Сын ведьмы

Глава 1 - Странник

В давно забытой деревушке, где запах скотины смешивался с ароматом дешёвого алкоголя, бушевал сильный ливень. Деревянные дома едва стояли под напором ветра, пропитанные бедностью и сыростью. В местной таверне царила тишина: лишь треск камина заполнял пространство мягкими, неровными щелчками.

В самом тёмном углу, куда не проникал свет ни от огня, ни от свечей, сидел мужчина. Его длинные седые волосы выбивались из-под капюшона, скрывавшего большую часть лица. Перед ним стояла лишь простая глиняная кружка.

Вдруг дверь таверны с грохотом распахнулась, пропуская внутрь парня лет восемнадцати. Он торопливо обтёр лицо мокрым рукавом и уверенно подошёл к стойке.

— Гомешь! Как идут дела? — начал он.

Бармен, сухопарый мужчина средних лет, задумчиво протирал кружку.

— Да всё так же, Орвин. Город чахнет, число любителей пить в долг только растёт. Держать таверну всё сложнее. Ты, надеюсь, не в долг пить пришёл?

Парень усмехнулся, бросил на стойку небольшой мешочек, издавший звон монет.

— Нет, сегодня хватит, чтобы и прошлый долг закрыть, и напиться до отвала.

Гомешь окинул его взглядом, в котором смешались подозрение и облегчение.

— Хоть какая-то хорошая новость за день. А где раздобыл денег, Орвин?

— Да тут дело одно подвернулось, — начал парень, устроившись поудобнее. — Представь себе: недалеко от нашего городка жил колдун.

— Колдун? Да брешешь…

— Ну, колдун он или нет, я не знаю, — хмыкнул Орвин. — Староста соседней деревни заплатил за его голову. Говорили, мол, всех пугает. Ну, я пошёл, нашёл его избу. Человека внутри убил, тело принёс, опознали. Вот и деньжата.

Гомешь нахмурился, покачав головой.

— Зря ты этим занимаешься, Орвин. С нечистью лучше не шутить.

— Ты сам-то веришь в эту чушь? — фыркнул Орвин, отмахиваясь. — Не существует никакой нечистой силы. Я уже два года наёмником работаю и ни разу ничего потустороннего не видел. Всё это сказки для баб.

Бармен нахмурился ещё сильнее и, наклонившись ближе, понизил голос.

— А вон там, в углу… — он кивнул в сторону тёмного силуэта. — Сидит. Всех посетителей распугивает. Мрачный какой-то. И меч у него странный: вроде катана, но рукоять длинная, как у копья. Да и сам меч с него ростом. Сидит, спирт раз в час заказывает. Уже четыре литра осушил, а в глазах ни намёка на пьянство. Говорю тебе, лучше его выкинуть.

— Да брось, — Орвин выпрямился. — Колдунов не боюсь.

Гомешь прищурился, усмехнувшись.

— Ну так и иди, попробуй. А если выкинешь его, то вся выпивка сегодня за мой счёт.

Орвин на мгновение замер, будто оценивая предложение. Затем он кивнул, поправил свой меч на поясе и решительно направился к странному незнакомцу.

Мужчина в углу слегка дёрнулся, заметив приближающегося Орвина. Тот подошёл, сел напротив, но не успел открыть рот, как незнакомец заговорил первым:

— Хочешь выпить? — Его голос был глубоким, с лёгкой хрипотцой. — Извини, сам пустой. Разве что угостишь?

— Слушай, мужик, — начал Орвин, нахмурившись. — Ты тут слишком мрачный. Людей пугаешь. Может, пора домой?

Незнакомец вдруг улыбнулся, показав ровные, но странно белые зубы.

— Домой... — протянул он, будто смакуя слово. — Интересно. А что для тебя это "дом"?

— Дом? — Орвин выпрямился. — Это место, где тепло и уютно. Где тебя ждут. Где ты свободен!

Мужчина тихо рассмеялся, в его смехе была насмешка и что-то ещё, неуловимое.

— Смотри, — он развёл руками. — Тут тепло. Выпивка неплохая. Бармен ждёт, когда я оплачу счёт. Мне тут уютно. Так что, малец, я дома. Я свободен. Отвали...

— Значит, по-хорошему не получилось... — Орвин вытащил меч и направил его в сторону незнакомца. — Или ты уходишь сам, или я заставлю тебя покинуть таверну.

Мужчина посмотрел на острие меча, затем на Орвина, и вдруг снова улыбнулся.

— Ой, боюсь-боюсь, — произнёс он с явной издёвкой. — Ты смелый, малец. Ладно, убедил. Вижу, ты опытный воин. С таким, как ты, мне не совладать. Тем более, я слышал, как ты колдунов направо и налево рубишь. Раз они тебя боятся, то что мне тут противопоставить?

— А меч тогда зачем? — спросил Орвин, сужая глаза.

— Для устрашения, — мужчина вздохнул. — Один монах подарил, когда я был в горах Семиморья.

— Ты был в Семиморье? — Орвин слегка ослабил хватку, интерес пробудил его осторожность.

— Да, хорошее место. Спокойное, тихое. — Мужчина вдруг встал, забрав свой огромный меч. — Ладно, ухожу. Выпивка, говоришь, тебя ждёт. Не буду мешать.

С этими словами он вышел из таверны, исчезнув в ночи.

Гомешь, наблюдавший за всем из-за стойки, выдохнул с облегчением.

— Орвин, ты видел? У него глаза как у нежити. А ты его прогнал! Давай, угощаю!

Но Орвин не спешил подходить. Он всё ещё стоял, задумчиво глядя на дверь, где исчез странник.

"Правильно ли я поступил?" — мелькнуло у него в голове. — "Он вроде был вежливым, хоть и выглядел, как ведьма. Люди привыкли судить по обложке…"

Орвин залпом допил ром, резко встал и бросил бармену через плечо:

— Согрей мне овощей, Гомешь, я мигом!

— Куда это ты, Орвин? — удивился бармен, но тот уже скрылся за дверью.

Сильный дождь хлестал по лицу, но Орвин не обращал внимания. Странник с мечом ушёл в сторону леса, и это его насторожило.

"Куда он направляется? В лес? Странно. Надо проверить," — подумал он, ускоряя шаг, чтобы не потерять незнакомца из виду.

Странник шёл уверенно, словно знал путь. Орвин с каждым шагом всё сильнее удивлялся: тропа, по которой тот двигался, была той самой, что вела к избе. К избе, откуда Орвин недавно принёс тело "колдуна".

— Неужели он решил там переночевать? — прошептал Орвин, стараясь держаться в тени деревьев.

Странник подошёл к избе, но на удивление Орвина, она оказалась не пустой. В окне мерцал свет свечи, а тёмный силуэт человека двигался внутри.

— Что за мистика? — пробормотал Орвин. — Может, какой-то бездомный решил поселиться там?

Он прильнул к ближайшему дереву, чтобы лучше видеть. Странник остановился перед дверью, внимательно осмотрел дом, затем медленно обнажил свой длинный клинок.

— Что он задумал? — выдохнул Орвин, напряжённо наблюдая за происходящим.

Странник толкнул дверь и вошёл внутрь. Дождь усилился, гром гремел, а изба, казалось, окутывалась странным, гнетущим мраком.

Орвин больше не мог просто стоять. Он потянулся за своим мечом и направился ближе, стараясь не издавать ни звука.

Глава 2 - Изба Калдуна

Войдя в избу, Орвин сразу почувствовал, что что-то не так. Здесь было темно, намного темнее, чем в прошлый раз. Хотя и казалось, что помещение всё ещё выглядело маленьким, оно не производило того ощущения тесноты, которое он испытал раньше. Стены как будто дышали, и воздух был густым, как смола, тяжёлым и странным. Как будто сама изба была живым существом, смотрящим на него сквозь глаза потрескавшихся окон.

Странник, сидящий в углу, поднял голову и встретил взгляд Орвина. Его лицо оставалось в тени, но голос звучал твёрдо, почти ледяно. — Ты что творишь, мальчишка? Зачем следишь за мной?

Орвин замер на месте, чувства путались в его груди. — Я... я не знал, что вы сюда идёте, я извинится хотел... — он не смог сдержать дрожь в голосе. — Что вы здесь забыли?

Странник рассмеялся — смех был безжизненным, как скрежет металла о камень. — Забыли? Так много забытого… здесь, в этом месте. Ты чего сюда пришёл? Заблудился? И к чему такая вежливость?

В этот момент Орвин почувствовал, как тёмный, мерзкий холод медленно окутывает его тело. Тьма словно вытягивала из него силы. Он с усилием заставил себя сглотнуть и шагнул вперёд. Его взгляд скользнул по комнате, и его глаза упёрлись в странную фигуру, которая появилась в самом конце комнаты.

Из подвала выбрался человек — или то, что когда-то им было. Он был покрыт чёрной сажей, его тело выглядело словно полузасохшее, а глаза, лишённые жизни, стали белыми, как кости в земле. С его шеи, как старая, изъеденная рана, продолжала сочиться кровь, чёрная, как ночь. Он стоял там, словно нечто, не имеющее права на существование.

"Колдун…" — это слово вырвалось у Орвина, хотя он не хотел его произносить. Он узнал его. Этот человек был мёртв, но всё же здесь, в этом месте.

Колдун поднял взгляд на Орвина и странника, его рот открылся, и произнёс слова, от которых холод прошёл по коже, как ледяной ветер.

