Танго с одиноким волком

Глава 1

С трудом я дотащила свой чемодан до середины вагона. По закону подлости моё купе класса «люкс» оказалось в самом конце коридора, поэтому я пару раз чуть не грохнулась, наступив на край своей порфиры.

Всё-таки странные эти оборотни. Почему они решили, что для незамужней девушки этот огненно-красный балахон самая подходящая одежда? Как по мне, так эта порфира действовала на оборотней мужского пола как красная тряпка на быка.

Несмотря на то, что в комплекте с этой накидкой до пят шла довольно изящная маска для лица, вервольфы постоянно на меня оборачивались. Принюхивались как голодные псы и с подозрительным прищуром старались заглянуть мне в лицо. В такие моменты моё сердце ухало вниз и начинало в ужасе биться в одной из пяток.

— Что им от меня нужно? — как-то не выдержала я и спросила об этом свою подругу Шейлу, которую угораздило родиться оборотнем.

— Ты им нужна. Знаешь, как наши мужчины любят таких как ты?

— Ты имеешь в виду девушек человеческой расы? Я что, по-твоему, с луны свалилась? Об этом все знают. Но даже у себя дома, ещё до того, как вы от нас отсоединились, мужчины-оборотни на меня как-то странно реагировали. Не так как на других девчонок.

— Ну, не знаю… была бы я мужиком. Ничего не могу тебе сказать по этому поводу. Для меня ты пахнешь как и остальные девчонки твоего вида, то есть как человек. А порфиру девушки-верфольфы снимают на второй же день после свадьбы. То есть сразу после того, как лишатся девственности. Но, как ты знаешь, некоторые особы умудряются её потерять задолго до своего замужества. Но в угоду этому дурацкому обычаю всё же продолжают её носить до самой свадьбы. — Моя подруга хитро мне подмигнула. Я не выдержала и хихикнула ей в ответ. Уж мне-то было прекрасно известно, кого она имела в виду…

Хорошо хоть её жених не принадлежал к тем фанатикам, которые слепо чтили эти традиции. И он прекрасно знал, что свою невинность Шейла потеряла ещё пару лет назад. А знал он это потому, что сам её у неё и забрал. Тогда они ещё жили среди людей и особо не афишировали свою сверхъестественную природу. Понятное дело, Шейла не носила тогда эту ужасную порфиру. Поэтому они с Томом ходили в школу как самые обычные подростки, и влюблялись так же как и все.

Между прочим, эта красная мантия до пола, надеваемая поверх другой одежды, служила для оборотней неким барьером. Ведь ткань порфиры вымачивалась в специальном растворе, который напрочь глушил запах девственности. И делалось это для того, что бы на честь девушки не посягнул какой-нибудь безбашенный вервольф. Ведь их мужчины превращались в каких-то сексуальных маньяков от одного этого запаха, и далеко не все могли себя тогда контролировать. Поэтому среди своих девушки-оборотни предпочитали ходить в порфирах от греха подальше. А уже после замужества они с радостью избавлялись от этого балахона за ненадобностью…

С раздражением я приподняла выше край своей мантии и только после этого преодолела расстояние до нужного мне купе. С облегчением нажала на блестящую ручку и потянула её на себя… Странно, не поддаётся. Я повторила попытку.

Ничего. Моё купе упорно не хотело открываться. Я пыталась дёргать ручку вверх-вниз, а она лишь в ответ издавала мерный металлический стук. И когда я уже чувствовала себя каким-то долбанным дятлом, только тогда я заметила странную прорезь прямо над дверной ручкой.

Вот чёрт! Как хорошо, что этого никто не видел! И как я раньше не догадалась, что в люксовом вагоне предусмотрена карта-ключ? Её-то и вставляют в эту дверную прорезь и только после этого хватаются за ручку. Идиотка. Хорошо хоть замок не сломала.

Я с возмущением повернула голову в надежде увидеть там проводницу, которая не удосужилась снабдить меня этой картой и… тут же оцепенела.

Его колючие холодные глаза смотрели на меня так, будто он следил за мной из-за засады, словно выслеживал добычу. Вот уж, действительно, стопроцентный вервольф! В то же время в его взгляде читалась такая высокомерная насмешка, что мне сразу же стало мучительно стыдно. Наверняка он уже давно наблюдал за мной со стороны и удивлялся моей непролазной тупости.

И какого чёрта он на меня уставился? Девушек что ли никогда не видел? Вот урод…

Хотя, нужно признать, этот незнакомец был кем угодно, но только не уродом. На это я тоже обратила внимание. Несмотря на то, что почти все оборотни обладали потрясающей харизмой, у этого типа её наблюдалось слишком много. Настолько, что моё сердце в тот же миг забилось от волнения как сумасшедшее.

Иссиня-чёрные короткие волосы, правильные и на удивление благородные черты лица, и самое запоминающееся — пронзительные, притягивающие всё моё женское внимание глаза. Чёрные, как само небо в безлунную ночь, с характерным для оборотней жёлтым отливом, они манили, заставляли моё тело реагировать на них странным образом. Я буквально таяла от одного его взгляда. А низ живота у меня уже вовсю наливался сладостным томлением. Казалось, ещё немного и я сама подойду к нему и попрошу его взять меня прямо здесь.

Ужас какай-то! Мне всегда нравились вервольфы, но не до такой же степени! Ещё не хватало, чтобы он учуял мой сексуальный интерес к нему и не ответил бы мне тем же. Чёрт, здесь уже никакая порфира не поможет…

В растерянности я посмотрела по сторонам, всё ещё надеясь увидеть проводницу. И что прикажете теперь делать? Особенно с этим чемоданом, который по пути сюда показался мне набитым кирпичами. Шейла как всегда постаралась на славу: напихала мне туда всякой ерунды, сдобрив это огромным куском вяленой оленины, приготовленной по особому рецепту оборотней. И это несмотря на то, что я была убеждённой вегетарианкой.

Глава 2

Маркуса всегда возмущал тот факт, что он не ходил в школу как все остальные подростки. И пускай отец уверял его, что домашнее обучение намного эффективнее любого престижного заведения, мальчика это не устраивало. Также он не имел понятия, почему ему не разрешалось выходить одному за пределы их владений. Именно поэтому на утренней пробежке его всегда сопровождал персональный воспитатель. А в тех немногочисленных общественных местах, которые ему позволяли посещать, за Маркусом неизменно ходили по пятам личные телохранители.

На все его вопросы родители отвечали уклончиво. Обещали ему всё рассказать только после того, когда он будет к этому готов. Но при этом не поясняли, когда же этот самый момент настанет. Поэтому Маркус вплоть до своего шестнадцатилетия всячески пытался пролить свет на своё странное положение. Но кроме наказания в виде карцера, который располагался в подвале их огромного дома, он так ничего для себя и не добился.

