Там, где обитает чудовище..

Глава 1

Кутаясь в плащ, Ясень-Ра ступила на порожек таверны. Обернувшись на туманную сырость, стелющуюся мокрым покрывалом по щербатым дорожкам, девушка неуютно поежилась и нырнула в теплое нутро помещения. Сегодня в «Кривом Роге» никто не веселился, не лились пьяные песни, не звучал женский жеманный смех, сегодня на город опустился очередной траур, к какому простой люд уже начал привыкать.

Немногочисленные посетители при ее появлении оторвались от своих деревянных кружек, хмуро глянули мужчины из-подо лба и вновь уткнулись в заполненные снедью тарелки. Пища не лезла в горло, только лишь ядреный неразбавленный грог.

Скинув глубокий капюшон плаща, Ясень коротко кивнула мрачному хозяину «Кривого» и устроилась за первым свободным столиком. Пусть сама девушка есть совсем не хотела, да и в кармане всего несколько медяшек да две серебрушки – окончательный расчет за проделанную работу, только сведенному от голода животу то не расскажешь.

К ней подошел сам хозяин, нехотя достал из потрепанного кармашка застиранной рубашки блокнотик.

— Не ходила бы ты по ночи, Ясень-Ра. В Туманном такое происходит, у бывалых мороз по коже. Чудовище лютует, зараза. Всю кровь выпил у честного народа. Все девки попрятались по домам, и ты, Ра, шла бы до дому.

— Знаю, Ольх-Дуба, — горестно вздохнула девушка и смущенно потупилась от раскатистого бурчания ее живота. Взгляд хозяина таверны смягчился. — Только живот голодом сводит, со вчерашнего дня и кусочка хлебушка не видела. Ты, может, не знаешь, только в «Алой Заре» ночное несчастье приключилось в мою смену.

Ольх-Дуба осенил себя защитным обережным знаком.

— Тьфу, вот же пропасть. Эх, девка, что же нам всем так не везет? Слыхала, именем короля, город собираются закрывать со дня на день. Ты бы собирала вещички-то, Ясень, и бежала из Туманного, пока можешь, лучшей доли искать.

Ясень-Ра согласно кивнула. Она частенько думала об этом в последнее время, а уж после сегодняшнего так и вообще; только где денег взять на ту лучшую долю? Исключая содержимое кармана, из сбережений у нее один запрятанный золотой. На него далеко не уедешь, лишь до ближайшего городка, а там и жилье, и быт вновь налаживать, да без денег. Разве что в дом терпимости идти служить или в содержанки к кому из тех местных. Мигом представив себе подобную перспективу, девушка испуганно вздрогнула, с трудом сглатывая тошнотворный ком, и брезгливо передернулась. Нет уж! Есть кое-что похуже смерти от лап чудовища, и на то она добровольно никогда не согласится!

Ольх понял Ра без слов, вздохнул грустно да понимающе.

— Чего тебе предложить, Ясень-Ра? Есть свиные котлеты под соусом и картоф-пюре ― это десять медяшек, есть суп из свеклы с пампушками, свежий – три медяшки, прощёный салат – две медяшки…

Ее сбережений хватало только на пустой картоф да большую кружку разбавленного грога. Грог лишним точно не будет, с последними-то событиями. Впрочем, Ра еще с первой жертвы не страшилась мертвецов, а их за свою рабочую деятельность она, увы, успела повидать немало.

Отстегнув булавень с горловины плаща, девушка откинулась на жесткую спинку лавки, невольно прислушиваясь к разговорам; хотя что бутылочных слушать, каждый в городе обсуждал случившееся этой ночью.

— Черная леди несчастных сгубила, точно вам говорю. Трех служанок в постелях своих придушила, а молодому лорду, давеча отметившему нарождение, голову откусила. Кровищи было – потоп! Эй, Ясень-Ра, говорят, ты свидетельница самоуправства леди?

Обернулась на мужиков, попадая под блекло-мертвые усталые взгляды. Ольха не отставал, грея уши и старательно натирая кружки; а лучше бы нес хмельной и еду.

— Свидетельница, — Ясень загрустила. — Не лжет твой друг. Крови в самом деле было много. А убийцу не нашли. Никаких следов, говорят.

