Танец Клинка и Лепестка

Глава 1.

Я просыпалась медленно, словно выныривая из глубин густого, вязкого сна. Веки тяжелые, как будто к ним привязали груз. Лучик солнца, гуляющий по моему лицу, раздражает и кажется слишком ярким для моих глаз. Вокруг меня раздается приглушенный шепот, тонкие женские голоса, полные тревоги.

— Она шевелится, — прошептала одна из девушек, ее голос дрожал, как лист под порывом ветра.

— Что, если она опять будет недовольна? — с опаской добавила другая.

Я попыталась приподняться, опираясь на руки, но ощущение было странным, как будто мое тело мне не принадлежало. Оглянувшись вокруг, я увидела роскошную комнату, утопающую в богатстве, которое казалось сошедшим с картин из музея: изящные шелковые ткани, расписанные цветами и птицами, резные деревянные панели с замысловатыми узорами, фарфоровые вазы, наполненные свежими цветами.

Мое сердце забилось быстрее. Где я? Это не моя квартира, не моя скромная спальня с постером любимой группы на стене и стопкой непрочитанных книг на тумбочке.

У изножья кровати стояли две молодые девушки в традиционных китайских нарядах белого и синего цвета, их головы были опущены, а руки сложены перед собой в жесте покорности. Их лица были бледны, а глаза блестели от страха.

— Простите, где я? — мой голос прозвучал неожиданно мелодично и звонко, не таким, каким я привыкла его слышать. Я машинально коснулась горла, удивляясь этому изменению. Что-то было не так. Спустя миг я поняла – кожа чересчур нежная.

Девушки переглянулись, их глаза расширились от удивления.

— Госпожа... вы в своих покоях, — неуверенно ответила одна из них, делая маленький шаг вперед, словно опасаясь моего гнева.

Я нахмурилась, пытаясь осмыслить ее слова. Мои покои? Это какая-то шутка? Может, розыгрыш друзей? Но все вокруг казалось слишком реальным и нереальным одновременно.

Я опустила взгляд на свои руки, и взгляд зацепился за тонкие, изящные пальцы с безупречно ухоженными ногтями. Без какого либо покрытия! Это точно не мои руки. Сердце заколотилось в груди, паника начала подниматься, как волна.

— Кто вы? — спросила я, пытаясь сохранить спокойствие, хотя внутри все кричало от страха и паники.

— Я Лань, ваша служанка, госпожа, — ответила первая, поклонившись еще ниже.

— А я Мэй, — добавила вторая шепотом, ее голос был едва слышен.

Я встала с кровати. Под ногами почувствовала прохладу гладкого деревянного пола. Подойдя к большому зеркалу в резной раме, я застыла. На меня смотрела девушка с тонкими чертами лица, большими темными глазами и длинными шелковистыми волосами, спадающими каскадом по спине. Это была не я.

— Это невозможно... — прошептала я, поднося руку к кукольному лицу незнакомки в зеркале. Движение отражения повторило мое собственное.

В голове замелькали обрывки воспоминаний. Как я стояла на маленькой уютной кухне своей квартиры, жарила картошку на ужин, аромат чеснока и розмарина наполнял комнату. За окном шумел город, звонил телефон — это была моя подруга, мы смеялись и обсуждали планы на выходные. И теперь я здесь.

— Госпожа, вам плохо? — осторожно спросила Лань, заметив мое замешательство.

Я повернулась к ним, пытаясь собрать мысли.

— Принести ли вам чаю? Или, может, позвать лекаря? — предложила Лань.

— Да, пожалуйста, чаю, — ответила я, решив хотя бы на мгновение сыграть роль, пока не пойму, что происходит.

Мэй взглянула на Лань с недоумением, прежде чем служанки быстро покинули комнату. Снова обратилась к зеркалу, изучая каждую черту нового лица. Кто эта девушка? И как я оказалась в ее теле?

Осмотрев комнату, я заметила на столе изящную шкатулку. Открыв ее, я обнаружила украшения — золотые шпильки для волос, браслеты с драгоценными камнями. Под ними лежал свиток бумаги. Развернув его, я увидела каллиграфически написанные иероглифы. К сожалению, я не могла их прочитать.

Мои мысли метались. Это какой-то сон? Или я сошла с ума? Может, я в коме и это все лишь плод моего воображения?

Дверь тихо открылась, и Лань вернулась с подносом, на котором стоял чайник и фарфоровая чашка.

— Ваш чай, госпожа, — сказала она, осторожно ставя поднос на столик рядом со мной.

— Спасибо, Лань, — ответила я, стараясь звучать уверенно.

Девушка недоуменно подняла на меня глаза.

— Если вам что-то понадобится, я буду за дверью, — добавила она, делая легкий поклон и выходя из комнаты.

Я взяла чашку чая, наслаждаясь теплым ароматом жасмина. Может, это поможет мне успокоиться и разобраться.

«Итак, — прошептала я себе, — я в теле непонятной девушки, которая выглядит и живет как принцесса. Служанки боятся меня, значит, эта девушка не самый приятный человек. Нужно быть осторожной.»

Я подошла к окну и отодвинула занавеску. Передо мной открылся вид на великолепный сад с цветущими деревьями, извилистыми дорожками и прудом, в котором плавали разноцветные карпы. Чуть дальше, за невысокой стеной виднелись крыши домов, улицы, по которым двигались люди в каких-то традиционных одеждах. Никаких признаков современного мира.

«Как же так?» — вздохнула я, чувствуя беспомощность.

Но если я здесь, то, возможно, у этой девушки мое тело? И как мне вернуться обратно? Стук в дверь прервал мои мысли.

— Войдите, — сказала я, оборачиваясь.

Обращение к читателям.

Дорогие читатели! Как всегда мы рады приветствовать вас в новой истории, и поделиться визуалом, который вдохновлял нас при создание этой истории. Надеемся, что вы так же его оцените.

Город Чэнъян.

Так же известный как город Солнца.

Так и хочется прогуляться по его улочкам, правда?

Глава 2.

Дверь плавно открылась, и в комнату вошла женщина. Она была уже не молода, но ее красота все еще сияла ярким светом. Высокая прическа украшена изящными шпильками с драгоценными камнями, отражающими солнечные лучи. Ее роскошное платье из тонкого шелка было расшито золотой и серебряной нитью. На шее сверкало ожерелье, а на запястьях — браслеты с нефритом.

Но самым поражающим было.. декольте. Глубокий вырез и высокий пояс на талии отлично подчеркивал пышные формы красавицы.

— Ты наконец-то проснулась, старшая дочь, — произнесла она холодным, отстраненным тоном, пристально глядя на меня.

Я замерла, стараясь осмыслить происходящее.

— Мама? — неуверенно уточнила я, пытаясь найти в ее лице похожие черты.

Женщина приподняла бровь, и на ее губах появилась легкая усмешка.

— Мама? Как необычно слышать это от тебя, — сказала она с ноткой сарказма. — Но если тебе так угодно, пусть будет так.

Ее высокомерие и холодность выбивали меня из колеи. Что-то здесь не так. Если она зовет меня дочерью, то почему так со мной разговаривает?

— Я... просто немного неважно себя чувствую, — попыталась объяснить я, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее от волнения.

— Надеюсь, это не помешает тебе выполнить свои обязанности, — продолжила женщина, игнорируя мое замешательство. — Сегодня прибудет сын министра Ли. Твой отец возлагает большие надежды на эту встречу.

— Сын министра Ли? — переспросила я изумленно. Господи, да куда я попала?!

— Не притворяйся, что не знаешь, — моя «мама», или кто она там, повысила голос, а ее сверкающие глаза точно попытались меня заморозить. — Ты должна быть готова как можно скорее. И постарайся снова не опозорить нашу семью своим поведением.

Я почувствовала, как внутри меня поднимается волна негодования. Но сдержалась, понимая, что сейчас не время и не место для споров. Да и что я вообще могла сказать в такой ситуации?

— Хорошо, — коротко ответила я.

Она еще раз окинула меня взглядом с головы до ног, затем повернулась и направилась к выходу.

— И запомни, наконец, старшая дочь, твое поведение отражается на нас всех, — бросила она через плечо, прежде чем покинуть комнату.

Как только дверь за ней закрылась, я выдохнула, осознавая, что все это время задерживала дыхание. «Что ж, это было... неприятно», — прошептала я себе под нос.

— Лань! — после недолгих колебаний я решилась позвать служанку, и спустя мгновение девушка вошла в комнату, осторожно прикрыв за собой дверь.

— Слушаю, госпожа, — склонилась она.

— Кто эта женщина?

Лань подняла глаза, раскрыв рот от удивления.

— Это госпожа Юй, ваша мачеха.

— Мачеха? — эхом отозвалась я. Теперь многое стало понятным. Поэтому она так холодна и высокомерна со мной. Я ошибочно приняла ее за свою мать.

— Госпожа, с вами все в порядке? Вы пугаете меня. — с беспокойством спросила Лань.

— Да, просто немного кружится голова, — ответила я, пытаясь улыбнуться. — Все почему то смешалось. Я чувствую себя немного... рассеянной сегодня. Лань, ты могла бы помочь мне? Но не задавая лишних вопросов и так, чтобы это осталось между нами?

— Конечно госпожа, я сделаю все для вас, — девушка снова склонилась.

— Расскажи о моей семье, — попросила я служанку, отгоняя мысли как глупо и подозрительно сейчас выглядят мои вопросы.

Она задумалась на мгновение, но затем начала говорить:

— Ваш отец, генерал Юй, является главным военачальником города Чэнъян. После того как ваша мать скончалась, когда вы были совсем маленькой, он женился на второй госпоже Цинь. У вас также есть младшая сестра, госпожа Мэйлин, которая сейчас обучается в семье матери.

Я кивнула, впитывая информацию.

— А что насчет сына министра Ли?

— Сегодня у вас запланирована встреча с ним. Ваш отец надеется на возможный союз между вашими семьями через брак, — объяснила Лань, опустив глаза.

Аранжированный брак. Отлично. Как будто мне не хватало проблем.

— Понятно, — тихо произнесла я.

Лань подошла ближе.

— Мы можем помочь вам подготовиться?

— Да, пожалуйста, — согласилась я, понимая, что мне нужна вся возможная помощь.

Быть готовой как можно скорее не получилось. Если бы не помощь Лань и Мэй я бы вообще никогда не справилась.

Вначале мне уложили волосы. Лань осторожно расчесывала длинные шелковистые пряди, ее пальцы умело распутывали узелки, если они попадались. Она разделила волосы на несколько частей, затем начала аккуратно скручивать каждую прядь, создавая сложный узор из плетений и пучков. Мэй, стоя рядом, подавала ей резные шпильки, украшенные мелкими жемчужинами и нефритовыми вставками.

— Держи немного выше, — шепнула Лань Мэй, и та слегка приподняла волосы, чтобы прическа выглядела более объемной. Они вплетали в волосы тонкие шелковые ленты нежно-розового цвета, которые должны были гармонировать с оттенком будущего наряда.

Затем настала очередь наряда. Мэй развернула передо мной великолепное одеяние нежно-розового цвета. Ткань переливалась на свету, создавая эффект легкого сияния. Верхнее одеяние было украшено тонкой вышивкой в виде цветущих ветвей сакуры, выполненной серебряными нитями. На рукавах и подоле были аккуратно вышиты мелкие лепестки, которые казались готовыми взлететь при малейшем движении.

Лань и Мэй помогли мне снять домашний халат, оставив на мне тонкую шелковую нижнюю сорочку. Девушки осторожно надели на меня нижнее платье, которое плавно ниспадало до самого пола. Затем последовало верхнее одеяние. Лань держала рукава расправленными, пока Мэй аккуратно направляла мои руки.

— Какое красивое платье, — я не смогла сдержать восхищения.

— Это ханьфу госпожа, — тактично поправила меня Лань.

Платье или ханьфу облегало верхнюю часть тела, а затем плавно расширялось от талии, создавая грациозный силуэт. Широкий пояс из шелка более насыщенного розового цвета они завязали вокруг талии. На поясе были прикреплены небольшие декоративные кисточки и подвески в форме цветов, которые легонько покачивались при движении.

Мэй аккуратно расправила складки ханьфу, чтобы ткань лежала идеально гладко. Лань, тем временем, подала набор украшений. На шею они надели тонкое ожерелье из серебра. Запястья украсили изящными браслетами с перламутровыми вставками. В уши вставили небольшие серьги с розовыми камнями, которые мягко сверкали при каждом повороте головы.

— Вы самая красивая девушка в Чэнъяне, госпожа, — с легкой улыбкой сказала Лань, отступая на шаг, чтобы оценить результат.

— Пора идти, — напомнила Мэй, кивая в сторону двери.

Глава 3.

Служанки проводили меня по длинным коридорам, украшенным картинами и изящными вазами с цветами. Я старалась запоминать каждую деталь, надеясь, что это поможет мне лучше понять куда я все таки попала. Наконец, мы остановились перед высокими резными дверями, ведущими в гостиную.

Двери открылись, и я вошла внутрь. Комната была просторной, с высокими потолками и богато украшенными стенами. В центре стояли мачеха и высокий мужчина с суровым выражением лица, одетый в черное ханьфу. Его глаза были полны строгости, но в них мелькнула тень удовлетворения, когда он увидел меня. Думаю, это и есть генерал Юй.

Я подошла, стараясь выглядеть уверенно.

— Отец, — кивнула я, затем обратилась к мачехе, — Госпожа Юй.

Она слегка улыбнулась, но ее глаза оставались холодными.

— Ты сегодня прекрасно выглядишь, — заметила она, хотя в ее голосе не было ни капли искренности.

— Сегодня важный день. Министр Ли и его сын прибыли специально, чтобы встретиться с тобой. Постарайся быть вежливой... и сдержанной.

— Конечно, отец, — кивнула я.

Мачеха слегка приподняла бровь, как будто удивляясь чему-то.

— Пойдемте, они уже ожидают.

Мы направились в другой зал, где за низким столиком сидели двое мужчин. Один из них — мужчина средних лет с мудрым взглядом и приятными чертами лица. Его одежда буквально кричала о высоком положении: изысканные ткани, золотая вышивка, драгоценные украшения. Рядом с ним сидел молодой мужчина.

Когда я увидела того, кого мне предназначили в мужья, едва смогла сдержать удивление. Он был значительно ниже меня ростом, полноватый, с круглым лицом и небольшими глазками, которые бегали из стороны в сторону. Его щеки были покрасневшими, а на лбу выступали капли пота, несмотря на прохладу в зале. Одежда на нем сидела туго, словно была на размер меньше.

Я почувствовала, как внутри меня поднимается разочарование и смутные подозрения. Это и есть мой потенциальный жених? Я ожидала встретить достойного и приятного человека, но реальность оказалась иной. Однако я быстро взяла себя в руки, стараясь не выдать своих эмоций.

— Генерал Юй, рад видеть вас снова, — произнес министр Ли, поднимаясь. — И это, должно быть, знаменитая Лилинг.

Значит меня зовут Лилинг. Интересно, чем это я знаменита?

— Приветствую, министр Ли, добро пожаловать, Ли Вэй. Да, позвольте представить, — отец тем временем сделал жест в мою сторону. — Это моя старшая дочь.

— Рада познакомиться, министр Ли, младший господин Ли, — произнесла я, делая легкий поклон.

— Взаимно, барышня, — ответил министр с улыбкой.

Ли Вэй поднялся, но вместо грациозного поклона неловко споткнулся о край стола, задевая рукавом чашку с чаем. Жидкость пролилась по столу, капая на пол. Он пробормотал что-то невнятное, даже не извинившись, и уселся обратно, тяжело опускаясь на подушки. Ну и манеры.

Мачеха тем временем сияла неестественно широкой улыбкой, ее глаза блестели от притворного восхищения.

— Какой замечательный молодой человек, — проворковала она, глядя на Ли Вэя с преувеличенным одобрением. — Лилинг, тебе невероятно повезло встретить такого перспективного жениха.

Я с трудом сдержала саркастический комментарий и, сохраняя вежливую маску, ответила:

— Да, действительно.

Ли Вэй тем временем потянулся к тарелке с пирожными, жадно запихивая их в рот. Он ел с такой поспешностью и небрежностью, что крошки падали на его одежду и на пол.

— Эй, принеси мне вина, — бросил он в сторону служанки, даже не удосужившись посмотреть на нее.

Служанка испуганно кивнула и поспешила выполнить его приказ. Я заметила, как она дрожит от страха, и это вызвало во мне негодование.

— Ли Вэй, может быть, ты хотел бы узнать Лилинг получше? — с приторной сладостью в голосе предложила мачеха. Кажется, выражение моего лица не осталось незамеченным, и она поспешила исправить ситуацию.

Кандидат в женихи, наконец, отвлекся от еды и бросил на меня оценивающий взгляд.

— А что мне о ней знать? Девушка как девушка, — произнес он грубо, откидываясь назад и скрещивая руки на груди.

Я почувствовала, как мои щеки заливает румянец — смесь гнева и унижения. Отец нахмурился, но промолчал.

— Лилинг обладает множеством талантов, — продолжила мачеха, игнорируя его грубость. — Она прекрасно играет на цитре и пишет стихи.

Чего-чего я делаю?

— Стихи? — хмыкнул Ли Вэй. — От них мало толку. Главное, чтобы она была послушной женой и не мешала мне жить.

Это было уже слишком.

— Прошу прощения, — холодно произнесла я. — Но мне кажется, что уважение должно быть взаимным.

Молодой господин удивленно поднял брови.

— Что ты сказала?

— Лилинг, дорогая, не стоит... — Мачеха бросила на меня предупреждающий взгляд.

— Нет, пусть повторит, — прервал ее Ли Вэй, поднимаясь. Его лицо покраснело, глаза сузились. — Ты смеешь говорить со мной в таком тоне?

Я встретила его взгляд, не отводя глаз. Потрясающая логика. В каком тоне он говорит с окружающими, его явно не волновало.

— Я всего лишь считаю, что вежливость и уважение являются основой любого общения, — я проигнорировала его вопрос.

Отец резко встал.

— Достаточно! — голос генерала прозвучал громко и властно. — Лилинг, извинись перед Ли Вэем немедленно.

Визуал и бонус.

