Танец ночи

Голод

Темную ночь слегка разрезали фары проезжающих мимо машин и подмигивающих, дребезжащих своими перегорающими лампочками. Казалось, они не желали скрыть от чужих любопытных глаз ту пару, что медленно брела по обочине дороги. По той узкой полосе, отчерчивающей склон хоть и не глубокого, но достаточно покатистого оврага. Они держались за руки, так близко и так крепко, словно боялись потерять друг друга. Заблудиться в ночной темноте.

Деревья пели свои песни. Перешёптывались листьями, напивающими свои тихие мелодии на достаточно сильном и порывистом, хоть и теплом ветру. Вот мимо проехала ещё одна машина, осветив фарами пару, ослепив слегка глаза, от чего девушка отскочила в сторону оврага, сильнее прижавшись к своему спутнику, практически повиснув на его руке.

— Не бойся. — ухмыльнулся он и в тот же час подхватив девушку на руки.

Пронёс быстрым шагом чуть дальше, туда, где овраг заворачивал глубже в лес, от чего между оврагом и дорогой образовывалась заросшая деревьями лесная поляна.

— Я не боюсь, — она улыбнулась пьяной улыбкой, в которой читалась готовность к любым действиям и даже непристойностям. Мужчина остановился и снова опустил её на землю. Он, казалось, понимал все её желания и намерения. Её голодный взгляд манил страстью, звал прикоснуться к её губам и коже.

— Ты так красива. В ночной мгле ты становишься еще притягательней, чем при солнечном свете. — Мужчина, не раздумывая, обнял её за плечи, прижимая к стволу высокой берёзы. — Словно богиня. — Он провёл рукой по её светлым волосам, слегка расчесав локоны, и поцеловал её с такой страстью, что она ответила, обвив его шею руками и повиснув на нём, будто не могла стоять на ногах. Такая мягкая и лёгкая, что хотелось ещё крепче её обнимать.

Её тонкая талия, подчеркнутая чёрным коротким платьем, была особенно выразительной. — Богиня лунного света и вдохновения поэтов, — прошептал мужчина, целуя её шею. — Твой запах сводит меня с ума. Яблоко, ваниль, нотки мускуса и оливы — всё это смешивается с ароматом твоей кожи, и я теряю голову от желания.

— Вот так? — хихикнула девушка. Она пригнула ногу в колене, пытаясь вытащить каблук, наполовину утонувший в земле. — Ты, оказывается, еще тот романтик. А я всегда думала, ты жёсткий и суровый. Не ожидала от тебя нежных слов и поступков.

— Обычно я не так галантен с едой., — прошептал он девушке на ушко, прильнув губами к её шее и слегка касаясь её кончиком языка.

— Что ты сказал? —– девушка дёрнулась в попытке высвободиться из его крепкой хватки. Слова, что услышала она, застряли в её не трезвом рассудке. — Что ты сказал? Повтори! Я не расслышала твоих слов? Не поняла? — повторила она таким нервным, может даже напуганным голосом, дрожащим в такт её округлившимся глазам.

Но мужчина не собирался отвечать на её вопросы, расцарапав острым ногтём её кожу и пустив кровь. Сдавливая грубыми пальцами лицо чуть ниже щёк. С той нестерпимой жестокостью, что всегда жила в нём. Каждый раз, когда он вот так наслаждался видом напуганных глаз, смотрящих на него, и отзвуком боли в тяжёлом дыхании, смешанном с лёгким стоном. И, конечно же, видом багрового ручейка желанного сока, вытекающего с тонкой полоски.

Девушка закричала. Попытки высвободиться и убежать сейчас смешивались с той истерией и страхом, что овладевали ею, но мужчина, казалось, совсем не чувствовал ни её ударов, ни сопротивлений. Он лишь прижал её сильнее к дереву, обвивая талию одной рукой, а второй, оттянув её волосы, заставлял запрокинуть голову вбок.

И девушка всхлипнула. Острые зубы вонзились в плоть, так жадно и беспощадно разрывая артерии. Бороться больше не было сил, и оставалось лишь опустить руки. Она больше не сжимала его чёрный кожаный плащ, больше не смотрела в его красные, налившиеся кровью глаза.

Вкус крови пьянил рассудок. Восторг и страсть слились воедино, когда кровь растекалась по гортани. Сладкая, манящая. Он не знал пощады, не ведал страха перед болью, которую причинял своим жертвам перед смертью. Агония, тьма. Он был выше этого. Мрачный хозяин ночи, блуждающий в тенях этого маленького городка. Он пил её, как дорогое вино. Закрывал глаза от удовольствия, наслаждаясь солоноватым привкусом. И её глаза. Он смотрел в них, и этот взгляд вызывал странное желание рассмеяться. Желание как можно дольше наслаждаться её болью и мольбами.

Вот яркой вспышкой по её лицу и телу пробежал свет от фар проезжающей мимо машины. Словно сигнализирующий сделать рывок. Убежать. И девушка из последних сил толкнула его и рванула в сторону, но туфли, что надёжно увязли в земле, лишь потянули её вниз, и девушка упала на землю, обернулась и посмотрела на мужчину. Он смотрел на неё своими налитыми кровью голодными глазами, бездушными и безразличными к её мольбам. И она молила отпустить её, молила сохранить жизнь. Но та кровь, что всё ещё лилась из рваной раны на шее быстрым и таким бурным потоком, не желала её щадить. И сил не было больше, и возможности двинуться с места не было больше. Безысходность и мрак. Девушка упала на землю всем телом, что до этого старалась держать, опираясь руками о сырую землю. И тот жест был словно очередной командой к атаке. Мужчина подошёл к ней вплотную, навис и, схватив рукой за её руку, сжимая пальцами тонкое запястье, потащил в сторону оврага. И она закрыла глаза. Казалось, уже была неживой, хоть ещё и не мёртвой. Такая тонкая и хлипкая нить ещё держала её на той грани между адом грядущим и адом настоящим. Жизнь уходила из её тела, пропитывая кровью ту землю. Ту мягкую и влажную летнюю траву.

И вот он, овраг. Мужчина подтянул девушку к самому краю, стер кровь со своего лица белым платком, который достал из кармана своего кожаного плаща, и швырнул его в овраг. Платок, подхваченный тем сильным теплым ветром, пролетел немного и медленно опустился на дно оврага, демонстративно растекшись по земле. Мужчина хмыкнул и, слегка двинувшись с места, пнул тело девушки ногой. И она покатилась кубарем в низ оврага. Гнилые листья и пожухлая трава налипли на мокрое и грязное тело. Измазанное в илистой земле той мелкой речушки, в которую она упала, и той крови, что уже не лилась из её раны, а медленно застывала твёрдой коркой. Она уже была не живая. И уже голодные твари, живущие в этой грязи, сползались на запах свежего трупа.

Часть 1 Это обычное дело.

Тусклые лучи утреннего солнца освещали макушки деревьев, совсем не желая обогревать тот прохладный воздух, что царил у той лесной опушки. И как же хотелось спать, и совсем не было желания ехать на работу. Но всё же она всегда была одной из первых, кто приезжал на места преступлений. Казалось, для неё это было нормой. Оторвать голову от подушки и, не завтракая, помчаться по первому же звонку, позабыв о макияже и прическе. Казалось, она считала эти нюансы чем-то незначимым и ненужным. Мятая рубашка и затертые джинсы. Нелепый конский хвост с торчащими в разные стороны светлыми волосами. И хоть она и была еще достаточно молодой, но уже успела заработать звание пронырливого и дотошного следователя. Полицейского, что полностью посветил себя работе, отказавшись полностью от личной жизни. – Доброе утро, Мария Ивановна. – К девушке подошел мужчина, что был старше неё на пару, может, тройку лет. Оперативный работник, что, как и Мария, был полностью и целиком влюблён в свою работу. – Я так и знал, что вы примчитесь сюда быстрее меня. – Он протянул девушке бумажный стаканчик, наполненный горячим кофе и прикрытый пластиковой крышечкой. – Уже успели полюбоваться местными видами?

– Ты хотел сказать «трупом»? – спросила девушка, сонно взглянув на него и потерев глаза. Затем она зевнула, забрала стаканчик из его рук и сняла крышечку, которую бросила в сумочку, висевшую на длинном ремешке через плечо. Сделав большой глоток горячего напитка, она поморщилась и замотала головой, словно выпила алкоголь, а не кофе.

– Пойдём, глянем. Его уже вытаскивают из оврага, – Мария сделала ещё один глоток, поменьше, и поморщилась уже не так сильно. Она пошла вперёд, где работали сотрудники медэкспертизы, а опер последовал за ней.

– Что у нас здесь? – спросила она. Один из сотрудников, упаковывавший инструменты, выпрямился, кивнул и пожал ей руку, а затем поздоровался с опером.

– Доброе утро, Машенька, – сказал он. – Мы нашли одну из ваших пропавших девушек. Ей около двадцати пяти лет, она блондинка. На плече у неё разноцветная татуировка в виде бабочки.

- Говорите татуировка в виде бабочки? – переспросила Мария задумавшись. – Есть такая у нас в деле. А причина смерти? – она не снимала с лица задумчивости.

- На первый взгляд могу сказать, что её загрызла большая собака или что-то в этом роде. – ответил эксперт. – Точно сможем ответить только после вскрытия.

- Что значит собака? – удивленно протянула фразу Мария.

Эксперт поспешил уйти, оставив за собой вопрос:

— Это и есть ответ, — сказал он коротко. — На шее видны следы укусов, похожих на звериные. Учитывая особенности нашего района, можно предположить, что на девушку напала свора бродячих собак.

Но Мария не могла принять эту версию. Всё казалось ей слишком простым и в то же время неправдоподобным.

— В любом случае, Маша, точную причину смерти мы сможем установить только после вскрытия, — добавил он, стараясь быть более мягким.

Мария слегка улыбнулась и сделала глоток остывшего кофе. Затем отвернулась и пошла вдоль узкого оврага, вдоль которого текла неглубокая речушка. Казалось, она не хотела смотреть на труп, который уже вытаскивали из оврага и упаковывали в черный мешок. Возможно, по привычке, оперативник последовал за ней.