— А я вам про что?! Так и было! Да какие там следы, Ясень-Ра? Если леди-то убивает. Легенда наша городская. А скольких она перетоптала – не перечесть! Молодых девок, крепких мужиков да пожилых бабок, а главное-то ― за какие грехи?!

К девушке потеряли интерес, да и ей самой только радость, принесли грог и ужин. Взяв в руку трезубую, Ясень задумалась над последними словами мужика: а если и было за что? Скажем, за то, чего не докажешь...

Ясень вздрогнула от возгласа бутылочного:

— Кто ж ее разберет. Это знают только мертвые да призыватели.

— Думаешь, Славень-Дез, все-таки призыватели?

— Так, а как еще-то, Михал-Ку?

Славень-Дез понизил голос до замогильного шепота:

— Поговаривают, то дело рук никакой не черной леди, самого лорда Туманной Заводи, а, каково?

— Да иди ты! Причем же здесь лорд. С чего бы ему топтать простых служек?

— Да кто ж его разберет? Однако молвят: лорд бывал во всех местах, где случались страшные гибели.

Мужики притихли. Задумались. Недоверие перерастало в подозрение, и обратно. Трещал воздух от напряжения. Многие похватали вилки, только под строгим взором Ольхи запал их стихал. Ясень кивнула Ольхе, мол, правильно. Не хватало им еще дурного самосуда, лорда и без того называли проклятым за нелюдимость, закрытость и дурной характер, только судить его Ясень-Ра лично не могла, ведь Аида-Генеса никогда не видала вживую.

Глава 2

С высоко поднятым пред лицом маленьким фонарем, который хоть немного рассеивал туманную дымку, Ясень спешила в земли лорда Генеса. Большая часть земель их городка принадлежала «проклятому» роду, и лишь только сам центр отходил в управление Ратуши, под руководство избранного народом мэра, а ведь раньше город всецело принадлежал Генесам и именовался он-то им родовым поместьем, и лишь лет тридцать назад крупный центр был отдан новогородской власти.

Поговаривали, дело в погибшей в то время семье лорда. По тем же слухам, всё обстояло так: родичи Аида со средним сыном и младшей сестрой отправились в центральный особняк по делам старшего лорда, и только сам Аид остался в поместье.

В первую же ночь по неясным причинам особняк погорел, буквально за несколько часов огонь сожрал не только здание из редкого дерева, но и троих высокородных вместе со всей прислугой, спасенья никто не снискал.

Говорят, расследовать это нехорошее дело приезжали из самой столицы приказом короля, да только не нашли ничего. Больше всего пострадала одна из комнат в хозяйском крыле, только, по пересудам: не было там ничего, что могло бы способствовать такому несчастью, и огонь тот был не простой, вроде как магический, а создать такой огонь могут только лорды. Но зачем Генесам самих себя убивать? Загадка, а разгадки и по сей день не нашлось. Опять-таки, по грязным сплетням, именно младшая леди, сестренка Аида виновата, мол, случился у нее преждевременный магический выброс, какой и сгубил почти весь их род.

С того момента центр Туманной и был отдан убитым горем юным лордом народу, и с того же момента на Туманную опустились напасти. То странный болезненный мор нападет, то призраки всякие залютуют, в общем, несладко жилось в Гроте людям, только осмелиться покинуть родные земли почти никто не сумел. Боялись, что хуже будет, чернь настигнет беглецов да ударит насмерть в спину, а многим переезды, как Ясень-Ра, совсем не по карману.

Девушке ничего не оставалось, кроме как надеяться: ее примут в услужение, а Заводь не окинут новые смерти, не тронет их мор под покровительством рода Генеса, в особенности, если Аид в самом деле ― кровавое жуткое чудовище. Ра всерьез полагала: своих людей чудовище в обиду не даст, ведь они все войдут под его покровительство. По крайней мере, ей очень хотелось в это верить. Тем более, никто не слыхал, чтобы в Туманной Заводи погибали невинные люди.

Вышагнув на среднюю по ширине мощеную дорожку, Ясень на секунду пораженно застыла. Со всех сторон к поместью стекался многочисленный народ, такие же, как она сама, отчаявшиеся городские. Спрятав в сумку фонарь, тихо приветствовала знакомые лица.

