Танец стерхов

Пролог

Алтаана закрыла глаза. Жаркое солнце пригревало так, словно уже была середина лета, хотя оно только ещё вступало в свои права. Наверное, это её измученное болезнью тело воспринимало всё слишком чувствительно, болезненно. Хворь настигла её зимой, и тогда ещё была надежда избавиться от неё, а теперь...

Почувствовав непосильную слабость, женщина села прямо на землю, решив немного передохнуть. Собирать ягоды в её положении было столь же тяжело, как и заниматься любой другой работой. И с каждым днём становилось всё только хуже.
Огромные вековые деревья склонялись над ней, словно сочувствуя, покачивали своими зелёными ветками, и в том шуме слышались ей слова утешения. Свежие травинки щекотали уставшие ноги, а редкие ягоды земляники напоминали ей кровь, что всё чаще и чаще исторгалась её собственным телом во время кашля.

- Дочка, посмотри, там есть ещё и другие ягоды, - указала женщина на кусты, что росли на небольшом холмике. И послушная девочка, кивнув ей в ответ, побежала в указанном матери направлении.

Даже сквозь окутавшую всё её тело слабость, женщина с любовью продолжала взирать на свою дочь, и умиляться тому, как Нарияна ловко справлялась с кустами ягод, собирая с них спелые плоды своими маленькими ручками.

Почувствовав, что просто сидеть ей уже тяжело, женщина прилегла на землю. Болезнь не щадила никого, и Алтаана не была исключением. Она знала, что роковой час уже близок. Нет, она не жалела ни о чём, давно смирившись со своей участью. Но, каждый раз, когда она бросала свой взгляд в сторону маленькой жизнерадостной девочки, сердце её сжималось нестерпимой болью. Всё, чего Алтаана боялась сейчас, это оставить свою дочь в этом мире совершенно одну.

А потому, чувствуя приближение последних мгновений своей жизни она, устремив взор на голубые проталины неба, что плескались в вышине среди сплетённых между собой крон деревьев, женщина вымученно улыбнулась и попросила помощи у высших сил.

- Высшие божества, Айыы… чувствую недолго мне осталось, а потому прошу Вас, присмотрите за моей дочерью Нарияной…

***

Увлекшись сбором ягод для матери, Нарияна не заметила, как быстро и незаметно пролетело время. И вот, наполнив до краев туесок, она, преисполненная гордости, поспешила вернуться. Девочка была довольна: сегодня ей повезло, ягод было так много, что завтра можно было передохнуть, ведь этого должно было хватить матери на пару дней.

Но завидеть мать, лежащую на земле, Нарияна, замерла на месте. Улыбка погасла на её лице, а в её глазах появился такой страх, что руки девочки задрожали, и она уронила туесок с ягодами на траву, но даже не заметила этого. А после она со всех сил бросилась к матери.

Та бездыханно лежала на земле, глядя в бескрайние небеса своими холодными невидящими глазами. Она не шевелилась и, кажется, уже не дышала. Алтаана будто бы спала, но Нарияна словно откуда-то знала, что это не так. Внутри девочки что-то оборвалось, а в голове вспыхнули страшные воспоминания о том, как в эту зиму она потеряла отца, а затем и младшего брата. Ей даже думать было жутко, что на этот раз она потеряет и её… последнего родного человека.

– Мама, - тихо, словно боясь её разбудить, произнесла девочка, коснувшись её плеча, но та не откликнулась. И тогда из глаз Нарияны покатились горькие слёзы.

Она поняла, что её мать уже никогда не проснётся, но всё же, присев рядом и сжав её холодную руку, она продолжила взывать к ней.

- Мама… мама, вставай! Пойдём домой… - но и на этот раз ответом ей была лишь тишина. Тогда девочка разрыдалась и, обхватив рукой бездыханное тело, Нарияна легла рядом, уткнувшись лицом в грудь матери.

И не заметила, как уснула.

Сколько она так проспала, измученная горем и переживаниями, девочка не знала. Но в сумерках её разбудил шорох, доносящийся из чащи леса. Девочка прижалась к окоченевшему телу матери ещё сильнее и, затаив дыхание, оглянулась по сторонам. И в тот момент её взгляд наткнулся на огромного медведя. Сердце сжалось от страха, Нарияна вскочила на ноги, не зная, как ей поступить: притвориться невидимкой или броситься со всех ног куда глаза глядят, но так и не смогла ни на что решиться.

Замерев на месте, она просто ждала своей участи, но медведь нападать на неё не торопился. Более того, он не сдвинулся с места, продолжая наблюдать за ней умными, почти человеческими глазами. А вскоре позади него начали появляться другие обитатели тайги, от мала до велика.

Зрелище было настолько поразительным, что Нарияна, забыв обо всём, смотрела на это во все глаза и всё же не могла им поверить. Видеть столько зверей и птиц в одном месте ей не доводилось никогда прежде. Ведь обитатели леса обычно прятались от людей, да и между собой держались порознь.

