Танец на троих

Пролог

Пролог

Горький аромат духов, которые родители привезли мне из Германии, напоминают о том, как они далеки от понимания собственной дочери. Ярко-желтая толстовка на размер меньше и кеды, которые я себе никогда бы не выбрала, свидетельствуют о том же, но улыбка не сходит с моего лица. Искусно-приветливая, натянутая, но отыгранная с блеском!

Родители так редко посещают нашу общую, между прочим, квартиру в центре города, что я стараюсь на это время зарыть топор войны и становлюсь примерной и послушной дочерью, такой, о которой они мечтали долгое время.

Вместо того, чтобы рассказать им правду о собственной жизни и проблемах, накопившихся еще со времен школы, я травлю байки об интересной учебе в университете, благополучной карьере, многочисленных увлечениях и серьезных отношениях с парнем, таинственным незнакомцем, имя которого я даже записала на листочке, чтобы при случае не забыть.

Константин!

Да, моего воображаемого благонадежного парня зовут Константином, он работает в престижной риэлтерской компании и во время приезда родителей пропадает в командировках.

Я, между прочим, подающий надежды юрист с безупречной репутацией, прохожу стажировку в международной компании, занимающейся программным обеспеченьем. Мои услуги пользуются спросом, а таланты замечены начальством и приняты к сведению. После окончания четвертого курса, я планирую устроиться на постоянную работу и писать диплом в условиях сильнейшей занятости.

В свободное от учебы и работы время, мы с Костиком плаваем и посещаем танцевальную студию, освоили бразильский зук и скоро переходим на сальсу. Наши общие друзья, если честно, немного старше, уже отучились в университетах и благополучно устроились в жизни. Мы с Костиком берем с них пример.

Что уж говорить о планах на будущее?!

В свои девятнадцать лет я твердо стою на ногах, имею стабильный доход, помолвлена, о детях пока не мечтаю, но планирую к двадцати пяти родить сына, непременно сына и внука!

Не курю, не пью, о наркотиках вообще думаю с содроганием и отвращением, бомжей не жалую, денег попрошайкам не даю, зубы чищу два раза в день (на ночь без пасты), ем только низкокалорийные продукты, не содержащие соевый белок и ГМО.

Да, я идеальная дочь! Учитесь!

-Малыш! – зовет мама из коридора, набивая старую спортивную сумку консервами.

На этот раз они с отцом собрались в горы, хотят совершить сплав по реке на байдарке.

-Ты не видела сиреневый плед, в клеточку, он нам еще от бабушки достался?

Конечно, я давным-давно выкинула это старье, проеденное молью, но признаваться не собираюсь, потому что маму беспокоить нельзя, а доводить до истерики – противопоказано!

-И почему, скажи, ты в таком виде? – она тычет пальцем в дыры на джинсах, демонстрирующие голые коленки. – У тебя же полный шкаф брючек и юбочек, Манюня.

Да, у меня действительно полным-полно одежды, которую носят успешные юристы и прилежные студенты. Брюки со стрелками, черные узкие юбки и пиджаки в тон. Все это богатство Кэт выпросила у своей подруги, которая после беременности поправилась на три размера.

И, в самом деле, не говорить же маме, что рваные джинсы – это пик моды, а заплатки на рукавах джинсовки – мой собственный дизайнерский бзик, все равно не поймет.

-Милый, ты не видел плед в клеточку? – зовет она папу, залипшего в телевизоре.

-Нет, дорогая, – кричит он в ответ, немного приглушая звук. - Понятия не имею, где он.

-Вот, напасть, - ругается мама. – Ведь помню, что клала его в этот ящик, прекрасно помню! – шепчет она себе под нос, вытряхивая из комода пакеты со старыми шарфами, шапками и перчатками.

В этот момент на экране моего мобильника высвечивается имя «Эрик», настойчивой трелью возвещая о том, как сильно он хочет со мной пообщаться. Разговаривать в присутствии мамы с парнем, в лексиконе которого очень часто встречаются слова: «пайетки», «абалденный прикид» и «мой пуся Тоша» - это не вариант. Она с первых же слов поймет, что что-то не так, а рассказывать ей, почему идеальная дочь общается с человеком нетрадиционной ориентации (хотя до конца он так и не определился!), значит обеспечить нам с папой трехчасовой скандал с истерическими всхлипываниями и завыванием, что строго-настрого запрещено маминым лечащим врачом.