Ясень знала: все без исключения высокородные в центральном закрыли свои дома еще раньше Алой Зари, оставив лишь взращенную поколениями прислугу. Каждую семью из тех высоких так или иначе тронуло несчастье, но она никак не ожидала, что желающих попасть на работу в Заводь, вопреки слухам, будет столь много. Треть города, не иначе. Очередь до поднятых ворот великого мрачного замка, чьи круглые зубчатые господские башни тонули в тумане, была не просто огромна, она простиралась не меньше, чем на семьсот метров, впрочем, двигалась довольно резво, а от ее начала доносился громкий мужской окрик и строгое женское бормотание.

Заметив впереди Агнешку-Хтон, молчаливо просочилась мимо сумрачных людей и поравнялась с девушкой. С Агнешкой Ясень работала в Алой Заре, немудрено, что вполне рукастая, сноровистая девушка, как и она сама, отважилась пойти к проклятому. Агнешка безэмоционально покосилась на Ясень.

— Отбирают, — шепнула девушка. — Допрашивают, кто что умеет, и берут далеко не всех, многих вернули восвояси. Ясень-Ра, если не возьмут, проще будет самой удавиться.

Ра согласно кивнула, взяла руку знакомой и сжала в качестве поддержки.

— Тебе любопытно, Ясень-Ра, каков наш лорд? Говорят, он довольно хорош собой. Статен, черноволос, мужественен и красив.

Ясень удивленно покосилась на Агнешку, та дернула плечом:

— А что? Мне любопытно.

— Пустое. Главное, Агнешка-Хтон, чтобы хозяин был справедлив, его красота не про нашу честь. Лорды не выбирают горожанок, да и хорошо, экое счастье – стать игрушкой высокородного и греть его постель.

— А я бы, может, и погрела, если бы лорд в будущем взял меня в жены.

— С ума сошла? Когда надоешь, в лучшем случае выкинет как ненужную собаку, а в худшем, отдаст призракам окрестных Заводи и туману.

Хтон горестно вздохнула, правоту Ра она не могла не признать. Где они и где высокородный лорд? Но юное девичье сердце также не могло не мечтать о невероятной сказке, ведь если Аид-Генес обратит на Хтон свой взор, она более никогда не станет марать давно не нежные ручки грязной работой. В призраков Агнешка верила, на своем коротком веку, как и многие жители их городка, повидала немало, только не верила, что высокородный может отдать ее «безумным» на покорм. Наивная, глупая горожанка.

…В то время Агнешка и не догадывалась: с того момента ее жизненная нить надорвалась.

Ясень и моргнуть не успела, как их с Агнешкой очередь подошла, верно говорила подруга по несчастью, многих возвращали обратно. Представ пред стражником в серебряных латах и строгой женщиной в дорогом, наглухо застегнутом наряде, девушки услужливо поклонились.

— Ты, — указала женщина на Агнешку. — Что умеешь?

Глава 3

Мужчина, сидящий за дубовым столом, сделал легкий пас рукой, и на кончиках его пальцев заискрила пыльца, ширясь и кружа вокруг Генесовской конечности мудреной осью; затем язычки несколькими залпами раздались ввысь, перекидываясь на висящие на стенах светильниковые рожки. В помещении стало значительно светлее. Ясень восхищенно выдохнула.

В их мире магия ― привилегия исключительно высокородных, у простого люда ее не имелось, а ведь иногда очень жаль. Только на самом-то деле аристократам никто не завидовал, не находилось дураков, ведь чему там завидовать, если все они с одиннадцати лет и до полного совершеннолетия уезжали на обучение в закрытые маг школы, из каких и не выходили до самого выпуска, не видя ни родных, ни свобод. Кто там ведает, что с несчастными в тех мрачных академических стенах за столько лет происходило. И ведь не зря забирают, те самые магические страшные срывы изредка, да случались, вероятно в самом деле родичи Генеса погибли по его вине.

Некоторое время девушка внимательно рассматривала мужественное лицо в зелени магического отсвета. Правда Агнешки. Лорд в самом деле очень хорош собой. Черные с синевой прямые волосы свободно лежат на широких плечах, несколько прядей убраны за правое ухо, немного вытянутое лицо, овальный подбородок с едва обозначенной ямочкой, широкие черные брови вразлет, слегка раскосый разрез глаз, непроницаемые серо-голубые глаза в обрамлении черных ресниц, упрямая линия губ. Темно-синий камзол из качественной, богатой ткани с позументами.