Прежде всего хочу сказать огромное спасибо за вашу поддержку, лайки, и комментарии)
А мы продолжаем знакомить вас с визуальной частью нашего романа)

Служанки Лань и Мэй.


Мачеха, госпожа Юй. Женщина внушительных форм и талантов)

И очень вкусный бонус - таинственный красавчик!) Скоро мы узнаем, кто же он)

И самому везучему промокод на книгу Проблемы попаданки по наследству - 3hHvANWt

Глава 4.

Я почувствовала, как внутри меня поднимается волна негодования. Почему это я должна извиняться, если он ведет себя так грубо?

— Простите, отец, но я не понимаю, за что я должна просить прощения, — сказала я, стараясь сохранить спокойствие в голосе.

В зале повисла напряженная тишина. Отец уставился на меня с изумлением и яростью.

— Ты осмеливаешься перечить мне? — его голос звучал холодно и угрожающе.

Мачеха притворно улыбнулась, делая шаг вперед.

— Лилинг, дорогая, не стоит усугублять ситуацию. Извинись перед молодым господином Ли, и мы продолжим наш приятный вечер.

Ли Вэй фыркнул и бросил на меня презрительный взгляд.

— Твой отец прав. Женщина должна знать свое место и во всем слушаться мужчин, — произнес он с насмешкой.

Я сжала кулаки, стараясь сдержать гнев.

— С чего это я должна извиняться? — резко ответила я, не в силах больше терпеть, — Если кто-то здесь и должен извиниться, так это господин Ли Вэй за свое неуважительное поведение.

Министр Ли нахмурился, его глаза сузились.

— Генерал Юй, похоже, ваша дочь не обучена должным образом.

Отец побледнел от ярости, его руки сжались в кулаки.

— Лилинг! — прорычал он. — Немедленно извинись перед Ли Вэем!

Я подняла подбородок, глядя прямо на отца.

— Простите, отец, но я не могу извиняться за то, что сказала правду.

Мачеха ахнула, прикрыв рот рукой.

— Как ты смеешь так говорить с отцом!

Ли Вэй ударил кулаком по столу, опрокидывая еще одну чашку.

— Это неприемлемо! — выкрикнул он. — Я не собираюсь терпеть такое оскорбление!

Отец сделал шаг ко мне, его лицо пылало гневом.

— Ты позоришь нашу семью своим неповиновением! — его голос дрожал от сдерживаемых эмоций. — Я приказываю тебе извиниться немедленно!

Я чувствовала, как все взгляды устремлены на меня, но отступать не собиралась. Живя до совершеннолетия в детском доме, я не раз сталкивалась с подобным давлением и авторитетом старших.

— Я не могу уважать человека, который не уважает ни меня, ни нашу семью, — твердо произнесла я. — Извините, если это оскорбляет вас, но это моя позиция.

Министр Ли поднялся со своего места, его лицо было мрачным.

— Генерал Юй, похоже, союз между нашими семьями большой вопрос, если ваша дочь так несдержанна.

Отец, казалось, вот-вот взорвется.

— Стража! — закричал он.

В комнату поспешно вошли двое стражников, удивленно оглядываясь.

— Отведите мою непокорную дочь в зал предков, — приказал отец, указывая на меня. — Пусть подумает над своим поведением в одиночестве.

Мачеха подошла ко мне, от торжества ее глаза сверкали ярче драгоценностей.

— Может быть, время в раздумьях научит тебя смирению, — прошептала она с ледяной улыбкой.

Стражники осторожно взяли меня за руки. Я не сопротивлялась, но перед тем как уйти, обратилась к отцу:

— Отец, я лишь хочу, чтобы меня услышали. Разве это так неправильно?

Мужчина отвернулся, не желая больше меня слушать. Ну просто отец года.

Ли Вэй усмехнулся, довольный поворотом событий.

— Возможно, мне все же следует взять тебя в жены, тогда ты точно будешь знать свое место.

Меня вывели из зала раньше, чем успела ответить, и я почувствовала, как сердце сжимается от обиды и непонимания. Как только двери закрылись за нами, я вздохнула, пытаясь собрать мысли.

Зал предков находился в отдаленной части поместья. Это было тихое, прохладное место, наполненное ароматом сандалового дерева и свечей. Стены украшали портреты и таблички с именами предков семьи Юй.

Стражники оставили меня у входа, закрыв тяжелые двери за моей спиной. Я осталась в одиночестве среди тишины и полумрака.

Проклятье.

Через некоторое время дверь тихо скрипнула, и в зал вошел генерал Юй. Его лицо было серьезным, но гнев, казалось, поутих. Он подошел ко мне медленными шагами, остановившись на небольшом расстоянии.

— Лилинг, — начал он мягче, чем ожидалось. — Что с тобой происходит? Такое поведение для тебя непривычно.

Я растерялась от его тона, ожидая очередного всплеска ярости.

— Отец, я не понимаю, что я сделала не так, — произнесла я, глядя ему прямо в глаза. — Я лишь высказала свое мнение.

Он вздохнул, проводя рукой по седым волосам.

— Твое поведение было неподобающим для наследницы нашего рода. Семья Ли — могущественная, их поддержка нам необходима. После моей смерти союз с ними обеспечит тебе и всему нашему роду безопасность и удержит влияние.

Я почувствовала, как внутри поднимается волна протеста.

— Но, отец, должен быть другой выход! Я не могу выйти замуж за человека, которого не знаю и который так обращается со мной. Разве мои чувства ничего не значат?

Его глаза сверкнули от неожиданного гнева.

— Твои чувства? — повысил генерал голос. — С каких пор ты стала думать только о себе? Мы обсуждали это множество раз, и ты всегда соглашалась с необходимостью этого брака.

Я покачала головой, поражаясь глупости прошлой Лилинг. Добровольно согласиться на жизнь с этим чудовищем? Да она с ума сошла!

— Возможно, раньше я и соглашалась, но сейчас... Я не могу представить свою жизнь с таким человеком. Я ни за что не выйду замуж без любви!

Отец сжал кулаки, казалось его терпение иссякало.

— Любовь? Ты живешь в мире обязанностей и долга, а не в мире сказок! Наш род зависит от этого союза. Я не понимаю тебя, Лилинг. В тебя как будто злой дух вселился.

Я не сдержалась.

— Тогда пусть кто-нибудь другой пожертвует своим счастьем ради ваших амбиций! Почему именно я должна платить такую цену?

Его лицо покраснело от ярости.

— Ты забываешься! — рявкнул генерал. — Твой эгоизм поражает. Думаешь только о себе, не думая о семье, о роде, о предках!

— Я думаю о том, что меня хотят продать как вещь! — выкрикнула я в ответ. — Разве это справедливо? Разве это то, чего желали ваши предки?

Отец сделал шаг вперед, его глаза сверкали.

Глава 5.

После того как тяжелая дверь закрылась за отцом, в зале снова воцарилась тишина. Я села на холодный пол, привалившись спиной к стене, чувствуя, как злость внутри меня бурлит, но не находит выхода. Это было несправедливо. Все это было просто абсурдно.

"Без еды и воды?" — горько усмехнулась я про себя. Что за варварский способ сломить дух человека и заставить подчиняться. И чем больше я об этом думала, тем сильнее становилось мое внутреннее сопротивление. Ну нет, я так просто сдаваться не собираюсь.

Время тянулось мучительно медленно. Тени на стенах едва двигались, свечи горели с тем же ровным, неторопливым пламенем. В голове мелькали мысли одна за другой. Я пыталась понять, каково было Лилинг раньше. Она добровольно соглашалась на такую судьбу? Добровольно позволяла себе стать пешкой в чужих играх?

Я злилась — на отца, на противного Ли Вэя, на мерзкую мачеху. Но больше всего злилась на себя. Это тело было чужим, но мысли, чувства — мои, и я не могла принять того, что мне придется подчиниться только потому, что так "правильно".

Постепенно злость уступила место раздражению. Я свернулась калачиком, уставившись на потолок. Сколько времени прошло? Похоже, совсем немного, но ощущения были такими, будто я просидела здесь уже целую вечность.

Голод начал напоминать о себе коварными волнами. Сначала слабым ощущением пустоты в животе, а затем — все более настойчивым урчанием. Я обхватила живот руками, пытаясь не думать об этом, но мысли о еде становились все более навязчивыми.

Я вспомнила, как Ли Вэй уплетал пирожные за обе щеки — крошки летели во все стороны, а я смотрела на него с отвращением. Еще немного и я буду рада, если мне дадут доесть за ним эти крошки. С ума сойти можно.

Я стала злиться на отца еще сильнее. Он надеялся, что меня сломит голод? Что без еды и воды я сдамся и побегу просить прощения? Да никогда. Даже если придется терпеть, я выдержу.

Но мысли о еде все же упорно не покидали меня. Гнев отступил на второй план, оставляя меня наедине с медленно нарастающей усталостью.

Сначала я не заметила, как глаза начали слипаться от усталости. Злость, напряжение и бесконечные мысли сделали свое дело, и вскоре я задремала, сидя на холодном полу. Сон был неглубоким, тревожным, и казалось, что каждое движение моего тела отзывалось новой волной дискомфорта. Время словно остановилось, и я потеряла ощущение его хода.

Я проснулась от еле слышного звука открывающейся двери. Подняв сонные глаза, я обнаружила что в зал вошли несколько служанок. Они не смотрели на меня, только опустили глаза, будто боялись нарушить молчание в этом месте. В руках у них были подносы, покрытые белыми тканями.

Служанки аккуратно поставили подносы перед алтарем предков. Я увидела на них яблоки, печенье, несколько пирожков и другие подношения. Пахло свежими фруктами и выпечкой. Мой желудок предательски сжался, отзываясь на запах еды.

"Ну что за изверги," — простонала я мысленно. Мало того, что меня морят голодом, так еще и еду перед носом ставят, чтобы соблазнить. Это какое-то издевательство. Голод впивался в меня, и я чувствовала, как разум затуманивается. На секунду мне даже пришла безумная мысль — просто подойти к алтарю и взять что-то, хоть одно яблоко.

Служанки быстро и бесшумно расставили подношения, и так же тихо как пришли, покинули зал.

Я сделала это инстинктивно. Перед глазами плыли пирожки и яблоки, аромат еды буквально опьянял. Я понимала, что это неправильно, что подношения предкам нельзя трогать, но голод и усталость взяли свое.

Пальцы сжались вокруг пирожного, и я подняла его к губам, готовясь сделать первый укус. Но в тот же момент тяжелая дверь снова скрипнула, и я вздрогнула, словно воришка, пойманный на месте преступления. В зал вошла мачеха, госпожа Юй, в сопровождении служанки. Ее взгляд сразу упал на меня и пирожное в моей руке.

— Как ты смеешь! — ее голос прорезал тишину зала, как удар грома.

Я замерла, и в следующее мгновение мачеха уже оказалась рядом. Её лицо покраснело, пылая гневом, а глаза метали молнии.

— Ты решила осквернить подношения предкам? — руки женщины сжались в кулаки. — Это же святотатство! Как ты посмела тронуть их еду, жалкая девчонка?

Я попыталась возразить, но мачеха не дала мне шанса.

— Ты совершенно безнравственна, Лилинг! — в ее голосе сквозила ненависть. — Я всегда знала, что из тебя не выйдет ничего хорошего, но осквернять подношения предкам?! Ты хочешь навлечь беду на наш дом? Ты разве мало нам зла причинила?

— Я... — начала я, чувствуя, как голод и усталость затуманивают мои мысли. — Это было не нарочно...

— Не нарочно?! — женщина усмехнулась, откинув голову, как будто я сказала что-то смехотворное. — Ты дерзкая, наглая лгунья! Ты всегда притворялась послушной, но теперь вся твоя сущность на виду. Ты просто грязная, эгоистичная девчонка, которая думает только о себе!

Ее слова жгли, как пощечины, и я, наконец, не выдержала.

— Может, хватит?! — выкрикнула я, сжимая пирожное в руке так сильно, что оно едва не развалилось. — Я никому не сделала ничего плохого! Это всего лишь еда, и если бы отец не запер меня здесь, я бы не...

— Отец поступил с тобой слишком мягко! — перебила меня госпожа Юй. — После того, как ты осрамила нашу семью своим поведением перед гостями, тебя следовало выгнать! Но нет, тебя все еще жалеют, а ты в ответ плюешь на наш дом!

— О, жалеют? — я не сдержала горький смех. — Вы называете это жалостью? Морить голодом, запирать, как преступницу? Если это жалость, то лучше бы вы меня просто выгнали!

Мачеха сжала губы, ее лицо побагровело от гнева.

— Ты неблагодарная дрянь! — она шагнула ближе, и я инстинктивно отшатнулась. — Отец все эти годы давал тебе кров, статус наследницы, а ты его позоришь! После твоего безумного отказа от брака с Ли Вэем, твое будущее — это только ничтожество и позор!

— Позор? — я бросила пирожное на пол, чувствуя, как внутри меня волной поднимается ярость. — Единственный позор здесь — это вы и ваши жалкие интриги!

Глава 6.

Стоило тяжелой двери закрыться за мачехой, снова отрезая меня от внешнего мира, я села на пол и задумалась. Что-то мне подсказывало, что госпожа Юй не склонна давать праздные обещания, так что можно было ожидать от нее самых решительных действий.

Кроме того, я мало что знала о своем отце, но генерал не выглядел милосердным. И уж тем более не казался любящим и заботливым. Хотя, мачеха упомянула, что мое теперешнее наказание является слишком мягким.

И все-таки я не жалела. Уж лучше умереть с голоду здесь, чем по доброй воле согласиться стать супругой Ли Вэя. Напыщенный, самовлюбленный, жестокий. Вряд ли он стал бы хорошим мужем для бедной бесправной Лилинг.

А сейчас в теле девушки я, совершенно не согласная на такой поворот событий. К слову, неплохо бы выяснить, какое наказание может мне грозить за оскверненное пирожное, которое я, к сожалению, так и не успела съесть.

Голод продолжал терзать мое тело, и я не придумала ничего лучше, чем забиться в угол и свернуться калачиком. Когда-нибудь кто-нибудь решит посетить священное место, а пока все, что мне остается - терпеливо ждать. Вот только безумно хотелось пить...

Не знаю, сколько времени я так провела, но вынырнула я из сонного состояния, услышав, как скрипнула дверь. Я мигом подскочила и подобралась, готовая к чему угодно: крику, удару. Но только не к тому, что услышала.

- Госпожа, госпожа, где вы? - звал дрожащий женский голос. - Это я, Лань, у меня совсем мало времени...

Как бы не хотелось мне казаться сильной и независимой, на голодный желудок получалось плохо. А вместе с девушкой в священный зал вплыл аромат еды. Неужели местные боги настолько часто принимают подношения?

- Госпожа, как хорошо, что я вас нашла! - воскликнула Лань и тот час сдавленно охнула, испугавшись. - Я принесла вам поесть. Прошу, не выдавайте меня!
- Я и не собиралась, - заверила я девушку.

Через минуту я жадно набросилась на принесенные лепешки и рис. Честное слово, никогда еще не ела ничего вкуснее! А когда моих губ коснулась прохладная чистая вода, я с трудом сдержала стон.

- Крепитесь, госпожа, - вздохнула Лань. - Я слышала разговор вашего отца и госпожи Юй... Ох, не следует мне говорить...

- Договаривай, раз начала, - попросила я и, кажется, вышло это слишком требовательно. Потому что служанка сразу же испугалась и ожидаемо замолчала. Мне нужно было срочно как-то исправить положение. – Пожалуйста.

- Вы гневаетесь, госпожа, а я лишь хотела помочь. Вы в очень плохом положении: от вашего брака с господином Ли Вэем отказались, теперь ваш путь неопределен. Так сказала госпожа Юй.

- А до этого каким он должен был быть? - уточнила я. - Мой путь.

- Как, вы не помните? - удивилась Лань. - Стать супругой господина Вэя, продолжить род генерала Юй. А после его смерти ваш супруг занял бы место генерала.

- А раз теперь супруга нет, место свободно?

- Страшные вещи говорите, госпожа Лилинг... - испугалась девушка. - Генерал Юй просыпается каждый рассвет и...

- Ох, ты не так меня поняла! Я не желаю отцу ничего плохого, только говорю, что раз не вышло выдать меня замуж сейчас, он не оставит попыток..

- Боюсь, все не так просто, госпожа, - покачала головой Лань. - Ведь после произошедшего слава о непокорной дочери генерала Юй мигом разлетится по всей поднебесной.

Значит, замужество мне в ближайшее время не светит. Это не могло не радовать. Оставалось как-то наладить свою жизнь.

Лань надолго не задержалась. Увидев, что с трапезой я закончила, девушка собрала посуду и выскользнула за дверь, словно ее и не было. Я ее понимала, никому не хотелось обрушить гнев господ Юй на свою голову.

На сытый желудок меня начало клонить в сон. Сказывался насыщенный событиями и переживаниями день. Но уснуть я не успела.

На этот раз дверь открылась так резко, что едва не слетела с петель. На пороге стоял отец, лицо его горело алым, заметно было, что он с трудом сдерживает гнев. А за спиной генерала Юй безмолвными тенями маячили стражники.

- Лилинг! Ты позор рода! Старшая дочь, которая не сумела исполнить свой долг перед семьей, осквернила священное место и священную пищу, получи ты хоть сто ударов плетью это было бы недостаточным наказанием.

О чем он говорит? Они меня бить собираются?! Сердце пропустило удар в ожидании неприятностей. Но я и представить не могла, какую участь приготовил генерал для собственной дочери.

- В темницу! - приказал он.

Я и охнуть не успела, а стражники подхватили меня под руки и поволокли куда-то по коридорам, а потом по извилистой лестнице вниз. Красивое убранство сменила грубая каменная кладка, а мы все спускались, пока не оказались в крохотной комнате, из которой вели две зарешеченные двери.

Меня грубо бросили за одну из дверей, а потом она с глухим скрипом закрылась, лишая меня возможности покинуть темницу. Я прижалась к стене, чувствуя, как отчаянно бьется сердце. Что же делать? Что?

И в тот миг, когда мне казалось, что все кончено, я услышала тихий стон за стеной.

Глава 7.

— Кто здесь? — спросила я дрожащим голосом.