Но вскоре произошло то, что удивило девочку ещё больше. Над всеми зверьми, прямо в воздухе, возник расплывчатый образ старика, что был создан словно из облаков. Он был огромный, косматый и седой, с длинной бородой, что почти касалась земли, в свободном богатом одеянии из меха, хоть на улице стояло лето. Опирался старик на такой же призрачный, как и он сам, посох.

- Не бойся, дитя, - могучий дух протянул к испуганной девочке свою огромную руку. – Я пришёл, чтобы помочь…

Глава 1

Лес сегодня был взволнован как никогда. Птицы и звери разносили весть, что в чащу забрели люди. Но Баай Байанай* пытался не обращать на пугливых зверей особого внимания. Для него, могущественного духа, что управлял бескрайними лесами и покровительствовал охотникам, это было обычным делом. Но всё же - люди… за ними стоило присмотреть.

Вдруг до ушей могучего духа донеслась мольба, обращенная к высшим силам, что передавалась от дерева к дереву и, наконец, настигла его слух. Байанай прислушался к ней. То был голос женщины, чьи слова журчали отчаянно, словно ручей во время ливня. В своей мольбе женщина рассказала, что осталось ей недолго, и что её душа вот-вот покинет срединный мир. А потому слёзно просила она присмотреть за её дочерью, Нарияной. Но вдруг голос её стих, а после и вовсе умолк, и тогда дух понял, что женщина простилась с этим миром и перешла в иной.

Недолго думая, Байанай поднял на ноги всех обитателей тайги, от мала до велика. Дух во всеуслышание попросил своих помощников отыскать то место, где именно сейчас находилась та женщина со своей дочерью. Ждать ему пришлось недолго, звери быстро отыскали их, и Баай Байанай отправился в путь.

Вначале он вознёсся ввысь и вселился в беркута, что реял высоко в небе. И как только круг его поиска сузился, взор Байанайя переместился в маленького, но юркого сокола, что в мгновение ока спикировал к кронам деревьев. А уже после его разум переместился в медведя, что в тот момент неподалёку лакомился ягодами. Дело оставалось за малым: найти девочку, а уже затем решить, как с ней быть.

К сумеркам Байанай добрался до того места, где маленькая девочка тихо спала, прижавшись к холодному телу своей матери, дух которой давно покинул её бренное тело.

Увиденное тронуло могучего духа, и он решил помочь ей. Но девочка, завидев огромного призрачного старика, испугалась, и тогда Байанай решил принять человеческое обличие.

Он обратился к каждому зверю, чтобы те поделились с ним частичкой своей живой энергии. И обитатели тайги с радостью отозвались на его зов. Байанай с благодарностью принял их подношение, и как только он собрал достаточно силы, облик его поменялся на человеческий. И девочка увидела перед собой не огромного духа, а древнего старика с мудрым взглядом, опирающегося на посох.

- Не бойся, дитя, - повторил старик, подходя ближе. – Я пришёл, чтобы помочь тебе.

Девочка всё ещё не решалась довериться ему, и тогда Байанай, подняв посох к небу, начал раскачивать его. Каждое движение посоха оставляло мерцающий след в воздухе, к которому в ту же секунду устремились сотни красивых бабочек, кружась в дивном танце.

Девочка застыла в изумлении. Байанайю даже показалось, что на несколько долгих мгновений она забыла о своём несчастье. Глаза её блестели, в них отражался мерцающий блеск волшебной пыльцы, и она даже потянула руки к дивным крылатым созданиям, что парили в воздухе по воле могучего духа.

И тогда крохотные пушистые зверьки робко потянулись к ней. Нарияна не отпрянула, не испугалась, теперь взирая на происходящее, как на чудо. Зверьки игрались между собой, бегая вокруг неё, а птицы щебетали дивную мелодию, отчего девочке даже казалось, что все они показывали ей чудесное представление. Некоторые из них даже тёрлись о её ноги мягкими пушистыми боками. Кого тут только не было: озорные белки и полосатые бурундуки, ловкие ласки и осторожные горностаи, и множество других пушистых зверьков, названия которых Нарияна ещё не знала.

А вот устрашающие своим видом хищные звери оставались на месте, не желая напугать девочку. Но Нарияна их вовсе не боялась, потому как они напомнили ей собственных родителей, что когда-то также издали следили за играми своих детей, когда она с младшим братом резвились по просторам родного алааса*.

Мысли о семье вновь вернули Нарияну к суровой реальности. Обернувшись, она с печалю в сердце взглянула в сторону матери, но подойти к ней уже не решилась. И тогда могучий дух попросил унять зверьков своё озорство жестом руки, а сам подошёл к девочке ещё ближе.

- Дитя, - осторожно обратился Байанай к ней, глядя на Нарияну сочувствующим взглядом. – Понимаю, тебе тяжело… но пришла пора проститься с матерью, чтобы её дух упокоился и отправился в верхний мир.