— Сомневаюсь, что девушку загрызли собаки, — сказала Мария усталым и унылым голосом. — Но нужно дождаться результатов экспертизы.

— Вы просто устали, Мария, — улыбнулся он, пытаясь скрыть за улыбкой признаки ухаживания, хоть и делал это робко. — Вам бы отдохнуть, а не лазить по оврагам в поисках трупов.

Мария резко остановилась и жестом указала на овраг. Её голос дрожал от смеси страха, злости и жалости.

— Смотри! — крикнула она.

Мужчина кивнул и медленно подошёл к трупу ещё одной девушки, присыпанному сухой листвой. Он побежал к машинам, чтобы срочно вернуть сотрудников медэкспертизы, пока те не уехали.

Мария опустила руки и выронила пустой стаканчик на землю. Замерев на мгновение, она сделала шаг вперёд, затем другой. Она не замечала, как приближается к трупу, пока не присела на корточки, разглядывая светлые волосы, выглядывавшие из-под листьев.

Испачканное грязью и засохшей кровью лицо девушки было молодым и испуганным. Широко открытые глаза застыли в ужасе. Поломанные ногти говорили о попытках бороться, а кровавые следы на шее — о жуткой смерти. Засохшие рваные участки кожи напоминали, что девушку загрызли бродячие собаки.

— Это не может быть правдой, — прошептала Мария. — Две девушки умершие на одном и том же месте? Никогда не поверю, что обеих загрызли собаки.

Подошёл сотрудник медэкспертизы. Мария поднялась с колен и отошла в сторону, наблюдая за тем, как очищают тело, осматривают его и упаковывают в чёрный мешок.

— Дайте угадаю, — сказала она с серьёзным взглядом. — И эту девушку загрызли собаки?

Мужчина покачал головой и убрал инструменты в чемоданчик.

— Всё после вскрытия, — сказал он и ушёл.

Мария вздохнула. Вспомнила о бумажном стаканчике, который уронила. Она подошла, подняла его и убрала в сумку вместе с пластиковой крышкой.

— Могли бы и не поднимать его. — опер снова натянул на лицо улыбку в желании отвлечь девушку от мучивших её раздумий. — Он же бумажный, вреда, так сказать, планете не нанесёт.

— С этого и надо было начинать! — Девушка недовольно посмотрела на мужчину, а затем перевела взгляд на визитку, лежавшую рядом с трупом. Она подошла, присела и взяла ее. На черной бумаге были изображены силуэты танцующих девушек и надпись, выполненная золотыми и красными буквами. «Бар „Танец ночи“». Мария хмыкнула, поднялась на ноги и убрала визитку в карман.

– С чего? – Он явно не понимал её слов и действий, но не хотел прерывать их разговор.

— Сначала мусорят, а потом убивают девушек. Да и мало ли еще чего творят. Чувствуют себя хозяевами положения и не боятся наказаний. – сказала девушка с недовольством, затем указала ему на машину, стоящую дальше по дороге. – Давай лучше поедем в участок. Подождем результатов вскрытия. Потом нужно будет установить личности девушек, найти их родственников и продолжить по плану.

Часть 2 Рутина.

По адресу, который дала мать погибшей девушки, ее подруга давно не жила. Выяснилось, что подруга тоже числилась среди пропавших. Стас узнал, что девушки поссорились накануне исчезновения. Причиной конфликта стала их подработка в местном баре. Катя пригласила подругу Аню работать туда во время учебы. Аня училась заочно и мечтала переехать в столицу. Однако после ее прихода в бар их отношения ухудшились. Катя жаловалась, что подруга отнимает клиентов и мешает ей зарабатывать на мечту. В итоге они перестали общаться, и их дружба распалась.

Стас погрузился в размышления. Его мысли напряженно кружились в голове.

— Значит, вы говорите, что девушки работали в одном баре? — спросил он. — Как он называется?

— Танец ночи. — ответил отец девушки, что хоть и был серьезен, но всё же не выглядел как скорбящий о пропаже дочери отец. — Она работала официанткой, периодически подменяла девушек, танцующих на сцене. Сказать, что мне это не нравилось? Я думаю это и так понятно! — его голос был грубым, нервным.

Стас спросил:
— Вы подавали заявление о розыске?

— Нет, — спокойно ответил мужчина. Казалось, его совсем не волновала судьба дочери. Он лишь изредка поглядывал на жену, которая стояла у окна с печальным выражением лица. Она обняла себя за плечи и молча смотрела вдаль, словно ожидая, что дочь вот-вот вернется.

— Она частенько так пропадала. Уходила, не сказав ни слова, — продолжил мужчина, — неделями не появлялась дома. Её уже давно не волновало, что думают её родители. Не думала о том, что мать с ума сошла от беспокойства. Так почему я должен волноваться?

Он усмехнулся и снова посмотрел на жену.

— Она обязательно вернется, никуда не денется!

Тогда Стас задал новый вопрос:

— Вы уверены, что ваша дочь вернется домой?

— Конечно, уверен, — ответил мужчина, пожал плечами, расслабился и сел на стул. — Её уже две недели нет дома. Для неё это нормально. Если и на третью неделю не объявится, тогда приду к вам в участок. Напишу заявление о розыске. А пока что не вижу смысла волноваться о её судьбе. Уверен, что в данный момент ей очень даже хорошо и весело. И о родителях не вспоминает даже.

— Ясненько. Понятненько. — Стас понимающе качнул головой. — Но всё же я бы хотел попросить у вас фотографию вашей дочери.

— Фотографию? — женщина, что стояла у окна, дёрнулась и, обернувшись, сделала несколько резких и быстрых шагов по кухне. — Зачем вам её фотография?

Стас ответил на её вопрос:

— В городе исчезают девушки и есть вероятность что ваша дочь могла тоже попасть в руки убийцы.

— Убийца? — женщина схватила одежды, сжимая их в кулаке в районе сердца. Что-то ёкнуло внутри, заставив сердце биться чаще нервной барабанной дробью. Она пробежала в комнату. Достала альбомы с верхней полки стеллажа. Вытянула одну фотографию из альбома и передала в руки оперативнику.

— Это одна из самых последних её фотографий, — проговорила женщина дребезжащим голосом. — Вы же знаете, сейчас молодёжь не печатает фотографии. В телефонах всё хранит да в интернатах своих.

— У вашей дочери были страницы в соцсетях? — Стас изучал фотографию трехлетней давности. На снимке была молодая и очень красивая девушка со светлыми волосами, уложенными в пышную прическу.

— Она из них не вылезала, — вставил своё слово в разговор мужчина.

Стас хмыкнул. — Хорошо. — Он решил наведаться в бар, где работала девушка, и поговорить с персоналом. Возможно, она просто решила загулять, как выражался отец девушки.

— Я оставлю фото себе, если вы не против, — сказал он.

— Конечно не против. — проговорила женщина, проводив полицейского и захлопнув за ним дверь.

Мысли о баре захватили разум Стаса. Он вышел из подъезда, обернулся и увидел в окне силуэт той женщины. Её усталый и тревожный взгляд будто умолял его найти её дочь. Стас качнул головой, давая понять, что сделает всё возможное. Но тут зазвонил телефон. Это отвлекло его, и он пошёл по тротуару, медленным шагом удаляясь от хлипкого пятиэтажного дома.

Дома, которые были построены уже много лет назад и ремонтировались лишь усилиями самих жильцов. Стас думал сейчас о двух девушках, пропавших без вести. Одну из которых нашли мертвой. Они были блондинками, молодыми и красивыми, стремившимися к лучшей жизни в столице. Но как же всё это звучало наивно и глупо сейчас в его разуме.

Вокруг росли цветы, яркими пятнами отображаясь в боковом зрении, за ними шли высокие заборы — деревянные, металлические, с толстыми столбами и сеткой-рабицей. Они разделяли участки частных домов и пятиэтажек.

Телефон снова зазвонил. — Слушаю. — Стас поднёс его к уху, не взглянув на номер. Это был Игорь, который попросил его проверить ещё несколько адресов, где жили другие пропавшие девушки.

— Конечно, — недовольно ответил Стас. Ему не хотелось в этот пятничный день выслушивать убитых горем родителей, но выбора не было. Надо было двигаться дальше в расследовании столь запутанного дела.

И лишь одно радовало его сейчас, это желание Игоря встретиться вечером у того самого бара под названием «Танец ночи», который он оставил под конец в желании соединить обход злосчастных мест их города в необходимости допросить их работников и желании провести в приятной обстановке пятничный вечер. Хоть визитка, что забрал у Марии, кричала о том, что всё самое интересное можно увидеть в воскресный вечер.

Выслушав родственников и друзей ещё двух пропавших девушек, Стас наконец смог посетить ту заветную улицу. Бар находился на окраине города, вдали от жилых кварталов. Его окружали густые лесные заросли и овраги с мутными, склизкими ручейками, которые булькали, издавали звук лопающихся пузырьков и пахли не очень приятно. Но это не смущало постоянных клиентов заведения.

Особенно тех, кто приходил по воскресеньям ради одного зрелища — увидеть самое желанное для мужских глаз. Стас подошел к мужчине, который стоял, облокотившись на кузов своей старой серой Audi, и курил очередную сигарету.

Часть 3 Бар «Танец ночи».

Темно-серые стены создавали мрачную атмосферу, напоминающую готический собор. Резные балки тянулись от пола до потолка, украшенные змеями, обвившимися вокруг них, как ветви деревьев. Мрачная лепнина с узорами, напоминающими мотивы вампирской тематики, добавляла интерьеру таинственности. Маленькая и округлая барная стойка закрывала доступ к узким полочкам, где стояли бутылки с алкоголем и сиропами. Высокие стулья с кожаными сиденьями блестели в ожидании посетителей. Круглые столы стояли у окон, узких и узорчатых, с мутными стеклами, почти не пропускавшими свет с улицы. На стенах красовались узоры, отдаленно напоминавшие сатанинские символы. Они состояли из переплетенных пяти треугольников, похожих на звезду. С другого ракурса узоры казались мрачным лицом, а с третьего — мифическим животным. Игорь заметил рисунок, но не придал ему значения и пошел дальше.

— Ну что, присядем? — спросил Игорь у Стаса. Тот кивнул и указал на один из круглых столов.