Всё изменилось буквально за один день. Он проснулся утром как обычно, открыл глаза, с удивлением огляделся, принюхался и понял, что за эту ночь мир вокруг него стал другим. Это потом ему объяснили, что всё осталось прежним, а изменился он сам. И что теперь он — Маркус Фейнингтон, будущий наследник многомиллионного состояния, окончательно переродился… в вервольфа.

Конечно, он всегда подозревал, что с их семейством не всё нормально, но чтобы до такой степени! Теперь ему становилось понятным странное поведение родителей: ведь те просто-напросто хотели его защитить. И в первую очередь от самого себя. Ведь молодые вервольфы отличались крайне неустойчивой психикой. И в момент сильного эмоционального всплеска трансформация у них начиналась непроизвольно. А это могло навлечь на весь их род серьёзные беды, ведь в то время любые сверхъестественные существа свято хранили тайну своего пребывания в современном мире. Кроме того, из-за вспышки неконтролируемого гнева молодой вервольф мог нанести окружающим серьёзные увечья. До убийства дело пока не доходило, во всяком случае, Маркусу об этом было неизвестно.

А примерно через полгода у него появилась ещё одна очень серьёзная проблема, которую он даже постеснялся обсудить с родителями. И началось это также внезапно, как и все остальные сверхъестественные заморочки. Хорошо хоть рядом с ним в тот момент оказался его наставник, который и помог ему в этой на редкость щекотливой ситуации…

Маркус давно уже заметил, что нравится девушкам. Не успевал он где-нибудь появится, как все присутствующие там молодые особы начинали усиленно строить ему глазки. Но тогда он ещё не обладал всеми качествами вервольфов и поэтому эти знаки внимания ему были до лампочки. Прикольно, приятно как любому юноше, и не более того. Но однажды всё изменилось.

Как-то он пришёл со своим наставником Гидеоном — пожилым солидным вервольфом, другом их семьи, на художественную выставку. И когда они, вдоволь налюбовавшись известными полотнами, уже собирались уходить, с Маркусом произошло что-то непонятное. Неожиданно в нос ему ударил настолько соблазнительно-приятный запах, что у него аж в глазах потемнело. Юноша застыл и подобно хищнику (по сути, он им и был) начал ловить носом источник столь обворожительного аромата.

Не видя и не слыша ничего вокруг себя, Маркус как сомнамбула последовал по невидимому пахучему следу. И вскоре он привёл его к девушке, совсем ещё подростку, которая внешне ему совсем не понравилась. Так… что-то по-детски угловатое, с ещё несформировавшейся женской фигурой. Он бы сейчас предпочёл какую-нибудь грудастую, крепко сбитую девчонку, а не эту плоскую как доска малолетку.

И пускай он ещё не имел сексуального опыта, но порносайты уже сформировали у него образ Идеальной Девушки. И в душе, занимаясь мастурбацией, Маркус представлял себе одну из них. Мечтал, как он гладит округлые женские ягодицы, затем легонько надавливает девушке на поясницу, заставляя её прогнуться в чувственном изгибе. После чего до упора вгоняет в неё свой большой, опоясанный бугристыми венами, член…

Поэтому он не понимал, почему эта девушка рождала у него такое влечение. Глаза говорили ему одно, но вот обоняние словно бы кричало об её необыкновенной сексуальной привлекательности.

Тогда Маркус ещё не знал о своей волчьей природе, поэтому не понимал, что с ним происходит. И когда его наставник, не замечая странного поведения своего подопечного, так и продолжал наслаждаться картинами импрессионистов, юноша как в тумане кружил около молодой посетительницы выставки.

Совсем скоро кровь оборотня взяла над ним верх, и Маркус вплотную приблизился к девушке. Втянул в себя её сладостный манящий запах, и последние оковы, сдерживающие его, окончательно пали. Он наклонил к ней голову и тут же впился ей в шею страстным поцелуем…

Когда его буквально оттащили от девушки, он всё ещё находился под воздействием аромата её чудесной кожи. Гидеону пришлось приложить немало усилий, чтобы привести его в чувство. И когда с губ Маркуса улетучился чарующий девичий запах, только тогда к юноше вернулся трезвый рассудок. Он недоумённо посмотрел по сторонам, затем опустил голову вниз и тотчас пришёл в ужас.

К сожалению (или к счастью) как любой вервольф Маркус обладал мужским достоинством внушительных, по человеческим меркам, размеров. И сейчас его эрегированный член так и рвался из его брюк. И это не могло остаться незамеченным. Поэтому многие посетители выставки, привлечённые возмущённым девичьим возгласом, все как один сейчас смотрели на его пах…

Глава 3

Вернулся Маркус минут через десять. Вошёл молча. И как бы он не старался казаться невозмутимым, я догадалась по выражению его лица: произошло что-то нехорошее.

— Надень её, живо! — скомандовал Маркус, бросая мне мою порфиру. — Надеюсь, у тебя имеются какие-нибудь духи?

— Естественно. Вообще-то я не очень люблю такие запахи, но мне посоветовали…

— Выбрать что-нибудь поедреннее, если едешь в логово этих ужасных оборотней, — закончил он за меня. — Верно?

— Почти угадал, — смущённо пролепетала я, доставая из сумки свою косметичку.

Когда я пару раз нажала на пульверизатор изящного флакона, Маркус с раздражением вырвал его у меня из рук.

— И это всё?! Туалетная вода? Смеёшься что ли?

Одним только движением он отломал насадку с распылителем, после чего вылил на меня половину содержимого флакона. Наклонил ко мне голову и шумно втянул в себя воздух.

— Конечно, в этом случае подошла бы ваша знаменитая «Красная Москва».

— Ты хочешь, чтобы от меня пахло как от бабушки?

— Да. Как от живой бабушки. И ключевое слово здесь «живая». Ясно?

Мне сразу же стало понятно, что опять я вляпалась в какую-то нехорошую историю. Честно говоря, меня это ни капли не удивило. Я уже привыкла к тому, что постоянно попадала в какие-нибудь неприятности. И, как правило, это было связано с моей необычной для Италии внешностью. Попробуй, стань как все, если ты словно белая ворона. Причём, в прямом смысле этого слова.

Из-за этого меня нещадно дразнили в детстве. Но потом, эти же самые мальчишки, которые раньше подстраивали мне всевозможные пакости, стали оказывать мне недвусмысленные знаки внимания. И тогда уже мои одноклассницы, с которыми я до этого жила в мире и согласии, поменялись с теми мальчишками ролями. Они всячески выказывали мне своё презрение, за которым скрывалась обыкновенная зависть. А кому такое понравится? Ведь все как один мальчики в классе хотели дружить только со мной.

Одна только Шейла меня не предала. Поэтому на протяжении всей своей жизни в Италии я прикипела к этой девочке всей душой. Мало того, она стала для меня любимой сестрёнкой, о которой я так долго мечтала. Так как вопреки моим ожиданиям у меня появился братик — непоседливый и неугомонный Теодоро.

