Танцовщица для Принца Востока

Пролог

 - Подойди. - В полумраке, устелившем покои шейха, послышался равнодушный голос. Голос этот принадлежал тому, кому принадлежало все и каждый, в этой стране. Служанка, вошедшая, чтобы преподнести своему принцу вина и яств, тихо замерла. В тени от недавно зажегшейся свечи, было видно, еле заметно, как дрогнуло ее тело. Стало недоставать дыхания... Она много слышала о новом властном правителе, не щадившем на недавно оконченной войне ни женщин, ни детей. Люди, издали видевшие Амина Сахима, уверяли, что в его взгляде обитает пламя. Сейчас же несчастной Малике довелось убедиться в этом лично... Огни действительно плясали на фоне его смольных радужек. Отблески сияющего воска отражались на контурах стальных плеч. 

 Бокал виноградного нектара дрогнул... И одинокая капля стекла по хрусталю на разнос. В глазах девушки застыла слеза. Приоткрыв чуть пересохшие губы, она пыталась отдышаться, глотнуть чем больше кислорода... И не рассчитала времени. Терпение принца было не безгранично. Ему и незачем иметь терпение. Все и каждый в этом мире должны были безоговорочно, моментально исполнять волю поцелованного Аллахом шейха. Он поднялся, и шелковая простынь слетела вниз, очертив идеальные изгибы его сильного, рельефного, опечатанного шрамами, тела. Малика не могла пошевелиться, хоть все ее чутье молило - падай ниц! Моли о прощении, уверяй в покорности! За секундную паузу, нерасторопность, моли! 

 Однако было поздно...  Львиной, хищной походкой, ее повелитель приближался, не отводя пустого, холодного взгляда. Ему не нужно было говорить что-либо. Все без слов было понятно. Жилистые пальцы легли на серебряное блюдо, и одним резким рывком принц избавил от ноши дрожащие руки служанки. Она сглотнула... В тишине было слышно, как клокотало ее сердце. Громкие удары эхом расползались по стенам, и юная девушка протяжно вздохнула... Его большая, жилистая ладонь, прошлась по голове, и шейх сорвал платок, покрывавший черные кудряшки. Те мелкой россыпью опали на плечи, и Амин одним ловким движением руки сгреб их в копну, с силой потянув на себя. Пронизывающая боль сдавила виски, и Малика чуть слышно всхлипнула. Тут же смолкла, опасаясь гнева могущественного мужчины, стоявшего рядом с ней. Он не услышал... Или не обратил внимания... Или... Возможно... Он наслаждался ее болью. 

 Наклонился над ней. Жар дыхания опалил лицо служанки, и по спине проползла волна мурашек. Амин накрыл ее губы своими, и жадно вторгся языком внутрь, не давая возможности даже вздохнуть. Не отпуская волосы, сжимая их сильнее, свободной рукой стал блуждать по ее телу. По шее, сдавив на миг горло, чтобы услышать, как протестует слабое тело против недостатка кислорода. По ключицам, сминая нежную, смуглую кожу. По краснеющим следам от пальцев, прошёлся носом, вдыхая запах солоноватой испарины. Сдавил грудь, небольшую, мягкую, издал похотливый рык, и, срывая мешающую ткань, разодрал рабочее одеяние, сбрасывая бесполезное тряпье под ноги. 

 Девушка побелела от страха... От безысходности, чем только больше распаляла интерес повелителя. Она не станет молить о пощаде... За такую дерзость ее могут казнить. Или... Что ещё хуже, разгневав великого принца, Малика может и вовсе никогда не выйти из этой комнаты. После того, что он с ней сделает, конечно, не видать бедняге супруга. Но просто жить то хочется... Потому, закусив до крови губу, она терпела, пока жадные руки до боли сжимали ее обнаженное тело. Пока по голеням спадали остатки ее одежды. 

 Шейх коснулся чувствительной кожи густой, щетинистой бородой. Горячий, влажный язык слизал капельки пота с груди, и прошёлся шероховатым кончиком по маленьким, вздернувшимся от контраста температуры, соскам. Каждую клеточку пробил озноб, и девушка ощутила странное, влажное тепло, появившееся между ног... Словно учуяв ее отклик, удовлетворённо ухмыльнувшийся принц присел рядом, и коснулся губами к низу живота. Немного ниже... Служанка машинально свела колени, за что получила звонкий удар ладони по внутренней стороне бедра, и, распахнув глаза, расставила их шире, позволяя Амину беспрепятственно дышать ее запахом... Он наслаждался этим. Вдыхал глубоко, на полные лёгкие. Потрогал припухшие складочки грубыми пальцами, и размазал влагу по розовой, девственной щёлке. Служанка дрожала в его руках, и прикрывала рот ладонью, чтобы не вскрикнуть. Однако сдерживаться было так тяжело... Одним рывком принц протолкнул два пальца внутрь нее, в сочащееся, узкое лоно, и девочка вскрикнула, не сдержавшись от резкой боли. Это происходило с ней впервые... Страшно. Пальцы стали двигаться быстро. Ещё быстрее. Тело ослабло, и Малика чуть не упала, теряя равновесие. Но шейх подхватил ее, чтобы тут же самому бросить на холодный пол. 

 Уложив служанку на живот, смял грудь, сминал их, прижимая плечи ниже, чтобы соски тесно впились в колючий ворс ковра. Тем временем достал твердый, налитый член, и гладкой, горячей головкой прошёлся по разнеженным складочкам. Девушка напряглась, но не шевелилась. Она не смогла бы пошевелиться под тяжестью его тела даже при желании. Стиснув зубы, пыталась подавить режущие ощущения от того, как маленькую дырочку растягивает стальной, рельефный орган. Глаза широко распахнуты. Рука принца сминает до жжения маленькую, круглую попку, оставляя на ней красные следы. Член проникает глубже... Ещё глубже... Одним рывком - на всю длину. С век стекают слёзы... Пальцами она впивалась в пол, пытаясь не знай зачем зацепиться ногтями в плитку. Только частое, сбивчивое дыхание говорило о том, что в груди девочки ещё оставалась жизнь. 

 Член проникал в нее быстрее и быстрее, раз за разом, мощными, несдержанными толчками, так долго, что, казалось, миновало не меньше вечности. За волосы  Амин тянул ее вверх, не давая лишиться сознания. Прямо перед лицом служанки лежал платок, олицетворявший некогда девичью честь и преданность законам неба. 

 Теперь... Это не имеет смысла.

 Горячее семя разлилось по припухшей коже. Все закончилось...

 
 Поцелованный Аллахом принц, сел в ложе, устеленное шелковыми простынями, утирая одной из них следы порока с ног. Он отпивал прохладное вино, которое принесла в покои его преданная слуга. 

Ярмарка

 Утро велит просыпаться... - Такой была первая мысль Амина, когда на его смуглое лицо лег рассветный луч, пробравшийся в покои. До сих пор мягкие ткани были ему чужды... На войне, как он считал, не было места классовым распределениям. Камни одинаково натирали бока что селянам, что наследному принцу Великой Османской империи. Они пролили столько крови, и, в частности, он пролил столько крови... Что теперь всей его сутью руководило одно единственное убеждение - побеждает сильнейший. И раз теперь, после смерти отца, Поцелованный Аллахом унаследовал всю власть, сил у него было достаточно. Сила - это всё. 

 После минувшего, страшного, 1829 года, наконец можно было позволить себе выдохнуть. Временное затишье перед очередной бурей... Его это не пугало. Он привык спать чутко, реагируя на любой шорох. Никакие происшествия не будут сокрыты от могучего принца Востока... И он всегда готов нанести ответный удар. 