Едва они сели за стол, как к ним подбежала официантка.
— Извините, — сказала она. — Наш бар ещё закрыт.
Игорь пристально посмотрел на девушку. Она была очень молода, лет восемнадцать, не больше. Хотя некоторые и в тридцать выглядят моложе, а кто-то и в двадцать пять — старше. Светловолосая, невысокая, в чёрном платье до колена, которое подчёркивало её фигуру, и белом фартуке.
Мужчина хмыкнул, сунул руку в карман штанов и положил на стол удостоверение.
— Прошу прощения, — тихо сказала она, нервно оглянулась и посмотрела в угол за барной стойкой, где стояли два металлических шеста. Это означало, что в баре танцуют стриптиз. Ниже, в углу, находились музыкальные инструменты: ударная установка, синтезатор и несколько гитар.
— Оперуполномоченный, — добавила она, сглотнув слюну, и достала блокнот и ручку из кармашка своего фартучка. — Что желаете заказать?

Игорь убрал удостоверение в карман и попросил:

— Принеси-ка нам для начала кофе.

— Какой кофе вам предложить? — спросила девушка. Её голос дрожал, а на лбу проступил пот. Было видно, что она сильно нервничает.

— У нас есть эспрессо, латте, капучино, — добавила она, на секунду замолчав. — Хотите посмотреть меню и выбрать напиток по вкусу?

Игорь твердым голосом заказал обычный классический кофе, не отрывая пронзительного взгляда от девушки. Она убрала блокнот в карман и, качнув головой, быстро направилась к барной стойке.

— Ты посмотри, как она нервничает, — заметил Игорь, наблюдая за девушкой, которая разговаривала с барменом. Тот налил воду в кофеварку из пластиковой бутылки и включил нагрев.

— В этом заведении явно что-то не так, раз они так засуетились, — добавил Игорь, доставая сигареты и зажигалку. Он положил их на стол и огляделся в поисках пепельницы.

Перед ним на стол опустилась стеклянная пепельница, полная металлических окурков. Его взгляд задержался на длинных красных ногтях и изящных пальцах с выраженными суставами. Он смотрел на её красивые, хотя и худые руки, вырисовывающие окружность пепельницы, затем его взгляд поднялся выше — по ладоням, запястьям, рукам, пока не встретился с её глазами. Карие глаза, наполненные пороком и развратом, смотрели на него с пьянящим величием. Казалось, её вид кричал о том, как высоко она себя ценит. Эта женщина была королевой, перед которой даже он готов был пресмыкаться.

— И что же привело полицию, в наше заведение? — спросила она, сидя на стуле между мужчинами, с гордо выпрямленной спиной и ногой, закинутой на ногу. Игорь невольно сглотнул слюну, принявшись изучать её тело. Стройная и тонкая фигура в чёрной шёлковой ткани блузки, с глубоким вырезом декольте, открывающим большую часть её упругой груди. Длинные ноги в короткой юбке и высокие каблуки лаковых чёрных туфель. Он поднял взгляд и заметил, как она резко дёрнула рукой, убирая её от пепельницы.

— Прошу вас, не стесняйтесь, — сказала она, подобрав его пачку сигарет. Лёгким движением пальцев она открыла пачку и, подцепив сигарету ноготками, зажала её между пальцами. Затем поднесла сигарету к своим губам. Медленно и эротично она приоткрыла рот и вставила сигарету между губ. Игорь едва заметно вздрогнул, пытаясь сдержать восхищение, которое переполняло его тело и сердце пламенем страсти и желания. Её алые губы, сжимающие сигарету, её руки, обвивающие зажигалку, и то, как она, прикурив, медленно вынимает сигарету изо рта и выпускает густой дым, — всё это действовало на него гипнотически.

Она протянула ему руку, предлагая забрать прикуренную сигарету, и улыбнулась.

— В нашем баре не курят, но для вас мы сделаем исключение, — сказала она мягким мелодичным голосом. — Берите.

Игорь снова вздрогнул и, взяв сигарету из её рук, медленно поднёс её к своему рту и сделал затяжку.

— Вы так и не ответили на мой вопрос, — произнесла она тихо, почти шёпотом, с мягкой улыбкой на лице. — Что привело вас в мой бар? Или вы просто зашли выпить бесплатный кофе?

Игорь снова посмотрел на её лицо. Желание рассмотреть её поближе усилилось. Перед ним была молодая женщина лет тридцати пяти, с идеальной фигурой. Её чёрные волосы спускались прямыми прядями до лопаток, а косая чёлка была зачёсана на левую сторону. У неё был прямой нос, пухлые губы и пронзительные карие глаза. На ней был макияж, который он всегда считал вызывающим и подходящим только для соблазнительниц: яркая чёрная подводка вокруг глаз, тени тёмного бежевого цвета на веках и яркая красная помада.

— Мы собирались заплатить за кофе, — пробормотал он, говоря медленно и прерывисто, будто разучился говорить.

Женщина хмыкнула и сделала жест рукой, подозвав официантку. Та мгновенно принесла две чашки черного кофе и сделанный из прозрачного пластика стаканчик с пакетиками сахара. Аромат кофе мгновенно наполнил помещение, пробуждая голод.

— В любом случае, я вас угощаю сегодня, — улыбнулась она и пододвинула чашку Игорю. Казалось, она не замечала молодого и симпатичного человека сидящего рядом с нею за столиком.

Бар Танец Ночи

— Вы сказали, что Катя была любимицей публики, потому что хорошо танцевала? – спросил Игорь, допив кофе и съев булочку. Он снова привлек внимание хозяйки бара. – Как часто она выступала на сцене?

— Катерина и Анна работали здесь официантками. С Катей у нас был отдельный договор на каждый её выход на сцену, — отвечала женщина. Теперь она выглядела более серьезной, хотя всё ещё старалась привлечь внимание мужчины. — С Анной тоже заключали пару раз, но публика её не ценила. Поэтому я больше времени уделяла другим девушкам. Она настаивала на полноценном трудовом договоре, а я предпочитаю однодневный контракт, который действует только одну ночь. Каждое воскресенье начинается новый контракт, действовавший с заката до рассвета. Заключается с каждой танцовщицей. После выступления девушки получали деньги и могли прийти снова на следующей неделе или нет.

— Прям как в фильмах Тарантино: «От заката до рассвета» - подметил Стас.

— Именно так и есть, — улыбнулась хозяйка бара, не отрывая страстного взгляда от Игоря. — Это главная идея нашего заведения. А в воскресную ночь здесь настоящее шоу: живая музыка, красивые девушки у шеста и напитки.

— Теперь ясно, почему здесь такое готическое окружение, — Игорь улыбался, не сводя глаз с её тонкой шеи. Казалось, он с трудом сдерживался, чтобы не опустить взгляд ниже. Было трудно удержаться от искушения заглянуть в глубокое декольте и рассмотреть её фигуру. Упругую грудь, тонкую талию, длинные ровные ноги.

— Это лишь попытки удержать вампирскую стилистику.

— Теперь ясно, почему вы так выглядите, — продолжал улыбаться Игорь.

— Это как же я выгляжу? — спросила она, сделав вид, что не понимает его слов.

— Такая соблазнительная женщина-вамп, — ответил Игорь, вызвав своею фразой блеск в её наглых глазах. — Любовница Дракулы.

— Люблю многообещающие образы. — протяжно и с более сияющей улыбкой произнесла она новую фразу.

Стас снова вмешался в разговор, пытаясь разорвать ту нить взглядов и улыбок, что так страстно связывала Игоря и ту женщину. Он спросил:

— Можно ли мне увидеть договоры, которые вы заключали с девушками?

— Конечно, — хозяйка бара поднялась со стула, поманила мужчин за собой плавным и эротичным движением руки и медленно направилась к сцене. Покачивающиеся так плавно округлые бедра и полоски на чулках, которые змеями извивались при каждом шаге, привлекли внимание мужчин. Они переглянулись, встали из-за стола и последовали за ней. За перегородкой оказался коридор с тремя дверями. Одна вела в гримёрку, где девушки переодевались перед выступлением, а другая — в кабинет. На третьей двери висели фигурки мужчины и женщины, указывающие на уборную.

— Проходите, располагайтесь, — хозяйка открыла дверь и впустила мужчин внутрь. — Присаживайтесь, — она закрыла дверь и указала на большой диван. Сама подошла к столу, заваленному бумагами, и наклонилась, ища нужную папку.

— Секундочку, — мужчины сели на диван и с любопытством наблюдали за ней. Она потянулась через стол, почти легла на него грудью, согнув одну ногу, и застыла в соблазнительной позе.

— Так, — она взяла синюю папку с другого стола у окна и села между мужчинами. — Вот. Сейчас найду.

Она сделала пару движений, снова закинула ногу на ногу и убрала волосы назад. Затем раскрыла папку и начала перекладывать документы.

— Вот, нашла. Это последний договор с Катей на танцевальный номер. Можете прочесть, — она передала документ Стасу и продолжила перекладывать бумаги. — А вот контракт с Аней. Тоже последний.

Стас внимательно читал договор и спросил:

— А предыдущие договоры у вас хранятся?

— Конечно, — ответила женщина. — Каждый месяц я сама разбираю документы и кладу их в отдельные папки для каждой девушки. Это упрощает работу бухгалтера. Затем документы хранятся в архиве несколько лет.

Она передала Стасу договор о танцевальном номере второй девушки, встала с дивана, вернулась к столу, положила папку на другие бумаги и оперлась бедром о край стола, слегка согнув ногу в колене.

Стас хмыкнул и начал читать договор Анны. — Девушки оказывают услуги только в виде танцев на сцене? — спросил он. — Получается, более интимных услуг они не предоставляли?

— Конечно, нет! — возразила женщина, выпрямившись и повысив голос. — Такие вещи у нас не приветствуются. В договоре четко прописано, что девушки не должны общаться с мужчинами или иметь с ними интимных бесед. Только не в баре, а за его пределами уже личное дело самих девушек. Что происходило вне заведения, я не знаю и знать не хочу. Это серьезное место, а не бордель. Каждая девушка здесь неприкосновенна.

Стас встал с дивана и воскликнул:
– Ого! Вы, смотрю, строгая.