— Может, ты мне объяснишь, что происходит? И кто эти люди? — спросила я у вервольфа, стараясь сохранять олимпийское спокойствие.

— Повстанцы. Или же попросту бандиты, которые решили воспользоваться неустойчивой политической обстановкой.

В памяти стразу же всплыло, как уговаривала меня Шейла, чтобы я не приезжала к ней на свадьбу. Но не могла же я пропустить такое событие в жизни моей единственной подруги! Поэтому я, воспользовавшись всеми знаниями о вервольфах, а в первую очередь, прикупив порфиру и туалетную воду с резким цветочным запахом, отправилась на территорию оборотней. И меня не остановили тревожные вести о том, что кланы оборотней начали между собой вражду…

Кажется, я и на самом деле поступила легкомысленно, заявившись сюда в такое неспокойное время. А тут ещё эти повстанцы!

— И чем нам это грозит?

— Нам? — Вервольф усмехнулся, глядя на меня сочувствующим взглядом. — Мне абсолютно нечем, только лишь опоздаю на деловую встречу, а вот тебе…

Я нервно сглотнула, прекрасно понимая, что он имеет в виду. Сама недавно прочитала в интернете о том, как клан беролаков (оборотней-медведей) держал у себя в сексуальном рабстве человеческих девушек. И как потом выяснилось, подобные гаремы существовали не только там. Именно из-за этого Содружество Наций предъявило оборотням ноту протеста.

— Понятно, — протянула я почти равнодушно, так как упорно отказывалась верить в происходящее. Помолчала немного, и только тогда мой мозг буквально взорвался от всепоглощающего, первобытного страха. Враз захотелось забиться в какую-нибудь щель словно букашка (да хотя бы в этот диван, наверняка там есть ниша для багажа) и проторчать там до окончания этого кошмара с повстанцами.

— И что тебе понятно? — холодно поинтересовался у меня вервольф.

— Что мне надо валить отсюда. К тому же своим присутствием я и на тебя тоже навлекаю неприятности. А мне не хотелось бы, чтобы из-за меня кто-нибудь пострадал.

— Прямо вселенская доброта, — со злым сарказмом, причина которого была мне совсем непонятна, откликнулся мой попутчик.

Я вдруг предельно ясно поняла, что если бы этот Маркус захотел мне помочь, то он бы уже давно высказался на этот счёт. Предложил бы мне хоть какой-нибудь вариант для спасения. Но вместо этого он застыл, не сводя с меня задумчивого взгляда. Вероятно, он просто испугался, не захотел навлекать на себя беду.

Поэтому я решительно вскочила с кресла и направилась к выходу. Но не успела я сделать и нескольких шагов, как вервольф очутился прямо передо мной. Встал, возвышаясь надо мной (только сейчас я поняла, насколько он высокий) и протянул ко мне руку. Взял меня за запястье и одним только движением привлёк к себе. И не успела я опомниться, как его губы впились в мой рот жадным поцелуем.

Глава 4

Я аж дышать перестала, настолько меня шокировали его слова. Как ни как речь зашла о тайне, которую оборотни тщательно скрывали от людей. И которую, судя по всему, знали далеко не все вервольфы. Потому что Шейла не смогла бы от меня это скрыть, обязательно проболталась бы.

— Но ты должна мне пообещать, что не станешь трезвонить об этом на каждом углу. — Желваки на его красиво очерчённых скулах задвигались, указывая на волнение. — Если бы в подругах у тебя не ходила одна из наших, я бы не осмелился доверить тебе эту тайну.

— Да я лучше сдохну, чем наврежу своим друзьям!

— Я знаю, — откликнулся Маркус, и в его глазах застыло то самое выражение, которое ставило меня в тупик.

У всех оборотней пронизывающий взгляд, а у мужчин ко всему прочему ещё и похотливый. Ведь из-за своей природы они очень сексуальны, поэтому их необыкновенная притягательность сводила с ума многих женщин. Видимо, я не исключение. Потому что стоило только Маркусу посмотреть мне в глаза, как у меня переставало биться сердце. От эротических переживаний мне тотчас сносило голову, и я превращалась в тайную нимфоманку.

И что самое паршивое — он прекрасно знал, что нравился мне. Именно поэтому в его глазах появлялось снисходительная усмешка или странное задумчивое выражение, вот как сейчас, например.

Наконец-то вервольфу надоело на меня таращиться. Он с грустью посмотрел в окно и заговорил низким и чертовски сексуальным, как и он сам, голосом:

— Дело в том, что нашему виду противопоказана обособленность. Мы не должны жить в резервациях, как бы этого не хотели люди. И не только потому, что это просто унизительно. Но ещё и потому, что мы должны периодически скрещиваться с людьми.

Когда мы тщательно скрывали свою природу, с этим не было проблем. А сейчас покажи мне человеческую девушку, которая добровольно захотела бы встречаться в вервольфом? А рожать ему детей?

Ваше СМИ постарались на славу, сделав из нас каких-то монстров. А ведь мы остались прежними, так в чём же дело? Почему в последнее время начали распадаться смешанные браки, в которых один из супругов вервольф? Откуда такая истерия? Принялись вдруг делить детей, имущество… Суды буквально завалены подобными исками.

Но это лишь вершина айсберга, основная наша проблема спрятана гораздо глубже. Наши предки давно уже заметили, что клан вервольфов, который селился в изоляции от людей, через несколько поколений начинал вырождаться. Их дети часто болели, а вырастая, приносили такое же, как и они сами, хилое потомство. Но вливание свежей человеческой крови сразу же всё меняло.

Может, это и кощунственно, но понятнее это выглядит на собаках. Охотники и заводчики лаек прекрасно знают, как это работает. Именно для улучшения породы они постоянно скрещивают своих собак с обыкновенными волками. Такие гибриды не имеют проблем с физическим здоровьем — новая особь получается выносливее, чем каждый из родителей.

Так же и у нас, оборотней. Мы не любим людей, но и жить без вас не можем. Иначе через несколько десятков лет мы превратимся в жалкие отбросы общества…

— Понятно, — задумчиво протянула я. — И почему мне кажется, что ваша тайна давно уже перестала быть таким уж великим секретом? Что-то мне подсказывает, что Содружеству Наций об этом уже давно известно.

— Обоснуй, — заинтересованно откликнулся вервольф.

— А что тут непонятного? Ты думаешь, для чего СМИ разжигают вражду между нашими видами? Наверняка по указке сверху. Не будет смешанных браков — не будет гибридов. Следовательно, вы начнёте вырождаться… люди хотят как и прежде стать полноправными хозяевами на планете.

— Браво, девочка. Я думал, ты сама не догадаешься. Но ты далеко не стопроцентная блондинка.

Я демонстративно подкатила глаза. Вот ещё один стереотип, который я люто ненавидела. И почему считалось, что если у девушки светлые волосы и симпатичная мордаха, то она обязательно должна быть тупой как пробка?