Ясень-Ра любовалась высокородным как написанной кистью художника картиной и не более того, ведь всегда приятно смотреть на красивых, ухоженных людей. Они цепляют глаз любого.

Раздалась мелодичная трель; высокородный, не отрывая от спохватившейся и присевшей в поклоне девушки глаз, достал из маг-шкатулки пополам сложенный листок, краткую характеристику на соискательницу, так сильно напоминающую ему его прошлое; черными ночами горячо лелеемое прошлое…

— Представься.

— Мое имя – Ясень-Ра, лорд. Прибыла в Заводь для поиска работы и крова, — девушка непринужденным шагом приблизилась к мужчине и положила пред ним сорванный с колонны афиши измятый листок.

— Ясень-Ра… — неповторимый голос с приятными бархатными нотками вынудил девушку поддернуть плечами и потупить взгляд. — Откуда ты, Ясень?

— Отсюда, лорд. Из Туманного Грота.

— Ты здесь родилась? Кто твои родители?

Удивленная неожиданными расспросами, Ясень нахмурилась:

— Не знаю, лорд. Когда мне было десять, Ганна-Я, торговка западного рынка, наткнулась на меня в лесу, я не помню этого, все с ее слов. Она меня выхаживала несколько недель, затем заботилась до моего совершеннолетия, а после я начала хвататься за любую работу, в частности, помощницей по хозяйству в богатых домах.

— Ты обучалась в школе? Где ты научилась всему, что умеешь? Верно ли, что ты умеешь обращаться с почтовыми марками и доходными книгами? Кто тебя этому обучил?

— Ни в какой школе я не училась, лорд Генес. Меня всему обучала сама Ганна-Я, в том числе и почтовому делу, за что ей очень признательна.

— Настолько признательна, что по доброй воле отдаешь ей весь заработок?

Ясень изумленно вскинула голову на бессовестно иронизирующего лорда.

— Откуда вы знаете?

— Ты сказала, с совершеннолетия работаешь в богатых домах, минимальная заработная плата прислужницы – три золотых. У тебя нет ни семьи, ни собственных детей, таким образом, уже за полгода ты бы собрала вполне приемлемую сумму, чтобы уехать отсюда, но ты, мало того, что осталась, но и, судя по твоему внешнему виду, во многом себя ущемляешь, а если то так, все полученные средства ты отдаешь своей наставнице. Я прав, Ясень-Ра?

Проницательный взгляд Аида-Генеса обжег девушку не хуже раскаленного прута.

— Да, лорд, вы правы. Я признательна Ганне-Я не просто за многое, я признательна ей за свою жизнь и науку, и монеты ― это минимальное, чем я могу ей отплатить. Она очень плоха. Уже несколько лет болеет неясной хворью, наш лекарь говорит – это мор, и Ганне осталось недолго… — Ясень осеклась и опустила глаза к башмакам. — За те года мне частенько приходилось разбираться с бумагами и бегать не только на почту, вставать за прилавок на рынке, но и заниматься другими ее поручениями, так и прошло мое обучение.

Аид удовлетворенно кивнул, достал из ящика стола увесистый мешочек и положил пред собой, поманил сбитую с толку девушку к себе.

— Ты принимаешься в Туманную Заводь на должность моей личной помощницы, Ясень-Ра, с испытательным сроком в три дня. Возьми. Здесь хватит на добротную одежду и почтовую сумку, это твое первое задание. Иди. Жду тебя в моем кабинете завтра утром в семь. Не опаздывай. Дорогу спросишь у любого стража. Постой и белье запросишь у кастеляна.

…За пришибленной девушкой, прижимающей к груди мешочек монет, захлопнулась дверь. Лоб Аида-Генеса рассекла хмурая складка, маг достал из почтовой шкатулки присланную шпионами-тайниками характеристику на девушку, несколько раз перечитал, находя в краткой информации полное подтверждение ее слов.

Откинув желтый лист, мужчина сжал переносицу пальцами, совершенно не понимая, как это возможно. Как возможно то, что столь разные положением и характерами девушки могут быть так сильно внешне между собою похожи? Такое ведь попросту не может быть. Однако ведь было. Если бы Аид допускал хотя бы небольшой процент, что его семья и невеста могут быть живы, у него бы и тени сомнений не возникло в истинной личности Ясень.

