Так сошлись звезды

Пролог. Три ведьмы

ЯСЕНИЯ

Она и не знала, что внутри нее живет огонь, который может превратить в пепел здорового и сильного человека. Яся помнит, как от одного ее взгляда мужчина вспыхнул словно факел. Пусть это был разбойник, а она – несмышленыш, не ведающий своей силы, но ей претила сама мысль, что ее дар, тот чудесный огонь, что однажды проснулся в ней, используют во зло. А ей говорят: «Отомсти. Вспомни, как погибла твоя мать». Не хочется Ясения мести. Разве она рождена, чтобы быть судьей и палачом?

ДАУРИКА

Глаза как синий лед, да и сама хрустально чиста. Музыка звенящих льдинок, песнь ветра, что крутит снежинки, заставляя их быть колючими, узор от дыхания на стекле – все это она, Даурика. Ей бы отогреться, бесконечно долго смотреть в глаза любимого, а ей говорят: «Убей». Сможет ли? Внушают – не трудно, а она, глупая, сопротивляется. Сломают? Выхолостят из души хрустальную чистоту, заменив ее на холод равнодушия, или не смогут, не справятся с желанием ведьмы оставаться самой собой?

СТЕША

Ураган. Нет, она не ветер, а именно ураган. Он заметен не только в порывистых движениях, в смене эмоций на лице, в переполняющих Стешу чувствах, но даже в непослушных кудряшках, что свернулись пружинками и не подвластны никакому гребню. Ураган и сам мастер закручивать наполненный влагой воздух в огромные спирали и подвижным хоботом собирать жатву, чтобы потом закинуть высоко в небо. Но со Стешей у него получится гораздо лучше: его действия обретут смыл, а хаос, как ни странно, упорядочится. Появится цель, которую нужно уничтожить. Но отчего ведьма медлит? Ждет любви? Смешная. Разве найдется человек, способный полюбить такую нелепую ведьму - толстушку с копной непокорных рыжих волос? А ураган будет ей предан всегда. Всегда. До самой смерти. 

Часть 1. Детство. Глава 1. Деревня Прокисшие хляби

- Ясенька, беги в лес! - Молодая женщина в темном платье наспех поцеловала девочку лет двенадцати и сунула ей в руку оберег, только что снятый с шеи. - Помнишь черный дуб? К нему беги.
- А ты, мамочка? Бежим вместе. - Девочка, похожая на женщину и цветом пшеничных волос, и яркостью синих глаз, цеплялась за ее руки, но та, задержав детские ладони в своих, выпустила их и, подтолкнув дочку в спину, заставила пролезть через дыру в заборе. Но Яся тут же развернулась, собираясь лезть обратно. Ее глаза наполнились слезами.
- Я поговорю с людьми, успокою, - шепнула Огнешка дочке, погладив ее по лицу на прощание. - Ну, беги, милая!
Со стороны ворот раздавались непрекращающиеся крики и требовательный стук.
Яся надела на шею мамин оберег, немного постояла у забора, вслушиваясь в голоса, попыталась раздвинуть доски, но, поранив пальцы, тут же сунула их в рот, отсасывая выступившие капельки крови.
Страшный грохот во дворе заставил ее попятиться, тоненько заплакать и побежать к лесу, темной полосой выступающему за капустным полем.

Два-три удара и крепкие на вид створки ворот снесло с петель. Ворвавшаяся во двор людская масса разделилась. Кто-то кинулся колотиться в запертую дверь дома, кто-то в сарай, где топталась сытая скотина.
- Вот доказательство! - раздался визгливый голос, принадлежавший жене кузнеца. Беловолосая, с округлыми щечками, всегда улыбчивая, сейчас она в свете факелов выглядела разъяренной фурией, требующей крови. - Смотрите, люди добрыя! Все коровы Огнешки живые и стельные! А наши, наши что?
- Моя вчерась сдохла!
- А моя третьего дня!
- Ведьма она, как есть ведьма!
Люди, набиваясь в сарай, грозились поджечь его факелами, которыми мотали из стороны в сторону, пугая и без того неспокойную скотину.