Девочка, ухватилась за ладонь старика, умоляюще посмотрела на него, словно прося о помощи. Скорбную мольбу Нарияны могучий дух понял и без слов. А потому, сжав её ладонь в своей, Байанай стал для неё опорой в эту тяжелую минуту. И они вместе обернулись к телу матери девочки.

***

Как только Нарияна простилась с матерью, могучий дух силой мысли обратился к своим зверям-помощникам, и они тут же принялись за дело.

Волки, запомнив запах женщины, поспешили найти её родной алаас, дабы там раскопать ей могилу и придать тело земле. А огромный лось, аккуратно приподняв Алтаану на своих массивных рогах, тут же последовал за волками. Тем временем к старику и девочке приблизились два зверя: грациозная косуля и огромный бурый медведь. Они оба опустились на землю, позволяя Нарияне и Байанайю забраться им на спину. Девочка, оказавшись на спине изящной косули, обняла её за шею. Старик же уселся на грозного хищника с таким видом, будто для него это было обычным делом.

И вскоре в сопровождении других зверей и птиц они направились туда, в родной алаас девочки, чтобы проводить её мать - Алтаану, в последний путь.

Справочник

Баай Байанай— дух-хозяин природы, покровитель охотников в якутской мифологии. Считается одним из самых могущественных духов, а его самого представляют в образе веселого, шумного седого старика, который живет в лесу и богат мехами. Байанаю приносились дары: в случае большой добычи или при длительных охотничьих неудачах. Дары всегда состояли в виде кумыса, жареных оладий и масла. Считалось, что Байанай может как одарить охотника, так и покарать за жадность и вред природе. Якуты верили, что дух наказывает за промахи, поэтому старались всегда попадать в цель. Они боялись, что разгневанный дух нашлет на них медведя или лося.

Глава 2

По пути к родному алаасу, Нарияна, притомившись, уснула прямо на спине грациозной косули. И это было немудрено. Сегодняшний день буквально перевернул жизнь девочки с ног на голову. Столько всего навалилось на бедняжку, а ведь ей отроду не было и восьми лет.

А потому Байанай велел своим зверям-помощникам остановиться и дать девочке поспать. Сам же могучий дух направился туда, где другие звери ожидали его, охраняя тело почившей Алтааны.

Он прибыл как раз тогда, когда волки закончили подготавливать место захоронения женщины. Байанай приготовился к тому, чтобы завершить обряд и придать тело земле, вознеся руки к небу и попросив для несчастной лучшей доли в ином мире. После того, как были произнесены прощальные слова, тело Алтааны было погребено.

И тогда Байанай вернулся к мирно спящей девочке, судьбу которой ему предстояло решить.

Нарияна сладко спала прямо на земле, прижавшись к охранявшей её сон косуле. Сон её был безмятежен, и могучий дух не стал её будить, усевшись рядом на ближайший валун. Какое-то время он просто наблюдал за спящей девочкой, погружённый в свои мысли относительно её дальнейшей жизни. Он хотел бы оставить Нарияну здесь, среди верных своих помощников, но понимал, что в первую очередь она была человеком. А человеку место было среди людей.

Наверное, стоило бы отыскать родственников девочки и поручить заботу о ней родным людям. Он был уже готов остановиться именно на этом решении, как вдруг тишину ночи нарушил прерывистый кашель девочки.

Байанай поднялся на ноги, осенённый страшной догадкой, которая через миг подтвердилась: изо рта девочки, стекая по щеке, полилась алая кровь…

Да! Нарияна была больна той же болезнью, что и её мать. А, значит, ей осталось недолго.

Могучему духу надобно бы было оставить всё, как есть, но отчего-то судьба этого ребёнка слишком болезненно отдавалась в его сердце.

Озадаченный мыслю спасения девочки, Байанай дал распоряжение своим помощникам, чтобы те присматривали за ней в его отсутствие. А сам, вновь приняв свой истинный облик, отправился в путь, дабы встретиться с Аан Алахчын Хотун* – одним из главных божеств Айыы*, хозяйкой земли и богиней плодородия. Ведь она была мудра и могла знать о судьбе каждого человека.

Жила богиня в стволе мирового древа – Аал Луук Мас*, которое соединяло три мира: Нижний, Средний и Верхний. Но найти само сакральное место, где росло мировое древо, было не таким уж и легким делом. А потому для начала Байанай решил отыскать детей Аан Алахчын Хотун, которых звали Эрэкэ-Дьэрэкэ*.

Эти совершенно безобидные, крошечные духи, были везде, где зарождалась новая жизнь. А потому их легко можно было найти рядом с домом какой-нибудь роженицы, поскольку те записывали в книгу судеб предназначенную свыше судьбу младенцев.

Байанайю не составило труда отыскать двух маленьких духов, что внешне походили на крошечных людей, носящих одежду из лепестков цветов.