Неожиданно раздались оглушительные удары в дверь. Судя по всему, постучали ногами (а что ещё ожидать от повстанцев-вервольфов?). И не успел Маркус открыть рта, как я мигом предугадала его желание — быстро нацепила на себя порфиру и брякнулась в кресло, приняв непринуждённую позу.

В купе ввалилось двое мужчин, и они сразу же начали беспардонно меня рассматривать. Поэтому я только скользнула по ним взглядом, после чего уткнулась в окно во избежание неприятностей. Но моим надеждам не суждено было сбыться, так как один из бандитов сразу же заинтересовался моей скромной персоной. Даже захотел подойти ко мне, но хозяин купе ему этого не позволил.

— Господа, прошу покинуть купе, моей невесте нездоровится. Все финансовые вопросы мы с вами прекрасно разрешим и в коридоре.

Один из повстанцев сразу же выполнил его просьбу, но вот другой… Кажется, ему удалось что-то разнюхать, потому что он как завороженный уставился на меня стеклянным взглядом, полным животной похоти. Меня аж в пот бросило от страха. К сожалению, из-за этого мой специфический запах девственницы только лишь усилился. Наверное, поэтому этот отморозок и явно нездоровый на вид оборотень съехал с катушек. А может, у инфицированных вервольфов всегда плохо с логикой?

Глава 5

Когда Маркус увидел её округлившиеся от потрясения глаза, всё его мужское естество затрепетало в предвкушении. Но он тотчас взял себя в руки.

— Ну почему же сразу дурак? И это твоя благодарность за спасение? — насмешливо обронил он. Ему нравилось над ней подтрунивать, именно поэтому он и предложил ей себя ощупать. Хотя, где-то в глубине души он надеялся, что она примет его предложение. А чем чёрт не шутит? Людская натура такая обманчивая, а про их женщин и говорить нечего.

Например, в Ливерпуле он любил посещать один ночной клуб, слава о котором гремела по всей Англии. А дело всё в том, что там работали исключительно одни девственницы. Причём натуральные, а не те, которые прибегали к гименопластике много раз. И если клиенты там и отдавали баснословные деньги за девственность, то там всё было по-честному. Никаких тебе капсул для её имитации, которые наполнялись искусственной кровью. Никаких подделок в виде ложной девственной плевы, которая вставлялась за минут двадцать до полового акта.

Несмотря на свою «непорочность», эти девушки вытворяли такое, что посещение этого борделя запоминалось надолго. Ведь они, кроме потери девственности могли предложить тебе всё то, чего так требовала сексуальная мужская фантазия. Все виды секса, включая БДСМ… для них не было ничего невозможного. Их специально этому учили, натаскивали на разнообразное совокупление как собак для охоты. Вот только их дичью становились мужчины, причём всех видов, но обязательно с толстыми кошельками.

— Маркус, перестань. У тебя не получится меня напугать. Я сразу поняла, что ты гораздо лучше, чем хочешь казаться.

Девичий голосок при этом даже не дрогнул. Вот чёрт, а она намного храбрее, да и умнее, чем выглядит. Эта блондинка определённо ему нравилась всё больше и больше… Только этого ему сейчас не хватало.

— Ладно, не буду тебя смущать. Снимай свою кофточку и бросай мне, — небрежно заявил ей вервольф.

— Что?! А я в чём останусь? Да и зачем тебе понадобилась моя кофта?

— Если ты и дальше хочешь лицезреть мои гениталии, тогда незачем. Конечно, в человеческом обличии его размеры гораздо скромнее, но всё же это зрелище не для девственницы, поверь мне.

— Как-нибудь переживу. Но неужели в твоей сумке не найдётся для тебя какой-нибудь одежды?

— В экстремальной ситуации я как-то не стремился прихватить с собой ещё один костюм. Как здравомыслящий человек я взял только документы и деньги.

— А мой паспорт остался в купе, — печально протянула его спутница.

— С чем я тебя и поздравляю. Видимо, ты не совсем здравомыслящая. — Маркус упорно продолжал над ней издеваться.

Девушка фыркнула и обиженно отвернулась. Воспользовавшись моментом, Маркус тут же обратился, так как не любил делать этого при посторонних.

— И куда же мы пойдём? Что-то мне подсказывает, что лес — не самое лучшее место для…

Её голосок неожиданно заглох на полуслове. Оборотень (уже в человеческом обличии) сразу же догадался, почему.

— А я тебя предупреждал. При виде его нетронутые девушки вроде тебя падают в обморок, а вот опытные барышни тотчас закатывают глаза в восхищении. Уж кому-кому, а им хорошо известно, на что способен такой дружок как у меня. Ещё ни одна женщина не уходила от меня неудовлетворённой. Ваши мужчины на такое просто неспособны…

— Прекрати! Я уже слышать не могу про это! — воскликнула Ангелика и начала нервно теребить дрожащими от волнения пальцами пуговички на своей кофте. — Хорошо хоть на мне есть бюстгальтер… Вот только если будешь на меня пялиться, я за себя не ручаюсь!

Со злостью она бросила ему свою кофту, а он тотчас повязал её на своих бёдрах наподобие фартука. Ясно дело, что впереди у него был теперь полный порядок, а вот сзади… Концы рукавов женской кофточки едва ли прикрыли его зад, но он сделал всё от себя возможное.

Маркусу захотелось высказаться по этому поводу, он посмотрел на девушку и тут же прикусил себе язык от неописуемого восхищения. И это притом, что он этого добра насмотрелся предостаточно. Вот чёрт! А ведь он только что пообещал на неё не пялиться.

Бог мой, до чего же она хороша! Её пышная грудь, поддерживаемая кружевным бюстгальтером, чертовски соблазнительно выдавалась вперёд. Ореолы сосков, прекрасно просматриваемые через тонкую ткань, манили его в безудержной страсти. Хотелось прильнуть к ним губами, аккуратно прикусить зубами так, чтобы эта Белоснежка зашлась бы в жалобном стоне…

Несмотря на большую грудь, её стан просто поражал своим изяществом: тонкая талия, узкий таз и широкие бёдра, придающие ей сходство со скрипкой. Такое вот необыкновенное совершенство. И ко всему прочему её кипенно-белая кожа словно бы светилась изнутри мерцающим перламутром. Так что эта белокурая красавица напоминала Маркусу фею из сказки или же прекрасную девушку-эльфа, только крылышек не хватало.

Вспомнив о своём обещании, он поспешно отвёл от неё взгляд. И, напустив на себя деловой вид, прошёл вперёд неё. Но не успел он сделать и нескольких шагов, как его остановил встревоженный девичий голосок:

— Маркус, а среди нападавших были больные вервольфы?

Глава 6

Было невыносимо стыдно. Ведь я только что обвиняла вервольфа в извращении, а сама… Как находиться рядом с мужчиной от которого нельзя скрыть свои чувства? Ведь его обоняние равносильно чтению мыслей!