— Я просто люблю красивые молодые тела, — ответила она своим спокойным и уверенным голосом. — Девушки дарят зрителям красоту танца и движения. Это не стриптиз. Они танцуют у шеста, но не раздеваются. Я не хочу, чтобы этот вид искусства ассоциировался с чем-то порочным.

— Я вас понял, — снова хмыкнул Стас, взглянув на Игоря, который тоже поднимался с дивана. — Можно я заберу эти документы?

— Документы я вам не отдам, — она шагнула к нему и мягко сжала его ладонь, желая забрать бумаги. — Но я могу сделать копии. Вам подойдут копии?

Он молча кивнул и разжал пальцы, позволяя ей взять документы. Женщина слегка улыбнулась, медленно и грациозно прошла по комнате, обогнула рабочий стол и включила принтер. Через несколько минут копии были готовы.

— Приходите вечером в воскресенье, и вы всё увидите сами, — сказала она, возвращаясь к мужчине. Она аккуратно свернула копии в трубочку и вложила их в руку Стаса. — Возможно, вам повезет, и я даже станцую для вас.

— Вы тоже танцуете? — пробормотал Игорь. — Хотя с вашей фигурой это очевидно. Простите. Я не хотел вас обидеть. — Он слегка повернул голову и огляделся с лёгким беспокойством. Почему-то ему показалось, что такие комплименты могут задеть столь красивую женщину. — Просто у вас очень красивая фигура. Стройная, ровная, а ноги... Такие ноги не у каждой молодой девушки есть. То есть, вы, конечно же, тоже молодая.

Глава 2 Порывы и мотивы.

Часть 1. Стань приманкой для маньяка.

На следующий день в участке разгорелся спор. Всё началось с того, что Стас выдвинул гипотезу о серии пропаж и убийств, которые пугали жителей их небольшого городка. Он был уверен в своей правоте и решил изложить свои мысли в кабинете начальника полиции.

Стас размахивал руками и громко говорил, указывая на дела, лежащие на столе:

— Я вам точно говорю, это маньяк! Он выбирает своих жертв в этом баре! Это очевидно.

Он разложил на столе дела с пропавшими девушками и теми, кого нашли в придорожной канаве, и продолжил:

— Вчера я обошёл родных и друзей этих девушек, — Стас начал перекладывать дела. — И вот что я узнал. Все эти девушки так или иначе посещали бал «Танец ночи». Подруга Жанны Валиевой, — он нашёл нужное дело и положил его ближе к начальнику, — ходила в бар каждую неделю, пытаясь найти себе богатого бойфренда. Её подруга так и сказала. И другие девушки тоже ходили в бар с той же целью. Экспертиза показала, что их убили, обескровив, а на шее были длинные разрезы от уха до ключицы.

— Стас, но мы же были там вчера вечером, и я ничего подозрительного не заметил. Может, маньяк считает себя вампиром и поэтому ходит в бар с такой атмосферой? — попытался успокоить его Игорь.

– Ну да, конечно, – с сарказмом сказал Стас. – Вчера ты бы ничего не заметил, даже если бы убийца прямо посреди зала труп разделывал, – добавил он с выраженным вызовом в голосе.

— Почему ты так решил? — Игорь нахмурился, но говорить громче не стал. Его тон был строгим и сдержанным.

— Вчера ты так общался с той женщиной... — Стас не пытался скрывать свои эмоции.

— Хозяйка бара очень приветливая и вежливая женщина. Что такого в том, что нам с нею было интересно друг с другом разговаривать? — не сдавал своей парализующей хладнокровности Игорь.

— Вы были готовы разорвать на ней одежду и тут же уложить на лопатки. - ответил Стас.

— Я собрал вас не для личных споров, а чтобы обсудить проблемы, которые свалились на нас в виде этих пятнадцати дел, — сказал пожилой мужчина с округлым животиком и лысиной. Он указал на бумаги на столе. — У нас и так было много дел о пропавших без вести, но теперь добавились трупы. Это уже серьезная ситуация, ребята. Как вы собираетесь их расследовать? Спорами и громкими словами? Или наконец-то возьметесь за работу с умом?

— Я предлагаю всё же проверить мою гипотезу. — снова вставил своё слово Стас. — Я не говорю, что хозяйка бара причастна к пропажам девушек, но всё же надо и её проверить. Почему она именно в таком виде заключает контракты с девушками? — тут он вспомнил про те копии, что забрал из бара, и вынул их из кармана куртки, уже такие мятые и потрёпанные. Развернул, положил перед начальником и слегка разгладил ладонями. — Почему не заключить контракт на месяц, к примеру? Почему только на одну ночь?

— Она же это объяснила еще вчера. — Игорь также не собирался уступать. — Есть вероятность того, что девушки не захотят больше работать на сцене. И к тому же именно с таким контрактом они получали выплаты в этот же день. Удобно, практично, и никто ни на кого в итоге зуб не точит.

— Хороший контракт, — сказал начальник, надев очки и просмотрев все пункты. — Я бы тоже хотел заключать с вами такие соглашения, чтобы иметь возможность не платить вам за систематические нарушения. У меня на вас больше жалоб, чем вы раскрываете дел.

— За что жалобы? — спросила Маша, впервые заговорив с тех пор, как пришла в кабинет.

— Кто разбил витрину в цветочном на прошлой неделе? — начальник посмотрел на Стаса, и все остальные тоже перевели взгляд на него.

— Я зато поймал воришку. И что с того, что витрина разбита? — он скрестил руки на груди и, вернувшись на своё место, сел на стул. — Нам, как вы сами сказали, нужно работать. И, между прочим, я единственный из вас пытаюсь что-то сделать. — его голос звучал недовольно, почти обиженно.

— Так что ты предлагаешь? — спросил Игорь.

— Давайте возьмем нашего подозреваемого на живца. Подставим ему нашу девушку и арестуем его во время преступления.

— Ага. А где ты возьмёшь девушку? — хихикнула Маша.

Все повернулись к ней, и её веселье резко пропало.

— Ой! Нет-нет! Не смотрите на меня так! — запищала она, тряся руками. — Вы что! Посмотрите на меня! Какая из меня подсадная утка? Нет-нет, правда!

— Но почему, Маша? — возразил Стас. Он поднялся со стула и с энтузиазмом принялся расхваливать достоинства бывшей возлюбленной. — Ты же красивая. Правда же, она красивая? — спросил он, оборачиваясь. Мужчины закивали, подтверждая его слова. — Ты блондинка, так что красить волосы не нужно. Осталось только сменить стиль одежды, прическу и макияж. Чулки, туфли... Точно! — Стас снова посмотрел на Игоря. — Надо Маше купить наряд, как у той дамочки вчера. Хозяйке бара.

— Ты прав, — согласился Игорь. — Наша Маша действительно замечательная.

— Да бросьте вы эти глупости. Ребята! — снова запищала Мария. — Я же на каблуках ходить не умею.

— Научишься. — проговорил Игорь. — Пойдем сейчас по магазинам. Купим тебе сексуальных нарядов и косметику поярче. Еще в парикмахерскую, чтоб из твоего хвостика сделать красоту.

Теперь у неё не было выбора, оставалось лишь довериться судьбе. А это значило соглашаться с мнением своих спутников, которые горячо спорили о том, что будет лучше смотреться на её стройной фигуре. Иногда ей хотелось отпустить пошлую шутку: «Может, мне просто в трусах пойти?» Её слова вызывали смех у молодой продавщицы.

— Нет, серьёзно, из-под этой юбки всё равно трусы видны, — смеялась она. — Может, найдётся что-то подлиннее, чтобы ничего не торчало и не выдавало моих отчаянных попыток найти мужчину? А то таким видом я, похоже, не только маньяка привлеку, но и кучу извращенцев.

— Я думаю, вам подойдут эти два платья, — сказала продавщица, закончив смеяться. Она достала из гардероба два платья и повесила их на стойку. Одно было черным, приталенным, с узкими бретельками и застежкой-молнией сбоку. Второе — темно-бордовым, сшитым из блестящей ткани, с глубоким V-образным вырезом и рукавами три четверти. Платье слегка расклешалось книзу, подчеркивая талию и грудь.

Часть 2 Танец в ночи.

Воскресный вечер. Серебристый Ford остановился у бара, манящего яркими огнями, красными и оранжевыми отблесками. Она вздохнула, вытащила ключи из зажигания и начала расстегивать ремень безопасности. Наклонилась, чтобы нажать кнопку, но ногти, наращенные недавно, мешали. В этот момент Стас подошел к машине и громко ударил ладонью по крыше, заглядывая в окно.

— Черт! — ругнулась она, дернувшись и обернувшись. Кнопка поддалась, ремень выскользнул из рук и резко вернулся на место.

— Стас, чтоб тебя! — воскликнула Мария, открыла дверь и вылезла из машины. Это выглядело забавно: она пыталась встать, при этом прикрыть голые бедра, украшенные кружевной резинкой черных чулок, и одновременно ругаться на парня, который стоял в стороне и смеялся.

— Напугал! — она выпрямилась, поправила черное платье и опустила юбку, которая задралась до пояса.

Игорь медленно подошел к девушке, держа руки в карманах темно-синих джинсов.

— Выглядишь восхитительно, — сказал он.

Маша одобрительно кивнула. Она закрыла машину, нажав на кнопку сигнализации, и убрала ключи в маленькую сумочку на тоненькой цепочке. Сумочку которую она не выбрала бы никогда в жизни сама — не вместительная, непрактичная. Цепочка казалась хлипкой, будто бы могла разлететься от легкого прикосновения.

— Ну что, готова? — спросил Игорь.

— Да, — ответила Маша.

— Тогда пойдем внутрь, — продолжил он. — Но по отдельности. Ты иди первой, займи столик и закажи бокал вина. Если не будет свободных столиков, сядь за барной стойкой. Мы войдем через десять минут. Хозяйка знает, что мы придем, так что для нас местечко точно найдется.

— Ты так думаешь? — хмыкнул Стас. — Ты слишком уверен в том, что эта жгучая брюнетка тебя ждёт?

— Даже если не ждёт, место для нас найдёт. — Игорь по-прежнему был несгибаем и уравновешен.