Вновь приняв облик человека, Байанай попросил Эрэкэ-Дьэрэкэ отвезти его к их матери, и те с радостью согласились ему помочь. Маленькие человечки повели могучего духа к берёзовой роще, где они долго водили Байанайя кругами, а после вывели его к величественному древу Аал Луук Мас, что своими кронами пронзало сами небеса.

Байанайю не пришлось звать богиню, ведь она сама вышла встретить могучего духа, чудесным образом появившись из ствола Аал Луук Мас. Своим шествием по земле богиня зарождала новую жизнь. В местах, где она ступала, травы не пригибались и распускались чудесные цветы.

Богиня предстала перед могучим духом в образе статной пышногрудой женщины с длинными тёмными волосами и красивыми чертами лица. В её чёрных глазах необъяснимым образом сочетались вечная юность и мудрость веков, а когда она смотрела на Байанайя, он чувствовал, что на душе становится легче, словно после долгой зимы вернулась весна.

Одежда её выглядела богато. На широких рукавах её халадаай* плескалась река с бахромой из бисера, напоминающего искрящуюся глубину озёр. На спине кэhиэччик*, словно живая, была изображена птица в полёте, напоминающая стерха. Подол ее наряда шуршал лесом, изобилующим ягодами и цветущими цветами, а само платье было цвета молодой весенней травы. Голову её венчала шапка с широкой полоской меха соболя.

При виде Аан Алаахчын Хотун, могучий дух поприветствовал её лёгким поклоном головы, на что она ответила ему тем же.

- Давненько мы с тобой не виделись, друг мой, - с улыбкой произнесла богиня. - И что же привело тебя сюда?

- Давненько, - согласился могучий дух и сразу перешёл к сути своего визита. – Я бы не стал тревожить твой покой, если речь не шла о жизни и смерти.

- И о чей же жизни ты печёшься? – нахмурившись, спросила женщина. – Только не говори мне, что ты привязался к человеку… Ты ведь знаешь, нам нельзя просто так вмешиваться в судьбы людей…

На что Байанай, тяжело вздохнув, ответил:

- Знаю, но… Меня волнует жизнь одной маленькой девочки, которая сегодня потеряв своё «солнце», осталась в этом мире совсем одна.

- Так ты говоришь о дочери почившей Алтааны? О Нарияне?

- Да. О ней самой, - согласился старец, догадавшись, что богине всё уже было известно наперёд. – Скажи, что ты знаешь о её судьбе?

- Достаточно, Байанай, - кивнула богиня, а затем грустно добавила. – Бедная девочка… Судьба её столь же коротка, как и тяжела.

- Ты хочешь сказать, это дитя всё же погибнет? – опечалился могучий дух.

- Увы, но да, – грустно согласилась богиня. - Знаю, это печально, но такова её судьба.

Услышав эти слова, могучий дух совсем сник. И тогда богиня вновь обратилась к нему.

- Прошу, не унывай, мой старый друг. В новой жизни она, несомненно, обретёт своё счастье. Уж в этом я могу тебя уверить.

- И всё же это так печально… - пробормотал Байанай, безысходно покачивая головой.

Но тут Аан Алахчын Хотун, проявив к нему сострадание, коснулась его плеча и ласково произнесла:

Глава 3

Рано на рассвете, когда с озёр только начал подниматься утренний туман, Байанай благополучно вернулся к алаасу, где он вчера расстался со своей новой подопечной. Но самой девочки, как и его помощников, на месте не оказалось.

Заволновавшись, могучий дух чуть было не поднял весь лес на уши, однако мгновением позже, он услышал всхлипы, доносящиеся откуда-то неподалёку.

Идя на плач, Байанай увидел Нарияну, стоявшую на коленях у могилы своей матери, а его звери-помощники, будто сочувствуя утрате девочки, сидели рядом, оказывая ей молчаливую поддержку.

Услышав шаги, Нарияна обернулась и, увидев Байанайя, бросилась к нему, в один момент оказавшись в его крепких объятиях.

- Дедушка, ты вернулся!

Бывало, охотники во время обряда алгыс* тоже обращались к Байанайю этим словом, принимая его за старца. Но из уст Нарияны это слово звучало намного мягче и роднее, а потому он и сам оказался не против того, чтобы и самому обращаться к ней, как к внучке.

Постояв так немного времени, Байанай провёл широкой ладонью по мягким волосам девочки, незаметно смахнув часть её печалей. Нарияна не знала этого, но после ей и впрямь стало легче, хотя она и не понимала, почему.

- Мама ведь сейчас вместе папой и братиком? - обратилась девочка к могучему духу, взявшись за его ладонь.

- Да, – утвердительно качнул головой Байанай. – Они сейчас вместе и вполне счастливы.

- Тогда и я постараюсь быть счастливой, - ответила девочка, измученно улыбнувшись, сама при этом прижавшись всем телом к старику, будто боясь потерять и его тоже.

