Танцующая над бездной

Глава 1

Я увидела его на распродаже.

Голубоватый силовой барьер пустых витрин расписывали мигающие голографические надписи с обещаниями невиданных скидок до восьмидесяти процентов, предложением ухватить удачу за хвост и заверением, что столь беспрецедентная акция проходит только сегодня, никогда более не повторится и поэтому пропустить её никак нельзя.

И я прошла бы мимо, не обратив на распродажу ни малейшего внимания, если бы не крупные золотистые буквы названия магазина, венчающие стену над витринами.

«Кукольный дом».

Именно здесь моего брата выставили на продажу, словно неодушевлённый предмет, именно здесь его купили, будто настоящую бессловесную куклу.

Я отделилась от живого потока, неспешно текущего по галерее в обе стороны, повернула к магазину. Полупрозрачная дверь бесшумно отъехала в сторону, и я переступила порог места, возвращаться в которое не собиралась.

Я уже была здесь, когда искала брата, и ныне торговый зал «Кукольного дома» разительно отличался от того, что предстало моему взору во время прошлого моего визита. Сегодня в зале полно посетителей, бесцеремонно толкающихся и возбуждённо гомонящих, словно межгалактическая станция «Мэджик» не была печально известным центром работорговли, мужской в особенности, и в её секторах не продавали бессчётное количество невольников едва ли не всех рас. На большом голографическом экране сменяли друг друга изображения рабов с пометкой, есть ли таковой в наличии или уже продан. На коротком белом подиуме у дальней стены выставлены рядком четыре раба, медленно, словно через силу, поворачивающиеся то в одну сторону, то в другую, демонстрирующие себя прохаживающимся вокруг клиенткам. На рабах нет ничего, кроме стилизованных набедренных повязок и металлических колец ошейников на шеях. Мускулистые тела их влажно блестели, явно чем-то намазанные для усиления эффекта, волосы красиво уложены, а у одного даже подведены глаза. Бежевые кресла и низкие столики, прежде стоявшие перед подиумом, сдвинуты к свободной стене, дабы не мешать посетителям подходить к подиуму вплотную и рассматривать невольников вблизи, а то и щупать безо всякого стеснения. Среди покупателей мерцали полупрозрачные голограммы ИИ-консультантов и мелькали живые сотрудники, облачённые в строгую чёрно-белую форменную одежду. Должно быть, наплыв приманенных невиданными скидками посетителей оказался больше, нежели предполагалось, и потому пришлось привлечь к работе с клиентами не только искинов.

Женские особи ожидаемо преобладали над мужскими, но и мужчин среди посетителей хватало. Эти выбирали рабов деловито, придирчиво, скрупулёзно сверяясь с перечнем талантов каждого невольника, указанных в каталоге, и долго, нудно расспрашивали консультантов. Судя по обрывкам долетавших до меня фраз, им нужны не игрушки для постельных утех, но работники, за которых придётся заплатить только раз, и полезные навыки невольника интересовали их куда больше, чем привлекательное лицо и тренированное тело. Впрочем, я не исключала, что покупать их могли и для борделей. В конце концов, нигде не указано, что держать бордель с мужчинами, на «Мэджике» ли, на любой другой планете, можно лишь женским особям.

Женщины предпочитали рассмотреть как следует, со всех сторон, потрогать и перебрать варианты. Редко кого из них заботили таланты помимо постельных.

– Эбигейл, – тихо окликнул Эйс, тенью следовавший за мной.

Я лишь отмахнулась, продолжая оглядывать зал, пёстрый от разноцветной одежды посетителей.

Что я искала?

Ответы на вопросы, что мучили меня не первый год?

Не знаю.

Но едва ли я найду их в «Кукольном доме».

Один из рабов по знаку консультанта сошёл с подиума по боковой лесенке и его место тотчас занял другой, вынырнувший из-за тяжёлого старомодного занавеса. Оставшиеся рабы чуть передвинулись, и я увидела его. Вероятно, он был на подиуме с самого начала, просто прежде стоял с краю, перед самым занавесом, пытаясь слиться с бордовой тканью. Смоль длинных, уложенных волнами волос, бледная, с еле уловимым сиреневым оттенком кожа и худоба, отличающая его от большинства иных невольников, вполне сносно помогали ему затеряться на фоне занавеса и более идеальных, привлекающих внимание мужских тел.

Я направилась к подиуму, осторожно лавируя между посетителями.

– Эбс, – Эйс не отставал.

– Сколько раз можно повторять? Не называй меня так, – напомнила я скорее машинально. – Для тебя я Эбигейл.

– Ага, – почтения в голосе Эйса не прибавилось ни на щепоть. – Госпожа Эбигейл, так какого швара мы позабыли в этом притоне? Не думаю, что тебе стоит сюда соваться… да и мне тоже.

– И ты мой телохранитель, я плачу за твои услуги, а не за твоё мнение, – добавила я максимально терпеливо.

Да, я была в «Доме» раньше.

Но всего однажды.

И разговаривала только с ИИ-консультантом, для которой осталась лишь одной из множества посетительниц, заглядывающих сюда в поисках новых игрушек.

– Когда я захочу услышать твой ответ, я задам тебе вопрос, а до того изволь молчать и подчиняться моим приказам.

– Слушаюсь и повинуюсь, милостивая госпожа.

Я старалась не терять его из виду, иначе точно обернулась бы и врезала Эйсу безо всяких прелюдий. Наёмник… прошу прощения, охотник за головами раз за разом испытывал моё терпение, неустанно спорил со мной по любому поводу и, похоже, даже не догадывался о существовании столь полезной вещи, как субординация. Подозреваю, идея нанять именно его была не лучшей моей затеей. Но мне нужен человек, хорошо знающий если не весь «Мэджик», то хотя бы часть секторов станции, обладающий необходимыми для охранника навыками, готовый сорваться вместе со мной куда я скажу, свободный и лишними принципами не обременённый. И, признаться, я полагала, что такой человек не будет задавать нанимателю вопросов, по крайней мере, пока получает исправно всю сумму, что была оговорена… но, похоже, Эйс к таковым не относился.

Глава 2

Раб был тощим, что палка.

Раздражающе длинноволосым.

И дивного трупного оттенка. Понятно, что лиловый цвет кожи особенность расы, но в сочетании с худобой, болезненной бледностью и общей заморенностью выглядело на редкость уныло и непрезентабельно. И впрямь нездорово, что отметила даже гешшесса, а уж им-то на цвет кожи и внешний вид потенциального инкубатора плевать с высокой башни. Эйс подозревал, что и со скидкой в восемьдесят процентов парня купил бы в лучшем случае кто-то вроде тех же гешшессов, которым нужна вовсе не кукла и не в постель.

И Эйс решительно отказывался понимать этих арманцев.

На кой, вот на кой Эбби купила раба?! По большой ли скидке, без, неважно. Главное, что купила. Как-то вдруг, стремительно и по причине, Эйсу неведомой. И не где-то там, у одного из множества работорговцев, слетающихся на «Мэджик», словно мухи на труп, а в «Кукольном доме». Будто мало ей всего, что здесь сделали с её братцем Тесселлером.

Неужели действительно кукла для постели потребовалась? Так для кувырканий можно кого получше приобрести, благо в «Доме» не весь ещё ликвид разобрали, чтобы оголтело хвататься за откровенный неликвид.

А в довершении при оформлении договора она назвала его фамилию вместо своей.

Исполняя обязанности телохранителя, Эйс проводил Эбби и это трясущееся сизое недоразумение в гостиницу. Убедился, что в номере не поджидает никто, кроме синтетика Лиссы, спутницы Эбби, и что в его отсутствие неугомонная нанимательница не отправится бродить по сектору в одиночку. Договорился с Эбби, через сколько часов зайдёт за ней, дабы они могли вернуться к первоначальному плану, прерванному спонтанной покупкой раба, и поспешно свалил по своим делам. Раз представилось немного свободного времени, то следовало уделить внимание не только просьбам нанимательницы.

Да и смотреть, как Эбби нянькается с этим чучелом лохматым… нет уж, увольте. А только нянькаться с ним нынче и можно, на удовлетворение капризов госпожи он пока не способен категорически.