— Ангелика, ты должна контролировать свои желания. Я еле сдержался, чтобы не наброситься на тебя. Ведь ты благоухала не только своей девственностью, к запаху которой я почти привык, но ещё и влагалищной смазкой. Даже твоя кожа в тот момент пахла страстью! — обвинительным тоном заявил Маркус. И мне сразу же захотелось провалиться сквозь землю от стыда. Я враз ощутила себя последней шлюхой, от которой не знали, как отделаться. Поэтому к горлу у меня подкатил комок, а в глазах предательски защипало. Но вервольф на этом не остановился: — Ангелика, постарайся не проявлять свою сексуальность. А я на всякий случай больше не сниму с головы этот вонючий фратт.

Чтобы прекратить крайне неприятный для меня разговор я резко встала с земли, стараясь держаться к вервольфу боком. Ведь с того самого момента, как я лишилась своей кофточки, мне так и не удалось побороть в себе дикую стыдливость.

Отряхнула от мусора юбку и как можно спокойнее произнесла:

— Пора выдвигаться.

— Согласен. — Вервольф поднялся с земли настолько быстро, что я едва уловила это движение. Распрямился словно сжатая пружина. Странно, что при этом он ещё считает себя нездоровым.

Эта мысль проискрила в моём мозгу подобно электрическому разряду. С этими сексуальными заморочками я забыла о самом главном!

— Маркус, но ты мне так и не рассказал о возможных последствиях. Извини, но ты совсем не похож на инфицированного оборотня.

— Сейчас не похож, но уже через несколько часов я буду выглядеть совсем по-другому. Но благодаря своему иммунитету я переболею лишь слабой формой волчьего гриппа, тем не менее, нам нужно серьёзно к этому подготовиться.

— В смысле?

— На свой счёт я не волнуюсь, но очень беспокоюсь за тебя… Ведь я могу себя не контролировать. Эта зараза делает вервольфов необузданными буквально во всём. Эмоции, чувства и желания усиливаются в разы. Инфицированные вервольфы превращаются в примитивных монстров, которым хочется лишь жрать, убивать и насиловать. Но я уверен, что сумею себя сдержать. Поэтому понимаешь, насколько важно, чтобы ты мне в этом помогала?

Я молча кивнула головой, глядя на чернеющий вдалеке лес. Вервольф решил идти туда. Сказал, что среди множества запахов нам будет легче оторваться от погони. И я неслыханно этому обрадовалась. Ведь лес для меня ещё с детства стал миром, в котором я ощущала себя как в родной стихии.

Мне всегда нравилось выезжать вместе с родителями на природу. Только там мне дышалось полной грудью, и только среди деревьев я ощущала себя на редкость органично и свободно. Наверное, поэтому вся лесная живность принимала меня за свою. Это было совершенно необъяснимо и непривычно, но чертовски приятно и увлекательно.

В результате чего уже с младших классов я начала осознанно отказываться от мясной пищи. Так что совсем скоро, несмотря на противоборство моих упёртых родителей, я стала убеждённым вегетарианцем.

Осознавая свою необычность, и не желая становиться изгоем даже среди близких мне людей (мне хватило одной школы), я скрыла от всех свою странную связь с Природой. Решила не усложнять себе и без того непростую жизнь. И лишь своей подруге Шейле я доверила эту тайну…

Украдкой я посмотрела на своего спутника, который заметно прибавил шагу. В результате чего я оказалась на несколько метров позади него. Непроизвольно мой взгляд соскользнул с широких мужских плеч на мускулистые ягодицы, которые едва прикрывали рукава моей кофточки.

Меня сразу же обдало горячей волной, а я уже на горьком опыте убедилась, что для меня это непозволительно. Поэтому я тотчас отвела взгляд и решила обогнать вервольфа во что бы то ни стало. И почему он так хорош? Настолько, что я даже залюбовалась его задом! Обязательно найду в лесу кусты дрока и пожую его листья. Они меня хоть немного успокоят. Но, кажется, мне придётся сожрать целый куст, чтобы не думать об этом мужчине… Наваждение какое-то!

От злости я припустила, чуть ли не бегом, и вскоре оказалась впереди Маркуса.

— Береги силы, до леса ещё далеко, — донеслось мне в спину.

— Знаю. Но я хочу идти впереди.

— А что так? Не нравится мой зад?

— Как раз-то наоборот, — озвучила я свои мысли. А когда поняла, что сказала это вслух, было уже поздно. Вервольф от души рассмеялся, а я только сейчас поняла, что впервые слышу его смех. Весело ему! Тут плакать нужно… И чтобы хоть как-то сгладить свой конфуз, я добавила: — Не обольщайся. Твой зад меня уже совершенно не волнует. И думаю я сейчас совсем о другом.

— О чём же, если не секрет?

— О том, что в твоём рассказе нет логики. Получается, что всё-таки существуют антитела против этой заразы. Так почему же ещё до сих пор нет вакцины? Это, во-первых, а во-вторых, я вообще ничего не понимаю. Ведь не мог же этот иммунитет появиться у тебя и твоих родственников неожиданно. А значит, он передавался у вас из поколения в поколение. А если учесть, то все оборотни размножаются как мухи, то весь клан вервольфов уже давно должен забыть о волчьем гриппе раз и навсегда.

Глава 7

Насчёт засранца в самую точку. Ведь я, Ангелика, далеко не такой благородный, — глухо произнёс вервольф, шагая за мной по узкой звериной тропе. И этим он меня серьёзно озадачил: интересно, что он задумал на этот раз? Но тут я своим загадочным шестым чувством, которое меня никогда не подводило, почуяла воду. Поэтому я вмиг забыла о Маркусе и, воодушевлённая своей находкой, рванула к манящей свежести. И тут же услышала за спиной строгий окрик: — Ангелика, будь осторожней! Это тебе не городской проспект. Дай я пойду первым. Как ни как я человек-полузверь, поэтому мои органы чувств работают гораздо лучше, чем твои.

— Да? — с насмешкой отозвалась я. — А что твой звериный нос говорит тебе сейчас? Особенно насчёт лесного озера или же водоёма?

— Насчёт этого он упорно молчит, и меня это серьёзно беспокоит.

— Засунь тогда свой звериный нос в… — Я тут же запнулась. Даже здоровым Маркус сделал бы мне замечание. А сейчас, с инфицированным вервольфом, у которого нервы как оголённые провода, не стоило шутить. Не дай бог разбужу в нём зверя.

— Что ты сказала? — с явной угрозой поинтересовался у меня вервольф.

— Я сказала, что знаю, где находится водоём.

— Даже так? Какая самонадеянность!

— Маркус, ты же всё равно не знаешь, куда идти. Так что давай проверим мою догадку, — умоляюще протянула я. И чтобы отвлечь его от командирских замашек, добавила: — А что ты там только что говорил о благородстве?

Моя уловка удалась, и вервольф тотчас переключился на новую тему. Но если бы я знала, что этим разбережу его старые душевные раны, не стала бы этого делать.