- Ух, разойдись! - крикнул кузнец и замахнулся огромным молотом, намереваясь одним ударом вышибить дверь, ведущую в дом.
Тут резные ставни открылись, и у окна появилась спокойная хозяйка.
- Неклюд, зачем грозишься выбить двери?
- Тебя, поганую ведьму, достать!
- Не ты ли плакал под моими окнами год назад, когда Аглая разродиться не могла? Как здоровье любимого сыночка?
Кузнец опустил молот и озадаченно почесал затылок.
- Ну, дык...
- Ох, люди добрыя! - заголосила подбежавшая к Неклюду жена. - Слухайте, она и сыночка нашего грозится извести! Сначала за скотину взялась, опосля дитятками закончит!
- Смерть Огнешке, смерть! - послышался крик из толпы.
Неклюд опять поднял молот.

- Варсюк, - обратилась та, которую называли ведьмой, к крепкому мужику, неподвижно стоявшему в волнующейся толпе, как камень-скала посреди бурной реки, - ты ведь староста, образумь народ, расскажи, о чем я тебе поведала десять дней назад?
Не дождавшись ни слова в ответ, содрогнувшись от прищуренного злого взгляда, она уже тише добавила:
- Или злобу затаил, что отказала тебе?
Стоявшая рядом с Варсюком баба сделалась пунцовой и закричала во все горло:
- Сжечь ведьму!
- Гарния, не я ли мужа твоего два года лечила от сухотки?
- Помер он, загубила-таки, а за ним следом два сына ушли! - сварливо выкрикнула Гарния, сделав шажок в сторону Варсюка, словно ища в нем защиты. Тот, не спуская глаз с «ведьмы», обнял вдову.
- Мне жаль твоих сыновей, что в лесу сгинули, но разве я их на медведя посылала?
- А коров, коров наших почему погубила? Твои вона, целые стоят! - не унималась жена кузнеца.
- Не пускали бы коровушек к Жабьему озеру, тоже живы остались бы. Я предупреждала Варсюка, что озеро кислой тинь-травой начало зарастать, она для скотины хуже яда, но староста меня не услышал. Видимо, о другом думал, а, Варсюк?
- Ведьма, - зло прошипел староста.
- Ведьма, ведьма! - понеслось в толпе.
- Сносить дверь или не сносить? - раздался бас кузнеца. - Я уже устал молот задрамши держать.

В этот момент кто-то из толпы кинул в окно факел, который, пролетев над головой «ведьмы», ударился об стену и, задев деревянную полку, упал на накрытый расшитой скатертью стол, где осталась неубранной после ужина посуда. Сушившиеся на полке целебные травы вспыхнули ярче соломы, от них огонь перекинулся на занавески, побежал вверх, яростно облизал просмоленные потолочные балки, добравшись до окон, брызнул острыми осколками стекла, заставляя толпу отхлынуть от горящего дома. Пламя гудело и билось, рвалось к небу из печной трубы, не оставляя хозяйке ни малейшей возможности выжить.
- Ох! - крикнула опомнившаяся Аглая. - У нее же дома дочка, Яся. Сгорит же заживо! Неклюд, ломай дверь!

Кузнец со всей силы ударил молотом, и дверь, ухнув на пол, подняла сноп искр. Огонь, вырвавшийся в открытый проем, перекинулся на крытую свежей соломой крышу, а оттуда на сарай, где страшно замычали коровы, чуя беду.
Неклюд, у которого огонь опалил бороду и усы, кубарем скатился с крыльца, тряхнув тяжелой головой, поднялся, опираясь на свой молот, и застыл, заворожено глядя на беснующееся пламя. Услышав истеричный зов жены, опомнился и побежал выручать оставшуюся без хозяйки скотину, которую сельчане принялись делить тут же, не выходя из разоренного двора.

Только Варсюк не трогался с места. Он не спускал глаз с окна, где недавно стояла желанная, но неприступная Огнешка.
- Ведьма, - прошептала млеющая под его рукой Гарния, о которой он и думать забыл.
- Дура ты, - сплюнул Варсюк и оттолкнул прилепившуюся к нему вдову. - Иди домой, а то зудишь, как слепень над лошаком, сил слушать нет.

Яся, пробежав капустное поле, кинулась к растущим на пролеске кустам. Хоть не раз она с мамой ходила в Злыдень-лес, ночью он ей казался незнакомым и страшным. Сельчане и днем боялись приближаться к нему - лес мог закружить, заморочить и погубить, загнав в топь, ниоткуда вдруг взявшуюся под усталыми ногами заплутавшего.
- Все от неуважения, Ясенька, - говорила мама, складывая в корзинку редкий лечебный корешок или травинку, которые только в Злыдень-лесу росли. - Войдя в чужой дом, нужно поздороваться и разрешения спросить, а люди не понимают, хозяйничают как хотят, деревья рубят, грибы-ягоды собирают, мед качают. Лесу обидно.