— Добро пожаловать, господа. Так вот, тот, кто меня убил, встретился с сыном ведьмы знаменитым Каленом. Так что вы, наверное, хотите завершить начатое?

От этих слов Орвин почувствовал, как его тело свело судорогой. Сын ведьмы... это было невозможно. Он никогда не верил в эти старые легенды, но теперь... теперь перед ним стоял живой свидетель этой тёмной магии.

Колдун сделал шаг вперёд, кровь всё так же капала на пол, оставляя в темноте пятна, похожие на чёрные розы. Его глаза полыхали неестественным светом, а кожа, казалось, была на грани разложения. В его взгляде было что-то злое, что-то древнее, что не должно было быть в этом мире.

— Ты, мальчишка, только что навлёк на себя больше бед, чем можешь представить, — его голос был низким, как стон земли. — Но ты не переживай... Вижу, твой друг — сын того, от чего мир отрёкся. Смерть для тебя — просто начало, для него — закон.

Орвин отступил назад, не в силах оторвать глаз от жуткой фигуры перед ним. В его голове путались мысли, но одна была чёткой, как остриё ножа: он был в аду, и был здесь не случайно.

Кален, сын ведьмы, спокойно снял капюшон, обнажив холодное лицо, на котором не было ни эмоций, ни страха. Он сделал шаг вперёд, встал в боевую стойку. Его движения были чёткими и уверенными, как если бы он давно знал, что ему предстоит.

— Не трясись, мешаешь сосредоточиться, — произнёс он с таким ледяным спокойствием, что Орвин почувствовал, как весь мир вокруг теряет ясность.

В этом месте, в этом доме, время перестало существовать. Каждый вздох был тяжёлым, как если бы воздух был пропитан тёмной магией. Орвин стоял между ними, растерянный, но не в силах отступить. Он знал одно: что-то древнее и ужасное проснулось, и они все стали его частью.

Колдун напал с такой яростью, что его движения казались неестественно быстрыми, словно тень, которая пронзающая пространство. Он врезался в Калена с силой, что от столкновения воздух замер в груди Орвина, но странник успел среагировать. Его клинок, как молния, вырвался из рук, и удар сотряс нежить, заставив её отступить, скользнув в темноту. Колдун приподнял уголки губ в усмешке, осознавая его силу.

— Ах, какой замечательный артефакт, — произнёс он, его голос был полон зловещего удовлетворения. —"Клинок голодных удовольствий" Монахи тратят годы, чтобы его изготовить, а ведьмы... тринадцать дней убивали мистических тварей, чтобы закалить его, а ты... Ты — проклятие, возникшее из их ненависти, дитя, которое они так никогда и не должны были родить. Изгой.....

Кален не ответил. Он бросился вперёд, как зверь, сокрушая пространство своим клинком. Удар пришёлся точно в цель, и рука колдуна отлетела, как сухая ветка. Но тот не испытывал боли. Его смех был зловещим, как стон камней.

— Я бессмертен, — прошептал он, скаля зубы, — тебе не победить. Твои удары пусты. Ты ничего не понимаешь, сын ведьмы.

И вот тогда, его взгляд стал туманным, как сама тьма, и он начал произносить слова на древнем языке. Его шёпот наполнил воздух, и земля вокруг застонала. В темных углах комнаты начали двигаться теневые формы — руки, отвратительные и скользкие, вылезали из теней, тянулись к живым существам, хватая всё на своём пути. Орвин, ошарашенный и не способный сдвинуться с места, почувствовал, как его охватили, как железные руки. Тени схватили его, закрыв рот с такой силой, что Орвин не мог ни говорить, ни дышать. Его тело было парализовано, а воздух казался тяжёлым, как свинец.

Но Кален не испугался. Его глаза горели ярким светом, в его руках был клинок, готовый к последнему удару. Он взмахнул оружием, и тени, словно мрак, исчезли в мгновение ока, сгорели в воздухе, как дым. Кален подошёл ближе, его глаза скользнули к колдуну, который уже поднялся на ноги.

Он не давал ни малейшего шанса. Одним быстрым движением, он поднёс свой меч к груди колдуна, и прежде чем тот успел произнести хоть слово, ударом пригвоздил его к стене. Тело колдуна, пробитое клинком, затрепыхалось, но жизнь ушла из него, оставив лишь пустую оболочку. Воздух затих, как будто мир вокруг перестал дышать.


Орвин, наконец, смог вдохнуть. Он с трудом отцепил руки от своего горла, сжимая грудную клетку, пытаясь привести себя в порядок. В его глазах было отчаяние, но и благодарность.

— Ты... ты его убил. — Орвин сказал, пытаясь вернуть дыхание.

Кален не ответил сразу. Он отошёл от тела колдуна и осмотрел комнату, как будто ощупывая её темные углы. Потом его взгляд скользнул к Орвину.

— Это было неизбежно. Не могу позволить этим тварям контролировать нас. А ты... ты не думаешь, что твоя роль в этой истории ещё не закончена, Орвин? — его голос был хладнокровным, но в нём скрывался интерес.

— Он ещё не мёртв, — сказал Кален с холодной уверенности, смотря на тело колдуна, которое продолжало дрожать в предсмертных муках.

Орвин потрясённо молчал, он едва успел оправиться от ужаса, когда Кален с тихим вздохом поднял клинок.

— Запомни, — продолжил Странник, — когда убиваешь такую нежить, не достаточно просто пробить её сердце. Отруби голову — и только тогда можно быть уверенным, что она не вернётся.

Кален поднял меч, и одним стремительным движением отсёк голову колдуна. Отрубленная голова покатилась по полу, а тело внезапно стало неподвижным. Кровь хлынула, но с каждым секундой всё больше затухала, поглощённая тенью.

— Теперь мёртв, — сказал Кален, не испытывая ни малейшего сожаления. Он повернулся к Орвину, его лицо было серьёзным, глаза полны усталости и решимости.

Орвин глядел на всё это с отвратительным ощущением, как будто сам стал частью этого мира. Он никогда не видел, чтобы кто-то так легко отрубал голову , как будто это была всего лишь рутина.

Кален пристально посмотрел на Орвина, его глаза, скрытые капюшоном, излучали ледяное беспокойство, но внутри всё же оставалась искорка насмешки. Он шагнул вперёд, протянув руку, словно ожидая, что Орвин сразу сдастся.

— Давай мне мою долю, — его голос был твёрд, с лёгким налётом угрозы. — 90% мои, ты не добил его, а я вот справился.

Орвин лишь хмыкнул и отвернулся. Он знал, что Странник не простит такую наглость, но раздражение било по нему с новой силой. Он был первым, кто нашёл этого колдуна, первым, кто столкнулся с ним в бою, и теперь всё это сводилось к тому, чтобы делить добычу?

— Иди ты, — пробормотал Орвин, не глядя в его сторону. — Я первый, и кто знал, что этот ублюдок окажется таким живучим. А теперь ты чего? Довольный собой?

Кален немного наклонил голову и пожал плечами, как будто не желая тратить больше сил на объяснения.

— Этот жалкий упырь не был колдуном, — произнёс он, не скрывая презрения. — Если бы это был настоящий колдун, ты бы давно был мёртв. Этот тип всего лишь возомнил о себе слишком много. Думал, что может управлять магией, а на деле был пустышкой.

Орвин вновь зыркнул на Калена, его челюсть напряглась. Он уже чувствовал, что разговор уходит в не ту сторону, и лучше было бы прекратить спор. Но Кален не спешил отступать.

— Раз нет денег, — продолжил он с вызовом, — тогда угощай меня. В той таверне, где ты выгнал меня , я буду рад.

Орвин выдохнул и выдавил из себя:

— Извини, конечно. Но вот выпить после всего этого — это я точно мы заслужили . И ты... ну, ты как раз подходящий собутыльник.

И они покинули это богом забытое место...

Глава 3 - Тени Валенбурга.

Таверна тонула в дыму и приглушённом свете, голоса редких посетителей звучали глухо, словно пропадая в этой затхлой, почти мистической атмосфере. Орвин и Кален сидели за угловым столиком, окружённые пустыми кружками и бутылками. Они молчали. Но молчание не тяготило — скорее, это была пауза, наполненная размышлениями и недосказанностью.

Кален, опершись на стол, взял последнюю кружку, сделал небольшой глоток и наконец нарушил тишину:

— Орвин, не хочешь пойти со мной?

Орвин поднял взгляд, не скрывая удивления.

— С чего вдруг? Зачем я тебе?

Кален пожал плечами, словно бы эта мысль сама пришла ему в голову только сейчас.

— Не знаю... Просто знаешь, тот, кто однажды столкнулся с потусторонним, будет встречать его снова и снова. Это как метка, что остаётся навсегда. Думаю, во-первых, это будет для твоего же блага, а во-вторых, ты наёмник, и тебе не впервой убивать. Без колебаний. — Он сделал паузу, пристально глядя на собеседника. — Я давно искал себе ученика. Так что подумай.

Орвин нахмурился, его взгляд упал на кружку, в которой едва плескались остатки рома. Мысль о том, чтобы снова столкнуться с потусторонними ужасами, холодила ему кровь. Но одновременно что-то в словах Калена казалось разумным. Он понимал, что, если судьба действительно отметила его, без знаний и опыта он погибнет при следующей встрече с "нечистью". А Кален выглядел как человек, знающий все слабости этих существ — и как их использовать.

Кален не дал ему много времени на раздумья:

— Знаешь, за истребление этих тварей платят в десять раз больше, чем за убийства каких-нибудь бандитов. Твоя доля будет 30%.