Ответом мне была тишина. Густая, зловещая тишина, разрываемая только звуками моего собственного дыхания. Мне казалось что я сейчас дышу так же громко, как пыхтит паровоз.

В темнице было темно, но глаза постепенно привыкали к полумраку. Снова раздался тихий стон. Он доносился из дальнего угла, и я непроизвольно напряглась, пытаясь различить, что там происходит. Страх скрутил меня в тугую пружину, но я заставила себя смотреть, искать источник звука.

В полумраке, едва видимый, лежал молодой мужчина. Он был скован цепями, которые туго охватывали его запястья и лодыжки, словно удерживая дикого зверя. Его одежда, когда-то явно дорогая, была разорвана в клочья. Темно-фиолетовая ткань, когда-то роскошная и сияющая, теперь была заляпана кровью и грязью. Сквозь рваные лоскуты виднелись следы пыток — синяки, порезы и ожоги.

Он был словно сломанная кукла, брошенная в самый мрачный угол этой каменной темницы.

— О, боже… — прошептала я, чувствуя, как страх подступает к горлу.

Я сжалась, готовая в любую секунду закричать или бежать. Но бежать было некуда. Сердце бешено колотилось в груди, а в голове проносились ужасные мысли — кто этот человек? За что его так жестоко наказали? И что, если меня ждет такая же участь?

Мужчина не двигался. Лишь слабое, едва заметное движение груди выдавало, что он еще жив. Я инстинктивно шагнула назад, хотя углы камеры, казалось, сжимались вокруг меня, лишая всякой возможности отступить. Ощущение беспомощности накрыло меня, и холодный пот пробежал по спине.

Что мне делать? Подойти к нему? Помочь? Или просто ждать, пока стражники не вернутся за мной, чтобы подвергнуть пыткам, как этого несчастного?

Я все же решила подойти ближе, несмотря на дрожащие колени. Лицо мужчины было таким бледным, что стало очевидно - он на грани смерти. Но даже в этом состоянии его черты поражали — четкий, сильный подбородок, резкие скулы, густые темные волосы, спутанные и грязные, но все же... он был красив.

«Как можно быть таким красивым даже в таком ужасном положении?» — подумала я смущенно. Остановившись совсем близко, я осторожно протянула руку и коснулась его плеча. Кожа под пальцами была ледяной, что заставило меня вздрогнуть, но мужчина неожиданно пошевелился, будто почувствовал мое присутствие.

— Эй… — выдохнула я едва слышно. — Ты жив? Ты слышишь меня?

Его ресницы дрогнули, а меня пронзили его глаза - глубокие и выразительные, будто впитывающие тьму вокруг. Они встретили мой взгляд, и на его лице промелькнуло нечто вроде растерянности, прежде чем он хрипло произнес:

— Кто ты?.. — его голос был низким и слабым. — Ты... видение?

Его слова застали меня врасплох. Сердце на мгновение забилось быстрее, а по спине пробежал легкий холодок. Он смотрел на меня с таким странным, завораживающим вниманием, что я почувствовала себя как на краю пропасти.

— Я... не видение, — прошептала я, едва находя слова под его пристальным взглядом. — Меня тоже бросили сюда. Я... такая же пленница, как и ты.

Он закрыл глаза, слабо улыбнувшись.

— Пленница? Какая жестокость... Хотя что еще можно было ожидать, от демонов рода Юй.

Я медленно отступила на шаг, чувствуя, как сердце гулко бьется в груди. Его слова, полные горечи, резанули по живому. "Демоны рода Юй?" Конечно, мне следовало бы встать на защиту семьи, но вместо этого я промолчала.

Да и какая они мне семья?

— И за что же тебя так наказали? — осторожно спросила я, решив что самым разумным будет перевести тему на него.

Мужчина не сразу ответил, словно обдумывая мои слова или взвешивая, стоит ли мне доверять. Затем его губы изогнулись в слабой, печальной улыбке.

— Я стал жертвой чужих амбиций, — тихо ответил он. — Слишком много людей хотят власти, слишком многие готовы на всё, чтобы получить её... И вот я здесь.

Его ответ сбил меня с толку. Я ожидала чего-то более конкретного, какого-то указания на его преступление, если его можно так назвать. Но вместо этого он лишь говорил об амбициях и власти.

— Чужих амбиций? — я попыталась прояснить, но чувствовала, что он не станет раскрывать всех деталей. — Значит, ты... не заслужил этого? Ты просто... оказался не в том месте, не в то время?

Он тихо рассмеялся, но это был смех, полный отчаяния, который заставил меня вздрогнуть.

— В каком-то смысле, — его глаза на мгновение закрылись, и мне показалось, что он снова готов потерять сознание. — Но, разве не все мы, в конечном итоге, жертвы чьих-то желаний и планов? Нас используют, как пешки... А потом выбрасывают, когда больше не нужны.

Его слова ударили по мне с такой силой, что я не смогла сдержать судорожный вздох. Разве это не то же самое, что сейчас происходит со мной? Я вдруг ощутила странное родство с этим чужим человеком, который лежал передо мной в цепях.

Я молча наблюдала за ним, не решаясь спросить больше. Почему-то этот мужчина вызывал во мне странную смесь сочувствия и неясной тревоги.

— А ты? — внезапно спросил он, его голос вновь стал слабым, но в нем прозвучала нотка любопытства. — Какое преступление совершило столь прекрасное создание, чтобы оказаться здесь?

Его слова прозвучали неожиданно нежно, что заставило меня смутиться. Я могла почувствовать, как кровь приливает к щекам, но все же постаралась ответить как можно спокойнее:

— Я... — я замялась, решая, стоит ли говорить правду. — Просто осмелилась не подчиниться.

Он слегка усмехнулся, хотя его глаза все еще были закрыты.

— Иногда, этого вполне достаточно, чтобы оказаться в цепях. Особенно, если ты имеешь дело с теми, кому власть дает право распоряжаться судьбами других.

Я открыла рот, чтобы ответить, но внезапно замерла, осознав, что его дыхание стало медленным и поверхностным. Глаза мужчины снова закрылись, и лицо стало еще бледнее. Его тело обмякло, как будто все силы оставили его в один миг.

— Эй... — прошептала я, слегка встряхнув его за плечо. — Ты меня слышишь?

Глава 8.

Когда к нам спустился стражник, я уже все обдумала и была готова.

— Передай генералу, что я хочу поговорить с ним, — приказала я.

Он посмотрел на меня с сомнением, словно оценивая, стоят ли мои слова его внимания, но, кивнув, все же удалился. Авторитет старшей дочери сейчас играл мне на руку. Теперь оставалось лишь ждать.

Ожидая, я ходила взад-вперед по тесной камере. И хотя каждый шаг отдавался болью в ногах, я не могла спокойно сидеть или стоять. Когда стражник наконец вернулся за мной, я отбросила все сомнения, и бросив прощальный взгляд на мужчину в цепях, отправилась на аудиенцию к отцу.

Когда я вошла в кабинет отца, взгляд сразу поймал генерала. Отец сидел за массивным столом, а тусклый свет масляной лампы подсвечивал его фигуру, играя причудливыми бликами на его каменном, неподвижном лице.

Я почувствовала, как сердце ухнуло в пятки, но быстро подавила этот страх, и опустилась на колени. Каждая клеточка моего тела кричала, что я не должна этого делать. Что нельзя показывать слабость.

Но сейчас другого выбора у меня не было.

— Отец, — голос дрожал, но я постаралась придать ему твердости. — Я прошу тебя о пощаде. На меня нашло какое-то помутнение... Я не понимаю, почему я так себя вела. Мне очень жаль.

И хотя слова жгли губы, а каждое слово было хлестким ударом по моему самолюбию, я понимала главное – сейчас я на пороге, а дальше только пропасть. И либо я склоню голову, либо кто-то другой насильно склонит её.

Тишина была невыносимой, а генерал Юй все продолжал молчать, пока я склоненная созерцала узор на полу. Я чувствовала на себя его пытливый взгляд, словно он оценивал меня, пытаясь найти в моих словах фальш. А она конечно была.

Есть два пути, поняла я. Можно продолжать упрямиться и доказывать, что я другая, что мои принципы и убеждения лучше их. Но что это даст? Я закончу, как тот пленник в цепях — сломленной, забытой в темнице, пока моя жизнь увядает в грязи и крови.

Вторая мысль, более холодная, вызывала странное ощущение принятия. Я могу играть по их правилам. Приспособиться. Использовать все в свою пользу, даже если придется лицемерить. Это не слабость - это умение выживать в жестоком мире. Даже если ради этого придется стать тем, кого я всегда презирала.

— Я осознала свою ошибку, — заговорила я, устав ждать хоть какой то реакции. — И больше такого не повторится.

Генерал Юй медленно поднялся со своего кресла.

— Ты понимаешь, как сильно ты нас подвела, Лилинг? — спросил отец, прожигая меня взглядом. — Семья вложили в тебя все. Мы сделали из тебя то, кем ты должна быть - опорой нашей семьи. А ты... ты устроила это жалкое представление, опозорив себя.

Я раздраженно выдохнула, сдерживая гневные слова изо всех сил.

— Отец, я... — начала я, но он резко вскинул руку, заставляя меня замолчать.

— Ты осмеливаешься говорить после того, что сделала? — возмутился генерал. — Ты бросила вызов не только мне, но и всей нашей семье. Мы даровали тебе великую честь представлять интересы дома Юй, а не позорить его перед всем миром. Ты - старшая дочь, Лилинг, и твоя роль - быть примером для других. А вместо этого ты предала наши ожидания.

Я вновь опустила глаза, чувствуя, как от своих слов мужчина распаляется сильней. Нужно молчать. Молчи, пока не закончит. Пока не решит, что сделал свое дело.

— В этот раз, — продолжил генерал, делая паузу, словно обдумывая, стоит ли говорить дальше, — я тебя прощаю. Но не потому что ты заслужила это прощение, а потому что я верю, что ты все же поймешь свои ошибки. Еще одно малейшее неповиновение — и я не буду столь милосерден.

Он сделал шаг ко мне, и я почувствовала, как дрожь пробежала по телу. Я не обманывалась, понимая что легко не будет. За эту милость мне еще придется дорого заплатить.

— Ты думаешь, что можешь обмануть меня? Думаешь, что твое лицемерие не видно? — глаза отца сверкнули жестким огнем. — Я чую твою ложь. Воспользуйся шансом с умом, Лилинг. Я знаю когда его дать. И когда забрать.

Я наконец подняла голову и встретила его взгляд. Этот жестокий мужчина может верить в свое превосходство, может думать что видит меня насквозь. Сегодня я пожертвую своей гордостью, чтобы завтра обойти их всех.

— Я поняла, отец, — тихо произнесла я. — Больше этого не повторится.

Он еще мгновение смотрел на меня, словно пытаясь найти что-то за моими словами, но потом кивнул.
— Лучше бы так и было. Запомни, Лилинг: семья всегда наблюдает за тобой.

Я сделала осторожный вдох, лихорадочно соображая, как бы теперь, когда я получила прощение, подвести разговор к нужной мне теме.

— Отец, — я постаралась говорить как можно спокойнее, — в темнице, когда меня заперли... там был мужчина. Я...

Продолжить я не успела. Лицо генерала Юй изменилось мгновенно. Мужчины перекосило, а глаза задергались в нервном тике.

— Замолчи! — его голос разнесся эхом по комнате, и я невольно сжалась под тяжестью такого гнева. — Ты никогда и нигде не будешь говорить об этом человеке. Ты меня поняла? Его не существует!

Я видела во взгляде отца ярость и ненависть. А еще там был страх - глубокий, хорошо спрятанный за жестокостью.

— Но... — начала я, пытаясь осмыслить то, что услышала, но снова не успела договорить.

— Никаких «но», Лилинг! — генерал шагнул ко мне, и я почувствовала, как вся его фигура заполнила собой пространство комнаты, подавляя любую попытку сопротивления. — Ты будешь держать язык за зубами. Этот разговор не должен повториться. Возвращайся в свои покои. Приведи себя в порядок. Наследница дома Юй не может выглядеть как оборванка.

Он больше не смотрел на меня, но я чувствовала, как его тень продолжает давить, даже когда я медленно поднялась с колен и покинула кабинет.

Глава 9.

Следующие дни я усиленно изучала книги, собирала сплетни, расспрашивала слуг, старалась не попадаться на глаза отцу и терпеливо сносила шпильки мачехи.

Каждое утро начиналось с того, что я закрывалась в своей комнате с кипой старинных свитков, пытаясь найти ответы на многочисленные вопросы. И найти способ сдержать свое обещание.

Слуги оказались полезным источником информации. Лань научила меня главному правилу – хочешь чтобы твои приказы, даже самые нелепые выполняли быстро, и не обсуждали их, плати. Деньги и драгоценности делали любого в поместье Юй сговорчивым.

Каждый раз, когда я была вынуждена пройти мимо кабинета отца, я пыталась быть незаметной. Казалось, ему становится плохо от одного моего вида. Отец смотрел на меня немигающим взглядом и багровел от гнева. Это заставляло меня запираться и не выходить из комнаты по пол дня.

Время от времени я сталкивалась и с мачехой, с ее ледяными глазами и вечно вымученной улыбкой. Как всегда, она не упускала возможности сказать какой-нибудь язвительный комментарий:

— Ах, Лилинг, как ты возмужала за последние дни, — однажды похвалила госпожа Юй с притворной мягкостью. — Но, наверное, это из-за того, что тебе наконец пришлось столкнуться с реальными последствиями своих поступков. Твоя красота... как бы так сказать... приобрела оттенок суровости. Возможно, это и к лучшему.

Я молча склонила голову, изображая покорность. Это был еще один урок, который мне пришлось усвоить - никогда не показывать свои эмоции, не давать мачехе повода думать, что она как-то задела меня. В этом мире даже улыбки и слова были оружием.

В итоге все дни и долгие ночи я проводила за чтением и раздумьями. Мои мысли постоянно возвращались к пленнику в темнице. Несмотря на запрет отца, я не сдавалась. И смутная догадка пришла, когда я читала одну книгу, где описывались заговоры и интриги придворных семей.

Старые роды на протяжение столетий вели между собой невидимую войну за власть, и пленник, которого я встретила, возможно, был частью этой борьбы. Однако я все равно считала что ни один человек в мире не заслуживает такого наказания. Поэтому мне лишь оставалось решить, как вытащить его из темницы.

Первым делом я собрала всю возможную информацию о том, как охраняют темницу. Обычным слугам доступ был закрыт, и я тоже не могла отправиться туда, это бы привлекло ненужное внимание и вопросы.

Ночью я отправила Лань к заднему двору, где собирались служанки, которым в течение дня не разрешалось болтать. Эти девушки знали больше, чем кто-либо другой, ведь за работой им постоянно приходилось слышать разговоры господ.

За нефритовый браслет молодая служанка по имени Хуа поведала, что темницу охраняли трое стражников. Один сменялся каждые шесть часов, двое других дежурили постоянно.

Наблюдение издали показало, что самая слабая охрана ночью. Стражники утомлялись, их внимание ослабевало, особенно после полуночи. Однако нужно было придумать, как обойти последнего, того, кто несет службу постоянно.

Подходящим моментом для спасения пленника я выбрала день праздника Лунного света. Вечером, накануне праздника, во дворе начиналась подготовка к грандиозному пиру, и я решила, что эта ночь будет идеальной.

Мой план был прост: отвлечь внимание, заплатить нужным людям и воспользоваться уставшими стражниками, чтобы проникнуть в темницу. Но был еще один важный момент - мне нужен был человек, на которого я могла бы положиться в этот рискованный час. Кто-то, кто знает, как устроены тайные пути в поместье, и кто сможет незаметно вывести пленника, когда придет время.

Таким человеком был помощник моего отца, старый господин Вэнь, который служил семье Юй уже много лет. Он давно перестал быть обычным слугой и знал все потайные ходы и комнаты в поместье. Я даже слышала, что он помогал другим в тайных делах, но всегда оставался верен дому Юй. Если кто-то мог помочь, так это он. Но стоило ли рисковать, раскрывая ему свои планы?

Я решилась. В тот же вечер я отыскала его в одной из дальних комнат.

Когда я вошла в комнату, тускло освещённую всего лишь парой свечей, я увидела его за столом, согнутого над древними свитками. Его фигура казалась чуть более сгорбленной, чем в воспоминаниях этого тела, а лицо было уставшим и задумчивым. Он даже не сразу заметил мое присутствие.

— Младшая госпожа, — тихо произнес он, поднимая на меня глаза. — Чем могу быть полезен в столь поздний час?

Я глубоко вздохнула, стараясь успокоить нервную дрожь в руках и ногах, и шагнула ближе, будто таким образом пытаясь найти в себе больше смелости. Приблизившись к столу, я наклонилась к нему, и мое сердце тут же забилось быстрее.

— Господин Вэнь, мне нужна твоя помощь. Ты знаешь, что у нашего дома есть секреты. И я думаю, один из этих секретов сидит в темнице. Мне нужно вытащить его оттуда.

И замерла, ожидая его реакции.

Глава 10.

Господин Вэнь молчал, склонив голову и замерев, задумчиво глядя на свитки перед собой. Лицо мужчины оставалось бесстрастным, но я догадывалась, что в глубине он уже взвешивает все "за" и "против". По тем слухам что я собрала, господин Вэнь был человеком осторожным и расчетливым. С ним нельзя было просто так договориться — требовались убеждения и веские аргументы. Или выгода.

— Младшая госпожа, — наконец произнес он, подняв на меня свои уставшие, но всё ещё острые глаза, — вы просите о вещах, которые могут стоить вам и мне жизни. Вы понимаете это?

Я кивнула. Конечно же, я понимала.

— Да, господин Вэнь. И именно поэтому я пришла к вам. Я знаю, что только вам я могу доверить свою жизнь. А вы, в свою очередь, знаете, что исполнив мою просьбу, я как младшая госпожа Юй буду у вас в долгу.

Он прищурился, оценивая мои слова. Но похоже я совсем не убедила его.

— Почему вы думаете, что можете доверить мне такое? — спросил мужчина, скрестив руки на груди. — Я служил вашему отцу и его отцу до него. Ваша просьба - предательство дома Юй.