Глава 4

За время аудиенции Ясень народу в домике существенно прибавилось, да так, что и яблоку не нашлось бы места для падения. В спёртом воздухе витало напряжение, затаенный страх с привкусом обреченности, неприятным осадком жалящий кончик языка. С трудом выбравшись на улицу, девушка оказалась еще в большей толпе.

— Разойдитесь, не напирайте! — в людском гудящем гомоне раздавались суровые выкрики стражей, неприятно звенел и скрежетал металл оружия и лат. — Аид-Генес примет каждого. В сторону! В сторону, сейчас же!

Однако порядком напуганный и находящийся на грани отчаянья народ будто бы и не слышал предупреждений, каждый желал протиснуться в нутро домика, словно уверовав: чем скорее их примет лорд, тем выше их шансы на получение рабочего места. Ясень зажали со всех сторон, мешая не только сделать и шага, но и свободно вдохнуть; мужской локоть больно ударил под ребра, точно оставив синяк, еще одна сильная конечность порядком давила на солнечное сплетение, а выкрутиться — никак, ее точно зажали в кузнечных стальных тисках.

Девушку охватил первобытный ужас, дыхание перехватило, пред глазами запрыгали черные мушки, крики стражей уже доносились как из-под толщи ледяной реки, еще чуть-чуть — и сознание Ясень покинет, а там и до гибели недалеко. Затопчут.

Помощь пришла неожиданно. В полуобморочном состоянии девушку схватили за руку и резко дернули вбок, да так сильно, что Ясень вылетела из «тисков» за считанное мгновенье, руку от локтя простелило болью, но то девушка и не заметила в попытке сделать глубокий вдох. Теплые шершавые ладони опустились на ее бледные щеки, перед мутным взглядом оказалось испуганное лицо Агнешки.

— Ясень?

— Спасибо, — прохрипела Ра, первым делом нащупав непослушными пальцами сумку. Слава великим, та по-прежнему была с ней и не пострадала от давки. — Спасибо, Агнешка. Если бы не ты… — Ясень тяжело сглотнула, полуобернувшись на кричащий-рычащий народ, с ее губ сорвался невольный стон от резкого головокружения.

…Внезапно людской гомон стих, на порог тяжелым шагом ступил сам хозяин Заводи. В ту минуту, кажется, даже ветер замер и редкие птицы перестали летать, пространство погрузилось в леденящую тишину, в которой раздался строгий голос Аида-Генеса. Он журил народ, призывал к порядку и давал обещание выслушать каждого; почти каждого, поскольку пред своим монологом молча указал на нескольких мужиков и женщин двумя пальцами, и стражи в том же молчании увели удивительно не сопротивляющихся людей и словно находящихся в какой-то прострации в сторону стен, ведущих в центральную часть города.

— Идем, Ясень-Ра, — Агнешка подергала ее за рукав, — нам более нечего здесь делать. Еще под раздачу лорда попадем.

Ясень кивнула и последовала за горожанкой к основному особняку, чувствуя между лопаток внимательный чуждый взгляд. Ра готова была поклясться, что он принадлежал высокородному.

— Люди будто с ума сошли, правда, Ясень-Ра? — рассуждала по пути Агнешка. — Еще чуть-чуть, и от тебя и мокрого места не осталось.

— Еще раз спасибо за помощь, Агнешка-Хтон. Мне думается, они, как и мы, просто боятся остаться без монет в кармане да на улице. Многим детишек кормить, вот и прут, боясь голодной смерти. Ты же слышала: скоро город закроют, а работ в центральном нет. Все места заняты. А те, что не заняты, родственниками займут. Вот и осталось уповать на милость лорда Туманной Заводи.

— Так-то оно так. Только жутко все это.

Ясень согласилась с горожанкой. Жутко. Только иного им всем не остается. Кто сможет — уедет до закрытия города, а кто нет… во власти небес и высших сил.

— Кем тебя устроили в Заводи? Я вот со следующего дня в горничных хозяйского этажа, — с гордостью похвасталась Хтон. — Здорово, правда? Наконец подвезло. Хозяйским и платят больше, и имеется неплохой шанс… Ну, ты понимаешь, — девушка красноречиво подвигала бровями.

— Понимаю. Только не спешила бы ты с этим, мало ли, как лорд к тому дару отнесется.