Глаза Орвина вспыхнули.

— Тридцать процентов? Я в деле.

Кален неожиданно рассмеялся — сухо, почти издевательски, но в то же время искренне.

— Ладно, малец, ты не пожалеешь.

Они подняли кружки и выпили за начало нового, мрачного и кровавого пути.

Из тени таверны внезапно выскочила огромная крыса. Она с невероятной ловкостью прыгнула прямо на руку Калена. Орвин от неожиданности чуть не опрокинул кружку, но Кален лишь спокойно поднял зверька, поднеся его к уху. Крыса словно шептала ему что-то, а он слушал с мрачной сосредоточенностью.

После нескольких секунд крыса спрыгнула на пол и, не оглядываясь, скрылась в темноте. Кален, не говоря ни слова, поправил плащ, натянул капюшон и взял в руку меч.

— Собирайся, — коротко бросил он. — Нам нужно идти.

— Постой... — Орвин не удержался. — Что это только что было? Крыса тебе задания даёт? Это как вообще работает?

— Я сказал, собирайся, — резко отрезал Кален, направляясь к выходу. — По дороге объясню.

Орвин закатил глаза, схватил свой меч, накинул капюшон и последовал за ним.


---

На улице было темно и сыро. Кален шагал уверенно, словно каждое движение было продумано. Через минуту молчания он наконец заговорил:

— Ты слышал сказки про ведьм и чёрных кошек?

— Ну да, — кивнул Орвин. — Вроде как кошки им помогают, шпионят и всё такое.

— Так вот. Я — изгой. Мне кошка не досталась. Зато досталась крыса. Она следит за миром вокруг и приносит мне новости. Особенно о потустороннем.

— Потрясающе, — пробормотал Орвин с сарказмом. — Звучит просто волшебно.

— Твои шуточки оставь при себе, — бросил Кален, не оборачиваясь. — Нам нужна повозка. Найди одну.


---

Они добрались до конца города, где несколько повозок ждали своих владельцев. Орвин нашёл старую, но крепкую повозку с опытным возницей. Сев внутрь, Кален коротко сказал:

— До Воленбурга.

Орвин нахмурился.

— Воленбург? Да туда три дня езды! И что нам там делать?

Кален нахмурился, подбирая слова:

— В городе объявился маньяк. Убивает людей, отрывая им конечности. Судя по всему, он собирает тело.

— Собирает? — Орвин изумился. — Это ещё зачем?

— Думаю, некромант, который хочет сыграть в бога.

— Подожди, — Орвин задумался. — Ты имеешь в виду, что он хочет создать жизнь?

— Попытаться. Но это невозможно, — хмыкнул Кален. — Магия позволяет вернуть душу в мёртвое тело, и тогда это будет упырь, вурдалак, называй как хочешь. Но создать новую душу... это нарушает закон магии. Но я не думаю что он это делает ради любопытства ,он чо-то знает.

Орвин переваривал услышанное, пока повозка медленно катилась к Воленбургу. Мрачная тишина за окном лишь усиливала тревожное предчувствие.

Три долгих дня дороги растянулись в вечность. Питание было скудным: чёрствый хлеб, вода из бурдюка, иногда с привкусом железа. Даже воздух внутри повозки казался спёртым и тяжёлым. Чтобы убить время, Орвин и Кален играли в карты на потрёпанные медные монеты, а когда игра наскучивала, Кален брал на себя роль рассказчика.

— Ты когда-нибудь видел русалку? — вдруг спросил Кален, глядя в окно на мрачный лес, мелькавший вдали.

— Только в легендах. Красивые девушки с рыбьими хвостами, поющие свои проклятые песни.

Кален ухмыльнулся, достал из кармана нож и, небрежно крутя его в пальцах, начал говорить:

— Красивые? Ха! Эта была больше похожа на гниющий труп с выпученными глазами. Пела, правда, знатно, чуть не утянула меня в реку. Знаешь, как я её остановил?

— Дай угадаю, ударил ножом?

— Не совсем. Утопил её.

— Что? Как можно утопить русалку?

— Легко, если знаешь, куда давить. — Он хмыкнул, явно наслаждаясь ошарашенным взглядом Орвина.


---

На следующий день, когда солнце уже клонилось к горизонту, Кален поведал другую историю.

— Были как-то гномы, шайка мерзавцев. Напились до безумия, решили, что они герои. Схватили местную девушку. Пытались её... ну, ты понимаешь.

Орвин поморщился, представляя себе картину.

— И что ты сделал?

— Сначала просто просил их отпустить её. А когда не сработало, рубанул одному по ноге, другому по башке, а третьему... ну, скажем так, он никогда больше не возьмётся за оружие.

— Ты это серьёзно?

— Я всегда серьёзен, — холодно ответил Кален, глядя на Орвина так, будто оценивал, стоит ли он доверия.


---

На третий день, ближе к полудню, Кален рассказывал, как столкнулся с кикиморой в трясине.

— Она выглядела, как старуха, только без носа и с паучьими ногами вместо ступней. Её руки были длинные, как змеи, хватала ими всё, что видела.

— И как ты с ней справился?

— Болото — её территория. На суше она слабее. Заманил её на твёрдую почву, разрубил пополам. Воняла потом неделями, но зато болото снова стало безопасным.

Орвин покачал головой, с трудом представляя себя в таких ситуациях.

— Ты всегда так хладнокровно говоришь об этом, — сказал он, бросив на Калена изучающий взгляд.

Кален лишь пожал плечами, сунув руки под плащ:

— Если бояться слишком долго, можно не дожить до рассвета.

Тени деревьев всё гуще окружали их, а впереди уже виднелись каменные башни Воленбурга, возвышающиеся, как оскал старого зверя.

Повозка остановилась у массивных ворот Воленбурга, окутанных легкой дымкой. Город выглядел так, будто век не видел солнца. Каменные стены покрыты мхом, мостовая изрезана трещинами. Повозчик обернулся через плечо и крикнул:

— Приехали! С вас 13 золотых.

Кален, даже не взглянув в сторону возницы, фыркнул и лениво махнул рукой в сторону Орвина:

— Оплати. Я с этого дела в два раза больше тебе верну.

Орвин скрипнул зубами, открывая кошелёк. Внутри блестели ровно 13 золотых — всё, что у него осталось. Он выругался про себя:

"Последнее... Но если Кален прав, за это дело мне хорошо заплатят."

С тяжелым вздохом он отсчитал монеты и отдал их вознице. Тот, едва получив оплату, с ехидной улыбкой развернул повозку и быстро скрылся за горизонтом, будто боялся задержаться здесь слишком долго.

Кален, накинув капюшон, двинулся к воротам.

— Ну что, пойдём? — бросил он через плечо.

Орвин, неохотно сунув пустой кошелёк обратно за пояс, шагнул следом.

— Надеюсь, ты не ошибся, и это дело действительно стоит потраченного золота.

— Если бы я ошибался, ты бы уже был мёртв. — Кален даже не замедлил шаг.

Город встретил их сыростью и затхлым запахом, который казалось, пронизывал всё. Улицы были пусты, дома стояли, словно заброшенные, окна смотрели чёрными провалами. Единственными признаками жизни были редкие прохожие, спешащие по своим делам, и глаза, которые изредка блестели в тенях.

— Ужасное место, — пробормотал Орвин, обводя взглядом окрестности.

— Это ещё не самое страшное, что нас ждёт, — спокойно ответил Кален. — Нам нужно найти постоялый двор. Ночевать на улице в Воленбурге — верная смерть.

Орвин невольно поёжился, осознавая, что кошелёк пуст, и теперь он полностью зависит от своего странного спутника.

Толстый воздух Воленбурга становился ещё тяжелее с каждым шагом. Прохожие, завидев Калена, спешили перейти на другую сторону улицы, избегая встречаться с ним взглядом. Его вид внушал суеверный страх: огромная катана, которая казалась больше самого владельца, тёмный капюшон, из-под которого выбивались седые волосы, и взгляд — холодный, словно принадлежащий тому, кто давно оставил человечность позади. Некоторые крестились, бормотали молитвы или отворачивались, будто сам этот человек был дурным знаком.

Орвин не мог не заметить это.

— Тебя не смущает, что все тебя боятся? — спросил он, чуть скашивая взгляд на очередного старика, который торопливо удалился, бормоча проклятья.

Кален лишь усмехнулся.

— И пусть боятся, — ответил он спокойно. — Ты же не боишься, и это главное.

Пройдя несколько улиц, они подошли к обшарпанной таверне. Над входом скрипела вывеска "Кровавый кабан". Едва Кален открыл дверь, трактирщик, тучный мужчина с обветренным лицом, моментально переменился в лице.

— Колдун! Только его мне тут не хватало! — завопил он. — А ну, катись отсюда! Мне ваших штучек тут не надо! И так людей хватает — кого убили, кого пропали!

Но Кален, не обращая внимания на возгласы, спокойно подошёл к стойке и сел. В следующую секунду он резко схватил трактирщика за руку. Мужчина застыл, как вкопанный, его глаза расширились, а лицо застыло в выражении ужаса.

Глаза Калена загорелись красным зловещим светом. Его голос стал глубоким и эхом разнёсся по таверне:

— Ты сейчас принесёшь нам еды, напоишь нас, а затем дашь комнату для ночлега.

Лицо трактирщика преобразилось. Оно стало безэмоциональным, словно его разум подчинился чужой воле.