— Я, Ангелика, о том, что вы, человеческие девушки, зачастую незаслуженно наделяете оборотней кучей благородных качеств, которыми мы не обладаем. Откуда это в вас? Неужели из-за голливудских фильмов, где сильные и благородные вервольфы влюбляются в каких-нибудь простушек и потом спасают своих избранниц из лап коварных вампиров, бандитов… в общем, подонков.

— И что тебя в этом так возмущает? Я бы на вашем месте радовалась бы!

— Но ведь этот стереотип совсем не соответствует действительности! Наоборот, это от нас нужно защищать бедных девушек! Ведь мы монстры, особенно в молодости!

Я видела, что он излишне эмоционально реагирует на всё, что связано с этой темой. Но уже было поздно что-либо изменить.

— Маркус, не пугай меня. Ну, какой же ты монстр?

— Ангелика Морелли, если бы ты только знала, каким я был раньше!

— И каким же?

— Молодые юноши-вервольфы плохо справляются со своими плотскими желаниями. А запах девственности для них — самый мощный возбудитель на свете. И беда той несчастной девственнице, которая окажется один на один с ошалевшим от страсти вервольфом.

Я не был исключением… И сколько бы мой наставник не следил за мной, это случилось. — Маркус тяжело выдохнул, а я кожей почувствовала всю степень его отчаяния. — Ты даже не представляешь, что я с ней делал!..

Я учуял её в Бодлианской библиотеке. Между прочим, я готовил тогда доклад о правлении Бориса Годунова. Надеюсь, тебе не надо объяснять, кто это такой? Как ни как в твоих жилах тёчет русская кровь.

Я тут же мысленно послала его к чёрту. Он ещё мне ликбез будет устраивать! Но, несмотря на своё возмущение, я поднапрягла мозги и выжала все скудные знания, касательно этого русского царя. Поэтому с вызовом ответила:

— Естественно. Я хоть и не кончала Оксфордов и Кембриджей, но прекрасно знаю, кто это.

— Вот и отлично. А я в то время работал с манускриптами, написанными в период правления Бориса Годунова. Вообще-то студентов не допускают к таким реликвиям, но для меня сделали исключение.

Её я встретил в одном из читательских залах Бодли… Не знаю, что на меня тогда нашло. А ведь к этому времени я уже неплохо справлялся со своими низменными страстями, тем более что запах девственности стал для меня привычным. Ведь в Оксфорде как нигде много нетронутых девушек. Видимо, местным заучкам некогда предаваться любовным утехам. Но её запах потряс меня до глубины души, почти как твой сейчас, — пояснил мне вервольф, и тем самым вызвал у меня лёгкий шок.

Уж лучше бы он мне этого не говорил!

— Маркус, думаешь, мне приятно слышать про собственный супер запах? У меня сразу возникает ощущение, что я какая-то грязнуля и благоухаю своими прелестями на всю округу!

Вервольф расхохотался как умалишённый из палаты для буйных. У меня аж мороз побежал по коже от его смеха. И я окончательно убедилась в том, что ещё немного, и он вконец превратится в неуправляемого психа.

Словно прочитав мои мысли, Маркус поинтересовался:

— И где же твой водоём? Скоро я окончательно съеду с катушек.

— Уже близко.

— Ну, ну… На чём я остановился? Ах да, на том, что та несчастная студентка буквально свела меня с ума. Вмиг я превратился в животное, готовое спариваться без устали. Поэтому я сразу же забыл о том, зачем пришёл в этот свящённый храм культуры, увязался за ней как кобель, учуявший течную сучку.

Глава 8

Джанин Фейнингтон нервно мерила шагами кабинет мужа. И почему, когда его присутствие так необходимо, Ричарда никогда не бывает на месте? Сколько можно возиться со своим отпрыском? Маркусу он никогда не уделял столько внимания, даже когда у того возникали серьёзные проблемы. Даже когда их сын упал в детстве с лошади и едва не остался прикованным к инвалидному креслу! Вот уж действительно, «нет такого дурака, как старый дурак».

Джанин Фейнингтон — миловидная пожилая женщина, которая в молодости привлекла далеко ни один мужской взгляд, в отчаянии заламывала холёные изящные пальцы. Уже в который раз она звонила в полицию, и ей каждый раз отвечали, что они не располагают новыми сведениями касательно захваченного повстанцами поезда. Поэтому она в панике металась по просторному кабинету и пригоршнями пила успокоительное.

Сотовый сына не отвечал, и она не знала, что и думать. Её даже не утешали как обычно величественные красоты замка. Они выкупили его несколько лет назад, и тогда она радовалась как девочка, которой подарили долгожданную дорогую куклу. Ещё бы! Пекфортонский замок — её давняя мечта, которая исполнилась спустя много-много лет. А ведь когда-то этот изумительный по красоте готический замок принадлежал её семье. Но ей приходилось приезжать сюда в качестве постоялицы, лишь бы насладиться пребыванием в этих стенах. Ведь до того момента, как она стала его полноправной хозяйкой, в замке располагалась комфортабельная гостиница.

— Ричард! Может, всё-таки оторвёшься от сюсюканья со своим младшим сыном и хоть немного побеспокоишься о своём законном наследнике? Как ни как Маркус твой старший сын, и это уже никому не под силу изменить. А твоя ненаглядная Хезер только зря старается. — Как бы ей не хотелось опускаться до примитивных женских обид, она не смогла ничего с собой поделать. И даже сейчас, когда на кону стояла жизнь её единственного сына, она позволила эмоциям взять над ней вверх.

— Джанин, что случилось? — послышался в трубке скрипучий голос её мужа.

Как в тумане она рассказала ему о случившемся. А когда в телефоне послышался приглушённый детский смех, у неё всё внутри перевернулось.

Как она и думала, Ричард опять проводил своё свободное время с младшим сыном, которому недавно исполнилось пять лет. И это в то время, когда… Нет, она не должна так думать! Ведь сведений о жертвах не поступало. К тому же Маркус способен за себя постоять. Но как бы она не старалась, нехорошие предчувствия затмевали её разум. При этом Джанин прекрасно понимала, что если случится непоправимое, ей уже не найдётся места в этом замке. Его займёт эта молодая американская выскочка со своим отпрыском. Хотя, герцогиню это уже не волновало. Зачем ей всё это, если рядом с ней не будет её единственного сына?

Да, единственного, и только по вине мужа. Ведь этому зазнавшемуся болвану не нужны были дочери. Он спал и видел себя отцом трёх красавцев-сыновей, как и полагалось в семьях вервольфов. Поэтому он торопился к своей мечте несмотря ни на что, даже приказал ей сделать аборт, когда узнал, что она беременна девочкой.

Но вмешательство в природу не прошло бесследно. Из-за последствий аборта молодая аристократка так и не смогла больше забеременеть. Она прошла все мыслимые и немыслимые способы лечения и всё без толку. И вот тогда её муж предложил ей воспользоваться суррогатным материнством.