Дайна Лиро обреталась в одном из тех жилых коридоров, где арендная плата была выше средней по сектору и оттого подходила не каждому счёту. Снимаемая ею квартира располагалась на третьем этаже жилого корпуса, нависающего ступенями над галереей, более узкой, короткой, нежели торгово-развлекательные, где толкалась основная масса гостей, посетителей и туристов. И плату Дайна внесла больше, чем на шестьдесят стандартных суток вперёд, иначе вещи её уже отправились бы прямиком в мусоропереработку. Или на продажу, как обычно бывало с представляющим хоть какую-то ценность скарбом жильцов, сгинувших внезапно в бездне космической и переставших оплачивать аренду.

Автоматическая охрана в корпусе была получше многих, но всё же обойти её труда не составляло. Эйс беспрепятственно поднялся на третий этаж, с минуту повозился с внешней входной панелью и дождался, когда серебристая створка откроется. Переступил порог, коснулся панели с внутренней стороны, закрывая дверь. Включился свет, озаряя просторное помещение с белыми стенами, вобравшее в себя гостиную, спальню, кухонный блок и голографическое окно, наличие которого повышало стоимость квартиры. Кому охота постоянно видеть из окна серое покрытие коридора внизу, кадки с невысокими искусственными деревцами и зеркальное отражение корпуса напротив?

Эйс обошёл помещение по периметру, отмечая, что робота-уборщика не запускали уже много дней. А теперь запустит его только владелец корпуса, когда оплаченные дни истекут и станет ясно, что арендатор сюда больше не вернётся.

Возле двери ванной комнаты Эйс замер. Прислушался, пытаясь понять, что же его насторожило. Отступил назад, резко выхватил из наплечной кобуры бластер и нацелил на открывающуюся дверь ванной.

– Дент, что ж ты нервный такой? – Раш Джар Ллер демонстративным жестом поднял обе руки и подчёркнуто неспешно вышел из ванной.

– А ты какого швара тут потерял? – оружие Эйс убрал, прикрыл кобуру курткой.

– Вижу, гнездо освободилось, думаю, может, снять? – Раш приблизился к окну, оглядел его так, словно впервые видел сию технологию занятную. – Вроде неплохо тут, тепло, светло… ты же знаешь, я тепло люблю…

Как и большинство рептилий. И обманываться чисто человеческим лицом Раша, гладкой кожей, крупным носом с горбинкой и голубыми глазами не стоило. Равно как и идеальной осанкой и блестящими чёрными волосами. Вейры славились своими неотличимыми от настоящих слепками гуманоидных лиц. Впрочем, почему вейры притворялись теми, кем не являлись, на «Мэджике», где раса мало кого заботила и хватало рептилоидов всей мастей и видов, оставалось загадкой.

– Температура в помещении регулируется. Уровень влажности тоже. И квартирок с голоокнами полно.

– Думаешь, это гнездо несчастливое? – Раш наклонился к панели настройки окна. – Вдруг переберусь я сюда и тоже вскорости исчезну… как предыдущая арендаторша. Кстати, тебе известно, куда пропала наша милая Дайна?

– Попыталась откусить слишком большой кусок и обломала зубы.

– Слыхал, она со станции отбыла недавно… вместе с тобой.

– Отбыла, – подтвердил Эйс. – Вместе со мной. На Шаару. Там и подавилась тем куском.

– А ты вернулся.

– А я вернулся.

– А Дайна не вернётся.

– Не вернётся.

Глава 3

«Знаю, когда ты получишь это сообщение, всё не раз переменится так, что первоначальные мои вопросы потеряют всякий смысл. Но я хочу задать их хотя бы таким способом, зная, что не получу ответа ни сию минуту, ни через час, ни через несколько суток. Хочу спросить хоть у кого-то, кто проходил через подобное. Так должно быть, брат? Ты просто оказываешься в случайное время в случайном месте, ни о чём подобном не думая, не подозревая и имея совершенные иные цели и планы, и вдруг осознаёшь, что ты больше не один. Ты чувствуешь эмоции другого как свои и в то же время понимаешь чётко, что это не твои эмоции, что это именно эмоции и какие это эмоции. Ты можешь с ними справиться, пусть бы и не без усилий. Можешь рассортировать их и отложить в сторону, чтобы они не переплетались с твоими, не влияли на тебя. Я помню, что ты воспринимаешь связь со своей парой немного иначе, чем должно быть. Ариадна говорила о голосах в твоей голове… хотя сам ты обсуждать эти нюансы не любишь и становишься на диво уклончив, стоит лишь упомянуть о них. Я голосов не слышала. Только эмоции ощущала… ощущаю. И это… тоже странно. Ощущать их. Понимать. Знать, что это он. Что это должен быть он. Какой у тебя процент вероятности образования связи? Пятьдесят? Или ниже? А у меня выше семидесяти. Маму это беспокоило, сколь помнишь… она опасалась, что я скорее пару образую по сердцу, нежели она подыщет мне кого-то подходящего. По её мнению подходящего, разумеется. А я… сколько ни встречала мужчин на Армане, ни с кем даже намёка на подобное не было. И в других местах, где мне довелось побывать. Он раб, Тес. Я купила его в «Кукольном доме». Не спрашивай, что я там делала. И почему опять полетела на «Мэджик». И не вздумай бросать всё и снова мчаться меня спасать. У меня всё хорошо и в спасении я не нуждаюсь. Просто не понимаю, как должно происходить образование эрин сантиси, если пара не арманец…»

Дверь в спальню открылась бесшумно, но мне не надо слышать ни как срабатывает автоматика, ни звуков шагов, чтобы знать, что он вошёл в комнату. Я отправила сообщение, отложила подпространственный передатчик на столик подле кровати и повернулась к рабу.

По возвращении в гостиницу я отправила его в душ. Потом поесть. Номер оборудован синтезатором пищи, производящим вполне удобоваримую, сносную на вкус еду, и выходить в ресторан, расположенный в соседнем с гостиницей блоке, необязательно.

После душа он не надел набедренную повязку, оставив вместо неё полотенце. Длинные волосы начали подсыхать и норовили распушиться, окутывая голову тёмным ореолом. Кожа всё ещё бледна, но хотя бы избавилась от сероватого оттенка, будто его всего пеплом припорошили. Он выше, чем казалось, пока он жался на подиуме у занавеса. Пожалуй, одного роста с Эйсом.

И он молчал. С того момента, как я увидела его в «Доме», я ни разу не слышала его голоса. Он до сих пор не проронил ни слова, лишь подчинялся без возражений моим просьбам. Держался настороже, ждал чего-то, не спешил расслабляться, открываться и радоваться. Следил пристально за каждым моим движением, и в похожих на кусочки льда глазах я не видела ничего, кроме напряжённого ожидания и мрачной опаски.

А чего я хотела? Я купила его, словно он и впрямь кукла, вещь, чьё единственное предназначение – ублажать свою хозяйку, пока игрушка ей не прискучит. А как прискучит, так отправится в лучшем случае в дальний угол, ненужная и всеми позабытая. В худшем же – прямиком в мусоропереработку.

Что мне делать? Остаться стоять или сесть? Подключиться к его ошейнику? Код доступа к мигающему металлическому кольцу на шее невольника должен быть в инструкции, любезно скинутой на мой браслет в «Кукольном доме». Успокоить его и заверить, что его не ждёт ничего из того, что обычно ожидает постельных рабов после покупки?

Но что его ждёт? Я смогу внятно разъяснить, что произошло и почему я его купила?

А если я ошиблась? Что, если внезапный этот приступ эмпатии лишь следствие происходящего со мной? У брата голоса в голове, а у меня – видения…

Он наблюдал за мной исподлобья, а я молчала, опасаясь даже шаг к нему сделать.

Он склонил голову набок, словно видел меня насквозь, как объёмную голографическую проекцию.

И сам сделал шаг ко мне.

Я попятилась.

Ещё шаг. Его – ко мне. Мой – от него.

Я уткнулась ногами в кровать. Всё, отступать дальше некуда, разве что в другую сторону. Но, боюсь, выглядеть это будет ещё более странно, чем спонтанная покупка раба.

Он остановился на расстоянии вытянутой руки.

– Моя госпожа меня боится? – голос у него мягкий, обволакивающий.

– Нет, – ответила я несколько поспешнее, чем следовало.

– Врёшь, – произнёс он столь спокойно, убеждённо, будто лучше меня знал, какие чувства бурлят во мне.

И я поняла вдруг.

Он действительно знает.

– Ты…

– Эмпат.

