А я скулю и ною, паникую и сею панику!

Я схватила ее за плечи, притянула к себе и обняла.

— Не разводи панику… Кто-нибудь из них, уверена тебе понравится. А если что, у меня подружка есть. В деревне. Она в кадровом отделе на свиноферме работает, если что нечаянно в фамилии одну букву не так поставит и того… Не Корбулину, а Кобулину на работу возьмет. Или на работу… я тебя к мамке устрою. Учительницей. Правда школа у нас в соседнем поселке и каждый день туда автобус детей и учителей возит. Иногда ломается и приходится по снегу топать через лес. Но это не смертельно. Я так всю жизнь жила! И ты сможешь! Это я все к чему… А к тому, что выход есть всегда и замуж насильно я никому не позволю тебя отдать! Слышишь? Я лучше крестной феи! Я тебя защищать буду! И не оставлю одну разбираться с мачехой и гадкими сестрами!

— А знаешь, — произнесла тихо Наташка, — плохо, что у меня мачехи нет. Я имею ввиду настоящей, официальной и такой, чтобы отца любила, а не этих его кукол надувных. Ну, был бы папка счастлив, была бы у него женщина… Может быть, он ценил бы любовь больше денег, — усмехнулась печально и добавила, — Людка — ты моя добрая фея. Всегда так было.

— Стараюсь, — произнесла я довольно, — а теперь пошли, наша карета небось заждалась!

Нацепила на ноги старые кеды, хорошо хоть цвет у них был черный, подходящий и в глаза не бросающийся. Я печально взглянула на них, и порадовалась, что у нас приглашения. Иначе, бы меня просто не пустили на порог, дав под зад коленкой прямо у входа.

Мы вышли на улицу и потопали к остановке общественного транспорта, там, подальше от чужих глаз нас ждала «карета». Ветер усиливался. Деревья качались в разные стороны, пугая темными тенями, отбрасываемыми от кривых ветвей с частично опавшей листвой. Тихо, темно и неуютно. Хотелось быстрее забраться «под крышу», скрыться от ветра, увидеть свет, пусть это и будет неживой свет электрической лампы.

Машину мы увидели сразу. Водитель приглашающе мигнул нам фарами, но навстречу не вышел. Впрочем, мы не гордые — быстро заскочили внутрь и выдохнули, наверное, в унисон от облегчения.

— Что ты опять задумала, Наташка, — покачал головой водитель.

— И тебе не хворать, Дрю, — поприветствовала его подруга. — Это Люда, помнишь надеюсь?

Дрю это уменьшительное ласкательное от Андрея. Водитель Наташкиного отца был молодым парнем и совмещал «приятное с полезным». Ага, он учился и работал и в будущем собирался стать великим финансистом, а пока, в свободное время… катал Наташку и ее папку по делам. Парнем он был симпатичным, уверенным в себе и даже добрым. И я могла бы влюбиться, наверное. Только сердце при виде парня не екало, не дергалось от эмоций и даже не трепыхалось. Увы, Андрей смотрел на меня, испытывая примерно такие же эмоции. Серая, невзрачная, простушка-подружка Наташки… не более того.

— Привет, — произнес парень, покосился на меня и выдал дежурный комплимент, — хорошо выглядишь. Обе, — заулыбался и добавил, — в городе пробки, так что… если торопимся, то можно по буеракам… По дворам, я имею ввиду, не по центру.

— Забей. Мы не торопимся, — произнесла тихо Наташка и отвернулась к окну. Девушка заметно нервничала.

Я же устроилась с удобствами у окна, вдыхая запах кожаного салона и принялась рассматривать город за окном. Блестящие вывески рябили в глазах, мельтешили, мелькали и сливались в одно сплошное яркое пятно. Мы направлялись в центр города, к пафосному ресторану «Астория». Наверное, я была благодарна Наташке… когда еще удастся побывать в таком местечке. Внукам буду рассказывать!

Я откинулась на спинку сиденья автомобиля и попробовала расслабиться. Пока мы стояли на светофоре в глаза неприятно бил яркий свет от освещения города. Впрочем, продолжалось это недолго.

— Пру! Приехали, — усмехнулся Андрей и повернулся к нам с вопросом. — К парадному или… в тенечек? — тихо усмехнулся парень.

— Ерничаешь? — пыхнула Наташка нервно.

— Так я же не на работе, — ответил спокойно парень и припарковал машину недалеко от входа в ресторан. Впрочем, свободных мест на парковке практически не было, так что выбор был небольшим.

— Выходим? — произнесла тихо.

— Верхнюю одежду лучше оставить в машине, — тихо выговорила Наташка и принялась стягивать с себя пальто.

— Зачем?

— Если придется сваливать — не оставим улик, — ухмыльнулась весело. И вот от этого показного веселья стало не по себе. Я стянула с себя куртку и аккуратно сложила ее на сиденье, ту да же пристроила шапку. А потом мы поспешно выпорхнула из авто и рванули ко входу, правда не к парадному. Прошли через черный вход и подошли к охраннику, который мялся тут же неподалеку. Наташа подошла к нему, что-то шепнула и все. Вот просто все! Мы спокойно вошли в роскошный зал.

— Нам лучше не таскаться вместе. Мы слишком колоритная парочка. Выделяемся из толпы. Да и лучше, если нас не свяжут друг с другом.

— Почему это колоритная? Мы такие же как все, — протянула тихо и замолчала, вращая глазами.

Но, увы, «такими же как все» мы не были. В огромном фойе было много людей… Сливки общества, не иначе. Женские каблучки глухо цокали по мрамору, и я рассматривала «местных» дам, мысленно деля их на «деловых» и «карманных». Местные леди были абсолютно разными и в то же время чем-то неуловимо похожими. Одни блестели массивными украшениями, нарощенными ногтями и неестественно пухлыми губами. Силикон так и подрагивал от их учащенного дыхания. Они жались к своим мужчинам и чем-то напоминали карманных собачек. Другие дамы были сравнительно проще. Все, как одна, имели строгий вид, показно держали в руках рабочий планшет, но также как и остальные цокали каблучками около «своего мужчины».

ГЛАВА 7

Люда

Сам зал был… как в музее! Высокие сводчатые потолки, мраморные колонны и… даже красная ковровая дорожка имелась на полу вблизи узкого длинного стола-фуршета. Сказать, что мне было неуютно, это не сказать ничего.

— Что дальше, Наташ? — произнесла я тихо. По спине медленно, но верно, ползли мурашки страха и хотелось забиться в норку, чтобы отсидеться и привести мысли в порядок.

— Здесь два этажа. Первый… условно… для деловых разговоров, второй для расслабления. Бизнеснюки, что решили свои вопросы плавно перетекают вверх. Там расслабляются, а позже валят домой. Потому ты идешь сразу на второй этаж, там ждешь меня. Можешь пока перекусить. Выпивка и закусь бесплатно. Я сейчас прошмыгнусь по залу и отыщу наших претендентов. Мы здесь ради них.

— Ладно, — пожала я плечами и двинулась к шикарному, прозрачному лифту. Гостей было много. Все они циркулировали из одной стороны в другую, входили и выходили в раскрытые двери. Где-то звучала тихая расслабляющая музыка и пахло едой. Когда людской поток у лифта иссяк, я по стеночке вошла в раскрытые двери и устремилась на второй этаж. Повезло. Народу и здесь было много, а значит легко «перемешаться».

Я немного прошлась взад-вперед и устроилась сбоку от барной стойки. Очень удобное место. Весь зал как на ладони, а ты в тени. Просто замечательно! И вроде бы все в порядке, никто не окликнул, документы не попросил… Значит можно немного расслабится.

Я устроилась на высокий стул и принялась рассматривать зал. Пафосно. Дорого. Темный, начищенный до блеска, паркет на полу. Ряд белых круглых столиков у окна. Видимо, для любования местным видом. Живые цветы повсюду. Как на свадьбе, честное слово! Народ в основном кучковался небольшими группами, раздавался смех, тихие отголоски разговоров и глухой шепот дам. За барной стойкой не было никого. Пока что тут была только я и бармен посматривал на меня настороженно… хотя, может, мне просто так казалось.

Через пару минут моего «праздного» сидения бармен приблизился и спросил:

— Что будете пить?

Я пожала плечами и быстро показала пальцем на красивую, темную бутылку. В тот момент, отказаться от спиртного мне показалось не приличным. И как бы не спалить «контору»… Бармен мельком осмотрел меня, хмыкнул своим мыслям и быстро поставил предо мной низкую рюмку с темной-золотистой жидкостью. От тяжелого запаха спиртного стало некомфортно. Я догадалась, что заказала что-то крепкое, но отказаться уже не могла. Взяла в руки стаканчик, повертела в руках, и сделала крохотный глоточек, ну так для видимости… Горло перехватило. А желудок почему-то завыл, оповещая на всю округу о моем голодном состоянии. Все это конец. Я окончательно потеряла веру в себя и сжалась в комочек, надеясь, что сей «великолепный» вечер скоро подойдет к концу! Главное только переждать. И с горя сделала еще один глоток. Закашлялась. И замерла.

В дверях показалась компания. Трое мужчин преклонного возраста, и он… претендент номер два Денис Анатольевич Ремизов. Я четко запомнила его имя и лицо, хотя имена других претендентов на руку, сердце и кошелек Наташки — не запомнила. Мужчины напряженно о чем-то говорили, сверяясь со смартфонами. Спорили и говорили на повышенных тонах. И вдруг, в миг все изменилось. Заулыбались. Видимо, этот Ремизов предложил что-то такое… что за это ему в один миг простили все. Ну, что он мог предложить? Выгодную сделку, что же еще. Наверное.

Я смотрела на Ремизова в надежде, что с его ракурса не видно, что его рассматривают. Высокий, красивый, темноволосый. С мощной аурой. Такой… что дух захватывает. Фото на телефоне не передавало бешеной энергетики, что сквозила вокруг него, не передавало приятных манер и роскошной, кривой улыбки. Я отдернула себя и поспешно вернула взгляд на рюмку… Нечего глазеть, еще почувствует мой взгляд… И все же опять принялась рассматривать. Вдруг… Наташке пригодится моя информация. Только поэтому, ага.

Дорогой костюм, галстук. Глаза яркие, зеленые. Взгляд безразличный, скользил по помещению и медленно «подбирался» к барной стойке. И там и замер, как замерла я, пытаясь слиться с обстановкой… потому что этот самый Денис Ремизов нахмурился, слегка склонил голову и озадаченно посмотрел прямо на меня. Мамочки, моргнула. Сделала еще один глоток и попробовала вжаться в высокий барный стул. Облизала в миг пересохшие губы, поправила скромное платье и собралась свалить вниз. Потому что что-то явно пошло не так… И даже привстала, собираясь дать деру.

— Девушка, а оплатить, — спокойно произнес бармен.

— Что?

— Банкет оплачен, выпивка в баре за счет клиентов, — спокойно взглянул на меня бармен. А я, кажется, стала ярче свеклы. Откуда мне было знать такое? Я быстро вытащила смартфон из кармана платья и приложила его для оплаты. Только бармен сдвинул брови и тихо выдохнул:

— Недостаточно средств.