***

Когда солнце поднялось высоко над горизонтом, Байанай и Нарияна уже были далеко от того места, где нашла своё последнее пристанище Алтаана.

С каждым шагом, отдаляющим её от могилы матери, Нарияна становилась всё более спокойной, слёзы давно высохли на её глазах, но она была необычайно молчалива для семилетнего ребёнка.

Дабы отвлечь дитя от скорбных мыслей, Байанай по пути рассказывал ей о тайге, о её нравах и обитателях, жизни среди животных и растений, деревьев, что были такими же живыми, как и всё сущее на земле.

Девочка внимательно его слушала, иногда даже что-то переспрашивала, уточняя информацию, но чаще молчала, словно боялась задать на самом деле интересующий её вопрос о своём будущем. И Байанай не торопил её.

Но когда хрупкое тело девочки совершенно неожиданно в лесной тишине сотряс сильный кашель, она не на шутку испугалась, увидев кровь на своей маленькой ладошке.

- Кровь, дедушка, - её губы задрожали, а на глаза навернулись близкие слёзы. – Значит, я умру, также, как и мама?..

Байанай опустился перед ней на корточки, положив могучую руку на плечо ребёнка. Сердце Нарияны билось так громко, что сотрясало даже её хрупкое тело. Заглянув ей в глаза, могучий дух произнёс:

- Это правда. Ты больна, Нарияна. Но я знаю, что может помочь тебе справиться с болезнью…

- И что же? – тёмные глаза девочки до краёв наполнились надеждой. Она, не скрывая, совершенно по-детски, жаждала сейчас услышать ответ на свой вопрос.

Байанай покачал головой, не торопясь с ответом.

- Для начала скажи мне, Нарияна… готова ли ты расстаться со своим родным алаасом и всеми теми, кто остался там?

Немного подумав, девочка, соглашаясь, кивнула.

Приняв её ответ, как данность, могучий дух поднял руку вверх и прямо из воздуха достал почётный чороон*, сделанный из ветви Аал Луук Маса. Сам же сосуд был наполнен до краев соком того самого священного мирового древа. Затем Байанай тем же способом достал из воздуха якутский нож, и, слегка порезав им себе палец, капнул в содержимое чороона свою светящуюся кровь.

- Нарияна, сейчас этот сосуд наполнен недюжей силой, благословлённой самими богами Айыы. Если ты решишь принять этот дар, то перестанешь быть человеком как таковым. Но в обмен ты обретёшь силу, что сродни моей. Став наполовину духом, ты, как телом, так и разумом, будешь взрослеть намного медленнее, чем все прочие люди, а боль твоя затихнет, и более тебя не потревожит.

Нарияна смотрела на своего названного дедушку умными глазами и внимательно слушала, пытаясь вникнуть в каждое его слово. Но в силу её возраста, слова Байанайя звучали скорее как наставление, нежели предостережение. А могучий дух продолжал рассказывать ей о том, что может принести Нарияне данная сила.

- Кроме того, тебе откроются тайны, которые ранее не были доступны. Ты сможешь понимать животных, и даже разговаривать с ними. Кроме того, ты обретёшь способность использовать силы природы по своему усмотрению. И это лишь малая толика того, что будет тебе подвластна.

Девочка, кивнув потянулась, дабы принять дар из рук могучего духа, но тот, перед тем как вручить ей чороон, ещё раз предостерёг её.

- Но, запомни, внучка! Приняв мой дар, ты должна будешь оставить свою жизнь в окружении людей в прошлом и более не искать встречи с ними. Это плата за то благословение, которое ты обретёшь. И долгую жизнь, подаренную тебе богами Айыы. Если же ты нарушишь данное правило, то потеряешь обретённую силу и вновь станешь человеком… Твои горести и болезни вернутся, и на этот раз они погубят тебя окончательно.

- Я всё поняла, дедушка, - сказала Нарияна, улыбнувшись.

После этого Байанай протянул названной внучке чороон. Девочка, приняв его, осторожно пригубила волшебный напиток, пробуя его на вкус. Сначала она морщилась, но после выпила всё содержимое до последней капли.

Первое время ничего не происходило. Но вскоре Нарияна почувствовала, что боль её стихает, а тело наполняется живительной силой. Голоса зверей и птиц зазвенели в её голове на понятном девочке языке, словно она всегда его знала и понимала. Кроме того, они звали её к себе, приглашая в гости. И, Нарияна, обрадовавшись этому, отправилась им на встречу, чтобы поближе познакомиться с обитателями леса.

Тем временем Байанай, глядя ей вслед, задумчиво произнёс:

Глава 4

С тех пор, как Нарияна стала наполовину духом, прошла пара столетий. За это время девушка практически позабыла о своём далёком прошлом, и о том, что когда-то она была человеком. Сейчас же она полноценно считала себя духом природы, что бережно хранил покой леса.