— Да, господин. Всё будет сделано, господин, — произнёс он монотонно, отвёл взгляд и поспешил вглубь таверны.

Орвин, ошарашенный, не мог сразу найти слов. Он замер, наблюдая, как Кален спокойно встаёт, поправляет плащ и направляется к лестнице. На втором этаже трактирщик уже подготовил для них комнату.

— Еда и выпивка будут доставлены, господа, — бормотнул он и удалился.

Орвин, наконец, не выдержал.

— Что ты с ним сделал?

Кален сел на скрипучую кровать, снял капюшон и взглянул на спутника своими странными, нечеловеческими глазами.

— Загипнотизировал, — ответил он равнодушно. — Видишь ли, мои глаза... особенные. Их называют дурными глазами. Я ещё не до конца освоил их силу, но они позволяют многое. Гипноз, проклятия... говорят, даже убивать одним взглядом можно. Правда, я это не пробовал.

Орвин потрясённо смотрел на Калена.

— Так ты можешь править миром с такими способностями!

Кален холодно рассмеялся, но в его смехе не было веселья.

— Мир? Ты не понимаешь. Эти глаза — проклятие. Как и моя сила. Мне не нужен мир, Орвин. Я хочу лишь одного: покоя. И дом... настоящий дом.

Орвин не знал, что ответить. Слова Калена отразили какую-то глубокую, болезненную правду, которую было трудно понять.

Кален замолчал на мгновение, глядя в окно, где вечерний свет окрашивал улицы Воленбурга в мрачные тона. Затем он снова посмотрел на Орвина, и в его взгляде была смесь усталости и решимости.

— Знаешь, почему меня все боятся? На мне ведьмина метка, — произнёс он тихо, но весомо, словно каждое слово было ножом. — Каждый высший маг, колдун, чародейка или тварь мечтают убить меня. Я для них как приз. Они не дают мне покоя.

Он опустил голову, его седые волосы упали на лицо.

— Вот поэтому я найду этих ведьм и положу этому конец. Что бы ни стоило.

Кален поднял глаза и пристально посмотрел на Орвина, будто пытаясь заглянуть в его душу.

— А ты мне поможешь. Не знаю почему, но судьба свела нас вместе. И знаешь что? Мои глаза не обманешь. Нити судьбы сплелись, Орвин. Мы связаны.

Орвин сглотнул, ощущая странную тяжесть этих слов. Он понимал, что спорить с Каленом бесполезно, но всё же почувствовал, как какая-то внутренняя сила начала пробуждаться в нём.

— А сейчас, — Кален слегка улыбнулся, но его улыбка была больше похожа на усталую гримасу. — Поспи. Ночью нас ждёт работа.

Орвин кивнул, всё ещё пытаясь осознать, как он оказался втянут в эту опасную игру.

Глава 4 - Некроманты

Наступил вечер. Под гулкие шаги и лёгкие всплески дождя Кален и Орвин, поужинав и отпив вина, покинули тёмные улочки Валенбурга. Туман, как всегда, начинал обвивать город, скрывая его очертания в непроницаемом облаке серой мглы. Шли молча, вдоль древних домов с покосившимися крышами, пока Кален, задумавшись, не проговорил:

— Если бы я был некрамантом, я бы направился на кладбище.

Орвин взглянул на него, ожидая продолжения, но тот молчал. Оба продолжили путь, ощущая, как туман сгущается вокруг, становясь всё более зловещим.

Скоро они оказались на кладбище — старом, как сам город, с ветхими камнями и деревьями, чьи искривлённые ветви казались искушёнными в тайных ритуалах. Тут было пусто, только туман двигался по земле, как живое существо. Кален и Орвин шагали, ощущая, что что-то здесь не так.

— Что мы ищем? — спросил Орвин, скользя взглядом по этому месту, будто ожидая, что ответ окажется где-то в самом воздухе.

— Не знаю, — ответил Кален, — но не исключено, что он скрывается здесь.

Вдруг, как из самой туманной пустоты, появилась фигура. Девушка. Она была одета в чёрную мантию, её глаза сверкали холодным светом, как два маленьких луных ока.

— Заблудились? — её голос был тихим, но чётким, словно эхо в пустой церкви.

Кален сразу напрягся, чувствуя, что не всё здесь так просто. На кладбище в такую ночь? Служитель церкви? Странно.

Она заметила его реакцию и тихо рассмеялась, но смех её был неестественным, будто из другого мира.

— Я работаю здесь, — сказала она. — Смотрительница кладбища, вместе с братом. Мы охраняем могилы от проклятий и вмешательства.

Орвин поднял брови в удивлении:

— Ты работаешь здесь? И кем же?

— Смотрительница, — ответила она. — Нам приходится защищать это место от тех, кто приходит сюда не с добрыми намерениями.

Кален, не сводя глаз с её лица, усмехнулся:

— И такие случаи не редкость?

Она улыбнулась, холодная и загадочная.

— Не скажу, что часто, но такие люди появляются. Чаще, чем вы могли бы подумать. Например, я вижу, вы — наёмники. Правильно?

Кален с удивлением кивнул.

— Как ты это поняла? — спросил он.

Она мягко смехнулась.

— Всё просто. Вы с мечами, но не подходите под типичный образ исследователей могил. А ещё… у вас нет лапат, — сказала она с лёгким прищуром.

— Логично, — кивнул Кален, чуть усмехнувшись.

Она шагнула к ним, её фигура растворялась в тумане, но глаза всё так же сверкали, как два холодных огня.

— А что вы здесь забыли, господа наёмники? — её голос был спокойным, но под ним скрывалось что-то насторожённое.

Кален немного напрягся, но взял себя в руки.

— Маньяка местного пришли наказать, — ответил он с лёгким оттенком напряжения в голосе. — Мы думаем, что он может скрываться здесь.

Сильвана внимательно осмотрела их обоих, её взгляд скользнул по оружию и одежде, оценивая их. Улыбка, которая расползлась по её лицу, была почти незаметной, но от неё не веяло теплом.

— Маньяк? Здесь? — её голос стал чуть тише, как если бы она прислушивалась к самой земле, пытаясь услышать нечто большее, чем просто слова. — Возможно. Но это место хранит только мёртвых.

Она коротко кивнула, словно сама себе что-то решила.

— Может, познакомитесь с братом? Мы с ним тоже ищем маньяка, и, возможно, у вас получится узнать что-то полезное. Если не возражаете. А... и давайте, может, познакомимся. Я — Сильвана, а моего брата зовут Сим. Нам стоит поговорить.

С этими словами она шагнула в туман, а Кален, оглядевшись, последовал за ней, чувствуя, как туман становится всё гуще, поглощая их фигуры. Здесь, на этом кладбище, что-то было не так. И это «что-то» ждало их.

Они подошли к сторожевой будке. Внутри сидел молодой, но крепкий юноша, с мускулами, как у медведя, готовый к любому неожиданному событию. Увидев, что Сильвана не одна, он поднялся, поприветствовал гостей с осторожной вежливостью.

— Добрый вечер, господа, — его голос был глубоким и спокойным, но глаза говорили о настороженности. — Как вас зовут?

Кален не стал торопиться с ответом, зная, что раскрывать свои имена без надобности было неразумно.

— Наши имена не важны, — коротко сказал он. — Мы слышали, что вы тоже ищете маньяка. Расскажите, что удалось узнать?

Юноша, Сим, внимательно взглянул на него, затем на Орвина. После небольшой паузы, решив, что можно довериться, ответил с лёгким укором в голосе, будто давно хотел поделиться этой информацией.

— Много слухов ходит, — начал Сим, но в его голосе уже было что-то тяжёлое, как груз, который он носил долгое время. — Мы видели следы, странные вещи происходят по ночам. Некоторые могилы здесь, на кладбище, были вскрыты... несколько раз пропадали люди. Но кто и зачем? И главное — как он скрывается? Вот это нам предстоит выяснить.

Кален усмехнулся, но его взгляд стал более серьёзным.

— И ещё один вопрос, если позволите... Зачем некрамантам искать маньяка?

Сильвана и Сим замерли. Между ними пронеслась молниеносная догадка. Сильвана шагнула вперёд, её лицо стало холодным, как лёд.

— Кто ты такой? — спросила она с ощутимым напряжением в голосе.

Сим, улыбнувшись, чуть покачал головой, как будто узнал старого знакомого.

— Неужели это сам Кален? Ведьмин сын... Теперь понятно, как ты понял нашу природу, — сказал он с лёгким, почти ироничным выражением на лице.

Орвин стоял немного в стороне и покачал головой в изумлении.

— Так это действительно некраманты? — спросил он с удивлением.

Сим медленно опустился на стул, его выражение стало более серьёзным. Он достал сигарету, зажёг её и несколько мгновений наслаждался дымом, прежде чем заговорить.

— Видишь ли, этот гад пытается нарушить законы некрамантии, — начал он, его голос становился всё более тяжёлым, как будто каждое слово тянуло за собой тень. — Он создаёт душу, как мы полагаем. А мы здесь, как и ты, чтобы наказать эту тварь. Мы, некраманты — хранители смерти. И не позволяем никому играть в богов. Во всём должен быть баланс, иначе мир поглотит сам себя.

Глава 5 - Нарушенный покой

Кален внимательно выслушал некромантов и коротко кивнул, давая понять, что понял их точку зрения. Однако, в его взгляде читалась настороженность.

— Орвин, нам пора, — сказал он, поднимаясь со стула. — Ночь ещё не закончена, а маньяк сам себя не найдёт.