И оттого ощущает распрекрасно малейшие оттенки моих эмоций. И не только моих, но всех, кто его окружает.

– Ты тоже эмпат? – спросил он вдруг.

– Я? Нет, я не…

– Но ты… понимаешь меня, я чувствую.

– Это не…

Это всего лишь треклятая арманская связь и даже в ней я теперь сомневаюсь.

Глава 4

– Гаремного мальчика? – опешила я.

– На Фата-Мейв нет гаремов, – процедил Адоннис резко изменившимся тоном. – И рабства тоже. Отчего каждый стремится обвинить матриархальный мир в наличии рабства? Словно в патриархальных мирах и даже тех, что притворяются равными для всех, ничего подобного нет и никогда не было.

– То-то он похож на типичного гаремного мальчика, – замечание Адонниса Эйс проигнорировал. – Тонкий, длинноволосый, изнеженный, покорный и готовый называть тебя госпожой… точь-в-точь один из тех мальчиков, которых выращивают специально для гаремов в некоторых матриархальных мирах. Да и не только в матриархальных.

– Эйс, заткнись, пожалуйста, пока я сама тебе не врезала.

– Сама? – усмешка стала шире. – Хочешь сказать, он тоже хочет мне врезать?

– Хочет.

– А ты откуда знаешь?

– Знаю. А теперь выйди и…

– Только вместе с тобой, – усмешка истаяла, Эйс посерьёзнел. – Давай вернёмся к первоначальному плану.

– Мы договорились, что ты зайдёшь за мной через три часа, – я пыталась понять по лицу охотника, что за обстоятельства вынудили его прийти раньше срока. – Три часа ещё не истекли.

– Пойдём сейчас… раз ты не занята ничем важным.

– Я занята.

– Кукла обождёт, – Эйс небрежно махнул рукой в сторону Адонниса. – Мы и так время потеряли, отвлёкшись на это… на распродажу.

Отчасти Эйс прав. Неразумно терять время, смещая фокус внимания на то, что к делу не относится. Я не могу и не хочу повторять прошлый свой опыт и исчезать почти на год, заставлять родных тревожиться и заново переживать всё, что довелось им пережить по моей вине совсем недавно. Я должна сделать то, ради чего прилетела на станцию, и если опять ничего не выйдет, то вернуться домой и сдаться на милость арманских специалистов.

А отчасти я не согласна с охотником. Если я, ведомая порывом, непонятным нынче даже мне самой, купила раба, то прежде всего я должна позаботиться о нём, сделать всё необходимое для него и уже потом думать о собственных личных нуждах. Да и несколько часов ничего не решают.

И если Адоннис действительно моя… мой, то факт этот в корне меняет всё.

Ариадна, пара моего брата, риттайка, встреченная им на «Мэджике». Её происхождение и его самоуверенность едва не обернулись катастрофой, потому что в нашей семье, в нашем клане и в нашем мире всегда были и будут те, кто не сможет принять неарманскую пару. И даже эрин сантиси не станет для них весомым аргументом. Маму до сих пор беспокоит происхождение Ариадны и ещё сильнее печалит то, что Тес улетел вместе с Ариадной на её родную Риттаю. Папа же, наоборот, принял пару сына независимо, где и кем она родилась. Но Ариадна свободная гражданка Риттаи, входящей в Союз Равных, а Адоннис…

Раб.

Эмпат.

И родом из матриархального мира в придачу.

И я не уверена, действительно ли эта связь между нами – эрин сантиси, или всего-навсего неудачное сложение моих странностей и его способности к эмпатии.

– Я пойду с тобой, моя госпожа, – Адоннис почувствовал мои сомнения и замешательство, подступил ближе. – Куда бы тебе ни пришлось пойти, я буду рядом с тобой.

– Ну точно гаремный мальчик, – произнёс Эйс, не обращаясь ни к кому в частности. – Только они выказывают такую похвальную готовность по одному щелчку пальцев превратиться в верную тень своей госпожи. Не всякой рабской дрессировкой можно добиться столь безоговорочной покорности и преданности… а этих едва ли не с младенчества растят с такими установками.

– Тебе нужна одежда, – слушать охотника я не стала. Оглядела Адонниса, решая, за какое дело браться в первую очередь. – Нормальная одежда, а не… какая-то дурацкая набедренная повязка.

– Это «Мэджик»! Здесь половина рабов в таком виде ходит и ничего, – возразил Эйс.

– Меня такой вид не устраивает. И твой ошейник… – я подняла руку, сдвинула манжету жакета, открывая узкую полосу браслета. – В «Кукольном доме» мне скинули инструкцию… в ней должен быть код доступа к ошейнику…

– Нет! – выкрикнули мужчины в один голос прежде, чем я открыла список последних входящих сообщений.

– Почему? – внезапное это единодушие заставило замереть, глянуть удивлённо на обоих по очереди.

– Сначала проверь, не подкинули ли тебе комплектом к инструкции какой-нибудь подозрительный файл, – пояснил Эйс.

– А должны?

– Кто этот «Дом» знает… уж тебе-то известно наверняка, что с них станется продать раба с сюрпризом, сообщить о котором они не удосужатся.

Не думаю, что Адоннис может скрывать те же сюрпризы, что подстерегали того, кому случилось купить моего брата, но…

Но в словах охотника был свой резон.

О том, что приобретаемый мной раб – эмпат, мне при оформлении покупки не сказали. А ИИ-консультант не живой человек, который может замотаться, заработаться, отвлечься и забыть о чём-то предупредить.

Я убедилась в отсутствии подозрительных сообщений и незнакомых файлов и лишь затем открыла инструкцию. Нашла раздел с кодом доступа к ошейнику. Подключилась. Обождала с минуту под напряжённым взглядом Эйса, кочующим с меня на Адонниса и обратно. И, удостоверившись, что ничего критичного не происходит, пролистала до раздела с инструкцией по снятию ошейника.

Глава 5

Я обернулась на шум и звуки возни за спиной и едва не уткнулась носом в шевелюру Адонниса, невесть как и когда успевшего подойти почти вплотную ко мне. Посмотрела поверх его плеча, пытаясь понять, что вообще происходит.

– Гелена?!

– А, привет, Эбби, – сестра скосила глаза сначала на остриё ножа у своего горла, затем на Эйса позади себя.

Охотник держал Гелену, выкрутив ей руку за спину, а Адоннис стоял между мной и ней с ножом, замершим в опасной близости от её шеи.

– Что ты здесь делаешь? – опешила я и вышла из-за спины Адонниса. – А вы что творите? Немедленно отпустите мою сестру, вы оба.

Адоннис и Эйс отступили от Гелены одновременно. Охотник поравнялся с ней, оглядел с интересом, Адоннис встал за моим плечом, покорно опустил голову. Короткий узкий клинок исчез в расшитом раструбе рукава и пене кружева сорочки, словно коготь в мягкой кошачьей лапке. Адоннис холоден, спокоен и откуда-то я знаю, что с тем же холодным спокойствием он убьёт любого, кто посмеет причинить мне вред.

– Так это твоя сестра, – произнёс Эйс с нескрываемым любопытством.

– Двоюродная, – пояснила я. – Гелена Сейрамид. Что ты тут делаешь, Гел? Как ты меня нашла? И зачем?

– Тес улетел с Армана, и я понимаю, куда и почему он отправился, – Гелена потёрла запястье освобождённой руки. – Но я в толк взять не могу, куда опять сорвалась ты.

– Я не сорвалась. На сей раз я всех предупредила…

– Предупредил Тес. А ты выдала какое-то сумбурное объяснение и только мы тебя и видели.

– Родители тревожатся? – спохватилась я.

– Естественно, – Гелена явно не знала, кого следует опасаться в первую очередь, охотника или раба, и потому поглядывала настороженно то на одного, то на другого. – Что они должны подумать после всего, что произошло? Они потеряли своих детей на целый год, не знали, где они, что с ними и вернутся ли они когда-нибудь, и вот всё повторяется… с тобой так точно.

– С Тесом теперь всё хорошо и нет необходимости отправляться на его поиски, – напомнила я. – Поэтому я сделаю что собиралась и тотчас же вернусь домой.

– А что ты собиралась сделать?

Я никому не говорила.

Даже брату. Пусть с некоторых пор он мог понять меня лучше многих, но я не хотела взваливать на его плечи этот груз. Зачем, когда у Теса началась новая жизнь, в которой и без меня найдутся свои трудности?

