Сын Звезды, рожденный Горой.Александр Великий

Первая часть

Мы меняем мир, и мы меняемся с миром

Пролог

Курет стоял на носу корабля, и штевень судна разрезал волны, бьюшие в борт судна, но к счастью, качка была все же не такая сильная здесь, гораздо хуже приняло его Гирканское море.. Критянин смотрел на высокие берега, которые провожал его взгляд, посмотрел на небо, оно было более прозрачное, и сейчас почти без облаков, хотя и здесь попали в шторм, правда не опасный. Опять он оказался на севере, Неарх плыл на на тридцативесельной ладье по великой реке Ра, в храм Латоны и ее детей, Аполлона-Улля и Элисии. Он вспоминал,что когда попал сюда в первый раз, просто не поверил своим глазам. Река, громадная, словно море, так что едва было видно противоположный берег. Реки Эллады после этого казались ему маленькими ручьями, пересыхающими летом. Неарх схватился за борт корабля, опять задыхаясь, и закружилась голова. Он закрыл глаза, и задышал часто-часто, как учили его йоги Индии, пытаясь прийти в себя. Здоровье стало сдавать, он чувствовал, что с ним что-то не так как надо, болело сердце. Курет шел на корабле из гавани на Гирканском море, повторяя путь Дария и Кира, но надеялся, что для него закончится все более счастливо. Жена недавно умерла, сыновья выросли и вернулись на Крит, к деду, и дома его больше ничего не держало. На реке воины и слуги послов часто ловили рыбу, и сопровождающие их воины, из местных племен, сначала скифы, а затем сарматы, показывали им дорогу, и указывали где можно безопасно пристать. Ночью, когда небо было свободно от туч, он измерял астролябией высоту над горизонтом Полярной Звезды, узнавая широту местности. Кормщик с нарастающим вниманием смотрел за действиями пожилого критянина, и однажды подошел к нему.

— Не покажешь, что ты измеряешь и каким устройством? — попросил его скиф.

Критянин показал, как установить прибор к линии горизонта, как рассчитать угол, на который поднимается Полярная Звезда или Матка, как ее здесь называют. Так что дорога оказалась заполненной обучением местного кормщика, и на комаров уходило меньше внимания. Река была просто бескрайней, он был здесь уже второй раз, но удивлялся по- прежнему, дельта, куда они приплыли из моря, гораздо больше дельты Нила, и здесь было множество островов, и целые леса из тростника. Поднимались вверх по течению реки, и шириной она была почти в десять стадий. Местные вожди племен, выполняя волю Великого Белого царя, помогали послам, одним из которых был и Неарх. Вместе охотились и ловили рыбу, особенно ему нравился осетр, которого на родном Крите не найти, и тут во второй раз он видел медведя- казалось бы громадный зверь, а хвоста не имеет, что для эллинов, бывших тут с ним было в диковинку. Леса здесь были огромные, а комары еще больше, и в первый раз, когда он был здесь, гнус ему здорово докучал. Вскоре, через месяц, они приплыли к столице Белого царя, который звался по-разному- и Белград, и Царьград. Город стоял на притоке Белой Великой реки, а город хотя был весь из дерева, но обширен и прекрасен. Как только привалили к причалу, к ним вышла стража, и узнав кто прибыл, посланцев повели в Верхний Город. Он был здесь впервые, все было увлекательным, мостовые были так же покрыты деревом, но было красиво и чисто, даже заборы домов были выкрашены в разные цвета и покрыты резьбой. Люди одеты в одежду из льна, с вышивкой у горла и на рукавах, штаны и мягкие сапоги. у мужчин, и платья у женщин. Неарх с интересом осматривал узоры одежды жителей.

— Послушай, почтенный, а я не могу купить себе такую тунику, — обратился он к проводнику.

— Можешь, сейчас найдем одежу, -ответил проводник.