Глава 2. Королевский тракт

Уже которую неделю обоз из трех крытых телег находился в пути, и не потому, что дорога до Восточных гор была долга, а потому, что передвигался он только ночью, прячась днем в окружающих королевский тракт лесах.
Когда Ясю привезли к стоянке, она спала. Чупрай слез со своего коня и помог развязать ремни, что прикрепляли девочку к спине Радмира, сидевшего на самой смирной кобылке. Удобно перехватив Ясю, Чупрай донес ее до одного из возков и уложил на соломенный тюфяк.

- Что так долго? - спросил воин, появившийся из-за деревьев, отделяющих поляну от большака. То, что он не простой крестьянин, было заметно: ладно подогнанная черная одежда плотно облегала мощное тело. Пришитые к куртке из хорошо выделанной кожи тонкие железные колечки, образуя сеть, делали ее крепче кольчуги. Там, где бьется сердце воина, крепилась пластина с изображением орла. К поясу штанов с помощью ремней и крюков подвешивалось немало оружия: от булавы с острыми шипами до небольших ножей, при взгляде на которые сразу хотелось спрятаться от их хозяина подальше. Голос воина, окрашенный раскатистыми звуками и протяжными шипящими, напоминал камнепад.
- Эх, Хушш, не успели мы. Огнешку сожгли, - отдышавшись после того, как напился вволю воды из кувшина, произнес Чупрай. - На ее дочку случайно наткнулись. Выйди из Злыдень-леса чуть левее, вернулись бы вовсе с пустыми руками.
- Да, лорду Тор-р-решу не понравится, что мы остались без огненной ведьмы, - Хушш произнес имя, покатав во рту звук «р».
- Не остались. Праскева разглядела, что в Ясеньке огонь проснулся. Видимо, смерть матери на нее подействовала. Рановато для ее возраста, бед натворить может. Ты всем передай, чтобы настороже были, малышку не задирали. Мало ли, вдруг рассердится и спалит наш обоз к мавкиной матери.
Напрасно тревожились путешественники. Яся поплакала по мамке, а потом прилипла к близнецам, которым от рождения было по паре годков. В заботе о них она нашла утешение. Чупрай с Праскевой вздохнули с облегчением: лучшей няньки малышам, таким же сироткам, как и Яся, не найти. Разгневанные порчей урожая пшеницы, сельчане утопили их родителей в реке, привязав тяжелые валуны к ногам, а близнецов оставили на берегу, боясь брать грех на душу. Они положились на реку, куда несмышленыши могли упасть сами, или на волков, чей вой все чаще слышался в лесах у деревни.

- Радмир, а куда мы едем?
Паренек часто навещал «детский» возок, выспавшись после походов в те деревни, где еще оставались ведьмы. С каждым днем новеньких становилось все больше. Яся с удивлением узнавала, что, кроме огненных, на свете существуют ведьмы туманные, ледяные или ураганные, способные уморить, наслав стихийные бедствия. Присоединившиеся к обозу женщины не демонстрировали своих способностей, но Праскева безошибочно определяла их умения.
- Мы едем в замок к лорду Торешу. Он собирает в Восточных горах ведьм, пожелавших жить под его защитой.
Предвидя очередной вопрос любопытной Яси, Радмир добавил:
- Он великий маг. Ему больно смотреть, как уничтожаются магические существа, к которым относимся не только мы, но и разные животные с волшебной искрой. Вот ты знала, что у нас существуют оборотни?
Яся покачала головой, вытаращив от удивления глаза.
- И я не знал. Но однажды видел, как человек превратился в волка. Брр, до сих пор не забуду, какой испытал ужас. Кроме нашего лорда мне никто не поверил.
- А я слышала, что в Восточных горах водятся варвары, которые хуже зверей, потому как хитрые и коварные. Они нападают на деревни и съедают всех жителей.
- Врут. Варвары - умелые воины. Лорд Тореш заключил с ними договор, и теперь они служат ему верой и правдой. Глянь на Хушша. - Радмир кивнул в сторону главы воинов, что ехал в начале обоза на низкорослой, но крепкой лошадке. - Он и его люди - те самые варвары.
Яся с уважением взглянула на затянутого в кожу воина. Хушш, почувствовав, что говорят о нем, обернулся и осклабился в широкой улыбке, явив черные как смоль зубы.
- Ой, а что у него с зубами?
- Жуют для их крепости камень-траву, которая растет высоко в горах. Я не верю, но Чупрай клянется, что варвары могут перегрызть железный прут с руку толщиной.
Уважения в глазах Яси прибавилось.