Сим проводил их взглядом, а Сильвана, наклонив голову, слегка улыбнулась:

— Если узнаем что-то новое, передадим вам. Надеюсь, наши пути ещё пересекутся.

— Будем на связи, — сухо ответил Кален и направился к выходу.

---

Выйдя за ворота кладбища, они погрузились в сырой мрак улиц. Дождь стал накрапывать сильнее, его капли отражались в мерцающем свете фонарей. Город словно вымер: только гулкие шаги и шум далёкого ветра сопровождали их. Кален наконец нарушил тишину.

— Знаешь, Орвин, от некромантов за метр пахнет мертвечиной, — сказал он, бросив быстрый взгляд на спутника. — Это не запах, конечно. Скорее аура. Обычный человек, может, и не заметит, но для таких, как я... это будто зловонный шлейф.

— Ты серьёзно? — Орвин выглядел озадаченным. — Какая ещё аура? Они выглядят как обычные люди.

— Ты этого не почувствуешь, — усмехнулся Кален, посмотрев на напарника исподлобья. — Но эта парочка пропитана мёртвой энергией с головы до пят. С ними надо быть начеку. Никогда не знаешь, что у них на уме.

Орвин хмыкнул, но промолчал. Он не особо понимал, о чём говорил Кален. Для него всё это — мистика и некромантия — были чем-то из чужой реальности, далёким и непостижимым.

---

Пройдя несколько переулков, они оказались в тёмном тупике, где старый мусорный бак стоял под проливом воды с крыши. Кален огляделся, изучая окружающее пространство. Неровные стены зданий, облупившаяся краска, темнота, из которой могла возникнуть любая угроза. Он поднял руку, давая сигнал Орвину остановиться.

— Затаимся здесь. — Его голос был тихим, но твёрдым. — Накинь капюшон и прикинься бродягой. Тебе нужно слиться с окружением.

— Какой ещё бродяга? — Орвин недовольно нахмурился. — Это в твоём стиле, а не в моём.

— Просто сделай, как я сказал, — отрезал Кален. — Это не обсуждается.

Орвин недовольно пробурчал что-то себе под нос, но всё же сел у мусорного бака, облокотившись на стену. Он старался выглядеть как можно более небрежно, будто ему всё равно на происходящее.

Кален тем временем легко взобрался на крышу ближайшего здания, исчезнув в тенях. Сверху открывался хороший обзор на улицу, где в любой момент могла появиться цель. Он внимательно следил за каждым движением, впитывая мельчайшие детали: тени от фонарей, силуэты прохожих, каждый звук, прорывающийся сквозь шум дождя.


---

С минуту стояла тишина, нарушаемая лишь каплями воды, падающими на камни. Орвин вдруг нарушил её, тихо подняв голову к крыше:

— И что теперь? Сидеть тут до утра? У меня уже ноги затекли.

Кален, не отрывая глаз от улицы, ответил едва слышно:

— Тише. Здесь не мы охотники. Здесь нас могут подстеречь.

— Ну, ты и мрачно это говоришь, — проворчал Орвин, снова опуская голову. — Слушай, ты правда думаешь, что этот маньяк где-то рядом?

— Я не думаю, что он умён, — коротко ответил Кален. — И такие места, как кладбище или этот переулок, идеальны для таких, как он.

Орвин замолчал, но в его взгляде читалась тревога. Тем временем Кален продолжал наблюдать. Ночь была ещё долгой, и дождь, казалось, был лишь предвестником чего-то большего.

В соседней улице вдруг раздался шум. Крики и приглушённый гул голосов становились всё громче. Кален напрягся, обернулся к Орвину и резко бросил:

— Сиди здесь. Жди.

Не дожидаясь ответа, он скользнул в тень и молниеносно помчался по крышам в сторону шума. Каждый прыжок был точен, каждое движение — отточено. Добравшись до места, он заметил толпу, столпившуюся вокруг чего-то. Пробиваясь сквозь людей, он не церемонился: толкал локтями и даже отталкивал зазевавшихся,но что-то ему не давало покоя запах гниющей плоти. В центре зрелища лежал труп. Женщина. Без головы.

Кален склонился к телу, изучая его. На первый взгляд было ясно: кровь уже давно свернулась ,теперь понятно от куда этот запах. Значит, её принесли сюда после убийства.

— Я её знаю, кажется, — произнёс кто-то из толпы.
— Это же опять этот маньяк! — крикнул другой.
— Да как он мог успеть? — возмутился третий. — Прямо среди толпы, что ли?

— Да какой толпы?! — выкрикнул мужчина, стоящий ближе к телу. — Кровь не течёт уже. Видите? Её сюда принесли!

Слова "принесли" эхом отдались в голове Калена. Он поднялся, окинул взглядом собравшихся и быстро отошёл. Не задерживаясь, он помчался обратно к Орвину, понимая: это может быть отвлекающий манёвр.

---

Когда он вернулся, Орвин разговаривал с каким-то худощавым незнакомцем. Тот выглядел словно тень: бледное лицо, оборванная одежда, худоба. Завидев Калена, мужчина резко натянул капюшон и попытался уйти.

— Стой! — рявкнул Кален, мгновенно обнажая меч.

Незнакомец замер, но не обернулся.

— Кто это? — спросил Кален у Орвина, не опуская клинка.

— Он сказал, что местный бродяга, — ответил Орвин, слегка растерянно. — Спросил, нет ли еды.

Кален сузил глаза и шагнул ближе, обращаясь уже к незнакомцу:

— Почему от тебя пахнет смертью, бродяга? Или лучше сказать... убийца?

Мужчина медленно обернулся. Его лицо оставалось невозмутимым, а голос был мягким, но с каким-то зловещим оттенком:

— Вы меня с кем-то путаете, господин. Я всего лишь ищу хлеб себе на ужин. Посмотрите на мои руки — разве я способен ими навредить?

Он приподнял свои тонкие, трясущиеся пальцы, но в этот момент Кален заметил, что в его глазах мелькнуло что-то неестественное, будто бы тень.

— Ещё шаг — и я тебя убью, — процедил Кален, подняв меч так, что лезвие блеснуло в лунном свете. Его глаза вспыхнули ярко-красным светом, как две тлеющие угольки.

Мужчина вдруг выпрямился, его голос изменился, стал холодным и глубоким:

— Ах, мне стоило представиться раньше, чтобы не тревожить вас, господин. Моё имя... Карон. И я всего лишь... создаю души.

С этими словами его лицо словно исказилось, а на губах появилась мрачная, торжествующая улыбка.

— Орвин, за мной! — крикнул Кален, отступая на шаг назад, вставая в боевую стойку. — Мы нашли его. Маньяк сам вышел на свет.

Карон шагнул вперёд, и его взгляд загорелся странным огнём. Ночь наполнилась пугающей тишиной, которую нарушал лишь звук капель дождя.

Карон бросился прочь, скрываясь в темноте переулков, но Кален не сделал ни шага. Едва он собрался двигаться, как ледяная, мёртвая рука вцепилась в его запястье. Он резко обернулся — и встретился с ужасающим зрелищем. Та самая обезглавленная женщина, её тело, казалось, парило в воздухе, а из окровавленной шеи тянулись чёрные магические нити, будто поддерживающие её существование.

Орвин замер, его лицо исказилось от шока.

— Она… жива?

— Нет, — коротко бросил Кален, выдернув руку и взмахнув мечом. Лезвие пронзило мертвечину, раскалывая её на две половины. Однако её падение ничего не изменило.

Шаги. Множество шагов. Они исходили из темноты. Кален поднял взгляд и увидел, как из всех переулков на улицу выходят люди. Их движения были неестественно механическими, тела дрожали, будто подчиняясь чужой воле. Их пустые глаза светились бледным огнём, а лица наполнялись гротескной гримасой безмолвного ужаса.

— Мы ошиблись, Орвин, — тихо, но чётко произнёс Кален, готовясь к бою. — Здесь не один маньяк. Половина города — это мёртвые.

— Ч-что? — Орвин судорожно вытащил свой меч, оглядываясь. Его рука дрожала. — Все они… мертвы?

— Да. Трупы, поднятые некромантией, — хрипло ответил Кален, разрубая приближающуюся женщину, чьё лицо ещё недавно выглядело обычным, но теперь напоминало маску из кошмара. — А сцена с телом , они все там были ходячими трупами— это отвлекающий манёвр.

Орвин, обхватив рукоять меча, стоял как вкопанный, его разум отказывался верить происходящему. Но вскоре он заметил то, что сказал Кален. Вся улица ожила, трупы заполнили её, их зубы скрежетали, а пустые глаза прожигали мрак.

Из самой густой тени выдвинулись две фигуры. Их движения были плавными, спокойными, как будто происходящее их вовсе не касалось. Черные плащи скрывали лица, но голос, раздавшийся в ночи, не оставлял сомнений.

— Как искусно ты попал в ловушку, Кален, сын ведьмы, — холодный и наполненный зловещей насмешкой голос заставил Орвина вздрогнуть.

Он сжал рукоять меча и прошептал:

— Это… Сильвана…

Фигуры шагнули в свет, и лица некромантов стали различимы. Сильвана, высокая и статная женщина с чертами, похожими на хищную птицу, смотрела на них ледяным взглядом. Рядом стоял Сим, с улыбкой, полной злорадства.

— Я так и знал, что что-то здесь не так, — Кален прищурился, его голос прозвучал спокойно, но в глазах сверкнул огонь ненависти.