Маша поправила прическу, опустила юбку и, сжав сумочку, направилась к бару. Она старалась идти уверенно в неудобных туфлях на шпильке.

— Ладно, мальчики, — сказала она, хихикнув. — Вы тут меряйтесь, у кого длиннее, а я пошла. Главное — не упасть у самого входа.

В баре царила полутьма, а мерцающие огни цветомузыки слепили глаза. Душно и жарко, хотя слегка приоткрытые окна создавали ощущение прохладного ветерка. Мария обвела взглядом помещение, растеряв всю уверенность. Она не понимала, кто она такая и что делает здесь, в месте, столь чуждом её характеру и образу жизни. Голоса гудели и шипели, смешиваясь в общий гул эмоций и нот медленной готической музыки. Странно, но это доставляло ей непонятное наслаждение. Она закрыла глаза на мгновение, глубоко вздохнула и снова открыла их.

Взгляд Марии не останавливался на столиках у окон, где царила прохлада. Её ноги уверенно вели её к барной стойке, к свободному высокому стулу, который словно манил глянцевым отблеском сиденья. Она положила сумочку на стол, сняв с плеча цепочку. Сейчас Мария не боялась, что её могут обокрасть. Она села на стул, зацепилась каблуком за железку, скрепляющую ножки, положила ногу на ногу и облокотилась рукой о стойку. Но она не сразу сделала заказ, а наблюдала за шоу на сцене.

На сцене танцевали молодые и очень красивые девушки. Они кружились у шеста, двигались плавно и соблазнительно. Их танец завораживал, и Маша поневоле улыбнулась, вслушиваясь в музыку. Мелодия манила, приглашая срывать лепестки с розы губами. Она шевелила губами, словно хотела повторить эти слова и поймать ритм.

Вдруг рядом с ней сел мужчина лет тридцати. Он внимательно посмотрел на девушку и жестом подозвал официантку.

— Роман, привет, — сказала официантка, улыбаясь. — Как обычно? Бокал вина?

— Наташенька, золотце, — он даже не взглянул на официантку, его глаза были прикованы к девушке, впервые посетившей этот бар. — Принеси два бокала. Один для меня, как обычно. — Он наконец посмотрел на официантку. — А второй бокал наполни полусладким красным вином. Моим любимым — для этой милой девушки.

Девушка молча поджала губы, не теряя при этом улыбки, кивнула и ушла в дальний угол бара.

— Простите за мою наглость, — сказал он. — В нашем баре есть одно не очень приятное правило.

— Это какое же правило? — Маша мгновенно наполнила лицо суровостью и строгостью.

— Если не сделать заказ в течение десяти минут, вас выгонят из бара, — ответил мужчина. Официантка вернулась и поставила на стойку два бокала. Один напиток был ярко-красным и выделялся на фоне вина, предложенного Марии.

— Спасибо, Наташенька. Всё запиши на мой счёт, — мужчина подмигнул официантке. Она, не долго думая, ответила ему тем же жестом и убежала обслуживать других гостей.

— Как часто вы угощаете девушек вином? – спросила Мария, заметив среди посетителей своих коллег. Они прошли по залу и сели за ближайший к сцене свободный столик. Мужчина, кажется, заметил этот жест и тоже посмотрел на полицейских.

— Я заметил, что вы сидите в одиночестве и не делаете заказ. Решил подойти и угостить вас вином. Вы ведь здесь впервые? – спросил он, взглянув на часы на левой руке, что выдавало в нем левшу. Маша сразу заметила это, но не стала придавать этому особого значения.

— Так сильно заметно, что я не завсегдатай подобных мест? — ответила вопросом на вопрос Маша.

— Я никогда не видел вас здесь, хотя сам прихожу сюда каждый день. Если вы снова решите заглянуть в бар, который, кстати, просто потрясающий, учтите одну деталь. Наталья, наша официантка, очень внимательна к клиентам. Если кто-то долго не делает заказ, она засекает десять минут. По истечении этого времени она обращается к охраннику с просьбой попросить такого клиента освободить место. — Почти шепотом заговорил мужчина.

— Так что, если вы решите посетить бар снова и не будете готовы сделать заказ сразу, просто возьмите меню и начните его листать. Это поможет вам выиграть немного времени. — Говорил он еще тише.

— Спасибо за совет. — Маша расслабила лицо, убрала серьезность и улыбнулась, готовая к более легкому и душевном разговору. Но вдруг мужчина почувствовал, как его за руку дернула рыжеволосая девушка в эротичном коротком платье. Она потянула его за собой, и мужчина, извинившись перед Машей, спрыгнул со стула и последовал за ней, не забыв прихватить бокал.

Её танец тебя заворожит.

— Хозяйка бара. — ответил он и указал рукой на сцену. — Всё тихо. Просто смотри.

Мария не могла понять, почему её взгляд постоянно возвращался к нему. Его бледное лицо, впалые щеки, гипнотизирующие карие глаза под мужественными бровями, тонкие губы и темные волосы до плеч. Всё в нём притягивало её, заставляя смотреть только на него.

Она медленно провела пальцами по глянцевой поверхности стола, нащупала ножку бокала и, не глядя, подтащила его к себе. Обвив пальцами тонкую ножку, приподняла бокал и, прижав к губам, сделала маленький глоток.

Свет фонарей пробежал волной по гостям бара и остановился у основания сцены. Прожекторы внизу сцены загорелись, имитируя огонь. На сцену вышел мужчина лет пятидесяти. Высокий, широкоплечий, стройный, без пивного брюшка и каких-либо иных видимых недостатков. Длинные седые волосы спускались ниже плеч. Тёмные очки скрывали глаза, а чёрная шляпа с широкими полями придавала образу загадочности.

— Сегодняшняя ночь будет особенной, — начал он. — Я знаю, как вы любите наших прекрасных девушек, изящно танцующих на шестах.

Пока он говорил, музыканты заняли свои места. Две хрупкие блондинки в тёмных кружевных готических платьях встали у витражных окон. Одна села за синтезатор, другая взяла гитару. Третья девушка, с выраженной мускулистостью, уселась за барабаны. Её рыжеватые волосы были коротко подстрижены по бокам и собраны в хвост на макушке. Кожаные шорты и белая хлопковая майка подчёркивали её фигуру.

На краю сцены появился высокий молодой парень лет двадцати пяти с каштановыми волосами и длинной чёлкой, спадающей на лицо и прикрывающей глаза. Он взял гитару и облокотился о стену.

— Сегодня для вас станцует наша богиня, королева проклятых и хозяйка демонов, обитающих в этом баре. И не сравнивайте нас с творениями Квентина Тарантино, пожалуйста. Мы не вампиры, честное слово, — сказал мужчина, улыбаясь. Казалось, этой фразой он желал подметить обратное.

Зал разразился аплодисментами и смехом.

— Прошу вас приветствовать восхитительную и неповторимую Шаэль! — крикнул мужчина. Его голос разнёсся по всему залу, заставив задребезжать стёкла.

Мужчина спрыгнул со сцены, и музыканты начали играть. Прожекторы вспыхнули оранжевым заревом, то затухая, то снова освещая сцену.

Она вышла на сцену. Высокие каблуки, стройные ноги, двигавшиеся в такт музыке. Рваные колготки, эротическое кожаное бельё. Бледная кожа, сияющая в свете огней, и глаза с дьявольским красным блеском. Тёмные волосы, кроваво-красный маникюр. Каждый жест, каждый изгиб её тела притягивал взгляд.

Она обхватила шест руками, слегка подпрыгнула, закинула одну ногу выше, затем вторую. Повисла вниз головой, удерживаясь руками, и медленно сползла, раздвинув ноги в шпагат. Перегибаясь через спину, опустилась на пол, отпустила руки и выпрямилась. Согнула одну ногу в колене, перекинула её через другую, развернулась лицом к шесту и снова обвила его руками. Подтянулась, резко выпрямилась, когда музыка усилилась и гитарист сыграл соло. Закрутилась вокруг шеста, снова зацепилась ногой и слегка согнулась, повиснув на вытянутых руках. Опустила ногу вниз, обошла шест, когда музыка стала более плавной. Пригнулась, выставив попку, и подняла торс в плавном изгибе.

Её движения были плавными и точными, грациозными, как у кошки, готовящейся к прыжку. Стас хмыкнул: — Она, видимо, серьёзно занималась гимнастикой. — Но Игорь его не слушал, поглощённый стройной фигурой. Его манил плоский животик с впалым пупком, округлые ягодицы, видневшиеся через рваные колготки. Небольшая, но пухлая грудь вот-вот готова была вывалиться из кожаного лифчика. И взгляд, всегда направленный на него, с сиянием красных линз.

— Восхитительно! — воскликнул мужчина, который угостил Марию вином. Он встал со стула, послал Шаэль воздушный поцелуй и добавил: — Обожаю тебя! Красотка!

Хозяйка бара ответила ему тем же воздушным поцелуем и изящно покинула сцену, переставляя ноги по-модельерски и покачивая бедрами.

— Ты, может, еще пойдешь за кулисы и трахнешь её? — громким голосом выразила своё недовольство его подружка, поднявшись со стула и замахнувшись в желании влепить мужчине пощечину. Но он поймал её за руку и, сдавив запястье, заставил опуститься обратно на стул.

— Не устраивай мне сцен ревности! Дорогуша! — он отпустил её руку, лицо исказила гримаса гнева. Подняв бокал, он залпом выпил его содержимое. — Ещё ни одна женщина не смела мне указывать, что делать. Ты думаешь, ты настолько хороша, чтобы мной командовать?

Он облизнул губы, схватил её за шею и подтащил к себе так резко, что девушка чуть не упала со стула. Наклонившись к её уху, он прошептал: — Ты всего лишь кусок мяса, пропитанный кровью. Ты — мусор у ног моей музы, грязная шлюха, готовая унизиться ради денег. Никогда не смей касаться своим грязным языком персоны по имени Шаэль! — Девушка молча кивнула и заплакала. Он отпустил её, и она, вскочив со стула и судорожно накинув ремешок сумочки на плечо, выбежала из зала.

