Танцы

В нашем городке есть два кладбища – старое и новое. Они так и называются – Старое и Новое.
Старое расположено практически в центре города, а Новое – за городом, на отшибе.
В 1980 году Старое Кладбище решили закрыть, и выделили место под новое захоронение – так называемое Новое Кладбище.
И так получилось, что в то время, первыми покойниками, которых нужно было хоронить уже на Новом Кладбище, оказались 75-летний старик и новорождённый младенец – трёх дней от роду.
Старичка, шустрые родственники, быстренько пристроили на Старом Кладбище, а младенца, хочешь не хочешь, нужно было хоронить на Новом.
Об этом узнали Ведающие Люди. Посудили, порядили, решили, что плохая примета и направились прямиком к местным властям – в Райисполком.
Самый старший из Ведающих, обратился с такой речью:
– Нельзя хоронить некрещёного младенца на новом погосте. Тянуть он к себе молодых будет. Следует подождать кого постарше, а его хоронить уже во вторую очередь.
Как на грех, председатель исполкома был в отъезде. А его обязанности исполнял заместитель.
Время было тогда советское: строительство коммунизма, поголовное неверие в Бога, ну и прочие прелести того часу.
Заместитель председателя райисполкома, был человек идеологически выдержанный. И в ответ он сказал, что в такое социально значимое для страны время – преддверия открытия Олимпиады, он не потерпит в городе мракобесия, суеты и суеверий. И взашей выгнал Ведающих.
Младенца похоронили.
И вот тогда – началось!
Нет, ничего необычного не произошло. Не было никаких эпидемий, землетрясений, наводнений, никаких других массовых бедствий. Люди, как умирали, так и умирали. Просто стали умирать достаточно молодые люди – от шестнадцати до сорока.
Старики, конечно, тоже умирали, но их было ничтожно мало, по сравнению с молодыми людьми: где-то порядка 1: 10.
Так продолжалось несколько лет. Новое Кладбище разрасталось. Приезжие люди, удивлялись такому обилию достаточно молодых людей, похороненных на новом погосте.
Ведающие Люди, вновь собрались вместе, опять посудили – порядили, и решили позвать Батюшку.
Батюшка кладбище освятил: благо время уже было перестроечное, и к этому стали относиться более лояльно и спокойно.
Ситуация после освящения, вроде бы выровнялась, но ненадолго. Буквально через год, всё опять стало, как прежде.
Что на это повлияло? Об этом никто не знает.
Тогда Ведающие решили обратиться к бабе Нюре, живущей на ближайшем хуторе. Бабка славилась гаданием, изготовлением приворотного зелья и прочими ведьмовскими шалостями. Говорили, что ей уже больше ста лет. Но никто точно не знал.
Баба Нюра выслушала ведающих, пошамкала беззубым ртом, пожевала сухими губами и согласилась.
Целую ночь, от заката до восхода, Баба Нюра провела на Новом Кладбище. Ведающие, всё это время находились за забором погоста, до боли вглядываясь и вслушиваясь в происходящее на кладбище. Но ничего не было ни видно и ни слышно: ночь была наполнена обычными для этого времени суток звуками. Лишь изредка видели они огонёк свечи Бабы Нюры, мелькавший, то тут, то там среди крестов и памятников.
С первыми лучами солнца, Баба Нюра вышла за ворота.
– Ну!? – в один голос выдохнули Ведающие.
Бабка помолчала, обвела их всех маленькими старушечьими глазами и сказала:
– Всё. Уговорила. Больше «он» молодь тянуть не будет.
Дружный вздох облегчения был ей ответом.
– Только… – Баба Нюра запнулась.
Ведающие напряглись:
– Что только? Говори, Старая!
– Раз в год, «он» будет забирать мужчину или женщину, сорока лет. Раз в год – на Радуницу.
Так сказала Баба Нюра и, развернувшись зашаркала по дороге опираясь на деревянную палку.
С той поры всё образовалась. Конечно люди, как умирали, так и продолжали умирать. Но уже не было того чудовищного соотношения, что было раньше.
А каждый год, на Радуницу, кто-нибудь пропадает на Новом Кладбище. Особенно из тех, кто в одиночку, во второй половине дня, идёт на почтить память своих почивших родственников. Или кто-то из местных забулдонов, переугощавшихся дармовой выпивкой, оставленной на могилках родственниками усопших.
Но в городе об этом мало кто знает. Да и не вызывают какого-то особого ажиотажа слухи об исчезновении того или иного человека.
Ведь люди исчезают постоянно, круглый год.
Кто-то, никому ничего не сказав, куда-то уходит или уезжает обиженный на судьбу или родственников.
Кто-то выходит за хлебом, а уходят в загул с друзьями, и оказываются на другом конце страны, в домашних тапочках в которых вышел из дому.
Многие погибают под колесами автотранспорта и лежат в моргах без документов неопознанные.
А пожилые грибники внезапно умирают в лесу и находят их, иной раз, далеко не скоро.
Всякое бывает.
Но каждый год, весной, после Радуницы, обязательно появляется объявление в местной печати, в социальных сетях, в городском чате, да и так просто – на досках объявлений, о том что: «Пропал(ла)… на вид лет сорок… был(ла) одета… просим всех владеющих информацией сообщить по телефонам…».
Я не знаю правда это или вымысел, но лично знаком с несколькими местными «алконавтами», что полностью завязали со спиртным после ночёвки на Новом Кладбище, на Радуницу.
Ни от кого из них, вменяемого ответа, что и как там произошло, я не добился. Лишь один из них, по кличке «Шляпа», имеющий более тридцати лет стажа пьянства, сказал мне одно слово:
– Танцы!
Просто «Танцы», и ничего больше.
Что происходит на Новом Кладбище в день Пасхи мёртвых, я не знаю. И, честно сказать, нет никакого желания выяснять это.
Есть, конечно, один человек, который мог бы пролить свет на всё происходящее – это Баба Нюра.
Она до сих пор живёт на близлежащем хуторе, гадает, готовит приворотные зелья и занимается разными другими ведьмовскими шалостями.
Но она точно ничего не скажет.