— Ах, догадался, — прошептала Сильвана, её слова словно леденили воздух. — Ты думаешь, что понимаешь, с чем имеешь дело, мальчик? Но ты — лишь очередной глупец, ступивший в паутину.

Кален склонил голову, и его лицо исказила странная улыбка.

— Может быть, — сказал он тихо. — Но даже муха может укусить паука.

Сильвана рассмеялась, её голос эхом прокатился по улице.

— Ты не понимаешь, — её глаза вспыхнули красным светом. — Здесь теперь только мёртвые. Тебе некуда бежать.

— Может, я и не понимаю, — резко ответил Кален, поднимая меч. — Но я знаю одно: вы боитесь меня.

Сим шагнул вперёд, его улыбка превратилась в оскал.

— Смешно. А теперь посмотри, как твой жалкий огонёк жизни угасает.

Толпа мертвецов с ревом бросилась вперёд. Кален стиснул меч сильнее и шагнул навстречу темноте, вокруг него зазвучал холодный шёпот смерти.

Бой начался с ужасающей силы. Мёртвые тела атаковали со всех сторон, их бездушные движения казались хаотичными, но каждая их попытка ударить была точной и смертельно опасной. Кален, сжимая свою громадную катану, разрывал ряды нежити, каждый взмах клинка оставлял после себя ворох мёртвых конечностей и всполохи мрачной магии, разрываемой его лезвием. Орвин держался позади, прикрывая друга, каждый удар его меча был точно рассчитан, но страх в глазах выдавал, что он осознаёт, насколько безнадежна эта схватка.

Сим, стоя в стороне от битвы, ухмылялся. Его голос был мягким, но прорезал шум битвы, как лезвие.

— Знаешь, Кален, твоё тело... оно идеально для нашей цели, — сказал он, скрестив руки на груди. — Ты так сильно выделяешься среди остальных. Думаешь, это случайность, что ты оказался здесь? Я давно ждал тебя.

Кален разрубил очередного мертвеца, чья разлагающаяся плоть разлетелась в стороны, и резко повернулся в сторону некроманта.

— Ты специально заманил нас сюда? — рыкнул он, его голос был пропитан яростью.

— Конечно, — Сим широко улыбнулся, обнажая идеально белые зубы. — Я создал слухи о маньяке, чтобы привлекать таких, как ты — тех, кто мог бы стать достойным "материалом". Люди боятся выходить ночью, потому что знают: этот город уже не их. Четверть его жителей — мои подданные мертвецы.

Кален взмахнул катаной, разрезая двух мертвецов одним ударом.

— Зачем вам это? — прорычал он, отталкивая ещё одного нападающего. — Что вы собираетесь сделать с этой… душой?

Сильвана, стоявшая рядом с Симом, рассмеялась. Её голос звучал, как мелодия смерти, холодный и жуткий.

— Что даст? — она шагнула вперёд, её взгляд горел алым светом. — Всё, Кален. Мы станем богами.

Она подняла руку, и вокруг неё поднялась волна мертвецов, которые двинулись в атаку с новой силой.

— Мы сможем создавать идеальных существ, — продолжала она, её голос прорезал шум боя. — Существо, что не боится солнца, что будет жить вечно. Это будет наша армия, наш инструмент власти. Мы, дети ночи, больше не будем прятаться в тени. Мы будем править и днём, и ночью.

Кален рванулся вперёд, его катана разрезала нежить словно бумагу, а лицо исказилось от ярости.

— Вы сумасшедшие, — прорычал он, отбивая атаку сразу нескольких мертвецов. — Создавать жизни, чтобы обречь её на вечное рабство?

Сим рассмеялся, его смех был похож на шёпот сотен голосов.

— А что ты знаешь о свободе? — его глаза вспыхнули зелёным светом. — Этот мир — тюрьма, цепи которой носят даже живые. Мы просто хотим сделать эту тюрьму… удобнее.

Орвин, встав спиной к Калену, отбивал атаки оживших трупов, его лицо было бледным, но полным решимости.

— Кален, что нам делать? Их слишком много!

— Держись, — коротко бросил Кален, разрубая очередного врага. — Если они хотят бога, я покажу им силу, которой стоит бояться.

Его глаза вспыхнули алым светом, и воздух вокруг него загустел, словно пропитанный магией.

Кален открыл свои алые глаза, из которых медленно потекли тонкие струйки крови, словно сама его сила обжигала тело изнутри. Его взгляд был не просто грозным — он был исполнен такой жуткой мощи, что даже нежить, лишённая разума, вдруг остановилась, застыла в тягостной тишине.

Сильвана, побледнев, прошептала:
— Дурной глаз? Нет… Это невозможно… Как ты… смог обрести такую силу?

Но её слова утонули в тишине, когда один за другим мертвецы начали падать на землю, словно марионетки, у которых внезапно оборвали нити. Их тела рухнули безжизненными мешками, а воздух заполнился звуком падения тел.

Кален сделал шаг вперёд, его лицо не выражало ни страха, ни гнева — только ледяное спокойствие. Его катана сверкала алым отблеском.

— Вы, наверное, считаете себя вершиной чёрной магии? — холодно произнёс он, не отрывая взгляда от Симы и Сильваны. — Но знайте, до настоящей силы вам дальше, чем вы способны представить. По сравнению с истинной мощью ведьм и колдунов вы — ничтожество. Просто сборище грязных труповозок.

Сильвана пошатнулась, её лицо исказилось от страха, но она не могла оторвать взгляда от Калена. Его глаза сковали её, как цепи, парализовали её волю.

— Создать общество… рабство… власть...— продолжал Кален, его голос становился громче, пропитан отвращением. — Какое вы право имеете вмешиваться в дела живых? Грязные некроманты! От одного вашего запаха меня на блевотину тянет!

Сим пытался поднять руки для заклинания, но его пальцы дрожали, и слова заклинания застревали у него в горле.
— Ты… ты не понимаешь… — начал он, но замолчал, когда Кален приблизился ещё ближе.

Сильвана и Сим не могли оторвать взгляд от алых глаз Калена. Они стояли, словно зачарованные, не в силах сделать ни шага.

Одним движением Кален взмахнул катаной, и два тела рухнули на землю, их головы катились прочь. Алый свет в его глазах погас, и он протёр их ладонью, стирая остатки крови.

— Нам надо догнать того бродягу, — хладнокровно сказал он, не обращая внимания на трупы.

Орвин, стоявший чуть поодаль, был потрясён. Ещё несколько секунд он не мог прийти в себя, а его меч выпал из ослабевших рук.

— Что это за сила, Кален? — пробормотал он. — Я… я едва удержался, чтобы не всадить себе клинок в грудь, как только посмотрел на тебя.

Кален посмотрел на него из-под полуопущенных век, его голос был тихим и резким.

— Это малая часть того, на что способны настоящие ведьмы и колдуны, Орвин. И я повторюсь, ты даже не представляешь, насколько они сильны.

Орвин глотнул, чувствуя, как по спине пробежал холод. В голове у него крутилась лишь одна мысль: если это была малая часть… то какая сила скрыта в тех, кто дал её Калену?

Глава 6 - Оно живое

Кален и Орвин мчались по мокрым, пустым улицам Валенбурга. Их шаги эхом разносились по узким переулкам, пробиваясь сквозь густую, влажную темноту. От гнилых канализационных стоков несло зловонием, но это не смущало преследуемого — немощного, на первый взгляд, Карона. Он свернул в один из полуразрушенных домов, и тёмная тень поглотила его фигуру.

Кален остановился у входа, внимательно изучая место.
— Что-то тут не так, — пробормотал он, сжимая рукоять меча. — Орвин, будь начеку.

Дом выглядел заброшенным: выбитые окна, сорванные двери, крыша, провалившаяся внутрь. Но внутри из-под пола доносился тихий скрежет, словно там копошились крысы. Кален прищурился.
— Заходим, — коротко бросил он.

Они вошли внутрь. В нос ударил запах воска и гнилого дерева. Не успели глаза привыкнуть к тусклому свету, как в комнате зажглись свечи, освещая центральное пространство. В центре лежал труп, явно сшитый из разрозненных частей: кривые швы, сине-зелёная кожа, руки разной длины. Над ним стоял Карон, склонившийся в странной молитве.

— Вы опоздали, — произнёс он, не поворачиваясь. — Моё творение завершено. Пусть не идеально, но оно живое.

Труп дёрнулся. Сначала медленно, затем резко подскочил, будто его дёрнули за невидимые нити. Его глаза, мёртвые и пустые, с чернеющими зрачками, посмотрели прямо на Калена и Орвина.
— Кто... я такой? — прохрипел он голосом, который, казалось, доносился из глубин преисподней.

— Ты — мой шедевр! — Карон бросился к нему. — Ты мой сын, моё творение! А эти двое хотят убить нас! Убей их!

Труп посмотрел на Карона, склонил голову, словно пытаясь понять смысл слов. Затем медленно протянул руку и схватил его за горло.
— Что... ты делаешь?! — завизжал Карон, пытаясь высвободиться.

— Убить, — холодно произнёс труп, и его пальцы сжались с хрустом. Горло Карона треснуло, и он рухнул на пол, бессильно распростершись.

Кален застыл, прищурившись.
— Вот что бывает, когда лезешь в магию, не понимая её сути. Жалкая смерть от рук собственного творения.

Монстр резко повернул голову в сторону Калена и Орвина.
— Я хочу... есть, — прогудел он. — Вы... аппетитные.