 Умываясь, окинул стальным взглядом очертания собственного лица. Шрам, оставленный в бою ручным ножом, запечатлел память о том дне. Погиб его брат, младший. И это горе останется с ним навсегда... Конечно, державшего рукоять, Амин стёр с лица земли самолично. Лишая жизни в страшных муках, и получая от этого истинное наслаждение. Вот только, сладость мести была временной. А этот шрам... И могила родного человека, всю жизнь, нынешнюю и загробную, будут с ним. Каждое утро шейх посвящал этим мыслям время, а после, отправлялся отведать фрукты в саду, и практиковаться... Это дело он не оставлял. Тренировки на мечах, верховая езда, были ежедневной частью его жизни. 

 Принц знал, что все и каждый, смотрят на него с опасением. И это его вполне устраивало. Лучше, пускай боятся. И прячут взгляды. Так они высказывают уважение к его силе... Так и должно быть. Служанки по имени Малика больше не было при дворе... Что ж, неудивительно. И славно. Он нетерпел нерасторопных девиц... 

 Верхом шейх предпочитал ездить в компании с братом, Асаном. Всего их было пятеро, после смерти третьего брата, Ибрахима. Случившееся несчастье охладило отношения между принцами, а после гибели отца, и перехода власти Амину, двое решили совсем уехать. Самый младший ещё учился. А с Асаном шейх всегда ладил. Сегодня Поцелованный Аллахом обратил внимание на то, что привычной, свойственной кровному другу, собранности, нет. Он задумчиво смотрел по сторонам, и несколько раз чуть не поранился об ветки близ расположенных деревьев. 

 - Асан! - Окликнул брата принц, прижав плотнее шпоры. Развернул лошадь, и перекрыл дорогу. - Что с тобой сегодня, брат?

 Парень растерянно забегал глазами, пытаясь не встретиться взглядами. Поговаривали, что тигр востока мог считать мысли и враньё, если посмотрит впритык на собеседника. 

 - Все отлично. - Чуть слышно попытался успокоить шейха, но тот заподозрил неладное. И дальнейшие попытки, в прочем, были бесполезны. 

 - Правду говори - Слегка повысив тон, наследный принц напомнил, что не потерпит ложь. Лошадь зафырчала. Порыв ветра разнес по окрестности сгустившуюся напряжённость...

 - Я говорю правду. - Протяжно вздохнув, ответил Асан, повернувшись в сторону центра столицы; там сейчас самый разгар ярмарки. Складывалось впечатление, что он мысленно находился далеко от забега. - Просто... Прости меня, великий шейх. Сегодня я хочу уйти с прогулки пораньше. У меня есть кое-какие дела... 

 Амин промолчал. Он молчал некоторое время, видимо, думал, что ответить. С братом все было иначе, чем с прочими. Больше вольности, меньше страха. Так же и должно быть, верно? 

 - Хорошо. Иди. - Стоило шейху озвучить одобрение, как вороная лошадь Асана стремглав помчала по ветвистой лесной дороге вдаль. Он молод. И не всегда акцентирует внимание на важном. К примеру, сегодня, он не заметил, что заинтересовал брата своим рвением. И не заметил, что великий Принц Востока решил самолично проверить, какие дела отвлекли его от прогулки в обществе брата...

 Сегодняшний день для простых жителей Стамбула отличался от остальных. И дело было совсем не в том, что приезжих торговцев было много больше, чем всегда. И дело было даже не в том, что уличные артисты услаждали их слух и зрение как никогда разнообразно... Буквально на каждом углу разворачивалось интереснейшее выступление. Музыка и змеиные танцы, перебивавшие неугомонные восклицания с лавок, заставленных самым разнообразным товаром, напоминали о том, что в стране на некоторое время воцарился мир... И среди общей праздной суматохи, никто не заметил, что меж рядов вошёл, одетый в простолюдинские лохмотья, второй сын покойного султана, Асан. Не замеченным он оставался уже третий день. И зачем-то ему понадобился этот маскарад... Среди толпы он действительно не выделялся. Вел себя тихо. Подобно простым смертным. Лошадь оставил подальше, так что и ее смольный, шелковистый окрас, не смущал народ. 

 Только один человек, так же оставшийся незамеченным, узнал бы его в любом одеянии. Среди любой суматохи. А день посетителей ярмарки отличался от всех предыдущих, по большей части тем, что прямо среди них, в слежке за младшим братом, следовал по переулкам Стамбула сам Шейх Амин Сахим. Следуя примеру Асана, он сорвал с первой попавшейся лавки чалму, и повязал на голове, вместо расшитого камнями тюрбана. 

 Тигр востока шел по следам брата тихо, подобно тени. Благо, уличным разгильдяям и бродячим воришкам хватило ума не приближаться, и не попадаться под ноги таинственному незнакомцу, посетившему их скромную обитель. Асан быстро лавировал между рядов, и это убедило шейха, что он точно знал, куда следует, а не просто решил развлечься на местном городском событии. Но, куда он намеривался попасть?

 Интерес распалялся. Между тем вечерело... Совсем скоро солнцу на смену придет луна. По центру ярмарки торговых лавок было наибольшее количество. Многолюдные толпы роились, словно пчёлы в ульях. Наконец, младший брат остановился. Послышалось чарующее звучание флейты... В самом центре площади, под отблеском заката, пестрились радужными переливами шелка расшитой бисером юбки, тёмно-синего оттенка... Великий Принц Востока подошёл ближе. Танцевала уличная танцовщица... 

Цветок востока

 Этот день не отличался ничем от прочих.  Айшель сегодня проснулась раньше, чем обычно, потому как, хоть вчера ей и снились кошмары, выспаться удалось. Ведь впервые за долгое время она не ублажала до пол ночи жителей Стамбула восточными танцами. У нее был первый за последние пол года, вынужденный,  выходной. Почему вынужденный? Жизнь ее научила немногому... Она не считала себя слишком умной, однако, кое что умела. Танцевать, и внимать каждой, окружавшей ее детали. Так вольная птица всегда опережала страж, и сбегала от положивших на нее глаз, разбойников, прежде, чем те могли опомниться. И вот в последние несколько дней Айшель стала замечать, что один подозрительный мужчина присутствует на каждом ее выступлении... Она не знала, кто он. Не знала, откуда. Знала лишь, что выдает он себя не за того, кем есть. Одетый в лохмотья, всем своим естеством незнакомец источал запах голубой крови. Это точно был именитый человек. И ее настораживал интерес этого человека к своей скромной персоне...

  Легла пораньше. Жёсткая лежанка, покрытая прессованной соломой, казалась как никогда мягкой. Помимо сновидения, от которого танцовщица не смогла отделаться даже к утру, ничего не предвещало беды. Настроение ее было приподнятым, и даже витала надежда, что сегодня тот подозрительный мужчина не явится. А если и явится... Что ж, самый разгар ярмарки! Народу должно быть столько, что он вряд-ли сделает какие-либо необдуманные шаги. Стала ощущаться безопасность... 

 - Аnnem! - Радостно вскрикнула девушка, выйдя на кухню, из которой доносились дивные ароматы рыбной похлёбки. Жила семья Айшель небогато. Имели четырех детей, из которых танцовщица была старшей. Отец погиб на войне, а мать, узнав об этом, захворала. Девушка всегда считала, что такая любовь, как у ее родителей, случается далеко не со всеми. Истинные чувства, пленившие и души, и тела... Однако сама она не грезила мечтами испытать нечто подобное. Не до любви ей... Мечты были более приземлёнными. В частности, обеспечить своих родных безопасным и безбедным будущим. Она помнила, как это, собирать крохи хлеба из под прилавков, чтобы принести братьям хоть какой-нибудь еды... Спасла их от голодной смерти женщина, пожалевшая Айшель в то трудное для всех время. Странствующая артистка, которая и научила всему самую способную из своих учениц... Теперь же, изредка у нее есть возможность разделить завтрак с родными людьми. - Как невероятно вкусно пахнет, матушка! 

 Похвалив стряпню бледной, исхудавшей женщины, стоящей у плиты, старшая дочь принялась созывать к столу братьев. Трапеза была скромная, но, важно ли это, когда видишь улыбки мальчишек, и взгляд матери, в котором наконец начинала появляться надежда... 