Время сделало своё дело. Оно стерло все её детские воспоминания, но, с другой стороны, оказало ей неоценимую услугу. Будучи не подверженной потоку переменчивого времени, девушка взрослела куда медленнее обычных людей, и за два столетия Нарияна едва достигла своего физического восемнадцатилетия.

Выросла она настоящей красавицей, ведь другую такую и днём с огнём было не сыскать. Станом девушка была стройна, кожей бела, бровью черна, коса опускалась ниже пояса, а глаза блестели, будто звезды на небе.

Но, несмотря на свою красоту, Нарияна всячески избегала людей, сторонясь их, как огня. Но всё же изредка бывало так, что она была вынуждена им помогать, когда те, заплутав, забредали вглубь леса, сами того не осознавая.

Нет, конечно же помогала людям не напрямую, а подобно истинным духам, прибегая к дарованной ей свыше сверхъестественной силе. Лёгким ветерком она касалась их сознания, незаметной приметой бросалась под ноги, неожиданной догадкой проникала в их разум. И те выходили из леса живые да невредимые, радуясь тому, что нашли дорогу домой.

Часто она выслушивала тех, кто приходил в лес за утешением, иссушала горькие слёзы и вселяла в сердца надежды. Просто не могла пройти мимо чужой беды, ощущая человеческую боль как свою.

Кроме того, Нарияна всячески помогала своему дедушке Байанайу с его делами и заботами, а их в лесу всегда было предостаточно. Она лечила заболевших зверей, присматривала за их малышами, когда матери добывали пищу, защищала слабых и помогала им пережить холодные злые зимы.

Нарияна также часто слушала, о чём шепчутся деревья в густой лесной роще, ведь они могли поведать ей о том, где случилась беда или кому может требоваться её помощь. Она не уставала и очень ответственно подходила к своим обязанностям, потому что знала, что от неё в тайге зависело очень многое.

Несмотря на то, что она очень любила своего дедушку Байанайя и всех лесных обитателей, иногда ей всё же хотелось побыть одной. И к концу дня она, прогуливаясь по лесу, любила созерцать бескрайнее небо и любоваться звездами в полном одиночестве. Это помогало ей очистить разум и набраться сил.

Выспавшись, Нарияна поднималась рано на рассвете, чтобы с первыми лучами солнца отправиться на берег реки Алдан и искупаться в прохладной воде, подернутой утренним туманом. И сегодняшний день не был исключением.

Нарияна вышла на берег и, осмотревшись, робко спустила со своих плеч лёгкое одеяние. Оставшись нагишом, она медленно подошла к кромке воды, осторожно коснувшись её пальцами ноги. Река ласково встретила её, откликнувшись на это прикосновение, и пригласила девушку в свои прохладные объятия. Нарияна мысленно поблагодарила её и окунулась в приветливые воды, забывая обо всём на свете.

Но сегодня девушка не могла до конца расслабиться, словно предчувствуя нечто такое, что должно было произойти. С каждой минутой это чувство только нарастало, но Нарияна долго не могла понять, что с ней происходит. Пока в какой-то момент не почувствовала на себе чей-то обжигающий взгляд. И тогда она испугалась не на шутку.

Заметавшись глазами, девушка обнаружила того, кто на неё смотрел. Неподалёку, на берегу, стоял человек и взирал на неё так, словно она была чем-то нереальным, непостижимым. Наверное, так оно и было, ведь Нарияна не знала, как она выглядит в глазах людей, но страх объял её пуще прежнего.

Девушка вспомнила, что не должна была появляться перед кем бы то ни было из людей. А потому она, взмахнув руками, точно лебедь крыльями, ударила ими по глади воды, взметнув в воздух столбы брызг, что укрыли её от этого непостижимого взгляда. И после она исчезла, оставив в недоумении того, кто посмел нарушить её покой.

Оказавшись вдали от берега реки, Нарияна с трудом смогла прийти в себя, успокоив тревожно бьющееся сердце. Перед её глазами всё ещё стоял образ того человека, что смотрел на неё так… как в жизни никто до него не смотрел. Это был молодой парень, на первый взгляд не старше её годами, одетый в простую одежду, которую носили все мужчины, за которыми она имела возможность наблюдать издалека. Но было в нём что-то такое, что заставляло думать девушку о нём немного иначе, чем обо всех остальных. Кто он такой? И откуда взялся там, на берегу реки, в столь ранний час? С каким умыслом он туда пришёл? Может быть, заблудился? Но тогда почему её верные вестники – деревья, не сообщили ей о том? Нет, тут что-то было не так. Может быть, стоит рассказать о том дедушке Байанайю? Но Нарияна поймала себя на мысли, что никому не хочет рассказывать о нём…

И поскорее попытаться забыть об этом человеке.