— Я же не похожа на умалишенную, Ра, понятное дело, сначала осторожно поспрашиваю, — фыркнула горожанка. — Так что насчет тебя? В кухарки или тоже в горничные? А может, в чистильщицы фаянсов? — Агнешка неприятно захихикала.

— В лордовские помощницы, — нехотя призналась Ясень. Все равно скоро узнают, нечего на пустом месте тайны разводить.

Агнешка резко остановилась, аккурат возле маленькой лестницы, ведущей к черному ходу, у приоткрытых дверей которого каменными истуканами застыли два стража.

— Иди ты?! — схватила она Ясень за плечи, неприятно впиваясь в них пальцами. — Не врешь?

Ра дернулась, выпутываясь из жесткой хватки, отошла на шаг:

— Зачем мне это?

Агнешка-Хтон прищурилась, липко оглядела девушку от потрепанных туфелек до горловины застиранной блузы и серого плащика на плечах. На ее лице большими буквами так и читалось: неужто меня опередила? А на Ясином, холодно: нет.

— М-м-м, вот оно как. Поздравляю. Ты точно выиграла этот отбор.

А в воздухе злобное: лучше бы я тебя и не спасала, мерзавка. Пусть бы подохла под мужицкими сапогами как бешеная животина.

Передернув плечами, Ясень первой ступила на порожек и тихо уточнила у стражей, где можно сыскать кастеляна. Хорошенько запомнив направление, не оглядываясь на горожанку, поспешно нырнула в сумрачное нутро особняка, оставляя за спиной нажитого врага, в чьей груди набирала обороты черная зависть, ненависть и затаенная обида на злую судьбу.

Глава 5

К немалому удивлению девушки, ее заселили не в отдельные бараки для чернорабочей челяди, а в добротный флигель для приближенной к лорду прислуги с собственной, пусть и крохотной, но весьма уютной комнаткой, и надо же – личной малюсенькой ванной и уборной.

Ясень даже пришлось несколько раз уточнять у пожилого, но вполне еще крепкого кастеляна — Валана-Ре, не ошибся ли тот, не напутал ли что-то. Господин Ре посмеялся в пушистые усы, да так добродушно, что Ра даже заслушалась и улыбнулась в ответ, так давно она не слышала простого не натуженного людского смеха, а после он заверил ее: уж он-то точно не ошибся, да спросил хитро: не она ли теперича помощница их лорда? Ясень нехотя согласилась: она. Кастелян развел руками, мол: так чему ты удивляешься, девонька? Девушке не осталось иного, как покорно принять у Валана изящный ключик от комнатки и заселяться в выделенные стены, предварительно предупредив мужика, что ей нужно будет отлучиться в центр за вещами и прикупить по приказу лорда на рынке пару вещей. Кастелян замахал руками и поверг девушку в еще большее изумление: она не обязана ни перед кем отчитываться, кроме самого хозяина, именно он — ее непосредственное начальство.

Ясень повеселела, поклонилась доброму Валану-Ре и принялась осматривать свои новые небольшие владения. Ей нравилось всё. И узкая кровать на металлическом каркасе с резной спинкой и жестким матрацем, небольшое трюмо и узенький платяной шкаф, а пол, пол застлан добротным и совсем не дешевым паркетом, малость холодным, но то ничего. А уж та самая ванная так и вовсе вызывала в Ра искренний восторг, у Ганны-Я ей приходилось справлять нужду на улице и мыться в ледяной бане.

Осмотревшись, Ясень поспешила в центр. Из особняка Генеса ее выпустили без особых проблем, на посту находился уже знакомый страж – Алво-Керр, именно он представил ее еще двум находящимся вместе с ним на посту стражам и, выдав напоследок напутствие возвращаться в Заводь до мрачноты, пустил с миром. Первым делом Ясень отправилась к Ганне, свои немногочисленные вещицы она с надеждой на благоприятный итог собрала накануне, ей и оставалось только забрать сумку да попрощаться с ворчливой, неласковой, но вырастившей ее старушкой.

Подходя к покосившемуся от времени зарастающему травой и мхом домику, Ясень с сожалением раздумывала над непростой судьбой ее кормилицы. Пусть в последний год за ней ухаживала нанятая Ра сиделка, да только как она теперь будет одна без нее. Своих детей женщина не нажила, а единственный племянник скончался той осенью от мора. Несмотря на усилия девушки, дела у старушки уже как несколько лет шли очень плохо, чуть более месяца назад место на рынке городская управа забрала за долги, последнее время они существовали на личные монеты самой Ясень.