— Нет, — возразила я, вскинув голову, — это не предательство. Это... необходимость. Я не могу всего объяснить вам, но вы правильно заметили: ваша семья служит моей уже многие поколения. А я наследница и будущая глава. Только подумайте о перспективах для себя, господин Вэнь.

Господин Вэнь молча смотрел на меня, но я видела, что в глазах его разгорается огонек интереса. Нужно хватать этот призрачный шанс.

— Вы всегда были тем, кто двигал события, оставаясь в тени, — продолжила я, понизив голос почти до шепота. — Это не изменится и на этот раз. Никто не узнает, что вы помогли мне. А если все получится, то награда будет огромной. Придя к власти, я не забуду о верном помощнике дома Юй.

Мужчина потер подбородок, и я понимала все отчетливее, что зацепила его. Как любой кукловод, мужчина любил оставаться в тени, но при этом обладать властью. То, что я предлагала ему, может быть ступенью к следующей вершине.

— Хорошо, — наконец произнес он, хотя в его голосе ещё оставались нотки сомнения. — Я помогу вам, Лилинг. Но если что-то пойдет не так, я спасать вас не стану. Вы будете одна нести за все ответственность.

Я выдохнула с облегчением, понимая, что это был максимально возможное, чего можно было добиться от господина Вэня.

— Я принимаю эти условия, — кивнула я.

Мужчина склонил голову, словно соглашаясь с тем, что договор был заключен.

— В таком случае, — сказал он, вставая с места и беря в руки свиток, — я покажу вам тайные ходы поместья, которые смогут помочь вывести пленника за пределы города. А еще мой человек приведет к выходу хорошую, быструю лошадь. Надеюсь, вы никогда не забудете моей доброты, младшая госпожа.

Затем господин Вэнь развернул свиток на столе. Его сухие пальцы методично указывали на каждую линию плана. Карта поместья была детализированной, с крошечными обозначениями, которые, как я поняла, неведомы большинству жителей дома Юй. Потайные ходы, лазейки в стенах, скрытые туннели под садом и ведущие за пределы города выходы - передо мной развернулась сложная паутина.

— Здесь, — мужчина указал на маленькую комнату за главной кухней, — старый черный ход, который ведет к подземным коридорам. Им никто не пользуется уже много лет, и охранники о нем не знают. Коридор выводит к реке, где вас будет ждать лошадь. — Вэнь говорил четко и уверенно, и я догадывалась, что он сам проделывал этот маршрут тысячи раз. — Здесь - маленький тоннель в стенах под хранилищем, его сложно увидеть, но он будет вашей последней возможностью, если что-то пойдет не так.

Я внимательно слушала, запоминая каждую деталь. Этот человек знал поместье как свои пять пальцев и точно понимал, как его незаметно покинуть.

Когда он закончил, я поблагодарила его, сделав легкий поклон – небольшая дань формальности, но без нее не обойтись. Господин Вэнь коротко кивнул в ответ, и, не теряя времени, я отправилась к себе.

Мои покои были тихи, свет свечей едва освещал комнату, создавая иллюзию покоя. Я подошла к шкатулке на столе, и достала увесистый мешочек с монета. Никогда не знаешь, скольких людей еще придется подкупить.

Я крепко затянула мешочек на поясе, проверила, что скрытая шпилька на волосах надёжно закреплена, и глубоко вздохнула. Ночь только начиналась, а впереди был сложный путь.

Медленно ступая по узким коридорам, я часто замирала и прислушивалась. Все в доме уже готовились к празднику Лунного света, и волнение во дворе помогало мне двигаться незамеченной.

Я добралась до дверей темницы. Протянула руку и осторожно открыла дверь. Ну что-ж, пора.

Как и планировалось, охранников не было на месте. Спешные приготовления во дворе из-за предстоящего праздника сделали свое дело: стражники либо ушли на пир, либо расслабились, решив, что сегодня никто не будет следить за их работой.

Я медленно прошла вперед, следуя маршруту, который в голове уже повторила десятки раз. Ощущая холод камня под ладонями, я остановилась у нужной ниши в стене, о которой Лань заранее сговорилась с охраной. Не колеблясь ни секунды, я достала мешочек с монетами и быстро спрятала его в условленном месте. Это была плата за молчание и гарантия того, что мне не помешают.

Положив деньги, я еще раз оглянулась, прислушиваясь к звукам, исходящим из темницы. Ничего. Ни шороха, ни шагов - идеальная тишина. Спустившись по холодной каменной лестнице, я чувствовала, как воздух становится плотнее, наполняясь сыростью и мрачной тяжестью.

Когда я наконец добралась до камеры, в которой находился пленник, мне пришлось остановиться на мгновение, чтобы успокоить рваное дыхание. Пальцы крепко сжали шпильку, и мне оставалось надеется что замок тут окажется обычным механизмом.

Мои дорогие, в ожидание продолжения истории, в рамках нашего литмоба "Аромат сакуры" рекомендую вам отличную новинку Аселины Арсеньевой " Потерянная принцеса злодейка"
https://litnet.com/shrt/hhc3

Глава 11.

Замок оказался таким, каким и ожидалось. Старым, с ржавым механизмом, я бы даже сказала хлипким. Это объяснялось тем, что судя по мужчине в камере, пленников тут было принято заковывать в цепи.

Вслушиваясь в едва уловимые щелчки, я начала аккуратно двигать шпилькой в замке, проверяя его слабые места. Пока я возилась с ним, в камере стояла абсолютная тишина. Пленник скорее всего заметил мои действия, и затаил дыхание, сливаясь с тенями в почти кромешной темноте.

Последний щелчок показался мне таким громким, что я тоже замерла, прислушиваясь. Но ничего не происходило, и я рискнула осторожно приоткрыть дверь, медленно, стараясь не допустить скрипа ржавых петель.

Я шагнула внутрь, все это время не сводя взгляда с высокого силуэта мужчины, сидящего на полу с опущенной головой и связанными руками. Он казался неподвижным, но в его позе чувствовалось напряжение, говорившее о готовности к любому развитию событий.

Как только я вошла в камеру, мужчина резко подался вперед, заставляя меня испугано вздрогнуть. Но я заставила себя шагнуть ближе, скрывая волнение.

— Пожалуйста не шумите, — прошептала я дрожащим голосом. — Я пришла чтобы освободить вас.

— Зачем вам это?

Вопрос заставил меня растеряться. То ли мужчина настолько был поражен моими действиями, то ли банально не узнал меня.

— Чтобы в этом мире было хоть немного справедливости, — мрачно буркнула я, непонятно почему злясь и на него, и на себя. — Дайте ваши руки.

Мужчина некоторое время изучал меня, словно сомневаясь и пытаясь заглянуть внутрь, понять мои истинные намерения. В его глазах светились недоверие и усталость, но затем он нехотя протянул руки вперед.

На миг мое дыхание сбилось - его запястья были истерзаны цепями, кожа местами кровоточила, обнажая глубокие порезы. Но, несмотря на раны и следы от кандалов, его пальцы и ладони оставались сильными и... красивыми.

— А вы не боитесь последствий? — спросил пленник.

— Риск часть жизни, — я пожала плечами, внимательно изучая цепи, и орудую шпилькой. — Если я могу помочь, то почему бы и нет?

— Как вас зовут?

— Мое имя сейчас неважно, — мне не хотелось признаваться, что я принадлежу к той самой семье, которая так варварски с ним обошлась. — Давайте сначала вытащим вас отсюда.

Механизм щелкнул, и цепи с глухим стуком упали на пол. Мужчина сжал запястья, возможно пытаясь таким образом облегчить боль. Я отметила, как его пальцы нервно подрагивают – то ли от холода, то ли от напряжения. Я достала из-за пояса кружевной платок и протянула ему. Немного замешкавшись, он все таки взять его, и начал фиксировать на запястье.

— Вы сможете идти? — спросила я, только сейчас подумав что весь план провалиться, если окажется что пленник сильно истощен.

Мужчина кивнул, а затем медленно поднялся на ноги, и неуверенно сделал первый шаг. Я была готова в любую секунду предложить ему опереться на меня, но он, несмотря на видимые страдания, даже не пошатнулся.

— Хорошо. Тогда следуйте за мной, — прошептала я, и вышла из камеры.

Я повела его по вначале узким, темным коридорам темницы, а затем выйдя в центральную часть поместья. Временами я чуть замедлялась, позволяя ему отдышаться и набраться сил перед новым рывком. А затем мы снова продолжали путь, старательно прислушиваясь.

Наконец мы добрались до старого черного хода, о котором поведал господин Вэнь. Я осторожно открыла деревянную дверь, и повернулась к спутнику.

— Нам сюда.

Меня снова опалили изучающим взглядом, но затем мужчина шагнул вперед. Мы спустились по крутой лестнице, и оказались в подземном туннеле, который должен был вывести нас к тайному выходу из поместья. Здесь царила полная темнота, и я чувствовала как холодные каменные стены нависают надо мной, забирая остатки храбрости.

Но вот наконец впереди показался выход. Я остановилась, прислушиваясь, и, убедившись, что впереди тихо, толкнула дверь. Нас встретил холодный ночной воздух и густой лес.

Я быстро огляделась, и, различив силуэт дерева, к которому была привязана лошадь, направилась туда. Мужчина шел следом, стараясь не отставать, хотя я видела, что каждый его шаг давался все труднее.
Когда мы подошли ближе, я освободила лошадь и проверила седельные сумки. Внутри нашлись фляга с водой, небольшой мешок с едой и покрывало, чтобы согреться если ночь будет слишком холодной. Ведь одежда мужчины вряд ли сейчас способна справится с этим.

Я обернулась, и замерла. Легкий ветерок качал ветви деревьев, и в мерцании лунного света, было видно как пряди мужчины тоже то поднимаются, то опускаются. И хотя они были растрепаны и местами запутаны, это все равно было очень завораживающе. И подчеркивало его лицо – резкое, красивое, суровое.

Мужчина подошел ко мне и взял поводья лошади, правильно догадавшись что это для него. Его взгляд был устремлен на меня, и это снова выглядело так, словно он хотел прочитать мои мысли.

Я достала кошелек из тайного кармашка в складках ханьфу и протянула ему.

— Возьмите это. Используйте эти деньги чтобы добраться до безопасного места. Уходите как можно дальше, пока не будете уверены, что вас не найдут. А искать вас будут, — сказала я, нарушая тишину между нами. — Это все, что я могу сделать для вас.

Он взял кошелек, но взгляда от лица не отвел.

— Как я могу отблагодарить вас? — настойчиво спросил он. — Вы не говорите даже имени...

— Лучше поблагодарите судьбу, — перебила я его, отворачиваясь. — Я сделала это не ради благодарности.

— Я все равно найду способ... — начал мужчина, но я снова его перебила:

— Лучше найдите способ спастись, чтобы мои усилия не пропали зря, — это прозвучало более жестко, чем я хотела. — Это единственное, что важно.

Он замолчал, понимая, что дальнейшие расспросы бесполезны. Выражение смирения и грусти промелькнуло на его лице. Но он все так же медлил, не решаясь ни говорить, ни уйти.

— Прощайте, — прошептала я, делая шаг назад. — И хранят вас боги.

Глава 12.

С той праздничной ночи, когда я отпустила пленника, не в силах мириться с тем, что кого-то так легко можно лишить свободы и пытать, прошло несколько месяцев. Я пережила бурю, которую устроил мой отец - генерал дома Юй, когда обнаружил его исчезновение.

Гнев отца был подобен шторму, яростному и беспощадному. В попытках найти беглеца он усилил стражу в поместье и устроил допросы слуг, но никто не выдал меня. Сам отец даже мысли не допустил, что его старшая дочь способна на предательство, настолько непоколебимой была его вера в честь семьи и её наследников.

Было ли мне стыдно? Не уверена.

Прошло время, и жизнь начала возвращаться в прежнее русло. Я, как и прежде, участвовала в ежедневных ритуалах, посещала уроки по этикету и искусствам, стараясь изображать благопристойную дочь влиятельного дома. С жаром и страстью, поразившей всех в доме я вдруг стала изучать политику, историю и экономику.

Я осваивалась в этом новом, странном для меня мире двойных смыслов и тайн, научилась искусно прятать свои настоящие мысли за вежливой улыбкой и соблюдением протокола. Мой отец считал, что его дочь - невинная, послушная госпожа, не подозревая, что в этих холодных стенах тихими ночами я неустанно продумывала свой следующий шаг.

Ведь я уже поняла, что наше влияние и власть могут быть лишь прикрытием для беззакония и жестокости. Раз я попала в тело наследницы, возможно именно мне предстояло найти путь, как исправить это.

Слухи о таинственном исчезновении пленника и охоте, развязанной моим отцом, быстро облетели весь город. Говорили, что его ищут на каждой дороге и в каждом лесу, в домах крестьян и даже в храмах, как проклятого демона, которого нельзя отпустить. И всё же ни один слух не мог дать ответа на главный вопрос: жив ли он, тот, кому я подарила шанс на свободу?

Прошло три месяца с той лунной ночи. Я стояла на веранде и наблюдала, как в небе расплывается утренний туман. Сильный ветер растрепал мои волосы, и мне внезапно вспомнился тот вечер, как ветер играл с его черными прядями, когда он уезжал в темноту. Его образ теперь часто преследовал меня даже во снах. Закрывая глаза я неизменно видела его суровое лицо.

Мои мысли прервал легкий шелест шагов позади. Я повернулась и увидела служанку Лань, которая тихо подошла, опустив голову в знак уважения.

— Госпожа, — произнесла Лань, едва слышно, словно опасаясь нарушить моё уединение. — Прибыл младший господин Чжоу. Он ожидает вас на прогулку.

Это имя заставило меня тут же вынырнуть из своих мыслей. Чжоу Ян был один из немногих, кому я могла хоть немного доверять в этом чужом для меня месте. Мы познакомились на одном из торжественных приемов, где я вынуждена была изображать талантливую дочь генерала.

Чжоу Ян тоже казался чужаком среди блестящей публики, его искренность и простота выделялись на фоне высокомерия и лести окружающих. Со временем мы подружились, и теперь прогулки с младшим Чжоу по Чэнъяну – столице Южного царства и вотчине моего отца, стали для меня отдушиной.

Я поблагодарила Лань кивком, взяв себя в руки. Убирая за ухо выбившиеся пряди, я еще раз посмотрела на утренний туман, словно пытаясь увидеть в нём ответы на свои беспокойные вопросы. Что ждало меня впереди?

Лань поправила складки моего ханьфу, помогая накинуть легкий плащ, и я направилась к саду, где обычно дожидался Чжоу. Проходя мимо цветущих павильонов и изысканных скульптур, я старалась выровнять дыхание и вернуть на лицо спокойную маску, которой от меня ожидали. Никогда не угадаешь кто доложит отцу или, что еще хуже мачехе, что наследница Юй ведет себя подозрительно.

Господин Чжоу стоял у бамбукового моста, заложив руки за спину и слегка склонив голову, рассматривая пруд, покрытый розовыми цветками лотоса. На мужчине было светлое одеяние - простое, но изысканное, подчеркивающее его спокойную натуру и благородное происхождение. Увидев меня, он обернулся и улыбнулся, его глаза засветились мягким теплом.

— Прекрасная Лилинг, — сказал Чжоу Ян, легко кивнув. — Вы, как всегда, заставляете меня ждать.

— Простите, господин Чжоу, — я сделала легкий поклон, стараясь выглядеть невозмутимой, и не позволить улыбке расцвести на лице. — В этом виноваты мои мысли, они унесли меня слишком далеко.

— Надеюсь, они не тревожат вас слишком сильно, — мягко ответил он. — Давайте прогуляемся. Сегодня такой замечательный день, самое время прогуляться на площадь.

Площадь Чэнъяна была культурным центром города, где обсуждались не только последние новости и сплетни, но и зарождались идеи, заключались тайные сделки, формировались новые союзы. Там царила атмосфера творчества, и каждый день открывал что-то новое. С тех пор как Чжоу Ян открыл для меня это места, я пользовалась любой возможностью, чтобы побывать там.

— Это звучит чудесно, — ответила я, наконец позволяя себе улыбнуться, и подхватывая его под руку.

Площадь Чэнъяна встретила нас шумом толпы и звуками музыки. Солнце освещало брусчатку, а разноцветные зонтики и парящие на ветру ленты украшали ряды торговых лавок. Музыканты наигрывали мелодичные мотивы, поэты собирались в группы, чтобы читать свои стихи, а ученые обсуждали свои последние открытия и теории. Я ощутила, как эта атмосфера захватывает меня, отгоняя прочь все мрачные мысли.

Глава 13.

Мы неспешно подошли к оживленной компании молодых людей, и Чжоу Ян представил меня своим друзьям. Они были разными - поэты, молодые чиновники, несколько известных воинов, и каждый обладал своей особенной харизмой, но всех объединяло одно: легкость, с которой они обменивались остроумными замечаниями, и аура доброжелательности.

Не знаю что они обсуждали до нашего прихода, но тема обсуждения быстро переместилась к прошедшему вчера вечером выступлению в Доме Цветов - театре, где лучшие танцоры и музыканты показывали свои мастерство. Один из юношей с мягкими чертами и ярко-красным веером заговорил с воодушевлением, его глаза блестели.

— Ах, господа, то было настоящее волшебство! — он театрально приложил руку к сердцу. — Я всё никак не могу забыть танец Лян Цзи. Каждое её движение было словно порыв ветра, а в руках она держала шёлковые ленты, которые развевались, как облака.

— Лян Цзи? — переспросил другой, понизив голос. — Да она же - призрак в теле женщины! Порхала, как ласточка, взгляд пронзительный, едва ли не колдовской. Честно говоря, в какой-то момент я почувствовал, что моё сердце затрепетало, — он засмеялся, но на лице у него мелькнула тень смущения.

Чжоу Ян слегка улыбнулся, подхватив общую волну разговоров, и повернулся ко мне, его взгляд лукаво светился.

— Прекрасная Лилинг, — с лёгкой шутливой интонацией заговорил он, — боюсь, что ни одна лента не затмит вашего очарования. Даже в руках Лян Цзи.