Спустя какое-то время она убедилась, насколько варвары умелые воины.
«Детская» повозка всегда ехала в центре обоза, две другие словно охраняли ее. Видимо, разбойники, заприметив тайный караван, решили, что в среднем возке везут нечто особо ценное, поэтому, понадеявшись на внезапность, ударили сбоку, выскочив из леса, с налета переворачивая телегу и отсекая упряжь кривыми саблями. Лошади с диким ржанием понеслись вперед, сбивая с ног людей, кинувшихся на помощь детям.
Ночь, неожиданность нападения и суматоха не позволили неопытным ведьмам пустить в ход заклинания: не поймешь где свои, а где чужие.
Малыши кубарем выкатились под ноги разбойников, сдернувших тряпье, закрывавшее нутро телеги. Ведьма из новеньких, что спала рядом с детьми, кинулась на одного из нападавших, вцепилась ему в лицо и что-то быстро затараторила, срываясь на крик, который внезапно оборвался бульканьем.

Яся разглядела, как из ее спины, словно язык из пасти змеи, показался и тут же ушел назад острый клинок. Девочка закричала от страха и закрыла лицо ладонями, думая, что и ее постигнет страшная участь.
Не видя, что творится вокруг, она через какое-то время почувствовала, как налетевший ураганный ветер сдул тревожные звуки. Только что слышались устрашающие крики разбойников, лязг оружия, и вдруг все стихло, остался только один мешающий думать звук - пронзительный, тоненький.
- Ясенька, открой глаза и перестань кричать. - Теплые руки Радмира прижали ее к себе, утешающе скользя по спине. - Все уже кончилось, опасности нет.
Яся с недоверием раздвинула пальцы, намереваясь тут же сдвинуть их назад, если Радмир ошибся. На дороге горел огромный факел, освещая раскиданные вещи и варваров, которые вытирали свои сабли об одежду разбойников. Ведьмаки за ноги стаскивали их мертвые тела в кусты.

Глава 3. Замок лорда Тореша

Долгий подъем, вьющийся серпантином по крутым склонам, издали напоминал гигантскую змею. Хоть горный воздух казался кристально чистым, дышалось с трудом, закладывало уши и тянуло в сон. Только варвары пили воздух как мед. Они находились в родной стихии, и даже их лошадки прибавили шагу, радостно потряхивая гривами.

- Пр-р-риехали! - выдохнул Хушш, с восторгом глядя на величественную скалу, отполированную дождями и солнцем до блеска.

Яся никогда не видела замков. Ну разве что дом старосты отличался от всех деревенских большим размером, железной крышей и чудными занавесками, которые ему подарила жена лорда Бергаса. Вся деревня бегала смотреть на переливающийся под солнцем синий бархат.

Но строение, что предстало перед ней, трудно было назвать жилищем: ни окон, ни дверей, ни крыши. Огромная скала, уходящая острыми гранями в небо, украшалась единственными каменными же воротами, правда, такой величины, что в них свободно могли проехать сразу две телеги.

Ворота медленно открылись, и Яся сразу поверила, что находится во владениях мага. Простой человек, да хоть дюжина, не смогли бы сдвинуть каменные створы, а они шли легко, словно были из воздуха.

- Глупая, - сказал Радмир, когда девочка поделилась впечатлениями, - это же механизмы каменюки двигают, ими управляет всего один человек. Глянь наверх.

И действительно, в толще скалы была вырублена лесенка, ведущая на площадку, на ней стоял человек и тянул за рычаг, а ворота, послушные ему, также медленно закрывались. Яся не спускала со стражника глаз, даже высунулась из телеги, и заметила, как он потянул еще один рычаг, и перед закрывшимися воротами с лязгом упала решетка, выкованная из железных прутьев с руку толщиной.

Когда Яся отвела от стражника взгляд и осмотрелась, то удивилась еще больше. Она не нашла неба, что недавно нависало над головой, обоз двигался по длинной кротовьей норе. Вот только крот, вырывший ее, должен быть размером с дракона!

Подъехав к следующим воротам, телеги остановились, и Хушш приказал всем сойти. Яся взяла за руки близнецов и прошла с ними в огромный двор, больше напоминающий пещеру, где высокий свод из черных камней поддерживали огромные столбы.