«Ничего, проживем», — подумала девушка, толкнула незапертую скрипучую створку и замерла обеспокоенно. В пропахшем лекарствами доме отчетливо веяло смертью. Весь город давненько ею пропах, каждому в Туманном ведом этот запах, и сейчас ноздри Ясень забила отвратительная сладковатая вонь тлена.

Кинувшись в комнатку Ганны, девушка ворвалась в полутемное помещение и резко остановилась в двух шагах от топчана, машинально приложила к носу изгиб локтя, дабы заглушить мерзкий запах скоротечного разложения. На топчане лежало укрытое до затихшей груди тело старушки, по чьим широко распахнутым мертвых глазницам ползали мухи. Рядом с топчаном в ветхом кресле с перекошенным от ужаса лицом находилась сиделка, ее скрюченные пальцы впивались в подлокотники мебели, на шее фиолетово-желтые подтеки — следы удушения.

Что ж, тревожиться о старушке более Ра не придется, только за какие грехи черная леди расквиталась с сиделкой? Осторожно отступив спиной в проходную, девушка бросилась за городским лекарем, впоследствии тот подтвердил ее опасенья. Если Ганну-Я с точностью утащил на тот свет мор, то бедную женщину приговорила черная леди. Исследуя тело последней, лекарь качал головой.

— Страшная смерть, мучительная. Кабы знать, как леди их отбирает, кабы знать, как спасти наш пропащий проклятый город.

С мнением о проклятом городе Ясень была полностью согласна, как и с тем, что Туманный давно следовало закрыть, его бы, наверное, и закрыли, да только болезни и смерти дальше Туманного и не шли, вот король и не думал о них. Это в этот год нечто неясное приключилось, что король вспомнил об их местечке и наконец решился то запечатать. А по поводу сиделки ей вдруг подумалось: а не могла ли женщина сотворить с Ганной нечто такое, что могло бы привлечь внимание леди? Ведь те жертвы, какие довелось застать лично ей, она бы никак не назвала безвинными.

— Ясень-Ра?

— Да, лекарь Каз?

— Когда в последний раз ты видела Ганну-Я при жизни?

— Ранним утром заглядывала к ней, Олоф-Каз. В тот час Ганна была жива, хоть и чувствовала себя заметно хуже других дней.

— А сиделку Дер?

— Не видела со вчерашнего дня.

Олоф-Каз кивнул с понимаем и принялся укладывать свои лекарские приборы обратно в сундучок. Оставив мужчине монетку, чтобы он позаботился о телах несчастных, что являлось распространенной практикой в Туманном, Ра забрала свои пожитки и поспешила на рынок.

В душе девушки таилось облегчение и грусть по отмучившейся женщине и ни капли жалости к вероятно нечистой на руку погибшей сиделке, какая при ней всегда вела себя пусть и жестко, но достойно, только как она относилась не при Ра, видно, только городской легенде и ведомо.

Глава 6

Первые несколько дней для Ясень выдались относительно спокойными. В самый первый после устройства день к ней лично заглянула экономка Заводи – Инель-Бо, та самая женщина, которая и встречала их накануне у ворот с Алво-Керром. Бо строго сообщила о всеобщем построении чрез полчаса в главном холле замка, и через это время Ясень спокойно стояла в рядах других пред самим Генесом, как и прочие новоприемные горожане. К слову, новоприемных оказалось не так уж и много, Ра насчитала примерно сорок голов, а ведь их вчера было куда больше, много больше. Очень жаль. Многие из тех, кого отбраковал лорд, в лучшем случае уедут или устроятся хоть куда-нибудь, но, вероятней всего, они станут добычей мора, голода или леди.

Была в холле и Агнешка с вчерашними товарками. Девушки пристроились с другого конца шеренги и тихонько переговаривались о чем-то своем, судя по доносящимся до слуха Ра хихиканью и томным вздохам – о лорде.