                       ***************

 День пролетел слишком быстро. Помощь по хозяйству, забавы с проворными мелкими разгильдяями, и вот уже, пора в дорогу. Прихватив плетеную корзину со своей любимицей - Шейлой, бардовым питоном, с которой вот уже год она покоряет уличные сцены, девушка отправилась в путь. В последнее время, заработки возросли. Простым людям было по большей части плевать, что война проиграна. Они радовались окончанию кровопролитий, и неустанно праздновали, не жалея сбережений. Умелой танцовщице перепадал немалый куш от этих забав. И за последние несколько месяцев она даже скопила денег на лошадь! Самоучка со скромным стажем, конечно, не ровня воякам, но, как способ быстрого передвижения, верховая езда вполне подходила. 

 Мать, Дамла, не смотря на прибыль, не одобряла увлечение дочери. Каждый вечер она опасалась, и на сердце было неспокойно... Это и ясно, Айшель имела бойкий нрав, и сильный дух, однако, разве семнадцати летняя девушка способна будет дать отпор стражнику, или любому взрослому мужчине? Едва ли, только если удастся убежать. А если не удастся? Тем не менее, все их споры заходили в тупик, и женщине пришлось смириться. Потому сегодня, как и обычно, она посмотрела на свое дитя с тоской во взгляде. А на душе томилась сильная тревога. Поцеловала дочь, и пожелала ей удачи, прежде, чем девушка ловко заскочила на Асти, молодого коня, и понеслась в шумный город...

 И правда... Такое множество людей давно не собиралось в центре столицы! Бесконечные ряды торговых лавок, шумные торговцы и масса уличных артистов! Однако, ее место всегда в гуще событий... Ни один укротитель змей не сможет привлечь столько внимания, как страстная восточная красотка, извивающаяся в танце. 

 Ее подручный, местный бродяжка, которого Айшель научила игре на флейте, задал ритм, и рука девушки скользнула по талии, призывая змею следовать ее движениям. Гладкие чешуйки защекотали бедро, прошлись по животу и обвили предплечья. Закатные лучи прозрачным заревом играли по шёлку ее наряда, и ощущение гармонии, с музыкой и миром, отвлекло от всех вокруг... Она стала единой с еле ощутимым дуновением ветра, окутавшим изгибы тела. И внимала его порывам, плавно, словно морская волна, перебирая манящие движения... 

 Глаза ее смотрели в небо. Там, за закатом, уже показались первые звёзды и блеклая луна. Этот волшебный такт, казалось бы, ничто не может прервать... Однако, она не ждала, что музыка стихнет, и перепуганный мальчишка выронит флейту из рук, потому что, среди притихшей в наслаждении от танца толпы, оказался тот самый, таинственный незнакомец... Он сжал запястье некого мужчины, также источавшего запах голубых кровей. Однако, чувствовалась в нем сила... Сила устрашающая, способная изувечить все, на своем пути, ведущем к цели. Взгляд этого человека, направленный на смельца, бросившего ему вызов, способен был испепелить... И он явно не намерен был терпеть подобную дерзость! С лёгкостью откинув дрогнувшую ладонь, перехватил горло, придавив пальцами кадык. Тот жалостливо вскрикнул, когда хватка усилилась, глотая приоткрытыми губами воздух. 

 - Как ты посмел? - Чуть слышно прорычал мужчина, наступая диким львом, словно на гиену. Этой интонации было достаточно, чтобы все вокруг задрожали от страха. Было в нем что-то такое... 

Вольной зваться тебе не придется...

 Великий Принц вошёл в свой дворец, и даже стены тяжело вздохнули. Накал животной ненависти, одержимой, разлился по залу, окутав всех, кто дышал тем же воздухом, что и Шейх. Каждый хотел в тот момент оказаться где-то, подальше... Но слуги боялись даже пошевелиться. Молча и неподвижно ожидая, чем выльется для них эта, не предвещающая ничего хорошего, ночь. 

 Следом за Амин Сахимом вошёл его брат, второй сын покойного султана. Походка его походила на кроткое следование за хозяином побитого пса. Что-то случилось между ними... Братской любви в этой размолвке не хватило места. И Асан не проявлял дерзости только оттого, что не смел более перечить вслух повелителю восточных земель. Однако, робко, он попытался заговорить... 

 - Брат... Прошу тебя. Не тронь танцовщицу! Молю тебя, брат! Прояви милосердие! - Наследный Принц остановился, внимая его словам. 

 - Проявить милосердие? - Лицо его оттенял свет свечей, в котором было видно играющие желваки, и свод грозных бровей, пересеченных шрамом. - К кому же, Асан? Быть может, к уличной швали, осмелившейся не просто ослушаться приказа своего владыки, а и бросить песок ему в лицо? Или к тебе, предавшему своего шейха? Или, быть может, ты забыл, что мне милосердие чуждо? Не знаю я милосердия. Я знаю силу. И ты увидишь, брат мой, какой силой я обладаю.

 Великий Принц обернулся к своим слугам, и те дрогнули от его голоса

 - Ваш повелитель желает, чтобы к завтрашней ночи уличная танцовщица была в его покоях. Любыми путями! Если понадобится, переверните вверх дном весь Стамбул. Местные зовут её  doğunun özgür kuşu, Вольной птицей востока. Узнаете вы ее... - Шейх задумчиво устремил наполненный огнями желания взгляд на свою плеть, которая касалась нежной, словно лепестки роз, кожи загадочной красавицы... - Вы ее узнаете. Ее нельзя не узнать. Ты, - Обернулся к Асану, замершему от безысходности. - Скройся прочь с моих глаз. Я не изгнал тебя до сих пор только из-за родства кровей. Но, в следующий раз... Твоя дерзость может стоить тебе не только родных краев, а и жизни... 

 Принц Амин Сахим ещё раз посмотрел на плеть... Завтра. Уже завтра слух Его будет услаждать хлыст юркого хвоста о ее смуглую, сладкую кожу... А взор - испарина на желанном теле юной танцовщицы, и блеск слез в смольных, завораживающих глазах...

                          **************

 Айшель ещё никогда не неслась, оседлав своего молодого жеребца, так быстро по Стамбульским, песчаным дорогам. Перед ее глазами промелькнула вся жизнь! Почему? Ведь все закончилось... Все позади... Ей опять удалось выйти сухой из воды! Но, что-то не давало покоя. Тревога, вместо того, чтобы покинуть мысли, возрастала. 

 Наконец показался родной дом. Спрыгнув с лошади, и оставив ее возле щедрой копны сена с ведром, наполненным до краев прохладной водой, девушка схватила своего взволнованного побегом питона, и вошла в хижину. Все уже спали. Сегодня, она тщательно проверила, насколько устойчив замок на ее двери, и не ходит ли никто подозрительный во дворе. И даже убедившись, что на первый взгляд все в порядке, не смогла остановить клокот сердца. 

 Ей не хотелось оставаться одной. Поэтому, танцовщица, сменив одежду на ночную сорочку, легла рядом с матерью. Какой маленькой она стала за последнее время... 

 - Всё это пустяки, родная. Лишь бы ты была в порядке. Лишь бы с тобой и ребятами всё было хорошо...

 Вдыхая запах пропахших сеном и речной водой волос, Айшель уснула. Так крепко, что даже не видела снов. Наверное, само сознание позволяло отдохнуть, перед следующим днём...

 С самого рассвета стражи рыскали по городу, в поисках doğunun özgür kuşu, Вольной птицы востока. Входили воины в каждый дом, расспрашивая каждого мирного жителя. Однако, никто не знал восточную танцовщицу, обладающую, по словам великого правителя,  внешностью, которую нельзя не узнать. Никто не знал, или не хотел говорить. Они устали от войны и насилия, поэтому разговорить их не составит труда. Кого? Хоть всех подряд. Хоть каждую собаку в окрестности. Если шейх велел привести ту самую девушку в его ложе не позднее этой самой ночи - так и будет. Никто не допустит, чтобы гнев могучего тигра обрушился горем на них самих, или их семьи. Стражи испепелят каждый дом, каждый прилавок, что попадется на пути, если на то будет надобность, но выполнят приказ. 