Чего? У меня на карте несколько тысяч! Половина зарплаты официантки, которую я берегла на черный день!

— Как это? — уточнила я недовольно. И уже тише произнесла:

— Может быть попробуем еще раз? Глюк… какой-то…

ГЛАВА 8

Люда

Бармен усмехнулся, осматривая меня с ног до головы:

— Давайте попробуем еще раз, — и тихо добавил, — вы заказали самый дорогой коньяк, что имеется в нашем баре. Он стоит как моя месячная зарплата…

Вот сейчас мне стало нехорошо. Скажем прямо — стало плохо! Мне стало плохо! Захотелось тихо зашептать что-то такое:

«Да я и не пила его совсем, может быть выльем обратно?»

А еще рвануть на поиски Наташки! Может быть, у нее есть деньги в долг…

Только с места я не сдвинулась, так и сидела с открытым ртом, рассматривая бармена. А бармен рассматривал меня. И, наверное, уже понял, что мне нечем заплатить. Сердце тукало в груди набатом. Лицо полностью залил румянец позора, а пальцы, что сжимали рюмку злополучного коньяка, тихонько вздрагивали в унисон с бедным сердечком. Меня не отпустят, даже если я попрошусь поискать Наташу… Постепенно становилось трудно дышать — я медленно, но верно осознала во что вляпалась и как подвела подружку. Ну и… что делать? Попросить отработать? Нет, ну может… им нужно полы помыть…

Пока я мялась не зная, что придумать в сложившейся ситуации сзади кто-то подошел и я вздрогнула, услышав приятный мужской голос:

— Колу со льдом, — и я точно знала кому принадлежит этот голос. Претенденту номер два Ремизову Денису Анатольевичу. И вот сейчас сердце отказалось бороться, остановилось, а потом просто уползло в пятки. Позору быть. И вот почему-то стало грустно, что именно он увидит этот позор.

Облокотившись на стойку, мужчина занял соседний стул рядом со мной и, рассматривая мое красное испуганное лицо, произнес:

— Что-то случилось? Вас обидели?

— Нет, — только и смогла произнести я. И, кажется, стала еще краснее. Мужчина это заметил и усмехнулся.

— Вы явно расстроены, ваше лицо сравнялась по цвету с вашими волосами, — и даже протянул руку, чтобы потрогать прядку моих волос. Я хотела возмутиться, и открыла даже рот… Но меня прервал бармен:

— Вышло недоразумение. Гостье нечем расплатиться за спиртное. Не все гости осведомлены, что эксклюзивные напитки в баре оплачиваются отдельно.

Стало стыдно и неудобно и захотелось что-то сказать, но, как назло, в голову ничего подходящего не приходило.

— Я хотела расслабиться — тяжелый день, — выдала тихо. — Всего грамм сто, а ценник как за целую канистру, — выдохнула глухо.

— Запиши на мой счет, — тихо произнес Денис бармену и тот сразу удалился, оставляя нас наедине. Мужчина сделал глоток своего напитка и перевел взгляд на меня, нахально осматривая. Уверена, что от него не укрылось ни мое дешевое платье, ни черные кроссовки, что были не по сезону, ни отсутствие профессионального макияжа.

— Пожалели меня? — хмыкнула тихо. И я была ему благодарна, что выручил. Честно! Но почему-то было и обидно… Я выглядела жалкой на этом празднике жизни и это расстраивало. Выглядела жалкой в его глазах…

Ремизов ответил не сразу, сделал глоток, улыбнулся и произнес тихо:

— Вырвать принцессу из лап злобного дракона — подвиг. Я вас не пожалел, а выручил, и можете не благодарить.

— И не собиралась, — ответила не подумав. Потом подумала, улыбнулась, чтобы смягчить свою резкость и произнесла примирительно, — в смысле, спасибо большое, что выручили. Я очень благодарна.

— Как тебя зовут? Где работаешь? Я тебя видел раньше?

Я закусила губу. Такое со мной случается от нервов…

— Хотя, если бы видел точно бы запомнил! Такая необычная внешность в нашей среде.

— Это вы про волосы? — произнесла тихо. — Я покрасила их пару месяцев назад. Проиграла спор, так что… да, вы меня видели, но не запомнили, — добавила, сжимая руки в кулаки. Сейчас я надеялась, что он допьет свою колу и свалит по делам, а обо мне забудет. Потому как если продолжит расспрашивать, то свой пенок под зад я все-таки получу. Сомневаюсь, что так просто и безнаказанно можно явиться на такую вечеринку и не огрести по полной.

— Давай на ты, тем более раз мы встречались. Так, где ты работаешь?

— Я младший секретарь Олега Корбулина. Работаю недавно, но вас видела. Однажды. Вы в офис к нам приходили, — вот врать я совсем не умею, а тут слова лились как из рога изобилия. И главное складненько как. Правда «легенду» я перепутала. Я вроде бы как старшим секретарем должна быть… А плевать! У меня паника!

— Так он сам вроде не явился.

— Нас прислал. Со старшим секретарем, — и замолчала. Имени секретаря отца Наташки я не помнила. Если сейчас спросит… А! А! А! — Я тут составляю отчет для боса и в свободное время вляпываюсь в истории.

Быстрее-быстрее, нужно перевести разговор с работы на другую тему. Рассмешить его как-то… Обычно смех сбивает с мысли.

— А вы пришли один? Может быть, я вас задерживаю…

— Давай на ты, все же это не официальный прием. Мы с тобой выпиваем и…

И я резко придвинула ему свой стакан:

— Вот. Это тот самый напиток, за который я чуть было не лишилась всей зарплаты и не попала в историю, — произнесла я тихо и подтолкнула крохотную рюмку ближе к Денису. Ремезов странно на меня посмотрел.

— Я только глоток сделала, честное слово, — снова краснея произнесла я. И вспомнила, что кандидат номер два совсем не пьет в кампаниях. У него, наверное, какой-то пунктик в голове. — Хотела вас угостить, что добру пропадать… сама я не пью, это от нервов. Сделала пару глотков, чтобы успокоиться. Для меня крепко очень.

— Я не любитель спиртного, — тихо произнес Денис, — и спутница у меня нет. Я пришел один.

— Я тоже не пью, но иногда стоит расслабиться, — произнесла тихо, — да и жалко выливать. Лучше в нас, чем в таз! — решила я блеснуть остроумием напоследок. Так-то пора и честь знать. И встала, собираясь свалить, пока разговор не зашел слишком далеко.

— Эй, ты куда?

— Я тоже пришла без пары, — произнесла тихо, — и по работе. Надо выполнить парочку поручений шефа и ехать домой. Завтра на работу, — улыбнулась скромно. — Приятно было познакомиться.

— К слову о знакомстве, могу я узнать имя дамы, с которой имел честь пригубить рюмку? — усмехнулся. Я же стояла и смотрела в его зеленые глаза и думала… что соврать.

ГЛАВА 9

Люда

Ремизов резко сжал мою ладонь и сделал пару шагов в сторону. Около бара было мало света и совсем не было народу, зато за баром имелся небольшой кожаный диванчик, на который меня проворно усадили и поцеловали. Нахально, нагло, безапелляционно…

Два удара сердца и рука Ремизова притянула меня к себе, а горячие губы впились в мои мягкие и дрожащие. Я и пискнуть-то не успела, не то, что воспротивиться. Его нахальный язык скользнул мне в рот, и я задохнулась от странных ощущений, что заполнили меня целиком. Мамочки! Как же приятно…

Вообще-то, я и раньше целовалась с парнями, только какого-то неземного удовольствия не ощущала. Ну слюни, ну губы… Кажется, с Филом было даже сносно… Только вот это «приятно» не шло ни в какое сравнение с тем, что происходило со мной сейчас. Этот поцелуй был каким-то другим… слишком чувственным, слишком не сравнимым, слишком сладким и… горьким одновременно. Со вкусом терпкого коньяка, с запредельной, сводящей с ума жадностью!

Я дернулась, попробовала отодвинуться. Но Ремизов отодвинулся от меня сам. В его глазах бликами отражались лампы и казалось, что они горели, как у фэнтезийного персонажа из книги.

— Ты мне нравишься, — произнес Ремизов.

Его нахальные руки медленно скользнули по моему бедру и двинулись вверх под платье. И я даже не сразу поняла, что происходит. Впрочем, через мгновение он объяснил:

— Поехали ко мне, — произнес Ремизов резко.

— Зачем? — глупо и ошарашенно произнесла я, хотя его рука, скользящая под платьем, не оставляла простора воображению. Я же вздрагивала от наглых прикосновений, но оттолкнуть мужчину даже не помышляла. Ступор? Не иначе.

— На собеседование, — улыбнулся лишь уголками губ мужчина. — Ты же вот-вот работы лишишься, значит будет нужна новая, — хмыкнул нахально и положил мою руку себе на брюки. Дернулась как ошпаренная. Просто через ткань штанов чувствовалось его возбуждение, а к такой наглости жизнь меня не готовила. Кажется, только сейчас до меня дошло, что Ремизов собирался меня подснять на вечер. И да, эту догадку он подтвердил следующими словами:

— Ты мне нравишься. Я хочу больше. Не поверишь, но впервые меня так кроет от девчонки. Поехали ко мне?

Я нагнулась к нему ближе и ухмыляясь произнесла:

— А коньяк, может быть, не свежим? Всегда интересовал этот вопрос. Бармен сказал, что напитку лет сто. Может у тебя не от меня крыша подтекает, а так… сама по себе. И крыша — это еще ничего, после испорченных продуктов может и кое-что другое подтекать начать, — и засмеялась довольная шуткой.

Только Ремизову было не смешно. Он даже не улыбнулся и шутки моей не оценил. Резко притянул меня к себе и снова поцеловал. Сильно, жарко, так что перед глазами поплыло, а кожа на лице вспыхнула огнем. Я попробовала опомниться, но он не дал. Вырваться не позволил. Его губы казались жесткими и злыми. Дикая болезненная страсть, заставляла мужчину больно сжимать мои ладони, не давая шевельнуться, не давая вырваться. И я осторожно ответила на поцелуй, сдалась, пусть целует… нацелуется и отстанет. То, что я перестала сопротивляться, Ремизов почувствовал сразу.

Его движения стали медленными, ласковыми, чувственными и очень осторожными. Он словно пытался распробовать меня на вкус… с каждым разом пьянея еще больше. Его дыхание сбивалось… Мое почему-то тоже… хотя казалось, что я контролирую ситуацию. Наконец, Ремизов оторвался от меня и ухмыльнулся:

— Поедем ко мне? Я не обижу, — и добавил криво усмехаясь, — не подумай ничего, я не имею привычки… вот так быстро знакомиться с барышнями.

Я тронула пальцами распухшие губы и кивнула. Мол, все в порядке — ты не «такой», я не «такая» и мы вместе ждем трамвая! Впрочем, мужчина, как ни странно, мне нравился, хоть и вел себя нахально и напористо. Честно говоря, такие упорные мне не нравились никогда, а этот… нравился. Впрочем, он красивый мужчина, с твердой такой харизмой, с красивой внешностью и собственной фирмой. Богатый, красивый, зеленоглазый… чем не мечта для такой как я?! Правильно! Настоящая сказка! Ну при условии, когда тебя не пытаются банально снять.