Что самое обидное, она сама привела эту Хезер в их дом. Ведь агентство порекомендовало эту американскую девушку как самую лучшую кандидатку на эту роль. И на первых порах всё было отлично, пока эта скромница не решила увести у неё мужа.

Но даже это не смогло бы омрачить Джанин радость материнства. Ведь после двух неудачных попыток её оплодотворенная яйцеклетка всё же прижилась в утробе суррогатной мамаши. Джанин тогда на радостях пожертвовала в благотворительный фонд кругленькую сумму. Но её безоблачное счастье продлилась недолго.

Как потом выяснилось, яйцеклетка герцогини и в третий раз не прижилась в матке Хезер. Поэтому ушлая девушка предложила герцогу старый проверенный способ для продолжения рода — естественный. То есть она попросту затащила Ричарда Фейнингтона, этого джентльмена, престарелого члена Палаты Лордов в свою постель. Как ни странно, но у него получилось. И в положенный срок девушка родила ему здорового малыша.

Герцогиня даже не догадывалась, что этот ребёнок не её, поэтому все дни и ночи проводила около колыбели новорождённого. Конечно, они могли позволить себе целый штат из нянек, но Джанин хотела ухаживать за ребёнком только сама. Именно этого она и не могла потом простить своему мужу. Ведь ей пришлось с кровью вырывать этого малыша из своего сердца…

А сейчас её муж прохлаждался в своих лондонских апартаментах вместе со своей фактической семьёй. В то время как она здесь в одиночестве металась по замку, не зная, что ей делать. Наверное, эта стерва обрадуется, когда узнает об исчезновении Маркуса. Ведь он для неё единственная преграда к герцогскому наследству. Не будет старшего сына, рождённого, между прочим, в законном браке, тогда у её отпрыска появится шанс стать полноправным наследником рода Фейнингтон.

Как ни прискорбно, но Маркус предпочитал не касаться этого вопроса. Герцогиня даже не сомневалась, что её сын с превеликим удовольствием отдал бы своё право наследования, да и сам титул в придачу младшему братику. Ведь он его очень любил, и постоянно баловал. А когда Маркус брал мальчика на прогулку в парк, все принимали его за отца ребёнка. Ведь по возрасту пятилетний Никки больше подходил в сыновья собственному брату, чем этому старикашке — его настоящему отцу.

Глава 9

— Лучше бы тебе приснилось что-нибудь менее эротичное! Ангелика, только что ты вела себя как похотливая сучка! Неужели у девственниц бывают такие мысли? Просто удивительно.

От его слов мне стало настолько мучительно стыдно, что я невольно сжалась. Втянула голову в плечи и замерла, проклиная себя и его нечеловеческое обоняние.

А вервольф тем временем встал с лежака, и в темноте отчётливо затрещали сухие ветки под его ногами. Причём эти звуки стали от меня удаляться. По всей видимости, Маркусу резко захотелось прогуляться, и я догадалась почему. Но он же не идиот, в конце концов! Слоняться по ночному лесу…

— Ты куда? Не хватало ещё, чтобы ты заблудился! — крикнула я ему вслед.

— Не волнуйся за меня, я ведь, можно сказать, наполовину зверь. Так что лес для меня — почти дом родной. Это ты, смотри, никуда не уходи с лежака.

Я в панике вскочила на ноги. Ведь его самоуверенность показалась мне глупой мужской бравадой. Тоже мне, следопыт нашёлся! Да он и понятия не имеет, что такое настоящий лес!

— Маркус, не глупи! Да ты дикую природу видел только на канале Дискавери. А всякие там турне и путешествия на яхте, которые так любят богачи, это несколько другое.

В темноте раздался низкий мужской смех, и опять меня от этого чарующего и чертовски сексуального тембра бросило в жар. Да что со мной такое? В чём-то он прав… я действительно веду себя как похотливая сучка.

— Ангелика, в темноте я вижу гораздо лучше тебя. Поэтому попытаюсь нарвать нам тех ягод, которыми ты меня угощала. Если мой желудок сейчас не получит какой-нибудь пищи, то я взвою на луну как киношный оборотень.

С тревогой в сердце я вновь улеглась на лежак и укрылась огромными листьями лопуха, которые без горячего тела вервольфа вмиг превратились в ледяную дерюгу. Поэтому, сколько я не сворачивалась клубком как кошка, стараясь сохранить последнее тепло, в конце концов меня заколотило от мучительного холода.

Затрясло так, что я не смогла нормально дышать, и мною окончательно овладела паника. Я вдруг с предельной ясностью поняла, что могу не дожить до возвращения вервольфа. Поэтому в слепом отчаянии я вскочила с земли и мигом надела на себя свою кофту, которая до этого служила мне подстилкой.

К сожалению, теплее мне не стало. В слепом отчаянии я начала ходить кругами, стараясь таким способом согреться. Недаром же говориться, что движение — это жизнь. Но, по-видимому, тот, кто это сказал, имел в виду совсем другое. Так как не прошло и нескольких минут, как я чертовски устала. Да какое там, я буквально валилась с ног! В изнеможении я прислонилась спиной к колючему стволу лесного исполина и… провалилась в глубокое беспамятство.

— Ангелика! Девочка, очнись! — донёсся до меня мужской голос. Причём даже в таком состоянии я уловила в нём панический страх, и даже ужас. Поэтому в моём сердце тотчас разлилось неслыханное удовлетворение.

Маркус тряс меня за плечи, а потом начал довольно ощутимо хлопать по щекам. Это мне уже не понравилось, и я возмутительно замычала: на полноценный возглас у меня не хватило сил. Но то, что произошло в следующее мгновенье, начисто лишило меня дара речи. Так как, едва услышав мой стон, Маркус прижал меня к груди и замер так на бесконечно долгое время.

Его тепло медленно перетекало в моё заледеневшее тело, возвращая меня к жизни. Уткнувшись носом в его колючую поросль, я с наслаждением вдыхала его мужской запах. И даже сейчас мне доставляло это неслыханное удовольствие. Кажется, ещё немного, и он поймёт, что я окончательно пришла в себя…

Когда я уже хотела от него отстраниться, вервольф резко положил меня на ворох листьев. И, к моему огромному удивлению, он снял с меня кофту! Затем Маркус начал усиленно растирать моё тело своими сильными и такими чуткими пальцами, поэтому я не посмела ему возразить. Наоборот, притихла, прикрыв глаза, и отдалась на милость его умелым рукам. И совсем скоро кровь побежала по моим венам словно крепкое вино, ввергая меня в пучину хмельной неги.

Опомнилась я только после того, как окончательно опьянела от его прикосновений. Ведь Маркуса абсолютно не волновало то, что его руки гладили меня везде, не пропуская ни сантиметра моего продрогшего от холода тела. Видимо, он знал толк в согревании замерзающих девиц.

— Ангелика Морелли, вам не кажется, что пора бы уже открыть глаза и вернуться в мир живых?