Мужчина снова закричал: — Наташа! — и, поднявшись, вернулся к барной стойке. Он сел на свободный стул рядом с Марией, которая всё ещё была погружена в свои мысли.

— Ох уж эти женщины, — фыркнул он, не замечая изумлённого взгляда Марии. Она, вероятно, пропустила всё, что произошло, засмотревшись на танец хозяйки бара или просто задремав.

— Наташенька, налей мне ещё бокальчик, пожалуйста, — сказал он мягче, когда официантка подошла ближе. — Ненавижу, когда меня ревнуют без причины.

— Вы расстались со своею девушкой? — спросила Мария, сделав маленький глоток вина, всё еще того, что он заказывал ей.

— Похоже, что да. — хмыкнул он и полностью опустошил бокал, что поднесла ему Наташа. — Спасибо, солнышко. Вот ты лучшая из женщин. Честное слово!

— Вы уже пьяны и не понимаете, что говорите, — хихикнула Наташа и поставила перед ним ещё один бокал вина. Мужчина выпил и положил голову на столешницу, словно задремал. — И так каждый раз, — снова хихикнула Наташа, убегая обслуживать других гостей. Мария перевела взгляд на сцену, где появились молодые девушки. Их танцы, хоть и были неплохими, больше напоминали стриптиз, чем красивое и захватывающее выступление.

Часть 3 Недоброе утро.

Стрелки часов показывали три часа ночи, и зал начал пустеть. Танцовщицы сошли со сцены, музыканты упаковывали инструменты. Маша допила бокал вина и посмотрела на мужчину, который спал за столом. Мужчина, который угостил её вином.

— Виктор, останься здесь, я пойду рассчитаюсь с девушками, — шепнула официантка.

Работник бара молча кивнул.

Мария заметила, что он весь вечер молчал. Она бросила на него короткий взгляд. «Словно немой», – мелькнуло у неё в голове.

Маша задумалась, но бармен вывел её из оцепенения.

— Вам не кажется, что некрасиво думать о человеке плохо? Иногда люди просто мало говорят. Разве это хуже, чем пустая болтовня? — спросил он, вытирая стаканы белоснежным полотенцем.

Его слова заставили Машу отвлечься от мыслей и снова посмотреть на бармена. Молодой симпатичный брюнет в белой рубашке и чёрном жилете не смотрел на неё, но каждое его слово, казалось, было адресовано именно ей. В его голосе звучали упрёк и осуждение, словно он слышал её мысли.

Маша замерла, поражённая его проницательностью.

Мария вскочила со стула, схватила сумочку и быстрым шагом направилась к столику Стаса.

— Уже три часа ночи, и люди расходятся, — сказала она, провожая взглядом музыкальную группу, которая прошла мимо их столика и направилась к гримеркам.

Группа остановилась, пропустила пять танцовщиц, что порхали как бабочки на шестах, и продолжила движение. Танцовщицы же направились к выходу, словно та вызывающая и привлекающая взгляды одежда была для них обыденным нарядом.

Стас предложил выпить еще по чашке кофе. Ему было удобно в этом кресле, и уходить совсем не хотелось. Он смотрел на нее — красивую, интересную. В голове мелькали воспоминания о временах, когда они были близки и, казалось, любили друг друга. Но холод, который она всегда излучала, отталкивал его. Он не мог чувствовать себя полноценной частью того невероятного чувства, которое связывает людей. Стас вздохнул. Он дал себе слово больше не смотреть на нее так, не позволять пошлым мыслям появляться в его разуме каждый раз, когда она будет проходить мимо, такая красивая и яркая, притягивающая взгляды мужчин.

— Может, нам пора по домам? Я уже устала, и тут остались только мы и тот парень, что спит на барной стойке, — Мария слегка развернулась, приподнялась и села боком, указав рукой в ту сторону, где сидела до этого, но мужчины уже не было. — Смотри, даже он ушел. Наверное, успел выспаться на барной стойке и отправился спать. — Она присела ближе к Стасу, сжала его руку чуть ниже плеча и легонько тряхнула.

— Пойдем, — вздохнул Стас и, поднявшись, подошел к барной стойке. Маша последовала за ним. – Будьте добры, рассчитайте меня, — сказал он бармену, но тот не отреагировал, продолжая протирать стаканы.

— Вы же были с тем, вторым мужчиной, — голос Наташи заставил Стаса обернуться и одобрительно кивнуть. — Из полиции?

Стас достал кошелек и ответил:

— Да, я из полиции. Мы встречались пару дней назад.

— Да, – Наташа улыбнулась, и эта улыбка была такой милой и сладкой, что казалась невыносимой. – Я вас помню. Шаэль говорила, с ваших столиков деньги не брать.

— Вот как? — хмыкнул Стас и убрал кошелёк обратно в карман. Он не собирался спорить с девушкой. — Что ж, увидимся ещё. — Он направился к выходу. Мария замерла на месте, подбирая слова, чтобы спросить, должна ли она что-то заплатить.

— Наш романтик уже заплатил за вас, - Наташа поняла, о чем хочет спросить её клиентка. — Но в будущем советую держаться от него подальше и не верить его комплиментам. Серьезных отношений с ним не выйдет.

— Я вас поняла. — ответила Маша.

Маша вышла из бара и первым делом сняла неудобные туфли. Ноги отекли и плохо слушались, пальцы застыли в неестественном положении, вырисовывая силуэт подошвы.

— Наконец-то свобода! — простонала она, доковыляв до машины. Облокотилась о кузов и начала разгибать ноги.

— Не смейся! — фыркнула она, услышав смех Стаса. — Я бы посмотрела на тебя после таких туфель. Кто вообще их придумал? Какой садист? Только ноги ломать.

— Хватит жаловаться, как старушке, — Стас постучал по крыше её машины. — Давай ключи. Я поведу. И не ной. Зато в таком виде ты невероятно красивая.

Маша послушно отдала ключи и села на заднее сиденье, вытянув усталые ноги. Стас довёз её до дома и проводил до квартиры. Он хотел остаться, провести с ней несколько часов наедине, вспомнить те дни, когда они были вместе. Но напомнил себе обещания, данные в баре.

— Увидимся на работе, — произнёс он неуверенно и развернулся. Маша подошла ближе к лестнице, сжимая туфли в руках, и смотрела, как его силуэт исчезает. Когда шум шагов стих, она вздохнула, достала ключи, открыла дверь, отбросила туфли и, положив сумочку на тумбочку, сняла платье. Забралась в постель в одном белье, раскинула руки и ноги по сторонам, вырисовывая форму звезды, быстро уснула.

Эта ночь навеки нам дана.

И, казалось, единственным, кто сумел собрать все радости этой ночи, был Игорь.

Легкая музыка, играющая из колонок проигрывателя, негромкая, но заставляющая двигаться ей в такт. Вино в бокалах трепетало своим холодом и мрачностью кровавого оттенка. Потраченное попусту, плакало от своей безвыходности быть вылитым утром в раковину. И лишь луна любила их, обогревая своим холодным светом. Сквозь открытое окно задувал ветерок, играл её темными полосами и так приятно щекотал обнажённую кожу, слегка покрытую испариной страсти.

Она казалась сейчас такой коварной и жестокой. Властвующей над ним. Над его эмоциями и страстями. Двигаясь на нём в такт той медленной музыке, выпрямляя спину ровной струной, запрокидывая руки назад, словно в желании выпрямиться ещё сильнее. Сильнее выразить плоскость её живота, что вырисовывали аккуратными полосами мускулы, украшенные завитой татуировкой, идущей от лобка выше, заплетаясь в извилистые ветки шипастой розы. Наполненной распущенными в полную силу тремя бутонами.

Он смотрел на неё, такую желанную и жадную до быстрых действий. Требующую долгий и пронзительный танец на всю оставшуюся ночь. И то, как двигалась она, и то, как слегка покачивалась её небольшая упругая грудь. И та линия, вырисовывающая силуэт грудной клетки. Всё заставляло его прерывисто дышать. Задыхаться от каждого прикосновения её губ к его губам. Когда она позволяла себе пригнуться и поцеловать его быстрым, но страстным поцелуем. Лишь на долю секунды запустив свой язык в его гортань. Чтобы потом снова вытянуться струной и запрокинуть волосы назад.

Игорь поднял свои руки, сжимая ладонями её груди. Перебирая пальцами трепетные, возбуждённые соски, заплетающиеся в её тёмных, слегка вьющихся волосах.

— Обожаю тебя! — прошептал он на вдохе, и в тот же момент она прильнула к нему всем телом, словно прилипнув своей мокрой от пота кожей к его груди, двигаясь быстрее. Она дышала в такт своим движениям. Сначала поцеловала его губы, скользнула языком по коже, рисуя на ней причудливые узоры. Затем провела языком по щеке и спустилась к шее, оставив влажный след у уха. Она закрыла его рот ладонью, чтобы он не произнес очередную глупость и не нарушил её ритм.

И Игорь закатил глаза, приподнял ноги, согнув их в колене, и, крепко обнимая, помогал ей двигаться быстрее. В той страсти. В том адском огне, сжигающем его душу и тело, он не заметил, как она слегка надрезала острым ногтем его кожу за ухом и как тоненькой струйкой потекла кровь. И Шаэль, присосавшись к нему, слизывая кровь из его раны, закатывая глаза от того удовольствия, что насыщало её. Тот горячий поток, дарующий жизнь и красоту. Вечность памяти и злости. В той страсти, в которой хотелось утонуть. Хотелось играть с ним ещё и ещё. Сладкий, желанный, горячий напиток, наполняющий гортань. Заставляющий наливаться глаза красным цветом.

Рана затянулась в тонкий рубец, еле заметный на его коже. После чего она стерла кровь со своих губ и, выпрямившись снова, вытянувшись тонкой струной, затормозила его, бережно касаясь пальцами его покрытой легкой порослью темных волосков груди.

— Что такое? — задал он вопрос, не понимая её желаний.

Она молчала. Не хотела ничего говорить или отвечать на вопросы. В её голове рождались грязные мысли, а тело жаждало забрать часть его жизни. Шаэль слезла с него и опустилась ниже, продолжая ласкать языком. Каждое её движение и дыхание усиливали его трепет. Казалось, он был готов сдаться, но это не входило в её планы. Она улыбнулась. Впервые он увидел её такую широкую, белозубую улыбку. Убрав волосы за спину, она снова прильнула к нему, сжимая возбуждённую мышцу и нежно перебирая пальцами в такт языку.