Только и в моем случае сказка неправильная и должна закончиться, тем более принц даже не мой, а значит пора сбегать с бала. Увы, кроссовок оставить не могу — это единственная моя обувь. Потому я широко улыбнулась, оправила платье и тихо произнесла:

— Конечно поедем, должна же я отблагодарить тебя за спасение из долгового рабства и коньяк. Только попудрю носик, — произнесла расслабленно, раздумывая как по-тихому сбежать из ресторана. Самый быстрый вариант через балкон и как бы позорно это не звучало — слинять «по кустам» казалось самым простым решением вопроса. Правда, я все же надеялась увидеть Наташку и свалить вместе с ней. Оставлять подружку одну не хотелось. И потому я мельком взглянула по сторонам.

Вздрогнула и нахмурилась. Из лифта вывалилась компания подвыпивших людей. Трое мужчин и женщина. Ого, Наташка! За барной стойкой нас не было видно, но долго здесь оставаться я не собиралась.

Один мужчина громко произнес:

— Ден уже свалил что ли?!

И я обратила на него внимание. Ого, так это ж кандидат номер один! Красавчик Урбетов Вениамин Александрович, собственной персоной. Они еще и друзья, что ли?! Папка Наташки, видимо, с кандидатами не заморачивался, собрал из одной песочницы…

И Ремизов медленно встал с дивана, понимая, что народ приперся сюда по его душу и так просто нас в покое не оставят.

— А вон и Денчик, — произнес еще один мужчина из группы, замечая нас. Я стояла ни жива, ни мертва. И даже пальчики за спиной сжала, чтобы не сглазить.

— Ну что, Денис, поздравляю с подписанием контракта! Ты поэтому так быстро сбежал от инвесторов, боялся, что передумают, — хмыкнул мужчина. А Ремизов просто ухмыльнулся и произнес:

— Да, да! Спасибо за поздравление. И мы с моей дамой уже уходим, — и взяв меня за локоток собрался увести меня из ресторана.

— Неужели, даже не познакомишь нас? Девушка какая красивая. Яркая вишенка на тортике, — усмехнулся Урбетов и даже ладошку мне протянул, подмигивая левым глазом. — Как вас зовут, о прекрасная незнакомка?

ГЛАВА 10

Люда

Я сидела в салоне дорогого автомобиля и пыталась дышать. Выходило так себе, получалось через раз. Город пролетал перед глазами, а я чересчур внимательно рассматривала дорогу перед собой. Ярко, светло, как днем. Мелькает реклама, отражаясь в лужах, где-то слышна музыка. Только мы все дальше удалялись от центра, и ситуация менялась. Фонарей становилось все меньше и меньше, а дырок в асфальте все больше и больше. Складывалось ощущение, что я и вправду побывала в сказке, в другой, параллельной реальности. Усмешка исказила мое лицо. А что? Наверное, так и было… Я побывала в другом мире, в мире богачей, роскошных нарядов и коньяка, рюмашка которого стоит как целая зарплата такой как я. Дрю резко затормозил на колдобине. Меня встряхнуло и я, наконец, очнулась. Окончательно и бесповоротно.

— Приехали, — произнес Андрей, — выгружаемся. Не забываем личные вещи, мобильные телефоны и совесть. За сохранность забытых вещей компания ответственности не несет, — ухмыльнулся весело. А я только сейчас осознала, что мы уже подъехали к стенам родного общежития. Обшарпанным, тусклым, но все же безопасным и привычным.

— Ладно, Дрю. Бывай, — произнесла Наташка и вылезла из машины, я вылезла в след за ней. Громко взревел мотор, машина развернулась и уехала, а мы с подружкой медленно потопали к зданию общежития. Только к центральному входу не пошли. Он был закрыт, время позднее.

— Сегодня через пацанов полезем или Ириске дань заплатим? — пробормотала Наташка, когда мы обогнули здание и остановились, размышляя какой «путь» выбрать сегодня. Ирка Домодедова жила над козырьком запасного выхода женского крыла. Ее комната являлась «пропускным пунктом» в общежитие, которое закрывало свои «врата» ровно в десять вечера. Ирка быстро смекнула, что к чему и на тихое:

— Впусти, будь хорошей девочкой, — что частенько раздавалось в ночи под окнами общежития, всегда нахально и неизменно отвечала, — сто рублей.

Второй «пропускной пункт» был в комнате ребят старшекурсников, те денег не просили, но дружили с Филом. Это могло быть проблемой лично для меня. Конечно, мы не пара… Но все равно пришлось бы объясняться с парнем, хотя на стадию «отношений» мы еще не перешли, прибывая во френд-зоне.

— Наличка есть? — спросила у Наташки.

— Шоколадка есть, — усмехнулась девушка.

— Сойдет. Ириска потому и ириска, что сладкое любит, — произнесла я шепотом и первая устремилась вверх, на козырек. Вообще, путь был давно отлаженный. Сбоку в стене имелось пара вбитых штырей и выбоины в кирпиче, плюс ко всему здание немного просело и козырек с внутренней стороны общежития был довольно низко. Да и фонарей поблизости не было! Иначе давно бы спалила комендант.

Я тихонько приблизилась к окошку Ирины и поскребла о стекло пальцем. Звук вышел мерзкий, тихий и противный, но главное меня услышали.

— Сто рублей, — произнесла Ириска, выглядывая из-за шторы. Вид у девчонки был заспанный и злой. Неизменная голубая пижама в мелкий цветочек, взлохмаченные короткие волосы, что стояли на голове дыбом и яркие голубые глаза. Одним словом, Ириска выглядела как обычно. Вполне миленько, немножечко помятенько и крайне нахальненько. С другой стороны, как еще может выглядеть девчонка, разбуженная ночью?

— Ирин, шоколадка есть. Пустишь? — заканючила я.

— Ого, вас двое? Значит, две гони, — произнесла спокойно.

— Ирин, ну что так дорого-то? — вновь зашептала я.

— Дорого? Людка, ты оборзела? А знаешь сколько стоит моя личная жизнь, точнее ее полное отсутствие?! Из-за таких как ты я даже парня боюсь в комнату привести. А вдруг чего наклюнется, а тут ты такая… за окошком стоишь!

— Ну, Ирин, мы же девочки. А девочки должны помогать друг другу. У меня совсем денег нет, снова с работы выперли, но могу молоком отдать. Вот к мамке поеду и привезу банку. Идет?

Иринка хмыкнула, затылок почесала и открыла окно.

— Заползай, бедолага. Я спросонья жалостливая очень.

Повторять дважды нам с Наташкой не пришлось. Мы тихонечко скользнули к Ирине в комнату и еще раз отблагодарив ее шоколадкой быстро прошмыгнули на выход.

— Парня мне найди, что ли? — произнесла Иринка, закрывая за нами дверь.

— Самой бы кто нашел. Жизнь бы, определенно, стала легче, — ответила я весело.

— Ага, у него б точно сотка нашлась за проход, — хмыкнула Ириска и дверь за нами закрыла.

Глупо улыбаясь, в полном молчании и даже на цыпочках, мы добрались до моей комнаты, и я тихонечко открыла дверь ключом.

— Аки, мышки, — хмыкнула Наташка, будучи уже внутри комнаты, прыснула и зажала рот рукой.

— Вахтерша услышит — долго разбираться не будет. Впаяет строгач. Два строгача и ты на улице, — сняла кроссовки и подошла к ночнику, включила его и невесело добавила, — но вам, дамам из высшего общества не понять!

— Ей, Люд, брось! У меня, конечно, комната раз в десять больше твоей, но «режим» практически такой же. И к слову, ты универ закончишь и заживешь как человек. Свободу полной грудью вдохнешь! На работу устроишься, ипотеку возьмешь и жизнь наладиться. Много ли надо человеку для счастья. А вот я… Я замуж пойду… под конвоем. Думаю, папашка как раз приурочил это мероприятия к получению мной диплома, — выдохнула грустно Наташка и принялась раздеваться. Тонкие колготки полетели на стул, сверху опустилось черное Аленино платье.

Я тоже переоделась, натянула скромную розовую футболку и бросила Наташке почти такую же, только чистую в качестве сорочки. За стенкой слышались чужие осторожные шаги и иногда доносился отголосок чужих слов. Тонкие стены общежития не давали почувствовать себя в одиночестве.

— Чаю хочешь? У меня печеньки есть, — сказала я шепотом.

— Хочу. И я с гостинцами, — произнесла Наташка тоже шепотом и вывалила из крохотной сумочки горсть конфет в ярких блестящих обертках.

— Откуда?

— На приеме были. Я бы побольше захватила, но в сумку больше не влезло, — усмехнулась Наташка.

— Какой позор, Нат, — и я представила, как Наташка хватает горстями конфеты со стола-фуршета и покатилась со смеху, — какой позор. Вот папка-то узнает, — и мы обе заржали как кобылы. Наверное, так из нас выходил стресс после прожитой ночи.

ГЛАВА 11

Люда

— Чего? — ошалело произнесла я и быстро добавила, — в кого? В Урбетова?

— А это кто?

— Кандидат номер один, дурында. Тот, что Вениамин, мускулистый, загадочный, импозантный и ты висела на его руке, когда подошла… меня спасать.

— А? Нет, не он. Мне понравился тот, что очкарик.

— Очкарик? Тот, что кандидат номер три. Фирсов Тимур Анатольевич? Так-то он симпатичный, правда на фото очков я что-то не припомню.

— Нет. Его в папочкином списке не было, но он был на приеме и его зовут Вадим.

— Наташ? Ты спятила? Мы же по делу ходили, а не на непонятных, незнакомых мужчин любоваться.

— Он, кажется, друг этого… Фирсова. Они стояли вместе. Разговаривали. А потом он повернулся и на меня посмотрел. Строгий такой, напряженный, как струна и… очень умный в своих этих очках. Засмотрелась, честное слово. И вот даже любопытно стало… А если вот его выбрать, как папочка его жениться на мне заставлять будет.

— А что, думаешь, не женится? — хмыкнула я весело.

— Уверена, что нет. Я совсем не в его вкусе. Кстати, такое в принципе впервые встречаю.

— А может ну его… Этого очкарика!

— Нет. Попробую узнать кто он такой. И еще раз взглянуть на него вблизи. Из любопытства. Нет, ну согласись… Как так я и не понравилась! — весело усмехнулась девушка.

— Наташ, а может не надо…

— Чего?

— Влюбляться в очкарика еще… глубже.

На мои слова девушка лишь весело захихикала и добавила:

— Насчет «влюбилась» я пошутила. Очкарик просто реально подойдет для моей цели.

— А какая у нас цель?

— Чтобы папулька отстал и, наконец, зарубил на своем носу, что не заставит плясать меня под свою дудку.

Денис Ремизов

Приглушенный свет, тихая музыка и, наконец, я в одиночестве. Трудовая неделя выдалась напряженной, выходной казался необходимостью… Я вышел из лифта и отправился прямиком к бару. Я не любитель выпивки, на людях пью редко, только в компании друзей и по существенному поводу. На корпоративах и подобных мероприятиях считаю важным сохранять голову трезвой и холодной, все же это лишь фикция отдыха, а смешивать работу и отдых — не люблю, оно всегда себе дороже. И как бы банально это не звучало к бару я потопал не за выпивкой, а за тишиной. Приглушенный свет, интимная обстановка, диван, что скрывался за стойками бара и панорамное окно напротив, что еще усталому человеку надо?