-Возьми уже трубку, Маша! Это, наверное, Костик звонит.

Я нехотя принимаю вызов и тут же тараторю в трубку.

-Ой, Костя, привет! А я тут маме помогаю со сборами в поход, они завтра с рассветом выезжают.

-Уже сваливают? – присвистывает Эрик, - счастье-то какое! Не придеться в понедельник напяливать на себя деловой костюм, каблуки, и целый день торчать на съемной хате у Кэт.

Кэт – наша общая с Эриком подруга. Мы вместе ходим на дизайнерские курсы и учим китайский в дешевой круглосуточной забегаловке, заваливаясь туда практически каждую ночь.

-Да, ты прав! – поддакиваю я Эрику с милой улыбочкой.

-Передавай ему привет, - шепчет мама. – Или, лучше, дай мне трубку! – заявляет она столь неожиданно, что я невольно открываю рот от удивления. – Давай скорее, малыш, я давно хочу пообщаться с твоим Костиком.

-Эм, - лепечу я Эрику в трубку, - Костик, дорогой, тут мама хочет с тобой поговорить.

-Марья, не смей! – только и успевает сказать мой друг, пока мама встает с колен, стряхивает на пол тряпье и вырывает у меня трубку.

-Константин? Добрый вечер! – говорит она уверенно, с приятной улыбкой и нежными материнскими интонациями в голосе. – Ты прости, что прерываю ваш с Машей разговор, но у меня совсем нет времени для того, чтобы сказать вам обоим о нашем с мужем решении.

Видимо, Эрик что-то отвечает, потому что мама улыбается и подмигивает мне.

Часть первая

Глава первая

Мозговой штурм

По тротуару я бежала с такой скоростью, что прохожие недоуменно оборачивались и таращились на меня. Пару раз даже врезалась в кого-то, но, судорожно извинившись, продолжала бег.

Сейчас для меня было важно поскорее попасть к Кэт, встретиться с друзьями и выяснить, что же делать с решением родителей.

Представляю, как я выглядела со стороны. Развевающиеся флагом черные волосы, которые нашей семье достались от предков-цыган, распахнутые глаза с плещущимся в них диким ужасом и нелепые кеды, мелькающие среди множества ног.

-Машка! – остановил меня знакомый до боли голос.

Из припарковавшейся старенькой тойоты выглянуло острое личико Лады и расплылось в знакомой, чуть смущенной, чуть отстраненной улыбке. Только у этой творческой личности выходила подобная улыбка, словно «не от мира сего», только она умела зависать посреди разговора и долго пялиться в одну точку, игнорируя происходящее, но ей все прощалось. Лада была в нашей компании лучиком света, этаким нежным хрупким цветком, который превращался в хищную тропическую «мухоловку», стоило ему протянуть полупрозрачные лепестки к своей любимой барабанной установке.

-Мы все знаем! – крикнул Вайс с пассажирского сиденья, - садись, и двигаем к Кэт.

Я бы умилилась и даже пустила слезу по поводу того, какие преданные и любящие у меня друзья, но нервное состояние и кошмарные видения расплаты не давали повода к умилению.

Как только я захлопнула дверь, Лада вжала педаль газа, а ее парень – татуированный, пирсингованный и затонеленный коренастый брюнет с черными, как ночь, глазами – повернулся ко мне и покачал головой.

-Говорила тебе Кэт, - начал он то, что я уже слышала от Эрика, но моя ладонь быстро легла на его губы, ощутив холодное прикосновение металла.

-Не сейчас, Вайс, мне и без того плохо.

-Будет еще хуже, - не унимался парень, - когда твои предки узнают, что ты бросила учебу и никогда не встречалась с идеальным парнем по имени Константин.

Я глухо застонала и опустилась на сиденье, вдохнув запах пыли, бензина и давно нестиранной ткани. Именно сейчас врожденная брезгливость отошла на второй план, уступая место безграничному отчаянию.