И они зашли на торг, где на некоторое время сармат удалился, и вернулся с серой рубахой с богатой вышивкой, и отдал ее критянину, и вскоре пришли к Кремлю, деревянной Крепостью, большая часть стен которой была укрыта землей, так что только ворота выглядывали из под громадного вала, перед которым был и огромный ров. Когда они подходили к воротам, к ним прискакал посланец царя, и сказал, то их ждут. Посланцы с дарами вошли в терем, прекрасное обиталище местного повелителя, того царя, кто повелевал громадной страной по Ра-реке, Рипейским горами, и по слухам и землями за Камнем, вплоть до Студеного моря. Терем был собран из громадных бревен, с прекрасным крыльцом и резными лестницами, прекрасная резьба украшала и наличники деревянного дворца. Их провели далее, в зал, где на троне сидел Белый царь, мужчина в золотой корне из восьми лепестков золота, вырастающих из обода, покрывающего голову владыки, украшенного также шубой из роскошных мехов, тонкой работы сапог, в руке же его был посох. Его охраняли юноши в белых одеждах, вооруженные небольшими топориками. Послы подошли к трону, Неарх вежливо представился,

— Приветствую тебя Великий Белый Царь, мы пришли в знак почтения из храма Лато, из Крита, а это наши дары, — и слуги поднесли ларец с приношениями, — и позволь нам посетить храм Золотой богини.

— Мы рады видеть тебя, Неарх и твоих спутников тоже, Мы пропустим вас, и там тоже вам будут рады.- и царь разрешил вошедшим присесть, — а тебя, посланец, он кивнул Неарху, буду рад пригласить на беседу, нам надо поговорить один на один.

Спутники встали, оставив Неарха с царем, а рынды ушли через другую дверь, когда же все ушли, повелитель Севера спустился с трона, и сел с Неархом на резную скамью.

— Я рад что ты вернулся к нам, с гостями, которых ты нам с Арифарном оставил все хорошо, дети родились и уже выросли, два сына, отлично ездят на конях, управляются с луком и копьем, матери в них души не чают. И маги-яры их любят, и гунны, и сарматы. Про отца они ничего не знают, потом, при посвящении все им расскажу. -царь говорил это критянину, с улыбкой на лице, но была видна в его взгляде и нотка страха.

вторая часть. Высадка

Высадка

Вот и свершилось. Корабли по одному приставали в Ахейской гавани, которая, в общем не была слишком удобна для высадки армии, Парменион ранее высаживался в Абидосе, но Александр желал быть подобным Ахиллесу. С флагманского корабля высаживались он и друзья с Гефестионом. Высадка проходила в полном порядке, и были высланы легковооруженные для несения постов. Отряды сходили с кораблей в течении двух суток.

Солдаты разбили временный лагерь, лохаги стратеги, мирархи проверяли снаряжение и пересчитывали воинов по списков и докладывали начальнику канцелярии, Эвмену, о состоянии войск. Разведка донесла, что персидского войска рядом нет, и Александр с этерами и агрианами поскакал к Трое. Он увидел небольшой Акрополь на холме, и город, раскинувшийся рядом, город населили элидцы. Город, не совсем отвечал грезам юноши, зачитывающимся «Илиадой» Гомера- был не таким величественным, как в поэме. Властитель захотел сначала посетить и поклониться могиле Ахиллеса и местный проводник взялся проводить его и свиту.

— Приготовьте вина для возлияний, и гирлянды цветов. Лучшего, и чаши и сосуд для смешивания.

Слуги приготовили требуемое, и Александр, Гефестион, и этеры стали подниматься, шли не спеша, царь весь дрожал от нетерпения и предвкушения исполнения мечты всей жизни: «Я здесь, как и хотел всегда.. Наконец-то». Положили скатерть, на нее установили кратер, и налили в него вино, Неарх разливал вино в чаши, и одну особую, для погибшего героя сказаний. Александр, а за ним каждый отлил вино из своей чаши на землю, в честь погибших героев.

— Пусть помогут нам, — сказал от всего сердца царь.