А как выяснилось надо… У бара сидела девушка с розовыми волосами. Хрупкая, худенькая, маленькая. Поникшие плечи, расстроенное лицо. Особенного ничего в девушке не было. Только волосы розовые, яркие, странные для этого места. Подошел ближе и она подняла на меня светлые, медовые глаза. И я даже запнулся, чего со мной не бывало… не знаю, лет сто, наверное. Девушка пару раз моргнула и отвела взгляд, а вот я отвести взгляд уже не смог. И вроде бы ведь ничего необычного, особенного ничего. Симпатичная девчонка, худенькая, стройная. Я каждый день вижу таких пачками, равнодушно смотрю и выбрасываю их из головы, даже не запоминая. А тут поплыл. От одного взгляда поплыл.

Яркие волосы притягивали взгляд как магнитом. Я медленно двигался к бару и не спускал с нее взгляд. Большие глаза, опушенные длинными ресницами, сладкий ротик, что что-то там говорил бармену, тихо говорил, не слышно, почти шепотом.

А я смотрел на нее, не спускал взгляда, и вслушивался в их разговор. И звук ее голоса создавал странную вибрацию внутри меня. Скажи мне кто, что я вот так, по щелчку пальцев западу на первую встречную — ни за что бы не поверил. Тем более «случайными знакомствами» я никогда не увлекался… И сердце долбануло о ребра, дыхание сбилось, а по телу пробежала горячая волна. Девчонка реально понравилась. А почему бы и нет? Я могу позволить себе развлечение… Вот сейчас она вернется с подружкой из сортира, и мы прокатимся ко мне. Поражу ее своей харизмой и потенциалом!

Только девчонка не вернулась. Ни через пять минут, ни позже. Впрочем, так даже интереснее. Если на утро мне все равно захочется ее видеть — то я знаю где искать! Кстати, офис Олега Корбулина недалеко, можно и в обед наведаться. Так, поразвлечься. Хочется видеть испуганные глаза этой девчонки, когда биг босс, то есть я заявлюсь на ее порог, я же вроде бы пообещал, что ее уволят!

Выходные пролетели незаметно и я, кстати, впервые отдыхал в эти дни. Много спал, напрягался в фитнес-клубе и даже позволил себе торт. Слопал половину, прикрывая глаза от удовольствия. В такие моменты я чувствовал одиночество, хотелось любви, ласки, развлечься тоже хотелось. А еще хотелось увидеть ее, ту девушку из ресторана. Хлопнуть по круглой заднице и поржать от того, как вытянется ее лицо. Сколько ей было? Двадцать? Двадцать пять?

И я волей не волей задерживал взгляд в зеркале. Постоянно задерживал. Мне скоро тридцать. Вроде бы неплохо сохранился. И так-то девчонки ко мне благоволили, а эта вот сбежала. Испугал напором или мордой лица не понравился? Плевать, хотелось ее увидеть. И я точно знал, что на этот раз не сбежит. Убежать я ей не дам, пока не пойму, что меня в ней так зацепило.

Потому обеда ждать я не стал, купил небольшую коробку конфет, принарядился в любимую голубую рубашку и рванул в офис к Корбулину с утра пораньше.

Тамара Михайловна была уже на месте и, как всегда, на страже спокойствия своего шефа.

— Привет, Томочка, — произнес я фамильярно. И старая бабка закатила глаза от удовольствия. — К шефу пустишь?

— Тебя Дениска куда угодно пущу, только Олега Николаевича еще нет, сказал после десяти будет. Так что, Денис Анатольевич, нужно предупреждать о своем визите, тогда и кофе будет сварен такой как ты любишь черный без молока, и ковровая дорожка постелена будет! — усмехнулась старушенция, улыбаясь широко.

Я закатил глаза и устроился на диванчик в приемной, взглянул на часы — девять. Готов ли я ждать ради информации? Готов! А пока расспрошу Тамару Михайловну, она то наверняка знает, кого вчера шеф в ресторан вместо себя отправлял.

ГЛАВА 12

Денис Ремизов

Дверь тихо хлопнула и в помещение зашел Корбулин. Как всегда при «параде», собранный, взгляд хлесткий, не мужик, а кремень.

— Ого, Дениска, пожаловал. Какими судьбами и без охраны, — усмехнулся Корбулин и добавил, — заходи.

И мы отправились в его кабинет.

— По делу или так… поболтать? — усмехнулся Корбулин и устроился в кресле. Из ящика его стола появилась бутылка коньяка. Приглашающий жест, я лишь мотнул головой, отказываясь, и замер напротив, садиться не стал. Просто сказал:

— Нужна информация. Срочно. Вчера на вечере в ресторане я встретил девушку. Сказала твой секретарь. Этим и заинтересовала.

Олег дернулся как-то и резко поднял на меня глаза.

— Я сам был. На час заезжал, дела обтяпал и домой. Что думаешь? — ответил он тихо. — Промышленный шпионаж?

— На шпионку не похожа, — произнес спокойно.

— А много ты их видел? Шпионок этих, — усмехнулся Корбулин.

— Немного, но эта не похожа.

— Красивая? — произнес Корбулин тихо и усмехнулся.

— Интересная.

— Светленькая, худенькая, ростика такого небольшого, а глаза огромные как две плошки? — медленно ухмыльнулся Корбулин, а я вздрогнул от точного описания незнакомки.

— В точку, — произнес, настойчиво рассматривая Корбулина. Тот на мой взгляд просто пожал плечами, мол чистое предположение. А я так и поверил!

— Понравилась? Хотя что я спрашиваю, раз ты прямо в офис ко мне притащился и вечера не дождался. Понравилась значит, — констатировал факт Корбулин и тихо добавил, — камеры есть. В ресторане. Запрос можно сделать и найдешь ее. Там и стоянка около ресторана просматривается, номера машины можно пробить. Думаю, отыскать девушку будет легко, — и усмехнулся. Не понравилась мне эта улыбка. Хитрая, кривая, натянутая. Неужели, что-то знает и молчит? Глупость! Зачем ему!

— Ты о девушке ничего не знаешь? — произнес я тихо, уточняя.

— Откуда. Но с удовольствием понаблюдаю.

— Зачем? — не понял я.

— Не за чем, а за кем. За тобой. Как ты будешь по городу рыскать и искать свою Золушку, — усмехнулся Корбулин. Я же не нашел что ответить, морда лица перекосилась, ухмылка на лице появилась. И я спокойно произнес:

— Стар я стал, чтобы за золушками бегать, могу только волочиться, — и попрощавшись, потопал в офис.

За спиной тихо раздался голос Корбулина:

— Андрей, разговор есть, — дела у мужика, не успел меня спровадить уже звонит кому-то. Слушать разговор не стал, удалился.

Коридор встретил меня тишиной, а в голове роились мысли. Зачем девчонка появилась на приеме? Что ей там делать? Очевидно было, что искала она не меня и внимания моего не хотела. Может быть все же «разведчица», конкуренты подослали? И усмехнулся. Такая миленькая и такая испуганная, да и сидела в баре и нос не показывала, разве так что-то разроешь?! Но зачем-то она пролезла на закрытый прием?

Выдохнул, медленно достал телефон и набрал знакомый номер. Ответили сразу.

— Да, Денис Анатольевич, слушаю.

— Борь, нужна информация. Девушка. Розовые длинные волосы, черное платье. Была вчера на приеме. С кем прибыла, на кого работает, цели, кто такая есть. Все что сможешь о ней нарыть.

— Как срочно?

— Максимально срочно.

— Сделаю. Свяжусь, — и отключился. Безопасник Борис Триков знал свое дело, потому я не сомневался мою «Золушку» найдут и быстро. И довольная улыбка появилась на моем лице. О, да! Я предвкушал нашу встречу.

Люда

Я тихо мялась в углу и вздыхала, сегодня мой последний день работы в спортклубе по скалолазанию. Увы, но придется искать новую работу, а мне здесь нравилось и очень, хотя платили здесь мало, да и местечко располагалось далеко от общежития… Впрочем, и смен у меня было немного, я подрабатывала здесь по утрам официанткой всего пару часов, треть смены. Желающих работать по утрам было мало, потому меня взяли вот с таким «непростым» графиком.

И я была этому рада, эта работа была как бы это… для души, а не ради выживания. Впрочем, придется уйти. Доцент по экономике заболел и его пару перенесли на другое время, поставили так, как удобно заменяющему преподавателю. И сколько это продлится я не знала, а добротой хозяина спортклуба злоупотреблять не хотелось, итак, взяли, терпели, платили. Остаться хотелось, уходить было жаль, но я никогда не прогуливала универ. Я здесь, чтобы учиться и это всегда было в приоритете, потому и работала я там, где придется, лишь бы график подходил. Но скоро станет легче, закончу третий курс и будет не полное высшее. С «корочкой» экономиста выбор будет больше, может быть, в фирму какую возьмут на должность «младшего подавальщика» с будущим трудоустройством! Все же училась я отлично, надежды подавала, да и перспективы с неполным высшим всегда радужнее!

Я тихо выдохнула и отнесла молочный коктейль на столик, что занимала молодая пара, улыбнулась и отошла к скалодрому. Сегодня тренировались знакомые ребята, и я помахала им рукой в знак приветствия.

— Люд, давай к нам?

— Я с удовольствием, — осмотрелась, народу было немного.

Быстро сняла через голову футболку-униформу с логотипом клуба и разминая мышцы понеслась к стене скалодрома. Нацепила обмундирование и страховочный трос и, улыбаясь, устремилась к стене.

Мышцы привычно реагировали на нагрузку, и я принялась подниматься вверх. Поднялась, застыла в верхней точке, ощущая напряжение в мышцах и аккуратно принялась спускаться вниз. Отвесная стена была среднего уровня сложности, с отрицательным наклоном. И меня страховал Вадим, завсегдатай клуба. В какой-то момент я зависла, и Вадим подал знак, натянул страховочный трос и спустил меня вниз. Не только подъем, но и спуск требовал усилий и сосредоточенности, ни того, ни другого в моем теле не обнаружилось. Потому спустилась я быстро, на тросе, хлопнулась ногами о мат и отстегнула страховочный карабин от нагрудной повязки. Подошла к Вадиму и усмехнулась:

— Будешь у нас на Калыме, милости просим, — произнесла я, прощаясь.

ГЛАВА 13

Люда

К одной из городских офис-высоток я прибыла вовремя, когда часы показывали семь утра. Город пробудился и тут и там сновали люди, спешащие на работу. Я же мялась у входа и не знала куда податься. И не успела я подумать об этом, как позвонил телефон:

— Да, Вадим, я уже на месте, — произнесла глухо. Вадим быстро рассказал мне куда топать, и я устремилась ему на встречу.

Нам предстояла работа на высоте, несколько офисов заказали мытье окон. И да, хорошие деньги за пару часов, что, несомненно, не могло не радовать.