 - Я знаю, где ее найти... - Простонал некий мужчина, свернувшись дугой около выставленной на продажу рыбы. Его лавка располагалась в самом центре  базара, и торговцу доводилось пересекаться с девушкой несколько раз. Она, по его памяти, была милой и отзывчивой, и несколько раз покупала у него рыбу в не самые лучшие дни. По доброй воле, он не выдал бы ее. Но, под гнетом тяжёлых ударов, сдался. Каждый заботится в первую очередь о себе. 

 Лошади помчали за окраину города... В направлении ветхой хижины, в которой жила семья Дамлы, больной вдовы. С одной целью - отнять у нее старшую дочь, по желанию Великого Принца Востока.

 - В этом году уродил отличный виноград! - Отвлекая себя от дурных мыслей, Айшель собирала гроздья спелых, сочных ягод в застиранный фартук - Мы сможем выручить за вино кое-какую прибыль! Мама... - Понизив голос до шёпота, девушка решила, что пора сказать о важном решении, которое ей довелось принять. - На некоторое время мне придется оставить танцы. Знаешь... В городе было неспокойно. Несколько недель я не смогу выступать..

 Она понимала, что это их единственный способ выжить, однако, понимала так же, что, если с ней что-то случится, о семье совсем некому будет позаботиться. Поэтому, лучше уж некоторое время перебиваться, чем вовсе оставить их без своей опеки. 

 - Конечно, моя милая. - Удивлённо ответила женщина, не ожидая такого поворота. Она и сама не раз просила прекратить это... Но дочь была непреклонна. - Скажи... Что-то случилось? Что-то плохое? 

 Секунду размышляя, что ответить, Айшель озвучила свое опасение.

 - У меня плохое предчувствие. Нет, все обязательно обойдется! Но, лучше перестраховаться. 

Встреча лицом к лицу

 Айшель называли "вольной" птицей не просто так. Ни разу за жизнь ее руки не были одеты в кандалы. До этих пор... Сегодня с родного дома в дом великого шейха ее вели скованной. Девушка шла молча. Конечно, услышав, кто именно приказал ее найти, сложно было оставаться рассудительной, но протест мог дорого ей обойтись... Стоит напомнить, что глупой она не была. Что бы сейчас не выкинула уличная танцовщица, смерти ей не принесут. Убить ее волен только наследный Принц, раз его воля была видеть восточную красавицу не позднее сегодняшней ночи. А вот ее семьи это никак не касалось... Прямо сейчас стражи могут вернуться в родную хижину, и сотворить нечто страшное... Чтобы этого не произошло, любящая дочь и сестра будет следовать приказу. 

 Путь предстоял дальний. Никто из вояк не взял паршивку с непокрытой головой к себе на лошадь. Ее тащили за верёвку, словно пса, невесть сколько часов к ряду. То скромное платье, что было на ней в момент появления отряда, покрылось пылью. Волосы растрепал ветер. Губы пересохли от неумолимой жажды, а пяты стёрлись от преодоленных без обуви верст. Такой была сейчас птица востока, красивейшая танцовщица Стамбула. Однако, и тогда, как только вошли в ее дом, и сейчас, подтягивая узлы, сковавшие уставшие руки, мужчины не сомневались... Это та самая девчонка, ее желал видеть великий шейх. Как он и говорил, они узнали... Более прекрасного цветка не приходилось видеть никому из них за всю жизнь. За все странствия. 

 Настала ночь, когда стражи, их лошади и Айшель вошли на территорию правителя Османской империи. Девушка... Едва ли можно было сказать, что она шла. Последний час сил едва хватало на то, чтобы не упасть лошадям под копыта. Потому последние метры она преодолела, скорее, как полу-живой груз, валившийся с ног. Около дворца, подняв глаза, чтобы своим взглядом окинуть величие стен, она не выдержала. Сделав глубокий глоток воздуха, чуть приоткрыв покрытые сухими трещинами, губы, птица востока упала. Сознание покидало её... И стражу, несмотря на рокот морали, пришлось закинуть потаскуху, танцевавшую "грязные" танцы в усладу проходимцев, себе на плечо, чтобы, как было велено, представить ее взору великого правителя Амин Сахима. 

                         ***************

 - Это она... - Одобрительно кивнул Шейх, медленно приближаясь к лежавшей на полу, чуть дышащей, танцовщице. Он издали уловил ноты пряного запаха ее кожи. Однако, став около нее впритык, Амин не выглядел удовлетворённо. Ее почти лишенный жизни вид заставил правителя поморщиться. - Почему она выглядит так? - Обратился он к старшему по званию, и тот потупил испуганный взгляд. - Ты считаешь, что девицу в таком состоянии следует показывать своему правителю, мне, поцелованному Аллахом старшему сыну великого султана Ахмета? 

 По телу мужчины пробежала дрожь... И он пал ниц, склонив голову около ног шейха. 

 - Прошу вас о прощении! Сейчас же я унесу ее и прикажу служанкам привести в порядок! 

 Амин ещё раз посмотрел на восточную птицу... Нет... Ждать ещё желания у него не было. 

 - За нерасторопность ты ещё получишь свое наказание. А сейчас... - Шейх провел кончиком языка по губе, и указал пальцем на ковш с водой. - Подать! 

 В эту же секунду ему в руки подали чашу, наполненную до краев искрящейся, прохладной жидкостью. Наследный Принц наклонился над девушкой, набрал горсть в свою ладонь и полил тоненькой струйкой ей на губы. Она сразу среагировала на воду. Приоткрыла рот... А после, не сообразив, что происходит, впилась пальцами в ладонь шейха, и стала жадно глотать влагу, слизывая с кожи остатки. 

 Каждая мышца его тела напряглась. Желание потоком разлилось внутри, окутав жаром. Он провел свободной рукой по спутанным темным локонам... Подобрал копну, и потянул на себя, вдыхая запах. Айшель сразу пришла в себя, и попыталась отползти, но хватка была довольно сильной. Наверное, ей ещё не хватало рассудка оценить ситуацию, или же танцовщица вовсе забыла, где находится, и кто сейчас перед ней. 

 - Отпустите меня! - Хрипло вскрикнула птица востока, попавшая в лапы могущественного тигра. Чем вызвала, сама не ведая, его гнев. 

 Мужчина сразу встал, и за волосы поднял ее, удерживая около себя. Девушка закусила губу от резкой боли, и, быть может, страха... Но не стала плакать и молить о пощаде. Хоть и стоило. Любая на ее месте так бы поступила. Вместо этого, она беззвучно смотрела прямо в глаза шейху, околдовывая смольными зарницами, внутри которых сияли осколки звёзд. 

 - Ты... - Шепнул он, касаясь пальцами измазанного в пыли, и, тем не менее, прекрасного лица Айшель. Ладонь скользнула ниже... Погладила шею, от чего красавица на несколько мгновений перестала дышать. Так страх сковывает горло, спазмом, от которого впору задохнуться. Затем его рука прошлась ниже... По ключицам. Шелк карамельной кожи покрыли мурашки. Она стала часто вдыхать воздух, отчего грудь ее приподнималась и опускалась часто, привлекая внимание повелителя. 

 Он ухватился за ворот платья, и стал стягивать его вниз, по плечам. Стражи, ставшие поневоле свидетелями этой сцены, краснели, ощущали неловкость и не понимали, что делать, однако никто не отводил взгляд. 