Все допили, и поставили чаши на землю, сосуды были тонкой работы, но их оставили на склоне, ведь нельзя ничего брать на могиле. Тут произошло, то что никто не ожидал- Александр у подножья кургана разделся, и побежал вокруг холма, бежал легко и быстро, скоро закончил бег, и разгоряченный, но не уставший, уже сосредоточенный, быстро оделся.

— Коноводы, коней! скомандовал он, и уже отряд верхами стал быстро приближаться к Трое. У акрополя их уже ждали жрицы, и представители Совета города, оповещенные заранее, что воители желают посетит многославный город. В самом городе не было ничего примечательного, так что небольшой отряд двигался к холму не мешкая и не задерживаясь, лишь немногочисленные жители с интересом смотрели на уже знаменитого царя, и бросали ему цветы, и махали зелеными ветвями. Ехавший в голове свиты Александр был напряжен, вглядываясь с ожиданием в лица жителей, но первый же брошенный ему цветок мгновенно вернул улыбку ему на уста, и он уже приветственно махал людям в ответ.

— Смотри, Гефестион, меня уже любят и здесь, сказал он другу, радостно улыбаясь. - Не знал, как меня здесь примут. Я ведь все-таки потомок Неоптолема.

Вскоре они подъехали к воротам, и юноша пытался увидеть здесь знаменитую башню, но его отвлекли встречающие их люди. В этот момент опять он услышал голос, что то нашептывающий ему, едва различимое:

« Здесь опять… скоро битва… река близко…» Гефестион с тревогой посмотрел на царя, видя, что тот шепчет какие-то слова совсем тихо, и не видит больше ничего вокруг, левой рукой держась за поводья, правой что-то ощупывал перед собой, как будто ослеп. Осторожно взяв его за локоть, Друг шепнул:

— Александр, тебя ждут жрицы…

Как раз подошли девы, посланницы из Элиды, служившие здесь согласно велению оракула в наказание за грех Аякса Локрийского, осквернившего храм. Александр встрепенулся, и спрыгнул с коня, потрепав его за гриву, и тот в ответ доверчиво коснулся мордой его ладони, и вся свита тоже спешилась, и коноводы и бегуны стали уводить коней,

— Здравствуй, царь, молвила старшая жрица, - Мы рады что ты пришел. Троя тоже греческий город и всегда была им.

— Я хотел бы осмотреть храм и принести жертвы Афине Троянской

— Я провожу тебя, можешь взять с собой двух спутников, остальные войдут только в пронаос, ответила ему та, твердо сжав губы.

— Я чту обычаи, Гефестион и Неарх посвященные, и не оскорбят богиню,

— Хорошо, пойдемте.

Свита двинулась к храму, и несколько бегунов несли ларь с дарами божеству. От ворот к храму шла мощенная дорога, храм был небольшой, беломраморный и стоял на небольшом подии, восемь дорических колонн украшали его по фасаду, на фризе, как и везде в городах Эллады, была изваяна пальметта, а скаты крыши храма охраняли грифоны, дверь, уже открытая, была обита медью, украшенной эпизодами троянской войны. Поднявшись по восьми ступеням, процессия подошла к дверям, а служители забрали дары. Пронаос был окрашен охрой, освещался двумя бронзовыми светильниками с ножками в виде лап львиц, а плошки для масла были выполнены в виде голов грифонов. В наос пустили только троих, дверь в наос была приоткрыта, и свет здесь был ярче, зал освещала прекрасно выполненная люстра, так же из бронзы с изображением подвигов Ахиллеса. Статуя была выполнена из дерева, лицо и руки из слоновой кости, одежда из чеканного серебра, высотой в полтора человеческих роста, Афина будто внимательно смотрела на адептов искусно вырезанными из цветного камня глазами, лицо ее было очень красиво, и отражало абсолютный покой.

— Мы пришли поклониться тебе, госпожа и с благодарностью за легкий путь. Благослови нас на подвиг, на благие дела, и не позволь сотворить злые, дозволь нам остаться на высоком пути.