— Задача простая, Люд. Стоишь в люльке, закрепляешь робота-мойщика на окно и нажимаешь вот сюда. Это кнопка пуска. Окна что пред тобой можешь мыть вот этой щеткой со средством, так обычно быстрее. Помыла, нажимаешь вот здесь, и люлька двигается на этаж вниз. Ясно?

— Конечно, — я пожала плечами, пока Вадим застегивал на мне ярко оранжевый жилет. И хмурился:

— На высоте холоднее, ты оделась слишком легко. Куртка тонковата.

На самом деле Вадим мне льстил, назвав обычную ветровку курткой. Впрочем, у меня другой не было.

— Я привыкла, не замерзну, — произнесла спокойно. Вадим не отреагировал, хмыкнул недовольно и добавил резко:

— Если что, звони. Телефон не забыла?

— Да нормально все, Вадим, я справлюсь.

— А я и не сомневаюсь, — усмехнулся мужчина и повел меня внутрь здания, чтобы подняться на верхний этаж, а там и добраться до люльки. Вот так и начался этот день. И скажем прямо, начался он неплохо.

Люлька неспешно поползла вниз, и я безотчетно схватилась за ее край. В отличие от чертового колеса или других «каруселей», стены, пусть и прозрачные здесь отсутствовали, что создавало иллюзию незащищенности. И взгляд сам собой упал на карабин, что входил в страховочную экипировку. Да, на мне были специальные ремни безопасности, что крепились к специальным шнурам, а уж те цеплялись за люльку карабинами. Закреплена я была надежно, но все равно в какой-то момент было страшно.

От страха я прикусила губу, стараясь не паниковать и осмотрелась. Город лежал как на ладони. Не какой-то краешек! А целое полотно земной тверди, утыканное высотками на всем необозримом пространстве. Ого, отсюда даже универ видно! Как же красиво! Я и не знала, что наш город так красив! Впрочем, не удивительно… мне как-то сейчас не до возвышенного и вечного!

Люлька медленно остановилась около панорамного окна, и я достала робота-мойщика. Прибор загудел и «присосался» к окну, принялся работать. Я решила за ним не отставать. Прыснула из баллончика средством для мытья окон, что дал мне Вадим и принялась ритмично работать руками. Сначала одно окно, потом еще одно. Мыла, нажимала кнопку, и люлька спускалась на этаж вниз.

Спустя полчаса дух «от видов» уже не захватывало, да и холодно уже не было. По лбу струился пот, а спина взмокла, и я даже замок у куртки расстегнула, оголяя шею, чтобы было не так жарко.

Люлька медленно спускалась еще на один пролет ниже, я смотрела на свое отражение в гладком стекле, спокойно наблюдая как одно офисное помещение, раскрашенное в серые блеклые цвета за счет полупрозрачного стекла, сменяется другим, таким же пафосным и однообразным. Стекла отражали свет, сохраняли тепло, а когда так близко, то можно было увидеть то, что находилось за ними. Интересно не было, просто было скучно и потому я смотрела, мыла стекло и смотрела.

Следующий этаж ничем не отличался от предыдущего. Офисная мебель, шкафы, грязная чашка на одном из столов, наверное, забытая впопыхах перед выходными и мужчина, что сидел за одним из столов. Его лица я не видела, мужчина сидел, наклонив лицо и что-то усиленно писал. Я прыснула из баллончика средство на поверхность окна, подняла руку и замерла, «спотыкаясь» о взгляд знакомых зеленых глаз. Моргнула, пытаясь прогнать «видение». Ничего не вышло, прямо предо мной на удобном кресле, за совсем неудобным столом сидел Денис Анатольевич Ремизов. Тот, что Наташкин кандидат номер два! И тот… что главный герой моих кошмаров, что последнее время часто не дают спать, заставляя просыпаться в холодном поту, в данном конкретном случае с испариной на лице.

Воздух резко закончился, а я словно провалилась в воспоминания. Мягкие, короткие волосы, твердые горячие губы, крышесносный поцелуй и кипяток, что ошпаривает изнутри — глупая, странная реакция собственного тела на близость этого мужчины. Нет! У меня глюки! Может от высоты? Ну да, подскочило давление и что-то с головой… Потому что этого просто не может быть! Мне не могло настолько не повезти! И таких совпадений не бывает… такие совпадения называются… судьба. Впрочем, какая судьба? Я была и остаюсь «по ту сторону» от окна! А Ремизов родился с золотой ложкой во рту и соответственно совсем по другую сторону. Просто увидел девушку за окном, в такую рань, удивился не более того… И я медленно перевела взгляд на белое, вспененное пятно, что медленно растекалось на окне. И принялась усиленно и сосредоточено тереть. Только вот сосредоточенно не получалось! Руки тряслись, а кожа покрылась мурашками. И не ясно… то ли от холода, то ли от предвкушения.

Ремизов продолжал смотреть на меня, скользя взглядом по моему телу с ленивым интересом. Не стесняясь, рассматривал, а кончики губ дрогнули, приподнимаясь в улыбке. Но нет, мужчина не улыбался. Совсем нет. А потом медленно встал и пошел к окну. Я не удержалась и пшикнула химическим раствором прямо там, где была его голова, а потом резко стерла шваброй. И да, наконец, подняла не него взгляд. Наши взгляды встретились и меня как током шибануло. Инстинкт внутри вопил, что надо бежать. Что я и сделала, проворно нажав красную кнопку на боку люльки. Механизм тихо завибрировал и люлька медленно, но, верно, поехала вниз. А я как глупенькая не могла оторвать взгляда от лица мужчины. Ремизов тоже смотрел, вольготно опершись на ближайший стол задом и глумливо улыбался во весь рот. Похоже его забавляло происходящее. Впрочем, чего забавного в мойщице окон я так и не поняла, только вот разозлилась и сильно. Нет, ну а чего? Мне холодно и уже голодно! А он… он смотрит на меня как на зверушку за решеткой в зоопарке! Потыкала красную кнопку еще раз… ага, это как, если шевелить компьютерную мышку, то программа загрузиться быстрее, так и тут — тыкай ритмичнее, быстрее вернешься с небес на землю!

ГЛАВА 14

Денис Ремизов

Девчонка тоже пялится. Дышать забыла как, в руках сжимает какую-то то ли швабру, то ли палку, и хлопает своими медовыми глазищами, как кукла, испуганно и нервно. Я приподнимаюсь из-за стола и угрюмо тащусь к окну. Зачем? Да понятия не имею! Просто хочется подойти поближе, протянуть руку… осознать, что она не картинка, которая мне мерещится…

На самом деле, отвратительное ощущение бредить девчонкой, которую и видел то всего раз. А топать к окну и ощущать, что внизу живота дергается, горит и резвенько так привстает — вообще грань маразма. Так-то, мне скоро тридцатник стукнет, и я давненько научился контролировать себя. Контролировать, ага? Ремизов, самому-то не смешно. После того поцелуйчика в «Венеции» ты чуть на стенку не залез, думал взорвешься, колом сутки стояло не отпускало. О, да. Тогда мне понравилось. В смысле, целовать девушку понравилось, а не мучатся стояком. И я сделал еще шаг к окну, напряженно рассматривая девушку Люду.

В близи девчонка казалась еще симпатичнее. Маленький вздернутый носик, глаза красивые большие, губки пухленькие. И да, она быстрее справилась с собой и пришла в себя, чем я. На лицо навесила равнодушие, глаза в сторону отвела. Быстро взмахнула баллончиком с химией, что был зажат в ее руке, провела шваброй, счищая грязь с окон и как-то нервно принялась нажимать на кнопку, что была приторочена справа на стенке люльки. Я даже опомниться не успел, как эта конструкция поползла вниз, только и смог напряженно рассматривать розовую макушку, которая медленно, но верно, уползала от меня вниз. Рот открыл и глупо произнес:

— Эй, куда это ты? — понятное дело, девушка меня не услышала. Только и стоять столбом и пускать слюни я не собирался. Ага, собирался пускать слюни на бегу. Одним движением захлопнул рабочий ноут, схватил пиджак, что висел на кресле и рванул вниз. Если быстро бежать, то я успею первым.

Люда

О да, я старательная! И очень быстрая, когда надо. А сейчас мне было очень надо и потому я работала руками так… как еще никогда в жизни не работала! Терла, жала на кнопку и снова терла. Потому, когда земля оказалась под ногами я, скажем прямо, поверила не сразу. Вот я, а вот твердая почва под ногами.

Откуда-то сбоку подбежал парень, что работал в команде Вадима. Его звали Антон и я была знакома с ним еще по клубу.

— Стой, сейчас откреплю карабины, — произнес весело и принялся освобождать меня из плена «люльки».

Освободил, помог выбраться и весело произнес:

— А ты смелая и быстрая. Восхищен. Хочешь подвезу до универа?

— Эй?! — усмехнулась я в ответ.

— А что? Ты симпатичная и мне по пути, — произнес весело Антон и сунул мне в руки алюминиевую банку с газировкой. — Вот, попей. После высоты сладкого хочется.

Я медленно открыла газировку и сделала огромный глоток. Пить на самом деле хотелось сильно. Пузырьки ударили в горло, и я засмеялась, весело и громко. Наверное, так «выходил» адреналин. И прервалась, когда услышала тихое:

— Ты мне нравишься, Люда. Можно я приглашу тебя в кино?

Я снова сделала глоток, чтобы отсрочить момент ответа. Мне не хотелось в кино с Антоном, но и обижать парня не хотелось тоже.

— Слушай, я бы с удовольствием, но у меня совсем нет времени. Хвостов в универе полно. Я учусь и работаю. Извинишь? — произнесла улыбаясь и сделала еще глоток газировки.

— Стоило попытаться, — хрипло произнес Антон, а потом нахально схватил меня за талию и притянул к себе, приобнимая.

— А так? Засчитан подкат? — веселился Антон, прижимая меня к себе как куклу. — Это я показываю… свои серьезные намерения! — ржет в голос. Но мне не весело. Я как деревянная… не вырываюсь, но и ощущать себя в плену чужих рук мне не нравится. Да и Антон, не смотря на свою долговязость и общую нескладность оказывается сильнее, чем выглядит. И я улыбаюсь. Искусственно, недовольно и пытаюсь отодвинуться от парня руками. И в этот момент раздается тихое и злое:

— На место поставил и отошел.

И вроде сказано спокойно, с чувством, толком, расстановкой. Только вот за этой бесстрастностью я почувствовала ураган чувств. О, да! Не совсем я дура, чтобы не почувствовать бешенство! И повернула голову, зная, что увижу. А видела я Дениса Ремизова, стоявшего напротив нашей парочки с широко расставленными ногами и руками, что сжимались в кулаки от бешенства.

— Мужик, все нормально? Закурить у нас нет, — пытается нахамить Антон. На что Ремизов спокойно отвечает:

— Вижу. Зато смотрю выпить есть, — и его взгляд замирает на моей руке, в которой сжата банка газировки. Он, что же, думает, что это пиво?

И я пугаюсь и быстро произношу:

— Я сейчас все объясню! — вот и все, что вылетает из моего рта. Зеленые глаза смотрят недовольно, а на лице растекается саркастическая улыбка.