 Танцовщица, глубоко дыша, замерла, не зная, как поступить, чтобы это предотвратить. Происходит нечто ужасное! Никто... И даже он не имеет права так обходиться с людьми, с любым человеком! Однако, власть открывает тому, кто не достоин ею обладать, такие возможности, которым ей, простой уличной танцовщице, нечего противопоставить. Подбородок дрогнул... И она готова была расплакаться от безысходности. Не отрывая своих глаз от его, девушка поняла, жалости в них нет. И раскаяния не будет. 

 Только, он в прямом контакте, лицом к лицу, увидел нечто иное. Надменную смелость, обладать которой могла лишь девушка королевских кровей, а не полуголая паршивка с рынка! Шейх отнял руку от ее платья, и приказал

 - Раздевайся. - Он все так же смотрел прямо на нее. Айшель оцепенела, обхватив себя руками. - Раздевайся, я сказал! Хочу, чтобы этой грязной тряпки более не было на твоём теле! 

Приговор

 - Плеть! - Наследный Принц взял хлыст и пропустил кончик между пальцев... Занёс руку над головой, замахнулся... В глазах девушки застыл ужас. Холодный страх. Она сжала веки, предчувствуя удар. 

 - Нет! - Раздался отчаянный крик позади. Плетеная кожа просвистела, рассекая воздух; все тело Айшель напряглось, пропуская через себя волну бесконтрольной дрожи. Однако вмешательство брата, Асана, отвлекло Амина, и он промахнулся, обронив удар на плитку, в нескольких сантиметрах от танцовщицы. Младший принц подбежал, втесавшись в самую гущу событий. Упал около всхлипывающей, неподвижной девчонки, и прикрыл ее тело своим. - Не трогай её! Зачем ты делаешь это, брат?! 

 Шейх окинул его презрительным взглядом. Асан снова пошел против него... Из-за кого? Уличной дряни? Да... Безумно красивой, манящей, но все же, из-за уличной дряни! Этого он не мог проигнорировать. Два человека позволили себе непростительную дерзость в отношении великого правителя Османской империи. И они должны быть наказаны! Даже если один из них - кровный брат, а вторая - самая желанная женщина на всем Востоке. 

 - Встань. И подойди ко мне. - Бросил Амин, и мужчина, нависший над Айшель, встал, покорно исполняя приказ. Девушка узнала в нем того неизвестного зрителя, который вызывал в ней подозрения последние несколько недель. И почему тогда она проигнорировала свои опасения? Тем не менее, ей было жаль парня. Он возразил этому ужасному человеку! Великому шейху. Едва ли это чудовище позволит ему остаться безнаказанным... Главный вопрос - зачем младшему принцу это понадобилось? 

 - Брат! - Асан упал на колени, не дожидаясь вердикта. - Прости меня! Но... Я перечил твоей воли не с бунтарского духа! Я хочу взять эту девушку наложницей! Никогда ничего не просил прежде... Сейчас прошу! Позволь мне! 

 Танцовщица словно оцепенела... Она, стражи и Амин Сахим. Никто не мог поверить в сказанное! Нависло молчание. Спустя несколько мгновений, шейх показал наконец своё отношение к нелепой просьбе... С уст его сорвался хохот. 

 - Наложницей?! - Великий Принц обошел просящего, словно помеху на пути к цели. Его размеренные шаги приближались к Айшель, девушка нервно забегала глазами, в поисках помощи, но быстро вспомнила, что помочь ей некому. Шейх наклонился над ней, и провел рукоятью плети по соскам, сладко облизываясь. Озноб прошёлся стрелой по всему телу... - Уличную дрянь? Торговку телом? 

 Прикосновение холодной кожи заставило в очередной раз поморщиться. Но, она больше не делала опрометчивых поступков, терпела, глотая боль и обиду. От этих слов сердце восточной птицы защемило... Она не торговала телом! Ее благодарили за умение танцевать! Не была с мужчиной, не позволяла себя касаться! Тем не менее, ей не позволено было носить платок, словно последней швали... И сейчас ее тычут этим, словно смертным грехом. Айшель не хотела становиться наложницей Асана. Не хотела становиться ничьей наложницей! Она хотела домой... К маме и братьям. Но ее не спрашивали, чего она хочет. Птицу нижних сословий...

 - Асан! - Оставив девчонку, шейх приблизился к брату. Резко потянул за саблю, со свистом по ножнам, и приставил острие к его горлу. Все в ужасе смотрели на происходящее, но никто ничего не мог сделать. - Я намерен вразумить тебя! На этот раз - Легонько провел лезвием около артерии, и опустил смертоносный сплав... - Твое наказание будет мягким. Но более я не желаю слышать подобного вздора. - Что же касается тебя... - Амин окинул дрожащую, полуобнаженную девчонку надменным взглядом, - Завтра, каждый житель Стамбула увидит твое истинное лицо! - Разъяренный наследный Принц хотел унизить ее! Унизить, чтобы заставить принять свою судьбу такой, какой она есть. Унизить, чтобы навсегда убить интерес брата к дерзкой танцовщице. - В полдень тебя будут сечь на главной площади. 

 Для чего же Поцелованному Аллахом понадобилось это? Возможно, чтобы поставить надменную девку на место. А может быть, для того, чтобы более ни один мужчина не желал ее. Только он будет обладать ею... И лишь он будет решать, быть ей любовницей, окутанной шелками в его ложе, или швалью, избитой розгами. 

 - А ты, брат мой, будешь смотреть на это. Рядом со мной. С первых рядов... - Таким было наказание Асана. По истине, жестоким. Весь ужас грядущего дня отразился в его обезумевшем взгляде... 

 Никто не смеет перечить Амин Сахиму. Великому шейху Османской империи. 

 - А теперь - уведите ее! Пусть пока остаётся в темнице. 

 Стражи подняли девушку, и потащили за собой. Младший принц хотел предпринять что-то, хоть что нибудь, но, что бы он сейчас ни сказал, ни сделал - каждое слово может только усугубить положение. Потому, сейчас он молча, сдерживая себя, развернулся и вышел прочь. Нужно время, чтобы предпринять правильное решение. Эта девушка... Интересно, почему она стала ему так дорога? Точно он знал одно - просто смотреть, как розги будут жалить желанное тело - он не сможет. 

 Амин не стал останавливать брата. Он и сам изрядно устал. И желал покоя... 

                       ****************

 Этой ночью великому Шейху дурно спалось. Перед глазами стояло лицо прекрасной танцовщицы, обрамленное лёгким лунным шлейфом. Манящие изгибы ее тела, вторящие такту мелодичной флейты, побуждали в нем не просто голые звериные инстинкты. Ему хотелось не просто обладать ею... Он желал спрятать ее от всего мира. Чтобы ни одна живая душа не касалась даже взглядом его собственности. Она его. Так он решил. И нет... Кровоточащие полосы - совсем не то украшение, что он намеревался преподнести ей в первые сутки, в качестве подарка. Но... Они не оставили выбора. Это необходимо, чтобы не потерять лицо. Каждый раз демонстрируя силу, только так можно удержать власть. 

 Одержимость по ней, все рисовала, каким теплым было бы тело птицы Востока в его руках. Как пахнет ее желание... Каким становится голос в порыве страсти. Уставившись в потолок, Амин более не питал надежды, что вскоре спокойно уснет. Поднялся с кровати, обмотавшись простынёй, и вышел со своих покоев. Заметив одну из слуг, поманил к себе... 

Последний шанс

 Те чувства, с которыми Айшель пришлось остаться наедине, в клетке, подобной собачьей, окружённой каменными, сырыми стенами подземелья, способны были уничтожить стремление к жизни любого человека. И хоть она являлась девушкой смелой и решительной, сейчас и в ней фитилек надежды стал понемногу угасать... Ещё вчерашним утром ей казалось, что жизнь никогда не сменит своего направления. Что все останется по-прежнему, даже несмотря на препятствия, которые придется преодолевать. Сейчас же ее мир рушился, словно карточный домик.