– Как ты меня нашла? – ответила я вопросом на вопрос. И минутное замешательство моё, и попытка спрятать его за требовательным звенящим вызовом в голосе не укрылись от внимания мужчин. – Ты следила за мной?

– Скорее выследила, – поправил Эйс. – Верно, Гелена?

Сестра невозмутимо повела плечом, признавая правоту охотника.

– Это было не так сложно, как кажется.

– Все члены вашей семьи таких безграничных талантов? – Эйс широко и неожиданно обаятельно улыбнулся.

– Не все, – похоже, Гелена заново присмотрелась к охотнику и оценила его не только как телохранителя с хорошей скоростью реакции. – Но многие.

Она что, флиртует с ним?!

Или он с ней?

– Гел, а твоя пара тревожиться не будет? – напомнила я.

– Я предупредила Даррана, что покину Арман ненадолго. Сказала, что у меня отпуск.

– Разве регистрация вашего с Дарраном брачного союза не назначена на… – я попыталась припомнить точную дату, но кузина лишь отмахнулась небрежно.

– До регистрации ещё месяц. Успею вернуться, – Гелена с восторгом повертела головой. – Я глазам своим не поверила, когда поняла, куда ты направилась. А уж когда прочитала всё, что нашла об этом жутком «Мэджике»! Подумала сначала, что на станции будет просто ужасно – страдания, рабы, контрабанда, беззаконие. Но на самом деле ты только погляди, как здесь интересно! Сколько ты дней тут провела?

– Три дня… стандартных суток, – я решила не уточнять, что была на станции и раньше.

– И ты уже с мужчинами! – Гелена вытянула шею, рассматривая Адонниса.

В отличие от Эйса, он на жадное любопытство моей сестры не отреагировал, даже взгляда не поднял. Я не чувствовала в нём ни капли интереса к ней, он будто убедился, что она не представляет для меня угрозы, и на том перестал её замечать.

– Это Эйс Дент, я наняла его на станции для охраны и сопровождения.

– Рад знакомству, – Эйс улыбнулся шире и ответный взгляд Гелены стал совсем неподобающим для девушки, которую на родной планете ожидает пара и регистрация брачного союза через месяц.

– Адоннис… Адоннисэль, – я неохотно отступила в сторону, давая сестре возможность рассмотреть его. – Он… раб.

– Раб? То есть ты его купила?

– Да.

– Зачем?

Если бы я знала!

Вернее даже, если бы я могла объяснить этот порыв так, чтобы окружающие поняли!

А они не поймут. Уже не понимают, как не понимает Эйс. И Гелена, с искренним недоумением изучающая невольника.

Глава 6

– Что ты делаешь? – отпрянула я скорее рефлекторно, чем по-настоящему испугавшись действий Адонниса.

– Хочу помочь тебе, – нынче смотрел он мне в лицо и глаза не отводил.

– Раздеться? – удивилась я.

– И раздеться тоже, – лицо его оставалось невозмутимо, словно для Адонниса дело это обыденное, естественное. Взгляд прямой, внимательный, капельку изучающий и даже связь не могла подсказать, серьёзен ли он или всё же пытается угодить хозяйке.

– Не надо. Раздеться я и сама могу.

– Как пожелаешь, – он вернулся к кровати и принялся раздеваться сам.

И одной лишь деталью верхней одежды, чьё название от меня, признаться, ускользнуло, не ограничился.

– А теперь что ты делаешь? – полюбопытствовала я, когда Адоннис снял жилет и аккуратно положил его на подлокотник дивана.

– Снимаю с себя одежду.

– Я вижу. Но зачем ты её снимаешь?

– Ложиться в ней в постель не слишком-то удобно, не находишь?

– Ты собираешься ложиться в постель?

– Да, – он опустился на край дивана, снял обувь, безумного вида ботинки на каблуке и с высоким разукрашенным голенищем, и вопросительно посмотрел на меня. – А ты нет?

– Сначала я пойду в душ, – выпалила я.

– Прекрасно, – Адоннис встал. – Ты не голодна?

– Нет, – в баре, сугубо чтобы занять рот и пореже отвечать Гелене, я съела столько хрустящих обжаренных колец, похожих на острую арманскую закуску гару, что о еде нынче думалось в последнюю очередь. – А ты?

– Нет.

Рабы не должны делать ничего, если им этого не велят хозяева. О том известно всем, да и на станции я успела насмотреться на покорных невольников, старающихся и пальцем лишний раз не шевелить без команды хозяйки. А этот конкретный раб взялся за застёжку на штанах, хотя я ничего подобного ему не приказывала. И куда он спрятал нож? В рукав? Но рукава сорочки широкие, пусть и стянуты на запястьях отороченными кружевом манжетами. Как в них возможно спрятать хоть что-то так, чтобы предмет этот не выпал ненароком? И как в них возможно скрыть нож и не поранить себя при том?

– Номер двухместный и ты можешь занять вторую спальню, – предложила я поспешно.

– Разве вторая спальня не принадлежит немой?

– Кому? – растерялась я, и Адоннис поморщился, сообразив, что употребил непонятное для меня выражение.

– Твоему андроиду.

– Лис умеет разговаривать…

– Для нас, эмпатов, андроиды словно немые, не способные чувствовать так, чтобы мы понимали их эмоции, – пояснил Адоннис. – Они выглядят подобно нам, но для нас немы, даже если будут болтать без умолку.

– Прости, я не подумала… – я спохватилась запоздало, что повела эмпата по оживлённым местам, полным разумных, чувствующих существ, каждую эмоцию которых он ощущал как свою. Ещё и потратила на эту прогулку куда больше времени, чем предполагала, заставив Адонниса терпеть чужие эмоции на протяжении не одного часа. – Я вынудила тебя сопровождать меня… нас… столько времени, а там…

– Не тревожься, – по губам его скользнула быстрая улыбка. – Я умею отрезать чужие чувства, фильтровать их и отгораживаться по необходимости. Нас учат этому с малых лет, иначе мы сойдём с ума.

– И ты не… – я махнула рукой в сторону двери. – Не ощущаешь их все и разом?

– Только если захочу. Но подобное желание обычно редко возникает, – Адоннис помолчал, глядя на меня исподлобья. Штаны оставил в покое, пусть бы под одеждой его не скрывалось ничего, чего бы я не видела прежде. – А ты понимаешь только мои.

– Да.

– Это интересно. Ты не эмпат, но понимаешь. Понимаешь, но лишь меня. Занимательная загадка.

Выборочная эмпатия – явно не то, с чем он сталкивался прежде. И привязки… что ему о них известно? Привязки существовали не только на Армане, и эмпатическая связь не была обязательным их элементом. И в то же время само по себе явление это не настолько распространено, чтобы считаться повсеместным. В иных мирах о привязках вовсе не догадывались.

И о связи надо ему рассказать. Хотя бы сомнениями поделиться. Даже если я ошиблась, он должен знать, почему я его купила.

– Не думаю, – усмехнулась я и опустила глаза на собственную грудь. Странно обсуждать столь непростые вопросы, будучи в наполовину расстёгнутой рубашке. – Вторая спальня…

– Я останусь в твоей, – перебил Адоннис.

– Послушай, я купила тебя не потому, что мне игрушка для постели понадобилась, и ты не обязан…

– Но ты этого хочешь?

– Чего? Игрушку в постель? Нет, конечно. В постели я предпочитаю быть с мужчиной, а не с игрушкой.

– Тогда о чём мы спорим?

Лицо невозмутимо по-прежнему, взгляд прямой, незамутнённый, в эмоциях уверенность в своей правоте, любопытство и немного удивления. Подозреваю, он всё же подначивает меня, дразнит и наблюдает за реакцией, но утверждать этого наверняка я не могу.

– То есть ты хочешь спать со мной? – спросила я напрямую.

Глава 7

Проснулась я в той же позе, в какой, кажется, и заснула – лёжа на боку, лицом к Адоннису. Он и сам лежал в том же положении, в каком был, когда выслушивал сбивчивые, наполовину бессвязные мои признания. И рука его по-прежнему покоилась на моём теле. Разве что успела переместиться с плеча на бедро. Свет в спальне стал ярче, обозначая наступление условного утра. Режим сна регулировался по желанию постояльца и необязательно соответствовал расписанию самой станции. Как, впрочем, и распорядок дня и ночи «Мэджика» не соответствовал световому дню той или иной планеты. Да и не было его, распорядка этого, как такового: станция жила по своему расписанию, смена дня и ночи в её секторах была условна и, по сути, она никогда не засыпала полностью, как не способен уснуть по-настоящему андроид.