Игорь опрокинулся на подушку и снова закатил глаза. Смотреть на неё, слышать её дыхание, чувствовать её прикосновения. Всё было невыносимо жестоким и желанным. Нужным и беспощадным. И он был готов полностью отдаться ей. Стать её рабом вечности. Тех бесконечных мук страсти и желаний, поедающих его, изнуряющих и обжигающих его тело. И тот ветерок, что ласкал сейчас, он охлаждал. Он целовал его в такт тем прикосновениям, что делала она сейчас. И было неважным и то, что происходило. И то, как она снова резала его кожу ногтем, и как снова напивалась его крови. Как слизывала красные ручейки, вырисовывая языком замысловатые узоры. И каждый раз, когда кровь собиралась в гортани, смешиваясь с той слюной, что так беспощадно выделялась, собиралась в её рту. Она останавливалась и проглатывала её, после снова и снова возвращаясь к кровоточащей ране. Она теряла контроль, двигаясь быстрее и глубже. В желании быстрее покончить с ним. И то чувство голода, что поневоле становилось сильнее, и желание выпить больше его крови, исчерпать тот источник до последней капли. Он был непреодолимым, отражаясь красными огоньками в её глазах.

— Шаэль. — прошептал он, полностью растворяясь в ней. — Как же мне хорошо с тобой. — И тут она опомнилась.

Красный огонёк погас в её глазах. Она шатнулась слегка в понимании, что была готова сейчас совершить убийство. Ведь она уже очень давно не убивала людей. И что оставалось сделать сейчас? Пару резких и пронзительных рывков, лишь бы он закончил быстрее. И его стон разлетелся эхом от пустых стен той небольшой комнатки. Шаэль облизнула свой палец, провела по той ране, что оставила у самого его основания, заставив шрам затянуться в тонкую полосу.

Она поднялась с кровати и подошла к окну. Тот лунный свет, казалось, возлюбив её, обрамлял все неровности подтянутого стройного тела.

— Шаэль? — Игорь поднялся и подошел к женщине. Положил ладони на её плечи и поцеловал в плечо. — Всё в порядке? — Казалось, он чувствовал сейчас тот трепет, что жил в ней. Ту внутреннюю борьбу в желании сохранить последние капли человечности. — Ты хочешь уйти?

— Хочу вина, — прошептала она, слегка повернувшись и улыбнувшись. Игорь убрал руки с её плеч, позволяя подойти к столу и залпом выпить бокал.

— Давай спать, — сказала она. — Скоро рассвет, а я уже не могу стоять на ногах.

И утреней свет не тревожил их сон.

И утренний свет не тревожил их сон. И будильник, казалось, не желал сегодня работать. Будить их. Заставлять подняться. Воспевать начало новой недели и рабочих дней. Но всё же было то, что не могло обойти стороной этим утром Игоря, а именно одно происшествие, произошедшее ночью. Громкой мелодией зазвонил телефон, заставил встать с кровати и поднять трубку.

— Да? — прошептал он, стараясь не разбудить Шаэль.

— Игорь. Ты что, еще спишь? — из трубки звучал громкий голос Стаса, настолько, что телефон необязательно было даже к уху подносить, чтобы слышать, что он говорит. — У нас тут новое убийство. Приезжай быстрее на улицу Свободы, дом двадцать пять.

— Скоро буду. — Игорь повесил трубку, не дослушав, что еще там начинал говорить Стас. Положил телефон на стол, на котором стояли бокалы. Один наполненный вином, а второй пустой, который ночью выпила Шаэль.

— Дорогая? Мне надо уйти на работу. — Он присел рядом с женщиной и провел ладонью по её плечу и ниже по руке, вычерчивая те неровности её силуэта. Но Шаэль, казалось, совсем не слышала его слов и не чувствовала его прикосновений. Спала так тихо и безмятежно, что рука и голос не поднимались в желании разбудить её. Заставить встать и покинуть его дом. — Любимая. Я закрою дверь, спи и не волнуйся ни о чем. — Он пригнулся и поцеловал её губы, после чего оделся, положил телефон в карман своей джинсовой куртки и ключи от машины, документы.

Он снова посмотрел на женщину. В голове мелькнула мысль оставить записку с объяснениями. Он быстро нашел блокнот, вырвал страницу, взял ручку, которая всегда лежала на полке над компьютерным столом, и написал черным цветом по белому листу: «Ушел на работу. Вернусь как можно быстрее». Рука дрогнула, он хотел было добавить еще пару слов: «Люблю тебя», но подумал, что это может напугать её или заставить мечтать о будущем, которое он не мог бы ей дать. Нормальные отношения, спокойная жизнь. Потому он вернул ручку на полку, а записку положил на стол, где стояли бокалы.

Перед выходом он задержался. Его взгляд упал на маленькую сумочку, напоминающую кошелёк. Рука автоматически потянулась к ней, пальцы нервно открыли замок. Внутри оказались ключи видимо от квартиры, красная помада, две сторублёвые купюры и паспорт в розовой блестящей обложке. Он открыл паспорт и прочитал имя и фамилию. В дате рождения значилось, что скоро ей исполнится тридцать шесть лет. И отдел УФМС, который располагался в другом, хоть и тоже не большом городе.

— Шаэль, — произнёс он, словно пробуя её имя на вкус. Он провёл пальцем по фотографии в паспорте, затем аккуратно убрал всё обратно и вышел, закрыв за собой дверь на ключ.

Нужный адрес найти было совсем не сложно. Тот длинный дом в пять этажей и подъезд с разбитым стеклом над входной дверью. Стас уже стоял у подъезда и ждал его. От чего Игорь припарковал машину кое-как на освободившемся только что месте и быстрым шагом пересёк двор, подошёл ближе. — Что тут у нас? — спросил Игорь, протирая ещё такие сонные глаза.

— Ничего особенного, — сказал Стас, докурив сигарету. Он выбросил окурок на асфальт, раздавил его ботинком и растер. — Просто еще один труп.

— Замечательно. — хмыкнул Игорь, понимая то недовольство, что он читал на лице напарника. – И кто у нас новоиспеченный?

Стас развернулся и направился к подъезду. Он набрал код на домофоне и потянул ручку двери. Та скрипнула, как будто жалуясь на проржавевшие пружины.
— Сам увидишь, — сказал он и шагнул внутрь.

Квартира, что находилась на пятом этаже, была открыта. Окружённая кучей соседей, обсуждающих и осуждающих умершую девушку. Стас оттолкнул одного из зевак, что загородил проход в квартиру, после чего дождался запыхавшегося от поднимания на пятый этаж по лестнице самого себя. Что тут скажешь? Стас был не из любителей ходить по лестницам. Но лифта в доме не было, что так нервировало и в то же время наводило на мысль, что так и спортом можно не заниматься. Пока поднимешься, и ноги накачаешь, и аритмию повысишь, и давление вместе с ним.

Наконец-то перед ним появилась дверь. Игорь прошел внутри и огляделся. Вздохнул. Ему так же тяжко было подняться на этаж, как и его напарнику.

Это была достаточно просторная, хоть и небольшая трехкомнатная квартира, и, быть может, если бы в ней стояло больше мебели, то она не выглядела бы такой просторной. Но всё же. Игорь прошел по маленькому коридорчику, встретившего его своим ярким красным ковриком и большим зеркалом в полный рост напротив двери. Что можно было бы даже испугаться внезапно, увидев своё отражение в этом зеркале. По левую руку находилась ванная и туалет, спрятанные за двумя отдельными дверьми, а дальше короткий коридорчик и кухонька, вмещающая в себя квадратный столик с двумя табуретками, задвинутыми под него, холодильник марки «Бирюса», плита и заваленная разной утварью столешница комода.

— Она там, — Стас поймал Игоря за руку, не давая ему пройти на кухню. — Пусть мать немного побудет наедине со своей утратой. — Сейчас еще Маша подъедет. Тоже еще та соня, — Стас усмехнулся. Это было странно и даже немного нервировало Игоря. Стас всегда казался ему ценичным единоличником. Человеком, который чувствует себя центром их команды, что именно он тянул всех за собой. Стас всегда был уверен, что все их успехи — заслуга его идей и действий.

Они снова прошли через коридорчик и маленькую прихожую, вошли в просторную гостиную. Длинная узкая стенка, большой телевизор, массивный диван с широкими подлокотниками напротив экрана. Однако эта комната была проходной. Одна дверь вела в небольшое помещение, где жила мать девушки. Там стояла узкая кровать и небольшой угловой шкаф. Вторая комната принадлежала убитой девушке. Стас пропустил Игоря вперёд и, словно приглашая его осмотреться, вальяжно протянул руку. Это было похоже на прогулку по музею, а не на выезд на место преступления.

Игорь вошел в комнату тяжелой походкой, словно неся на себе груз мыслей. Он думал о женщине, которую запер в своей квартире, не разбудив и не спросив, хочет ли она уйти. Эти мысли быстро сменились новыми, тревожными и пугающими. Он подошел ближе, разглядывая мрачную картину перед собой. Девушка лежала на кровати, глядя в потолок. Её открытые глаза, полные боли, были залиты кровью. Раскинутые в стороны руки, рыжие волосы, разметавшиеся по белому постельному белью, и ночная сорочка цвета топленого молока, испачканная кровью и доходящая до колен. На шее виднелись гематомы, как будто её душили, но в то же время там была длинная полоса запекшейся крови.

Простись не на всегда.

Игорь вернулся домой вечером и был приятно удивлён ароматами, доносившимися с кухни. Запах свежеприготовленной домашней еды, приготовленный руками любимой женщины, вызывал у него невероятный аппетит, смешанный с восхищением. Давно он вот так не наслаждался подобными моментами. Когда приходишь уставший с работы, а дома тебя встречает накрытый стол и вкусная еда.

— Шаэль. — Он быстрым движением снял с ног кроссовки, зацепив мыском за пятку, и вошел на кухню.