— Ваши слова – это грубая лесть, господин Чжоу, — ответила я, опуская взгляд сдержанно и улыбаясь краем губ. — Танец Лян Цзи - искусство, которому не дано сравниться с простой смертной.

— Простая смертная? Ну уж нет! — подхватил другой мужчина из их компании. — Не обманывайте нас. Думаю, госпожа Лилинг могла бы затмить даже саму Лян Цзи.

Сдержанно улыбаясь и слушая их комплименты, я старалась не терять контроль над своими мыслями и эмоциями. Я могла сколь угодно шутить, даже немного флиртовать, тут это на удивление поощрялось. Но ни одному из них я, увы, не могла дать надежду. Наследница дома Юй не выйдет замуж за простого чиновника или младшего сына.

Разговор продолжался, оживлённый и непринуждённый, когда молодой человек с серьгой в левом ухе, молчавший большую часть времени, вдруг наклонился к нам, его голос понизился, а глаза беспокойно оглядывали площадь вокруг нас.

— Вы слышали последние вести, которые сейчас будоражат город? — спросил он, и тут же все разговоры стихли, точно каждый из нас почувствовал, что сейчас скажут что-то важное.

— Что за вести? — осторожно спросил Чжоу Ян, не сводя глаз с собеседника.

— Дело серьезное, — молодой человек бросил на меня извиняющийся взгляд, словно то, что он скажет может задеть меня. — С севера движется армия, говорят, что её ведет старший принц. В городе уже не первый день ходят слухи, что движутся они в сторону Чэнъяня.

— Кто он, этот старший принц? — уточнила я, едва успев скрыть удивление. Казалось, по площади пронёсся невидимый холодок.

— Старший принц Сюэ Фэн, — ответил мужчина с серьгой в ухе. — известен своей беспощадностью. Он не просто лучший военачальник своего времени, он легенда на поле боя. Стратег из стратегов, один его вид заставляет даже самых отчаянных отступать. И говорят… — тут его голос стал почти шёпотом, — что в его венах течёт демоническая кровь. Из-за неё его сила и ярость на поле боя не знают себе равных.

Демоническая кровь? Очередной миф этого мира или страшная реальность? Я попыталась не выдать своего волнения, но мысль о том, что такой человек - или существо - сейчас направляется в сторону нашего города, была похожа на грозовое облако, нависшее над горизонтом. Ядовитое облако.

— Демоническая кровь? — недоверчиво переспросил кто-то из нашей компании, и в его голосе слышался лёгкий скепсис.

— Именно, — серьёзно подтвердил молодой человек с серьгой. — Конечно, это только слухи, но разве кто-то из нас захочет проверять их правдивость? Поговаривают, что принц Сюэ Фэн с лёгкостью справляется с целыми отрядами и даже магами. Никто не осмеливается перейти ему дорогу, потому что последствия слишком… разрушительны.

Чжоу Ян, обычно невозмутимый, нахмурился и сжал губы, будто бы пытаясь оценить ситуацию. Наконец он обратился ко мне, его голос стал чуть мягче, словно он хотел успокоить мои страхи:

— Лилинг, в такие моменты слухи и страх раздуваются как пламя, питаемое ветром. Возможно, вся эта «демоническая кровь» - лишь удачное преувеличение, чтобы возвысить его в глазах врагов.

Я чуть заметно кивнула, но в голове всё ещё шумело от услышанного. Эта новость тянула за собой столько вопросов, что я даже не могла подобрать ответ. Что если это правда? Каков его интерес в Чэнъяне? И знает ли об этом отец?

Глава 14.

Домой я вернулась в смешанных чувствах. И несмотря на слова Чжоу Яна, который заверял меня что все это лишь досужие сплетни, что если он ошибается? Оказаться не просто в чужом, далеком мире, а в эпицентре войны, где будут умирать люди я боялась. До ужаса.

Что же северному принцу могло понадобиться в Чэнъяне?

В доем привычно разливался мягкий свет от свечей, а дежурные служанки приветливо склоняются в поклоне. И если в любой другой день я бы с удовольствием перекинулась с ними парой фраз, в попытках узнать что то интересное, то сегодня я лишь рассеяно кивнула в ответ, целиком поглощённая тревожной новостью.

На ужине, сидя напротив отца, я внимательно прислушивалась к разговорам за столом. Казалось, мои опасения и тревоги подтверждаются – лица у военных были мрачные, голоса приглушённые. Сам генерал был серьезным и мрачным как туча.

— Час назад мы получили донесения от разведчиков, — сказал один из офицеров, седовласый и хмурый, склонившись поближе к отцу. — Сюэ Фэн ведет войска прямо к нашим границам, его армия в трех днях пути.

За столом воцарилась мертвая тишина, пока генерал Юй не кивнул, требуя продолжения.

— По полученным данным, войска целенаправленно идут к столице. Их численность... огромна, — мужчина, похоже, пытался подобрать слова, чтобы смягчить донесение. — А их усиленные отряды продвигаются не по основной дороге, а по лесу, скрытно, либо желая чтобы мы не знали о них, либо пытаясь не вызвать панику у населения.

— Он точно нацелен на нас. У нас есть два варианта, обороняться или найти способ остановить его до того, как он достигнет столицы.

Слушая распоряжение отца, я чувствовала неясную тревогу. Генерал сидел прямо, смотрел с привычным ледяным высокомерием, но в то же время, в глубине его глаз расползался ужас. Дикий ужас который он пытался скрыть за бесстрастным выражением лица.

— Сюэ Фэн... Кто он, этот северный принц? — осторожно решила уточнить.

Отец перевел на меня свой внимательный взгляд.

— Демоническое отродье, чью жизнь давно нужно было прервать. Теперь мы имеет дело с последствиями нерешительности твоего деда в прошлом.

Я уловила невольное движение плеч одного из советников, его неуютное беспокойство, точно он хотел возразить. Пожилой офицер нахмурился, но промолчал.

Я не решилась продолжать расспрашивать, не уверенная, что хочу узнать больше, и одновременно ощущая странное бессилие. В любой момент за любой неподобающий вопрос генерал Юй обрушит на меня весь груз его гнева и разочарования.

Масло в огонь так же подливал недовольный взгляд махечи. Госпожа Юй всю трапезу хранила молчание, но сверлила меня взглядом. Под этим контролем я снова чувствовала себя узницей их нелепых требований и условностей.

Когда ужин закончился, я поклонилась, не поднимая глаз, и постаралась быстро уйти. Возвращаясь по темнеющим коридорам, я ощущала тягостное напряжение, крепкой лианой обвитое вокруг меня. Высказав пожелания Лань по поводу распорядка дел на завтра, я направилась к себе и закрыла дверь, в жалкой попытке отгородиться от всего мира.

В спальне было тихо, и я с радостью окунулась в теплый и мягкий мир одеяла и подушек. Однако сон никак не шел. Я перевернулась на другой бок, натянув одеяло повыше, будто пытаясь защитить себя от мрачных образов. Но даже закрыв глаза, я продолжала думать об угрозе, надвигающейся на нас. Три дня пути - всего три дня, пока всё не изменится. И в этой неясности было что-то пугающее, от чего душа трепетала в ожидании.

Наконец, бессилие одолело меня, и я погрузилась в тревожный сон, где из густого тумана выступал высокий силуэт мужчины с глазами, полными тёмного, почти потустороннего света.

Во сне я стояла среди густого, сине-серого тумана, который скрывал всё вокруг. Влажный воздух давил на грудь, и каждый вдох давался с трудом, как если бы я находилась на вершине высокой горы. Темный силуэт все так же неподвижно стоял, окруженный призрачным сиянием.

Моё сердце учащённо забилось, от странного ощущения связи с этим мужчиной. Медленно, как во сне, я пошла к нему, преодолевая тяжесть каждого шага. Я не понимала, что меня тянет к нему, но это чувство было необъяснимо сильным, непреодолимым.

Внезапно он рванулся ко мне, и в следующий миг крепкие ледяные руки схватили меня за шею. Пальцы сжались, мешая дышать, и я в ужасе попыталась вырваться.

— Почему? — сорвался с губ горький вопрос.

В ответ он только сильнее сжал горло. Поднялся сильный ветер, поднимая вокруг нас хлопья снега. Лёд резал кожу, и я дрожала, ощущая, как животный страх охватывает меня целиком. Ветер ударил снова, резким порывом срывая капюшон с его головы, и я увидела...

Пленника из темницы.

Его тёмные волосы растрепал ветер, глаза сияли отчаянной, почти безумной болью, смешанной с ненавистью. Его взгляд пронзал, обжигая. Почему он смотри с такой ненавистью? Почему его лицо исказила эта страшная злоба?

— Ты дала мне свободу, чтобы обречь на другую тюрьму? — голос его был тихим, сливаясь с гулом ветра вокруг. — Или это просто игра? Смерть была бы куда милосерднее.

Слова, как пропитанные ядом иглы, пронзили меня, а его хватка стала еще крепче, выжимая из моих легких последний кислород. В отчаянии я рванулась, борясь за каждый вдох, но силы покидали меня, и все что я могла провалиться в темноту.

Глава 15.

Проснувшись, я еще долго лежала, застыв в немом ужасе, ощущая на шее холодный отпечаток его рук. Сон был настолько реальным, что я судорожно хватала воздух, пытаясь прийти в себя.

Я заставила себя подняться, умыться и выйти в сад. В привычных утренних ритуалах я старалась найти успокоение. Сегодня нужно было не просто притворяться достойной дочерью семьи Юй, но и начать готовится к тому, что грядет. Отец не собирался раскрывать мне всех деталей о приближающейся армии северного принца, и, вероятно, у него были свои причины держать меня в неведении. Но тень Сюэ Фэна уже нависла над городом, и делать вид что все хорошо теперь казалось бессмысленным.

Собравшись с силами, я решила, что первая задача - получить как можно больше информации. Кто-то знал нечто большее, чем те отрывочные сведения, что дошли до меня накануне за ужином. Возможно, служанки могли бы оказаться полезными источниками - слухи всегда распространяются в первых рядах среди слуг.

Позавтракав, я позвала Лань, и пригласила ее прогуляться вместе со мной по саду. Лань, заметив мою бледность, взволнованно спросила, что тревожит меня. Но вместо ответа я поинтересовалась, не слышала ли она чего-нибудь о северном принце.

Лань задумалась, явно подбирая слова, прежде чем осторожно заговорила:

— Госпожа, последнее время столько разговоров о нем, но я… не уверена, стоит ли передавать, однако говорят, что Сюэ Фэн, в самом деле, приближается к Чэнъяну. Это уже не просто слухи, потоки беженцев с окраины ищут защиты в городе. И все они только и говорят… что он будто бы обладает какой-то нечеловеческой силой, которая позволяет ему одолеть любого воина.

Ее голос задрожал, но я успокаивающе улыбнулась ей. Доверие между нами было дорого мне, и, если даже она видела страх в моих глазах, Лань не подавала вида.

— Спасибо, Лань, — кивнула я. — Понимаю, что все эти разговоры лишь нагнетают напряжение. Но все же… есть ли еще что-то, что ты слышала от других слуг? Какие меры предосторожности принимают наши военные?

Лань, стараясь говорить негромко, ведь даже стены в нашем доме имели свои уши, ответила:

— Я слышала, что стражи на воротах начали получать приказ о двойных дозорах. Отец ваш был обеспокоен, это заметили многие слуги. Говорят, даже резервные войска готовы призвать в любую минуту.

Ее слова окончательно убедили меня в том, что события грядут неотвратимые. Как только Лань покинула меня, я осталась одна в беседке, размышляя о том, какие еще шаги могу предпринять. Очевидно простой обороной в Чэнъяне будет не обойтись, а значит, я должна попробовать установить контакт с кем-то из высокопоставленных лиц, узнать больше об армии, численности, стратегических планах.

Однако мне требовалась вся моя осторожность и предусмотрительность. Стоит где то ошибиться - и генерал Юй, узнав о моих попытках вмешаться в военные дела, не замедлит указать на мое место, и даже для наследницы рода, это место - не что иное, как темная комната, где меня заставят молчать.

Тем не менее, видя, как проходят утренние тренировки воинов на плацу, я поняла, что, несмотря на запреты, ничто не может удержать меня от решения помочь. Этим утром, наблюдая за тренировками и внимательно вслушиваясь в разговоры солдат, я поняла, что они точно так же тревожатся, как и я.

В следующие дни я решилась поддерживать тесный контакт с людьми в доме, что знали больше, чем просто слухи. Я чаще общалась с Лань, направляя ее на поиск новых сведений и советов. Проведение дней среди военных стало для меня не только источником знаний, но и обретением нового чувства сопричастности к тому, что ожидало весь город.

Однако всё началось куда раньше, чем ожидали даже самые осторожные из стратегов. Я была на рынке вместе с Чжоу Яном, мы обсуждали последние новости, как до нас донеслись первые тревожные крики. Отовсюду раздавались возбужденные, искаженные страхом голоса, а мгновение спустя началась всеобщая паника.

— Что происходит? — растерянно спросила я, пытаясь перекричать нарастающий шум вокруг. Люди бежали во всех направлениях, продавцы в спешке закрывали лавки и завязывали узлы на тюках.

Мимо нас промчался торговец с лотком ткани, и, завидев меня, его испуганное лицо исказилось от ужаса.

— Враг пришел! Они у самых ворот! — прокричал он, не останавливаясь и пряча лицо под надвинутым капюшоном. Его слова заставили меня вздрогнуть, будто холодной водой окатили.

— Чжоу Ян! — Я быстро развернулась к своему спутнику. — Нужно к караульной башне!

Мой спутник хотел возразить, видя мой порыв, но, по выражению моих глаз поняв, что спорить бессмысленно, он молча кивнул и двинулся следом. Мы с трудом пробирались через улицы, кишащие людьми, что пытались найти спасение в домах или скрыться в переулках. Паника захлестнула город, и из каждого угла слышались громкие крики и рыдания детей.

У ворот мы увидели замешательство, граничащее с паникой: солдаты сновали туда-сюда, их лица были мрачны, а руки крепко сжимались на оружии. Казалось, несмотря на слухи, никто всерьез не верил что на Чэнъян могут напасть.

Как только мы с Чжоу Яном достигли караульной башни, я бросилась наверх по крутым ступеням, перепрыгивая через две ступеньки сразу, не обращая внимания на удары сердца, гулко отдающиеся в груди. Наверху стояли несколько стражников, и, казалось, что их лица вылеплены из камня: они, застыв, смотрели вдаль. Я подошла к краю башни и тоже замерла, осознав наконец, что враг действительно уже здесь.

Северные воины, словно несокрушимый поток, уже виднелись у горизонта. Их ряды тянулись к самым холмам, и, судя по столбам дыма, шли они с востока, а не севера, как доносили разведчики. А это значило лишь одно, нас отрезали от портов и кораблей.

— Мы потеряли время... — едва слышно прошептал Чжоу Ян рядом, глядя в сторону приближающейся армии с отчаянием, которое невозможно было скрыть.

Глядя на всё это, я почувствовала, как сердце сжимается в груди. Гнев и бессилие бушевали внутри меня. Разведчики проворонили вторую часть северного войска. либо момент когда они разделились. И за эту ошибку мы очень дорого сейчас заплатим.

Глава 16.

Гул барабанов усиливался с каждой секундой, и стены, казалось, вибрировали от этого звука. Солдаты заполнили внутренний двор, и, прежде чем я успела отдать следующую команду, около ворот появился мой отец, генерал Юй.

Его осанка, твердый шаг, проницательный взгляд, окинувший строящихся под стенами солдат, немного успокоили и придали окружающим спокойствие и уверенность. Он уже не раз защищал Чэнъян, и его присутствие всегда служило опорой и щитом для горожан.

Отец мазнул по мне рассеянным взглядом.

— Тебе здесь не место, — коротко произнес он, подходя ближе. — Я позабочусь о том, чтобы город был защищён. Вернись домой к своим обязанностям, — добавил он, давая понять, что мое присутствие здесь только мешает.

Я знала, что спорить с ним сейчас бессмысленно. Оставив отца, я направилась к дому, куда уже спешили все благородные дамы с их детьми. Пробираясь сквозь толпу, я ощущала, как сжимается сердце.

Охваченные страхом женщины торопливо собирали пожитки, уводили детей подальше от улиц, а рядом старики и молодые слуги нагружали повозки с припасами, готовя всё необходимое для долгой осады. Внезапно меня охватила смутная тревога: как долго Чэнъян сможет выдерживать натиск северных воинов?

Добравшись до дома, я увидела, как двор заполнили кареты и повозки, одна за другой прибывающие со всего Чэнъяна. Женщины в роскошных платьях, с покрытыми вуалями лицами, слезали с повозок, неся на руках младенцев и ведя за собой старших детей. У каждой - тревожный взгляд, сквозь который мелькала едва скрываемая паника. Подойдя к одной из женщин, я успокаивающе улыбнулась ей и указала на свободное место в глубине двора.

Следующие несколько часов я отдавала распоряжения слугам и попутно успокаивала женщин, среди которых многие переживали за своих мужей и сыновей, оставшихся защищать город. Каждая вторая из них вздрагивала от малейшего шума, прислушиваясь к звукам снаружи, ожидая первых ударов таранов о ворота или криков в подступающей темноте.

Молодая служанка прошла мимо, уводя за руку маленького мальчика, который сжимал в руке игрушечного деревянного коня. За ним шли две дамы в расшитых ханьфу, вуали частично закрывали их лица, но видно было, как дрожат их плечи, как нервно женщины оглядываются по сторонам.

Я остановилась на пороге зала, наблюдая, как всё вокруг тонет в каком то отчаяние. Многие из дам старались держаться спокойно, только руки крепко сжимали ткани нарядов, словно это могло защитить их от надвигающейся угрозы. Глухие удары барабанов продолжали доноситься с улицы, отсчитывая время до начала осады. Я чувствовала, как этот ритм гулко отдаётся в груди каждого, особенно самых маленьких детей, чьи руки безуспешно пытались закрыть уши.

— Госпожа, мы разместили всех в зале, но там уже не хватает места. Может, использовать северное крыло? Но боюсь госпожа Юй не одобрит этого. — прервала мои мысли Лань, с осторожностью наблюдая за дамами.