Кален усмехнулся, обнажая клинок.
— Подходи. Я тоже голоден... на бой.

Труп бросился на него, двигаясь быстрее, чем можно было ожидать от такого громоздкого тела. Кален отразил удар, но даже мощь его катаны не смогла сразу прорубить плоть монстра. В этот момент Орвин, взяв меч обеими руками, нанёс удар в спину чудовища.

— Получай! — крикнул он.

Труп, не издав ни звука боли, ухмыльнулся, словно забавляясь. Одним ударом он отбросил Орвина в стену, а затем медленно вытащил меч из своего тела. Осмотрев оружие, он начал крутить его, пробуя удары.
— Хмм... неплохо, — произнёс он хриплым голосом.

Кален окинул взглядом Орвина, который с трудом поднялся, держась за бок.
— Молодец, Орвин, — саркастично бросил он. — Ты только что подарил ему меч. Может, ещё щит ему подашь?

— Да откуда мне знать?! — огрызнулся Орвин. — Обычно такие вещи убивают людей!

— Вот в этом-то и дело, — процедил Кален. — Он не человек. Он чудовище.

Труп вновь бросился вперёд, его движения становились всё более изощрёнными, как будто он обучался на ходу. Кален парировал удары с трудом, его катана искрила от столкновений с чужим оружием.
— Орвин, держись подальше! — крикнул он. — Если попадёшь под его руку, живым не останешься!

Бой продолжался, и напряжение росло. Труп явно наслаждался превосходством, но Кален уже начинал выстраивать план.

— Ты думаешь, что силён? — хрипло сказал Кален, уклоняясь от очередного удара. — Но даже твой создатель не знал, что делать с тобой. А я знаю.

Его алые глаза вновь засветились, и он медленно поднял руку.
— Пора показать тебе, что такое настоящий кошмар.




Кален вытащил из кармана небольшой свёрток. Вдохнув глубоко, он поджёг его дыханием. Свёрток вспыхнул ярким пламенем, разлетевшись на десятки искр, которые закружились в воздухе, превращаясь в фигуру петуха. Ярко-огненный петух поднял голову и пронзительно закричал, будто возвещая наступление утра.

Монстр схватился за уши, издав нечеловеческий вопль. Его тело начало содрогаться, а из глаз потекла чёрная вязкая жидкость.
— Так ты всё-таки не идеален, — Кален хищно улыбнулся. — Крик петуха для тебя хуже ножа в сердце.

Не теряя времени, он взмахнул катаной, одним движением отрубая голову чудовищу, а затем, с холодной точностью, отсекал руки и ноги. Кровь, густая и тёмная, струилась на пол, но Кален оставался невозмутим. Достав из своего пояса осиновый кол, он пригвоздил тело монстра к полу и начал читать заклинание. Слова звучали низким шёпотом на незнакомом, древнем языке. И тело трупа стало биться в комвульсиях.

— Орвин! — Кален бросил взгляд через плечо. — Схвати его голову, я должен завершить ритуал!

Орвин не раздумывая бросился к голове, которая всё ещё моргала и двигала губами. Когда он схватил её, голова заговорила:
— Отпусти! Я хочу жить! Я... живой! Что вы делаете? Не убивайте меня... пожалуйста, я боюсь!

Голос, полный мольбы, заставил Орвина пошатнуться.
— Кален, оно... оно говорит! — крикнул он.

Но Кален не слушал. Его лицо стало ещё мрачнее. Он резко прервал заклинание, подошёл к обездвиженному телу, пробил грудную клетку рукой и вытащил сердце, всё ещё пульсирующее в его ладони. Без колебаний он откусил от него кусок, разжёвывая с жуткой сосредоточенностью.

— Что ты делаешь?! — ошарашенно спросил Орвин, всё ещё сжимая голову монстра.

— Часть ритуала, — спокойно ответил Кален, откусывая ещё один кусок. — Жаль, не успел предупредить... Но это моя природа.

Орвин смотрел на него в ужасе, но не мог отвести взгляд. Тело монстра вдруг затихло, а голова, которую держал Орвин, закрыла глаза. Кален закончил трапезу, вытер с губ засохшую кровь и с трудом поднял взгляд.

— Всё. Закончил. Извини за зрелище, но я же ведьма... или ведьм? Как там будет ведьма в мужском роде?

Орвин выдохнул, отпустив голову, которая глухо ударилась об пол. Он посмотрел на Калена, на его окровавленные руки и спокойное лицо.
— Ты всего лишь человек... со странностями, — сказал он, пнув голову монстра. — А не ведьма.

И неожиданно рассмеялся. Кален посмотрел на него, улыбнулся, и они вместе разразились смехом. На мгновение кошмар, через который они прошли, растворился в звуках их смеха.

Кален и Орвин шли по залитым дождём улицам, оставляя позади мрачный Валенбург. Город, окутанный тишиной, словно сам вздохнул с облегчением после всего произошедшего. Небо серело, обещая скорый рассвет, но усталость и недавний ужас всё ещё висели в воздухе.

Орвин, кутаясь в плащ, бросил взгляд на Калена, который выглядел на удивление спокойным после всего случившегося. — Слушай, а кто нам золото-то вернёт за это дело? — спросил он, нахмурившись. — За маньяка-то.

Кален усмехнулся, вытряхивая воду из капюшона. — Увы, Орвин, это дело — пустышка. Они сами пустили слухи о маньяке, чтобы заманивать таких, как мы, и превращать в часть своих монстров. Никаких наград сегодня не будет.

— Что? — Орвин остановился, обалдело глядя на напарника. — Ты серьёзно? Мы чуть не погибли ради чего?

— Ради того, чтобы остаться в живых, — пожал плечами Кален, его голос был на удивление лёгким. — Но не переживай, выкрутимся.

— Выкрутимся? — Орвин недоверчиво посмотрел на него. — Знаешь, на это выкрутимся у меня ушло слишком много времени. Напомню, ты мне ещё должен.

Кален притормозил, обернулся с притворным интересом.
— Сколько там было? Десять золотых?

— Двадцать шесть, — перебил Орвин, скрестив руки на груди.

Кален засмеялся, его голос эхом разнесся по узкой улочке.
— Ладно, ладно, не дуйся. Как закончим со следующим делом, верну тебе в два раза больше.

— Конечно. Я где-тоуже это слышал, — фыркнул Орвин, но тоже усмехнулся.

— А теперь, поторопимся. Не хочу снова встретить рассвет в этом городе.

Они ускорили шаг, их фигуры растворялись в предрассветной дымке. Валенбург остался позади — пустой, гниющий, с его тайнами и кошмарами. Но впереди их ждали новые дела, новые опасности и, возможно, шанс выбраться из этого вечного круга долга и приключений.

Глава 7 - Дом который питает тьма

Кален и Орвин сидели у камина в уютной таверне города Холтаун. Тёплый свет огня отражался на стенах, создавая иллюзию спокойствия. С момента событий в Валенбурге прошло уже десять дней, но за это время ни одного нового дела так и не появилось. Орвин, развалившись на стуле, скучающе вертел пустой кружкой. Его лицо было мрачным, а взгляд — потерянным.

— Скучно, — протянул он, бросая взгляд на Калена. — Твоя крыса новостей не приносила?

Кален, как всегда невозмутимый, попивал чай с травами, изредка касаясь кружки пальцами, будто смакуя её тепло. Он спокойно поднял взгляд.
— Ты правда думаешь, что мы будем каждый день с нечистью сражаться? Напомню: официально их вообще не существует. Иногда мне приходилось ждать месяцами, пока появится хоть одно дело.

Орвин скептически хмыкнул и, проверив свой кошелёк, обнаружил лишь пустоту. Он с укором посмотрел на Калена.
— Так у нас уже денег нет.

Кален чуть улыбнулся, его взгляд оставался спокойным, почти ленивым.
— Не переживай, Орвин. У меня ещё есть кое-что. Денег хватит, чтобы прожить месяц в этом городе.

— Если не шиковать, конечно, — проворчал Орвин, но его тон смягчился.

Кален отпил ещё глоток чая, наблюдая за пламенем в камине.
— Вот именно. Отдохни, расслабься. Новое дело найдёт нас, как только мы будем готовы.

Орвин тяжело вздохнул и снова откинулся на спинку стула. В таверне царила уютная тишина, но в ней витало ожидание чего-то нового, непредсказуемого.

В таверну ворвались трое странников, их грязные дорожные плащи покрыты пылью, а сапоги блестели от недавно растаявшего снега. Они сразу привлекли внимание посетителей, но, не теряя времени, громко обратились к залу:

— Кто тут Кален?

Кален, сидящий у камина, не спешил реагировать. Он лишь едва заметно улыбнулся, а вот Орвин моментально напрягся, чуть не опрокинув стул.

— Это я, — спокойно произнёс Кален, подняв руку.

Один из странников, оказавшийся городской стражей, уверенно направился к нему, держа в руках свёрнутый лист бумаги. Протянув его, он произнёс:
— Староста города Холтаун желает встретиться с вами, господин Кален.

Кален развернул свиток и мельком пробежал глазами текст. Приглашение выглядело вполне официальным. Не торопясь, он свернул бумагу и спрятал её в свой плащ.
— Передайте ему, что я приду сегодня после обеда, — спокойно сказал он.

Орвин, откинувшись на спинку стула, удивлённо прищурился.
— Ты знаменит не только среди нечисти и колдунов, но ещё и среди знати?