Но в этот день, чем бы Нарияна не пыталась себя отвлечь, этот парень не выходил из её головы, занимая собой все мысли девушки. Да и на следующий тоже ничего не изменилось. Она боялась возвращаться на берег реки, опасаясь, что может вновь встретить его там. И в то же время желала того всем сердцем, хоть и боязно было признаться в том даже самой себе.

Глава 5

В детстве Алдан любил слушать, как мать рассказывает ему сказки и различные предания, ведь в них говорилось о том, что мир полон тайн и чудес. И всё же, среди многочисленных историй, его зацепила одна-единственная, что запечатлелась в сердце мальчика. То был рассказ о мужчине, который случайно узрев стерхов – прекрасных белых журавлей, исполняющих «танец любви», обрёл своё истинное счастье.

С тех пор мальчик сам мечтал увидеть этих чудесных птиц и обрести обещанное преданием счастье. Однако под ним он подразумевал не то, что обычно хотели дети в его возрасте, не новых игрушек или сладостей, нет. Он желал лишь здоровья своей матери, поскольку та была слаба здоровьем и всё время проводила в постели.

Проникшись этой идеей, Алдан поставил себе цель найти этих загадочных птиц. Едва его мать отдавалась в объятия дневного сна, он покидал свой дом в надежде отыскать стерхов.

Он был уверен, что, узрев волшебный танец, о котором говорилось в легенде, Алдан успеет загадать желание и его мама поправится, и всегда будет рядом с ним, здоровой и весёлой.

И хоть мальчик надеялся на милость судьбы, но сколько бы он не излазил болот и озёр, но так и не нашел и намёка на стерхов, а его матери в скором времени сделалось совсем дурно.

Когда это случилось, отец мальчика - Тимир, словно сошёл с ума, пытаясь хоть как-то помочь жене. Его мать скрутило так, что тело выгнулось дугой, руки и ноги бились в судорожном припадке, голова была запрокинута назад, глаза закатаны под веки, а изо рта шла белая пена вперемешку с кровью. Алдан прежде никогда не видел её в таком состоянии, а потому его охватил самый настоящий ужас. Ему в какой-то момент даже показалось, что мать вот-вот сломает себе спину. Отец же его в тот миг, поддавшись отчаянию, словно забыл о существовании маленького сына.

А потому его никто не попытался остановить, когда он, охваченный паникой, выбежал на улицу и побежал туда, где всем сердцем желал увидеть волшебных птиц. Ведь ему сейчас оставалось уповать только лишь на чудо.

Он долго бежал через лес, пока не достиг ближайшего большого озера. Остановившись и переведя дыхание, опершись о колени ладонями, Алдан пристально всмотрелся в блестящую гладь безмятежного озера. Вода поблёскивала на солнце, подгоняемая ленивым ветерком, что игрался с кустами у берега и дарил ощущение покоя. Однако мальчика сейчас это вовсе не волновало. Он до боли в глазах пытался увидеть стерхов, которых здесь, без сомнения, не было.

Но немногим погодя, он услышал высоко в небе птичий крик, а, задрав голову, он увидел среди облаков большую белую птицу. Сердце его наполнилось радостью, и он почти поверил, что его мечта сбылась. Но это была преждевременная радость. Птица та, внезапно замерев в воздухе и издав последний крик, камнем рухнула с небес на землю.

И тогда мальчик вспомнил другую, грустную легенду, что рассказывала ему мать. Лебедь, потерявший свою вторую половину, не желал жить на свете один. А потому часто сердце его не выдерживало, и он погибал прямо в полёте, не в силах жить остаток жизни в одиночестве.

Всё сжалось внутри Алдана, и он, предчувствуя беду, поспешил домой.

Опасения его оправдались: мать его уже покинула этот мир.

Это печальное событие надломило хрупкое сердце мальчика. Он перестал верить в чудеса, посчитав, что их в этом мире не бывает. А его любимые сказки так и остались для него лишь простыми выдуманными историями.

Утрата хранительницы очага не только разрушила веру мальчика в чудо, но и изменила его отца. Алдан боялся, что он, подобно тому разбившемуся лебедью, отправится вслед за матерью в лучший мир. Но он ошибся. Даже пережив страшную трагедию, Тимир не впал в уныние, хоть и прежней жизнерадостности в нём не осталось. Он знал, что у него ещё был сын, которого нужно было растить и воспитывать, и Тимир полностью посвятил себя этому.

Да, Тимир был не самым лучшим из отцов, нрав его был крайне строг и даже суров. Он повсюду брал сына с собой, будь эта обычная рутинная работа по дому или выслеживание добычи на охоте. Тимир столь кропотливо и нещадно вбивал в голову сына все свои знания, что не давал ему и минуты продыху.

Люди даже начали поговаривать, что Тимир ужасный отец, и что он лишает Алдана беззаботного детства, но они не знали, что тот пытался оставить сыну хоть какое-то наследие. Ведь знание было единственным, что он мог дать сыну, не считая своего старого дома.