Адоннис спал, и во сне лицо его выглядело совсем юным, безмятежным. Кошмары не разрывали его на части. Наоборот, во сне он был свободен, открыт бескрайнему небу, ветру и солнцу, блики которого ловит серебристое крыло летательного аппарата неизвестной мне модели.

Откуда я это знаю?

Просто знаю.

И это тоже странно, потому что я уверена, что такого быть не должно. Эмоциональная связь не приоткрывает дверь в чужие сны. И откровения… чего ради я всё ему рассказала? Расклеилась, поддалась минутной слабости. Адоннис не арманец и ему, в общем-то, всё равно, что и как принято на моей родине, почему какие-то вещи могут оказаться для Армана катастрофой, крахом всего. В его мире всё наверняка иначе и призрак безумия не означает конец жизни и вечный несмываемый позор на семью и клан. Ему, должно быть, куда более странно слышать, что из-за каких-то глупых кошмаров можно перекроить половину собственной жизни, отбросить дорогих людей и любимые занятия, полететь фактически в одиночку в нейтральный сектор и побывать на планете статусом не лучше «Мэджика». Что можно так бояться, молчать и таиться из-за игр нестабильного разума, который всего-навсего нуждается в лечении. Не проще ли сразу обратиться к специалистам, а не искать самостоятельно ответы на вопросы, которых, возможно, не существует вовсе? Вдруг я всё себе придумала, вдруг ищу ответы не там, где следует? Вдруг всё намного проще?

Я сошла с ума. Веками лелеемые, вычищенные, выпестованные гены высших дали сбой и в семье Сейрамид родилась девочка с отклонениями в психике. Кто знает, быть может, и наша с братом связь лишь результат моей ненормальности? И нестабильности Теса, обзавёдшегося голосами в голове меньше чем за год в рабстве. Но у Теса хотя бы причина уважительная есть – плен, рабская дрессировка, препараты, которые ему давали в тот период, – а какое оправдание есть у меня?

Пушистые чёрные ресницы дрогнули, и Адоннис открыл глаза. Посмотрел на меня сонно, и по губам его скользнула рассеянная нежная улыбка. Меня окатило волной тёплой, солнечной радости, столь же нежной, сонной.

– Ты здесь.

– Здесь. Где мне ещё быть?

– Я подумал, вдруг ты ушла…

– Куда?

– Не знаю. Просто ушла.

Вернее, сбежала после явленного кусочка кошмара и ночных откровений.

– Я никуда не уйду, – я перевернулась на спину, и мужская рука неохотно соскользнула с бедра. – Но я поняла бы, если бы ушёл ты.

– Куда я могу уйти? – солнечная волна отхлынула, оставляя меня на холодных голых камнях неотвратимой реальности. Адоннис по моему примеру перевернулся на спину, посмотрел в потолок.

– Куда пожелаешь. Я готова снять ошейник в любой момент, тебе достаточно лишь сказать. И я отвезу тебя куда захочешь. Ты ничем мне не обязан и не должен…

– Оставаться с тобой и твоими снами?

– А ты этого хочешь? – повторила я недавний его вопрос.

– Я обещал, помнишь?

– Меньше чем за сутки ты дал мне больше обещаний, чем следовало.

– И я намерен исполнить каждое, – он серьёзен, твёрд в своих убеждениях. – Ты больше не останешься наедине с этими снами.

– Это ненормально, понимаешь? – я всё же попыталась донести свою мысль. – Я не знаю миров, где бы с лёгкостью приняли подобное. Разве что в тех, где всем всё равно или где до сих пор помешаны на всяких видениях, древних суевериях и прочих псевдомистических знаках. Или сочли бы глупостью, надуманной избалованной девчонкой, никогда ни в чём не нуждавшейся, не видевшей в жизни плохого. Скучно ей, приключений захотелось, проблем на ровном месте, вот и зациклилась на снах, на самом деле не значащих ничего.

– Ничего не значащие сны ощущаются иначе. Ты и сама разницу видишь и сейчас лучше, чем прежде. Поэтому не надо убеждать ни меня, ни себя, будто всё с тобой происходящее сугубо надуманные глупости.

– Тогда что это может быть? – спросила я требовательно. – Отчего так? Что является причиной?

– Не знаю, – ответ Адонниса меня не удивил. – Дома… на Фата-Мейв я не читал и не слышал ни о чём подобном…

– Вот видишь.

– …что не говорит, будто такого быть не может в принципе, – продолжил он упрямо. – У нас нет и не было рабства, в котором при первой же возможности обвиняют любой матриархальный мир, но это не означает, что рабства в галактиках не существует вовсе. И твоя способность к эмпатии определённо нестабильна и возможно…

– Это… не совсем чтобы способность, – я села рывком, торопливо перебрала подходящие, уместные слова. Лучше рассказать обо всём сразу, не тянуть, не искать отговорки. А то, что обсуждаем мы всё походя, полуодетые, в постели… какая, собственно, разница, где и при каких обстоятельствах? – У нас… у высших арманцев… порой случаются привязки. На нашем языке они называются эрин сантиси – связь сердец. Между двоими формируется эмпатическая связь, образовывается пара. Они становятся открыты на эмоциональном уровне… но только друг для друга. Ощущать чужие эмоции они не могут. Когда-то давно среди арманцев было много полноценных эмпатов, однако потом всё изменилось. Вероятно, наши предки всё же перестарались с модификациями генома в желании оградить арманцев от внедрения генов других рас… привязки подчас непредсказуемы и могут соединить не с тем, с кем должно. В конечном итоге осталась лишь связь в паре и ещё реже – между братьями и сёстрами…

Глава 8

Подобно всей станции, сектор походил на огромный улей, заключённый во множество слоёв металлической брони и пронизанный изнутри бессчётным количеством галерей, коридоров и технических тоннелей. Ариадна говорила, что ей он напоминал злачный район мегаполиса, затерянный у подножия исполинских небоскрёбов и не интересующий тех, кто жил на вершине мира. А мне сектор казался двуликим курортным городом, скрывающим второе своё лицо от туристов и посетителей. В нём были места, открытые для всякого, просторные, светлые и оживлённые, вроде галерей торговых, развлекательных и гостиничных, а были уголки, заглянуть в которые не представлялось возможным, если только ты не провёл на станции пару лет. Нумерация уровней не соответствовала ни одной из общепринятых систем и как гости сектора пользовались лифтами, для меня оставалось загадкой. Между основными уровнями прятались дополнительные, узкие, полутёмные, куда соваться в одиночку и без надёжного проводника из местных не следовало, а за толщами стен секций и блоков можно обнаружить не одно убежище, скрытое от непосвящённых глаз. Центральными галереями считались две торговые, развлекательная и гостиничная, и каждая напрямую выводила к шлюзам и зоне ангаров, где можно оставить звездолёт на время своего пребывания на станции. Местные жили в глубине сектора, куда туристы не доходили, и тамошние коридоры, как и районы в настоящем городе, различались, смотря по тому, кто какую аренду мог себе позволить.

Сегодня мы миновали работорговую галерею быстро, без препон и внеплановых остановок. Эйс не видел резона водить меня без необходимости кружным путём, и я не спорила, полностью положившись на охотника в этом вопросе. Как бы ни было неприятно идти по работорговой, но проще пересечь её, чем лазить по каким-то подозрительным коридорам. Эйс объяснил, что порой туда и туристы заглядывают… в поисках максимально сомнительных развлечений и запрещённых веществ.

Нужное нам место располагалось дальше «Кукольного дома», укрывшееся в узком блоке, лишённом вывесок, витрин и подобия окон. Не знаю, поможет ли мне визит сюда… или на самом деле смысла в этой затее не больше, чем в прошлогоднем злополучном полёте на Далан. И Эйсу я рассказала… пожалуй, немного больше, чем ничего. Он, конечно, не арманец и моё будущее на Армане заботить его не должно, но мне отчего-то представлялось, что он знатно посмеялся бы, если бы узнал всю правду. Высокомерная, заносчивая высшая, так кичащаяся своим происхождением, чистотой крови, оказалась обычной сумасшедшей, ничем не лучше простых смертных. А может, он счёл бы меня избалованной заскучавшей любительницей приключений, одной из тех женщин, что стекаются на «Мэджик» в поисках запретных удовольствий. Я напоминала себе, что даже если бы было верно последнее, то Эйсу и дела быть не должно, он лишь наёмник. Я плачу, он исполняет мои капризы в рамках оговорённых условий и не интересуется, что и зачем я делаю. Но выработавшиеся за эти два года осторожность и привычка держать язык за зубами брали вверх, и я каждый раз одёргивала себя в стремлении поделиться с Эйсом подробностями. Не уверена, что я и Адоннису рассказала бы всё так скоро, не подсмотри он случайно мой кошмар.