— Что? — опешила я, непроизвольно выдав себя с головой.

Маркус молча насыпал мне в ладони ягод. Я с жадностью бросила себе несколько в рот и тут же скривилась. Кто бы сомневался! Кроме кисло-горькой брусники он ничего не смог найти. Добытчик, тоже мне!

Видимо, даже в темноте вервольф рассмотрел моё перекошенное лицо, поэтому оправдывающимся голосом произнёс:

— Тех ягодок, которые ты набрала в прошлый раз, я не смог найти. Придётся довольствоваться этим. Зато я нашёл очень милый охотничий домик. Скоро рассветёт, и можно будет выдвигаться, — сказал мой спутник и бросил мне какую-то тряпку.

Я с любопытством развернула его подношение и с трудом рассмотрела в темноте огромную фланелевую рубаху. Стараясь не думать о том, кто её до этого носил, я с превеликим удовольствием накинула её на себя. Так же я с удовлетворением отметила, что мой спутник тоже разжился каким-то барахлом: его вопиюще красивое и почти обнажённое тело, которое так и приковывало к себе мой взгляд, оказалось чем-то прикрытым.

Глава 10

— Да ты пьяна как сапожник, — не выдержал Маркус, вырывая у девушки из рук палку.

Прогулка на свежем воздухе ему не помогла, как и прежде он думал только об Ангелике. Он сам не понимал, что с ним творится, но эта девушка занимала все его мысли. Маркус смотрел на её белокурые локоны, голубые глаза, которые синевой могли бы поспорить с ясным весенним небом, её пухлые губы с нежным чувственным изгибом и ему безумно хотелось всем этим обладать. Он мечтал вновь запустить свои пальцы в эту белую пушистую гриву (ночью ему представилась такая возможность), жаждал вдыхать её ни с чем несравненный аромат и грезить о том, как он ею любит…

А сейчас, словно в издёвку, она сама предлагала ему себя! Но Маркус прекрасно понимал, чем это вызвано. Нет, ему не нужны такие подачки, да она же его потом проклянёт за это!

— Ангелика, ты понятия не имеешь, как это работает. Ты думаешь, что проткнув в себе дырку, ты вмиг лишишься всех проблем, связанных с этим? Наивная.

— А разве нет? — Девушка посмотрела на него с такой надеждой, что у Маркуса всё внутри перевернулось. И как бы ему не хотелось её разочаровывать, ему пришлось это сделать.

— Конечно, нет. С лишением девственности в женском организме запускается какие-то механизмы, которые вносят свои изменения только лишь в течение нескольких дней. У девушки уже не вырабатываются феромоны невинности, и со временем её кожа перестаёт источать столь соблазнительный запах. Как-то так… Это только у девушек-вервольфов всё происходит почти мгновенно из-за их сверхъестественной природы. Бешеная регенерация оборотня быстро с этим справляется.

Белокурая красавица посмотрела на него несчастными глазами, и у неё вновь хлынули слёзы. Маркус про себя чертыхнулся, так как не выносил женских страданий. И пускай это всего лишь пьяные слёзы, переживания именно этой девушки почему-то рвали его сердце в клочья.

— Трус! А ещё мужчина называется! Думаешь, я тебе поверила? Просто ты у нас чересчур правильный, боишься, что тебя потом съедят угрызения совести. Я ж говорю, трус… — сама себе пояснила девушка. — Любой другой обрадовался бы! А этот ещё и нос от меня воротит! Ах ну да, ведь он же у нас голубых кровей! С такими как я он не привык иметь дело, ему принцесс подавай! В общем, никому я не нужна…

Девушка свернулась на кушетке клубочком, а её хрупкие плечи продолжили беспомощно вздрагивать. Естественно, Маркус не принял всерьёз все её обвинения. Что ещё ожидать от пьяной женщины? Но и дальше так не могло продолжаться.

— Ангелика, девочка (с его губ едва не слетело слово «моя»). Как раз-то сейчас у нас всё отлично. Мы оторвались от преследователей и находимся в безопасности. А когда мой организм полностью восстановится, то нам уже будет не страшна кучка инфицированных вервольфов.

Неожиданно для самого себя он прилёг рядом с девушкой, и его пальцы осторожно прикоснулась к её волосам. Захотелось вдруг прижать её к себе, но только лишь для того, чтобы успокоить. Поэтому Маркус нежно погладил девушку по голове словно маленькую, стараясь держать себя при этом в руках.

Неожиданно Ангелика вскинула на него голову, и посмотрела на его губы более чем красноречивым взглядом. Её ноздри затрепетали от волнения, и не трудно догадаться от какого именно.

А вот это уже явный перебор. Если она и дальше станет проявлять к нему такие знаки внимания, его выдержки надолго не хватит. И не успел Маркус убраться от неё (на всякий случай) куда подальше, как девушка поднесла к его лицу руку. Чертовски сексуальным жестом она скользнула тонкими изящными пальчиками ему по губам, словно бы прорисовала их мягкой беличьей кистью.

— Ангелика, давай поставим все точки над «i». Тебе этого хочется, или же ты это делаешь из-за нашей с тобой безопасности? Для меня это важно.

Маркус вздёрнул за подбородок девичье лицо, и посмотрел на Ангелику пристальным взглядом.

Дурак, что он делает?! Неужели и так не ясно? Да ведь она пьяна. Да к тому же ещё, эта необычная девушка обладает какой-то гипер сексуальностью! И эта особенность не даёт покоя ни ей, ни ему. Понятное дело, что она его хочет, ему мечтали отдаться все женщины без исключения. Но с этой блондинкой явно что-то не так… Маркус прекрасно разбирался в слабом поле, богатый опыт давал ему на то полное право.

— А не всё ли равно, почему я тебя хочу? — прошептала она себе под нос. И опять Маркусу показалось, что она, скорее, сказала это самой себе, чем ему. — Возьми меня. И покончим с этим.

— Ангелика Морелли, не ведите себя как прожженная шлюха! В конце концов, должна же быть у тебя девичья гордость!

— Должна. Но она меня на время покинула. — Девушка фыркнула, а потом не выдержала и рассмеялась уже от души. Маркус тоже едва сдержал улыбку. Ведь он и так уже понял, что этой особе спиртное противопоказано. Но хотя бы она согрелась и развеселилась… Не успел он обдумать свои дальнейшие действия, как эта хмельная девчонка продолжила в том же духе: — Я виновата, что иногда мне так захочется какого-нибудь красавчика, что у меня аж в глазах темнеет от желания? Так и хочется затащить его в постель.

— Ну, так в чём же дело? С твоей-то внешностью это проще простого. Не сомневаюсь, что мужчины с ума сходят, глядя на тебя. — Маркус глубоко вздохнул, стараясь взять себя в руки. — Тебе нужен муж. А он бы разобрался с твоими проблемами, и гормоны у тебя давно бы уже успокоились. Поверь мне, это только так и лечится.