— Что объяснишь? Что зажимаешься с парнями в рабочее время? Или что делаешь это с любым, кто попросит?

В лицо ударяет кровь. И я тихо цежу:

— А не провалиться ли тебе в бездну?!

Ремизов смотрит и ухмыляется. А мне хочется заорать от обиды, но нет сил и, кажется, желания тоже нет. Да кто он такой, чтобы я оправдывалась!

— Пожалуй, останусь, — цедит Ремизов и добавляет, — за спиртное на рабочем месте никто по головке не погладит. Стоит ли говорить, что это просто опасно при специфике вашей работы?

— Это газировка, придурок! — взвизгиваю я и бросаюсь подальше от этого здания. Ноги сами несут меня к остановке, и как назло, начинается дождь. Я плюхаюсь на лавочку, под крышей остановки, выдыхаю и набираю Вадиму.

— Вадим, я закончила работу и ушла. Лекции скоро, — произнесла тихо и поспешно.

— Люд, ты молодец. За сегодня я перевел тебе деньги на карту. Но… Люд, ты у меня больше не работаешь. Извини, тут один биг босс нарисовался, ты сбежала, а он драл нас тут всех. Еле отбились. Ты не переживай, я попробую тебе что-нибудь подыскать более… подходящее, — закончил Вадим тихо.

— Не надо, Вадим. Я все поняла, — и просто отключилась. Вадим перезванивал раз шесть, но я не стала брать трубку. Загрузилась в троллейбус и заплакала, старательно отворачиваясь к окну.

ГЛАВА 15

Люда

Домой еле добралась. Ноги и руки тряслись как у припадочной, и я не удержалась на ногах и шмякнулась в грязь, а потом еще до кучи и уронила туда же банковскую карточку. Погода стояла отвратительная. Осень во всей своей неприглядной красе.

Стоит ли говорит о моем чудесном настроении, если единственные кроссовки промокли насквозь, а дурацкая карточка не сработала в транспорте?! Но до дома я все-таки добралась целая и невредимая, с двумя пересадками и грязная. Но целая, да. Медленно доплелась до общежития и чуть не споткнулась еще раз, увидев перед собой Корбулину… чистенькую такую, свеженькую, в бледно-розовом пальто и беленьких сапожках до середины икры.

— Люд, а ты откуда такая, а? — тихо спросила девушка, а я чуть языком не подавилась, потому как кроме матерных слов ответить было не чего.

— Люд, не молчи… Я знаю, что тебя снова уволили. Как это произошло? Что ты натворила?

И что-то внутри так пыхнуло злобой, что-то бахнуло и взорвалось, что я из добрячки Людочки превратилась в один миг в монстра Людовище. Улыбнулась злобно и выпалила в голос:

— Уволил! Один урод меня уволил! Если еще раз он встретится на моем пути — кровопролития не избежать, — и уже тише добавила, — город у нас огромный, миллионник! Так с какого фига я постоянно натыкаюсь на этого придурка? Меня выперли за пьянство!

— За что?! — пискнула Наташка, пугаясь моего «преображения». Да в гневе я монстр, и даже прекрасно представляла как сейчас выгляжу. Глаза гневно горят, щеки красные и руки то и дело сжимаются в кулаки. Полное отсутствие контроля налицо. Кроме этого, я грязная с ног до головы и, кажется, сейчас разрыдаюсь, потому что единственное что меня беспокоит это то, что кроссовки промокли, а через час важная практическая работа, а обуви нет!

— Ты ведь не пьешь, Люд. Совсем не пьешь!

— Да что ты говоришь! А вот этот придурок решил, что я пьянь не просыхающая и полезла на верхотуру в состоянии нестояния! — рыдания едва удалось сдержать, потому из горла вырвался то ли всхлип, то ли писк. И я продолжила свой рассказ:

— Увидел меня с Антоном и вдул нам по полное число! Не поленился с небес к нам спуститься! Из-за газировки вдул! Ну знаешь, баночки такие высокие, алюминиевые, на пивные похожие… Мы стояли под деревцем, перекусывали, газировку эту дули, болтали, смеялись. Так вот он как выпрыгнет, как выскочит и пошли клочки по закоулочкам, — махнула нервно рукой, — одним словом, решил, что я пиво пью и разбираться не стал.

— Стоп! Ты уже знакома с этим парнем? С тем, что поспособствовал твоему увольнению… — тихо произнесла Наташка. А я резко прикусила язык. «Отношения» с Ремизовым я держала от подружки в секрете. Все из-за того злосчастного поцелуя… Мне было стыдно упоминать о нашем недавним «тесном» знакомстве. И все же объяснить придется… Но не сейчас. Сейчас я не готова.

— Да, знакома. Город огромный, а я постоянно на него натыкаюсь! С тех пор как увидела покой потеряла!

— Влюбилась, что ли, Люд?

— Боже упаси, — рявкнула и припустила к общежитию.

— А я, кстати, в гости к тебе. Вот, еды принесла. И как узнала про работу, приехала. Новость есть хорошая.

— А кто донес? О моем увольнении…

— Ну, Вадим сразу от звонился. Ты расстроенная была. Он переживает, просил с тобой поговорить, успокоить. Сказал, что инцидент разрулил и никаких проблем больше не будет. Сказал, что у него в фирме есть место для тебя, почище и с хорошим графиком. Просил, чтобы перезвонила.

— Не хочу иметь с Вадимом ничего общего. Он меня бесит. Все меня бесят!

Мы медленно прошли через вахту, а я тихо сказала вахтерше:

— Сестра, навестить приехала. Можно поднимется ко мне?

Вахтерша кивнула головой и даже паспорт не спросила. Наташка была частой гостьей в «моем доме».

Мы медленно поднялись на третий этаж общежития, я быстро сняла грязную одежду и устремилась в душ. Когда вернулась Наташка как бедная родственница сидела около стола и смотрела на горы еды, что сама и привезла.

— Это что? Помощь голодающим? — произнесла я недовольно. Подачки я не признавала, материальную помощь тоже. Наташка об этом знала. Но не оставляла попытки меня подкормить.

— Не злись, а? У нас праздник сегодня. Отец банкет закатывает, день рождение у него. Еды столько, что гостям не съесть. А нам с тобой нужнее.

— Нам?

— Я к тебе с ночевкой.

— С ночевкой, тогда надо с Ириской договариваться. Вахтерша выгонит.

— И вот я тебе еще гостинец принесла, — и Наташка достала из большого пакета ботинки, самые настоящие тепленькие ботиночки. Синенькие такие, с мехом по окантовке.

— Наташ, у нас размеры разные, если ты помнишь. И я не возьму, — произнесла я тихо. Брать такие подарки мне было стыдно. Может, конечно, в моей жизни не время для гордости, только вот гордость время, чтобы задрать голову не выбирает. Я любила Наташку, гордилась нашей искренней дружбой, но брать у нее вещи я не хотела.

— Люд, не время выпендриваться. Сделай мне приятное, я столько вытерпела из-за них, потому сделай милость, померяй. Тебе совсем одеть нечего. Осень на дворе, зима не за горами, а у тебя ноги постоянно сырые, заболеешь… а на лекарства денег надо, не в пример, больше. Это твой размер, кстати.

— Наташ, у тебя денег нет. Мне ли не знать?! Так что к слову о подарках, ты их себе позволить не можешь.

Отец Наташки и раньше ограничивал ее в средствах. У него был повод. Серьезный повод. Однажды, имела место быть неприятная случайность, у Наташки нашли наркотики. Случилось это на курсе втором. И к ним Наташка никакого отношения не имела, ее подставили. Ну как бы это… Как у настоящей золушки у Наташки «намечалась» мачеха. И вот эта «мачеха» захотела быть в сердце Наташкиного отца единственной. А так как ума у малолетней любовницы Корбулина было немного, что, кстати, слава богу, то она и «операцию» выдворения Наташки из дома и из сердца своего возлюбленного провела не умело. В смысле до тюрьмы дело не дошло, как планировала «мачеха». Но последствия были. Словам дочери Олег Николаевич Корбулин не поверил, слушать ее не стал и финансов лишил. Совсем без денег и соответственно без завтраков в академической столовой родное чадо Корбулин оставить не смог, потому вручил ей детскую карту с ограниченным лимитом, и да, все финансовые операции с карты отслеживал лично. Наташка всегда была одаренной в плане «выживания». И как-то попробовала провернуть незамысловатую схему — купи соседу булку в столовой, а возьми с него наличкой. И даже, дело пошло… Пока отец, как-то за завтраком, не произнес с ухмылкой:

ГЛАВА 16

Люда

Я бросилась на Наташку, сильно обняла девушку и тихо пробормотала:

— Как ты умудрилась их купить?

— Все просто, тут главное свой тридцать девятый в твой тридцать седьмой запихнуть! Запихнула, сказала как раз и сидят идеально. Папулечке в этот момент все равно было, он по работе разговаривал. Кстати, о работе, у меня есть хороший вариант на вечер. Самое время доставать «Мальвину».

На этом слове меня перекосило. Мальвина — это маскарадный костюм! И даже не для «взрослых»! Ну… в том смысле, что я ее покупала не с этой целью. А вообще, дело было так. Мы устроились в детскую анимационную команду при крупном развлекательном центре, но костюмов нам не выдали, мол хотите у нас работать — приобретайте за свой счет. Мы так и сделали, тем более на потоке училась девчонка, у которой мама шила маскарадные костюмы и, так сказать, по знакомству, предложила нам довольно недорогие варианты, но главное с примеркой и подгоном в «подарок». Мы заявились к девушке домой, костюмы были нужны срочно. Только все что имелось в наличие оказалось ужасно дорогим. Свинка Пепа — единственная что подходила мне по цене, и я уже смирилась со своей участью вечно ходить в поролоне, и в этот момент швея предложила мне «Мальвину»!

«Мальвина» получилась несколько бракованная, со слишком короткой юбкой, узкой талией и несколько вульгарными кружевами по окантовке лифа. Заказчицу костюм не устроил, а швее было жалко распарывать и переделывать костюм, уж очень он получился «интересным». И вот этот костюм впарили мне! Почти даром! И, собственно, это и привлекло меня в тот момент! Позже я пришла к выводу, что меня надули. Мальвина слишком привлекала внимание взрослых папочек.

— Идем к деткам? — произнесла я спокойно. Детей я любила, и работа аниматором «на вольных хлебах» мне тоже очень нравилась. Платили хорошо и кормили всегда! Правда одними тортиками и пироженками, хотя нет, иногда случалась и пицца с газировкой!

— Не совсем. В этот раз у нас взрослая программа, — произнесла Наташка и уставилась мне в глаза, не мигая. И вот такой Наташкин взгляд мне очень и очень не нравился!

— Взрослая, Нат? Ты в этой взрослой программе бабой Ягой будешь?

У меня был костюм Мальвины, у Наташки же имелся очаровательный костюм бабы Яги. Метелка, балахон с заплатками, передничек и замечательный поролоновый нос с бородавками! Одним словом, мужская аудитория не оценит! Зато вот меня… точно оценит! Оценит и отшпилит! И я пас!

— В одном известном клубе тематический вечер намечается. Народные сказки для взрослых, — произнесла Наташка и ухмыльнулась.