– Ты уверена? – спросил Эйс, когда мы остановились перед тёмно-серой полосой нужного блока шириной в половину одной витрины «Кукольного дома». Со стороны он гляделся инородной вставкой, впихнутой в свободное пространство между магазином, где торговали малыми формами, и заведением, где предлагали рабов редких рас.

Нет. Но разве ж у меня есть выбор?

Адоннис поравнялся со мной, коснулся моих пальцев. Обхватил, сжал легонько.

– Ты не обязана, – произнёс тихо.

– У меня есть выбор? – отозвалась я.

Эйс через плечо глянул на нас неодобрительно, задержался на наших соединённых пальцах.

– Есть.

– Неужели?

– Возможно, стоит проанализировать то, что конкретно ты видишь…

– Если я и вижу что-то конкретное, то не помню этого.

– Так мы идём? – вмешался Эйс.

– Идём, – я шагнула вперёд.

Охотник коснулся панели справа от двери, и створка бесшумно открылась. Он первым шагнул внутрь, я и Адоннис последовали за ним. Дверь закрылась сразу, и одновременно включился свет, озарив небольшое пустое помещение с голыми стенами и квадратом транспортной платформы. Мы поднялись на платформу, и она, предупреждающе мигнув алыми полосками защитного силового барьера, взмыла вверх. Адоннис стоял рядом со мной и руку мою не отпускал, а Эйс так старательно делал вид, будто не замечает, как Адоннис держится со мной, что демонстративное это игнорирование становилось чересчур уж нарочитым, фальшивым насквозь.

Платформа вошла в квадратный люк, выровнялась, остановилась. Барьер выключился, мы спустились с платформы и оказались перед дверью, похожей на ту, что была внизу. Эйс вновь коснулся панели возле входа, и та мигнула зелёным. Дверь открылась. По другую её сторону ожидало высокое, тонкое и белокожее существо, облачённое в белое же, ниспадающее до пола свободное одеяние. Лишённая волос голова наполовину прикрыта капюшоном, лицо вытянутое, безбровое, с крошечным ртом и плоским, едва угадываемым носом.

– Добро пожаловать, – произнесло существо тонким голоском и поклонилось. – Вам назначено?

– Нет, – ответил Эйс.

Выпуклые чёрные глаза осмотрели каждого из нас по очереди и затянулись плёнкой третьего века. С минуту ничего не происходило: существо застыло, Эйс молчал, Адоннис хмурился. Я чувствовала ломкое его удивление, настороженное ожидание и как он пытается разобраться в происходящем.

Глава 9

Эйс определённо не поспевал за Эбби.

Порой её мысли и внимание переключались неожиданно, по причинам, предугадать которые возможным не представлялось, а движение было столь стремительно, внезапно, что не всегда удавалось среагировать своевременно.

Вот они стояли перед дверью пристанища ифиннов и спорили. Чучело крутилось рядом, но благоразумно не встревало, прохожие поглядывали искоса с вялым любопытством.

А вот Эбби повернулась и широким шагом направилась к торговой точке по соседству.

И судя по растерянности, проступившей на мгновение на бледном лице раба, для него этот финт Эбби явился таким же сюрпризом, что и для Эйса.

Они с чучелом наперегонки бросились за Эбби. Она же, не глядя ни на кого из них, бегло осмотрела витрину, ничем в частности не отличающуюся от остальных на галерее, и вошла внутрь.

Торговый зал был заставлен больше обычного и оттого казался маленьким, тесным, с низким потолком и освещением, разнящимся в зависимости от того, какая подсветка требовалась обитателям клеток, вольеров и аквариумов. Слабо мерцающие силовые барьеры чередовались с полимерным стеклом и металлическими прутьями, открывая взорам посетителей зверей небольшого размера, птиц, растения и существ неидентифицируемого происхождения.

В узких, похожих на лабиринт проходах между поднимающимися к потолку вольерами Эбби притормозила, огляделась. Сделала несколько неуверенных шагов, словно успела оставить понимание, куда и зачем идёт, за порогом магазина. В одной из ближайших клеток заверещала, захлопала крыльями крупная птица с ярким оперением, до того спокойно сидевшая на жёрдочке. Эбби вздрогнула от неожиданности, отшатнулась к вольеру по другую сторону прохода. Внутри противно, пронзительно запищали и раскатились по всему вольеру десятка два чёрных мохнатых шариков, вынудив Эбби отпрянуть и от него.

– Эбигейл, – раб по-хозяйски поймал её в объятия, останавливая хаотичные метания между клетками. – Всё хорошо? Зачем мы сюда пришли?

– Цветы, – заявила Эбби так, будто это всё объясняло.

– Где? – Эйс огляделся повнимательнее.

– На наружной витрине были красные цветы.

– И что?

– Ифинна сказала, что танец поведёт меня над бездной, по пути, отмеченному цветами, выросшими из моей крови.

Следовало признать, звучало и впрямь бредово.

Почти как та хрень про девчонку с глазами цвета шоколада, что однажды захватит его и уведёт… а швар разберёт куда. Такими подробностями ифинна поделиться не соизволила. А Эйс после долго удивлялся самому себе и на кой он вообще к провидице попёрся – помимо того, что выпил лишнего тем вечером. И позднее на Ариадну смотрел пристальнее необходимого сугубо потому, что у неё тёмно-карие глаза.

Действительно хрень.

И он тот ещё хрен, раз позволил себе даже на минуту повестись на этакую чушь.

Эбби высвободилась из объятий и двинулась по проходу, стараясь держаться центра. Повернула в следующий, остановилась перед длинным белым столом, где теснились разнообразные растения в горшках. Голые и усыпанные листвой причудливых форм, с одревесневающими тонкими стволами и гибкими стеблями, башенками тянущиеся к свету ламп и разрастающиеся вширь, привычно зелёные и пёстрые, словно небо над Адарой.

– Моё почтение, добрая госпожа, – то ли продавец, то ли владелец магазин вынырнул откуда-то сбоку, согнулся в глубоком поклоне.

Еле достающий Эбби до плеча, коренастый, зеленокожий и желтоглазый, с широким лягушачьим ртом, он и сам походил на собственный же товар.

– Чего желаете, добрые господа? – он окинул мужчин рядом с потенциальной покупательницей быстрым намётанным взглядом и, не заметив явных признаков рабского статуса ни на одном, счёл свободными обоих.

– У вас есть цветы? – спросила Эбби напрямик.

– Большая часть представленного ассортимента перед вами, госпожа.

– А красные цветы есть?

– Что ж… есть виды с красными цветами, есть с красными листьями, есть с красными прицветниками. Есть с красными плодами, но, боюсь, плоды те не следует употреблять в пищу гуманоидным формам. Также есть редкий подвид стафидоколлуса с планеты…

Несколько минут зеленокожий скрупулёзно перечислял, какие ещё растения в красных тонах имеются в наличии. Эбби слушала внимательно, словно и впрямь собиралась прикупить комнатное растение в комплект к кукле. Раб старательно пытался осмыслить происходящее, но получалось на редкость паршиво. А Эйс даже не пытался. После спонтанного приобретения чучела уже не стоило ничему удивляться.

Эбби вновь оглядела растения на столе. Нахмурилась, не обнаружив искомого. И повернулась, осматривая весь проход.

– А там что? – она обошла растерянно умолкнувшего продавца и со скоростью метеорита устремилась в дальний конец прохода.

За толщей стекла укрывалось растение с множеством мелких курчавых листьев и тремя крупными багряными бутонами, висящими на обманчиво-тонких стебельках. Едва Эбби остановилась перед ним, как растение зашевелилось, бутоны потянулись к стеклу и раскрылись, раззявив алые пасти, усеянные по краям длинными нитями чувствительных волосков.