- Радмир, мы никак под землей?

- Да, Яся, - ответил он, беря одного из близнецов на руки. - Эта крепость самая неприступная на свете, врагам сюда не забраться.

- А как же солнышко? - Яся зябко повела плечами.

- Потерпи малость, скоро сама все увидишь! - Радмир озорно подмигнул, и Яся улыбнулась ему в ответ. Они в гостях у мага, а волшебники без чудес жить не могут. Сказки, что рассказывала мама, всегда заканчивались хорошо, вот и Ясина сказка непременно завершится свадьбой с прекрасным принцем, очень похожим на Радмира.

Девочка незаметно глянула на него и вздохнула. Ей хотелось вырасти красивой-прекрасивой, чтобы Радмир смотрел только на нее, а не на ту молодую колодезную ведьму Олику, что появилась в их обозе в самый последний день перед подъемом в горы. Яся завидовала красоте ее медных волос, глазам цвета гречишного меда, которые часто останавливались на Радмире, ставшем вдруг взрослым.

Яся огляделась. Воины пропали в недрах замка, а навстречу новеньким вышли женщины, одетые в одинаковые платья, отличающиеся только цветом фартуков.

- Наставницы, - шепнул Радмир. - Сейчас тебя проведут в комнату, в которой ты будешь жить.

Близнецов, которые принялись плакать, не желая расставаться с Ясей, забрали женщины в белых фартуках, а маленькой ведьме досталась наставница в светло-коричневом.

- Зови меня Даней. - Она шла так быстро, что Ясе пришлось рядом с нею бежать. Перед лестницей, ведущей наверх, девочка обернулась и с удовольствием отметила, что Радмир не только смотрит ей вслед, но и машет рукой. Яся тоже вскинула руку, но, увидев краем глаза, что ее другу отвечает широко улыбающаяся Олика, стыдливо спрятала ладонь в складках юбки.

Как же ей хотелось поскорей вырасти!

- Яся, вот твоя комнатка. Она небольшая, но в ней есть все необходимое. Кровать, стол, стул, шкаф, даже камин, который не нужно растапливать. - Даня открыла дверь, на которой было нарисовано пламя. Оно билось как живое, но, дотянувшись до него, Яся не почувствовала жара. Оглянувшись, девочка заметила, что на соседней двери красовалась вращающаяся снежинка, а на двери напротив трепетала шелковая ленточка, словно сильный ветер пытался ее сорвать и унести.

- Это ваши символы, - пояснила Даня. – Рядом с тобой живет ледяная ведьма, а напротив - ураганная. Твои соседки одного с тобой возраста, вы будете вместе ходить на занятия, и, думаю, подружитесь.

- А где живут ведьмы постарше? – Олика не шла из головы.

- Чем старше ведьмы, тем выше живут. На первом уровне совсем маленькие детки, как твои близнецы.

- А почему у наставниц фартуки разного цвета?

- Так мы разделяемся по уровню знаний. Чем светлее фартук, тем меньше магических способностей у ведьмы. Для ухода за малышами не нужны особые знания, наставницы в белых фартуках могут преподать им азы, а для таких, как Радмир и Олика, потребуется сильная ведьма, которая носит темно-синий фартук. Черный надевают всего три ведьмы, они советницы лорда Тореша – он самый старший, вершина всего, нет мага в Корр-У могущественнее, чем он.

Глава 4. Уровни

- Колодезная, опять ураганная, туманная, ледяная. Смотри, Даурика, ледяных только две, зато ураганных уже четыре.

- И ни одной огненной. - Яся держала в руке свечу, готовая задуть ее в любой момент, если какая-нибудь дверь откроется.

- Ой, каменная! - Даурика потрогала пальцем фигурку из камней, выложенную на двери. - А она что может?

- Лучше нам не знать, – выдохнула Стеша, отчего огонек на ее свече затрепетал. - Девочки, все ведьмы – боевые!

- Тише вы, - шикнула Яся, - смотрите, в конце коридора из-под двери полоска света пробивается. Кто-то не спит. Бежим отсюда, пока не попались.

- Нет, подкрадемся. Это баня. Всегда хотела посмотреть, что там происходит. - Стеша задула свечу.

Даурика двинулась следом за рыжей подругой, шепнув Ясе:

- Мы не раз гадали, откуда такой противный скрежет? Зубы сводит, когда сверху что-то по полу волокут.