— Меня не волнует что одобрит эта женщина. Приготовьте дополнительные места и принесите постели. Каждой семье выделите по комнате, насколько это возможно, — распорядилась я спокойно, несмотря на гулкую тревогу в груди. — Позаботьтесь, чтобы каждому хватило воды и пищи на первое время.

Лань торопливо кивнула и пошла отдавать распоряжения, а я направилась к группе женщин, стоящих у дверей. Одна из них, женщина лет сорока с мягкими чертами лица и глазами, покрасневшими от слез, прижимала к себе двух детей. Ее ладони дрожали, когда она гладила по голове младшего мальчика, теребившего край её платья, и старалась успокоить старшую дочь.

— Не волнуйтесь, здесь все под защитой, — сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно и спокойно. — Отец принимает все необходимые меры, и ваши близкие делают всё, чтобы защитить нас.

Женщина бросила на меня благодарный, но всё ещё напряжённый взгляд, и слегка кивнула, сдерживая рыдания. Рядом с ней стояла дама в темно-синем платье с вышитыми серебряными драконами. Она гордо подняла голову, но едва я встретилась с ней взглядом, заметила, как её губы едва заметно подрагивают.

— Скажите, наш город действительно окружен? — она понизила голос до шепота, пытливо вглядываясь в мое лицо.

Я медленно выдохнула, подбирая слова, прежде чем ответить:

— Войска уже на подступах, но ворота под охраной, и стража на стенах готова к отражению нападения. Мы безопасно разместили вас здесь, и военные уже установили двойные дозоры. Мы примем все меры, чтобы никто не пострадал.

В это время снаружи раздался протяжный рог - сигнал для охраны на стенах и солдат на постах. Я вздрогнула, услышав его резкий звук, напоминающий рев дикого зверя. В зале поднялся легкий шум, несколько женщин в ужасе обернулись к дверям, словно ожидая увидеть на пороге самих захватчиков.

Бледная девушка в светло-голубом, прижимавшая к себе малыша, вскрикнула, едва не упав в обморок. Её тут же подхватили под руки.

— Прошу вас, сохраняйте спокойствие, — я подняла руки, пытаясь унять их волнение. — Помните, что паникуя, мы лишь помешаем тем, кто сейчас сражается за нас. Оставайтесь на местах и помогайте друг другу. С вами все будет хорошо.

Ещё один короткий взгляд по залу - и я устремилась к двери, ловя на себе сотни испуганных взглядов. Лань заметила что я двигаюсь в сторону выхода и поспешила за мной.

— Госпожа, вы же не собираетесь выходить на улицу? — её голос дрожал, и в глазах плескалось беспокойство. — Прошу, не подвергайте себя опасности.

— Не волнуйся, Лань, — я обернулась, взглянув ей в глаза. — Здесь я не принесу пользы, а на стенах смогу хотя бы понять, что происходит. В случае тревоги, тебе придется взять ответственность за всех здесь до моего возвращения.

Глава 17.

Накинув черный плащ, я тихо проскользнула за тяжелую деревянную дверь, ведущую наружу. Время казалось замедлилось, каждый звук вокруг обострялся, пока я продвигалась по узким улицам, стараясь не привлекать к себе внимания. Окна домов закрыты, иногда мелькают задернутые занавески, а я понимаю что за ними скрываются люди, следя за каждым моим шагом.

К защитным стенам я приблизилась незаметной тенью, улавливая тревожные разговоры и приглушенные приказы, которые солдаты обменивались у ворот. Я осторожно прокралась к сторожевой восточной башне, но один из охранников заметил меня. Он вздрогнул, но через секунду узнав, наклонил голову и пропустил меня наверх.

Я поднялась по узкой каменной лестнице, и оказавшись на стене, застыла, глядя вдаль. За пределами города раскинулось черное море. Вражеских солдат было так много, что они казались бесконечным потоком, скрывавшим за собой землю. Шлемы и пики блестели в лунном свете, словно кто то рассыпал камешки, и со стороны это выглядело завораживающе.

Но когда эти пики направлены в сторону твоего дома, дыхание перехватывает уже не от восторгов. С высоты стены до меня доносился едва слышный гул от их передвижения, но он все нарастал.

— Кажется, как будто весь север стоит под нашими стенами, — раздался рядом низкий голос одного из офицеров, и я едва не вздрогнула от неожиданности. Он стоял рядом, также глядя на бескрайние ряды врага, скрестив руки на груди. — Их численность велика, госпожа. Окружение, судя по всему, полное. Теперь остаётся только одно – как то выдержать осаду.
Я сделала глубокий вдох, стараясь собраться с мыслями. Сильный порыв ветра разметал волосы по плечам, холодно обжигая кожу.

— Они здесь и не отступят, — выдохнула я, глядя на стальные шеренги врагов, покрывающие поле до самого горизонта. — Но ради всех богов, почему они пришли?

Офицер тяжело вздохнул, снова взглянув на море солдат за стеной, затем устало провел рукой по лицу.

— Никто не знает, госпожа. Вести о войне пришли к нам как гром среди ясного неба. Наши земли всегда оставались нейтральными, да и с северянами мы никогда не враждовали, — он покачал головой, опуская взгляд к своим сапогам. — Другим государствам это просто не выгодно экономически. Мы основной поставщик дешевой провизии для всех государств, но если воевать, мы не сможем растить скот и собирать урожаи в том объеме, который необходим, а это означает голод.

Эти слова встревожили сильнее, чем вид самого врага. Что же такое у нас хотят забрать, что это важнее, чем потери которые все понесут? Пока все выглядит как акт отчаяния, кажется врагу нечего терять, и не боясь потерь он представляет смертельную опасность.

— А у моего отца есть план? — спросила я, поднимая взгляд на офицера, в надежде услышать хоть что-то обнадеживающее.

— Генерал Юй приказал держать оборону и за стены не выходить. Пока враг не ослабит осаду, атаковать с нашей стороны будет ошибкой, — ответил он, голос его звучал твердо, но по глазам я видела: ответ ему самому не внушает уверенности. — Многое зависит от того, как поведет себя противник. Мы должны быть готовы к любому развитию событий, ну а пока мы должны сконцентрироваться на защите.

Я кивнула, переваривая сказанное, но мысль об обычных жителях, оставшихся вне защиты стен замка и внутренних укреплений, не давала мне покоя. Мои губы пересохли от волнения, когда я задала следующий вопрос:

— А что с простыми людьми? Те, кто не успел укрыться в замке или спрятаться за городскими стенами? Мы не можем их бросить.

Мужчина молчал, будто взвешивая каждое слово, но ответил, наконец, тихо, словно боясь, что кто-то из солдат услышит его:

— Мы отправили разведчиков, чтобы доставить тех, кого смогут найти. Но сейчас, когда враг окружил нас со всех сторон, их возвращение в город может быть опасным и рискованным. Как бы горько это ни звучало, помочь всем мы не в силах.

Эти слова ударили, как нож в сердце. Ноги подкосились, и я оперлась рукой о каменную кладку. Разве мы не должны защищать всех? Это был долг моего дома. Сколько раз отец клялся защищать жителей Чэнъяна, и теперь, глядя на пустые улицы и окна, мне было мучительно осознавать, что мы оказались бессильны перед лицом такого ужаса.

— Но разве у нас нет тайных ходов, подземных путей? — спросила я, хватаясь за последнюю соломинку.

Офицер опустил глаза и покачал головой:

— Тайные ходы есть, но ведь о них может узнать и враг. Оставшиеся за пределами города должны полагаться на собственные силы и укрытия.

Мой взгляд снова скользнул по горизонту, где вдоль всей линии вражеских войск мелькали огни факелов, словно бесчисленные глаза чудовища, неусыпно следящие за каждым нашим движением.

Глава 18.

Вскоре враг атаковал. Я тут же напряглась, глядя, как темная масса вражеских солдат поднимается по склону в нашу сторону. Их ряды были ровными, шаг – выверенным и медленным. Но что-то здесь казалось странным. Это не было ни стремительным рывком, ни хаотичной атакой. Они словно двигались на показ, намеренно, чтобы их видели.

— Госпожа, они идут! Вам лучше укрыться во дворце генерала, — голос одного из лучников вывел меня из раздумий.

— Готовьтесь! — громко скомандовал офицер, стоящий неподалеку. Его голос эхом прокатился, отражаясь от стен.

Солдаты подняли арбалеты и луки, почти в синхронном движение. На стенах зашуршали корзины со стрелами, скрипнули механизмы баллист. Враг выстрелил первым, но залп их стрел, выпущенных с расстояния, был слабым и не достиг стен.

— Огонь! — рявкнул офицер, и небо вспыхнуло от уже наших летящих стрел. Они с резким свистом устремились вниз, в ряды противника. Первая линия врагов рассыпалась, но их потери, казалось, не тревожили ни солдат, ни их начальников. Вместо отступления они продолжали наступать, все с тем же выверенным шагом.

На стенах закипела жизнь: солдаты передавали друг другу оружие, стражники готовились к следующему залпу. На соседней башне я увидела, как старший стрелок, вглядываясь в ряды врагов, нахмурился. Я подошла к нему.

— Они идут слишком медленно, — пробормотал он, словно отвечая моим собственным мыслям. — Мы запросто отбрасываем их назад.

Я тоже это чувствовала. Это нападение было слишком… легким. Северяне были известны своей жестокостью и скоростью, а здесь их действия напоминали больше театральное представление, чем реальную атаку.

— Готовьте кипяток! — раздался очередной приказ офицера.

Гигантские чаны, стоящие вдоль стен, начали дымиться. За первой волной стрел последовала вторая. Солдаты на стенах начали метать камни, которые с глухими ударами падали в толпу врагов. Множество тел осталось лежать на земле, но ряды нападающих не дрогнули.

Когда первые штурмовые лестницы упали к стенам, мы были готовы. Воины встретили их длинными копьями, отталкивая захватчиков, и кипящий кипяток хлынул вниз, раздавая среди врагов вопли боли и ярости. Все же это были живые люди.

Я облегченно выдохнула. В какой то момент можно было поверить что к нам идут зомби.

Через час от начала атаки враг отступил. Те, кто остались в живых, начали уходить, оставляя поле битвы усыпанным телами. Солдаты на стенах разразились криками триумфа, некоторые смеялись, сбрасывая оставленные штурмовые лестницы. Победа!

Но я стояла молча, глядя вслед отступающим рядам. Что-то здесь было не так.

— Это не была настоящая атака, — сказала я вслух, но никто, похоже, не услышал. — Они либо так проверяли нас, либо есть еще причина.

Оставаться и дальше на стене около солдат было опасно. Во первых если генерал Юй узнает, мне попадет. Во вторых любая шальная стрела могла меня задеть. Тут точно справятся без меня, а если даже нет, то я все равно ничем не могла помочь. Поэтому я вернулась домой.

Ночь накрыла город густым покрывалом, укутывая его тишиной, которая казалась обманчиво спокойной. Я зашла в свою комнату, ощущая, как усталость наваливается свинцом на плечи. Прошедший день был бесконечным, а тревога не отпускала, как бы я ни старалась убедить себя, что все будет хорошо.

Скинув плащ и обувь, не переодеваясь, я позволила себе впервые за долгое время просто рухнуть на кровать. Холодная ткань простыней коснулась моей кожи, но сон пришел почти мгновенно. Наконец, хоть ненадолго, я могла перестать думать о черном море врагов за стенами.

Крики разорвали ночную тишину так внезапно, что мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что я уже не во сне. Резкий запах дыма ударил в нос, вызывая кашель. Я вскочила с постели и бросилась к двери, на ходу набрасывая верхнюю накидку.

В коридоре суетились люди: слуги, охранники и даже несколько солдат с оружием. Все говорили одновременно, и их слова сливались в один хаотичный гул. Я схватила ближайшего охранника за руку.

— Что происходит?

— Пожар, госпожа! — выкрикнул он, вытирая пот со лба. — Враги прорвались. Они поджигают склады с припасами.

Моё сердце замерло.

— Как они попали в город? — я сжала его руку сильнее, требуя ответа.

— Враги были под телами, — тихо добавил мужчина, но этого хватило, чтобы внутри меня всё похолодело. — Они спрятались среди мертвых у стен. И во время атаки возможно определили, где стоят наши посты и караул. И смогли прокрасться незамеченными.

Я отпустила его, ощущая, как слова обжигают сознание. "Под телами." Этот трюк был настолько мерзким и одновременно гениальным, что у меня возникло желание кричать от злости и аплодировать их стратегу.

Я выбежала из дома, осматриваясь, где над городом поднимались алые языки пламени. Солдаты уже пытались взять под контроль ситуацию, передавая друг другу ведра с водой, но огонь распространялся слишком быстро, и сразу в нескольких точках.

— Сколько их было кто нибудь успел разглядеть? — закричала я, подбежав к офицеру, который отдавал приказы.

— Слишком много для обычного диверсионного отряда, — ответил он, не отрывая взгляда от хаоса вокруг. — Они действуют быстро, как тени, ударяют и исчезают.

— Их нужно остановить! — выкрикнула я, чувствуя, как страх уступает место гневу. — Отправьте охрану к остальным складам.

— Мы делаем всё, что можем, госпожа, — отрезал он, указывая солдатам двигаться к южным кварталам. — Ваш отец тоже уже отдал все необходимые распоряжения, и отправился с войнами в порт.

В порту находились основные запасы нашего города: сушеная рыба, зерно, бочки с солониной, ящики с мукой и бобами. Там хранились огромные запасы масла, столь нужного для приготовления пищи, и даже ткани, которые в условиях осады могли обмениваться на оружие или медикаменты. Потеря порта означала бы не просто удар по нашей обороне, а голод и лишения для всего города.

Глава 19.

Когда я добралась до порта, картина была удручающей. Запах рыбы и солонины смешался с дымом, клубящимся над складами. Несколько зданий уже полыхали, пламя причудливо отражалось в темной глади воды. Воины и портовые рабочие отчаянно боролись с огнем, передавая друг другу ведра с водой.

Но врага я почти не видела - только тени, мелькавшие среди складов. Я спешилась и направилась к ближайшему офицеру, который раздавал команды.

— Госпожа! — он повернулся ко мне, лицо заляпано сажей, взгляд напряженный.

— Доложить обстановку, офицер.

— Враги бьют по складам, но действуют странно. Они не уходят, хотя могли бы давно выкрасть лодки. А наши люди до конца не понимают, где они прячутся.

— Что с баржами? — спросила я, бросив взгляд на пристань.

— Пока целы, но они могут перейти к ним в любую минуту, — ответил мужчина. — Мы сосредоточились на складах, но похоже, враги тянут время.

Тянут время. Мозг зацепился за эти слова, ощущая какую то неправильность.

Я огляделась. Доки были обширными, с длинными деревянными настилами, покрытыми ящиками и бочками. Тени от огня играли на воде, где несколько барж и лодок покачивались на волнах. В какой-то момент мне показалось, что я уловила мелькание фигуры среди ящиков.

— Они не просто уничтожают припасы, — тихо произнесла я, больше для себя. — Они выжидают. Но чего?

Я быстро направилась к ближайшему складу. Там лежали бочки с маслом, рядом сушеная рыба и мука. В одном из углов солдаты уже успели сбить пламя. Масло, масло... И тогда я поняла.

— Масло, рыба… — я обернулась к офицеру. — Они хотят устроить взрыв! Если огонь доберется до этих складов, то пламя перекинется на весь порт.

— Взрыв? — офицер побледнел, наконец осознавая масштаб опасности.

— Немедленно проверьте бочки! Возможно, они заложили масло или смолу в доках. А баржи... если они загорятся, мы потеряем всё!

Он кивнул и побежал отдавать приказы. Я в это время устремилась к докам. Солдаты изо всех сил защищали склады, но враги, как крысы, выскакивали из укрытий, нанося удары и тут же исчезая. Я заметила, как один из них, укрывшись за ящиком, что-то бросил в воду.

— Что это? — я закричала, указывая на место.

Солдаты рванули туда, вытаскивая из воды бочку. Масло. Бочка была залатана так, чтобы не тонуть, и если бы она вспыхнула, то огонь перекинулся бы на баржи.

— Они хотят сжечь всё разом! — выкрикнула я, оборачиваясь к собравшимся воинам. — Сосредоточить лучников здесь! Все, кто может, к воде!

Мои приказы сработали. Солдаты начали теснить врагов, одновременно сбивая зажженные бочки, которые они пытались бросить в реку.

— Госпожа, что прикажете дальше? — ко мне подошёл один из капитанов, вытирая окровавленное лицо.

— Зачистите ярусы нижних складов, особенно те, что ближе к воде. Осмотрите каждый угол, каждую щель. Они могут оставить там ещё бочки или спрятаться сами, — приказала я. — Ещё, выставьте людей вдоль доков, чтобы ни одна лодка не смогла уйти без досмотра.

Солдаты разбежались выполнять приказ, но чувство тревоги не покидало меня. Оно вопило внутри, сжимая сердце в нехорошем предчувствие. Я шагнула ближе к краю воды, туда, где качались канаты и привязанные лодки. И вдруг заметила: одна из них дрогнула сильнее других. Словно кто-то медленно отпустил её канат.

— Эй! — крикнула я и жестом указала на лодку. — Там кто-то есть! Остановить её немедленно!

Один из солдат бросился к лодке, но слишком поздно. Она уже успела отойти на несколько метров от пристани. В этот момент в ней вспыхнул свет - короткий, как отблеск факела. Пламя! Я не успела ничего понять, как лодка внезапно взорвалась, ослепив всех вокруг. Взрывная волна отбросила меня назад, и на несколько мгновений мир наполнился звоном в ушах.

Когда я снова смогла видеть и слышать, картина передо мной была ещё ужаснее. Взрыв разорвал соседние лодки, а пламя перекинулось на деревянные настилы. Мы сумели спасти баржи, но доки теперь горели с пугающей скоростью.

— Отводите баржи подальше от огня! — закричала я, с трудом поднимаясь. — Немедленно!

Солдаты кинулись выполнять приказ. Но враги, видимо, только этого и ждали. Из-за горящих складов начали появляться новые фигуры. Они больше не скрывались - тёмные плащи, короткие мечи, лица, скрытые под масками. Их было куда больше, чем мы предполагали.