– Это хищное растение, – предупредил Эйс прежде, чем зелёный успел развернуться и разглядеть, что привлекло внимание посетительницы.

Глава 10

Информация о Шетле нашлась легко. Стандартный набор данных о планете и системе находился в свободном доступе и не открывал ничего, что отличало бы Шетлу от множества иных ей подобных миров. Некогда она, как и говорил Эйс, пребывала под пятой Арманской империи и, подобно другим вассальным мирам, независимость получила лишь с преобразованием империи в республику. Как и родная Эйсу Савиана, Шетла считалась одним из дальних рубежей империи, территорией, использующейся лишь в качестве источника ресурсов. Судя по скупым данным, в развитии своём Шетла отставала от большинства захваченных Арманом планет, и оттого ей нечего было противопоставить арманской экспансии. Независимость, впрочем, также не принесла ей ничего, что изменило бы жизнь её населения к лучшему. По каким-то причинам, не указанным в общедоступной информации, Шетла единственная из освобождённых планет не вошла в Союз Равных, а система Ост-Аина стала значиться нейтральной территорией, куда патрули Союза если и заглядывают, то лишь изредка и сугубо по случайности.

Эйс проводил меня и Адонниса в гостиницу и ушёл, на прощание пообещав раздобыть актуальную информацию о Шетле. Я вручила ионею Лиссе, дабы та просканировала и осмотрела растение, а сама погрузилась в изучение общедоступных данных. Удивительно, но растение, начинавшее угрожающе покачивать бутоном-ртом, стоило Адоннису или Эйсу потянуться ко мне, никак не среагировало на Лиссу. То ли ему в принципе не нравились особи мужского пола, то ли конкретно окружающие меня мужчины. А может, дело было в том, что андроида оно воспринимало иначе, чем живое существо.

Попыталась я поискать информацию и о красной ионее, пусть бы понимала, что это не исходное название самого растения, но название, подобранное в магазине, чтобы можно было как-то указать его в каталоге. Разновидностей хищных растений хватало, мне, наверное, и за всю жизнь их не изучить. Я просмотрела общий перечень самых известных, отдельно уделила внимание реестру флоры с Шетлы. Он оказался довольно беден и не слишком велик для целой планеты, то ли ввиду особенностей климата, то ли из-за отсутствия интереса к произрастающей на ней флоре.

Я свернула страницы со списками, прикрыла браслет манжетой и задумалась.

Не поспешила ли я, ухватившись за первый попавшийся на глаза знак? И стоило ли вовсе искать что знаки эти, что смысл в словах провидицы? Я сама сказала, что всё глупость и бред, и тут же вцепилась в случайно замеченную картинку. Может, ифинна специально упомянула о красных цветах, чтобы отправить меня в магазин по соседству. Может, у ифиннов с его владельцем свои договорённости, чтобы посылать клиентов друг к другу. Ведь не могла же провидица не знать об орнаменте на витрине? Она не вчера прибыла на станцию и вряд ли постоянно сидит у себя взаперти…

Конечно же, ионея попала мне в руки случайно, потому что подстроить цепочку столь престранных событий нельзя, да и какой в том резон? Хозяин магазина ни одного кредита от меня не получил, я забрала растение совершенно бесплатно, как и предложил Эйс.

И Шетла. Это и есть нужный мне мир? Тот самый, разыскать который я не могла два года? Сны о его гибели преследовали меня месяцами, не давая ни малейшей подсказки, что, где и как надо искать, а теперь случайно выкатившийся горшок выдал и название планеты, и её местоположение? Вот так легко и просто? Понимаю, что если бы не сопутствовавшие обстоятельства, если бы не предшествовавшие события, я бы никогда не додумалась до идеи искать ответы на «Мэджике», тем более в этом секторе станции, тем более через охотника за головами. Что всё это – лишь череда странных случайностей, приведших меня в определённое место и в определённое время, но…

Но до чего же не хотелось принимать череду этих случайностей за некую нить, незримо ведущую меня к цели всё это время, за божественное предназначение, в которое неистово верили наши предки в древности. Я-то не в древние времена живу, чтобы полагать наивно, будто бы слепой случай может быть чем-то большим.

– Эбигейл? – Адоннис заглянул в спальню и замер на пороге, не торопясь переступать его без моего разрешения. – Всё хорошо?

Я обернулась к нему, пожала плечами.

– Не знаю.

– Что именно сказала ифинна?

– О цветах, что вырастут из моей крови и отметят мой путь. Танец, который поведёт меня дорогой над бездной. Что ответ во мне, и он куда ближе ко мне, чем я думаю. А, и ещё что тот мир мой, моё наследие, запечатанное в моей крови в час моего рождения.

– Ты права. Звучит и впрямь… туманно.

– По крайней мере, ионея выросла из моей крови. То есть не совсем чтобы прямо выросла… скорее ожила от капли моей крови.

– Это тоже странно, – Адоннис всё же вошёл, приблизился ко мне.

– Это ещё более странно, чем все мои сны, вместе взятые, – призналась я. – Понимаешь, я не верю в… подобные штуки. Да, бывают совпадения, да, бывает, ты оказываешься в нужном месте в нужное время, но чтобы так? Чтобы всё, что происходило со мной прежде, всё, что случалось с моими близкими, по моей вине и нет, было лишь для того, чтобы привести меня на станцию? Чтобы я не просто нашла брата, но познакомилась с Эйсом, и вернулась позднее на «Мэджик», и наняла его, и попросила… о помощи, а он отвёл меня к ифиннам… сама я даже не догадывалась об их существовании. И чтобы стоило только выйти от провидицы, как я тут же получила ответ. Ответ, буквально упавший к моим ногам. Нет, – я помотала головой. – Так не бывает. Так не должно быть.

– И всё же ты получила ответ.

Глава 11

Клуб носил название, банальное до отвращения, – «Сладкие фантазии». Располагался он на центральной развлекательной галерее, среди множества ему подобных увеселительных заведений, и добраться туда самостоятельно труда не составляло. Внешне он ничем не отличался от соседей, сияющих броскими голографическими вывесками и многозначительными обещаниями всех возможных удовольствий, а внутри походил на ночные клубы Армана. Разве что вместо обычных официантов в зале и танцоров на небольших сценах были сплошь рабы мужского пола.

Женщин в клуб пускали беспрепятственно.

Мужчин тоже. Особенно если мужчина тот был в выставленном напоказ ошейнике.

Правда, на входе всё равно пришлось предъявить инструкцию из «Кукольного дома», содержащую подобие удостоверения личности раба. Адоннис получил узкий, слабо светящийся зелёным браслет, подтверждающий, что он собственность одной из посетительниц, а не клуба и потому трогать его нельзя.

Вести Адонниса в клуб я не собиралась, он сам настоял, не желая отпускать меня одну. Спорить я не стала. На Армане меня бы возмутило стремление мужчины всюду ходить со мной, контролируя и не доверяя, но на станции я не настолько чувствовала себя в безопасности, чтобы отказываться от его поддержки. Да и мне самой не хотелось оставлять Адонниса в номере в одиночестве, не считая Лиссы и ионеи.

Переступив порог просторного, выдержанного в синих тонах зала, полного музыки, алкоголя и разгорячённых полуобнажённых мужчин, Гелена, кажется, вовсе потеряла голову. Ей хотелось всего и сразу: и выпить, и потанцевать, и поближе посмотреть на танцоров, змеями извивающихся на круглых подиумах. В небольшой зоне, отгороженной от основной части зала резными решётками, позднее должен был состояться аукцион. В качестве лотов будут выставлены несколько элитных рабов клуба, и те посетительницы, что предложат больше остальных, получат их в кратковременное пользование. Воспользоваться лотом можно в отдельной кабинке, ряд которых прятался на галерее над залом. И Гелена с таким жадным интересом смотрела вверх, на затенённую галерею с тёмными завесами силовых барьеров, скрывающих вход в кабинки и всё в них происходящее, словно только и мечтала поскорее там очутиться в компании мускулистого покорного раба.