Яся затушила свой огонек и, вздохнув, поплелась вслед за ними.

Когда она догнала подруг, Стеша уже лежала на животе и заглядывала под дверь.

- Там никого нет, пошли…

Девочки проскользнули в предбанник. Петли оказались хорошо смазаны, дверь даже не скрипнула, хотя вся троица втянула головы в плечи, готовая сорваться в любой момент.

Яркий свет лился из самой купальни, откуда доносились приглушенные голоса, произносящие громким шепотом магические фразы.

Яся никогда не слышала странного гортанного языка, показавшегося ей чужим и страшным, но она сразу поняла, что в бане ворожат.

- Жаба на тело, куриные перья в волосы, - чуть громче остальных произнес знакомый голос.

- Это та самая ведьма в панталонах, - горячо зашептала в ухо Стеша. Яся поняла, что подруга говорит о ведьме, которой она оборвала юбку. – На кого-то порчу насылает.

- А вдруг на меня? – Сердце Яси ушло в пятки. – Она сегодня в мою сторону так зло зыркала…

- Или на меня… - Стеша зажала рот руками. – Мамочки, зачем я ей юбку оборвала?

- Быстро думайте, как прервать обряд! - Даурика на цыпочках подошла к проему и осторожно заглянула за плотную занавеску, отделяющую предбанник от купальни.

Вернувшись к затаившимся подругам, она зашептала:

- Там шесть ведьм, они вытащили котел для воды и что-то в нем варят.

Яся тоже рискнула сунуть нос за занавеску. Стало понятно, что за звуки слышали девочки у себя в бане: чугунный котел на ножках был таким тяжелым, что его тащили до середины комнаты волоком. Яся разглядела свежие царапины на каменном полу. Ведьмы стояли вокруг кипящего котла, закрыв глаза и взявшись за руки. Они раскачивались из стороны в сторону, и их распущенные длинные волосы исполняли завораживающий танец.

- Давай попробуем. - Подруги о чем-то договорились, пока Яся разглядывала ведьм. Они решительно ее оттеснили, взялись за края занавески, открывая обзор, и прокричали каждая свое слово на том самом гортанном языке.

Волосы стоящих спиной ворожей резко взметнулись вверх, поднятые сильным порывом ветра, заставив ведьм открыть глаза и расцепить руки. Яся видела в них злобу, растерянность, даже испуг. Участницы колдовского обряда отпрянули от котла, который вдруг загудел, как большой колокол, эхом разнося тягучее «Гом-м-м-м» по всему коридору.

- Чего стоишь, бежим! – Стеша дернула Ясю за руку, и они понеслись к лестнице, не боясь, что их топот разбудит весь третий уровень - котел продолжал гудеть так, что и мертвый поднимется. Открывались двери, слышались возбужденные голоса, кто-то даже пытался остановить бегущих подруг, но в полуночной кутерьме им удалось добраться до лестницы, по которой они кубарем скатились на свой уровень.

Запыхавшиеся девочки добежали до своих комнат, быстро разделись и юркнули в постели, на всякий случай притворившись, что давно спят.

Яся долго вертелась с боку на бок, мучаясь вопросом, что же натворили подруги. Она вслушивалась в тишину, ожидая, что вот-вот постучатся наставницы, ведь колдующие ведьмы не могли не узнать «нескладёх». Она кусала губы, жалея, что не расспросила, какое их ожидает наказание, если откроется их ночная проказа, и от незнания переживала еще больше.

Но вскоре усталость взяла свое, и Яся заснула, а когда встала, солнечные лучи весело заливали всю комнату, а в дверь кто-то настойчиво стучал. Вспомнив о вчерашней вылазке на третий уровень, Яся обмерла от страха. Все, час расплаты пришел!

Услышав голос Даурики, Яся поспешила открыть дверь, но дрожащие пальцы долго не могли справиться с щеколдой.

- Ну, чего стоишь как вкопанная?

Яся сделала шаг в сторону, пропуская Стешу, которая тут же бесцеремонно бухнулась в разобранную постель.

Даурика обняла Ясю и похлопала ее по спине.

- Наверное, ты всю ночь не спала?

Яся кивнула.

- Переживала?

Яся опять кивнула. Слеза медленно скатилась по ее щеке.

- Зря! – крикнула Стеша. – Ведьме в панталонах и ее подружкам было не до нас. Их застукали за ворожбой, а без наблюдения наставниц в замке колдовать запрещено! Это все знают!