И, наверное, именно благодаря такому воспитанию, Алдан вырос сильным и независимым человеком, который в свои семнадцать лет считался лучшим охотником своего края. И теперь даже бывалые охотники при случае спрашивали у молодого парня совета, где и как лучше ставить силки, а также о том, как правильно выслеживать добычу.

Глава 6

В эту ночь Алдану отчего-то совсем не спалось. Ему казалось, что если он сейчас уснёт, то упустит нечто такое, о чём вскоре будет жалеть. И парень, одевшись потеплее, вышел прогуляться, дабы хоть немного развеяться.

Ночь была прохладной, но скорое наступление утра обещало, что он сможет умыться первыми лучами солнца, и согреться как телом, так и душой. И пока он гулял по просторам родных земель, нечто непостижимое начало манить его в то место, где сливались воедино две реки - Лена и Алдан.

К тому моменту, как парнишка через чащу леса подобрался к берегу, сумерки уступили место восходу, и небосвод, посветлев, окрасился в тёплые тона. Радуясь новому дню, лесные птицы воодушевлённо щебетали свои дивные мелодии, в то время как неподалёку крикливые чайки, не умолкая ни на минуту, занялись ловлей рыб.

Выйдя к берегу, Алдан устремил свой взор к горизонту и, протянув руки к солнцу, умылся его первыми лучами, наполняясь небесной энергией. Как только он это сделал, его взору предстала прекрасная девушка, которая неподалёку плескалась в прохладной воде.

Сначала он даже подумал, что она ему почудилась, ведь такой дивной красоты, которой обладала юная дева, он не видел никогда в жизни. Алдану даже пришлось закрыть глаза, чтобы отогнать созданный солнцем образ, но когда он вновь открыл их, то осознал, что видение не исчезло. И он застыл истуканом, продолжал любоваться этим чудом.

Увиденное столь сильно очаровало парня, что он, впервые за всё время после смерти матери, ощутил, как его сердце наполняется чем-то новым, незнакомым, но таким желанным. Оно забилось чаще, возвращая ему потерянный вкус жизни.

Алдан не знал, кем была эта таинственная девушка и почему при виде неё он перестал слышать щебет птиц и даже замечать свет солнца, а душа наполнилась неведомой ему доселе радостью.

Но завораживающий миг продлился недолго.

Почувствовав на себе чей-то взгляд, девушка испуганно завертела головой, пытаясь понять, кто нарушил её покой. И очень скоро их взгляды встретились. А потом… Её скрыл за собой всплеск воды, и после этого он перестал её видеть, словно она растворилась в воздухе. Тогда он, будто очнувшись, бросился к тому месту, где всего мгновение назад видел прекрасную деву, но, не обнаружив её там, он начал искать её на берегу. Как такое могло произойти, Алдан не знал, ведь человек не мог так загадочно исчезнуть. Но всё было тщетно. Девушки нигде не было, и ему пришлось вернуться домой. Но лишь телом, потому что мысли его были по-прежнему там.

С того утра Алдан потерял всякий покой.

Парень не мог спокойно есть и спать, и не переставал думать о той таинственной девушке, что поселилась в его сердце. Несколько дней подряд он ходил на тот берег в надежде вновь увидеть её, но всё было напрасно. Алдан всё гадал о том, была она настоящей или же ему лишь привиделась, ведь по-другому её таинственное исчезновение нельзя было объяснить.

Она заполнила его всего до краев, завладев как сердцем, так и разумом парня. И хоть он сам не знал, почему испытывает к ней столь сильное притяжение, но, казалось, вся его сущность кричала ему, что именно её он ждал всю свою жизнь.

Как говорилось, «глаза полюбили, а душа признала». А вот сердце… оно наполнило разум парня яркими чувствами, которые постепенно завладели его мыслями.

«Кто она? Как её зовут? Увижу ли я её снова?» - эти вопросы неустанно крутились в голове, терзая сознание, не давая ему ни минуты покоя. А потому он днями напролёт уходил в себя даже во время охоты или любой другой работы. А по вечерам, стоило ему положить голову на подушку и заснуть, он, словно наяву, видел ту, которая так сильно полюбилась его сердцу.

В своих снах парень видел, как та девушка, шествующая по земле словно богиня, шла ему навстречу, озаряя его солнечной улыбкой. Он мог обнимать её, прижимать к себе и, более того, нежно касаться её губ, испивая с них сладкий, словно нектар, поцелуй. А их сердца, звучавшие в унисон, разливались в вышине небесной мелодией предрассветного неба.

Но пробуждение всякий раз приносило ему горькое чувство разочарования, сменяя сладкие грёзы на пустоту серых дней, и он уже почти уверовал, что увиденная им девушка нереальна.

И всё же Алдан, где-то в глубине души надеялся на чудо. Он продолжал приходить на этот берег, но она больше там не появлялась, словно её никогда там и не было. Но вскоре случилось то, что было предрешено самой судьбой.