Она стояла у окна, глядя на закат, который медленно заливал небо алыми и оранжевыми оттенками. Он уносил её в мир грёз и печали, где улицы городка тонули в ночной тьме.

— Дорогая, — он подошёл к плите, снял крышку с кастрюли и, закатив глаза от удовольствия, вдохнул аромат борща. — Где ты только нашла такие продукты?

Он накрыл кастрюлю крышкой и приподнял крышку другой кастрюли, где ароматное пюре манило своим идеальным, без комочков, видом. На сковородке уже жарились котлеты. Он потер ладони, напоминая своими движениями муху, что рассмешило Шаэль. Её ухмылка и прищур выдавали это. Игарь метался по кухне, будто был не у себя дома, а в гостях. Он понятия не имел, где лежат чистые тарелки и столовые приборы.

— Это всё было у тебя в холодильнике, — достаточно сухо ответила женщина. — А овощи я нашла под сиденьем. В самом дальнем углу. Подвядшие, правда, но еще пригодные для готовки. — Шаэль подошла к столу и взяла нож, чтобы нарезать хлеб. Но нож соскользнул, и лезвие полоснуло её по пальцу. Из раны толсттой струйкой потекла кровь.

— Даже не помню, когда их купил, — удивленно сказал он, хотя это его сейчас не интересовало.

Ему хотелось обнять её, поцеловать в благодарность за ужин, который она приготовила. Он хотел снова назвать её любимой, нужной, родной. Он взял её за руку и осторожно вложил её раненый палец в свой рот, пытаясь остановить кровь. Она резко дёрнула руку, желая спасти его от проклятия, сковывающего её кровь, но осознав, что уже поздно, закрыла глаза. И будь что будет. Шаэль глубоко и тяжело вздохнула, когда его руки обняли её талию. Когда его губы коснулись её шеи совсем рядом с ухом. Те прикосновения, от которых мурашки пробежали по коже.

— Мне надо идти. — произнесла она, всё так же провожая взглядом уходящий так быстро день. Наступал вечер. Погружал их маленький городок в темноту.

— Быть может, останешься со мной сегодня? — он не желал её отпускать, сжимая крепче в объятьях. Так горячо и в то же время нежно. Желанно и с той любовью и тоской, которых невозможно было скрыть. — Переживёт твой бар еще одну ночь без хозяйки.

— Я хочу сразу всё разъяснить. — Она не смотрела на него, не обнимала в ответ. Просто стояла и смотрела в окно. — Я не планирую серьезных отношений. И мне совсем не по душе подобные действия. Готовить ужины, ждать мужа с работы и так далее. Я не создана для этого.

— Хорошо. — Казалось, он сейчас был готов на любое её условие, лишь бы она согласилась остаться в его доме хотя бы еще на одну ночь. — Я не хочу заставлять тебя делать то, чего тебе не хочется. Всё, что скажет моя милая.

— Ты меня не понял, — она глубоко вздохнула, освободилась из его объятий и отступила на шаг.

— Значит, мне придется объяснить более понятным языком. — Шаэль ушла в коридор, после чего вернулась со своею сумочкой в руках.

— Я не хочу даже просто так, без обязательств встречаться с человеком, который не верит словам и шарит по вещам. Проверяет документы, к примеру, и лазает по сумочке. Я, конечно, понимаю, что сама ночью говорила, что ты можешь это сделать, но я не думала, что ты и в правду поступишь так. Проверять документы той, с кем провел ночь? И ты всегда так делаешь? В любом случае это неприятно и подло. И запомни на будущее: даже если у женщины в её сумке бардак, это не значит, что она не знает, как именно и что в этом бардаке лежит. — Она успокоилась и опустила руку, в которой держала сумочку, качнула головой и опустила глаза.

— Прости за грубость. — произнесла она. — Я пойду. А ты, пожалуйста, сядь и поешь, а потом ложись спать. Тебе надо отдохнуть и набраться сил. Ты же ночью почти не спал. — Она снова качнула головой и сделала несколько шагов назад. — А я пойду. — повторила она фразу, после чего вышла в коридор и надела свои туфли.

Он вышел в коридор вслед за ней. Она наклонилась, чтобы надеть туфли.

— Этой ночью убили ещё одну девушку, — сказал он. — Она была клиенткой бара. Её видели с мужчиной. Темноволосым и молодым.

Шаэль выпрямилась и посмотрела на него с недоверием.

— Может, тебя подвезти до бара? — спросил он, надеясь разговорить её.

Она покачала головой и, повернув замок, вышла, хлопнув дверью.

— И почему ты не ушла днём, когда проснулась? — вздохнул он, расстроенный её уходом.

— Может, просто не хотела оставлять дверь незапертой? — предположил он, наполняя тарелку борщом.

Суп оказался вкусным. Возможно, потому, что он давно не готовил для себя таких блюд. Обычно он ограничивался пельменями или яичницей перед сном. Но сегодня он чувствовал удовлетворение и сытость.

Осталось только убрать еду в холодильник и сделать то, что она просила: лечь спать. С мыслями о ней. И, возможно, найти способ снова поговорить с ней. Снова называть её своей.

Глава 3 Всё для твоей радости.

На следующий день он не переставал думать о ней. Почему? Зачем? Он сам не знал. Но что-то внутри настойчиво тянуло его вернуться в тот бар, снова увидеть её, вдохнуть её пленительный аромат духов. Возможно, именно поэтому он так рьяно согласился заменить Стаса и пойти в бар этой ночью. Его задача была следить за обстановкой и безопасностью женской части их команды. Мария, конечно, была бойкой и самостоятельной, но справиться с мужчиной в одиночку она бы не смогла. Поэтому ей нужен был человек, готовый прийти на помощь. Но сейчас был вечер. Самое время подготовиться к новому визиту в бар.

Маша забежала за шкаф, который служил им раздевалкой. Она сняла черную водолазку и, порывшись в сумке, достала пластиковый пакет. Из него она аккуратно вытащила черное платье, развернула его и быстро надела, прикрыв полупрозрачный кружевной бюстгальтер.

— Ты чего тут прячешься? — из-за угла появился Игорь, когда Мария опускала подол платья поверх джинсов.

— А, — протянул он. — Переодевайся. Я не буду мешать.

Он отошел за угол, остановившись в проходе между окном и шкафом. Маша зашевелилась быстрее. Она расстегнула пуговицу и молнию, сняла джинсы и опустила юбку платья, прикрыв ягодицы насколько это было возможно с таким коротким подолом. Затем сложила джинсы в аккуратный сверток и положила их на стул. Водолазку она тоже сложила и положила поверх джинсов. После этого убрала всю одежду в пакет, из которого достала платье. Не забыла она и про свои изношенные кроссовки. Сначала убрала их в маленький пакетик, а потом в тот же пакет, где уже лежала одежда.

— Я почти готова. — проговорила достаточно громко девушка, после чего вышла из своего укрытия, при этом не забыв и свою здоровенную сумку, и пакет с вещами. Она стремительно прошла мимо Игоря, слегка толкнув его рукой. Затем грациозно опустилась на стул за своим рабочим столом. Все бумаги сместила в сторону, освобождая место. Высыпала косметику на стол, собрала волосы в хвост, открыла лицо. После этого начала наносить макияж.

— Впервые вижу, как ты красишься, — сказал Стас, входя в помещение и важно ступая по рисунку паркетной доски, который был нарисован на тёмном линолеуме. — Наконец-то ты стала похожа на женщину.

— Осталось дождаться, когда ты прекратишь выглядеть как надменный хам. — Мария ответила, вычерчивая при этом аккуратные стрелки, подчеркивающие глубину ее голубых глаз. Затем она накрасила ресницы, сделав их более густыми, и губы — в яркий красный цвет. Убрав косметику обратно в большую сумку, она достала маленькую сумочку на тонкой цепочке, положила в нее телефон и наличные деньги мелкими купюрами.

— Я готова. — произнесла она, сняла резинку и распушила волосы. — Игорь, ты поедешь на своей машине?

— Да. Сейчас уже поеду. — ответил он, допивая тот холодный кофе, что уже полдня томился на его столе в ожидании приговора. Быть выпитым или вылетевшим в цветочный горшок, стоящий на подоконнике. — Быть может, удастся поговорить с хозяйкой бара.

— Ты бы уговорил её с нами сотрудничать. Как бы дама должна понимать, что её помощь будет для нас неоценимо дорога. — как всегда, вставил свою каплю сарказма Стас.

— И с чего это Шаэль обязана нам помогать? — хмыкнул недовольно Игорь, слегка поморщив нос и всё же вылив холодный застоявшийся кофе в цветочный горшок.

— Ну, во-первых, — принялся загибать пальцы Стас, — ты же с нею вроде как шашни закрутил, и этот факт делает её обязанной нам помогать чисто из-за желания порадовать тебя, мой друг. А во-вторых, ей как хозяйке заведения самой бы хотелось избавиться от посетителя бара и по совместительству маньяка, убивающего клиенток и работниц бара.

— Это всё, конечно, ты хорошо расписал. — снова хмыкнул недовольно Игорь. — Но, во-первых, Шаэль не обязана нам помогать и подвергать себя какой-либо опасности, да и клиентов тоже. А во-вторых, нет у меня с ней никаких шашней. — Игорь, казалось, хотел сказать куда больше, но, сдержавшись, замолк. Снял со спинки стула свою джинсовую куртку и, надев её, ушел прочь из кабинета. — Я поеду в бар. Мария, встретимся внутри.

— Конечно, — крикнула девушка вслед уходящему мужчине. — Стас, какой же ты хам! — фыркнула она, продолжая собираться. Из большой сумки она достала черные туфли, но не стала их надевать. Вместо этого она достала из пакета свои изношенные кроссовки и обула их.

— Маша, зачем ты надела кроссовки? — Стаса, казалось, совсем не волновал тот факт, что его постоянные учения и высказывания всех немного утомили.

— А как я на таких каблучищах поведу машину? — спросила Мария, убирая туфли в пакет. Она поднялась на ноги и собрала вещи. Сначала надела маленькую сумочку через плечо, чтобы не потерять её. Затем повесила большую сумку и пакет. — Всё, я уезжаю. А ты продолжай разбираться в делах. Может, найдешь еще какие-то совпадения между жертвами маньяка.