— Под лозунгом «Вдуй Белоснежке! Исполни детскую мечту?» — прыснула я, взяла со стола кусок сыра и запихнула в рот. Есть хотелось и зверски.

— Ага, что-то типа того, — произнесла Наташка и добавила, — Стас, хозяин клуба, мой хороший знакомый. И баба Яга подойдет. Немножко подошью, чтобы покороче и ножки видно, на голову шапку нацеплю остроконечную, чулки черные надену и готова сказочная ведьма!

— Нат, я не согласна. Последний раз, когда я согласилась на участие в подобной вечеринке мне чуть… не вдули! А я там, между прочим, даже не аниматором была, а просто официанткой в костюме!

— Ой, да брось! Инцидент, не требующий внимания!

— Ну да, конечно! Никакого почтения к Мальвине! И ведь даже не Буратино, а так… мужичок в костюмчике. Приличный даже на первый взгляд, а почтение к сказочным персонажам никакого!

— Расслабился мужик… с кем не бывает!

— Да ни с кем! Он мне вжарить собирался и, между прочим, при всем честном народе!

— Он просто волосы твои трогал, проверял, настоящие ли… Фетиш у мужчинки на Мальвину! Детская мечта, можно сказать!

— Волосы он потрогал, это да. Даже похохмил поэтому поводу, а потом под юбку полез и так быстро, что я даже пискнуть не успела. И это не твой зад увидели все! А мой! — последние «ноты» я взяла высоко.

— Короче, Люда, так. Не в нашей ситуации привередничать. Вечеринка намечается масштабная, в клубе «Венеция», слышала о таком.

— О, да! И даже была! Помнишь, ты нам с Аленой халявный билетик на вечеринку богачей подгоняла! Там еще красавчик такой белобрысенький в хозяевах.

— Вот, значит не заблудишься, — припечатала Наташа, — хозяина зовут Стас Ельский и он знает толк в мужских развлечениях. Все будет прилично. Для нас. Закрытая вечеринка для «своих». Мы будем помогать официанткам и находиться там для антуража. Короче, ничего сложного, заплатит хорошо и не конфетами! А нам с тобой надо, очень надо денег. Тебе — на существование, а мне, — тут Наташка задумалась и весело произнесла, — а мне на побег!

***) Про Стаса Ельского, «Венецию» и ту самую вечеринку есть история — «Ты будешь моей». Полностью. На сайте.

Денис Ремизов

Подписание контракта обещало быть жарким. Инвесторы из Америки оказались странными ребятами и возжелали от меня что-нибудь «этакого», с русским колоритом, водкой и девками, облаченными в народные костюмы. Не знаю, но я почувствовал себя «братком» из 90-х, а не «приличным» бизнесменом. И между прочим, немного расстроился. В первую очередь, потому что понятия не имел куда сводить господ америкосов! Ну, не силен я в развлечениях, света белого не вижу!

Впрочем, у меня был Веник. Или, другими словами, Вениамин Александрович Урбетов, старый друг и известный балагур. Он то не бросит, он-то обязательно подскажет самое злачное место в нашем огромном городе, и еще экскурсию проведет попутно, девочек посоветует, эскорт закажет. Одним словом, я надеялся только на Веника. И друг не подвел, в этот же день раздобыл приглашение на «закрытую» вечеринку и мне и моим гостям и себе, естественно! Только подробности не рассказал, да мне и без надобности было… Правда, вот сейчас, стоя у входа в самое пафосное заведение нашего города, мрачно потирая щетину и разглядывая слегка подвыпивших собственных инвесторов я призадумался. А точно ли мы по адресу? В том, плане… что вечеринка обещала быть жаркой!

ГЛАВА 17

Денис Ремизов

Фейки продолжили привлекать своих «принцев», истекающих слюнями. «Принцы» с блестящими глазками и маслянистыми взглядами раздумывали как пристроиться сзади к девушкам с крылышками. А я… я раздумывал как бы побыстрее показать американцам «праздник» с русским колоритом, договориться о делах и свалить домой, спать. Всеобщее веселье меня скорее пугало. И, если честно, я не знал, как вести себя здесь, чувствовал себя глупо, слишком трезво.

И да, голые девки не привлекали! Я и раньше был слишком разборчив для подобных развлечений, а на роль папика для вот такой вот красивой, подтянутой и молоденькой никогда не стремился. До недавних пор у меня была Карина. Я никогда не изменял ей, но как выяснилось, что изменила она. Я порвал отношения, и с тех пор на девушек смотрел не часто. А они смотрели. По-разному. Кто как на набитый баблом кошелек, кто как на принца из сказки. И да, отношений мне хотелось. Только нормальных, в которых бы присутствовала любовь и уважение может быть, потому я был еще не женат, а сейчас вот в этом месте, где все искрилось весельем, блестками и сказочными декорациями я чувствовал себя усталым, мрачным стариканом. И да, голые тела, сновавшие повсюду, не возбуждали.

Веник показался перед нашей группой неожиданно, налетел как ураган и принялся объяснять, что к чему:

— Я заказал отдельную вип-кабину, там потише. Пройдемте, сначала дела, потом развлечения, — усмехнулся Веник.

Красавчик Вениамин Урбетов чувствовал себя в любом месте, как рыба в воде. В подобных заведениях он бывал часто, веселился до упада, скакал вольным жеребцом, трахая все «движимое и не движимое». И дамы всегда на него велись. Впрочем, было за что. Богат, красив, накачен… А то, что фирма отца, а на уме одни развлечения, так это я из зависти так о друге!

Мы медленно уселись за небольшой столик, отгороженный тонированным рельефным стеклом от основной части зала и принялись обсуждать дела насущные. По контракту было все решено еще в офисе, несколько поправок и в принципе дело сделано. А здесь и сейчас мы отдыхали и изучали «русскую культуру». Рассматривали зону с «шестом», что открывалась перед нашим взором. Кстати, девчонки были все как на подбор «Аленушки» из сказок, с длинными русыми косами в узорчатых под старину сарафанах, правда сарафаны эти едва прикрывали их стройные накаченные задницы.

Девушки официантки длинноногие как козочки, стройные как тростинки и с большим бюстом, как на подбор принесли на наш стол закуски и выпивку. О да, тоже красотки! Дюймовочка просто загляденье, за ней в вип-кабинку зашла красная шапочка… Вот тебе и вечер «русских» сказок?! Неучи!

От собственных мыслей стало весело, а когда рука сама потянулась к упитанной ляжке Царевны-лягушки, я понял, что набрался. Расслабленно откинулся на диванчик и затянулся кальяном.

Веник подозрительно сбежал в зал, но через пару минут вернулся и громко хлопнув в ладоши, чтобы быть услышанным, провозгласил:

— Дорогие гости, сегодня не просто день. Сегодня праздник. С днем Рожденья! И да, друг, это все тебе! С тридцатилетием!

Я едва успел сесть на диване ровно, хлопнуть глазами, как заиграла странная, ритмичная музыка и в вип-кабинку скользнули две «царевны». Ну, Веник, ну козел! Просил же без вот этого… Но нет, этот засранец, кажется, собрался продемонстрировать нашим зарубежным партнерам «русскую культуру» во всей ее красе! Уж и не знаю… с какой стороны приткнуть приватный танец!

И вроде бы и пьян, но мозг еще шевелится, а лицо вспыхивает красным от движений, что вытворяют девушки у дивана, елозят по моим коленям своими попками. Их двое. Красивые. Это я подметил, мимолетно скользнув по ним взглядом. И отвернулся. Замер, рассматривая ту, что вошла после них. Мальвина с синими, яркими и длинными волосами. Но я-то знал, что какой-то месяц назад они были розоватыми… Смотрел на девушку, злился и не дышал.

Люда

Как же я ненавижу безденежье! И как же хочется, наконец, закончить универ и найти нормальную работу! С собственным компьютером, столом и… покоем! А не вот это все… пляски с подносом в руках перед пьяными дяденьками, которые расслабляются «по-взрослому», а я боюсь напрудить в штаны «по-детскому» от одного лишь нахального прикосновения к своим незащищенным тряпками бедрам.

Может сбежать? Еще есть время… прикинуться больной! И горько ухмыляюсь. Ну, куда ты, Люда побежишь? К маме в деревню коров доить? Так это… ты же и коров не любишь, и огород. Делаем вывод, Людочка, трудиться ты не хочешь, потому у тебя все вот так плачевно. Всего лишь вечер на ногах и денег хватит на пару недель, так что улыбку на лицо и вперед, на баррикады!

Я воинственно вытащила свой голубенький с беленьким костюмчик и тряхнула его в руках, рассматривая. Ничего вульгарного или, боже упаси, развратного я в нем не видела. Ну, платьице, ну гладенькое, голубенькое, с рюшами! Только вот чулки белые и резинку будет видно из-под юбки. Да, ну и что?! У меня же в руках поднос будет! Выберу самый большой и тяжелый!

И с тихим вздохом надеваю на себя наряд. Становится душно. Лицо ошпаривает кипятком от одного взгляда на себя в зеркало. Подсобка в ресторане небольшая, но я тут одна… Потому даже спросить не у кого как я выгляжу. Наташка уже где-то в зале, похлопала меня по плечу ободряюще и рванула наверх! К гостям, подносам и громкой музыке! Она другая, совсем не такая как я… Ничего не боится и не стесняется. Нацепила свой экстравагантный наряд бабы Яги, переделанный в наряд ведьмы, черные чулки нацепила и улетела на своей метле, громко смеясь вместе с Аллой, что работает в «Венеции» на постоянной основе. А я вот тут… стою и повторяю про себя глупое и однообразное: «Деньги. Мне нужны деньги!»

Повторяю, как мантру, пока натягиваю белые чулочки на ноги, обуваю длиннющую шпильку, что выдали уже здесь как обязательную «форму одежды», и расчесываю длинные синие волосы, что кольцами лежат на спине. Родненькие волосики пришлось окрасить тоником, отчего их цвет не совсем синий, но очень-очень яркий! Божечки, если мама узнает, как я зарабатываю на жизнь, то умрет со стыда! Умница, отличница Люда Черешкова пляшет с подносом и с голым задом! Вот они... Хорошие отметки куда приводят! Если, кто-то узнает в деревне… я сама умру от позора! Но никто не узнает, потому как «Венеция» — местечко дорогое и презентабельное, не для простых смертных! Этим себя и успокаиваю. И снова расчесываю волосы. А потом снова разглядываю себя в зеркало.

ГЛАВА 18

Люда

Меня отправили обслуживать несколько вип-столиков, это по нынешним временам считалось везением. Мужчинки в вип-зонах менее активные, опытом умудренные и чаще всего свои «бревна» в этом «лесу» имеющие. Я сновала от одной вип-зоны к другой, старательно улыбалась и думала только об одном, как бы не грохнуться мордой вниз из-за этих шпилек. Ходить на такой обуви было непривычно, и я скорее ходила на носочках, чем на каблуках. Со стороны, наверное, подобное выглядело забавно, но в «Венеции» было столько народу, что на меня мало кто обращал внимания, тем более началась концертная программа и девочки вовсю крутились на шестах, а свет притушили, напустили дым… Одним словом, создали подходящую атмосферу.