 Поджав колени, пытаясь спрятаться от холода и сырости, она вслушивалась в стук слетавших с потолка капель. Так можно сойти с ума... Завтра настанет. Никто не в силах отсрочить время. И спасти ее тоже ни у кого не выйдет. В темнице не было окон, так что она не поймет, когда наступит рассвет. Не поймет, когда полдень. За ней просто придут, когда наступит час, и сломают. Как тряпичную куклу. Она мыслила, что, если бы не было у нее семьи, матери и братьев, много проще было бы, наверное, лишить чудовище игрушки, покончив с собой. Но... Она должна жить. Что бы ни случилось, и как бы мучительна не была ее судьба. 

 Монотонный стук воды и сопровождающую тишину перебили чьи-то шаги... Айшель тихо поднялась, всматриваясь в темень, чтобы разглядеть надвигающийся силуэт некого мужчины, не похожего на обычного стража. Снова это дурное предчувствие. 

 Человек, опасливо окинув территорию шустро бегающим взглядом, остановился рядом. Притаив дыхание, танцовщица уставилась на мужчину. Он наклонился, и стал ворочать в замочной скважине какой-то железякой. Девушка молчала... Она не понимала, кто это, что ему от нее нужно. Найдет ли она в его лице спасение, или наоборот. Но, не смела спугнуть возможную удачу. В конце концов, куда уж хуже? А другой возможности покинуть это место все равно не предвидится. 

 Через несколько минут двери в темницу были открыты. 

 - Иди за мной, - Бросил человек, прикрывшись черным капюшоном, оборачиваясь по указанному направлению. Танцовщица сделала несколько неуверенных шагов, и остановилась. Нет, идти в никуда ей не хотелось. 

 - Постой, куда ты меня ведёшь? - Мужчина обернулся и раздражённо на неё посмотрел. 

 - Меня отправили помочь. Принц Асан не желает стать свидетелем уготованной тебе участи. Сейчас я устрою тебе побег, однако... Не питай напрасных надежд. - Задумчиво проговорил он, уверенно зашагав дальше. - Если хоть один из детей покойного султана заинтересовался тобой - мирной и спокойной жизни тебе не видать более. А ты, девочка, попала под перекрестный огонь... Не говоря уж о том, что зацепила ты самого Амин Сахима... Я лишь дам тебе фору. Призрачное время... 

 На тот момент птица востока была счастлива получить и это. Чем прямо завтра отправиться на порку посреди центральной площади - его вариант выглядел куда более располагающим. Потому девушка быстро последовала за спасителем, укутавшись в тот свёрток небрежно связанной соломы, который был предложен в качестве подстилки. 

 - Быстро, сюда! - Шепнул мужчина, указывая на небольшую приоткрытую створку. Это был черный вход. Увидев блеклый лунный свет, тонкими лучами попадавший на стены, танцовщица рванула вперёд, словно измученный жаждой путник к холодному истоку. Но... За пределами дворцовых стен их уже ждали. 

 - Взять его - Холодный голос шейха отдал приказ, и мужчину, посланного Асаном, схватили стражи. Он опустил глаза в землю, понимая, какая участь его ожидает теперь. Он просто выполнял приказ своего принца, и заплатит за это жизнью. Что ж, слуги должны быть готовы к такому исходу. - Завтра моему народу будет на что посмотреть. Не только наказание паршивки... - Амин презрительно посмотрел на чуть дышавшую от страха девчонку, посмевшую уже который раз противоречить его воле. - А и казнь. 

 Это был приговор для несчастного, ставшего последним лучом надежды для птицы Востока. 

                          **************

 Его увели прочь. Наследный Принц остался наедине с Айшель, желая преподать ей урок лично. Сердце девушки часто билось... Губы пересохли от неровного дыхания. Он обошел ее, медленно, наблюдая, как приподнимается грудь в такт вздохам. Как дрожит тело, как луна играет лучами на коже... 

 - Мелкая уличная дрянь... Ты действительно решила, что сможешь сбежать от меня? - От каждого его слова ком в горле ощущался все острее. Она чувствовала себя в ловушке, в одной клетке со львом. - Отвечай!

 Шейх потребовал ее ответа? Что ж, ей есть что сказать. Не имеет значения, что это будет... Итог неизбежен.

 - Я всего-лишь хочу жить...

 Он подошёл, обхватил своей большой, увесистой ладонью тонкую шею девушки, и припечатал ее к стене. Скованные руки за спиной, никакой возможности противостоять нет. И не было бы, даже если не кандалы. От него ещё пахло близостью с той несчастной служанкой; тяжёлое, жаркое дыхание опаляло нежные, приоткрытые губы. Его тело соприкасалось с ней... И с большим напором вдавливало в камни. Лопатки стали саднить от рыхленного камня, давившего в спину. 

 - Твоя жизнь - Моя! - Прорычал он прямо в лицо танцовщице, и сжал пальцы сильнее, лишая ее возможности дышать. Наклонился, и накрыл грубым поцелуем маленький, нежный ротик. И без того кислорода недоставало. Теперь, казалось, начнет задыхаться... Его язык вторгался глубоко, исследуя, терзая. Шейх прикусил  ее губу, и слизал каплю крови... Какая же она чертовски вкусная! - Подумал он, ощущая звериное желание. - Сейчас мне нужно поговорить с братом. - Вдыхая запах пряди волос, спавшей на ее лицо, Амин отпустил шею танцовщицы, и перехватил скованные руки. Она пыталась отдышаться, пока чудовище, ставшее правителем страны, тащило ее обратно, в темницу. - А с тобой мы увидимся завтра. В назначенном месте, в назначенное время. 
 

Час настал

 Амин никогда не проявлял милосердия. Милосердие - признак слабости. Враг чувствует слабость, и начинает действовать. Но, прежде ему не приходилось враждовать с родным братом... Он отправил своего человека спасти заключённую! Заключённую по воле правителя! Любого другого уже отправили бы на казнь! Но... Это был Асан. Любимый младший братишка, с которым с самого детства они скакали на лошадях наперегонки. 

 - Войди. - Наконец дождавшись его появления, шейх встал, и наполнил свой бокал вином. Великий Принц не торопился выносить приговор. Он наслаждался границей ночи и рассвета, которая виднелась с внушительного балкона, открывавшего вид на пол Стамбула. 

 Спустя несколько минут, Асан сам стал говорить.

 - Я же просил тебя, брат! Просил отпустить ее! Мой поступок... Был вынужденной мерой! Я не смогу стоять и смотреть, как с нее розгами выбивают жизнь! 

 - А придется. - Амин думал над этим. Он не мог понять, почему сам так сильно желал эту уличную танцовщицу. Не мог понять, почему из-за нее лишился рассудка его братишка, не понимал, почему все пошло под откос с ее появлением... Возможно, так будет правильно. Словно ведьма, она рушила всё. Все, что было налажено до нее. Поцелованный Аллахом хотел разделить с ней ложе, когда приказал доставить сюда. Спрятать от всех! Но, теперь ее присутствие в жизни правящей семьи могло привести к последствиям, к которым шейх не был готов. Так пусть лучше ее совсем не станет в этом мире, чем нечто важное, братские узы, его собственный покой, разрушатся, как карточный домик. - Ты ослушался меня. Ослушался слишком много раз за эти дни. И причиной тому была эта базарная девка. Поэтому, я прикажу дать ей двадцать розг. Она не выдержит. В этот полдень ее сердце навсегда перестанет биться. 

 Впервые, со смерти отца и брата, он видел, как на веках Асана выступили слёзы. И в этот раз причиной его слезам стал Амин. Нет... Не он. Причиной его слез стала эта дрянь! И прямо сегодня, она за это дорого заплатит.

                         ****************

 Приближался назначенный час. Айшель, как и прежде, была в темнице. Руки, скованные железом, затекли. Запястья изранились о кандалы. Темень сопровождала все это время. Потому о том, что настал тот самый момент, она узнала лишь когда к ней вошли. Девушка понимала, что это не надежда на спасение. Ее будут вести на площадь... Чтобы исполнить волю правителя. 