— Становитесь в круг! — крикнула я оставшимся воинам. — Они идут на нас!

Глава 20.

Резкий рёв рога разорвал ночной хаос, перекрывая треск огня и звон клинков. На короткий миг все замерли: и мои солдаты, и нападавшие. Момент тишины длился недолго. Со стороны главного входа в порт показались всадники. Земля дрожала под их копытами.

Впереди ехал мой отец. Его фигура на огромном вороном жеребце выделялась даже на фоне пылающих складов. Лицо было суровым, сосредоточенным, а в руке блестел меч, отражающий пляшущие огненные отблески.

— В атаку! Отбросить этих крыс! — его сильный и громкий голос прорезал воздух, как клинок, вдохновляя наших воинов.

Всадники, как лавина, обрушились на врагов, не оставляя им времени на побег или сопротивление. Те, кто ещё минуту назад уверенно теснил наших солдат, теперь запаниковали.

Мой отец, не замедлив, направил своего коня прямо к тому месту, где я стояла. Его взгляд быстро скользнул по моему лицу и одежде, и на долю секунды в его глазах мелькнуло облегчение.

— Ты ранена? — спросил генерал коротко, не слезая с коня.

— Нет, я в порядке, — быстро ответила я, выпрямляясь. Мой голос прозвучал твёрже, чем я ожидала. — Но доки горят, и враги могли оставить ещё больше ловушек. Они атаковали склад с маслом и лодки, пытались уничтожить баржи.

— Мы займёмся этим, — отрезал он, резко разворачивая коня. — Сколько у тебя людей?

— Немного, но они ещё держатся, — я махнула рукой в сторону наших бойцов.

— Хорошо, тогда ты отведёшь их к складам. Отступите к укреплениям, — его голос был строг, как всегда, но в нём звучало то спокойствие, которое он умел внушить всем, кто его слушал. — Мы зачистим доки.

Я хотела возразить, но в глубине души была согласна с ним. Я тут больше не нужна. А генерал Юй уже отдавал команды своим людям, не давая врагам ни секунды на передышку.

Пока мои бойцы поднимались на ноги и готовились к отходу, всадники полностью захватили инициативу. Они словно вихрь смели первые ряды врагов. Нападавшие пытались бежать в укрытия между складами, но их теснили со всех сторон. Резкие крики сменялись глухим звоном стали, и воздух снова наполнился запахом крови.

Я отдала своим людям приказ отступать к укреплениям у главного склада. Каждый шаг давался с трудом, особенно когда из-под ног валил густой дым, но мне нужно было сделать так, чтобы хотя бы кто-то из них выжил. Я слышала, как позади нарастает бой. Отцовский голос перекрывал хаос, раздавая чёткие команды:

— Зачистить правый фланг! Не дайте им уйти в склады! Перекройте выходы к пристани!

Едва мы добрались до укреплений, к нам присоединились новые солдаты из ближайших кварталов. Их лица были усталыми, многие ранены. Но все они не жалуясь, помогали и огонь начали постепенно сбивать. Крики врагов становились всё реже, и вскоре в доках воцарилась относительная тишина.

Через некоторое время ко мне подъехал отец. Его меч был в крови, а лицо покрыто копотью.
— Мы взяли их, — коротко сказал генерал, спрыгнув с коня. — Доки зачищены, но враги слишком хорошо знали порт. Это была не просто диверсия. Кто-то из своих сдал им расположение наших складов и барж.

Его слова заставили меня напрячься. Это объясняло, почему враги действовали так уверенно, даже зная, что им грозит.

— Нам нужно выяснить, кто это сделал, — ответила я, чувствуя, как испуг сменяется гневом — И подготовиться к тому, что они вернутся.

Он кивнул.

— Мы подготовимся. Но сначала разберёмся с огнём и спасём то, что осталось. Возвращайся домой, — голос отца прозвучал так резко, что я невольно подняла взгляд. — Ты сделала всё, что могла. Мы разберёмся с оставшимися.

Я попыталась спорить, но сил почти не осталось. Каждая клеточка тела ныла от усталости, а сознание запаздывало даже с самыми простыми мыслями. Отец уже раздавал новые команды, не оборачиваясь.

— Подкрепления в северный сектор! Закрыть все проходы к складам! Организуйте караулы на каждую ночь!

Один из солдат подвёл мою лошадь ближе, и, несмотря на протесты, мне помогли сесть в седло. Ощущение что мы все же проиграли, жгло меня сильнее порохового дыма. Я всё ещё чувствовала запах горящих доков и видела перед глазами вспышку взрыва.

Дорога домой тянулась словно сквозь вязкий туман. Улицы были пусты - жители прятались за закрытыми дверьми, боясь выходить наружу. Над крышами домов ещё клубился дым, а земля была усыпана обугленными обломками. Проезжая мимо лавок, я замечала, как их окна забиты досками. Когда-то шумный портовый город казался сейчас вымершим.

К дому я добралась уже глубокой ночью. Ворота были заперты, но, заметив меня, стража без слов распахнула их. Лицо охранника выглядело не лучше моего: тёмные круги под глазами, измученный взгляд. Казалось, усталость накрыла весь город.

— Госпожа, — робко позвала одна из служанок, встречая меня у порога. — Вам подготовить что-нибудь?

Я только махнула рукой, не желая ни еды, ни разговоров.

Следующие дни сливались в однообразную череду событий. Укрепляли стены, латали пробоины, проверяли склады. Горожане помогали, кто чем мог, но на их лицах всё чаще читались страх и беспокойство.

Солдаты патрулировали доки днём и ночью, но враг больше не нападал. Они ушли за стены, но их присутствие ощущалось всегда. Дикие звери, выжидающие в высокой траве, когда их жертва расслабиться.

Мы старались готовиться ко всему: отец проверял боевые запасы, а я пыталась наладить распределение оставшейся еды. Однако вскоре стало ясно, что проблемы были гораздо серьёзнее.

На десятый день после атаки я стояла в главном складе, пытаясь подсчитать остатки провизии. Холодные полки встречали меня почти пустотой: несколько мешков муки, пара бочек с засоленной рыбой, сушёное мясо - всё это казалось мизерным запасом для осаждённого города.

— Этого хватит на три недели, не больше, — устало выдохнул управляющий склада, мужчина с седыми волосами. — И то если экономить.

— А что с запасами в северных районах?

— Там ситуация ещё хуже. Часть продуктов сгорела, а остальное уже раздали. Люди голодают, госпожа.

Глава 21.

Генерал Юй принял решение внезапно, будто его терпение лопнуло за одну ночь. Утром, ещё до рассвета, отец созвал совет, но не для обсуждения. Его приказ звучал как приговор, и никто в комнате не посмел перечить ему, напуганные тоном которым он говорил:

— Мы атакуем их лагерь завтра на рассвете, — заявил нам генерал, стоя у огромного стола с разложенными картами. Его голос был твёрдым, но я видела, как едва заметно дрожат его руки. — Это единственный способ. Они ждут, когда мы ослабнем. Но я больше не позволю этому северному щенку диктовать нам условия.

В комнате воцарилась тяжёлая тишина. Советники переглядывались, явно опасаясь возражать, но один всё же осмелился.

— Генерал, — начал мужчина с сединой у висков. — Мы не можем рисковать всей армией. Город истощён, ресурсы на исходе. Если атака провалится...

Отец оборвал его резким движением руки.

— Если мы ничего не сделаем, мы умрём, — холодно сказал он, его взгляд сверлил каждого из присутствующих. — Голод убьёт нас, даже если враг решит просто ждать. Я не доставлю им такого удовольствия.

Я внимательно слушала, но что-то в его тоне заставляло меня напрячься. Он говорил как человек, у которого был не четкий план, а безумец, отравленный отчаянием.

— Отец... — начала я осторожно, поднимаясь с места. — Мы могли бы найти другие способы. У нас есть еще время подготовиться, подумать...

Его глаза вспыхнули таким гневом, что я тут же замолчала.

— Времени больше нет, — отрезал он. — Сюэ Фэн ждёт, когда я ошибусь. Я уже давно понял, в этом мире есть место лишь для одного из нас.

Эти слова задели меня. Что он сказал? "Сюэ Фэн ждёт"? Почему он назвал его по имени?

— Вы... знали его раньше? — осторожно спросила я, чувствуя, как по спине пробежал холод.

Отец резко развернулся ко мне. Его лицо исказилось от ярости, и в следующую секунду я почувствовала резкий удар по щеке.

— Как ты смеешь? — взревел он, и его голос эхом разнесся по комнате. — Ты не можешь задавать мне такие вопросы!

Комната замерла. Советники и стража застыли, шокированные не меньше меня. Я схватилась за горящую от боли щёку, не веря в то, что произошло.

— Ты даже не понимаешь, что происходит, — продолжил он уже тише, но голос всё ещё дрожал. — Глупая девчонка. Это не твоя война.

— Но это наш город, отец! — выкрикнула я, чувствуя, как обида уступает место злости. — Наши люди, наши жизни! Если это не моя война, то чья?

Его лицо напряглось, и он сделал шаг ко мне, но один из советников осторожно положил руку ему на плечо.

— Генерал, — мягко сказал он. — Ваша дочь просто волнуется. Позвольте ей отдохнуть, она устала не меньше вас.

Отец медленно отступил, но его взгляд ещё долго жёг меня.

— Выступаем завтра, — бросил он, уже обращаясь ко всем. — Готовьтесь.

Он ушёл из зала, оставив меня стоять посреди комнаты, с жгучей щекой и опустошённой душой. Советники осторожно переговаривались, не глядя на меня, но я чувствовала, как их взгляды осторожно скользят рядом.

Я не могла заставить себя уйти, лихорадочно вглядываясь в карты. Всё внутри кричало, что за этим решением отца скрывается что-то большее, чем просто желание освободить город. Что-то личное.

Зачем, зачем северный принц пришел сюда?

Не в силах выбросить из головы странные слова отца, я отправилась в единственное место, где можно было попытаться найти ответы, - в библиотеку семьи Юй.

Я зажгла лампу, не желая привлекать внимание слуг, и взялась за древние летописи. Книги, написанные на пожелтевших свитках и покрытые печатями династий, раскрывали передо мной длинную и запутанную историю страны.

Каждая страница, которую я переворачивала, казалась маленьким шагом в прошлое. Я читала о восстаниях, старых союзах, брачных узах между древними родами. Чем больше я углублялась, тем сильнее тлела внутри догадка: род Сюэ всегда был тесно связан с семьёй Юй.

В одной из старых книг, переплёт которой почти рассыпался в моих руках, я наткнулась на династическое древо. Мой взгляд скользнул по знакомым именам: Юй Синь - имя отца, Юй Лянь - моего деда. Но чуть выше их я увидела имя, которое заставило меня замереть.

Юй Линь - старшая сестра Юй Синя.

Рядом с её именем значилось: жена Сюэ Цинь, принца из северной династии.

Я моргнула, пытаясь осознать прочитанное. Моя тётя... была частью династии Сюэ?

Сердце бешено заколотилось. Почему отец никогда не упоминал о сестре? Не только отец, я ни разу не слышала про Юй Линь.

Я продолжила читать. Следующие строки были скупыми, но говорящими:

"В год Красного Лотоса, в пятнадцатый день двенадцатого месяца, Юй Линь и её супруг, принц Сюэ Цинь, скончались от отравления неизвестным ядом. Их гибель стала ударом для обеих династий. Переговоры о союзе между Севером и Югом были прерваны."

Я сглотнула, чувствуя, как внутри всё переворачивается. Переговоры о союзе? Значит, их брак был частью какого-то масштабного политического плана?

Но дальше было ещё интереснее. В той же записи упоминалось:

"После смерти Юй Линь её младший брат Юй Синь стал наследником рода Юй и принял титул генерала Чэнъяна. Годом позже он возглавил защиту города от пиратских набегов, поклявшись оберегать Чэнъян любой ценой."

Мой взгляд замер на этих словах. Значит, смерть Юй Линь стала не просто трагедией для семьи, но и изменила судьбу отца. Он не должен был быть наследником. Его титул, его власть - всё это пришло к нему из-за гибели сестры.

Я пыталась осмыслить прочитанное. Отравление, сорванный союз, пиратские набеги... Всё это выглядело как часть большой игры, в которой наша семья оказалась лишь пешкой.

Но тогда кто был ответственен за смерть Юй Линь? И как всё это связано с Сюэ Фэном?

Чувство, что за нападением на Чэнъян скрывается что-то большее, лишь усилилось.

Глава 22.

Рассвет окрасил небо кроваво-алым, словно предвестник трагедии, а холодный ветер пробирался под плащи, заставляя тело сжиматься. Я стояла на крепостной стене, впиваясь в каменную кладку побелевшими пальцами, наблюдая, как ряды наших войск выстраиваются на равнине. Внизу, за городскими воротами, отец, облачённый в черные доспехи, отдавал последние приказы.

Рядом со мной, в тени башни, стояла моя мачеха, госпожа Юй. Её голос, полный тревоги и слезливого отчаяния, разрывал тишину:

— Почему он не послушал меня? Почему нужно было идти на это безумие? О, Юй Синь, если с тобой что-то случится...

Я сжала зубы, стараясь не показать раздражения. Эти её стоны всегда действовали мне на нервы, но сегодня они звучали особенно отвратительно.

— Может быть, вы замолчите, — вырвалось у меня, прежде чем я успела себя остановить.

Мачеха вскинула на меня глаза, полные злости и обиды.

— Как ты можешь быть такой бесчувственной? Твой отец... — начала она, но её слова перебил мой друг, господин Чжоу, который стоял чуть в стороне.

— Она права, госпожа, — тихо, но твёрдо сказал он, подбадривающе глядя на меня. — Сейчас нам нужно молиться предкам, чтобы они не оставили нас.

Я благодарно кивнула ему, стараясь не встретиться взглядом с мачехой. Её бормотания смолкли, но я всё ещё чувствовала, как аура её негодование висит в воздухе.

— Ты держишься? — спросил Чжоу, подходя ближе. Его голос был спокойным, почти обыденным, но я узнала его слишком хорошо, чтобы не заметить скрытую тревогу.

— Госпожа Юй права, — ответила я, кивнув в сторону равнины, где уже блестели копья противника. — Мне тоже кажется, что всё это - ошибка.

Мужчина положил руку мне на плечо, едва ощутимо, но этого прикосновения оказалось достаточно, чтобы я почувствовала себя немного спокойнее.

— Ты ничего не можешь изменить прямо сейчас, — сказал Чжоу. — Доверься судьбе.

Судьба. В последнее время это слово казалось мне насмешкой.

Гул барабанов сливался с приглушённым звуком сотен шагов. Наши войска начали движение. С высоты крепостной стены я видела, как ряды пехотинцев слаженно перестраиваются, заполняя равнину.

Красные знамена развевались на ветру, словно языки пламени, готовые пожрать всё на своём пути. Впереди шли тяжеловооружённые воины в кольчугах и стальных нагрудниках, с пиками, направленными вперёд, а позади выстроились конные отряды.

Северяне не заставили себя ждать. Их ответный рог разнёсся над равниной, и из лагеря вышла волна солдат. Они двигались медленно, но неумолимо, и были похожи на ледник, который грозил смять всё на своём пути.

Щиты, украшенные выгравированными снежинками, поднялись, образуя прочную стену. Над ними торчали копья, похожие на ледяные шипы, блестевшие в лучах солнца. Их армия казалась монолитной, каждый шаг чётко рассчитан, каждый воин идеально встроен в этот смертоносный механизм.

На стенах затрепетали наши знамена, и звук натягиваемых тетив заставил меня вздрогнуть. Лучники стояли в три ряда, их лица сосредоточены, взгляды прикованы к врагу.

— Луки наготове! — раздался голос командира.

Я почувствовала, как начинаю сходить с ума от напряжения. Эти несколько секунд ожидания тянулись бесконечно, пока воины внизу не приблизились на достаточное расстояние.

— Первый залп! Огонь!

Воздух разорвался от свиста стрел. Они полетели в сторону северян густой тучей, заслоняя солнце. Ряды щитов дрогнули от первого удара, несколько воинов упали, пронзённые. Но строй оставался почти нетронутым. Щиты перекрывали друг друга, образуя чёткую линию, которая поглощала большую часть атак.

— Второй залп! — приказ снова раздался, и новая волна стрел сорвалась с тетив.

На этот раз потери были больше. Я видела, как несколько северян, чьи щиты были повреждены, рухнули на землю. Но противник не остановился. Щитоносцы двинулись вперёд, закрывая собой лучников, которые начали поднимать луки. Это было их ответом.

— Осторожно! Стрелы! — закричал один из наших командиров, и лучники поспешно укрылись за зубцами стен.

Северные стрелы взмыли в небо и с глухим треском начали вонзаться в наши стены. Я слышала, как что-то хрустнуло неподалёку - это стрела пробила деревянный щит одного из наших бойцов. Где-то внизу раздался крик раненого.

Но наша пехота не медлила. Под прикрытием башенных щитов они продолжали наступать. Их пики, словно острые иглы, целились в сердца северян. Момент столкновения был оглушительно громким и яростным.

Когда первые ряды наших воинов встретились с противником, земля содрогнулась. Щиты ударялись о щиты, пики находили цель, какофония звуков пела смертоносную песнь.

Я видела, как один из наших воинов с силой проткнул щит северянина, но не успел вытащить оружие - враг тут же пронзил его мечом. Это была битва не только силы, но и скорости. Те, кто замешкался хотя бы на мгновение, падали.

Наша кавалерия, дождавшись приказа, двинулась с флангов. Они обрушились на северян, стараясь пробить их строй. Но те встретили кавалерию пикинёрами. Несколько всадников рухнули с лошадей, пронзённых длинными копьями. Однако наш удар всё же нарушил их порядок, заставив часть войск отступить.

Казалось, победа была близка: под натиском нашей кавалерии вражеские ряды начали дрожать, ломаться. Даже я, несмотря на тревогу, почувствовала слабую искру надежды. Отец, стоящий в первом ряду, казался воплощением несгибаемой воли и уверенно вел своих воинов к победе.

Но всё изменилось в одно мгновение.

Глава 23.