Кален оторвал взгляд от кружки с чаем и ответил своим привычным холодным тоном:
— Иногда высокопоставленные персоны обращаются ко мне за помощью. Проклятия, странные происшествия — то, с чем они не могут справиться.

Орвин усмехнулся, расслабившись.
— Наконец-то работа сама нас нашла.

Стража поклонилась и поспешила к выходу, оставив таверну в прежней тишине. Кален, словно ничего не произошло, поднял руку, привлекая внимание трактирщика.
— Принесите поесть. Чувствую, работёнка будет не из лёгких.

Орвин, оживившись, облизнулся, предвкушая горячую еду и приключения, которые наверняка ждали их впереди.

Плотно пообедав, Кален и Орвин покинули таверну и отправились по улочкам Холтауна. Город жил своей жизнью: на чистых улицах играли дети, торговцы громко зазывали покупателей, а улыбки прохожих создавали ощущение благополучия.

Кален, задумчиво оглядывая оживлённые улицы, вдруг сказал:
— Знаешь, Орвин, как понять, что город процветает?

Орвин, жуя травинку, бросил небрежно:
— Ну, люди счастливы — вот и всё.

Кален усмехнулся и покачал головой.
— Не совсем. Видишь, сколько тут торговцев? Если их много, значит, у людей есть деньги. А деньги делают народ счастливее. У этого города хороший руководитель. Я, честно говоря, не раз здесь оставался на подольше. Уютно тут.

Орвин хмыкнул, но явно задумался над словами напарника. Они продолжили путь, пока перед ними не выросло величественное поместье, окружённое высоким забором. У ворот стояли два стражника, один из которых шагнул вперёд, хмуро посмотрев на путников.

— Приглашение? — строго спросил он.

Кален молча достал свёрток и развернул его, показывая герб старосты. Стражник внимательно изучил документ, кивнул и махнул рукой, позволяя им войти.

Ворота медленно распахнулись, открывая вид на просторный внутренний двор с ухоженными клумбами, широкими дорожками и высоким, внушительным зданием в центре. Орвин толкнул Калену в бок.
— Похоже, тут действительно знают, как обращаться с деньгами.

Кален лишь ухмыльнулся, сделав шаг вперёд, словно уже знал, что их ждёт за этими дверями.

Орвин уже предвкушал, сколько золотых они заработают за это дело, его глаза блестели от ожидания. Кален, напротив, шёл спокойно, сдержанно осматривая окружающий двор.

На их встречу из дома вышел высокий мужчина с ухоженной стрижкой и аккуратной бородой. Его белая рубашка и тёмные брюки были идеально выглажены, а начищенные до блеска ботинки свидетельствовали о его внимании к деталям. От него исходил лёгкий аромат цветов, словно он только что прошёл через сад.

Мужчина остановился перед ними, с добродушной улыбкой поприветствовал гостей:
— Добрый день, путники. Меня зовут Марвин, я староста этого города. Я много слышал о ваших подвигах и знаю, что вы люди, способные решить проблемы, с которыми обычные горожане справиться не могут.

Марвин жестом пригласил их следовать за ним.
— Мне нужна ваша помощь. Пройдёмте в дом, я всё объясню.

Кален коротко кивнул, а Орвин бросил быстрый взгляд на Калена, словно подтверждая: «Вот оно, начало большого заработка». Они последовали за Марвином в просторный дом, чувствуя, что их ждёт нечто необычное.


Войдя в дом, Кален и Орвин сразу заметили, насколько он велик и роскошен. Огромное помещение поражало своей красотой: красно-золотая палитра интерьера подчёркивала утончённость и величие дома, а детали в дворянском стиле говорили о высоком статусе его владельца. Но даже этот роскошный антураж не мог скрыть странное ощущение пустоты и напряжения, витавшее в воздухе.

Марвин жестом пригласил их в небольшую комнату, которая выглядела как уютная библиотека. Вдоль стены стояли полки, уставленные старыми книгами, а в центре располагался письменный стол с резными ножками.
— Присаживайтесь, господа, — предложил староста, указывая на два кресла у стола.

Когда Кален и Орвин уселись, Марвин начал рассказывать:
— Как вы, возможно, заметили, дом совершенно пуст. Прислуга отказывается здесь оставаться. Они боятся ночевать, а порой даже ходить по коридорам. Лично мне по ночам снятся кошмары, настолько ужасные, что я просыпаюсь в холодном поту. Но это ещё не всё. Иногда я слышу шаги в доме, хотя это невозможно: дом надёжно охраняется, и никто не может проникнуть внутрь.

Марвин на мгновение замолчал, перевёл дыхание, а затем продолжил:
— Сначала я считал это обычной усталостью. Но недавно пропал мой дворецкий. Я видел, как он вошёл в стальную комнату я ее так называю потому что там хранятся мечи ,копья ,и разный боевой арсенал ,он вошёл туда чтобы проверить что-то, но потом он просто... исчез. Я зашёл туда, чтобы выяснить, что случилось, но комната оказалась пуста. Двери были заперты, а взломать их никто не мог. Это настоящая чертовщина, господа.

Кален спокойно выслушал старосту, кивнул и произнёс:
— В принципе, мне уже понятно, с чем мы имеем дело. Я попрошу вас сегодня вечером покинуть дом. Закройте его снаружи и прикажите охране никого сюда не пускать. Нам нужно время, чтобы разобраться. Возможно, это займёт пару дней, а может, и неделю. Вы согласны?

— Конечно! — сразу ответил Марвин. — Если это поможет избавиться от проклятия, я сделаю всё, что потребуется. Дом полностью в вашем распоряжении: еды и питья хватит на месяц. Пожалуйста, сделайте всё, что сможете.

Кален коротко кивнул, а Орвин, не сдержавшись, спросил:
— А что насчёт оплаты?

Марвин, не задумываясь, протянул мешочек, полный золотых монет.
— Это аванс. Здесь сто золотых. Если вы справитесь, получите ещё триста.

У Орвина загорелись глаза, и он воскликнул:
— За такие деньги я лично выпровожу эту дрянь из дома хоть голыми руками!

Кален усмехнулся:
— Ну-ну, посмотрим на твой энтузиазм ночью.

Марвин тепло попрощался, вышел из дома и тщательно закрыл за собой все двери, оставив их снаружи на замок. Теперь Кален и Орвин остались одни в огромном, зловещем доме.



Библиотека утопала в полумраке, свет свечей дрожал от малейшего движения воздуха. Кален сидел за массивным деревянным столом, разворачивая пустую бумагу. Аккуратно, словно выполняя священный ритуал, он положил на неё ломоть хлеба. Орвин наблюдал за ним с недоумением, но предпочёл не задавать лишних вопросов.

— Орвин, — обратился Кален, не поднимая глаз, — принеси молока. Или мёда.

— С кухни? — недоверчиво переспросил Орвин.

Кален лишь кивнул, погружённый в свои мысли.

Орвин неохотно направился в сторону кухни. По дороге он почувствовал, как холодный сквозняк прошёлся вдоль спины. Он огляделся, но вокруг не было ничего, кроме пустых, тёмных коридоров. Ему чудилось, что в тени кто-то мелькал — быстрые, неясные движения. Шёпоты, казалось, звучали прямо у него за спиной, но каждый раз, оборачиваясь, он видел только пустоту.

Добравшись до кухни, Орвин наспех схватил кувшин молока и маленькую банку с мёдом. Его руки дрожали, когда он возвращался обратно. В коридоре послышались лёгкие шаги, словно за ним кто-то следовал, но он слишком боялся обернуться.

Когда Орвин вернулся в библиотеку, Кален всё так же сидел спокойно, словно ничего странного не происходило.

— Вот, держи, — Орвин поставил перед ним молоко и мёд. — Но, Кален, скажи... ты на полу есть собрался?

Кален поднял взгляд и, с лёгкой усмешкой, ответил:
— Нет. Это не для меня.

— Тогда для кого? Для Марвина? — Орвин нахмурился.

— Нет, Орвин, — Кален посмотрел на него пристально. — Для истинного хозяина дома.

— Чего?! — Орвин отпрянул, нервно оглядываясь.

Кален не стал ничего объяснять. Он опустился на колени перед разложенными угощениями и начал громко произносить:
— Хозяюшка дома, прости за потревоженный покой! Мне нужна твоя помощь! Взамен прими лакомства от нас и явись передо мной!

Свет в библиотеке начал играть, то становясь ярче, то почти угасая. По углам зала послышались быстрые шаги, будто что-то маленькое носилось туда-сюда, размытыми тенями мелькая в полумраке.

Орвин отступил к стене, его сердце колотилось, словно готово было выскочить из груди. Внезапно прямо перед Каленом из темноты появилась фигура. Маленький, бородатый старец с густыми волосами и посохом из древесины стоял, недовольно нахмурившись.

— Кален... — хрипло проговорил он, опираясь на посох. — Сын ведьмы. Не удивлён, что Марвин позвал тебя. Без тебя здесь не справиться. Даже я уже не в силах сдерживать это.

Кален тепло улыбнулся, с почтением склонив голову.
— Дедушка-домовой, расскажи мне подробно, что здесь происходит. Мы должны понять, с чем имеем дело.

Орвин стоял в изумлении, глядя на странного старца.
— Это... это домовой? — пробормотал он. — Тот самый, о котором бабушки рассказывают в деревнях?

Старик бросил на него короткий взгляд и усмехнулся.
— Молодёжь нынче страх потеряла, — буркнул он, но тут же вернулся к Калену. — Ладно, слушай. У нас мало времени...