 Кованую клетку открыли двое. Большой мужчина, с широкими плечами, жесткими руками и выражением лица, лишенным каких-либо эмоций. И маленькая служанка, запуганная самой идеей этой жизни. Она нервно бегала глазами по темничным стенам, по металлическим прутьям, переплетённым в клетку. Руки её подрагивали, и девчонка с трудом удерживала ведро с водой и тряпкой, предназначенной, видимо, для того, чтобы напоследок привести пленницу в порядок. Также с собой она принесла свёрток старой ткани... Судя по всему, в таком облачении ей придется истекать кровью перед глазами жителей Стамбула.

 - Встаньте. Мне нужно вымыть вас и переодеть. - Чуть слышно прошептала служанка, соболезнуя судьбе танцовщицы. 

 - Как благородно... Меня поведут на розги умытой и одетой? - Насмешливо переспросила пленница, поднимаясь на шатких ногах. Она была голодна уже двое суток, и то скромное количество воды, что ей предлагалось, оставляло по себе жажду. 

 Служанка тоскливо опустила в пол глаза, и, смочив тряпку, стала омывать руки Айшель. Мужчина отвернулся, и девушка опустила одежду приговоренной, приводя в надлежащий вид испачканное тело. После - одела на нее льняную сорочку в пол свободного кроя, с завязками на спине. 

 - Пора... - Шепнула стражу, и тот перехватил кандалы, потянув танцовщицу за собой...

                        ***************

 На площади многолюдно. Вся эта праздная толпа, бродящая по городу в своей цели, заинтересованно поглядывала на выстроенную "сцену", из пропахших кровью деревянных досок. Именно здесь происходили казни, и публичные наказания за неугодные правящим проступки. Айшель, пытаясь обдать остатками влаги в своем дыхании пересохшие губы, подняла глаза. Посреди этого жуткого строения стоит ёмкость, в которой лежит не меньше десяти острых розг. Около них - полуголый мужчина, большой и устрашающий, вверяющий страх всем своим видом. Вокруг стоят лавки, ряд за рядом, постепенно наполняющиеся людом. По ее виду ясно, кто будет главным актером этого спектакля, потому, заинтересованные взгляды устремлены на нее. Как жаль.... Не думала она, что когда-то ей придется радовать зрителей таким "представлением".

 - Ступай! - Приказал страж, подталкивая девушку вперёд. С трудом, но она преодолела те несколько ступеней, что разделяли ее и ката. Возможно, просто смирилась со своей участью... Нужно пережить это. Справиться, и оставаться сильной.

 Палящее солнце лишало остатков сил. Тяжело взглотнув, Айшель желала сейчас лишь нескольких глотков воды. Какими приземлёнными стали ее желания... На несколько мгновений. Пока уставшему взору не показалось то самое чудовище, которое предрешило ее судьбу. Вот каким было на самом деле её желание - уничтожить! Сделать что-либо, чтобы более никому оно не принесло страданий. Шейх прибыл... Люди расступились. Он, вместе с братом, Асаном, изнеможенным переживаниями о скорой беде, устроились в самом ближайшем ряду. С самым лучшим обзором. Амин Сахим молчал. Само его присутствие было командой приступать. 

 Кат положил ладонь танцовщице на плечо, и прижал, заставив опуститься на колени. Она легла грудью на короткую деревянную лавку. Мужчина принялся развязывать связки на спине, и ткань разъехалась по разным сторонам, оголяя лопатки, и позвоночник, до бедер. Взял одну из розг, и обильно смочил ее. Сердце стало бешено колотиться. Все тело напряглось, и слёзы стекали с глаз непроизвольно... Это действительно страшно. Не страшный сон... а кошмарная реальность. 

 - За неповиновение великому наследному Принцу Амин Сахиму, Поцелованному Аллахом правителю Османской империи, ты приговариваешься к двадцати ударам. - Она не успела ни возразить, ни даже осознать. Понимание, что значит этот приговор, пришло за первым ударом... Кат занёс розгу над девушкой, и она просвистела, обрушившись на нежную кожу режущей волной невыносимой боли... Айшель вскрикнула, взвыла, чувствуя, как лопала кожа, и с раны засочилась теплая багровая кровь...

Новые ощущения

 Амин, не отводя глаз, смотрел, как рассекающие удары розг падали танцовщице на спину. Как оставляли по себе кровавые полосы. После первого она выгнула спину и во весь голос вскрикнула... С ее глаз брызнули слёзы. Что-то в его сердце защемило... Шейх подметил, что голос девушки даже сейчас звучал невероятно красиво. И силой своей власти наследный Принц прямо в этот момент отнимает у мира мелодичное звучание, срывающееся на крик. За вторым ударом птица востока подобрала все тело, напряглась, и посмотрела в небо. Возможно, она о чем то молила всевышних... Только, они не помогут ей. Единственный, кто может - лишь сам правитель. Этой цели Поцелованный Аллахом добился. Ее жизнь, вся она, полностью принадлежат ему. Третий удар... Третья глубокая прорезь... Смешанные струи крови и адская жара, омывающая истерзанное тело выступившим потом. 

 Шейх молчал. Не отворачивался. Не вдумывался. Он сосредоточился на собственных ощущениях, неожиданных для него. Удовлетворение от исполнения его собственного приказа... Хотя-бы безразличие. Где они? Почему все его естество желает прекратить это?! Амин туманно слышал даже возгласы Асана, его молящий голос, тревоживший на пару с подсознанием разум - "Прекратите! Остановитесь! Брат, хватит!"

 Он видел только, как с каждым касанием розги ее тело слабеет... Кожа теряет цвет... Глаза тускнеют. Слышал, как крик становился шепотом, и стук ее сердца... Это же невозможно. Его нельзя услышать с такого расстояния! А он будто слышал... Слышал, как неистовый ритм утихал. И за пятым ударом, она с последних сил повернула голову, и посмотрела на него. Прямо ему в лицо! В глаза наследного Принца, Амин Сахима. Одними губами прошептала "Спасите... Я не хочу умирать". 

 Он прочел эту неслышную мольбу. И что-то щёлкнуло в груди. Будто душа вывернулась наизнанку. Кат занёс розгу над девушкой шестой раз... Она уткнулась лбом в скамейку, и закусила губу, готовясь к очередному удару. В эту самую секунду шейх поднялся...

 Он молча поднял руку, и опустил ее. Это был знак - прекратить. Мужчина отбросил прут в ту же секунду, облегчённо вздохнул и отошёл от танцовщицы. Айшель обессиленно лежала на скамье. Ни шевелилась, ни благодарила, ни проклинала. Вялое дыхание в неровном ритме было предвестником потери сознания. Кровь стекала с кожи на раскинувшуюся сорочку, одинокие капли падали на пропахшие металлом доски, дополняя общий смрад проклятой площади. В глазах тускнело... Темнело... 

 Асан не сдержался, глядя на это. Вскочил со своего места, и, не спрашивая брата, бросился к танцовщице. Он подхватил ковш с водой, и ринулся к испачканной скамье, смачивая в прохладной влаге губку, чтобы дать ей напиться. 

 - Сейчас... - Дрожащим голосом шептал младший Принц, стряхивая лишнюю жидкость. - Я помогу... Будет легче... 

 Шейх грузно посмотрел на брата... Затем на нее. Вокруг стало тихо. Люди не ждали такого исхода. Каждый считал, ее судьба предрешена. В этой нависшей тяжести, Шейх стал чувствовать себя ужасно. И он точно знал, что лишит его этого кошмарного ощущения. 

 Амин Сахим поднялся со своего места. И неторопливо подошёл к пленнице, его милостью избежавшей казни. 