Откуда-то с тыла северных войск раздался глухой рёв боевого рога. Звук был глубоким, почти звериным, и можно было даже подумать, будто ледяной ветер обрёл голос. На секунду битва замерла, как будто каждый воин, независимо от стороны, почувствовал, что что-то происходит. Даже я, стоя на стене, почувствовала, как холодный комок сжался в груди.

Из-за спин северных солдат, размеренным шагом, словно без спешки, на поле вышел человек. Он был высок, его фигура выделялась на фоне бронированных воинов лёгкостью движений. Его длинные чёрные волосы, распущенные, свободно развевались на ветру, будто подчёркивая хаос вокруг, воплощая его. Лицо скрывала маска - чёрная, матовая, без единой декоративной детали, с прорезями для глаз.

Его доспехи отличались от простых и практичных доспехов северян. Это был панцирь, отливающий тёмным серебром. На его плечах лежала меховая накидка, такая белая, что, казалось, она сияла.

Северные воины, увидев его, оживились. Их стоны и крики сменились воодушевлёнными возгласами. Крепкая стена щитов, которая уже начала рушиться под нашим натиском, вновь сомкнулась, как будто этот человек одним своим присутствием вдохнул в них жизнь.

Я сразу поняла что это и есть легендарный Сюэ Фэн.

Он остановился, встав между своими солдатами и нашими воинами, повернул голову в сторону моего отца. Я не видела выражения его глаз за маской, но что-то в его движении, в том, как он опустил руку на рукоять меча, заставило меня сжать каменную кладку так, что ногти начали ломаться.

Северный принц взмахнул рукой, и его войска рванули вперёд, сталкиваясь с нашими пехотинцами. Наши ряды начали шататься. Я видела, как отец бросился в гущу боя, пытаясь удержать строй, но теперь это было похоже на попытку остановить бурю.

Сюэ Фэн же не спешил вступать в битву. Он двигался медленно, почти небрежно. Его клинок блеснул, когда он, наконец, выхватил его из ножен. Даже с расстояния я услышала гул, будто металл запел свою смертельную песнь.

Один из наших всадников бросился к нему, размахивая копьём, но принц молниеносно увернулся, сделав шаг в сторону. Его меч пронёсся в воздухе, и всадник рухнул с коня, прежде чем я успела осознать, что произошло. Всё выглядело так, будто я моргнула, и за это время воин упал.

Наши солдаты начали отступать, их боевой дух сломался под таким свирепым натиском. Мужчины кричали, кто-то бросал оружие, кто-то пытался перегруппироваться, но северяне больше не давали нам времени на это.

Я лихорадочно наблюдала за Сюэ Фэном, не в силах оторвать взгляда. Он не нападал хаотично, как остальные воины, а двигался с какой-то зловещей целеустремлённостью, прорезая себе путь через наши ряды.

И вдруг я поняла, куда он направляется. Сердце пропустило удар, когда я увидела, как его тёмная фигура уверенно шагает вперёд, к генералу Юй. Мой отец был его целью!

— Лучники! — мой голос сорвался, когда я развернулась к стоящим на стене воинам и указала на принца. — Цельтесь в него! Немедленно!

Командир лучников замешкался, взглянув на меня так, будто не был уверен, правильно ли понял приказ. Но мой отчаянный крик повторился:

— В него, я сказала! Стреляйте в этого человека!

Лучники быстро выстроились и подняли луки.

— Огонь! — приказал командир.

Стрелы взлетели в воздух, и обрушились на Сюэ Фэна. Вокруг него не подняли щита, он сам не сделал ни единого движения, чтобы укрыться. И стрелы... они не попали. Ни одна не достигла его. Одни просто отскакивали, будто наткнулись на невидимую стену. Другие, казалось, меняли траекторию и вонзались в землю или в тела наших собственных солдат.

— Он демон, — выдохнул кто-то рядом, голос звучал почти благоговейно.

Я не могла этого принять.

— Ещё раз! — закричала я, чувствуя, как в груди растёт паника. — Стреляйте! Снова!

Новая волна стрел сорвалась с тетив, но результат был тот же. Сюэ Фэн спокойно шёл, невозмутимый, неуязвимый. Его длинные волосы развевались на ветру, а в правой руке он держал меч, покрытый чужой кровью.

Мои руки задрожали. Я видела, как страх охватывает всех вокруг. Даже командир лучников замер, больше не отдавая приказов.

— Почему… почему он… — пробормотала я, но ответа не последовало.

Сюэ Фэн приблизился к отцу. Я видела, как он остановился прямо перед ним, слегка склонив голову, словно хотел что-то сказать. Их фигуры выделялись на фоне бушующего хаоса, но даже если принц произнес какие-то слова, они затерялись в шуме битвы и гуле ветра.

Отец поднял меч, но Сюэ Фэн даже не вздрогнул. Его не пугал стоящий перед ним опытный генерал, выигравший не одну битву. Принц оставался неподвижен, как скала, возвышающаяся над бушующими волнами. На миг они замерли, словно оба ждали какого-то сигнала.

Отец атаковал первым, его клинок описал ослепительную дугу, целясь в шею Сюэ Фэна. Но тот легко увернулся, едва качнув головой, и нанес ответный удар, такой быстрый, что мой взгляд снова не успел за движением.

Металл звенел, искры сыпались в стороны. Отец отбил удар, но Сюэ Фэн вновь напал, не давая ему передышки. Их клинки сталкивались с такой силой, что казалось, будто сама земля содрогалась. Каждый раз, когда казалось, что мой отец вот-вот сломит его защиту, Сюэ Фэн находил способ отразить удар, нападая ещё яростнее.

Я стояла, как зачарованная, не в силах отвести взгляд. Этот человек был воплощением смерти - спокойной, неизбежной, грациозной.

Каждый удар отца, каждое движение Сюэ Фэна казались мучительно долгими, но я уже интуитивно понимала, чем это закончится. Даже не видя его лица за маской, я ощущала его безжалостную уверенность. Это был не бой. Это была казнь.

— Нет… нет, нет, нет! — шептала я, цепляясь за камни стены, как за последнюю надежду. — Отец, прошу тебя… не…

Но он не мог услышать меня. Он продолжал сражаться, продолжал отбивать удары, не замечая, что с каждым движением Сюэ Фэн всё сильнее прижимает его к краю. Генерал Юй сделал ещё один выпад - быстрый, отчаянный, целясь в сердце. Но клинок принца вновь взмыл в воздух, и звук их столкновения эхом отразился в моих ушах.

Глава 24.

Я пинком открыла двери и выбежала из зала совета, чувствуя, что еще немного, и стены вокруг сдавят меня. Испуганные голоса, громкие споры, требования и угрозы – все это смешалось в один бесконечный гул. А мне хотелось заткнуть уши руками и кричать.

Я вышла на ближайший балкон. Холодный дождь обрушился на меня, хлестнув по лицу. Капли воды стекали по коже, смешиваясь с потом. Я вцепилась в каменный парапет, пытаясь дышать, но легкие будто сжало невидимое кольцо.

Слабость накатила так резко, что я едва удержалась на ногах. Ноги подогнулись, и я опустилась на холодный камень, чувствуя, как слёзы покатились по щекам.

Всего неделя. Прошла неделя с того момента, как меч северного захватчика пронзил моего отца, разрушив мой мир. Картина этой битвы преследовала меня каждую ночь: блеск клинка, последний вздох отца, и медленно растекающаяся по земле темная кровь. Я снова и снова видела это перед собой, стоило мне закрыть глаза.

Сейчас казалось, что сама земля оплакивает его. За неделю все пошло прахом. Мачеха ударилась в траур, заперлась в своих покоях и отказалась видеть кого-либо. Все вопросы, все жалобы, вся ответственность свалились на меня. Дом Юй больше не мог служить опорой для города - мы сами стали его обузой.

В городе начался ужасный голод. Провизия, которая осталась после уничтожения доков, быстро истощалась. Северяне перекрыли все пути снабжения. Сюэ Фэн и его армия стояли лагерем у самых стен. Они не нападали. Они просто ждали. Ждали, когда голод и отчаяние сделают за них всю работу.

Но хуже всего было их требование.

Сюэ Фэн требовал выдать ему членов нашего дома. Меня, мачеху, всех, кто носит фамилию Юй. Он не скрывал этого. Каждое утро его посланники появлялись у ворот и передавали одно и то же сообщение.

«Выдайте нам Юй, и ваш город останется цел. Откажите - и никто не уйдет живым».

— Как будто у нас есть выбор, — прошептала я, вглядываясь в черное поле за стенами города. Вдалеке, словно неподвижная тень, виднелся лагерь северян. Я знала, что где-то там, в самом его центре, находится он. Сюэ Фэн. Человек, который убил моего отца. Человек, который разрушил всё, что держало мой хрупкий мир наплаву.

Я почувствовала, как пальцы вцепились в край парапета. Холод камня обжигал, но я не отпускала. Моя злость, беспомощная и острая, нашла простой выход в этом движении.

Почему он не нападает? Почему он просто ждет? Это был не страх, я видела его в бою. Видела, как легко он разрывал чужую оборону. Нет, это что-то другое.

Он играет. Как кошка с мышью. Причин у такой жестокости немного. Северный принц пришел мстить, принося всех вокруг в жертву своей ненависти.

Город едва держался. Люди сходили с ума от голода. На окраинах уже вспыхивали мелкие бунты, которые гвардия едва успевала подавлять. Я знала, что долго это не продлится.

И что я могла сделать? Я - наследница генерала Юй, но не воин. Не стратег. Не герой. Я была просто... кем? Девушкой, которая слишком слаба, чтобы отомстить за отца, и слишком напугана, чтобы принять правильное решение.

Я выпрямилась, сглотнула боль, пытаясь вновь надеть маску уверенности. Время плакать закончилось. Внутри все еще бился страх, но теперь он перемешивался с отчаянной решимостью. Я не могла больше прятаться за стенами дворца и слушать, как советники без конца спорят, избегая ответственности. Хватит. Если они не могут действовать - это сделаю я.

Я повернулась к двери, ведущей обратно в зал совета. Шаги за спиной становились все громче. Кто-то уже торопился за мной, чтобы снова втянуть меня в этот круговорот бесполезных обсуждений и нытья. Но я не дала им шанса.

Собрав все свое достоинство, я просто прошла мимо. Короткое движение руки в сторону придворного слуги, замершего у колонны, - и он отшатнулся, уступив дорогу.

— Сообщите совету, что я ухожу, — бросила я через плечо, даже не оборачиваясь. Голос прозвучал удивительно твёрдо, хотя сердце колотилось так, будто вот-вот выскочит из груди.

Мои шаги эхом разносились по коридорам, пока я спускалась вниз, к конюшням. Я чувствовала взгляды - слуг, стражников, случайных придворных, которые не осмеливались подойти. Пусть думают, что хотят. У меня не было времени что-то объяснять или оправдываться.

В конюшне пахло сеном и влажной землей. Мой черный конь встрепенулся, едва завидев меня. Я быстро оседлала его, пропуская слова конюха мимо ушей.

— Вы не можете ехать одна, госпожа! — вскрикнул слуга, хватаясь за поводья. — Это слишком опасно!

— Отпустите, — отрезала я, глядя прямо в его глаза. Тот в ужасе замер, будто увидел призрак, и медленно разжал пальцы. Я взмахнула поводьями, и конь сорвался с места.

Холодный воздух хлестал лицо, смешиваясь с мелким дождём, но я почти не замечала этого. На городских улицах стояла гнетущая тишина. Жители прятались в домах, боясь даже выглянуть наружу. Костры на окраинах давно погасли, а редкие фигуры на улицах выглядели измождёнными, почти призрачными.

Стражники у ворот поднялись, увидев меня. Один из них шагнул вперед.

— Откройте ворота, — приказала я.

— Но, госпожа… это запрещено… — начал второй, его голос дрогнул.

— Я наместник города, кто может запретить? Подчиняйтесь. Немедленно.

На несколько секунд повисла напряженная тишина. Стражники переглянулись, явно сомневаясь, стоит ли им выполнять приказ. Но что-то в моем взгляде заставило их взяться за механизм.

Когда створки начали раздвигаться, я натянула поводья, удерживая коня на месте. За воротами простиралось бескрайнее поле, окутанное туманом. Вдалеке маячила темная линия - лагерь Сюэ Фэна.

Мои руки дрожали, но я крепче сжала поводья. Время остановилось. Позади - город, умирающий от голода и страха. Впереди - враг, который убил моего отца.

Сделав глубокий вдох, я пришпорила коня. Стражники остались стоять за спиной, их ошеломлённые лица быстро исчезли из виду. Ветер свистел в ушах, дождь бил по коже, но всё это не имело значения. Я направлялась к лагерю врага - к самому Сюэ Фэну. Чтобы утянуть его в ту бездну, в которую он превратил мою жизнь.

Глава 25.

По мене приближения, темная громада северного лагеря росла передо мной. Всюду костры, грубые шатры, силуэты тысячи солдат. Внимательно осматриваясь, я отметила что лагерь был выстроен аккуратно, казалось каждый угол в нем подчинялся строгому порядку.

Северяне явно имели опыт в осадах и сражениях.

На подъезде к лагерю несколько стражников тут же шагнули вперед, заслонив дорогу. Копья взметнулись вверх, сверкая в тусклом свете. Мужчина слева поднял руку, заставляя меня остановиться.

— Кто ты такая? — голос прозвучал резко, как удар хлыста. Его взгляд скользнул по моей промокшей одежде, остановился на лице, и он прищурился.

Я проигнорировала вопрос. Подняв подбородок, я заговорила громко и уверенно:

— Я посланник из Чэнъяна. Мне нужно увидеть Сюэ Фэна.

Стражник фыркнул, его брови взлетели вверх. Остальные переглянулись, словно не веря своим ушам.

— Посланник? — в его голосе прозвучал откровенный скепсис. — Из Чэнъяна? Одна, без сопровождения? Ты считаешь нас дураками? А послание ты под плащом прячешь?

Боги, эти мужланы решили что я приехала соблазнять их драгоценного принца?!

— Мне нужно увидеть вашего командира, — повторила я, не дрогнув. — Это срочно.

Мужчина вскинул руку, подавая сигнал своим товарищам, и они тут же выставили копья, направив их на моего коня. Животное заволновалось, переступая с ноги на ногу, но я крепче сжала поводья, не позволяя ему отступить.

— Разворачивайся, девчонка, — произнес другой стражник, грубым движением указывая обратно на поле. — Если у тебя нет письма или сопровождения, мы не будем тратить время на твои бредни. Уходи, пока не поздно.

— Я не уйду, — отрезала я, глядя прямо в глаза тому, кто стоял ближе всего. — Немедленно доложите Сюэ Фэну, что его хотят видеть. Или вы возьмёте на себя ответственность за то, что он не получит важное сообщение?

Внутри меня все бурлило от страха и раздражения. Я знала, что играю на грани. Ещё секунда - и они могли решить, что проще будет избавиться от меня, чем утруждать себя.

Стражник колебался. Он с сомнением оглянулся на своих товарищей. Один из них пожал плечами, другой молча кивнул.

— Стой здесь, — наконец рявкнул он и махнул рукой посыльному, стоявшему неподалёку. — Ты. К принцу. Пусть сам решает, что с ней делать. И побыстрее.

Парень из дозора бросился к центральной части лагеря, скрываясь между шатрами. Солдаты не опускали копья, продолжая настороженно следить за каждым моим движением.

Когда из глубины лагеря вышел высокий мужчина, солдаты мгновенно выпрямились и опустили копья. Я пристально, почти болезненно вглядывалась в фигуру в длинном черном плаще. Вот он. Всего в шаге от меня. Чудовище с Севера.

Лицо его как обычно было скрыто под маской, оставляющей открытыми лишь глаза. Эти глаза задержались на мне, чуть расширившись. Он остановился, глядя прямо в лицо, так долго и внимательно, что мне захотелось сделать шаг назад.

— Ваше высочество, — нарушил тишину один из стражников, бросая быстрый взгляд на принца. — Что прикажете делать с ней?

Его взгляд сместился на говорившего, и я заметила, как его пальцы, скрытые под перчатками, чуть сжались. Но голос, когда он заговорил, прозвучал смутно знакомым:

— Отведите её в шатёр. Немедленно.

Стражники тут же бросились исполнять его приказ. Один из них взял коня под уздцы, другой грубовато потянул меня за локоть.

— Не трогай её, — раздалось от принца, его тон стал ледяным.

Стражник отдёрнул руку, испуганно выпрямился. Я заметила, как остальные переглянулись, но промолчали. А я лишь сильнее нахмурилась, чувствуя, что в этом человеке есть что-то странное.

Меня провели сквозь шатры к самому большому в центре лагеря. Принц шёл следом, не произнеся больше ни слова, но я чувствовала его взгляд, уколом впивающийся в мою спину.

Шатёр внутри оказался удивительно простым. Только необходимое: стол, карты, походная кровать. Ничего лишнего. Сюэ Фэн вошёл следом за мной, жестом приказав стражникам оставить нас одних. Когда ткань входа опустилась, мы остались вдвоём.

Я сделала шаг назад, готовая к чему угодно. Это враг. Это Сюэ Фэн. Человек, стоящий во главе армии, которая осадила наш город. Человек который убил моего отца.

Он, казалось, не спешил что-то предпринимать. Вместо этого принц медленно присел возле походной печи и, ни слова не говоря, начал разжигать огонь. Я сжала кулаки, не понимая, чего он ждёт.

— Ты промокла, — тихо сказал он, не поднимая головы. Его голос прозвучал так мягко, что я невольно напряглась ещё сильнее. — Согрейся.

Я продолжала стоять, не сводя с него взгляда.

— Как ты смогла выбраться из города? — внезапно спросил принц, повернув голову ко мне. Его глаза, скрытые за маской, смотрели пристально, но почему-то… с теплотой?

— Из города? — переспросила я, чувствуя, как растёт недоумение. — Мы знакомы?

Он чуть замер, и его рука, поправлявшая уголёк в печи, остановилась на миг дольше, чем нужно.

— Ты искала меня, — мягко напомнил он, уводя разговор в сторону. — Зачем?

— Искала, — повторила я, наконец разрываясь между страхом и долгом. — Потому что вы потребовали выдать вам членов дома Юй. Наследница рода стоит перед вами, принц.