Я любила мать. Какой бы она не стала после того, как пережила первый сердечный приступ, как бы эгоистично не жила все последние годы, забирая у меня не только собственное внимание, но и любовь отца, плохого я ей не желала. А что может быть хорошего в том, что родная дочь в полные девятнадцать поет на улице и учиться тогда, когда ей того захочется, при этом врет напропалую о себе, о друзьях, да, вообще обо всем?!

- Я ужасная дочь! – стону в серый протертый чехол, стараясь сдержать позывы к чиханью.

-Ой ли? – вмешивается Лада, не отрывая глаз от дороги. – Ты талантлива, на учете в полиции не состоишь, наркотиками не балуешься.

-Подумаешь, просто врешь все время, а так – святая! – вставил свои «пять копеек» Вайс.

Он закатил свои страшенные глазищи и противно заржал, отчего мне мгновенно сделалось еще хуже.

Таким составом мы прибыли на квартиру Кэт, где уже варился мой любимый черный кофе в турке, а Эрик подпевал подруге нашу любимую песню в своей протяжной тягучей манере. Друзья молча приняли меня в свои объятия и потащили на кухню. Кэт сдерживалась изо всех сил, чтобы не язвить и не моралить, чем она обычно занималась в подобных случаях, а Вайс достал из черного неприметного рюкзака коньяк и колу.

-Ну, знаешь! – ткнула я в спиртное пальцем, - напиваться сейчас не время.

-А, по-моему, самое время, - улыбнулся он еще шире, притягивая к себе Ладу и чмокая ее в макушку. – Ты же не против, дорогая?

Лада давно плюнула на процесс перевоспитания этого неформала, оставляя все так, как есть, поэтому только пожала плечами и прошла к окну, закуривая тонкие сигареты Эрика.

-Мне оставь! – буркнул друг, выхватывая у нее пачку и пряча в карман. – У нас не сабантуй, а деловая встреча, и я жду предложений.

-Сам-то что придумал? – спросила я, усаживаясь на высокий барный стул.

-Не придумал, а уже все просчитал, - протянул нам Эрик несколько ярких листовок.

Кэт только хмыкнула, увидев наши лица, вытянувшиеся от удивления.

-Этто что? – спросил Вайс, отодвигая от себя буклет, словно это был тарантул, плюющийся смертоносным ядом.

-Это наш билет в мир танцев, - хмыкнула Кэт, снимая с плиты турку с кофе и разливая ароматный напиток. – Не бросать же Машку в беде?

-Не бросать, конечно, - поддакнул Вайс, - но это уже слишком. Как вы вообще представляете себе нас с Ладой за занятиями парными танцами?

Эрик жеманно закатил глаза, Кэт присвистнула, поглядывая на парочку с умилением.

Мы все любили Вайса и Ладу, несмотря на то, что ребята были совершенными противоположностями, как внешне, так и … так и вообще. Хрупкая блондинка с огромными голубыми глазищами, остреньким подбородком и изящными лодыжками и темнокожий Вайс, на теле которого не осталось ни одного свободного от татуировок места, а губы, язык и брови были утыканы металлическими шипами. Одно их сближало – уродливые шрамы на кисти руки от попытки самоубийства и тяжелое детство.

Они были единственной парой в нашем дружном коллективе, творческими людьми, способными в любой момент сорваться с места и прыгать в карьер. Их изрядно потрепала жизнь, лишив родного дома, родителей, благополучия, но, тем не менее, ребята были счастливы и жить не могли друг без друга.

-Я, так отлично представляю вас за этим занятием, - пошевелила бровями для полной убедительности, сложив руки в позу «укачивание младенцев».

-Что не сделаешь, ради друга, - выдохнула Лада клуб дыма, перегнувшись через подоконник. – Я готова даже на спине кита станцевать чунга-чангу.

Вайс недоверчиво смерил девушку взглядом, но молча поднял руки, будто сдаваясь.

-Я так и знал, - заверил всех Эрик – наш организатор, - поэтому уже записался на пробное занятие по доминиканской бачате. Ты говорила родителям, что освоила зук, но ни слова про бачату, так что начнем с нее.