Генес оглядел приодетых в новенькие униформы горожан, поприветствовал всех новоприемных разом, вымолвил напутственную речь об ответственности, чистоплотности и уважении друг к другу, закончил словами:

— Я не потерплю в Заводи лени, сквернословья и черноделья. Если я узнаю, что кто-то из вас допускает в работе халатность, ленивости или, упаси Туманная, – чернокнижное зеркалье — выгоню на улицу, а за последнее виновник будет казнен очистительным огнем на месте, — руки мага обуяли огненные искрящиеся кольца.

Горожане испуганно отшатнулись, осеняя себя обережными знаками. Народ загомонил, вознося клятвы Аиду-Генесу в своей порядочности и покорности его слову. Лорд удовлетворительно кивнул, магия впиталась в мужское тело, только несколько слепящих искр упали на паркет, оставляя на нем прожиги. Генес вскинул руку, и холл погрузился в напряженную тишину.

— И ещё. Ввиду происходящего в нашем городе, с сегодняшнего дня Туманная Заводь закрывает ворота.

Горожане недоуменно переглянулись, кто-то выкрикнул:

— В каком смысле, лорд?

— В самом прямом. В будние дни вам запрещено покидать Заводь…

Ото всюду раздались ошеломленные возгласы:

— Что? Как же так?!..

— Но… Как нам быть?..

— Слушайте, что вам говорит хозяин! — Алво-Керр суровым окриком призвал горожан к порядку; Генес тем временем продолжил:

— В субботний день – по предварительному расписанному графику, после рабочего дня подойдите к Инель-Бо, нашей экономке, для записи на допуск и за дополнительными пояснениями, и только в воскресенье с наступлением света и до темноты вы можете свободно возвращаться в город, — людской возмущенный гомон усилился настолько, что Генесу пришлось прикрикнуть на новоприемных; от стен оттолкнулся оглушающий, усиленный точно магией жесткий голос: — Если кто-то из вас не согласен с озвученными правилами, те могут покинуть Заводь прямо сейчас!

…Люди стихли, потоптались на месте, подозрительно переглядываясь между собой, однако никто не решился бежать, да и куда? В пасть костлявой? Не велика разница.

— Но, хозяин, — растеряно вымолвила одна из женщин, раньше Ясень частенько видела ее на рынке за рыбным прилавком. — У меня дома дети, как же нам быть? Без весточки-то…

Генес вновь вскинул руку, призывая к молчанию, и вдруг обратился к Ра:

— Ясень-Ра, подойди.

Девушка вздрогнула от неожиданности, машинально оглянулась через плечо, от постигшего ее смущения и изумления даже не видя лица стоящего позади нее мужика, неуверенно приблизилась к лорду. Спину девушки сверлили озадаченные, завистливые взгляды. На ее плечо мягко опустилась широкая ладонь.

— С этого дня Ясень-Ра — моя личная помощница по письменным делам. Если у кого-то из вас в городе остались родственники, дети и иной люд, именно через Ясень вы сможете передавать своим родным весточки.

После слов Генеса зависть и чернь в людских сердцах усилились настолько, что Ясень ощутила их липкость на собственном теле; девушка поежилась, как никогда желая оказаться в ванной и хорошенько поскрести от налета зудящую кожу. Закончив речь, Генес оставил разбереженный народ на экономку, а сам направился к расположенной неподалеку лестнице; сама Ясень осталась потеряно стоять, комкая пальцами ткань новенькой юбки. Дернулась отступить, заметив, с какими кровожадными лицами тотчас направились к ней Агнешка с подружками.

— Ясень-Ра! — громогласно окликнул вдруг девушку лорд, успевший шагнуть на несколько ступеней. Ра не раздумывая бросилась за ним. В душе горячо благодарила лорда за избавление от неприятного разговора.

Генес привел ее в просторный, светлый, благодаря магическим лампам, кабинет. С порога выдал толстую пачку писем, перетянутую бечевкой, и приказал отнести на почту, после чего возвращаться к нему за дополнительными указаниями, между тем лорд внимательно осмотрел ее внешний вид, удовлетворенно кивая своим мыслям. Осторожно забрав объемную стопку, девушка мысленно выдохнула и побежала исполнять приказ, надеясь, что судьба не столкнет ее с бывшей подругой.

Чаянья Ясень сбылись. Она вполне спокойно выполнила поручение лорда, без всяких неприятных препятствий возвратилась в Заводь, где до самого позднего вечера на выделенном Генесом местечке разбирала различные письма, сортируя их по цвету конвертов и содержанию.