И я даже успокоилась, приободрилась и повеселела. Носилась от одной вип-зоны к другой, коктейли разносила, закуски, не забывая приветственно улыбаться и смотреть под ноги. В какой-то момент я даже не заметила, как меня схватили под локоток и потянули в сторону, а потом нахально произнесли на ухо:

— Стой, Мальвинка, сюда иди.

Внутри все дернулись от испуга, и я даже пискнула, кажется.

Возле меня стоял тот самый номер один! Тот, что из Наташкиного списка! Тот, что Урсулов Вениамин! И от его голоса я чуть не споткнулась, но он держал под локоть, потому я не упала.

Кровь отхлынула от лица, сердце внутри затарахтело и… неужели, он сейчас меня узнает?! Впрочем, ну и узнает… И что?! Но все равно сердце долбилось о грудную клетку, как сумасшедшее.

— Простите, дорогая Мальвина, можно вас попросить, — мужчина улыбнулся и водрузил мне на поднос торт. Самый настоящий! Со свечками!

Только помимо свечек на тортике имелось еще кое-что из настоящего шоколада, с белым кремом и да, пошлой надписью сбоку.

Уши заалели, а я уткнулась взглядом, собственно, в шоколадное «нечто». Ладно, не маленькая. Пора учиться называть вещи своими именами. В моих руках был торт, с шоколадным вздыбленным мужским органом, из него фонтаном белых брызг вырывался водопад из сливок… этого-самого! Жидкости, в общем. Как бы именинник не сдох от восторга от такого сюрприза. Хотя может шоколадные причиндалы ждет именинница. Тогда хотя бы может и обрадуется…

— Услышишь хлопанье и улюлюканье сразу заходишь и заносишь торт, ясно Мальвинка? И чтобы как следует…

— Что как следует? — переспросила я заторможено.

— Поздравила. С улыбкой на лице, а не с этой недовольной, кислой миной. И это… держись, не кусай, — хамовато произнес Урсулов и усвистал в вип-кабинку, оставляя меня, торт и шоколадный член наедине.

Через пару секунд зазвучала музыка. Американский «хеппи-бездей-ту-ю». И где-то там завывает Урсулов, почему-то я узнаю его голос и от этого голосочка мурашки маршируют по телу. Я старательно улыбаюсь и даже задом покачиваю приветственно. Вон как стараюсь! А впереди меня стараются две девчонки из «местного кордебалета». На попках стринги и перышки белые, на голове короны. Никак царевны-лебеди именинника поздравляют. Стараются! Елозят по нему попками, перьями по лицу водят, а я стою, улыбку приклеила и жду, так сказать, знаменательного момента, когда плюхну перед именинником член, тьфу торт, и свалю в закат. Лебедушки отстраняются, и я вижу его, мужчину которому предназначен шоколадный пенис. И замираю, а улыбка лужицей сползает с моего лица. Кап-кап плавится воск от свечей. А я стою и боюсь шелохнуться, потому что на меня смотрит Ремизов. О, да! Это он! И сейчас этот кусочек шоколада окажется в его… Или нет, судя по его лицу шоколад окажется во мне! И вот это точно мне не понравится!

Он смотрит на меня без улыбки. Злой, недовольный и… удивленный. Тихий выдох, что вырывается из его рта слышен всем и гости взрываются аплодисментами, а Урсулов со счастливой улыбкой на губах вопит во всю глотку:

— Давай! Задуй! Одним махом.

Денис Ремезов дует, но выглядит каким-то ошарашенным и слегка шокированным. Я же считаю свой долг полностью выполненным и тихонечко отступаю к выходу. Шаг, еще шаг… Хочется его ненавидеть! Хочется плюнуть ему в торт… Но он, итак, наказан... друзьями и шоколадкой! И снова шаг назад… И я смотрю на мужчину, не могу оторвать взгляда. Красивый зараза! С этими слегка обалдевшими, мутными глазами, в которых медленно, но верно, проступают мысли, с кривой ухмылкой на породистой морде, с легкой небритостью, что придает ему какой-то домашний вид. Что сказать, красивый, да. Этого не отнять.

Урсулов закрывает меня собой, ржет и снимает на телефон. Я же тихонечко выскальзываю за дверь и спокойно топаю в подсобку.

Самое правильное это удалиться. Где тут у нас самое спасительное место? Правильно в подсобке. Надо выдохнуть и мысли привести в порядок. Кстати, надо заодно и водички попить, а то лицо горит, а руки трясутся как у припадочный, чуть тортик господину Ремизову по мордочке лица не размазала. От, радости, видать, господин Ремизов. Только от радости вас лицезреть!

ГЛАВА 19

Люда

Дверь распахнулась без стука. Отлетела в сторону, хлопнулась с глухим хлопком о стену. Я резко повернулась и хмуро уставилась на Дениса РемИзова.

— О, да! Эффектное появление. По-другому, мы не можем, правда Денис Анатольевич?!

Да-да, лучшая защита — это нападение!

Ремизов медленно окатил меня недовольным взглядом и зашел внутрь подсобного помещения, оборудованного под нужды персонала. Сбоку у стены стояли темные шкафчики, в которых мы оставили свою одежду, так же тут имелся кулер с водой, электрический чайник и небольшой стол, за которым можно было перекусить.

— Что ты здесь делаешь? — Ремизов тихо задал вопрос.

— Ну, вообще-то собиралась по-быстрому перекусить. Недостатки работы в таком месте в том, что официантки разносят еду всю ночь, но сами ее не едят, — пожала я плечами. — Я так понимаю ты притащился за мной. Так что хотел? — вздернула подбородок и решительно уставилась на мужчину. И осеклась, понимая, что мужчина взбешен. Да, от Ремизова в разные стороны исходили волны ярости, и я ощущала их на подсознательном уровне.

— Спрошу еще раз, — тихо произнес Денис, — что ты делаешь здесь в этом месте, в таком виде?

— Работаю, что же еще! — вздохнула тихо. — Из-за вас меня уволили… из более или менее приличных мест, а кушать все же хочется, — произнесла тихо и выдохнула, осматривая белые чулочки. Высокие «рабочие» шпильки, что были на мне, я сняла, чтобы ноги немного отдохнули.

— Пошли, я отвезу тебя домой, — произнес Денис резко.

— До утра еще далеко. А клуб работает до последнего клиента, — тихо произнесла я и добавила, — так что не переживайте, я доберусь сама. В «подвозе» не нуждаюсь, — повернулась к чайнику и нажала на кнопку, включая его. От щелчка Ремизов вздрогнул и как-то не много пришел в себя, осмотрелся, окинул меня и мои голые ножки тяжелым взглядом и спокойно произнес:

— Ты здесь не останешься. Я тебя забираю, — выдохнул и спокойно добавил, — сама пойдешь или мне Ельскому сказать?

— Опять что ли уволить меня хотите? На этот раз за что?! Не за выпивку, так может за приставания к вип-клиенту? — произнесла ровно и налила кипяток в кружку, что стояла тут же, рядом с чайником. Почему-то я уверилась в том, что торопиться мне больше некуда и Ремизов меня обязательно уволит.

— Не понимаю, о чем речь, Люда. Да и мне плевать как я этого добьюсь. Но ты больше не будешь… вертеть своей голой задницей на потеху публике, — холодно произнес Ремизов. Холодно, зло и заплетающимся языком.

И, наверное, только сейчас я осознала, что мужчина пьян. И пьян сильно. И стало страшно. В подсобке никого нет, спрятаться негде… А если он захочет меня снова поцеловать… И почему-то я была уверена, что не захочет. В смысле, не захочет сделать это со мной насильно. Ушлепком Ремизов не был. И все же мне было страшно находится с ним наедине.

— Я не верчу задом, Денис Анатольевич. Я — официантка. Официанты еду разносят, — вполне мирно произнесла я. Но Ремизов смотрел не мигая и от этого взгляда хотелось спрятаться в угол и не высовывать нос, ну и помалкивать, естественно. Несколько минут он молча рассматривал меня, а затем поднял взгляд и посмотрел мне в глаза. Вздрогнула, попятилась, выставила вперед руку с бесхозной чашкой. Испуг внутри хлестнул кипятком. Где-то внутри всплыла мысль, что если брошусь бежать, то он догонит, разозлиться. Лучше стоять и не шевелиться, потому что сейчас Ремизов был другой, не такой как тогда, в ресторане… Совсем другой, взбешенный, злой, напряженный и пьяный. Не знаю, с чего я взяла, что этот красивый мужчина в безупречной белой рубашке и черных костюмных брюках побежит за мной, просто ощутила угрозу. И замерла, рассматривая его подбородок, поднять глаза выше не решилась. Думать о том, что буду делать, если он подойдет ближе — не смогла. Стояла и рассматривала Ремизова, как бандерлог своего Ка.

Впрочем, Ремизов ждать пока я придумаю как свалить из подсобки не стал. Сильная рука впечаталась в стену возле моей головы, преграждая мне пути к отступлению. Горячую чашку он не почувствовал, хотя она упиралась в его грудь, облаченную лишь в тонкую рубашку. И вот тут-то гордость задрала голову, а инстинкт самосохранения решил взять выходной.

— Уберите руки, Денис. Мне пора идти работать. Если вам жаждется наябедничать на меня, то сейчас самое время. Если же нет, то я пошла, как вы выразились, крутить задом.

Его губы слегка дрогнули в улыбке.

— Люда, а ты забавная, — нахально произнес Ремизов и уткнулся носом в мои волосы, аккуратно там поелозил, вдыхая мой аромат и перешел носом на щеку. Я замерла как вкопанная, боясь пошевелиться. И, кажется, не дышала. Только ноздри щекотал запах спиртного, а горячий шепот опалил висок:

— Я хочу тебя поцеловать. Ты даже не представляешь, как хочу поцеловать… — и этот горячий шепот разлился внутри меня кипятком. Ремизов поцеловал кончик уха, легонько, мимолетно и неторопливо спустился к шее. Странная слабость разлилась по телу и я, кажется, не знала, как шевельнулся, как под гипнозом, честное слово.

— Я на работе. И не хочу, чтобы вы… меня касались, — произнесла тихо и хрипло. Голос сорвался, а слова застряли в горле. Ремизов усмехнулся, нагнулся и поцеловал чувствительную кожу на шее и нахально произнес:

— Проблемы утопающих волнуют лишь самих утопающих, — и его губы заскользили по моей шее, щеке, медленно перетекли на голое плечико и устремились к ложбинке груди. И я не дернулась, не оттолкнула и даже не пискнула. Покорной овцой стояла и наслаждалась горячими прикосновениями к своей кожей и да, как не прискорбно это осознавать, получала удовольствия. Просто меня никто и никогда не трогал вот так. Легко, возбуждающе и настойчиво. И, наверное, поэтому я просто ждала удачного момента, чтобы оттолкнуть мужчину. Ага, я так себя успокаивала и непосильным трудом сдерживала рвущейся из горла стон.

— Я не тону, Денис, и вы… пьяны. Не следует делать того, что вы ходите делать… под действием алкоголя, — почему мой язык заплетался, а мысли прыгали в голове как белки… ведь я не пила. Почему я до сих пор его не оттолкнула, ведь он… не настойчив и даже не держит?!