 - Брат - Обратился к Асану. Тот был слишком занят попыткой напоить девушку, чтобы услышать с первого раза. Но, второй раз повторять шейх не любил... Он вытащил кинжал, и приставил к горлу младшему принцу. Тот замер, сжав в руках губку. - Брось то, что у тебя в руке. - На этот раз решив не дразнить судьбу, что оказалась к нему благосклонной, он последовал приказу, и замер. - Сегодня я проявил милосердие. Но, с одним условием... Больше никогда ты не должен приближаться к ней. Иначе... Иначе я доведу начатое до конца. 

 Был ли он согласен с таким решением? Едва ли, но... Разве выбор есть? Разве может идти речь о выборе, когда последнее слово было за великим правителем Османской империи, Амин Сахимом? У него только один путь. Чтобы спасти танцовщицу от гибели, нужно было навсегда от нее отказаться...

                       ***************

 Шейх приблизился, и пристально обрисовал взглядом, скрывавшим боль, рубцы на ее теле. Айшель была так прекрасна, даже сейчас. Даже когда по шелковой коже струилась кровь. Даже когда та живая энергия, что таилась в ее танце, почти иссякла. Почему же она не даёт ему покоя? Что в уличной девчонке так будоражит его кровь? Одно он знал точно. Сейчас... Великий Принц желал сам взять ее на руки. Грязную пленницу, избитую розгами за неповиновение. Он желал сам напоить ее водой и уложить в постель, рядом с собой! Это небывалость... Зверство! Что о нем скажут в народе?! Что подумают придворные?! С другой стороны... Он - единый правитель. Его воля - закон! Его желание - закон! Так что же может помешать свершению его желаний? 

 Правильно - ничто, и никто. Амин наклонился. Аккуратно подобрал девушку, пытаясь не давить на раны. Айшель была бессознательна, но он был уверен, что боль ежесекундно разъедает ее тело. Провел пальцем по пересохшим губам, на которых застыли следы от зубов. Подобрал ковш, который по себе оставил Асан, сделал обильный глоток воды, и прижался густой бородой ко рту несчастной. Языком приоткрыл ее губы, и стал тоненькой струйкой вливать жидкость, позволяя ей напиться. Глотала девушка инстинктивно, не приходя в себя. Затем шейх стянул на ее спине распахнутую ткань, и снёс вниз. 

 - Я заберу ее с собой. - Лениво бросил стражам, направляясь к своей лошади. 

Плохие вести

 Великий шейх не должен был прятаться от чужих взоров. Он не обязан ни перед кем оправдываться. Если Амин желает самолично везти танцовщицу, наказанную по его же приказу, то никто не в праве ронять в его сторону даже косые взгляды! Тем ни менее, свободно вздохнул наследный Принц только тогда, когда лошадь несла их с площади до дворца, пересекая лесную тропу. Здесь не было посторонних глаз, и скверны слухов. Здесь были только они вдвоем... Краткий момент покоя, разделявший городской муравейник, и дворцовые нравы. 

 Девушка неподвижно лежала в его руках. Он прижал ее за талию так близко к себе, что стремительный галоп никак не сказывался на ее состоянии. Однако, Амин ненадолго убавил скорость, чтобы не слишком тревожить раны. Породистый скакун вольно шагал между порослями кустов, позволяя насладиться здешним прекрасным воздухом, а главное... Насладиться близостью столь желанной им женщины! Запахом ее волос, из которых выбивались нити соломы. Видом ее совершенно спокойного лица, забывшего ни на долго о боли. Физической и душевной. Ее размеренным, тяжёлым дыханием, слетающим с приоткрытых, бледных губ. 

 Возле источника шейх остановился. Ловко спрыгнул с коня, и аккуратно снял с седла бессознательную Айшель. Вода искрилась, отражая солнечные лучи, и навевала свежесть. Около берега лежали каменные баулы. Здесь Великий Принц присел, не отпуская ее с рук, и положил голову девушки себе на плечо.  Его смуглые пальцы задели подол рубашки, и ладонь приподнялась к бедру. Неслышно прорычал, почувствовав, как волна желания заполнила все тело. Как же эта чертова дрянь может так на него влиять?! Даже сейчас, оставляя на шелке его наряда следы от крови, измазанная потом и грязью, израненная, по его же желанию! Он не понимал, что с ним происходит. Знал только, что влечение усиливалось с каждой секундой... Возможно, это потому, что Амин до сих пор не получил желаемого. Отчего? Потому что Асан вмешался? От того, что она посмела ослушаться своего повелителя? Что помешало взять тело, которое он хотел взять? 

 Прикусив губу от одной мысли, он неторопливо, смакуя момент, приподнял танцовщицу, прижимая ее грудь к своей. Потянул за петельку... Вторую... Сорочка, измазанная алой жидкостью, висела на плечах вольным лоскутом ткани, которую Амин с лёгкостью, одним движением руки, смахнул, и заставил соскользнуть вниз. Теперь Айшель лежала на нем абсолютно голой. Дыхание шейха стало частым. Он легонько потянул копну волос, запрокидывая голову девушки назад. Провел губами по мочке уха, скуле, коснулся губ, и мягко облизал их. Наклонился, и очертил языком шею, ключицы... Такой желанный вкус перебивала солоноватая испарина, смешанная с пылью площади. Запах запекшейся крови мешался... Нет, стоит признать, что это точно не ее аромат. Наследный Принц предпочел бы увенчать столь прекрасное тело цветами. Возможно, сочетанием лаванды, розы и корицы... Не приторным, еле уловимым, способным дополнить, а не перебивать ее собственный шлейф. 

 Сейчас же ему хотелось хотя-бы смыть с нее грязь. Шейх опустил ладонь в воду, и набрал прохладной жидкости. Аккуратно поднес руку к груди, и стал тоненькой струйкой поливать кожу. Капли мешались с серыми песчинками, и плавно скатывались вниз. Ещё немного воды... Ещё немного... Затем, опустив всю тяжесть увесистой руки на омытый участок, стал смахивать болото, касаясь чуть дышащей девушки. Чёрт! Как же он хотел ее прямо сейчас... Хотел, но снова сдерживался! Ведь, даже смыть кровь со спины попросту боялся. Сначала ее должен осмотреть лекарь. Можно занести инфекцию, или попросту... Сделать больно. 

 Что за несусветная чушь?! Больно сделать?! Ведь это он приказал ее выпороть! Он приказал забить ее розгами до смерти! А теперь боится водой потревожить раны! Нужно ехать... Что-то внутри подсказывало, что нельзя сейчас оставаться с ней наедине дольше.  Он либо не сдержится, и возьмёт ее, не взирая на последствия, грубо и жадно. Либо, забудет напрочь, какова его сущность, и растает в нежности очертаний восточной птицы.

 Прежде, чем двинуться в путь, неощутимо поцеловал, задержал губы на несколько секунд, будто гравируя момент в памяти, и заставил себя отстраниться. 

 Позже шейх обязательно получит своё! А чего он захочет... Покажет ее покорность, или же строптивость. Девчонка имеет влияние на великого правителя. Что ж, она сама решит свою судьбу. 

                             ************

  Лошадь домчала до дворца в одно мгновение. Айшель ещё не приходила в себя. Наследный Принц окутал ее тело своей верхней одеждой, и вошёл, неся ее вот так, в главный зал. 

 - Великий Шейх! - Взбудоражено вскрикнул один из советников, прерывая гул собравшихся там высокопоставленных лиц. - Мы безмерно рады вашему возвращению! 

 Ни поведя ни одной черточкой лица, не сменив холодного выражения, Амин окинул низкорослого, пухлого мужчину презрительным взглядом, и тихо спросил

 - Что произошло? - Он пытался не акцентировать внимание на бегающих глазенках недоумевавшей толпы, явно удивлённой его появлению, вместе с приговоренной пленницей на руках. - Говори. Немедленно. 

 На лбу крысеныша выступила испарина. Он стал нервно перебирать пальцами, страшась стать тем самым посланцем, что принес дурные вести. 

 - Принц Асан ушел из дворца! И, кажется, не собирается возвращаться!