Не знаю, следует ли напоминать сестре, что у неё на Армане осталась пара, или развлечения Гелены не моего ума дело? В конце концов, родственницей мне приходится она, а не её партнёр и союз их пока ещё не зарегистрирован официально…

Я нашла свободный диванчик и заказала коктейли. Гелене на месте спокойно не сиделось, она беспрестанно крутила головой, цеплялась взглядом за очередного танцора и изучала его так, будто впервые в жизни увидела хорошо сложённое мужское тело, мускулистое и влажно блестевшее. Ошейники, похоже, ни капли её не смущали, она с восторгом описывала всё, что попадало в поле её зрения, и делилась ворохом впечатлений со мной. Я улыбалась сестре, надеялась, что лицо моё выглядит в достаточной мере оживлённым, заинтересованным её болтовнёй, и пыталась расслабиться и проникнуться общей атмосферой веселья. Когда-то я с лёгкостью в ней растворялась, готовая пить, танцевать и болтать с друзьями до самого утра. Я наслаждалась бесхитростным этим времяпрепровождением и не думала ни о чём серьёзном. У меня были я, обласканная возможностями и вседозволенностью дочь клана высших, столь же беспечные, легкомысленные друзья, все до одного отпрыски других кланов, и занятия танцами, которые моя мама полагала ни к чему не обязывающим увлечением. В свой час мне надлежало его отринуть, как несколькими годами ранее Тес отказался от своего хобби по маминому настоянию… вот только я сама отбросила его прежде, чем матушка сказала веское своё слово.

Где оно всё потерялось: прежняя беззаботная я, арманские клубы, друзья, танцы и мечты? Когда переменилось настолько, что я перестала получать удовольствие от знакомого времяпрепровождения?

И, как назло, не отпускала мысль, что не следовало отказываться от услуг Эйса. Всяко не так, как получилось. Я не хуже него понимала, что на Шетле меня не ждут с распростёртыми объятиями и подробными ответами на мои вопросы, что планета эта не благоустроенный цивилизованный Арман. Что она ничем не лучше Шаары, с которой мы вызволяли Теса, разве что отсутствие крупных поставок оружия намекало, что ею не заправляют местные криминальные воротилы, обосновавшиеся там вдали от ока Союза Равных.

И, наверное, стоило всё же объяснить, чего я жду от полёта на Шетлу. Рассказать если не всё, то хотя бы немного сверх того, что было сказано ранее…

Гелена выпила свой коктейль почти залпом и заказала второй. Адоннис сидел рядом со мной, на самом краешке дивана, готовый по необходимости соскользнуть на пол, но при том держался так, словно никогда, ни при каких обстоятельствах не опустился бы на этот пол. На меня и Гелену никто толком не смотрел, мы ничем не отличались от других посетительниц, шумных и откровенно одетых. На Адонниса внимание обращали – сколь подозреваю, скорее из-за его одежды, необычной даже для клуба, нежели из-за половой принадлежности. Мужчин вокруг хватало и без него и большинство из них выглядели куда интереснее, привлекательнее для посетительниц, явившихся сюда с вполне определёнными намерениями. Чрезмерного расового разнообразия не наблюдалось ни среди рабов, ни среди веселящихся женщин. Клуб не «Кукольный дом», куда приходили не только в поисках постельных игрушек, и встретить в «Сладких фантазиях» кого-то вроде гешшессов было, по сути, невозможно.

– Когда аукцион начнётся? – уточнила Гелена, покачиваясь с бокалом в руке в такт музыке.

Глава 12

Когда я и Адоннис приблизились к столику, стало очевидно, что сюрприз тот не самого приятного свойства.

Эйс был пьян.

На диване он сидел развалившись, отчего занимал не меньше его трети. Улыбался широко, нахально и глуповато, чего я прежде за ним не замечала, и на Гелену смотрел тем шальным, развязным взглядом, что свойственен глубоко нетрезвым мужчинам. Уж в беззаботные времена упоения молодёжными развлечениями я вдоволь насмотрелась на подобные взгляды, как от своих приятелей, успевших хватить лишку на вечеринке, так и от прочих посетителей клубов, в которые мы тогда часто ходили.

Сестра и бровью не вела, невозмутимо рассказывая о чём-то Эйсу, пока тот оглядывал её так, словно пытался решить, снять ли с неё это чёрное платьице или не усложнять себе жизнь и сразу задрать коротенькую юбку.

– А вот и Эбби! – кузина первая меня заметила и помахала рукой.

Эйс медленно повернул голову и столь же неторопливо обозрел меня от открытых туфелек до зачёсанных в высокий хвост волос. Причём настолько медленно, демонстративно, будто впервые увидел меня в коротком платье. Лицо он особым вниманием не удостоил и вернулся к вдумчивому лицезрению декольте. Потом присвистнул.

Брезгливое удивление, нарастающее раздражение и желание врезать Эйсу с ноги так быстро сменили друг друга, что я не сразу разобрала, мои ли это чувства или Адонниса.

Или наша реакция на представшее нам зрелище оказалась схожей.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я требовательно.

– Эйс пришёл составить нам компанию, – ответила Гелена вместо охотника.

– Зачем? Господин Дент свободен от своих обязательств передо мной, я с ним рассчиталась согласно нашему уговору. Всю сумму он должен был получить ещё два часа назад.

– Я получил, – заверил Эйс и дёрнул головой. – Что, не видно?

– Видно. Даже чересчур. Не думала, правда, что ты имеешь дурную привычку сразу пропивать гонорар.

– Что вы, госпожа, настолько дорогим пойлом я не балуюсь, – Эйс расплылся в улыбке, глупой донельзя. – Мы, савиане, народ простой… и пьём обычно что попроще. Зачем нам этот ваш элитный арманский алкоголь?

– О, кажется, аукцион начинается! – воскликнула Гелена и вскочила. – Пойду поторгуюсь за самого хорошенького раба. Не ссорьтесь тут без меня, – и умчалась в зону, где должен был проходить аукцион.

Замечательно. Мало того, что в клуб мы пошли из-за Гелены, так она ещё и бросила меня в компании пьяного охотника. Я могу за себя постоять и Адоннис рядом, да и охрана клуба наверняка среагирует, если набравшийся посетитель будет вести себя неадекватно, но что делать с Эйсом в принципе? Велеть охране вышвырнуть его отсюда? Попытаться отвести домой, пусть там проспится?

А где живёт Эйс? Я, например, не знала точного местоположения его квартиры.

Я осторожно опустилась на край дивана подальше от охотника. Адоннис остался стоять, пытливо разглядывая Эйса. Он в чём-то сомневался, но в чём именно, понять я не могла. И впрямь, эмоции – это не более-менее складная мысленная речь.

– Зачем ты пришёл?

– Просто так. А что, нельзя? – Эйс одарил мои колени долгим пристальным взглядом. – Ты знаешь, что у тебя бесконечные ноги? То есть я хотел сказать, длинные… длинные ноги.

– Комплимент вышел так себе, но спасибо.

– Ты очень красивая… для арманки.

– А вот за это благодарить я не стану, – я подалась к нему, понизила голос. – Может, тебе стоит домой пойти?

– Зачем?

– Отдохнуть, поспать…

– Да ладно тебе, – Эйс коротко рассмеялся. – Не так уж я и надрался… бывало и хуже.

– Тебя так обрадовала оставшаяся выплата? Или осознание, что больше не придётся быть охранником арманки… моим охранником? – мне доводилось видеть, как он пьёт крепкий алкоголь. И обычно он скорее притворялся, будто пьёт, нежели в самом деле заливал в себя стакан за стаканом без меры. Оттого тем страннее было наблюдать за ним сейчас. – Или ты попросту не хотел лететь на Шетлу?

– Я и сейчас не хочу. Что я там забыл?

– Тебя никто не заставляет лететь туда.

– А тебя кто заставляет?

– Никто. Я сама так решила.

– Шетла – не место для туристов, Эбби, – Эйс наконец перестал гипнотизировать мои коленки и перевёл взгляд на Адонниса. – И не для изнеженных гаремных мальчиков.

– Я не гаремный мальчик, – возразил Адоннис.

– А выглядишь точь-в-точь как гаремный мальчик. И эта твоя ковырялка, которую ты в рукаве прячешь, не делает из тебя серьёзного противника. Приставить стилет к горлу явно нетренированной девчонки ты можешь, это мы видели… и скорость реакции у тебя неплохая, хвалю… но что у тебя выйдет, если на твоём пути возникнет настоящий боец?

– И не надейся, – усмехнулся Адоннис.

– На что?

– Развести меня столь наивным способом не удастся.

– Больно надо, пугало какое-то на слабо брать…

– И заканчивай это представление, – замечание Эйса Адоннис проигнорировал.